нужен мне, лекарь.
- Поэтому ты подослала Хромого и Шепот? Чтобы вернуть нас? Они
поубивали половину наших ребят, погубили почти всех своих, навели в городе
шорох и всех восстановили против себя. Так ты собиралась вернуть нас назад?
Она, конечно, была тут ни при чем. Ростовщик говорил, что Взятые
действовали по собственному почину. Я хотел, чтобы она разозлилась или
растерялась. Я хотел увидеть ее реакцию.
- Я послала их назад в Курганье, - сказала она.
- Ну конечно. А они просто свернули в сторону, чтобы свести счеты
десятилетней давности.
- Они знают, где вы находитесь?
- Пока что нет. - У меня появилось ощущение, что Госпожа сама этого в
точности не знает. - Мы за городом, залегли на дно.
- Где?
Я позволил образу гостиницы всплыть в воображении.
- Неподалеку от того места, где растет новый черный замок. В ближайшей
к нему гостинице. - Я решил не скрывать от нее правды. Тем более что мне
хотелось, чтобы она нашла подарочек, который я собирался ей оставить.
- Не двигайтесь с места и не привлекайте к себе внимания. Скоро я к вам
прибуду.
- Чего еще изволите-с?
- Не испытывай моего терпения, лекарь. Ты забавляешь меня, но все-таки
не зарывайся. Мне нынче не до шуток. И на сей раз Шепот и Хромому это так
просто с рук не сойдет.
Дверь в комнату отворилась.
- С кем ты разговариваешь, Костоправ? - спросил Одноглазый.
Я вздрогнул. Он стоял по ту сторону сияния, не замечая его. Значит, мне
это не снится.
- Со своей подружкой, - усмехнулся я. И тут же почувствовал приступ
дикого головокружения. Что-то отделилось от меня, оставив привкус изумления
и раздражения одновременно. Придя в себя, я увидел, что Одноглазый стоит на
четвереньках и обалдело моргает.
- Что это за чертовщина? - сердито спросил он.
Я потряс головой.
- Башка как чугунная. Не надо было пить столько пива. А в чем дело-то?
Одноглазый подозрительно прищурился:
- Ястреб Молчуна прилетел. Они приближаются. Спускайся. Нужно срочно
менять план.
- Они?
- Хромой с девятью солдатами. Поэтому и надо пересмотреть план. Сейчас
у нас силы неравные, и не в нашу пользу.
- Да уж.
Солдаты, естественно, из Отряда. Спокойствие гостиницы их не обманет.
Гостиницы - средоточие жизни в сельской местности. Капитан частенько
устраивал в них засады против мятежников. Молчун добавил мало что нового.
Сказал только, что наши преследователи в шести милях, а значит, времени у
нас всего ничего.
- Эй! - Меня внезапно осенило. Я понял, зачем Взятые примчались в
Медополь. - Есть у тебя фургон с упряжкой? - спросил я хозяина. Я так и не
удосужился узнать, как его зовут.
- Ага. Я вожу на нем продукты из Медополя, с мельницы и пивоварни. А
что?
- А то, что Взятые охотятся за бумагами, о которых я уже говорил.
Мне пришлось раскрыть их происхождение.
- Те самые, что мы откопали в Облачном лесу? - осведомился Одноглазый.
- Да. Слушайте. Душелов говорила, что в них упомянуто настоящее имя
Хромого. А еще там есть тайные записи колдуна Боманца, где, по всей
вероятности, зашифровано имя Госпожи.
- Ни фига себе! - воскликнул Гоблин.
- Вот именно.
- Ну, и что это нам дает? - спросил Одноглазый.
- Хромой хочет заполучить свое имя. Предположим, он увидит, как люди с
фургоном делают отсюда ноги. Что он подумает? Аза раззвонил, что бумаги были
у Ворона. Он же не знает, что мы не нашли их на корабле.
- Аза идет сюда с Хромым, - знаками просигналил мне Молчун.
- Прекрасно. Именно этого я и хотел. Все идет по плану. Хромой решит,
что мы пытаемся сбежать вместе с бумагами. Особенно если разбросать на земле
несколько листочков. - Понятно, - сказал Одноглазый. - Только людей у нас
для отвлекающего маневра маловато. Вол да хозяин гостиницы - вот и вся
команда.
- Кончайте трепаться и начинайте что-то делать, - заявил Гоблин. - Они
приближаются. Я подозвал толстяка:
- Твои друзья с юга должны оказать нам одну услугу. Скажи им, что это
их единственный шанс выбраться отсюда живыми.
Четверо южан потели и дрожали. Они не понимали, что творится, и не
одобряли того, что видели. Но одно они усвоили твердо: если они откажутся
нам помочь, им крышка.
- Гоблин! - заорал я на лестнице, задрав голову. - Ты их видишь?
- Погоди еще чуток. Сосчитай до пятидесяти - и вперед.
Я сосчитал. Медленно, принуждая себя не торопиться. Я боялся не меньше
южан.
- Пошли!
Гоблин кубарем скатился по лестнице вниз. Мы кинулись в сарай, где
стояла упряжка с фургоном, вылетели на дорогу и поскакали на юг, изображая
захваченных врасплох беглецов. Отряд Хромого на мгновение остановился,
посовещался и устремился за нами. Я заметил, что Хромому приходится
подгонять солдат. Они не очень-то рвались в драку со своими прежними
приятелями.
Я скакал в арьергарде, позади Гоблина, Одноглазого и фургона.
Одноглазый сидел на козлах. Гоблин ехал верхом на лошади рядышком с
повозкой.
Мы вихрем неслись по извилистой дороге, подымавшейся к югу от гостиницы
на лесистый холм. Хозяин сказал, что леса тянутся дальше на несколько миль.
Сам он вместе с Молчуном, Волом и южанами ушел вперед.
- Эй! - предупредил нас чей-то окрик. Перед глазами мелькнул лоскут
красной ткани. Одноглазый выпрямился, цепляясь за постромки. Гоблин рванул к
нему поближе. Одноглазый прыгнул.
На мгновение мне показалось, что он промахнулся. Ноги Одноглазого
волоклись по земле, вздымая пыль. Но он все же вскарабкался на коня, лег на
живот за спиной у своего друга и метнул на меня злобный взгляд: только, мол,
попробуй ухмыльнуться. Я все-таки не удержался.
Фургон ударился о заготовленные бревна, подпрыгнул и завихлял из
стороны в сторону. Лошади заржали, стараясь его удержать, но не смогли.
Повозка с упряжкой полетела с дороги вниз, с треском ломая деревья, и
развалилась на части. Кони оглашали окрестности ржанием, в котором смешались
ужас и боль. Люди, подстроившие крушение фургона, немедленно дунули прочь.
Я погнал коня во весь опор, мимо Гоблина, Одноглазого и Ростовщика,
крича южанам, чтобы они не останавливались и убирались отсюда к чертовой
матери.
Проскакав еще четверть мили, я свернул на тропу, о которой рассказал
мне толстяк, забрался подальше в лес, чтобы меня не увидели с дороги, и
подождал Одноглазого. А потом мы с ним вместе помчались обратно к гостинице.
Хромой со своей бандой подъехали к месту крушения фургона, где
по-прежнему раздавалось отчаянное ржание лошадей.
И началось.
Крики, Вопли. Предсмертные хрипы людей. Шипение и рев заклятий. Я не
думал, что у Молчуна есть хотя бы шанс, но он сам вызвался добровольцем. Мы
надеялись, что фургон отвлечет внимание Хромого и массированная атака
застанет его врасплох.
Когда мы выехали из леса, приглушенный расстоянием шум за спиной все
еще продолжался.
