Крузи Дженнифер. Солги мне

   — Ты права. Мне действительно нездоровится.
   Тем временем Трева и не думала отступать. Забравшись на кушетку с ногами, она спросила:
   — Прежде чем ты умрешь, поведай мне: как оно было?
   — Ты — садистка, упивающаяся чужим горем.
   — Можно подумать, ты совокуплялась с трупом. Итак, тебе было хорошо?
   Мэдди помимо своей воли заулыбалась.
   — Ну? — подстегнула ее Трева. — Значит, я права?
   — Это было что-то космическое, — выдохнула Мэдди.
   — Какое?
   Улыбка Мэдди стала еще шире.
   — За эти годы Кей Эл набрался опыта. У меня в жизни не бывало ничего подобного. Теперь я готова навсегда переехать на заднее сиденье «кадиллака».
   Трева громко расхохоталась:
   — Какая прелесть! Только подожди переезжать до тех пор, пока я не расскажу Хауи.
   Мэдди рывком приподнялась.
   — Нет! — воскликнула она, но ее голову тут же пронзила жестокая боль. Охнув, она вновь опустилась на кушетку: — Не вздумай проболтаться Хауи.
   — Брось, Мэдди. Все равно он узнает, когда вы будете перебираться в «кадиллак».
   — Никому ни слова!
   — Почему?
   — Потому что я замужем.
   Улыбка Тревы увяла:
   — Ах да. А я и забыла.
   — Я собираюсь разводиться, — продолжала Мэдди, — но до тех пор должна сохранять осторожность.
   — Твои слова напомнили мне о том ящике, который мы нашли в кабинете… — начала Трева, и в тот же миг раздался звонок в дверь.
   — Брент! — Мэдди спрыгнула с кушетки. — Он явился за Эм!
   — Мама! — послышался крик Эм. — Тут опять пришел Кей Эл. Ты только посмотри, что он принес!
   Мэдди охватило безмерное облегчение, и она бессильно привалилась к дверному косяку. Ей было все равно кто — лишь бы не Брент.
 
   Это был коротконогий черно-белый щенок с рыжими подпалинами, толстыми подгибающимися лапами и носом пуговкой. Эм и Мэл уже успели влюбиться в него.
   — Вот, познакомьтесь с Фебой, — сказал Кей Эл. Трева рассмеялась.
   — Почему Феба? — спросила Мэдди, глядя на щенка.
   — Это Эм ее так окрестила, — сообщил Кей Эл. — Я думал назвать ее Хильдой. Вы не находите, она и впрямь похожа на Хильду?
   — Ага, — согласилась Трева и пощекотала щенка. Эм была в восторге:
   — Какая красавица!
   На самом деле Фебу никак нельзя было назвать красавицей. Более всего она напоминала собаку из отдела потешных игрушек. Слишком длинная, чтобы сойти за бигля, она была коротковата для таксы и чересчур толста для обеих пород; к тому же у нее был пятнистый окрас — спина Фебы была покрыта правильными по форме пятнами, характерными для большого бурого бигля, а бока и лапы украшали маленькие черные пятна далматинца.
   — Это — стретч-бигль, — объявила Трева.
   — Это — охранная собака, — добавил Кей Эл. — Ее задача — оберегать хозяина.
   Охранная собака неверным шагом приблизилась к Эм и плюхнулась на пол у ее ног, ткнувшись носом ей в колени.
   Кей Эл только усмехнулся:
   — Она еще покажет свой характер, когда на вас нападут.
   — На вид в ней не больше пяти фунтов, — заметила Мэдди. — Боюсь, если на нас нападет существо крупнее белки, мы окажемся в серьезной опасности.
   — Да, но ведь со временем Феба вырастет.
   — Что?
   — Она еще совсем маленькая.
   Мэдди подумала о своей и без того расшатанной мебели, о громадном мутанте-бигле, расхаживающем по дому, и ей это не понравилось.
   — Очень мило с твоей стороны одолжить нам собаку, но…
   — Это не одолжение, это подарок, — ответил Кей Эл, растянув губы в широкую улыбку.
   — Вы самый лучший мужчина на свете! — взвизгнула Эм, прижимая к себе щенка, а Трева опустилась на лестницу, потому что от смеха ее уже не держали ноги.
