Страница:
Первый понял, что угрозами ничего не добиться, и решил попробовать действовать иначе.
– Что тебя связывает с Северным Союзом? Присяга?
– Куда ты клонишь? – не понял Кемпл. – Присяга здесь ни при чем. Мы отбываем срок. Или ты хочешь, чтобы мы стали предателями и поступили к тебе на службу, пополнив ряды «Белого олеандра»? Не выйдет, сволочь.
– Не обязательно воевать, можно сделать по-другому.
– Это как же?
– Дома вас наверняка никто не ждет.
– Ну? – произнес Миха таким тоном, что Первый так и не понял, что он имел в виду.
– Я дам вам денег, много денег. По миллиону каждому или даже по два. С такими деньгами можно начать все сначала на любой неподконтрольной северникам планете. Не хотите жить в Арабии, есть еще много объединений, где вы сможете обустроиться и жить припеваючи до конца своих дней.
Миха почувствовал, что разговор о деньгах разъединил отряд. Деньги действительно были немаленькими, и если правильно ими распорядиться, то, действительно, жить можно припеваючи, ничего не делая до самой смерти. Но теперь Кемплу скрываться не хотелось, хотя именно так он и собирался поступить с самого начала, обокрав «Шмидт и компанию».
– Нужно просто попасть на арабийскую территорию, и первый же лайнер заберет всех нас отсюда.
– Заткнись и двигай граблями…
93
94
95
96
97
– Что тебя связывает с Северным Союзом? Присяга?
– Куда ты клонишь? – не понял Кемпл. – Присяга здесь ни при чем. Мы отбываем срок. Или ты хочешь, чтобы мы стали предателями и поступили к тебе на службу, пополнив ряды «Белого олеандра»? Не выйдет, сволочь.
– Не обязательно воевать, можно сделать по-другому.
– Это как же?
– Дома вас наверняка никто не ждет.
– Ну? – произнес Миха таким тоном, что Первый так и не понял, что он имел в виду.
– Я дам вам денег, много денег. По миллиону каждому или даже по два. С такими деньгами можно начать все сначала на любой неподконтрольной северникам планете. Не хотите жить в Арабии, есть еще много объединений, где вы сможете обустроиться и жить припеваючи до конца своих дней.
Миха почувствовал, что разговор о деньгах разъединил отряд. Деньги действительно были немаленькими, и если правильно ими распорядиться, то, действительно, жить можно припеваючи, ничего не делая до самой смерти. Но теперь Кемплу скрываться не хотелось, хотя именно так он и собирался поступить с самого начала, обокрав «Шмидт и компанию».
– Нужно просто попасть на арабийскую территорию, и первый же лайнер заберет всех нас отсюда.
– Заткнись и двигай граблями…
93
Отряд с небольшими перерывами продвигался дальше. После последнего разговора с Первым Миха стал внимательнее наблюдать за своими людьми. Особое опасение у него вызывал Ломонос, любивший деньги и девочек больше всего на свете. К тому же он подозревал, что капрал считал себя несправедливо обделенным в звании, ведь именно он до того, как стать «берсерком», был сержантом.
Вторым подозреваемым стал Кружка. Став подозрительным, Миха заметил, что Кружкин какой-то дерганый. Он и раньше был не слишком спокойным, а повышенную импульсивность Кемпл приписывал червям и долгому блужданию под землей: это кого угодно могло сделать раздражительным. Но теперь все требовалось переосмыслить.
Остальные солдаты вели себя как прежде, ничем не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрений, но это ничего не значило. «Каждый при удобном случае может воткнуть нож мне в спину, – подумал Миха. – Впрочем, это уже паранойя, но ухо нужно держать востро».
Группа остановилась на очередной привал. К Кемплу подошел Ломонос, и тот сразу напрягся.
– Что случилось, Ломонос?
– Да ничего.
– Ну так что там с этим «ничего»?
– Хорошо, – сдался Ломонос. – Как ты смотришь на предложение Первого?
– Отрицательно, и вам советую смотреть на него аналогично.
– Почему? Служить нам еще очень и очень долго, а два миллиона – это что-то.
– Не спорю, два миллиона – хорошие деньги, но ты уверен, что их получишь, а он нас не грохнет одного за другим или всех разом? Представь, что мы на арабийской территории, нас всего девять человек? Да ему достаточно одного крика, что мы неверные северники, как нас всех положат. Ты по-прежнему уверен, что все получится удачно?
– Был бы уверен, ты бы уже не жил.
– И на том спасибо.
– Но ведь мы могли бы сделать так, чтобы не попасться и получить деньги.
– Вряд ли, Лом. В этом случае нужно абсолютно доверять друг к другу, а там, где появляются деньги, доверие исчезает. И потом, в этом уравнении слишком много неизвестных, и единственная ошибка может стоить жизни всем нам.
– Что ж, ты прав. А с математикой у меня всегда были нелады.
Ломонос встал, но не успел сделать и шагу, как вскочил Кружкин и закричал:
– Всем сидеть! Сидеть!
Было видно, что солдат плохо себя контролирует. Он вдруг дико рассмеялся, но это не помешало ему удерживать под контролем остальных.
– Сидеть, а то всем мозги вышибу… Ломонос и все, что стояли, сели.
– Оружие мне! Бросайте его сюда… медленно. – Когда все оружие, в том числе и ножи, оказалось возле его ног, он продолжил: – Что, командир, заговоры плетешь?! Хочешь один с капралом все бабки загрести? Не получится.
– Успокойся, Кружка. Никто не хочет брать у этой мрази деньги, посмотри на него…
– Так я тебе и поверил, – проговорил солдат, и смех снова накатил на него. Прекратив смеяться, Кружкин договорил: – Не дождетесь.
Ситуация получалась абсолютно патовой, это Миха понимал хорошо. Солдат всех держал под прицелом, и любое необдуманное действие могло привести к самым плачевным результатам. Потому Миха не придумал ничего лучше, как потянуть, время разговорами.
– Чего ты хочешь, солдат?
– Убраться отсюда, и как можно дальше, мне это все осточертело! Я возьму этого ублюдка, получу свои деньги и уберусь отсюда.
– С чего ты взял, что он отдаст тебе деньги?
– Если не отдаст, я его убью.
Миха замолчал, разговаривать дальше не имело никакого смысла. Кружкин был ослеплен перспективой получить легкие деньги и возможностью покинуть эту жестокую планету.