- Все не так уж плохо, - крикнул я. - Иначе давно стало бы тихо.
Я не чувствовал того оптимизма, который старался изобразить. Мне совсем
не нравилось, что схватка затянулась. Я надеялся, что они быстренько нанесут
удар и смоются, потрепав Хромого настолько, чтобы он приплелся в гостиницу
зализывать раны.
Мы загнали лошадей в сарай и разошлись по укрытиям.
- Нам не пришлось бы так надрываться, если бы Ворон тогда прикончил
его, - пробурчал я на ходу.
Давным-давно, когда я участвовал в захвате Шепот, пытавшейся переманить
Хромого на свою сторону, Ворону выпала фантастически редкая возможность
расправиться с ним. Но Ворон не воспользовался ею, хотя у него со Взятым
были и личные счеты. Теперь его милосердие обернулось проклятием для всех
нас.
Ростовщик пошел в свинарник, где мы наспех соорудили легкую баллисту,
бывшую частью нашего первоначального плана. Гоблин простеньким заклинанием
замаскировал его под борова, неотличимого от остальных хрюшек. Мне казалось,
что баллиста нам вряд ли пригодится, и я велел Росту не высовываться зазря.
Мы с Гоблином поднялись наверх, следить за дорогой и восточной грядой.
По плану Молчун почти сразу после атаки должен был рвануть - чего он вовремя
не сделал - в ту же сторону, что и южане, а потом, заметая следы, пробраться
лесом к этой гряде и наблюдать оттуда за гостиницей. Я хотел, чтобы часть
людей Хромого погналась за южанами, приняв их за нас. Самим южанам я об этом
не докладывал. Я только надеялся, что им хватит ума драпать вперед без
оглядки.
- Ха! - воскликнул Гоблин. - Вон он, Молчун! Жив, курилка!
Вскоре показались еще люди. Лиц я отсюда не различал.
- Всего лишь трое, - пробормотал я. Это означало, что четверо погибли.
- Проклятье!
- Думаю, им удалось его подранить, - сказал Гоблин. - Иначе их бы здесь
не было.
Меня это не успокоило. Полевой командир я был неопытный и не привык
справляться с чувствами, которые неизбежно возникают, когда ты узнаешь, что
люди погибли, пытаясь выполнить твои приказы.
- А вот и всадники.
Они выехали из леса, приближаясь к гостинице по Тряской дороге и
отбрасывая длинные тени.
- Шестеро, - сказал я. - Нет, семеро. Значит, они не погнались за
южанами.
- Похоже, всем им здорово досталось.
- Элемент неожиданности. А Хромой с ними есть? Не видишь?
- Нет. Вон тот... Ба, да это же Аза! А на третьей лошади - старина Шед.
И хозяин гостиницы сзади, перед замыкающим.
Уже лучше. Стало быть, численность противника уменьшилась вдвое. А я
потерял только двоих из семерых, принимавших участие в атаке.
- Что будем делать, если Хромого с ними нет? - спросил Гоблин.
- Поживем - увидим.
Молчун уже скрылся с дальней гряды.
- Вот он. Костоправ! Перед хозяином гостиницы! Похоже, без сознания.
На такое я не смел и надеяться. Но Взятый действительно выглядел так,
словно был в отключке.
- Пошли вниз! - скомандовал я. Сквозь щель в ставне я увидел, как они
въехали во двор. Не ранен был только Аза. Руки у него были привязаны к
седлу, ноги - к стременам. Один из раненых спешился, развязал Азу и,
приставив к нему нож, заставил помочь остальным. Досталось им всем
по-разному. Шед, казалось, был при последнем издыхании. Хозяин гостиницы
выглядел получше. Его, по-видимому, просто сильно поколотили.
Солдаты заставили Азу с толстяком снять Хромого с лошади. Я чуть было
не выдал себя невольным возгласом. Взятый лишился правой руки почти по
плечо. На теле у него было еще несколько серьезных ран. Но он, конечно,
оклемается, если полежит под защитой своих подчиненных. Взятые - ребята
живучие.
Аза с толстяком двинулись к двери. Хромой обмяк, как сырая веревка.
Человек, понукавший Азу, распахнул дверь.
- Нет! - очнувшись, прохрипел Хромой. - Западня!
Аза и хозяин гостиницы бросили его наземь. Аза начал удаляться на
цыпочках, зажмурив от страха глаза. Толстяк пронзительно свистнул. Его
свирепые собаки выскочили из сарая.
Гоблин с Одноглазым метнулись во двор. Я прыгнул и бросился на Хромого,
пытавшегося подняться на ноги.
Мой меч вонзился ему в плечо поверх культи. Единственный кулак Хромого
саданул мне прямо в живот.
Из меня со свистом вырвался, весь воздух. Я чуть было не отрубился и
осел на землю, выблевывая кишки и слабо соображая, что творится кругом.
Собаки бросались на солдат Хромого и рвали их в клочья. Несколько псов
набросились на Взятого. Он молотил их кулаком, убивая с одного удара.
Гоблин с Одноглазым выдали ему все, на что были способны. Отмахнувшись
от их заклятий, как от дождичка, Хромой вмазал Одноглазому и повернулся к
Гоблину.
Тот побежал. Хромой, шатаясь, ковылял за ним. Уцелевшие мастифы
вцепились ему в спину.
Гоблин бежал к свинарнику, но, поскользнувшись, растянулся в грязной
луже. Хромой навис над ним, замахнувшись для смертельного удара.
Копье, выпущенное Ростовщиком, пробило ему грудь и вышло на три фута из
спины. Хромой зашатался - истерзанный низенький человечек в коричневом,
вцепившийся в копье. Казалось, все его силы сосредоточились на этой торчащей
из груди палке. Гоблин откатился в сторону. Рост в свинарнике зарядил
баллисту и выстрелил еще раз.
Вж-жих! Копье пронзило Взятого насквозь и сбило с ног. Собаки вцепились
ему в глотку.
Я перевел дух. Нашел свой меч. И тут из кустов ежевики, росших возле
пруда футах в двухстах к северу, до меня донесся какой-то шум. Рядом с
кустами взад-вперед бегал одинокий пес и рычал. Аза, больше некому.
Спрятался в единственное доступное укрытие.
Я встал. Толстяк помог подняться Одноглазому и схватил с земли чей-то
меч. Мы втроем сгрудились над Хромым. Он лежал в луже крови, слегка
повернувшись набок. Маска его соскользнула, и нам открылось изъеденное
временем лицо, которое она скрывала. Хромой вяло отбивался от собак, не в
силах поверить в случившееся.
- И все впустую, - сказал я. - Бумаг здесь давно уже нет.
- Это тебе за брата! - воскликнул толстяк и замахнулся мечом. Однако он
был так избит, бедняга, что удар получился слишком слабым.
Хромой пытался собраться с силами. Тщетно - сил у него больше не было.
Он понял, что умирает. После стольких веков. После того, как он пережил
Белую Розу и гнев Госпожи, которую предал в битве при Розах и в Облачном
лесу.
Глаза у него закатились, и я понял, что Хромой зовет мамочку на помощь.
- Скорее, мы должны убить его! - сказал я. - Он призывает Госпожу.
Мы рубили, кололи и кромсали. Псы рычали и кусали. Он не умирал. Даже
когда мы выбились из сил, в нем еще теплилась искорка жизни.
- Давайте оттащим его на задний двор. Мы так и сделали. И там я увидел
Шеда, лежащего на земле рядом с солдатами, бывшими нашими братьями по
Черному Отряду. Я поднял глаза к тускнеющему горизонту и заметил Молчуна,
который приближался к гостинице. За ним шли Ведьмак и Масло. У меня немного
отлегло от сердца. Слава Богу, что эти двое уцелели! Сколько я их помню, они
всегда были неразлучны. Не представляю, что было бы, переживи один из них
другого.
