Страница:
- Еще как погонится! Помните, когда мы только прибыли в Черепичник, ему
приходилось работать у нас переводчиком? Откуда, как вы думаете, он знает
язык Самоцветных городов? А я у него спросил. Он провел там три года,
выслеживая парня не менее ничтожного, чем Аза.
- Эти хитросплетения с каждым днем становятся все безумнее, - сказал
Гоблин. - Мы постоянно наводим тень на плетень, так что я уже запутался в
нашем собственном вранье. По-моему, лучше всего нам сейчас затихариться и
лечь на дно до прибытия Капитана.
У меня тоже не раз возникало ощущение, что мы лишь ухудшаем ситуацию.
Но я не видел иного выхода, кроме как не смыкать вежды и не терять надежды.
- Лучший выход из положения - убить всех, кто что-нибудь знает, -
лаконично сформулировал Ильмо. - А потом самим грудью пасть на острия мечей.
- По-моему, это чересчур радикальный выход, - возразил Гоблин. - Но
если ты подашь пример, я ему последую.
- Меня ждет Шепот. С докладом, - сказал я. - Есть у кого-нибудь
блестящие идеи насчет того, что мне ей сказать?
Как же, дождешься от них! Я ушел, трепеща при мысли о предстоящей
встрече. Каждый раз, представая перед Шепот, я боялся, что она все поймет по
моим глазам. И злился на Ильмо, потому что не ему приходилось выносить ее
ежедневные выволочки.
С Волом все получилось на удивление просто. Он бросился собирать вещи
прежде, чем я закончил вешать ему на уши лапшу. Очень уж ему не терпелось
зацапать этого Азу.
Меня даже сомнение взяло: может, он знает что-то такое, чего не знаем
мы? Или просто зациклился на загадке ограбления Катакомб?
С Шепот было посложнее.
- Я хочу, чтобы вы послали с ним кого-то из своих, - заявила она.
Мне же надо было ей что-то сказать, вот я выложил почти всю правду. Я
считал, что шансы на поимку Азы и Ворона равны нулю. Но... Шепот неожиданно
выказала к этому делу интерес, которого я не ожидал. Возможно, она знала
больше, чем говорила. В конце концов, она была одной из Взятых.
Ильмо отобрал троих, назначил Шишку главным и велел ему прирезать Вола,
если потребуют обстоятельства.
Капитан с Отрядом находились, как мне сказали, в Воландерских горах, в
сотне миль от Арчи. Им предстоял еще медленный переход через крутые
перевалы, а я уже изнывал от нетерпения. Когда Старик прибудет сюда, бремя
наконец свалится с моих плеч и с плеч Ильмо. "Поторопитесь!" - мысленно
воззвал я к ним и вернулся к плетению нашей паутины обманов.
Каштан Шед влюбился. Влюбился так, что хуже некуда, - в женщину
значительно моложе себя, чьи вкусы значительно превосходили его возможности.
Он отдался своей страсти со всем пылом быка, объятого половой охотой, не
думая о последствиях и швыряя деньгами с такой щедростью, будто они текли из
бездонного источника. Но источник иссяк. Через две недели после первой
встречи со Сью Шед уже взял заем у процентщика Гилберта. За первым займом
последовал второй, потом третий. Через месяц Шед залез в долги глубже, чем
за всю зиму.
А ему было плевать. Эта женщина делала его счастливым, вот и весь
разговор. К его обычным недостаткам добавились теперь склонность к
безрассудному упрямству и подсознательная уверенность в том, что деньги для
него не проблема.
Как-то утром в "Лилию" пришла жена Ферта Сэл, мрачная и слегка
сконфуженная.
- Каштан! - сказала она. - Можем мы поговорить?
- А в чем дело?
- Ты обещал помочь с квартплатой и едой.
- Конечно. Какие проблемы?
- Ну, мне не хотелось бы выглядеть неблагодарной, и я прекрасно
понимаю, что не имею никакого права ждать от тебя помощи, но домовладелец
угрожает выбросить нас на улицу, поскольку за квартиру не плачено уже две
недели. И мы не можем найти работу, потому что сейчас ни у кого нет заказов
на шитье.
- За квартиру не плачено, говоришь? Но я же виделся с ним недавно... -
Вообще-то, если честно, это было довольно давно. Он просто забыл.. И про
мать забыл. Ее прислуге через пару дней пора будет платить жалованье. Не
говоря уже о Лизе. - Ох, черт! Прости, пожалуйста. У меня вылетело из
головы. Но ничего, я все улажу.
- Шед, ты был добр к нам, хотя тебя никто не принуждал. Мне больно
смотреть, как ты запутался в ее сетях.
- В каких сетях?
- В сетях этой женщины. Она хочет пустить тебя по миру.
Шед так удивился, что даже не разозлился.
- Сью? Но зачем? Как это?
- Брось ее. Тебе же лучше будет, если ты с ней порвешь. Все кругом
видят, чего она добивается.
- И чего же она добивается? - устало спросил Шед.
- Неважно. Я и так сказала больше чем нужно. Если мы можем хоть чем-то
тебе помочь, дай нам знать.
- Обязательно. Обязательно, - пообещал Шед. Он поднялся наверх,
заглянул в потайную шкатулку и обнаружил, что сна пуста.
Во всей таверне не было ни герша, ни в спальне, ни внизу. Что
происходит?
- Лиза! Куда девались все деньги?
- Я их спрятала.
- Что?
- Я их спрятала. Если вы будете и дальше так швыряться деньгами, то
скоро вылетите в трубу. А потратите что-нибудь на дело - скажите мне. Я
возмещу расходы.
Шед выпучил глаза.
- Да кем ты себя возомнила, девчонка сопливая?! - взорвался он.
- Девчонкой, которая сохранит вам таверну даже против вашей воли.
Девчонкой, которая не даст потаскушке Гилберта окончательно сделать из вас
дурака.
- Гилберта?
- Конечно. А вы как думали?
- Убирайся! - рявкнул Шед. - Ты здесь больше не работаешь!
Лиза пожала плечами:
- Как хотите.
- Где деньги?
- Прощенья просим. Приходите за ними, когда маленько прочухаетесь.
Шед рванул за ней через зал. Посетители захлопали в ладоши,
подзадоривая его. Он осыпал ее угрозами. Он умолял. Ничего не помогало. Лиза
оставалась твердой как алмаз.
- Это мое личное дело! - возражал он.
- А вы докажите, что эта женщина не шлюха Гилберта. Тогда я отдам вам
деньги и уйду.
- Я докажу!
- А если я права?
- Чушь! Я знаю ее.
- Ни черта вы не знаете. Она свела вас с ума. Так что будет, если я
все-таки права?
Шед не мог даже в мыслях представить такого.
- Плевать я хотел на твое вранье!
- Ладно. Но если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду
я. Вы дадите мне возможность вытащить нас из долгов. Шед коротко кивнул и
бросился вон из "Лилии". Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.
