Кумин Вячеслав. Берсерк

   – Спасибо, уважаемый.
   – Вам удалось даже больше, чем мы рассчитывали. Наши враги теперь не смогут пользоваться нашими благами, нашими драгоценными ресурсами, которые должны принадлежать только народу бачченов.
   Шамиль знал, о чем говорил Первый. Взрывы, которые устроили смертники, спустившись в шахту, нарушили внутреннюю структуру подземелий. И теперь добыча полезных ископаемых там стала невозможна в принципе. Шамиль хотел сказать, что и они не смогут добывать синюю соль, но благоразумно промолчал.
   – Так, уничтожая одну выработку за другой, мы выгоним врагов с нашей земли.
   – Спасибо, уважаемый, но должен сказать, что я оплошал на второй стадии операции.
   – Я понимаю, не все можно предусмотреть. Видимо, не нужно требовать от бога слишком многого. Нам повезло в первый раз, и мы подумали, что будет везти все время, в этом была и моя ошибка. У тебя есть уточненные данные о потерях?
   – Да, уважаемый. Шестьдесят четыре человека убитыми.
   – А что у северников?
   – Достоверно известно о ста пятидесяти погибших. Еще десятерых мы захватили в плен. Среди них тот, кому мы обязаны таким количеством жертв. Я приказал взять его с собой, несмотря на его плачевное состояние.
   – Это правильно. Его должна настигнуть справедливая кара. Чтобы все видели, что никто не уходит от возмездия.
   – Я так и подумал, уважаемый.
   – Я обязательно отмечу тебя в своем отчете нашему верховному имеему как опытного и надежного командира, истинного воина Всевышнего.
   И скажу по секрету, что через пару лет с такими характеристиками и отзывами ты сможешь стать моей правой рукой в борьбе с неверными.
   – Спасибо, уважаемый, это большая честь для меня, о которой я и не смел даже мечтать.
   – Ну что ты. Как говорят у северников: какой солдат не мечтает быть генералом? – Бин Лашен встал и, направляясь к своим апартаментам, сказал: – Потом покажешь мне того северника, который устроил вам переполох, я сам придумаю для него смерть. Я решил немного задержаться.
   – Конечно, уважаемый.
   Ночь прошла спокойно, и под утро прибыл оставленный Шамилем отряд с пленниками. Пленных солдат разместили в глубокой расщелине, из которой было проблематично выбраться без посторонней помощи. Пол ямы накрывал хлипкий веточный шалаш, не уберегавший от дождя, но спасавший от солнца.
   – Уважаемый, – позвал Шамиль, войдя в палатку Бин Лашена.
   – Что случилось?
   – Вы просили показать вам пленников.
   – Да, я помню. Что ж, пойдем смотреть.
 
   Утром пленников привели в лагерь боевиков. От любопытных взглядов его надежно закрывал массивный козырек скалистой горы и густые кроны деревьев.
   – Поаккуратней! – возмущенно выкрикнул один из солдат, когда их сбрасывали в яму.
   – Адвоката позови, – предложил один из боевиков, и под смех своих товарищей продолжил: – Пусть он мне нотацию прочитает о правах человека.
   – Сволочи…
   Боевик ничего не сказал, вместо этого прибежали детишки с камнями в руках и стали кидать их в пленников.
   – А ну, пошли отсюда, маленькие ублюдки! – выкрикнул Медведь. – А то вылезу и всех передушу!
   Видимо, слова здоровяка подействовали на детей, и они убежали.
   – Какие замечательные дети, все в своих родителей, – сказал Миха и добавил: – Такие же поганцы.
   Кемпл осмотрел место их заключения. Голые, отвесные скальные стены не позволяли зацепиться даже пальцам, хотя если встать на плечи товарища, то можно было бы зацепиться за край ямы и, подтянувшись, выбраться из нее.
   – Даже и не думай об этом, – словно угадав его мысли, сказал боевик-охранник.
   – А я и не думаю.
   – Вот и не думай.