   Мэдди поняла, что сопротивление бесполезно.
   — И намного она вырастет?
   — Намного. Феба — помесь бигля, таксы, сеттера и далматинца, — сообщил Кей Эл, поглядывая на щенка с высоты своего роста. — А может, и других пород. Типичная американка.
   — До какого же размера дорастают такие американки?
   Кей Эл пожал плечами:
   — Откуда мне знать? Я впервые вижу подобное создание.
   Мэдди уселась на лестницу рядом с Тревой. Одно хорошо — новое происшествие не грозило нищетой, шантажом, прелюбодеянием и разводом.
   — Так что же это за собака? Жертва генетического эксперимента?
   — Нет. У друга Генри живет бигль-полукровка. Как-то раз этот бигль повстречал таксу, такую же злобную и ненасытную, какими мы с тобой были вчера ночью.
   Трева вновь разразилась смехом.
   — Очень смешно, — сказала Мэдди, не обращая внимания на подругу.
   Кей Эл посмотрел ей прямо в глаза, на сей раз совершенно серьезно.
   — Мэдди, без этой собаки тебе не обойтись, — он чуть заметно качнул головой в сторону Эм, и Мэдди внимательно посмотрела на дочь — впервые с того мгновения, когда она спустилась из спальни. Лицо Эм сияло блаженством.
   — Да, ты прав, — ответила она. — Собака нам просто необходима.
   — Я и про тебя не забыл, повариха, — продолжал Кей Эл. — У меня в басажнике лежит микроволновка. Осталось только подобрать тебе машину напрокат. «Кей Эл Старджес, всевозможные услуги» — это я.
   — Это уж точно, — многозначительно поддакнула Трева. Мэдди шикнула на нее, но Кей Эл только рассмеялся.
   — Пойдем, Мэл, — сказала Трева и поднялась, не обращая внимания на протесты дочери. — Мы вернемся позже. У тети Мэдди гости.
   — Я не гость, — заспорил было Кей Эл, но Трева и Мэл его уже не слушали. Эм потащила Фебу к заднему крыльцу, громогласно выражая восторг по поводу ее вихляющей походки, а Кей Эл тем временем внес в дом новую микроволновку.
   Мэдди наблюдала за Эм через кухонное окно.
   — Все это очень мило, — сказала она, не спуская глаз с дочери, — но ты не должен был…
   — Я сделал это. — Кей Эл вытянул шею и, увидев, что Эм уже далеко, нагнулся и поцеловал Мэдди. Его поцелуй был ласков и нежен, он отгонял неприятные мысли, и Мэдди на минуту забылась, прижавшись к нему.
   — Ты сделал все просто прекрасно, — шепнула она.
   — Я способен на многое, — похвалился Кей Эл. — Кстати, у меня появилась одна идея…
   — Не сомневаюсь, но во дворе гуляет моя дочь, так что забудь о своих идеях. — Мэдди вновь повернулась к окну. Она хотела позвать Эм домой, но опасалась, что девочка заподозрит неладное. «Иди домой, милая, не то явится папа и украдет тебя».
   Кей Эл попытался напустить на себя обиженный вид, что ему не совсем удалось.
   — Я имел в виду вовсе не это, хотя мысль сама по себе недурна. Я подумал, что вам с Эм было бы лучше ненадолго переехать на ферму.
   — На ферму Анны? — спросила Мэдди озадаченно.
   — У вас наступили трудные времена, — сказал Кей Эл. — Я искал твоего мужа и не нашел, но это еще не значит, что Брент не вернется ночевать домой. — Он приблизился к Мэдди и добавил: — Мне бы не хотелось оставлять тебя одну там, где я не смогу тебе помочь. Приглашаю тебя к нам на ферму. Там ты будешь в полной безопасности.
   В безопасности. Если она отвезет Эм на ферму, Брент ни за что ее не найдет. А если и найдет, Генри и Кей Эл не подпустят его к девочке. Лучшего решения и желать было нельзя.
   Одна беда — уже завтра утром весь Фрог-Пойнт будет судачить об этом у церковных ворот.
   Мэдди должна была выбирать: либо она остается дома, опасаясь слухов, либо оберегает дочь от опасности.