Что за игру она затеяла? Ишь, раскомандовалась! В точности как его
матушка после смерти отца, пока не ослепла. Да как она смеет с ним так
обращаться, эта соплюшка! Он вдвое опытнее ее - ив торговых делах, и в
житейских тоже.
Полчаса он бродил по городу. А когда тоска и злость немного улеглись,
то обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт! Раз уж его сюда
занесло, надо заскочить к Гилберту. Одолжить денег, чтобы увидеть Сью
сегодня вечером. Эта сучка Лизка может спрятать его деньги, но она не в
силах помешать ему сходить к ростовщику.
Через полквартала его начали терзать угрызения совести. Слишком многие
люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую
ситуацию.
- Чертова девка, - пробормотал он. - Зачем она наговорила мне столько
гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!
Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх
над чувством ответственности, то отступала. Он изнывал от тоски по Сью...
Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны...
- Что? - внезапно вырвалось у него. Он протер глаза. Но они его не
обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту.
В животе у Шеда что-то оборвалось.
- Нет. Она не может... Должно быть какое-то объяснение...
Но предатель рассудок тут же начал перечислять маленькие странности в
их отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой
боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился
в проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы Гилберта как раз сюда и
выходило. Шед не надеялся, что оно будет открыто. Он просто думал, что
сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.
Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он отдал бы все на свете, лишь
бы не слышать, как они занимаются любовью.
Он решил было покончить с собой на месте. Потом решил убить себя у
порога Сью. Он придумал еще дюжину эффектных жестов протеста. И понял, что
этих негодяев ничем не проймешь.
Они заговорили. Их болтовня быстро покончила с последними сомнениями
Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: "Каштан Шед".
- Он готов, - сказала женщина. - Я раскрутила его насколько смогла. Ну,
может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.
- Ну так постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам. Ему нужно
вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!
Шеда затрясло от злости.
- Сколько он тебе должен?
- Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.
- Могу раскрутить его еще на пять монет.
- Давай. У меня покупатель ждет не дождется. Шед ушел. Он бродил по
Котурну несколько часов. Выглядел он так мрачно, что люди шарахались от
него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.
Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции в
мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.
- Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно. Гилберт изумленно выпялил
глаза:
- Пятнадцать? На кой тебе так много?
- Я заключил выгодную сделку, но деньги нужно отдать сегодня вечером.
Можете накинуть сверху еще пару процентов. - Шед, ты и так по уши в долгах.
А ну как не сумеешь расплатиться?
- Если дело выгорит, я уплачу все сразу. Гилберт уставился на него:
- Что с тобой, Шед?
- А что со мной?
- Ты стал ужасно самоуверен.
Шед полоснул ложью по самому больному месту:
- Я собираюсь жениться, Гилберт. Хочу сегодня сделать даме предложение.
И поэтому мне нужно поскорее завершить сделку, чтобы привести "Лилию" в
порядок для невесты.
- Та-ак! - выдохнул Гилберт. - Так-так-так! Каштан Шед решил жениться.
Очень интересно. Ладно, Шед. Я, конечно, рискую, ну да черт с тобой.
Пятнадцать, говоришь?
- Спасибо, господин Гилберт. Век не забуду вашей доброты...
- А ты уверен, что сумеешь расплатиться в срок?
- Я верну вам десять лев еще до конца недели. С гарантией. А когда Сью
начнет помогать мне в "Лилии", мы запросто покроем остальные долги.
Гилберт вкрадчиво улыбнулся:
- Слушай, а ты не против, если я попрошу в залог нечто более
существенное, чем твое слово?
- То есть?
- Я имею в виду закладную на "Железную лилию".
Шед изобразил мучительные раздумья.
- Ладно, - вздохнул он наконец. - Моя Сью стоит риска.
Гилберт просиял улыбкой голодного крокодила, сумев в то же время
напустить на себя деловой вид:
- Погоди. Сейчас схожу запишу и принесу деньги. Шед проводил его
нехорошей улыбкой.
Шед оставил повозку в переулке за домом Сью, подбежал к парадному входу
и забарабанил в дверь. Дом для Котурна был роскошный. Вход охранял
привратник, стоявший за дверью. Жили здесь восемь женщин, каждая в отдельной
квартире. Все они занимались тем же ремеслом, что и Сью, и все запрашивали
за свои услуги солидные суммы.
- Добрый день, господин Шед, - сказал привратник. - Идите наверх. Она
ждет вас.
Шед сунул ему чаевые, чего не делал прежде. Привратник согнулся в
угодливом поклоне. Шед, даже не взглянув на него, поднялся по лестнице.
Теперь предстояло самое трудное: сыграть роль слепого от страсти
любовника, в то время как он уже прозрел. Но он одурачит ее, точно так же,
как она одурачила его.
Сью появилась в двери, ослепительно прекрасная. У Шеда заныло в груди.
Он сунул ей в руки цепочку:
- Это тебе.
- Ох, Каштан, не надо было... - Но он прекрасно знал, что иначе она не
пустила бы его на порог. - Какой странный кулончик! Это змейки?
- Настоящее серебро, - ответил Шед. - И рубины. Он показался мне
любопытным. Уродливый, но работа превосходная.
- По-моему, он изумительный, Каштан! Сколько он стоит?
- Слишком много, - язвительно усмехнулся Шед. - Не могу тебе сказать.
Очень уж дорогой ценой он мне достался.
Сью не стала настаивать.
- Заходи же, Каштан!
Ей, видно, приказали вести с ним осторожную игру. Обычно она уступала,
лишь заставив его изрядно помучиться.
Сью начала раздеваться. Шед вошел. Он взял ее грубо, чего никогда не
позволял себе раньше. И тут же взял еще раз.
- Что на тебя нашло? - спросила она, когда все было кончено.
- У меня для тебя большой сюрприз. Действительно большой. Тебе
понравится, я уверен. Можешь ты выскользнуть отсюда так, чтобы никто не
заметил?
- Конечно. Но зачем?
- Не скажу. Иначе какой же это сюрприз? Ну как, договорились? Ты не
разочаруешься, клянусь.
- Не понимаю.
- Ну просто сделай так, как я прошу. Выйди тайком через несколько минут
после моего ухода. Встретимся в переулке. Я хочу отвезти тебя кое-куда и
что-то показать. Только обязательно надень цепочку с висюлькой.
- Что ты затеял? - спросила она удивленно, но не подозрительно.
"Отлично!" - подумал Шед, заканчивая одеваться.
- Не спрашивай ни о чем, дорогая. Это будет самый большой сюрприз в
твоей жизни. Я не хочу его испортить.
Он направился к двери.
- Через пять минут? - спросила она вдогонку.
- Только не опаздывай. Я терпеть не могу, когда меня заставляют ждать.
И не забудь надеть цепочку.
Шед прождал минут пятнадцать. Он весь извелся от нетерпения, хотя и не
сомневался, что жадность заставит Сью выйти. Она крепко сидела на крючке. А
опаздывала просто так, чтобы его подразнить.
