Крузи Дженнифер. Солги мне

   — В доме еще есть вино, — ответила Мэдди, отталкиваясь от столика и поднимаясь на ноги. Кей Эл последовал ее примеру.
   — Может быть, ограничимся кока-колой? А потом ты расскажешь мне, что случится в сентябре. Если что-нибудь интересное, я приеду посмотреть.
   Мэдди поплелась к дому. «Может, я и перебрала, но я не дура, — думала она. — Этот парень явился неспроста». Она облокотилась о сетчатую дверь, и Кей Эл остановился на крыльце за ее спиной.
   — Мэдди?
   — Я думаю, — ответила она и вошла в дом.
   — Дурной знак. — Кей Эл вошел следом, захлопнув за собой дверь. — В свое время твоя задумчивость разрушила наши взаимоотношения.
   Мэдди шагнула к буфету, где стояло вино. Хотя Мэдди и Брент никогда его не пили, вино им каждую неделю привозили родители Брента.
   — Два часа на заднем сиденье «шевроле» шестьдесят седьмого года — это еще не отношения, — заметила она. Кей Эл оперся о холодильник.
   — Ошибаешься. Два часа, проведенных на заднем сиденье «шевроле» девяносто седьмого года, — это действительно пустяк, но «шевроле» шестьдесят седьмого — это совсем другое дело. На его заднем сиденье можно вырастить потомство. Господи, какая была машина! Интересно, что с ней сталось.
   — Ты расколошматил ее об ограждение на Тридцать третьем шоссе, — ответила Мэдди, доставая из буфета вино.
   — Я имею в виду, что сталось с ней впоследствии, — чопорно произнес Кей Эл. — Может быть, кто-то ее отремонтировал.
   Мэдди фыркнула и сунула ему в руки бутылку.
   — После аварии твоя машина годилась разве что на пепельницы. На том месте еще долгие годы находили обломки и осколки. — Мэдди принялась рыться в ящике в поисках штопора. — В сущности, тот случай превратил тебя в народного кумира. Всякий раз, поднимая с земли кусок железа, люди говорят: «Должно быть, это от „шевроле“ старого доброго Кей Эла…» — Она отыскала штопор и протянула его Старджесу.
   Кей Эл взял штопор и вонзил его в пробку.
   — Приятно слышать. Славная история.
   — …а потом они хихикают, — закончила Мэдди. Кей Эл перестал ввинчивать штопор и улыбнулся ей.
   — Ты крутая женщина, Мэдди Мартиндейл. Именно такие женщины мне нравятся больше всего.
   Мэдди облокотилась о стойку и, сузив глаза, вперила в Кей Эла пристальный взгляд. Неужели он по прошествии стольких лет все еще имеет на нее виды? Не может же он рассчитывать, что она ляжет с ним в постель. Конечно, нет.
   И все же…
   Он стоял перед ней, высокий и широкоплечий, а Мэдди всегда питала слабость к высоким широкоплечим мужчинам. Кей Эл не был таким громадным, как Брент, но это не беда. Если Брент был похож на заносчивого юнца с мотоциклом, то Кей Эл куда больше напоминал… взрослого мужчину. Черт побери, его внешность навевала мысли о блаженстве, которого Мэдди даже не могла себе представить. Она подумала, что хоть раз в жизни должна сделать что-то для себя. И заодно наставить рога Бренту.
   — Ладно, — сказала Мэдди. — Поехали.
   Кей Эл вытянул пробку из бутылки и застыл на месте, держа в одной руке бутылку, а в другой — штопор с насаженной на него пробкой.
   — Куда? — спросил он.
   — В Пойнт. Как в школьные времена. — Мэдди улыбнулась, воодушевленная своим замыслом. Это был великолепный план, и она почувствовала прилив сил. Поступок. Отмщение. Она поедет в Пойнт вдвоем с Кей Элом, потом Бейли разболтает об этом всем и каждому, и Мэдди уже никогда больше не будет доброй верной женушкой, которую обманывает муж. С таким же успехом можно было пройтись голышом по Центральной улице. Мэдди смотрела на Кей Эла, лучась улыбкой.
   Вместо радости на лице Кей Эла появилось беспокойство. Он поставил бутылку на стойку и сказал:
   — Мэдди, дорогая, тебе больше нельзя пить.