– Кружка, успокойся, положи автомат, и мы все забудем как страшный сон, – вкрадчивым тоном продолжил Кемпл. – Тебе нездоровится, ты устал. Это все последствия укуса червяка; наверное, в твой организм проник яд…
– Заткнись, – крикнул Кружкин, и его всего передернуло при воспоминании про червя. – Не напоминай мне больше о нем, иначе пожалеешь. Вставай, ублюдок, мы идем за деньгами.
Солдат рывком поднял Первого на ноги, тот поморщился от боли, но встал.
– Не вздумайте чудить и преследовать меня. Чуть что не так, и я пристрелю его. А как я понимаю, он нужен вам живым и только живым. Живее! – Кружка, отходя и держа всех на прицеле, ударил Бин Лашена, тот в темноте оступился на камне и упал.
Солдат нагнулся, чтобы снова поставить пленника на ноги, на долю секунды утратив контроль над окружающими, и в этот момент Ломонос сделал быстрый рывок и со всей силы ударил согнувшегося Кружку коленом в грудь. Прозвучала очередь, пули прошлись над головами остальных солдат, никого не задев.
Миха бросился к своему ножу, лежавшему в куче остального оружия, и схватил его, когда рядом приземлился Кружка. Тот быстро вскочил и легко ушел от удара ножом, отбив руку Кемпла прикладом.
В этой короткой схватке Миха все понял по глазам Кружки – они были безумны. Как он это определил, Миха не знал, просто почувствовал, что это так и это навсегда. А потому, когда тот только начал поднимать автомат, чтобы расстрелять здесь всех, Кемпл метнул свой нож, поскольку ничего другого уже не успевал.
Нож вошел в горло чуть выше ворота бронежилета. Кружка, булькая кровью, осел на камни и выронил автомат. Он хрипел, силясь что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова.
Вторым подозреваемым стал Кружка. Став подозрительным, Миха заметил, что Кружкин какой-то дерганый. Он и раньше был не слишком спокойным, а повышенную импульсивность Кемпл приписывал червям и долгому блужданию под землей: это кого угодно могло сделать раздражительным. Но теперь все требовалось переосмыслить.
Остальные солдаты вели себя как прежде, ничем не привлекая к себе внимания и не вызывая подозрений, но это ничего не значило. «Каждый при удобном случае может воткнуть нож мне в спину, – подумал Миха. – Впрочем, это уже паранойя, но ухо нужно держать востро».
Группа остановилась на очередной привал. К Кемплу подошел Ломонос, и тот сразу напрягся.
– Что случилось, Ломонос?
– Да ничего.
– Ну так что там с этим «ничего»?
– Хорошо, – сдался Ломонос. – Как ты смотришь на предложение Первого?
– Отрицательно, и вам советую смотреть на него аналогично.
– Почему? Служить нам еще очень и очень долго, а два миллиона – это что-то.
– Не спорю, два миллиона – хорошие деньги, но ты уверен, что их получишь, а он нас не грохнет одного за другим или всех разом? Представь, что мы на арабийской территории, нас всего девять человек? Да ему достаточно одного крика, что мы неверные северники, как нас всех положат. Ты по-прежнему уверен, что все получится удачно?
– Был бы уверен, ты бы уже не жил.
– И на том спасибо.
– Но ведь мы могли бы сделать так, чтобы не попасться и получить деньги.
– Вряд ли, Лом. В этом случае нужно абсолютно доверять друг к другу, а там, где появляются деньги, доверие исчезает. И потом, в этом уравнении слишком много неизвестных, и единственная ошибка может стоить жизни всем нам.
– Что ж, ты прав. А с математикой у меня всегда были нелады.
Ломонос встал, но не успел сделать и шагу, как вскочил Кружкин и закричал:
– Всем сидеть! Сидеть!
Было видно, что солдат плохо себя контролирует. Он вдруг дико рассмеялся, но это не помешало ему удерживать под контролем остальных.
– Сидеть, а то всем мозги вышибу… Ломонос и все, что стояли, сели.
– Оружие мне! Бросайте его сюда… медленно. – Когда все оружие, в том числе и ножи, оказалось возле его ног, он продолжил: – Что, командир, заговоры плетешь?! Хочешь один с капралом все бабки загрести? Не получится.
– Успокойся, Кружка. Никто не хочет брать у этой мрази деньги, посмотри на него…
– Так я тебе и поверил, – проговорил солдат, и смех снова накатил на него. Прекратив смеяться, Кружкин договорил: – Не дождетесь.
Ситуация получалась абсолютно патовой, это Миха понимал хорошо. Солдат всех держал под прицелом, и любое необдуманное действие могло привести к самым плачевным результатам. Потому Миха не придумал ничего лучше, как потянуть, время разговорами.
– Чего ты хочешь, солдат?
– Убраться отсюда, и как можно дальше, мне это все осточертело! Я возьму этого ублюдка, получу свои деньги и уберусь отсюда.
– С чего ты взял, что он отдаст тебе деньги?
– Если не отдаст, я его убью.
Миха замолчал, разговаривать дальше не имело никакого смысла. Кружкин был ослеплен перспективой получить легкие деньги и возможностью покинуть эту жестокую планету.
– Кружка, успокойся, положи автомат, и мы все забудем как страшный сон, – вкрадчивым тоном продолжил Кемпл. – Тебе нездоровится, ты устал. Это все последствия укуса червяка; наверное, в твой организм проник яд…
– Заткнись, – крикнул Кружкин, и его всего передернуло при воспоминании про червя. – Не напоминай мне больше о нем, иначе пожалеешь. Вставай, ублюдок, мы идем за деньгами.
Солдат рывком поднял Первого на ноги, тот поморщился от боли, но встал.
– Не вздумайте чудить и преследовать меня. Чуть что не так, и я пристрелю его. А как я понимаю, он нужен вам живым и только живым. Живее! – Кружка, отходя и держа всех на прицеле, ударил Бин Лашена, тот в темноте оступился на камне и упал.
Солдат нагнулся, чтобы снова поставить пленника на ноги, на долю секунды утратив контроль над окружающими, и в этот момент Ломонос сделал быстрый рывок и со всей силы ударил согнувшегося Кружку коленом в грудь. Прозвучала очередь, пули прошлись над головами остальных солдат, никого не задев.
Миха бросился к своему ножу, лежавшему в куче остального оружия, и схватил его, когда рядом приземлился Кружка. Тот быстро вскочил и легко ушел от удара ножом, отбив руку Кемпла прикладом.