- Каштан! - Голос ее, мелодичный и мягкий, чуть не надорвал ему сердце.
Разве он сможет это сделать?
- Я здесь, любовь моя.
Сью подошла к нему. Шед заключил ее в объятия.
- Ну-ну, хватит. Где мой сюрприз? Я хочу его видеть!
Шед глубоко вздохнул. "Ну же, давай!" - кричал ему внутренний голос.
- Я подсажу тебя.
Она повернулась к нему спиной. "Ну же!" Но руки его точно налились
свинцом.
- Чего ты тянешь, Каштан? - спросила Сью.
Он замахнулся. Сью треснулась о фургон, успев лишь тихо пискнуть.
Начала приподниматься - и тут он ударил еще раз. Она обмякла. Шед схватил из
фургона кляп, сунул ей в рот, пока не разоралась, и быстро связал руки.
Когда он начал связывать лодыжки, Сью попыталась его лягнуть. Шед больно
пнул ее в ответ, чуть не потеряв голову от злости.
Сью перестала сопротивляться. Шед затянул последний узел и усадил
женщину на сиденье фургона. В темноте они казались супружеской парой,
собравшейся вечером куда-то по делам.
Шед впервые заговорил с ней, только когда они проехали через мост:
- Ты, наверное, понять не можешь, в чем дело, дорогая!
Сью что-то проворчала. Она была бледна и напугана. Шед сорвал с нее
цепочку с амулетом, а заодно и все прочие украшения.
- Я любил тебя, Сью. Любил по-настоящему. Я готов был сделать для тебя
все что угодно. Когда убиваешь такую любовь, она превращается в ненависть. -
Украшений по меньшей мере лев на двадцать. Скольких мужчин она разорила? -
Ты продала меня Гилберту с потрохами. Ты хотела украсть мою "Лилию". Я все
простил бы тебе, только не это. Да, только не это.
Он говорил без умолку всю дорогу, не переставая. Его болтовня отвлекала
внимание Сью, пока черный замок не вырос настолько, что его просто нельзя
было не заметить. И тогда глаза у нее стали громадными. Она задрожала,
потеряла над собой контроль... От нее неприятно и резко запахло.
- Да, дорогая, - ласково промолвил Шед. - Да. Черный замок. Ты хотела
отдать меня на растерзание своим друзьям. Что ж, ты сделала ставку и
проиграла. И теперь я отдам тебя моим приятелям.
Он остановился, слез на землю, подошел к воротам. Они распахнулись
мгновенно.
Длинная нечисть встретила его, потирая паучьи ладони.
- Молодец! - сказала она. - Ну просто молодец! Твой партнер никогда не
привозил такую славную добычу!
Шед похолодел. Ему хотелось все переиграть. Он хотел только наказать и
унизить Сью... Но было поздно. Он ничего уже не мог изменить.
- Прости, Сью. Ты сама виновата Ты и Гилберт. Скоро придет его черед.
Каштан Шед вовсе не такой олух, каким кажется.
Кляп заглушил стоны Сью. Шед отвернулся. Ему хотелось поскорее убраться
отсюда. Длинная тварь начала отсчитывать ему монеты прямо в ладонь.
Шед, как и прежде, не торговался. Он даже не глядел на деньги,
распихивая их по карманам. Все его внимание было приковано к темной мгле
позади твари.
Там толклась и шипела целая толпа такой же нечисти. Шед различил даже
толстую тушу, с которой имел однажды дело.
Длинный выродок уронил ему в ладонь последнюю монету. Сунув ее в
карман, Шед вернулся к фургону. Твари рванулись из тени вперед, схватили
Сью, начали сдирать с нее одежду. Кто-то вытащил кляп изо рта. Шед подал
фургон назад.
- Бога ради, Каштан! Не бросай меня!
- Поздно, женщина. Поздно. - Он схватил поводья. - Н-но, залетные!
Пошли!
Когда он свернул к воротам, Сью пронзительно завопила. Шед не
оглянулся. Он не хотел ничего знать.
- Н-но! Пошли вперед, родные!
- Поскорее приезжай опять, Каштан Шед! - крикнула ему вдогонку длинная
нечисть.
Вызов Шепот застал меня врасплох. Для ежедневного доклада было слишком
рано. Я только что кончил завтракать. Стало быть, решил я, очередное чепе. И
не ошибся. Взятая металась, как зверь в клетке, излучая бешеную злобу. Я
отважно вошел и застыл по стойке "смирно", не пытаясь оправдаться в ответ на
потоки отборной брани, чтобы не переусердствовать, если чепе произошло
все-таки не по моей вине.
Несколько минут она разряжалась, игнорируя меня. Потом села,
воззрившись на свои ладони.
И подняла глаза. Она уже полностью владела собой, даже улыбнулась. Будь
Шепот так же прекрасна, как Госпожа, от ее улыбки расплавился бы гранит. Но
поскольку была она старым, покрытым шрамами воякой, улыбка лишь смягчила
мрачность ее физиономии.
- Как были расположены твои люди прошлой ночью? - осведомилась она.
- Простите... Вы имеете в виду их настроение? - озадаченно переспросил
я.
- Где они находились? На каких постах?
- А-а! - Вообще-то это епархия Ильмо, но я предпочел не вякать. Взятые
терпеть не могут оправданий, как бы разумно они ни звучали. - Трое вместе с
Волом отбыли на юг в погоню за пресловутым Азой. - Меня тревожило то, что
она их послала. Когда я не понимаю мотивов Взятых, я сразу становлюсь
параноиком. - Пятеро по-прежнему в Котурне, косят под иноземных моряков. Еще
трое там же следят за людьми, вызвавшими наш особый интерес. Мне надо бы
справиться у Ильмо для верности, но как минимум четверо дежурили ночью в
других районах города, пытаясь разнюхать что-нибудь интересное. Остальные
были здесь, во дворце, Погодите-ка, сейчас вспомню: один, по-моему, торчал в
кабинете тайной полиции герцога, а двое вместе с Хранителями слонялись по
Выгородке. Сам я почти всю ночь трепался с инквизиторами - старался
выяснить, что у них на уме. Знаете, наши силы сейчас слишком распылены. Я
жду не дождусь, когда наконец прибудет Капитан. У нас слишком много дел и
слишком мало людей. Планы оккупации еще далеки от окончания.
Она вздохнула, встала и снова зашагала взад-вперед.
- Думаю, я виновата не меньше других. - Она уставилась в окно, потом
кивнула мне.
Я подошел. Она показала на черный замок:
- Осталось всего ничего. Они уже пытаются открыть Властелину выход. Еще
не время, но они торопятся. Возможно, почуяли нашу заинтересованность.
Это арчинское дело походило на гигантского спрута из морских баек. Что
бы мы ни делали, как бы ни старались, его щупальца сжимали нас все теснее.