   Улыбка Мэдди увяла:
   — Итак, ты отвергаешь меня.
   — Нет, нет… — Кей Эл пригладил рукой свои темные волосы. Мэдди впервые видела его таким расстроенным. — Впрочем, можно сказать, что так, — продолжал он. — Ты замужем. Я понимаю, замужество — это ерунда, и все же… Мэдди, прищурившись, посмотрела на него.
   — Так ты едешь со мной? — спросила она.
   — В Пойнт… — пробормотал Кей Эл. Мэдди ясно видела, что сама мысль о таком приключении не укладывается у него в голове.
   — Ага, — сказала она. — Скинем двадцать лет, снова будем молодыми. — Мэдди взяла в руки бутылку и попыталась соблазнительно улыбнуться, но улыбка не получилась. Кей Эл лишь покачал головой и отнял у нее вино.
   — Все не так просто, Мэдди. Я был много моложе, машины были куда просторнее, а ты была вольной пташкой.
   — Хочешь уйти — уходи. — Его занудство начало ее раздражать.
   — Подожди минутку. — Кей Эл поставил бутылку на стойку. — Давай обсудим все это.
   Мэдди скрестила руки на груди и нахмурилась.
   — Измены не обсуждают. Их совершают, — сказала она.
   — Ах какое красноречие. — Кей Эл по примеру Мэдди сложил руки на груди. — Мне трудно поверить в то, что ты бросаешься в мои объятия, движимая одной лишь страстью. Видишь ли, я малость подзабыл здешние нравы, и это сбивает меня с толку. Что здесь происходит?
   Мэдди вновь посмотрела на него, на сей раз — с должным вниманием. Кей Эл улыбался ей, прислонясь к стене. На его лице, будто составленном из острых углов, сияли темные глаза, и Мэдди впервые за последние сорок восемь часов позабыла о Бренте и своей ярости.
   — Ты изменился, — сказала она. — Ты…
   — Постарел? — Кей Эл выпрямился во весь рост и взял со стойки бутылку. — Прошло двадцать лет; немалый срок. У тебя найдутся стаканы?
   — Еще бы, — отозвалась Мэдди, доставая стаканы из буфета. — Но дело не только в возрасте. Ты похорошел — да, да, правда… Ты выглядишь таким… уравновешенным, уверенным в себе.
   — Я и правда наконец перестал быть мальчишкой из средней школы. И слава Богу. — Он посмотрел на стаканы. — Кого ты любишь больше, «Очкарика» или «Бам-бама»?
   — Извини. — Мэдди потянулась за стаканами. — Это посуда Эм.
   Кей Эл отодвинул стаканы подальше от ее пальцев.
   — Если ты не возражаешь, я возьму «Бам-бама». Мы, разухабистые пацаны, должны держаться вместе. — Он наполнил стаканы до половины и подал один Мэдди. — Выпьем за Эм, — предложил он, поднимая свой стакан, и Мэдди чокнулась с ним.
   Отпив половину, она повернулась, вышла в прихожую, держа в руке стакан, и посмотрелась в зеркало.
   — Я и забыла, как я тогда выглядела, — сказала она, обращаясь к Кей Элу, который подошел и остановился рядом. Он был лишь на пять дюймов выше Мэдди и смотрел в зеркало сбоку, поверх ее плеча. Громадный Брент всегда нависал над ней, и, когда их фотографировали, любил вставать сзади и класть свой подбородок на голову Мэдди. Она терпеть не могла этой его привычки.
   — Так же, как сейчас, — отозвался Кей Эл. — Только тогда ты была похожа на мраморное изваяние.
   Мэдди скорчила зеркалу рожу.
   — Намекаешь на то, что у меня появились морщины?
   — Нет. — Кей Эл покачал головой. — Не в том дело. Ты держалась отчужденно, как будто твои мысли витали где-то далеко. Ты не лезла за словом в карман и была вспыльчива, но в твоей красоте было что-то от Снежной королевы или от манекенщицы; а теперь ты превратилась в земную женщину.
