Страница:
– Нет. Там, откуда я родом, рек нет. Одни болота. Особо не порыбачишь. Шаг влево, шаг вправо, и буль-буль.
– Прикольно.
– Но я думаю, что все равно долго просидеть не смог бы.
– Терпение – залог успеха, – повторил Ульк и взял свою винтовку.
Дипломированный снайпер подошел к амбразуре и выставил ствол «стилета» наружу. Потом стал очень медленно поворачивать винтовку на специальной короткой треноге.
На внутренней территории первого поста механик завел БТР. С первым рыком движка из выхлопной трубы высоко вверх взлетело сизое облако отработанного газа.
Кемпл на секунду отвлекся на неожиданный звук, а когда повернулся, то обнаружил, что Ульк валяется на полу с огромной дырой в затылке. На экране пульсировала зеленая точка стрелка.
– Черт! Черт!! Черт!!!
Миха подхватил оброненный «стилет» и глянул через оптику, но опыта явно не хватало. Он не мог мгновенно найти место, откуда произвели выстрел. Он также не мог совместить мигающую точку с реальным рельефом, а потому винтовка в его руках вертелась хаотично, лес в прицеле превратился в одно зеленое пятно.
Зато миномет, получив координаты, стал разворачивать направляющую башню. Но даже его движение казалось Михе мучительно медленным. Захватив цель, миномет стал отстреливать снаряды. Их смертоносные десятки сменяли друг друга через короткие промежутки времени, за которые техника поворачивала лафет и делала достаточный разброс для накрытия максимальной площади. Ствол миномета покинули ровно сто снарядов.
– Ну что? – спросил сержант Нильсен.
– Не знаю, – честно признался Миха.
– Может, послать группу, чтобы посмотрели? – предложил Барбос.
– Что скажешь?
– Я думаю, не стоит, – сказал Миха. – Если сработали чисто, то завтра снайпера не будет. Если нет, то нет. А так только зря на засады нарываться.
– Ладно, будь по-твоему.
На следующий день снайпера действительно не было, и все с надеждой подумали, что его и не будет, но через день он объявился вновь, ранив одного из солдат. Тот упал рядом с Кемплом, когда Миха с ним разговаривал. Боец просто свалился, громко закричав. Пуля прошила ему обе ноги насквозь.
После этого случая Миха Кемпл решительно направился к командиру поста.
– Господин лейтенант, разрешите обратиться?
– Обращайся, солдат.
Лейтенант был слегка навеселе. Последние события заставляли его сильно нервничать, и он решил успокоиться с помощью хорошей дозы спиртного.
– Господин лейтенант, разрешите мне попробовать достать этого снайпера.
– Я не то что разрешаю, я тебе это приказываю. Достань этого ублюдка во что бы то ни стало! – Лейтенант Винтек даже грохнул кулаком по столу – Кстати, как ты это собираешься сделать?
– Выйду в поле и сыграю с ним по его правилам. А играют они без правил.
– Да?! А ты знаешь о печальном опыте твоих самонадеянных предшественников?
– Так точно, сэр.
– Ну ладно, разрешаю. Если снимешь его, я тебе даже медальку дам, у меня вон в столе одна завалялась…
Лейтенант, шумно покопавшись в бумагах, вытащил медаль из ящика стола и прочитал надпись:
– За отлично проведенную переправу. Хм-м… не по профилю, конечно, но все же лучше, чем ничего…
– Спасибо, сэр.
35
36
37
38
– Прикольно.
– Но я думаю, что все равно долго просидеть не смог бы.
– Терпение – залог успеха, – повторил Ульк и взял свою винтовку.
Дипломированный снайпер подошел к амбразуре и выставил ствол «стилета» наружу. Потом стал очень медленно поворачивать винтовку на специальной короткой треноге.
На внутренней территории первого поста механик завел БТР. С первым рыком движка из выхлопной трубы высоко вверх взлетело сизое облако отработанного газа.
Кемпл на секунду отвлекся на неожиданный звук, а когда повернулся, то обнаружил, что Ульк валяется на полу с огромной дырой в затылке. На экране пульсировала зеленая точка стрелка.
– Черт! Черт!! Черт!!!
Миха подхватил оброненный «стилет» и глянул через оптику, но опыта явно не хватало. Он не мог мгновенно найти место, откуда произвели выстрел. Он также не мог совместить мигающую точку с реальным рельефом, а потому винтовка в его руках вертелась хаотично, лес в прицеле превратился в одно зеленое пятно.
Зато миномет, получив координаты, стал разворачивать направляющую башню. Но даже его движение казалось Михе мучительно медленным. Захватив цель, миномет стал отстреливать снаряды. Их смертоносные десятки сменяли друг друга через короткие промежутки времени, за которые техника поворачивала лафет и делала достаточный разброс для накрытия максимальной площади. Ствол миномета покинули ровно сто снарядов.
– Ну что? – спросил сержант Нильсен.
– Не знаю, – честно признался Миха.
– Может, послать группу, чтобы посмотрели? – предложил Барбос.
– Что скажешь?
– Я думаю, не стоит, – сказал Миха. – Если сработали чисто, то завтра снайпера не будет. Если нет, то нет. А так только зря на засады нарываться.
– Ладно, будь по-твоему.
На следующий день снайпера действительно не было, и все с надеждой подумали, что его и не будет, но через день он объявился вновь, ранив одного из солдат. Тот упал рядом с Кемплом, когда Миха с ним разговаривал. Боец просто свалился, громко закричав. Пуля прошила ему обе ноги насквозь.
После этого случая Миха Кемпл решительно направился к командиру поста.
– Господин лейтенант, разрешите обратиться?
– Обращайся, солдат.
Лейтенант был слегка навеселе. Последние события заставляли его сильно нервничать, и он решил успокоиться с помощью хорошей дозы спиртного.
– Господин лейтенант, разрешите мне попробовать достать этого снайпера.
– Я не то что разрешаю, я тебе это приказываю. Достань этого ублюдка во что бы то ни стало! – Лейтенант Винтек даже грохнул кулаком по столу – Кстати, как ты это собираешься сделать?