Преследуя цели, противоположные целям Взятых, стараясь замести все более
очевидные следы, мы осложняли начальству работу по предотвращению опасности,
исходящей от черного замка. А если нам все-таки удастся замести следы, не
исключено, что тем самым мы дадим возможность Властелину явиться в ничего,
не подозревающий мир.
Я не хотел брать такой страшный грех на свою совесть.
Боюсь, из моих записей это не очень-то явствует, но мы совершенно
запутались в серьезных моральных дилеммах. А решать их мы не привыкли.
Большинство наемников не имеют опыта в принятии нравственных решений. Как
правило, наемник отбрасывает мораль или, в лучшем случае, подгоняет
общепринятые моральные нормы под свой образ жизни. Главными критериями
становится то, с каким умением он делает свою работу, как добросовестно
выполняет взятые на себя обязательства, насколько неукоснительно соблюдает
неписаный закон, требующий неколебимой верности товарищам. Наемник
дегуманизирует мир за рамками своего подразделения. И тогда все, что он
делает или чему бывает свидетелем, становится несущественным, пока не
коснется непосредственно Отряда.
Мы сами загнали себя в ловушку, в которой нам, возможно, придется
сделать самый кардинальный выбор за всю историю существования Черного
Отряда. Не исключено, что мы будем вынуждены предать его четырехсотлетние
мифы ради более глобальных ценностей.
Я знал, что не могу допустить возвращения Властелина, даже если это
будет единственный способ не дать Госпоже напасть на след Ворона с Душечкой.
И все-таки... Госпожа была немногим лучше. Мы служили ей, и до
последнего времени служили хорошо и преданно, уничтожая повстанцев везде,
где могли их найти, но в душе почти каждому из нас было небезразлично, кому
и зачем мы служим. Госпожа считалась меньшим злом в сравнении с Властелином
лишь потому, что была не так прямолинейна и более терпелива в своем
стремлении к абсолютному мировому господству.
И в связи с этим передо мной вставала еще одна дилемма. Способен ли я
принести в жертву Душечку ради того, чтобы предотвратить возвращение
Властелина? Если предотвратить его можно будет только такой ценой?
- У тебя очень задумчивый вид, - сказала Шепот.
- Н-да. В этом деле слишком много заинтересованных сторон. Хранители.
Герцог. Мы. Вол, льющий воду на собственную мельницу.
Я уже успел доложить Шепот о том, что Вол родом из Котурна, скармливая
ей как можно больше не относящейся к делу информации, чтобы запутать ее
мысли и отвлечь внимание.
- Разве я не приказывала тебе установить за ним тщательное наблюдение?
- Она снова ткнула пальцем в сторону замка.
- Да, мадам. Мы его и установили - на время. Но ничего не происходило,
а потом навалилась куча других заданий...
Я осекся, пораженный внезапной догадкой.
Шепот прочла мои мысли по лицу:
- Да. Прошлой ночью. И на сей раз товар был еще жив. - Бог ты мой! -
пробормотал я. - Кто это сделал? Вы знаете?
- Мы просто заметили последовавшие затем перемены. Они пытались открыть
портал. Им чуть-чуть не хватило сил, но это ненадолго.
Шепот опять начала рыскать по канате. Я мысленно отметил галочками
фамилии дежуривших прошлой ночью в Котурне, Нужно будет задать им несколько
неприятных вопросов. - Я напрямую связалась с Госпожой. Она очень
обеспокоена. Она приказала отложить все прочие дела. Главная наша задача -
не допустить доставки в замок новых тел. Да, я знаю, что скоро подойдет весь
Отряд. Через шесть - максимум десять дней. И нужно многое сделать, чтобы
подготовиться к их приходу. Но, как ты верно заметил, дел слишком много, а
людей слишком мало. Поэтому пускай ваш Капитан справляется со своими
проблемами сам, когда прибудет. А черный замок должен быть изолирован
немедля.
- Почему бы вам не подбросить часть Отряда на ковре нам в подмогу?
- Госпожа запретила.
- Но почему? - Я постарался изумиться как можно более натурально.
Однако у меня возникло пугающее подозрение, что я уже знаю ответ.
Шепот пожала плечами:
- Потому что она не хочет, чтобы вы теряли время на болтовню и введение
новичков в курс дела. Иди и прими все меры, чтобы отрезать подходы к замку.
- Слушаюсь!
Я ушел, думая о том, что свидание наше прошло и лучше и хуже, чем
ожидал. Лучше потому, что Шепот не обрушилась на меня в очередном припадке
ярости. А хуже потому, что, по сути, она объявила всех нас, находящихся в
Арче, подозреваемыми, которых Госпожа велела изолировать, чтобы наше
моральное разложение не заразило собратьев по оружию. Плохо дело.
- Да-а, - протянул Ильмо, когда я ему рассказал. Объяснять, чем это
грозит, не требовалось. - Нужно срочно связаться со Стариком.
- Послать связного?
- А как иначе? Только кого бы послать, чтобы проскользнул незамеченным?
- Одного из тех, кто сейчас в Котурне. Ильмо кивнул:
- Я распоряжусь. А ты займись замком: разведай, как его лучше
изолировать.
- Почему бы тебе самому им не заняться? Я хочу выяснить, что делали
дежурные прошлой ночью в Котурне.
- Сейчас это уже не имеет значения. Костоправ. Котурн я беру на себя. Я
не хочу сказать, что ты не справляешься, но дело вышло из-под контроля. В
общем, это моя вина. Я, в конце концов, солдат.
- Солдат или не солдат - какая разница, Ильмо? Мы не воюем в Котурне,
мы занимаемся там шпионажем. А шпиону нужно время, чтобы внедриться в
окружающую среду. Нам просто не хватило времени.
- Но теперь наше время вышло. Или я неправильно тебя понял?
- Пожалуй, что так, - признал я. - Ладно. Я разведаю обстановку вокруг
замка. А ты все-таки выясни, что происходило в Котурне прошлой ночью.
Особенно в таверне "Железная лилия". Ее название всплывает сейчас не реже,
чем имя того парня, Азы.
В конце нашего разговора Ильмо совершенно преобразился. Он выглядел
теперь точь-в-точь как бывший моряк, слишком старый для плавания, но еще
достаточно крепкий для черной работы. В Котурне он запросто сойдет за
своего. Я так ему и сказал.
- Ну-ну. Давай-ка за дело. И не рассчитывай на отдых до прибытия
приходилось работать у нас переводчиком? Откуда, как вы думаете, он знает
язык Самоцветных городов? А я у него спросил. Он провел там три года,
выслеживая парня не менее ничтожного, чем Аза.
- Эти хитросплетения с каждым днем становятся все безумнее, - сказал
Гоблин. - Мы постоянно наводим тень на плетень, так что я уже запутался в
нашем собственном вранье. По-моему, лучше всего нам сейчас затихариться и
лечь на дно до прибытия Капитана.
У меня тоже не раз возникало ощущение, что мы лишь ухудшаем ситуацию.