В этой короткой схватке Миха все понял по глазам Кружки – они были безумны. Как он это определил, Миха не знал, просто почувствовал, что это так и это навсегда. А потому, когда тот только начал поднимать автомат, чтобы расстрелять здесь всех, Кемпл метнул свой нож, поскольку ничего другого уже не успевал.
Нож вошел в горло чуть выше ворота бронежилета. Кружка, булькая кровью, осел на камни и выронил автомат. Он хрипел, силясь что-то сказать, но так и не смог произнести ни слова.
94
Миха медленно встал и подошел к Бин Лашену. В полной тишине он принялся его избивать. Ломонос, посмотрев на это секунд десять, оттащил своего командира от террориста. Дав тому пинка, отвел Кемпла в сторону и усадил на камень.
– Если бы не твои сраные деньги, он был бы сейчас с нами!
– Успокойся, – произнес Ломонос, придерживая Кемпла, чтобы тот не сорвался снова. – Успокойся, Кот, уже ничего не вернуть. Ты поступил правильно, у тебя не было другого выхода.
– Ладно, я уже в норме… Но если он еще будет лыбиться, я ему яйца оторву.
– Нет проблем, в случае чего я даже помогу. Кемпл подошел к убитому им солдату и стал снимать разгрузку с остатками боеприпасов. После чего снял бронежилет и приказал надеть его на Первого, как и шлем. Когда боеприпасы распределили поровну, он стал обкладывать мертвеца камнями; к командиру присоединились остальные.
– Спи спокойно, Кружка… – сказал Миха и отдал честь. – Сразу всех предупреждаю: он погиб смертью храбрых в том гроте, и никак иначе.
Когда ритуал был закончен, все снова двинулись в путь. Теперь о деньгах уже точно никто не помышлял, если у кого и возникали прежде такие мысли.
Воздух становился все теплей, исчезла противная белая плесень и появился мох, где ползало огромное количество сороконожек. Насекомые были разноцветными, что говорило о близости поверхности. В какой-то момент даже показалось, что дует сквознячок, но пока обнаружить его источник никак не удавалось.
– Что за чертовщина? – буркнул Медведь. – У меня такое впечатление, что мы уже прошли выход. Нутром чую.
– Ты прав, – согласился с ним Нюхач. – Опять холодом повеяло, и эта плесень…
– Что ты предлагаешь? – остановив отряд, спросил Миха Кемпл.
– Вернуться обратно, сэр. Медведь прав, такое впечатление, что мы действительно прошли мимо выхода. Возможно, его слегка завалило, а мы из-за усталости и монотонности пути просто не обратили на него внимания.
– Хорошо, возвращаемся.
Отряд повернул обратно. Солдаты придирчиво осматривали стены, сканируя их во всех режимах или просто на полную мощность включая фонарики.
Кемпл обратил внимание на странное поведение Пиромана. Тот иногда останавливался и по нескольку минут возился на дороге.
– Ты чего делаешь?
– Сигналки ставлю.
– Так у нас же их нет.
– Это самодельные, из патронов. Пироман показал на патрон с вынутой пулей.
Взрывчатое вещество было смешано с синей солью, а патрон вставлялся в гильзу другим концом. К пуле в свою очередь крепилась прочная нитка.
– И это работает? – с сомнением спросил Миха.
– Теоретически…
– Понятно.
– Ты смотри-ка! – удивленно сказал Медведь, поглаживая стену рукой.
Кемпл сначала ничего особенного не увидел, а потом заметил закономерность в укладке камней и между ними какой-то раствор.
– Черт, действительно! Искусственная стена. И ветерок будто бы. Попробуй ее на прочность, Медведь.
Медведь передал свое оружие Нюхачу и со всей силы принялся толкать стенку, навалившись плечом. Видя его безуспешные потуги, на помощь пришел Ломонос. Вдвоем они налегли на стену, и та, поддавшись, обрушилась.
– Раствор отсырел, – прокомментировал Ломонос. – Или просто пожалели.
– Дерьмо, – обронил Баден-Баден, взглянув в открывшуюся камеру.
– Что там?
Вместо ответа солдат показал череп.
– Там их несколько десятков: пехотинцы, десантники… Кости уже старые, пролежали здесь не меньше десяти лет.
– С чего ты так решил?
– Шевроны. С тех пор они немного поменялись.
– Понятно, – сказал Миха и обратился к Бин Лашену: – Ты же вроде сказал, что эта пещера неизведанная. И что означают эти трупы?
– Насчет пещеры я ничего не знал. В конце концов, не могу же я помнить все ответвления. А скелеты принадлежали пленникам, которые пробивали дополнительные шахты, о которых никто не должен был знать.
– Где выход? И сейчас лучше не ври.
– Здесь есть еще одна стенка, за ней джунгли. Просто все найденные входы в пещеры поблизости от секретной, основной линии замуровывались.
– Он прав, – сказал Бур. – Тут еще одна кладка есть, но она не в пример крепче, нахрапом ее не взять.
– Взорвите ее.
– Не получится, – ответил Медведь. – Взрывы будут поверхностными.
В пещере раздался сухой щелчок, а потом прокатилось эхо.
– Что это было?
– Мой пиропатрон сработал, – будто извиняясь, пояснил Пироман.
– Занять позиции. Глаз, Бур, Нюхач – налево. Ломонос, Баден-Баден – направо. Пироман, придумай что-нибудь. Ты у нас спец по этим делам.
– Сейчас посмотрим.
Пироман осмотрел стену, потом вытащил свой нож и стал ожесточенно им ковырять.
– Ты чего делаешь?
– Нужно вынуть один камень. Сюда мы вставим заряды от «граника», штук пять, и взорвем их. Дыра должна получиться достаточной.
Сказано, сделано. Сменяя друг друга, солдаты ковыряли цементирующий раствор; от усердия Пироман даже сломал свой нож. Раствор поддавался плохо, но тем не менее один камень удалось вынуть к моменту, когда зазвучали первые выстрелы и ухнула первая граната.
Пироман, торопясь, засунул в образовавшуюся впадину несколько снарядов от гранатомета, засыпав оставшиеся полости мелкими камешками и песком. Боевики наседали, используя огневое преимущество.
– Теперь нужно попасть в одну из гранат.
– Ладно, отходите.