– Выйду в поле и сыграю с ним по его правилам. А играют они без правил.
– Да?! А ты знаешь о печальном опыте твоих самонадеянных предшественников?
– Так точно, сэр.
– Ну ладно, разрешаю. Если снимешь его, я тебе даже медальку дам, у меня вон в столе одна завалялась…
Лейтенант, шумно покопавшись в бумагах, вытащил медаль из ящика стола и прочитал надпись:
– За отлично проведенную переправу. Хм-м… не по профилю, конечно, но все же лучше, чем ничего…
– Спасибо, сэр.
35
Миха Кемпл не стал откладывать сборы в долгий ящик. Порывшись в вещах Улька, он стал собираться при помощи второго взводного снайпера, чтобы уже ночью выйти на исходную позицию.
– Вот, оденься потеплее, – наставлял снайпер, протянув специальный комбинезон. – Ночью будет очень холодно, а такая одежда удержит тепло. Костер не разжигай и саморазогревающейся пищей не пользуйся.
– А что так?
– У бородачей тоже есть хорошая техника, я бы даже сказал, на порядок лучше нашей. Могут засечь. Так, теперь следующее: как только выберешь позицию, старайся шевелиться как можно медленнее. Чтобы даже если птичка на дуло сядет, она должна улететь исключительно по своему хотению, а не потому, что ты ее спугнул.
– Вот те раз.
– Да-да, иначе она может такой хай поднять, что тебя враз демаскирует.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Да вроде все. Живность, что около тебя копошиться будет, – не убивай, иначе ее будет еще больше и – что самое неприятное – крупнее. Вот мазь. – Специалист протянул баночку. – Как станут докучать паразиты всякие, намажешь вокруг себя. Ты понял? Вокруг, а не на себя. А то один придурок намазался, такими волдырями пошел, жутко смотреть было. И еще, чуть не забыл: вокруг своей лежанки установи ловушки; будет обидно, если тебя сожрет какой-нибудь зверь.
– А что, крупные хищники есть? – с беспокойством спросил Миха.
– А как же без них? Конечно, есть; но сильно не беспокойся, они предпочитают охотиться глубоко в ущельях, где джунгли и много пищи, а не высоко в горах, где мы обитаем.
– Успокоил…
– Ну что, Кот, готов? – спросил сержант, впервые назвав Кемпла по кличке.
– Готов, Симонс. Возможно, что за один день я не управлюсь, так что не беспокойтесь, если не вернусь. Вот если через день меня не будет, вот тогда да, но…
– Тогда уже беспокоиться не будет никакого смысла, – договорил за Миху Барбос.
– Верно. Медведь, вот, возьми медальон, а то он что-то колется, мешать будет.
– Он, наверное, дорогой?
– Вот именно, а у тебя его никто не отберет.
– Еще бы! В ухо дам так, что мало не покажется.
Когда уже совсем стемнело, Кемпл выбрался за пределы первого поста. Он двигался не по проторенной дорожке, где ходили обычно, а напрямик через травяное поле. Что было обусловлено двумя причинами – маскировкой и расстоянием. Чтобы лишний раз не доставать компас, Миха ориентировался по звезде, двигаясь прямо на нее.
Тащить собранный «стилет» было безумием, а потому он находился в разобранном состоянии в специальном футляре за спиной. Из легкого оружия Миха взял пистолет-пулемет «жук», поскольку штатный «корс» был слишком тяжел, а вообще без оружия выходить было глупо. Компактное оружие с емким магазином было снабжено длинным глушителем. Миха надеялся обойтись без лишнего шума при встрече с неприятелем: как с разумным – бородачами, так и неразумным – хищным зверьем.
На полпути к обозначенному месту Миха услышал минометную стрельбу и далекие взрывы. «Что-то рано они сегодня», – подумал Миха, глядя на вспышки отдаленных взрывов. Через прибор ночного видения они слепили. Но любоваться не оставалось времени, и Миха пошел дальше.
До места Кемпл добрался только под утро. Он взобрался на одну из многочисленных вершин, откуда просматривалась вся долина. Пока низину, где стояла база, скрывал туман, можно было не опасаться вражеского снайпера. Миха наспех соорудил лежанку и решил выспаться, пока туман не спадет.
В сон он провалился сразу, уставшее тело требовало передышки. Проснулся с помощью будильника в часах, настроенного на виброрежим. Туман только-только сошел, и Миха начал более основательно готовить свою огневую позицию, выбрав нишу в скале, откуда просматривались все ближайшие сопки. Поставил растяжки и принялся ждать.
Лес внизу он перестал осматривать сразу, заметить там что бы то ни было через густую листву было просто невозможно. Все свое внимание он переключил на возвышенности. Сложная оптика услужливо показывала расстояние до гор, на которые он смотрел. Винтовка позволяла снять снайпера только с двух соседних скал, находившихся по прямой, в двух и в пяти километрах; правда, только в том случае, если он не засядет где-нибудь на обратной стороне. Но Миха надеялся, что снайпер выберет себе позицию на видимом ему склоне.
Время тянулось еще медленнее, чем в прошлый раз, когда он охотился с Ульком из башни. Глаза уже болели от напряжения, а в углу появились две закопанные ямки с переваренным содержимым консервов. Насекомые не беспокоили, и была надежда, что они не будут беспокоить и впредь.
Выстрел прозвучал неожиданно, с дальней горы. Миха достаточно быстро вычислил стрелка по взлетевшей стайке птиц, но сам стрелять не стал. Стрелок был слишком подвижен, и его закрывал ствол дерева. «Так, значит, птички, – подумал Миха. – И до этого птички были примерно там же. Значит, в следующий раз я засеку тебя именно по ним».
Настроение немного улучшилось, хотя на горе предстояло просидеть еще сутки. А то, что снайпер мог кого-то подстрелить, не сильно беспокоило. Не тебя, и ладно. Спросить он тоже не мог, рацию не взял принципиально, чтобы, не дай бог, не запеленговали во время разговора.