Но я не видел иного выхода, кроме как не смыкать вежды и не терять надежды.
- Лучший выход из положения - убить всех, кто что-нибудь знает, -
лаконично сформулировал Ильмо. - А потом самим грудью пасть на острия мечей.
- По-моему, это чересчур радикальный выход, - возразил Гоблин. - Но
если ты подашь пример, я ему последую.
- Меня ждет Шепот. С докладом, - сказал я. - Есть у кого-нибудь
блестящие идеи насчет того, что мне ей сказать?
Как же, дождешься от них! Я ушел, трепеща при мысли о предстоящей
встрече. Каждый раз, представая перед Шепот, я боялся, что она все поймет по
моим глазам. И злился на Ильмо, потому что не ему приходилось выносить ее
ежедневные выволочки.
С Волом все получилось на удивление просто. Он бросился собирать вещи
прежде, чем я закончил вешать ему на уши лапшу. Очень уж ему не терпелось
зацапать этого Азу.
Меня даже сомнение взяло: может, он знает что-то такое, чего не знаем
мы? Или просто зациклился на загадке ограбления Катакомб?
С Шепот было посложнее.
- Я хочу, чтобы вы послали с ним кого-то из своих, - заявила она.
Мне же надо было ей что-то сказать, вот я выложил почти всю правду. Я
считал, что шансы на поимку Азы и Ворона равны нулю. Но... Шепот неожиданно
выказала к этому делу интерес, которого я не ожидал. Возможно, она знала
больше, чем говорила. В конце концов, она была одной из Взятых.
Ильмо отобрал троих, назначил Шишку главным и велел ему прирезать Вола,
если потребуют обстоятельства.
Капитан с Отрядом находились, как мне сказали, в Воландерских горах, в
сотне миль от Арчи. Им предстоял еще медленный переход через крутые
перевалы, а я уже изнывал от нетерпения. Когда Старик прибудет сюда, бремя
наконец свалится с моих плеч и с плеч Ильмо. "Поторопитесь!" - мысленно
воззвал я к ним и вернулся к плетению нашей паутины обманов.
Каштан Шед влюбился. Влюбился так, что хуже некуда, - в женщину
значительно моложе себя, чьи вкусы значительно превосходили его возможности.
Он отдался своей страсти со всем пылом быка, объятого половой охотой, не
думая о последствиях и швыряя деньгами с такой щедростью, будто они текли из
бездонного источника. Но источник иссяк. Через две недели после первой
встречи со Сью Шед уже взял заем у процентщика Гилберта. За первым займом
последовал второй, потом третий. Через месяц Шед залез в долги глубже, чем
за всю зиму.
А ему было плевать. Эта женщина делала его счастливым, вот и весь
разговор. К его обычным недостаткам добавились теперь склонность к
безрассудному упрямству и подсознательная уверенность в том, что деньги для
него не проблема.
Как-то утром в "Лилию" пришла жена Ферта Сэл, мрачная и слегка
сконфуженная.
- Каштан! - сказала она. - Можем мы поговорить?
- А в чем дело?
- Ты обещал помочь с квартплатой и едой.
- Конечно. Какие проблемы?
- Ну, мне не хотелось бы выглядеть неблагодарной, и я прекрасно
понимаю, что не имею никакого права ждать от тебя помощи, но домовладелец
угрожает выбросить нас на улицу, поскольку за квартиру не плачено уже две
недели. И мы не можем найти работу, потому что сейчас ни у кого нет заказов
на шитье.
- За квартиру не плачено, говоришь? Но я же виделся с ним недавно... -
Вообще-то, если честно, это было довольно давно. Он просто забыл.. И про
мать забыл. Ее прислуге через пару дней пора будет платить жалованье. Не
говоря уже о Лизе. - Ох, черт! Прости, пожалуйста. У меня вылетело из
головы. Но ничего, я все улажу.
- Шед, ты был добр к нам, хотя тебя никто не принуждал. Мне больно
смотреть, как ты запутался в ее сетях.
- В каких сетях?
- В сетях этой женщины. Она хочет пустить тебя по миру.
Шед так удивился, что даже не разозлился.
- Сью? Но зачем? Как это?
- Брось ее. Тебе же лучше будет, если ты с ней порвешь. Все кругом
видят, чего она добивается.
- И чего же она добивается? - устало спросил Шед.
- Неважно. Я и так сказала больше чем нужно. Если мы можем хоть чем-то
тебе помочь, дай нам знать.
- Обязательно. Обязательно, - пообещал Шед. Он поднялся наверх,
заглянул в потайную шкатулку и обнаружил, что сна пуста.
Во всей таверне не было ни герша, ни в спальне, ни внизу. Что
происходит?
- Лиза! Куда девались все деньги?
- Я их спрятала.
- Что?
- Я их спрятала. Если вы будете и дальше так швыряться деньгами, то
скоро вылетите в трубу. А потратите что-нибудь на дело - скажите мне. Я
возмещу расходы.
Шед выпучил глаза.
- Да кем ты себя возомнила, девчонка сопливая?! - взорвался он.
- Девчонкой, которая сохранит вам таверну даже против вашей воли.
Девчонкой, которая не даст потаскушке Гилберта окончательно сделать из вас
дурака.
- Гилберта?
- Конечно. А вы как думали?
- Убирайся! - рявкнул Шед. - Ты здесь больше не работаешь!
Лиза пожала плечами:
- Как хотите.
- Где деньги?
- Прощенья просим. Приходите за ними, когда маленько прочухаетесь.
Шед рванул за ней через зал. Посетители захлопали в ладоши,
подзадоривая его. Он осыпал ее угрозами. Он умолял. Ничего не помогало. Лиза
оставалась твердой как алмаз.
- Это мое личное дело! - возражал он.
- А вы докажите, что эта женщина не шлюха Гилберта. Тогда я отдам вам
деньги и уйду.
- Я докажу!
- А если я права?
- Чушь! Я знаю ее.
- Ни черта вы не знаете. Она свела вас с ума. Так что будет, если я
все-таки права?
Шед не мог даже в мыслях представить такого.
- Плевать я хотел на твое вранье!
- Ладно. Но если я все-таки окажусь права, то управлять таверной буду
я. Вы дадите мне возможность вытащить нас из долгов. Шед коротко кивнул и
бросился вон из "Лилии". Он ничем не рисковал. Девчонка все наврала.
Что за игру она затеяла? Ишь, раскомандовалась! В точности как его
матушка после смерти отца, пока не ослепла. Да как она смеет с ним так
обращаться, эта соплюшка! Он вдвое опытнее ее - ив торговых делах, и в
житейских тоже.
Полчаса он бродил по городу. А когда тоска и злость немного улеглись,
то обнаружил, что стоит неподалеку от Парусной улицы. Черт! Раз уж его сюда
занесло, надо заскочить к Гилберту. Одолжить денег, чтобы увидеть Сью
сегодня вечером. Эта сучка Лизка может спрятать его деньги, но она не в
силах помешать ему сходить к ростовщику.