   Мэдди пригубила вино и задумалась. Какие мысли занимали ее в школьные годы? Какие страсти терзали ее душу? Она вдруг с ужасом осознала, что не может восстановить ни того, ни другого, а память хранит только желания и поступки окружавших ее людей. Желания Брента. И не только в школьные годы — всю жизнь. Если кто-нибудь спрашивал ее, кто она такая, Мэдди отвечала: «Дочь Марты Мартиндейл», или «супруга Брента Фарадея», либо «мать Эмили Фарадей». И никогда никому она не могла просто сказать: «Я — Мэдди». Даже ее профессия — и тут ей приходилось отдавать себя другим. Всю ее жизнь определяли отношения с внешним миром.
   — Какой кошмар, — сказала она.
   — Кроме одной ночи. — Кей Эл приблизился к Мэдди. — В ту ночь ты была моей, и ты была настоящая.
   Мэдди вздохнула.
   — Мне кажется, та ночь существует лишь в нашем воображении. А вообще-то ты прав. До сих пор я не жила по-настоящему.
   — До сих пор?
   — За минувшую неделю я сильно повзрослела, — ответила Мэдди и допила вино. Кей Эл стоял вплотную к ней, и Мэдди это очень нравилось. — Хочешь повторить? — спросила она, оглядываясь через плечо.
   Казалось, Кей Эл глубоко задумался.
   — Не знаю, — сказал он наконец. — А что, алкоголь все еще оказывает на тебя прежнее воздействие?
   — Какое именно?
   — Насколько я помню, на первом этапе ты стала упрямой, как ослица, на втором тебя вывернуло наизнанку…
   — Какой позор, — Мэдди прикрыла глаза. — Да, припоминаю.
   — А потом наступила третья.
   — Что же случилось на третьей стадии?
   Кей Эл попытался сделать равнодушное лицо, но его глаза продолжали улыбаться.
   — Ты меня изнасиловала.
   — Ну нет! — воскликнула Мэдди, поворачиваясь к зеркалу и наблюдая за Кей Элом, который, в свою очередь, наблюдал за ней. — Нынче вечером ты уже отверг мои домогательства, и я больше не желаю унижений.
   — Я вовсе не отвергал тебя, — возразил Кей Эл. — Я лишь сказал, что я слишком стар, чтобы заниматься упражнениями на заднем сиденье автомобиля.
   — Если у тебя появилось настоящее желание, ты должен был согласиться.
   Кей Эл посмотрел на нее в зеркало, и Мэдди почувствовала, как внутри ее поднимается жаркая истома. Кей Эл протянул ей стакан.
   — Когда ты предложишь всерьез, я соглашусь. А пока предпочту выпить еще вина.
   Когда спустя пятнадцать минут зазвонил телефон, Кей Эл и Мэдди все еще обсуждали злополучное происшествие, случившееся с ними в средней школе. «Черт побери, — подумала Мэдди. — Я ни с кем не хочу разговаривать. Мне так хорошо». — Она взяла себя в руки и подняла трубку.
   «Впервые за долгие годы я чувствую себя хорошо».
   — Мэдди? — раздался отрывистый голос Брента. Мэдди виновато посмотрела на Кей Эла, потом приободрилась. Пусть Брент идет ко всем чертям; ей не в чем себя винить. Она почувствовала досаду. Что мешает ей совершить какую-нибудь гадость? Почему только Бренту позволено своевольничать?
   — Мэдди, ты меня слышишь? — Брент, и без того раздраженный, заговорил угрожающим тоном.
   В трубке был слышен рокот катящихся по лоткам шаров и стук падающих кегель. Наконец-то Брент оказался там, где должен был находиться. Лгун несчастный.
   — Чего тебе? — не слишком вежливо осведомилась Мэдди.
   — Послушай, мне придется задержаться допоздна. У меня назревают кое-какие проблемы.
   «Ага, еще бы. Ну ничего — у меня тоже кое-что назревает».
   — Мэдди, Хауи хочет поговорить со мной, как только мы закончим игру. Но мне нужно, чтобы к моему возвращению ты была дома.
   — Не волнуйся. Буду. — Мэдди оглянулась на Кей Эла и приняла окончательное решение. Это ее вечер. Не хотелось бы превращать в жертву старого доброго Кей Эла, но не беда — он как-нибудь переживет. — Отдыхай, а я отправлюсь в постель, — сказала она и крепко стиснула губы, чтобы не рассмеяться вслух.