   Миха отвернулся, не желая видеть самодовольную рожу охранника, и сел на землю. Кроме тех, что прибыли с ним, он заметил еще троих солдат в лохмотьях, в которые превратилась их форма.
   – Долго вы здесь?
   Солдат посмотрел на зарубки в стене и ответил:
   – Рядовой Робсон, семьдесят восьмой десантный. Около шести месяцев, ефрейтор.
   – Как все было?
   – Стояли в засаде и в итоге сами в засаду попали.
   – Знакомо. Что им нужно вообще?..
   – А хрен их знает. Вкалываем тут, выполняем черную работу. Иногда кого-то забирают, и он, как правило, больше не возвращается, так уже трое исчезли. Говорят, что они устраивают что-то вроде гладиаторских боев между пленниками, а иногда выставляют против бородача.
   – Уроды.
   – Не то слово.
   – Эй, ты!
   Медведь тронул Миху за плечо.
   – Тебя.
   Кемпл поднял голову вверх. Рядом с охранником стояли еще два человека. Одного из них он узнал почти сразу и в порыве мстительности спросил:
   – Привет, Шамиль, как сестра?
   – Ей гораздо лучше. Она теперь в раю.
   – Мне жаль…
   Миха чуть повернулся ко второму гостю: жалости он не чувствовал. Тот выглядел смутно знакомым, но Кемпл точно помнил, что никогда его не видел.
   – Это он, – сказал Шамиль, обратившись к своему собеседнику.
   – Что ж, ты сражался как настоящий мужчина, – сказал старик в белой чалме. – Но ты убил слишком многих, чтобы жить дальше.
   Сказав это, они ушли, оставив Кемпла не в самом лучшем настроении. Это был приговор.

49

   Ожидание тянулось долго. Им принесли поесть, просто вывалив еду на землю, как каким-то животным.
   – Жрите, неверные собаки, – хохотнул один из боевиков, и его поддержали пришедшие с ним. – Жрите, скоты.
   – А вы, значит, верные собаки? – спросил Кемпл, которому уже было все равно.
   – Поговори еще, – осклабился в улыбке бородач. – Недолго тебе осталось.
   Выбрав лепешку почище, Миха стал ее жевать, но кусок не лез в горло, и пленник оставил это занятие.
   – Слушай, Медведь, тебе не показался знакомым тот тип в чалме? А то он мне смутно знаком; так и елозит в башке, где же я его видел?
   – Мне он тоже показался знакомым, но вот в связи с чем, не помню. Но, как видно, он здесь не последний человек.
   – Ну и ладно, нам теперь уже все равно.
   – Точно.
   Старого охранника сменили на нового, с ним о чем-то поговорил Шамиль, а потом подошел к пленникам.
   – Что нас ждет? – спросил Миха на правах знакомого и старшего по званию.
   – Это ведомо только Всевышнему.
   – Кончай баранки гнуть, ответь нормально.
   – Ничего особенного, – пожал плечами Шамиль, – все будет как обычно. Попытаемся получить за вас выкуп; если же не получится, то попробуем вас обменять.
   – Ты сам-то понял, что сказал? Вы убили всех, кого можно было обменять, про выкуп я даже не говорю, это просто смешно. Ну кто станет торговаться с вами за бывших зэков?
   – Тогда вы повторите их участь. – Шамиль указал на трех пленников в тряпье.
   – Служить вам развлечением?
   – Они, но не ты.
   – Это я уже понял.
   – Поверь, мне жаль, что с тобой так поступят. В конце концов, не для этого я тебя спасал.
   – Что ж, верю. Так что со мной сделают?
   – Этого я сказать не могу.
   – А вот теперь не верю.
   – Твое право.
   – Кто тот, что был рядом с тобой?
   – Это я тоже не могу тебе сказать.
   – Но ведь мы все умрем. Неужели ты не можешь сказать это уже практически живым мертвецам?
   – Нет, не могу.
   Говорить было больше не о чем, и Шамиль ушел.