Через полквартала его начали терзать угрызения совести. Слишком многие
люди зависели от него. Он не должен ухудшать и без того плачевную финансовую
ситуацию.
- Чертова девка, - пробормотал он. - Зачем она наговорила мне столько
гадостей? Теперь из-за нее начнешь подозревать всех и каждого!
Он прислонился к стене, борясь со своей совестью. Страсть то брала верх
над чувством ответственности, то отступала. Он изнывал от тоски по Сью...
Если она и вправду любит его, никакие деньги ему не нужны...
- Что? - внезапно вырвалось у него. Он протер глаза. Но они его не
обманули. Это была Сью, и она зашла к Гилберту.
В животе у Шеда что-то оборвалось.
- Нет. Она не может... Должно быть какое-то объяснение...
Но предатель рассудок тут же начал перечислять маленькие странности в
их отношениях, критиковать склонность Сью к мотовству. Над огнем невыносимой
боли потихоньку начала вскипать ярость. Он перебежал через дорогу и бросился
в проулок, огибающий здание сзади. Окно конторы Гилберта как раз сюда и
выходило. Шед не надеялся, что оно будет открыто. Он просто думал, что
сумеет хоть что-нибудь подсмотреть.
Окно было закрыто, но Шед услышал. Хотя он отдал бы все на свете, лишь
бы не слышать, как они занимаются любовью.
Он решил было покончить с собой на месте. Потом решил убить себя у
порога Сью. Он придумал еще дюжину эффектных жестов протеста. И понял, что
этих негодяев ничем не проймешь.
Они заговорили. Их болтовня быстро покончила с последними сомнениями
Шеда. В разговоре всплыло знакомое имя: "Каштан Шед".
- Он готов, - сказала женщина. - Я раскрутила его насколько смогла. Ну,
может, еще один заем, прежде чем он вспомнит о своих родичах.
- Ну так постарайся! Я хочу связать его по рукам и ногам. Ему нужно
вырыть яму поглубже, не то сбежит. От Крейга-то он ушел!
Шеда затрясло от злости.
- Сколько он тебе должен?
- Восемнадцать лев плюс проценты, а их набежало около десятки.
- Могу раскрутить его еще на пять монет.
- Давай. У меня покупатель ждет не дождется. Шед ушел. Он бродил по
Котурну несколько часов. Выглядел он так мрачно, что люди шарахались от
него. Нет мести более жестокой, чем та, что зреет в черном сердце труса.
Вечером того же дня Шед зашел в контору Гилберта, упрятав все эмоции в
мрачную бездну своей души, которая открылась ему в ночь охоты на Крейга.
- Мне нужно пятнадцать лев, Гилберт. Срочно. Гилберт изумленно выпялил
глаза:
- Пятнадцать? На кой тебе так много?
- Я заключил выгодную сделку, но деньги нужно отдать сегодня вечером.
Можете накинуть сверху еще пару процентов. - Шед, ты и так по уши в долгах.
А ну как не сумеешь расплатиться?
- Если дело выгорит, я уплачу все сразу. Гилберт уставился на него:
- Что с тобой, Шед?
- А что со мной?
- Ты стал ужасно самоуверен.
Шед полоснул ложью по самому больному месту:
- Я собираюсь жениться, Гилберт. Хочу сегодня сделать даме предложение.
И поэтому мне нужно поскорее завершить сделку, чтобы привести "Лилию" в
порядок для невесты.
- Та-ак! - выдохнул Гилберт. - Так-так-так! Каштан Шед решил жениться.
Очень интересно. Ладно, Шед. Я, конечно, рискую, ну да черт с тобой.
Пятнадцать, говоришь?
- Спасибо, господин Гилберт. Век не забуду вашей доброты...
- А ты уверен, что сумеешь расплатиться в срок?
- Я верну вам десять лев еще до конца недели. С гарантией. А когда Сью
начнет помогать мне в "Лилии", мы запросто покроем остальные долги.
Гилберт вкрадчиво улыбнулся:
- Слушай, а ты не против, если я попрошу в залог нечто более
существенное, чем твое слово?
- То есть?
- Я имею в виду закладную на "Железную лилию".
Шед изобразил мучительные раздумья.
- Ладно, - вздохнул он наконец. - Моя Сью стоит риска.
Гилберт просиял улыбкой голодного крокодила, сумев в то же время
напустить на себя деловой вид:
- Погоди. Сейчас схожу запишу и принесу деньги. Шед проводил его
нехорошей улыбкой.
Шед оставил повозку в переулке за домом Сью, подбежал к парадному входу
и забарабанил в дверь. Дом для Котурна был роскошный. Вход охранял
привратник, стоявший за дверью. Жили здесь восемь женщин, каждая в отдельной
квартире. Все они занимались тем же ремеслом, что и Сью, и все запрашивали
за свои услуги солидные суммы.
- Добрый день, господин Шед, - сказал привратник. - Идите наверх. Она
ждет вас.
Шед сунул ему чаевые, чего не делал прежде. Привратник согнулся в
угодливом поклоне. Шед, даже не взглянув на него, поднялся по лестнице.
Теперь предстояло самое трудное: сыграть роль слепого от страсти
любовника, в то время как он уже прозрел. Но он одурачит ее, точно так же,
как она одурачила его.
Сью появилась в двери, ослепительно прекрасная. У Шеда заныло в груди.
Он сунул ей в руки цепочку:
- Это тебе.
- Ох, Каштан, не надо было... - Но он прекрасно знал, что иначе она не
пустила бы его на порог. - Какой странный кулончик! Это змейки?
- Настоящее серебро, - ответил Шед. - И рубины. Он показался мне
любопытным. Уродливый, но работа превосходная.
- По-моему, он изумительный, Каштан! Сколько он стоит?
- Слишком много, - язвительно усмехнулся Шед. - Не могу тебе сказать.
Очень уж дорогой ценой он мне достался.
Сью не стала настаивать.
- Заходи же, Каштан!
Ей, видно, приказали вести с ним осторожную игру. Обычно она уступала,
лишь заставив его изрядно помучиться.
Сью начала раздеваться. Шед вошел. Он взял ее грубо, чего никогда не
позволял себе раньше. И тут же взял еще раз.
- Что на тебя нашло? - спросила она, когда все было кончено.
- У меня для тебя большой сюрприз. Действительно большой. Тебе
понравится, я уверен. Можешь ты выскользнуть отсюда так, чтобы никто не
заметил?
- Конечно. Но зачем?
- Не скажу. Иначе какой же это сюрприз? Ну как, договорились? Ты не
разочаруешься, клянусь.
- Не понимаю.
- Ну просто сделай так, как я прошу. Выйди тайком через несколько минут
после моего ухода. Встретимся в переулке. Я хочу отвезти тебя кое-куда и
что-то показать. Только обязательно надень цепочку с висюлькой.