   — Мэдди? Ты смеешься?
   — С чего бы мне смеяться?
   — Прежде чем отправиться в кегельбан, я побывал в своем кабинете.
   — И что же? — Мэдди сделала глоток.
   — Я хочу получить обратно свой ящик.
   «Еще бы».
   — Приедешь — обсудим это, — сказала она. Брент начал было спорить, но Мэдди уже потеряла интерес к разговору.
   — Мне пора, — сказала она и, бросив трубку, повернулась к Кей Элу и помахала ему рукой. — Подожди минутку, я сейчас вернусь.
   Она взбежала по лестнице, вошла в спальню и посмотрела в зеркало. Итак, пора браться за дело всерьез. «Сейчас я пересплю с мужчиной, — подумала Мэдди, — но только не здесь». В этом она была непоколебима. Единственный в городе мотель вполне мог бы печатать имена постояльцев на первой полосе «Фрог-Пойнт инкуайрер» — фи, какая пошлость. Значит, остается только Пойнт, любимое место развлечений Брента. Но Кей Эл не хочет ехать в Пойнт. Значит, ей следует заманить туда Кей Эла и соблазнить его на месте. Либо соблазнить здесь, а уж потом заманить в Пойнт.
   Мэдди почувствовала себя изрядно пьяной, но отбросила сомнения и подумала, что в трезвом виде она, конечно, никогда не сделала бы всего этого. Зато завтра утром она сможет оправдать свои действия тем, что была во хмелю. «Я не виновата, — скажет она себе. — Я была пьяна». С этой точки зрения ее теперешнее состояние давало ей определенные преимущества. Мэдди улыбнулась своему отражению.
   Итак, одежда. Она сняла рубашку и шорты и натянула бледно-зеленое платье без рукавов с несметным количеством крохотных пуговиц, которые легко вынимались из петель. Вот и славно: легко надеть, легко снять. Сквозь тонкий хлопок проглядывали очертания бюстгальтера, и Мэдди, высоко подняв руки и заведя их за голову, сунула пальцы за воротник и нащупала застежку. Борясь с лифчиком, она при этом внимательно изучила свои ноги.
   «Классные ножки», — подумала она. Ножки ножками, но белое белье нужно снять. Мэдди пропустила бретельки под мышками и выудила лифчик через прорези для рук. Ее груди чуть обвисли, но лишь самую малость, а мягкая ткань платья приятно облегала тело. «Совсем недурно», — подумала она. Может быть, и не идеально, но, во всяком случае, ей не придется краснеть перед старым приятелем.
   — Мэдди!
   Голос Кей Эла доносился от подножия лестницы — видимо, Мэдди слишком затянула с переодеванием. Она сорвала с себя белые трусики и оставила их валяться на полу. Кто же совершает супружеские измены в белых трусиках? Мэдди оправила подол платья, несколько озадаченная дуновением воздуха, скользнувшего между ее ног. Как это подруга Брента не заметила пропажи трусиков? Впрочем, с дыркой в промежности туда все равно задувал бы ветерок. Интересно, какой смысл снимать трусики с дыркой?
   — Мэдди! Ты в порядке?
   — Уже иду! — Напоследок Мэдди сунула в кармашек платья презерватив из коробки, добытой в конторе Брента. Судя по номеру, презерватив был в самый раз.
   Кей Эл дожидался ее у лестницы. Мэдди попыталась спуститься вниз словно на крыльях, но на последней ступеньке поскользнулась и чуть не упала. Кей Эл поймал ее, и в то же мгновение Мэдди поняла, что дело приобретает серьезный оборот. Кей Эл был таким ощутимым, материальным, а на ней не было нижнего белья. Ее груди буквально расплющились о его грудь, и хотя Кей Эл, казалось, был сбит с толку и ничего не заметил, Мэдди тут же потеряла уверенность в том, что она хочет продолжения.
   — Не ушиблась? — несколько растерянно спросил Кей Эл, и Мэдди, глубоко вздохнув, ответила:
   — Нет. Поехали.
   — Куда?
   — В Пойнт. — Мэдди снедали сомнения, поэтому эти ее слова прозвучали особенно твердо и решительно.