– Ну что ж, завтра ты труп, – прошептал Миха, довольно потирая руки.
– Вот, оденься потеплее, – наставлял снайпер, протянув специальный комбинезон. – Ночью будет очень холодно, а такая одежда удержит тепло. Костер не разжигай и саморазогревающейся пищей не пользуйся.
– А что так?
– У бородачей тоже есть хорошая техника, я бы даже сказал, на порядок лучше нашей. Могут засечь. Так, теперь следующее: как только выберешь позицию, старайся шевелиться как можно медленнее. Чтобы даже если птичка на дуло сядет, она должна улететь исключительно по своему хотению, а не потому, что ты ее спугнул.
– Вот те раз.
– Да-да, иначе она может такой хай поднять, что тебя враз демаскирует.
– Понятно. Что-нибудь еще?
– Да вроде все. Живность, что около тебя копошиться будет, – не убивай, иначе ее будет еще больше и – что самое неприятное – крупнее. Вот мазь. – Специалист протянул баночку. – Как станут докучать паразиты всякие, намажешь вокруг себя. Ты понял? Вокруг, а не на себя. А то один придурок намазался, такими волдырями пошел, жутко смотреть было. И еще, чуть не забыл: вокруг своей лежанки установи ловушки; будет обидно, если тебя сожрет какой-нибудь зверь.
– А что, крупные хищники есть? – с беспокойством спросил Миха.
– А как же без них? Конечно, есть; но сильно не беспокойся, они предпочитают охотиться глубоко в ущельях, где джунгли и много пищи, а не высоко в горах, где мы обитаем.
– Успокоил…
– Ну что, Кот, готов? – спросил сержант, впервые назвав Кемпла по кличке.
– Готов, Симонс. Возможно, что за один день я не управлюсь, так что не беспокойтесь, если не вернусь. Вот если через день меня не будет, вот тогда да, но…
– Тогда уже беспокоиться не будет никакого смысла, – договорил за Миху Барбос.
– Верно. Медведь, вот, возьми медальон, а то он что-то колется, мешать будет.
– Он, наверное, дорогой?
– Вот именно, а у тебя его никто не отберет.
– Еще бы! В ухо дам так, что мало не покажется.
Когда уже совсем стемнело, Кемпл выбрался за пределы первого поста. Он двигался не по проторенной дорожке, где ходили обычно, а напрямик через травяное поле. Что было обусловлено двумя причинами – маскировкой и расстоянием. Чтобы лишний раз не доставать компас, Миха ориентировался по звезде, двигаясь прямо на нее.
Тащить собранный «стилет» было безумием, а потому он находился в разобранном состоянии в специальном футляре за спиной. Из легкого оружия Миха взял пистолет-пулемет «жук», поскольку штатный «корс» был слишком тяжел, а вообще без оружия выходить было глупо. Компактное оружие с емким магазином было снабжено длинным глушителем. Миха надеялся обойтись без лишнего шума при встрече с неприятелем: как с разумным – бородачами, так и неразумным – хищным зверьем.
На полпути к обозначенному месту Миха услышал минометную стрельбу и далекие взрывы. «Что-то рано они сегодня», – подумал Миха, глядя на вспышки отдаленных взрывов. Через прибор ночного видения они слепили. Но любоваться не оставалось времени, и Миха пошел дальше.
До места Кемпл добрался только под утро. Он взобрался на одну из многочисленных вершин, откуда просматривалась вся долина. Пока низину, где стояла база, скрывал туман, можно было не опасаться вражеского снайпера. Миха наспех соорудил лежанку и решил выспаться, пока туман не спадет.
В сон он провалился сразу, уставшее тело требовало передышки. Проснулся с помощью будильника в часах, настроенного на виброрежим. Туман только-только сошел, и Миха начал более основательно готовить свою огневую позицию, выбрав нишу в скале, откуда просматривались все ближайшие сопки. Поставил растяжки и принялся ждать.
Лес внизу он перестал осматривать сразу, заметить там что бы то ни было через густую листву было просто невозможно. Все свое внимание он переключил на возвышенности. Сложная оптика услужливо показывала расстояние до гор, на которые он смотрел. Винтовка позволяла снять снайпера только с двух соседних скал, находившихся по прямой, в двух и в пяти километрах; правда, только в том случае, если он не засядет где-нибудь на обратной стороне. Но Миха надеялся, что снайпер выберет себе позицию на видимом ему склоне.
Время тянулось еще медленнее, чем в прошлый раз, когда он охотился с Ульком из башни. Глаза уже болели от напряжения, а в углу появились две закопанные ямки с переваренным содержимым консервов. Насекомые не беспокоили, и была надежда, что они не будут беспокоить и впредь.
Выстрел прозвучал неожиданно, с дальней горы. Миха достаточно быстро вычислил стрелка по взлетевшей стайке птиц, но сам стрелять не стал. Стрелок был слишком подвижен, и его закрывал ствол дерева. «Так, значит, птички, – подумал Миха. – И до этого птички были примерно там же. Значит, в следующий раз я засеку тебя именно по ним».
Настроение немного улучшилось, хотя на горе предстояло просидеть еще сутки. А то, что снайпер мог кого-то подстрелить, не сильно беспокоило. Не тебя, и ладно. Спросить он тоже не мог, рацию не взял принципиально, чтобы, не дай бог, не запеленговали во время разговора.
– Ну что ж, завтра ты труп, – прошептал Миха, довольно потирая руки.
36
Ночью Миха проснулся от крика ночной птицы, а потом заснуть никак не получалось. В ночном небе светили яркие звезды, некоторые из них стремительно скользили, пересекая зенит. «Истребители», – догадался Кемпл. Но наблюдать за мельтешением точек над головой вскоре надоело, и он взял в руки винтовку, поставив оптический прицел в режим ночного видения.