   — Я знаю, тебя беспокоит, что скажут люди, но… — заговорил Кей Эл.
   — Мы принимаем твое предложение, — ответила Мэдди. — Я пойду собирать вещи, а ты пока поболтай с Эм. Отправляйся на улицу и приглядывай за ней.
   — По-моему, ей и так хорошо, — сказал Кей Эл.
   — Ты можешь выполнить мою просьбу? — Кей Эл поймал ее укоризненный взгляд, и на его лице появилось недоумение; но все же он отправился на улицу.
 
   Эм сидела на крыльце, обхватив руками маленькое теплое тельце Фебы, всецело поглощенная чудом, которое подарил ей Кей Эл. Теперь она не могла и помыслить ни о чем другом. Феба возилась у нее в руках, пытаясь лизнуть в нос, и, когда Кей Эл вышел из дома и уселся рядом с Эм, девочка стирала с лица щенячью слюну.
   — Как дела, малышка? — спросил Кей Эл, почесывая Фебу за ухом.
   — У Фебы все в порядке, — ответила Эм. — Она такая лапочка!
   — Я не о ней, а о тебе.
   Голос Кей Эла звучал искренне, но Эм не могла судить наверняка. Она искоса посмотрела на него. У Кей Эла было приятное лицо, одно из тех, которые улыбаются много и часто. Но в эту минуту он был серьезен. Не будь Эм озабочена свалившимися на нее неприятностями, Кей Эл, пожалуй, понравился бы ей — ведь он подарил ей Фебу! И тут Эм вспомнила, что должна его расколоть.
   — Я обожаю свою собачку, — сказала она. — Большое вам спасибо.
   Эм опустила Фебу на землю; та радостно затрусила по двору и обмочила дорожку.
   — Так-с, пора засучивать рукава, — произнес Кей Эл, и Эм, не удержавшись, рассмеялась — его слова прозвучали бодро и энергично, словно он был учителем начальных классов. — У вас слишком длинная трава, — продолжал Кей Эл. — Она щекочет Фебе брюшко, а делать пи-пи, когда тебя щекочут, не очень-то приятно, правда?
   — Правда, — согласилась Эм и посмотрела на собачку, которая уже добралась до края подъездной дорожки. — Ко мне, Феба! — крикнула девочка, испугавшись, что щенок вот-вот выскочит на улицу и она услышит тот же скрип тормозов, что слышала два дня назад; Фебу задавят, и она останется лежать на мостовой…
   Феба вприпрыжку вернулась к крыльцу, вскочила на ступеньку и втиснулась между Эм и Кей Элом, но Эм тут же притянула ее, к себе, не желая ни с кем делиться теплом и полнотой жизни, которые излучало ее тело.
   — Придется огородить забором остаток двора, — заявил Кей Эл, отодвигаясь в сторону, чтобы освободить Фебе еще немножко места. — Достаточно будет закрыть проход между дорожкой и домом; а чтобы вы могли загонять машину, мы поставим там ворота. И еще я подстригу траву, чтобы у Фебы не чесался животик.
   По спине у Эм пробежал холодок.
   — Траву стрижет мой папа, — сказала она и вновь искоса посмотрела на Кей Эла. Она была не прочь свести с ним дружбу, но ее терзали сомнения. Откуда он взялся, что он делает в их доме? Потом Эм вспомнила о шантажисте и подумала, что Мэл убьет ее, если она не выудит из гостя все, что возможно.
   Эм стиснула зубы. «Вы влюблены в мою маму?» Начинать беседу с этого вопроса показалось ей не совсем уместным, поэтому она задала другой, похожий:
   — Вы знаете моего папу?
   Кей Эл чуть вздрогнул, и Эм подумала: «Ну вот, сейчас начнет врать», — но он сказал:
   — Я познакомился с твоими родителями, когда учился в школе, но потом уехал и только сейчас вернулся в город. Я уже много лет не встречал твоего папу.
   Эм задумалась над его словами. У Кей Эла были хорошие, честные глаза, он смотрел ей прямо в лицо, так что, может быть, он и не врал. К тому же Кей Эл говорил с ней почти как с мамой, как со взрослым человеком… разве что еще более серьезно.