Все вышли обратно в пещеру. Рикошетившие пули долетали уже сюда. Миха, скрывшись за углом, прицеливался из автомата. Где-то взорвалась граната, ударная волна задела Кемпла, и первая очередь прошла мимо. Зато вторая попала прямо в цель. Раздался взрыв, и сквозь серое облако пыли ударил столб света.
Миха подскочил к пролому. Он оказался не очень большим, но ближайшие камни, растрескавшиеся от взрыва, легко поддавались. Вскоре дыра стала достаточно большой, чтобы сквозь нее смог пролезть человек.
– Уходим!
Отряд, отстреливаясь, стал выбираться наружу. Дневной свет сильно слепил глаза, и потому Миха не сразу разглядел пленника, обеспокоенно спросив:
– Где Первый?
– Со мной, – ответил Баден-Баден.
– Тогда бежим отсюда!
– Если бы не твои сраные деньги, он был бы сейчас с нами!
– Успокойся, – произнес Ломонос, придерживая Кемпла, чтобы тот не сорвался снова. – Успокойся, Кот, уже ничего не вернуть. Ты поступил правильно, у тебя не было другого выхода.
– Ладно, я уже в норме… Но если он еще будет лыбиться, я ему яйца оторву.
– Нет проблем, в случае чего я даже помогу. Кемпл подошел к убитому им солдату и стал снимать разгрузку с остатками боеприпасов. После чего снял бронежилет и приказал надеть его на Первого, как и шлем. Когда боеприпасы распределили поровну, он стал обкладывать мертвеца камнями; к командиру присоединились остальные.
– Спи спокойно, Кружка… – сказал Миха и отдал честь. – Сразу всех предупреждаю: он погиб смертью храбрых в том гроте, и никак иначе.
Когда ритуал был закончен, все снова двинулись в путь. Теперь о деньгах уже точно никто не помышлял, если у кого и возникали прежде такие мысли.
Воздух становился все теплей, исчезла противная белая плесень и появился мох, где ползало огромное количество сороконожек. Насекомые были разноцветными, что говорило о близости поверхности. В какой-то момент даже показалось, что дует сквознячок, но пока обнаружить его источник никак не удавалось.
– Что за чертовщина? – буркнул Медведь. – У меня такое впечатление, что мы уже прошли выход. Нутром чую.
– Ты прав, – согласился с ним Нюхач. – Опять холодом повеяло, и эта плесень…
– Что ты предлагаешь? – остановив отряд, спросил Миха Кемпл.
– Вернуться обратно, сэр. Медведь прав, такое впечатление, что мы действительно прошли мимо выхода. Возможно, его слегка завалило, а мы из-за усталости и монотонности пути просто не обратили на него внимания.
– Хорошо, возвращаемся.
Отряд повернул обратно. Солдаты придирчиво осматривали стены, сканируя их во всех режимах или просто на полную мощность включая фонарики.
Кемпл обратил внимание на странное поведение Пиромана. Тот иногда останавливался и по нескольку минут возился на дороге.
– Ты чего делаешь?
– Сигналки ставлю.
– Так у нас же их нет.
– Это самодельные, из патронов. Пироман показал на патрон с вынутой пулей.
Взрывчатое вещество было смешано с синей солью, а патрон вставлялся в гильзу другим концом. К пуле в свою очередь крепилась прочная нитка.
– И это работает? – с сомнением спросил Миха.
– Теоретически…
– Понятно.
– Ты смотри-ка! – удивленно сказал Медведь, поглаживая стену рукой.
Кемпл сначала ничего особенного не увидел, а потом заметил закономерность в укладке камней и между ними какой-то раствор.
– Черт, действительно! Искусственная стена. И ветерок будто бы. Попробуй ее на прочность, Медведь.
Медведь передал свое оружие Нюхачу и со всей силы принялся толкать стенку, навалившись плечом. Видя его безуспешные потуги, на помощь пришел Ломонос. Вдвоем они налегли на стену, и та, поддавшись, обрушилась.
– Раствор отсырел, – прокомментировал Ломонос. – Или просто пожалели.
– Дерьмо, – обронил Баден-Баден, взглянув в открывшуюся камеру.
– Что там?
Вместо ответа солдат показал череп.
– Там их несколько десятков: пехотинцы, десантники… Кости уже старые, пролежали здесь не меньше десяти лет.
– С чего ты так решил?
– Шевроны. С тех пор они немного поменялись.
– Понятно, – сказал Миха и обратился к Бин Лашену: – Ты же вроде сказал, что эта пещера неизведанная. И что означают эти трупы?
– Насчет пещеры я ничего не знал. В конце концов, не могу же я помнить все ответвления. А скелеты принадлежали пленникам, которые пробивали дополнительные шахты, о которых никто не должен был знать.
– Где выход? И сейчас лучше не ври.
– Здесь есть еще одна стенка, за ней джунгли. Просто все найденные входы в пещеры поблизости от секретной, основной линии замуровывались.
– Он прав, – сказал Бур. – Тут еще одна кладка есть, но она не в пример крепче, нахрапом ее не взять.
– Взорвите ее.
– Не получится, – ответил Медведь. – Взрывы будут поверхностными.
В пещере раздался сухой щелчок, а потом прокатилось эхо.
– Что это было?
– Мой пиропатрон сработал, – будто извиняясь, пояснил Пироман.
– Занять позиции. Глаз, Бур, Нюхач – налево. Ломонос, Баден-Баден – направо. Пироман, придумай что-нибудь. Ты у нас спец по этим делам.
– Сейчас посмотрим.
Пироман осмотрел стену, потом вытащил свой нож и стал ожесточенно им ковырять.
– Ты чего делаешь?
– Нужно вынуть один камень. Сюда мы вставим заряды от «граника», штук пять, и взорвем их. Дыра должна получиться достаточной.
Сказано, сделано. Сменяя друг друга, солдаты ковыряли цементирующий раствор; от усердия Пироман даже сломал свой нож. Раствор поддавался плохо, но тем не менее один камень удалось вынуть к моменту, когда зазвучали первые выстрелы и ухнула первая граната.
Пироман, торопясь, засунул в образовавшуюся впадину несколько снарядов от гранатомета, засыпав оставшиеся полости мелкими камешками и песком. Боевики наседали, используя огневое преимущество.
– Теперь нужно попасть в одну из гранат.
– Ладно, отходите.