   – Я вспомнил этого в чалме, – вдруг сказал рядовой Робсон.
   – Да? – удивился Миха. – И кто же он?
   – Некий Бин Лашен, более известный миру как Первый.
   – Точно! – подтвердил Медведь, стукнув себя по лбу. – Нам же его фотографии показывали и рассказывали, что это один из главарей этих бандитов.
   – Нам много чьи фотографии показывали, всех не упомнишь, да мы и не собирались запоминать, – сказал Кемпл, тоже вспомнив бородача. – Тем более что эта информация нам уже ничем не поможет. Вот если был бы маяк…
   – Или если бы удалось бежать… – мечтательно протянул Медведь.
   – Даже и не пытайтесь, – предупредил Робсон.
   – Почему?
   – Были такие попытки, и в более благоприятных условиях они ни к чему не приводили. Леса прямо-таки кишат бородачами, да и знают они местность как свои пять пальцев.
   – Мда-а…
   Миха пересел к другой стене, откуда был виден охранник. «Свалить охранника за шиворот вниз, отобрать оружие, – просчитывал ситуацию Кемпл. – Нет, не получится. Ну перестреляю я еще десяток, но добраться до главаря не удастся. Нас всех нашпигуют свинцом за две секунды».
   Кемпл заметил на себе взгляд охранника, на ухмылку Миха старался не обращать внимания, но так продолжалось довольно долго, и он не выдержал. Особенно его раздражало, что над ним смеется бородач, отмеченный печатью умственной отсталости.
   – Че ты лыбишься, урод?! Весело?
   – Есть немного, – признался охранник.
   – И отчего же тебе так весело?
   – Представляю себе, как это все с тобой будет происходить.
   – Что происходить?!
   – Кот, не психуй, – сказал Медведь, – именно этого он и добивается.
   – Как тебя на кусочки резать будут, – продолжал охранник.
   – Ах ты, с-сука!
   – Масхад! – одернул охранника проходивший мимо Шамиль Баджиев.
   – Прости, этого не повторится.
   Дальше разговор пошел на их родном языке, но Миха заметил, что охранник немного раболепствует перед своим командиром и в то же время держится уверенно для низшего боевика, кем, собственно, он и являлся. Хороший боевик ценится, и его не поставят охранять пленников.
   – Что, Шамиль, твой родственник? – спросил Миха, когда разговор подошел к концу.
   – Дальний, – просто ответил Баджиев и ушел.
   У Михи в голове крутилась мысль, но он ее никак не мог оформить в стройную логическую цепь. Да тут еще опять детишки мешать начали, камни кидать. Только когда один из них решил помочиться, охранник их отогнал.
   – Спасибо, Масхад.
   – Пожалуйста.
   – Значит, Шамиль – твой родственник?
   – Угу…
   Возившиеся в яме солдаты притихли, понимая, что Миха ведет какую-то свою игру, и старались не мешать.
   – Близкий, дальний?
   – Тебе-то какое дело?
   – Неужели не можешь с приговоренным немного поболтать, скрасить его последние минуты жизни?
   – Могу… По одной линии родства мы дальние родственники, а по другой – близкие.
   – Это как так? – искренне удивился Миха.
   – Мой брат был мужем его сестры, но его убили вы – северники.
   – Мне жаль.
   – Не свисти.
   – Ну не твоего брата, а его сестру.
   И тут мысль оформилась окончательно. Когда охранник отвлекся, Миха взял уголек и быстро написал на стене: «Кто-нибудь знает наши координаты?»
   Один солдат едва заметно поднял руку. Миха жестами попросил написать их на стене, что солдат быстро сделал, начертив строчку из цифр и букв. Кемпл одними губами прошептал: «Отлично!», подумав при этом о том, как он сможет незаметно воспроизвести шифр. Прочитать будет невозможно, но решил оставить решение на потом.
   – Масхад, – снова позвал Миха охранника.
   – Чего?
   – Ты знаешь, что я спас жену твоего брата от насильника?