   — Это правда? — спросила она, все еще сомневаясь. Феба вновь начала вырываться, но Эм было не до нее.
   — Разумеется, правда.
   В его голосе зазвучало легкое раздражение, и Эм тут же попросила прощения:
   — Извините. Просто люди порой говорят мне всякую чепуху, только чтобы успокоить.
   — Я не стал бы врать, даже если бы знал, что правда разозлит тебя, — сказал Кей Эл. — Ложь рано или поздно приводит к беде. Со временем человек забывает, что он соврал, его ловят на обмане, и ему приходится расплачиваться. Куда проще говорить правду.
   Кей Эл произнес эти слова досадливо и хмуро, словно вспоминая собственное прошлое, и Эм улыбнулась, на минуту позабыв о своих горестях и необходимости выудить из Кей Эла нужные сведения.
   — Вас кто-то поймал за руку? — по-взрослому спросила она.
   Кей Эл улыбнулся в ответ:
   — Мой дядя. Уж он-то умеет читать чужие мысли.
   — Мне бы это не понравилось. — Эм вспомнила кое-какие собственные мысли, которые хотела бы сохранить в тайне. Например, о том, что она не доверяет матери.
   — Мне тоже это не нравится, — согласился Кей Эл. — Но я научился терпеть. Эй, Феба, а ну бегом сюда! — Щенок заковылял к крыльцу, и Кей Эл добавил: — Похоже, придется купить собаке цепь, чтобы не сбежала со двора.
   — А заодно миску, что-нибудь из еды, ошейник и поводок, — согласно кивнув, ответила Эм и поднялась на ноги. — Сейчас я достану бумагу, и мы все запишем.
   — Я принес еду для Фебы с собой, — сказал Кей Эл. — А для остального бумага не потребуется. Садись, я научу тебя одной хитрости.
   Заинтригованная, Эм послушно уселась.
   — Сейчас мы будем тренировать твою зрительную память, — сообщил Кей Эл. Феба тем временем влезла на крыльцо и устроилась поблизости. — Этому приему меня научил дядя. Итак, сколько предметов мы должны запомнить?
   Эм сосчитала в уме.
   — Четыре. Нет, пять. Еще нужно купить щенячьи бисквиты.
   — Ладно, закрой глаза, — продолжал Кей Эл. — А теперь представь Фебу в ошейнике, к которому пристегнут поводок, и… что там еще?
   — Цепочка, — ответила Эм, не открывая глаз. — Цепочка, пристегнутая к поводку.
   — Ну, поняла? — спросил Кей Эл. — Молодец. Что дальше?
   — Феба ест бисквиты из миски. — Эм в уме соединила предметы.
   — А теперь присмотрись внимательнее. Что ты видишь?
   Перед мысленным взором Эм возникла Феба, поедающая коричневые бисквиты из красной миски. На шее у нее красовался голубой ошейник, к нему пристегнут ярко-зеленый поводок, а к поводку прикреплена большущая массивная серебристая цепь…
   — Цепь слишком тяжелая, — сказала Эм и тут же поняла, что сморозила глупость, ведь она сама все это придумала.
   — Так сделай ее поменьше, — посоветовал Кей Эл. В его голосе не было и намека на то, что он считает Эм дурочкой. — Ты представила себе большую цепь, потому что тебе не нравится сама мысль о том, что Феба будет сидеть на привязи. Но мы скоро построим забор, и надобность в цепи отпадет. Нужно лишь оградить Фебу от опасности на то время, пока мы не доведем дело до конца.
   Цепь сократилась до приемлемого размера, и в тот же миг Эм захотелось спросить, почему Кей Эл думает, будто он будет строить забор, а не папа. Но в ее руку тыкался такой холодный и влажный собачий нос, а мысли всецело занимали предстоящие покупки, а еще новая хитрость, которой она поделится с Мэл, и вдобавок все только что полученные полезные сведения — их она ухитрилась выудить из Кей Эла, задав лишь один ловкий вопрос. Собственно, спрашивать больше нечего. В конце концов, раскалывать незнакомцев — не ее конек, даже если она и добилась успеха с Кей Элом.
   — Ясно, — сказала Эм. — Я все поняла. Осталось лишь добавить мячик и летающую тарелку.
   — Где они находятся?