Все вышли обратно в пещеру. Рикошетившие пули долетали уже сюда. Миха, скрывшись за углом, прицеливался из автомата. Где-то взорвалась граната, ударная волна задела Кемпла, и первая очередь прошла мимо. Зато вторая попала прямо в цель. Раздался взрыв, и сквозь серое облако пыли ударил столб света.
Миха подскочил к пролому. Он оказался не очень большим, но ближайшие камни, растрескавшиеся от взрыва, легко поддавались. Вскоре дыра стала достаточно большой, чтобы сквозь нее смог пролезть человек.
– Уходим!
Отряд, отстреливаясь, стал выбираться наружу. Дневной свет сильно слепил глаза, и потому Миха не сразу разглядел пленника, обеспокоенно спросив:
– Где Первый?
– Со мной, – ответил Баден-Баден.
– Тогда бежим отсюда!
95
Гечи Медин поднял голову после того, как взрывом завалило один из выходов. Включив фонарь на полную мощность, он сквозь облака пыли осматривал поле боя. Было довольно много убитых и раненых.
– Господин, господин, вы где?
Но Первый не отвечал. Не оказалось его среди пострадавших. Нашли только останки его охранника, преданного ему как собака. Стало понятно, что его захватили.
– Эти ребята совсем страх потеряли… – нехотя с уважением признал Гечи.
Следовало организовывать погоню, и он первым делом приказал разобрать завал. Он оказался не очень большим, и уже через час появилась возможность проникнуть в туннель. Но от немедленной погони Гечи отказался: уставшим людям требовался полноценный отдых, который он им предоставил.
Раненых перевязали. Среди легкораненых Гечи нашел одного из своей десятки.
– Привет, Кали.
– Видите, командир, руку зацепило осколком.
– Вижу, Кали. Ты себя как чувствуешь?
– Да нормально. Мне столько обезболивающих и стероидов вкололи, что я сейчас сильнее, чем когда здоровым был.
– Хорошо, вот передатчик, сейчас пойдешь к ближайшему выходу и позовешь сюда всех командиров, кто только есть поблизости.
– В пещеру, что ли? – не понял Кали.
– Нет, в этот район. Северники сейчас должны выйти на поверхность, чтобы эвакуироваться, мы их должны встретить. Хотя одну из групп проведи сюда, нужно вынести отсюда все тела.
– Понял. А вы сейчас куда?
– За ними. Теперь иди.
Как и обещал, Гечи Медин отправился в погоню по следу. Отряд он собрал из всех уцелевших, тех, кто не получил ни одного ранения. Таких вместе с ним оказалось восемь человек. Приходилось идти, соблюдая максимальную осторожность, что замедляло их движение, в то время как неверные шли не останавливаясь, но ни одной ловушки так и не обнаружилось.
Следы иногда терялись, северники как могли их скрывали, но опыта у них явно не хватало: поисковая группа достаточно быстро находила новую зацепку и погоня продолжалась.
Но однажды след исчез окончательно. Группа шла наугад, когда наткнулась на холмик из камней. Гечи показалось, что это убили Первого, вытянув из него все, что требовалось, или, наоборот, не получив от него ничего. Но каково же оказалось его удивление, когда под завалом оказался труп «берсерка», даже не заминированного.
Дальше его группа двигалась очень быстро, налицо были все признаки близкого выхода, и эта поспешность дала о себе знать. Кто-то из его бойцов оступился и упал, что-то зацепив. Раскатился гулкий выстрел, и упавший заскулил от боли: от явного, но неглубокого огнестрельного ранения.
– Что там, Фаир?
– Своего рода сигнальный звуковой патрон. Очень интересная работа, нужно будет получше изучить.
– Как-нибудь потом. Раз они поставили сигналку, значит, они где-то близко, и мы обнаружены.
И действительно, через несколько минут завязался бой. Северники отстреливались, но, вопреки своим обычаям, не делали вылазок, что позволило Гечи теснить их, применяя свое тяжелое вооружение, бросая гранаты.
– Эх, жаль огнемета нет, – обронил Фаир. – Сейчас бы мы их поджарили.
– А вместе с ними и Первого.
– Пожалуй, я сглупил…
– Ну почему, просто ты размышляешь как воин, здесь нет ничего плохого.
В тылу северников раздался взрыв, но явно не от одной из гранат отряда Медина; а потом бой как-то сам собой стих. В перестрелке никто из его отряда не пострадал, и, как показал дальнейший осмотр, из северников также все ушли невредимыми.
– Посмотри, что там, – приказал Гечи Фаиру. Тот убежал вперед и вскоре вернулся обратно.
– Они выбрались наружу, проделав дыру в стене.
– Понятно. За ними.
Группа вбежала в комнату со скелетами. Один из бойцов полез наружу. Он вылез и попытался вскарабкаться куда-то наверх, чтобы осмотреться, но тут же упал и больше не поднимался.
– Снайпер, – прокомментировал Фаир. – Дырка точно между глаз.
– Понятно…
Гечи Медин подошел к отверстию и достал рацию. Неизвестно, куда смотрел боец, прежде чем его подстрелил снайпер, а потому неизвестно, куда уходили северники, и никому сейчас не стоило выходить наружу, чтобы не быть убитым.
Отверстие в стене позволяло работать радиостанции, и Гечи нажал на кнопку вызова. Послышался треск помех и сквозь него чей-то уверенный голос:
– Слушаю.
– Говорит Гечи Медин, охрана Первого. Кто вы?
– Абдул Дайшен.
– Слушай внимательно, в руках северников находится Первый; необходимо, чтобы сюда прибыли все командиры. Следует отбить нашего предводителя!
– Куда двигаться?
Медин продиктовал координаты. На вызов откликнулись еще три главаря, и Гечи удовлетворенно потер руки. Суммарная численность их людей составит около трехсот человек, и весь этот район взяли в плотное окружение. «Против такой армии ничто не устоит, – подумал Гечи. – Даже эти «берсерки», будь они неладны».
– Ну что расселись? В погоню…
Один боец осторожно выглянул из отверстия в стене и решительно полез наружу. С ним ничего не произошло, и полезли все остальные.
– Господин, господин, вы где?
Но Первый не отвечал. Не оказалось его среди пострадавших. Нашли только останки его охранника, преданного ему как собака. Стало понятно, что его захватили.
– Эти ребята совсем страх потеряли… – нехотя с уважением признал Гечи.