   – Я знал, что нечто подобное имело место, но кто именно это был, не знал.
   – Так вот это я.
   – Это ничего не меняет, ведь ее убили вы. Я не могу тебя отпустить.
   – Я не виноват в том, что ее убили, и не прошу меня отпустить.
   – Тогда чего ты хочешь? Ведь ты же чего-то хочешь?
   – Хочу, – признался Миха. – Окажи мне одну услугу.
   – Какую?
   – Разреши мне позвонить домой. Попрощаюсь с родными. Ведь это не такая уж большая просьба.
   – Не могу, нужно спросить Шамиля.
   – Зачем? У меня папа, мама, они старенькие. У тебя же есть родители? Вот, – продолжил Миха после того, как Масхад кивнул головой. – Неужели ты не хотел бы с ними попрощаться? Зачем об этом знать Шамилю? Представь, что ты попал в плен, а тебе не дают попрощаться с родными, – продолжал давить Миха. – Всего-то пять минут.
   – Я не могу оставить свой пост.
   – Вон там вроде мальчик бежит, попроси его принести телефон.
   – Ладно, – произнес Масхад после долгих раздумий. И, позвав пацана, что-то ему сказал.

50

   Пока мальчик бегал за телефоном, Миха Кемпл соображал под напряженными взглядами своих товарищей, куда ему позвонить. Каждый раз уровень звонка поднимался все выше, от батальонного командования до регионального штаба. Но эти адреса он отметал один за другим как несостоятельные. Все эти высокие чины сработают слишком медленно. Они заподозрят его во лжи и дезинформации, а если и нет, то будут слишком долго проверять полученную наводку, прежде чем предпримут какие-то действия.
   «Кому же позвонить? Ну почему не было предусмотрено такое развитие событий? – в бессилии думал Миха. – А позвоню-ка я своему знакомому, как там его зовут, этого долбаного артиллериста? Джо… точно, Джо Милкин. Нет, Джо Малкович, точно, Джо Малкович! Лишь бы он на своем боевом посту оказался».
   Решение о месте звонка было принято, осталось только вспомнить номер артиллериста. Кемпл видел его всего пару раз, да и давно. Миха даже зажмурился от напряжения, пытаясь вспомнить циферки. Он уже слышал топот приближающегося мальчика, а в памяти всплыла только половина номера.
   – Вот телефон, неверный, – сказал Масхад, протягивая трубку. – Но я буду держать трубку во время разговора; если что, сам понимаешь…
   – Ладно, пусть так, – согласился Миха. – Дай трубку, номер наберу.
   Миха встал на плечи Медведя и, подтянувшись, уселся на краешек за шалашом, чтобы его не увидели посторонние. Взяв трубку, стал набирать номер, внутренне напрягшись: вторую половину номера он так и не вспомнил. Но когда он нажал последнюю цифру, сама собой всплыла оставшаяся часть номера, и Миха поспешно набрал оставшуюся часть комбинации.
   От гудков в трубке, казалось, вибрировали мозги. «Лишь бы на месте и не занят», – уже в который раз подумал Миха.
   – Алло! Алло! – чуть ли не закричал Миха, услышав в трубке шорох, а потом лаконичное: «Слушаю».
   – Здравствуй, мама! Это я, Миха! Ты что, забыла своего сына, Миху Кемпла?
   Масхад подозрительно посмотрел на пленника. Миха, слегка прижав трубку, но так, чтобы там слышали, сказал:
   – У моей мамы иногда плохо с памятью… Женщина старая, у нее склероз развился, после того как ее один десантник по голове ударил, спутав со своей бывшей подругой…
   – Бывает, – пробубнил Масхад и теперь смотрел уже не так подозрительно. Его мать тоже страдала схожим недугом.
   – Ну что, узнала? – продолжил Миха разговор с псевдомамой. – Ну вот!.. Именно!