   — Белая тарелка лежит под миской, а пурпурный мячик Феба держит на голове. — Эм хихикнула. — Всего семь предметов, правильно?
   — Да, — ответил Кей Эл. — И я готов поспорить, ты не забудешь ни один из них.
   «Я никогда ничего не забываю», — хотела сказать Эм, но вместо этого погладила Фебу и вновь припомнила картинку, запечатлевшуюся в ее мозгу. Оказывается, кроме маминого лица, шантажиста и вопроса, почему забор будет строить не папа, а Кей Эл, в мире есть немало других вещей, заслуживающих самого пристального внимания.
   — Ты не против, если мы возьмем Фебу на ферму моего дяди? — Впервые за время разговора в голосе Кей Эла прозвучало напускное безразличие, и Эм напряглась. — Ладно, — тут же сказал Кей Эл своим обычным голосом. — Придется объяснить тебе, в чем тут дело. На мой взгляд, вы с мамой нуждаетесь в присмотре и заботе. Хотя бы ненадолго. А я не знаю никого, кто умеет заботиться о людях лучше моей тети. Фебе будет хорошо на ферме. Она сможет вволю порезвиться, а мы с тобой отправимся на рыбалку. Устроим маленький выходной. Ну, что ты об этом думаешь?
   «Я не сомневаюсь, что вы с мамой уже все решили, так что какая вам разница, что я об этом думаю», — хотела заметить Эм, но сказала лишь:
   — Я согласна.
 
   Отправляясь на ферму, Кей Эл усадил Эм рядом с собой, и Мэдди была вынуждена сесть сзади, закутавшись в шарф, чтобы бороться с набегающим ветром. В дороге Кей Эл рассказывал Эм о ферме, о речке и рыбалке, о том, как все это понравится Фебе, и при этом в его голосе звучала такая нежность, что Мэдди ощутила нечто вроде ревности.
   Где-то на полпути, когда они проезжали мимо заброшенной фермы Дрейка, Эм впервые открыла рот.
   — Это далеко? — спросила она.
   — Миль пятнадцать, — ответил Кей Эл. — Едем по вашей улице, сворачиваем на Тридцать третье шоссе, потом направо на Порч-роуд и еще раз направо на Гикори-роуд. Тридцать три человечка сидят на крылечке^[2], грызут гикориевые орешки.
   — О чем вы? — спросила Мэдди, но, увидев улыбку Эм, не стала входить в курс дела. Достаточно и того, что у Эм хорошее настроение, что она в безопасности.
   — Двадцать пять минут, если ехать осторожно, — добавил Кей Эл.
   Подальше от Брента. Впервые с тех пор, когда она обнаружила паспорт Эм, Мэдди позволила себе расслабиться.
   — С таким водителем, как ты, мы домчимся за десять минут, — крикнула она, обращаясь к Кей Элу.
   — Теперь я совсем другой, — ответил Кей Эл. — Теперь я — солидный гражданин, привыкший печься о своем будущем. Теперь я никогда не превышаю скорость.
   Мэдди рассмеялась, и Кей Эл, сунув в магнитолу кассету, спросил:
   — Помнишь эту вещицу?
   Из динамиков хлынул рев Брюса Спрингстина: «Я рожден, чтобы мчаться во весь опор».
   «Ну нет, это не моя песня, — подумала Мэдди. — Уж лучше бы Брюс записал что-нибудь вроде „Я рожден, чтобы быть осторожным и тихим“ — вот точная картина всего моего существования».
   — Я предпочитаю кантри! У тебя есть Пэтси Клайн? — Мэдди подумала, что песня Пэтси «Дуреха» тоже очень неплохо отражает ее жизнь.
   Кей Эл отрицательно покачал головой.
   Десять минут спустя он свернул на узкую дорогу, и Мэдди наконец увидела маленькую белую усадьбу фермы Генри и ее задний двор, простиравшийся вправо на сотню ярдов и спускавшийся к реке. На берегу среди деревьев виднелся обветшавший причал. В последний раз Мэдди приезжала сюда много лет назад, но ей казалось, что это было только вчера.
   Когда они вышли из машины, на крыльце появилась Анна, тетка Кей Эла.
   — Здравствуй, Мэдди, дорогая, — сказала она, старательно делая вид, что не замечает синяков на лице гостьи.