Ничего не изменилось, кроме цвета: лес теперь был не сине-зеленым, а оранжевым. Вдруг взлетела стайка птиц, и Миха присмотрелся к участку более внимательно. Спустя пару минут на площадке, где деревья росли пореже, Кемпл обнаружил движение. Он насчитал четырех загиатов, на троих сидели люди, четвертый тащил тяжелую поклажу. «Контрабандисты», – подумал Миха первое, что пришло в голову. Но время показало, что он ошибся: это были минометчики.
Бородачи сноровисто ставили миномет, как делали десятки раз до этого, если не сотни. Один из них быстро взбежал на возвышенность и стал рассматривать базу с помощью бинокля. Наводчика ранили, но это не мешало ему выполнять свои обязанности.
Кемпл приник к окуляру, и палец сам лег на спусковой крючок. Наводчик стоял на открытой местности, прицельные планки совместились на его фигуре, показывая, что он стопроцентный труп, если нажать на спуск. «Нет, – подумал Миха. – Я пришел не за вами, хотя руки так и чешутся перестрелять вас».
– Делайте свое черное дело, я разрешаю. Пока…
Наводчик что-то прокричал, его подчиненные покрутили настройки, и первая мина ушла в небо, взорвавшись на территории поста. Потом пауза несколько секунд, во время которой произвели доводку, и жерло миномета покинули еще пять снарядов. Потом люди быстро разобрали миномет и погрузили его на загиата. Затем бегом направились в лес, увлекая животных за собой. Боялись они напрасно, ответных выстрелов не последовало.
На территории базы бушевал огонь. Горели емкости с горючим. Топливо растекалось по территории, пожар набирал силу, захватывая все новые площади. Такого еще не случалось.
– Наверное, снаряд в щель между пластинами попал, или заменить не успели, – вслух подумал Миха. – А вот если бы я подстрелил хотя бы одного из вас, ничего бы этого не произошло.
Поднятые по тревоге солдаты с помощью огнетушителей и песка пытались отсечь огонь от гаражей с техникой и боеприпасами. Это им пока удавалось.
Пожар потушили только за два часа до рассвета. Потом опустился туман, и Миха не смог отслеживать дальнейшие события на базе. Утренний ветерок пробирался даже через специальный комбинезон, но хруст ветки неподалеку согрел Миху лучше спиртного.
Кто-то кружил возле его лежанки, то осторожно приближаясь, то удаляясь. Миха достал своего «жука», но зверь отступил, так и не показавшись.
Может быть, его отпугнул запах, не такой, как у его обычных жертв. А может, хищник почувствовал, что перед ним сидит охотник, еще более страшный и опасный, чем он. Как бы там ни было, зверь ушел.
Бдение продолжалось. Наступил день, природа оживала, и уследить за всеми стайками взлетающих птичек было не так-то просто. В большинстве случаев их тревожили местные хищники, но однажды побеспокоили пришлые. Сразу три группы бородачей обходили ближайшую сопку. «Значит, скоро здесь появится снайпер, – подумал Миха, решив, что это проверяющие. – Наверное, на одну из таких групп нарвался мой невезучий коллега с соседней базы, если это их обычная тактика действий».
Боевики где-то затаились, и вскоре взлетела новая стайка птиц, яркими точками блеснувшая в приборе ночника, Кемпл сбил с прицела паучка, мешавшего обзору, боясь пропустить или потерять снайпера из виду. Большую часть пути приходилось предугадывать его движение в лесной чаще. Наконец он остановился на одной из возвышенностей и стал готовиться. Миха проклинал все на свете: между ним и снайпером росло два дерева. Следовало что-то делать, но он боялся даже пошевелиться, ведь те три группы никуда не ушли и наверняка держали под наблюдением все подозрительные точки.
Делать было нечего, и Миха выполз из своего укрытия, двигаясь как можно медленнее.
– Все спокойно, – послышался голос из рации, – можно выдвигаться.
Снайпер ничего не ответил, лишь подхватил винтовку и двинулся в обход оврага на место. Движения были уверенными: за три года, что он тут работал, ничего особенного не происходило и никто не устраивал засад. Пройдя два километра по лесной чаще, снайпер вышел на позицию и стал готовиться. Место было удобным, а главное, не засвеченным, что также играло немаловажную роль.
Блокпост открывался как на ладони. Маленькие фигурки человечков мельтешили туда-сюда, попасть в них становилось все труднее: они никогда не оставались на одном месте надолго. Но иногда кто-то все же забывал об опасности, останавливался, и тогда звучал выстрел, но и то не всегда удачный, что злило снайпера. Он ненавидел северников.
Но с некоторых пор на базе один человек был вне прицела. Его точка в электронном прицеле мигала красным огоньком, поскольку его снабдили маячком. Что-то в его облике было не так, он словно стал крупнее, но эта информация отошла на второй план: появилась потенциальная жертва. Чтобы лучше видеть, снайпер снял противомоскитную сетку и прицелился, палец лег на спусковой крючок.
Кемпл только выбрал новую лежанку и взял снайпера на прицел, как в глазах все побелело. «Только не сейчас, – в панике подумал Миха. – Когда угодно, но только не сейчас!»
На него навалился «белый сон», заменивший «белый шум».
Миха почувствовал, что лежит на спине, хотя отчетливо помнил, что еще секунду назад лежал на животе. Снова яркий свет в глаза, мельтешение теней и голоса:
– Мы теряем его.
– Два кубика адреналина.
«Это что-то новенькое», – с удивлением подумал Миха. Приступы случались и раньше, слышались и голоса, но слова он разбирал впервые. К тому же приступы случались только в моменты, когда он уже не спал, но еще и не проснулся. А сегодня «сон» настиг его в период полного бодрствования. «Наверное, это из-за перенапряжения и бессонной ночи», – решил Миха.
– Фиксируется улучшение… опять провал! Голоса потускнели, белый свет исчез, и он снова лежал на земле и смотрел в прицел винтовки. «Отлично, выстрела еще не было, – облегченно подумал Кемпл. – Хотя еще чуть-чуть, и я бы опоздал. Но однажды меня это сильно подведет».