   Миха отчаянно соображал, как ему передать шифр координат местности. Несмотря на дебильность охранника, он все же достаточно быстро заподозрит неладное и отберет трубку. Но вот пришла идея, и, за неимением лучшей, Миха решил ее осуществить.
   – Слушай, мама, ты не могла бы мне отправить посылку? Есть такие сигары продолговатые с острым концом, стального цвета, они еще в специальном масле хранятся, называются: «Укус барракуды». Что значит не можешь? А если я скажу, что у нас Первый?
   Масхад встрепенулся, услышав позывной Бин Лашена, но Миха поспешил его успокоить, сказав в трубку, сделав ударение на последнем слове, чтобы не запутать артиллериста:
   – То есть я хотел сказать: сто Первый. Да! Теперь можешь? Ну вот и отлично, а то у нас таких не продают, а очень хочется, и если можно, то побольше, чтоб всем хватило по за глаза.
   Миха немного отодвинулся, чтобы получше разглядеть написанный солдатом шифр. «Надеюсь, он не ошибся. Будет обидно, если посылку отправят куда-нибудь на сто километров в сторону, а нам ни одного не перепадет», – подумал он.
   Масхад стал раздражительно елозить, все-таки сомнения не оставляли его.
   – Еще минутку! Мам, как там сосед из тридцать пятой? Да, Камин, да, тридцать пять. Хорошо, что хорошо! А Альфа Петровна, которой восемьдесят два года, еще жива? У нее еще двенадцатилетний внук Минуткин. Ну и отлично! У меня все хорошо. Командир – настоящий мужик. Как зовут? Бетин Петрович, сорок три года. Дочка у него есть, двадцать лет ей. Да, двадцать. Красивая… пытаюсь клинья подбить. Ну пока, а то не только мне звонить надо. Все, пока, жду посылок и как можно быстрее.
   – Какой-то разговор у тебя непонятный был, – сказал Масхад. – Крайне непонятный. К тому же ты не попрощался.
   – У нас разные культуры, и потому для тебя этот разговор крайне непонятен. А что насчет прощания, так я попрощался. Просто когда матери принесут телеграмму, что ее сын геройски погиб, там будет дата, и она вспомнит, что буквально накануне я ей звонил, и она поймет, что это был прощальный звонок. У нас не принято все говорить открытым текстом. Такая вот странная культура у нас…
   – Если вспомнит.
   – Что? А, ну да, если вспомнит.
   – Зачем ты просил сигары, ведь ты же не куришь? От тебя не пахнет табаком.
   – Ну это… за такие сигары можно многое было получить.
   – В смысле?
   – Обменяться.
   Миха слез обратно в яму. Его всего трясло от пережитого волнения. Оставалось только дождаться посылок.
   В сторонке лежал солдат без сознания.
   – А с этим что? Голову напекло?
   – Вроде того, – подтвердил Медведь. – Он один из первых догадался, что ты затеял и, видимо, был не согласен. Нам пришлось его слегка успокоить.
   – Понятно. Что ж, ждем посылок.

51

   Джо Малкович обделывал очередное дельце, когда зазвонил телефон.
   – Извините, господа, звонок, – сказал Джо, вытаскивая телефон. Изображение отсутствовало, что, в общем-то, было неудивительно. – Слушаю. Извините, но вы ошиблись номером.
   Но собеседник не отступал и назвал свое имя, продолжая нести какую-то галиматью про маму. «Миха Кемпл, – стал вспоминать Джо. – Где-то я уже слышал это имя, уж больно оно знакомое».
   Окончательно Малкович вспомнил его, когда пошел едва слышный рассказ про склероз от удара десантника, спутавшего свою подругу. «Ну конечно! – про себя воскликнул Джо. – Тот ефрейтор из бара на станции. Тогда еще драка была с десантниками!»
   – Я узнал тебя, ефрейтор. У тебя что, проблемы? И, как я понял, очень большие. – Пришло подтверждение, и Джо спросил: – Чем я могу тебе помочь? Отправить посылку? Ну могу, а что за посылка? Сигары, продолговатые, с острым концом? Укус барракуды? Никогда о таких не… Ты хочешь, чтобы я произвел залп?! – наконец догадался Джо, вспомнив название своего крейсера. – Но я не могу!