Следовало организовывать погоню, и он первым делом приказал разобрать завал. Он оказался не очень большим, и уже через час появилась возможность проникнуть в туннель. Но от немедленной погони Гечи отказался: уставшим людям требовался полноценный отдых, который он им предоставил.
Раненых перевязали. Среди легкораненых Гечи нашел одного из своей десятки.
– Привет, Кали.
– Видите, командир, руку зацепило осколком.
– Вижу, Кали. Ты себя как чувствуешь?
– Да нормально. Мне столько обезболивающих и стероидов вкололи, что я сейчас сильнее, чем когда здоровым был.
– Хорошо, вот передатчик, сейчас пойдешь к ближайшему выходу и позовешь сюда всех командиров, кто только есть поблизости.
– В пещеру, что ли? – не понял Кали.
– Нет, в этот район. Северники сейчас должны выйти на поверхность, чтобы эвакуироваться, мы их должны встретить. Хотя одну из групп проведи сюда, нужно вынести отсюда все тела.
– Понял. А вы сейчас куда?
– За ними. Теперь иди.
Как и обещал, Гечи Медин отправился в погоню по следу. Отряд он собрал из всех уцелевших, тех, кто не получил ни одного ранения. Таких вместе с ним оказалось восемь человек. Приходилось идти, соблюдая максимальную осторожность, что замедляло их движение, в то время как неверные шли не останавливаясь, но ни одной ловушки так и не обнаружилось.
Следы иногда терялись, северники как могли их скрывали, но опыта у них явно не хватало: поисковая группа достаточно быстро находила новую зацепку и погоня продолжалась.
Но однажды след исчез окончательно. Группа шла наугад, когда наткнулась на холмик из камней. Гечи показалось, что это убили Первого, вытянув из него все, что требовалось, или, наоборот, не получив от него ничего. Но каково же оказалось его удивление, когда под завалом оказался труп «берсерка», даже не заминированного.
Дальше его группа двигалась очень быстро, налицо были все признаки близкого выхода, и эта поспешность дала о себе знать. Кто-то из его бойцов оступился и упал, что-то зацепив. Раскатился гулкий выстрел, и упавший заскулил от боли: от явного, но неглубокого огнестрельного ранения.
– Что там, Фаир?
– Своего рода сигнальный звуковой патрон. Очень интересная работа, нужно будет получше изучить.
– Как-нибудь потом. Раз они поставили сигналку, значит, они где-то близко, и мы обнаружены.
И действительно, через несколько минут завязался бой. Северники отстреливались, но, вопреки своим обычаям, не делали вылазок, что позволило Гечи теснить их, применяя свое тяжелое вооружение, бросая гранаты.
– Эх, жаль огнемета нет, – обронил Фаир. – Сейчас бы мы их поджарили.
– А вместе с ними и Первого.
– Пожалуй, я сглупил…
– Ну почему, просто ты размышляешь как воин, здесь нет ничего плохого.
В тылу северников раздался взрыв, но явно не от одной из гранат отряда Медина; а потом бой как-то сам собой стих. В перестрелке никто из его отряда не пострадал, и, как показал дальнейший осмотр, из северников также все ушли невредимыми.
– Посмотри, что там, – приказал Гечи Фаиру. Тот убежал вперед и вскоре вернулся обратно.
– Они выбрались наружу, проделав дыру в стене.
– Понятно. За ними.
Группа вбежала в комнату со скелетами. Один из бойцов полез наружу. Он вылез и попытался вскарабкаться куда-то наверх, чтобы осмотреться, но тут же упал и больше не поднимался.
– Снайпер, – прокомментировал Фаир. – Дырка точно между глаз.
– Понятно…
Гечи Медин подошел к отверстию и достал рацию. Неизвестно, куда смотрел боец, прежде чем его подстрелил снайпер, а потому неизвестно, куда уходили северники, и никому сейчас не стоило выходить наружу, чтобы не быть убитым.
Отверстие в стене позволяло работать радиостанции, и Гечи нажал на кнопку вызова. Послышался треск помех и сквозь него чей-то уверенный голос:
– Слушаю.
– Говорит Гечи Медин, охрана Первого. Кто вы?
– Абдул Дайшен.
– Слушай внимательно, в руках северников находится Первый; необходимо, чтобы сюда прибыли все командиры. Следует отбить нашего предводителя!
– Куда двигаться?
Медин продиктовал координаты. На вызов откликнулись еще три главаря, и Гечи удовлетворенно потер руки. Суммарная численность их людей составит около трехсот человек, и весь этот район взяли в плотное окружение. «Против такой армии ничто не устоит, – подумал Гечи. – Даже эти «берсерки», будь они неладны».
– Ну что расселись? В погоню…
Один боец осторожно выглянул из отверстия в стене и решительно полез наружу. С ним ничего не произошло, и полезли все остальные.
96
Отряд бежал со всех ног, бросив все лишнее еще в пещере. Первый как мог саботировал передвижение, но, получив пару хороших ударов, побежал резвее. Вскоре отряд нагнал Глаз; он подстрелил одного из боевиков, обеспечив группе небольшую фору во времени.
– Быстрее, быстрее, – поторапливал всех Миха Кемпл.
Ситуация была знакома, следовало убежать как можно дальше, прежде чем вызывать эвакуатор. Иначе вертолет могли сбить еще на подлете или, что еще хуже, – вместе с ними.
Но, видимо, не получалось. Впереди показался Нюхач: он уходил вперед на разведку и теперь вот вернулся. Он поднял кулак вверх, и все остановились как вкопанные, а потом, присев, притихли. Первому сразу же сунули в рот огромный кляп.
– Что там?
– Боевики, много. Они очень близко. Обойти будет довольно сложно.
– Обложили, с-суки…
– Что-то мне говорит, что их еще больше, – сказал Ломонос.
– Мы снова в окружении. Баден-Баден, – позвал Миха солдата. – Маяк еще не потерял?
– Нет, вот он.
– Поставь его на ракетный обстрел, закажи двадцать изделий.
– Поставил.
– Бросай.
Солдат кинул маяк в сторону боевиков. На него будут наводиться ракеты.
– Хорошо, а теперь уносим отсюда ноги. Двигаемся на вершину, будем отбиваться.
– Долго мы не продержимся.
– Я знаю, потому вызову эвакуацию прямо сейчас, со своего маяка.
Уставшие люди бежали на вершину горы. Сопка была каменистой и почти лысой, деревья тут не росли, и Миха боялся, что его людей подстрелят, но этого не случилось.