- Что ты затеял? - спросила она удивленно, но не подозрительно.
"Отлично!" - подумал Шед, заканчивая одеваться.
- Не спрашивай ни о чем, дорогая. Это будет самый большой сюрприз в
твоей жизни. Я не хочу его испортить.
Он направился к двери.
- Через пять минут? - спросила она вдогонку.
- Только не опаздывай. Я терпеть не могу, когда меня заставляют ждать.
И не забудь надеть цепочку.
Шед прождал минут пятнадцать. Он весь извелся от нетерпения, хотя и не
сомневался, что жадность заставит Сью выйти. Она крепко сидела на крючке. А
опаздывала просто так, чтобы его подразнить.
- Каштан! - Голос ее, мелодичный и мягкий, чуть не надорвал ему сердце.
Разве он сможет это сделать?
- Я здесь, любовь моя.
Сью подошла к нему. Шед заключил ее в объятия.
- Ну-ну, хватит. Где мой сюрприз? Я хочу его видеть!
Шед глубоко вздохнул. "Ну же, давай!" - кричал ему внутренний голос.
- Я подсажу тебя.
Она повернулась к нему спиной. "Ну же!" Но руки его точно налились
свинцом.
- Чего ты тянешь, Каштан? - спросила Сью.
Он замахнулся. Сью треснулась о фургон, успев лишь тихо пискнуть.
Начала приподниматься - и тут он ударил еще раз. Она обмякла. Шед схватил из
фургона кляп, сунул ей в рот, пока не разоралась, и быстро связал руки.
Когда он начал связывать лодыжки, Сью попыталась его лягнуть. Шед больно
пнул ее в ответ, чуть не потеряв голову от злости.
Сью перестала сопротивляться. Шед затянул последний узел и усадил
женщину на сиденье фургона. В темноте они казались супружеской парой,
собравшейся вечером куда-то по делам.
Шед впервые заговорил с ней, только когда они проехали через мост:
- Ты, наверное, понять не можешь, в чем дело, дорогая!
Сью что-то проворчала. Она была бледна и напугана. Шед сорвал с нее
цепочку с амулетом, а заодно и все прочие украшения.
- Я любил тебя, Сью. Любил по-настоящему. Я готов был сделать для тебя
все что угодно. Когда убиваешь такую любовь, она превращается в ненависть. -
Украшений по меньшей мере лев на двадцать. Скольких мужчин она разорила? -
Ты продала меня Гилберту с потрохами. Ты хотела украсть мою "Лилию". Я все
простил бы тебе, только не это. Да, только не это.
Он говорил без умолку всю дорогу, не переставая. Его болтовня отвлекала
внимание Сью, пока черный замок не вырос настолько, что его просто нельзя
было не заметить. И тогда глаза у нее стали громадными. Она задрожала,
потеряла над собой контроль... От нее неприятно и резко запахло.
- Да, дорогая, - ласково промолвил Шед. - Да. Черный замок. Ты хотела
отдать меня на растерзание своим друзьям. Что ж, ты сделала ставку и
проиграла. И теперь я отдам тебя моим приятелям.
Он остановился, слез на землю, подошел к воротам. Они распахнулись
мгновенно.
Длинная нечисть встретила его, потирая паучьи ладони.
- Молодец! - сказала она. - Ну просто молодец! Твой партнер никогда не
привозил такую славную добычу!
Шед похолодел. Ему хотелось все переиграть. Он хотел только наказать и
унизить Сью... Но было поздно. Он ничего уже не мог изменить.
- Прости, Сью. Ты сама виновата Ты и Гилберт. Скоро придет его черед.
Каштан Шед вовсе не такой олух, каким кажется.
Кляп заглушил стоны Сью. Шед отвернулся. Ему хотелось поскорее убраться
отсюда. Длинная тварь начала отсчитывать ему монеты прямо в ладонь.
Шед, как и прежде, не торговался. Он даже не глядел на деньги,
распихивая их по карманам. Все его внимание было приковано к темной мгле
позади твари.
Там толклась и шипела целая толпа такой же нечисти. Шед различил даже
толстую тушу, с которой имел однажды дело.
Длинный выродок уронил ему в ладонь последнюю монету. Сунув ее в
карман, Шед вернулся к фургону. Твари рванулись из тени вперед, схватили
Сью, начали сдирать с нее одежду. Кто-то вытащил кляп изо рта. Шед подал
фургон назад.
- Бога ради, Каштан! Не бросай меня!
- Поздно, женщина. Поздно. - Он схватил поводья. - Н-но, залетные!
Пошли!
Когда он свернул к воротам, Сью пронзительно завопила. Шед не
оглянулся. Он не хотел ничего знать.
- Н-но! Пошли вперед, родные!
- Поскорее приезжай опять, Каштан Шед! - крикнула ему вдогонку длинная
нечисть.
Вызов Шепот застал меня врасплох. Для ежедневного доклада было слишком
рано. Я только что кончил завтракать. Стало быть, решил я, очередное чепе. И
не ошибся. Взятая металась, как зверь в клетке, излучая бешеную злобу. Я
отважно вошел и застыл по стойке "смирно", не пытаясь оправдаться в ответ на
потоки отборной брани, чтобы не переусердствовать, если чепе произошло
все-таки не по моей вине.
Несколько минут она разряжалась, игнорируя меня. Потом села,
воззрившись на свои ладони.
И подняла глаза. Она уже полностью владела собой, даже улыбнулась. Будь
Шепот так же прекрасна, как Госпожа, от ее улыбки расплавился бы гранит. Но
поскольку была она старым, покрытым шрамами воякой, улыбка лишь смягчила
мрачность ее физиономии.
- Как были расположены твои люди прошлой ночью? - осведомилась она.
- Простите... Вы имеете в виду их настроение? - озадаченно переспросил
я.
- Где они находились? На каких постах?
- А-а! - Вообще-то это епархия Ильмо, но я предпочел не вякать. Взятые
терпеть не могут оправданий, как бы разумно они ни звучали. - Трое вместе с
Волом отбыли на юг в погоню за пресловутым Азой. - Меня тревожило то, что
она их послала. Когда я не понимаю мотивов Взятых, я сразу становлюсь
параноиком. - Пятеро по-прежнему в Котурне, косят под иноземных моряков. Еще
трое там же следят за людьми, вызвавшими наш особый интерес. Мне надо бы
справиться у Ильмо для верности, но как минимум четверо дежурили ночью в
других районах города, пытаясь разнюхать что-нибудь интересное. Остальные
были здесь, во дворце, Погодите-ка, сейчас вспомню: один, по-моему, торчал в
кабинете тайной полиции герцога, а двое вместе с Хранителями слонялись по
Выгородке. Сам я почти всю ночь трепался с инквизиторами - старался
выяснить, что у них на уме. Знаете, наши силы сейчас слишком распылены. Я
жду не дождусь, когда наконец прибудет Капитан. У нас слишком много дел и
слишком мало людей. Планы оккупации еще далеки от окончания.