- А Зола убили?
- Да, - откликнулся толстяк. - Его и этого парня, Шеда. Вы бы видели,
как они дрались! Выскочили на дорогу и стянули колдуна с коня. Вол отрубил
ему руку. А еще они вдвоем убили четверых солдат.
- Как погиб Вол?
- Кто-то раскроил ему голову мечом, точно спелую дыню.
- А Шишка?
- Затоптан насмерть. Но он им тоже выдал будь здоров. Я сел на корточки
рядом с Шедом. Одноглазый тоже склонился над ним.
- Как они тебя поймали? - спросил я хозяина гостиницы.
- Слишком я толстый, чтобы быстро бегать. - Он выдавил слабую улыбку. -
Никогда не собирался быть солдатом.
Я улыбнулся ему в ответ.
- Что скажешь. Одноглазый? Я с первого же взгляда понял, что Шеду ничем
помочь не смогу.
Одноглазый покачал головой.
- Двое солдат еще живы. Костоправ, - сказал Гоблин. - Чего с ними
делать будем?
- Несите их в гостиницу. Я подлатаю. Они были мне братьями. То, что
Взятые настроили их против нас и превратили в наших врагов, ни в коей мере
не лишало их права на мою помощь. В сумерках возникла долговязая фигура
Молчуна.
- Маневр, достойный Капитана, Костоправ, - сказал он знаками.
- Да уж.
Я уставился на Шеда с грустью, какой от себя даже не ожидал.
Лежавший передо мной человек пал так низко, что дальше некуда. Но он
боролся с собой, он силой заставил себя подняться и обрести достоинство. Он
стал настоящим человеком, гораздо лучше меня, ибо нашел в своей душе
путеводную звезду и без колебаний последовал за ней, несмотря на то что это
стоило ему жизни. Возможно, хотя бы отчасти, он искупил свои грехи,.
Погибнув в схватке, которая, по моему мнению, его не касалась, Шед стал
для меня кем-то вроде святого покровителя, примером для подражания на всю
оставшуюся жизнь. Он очень высоко поднял планку перед своим концом.
Шед открыл глаза, улыбнулся и спросил:
- Мы победили?
- Да, Шед. Благодаря тебе и Волу.
- Хорошо. - Он с улыбкой закрыл глаза.
- Эй, Костоправ! - окликнул меня Ведьмак. - Что ты думаешь делать с
этим предателем Азой?
Аза по-прежнему сидел в кустах ежевики и орал, взывая о помощи. Собаки
окружили кустарник.
- Копье ему в глотку, и все дела, - пробурчал Одноглазый.
- Нет, - еле слышно прошептал Шед. - Не трогайте его. Он был моим
другом. Он пытался вас догнать, но его поймали. Отпустите его.
- Хорошо, Шед. Ведьмак! Вытащи его из кустов и отпусти на все четыре
стороны.
- Что?!
- Выполняй приказание! - Я посмотрел на Шеда. - Ты доволен, Шед?
Он ничего не ответил. Не смог. Просто улыбнулся.
- Ну, хоть один человек погиб так, как хотел, - сказал я, вставая. -
Масло! Бери лопату в руки - и вперед!
- Но, Костоправ...
- Бери лопату, черт тебя дери, и за работу! Молчун, Одноглазый, Гоблин,
за мной. Надо обсудить, что делать дальше.
Уже почти стемнело. До прибытия Госпожи в Медополь, по прикидкам
Лейтенанта, осталось несколько часов.
Нам нужен отдых, - заявил Одноглазый.
- В могиле отдохнем, - возразил я. - Мы сожгли за собой все мосты,
Одноглазый. Мы сделали то, чего не сумели сделать повстанцы: мы прикончили
последнего из старейших Взятых. Госпожа погонится за нами, как только
закончит прополку всходов черного замка. У нее нет другого выхода. Если она
быстро не прижмет нас к ногтю, все мятежники на пять тысяч миль вокруг
воспрянут духом и зашевелятся. А у нее осталось всего двое Взятых, и из них
только Шепот чего-то стоит.
- Да. Я понимаю. Просто очень хочется. Ты же не можешь запретить
человеку хотеть. Костоправ! Я посмотрел на висюльку Шеда. Нужно бы оставить
ее Госпоже, но серебро могло пригодиться нам в долгом пути. Я собрался с
духом и начал выковыривать у змеек глаза.
- Что ты делаешь, черт побери?
- Скормлю их Хромому. Авось, вылупятся.
- Ха! - развеселился Гоблин. - Браво! Классная шутка.
- Я подумал - это будет в каком-то смысле справедливо. Вернуть его
Властелину.
- А Госпоже придется самой его уничтожить. Мне это нравится.
Одноглазый нехотя согласился с ним.
- Я так и знал, что вы оцените. А теперь сходите и посмотрите, всех ли
похоронили.
- Да они только десять минут как приволокли из леса, тела!
- Ладно. Тогда помогите им.
Я с трудом поднялся и пошел навестить своих пациентов. Не знаю, все ли
солдаты, которых Ведьмак с Маслом притащили с места засады, были мертвы в
тот момент, когда эти двое до них добрались. Но теперь-то они точно были
трупами. Друзья прихватили с собой и Шишку, чтобы я его осмотрел, но тот уже
окоченел.
Мои пациенты шли на поправку. Один уже настолько очухался, что даже
успел испугаться. Я похлопал его по руке и поплелся на двор.
Ребята только что опустили в землю Шишку рядом с могилами Шеда, Вола и
одного из солдат Хромого, которых похоронили раньше. Осталось закопать всего
два трупа. Аза рыл могилу. Все остальные стояли кружком и наблюдали, пока не
поймали на себе мой свирепый взгляд.
- Как улов? - спросил я у толстяка, которому велел пошарить в карманах
убитых.
- Не густо. - Он протянул мне шапку с монетами и безделушками.
- Возьми сколько нужно, чтобы покрыть убытки.
- Вам, ребята, эти цацки нужнее, чем мне.
- Ты лишился фургона с упряжкой, не говоря уже о собаках. Возьми
сколько надо. Я в любой момент могу ограбить кого-нибудь, кто придется мне
не по душе. - Никто не знал, что я стащил кошелек у Шеда. Его вес меня
приятно поразил. Это будет мой тайный резерв. - И пару лошадей себе оставь.
Толстяк покачал головой:
- Не хочу, чтобы у меня нашли чужих коней, когда все утрясется и принц
начнет искать козлов отпущения. - Он взял несколько серебряных монет. -
Этого мне хватит.
- Ладно. Ты сховайся на время в лесу. Госпожа непременно пожалует сюда.
А она еще хуже Хромого.
- Хорошо.
- Ведьмак! Если не хочешь копать, иди приготовь лошадей. Живо!
Я подозвал к себе Молчуна. Мы оттащили Хромого под тенистое дерево
напротив гостиницы. Молчун перекинул через сук веревку. Я затолкал змеиные
глаза Хромому в глотку. Потом мы подвесили его. Он плавно покачивался в
холодном лунном сиянии. Я разглядывал его, потирая ладони.
- Долго же ты нас морочил, приятель. Но в конце концов попался.
Десять лет я мечтал увидеть его мертвым. Он был самым бесчеловечным из
Взятых. Ко мне подошел Аза:
- Всех похоронили. Костоправ. - Хорошо. Спасибо за помощь. - Я
повернулся к сараю.
- Возьмите меня с собой! Я рассмеялся.
- Ну пожалуйста. Костоправ! Не бросайте меня здесь одного...