Миху прошиб холодный пот, а потом стало жарко, он узнал лицо снайпера, а точнее, снайперши, когда та откинула сетку. Оптика позволяла рассмотреть лицо.
– Вот черт!
Миха не знал, что делать, рука стала влажной. В прицеле его винтовки находилась женщина, которая к тому же подарила ему дорогой медальон в благодарность за свое спасение. Ему стало стыдно, так что даже уши запылали, он не хотел признаваться самому себе, что стал испытывать к ней какие-то чувства. Но тут он увидел, как ее палец коснулся курка.
– Но ты убила Улька и многих других, – твердо произнес Кемпл и нажал на спуск.
Выстрелы прозвучали одновременно. Жульфа не услышала выстрела «стилета» из-за шума своей винтовки, а потому не успела среагировать. Она только полуобернулась с удивленным выражением лица, что-то заподозрив, но было уже поздно. Пуля настигла ее.
Ничего не изменилось, кроме цвета: лес теперь был не сине-зеленым, а оранжевым. Вдруг взлетела стайка птиц, и Миха присмотрелся к участку более внимательно. Спустя пару минут на площадке, где деревья росли пореже, Кемпл обнаружил движение. Он насчитал четырех загиатов, на троих сидели люди, четвертый тащил тяжелую поклажу. «Контрабандисты», – подумал Миха первое, что пришло в голову. Но время показало, что он ошибся: это были минометчики.
Бородачи сноровисто ставили миномет, как делали десятки раз до этого, если не сотни. Один из них быстро взбежал на возвышенность и стал рассматривать базу с помощью бинокля. Наводчика ранили, но это не мешало ему выполнять свои обязанности.
Кемпл приник к окуляру, и палец сам лег на спусковой крючок. Наводчик стоял на открытой местности, прицельные планки совместились на его фигуре, показывая, что он стопроцентный труп, если нажать на спуск. «Нет, – подумал Миха. – Я пришел не за вами, хотя руки так и чешутся перестрелять вас».
– Делайте свое черное дело, я разрешаю. Пока…
Наводчик что-то прокричал, его подчиненные покрутили настройки, и первая мина ушла в небо, взорвавшись на территории поста. Потом пауза несколько секунд, во время которой произвели доводку, и жерло миномета покинули еще пять снарядов. Потом люди быстро разобрали миномет и погрузили его на загиата. Затем бегом направились в лес, увлекая животных за собой. Боялись они напрасно, ответных выстрелов не последовало.
На территории базы бушевал огонь. Горели емкости с горючим. Топливо растекалось по территории, пожар набирал силу, захватывая все новые площади. Такого еще не случалось.
– Наверное, снаряд в щель между пластинами попал, или заменить не успели, – вслух подумал Миха. – А вот если бы я подстрелил хотя бы одного из вас, ничего бы этого не произошло.
Поднятые по тревоге солдаты с помощью огнетушителей и песка пытались отсечь огонь от гаражей с техникой и боеприпасами. Это им пока удавалось.
Пожар потушили только за два часа до рассвета. Потом опустился туман, и Миха не смог отслеживать дальнейшие события на базе. Утренний ветерок пробирался даже через специальный комбинезон, но хруст ветки неподалеку согрел Миху лучше спиртного.
Кто-то кружил возле его лежанки, то осторожно приближаясь, то удаляясь. Миха достал своего «жука», но зверь отступил, так и не показавшись.
Может быть, его отпугнул запах, не такой, как у его обычных жертв. А может, хищник почувствовал, что перед ним сидит охотник, еще более страшный и опасный, чем он. Как бы там ни было, зверь ушел.
Бдение продолжалось. Наступил день, природа оживала, и уследить за всеми стайками взлетающих птичек было не так-то просто. В большинстве случаев их тревожили местные хищники, но однажды побеспокоили пришлые. Сразу три группы бородачей обходили ближайшую сопку. «Значит, скоро здесь появится снайпер, – подумал Миха, решив, что это проверяющие. – Наверное, на одну из таких групп нарвался мой невезучий коллега с соседней базы, если это их обычная тактика действий».
Боевики где-то затаились, и вскоре взлетела новая стайка птиц, яркими точками блеснувшая в приборе ночника, Кемпл сбил с прицела паучка, мешавшего обзору, боясь пропустить или потерять снайпера из виду. Большую часть пути приходилось предугадывать его движение в лесной чаще. Наконец он остановился на одной из возвышенностей и стал готовиться. Миха проклинал все на свете: между ним и снайпером росло два дерева. Следовало что-то делать, но он боялся даже пошевелиться, ведь те три группы никуда не ушли и наверняка держали под наблюдением все подозрительные точки.
Делать было нечего, и Миха выполз из своего укрытия, двигаясь как можно медленнее.
– Все спокойно, – послышался голос из рации, – можно выдвигаться.
Снайпер ничего не ответил, лишь подхватил винтовку и двинулся в обход оврага на место. Движения были уверенными: за три года, что он тут работал, ничего особенного не происходило и никто не устраивал засад. Пройдя два километра по лесной чаще, снайпер вышел на позицию и стал готовиться. Место было удобным, а главное, не засвеченным, что также играло немаловажную роль.
Блокпост открывался как на ладони. Маленькие фигурки человечков мельтешили туда-сюда, попасть в них становилось все труднее: они никогда не оставались на одном месте надолго. Но иногда кто-то все же забывал об опасности, останавливался, и тогда звучал выстрел, но и то не всегда удачный, что злило снайпера. Он ненавидел северников.
Но с некоторых пор на базе один человек был вне прицела. Его точка в электронном прицеле мигала красным огоньком, поскольку его снабдили маячком. Что-то в его облике было не так, он словно стал крупнее, но эта информация отошла на второй план: появилась потенциальная жертва. Чтобы лучше видеть, снайпер снял противомоскитную сетку и прицелился, палец лег на спусковой крючок.
Кемпл только выбрал новую лежанку и взял снайпера на прицел, как в глазах все побелело. «Только не сейчас, – в панике подумал Миха. – Когда угодно, но только не сейчас!»