   — Прекрати, Мэдди. — Кей Эл выпустил ее из своих объятий и отступил назад.
   Мэдди раздраженно скрипнула зубами:
   — Я серьезно. Я хочу поехать в Пойнт.
   На лице Кей Эла появилось затравленное выражение.
   — Ах черт! — сказал он и хлопнул ладонью по поручню лестницы. — Сегодня не могу. Забыл дома галоши. Прости, но…
   Мэдди вынула из кармана презерватив Брента и протянула ему.
   Теперь Кей Эл выглядел так, словно его поймали на слове.
   — Значит, ты всерьез, — произнес он.
   — И даже очень, — отозвалась Мэдди, стараясь выглядеть невинно и рассудительно. — Если тебе хочется общения — что ж, посидим, пообщаемся. Там, в Пойнте. Вспомним старые добрые времена.
   — Ага. Старые добрые времена. — Кей Эл вздохнул и положил презерватив в карман. — Ладно, поедем в Пойнт, пообщаемся. Но первым делом раздобудем другую машину. Я не желаю выслушивать ехидные реплики Генри по поводу того, что мой автомобиль видели неподалеку от Пойнта.
   — Тебе тридцать семь лет, — напомнила Мэдди. — Неужели тебе есть до этого дело?
   — Да, если речь идет о Генри, — сказал Кей Эл.
   Они отправились было искать машину Тревы, но в конечном итоге остановили свой выбор на «кадиллаке» Брента, поскольку было известно, что Брент и Хауи надолго засели в кегельбане. Мэдди была довольна: увидев автомобиль Брента, Бейли решит, что это хозяин приехал в Пойнт позабавиться; таким образом она убьет двух зайцев — спасет свою репутацию и избавит себя от ненужных переживаний.
   — Нас ждет замечательное приключение, — сказала Мэдди. Она заметила, что ее слова не вызвали у Кей Эла особого энтузиазма, но Мэдди было плевать.
   Ее добровольному заточению пришел конец.
 
   Четверть часа спустя, невзирая на доводы рассудка, Кей Эл подогнал «кадиллак» к краю поляны в Пойнте и заглушил двигатель.
   — Отлично, — Мэдди сразу стала вылезать из машины.
   — Куда ты?
   — На заднее сиденье. — Оказавшись у него за спиной, она захлопнула за собой дверцу. Ну и дела.
   Все это время Кей Эл не оставляли мысли о том, что ему следовало держаться подальше от Фрог-Пойнта. И все же он приехал сюда, рассудив, что за сорок восемь часов ничего особенного не произойдет. Он намеревался разобраться с делами Шейлы, натянуть нос Бренту Фарадею, обменяться рукопожатием с Генри, чмокнуть в щечку тетку Анну и убраться восвояси. Казалось бы, заурядная поездка. И вот он сидит в неосвещенной машине рядом с женщиной, которая когда-то сводила его с ума, стоило лишь ей оказаться поблизости. Мало этого, ей вдруг приспичило заняться с ним любовью. Кей Элу тоже очень хотелось с ней переспать, но он был уверен, что до этого не дойдет. У него есть своя гордость, и он понимал, что Мэдди кинулась к нему в объятия, движимая чем угодно, только не настоящей страстью. Она зла на Брента и решила расквитаться. Что ж, пусть не надеется; Кей Эл уже попадал в подобный переплет и вовсе не желал повторения. До сих пор он потакал Мэдди, потому что она пила как сапожник, и он был уверен, что сможет ее разговорить и постепенно заставить рассказать, что с ней произошло. Ничего большего он не хотел, даже не думал об этом.
   — Двадцать лет назад ты был куда проворнее, — проворчала Мэдди. — Давай, иди же.
   — Черт побери, — Кей Эл откинулся на спинку водительского кресла. — Терпеть не могу кваканья лягушек.
   — Во всем Фрог-Пойнте уже лет сорок нет ни одной лягушки, — засмеялась Мэдди. — Иди ко мне.