- Как хочешь, Аза. Только не думай, что я буду тебе нянькой. И не
пытайся больше нас надуть. Что-нибудь замечу - убью на месте.
- Спасибо, Костоправ. Он побежал вперед и поспешно забрался на коня.
Одноглазый посмотрел на меня и покачал головой.
- По коням, ребята! В погоню за Вороном!
***
Мы скакали во весь опор, но не успели отъехать от гостиницы и двадцати
миль, как что-то шарахнуло мне по мозгам, словно кулаком. Золотистое облачко
излучало ярость:
- Ты исчерпал мое терпение, лекарь!
- А ты мое исчерпала уже давно.
- Ты пожалеешь об этом убийстве!
- И не подумаю! Я всегда буду вспоминать о нем с радостью. Это
единственное доброе дело, какое я совершил по эту сторону моря Мук. Иди ищи
зародыши черного замка. А меня оставь в покое. Мы с тобой в расчете.
- О нет! Ты еще услышишь обо мне. Как только я захлопну последнюю дверь
за своим муженьком.
- Не искушай судьбу, старая ведьма! Я готов выйти из игры. Но если
будешь ко мне приставать - я изучу теллекурре.
Это был удар ниже пояса.
- Спроси у Шепот, что она потеряла в Облачном лесу и надеялась отыскать
в Медополе. А потом подумай, как может воспользоваться этим рассерженный
Костоправ, если он знает, где найти то, что она потеряла!
Госпожа испарилась, оставив мне на память минутное головокружение.
Я обнаружил, что мои спутники недоуменно косятся на меня.
- Только что попрощался со своей подружкой, - объяснил я им.
***
Аза потерялся в Тряске. Мы остановились там на денек, чтобы передохнуть
перед следующим марш-броском, а когда пришла пора выступать, Аза как в воду
канул. Никто не дал себе труда его искать. От имени Шеда я пожелал ему
удачи. Хотя, судя по его прошлому, удача вечно поворачивалась к нему спиной.
***
Госпожа, как выяснилось, не распрощалась со мной окончательно. Три
месяца спустя после гибели Хромого, когда мы набирались сил, готовясь
одолеть последнюю горную гряду, лежавшую между нами и Трубой, золотистое
облачко навестило меня опять. На сей раз Госпожа была настроена не так
воинственно. Я бы сказал, она держалась чуточку насмешливо.
- Привет, лекарь! Тебе, возможно, интересно узнать - хотя бы для
Анналов, - что с угрозой черного замка покончено. Я нашла и уничтожила все
семечки до единого. - Насмешка в ее голосе стала еще явственнее. - Теперь
мой муженек может восстать из могилы, только если его эксгумируют. Он
отрезан от мира и напрочь изолирован от своих сторонников. Курганье охраняет
постоянный гарнизон.
Я не нашелся, что ей ответить. Именно этого я и хотел, надеясь, что у
нее достанет сил справиться с Властелином, ибо Госпожа все-таки была меньшим
из двух зол и, как я подозревал, сохранила в душе искру света, не дававшую
ей полностью погрузиться во тьму. На моей памяти она не раз удерживалась от
жестокости, когда могла себе это позволить. Возможно, если ей перестанет
грозить ежедневная опасность, светлая сторона ее души возобладает над
мрачной.
- Я допросила Шепот. С помощью Ока. Теперь мне все ясно. Костоправ.
Никогда раньше она не звала меня по имени. Я сел, навострив уши. В голосе ее
больше не было веселой насмешки.
- Что ясно?
- Насчет этих бумаг. И девчонки.
- Девчонки? Какой девчонки?
- Не прикидывайся, мне все известно. Тебе не удалось замести следы.
Даже мертвые способны многое поведать тому, кто умеет правильно ставить
вопросы. Когда я вернулась в Арчу, там еще остался кое-кто из вашего Отряда,
и они мне рассказали практически все. Если ты хочешь провести остаток дней
своих спокойно, убей ее. Иначе я сама ее убью. И всех, кто окажется рядом с
ней.
- Не понимаю, о чем ты.
И снова насмешка, только уже не веселая, а скорее злорадная:
- Продолжай кропать свои Анналы, лекарь. Я еще свяжусь с тобой. Буду
извещать тебя, как идут дела в империи.
- Но зачем? - озадаченно спросил я.
- Затем, что это меня забавляет. Веди себя хорошо. - И она растаяла.
***
Мы наконец добрались до Трубы, полумертвые от усталости. Нашли
Лейтенанта, корабль и - кого бы вы думали? - Душечку, которая жила на борту
вместе с Отрядом! Лейтенант из меркантильных побуждений подрядился на службу
в частной охране. Как только мы появились, он тут же прибавил к списку наши
имена.
Ворона мы не застали. Он избежал необходимости выбирать между
примирением или конфронтацией со своими старыми товарищами, ускользнув от
нас в очередной раз.
Судьба - коварная злодейка, которая жить не может без иронии. После
всех этих немыслимых испытаний, пережив столько бед и напастей, Ворон в то
самое утро, когда Лейтенант причалил к берегу, поскользнулся на мокром
мраморном возвышении в общественной бане, раскроил себе голову, упал в воду
и утонул.
Я отказывался этому верить. Просто не мог себя заставить, памятуя о
том, как он инсценировал свою гибель на севере. Я начал копать. Выяснять.
Разнюхивать. Но тело погибшего видела куча народу. И самая надежная
свидетельница - Душечка - была абсолютно уверена. В конце концов я был
вынужден сдаться. На сей раз никто моих сомнений не разделял.
Лейтенант утверждал, что самолично узнал покойного сквозь пламя
погребального костра, взметнувшегося в небо в то самое утро, когда причалил
корабль. Именно во время похорон он встретил Душечку и привел ее назад под
опеку Черного Отряда.
Что я могу сказать? Если даже Душечка поверила, значит, это правда.
Ворон никогда ей не лгал.
Через девятнадцать дней после нас в Трубу прибыло пополнение,
объяснявшее туманную реплику Госпожи о том, что она, мол, допросила только
тех, кого сумела найти в Арче после своего возвращения.
Ильмо прискакал во главе отряда из семнадцати человек, в основном
"стариков", которых он увел из Арчи, когда оттуда слиняли все Взятые, кроме
Странника, а Странник пребывал в такой растерянности из-за противоречивых
приказов Госпожи, что даже не осмелился доложить ей о событиях в Медополе.
Ильмо следовал за мной вдоль побережья.
Итак, за два года Черный Отряд пересек целый континент, от самой
восточной точки до самой западной, прошагав почти четыре тысячи миль и чуть
было не погибнув, - но уцелел и обрел новую цель и новую жизнь. Мы стали
солдатами Белой Розы: мы, по прихоти насмешницы судьбы, стали ядром той
силы, что, согласно легенде, должна была свергнуть власть Госпожи.
Я не верил в это ни секунды. Но Ворон рассказал Душечке, кто она такая,
и она, по крайней мере, была готова сыграть свою роль.
Что ж, попытка не пытка.
Сидя в капитанской каюте, я поднял бокал вина. Ильмо, Молчун,
Одноглазый, Гоблин, Лейтенант и Душечка подняли свои. Люди наверху
готовились к отплытию. Ильмо притащил с собой отрядную казну, так что мы
могли не работать. Я провозгласил тост:
- За двадцать девять лет!
Двадцать девять лет. Согласно легенде, именно тогда вернется Великая
комета и фортуна снова улыбнется Белой Розе.
- За двадцать девять лет! - откликнулись они хором.
Мне почудилось, будто я уловил краем глаза еле заметный золотистый
блик, излучавший еле заметную насмешку.