На него навалился «белый сон», заменивший «белый шум».
Миха почувствовал, что лежит на спине, хотя отчетливо помнил, что еще секунду назад лежал на животе. Снова яркий свет в глаза, мельтешение теней и голоса:
– Мы теряем его.
– Два кубика адреналина.
«Это что-то новенькое», – с удивлением подумал Миха. Приступы случались и раньше, слышались и голоса, но слова он разбирал впервые. К тому же приступы случались только в моменты, когда он уже не спал, но еще и не проснулся. А сегодня «сон» настиг его в период полного бодрствования. «Наверное, это из-за перенапряжения и бессонной ночи», – решил Миха.
– Фиксируется улучшение… опять провал! Голоса потускнели, белый свет исчез, и он снова лежал на земле и смотрел в прицел винтовки. «Отлично, выстрела еще не было, – облегченно подумал Кемпл. – Хотя еще чуть-чуть, и я бы опоздал. Но однажды меня это сильно подведет».
Миху прошиб холодный пот, а потом стало жарко, он узнал лицо снайпера, а точнее, снайперши, когда та откинула сетку. Оптика позволяла рассмотреть лицо.
– Вот черт!
Миха не знал, что делать, рука стала влажной. В прицеле его винтовки находилась женщина, которая к тому же подарила ему дорогой медальон в благодарность за свое спасение. Ему стало стыдно, так что даже уши запылали, он не хотел признаваться самому себе, что стал испытывать к ней какие-то чувства. Но тут он увидел, как ее палец коснулся курка.
– Но ты убила Улька и многих других, – твердо произнес Кемпл и нажал на спуск.
Выстрелы прозвучали одновременно. Жульфа не услышала выстрела «стилета» из-за шума своей винтовки, а потому не успела среагировать. Она только полуобернулась с удивленным выражением лица, что-то заподозрив, но было уже поздно. Пуля настигла ее.
37
– Вы куда смотрели?! – кричал Шамиль на командиров трех групп.
Его сестра лежала в доме на столе, накрытая покрывалом, потому что смотреть на нее было страшно. Громко причитали родственники, проклиная неверных и клянясь отомстить северникам. Затылочная часть головы отсутствовала, как и лобная. Огромный калибр «стилета» сделал свое дело.
– Мы не виноваты, – сказал один из них в полупоклоне, сделав шаг; вперед. – Все выглядело как обычно. Ничего подозрительного не заметили.
Шамиль молчал, кричать на них смысла не было, авторитет только терять. «У них просто притупилось внимание, а потому проверяли спустя рукава, – думал Шамиль. – Да и не нужно было снайпера убивать, такое они в своих кругах не прощают и стараются отомстить. Так сказать, отстоять профессиональную честь».
– Почему стрелка не поймали?
– Он больше не стрелял. Мы прочесали всю высоту, но, кроме его лежанки, ничего так и не нашли. У него хватало времени на отход.
– Но мы клянемся отомстить! – сказал командир второй группы.
– Вам представится такая возможность, я лично прослежу, – пообещал Шамиль и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
Боевики вышли, а Шамиль прошел обратно в комнату. Ему предстояла долгая траурная церемония. К окончанию траурной церемонии пришел старейшина.
– Сочувствую тебе. Это большая утрата…
– Спасибо, – оборвал старейшину Шамиль. – Когда прибудет Первый?
– Зачем тебе? – подозрительно спросил старейшина. Он не любил, когда его спрашивали о Первом.
– Я хочу начать операцию раньше. Они должны за все заплатить, и как можно быстрее.
– Я сочувствую твоему горю, но должен напомнить, что личные мотивы не должны повредить нашему великому делу изгнания невер…
– Уважаемый, – снова перебил Шамиль. – Когда?
– Через три дня.
– Хорошо.
– Но ты должен понимать, что не можешь позволить себе никаких осечек.
– Их не будет.
После того как закончились похороны, Шамиль Баджиев пошел проверять свою армию. Добровольцы и наемники прибывали в селение вот уже вторую неделю, и их размещали в домах на окраине села. Как ни странно, такое размещение было безопасней, чем в лесном лагере неподалеку. Там их мог легко засечь вертолет-разведчик или какой-нибудь шустрый дозор северников, а в селении ничего не угрожало, поскольку оно надежно охранялось собственными дозорами.
Правда, добровольцев и наемников селили в разных домах, чтобы не случилось стычек из-за религии.
Баджиев вошел в один из трех домов; все они были заселены боевиками. Его, естественно, узнали и пропустили. Выслушав соболезнования, впрочем, не слишком искренние, Шамиль прошел дальше.
В ожидании работы все занимались своими делами. Проверяли огнестрельное оружие, но большинство точили и без того идеально заточенные ножи. Остальные играли в карты. Внутри комнат висел густой дым, и Шамиль уловил запах наркотика; он запомнил нарушителей, решив поставить их на передний край.
Здоровые бородатые боевики шутили и смеялись, что-то обсуждая между собой, только в одной комнате смеха не слышалось. Шамиль прошел туда, там стояла тишина. В комнате сидели парни и девушки лет пятнадцати, они не разговаривали, а просто сидели, уставившись пустыми глазами в пол. «Камикадзе, – опознал их Баджиев. – Что ж, и они нужны».
– Что, командир, не нравятся? – спросил один из подошедших боевиков.
– Не нравятся, Хамдид, – признал Шамиль. – Мне никогда не нравился религиозный фанатизм.
Баджиев говорил открыто, поскольку знал, что Хамдид – простой наемник и ему также были до фонаря все эти камлания на веру.
– Кому-то нужно во что-то верить. Иначе люди теряют смысл жизни. Вот их смысл жизни в смерти. По крайней мере, они так думают.
– Чушь.
– Кому как…
– Ладно. У вас все нормально; может, чего не хватает?
– Все есть. Размяться бы, а то уже засиделись тут, нервозность растет. Без женщин трудно…
– Скоро разомнетесь. Уже назначена дата, а вот с женщинами помочь не могу – Проституток в селе нет. Как и пленниц…
– Да ладно, это я так.