Преследователям стало не до маленького отряда. Кто-то непонятным образом заметил в небе ракеты, и боевики кинулись врассыпную. Но разброс у ракет был достаточно большим, и двадцать штук основательно перепахали заданную местность, серьезно уменьшив ряды бородачей. Но не настолько, чтобы они отказались от дальнейшей погони.
Боевики остановились на краю леса, где рос густой кустарник, дававший возможность спрятаться и не попасть под выстрел снайпера. А то, что он там есть, и неплохой, все были осведомлены.
К моменту, когда подошли боевики, солдаты успели окопаться, наспех создав огневые точки и соорудив заграждение из камней.
– Чего они ждут?
– Подхода остальных.
– Когда будет вертолет?
– Не знаю. Но думаю, что часа через два – два с половиной. Все зависит от того, как быстро примут решение и с какой базы отправят помощь.
– За это время они могут нас двадцать раз с землей сровнять.
– У нас Первый, они будут действовать аккуратней.
Спустя пять минут из леса послышался усиленный мегафоном голос:
– Неверные! Отдайте нам нашего предводителя, и мы отпустим вас. Мы даже забудем о недавнем обстреле, унесшем жизни многих хороших воинов. – Не получив ответа, голос продолжил: – Вы окружены, вам никуда не уйти, и никто вам не поможет. Отдайте Первого в обмен на свою жизнь.
– Знаем мы ваши обещания, – проворчал Кемпл. – Медведь, ты определил его?
– Только примерно.
– Ну и хрен, пусти в него гранату.
– Хорошо.
Медведь прицелился по высокой навесной траектории. Голос заговорил вновь, дав скорректировать прицел, и Медведь выстрелил. Граната упала куда-то в кусты, раздался взрыв и усиленный динамиком крик раненого, что оказалось лучшим свидетельством прямого попадания.
– Молодец.
– Да пара пустяков…
Крики оборвались: кто-то отключил мегафон, чтобы не деморализовать остальных бойцов.
– Ну сейчас они попрут.
– Да, пожалуй, я поторопился с приказом…
Медведь не ошибся. Начался шквальный обстрел из стрелкового оружия. Своеобразный подготовительный «артобстрел».
Боевики окружили солдат и начали медленно, но верно пробираться выше, пользуясь всеми естественными выступами и укрытиями. Они могли бы просто забросать северников гранатами, но не делали этого, поскольку солдаты разместились довольно кучно и Первый был между ними, а убить его казалось ужасным.
– Глаз, Медведь, на вас вся тяжелая артиллерия, – на всякий случай напомнил Кемпл.
Солдаты, скрывшись за камнями, максимально использовали электронику «корсаров», выбивая бородачей одного за другим. Стреляя одиночными, высунув автомат из-за укрытия, сами при этом оставаясь почти неуязвимыми для пуль противника. Только изредка высовываясь, чтобы полнее оценить происходящее и принять правильное решение.
Сложнее приходилось Медведю: тонкие системы наведения у ручных гранатометов не предусматривались, и ему, как Буру с Глазом с их трофейным оружием, приходилось при каждом выстреле показываться из-за укрытия.
Баден-Баден поменялся шлемом с Первым, доставшимся тому от Кружки. Дав ему свой и забрав исправный, Баден-Баден теперь являлся полноценной боевой единицей.
Крутая каменистая вершина была словно создана для обороны, и подойти незаметно было практически невозможно. Кроме того, солдатам не приходилось перебегать с места на место, чтобы держать под прицелом весь сектор.
– Быстрее, быстрее, – поторапливал всех Миха Кемпл.
Ситуация была знакома, следовало убежать как можно дальше, прежде чем вызывать эвакуатор. Иначе вертолет могли сбить еще на подлете или, что еще хуже, – вместе с ними.
Но, видимо, не получалось. Впереди показался Нюхач: он уходил вперед на разведку и теперь вот вернулся. Он поднял кулак вверх, и все остановились как вкопанные, а потом, присев, притихли. Первому сразу же сунули в рот огромный кляп.
– Что там?
– Боевики, много. Они очень близко. Обойти будет довольно сложно.
– Обложили, с-суки…
– Что-то мне говорит, что их еще больше, – сказал Ломонос.
– Мы снова в окружении. Баден-Баден, – позвал Миха солдата. – Маяк еще не потерял?
– Нет, вот он.
– Поставь его на ракетный обстрел, закажи двадцать изделий.
– Поставил.
– Бросай.
Солдат кинул маяк в сторону боевиков. На него будут наводиться ракеты.
– Хорошо, а теперь уносим отсюда ноги. Двигаемся на вершину, будем отбиваться.
– Долго мы не продержимся.
– Я знаю, потому вызову эвакуацию прямо сейчас, со своего маяка.
Уставшие люди бежали на вершину горы. Сопка была каменистой и почти лысой, деревья тут не росли, и Миха боялся, что его людей подстрелят, но этого не случилось.
Преследователям стало не до маленького отряда. Кто-то непонятным образом заметил в небе ракеты, и боевики кинулись врассыпную. Но разброс у ракет был достаточно большим, и двадцать штук основательно перепахали заданную местность, серьезно уменьшив ряды бородачей. Но не настолько, чтобы они отказались от дальнейшей погони.
Боевики остановились на краю леса, где рос густой кустарник, дававший возможность спрятаться и не попасть под выстрел снайпера. А то, что он там есть, и неплохой, все были осведомлены.
К моменту, когда подошли боевики, солдаты успели окопаться, наспех создав огневые точки и соорудив заграждение из камней.
– Чего они ждут?
– Подхода остальных.
– Когда будет вертолет?
– Не знаю. Но думаю, что часа через два – два с половиной. Все зависит от того, как быстро примут решение и с какой базы отправят помощь.
– За это время они могут нас двадцать раз с землей сровнять.
– У нас Первый, они будут действовать аккуратней.
Спустя пять минут из леса послышался усиленный мегафоном голос:
– Неверные! Отдайте нам нашего предводителя, и мы отпустим вас. Мы даже забудем о недавнем обстреле, унесшем жизни многих хороших воинов. – Не получив ответа, голос продолжил: – Вы окружены, вам никуда не уйти, и никто вам не поможет. Отдайте Первого в обмен на свою жизнь.
– Знаем мы ваши обещания, – проворчал Кемпл. – Медведь, ты определил его?
– Только примерно.