- Поэтому ты подослала Хромого и Шепот? Чтобы вернуть нас? Они
поубивали половину наших ребят, погубили почти всех своих, навели в городе
шорох и всех восстановили против себя. Так ты собиралась вернуть нас назад?
Она, конечно, была тут ни при чем. Ростовщик говорил, что Взятые
действовали по собственному почину. Я хотел, чтобы она разозлилась или
растерялась. Я хотел увидеть ее реакцию.
- Я послала их назад в Курганье, - сказала она.
- Ну конечно. А они просто свернули в сторону, чтобы свести счеты
десятилетней давности.
- Они знают, где вы находитесь?
- Пока что нет. - У меня появилось ощущение, что Госпожа сама этого в
точности не знает. - Мы за городом, залегли на дно.
- Где?
Я позволил образу гостиницы всплыть в воображении.
- Неподалеку от того места, где растет новый черный замок. В ближайшей
к нему гостинице. - Я решил не скрывать от нее правды. Тем более что мне
хотелось, чтобы она нашла подарочек, который я собирался ей оставить.
- Не двигайтесь с места и не привлекайте к себе внимания. Скоро я к вам
прибуду.
- Чего еще изволите-с?
- Не испытывай моего терпения, лекарь. Ты забавляешь меня, но все-таки
не зарывайся. Мне нынче не до шуток. И на сей раз Шепот и Хромому это так
просто с рук не сойдет.
Дверь в комнату отворилась.
- С кем ты разговариваешь, Костоправ? - спросил Одноглазый.
Я вздрогнул. Он стоял по ту сторону сияния, не замечая его. Значит, мне
это не снится.
- Со своей подружкой, - усмехнулся я. И тут же почувствовал приступ
дикого головокружения. Что-то отделилось от меня, оставив привкус изумления
и раздражения одновременно. Придя в себя, я увидел, что Одноглазый стоит на
четвереньках и обалдело моргает.
- Что это за чертовщина? - сердито спросил он.
Я потряс головой.
- Башка как чугунная. Не надо было пить столько пива. А в чем дело-то?
Одноглазый подозрительно прищурился:
- Ястреб Молчуна прилетел. Они приближаются. Спускайся. Нужно срочно
менять план.
- Они?
- Хромой с девятью солдатами. Поэтому и надо пересмотреть план. Сейчас
у нас силы неравные, и не в нашу пользу.
- Да уж.
Солдаты, естественно, из Отряда. Спокойствие гостиницы их не обманет.
Гостиницы - средоточие жизни в сельской местности. Капитан частенько
устраивал в них засады против мятежников. Молчун добавил мало что нового.
Сказал только, что наши преследователи в шести милях, а значит, времени у
нас всего ничего.
- Эй! - Меня внезапно осенило. Я понял, зачем Взятые примчались в
Медополь. - Есть у тебя фургон с упряжкой? - спросил я хозяина. Я так и не
удосужился узнать, как его зовут.
- Ага. Я вожу на нем продукты из Медополя, с мельницы и пивоварни. А
что?
- А то, что Взятые охотятся за бумагами, о которых я уже говорил.
Мне пришлось раскрыть их происхождение.
- Те самые, что мы откопали в Облачном лесу? - осведомился Одноглазый.
- Да. Слушайте. Душелов говорила, что в них упомянуто настоящее имя
Хромого. А еще там есть тайные записи колдуна Боманца, где, по всей
вероятности, зашифровано имя Госпожи.
- Ни фига себе! - воскликнул Гоблин.
- Вот именно.
- Ну, и что это нам дает? - спросил Одноглазый.
- Хромой хочет заполучить свое имя. Предположим, он увидит, как люди с
фургоном делают отсюда ноги. Что он подумает? Аза раззвонил, что бумаги были
у Ворона. Он же не знает, что мы не нашли их на корабле.
- Аза идет сюда с Хромым, - знаками просигналил мне Молчун.
- Прекрасно. Именно этого я и хотел. Все идет по плану. Хромой решит,
что мы пытаемся сбежать вместе с бумагами. Особенно если разбросать на земле
несколько листочков. - Понятно, - сказал Одноглазый. - Только людей у нас
для отвлекающего маневра маловато. Вол да хозяин гостиницы - вот и вся
команда.
- Кончайте трепаться и начинайте что-то делать, - заявил Гоблин. - Они
приближаются. Я подозвал толстяка:
- Твои друзья с юга должны оказать нам одну услугу. Скажи им, что это
их единственный шанс выбраться отсюда живыми.
Четверо южан потели и дрожали. Они не понимали, что творится, и не
одобряли того, что видели. Но одно они усвоили твердо: если они откажутся
нам помочь, им крышка.
- Гоблин! - заорал я на лестнице, задрав голову. - Ты их видишь?
- Погоди еще чуток. Сосчитай до пятидесяти - и вперед.
Я сосчитал. Медленно, принуждая себя не торопиться. Я боялся не меньше
южан.
- Пошли!
Гоблин кубарем скатился по лестнице вниз. Мы кинулись в сарай, где
стояла упряжка с фургоном, вылетели на дорогу и поскакали на юг, изображая
захваченных врасплох беглецов. Отряд Хромого на мгновение остановился,
посовещался и устремился за нами. Я заметил, что Хромому приходится
подгонять солдат. Они не очень-то рвались в драку со своими прежними
приятелями.
Я скакал в арьергарде, позади Гоблина, Одноглазого и фургона.
Одноглазый сидел на козлах. Гоблин ехал верхом на лошади рядышком с
повозкой.
Мы вихрем неслись по извилистой дороге, подымавшейся к югу от гостиницы
на лесистый холм. Хозяин сказал, что леса тянутся дальше на несколько миль.
Сам он вместе с Молчуном, Волом и южанами ушел вперед.
- Эй! - предупредил нас чей-то окрик. Перед глазами мелькнул лоскут
красной ткани. Одноглазый выпрямился, цепляясь за постромки. Гоблин рванул к
нему поближе. Одноглазый прыгнул.
На мгновение мне показалось, что он промахнулся. Ноги Одноглазого
волоклись по земле, вздымая пыль. Но он все же вскарабкался на коня, лег на
живот за спиной у своего друга и метнул на меня злобный взгляд: только, мол,
попробуй ухмыльнуться. Я все-таки не удержался.
Фургон ударился о заготовленные бревна, подпрыгнул и завихлял из
стороны в сторону. Лошади заржали, стараясь его удержать, но не смогли.
Повозка с упряжкой полетела с дороги вниз, с треском ломая деревья, и
развалилась на части. Кони оглашали окрестности ржанием, в котором смешались
ужас и боль. Люди, подстроившие крушение фургона, немедленно дунули прочь.
Я погнал коня во весь опор, мимо Гоблина, Одноглазого и Ростовщика,
крича южанам, чтобы они не останавливались и убирались отсюда к чертовой
матери.
Проскакав еще четверть мили, я свернул на тропу, о которой рассказал
мне толстяк, забрался подальше в лес, чтобы меня не увидели с дороги, и
подождал Одноглазого. А потом мы с ним вместе помчались обратно к гостинице.
Хромой со своей бандой подъехали к месту крушения фургона, где
по-прежнему раздавалось отчаянное ржание лошадей.
И началось.
Крики, Вопли. Предсмертные хрипы людей. Шипение и рев заклятий. Я не
думал, что у Молчуна есть хотя бы шанс, но он сам вызвался добровольцем. Мы
надеялись, что фургон отвлечет внимание Хромого и массированная атака
застанет его врасплох.
Когда мы выехали из леса, приглушенный расстоянием шум за спиной все
еще продолжался.