   Кей Эл на секунду прислонился к рулевому колесу, потом обернулся и посмотрел на Мэдди. Она не спускала с него взгляда. В темноте ее глаза казались огромными. Она сидела, сложив руки на животе, и ждала, когда он переберется на заднее сиденье. Под эластичной тканью платья виднелись ее округлые обнаженные груди. Кей Эл вспомнил вчерашний вечер, вспомнил, как Мэдди прижималась к нему в своем дворе, какой теплой и нежной она была в его руках. Потом он вспомнил, как полчаса назад она упала в его объятия с лестницы и как его обуяло нестерпимое желание. Как она сунула ему в руку презерватив, как он взял его. Нет, он ни за что не сядет на заднее сиденье.
   — На тебе нет лифчика, — сказал Кей Эл.
   — Это подтверждает мою решимость. Между прочим, на мне и трусиков нет. — Мэдди похлопала по сиденью рядом с собой. — Хватит тянуть резину.
   И все-таки он не должен садиться на заднее сиденье, особенно теперь, когда ему известно о том, что Мэдди преследует какие-то неведомые ему цели. С каждой секундой сердце Кей Эла билось все чаще, он чувствовал, как затуманивается его разум, но он хотел знать наверняка, прежде чем сотворит какую-нибудь глупость.
   — Зачем тебе это? — спросил он.
   — Я не верю своим ушам! — воскликнула Мэдди. — Я предлагаю ему себя, а он спрашивает зачем! — Она вперила в него яростный взгляд.
   Кей Эл издал стон и с размаху врезался лбом в рулевое колесо. Потом его охватил приступ смеха.
 
   Мэдди не имела ни малейшего понятия, над чем смеется Кей Эл, но не утратила выдержки. Рано или поздно он окажется на заднем сиденье. Вряд ли Кей Эл очень уж изменился за двадцать лет.
   — Ладно, — сказал он наконец. — Только не забывай, что на сей раз ты меня соблазнила, а не я тебя. — Кей Эл проверил ручной тормоз, выбрался из салона, запер за собой дверцу и полез на заднее сиденье.
   Теперь уже Мэдди, не выдержав, расхохоталась.
   — Что тут смешного? — сварливым голосом осведомился Кей Эл, устраиваясь рядом с ней.
   — Ты. — Мэдди ткнула пальцем в сторону водительского кресла. — Ты не забыл про тормоз, запер дверь… Ты стал таким осторожным.
   — Еще бы. Падение со скалы в разгар любовного экстаза никак не соответствует моему представлению об оргазме.
   Мэдди фыркнула.
   — Двадцать лет назад ты и не вспомнил бы об этом.
   — Двадцать лет назад у меня не было ручного тормоза. — Кей Эл выглянул наружу. — Господи, темень-то какая.
   Мэдди начинала терять терпение.
   — Именно поэтому мы приехали сюда, а не на Центральную улицу. Когда же ты наконец займешься делом?
   — Уже начинаю. — Кей Эл схватил Мэдди, заставив ее подпрыгнуть, крепко прижался к ее лицу губами, расплющил их о ее зубы, и потянул ее вниз. Обивка сиденья больно оцарапала плечо Мэдди, а тело Кей Эла, навалившееся сверху, показалось ей непосильным грузом, и она поморщилась.
   — Подожди минутку! — Мэдди уперлась в грудь Кей Эла, отталкивая его локтями, но он был слишком тяжел, и его плечи намертво притиснули Мэдди к сиденью, не давая повернуться. — Подожди минутку!
   — По-моему, это тебе хотелось заняться сексом на заднем сиденье большой машины. Разве нет?
   Что-то в его голосе заставило Мэдди на секунду прекратить сопротивление, но потом она вновь затрепыхалась и наконец умудрилась отпихнуть его. Кей Эл навис над ней, покачиваясь и упираясь в сиденье руками. Мэдди не видела его лица, но чувствовала, что у него нет ни капли желания.
   — Ты насмехаешься надо мной, — сказала она, задыхаясь от злости.
   — Точно, черт побери. Насмехаюсь. И ты этого заслуживаешь, — удовлетворенным тоном заявил Кей Эл. — Какого дьявола тебе потребовалось начинать эту игру?
   Мэдди опять уперлась ему в грудь.
   — Дай мне сесть, — потребовала она.
   Кей Эл поднял ее и усадил, а сам забился в угол салона. Мэдди оправила платье, проклиная себя за глупость. С какой стати она решила, будто он ее хочет? Господи, как нелепо все.