– Готовьтесь.
Баджиев вышел и направился к соседнему дому. Здесь квартировали добровольцы из числа фанатиков, из соседних селений. С ними ему было трудно, но приходилось терпеть: от исхода операции зависело очень многое.
Его сестра лежала в доме на столе, накрытая покрывалом, потому что смотреть на нее было страшно. Громко причитали родственники, проклиная неверных и клянясь отомстить северникам. Затылочная часть головы отсутствовала, как и лобная. Огромный калибр «стилета» сделал свое дело.
– Мы не виноваты, – сказал один из них в полупоклоне, сделав шаг; вперед. – Все выглядело как обычно. Ничего подозрительного не заметили.
Шамиль молчал, кричать на них смысла не было, авторитет только терять. «У них просто притупилось внимание, а потому проверяли спустя рукава, – думал Шамиль. – Да и не нужно было снайпера убивать, такое они в своих кругах не прощают и стараются отомстить. Так сказать, отстоять профессиональную честь».
– Почему стрелка не поймали?
– Он больше не стрелял. Мы прочесали всю высоту, но, кроме его лежанки, ничего так и не нашли. У него хватало времени на отход.
– Но мы клянемся отомстить! – сказал командир второй группы.
– Вам представится такая возможность, я лично прослежу, – пообещал Шамиль и отвернулся, показывая, что разговор окончен.
Боевики вышли, а Шамиль прошел обратно в комнату. Ему предстояла долгая траурная церемония. К окончанию траурной церемонии пришел старейшина.
– Сочувствую тебе. Это большая утрата…
– Спасибо, – оборвал старейшину Шамиль. – Когда прибудет Первый?
– Зачем тебе? – подозрительно спросил старейшина. Он не любил, когда его спрашивали о Первом.
– Я хочу начать операцию раньше. Они должны за все заплатить, и как можно быстрее.
– Я сочувствую твоему горю, но должен напомнить, что личные мотивы не должны повредить нашему великому делу изгнания невер…
– Уважаемый, – снова перебил Шамиль. – Когда?
– Через три дня.
– Хорошо.
– Но ты должен понимать, что не можешь позволить себе никаких осечек.
– Их не будет.
После того как закончились похороны, Шамиль Баджиев пошел проверять свою армию. Добровольцы и наемники прибывали в селение вот уже вторую неделю, и их размещали в домах на окраине села. Как ни странно, такое размещение было безопасней, чем в лесном лагере неподалеку. Там их мог легко засечь вертолет-разведчик или какой-нибудь шустрый дозор северников, а в селении ничего не угрожало, поскольку оно надежно охранялось собственными дозорами.
Правда, добровольцев и наемников селили в разных домах, чтобы не случилось стычек из-за религии.
Баджиев вошел в один из трех домов; все они были заселены боевиками. Его, естественно, узнали и пропустили. Выслушав соболезнования, впрочем, не слишком искренние, Шамиль прошел дальше.
В ожидании работы все занимались своими делами. Проверяли огнестрельное оружие, но большинство точили и без того идеально заточенные ножи. Остальные играли в карты. Внутри комнат висел густой дым, и Шамиль уловил запах наркотика; он запомнил нарушителей, решив поставить их на передний край.
Здоровые бородатые боевики шутили и смеялись, что-то обсуждая между собой, только в одной комнате смеха не слышалось. Шамиль прошел туда, там стояла тишина. В комнате сидели парни и девушки лет пятнадцати, они не разговаривали, а просто сидели, уставившись пустыми глазами в пол. «Камикадзе, – опознал их Баджиев. – Что ж, и они нужны».
– Что, командир, не нравятся? – спросил один из подошедших боевиков.
– Не нравятся, Хамдид, – признал Шамиль. – Мне никогда не нравился религиозный фанатизм.
Баджиев говорил открыто, поскольку знал, что Хамдид – простой наемник и ему также были до фонаря все эти камлания на веру.
– Кому-то нужно во что-то верить. Иначе люди теряют смысл жизни. Вот их смысл жизни в смерти. По крайней мере, они так думают.
– Чушь.
– Кому как…
– Ладно. У вас все нормально; может, чего не хватает?
– Все есть. Размяться бы, а то уже засиделись тут, нервозность растет. Без женщин трудно…
– Скоро разомнетесь. Уже назначена дата, а вот с женщинами помочь не могу – Проституток в селе нет. Как и пленниц…
– Да ладно, это я так.
– Готовьтесь.
Баджиев вышел и направился к соседнему дому. Здесь квартировали добровольцы из числа фанатиков, из соседних селений. С ними ему было трудно, но приходилось терпеть: от исхода операции зависело очень многое.
38
Подготовка к атаке началась в первые часы ночи.
Боевики выбирались из одних машин и грузились на другие, чтобы преодолеть первые километры, не тратя лишних сил. Машины были самыми разными, от легковых и джипов до стареньких грузовичков.
– Эх, нам бы пару броневиков, – мечтательно произнес Хамдид.
– Это ты к нашим спонсорам обратись, – отмахнулся Шамиль. – Пусть расщедрятся на технику.
– Так они и стоят не в пример дороже камикадзе. Или полтора миллиона за коробочку, которую еще доставить надо, или пятьдесят тысяч за этих глистатиков.
– То-то и оно.
Машины остановились перед перевалом, за которым находился первый пост и основная база, обреченная разрушению.
Вперед ушли минометные расчеты, сегодня их было десять групп. Восемь малокалиберных дня уничтожения блокпоста и две стомиллиметровки, для ведения огня сразу по базе. Загиаты тяжело тащили поклажу из десятков снарядов.
Основная масса боевиков спустилась с горы, выдвинувшись к самому краю леса. Сюда же по дороге подогнали три грузовика, обитых листами брони; тяжелые автомашины должны был произвести рывок к основной базе.
На груди завибрировала рация, и Шамиль поднес ее к уху.