- Все не так уж плохо, - крикнул я. - Иначе давно стало бы тихо.
Я не чувствовал того оптимизма, который старался изобразить. Мне совсем
не нравилось, что схватка затянулась. Я надеялся, что они быстренько нанесут
удар и смоются, потрепав Хромого настолько, чтобы он приплелся в гостиницу
зализывать раны.
Мы загнали лошадей в сарай и разошлись по укрытиям.
- Нам не пришлось бы так надрываться, если бы Ворон тогда прикончил
его, - пробурчал я на ходу.
Давным-давно, когда я участвовал в захвате Шепот, пытавшейся переманить
Хромого на свою сторону, Ворону выпала фантастически редкая возможность
расправиться с ним. Но Ворон не воспользовался ею, хотя у него со Взятым
были и личные счеты. Теперь его милосердие обернулось проклятием для всех
нас.
Ростовщик пошел в свинарник, где мы наспех соорудили легкую баллисту,
бывшую частью нашего первоначального плана. Гоблин простеньким заклинанием
замаскировал его под борова, неотличимого от остальных хрюшек. Мне казалось,
что баллиста нам вряд ли пригодится, и я велел Росту не высовываться зазря.
Мы с Гоблином поднялись наверх, следить за дорогой и восточной грядой.
По плану Молчун почти сразу после атаки должен был рвануть - чего он вовремя
не сделал - в ту же сторону, что и южане, а потом, заметая следы, пробраться
лесом к этой гряде и наблюдать оттуда за гостиницей. Я хотел, чтобы часть
людей Хромого погналась за южанами, приняв их за нас. Самим южанам я об этом
не докладывал. Я только надеялся, что им хватит ума драпать вперед без
оглядки.
- Ха! - воскликнул Гоблин. - Вон он, Молчун! Жив, курилка!
Вскоре показались еще люди. Лиц я отсюда не различал.
- Всего лишь трое, - пробормотал я. Это означало, что четверо погибли.
- Проклятье!
- Думаю, им удалось его подранить, - сказал Гоблин. - Иначе их бы здесь
не было.
Меня это не успокоило. Полевой командир я был неопытный и не привык
справляться с чувствами, которые неизбежно возникают, когда ты узнаешь, что
люди погибли, пытаясь выполнить твои приказы.
- А вот и всадники.
Они выехали из леса, приближаясь к гостинице по Тряской дороге и
отбрасывая длинные тени.
- Шестеро, - сказал я. - Нет, семеро. Значит, они не погнались за
южанами.
- Похоже, всем им здорово досталось.
- Элемент неожиданности. А Хромой с ними есть? Не видишь?
- Нет. Вон тот... Ба, да это же Аза! А на третьей лошади - старина Шед.
И хозяин гостиницы сзади, перед замыкающим.
Уже лучше. Стало быть, численность противника уменьшилась вдвое. А я
потерял только двоих из семерых, принимавших участие в атаке.
- Что будем делать, если Хромого с ними нет? - спросил Гоблин.
- Поживем - увидим.
Молчун уже скрылся с дальней гряды.
- Вот он. Костоправ! Перед хозяином гостиницы! Похоже, без сознания.
На такое я не смел и надеяться. Но Взятый действительно выглядел так,
словно был в отключке.
- Пошли вниз! - скомандовал я. Сквозь щель в ставне я увидел, как они
въехали во двор. Не ранен был только Аза. Руки у него были привязаны к
седлу, ноги - к стременам. Один из раненых спешился, развязал Азу и,
приставив к нему нож, заставил помочь остальным. Досталось им всем
по-разному. Шед, казалось, был при последнем издыхании. Хозяин гостиницы
выглядел получше. Его, по-видимому, просто сильно поколотили.
Солдаты заставили Азу с толстяком снять Хромого с лошади. Я чуть было
не выдал себя невольным возгласом. Взятый лишился правой руки почти по
плечо. На теле у него было еще несколько серьезных ран. Но он, конечно,
оклемается, если полежит под защитой своих подчиненных. Взятые - ребята
живучие.
Аза с толстяком двинулись к двери. Хромой обмяк, как сырая веревка.
Человек, понукавший Азу, распахнул дверь.
- Нет! - очнувшись, прохрипел Хромой. - Западня!
Аза и хозяин гостиницы бросили его наземь. Аза начал удаляться на
цыпочках, зажмурив от страха глаза. Толстяк пронзительно свистнул. Его
свирепые собаки выскочили из сарая.
Гоблин с Одноглазым метнулись во двор. Я прыгнул и бросился на Хромого,
пытавшегося подняться на ноги.
Мой меч вонзился ему в плечо поверх культи. Единственный кулак Хромого
саданул мне прямо в живот.
Из меня со свистом вырвался, весь воздух. Я чуть было не отрубился и
осел на землю, выблевывая кишки и слабо соображая, что творится кругом.
Собаки бросались на солдат Хромого и рвали их в клочья. Несколько псов
набросились на Взятого. Он молотил их кулаком, убивая с одного удара.
Гоблин с Одноглазым выдали ему все, на что были способны. Отмахнувшись
от их заклятий, как от дождичка, Хромой вмазал Одноглазому и повернулся к
Гоблину.
Тот побежал. Хромой, шатаясь, ковылял за ним. Уцелевшие мастифы
вцепились ему в спину.
Гоблин бежал к свинарнику, но, поскользнувшись, растянулся в грязной
луже. Хромой навис над ним, замахнувшись для смертельного удара.
Копье, выпущенное Ростовщиком, пробило ему грудь и вышло на три фута из
спины. Хромой зашатался - истерзанный низенький человечек в коричневом,
вцепившийся в копье. Казалось, все его силы сосредоточились на этой торчащей
из груди палке. Гоблин откатился в сторону. Рост в свинарнике зарядил
баллисту и выстрелил еще раз.
Вж-жих! Копье пронзило Взятого насквозь и сбило с ног. Собаки вцепились
ему в глотку.
Я перевел дух. Нашел свой меч. И тут из кустов ежевики, росших возле
пруда футах в двухстах к северу, до меня донесся какой-то шум. Рядом с
кустами взад-вперед бегал одинокий пес и рычал. Аза, больше некому.
Спрятался в единственное доступное укрытие.
Я встал. Толстяк помог подняться Одноглазому и схватил с земли чей-то
меч. Мы втроем сгрудились над Хромым. Он лежал в луже крови, слегка
повернувшись набок. Маска его соскользнула, и нам открылось изъеденное
временем лицо, которое она скрывала. Хромой вяло отбивался от собак, не в
силах поверить в случившееся.
- И все впустую, - сказал я. - Бумаг здесь давно уже нет.
- Это тебе за брата! - воскликнул толстяк и замахнулся мечом. Однако он
был так избит, бедняга, что удар получился слишком слабым.
Хромой пытался собраться с силами. Тщетно - сил у него больше не было.
Он понял, что умирает. После стольких веков. После того, как он пережил
Белую Розу и гнев Госпожи, которую предал в битве при Розах и в Облачном
лесу.
Глаза у него закатились, и я понял, что Хромой зовет мамочку на помощь.
- Скорее, мы должны убить его! - сказал я. - Он призывает Госпожу.
Мы рубили, кололи и кромсали. Псы рычали и кусали. Он не умирал. Даже
когда мы выбились из сил, в нем еще теплилась искорка жизни.
- Давайте оттащим его на задний двор. Мы так и сделали. И там я увидел
Шеда, лежащего на земле рядом с солдатами, бывшими нашими братьями по
Черному Отряду. Я поднял глаза к тускнеющему горизонту и заметил Молчуна,
который приближался к гостинице. За ним шли Ведьмак и Масло. У меня немного
отлегло от сердца. Слава Богу, что эти двое уцелели! Сколько я их помню, они
всегда были неразлучны. Не представляю, что было бы, переживи один из них
другого.