– Ну и хрен, пусти в него гранату.
– Хорошо.
Медведь прицелился по высокой навесной траектории. Голос заговорил вновь, дав скорректировать прицел, и Медведь выстрелил. Граната упала куда-то в кусты, раздался взрыв и усиленный динамиком крик раненого, что оказалось лучшим свидетельством прямого попадания.
– Молодец.
– Да пара пустяков…
Крики оборвались: кто-то отключил мегафон, чтобы не деморализовать остальных бойцов.
– Ну сейчас они попрут.
– Да, пожалуй, я поторопился с приказом…
Медведь не ошибся. Начался шквальный обстрел из стрелкового оружия. Своеобразный подготовительный «артобстрел».
Боевики окружили солдат и начали медленно, но верно пробираться выше, пользуясь всеми естественными выступами и укрытиями. Они могли бы просто забросать северников гранатами, но не делали этого, поскольку солдаты разместились довольно кучно и Первый был между ними, а убить его казалось ужасным.
– Глаз, Медведь, на вас вся тяжелая артиллерия, – на всякий случай напомнил Кемпл.
Солдаты, скрывшись за камнями, максимально использовали электронику «корсаров», выбивая бородачей одного за другим. Стреляя одиночными, высунув автомат из-за укрытия, сами при этом оставаясь почти неуязвимыми для пуль противника. Только изредка высовываясь, чтобы полнее оценить происходящее и принять правильное решение.
Сложнее приходилось Медведю: тонкие системы наведения у ручных гранатометов не предусматривались, и ему, как Буру с Глазом с их трофейным оружием, приходилось при каждом выстреле показываться из-за укрытия.
Баден-Баден поменялся шлемом с Первым, доставшимся тому от Кружки. Дав ему свой и забрав исправный, Баден-Баден теперь являлся полноценной боевой единицей.
Крутая каменистая вершина была словно создана для обороны, и подойти незаметно было практически невозможно. Кроме того, солдатам не приходилось перебегать с места на место, чтобы держать под прицелом весь сектор.
97
Бойцы продвигались медленно: за час отряды преодолели не более ста метров, потеряв при этом убитыми и ранеными около пятидесяти человек. Кроме того, с каждым метром естественных укрытий становилось меньше и они становились менее эффективными.
– Может, отвести людей? – предложил Абдул Дайшен, один из командиров.
– И что? – удивился Гечи Медин. – Чтобы потом все начать сначала? На наступление ночи можешь не рассчитывать. В темное время суток «берсерки» действуют еще эффективнее. К тому же мой радист доложил, что у них там маяк работает; скорее всего, они вызвали эвакуатор. Иначе бы нас давно уже накрыло…
– Ох, не напоминай мне об этом. Я только что половину отряда едва не потерял в этой бомбардировке.
– Ну вот, так что их нужно дожимать. У нас не так-то много времени.
Ухнул очередной взрыв, и снова замолчал пулемет, прикрывавший продвижение людей к вершине.
– Гази, иди к пулемету.
– Э-э… командир…
– Иди, я сказал!
– Слушаюсь.
Гечи витиевато выругался. Уже шесть пулеметчиков отправились на тот свет, и с каждым разом назначать нового становилось все сложнее. Добровольцев после третьего раза уже не находилось, поскольку люди считали, что это верная смерть и лучше идти на штурм, где шансов погибнуть гораздо меньше, а тут то снайпер дырку в башке сделает, то гранатометчик гранатой залепит.
Застучал с новой силой пулемет, активизировались бойцы, продвинувшись наверх еще на полтора метра. Не остались в долгу солдаты, и еще пара воинов Всевышнего, взмахнув руками, покатились вниз.
Боеприпас стремительно подходил к концу. За полтора часа боя боевики подошли очень близко, на отдельных направлениях подползши на пятьдесят метров.
Миха откатился назад, чтобы поменять последний магазин с патронами, который и без того наполовину опустел. Грудь саднило, голова гудела от трех попаданий по шлему. Картинка на бронестекле временами подрагивала из-за касательного попадания; стекло в месте удара замутилось и пошло мелкими трещинками, затрудняя обзор.
У Медведя уже давно закончились гранаты, и он раздал свои магазины другим, поскольку, получив ранение в плечо, не мог хорошо стрелять из автомата, но тем не менее вытащил пистолет и изредка посылал пули почти вслепую.
– Может, отвести людей? – предложил Абдул Дайшен, один из командиров.
– И что? – удивился Гечи Медин. – Чтобы потом все начать сначала? На наступление ночи можешь не рассчитывать. В темное время суток «берсерки» действуют еще эффективнее. К тому же мой радист доложил, что у них там маяк работает; скорее всего, они вызвали эвакуатор. Иначе бы нас давно уже накрыло…
– Ох, не напоминай мне об этом. Я только что половину отряда едва не потерял в этой бомбардировке.
– Ну вот, так что их нужно дожимать. У нас не так-то много времени.
Ухнул очередной взрыв, и снова замолчал пулемет, прикрывавший продвижение людей к вершине.
– Гази, иди к пулемету.
– Э-э… командир…
– Иди, я сказал!
– Слушаюсь.
Гечи витиевато выругался. Уже шесть пулеметчиков отправились на тот свет, и с каждым разом назначать нового становилось все сложнее. Добровольцев после третьего раза уже не находилось, поскольку люди считали, что это верная смерть и лучше идти на штурм, где шансов погибнуть гораздо меньше, а тут то снайпер дырку в башке сделает, то гранатометчик гранатой залепит.
Застучал с новой силой пулемет, активизировались бойцы, продвинувшись наверх еще на полтора метра. Не остались в долгу солдаты, и еще пара воинов Всевышнего, взмахнув руками, покатились вниз.
Боеприпас стремительно подходил к концу. За полтора часа боя боевики подошли очень близко, на отдельных направлениях подползши на пятьдесят метров.
Миха откатился назад, чтобы поменять последний магазин с патронами, который и без того наполовину опустел. Грудь саднило, голова гудела от трех попаданий по шлему. Картинка на бронестекле временами подрагивала из-за касательного попадания; стекло в месте удара замутилось и пошло мелкими трещинками, затрудняя обзор.
У Медведя уже давно закончились гранаты, и он раздал свои магазины другим, поскольку, получив ранение в плечо, не мог хорошо стрелять из автомата, но тем не менее вытащил пистолет и изредка посылал пули почти вслепую.