   От такого предложения Малкович даже вспотел и, не удержавшись на ногах, сел на стул.
   – Это же подсудное дело! Какой еще первый? Сто первый? Первый. Ты имеешь в виду Бин Лашена? Он у вас?!
   От утвердительного ответа у Джо затряслась рука. Террорист был где-то рядом. По крайней мере, этому пехотинцу известно, где он. А это многое меняло. По сути, пехотинец вызывал огонь на себя; это что-то да значило.
   – Я могу отправить посылку. Ты знаешь свои координаты? Сосед из тридцать пятой? – не понял Джо, но потом, вспомнив, что солдат не может говорить открыто, переспросил: – Ты имеешь в виду квадрат тридцать пять? Хорошо. Давай дальше. Альфа восемьдесят два, минуткин? А, понял! Двенадцать минут! Дальше! Бета сорок три, двадцать минут. Все понял. Постараюсь! – пообещал Джо.
   Телефон отключился, а Малкович продолжал сидеть на стуле, размышляя, как поступить. Джо уже понял, что позвонивший ему солдат был в плену и где-то рядом с ним находится Первый. Знаменитый террорист. «Хотя, вполне возможно, что он приплел Бин Лашена только для того, чтобы придать своим словам больший вес, – размышлял Джо. – И чтобы я выполнил его просьбу. С другой стороны, то, что он сказал, особенно в свете последних событий, может оказаться правдой, и тогда меня не только не посадят, но даже дадут премию!»
   По инструкции Джо должен был обратиться к высшему начальству, чтобы те решили, как действовать дальше. Но Малкович не стал этого делать. «Слишком долго будут согласовывать все действия, и цель уйдет», – подумал Джо.
   По роду своей не всегда законной деятельности он выучил все статьи устава, и одна гласила, что младший командный состав в чрезвычайных и не терпящих отлагательств случаях может принимать решения самостоятельно. «Вот он, такой случай, как раз для меня», – подумал Джо и бросился со всех ног на свой пост.
   Правда, Малкович также знал, что статья эта была из разряда неработающих или, как еще такие называли, – мертвых. Статья есть, но ее как бы и нет. Не было прецедентов ее применения, особенно на космическом флоте. «Значит, я буду первым», – подумал Джо, и слово «первый» только подстегнуло. Он летел к себе, едва успевая отдавать честь старшим офицерам.
   Малкович ворвался на свой пост и заорал:
   – Боевая тревога!!!
   – Что случилось, Джо, шутишь, что ли? – спросил лениво слезший с койки сержант. – Боевых тревог вот уже лет сто не было.
   – Оглох?! Я ведь не шучу! Обленились вы у меня, сволочи, быстро за пульты! – приказал Джо и вставил в приемную щель запуска системы свою индивидуальную карточку-ключ.
   Только после этих слов, а больше того, действий своего командира, оперативный состав бросился к своим боевым местам. Заработали на полную мощность блоки управления, находившиеся до этого в «спячке». Включилась система наведения, вспыхнули экраны мониторов.
   – Внимание, цель: квадрат тридцать пять.
   Оператор ввел данные, и на экране-карте планеты вспыхнул желтым цветом квадратик. Он перенесся на малые мониторы, где его отформатировали частой координатной сеткой.
   – Альфа восемьдесят два, двенадцать. Бета сорок три, двадцать.
   – Готово, – доложил сержант.
   Осталось выбрать заряды из многочисленного арсенала, и Джо выбрал самые простые и не слишком мощные.
   – Заряжай.
   – Есть, сэр.
   Оператор зарядил орудия, и все почувствовали легкое дрожание корпуса от приведенных в действие подающих устройств. Спустя еще какое-то время вибрация усилилась: разворачивались на нужный угол орудия третьего поста.
   – Цель захвачена.