- А Зола убили?
- Да, - откликнулся толстяк. - Его и этого парня, Шеда. Вы бы видели,
как они дрались! Выскочили на дорогу и стянули колдуна с коня. Вол отрубил
ему руку. А еще они вдвоем убили четверых солдат.
- Как погиб Вол?
- Кто-то раскроил ему голову мечом, точно спелую дыню.
- А Шишка?
- Затоптан насмерть. Но он им тоже выдал будь здоров. Я сел на корточки
рядом с Шедом. Одноглазый тоже склонился над ним.
- Как они тебя поймали? - спросил я хозяина гостиницы.
- Слишком я толстый, чтобы быстро бегать. - Он выдавил слабую улыбку. -
Никогда не собирался быть солдатом.
Я улыбнулся ему в ответ.
- Что скажешь. Одноглазый? Я с первого же взгляда понял, что Шеду ничем
помочь не смогу.
Одноглазый покачал головой.
- Двое солдат еще живы. Костоправ, - сказал Гоблин. - Чего с ними
делать будем?
- Несите их в гостиницу. Я подлатаю. Они были мне братьями. То, что
Взятые настроили их против нас и превратили в наших врагов, ни в коей мере
не лишало их права на мою помощь. В сумерках возникла долговязая фигура
Молчуна.
- Маневр, достойный Капитана, Костоправ, - сказал он знаками.
- Да уж.
Я уставился на Шеда с грустью, какой от себя даже не ожидал.
Лежавший передо мной человек пал так низко, что дальше некуда. Но он
боролся с собой, он силой заставил себя подняться и обрести достоинство. Он
стал настоящим человеком, гораздо лучше меня, ибо нашел в своей душе
путеводную звезду и без колебаний последовал за ней, несмотря на то что это
стоило ему жизни. Возможно, хотя бы отчасти, он искупил свои грехи,.
Погибнув в схватке, которая, по моему мнению, его не касалась, Шед стал
для меня кем-то вроде святого покровителя, примером для подражания на всю
оставшуюся жизнь. Он очень высоко поднял планку перед своим концом.
Шед открыл глаза, улыбнулся и спросил:
- Мы победили?
- Да, Шед. Благодаря тебе и Волу.
- Хорошо. - Он с улыбкой закрыл глаза.
- Эй, Костоправ! - окликнул меня Ведьмак. - Что ты думаешь делать с
этим предателем Азой?
Аза по-прежнему сидел в кустах ежевики и орал, взывая о помощи. Собаки
окружили кустарник.
- Копье ему в глотку, и все дела, - пробурчал Одноглазый.
- Нет, - еле слышно прошептал Шед. - Не трогайте его. Он был моим
другом. Он пытался вас догнать, но его поймали. Отпустите его.
- Хорошо, Шед. Ведьмак! Вытащи его из кустов и отпусти на все четыре
стороны.
- Что?!
- Выполняй приказание! - Я посмотрел на Шеда. - Ты доволен, Шед?
Он ничего не ответил. Не смог. Просто улыбнулся.
- Ну, хоть один человек погиб так, как хотел, - сказал я, вставая. -
Масло! Бери лопату в руки - и вперед!
- Но, Костоправ...
- Бери лопату, черт тебя дери, и за работу! Молчун, Одноглазый, Гоблин,
за мной. Надо обсудить, что делать дальше.
Уже почти стемнело. До прибытия Госпожи в Медополь, по прикидкам
Лейтенанта, осталось несколько часов.
Нам нужен отдых, - заявил Одноглазый.
- В могиле отдохнем, - возразил я. - Мы сожгли за собой все мосты,
Одноглазый. Мы сделали то, чего не сумели сделать повстанцы: мы прикончили
последнего из старейших Взятых. Госпожа погонится за нами, как только
закончит прополку всходов черного замка. У нее нет другого выхода. Если она
быстро не прижмет нас к ногтю, все мятежники на пять тысяч миль вокруг
воспрянут духом и зашевелятся. А у нее осталось всего двое Взятых, и из них
только Шепот чего-то стоит.
- Да. Я понимаю. Просто очень хочется. Ты же не можешь запретить
человеку хотеть. Костоправ! Я посмотрел на висюльку Шеда. Нужно бы оставить
ее Госпоже, но серебро могло пригодиться нам в долгом пути. Я собрался с
духом и начал выковыривать у змеек глаза.
- Что ты делаешь, черт побери?
- Скормлю их Хромому. Авось, вылупятся.
- Ха! - развеселился Гоблин. - Браво! Классная шутка.
- Я подумал - это будет в каком-то смысле справедливо. Вернуть его
Властелину.
- А Госпоже придется самой его уничтожить. Мне это нравится.
Одноглазый нехотя согласился с ним.
- Я так и знал, что вы оцените. А теперь сходите и посмотрите, всех ли
похоронили.
- Да они только десять минут как приволокли из леса, тела!
- Ладно. Тогда помогите им.
Я с трудом поднялся и пошел навестить своих пациентов. Не знаю, все ли
солдаты, которых Ведьмак с Маслом притащили с места засады, были мертвы в
тот момент, когда эти двое до них добрались. Но теперь-то они точно были
трупами. Друзья прихватили с собой и Шишку, чтобы я его осмотрел, но тот уже
окоченел.
Мои пациенты шли на поправку. Один уже настолько очухался, что даже
успел испугаться. Я похлопал его по руке и поплелся на двор.
Ребята только что опустили в землю Шишку рядом с могилами Шеда, Вола и
одного из солдат Хромого, которых похоронили раньше. Осталось закопать всего
два трупа. Аза рыл могилу. Все остальные стояли кружком и наблюдали, пока не
поймали на себе мой свирепый взгляд.
- Как улов? - спросил я у толстяка, которому велел пошарить в карманах
убитых.
- Не густо. - Он протянул мне шапку с монетами и безделушками.
- Возьми сколько нужно, чтобы покрыть убытки.
- Вам, ребята, эти цацки нужнее, чем мне.
- Ты лишился фургона с упряжкой, не говоря уже о собаках. Возьми
сколько надо. Я в любой момент могу ограбить кого-нибудь, кто придется мне
не по душе. - Никто не знал, что я стащил кошелек у Шеда. Его вес меня
приятно поразил. Это будет мой тайный резерв. - И пару лошадей себе оставь.
Толстяк покачал головой:
- Не хочу, чтобы у меня нашли чужих коней, когда все утрясется и принц
начнет искать козлов отпущения. - Он взял несколько серебряных монет. -
Этого мне хватит.
- Ладно. Ты сховайся на время в лесу. Госпожа непременно пожалует сюда.
А она еще хуже Хромого.
- Хорошо.
- Ведьмак! Если не хочешь копать, иди приготовь лошадей. Живо!
Я подозвал к себе Молчуна. Мы оттащили Хромого под тенистое дерево
напротив гостиницы. Молчун перекинул через сук веревку. Я затолкал змеиные
глаза Хромому в глотку. Потом мы подвесили его. Он плавно покачивался в
холодном лунном сиянии. Я разглядывал его, потирая ладони.
- Долго же ты нас морочил, приятель. Но в конце концов попался.
Десять лет я мечтал увидеть его мертвым. Он был самым бесчеловечным из
Взятых. Ко мне подошел Аза:
- Всех похоронили. Костоправ. - Хорошо. Спасибо за помощь. - Я
повернулся к сараю.
- Возьмите меня с собой! Я рассмеялся.
- Ну пожалуйста. Костоправ! Не бросайте меня здесь одного...