Она вздохнула, встала и снова зашагала взад-вперед.
- Думаю, я виновата не меньше других. - Она уставилась в окно, потом
кивнула мне.
Я подошел. Она показала на черный замок:
- Осталось всего ничего. Они уже пытаются открыть Властелину выход. Еще
не время, но они торопятся. Возможно, почуяли нашу заинтересованность.
Это арчинское дело походило на гигантского спрута из морских баек. Что
бы мы ни делали, как бы ни старались, его щупальца сжимали нас все теснее.
Преследуя цели, противоположные целям Взятых, стараясь замести все более
очевидные следы, мы осложняли начальству работу по предотвращению опасности,
исходящей от черного замка. А если нам все-таки удастся замести следы, не
исключено, что тем самым мы дадим возможность Властелину явиться в ничего,
не подозревающий мир.
Я не хотел брать такой страшный грех на свою совесть.
Боюсь, из моих записей это не очень-то явствует, но мы совершенно
запутались в серьезных моральных дилеммах. А решать их мы не привыкли.
Большинство наемников не имеют опыта в принятии нравственных решений. Как
правило, наемник отбрасывает мораль или, в лучшем случае, подгоняет
общепринятые моральные нормы под свой образ жизни. Главными критериями
становится то, с каким умением он делает свою работу, как добросовестно
выполняет взятые на себя обязательства, насколько неукоснительно соблюдает
неписаный закон, требующий неколебимой верности товарищам. Наемник
дегуманизирует мир за рамками своего подразделения. И тогда все, что он
делает или чему бывает свидетелем, становится несущественным, пока не
коснется непосредственно Отряда.
Мы сами загнали себя в ловушку, в которой нам, возможно, придется
сделать самый кардинальный выбор за всю историю существования Черного
Отряда. Не исключено, что мы будем вынуждены предать его четырехсотлетние
мифы ради более глобальных ценностей.
Я знал, что не могу допустить возвращения Властелина, даже если это
будет единственный способ не дать Госпоже напасть на след Ворона с Душечкой.
И все-таки... Госпожа была немногим лучше. Мы служили ей, и до
последнего времени служили хорошо и преданно, уничтожая повстанцев везде,
где могли их найти, но в душе почти каждому из нас было небезразлично, кому
и зачем мы служим. Госпожа считалась меньшим злом в сравнении с Властелином
лишь потому, что была не так прямолинейна и более терпелива в своем
стремлении к абсолютному мировому господству.
И в связи с этим передо мной вставала еще одна дилемма. Способен ли я
принести в жертву Душечку ради того, чтобы предотвратить возвращение
Властелина? Если предотвратить его можно будет только такой ценой?
- У тебя очень задумчивый вид, - сказала Шепот.
- Н-да. В этом деле слишком много заинтересованных сторон. Хранители.
Герцог. Мы. Вол, льющий воду на собственную мельницу.
Я уже успел доложить Шепот о том, что Вол родом из Котурна, скармливая
ей как можно больше не относящейся к делу информации, чтобы запутать ее
мысли и отвлечь внимание.
- Разве я не приказывала тебе установить за ним тщательное наблюдение?
- Она снова ткнула пальцем в сторону замка.
- Да, мадам. Мы его и установили - на время. Но ничего не происходило,
а потом навалилась куча других заданий...
Я осекся, пораженный внезапной догадкой.
Шепот прочла мои мысли по лицу:
- Да. Прошлой ночью. И на сей раз товар был еще жив. - Бог ты мой! -
пробормотал я. - Кто это сделал? Вы знаете?
- Мы просто заметили последовавшие затем перемены. Они пытались открыть
портал. Им чуть-чуть не хватило сил, но это ненадолго.
Шепот опять начала рыскать по канате. Я мысленно отметил галочками
фамилии дежуривших прошлой ночью в Котурне, Нужно будет задать им несколько
неприятных вопросов. - Я напрямую связалась с Госпожой. Она очень
обеспокоена. Она приказала отложить все прочие дела. Главная наша задача -
не допустить доставки в замок новых тел. Да, я знаю, что скоро подойдет весь
Отряд. Через шесть - максимум десять дней. И нужно многое сделать, чтобы
подготовиться к их приходу. Но, как ты верно заметил, дел слишком много, а
людей слишком мало. Поэтому пускай ваш Капитан справляется со своими
проблемами сам, когда прибудет. А черный замок должен быть изолирован
немедля.
- Почему бы вам не подбросить часть Отряда на ковре нам в подмогу?
- Госпожа запретила.
- Но почему? - Я постарался изумиться как можно более натурально.
Однако у меня возникло пугающее подозрение, что я уже знаю ответ.
Шепот пожала плечами:
- Потому что она не хочет, чтобы вы теряли время на болтовню и введение
новичков в курс дела. Иди и прими все меры, чтобы отрезать подходы к замку.
- Слушаюсь!
Я ушел, думая о том, что свидание наше прошло и лучше и хуже, чем
ожидал. Лучше потому, что Шепот не обрушилась на меня в очередном припадке
ярости. А хуже потому, что, по сути, она объявила всех нас, находящихся в
Арче, подозреваемыми, которых Госпожа велела изолировать, чтобы наше
моральное разложение не заразило собратьев по оружию. Плохо дело.
- Да-а, - протянул Ильмо, когда я ему рассказал. Объяснять, чем это
грозит, не требовалось. - Нужно срочно связаться со Стариком.
- Послать связного?
- А как иначе? Только кого бы послать, чтобы проскользнул незамеченным?
- Одного из тех, кто сейчас в Котурне. Ильмо кивнул:
- Я распоряжусь. А ты займись замком: разведай, как его лучше
изолировать.
- Почему бы тебе самому им не заняться? Я хочу выяснить, что делали
дежурные прошлой ночью в Котурне.
- Сейчас это уже не имеет значения. Костоправ. Котурн я беру на себя. Я
не хочу сказать, что ты не справляешься, но дело вышло из-под контроля. В
общем, это моя вина. Я, в конце концов, солдат.
- Солдат или не солдат - какая разница, Ильмо? Мы не воюем в Котурне,
мы занимаемся там шпионажем. А шпиону нужно время, чтобы внедриться в
окружающую среду. Нам просто не хватило времени.
- Но теперь наше время вышло. Или я неправильно тебя понял?
- Пожалуй, что так, - признал я. - Ладно. Я разведаю обстановку вокруг
замка. А ты все-таки выясни, что происходило в Котурне прошлой ночью.
Особенно в таверне "Железная лилия". Ее название всплывает сейчас не реже,
чем имя того парня, Азы.
В конце нашего разговора Ильмо совершенно преобразился. Он выглядел
теперь точь-в-точь как бывший моряк, слишком старый для плавания, но еще
достаточно крепкий для черной работы. В Котурне он запросто сойдет за
своего. Я так ему и сказал.
- Ну-ну. Давай-ка за дело. И не рассчитывай на отдых до прибытия