   — Привет, Анна. — Мэдди шагнула к крыльцу, ведя Эм за руку. — Спасибо, что вы согласились приютить нас.
   — Не уходи, Эм, — распорядился Кей Эл, направляясь к гаражу. — Сейчас я принесу удочки.
   — Я очень рада, — Анна улыбнулась девочке. — Это, должно быть, Эмили. Я не видела ее с тех пор, когда она училась ходить.
   — Как поживаете? — вежливо спросила Эм, сделав серьезное лицо и нагибаясь, чтобы погладить Фебу, которая топталась у ее ног. — Это Феба, — сообщила она. — Ее подарил мне Кей Эл.
   Глаза Анны чуть расширились.
   — Очень умно с его стороны, — похвалила она и повернулась к Мэдди. Мэдди в ответ улыбнулась.
   — А вот и удочки, — воскликнул Кей Эл, выходя из-за угла дома. — Мы наловим рыбы на обед.
   — Это уж как получится, — заметила Анна. — На всякий случай я приготовлю тушеное мясо.
   — Вот и хорошо, — отозвался Кей Эл. — Это снимет с меня ответственность. — Он мотнул головой в сторону реки, и Эм подошла к нему и стала рядом, а Феба поплелась следом.
   — Смотри, чтобы ребенок не упал в воду, — предупредила Анна.
   Кей Эл закатил глаза.
   — Ты слышала, Эм? Они хотят испортить нам удовольствие.
   Анна и Мэдди смотрели вслед рыболовам. Кей Эл неторопливо шагал к пирсу, не отпуская от себя Эм. За ними ковыляла Феба.
   — У тебя замечательный ребенок, Мэдди, — сказала Анна и, придержав сетчатую дверь, впустила гостью в дом.
   — Я обожаю ее, — ответила Мэдди, проходя внутрь. — Похоже, вы собираетесь испортить девочку полноценной едой. Как насчет картофельного пюре?
   За полчаса, пока картофель был очищен, Мэдди и Анна обменялись всеми сплетнями, которые знали. Мэдди старательно избегала упоминаний о своих делах, потому что они по какой-то странной прихоти судьбы еще не успели превратиться в сплетни.
   — Глория Мейер, — произнесла Анна, покачивая головой. — Ей следовало понимать, что это не будет продолжаться вечно.
   — Не все можно предвидеть заранее, — возразила Мэдди. — Иногда дело идет просто прекрасно, а потом наступают тяжелые времена.
   Анна поставила миску в раковину и залила очищенный картофель водой.
   — Я собираюсь разводиться, — вдруг выпалила Мэдди, но тут же почувствовала себя донельзя глупо и вся сжалась, готовясь выслушать отповедь Анны.
   Анна вытерла руки кухонным полотенцем и поставила картофель на огонь.
   — Случается, что другого выхода попросту нет, — сказала она и тут же сменила тему. — Боюсь, как бы Эмили не получила солнечный удар. — Открыв дверь, Анна крикнула с крыльца: — Эмили, иди сюда, сейчас мы будем делать печенье. А ты, Кей Эл, займись стрижкой газона и постарайся управиться до возвращения Генри!
   Когда она вернулась, Мэдди сказала:
   — Я и сама не знаю, зачем я это брякнула.
   — Наоборот, теперь я по крайней мере понимаю, что к чему, и должна поблагодарить тебя, — ответила Анна.
   Собственная откровенность и реакция тетки Кей Эла привели Мэдди в легкое замешательство.
   — Не за что, — пробормотала она.
   Следующий час она провела, наблюдая за тем, как Анна, склонившись над Эм, учила ее выкладывать тесто на противень, покуда набегавшаяся Феба спала в уголке.
   «Анна хочет внуков, — подумала Мэдди, — и, поскольку Кей Эл не спешит предпринимать шаги в этом направлении, она, должно быть, несказанно рада возможности повозиться с Эм».
   «Не вздумайте лелеять мечты относительно нас с Кей Элом», — хотела предупредить Мэдди, но это прозвучало бы грубо и совсем неуместно. Пускай Анна хоть немного порадуется.