   — Что, поцапалась со стариной Брентом? — спросил Кей Эл. Мэдди не видела Кей Эла в темноте, но отчетливо расслышала неприязнь, прозвучавшую в его голосе.
   — Ничего подобного, — отозвалась она и еще раз одернула подол.
   — Я не забыл, как мне повезло в прошлый раз. — Голос Кей Эла стал каким-то скрипучим. — Старине Бренту вздумалось позабавиться с…
   — Прекрати называть его «стариной Брентом»!
   — …с Маргарет, если я не ошибаюсь. Ты вышла из себя и приехала сюда со мной.
   Мэдди на миг задержала дыхание. Кей Эл сказал чистую правду, и это было хуже всего. Она затащила его в Пойнт совсем не потому, что хотела с ним переспать, она пошла на это ради мести. Двадцать лет прошло, а правила игры остались прежними. Как глупо.
   — Ладно. Сдаюсь. — Она вздохнула. — Ты меня поймал. Не очень-то умно с моей стороны.
   — Может быть, пора рассказать правду?
   Ага, как же. Только этого ей не хватало.
   — Ну уж нет, — Мэдди поежилась. — Я и без того натворила сегодня достаточно глупостей.
   — Эй, выше нос! Я вовсе не сержусь на тебя, мне даже приятно. Вспомнил о старых временах, повозился с тобой на сиденье. — Кей Эл рассмеялся. — Господи, как же я был удивлен, когда ты согласилась заняться этим со мной!
   — Да уж. — Мэдди обессиленно опустила на спинку затылок. — Я и сама была удивлена. Все произошло совсем не так, как я задумала.
   «Честно говоря, мои замыслы никогда не исполняются».
   — Я только не понял, почему ты выбрала именно меня, — продолжал Кей Эл. — Уж, конечно, не из-за моих талантов любовника. В тот вечер во мне боролись два чувства — страх и мальчишеская похоть. Весьма отталкивающее сочетание.
   Мэдди повернула голову и посмотрела на него.
   — Ты был такой забавный, — сказала она. Кей Эл с досады даже застонал:
   — Спасибо на добром слове.
   — Нет, я имела в виду совсем не это. — Мэдди покачала головой. — Ты сумел меня развеселить, заставил меня смеяться.
   — Вот как? — Даже теперь, двадцать лет спустя, в его голосе сквозила юношеская ранимость.
   — Да. Ты был остроумный. И нежный. — Мэдди на минуту задумалась. — Не стал изображать из себя супермена, просто был ласков, был счастлив, что я сижу в твоей машине.
   — Счастлив — слишком слабо сказано. Это был настоящий восторг.
   Несмотря на уныние, Мэдди рассмеялась. Кей Эл протянул руку и коснулся ее плеча.
   — Садись поближе и рассказывай, — попросил он. Мэдди напряглась.
   — О чем?
   Кей Эл укоризненно покачал головой.
   — Как я понимаю, изнасилование мне не грозит, но это еще не значит, что ты не можешь меня обнять. Иди сюда, я тебя убаюкаю.
   Помедлив, Мэдди скользнула к нему, и он охватил ее рукой, нежно и успокаивающе похлопав по плечу. Мэдди глубоко вдохнула воздух, напоенный запахом жимолости, и почувствовала себя почти счастливой.
   — Мне так хорошо здесь, — сказала она. — Быть может, наше давнишнее свидание и есть то, что люди называют старыми добрыми временами.
   Кей Эл вновь покачал головой.
   — Только не для меня, — ответил он. — В ту пору жизнь казалась мне сплошной чередой несчастий.
   Мэдди вытянула шею.
   — Я — тоже твое несчастье?
   Кей Эл легонько постучал пальцами по ее затылку.
   — В первую очередь — ты. Ты бросила меня и разбила мое сердце.
   Мэдди прильнула к нему, уткнувшись подбородком в теплую ткань его рубашки.
   — Неужели ты вправду рассчитывал, что я пожертвую Брентом ради тебя?
   Кей Эл минуту помолчал.
   — Нет, — ответил он наконец. — И все же я был безутешен, когда понял, что ты не оставишь его.