- Как хочешь, Аза. Только не думай, что я буду тебе нянькой. И не
пытайся больше нас надуть. Что-нибудь замечу - убью на месте.
- Спасибо, Костоправ. Он побежал вперед и поспешно забрался на коня.
Одноглазый посмотрел на меня и покачал головой.
- По коням, ребята! В погоню за Вороном!
***
Мы скакали во весь опор, но не успели отъехать от гостиницы и двадцати
миль, как что-то шарахнуло мне по мозгам, словно кулаком. Золотистое облачко
излучало ярость:
- Ты исчерпал мое терпение, лекарь!
- А ты мое исчерпала уже давно.
- Ты пожалеешь об этом убийстве!
- И не подумаю! Я всегда буду вспоминать о нем с радостью. Это
единственное доброе дело, какое я совершил по эту сторону моря Мук. Иди ищи
зародыши черного замка. А меня оставь в покое. Мы с тобой в расчете.
- О нет! Ты еще услышишь обо мне. Как только я захлопну последнюю дверь
за своим муженьком.
- Не искушай судьбу, старая ведьма! Я готов выйти из игры. Но если
будешь ко мне приставать - я изучу теллекурре.
Это был удар ниже пояса.
- Спроси у Шепот, что она потеряла в Облачном лесу и надеялась отыскать
в Медополе. А потом подумай, как может воспользоваться этим рассерженный
Костоправ, если он знает, где найти то, что она потеряла!
Госпожа испарилась, оставив мне на память минутное головокружение.
Я обнаружил, что мои спутники недоуменно косятся на меня.
- Только что попрощался со своей подружкой, - объяснил я им.
***
Аза потерялся в Тряске. Мы остановились там на денек, чтобы передохнуть
перед следующим марш-броском, а когда пришла пора выступать, Аза как в воду
канул. Никто не дал себе труда его искать. От имени Шеда я пожелал ему
удачи. Хотя, судя по его прошлому, удача вечно поворачивалась к нему спиной.
***
Госпожа, как выяснилось, не распрощалась со мной окончательно. Три
месяца спустя после гибели Хромого, когда мы набирались сил, готовясь
одолеть последнюю горную гряду, лежавшую между нами и Трубой, золотистое
облачко навестило меня опять. На сей раз Госпожа была настроена не так
воинственно. Я бы сказал, она держалась чуточку насмешливо.
- Привет, лекарь! Тебе, возможно, интересно узнать - хотя бы для
Анналов, - что с угрозой черного замка покончено. Я нашла и уничтожила все
семечки до единого. - Насмешка в ее голосе стала еще явственнее. - Теперь
мой муженек может восстать из могилы, только если его эксгумируют. Он
отрезан от мира и напрочь изолирован от своих сторонников. Курганье охраняет
постоянный гарнизон.
Я не нашелся, что ей ответить. Именно этого я и хотел, надеясь, что у
нее достанет сил справиться с Властелином, ибо Госпожа все-таки была меньшим
из двух зол и, как я подозревал, сохранила в душе искру света, не дававшую
ей полностью погрузиться во тьму. На моей памяти она не раз удерживалась от
жестокости, когда могла себе это позволить. Возможно, если ей перестанет
грозить ежедневная опасность, светлая сторона ее души возобладает над
мрачной.
- Я допросила Шепот. С помощью Ока. Теперь мне все ясно. Костоправ.
Никогда раньше она не звала меня по имени. Я сел, навострив уши. В голосе ее
больше не было веселой насмешки.
- Что ясно?
- Насчет этих бумаг. И девчонки.
- Девчонки? Какой девчонки?
- Не прикидывайся, мне все известно. Тебе не удалось замести следы.
Даже мертвые способны многое поведать тому, кто умеет правильно ставить
вопросы. Когда я вернулась в Арчу, там еще остался кое-кто из вашего Отряда,
и они мне рассказали практически все. Если ты хочешь провести остаток дней
своих спокойно, убей ее. Иначе я сама ее убью. И всех, кто окажется рядом с
ней.
- Не понимаю, о чем ты.
И снова насмешка, только уже не веселая, а скорее злорадная:
- Продолжай кропать свои Анналы, лекарь. Я еще свяжусь с тобой. Буду
извещать тебя, как идут дела в империи.
- Но зачем? - озадаченно спросил я.
- Затем, что это меня забавляет. Веди себя хорошо. - И она растаяла.
***
Мы наконец добрались до Трубы, полумертвые от усталости. Нашли
Лейтенанта, корабль и - кого бы вы думали? - Душечку, которая жила на борту
вместе с Отрядом! Лейтенант из меркантильных побуждений подрядился на службу
в частной охране. Как только мы появились, он тут же прибавил к списку наши
имена.
Ворона мы не застали. Он избежал необходимости выбирать между
примирением или конфронтацией со своими старыми товарищами, ускользнув от
нас в очередной раз.
Судьба - коварная злодейка, которая жить не может без иронии. После
всех этих немыслимых испытаний, пережив столько бед и напастей, Ворон в то
самое утро, когда Лейтенант причалил к берегу, поскользнулся на мокром
мраморном возвышении в общественной бане, раскроил себе голову, упал в воду
и утонул.
Я отказывался этому верить. Просто не мог себя заставить, памятуя о
том, как он инсценировал свою гибель на севере. Я начал копать. Выяснять.
Разнюхивать. Но тело погибшего видела куча народу. И самая надежная
свидетельница - Душечка - была абсолютно уверена. В конце концов я был
вынужден сдаться. На сей раз никто моих сомнений не разделял.
Лейтенант утверждал, что самолично узнал покойного сквозь пламя
погребального костра, взметнувшегося в небо в то самое утро, когда причалил
корабль. Именно во время похорон он встретил Душечку и привел ее назад под
опеку Черного Отряда.
Что я могу сказать? Если даже Душечка поверила, значит, это правда.
Ворон никогда ей не лгал.
Через девятнадцать дней после нас в Трубу прибыло пополнение,
объяснявшее туманную реплику Госпожи о том, что она, мол, допросила только
тех, кого сумела найти в Арче после своего возвращения.
Ильмо прискакал во главе отряда из семнадцати человек, в основном
"стариков", которых он увел из Арчи, когда оттуда слиняли все Взятые, кроме
Странника, а Странник пребывал в такой растерянности из-за противоречивых
приказов Госпожи, что даже не осмелился доложить ей о событиях в Медополе.
Ильмо следовал за мной вдоль побережья.
Итак, за два года Черный Отряд пересек целый континент, от самой
восточной точки до самой западной, прошагав почти четыре тысячи миль и чуть
было не погибнув, - но уцелел и обрел новую цель и новую жизнь. Мы стали
солдатами Белой Розы: мы, по прихоти насмешницы судьбы, стали ядром той
силы, что, согласно легенде, должна была свергнуть власть Госпожи.
Я не верил в это ни секунды. Но Ворон рассказал Душечке, кто она такая,
и она, по крайней мере, была готова сыграть свою роль.
Что ж, попытка не пытка.
Сидя в капитанской каюте, я поднял бокал вина. Ильмо, Молчун,
Одноглазый, Гоблин, Лейтенант и Душечка подняли свои. Люди наверху
готовились к отплытию. Ильмо притащил с собой отрядную казну, так что мы
могли не работать. Я провозгласил тост:
- За двадцать девять лет!
Двадцать девять лет. Согласно легенде, именно тогда вернется Великая
комета и фортуна снова улыбнется Белой Розе.
- За двадцать девять лет! - откликнулись они хором.
Мне почудилось, будто я уловил краем глаза еле заметный золотистый
блик, излучавший еле заметную насмешку.