   Мэдди выглянула в окно. Кей Эл, скинув рубашку, катал газонокосилку по лужайке из конца в конец. Он был потный и разгоряченный, широкий, крепкий и чертовски привлекательный. Мэдди охватили соблазнительные мысли, но она одернула себя, ведь совсем рядом стояла Анна. Отвернувшись от окна, она принялась за стряпню.
   Полчаса спустя приехал Генри.
   — Приятно видеть вас, — хриплым голосом сказал он и, не теряя времени, повел Эм на крыльцо учить ее играть в шашки. Чуть позже Кей Эл оставил работу, решив сделать перерыв на обед, и они впятером устроились вокруг большого стола Анны, передавая друг другу миски с говядиной, картофелем, утопающим в сметане, подливкой цвета красного вина, мелким горошком нынешнего урожая и бисквитами, сочившимися маслом. Эм сосредоточенно жевала, а Мэдди посматривала на нее и улыбалась, позабыв о своих невзгодах. Эм впервые пробует такую пищу. Чего доброго, от нее у девочки начнется тромбоз, и она к девятому году жизни заработает инфаркт. Эм ела так, что аж за ушами трещало. К концу обеда, когда присутствующие уже почти насытились, Генри и Кей Эл завели спор о газонокосилках с газовым двигателем, а Эм и Анна принялись обсуждать, какое печенье они испекут в следующий раз.
   — Эта ручная косилка работает так же исправно, как в тот день, когда я ее приобрел, — рычал Генри, тыкая в сторону Кей Эла вилкой.
   — Берешь кусочек теста, скатываешь в шарик и обваливаешь его в корице, — внушала Анна, склонившись к уху Эм. Кей Эл помотал головой.
   — Черт возьми, Генри, я обстриг лишь половину двора и сбросил фунтов десять. В один прекрасный день ты свалишься с сердечным приступом.
   — Пальцами? — спросила Эм.
   — Вот они, последствия городской жизни, — мрачно отозвался Генри.
   — Да, пальцами, — Анна кивнула. — А потом расплющиваешь его на противне.
   Кей Эл с притворной обидой пожал плечами.
   — Я закончу лужайку после еды, — сказал он. — Я бы закончил и раньше, но боялся остаться без обеда и печенья Эмили.
   — В следующий раз, когда я приеду сюда, мы сделаем печенье с корицей, — шепотом сообщила ему Эм.
   — Буду ждать с нетерпением, — сказал Кей Эл. Генри прочистил горло, привлекая внимание Кей Эла.
   — В детстве ты никогда не жаловался на мою косилку, — заметил он.
   Анна поднялась из-за стола.
   — Надеюсь, никто не откажется от шоколадного печенья, которое приготовила Эм?
   Кей Эл придал лицу самоуверенное выражение и заявил:
   — Это потому, что я был хорошим мальчиком.
   Генри и Анна молча вытаращились на него.
   — Я хочу печенья Эм, — добавил Кей Эл, сообразив, что попал не в тему.
   — Сейчас принесу, — отозвалась Эм и соскользнула с кресла.
   — Ну, чего вы на меня так смотрите? — осведомился Кей Эл, обращаясь к дяде и тете. — Во всяком случае, закон я не нарушил.
   — Зато ты был изрядной занозой у меня в заднице, — сказал Генри.
   — Что ж, похоже, мне пора идти заканчивать лужайку. — Кей Эл взял несколько печеньиц с тарелки, которую Эм схватила со стойки: — Спасибо, детка.
   — Он был непослушным ребенком? — спросила Мэдди, когда они с Анной занялись мойкой посуды, а Генри с Эм удалились на крыльцо доигрывать партию.
   — Господи, и еще каким! — воскликнула Анна. — Именно поэтому нам пришлось взять его на воспитание. Моя сестра Сюзан собиралась сдать его в приют для малолетних преступников, и мы забрали парня к себе. Некоторое время я думала, что он сведет Генри в могилу, но все же мы справились. Славный мальчик, — добавила Анна, очищая тарелку из-под мяса. — Все, что ему было нужно, — это любовь и хорошая порка, когда он вел себя не так, как следует. Его нужно было воспитывать.
   До сих пор Мэдди и в голову не приходило думать об этой части его жизни. Кей Эл — ребенок. Такой же, как Эм.