   – Огонь!
   Грянул залп из десяти стволов. Крейсер сотрясло от сильной отдачи, по его корпусу пробежала заметная дрожь.
   – Повторить!
   – Есть, сэр.
   Полуминутное ожидание сменилось новым залпом. Всего третий пост успел произвести пять залпов, а потом в помещения ворвалась бригада военных полицейских и скрутила артиллеристов.
   Через пять минут на пост вошел адмирал, весь облитый какой-то жидкостью. Одним словом, на мундире можно было ставить большой жирный крест, отчего адмирал находился не в лучшем расположении духа, ведь форму купил только вчера. По сравнению с этим даже несанкционированные залпы отодвинулись на второй план.
   – Что происходит? – наконец спросил адмирал Гордон. – Кто и по какому праву стрелял?
   – Лейтенант Малкович, сэр. Командир третьего арт-поста, – ответил Джо, попытавшись выпрямиться, но было это не просто: полицейские крепко держали его.
   – У нас что, учения или какой-то праздник? Но тогда я не вижу праздничного салюта за бортом.
   – Никак нет, сэр! Залп был произведен по лагерю боевиков, координаты которого были получены мною на основании данных…
   – Ты что себе позволяешь, мерзавец?! – орал адмирал. – Или считаешь нас полными кретинами? Все данные должны проходить через меня! Я же тебя за самоуправство на гауптвахте сгною, гаденыш.
   – Сэр, в соответствии со статьей четыреста семнадцать Кодекса, – начал Джо, показав глазами на стеллаж с технической литературой. – Я вправе принять решение о самостоятельном…
   – Дайте сюда этот Кодекс. – Адмирал нетерпеливо дернул рукой.
   Майор-адъютант схватил со стеллажа тоненькую книжечку, быстро перелистав ее, открыл на нужной странице и передал адмиралу.
   – Какова была причина? – спросил адмирал, прочитав статью.
   – Возможное нахождение на базе Первого и его скорый уход…
   – Бин Лашена?
   – Так точно!
   – Ну это другое дело, – пожевав губами, произнес адмирал Гордон.
   – Каковы результаты обстрела?
   – Еще не смотрели, сэр.
   – Ладно. – Адмирал повернулся к адъютанту. – Юсеф, распорядись, чтобы посмотрели, что там натворили мои орлы.
   – Есть, сэр.
   Майор отошел в сторонку и что-то забурчал в рацию. Через две минуты ближайший спутник-шпион вышел на нужную орбиту и передал снимки на крейсер.
   – Да-а… картина, прямо скажем, крайне неприглядная, – протянул адмирал.
   Место на снимках больше походило на лунный пейзаж с кратерами, чем на лесистую местность.

52

   Лейтенант Джереми, командир группы «берсерков», третий месяц безвылазно бродил по горам, прочесывая свой район вдоль и поперек. За все это время ему на пути попался только один не слишком большой караван с оружием, который они одной тихой ночкой ликвидировали без единого выстрела, обойдясь только ножами, а потом закопали, «чтоб не пахло». Было это еще в самом начале дежурства, а потому долгое «брожение» без работы сильно действовало на нервы. И он уже готов был дать приказ о возвращении на базу, как пришла шифровка, что где-то рядом находится Первый.
   – Что думаешь, Ник? – спросил лейтенант своего сержанта Борисова.
   – Не знаю, Крэг. Слишком легко. То годами от него ни слуху ни духу, и вот на тебе – Первый где-то рядом. Подозрительно это.
   – Вот и я о том же… – Лейтенант недовольно сплюнул и носком ботинка втоптал плевок в землю, присыпав сверху.
   – Что будем делать?
   – А что нам остается? Искать.
   С того разговора прошла неделя. Группа разделилась на три для более тщательного поиска и вот спустя неделю по приказу лейтенанта собралась вновь. .
   – Везет вам, лейтенант, – сказал сержант, присаживаясь рядом с командиром. Его группа из трех человек пришла позже всех.