– Слушаю…
– Как ваши дела?
– Прекрасно, уважаемый.
Шамиль узнал по голосу Первого, или Бин Лашена. Одного из трех руководителей повстанческого движения или заместителей верховного имеема. Но верховный руководил десятками движений откуда-то из центральных миров и вот один из его доверенных лиц был здесь, на Чирмене.
Где точно находился Бин Лашен, Шамиль не знал, но предполагал, что на одной из гор, откуда удобно вести наблюдение. Сам Шамиль Первого не видел, тот прибыл утром, но старейшина сказал, что это он.
– Это хорошо. Да поможет вам всевышний.
– Спасибо.
Шамиль отключился: приказ ясен, осталось его только привести в исполнение.
– Нуре, Мамед, Альхе, – позвал Баджиев командиров трех групп, занимавшихся охраной его сестры, когда та выходила на задания.
– Слушаем, командир.
– Вы готовы выполнить свой долг?
– Приказывай, мы выполним свою клятву.
– Выдвигайтесь на переднюю линию.
– Слушаемся.
Три группы вышли из леса и, как могли скрытно, двинулись к первому блокпосту. Группы усилили боевиками-наркоманами и шестью камикадзе. Последние несли на себе большие рюкзаки со взрывчаткой.
Прошло довольно много времени, пока из рации не донеслось:
– Мы на месте.
– Хорошо. – Баджиев переключил рацию на многоканальную связь с минометчиками и просто сказал: – Начинайте.
Где-то высоко в горах захлопали минометы, выпустив первые пристрелочные мины, раздались неточные взрывы, но после секундной паузы стали более кучными и точными.
– Вперед, – скомандовал Шамиль и сам побежал в атаку. За ним из лесу выскочили около двухсот боевиков.
Пока велся огонь из минометов, три группы, вышедшие раньше, стали готовить проходы через минное поле. Они развернули шланги, похожие на веревки, и стали перебрасывать их через поле. Каждый из тридцати боевиков, кроме смертников, кинул по такой «кишке», образовав три прохода, а потом командиры групп синхронно подорвали заряды.
Раздались взрывы. Проходы были открыты.
– Отходим! – приказал Альхе своим людям.
Приказ прозвучал вовремя: минометный обстрел прекратился, и заработал автоматический миномет северников. «Одному нашему кирдык, – подумал Альхе, – вряд ли можно убежать достаточно быстро».
Вместе с минометом в дело вступили башенные пулеметы… Стрелки, даже при помощи ночников, не видели, куда стрелять, а потому палили наобум, для самоутверждения. Впрочем, и такой огонь был достаточно опасным, шальная пуля могла найти свою жертву.
Снова начался минометный обстрел, и Альхе скомандовал: «Вперед». Нужно было успеть до подхода основных сил.
– Бадер, давай! Твой выход, – крикнул Альхе.
Вызванный боевик вынырнул из травы с гранатометом на плече, заряженным модернизированной гранатой.
– Не беспокойся, все будет в ажуре, – успокоил своего командира Бадер и выстрелил.
Граната угодила в одну из пулеметных башенок. Взрыв уничтожил пассивную защиту стены и, выбив множество осколков, пробил хорошую дыру.
То же самое удалось гранатометчикам остальных групп, кроме одного: снаряд ушел мимо, поскольку пулеметчик вовремя заметил опасность и срезал противника, и тот выстрелил, будучи уже мертвым.
Уцелевший пулеметчик поливал свинцом всю площадь вокруг мертвеца, зная, где примерно затаился враг. И – как было слышно по громким вскрикам – попадал.
– Бадер, что же ты?!
– Сейчас!
Бадер заканчивал вкручивать в трубу новый заряд и, положив гранатомет на плечо, встал в полный рост. Пулеметчик заметил нового противника, но слишком поздно: прозвучал выстрел, а за ним взрыв.
На стены выбегали автоматчики, и Альхе снова скомандовал:
– Давайте, духи войны, ваш черед! Остальные прикрывают!
Смертники побежали к стенам. Остальные стали отвлекать солдат автоматным огнем, заставляя прятаться в укрытия. Камикадзе разделились на две группы. Один из них упал, сраженный удачным выстрелом, но тот, кто это сделал, тоже был убит.
Боевики выбирались из одних машин и грузились на другие, чтобы преодолеть первые километры, не тратя лишних сил. Машины были самыми разными, от легковых и джипов до стареньких грузовичков.
– Эх, нам бы пару броневиков, – мечтательно произнес Хамдид.
– Это ты к нашим спонсорам обратись, – отмахнулся Шамиль. – Пусть расщедрятся на технику.
– Так они и стоят не в пример дороже камикадзе. Или полтора миллиона за коробочку, которую еще доставить надо, или пятьдесят тысяч за этих глистатиков.
– То-то и оно.
Машины остановились перед перевалом, за которым находился первый пост и основная база, обреченная разрушению.
Вперед ушли минометные расчеты, сегодня их было десять групп. Восемь малокалиберных дня уничтожения блокпоста и две стомиллиметровки, для ведения огня сразу по базе. Загиаты тяжело тащили поклажу из десятков снарядов.
Основная масса боевиков спустилась с горы, выдвинувшись к самому краю леса. Сюда же по дороге подогнали три грузовика, обитых листами брони; тяжелые автомашины должны был произвести рывок к основной базе.
На груди завибрировала рация, и Шамиль поднес ее к уху.
– Слушаю…
– Как ваши дела?
– Прекрасно, уважаемый.
Шамиль узнал по голосу Первого, или Бин Лашена. Одного из трех руководителей повстанческого движения или заместителей верховного имеема. Но верховный руководил десятками движений откуда-то из центральных миров и вот один из его доверенных лиц был здесь, на Чирмене.
Где точно находился Бин Лашен, Шамиль не знал, но предполагал, что на одной из гор, откуда удобно вести наблюдение. Сам Шамиль Первого не видел, тот прибыл утром, но старейшина сказал, что это он.
– Это хорошо. Да поможет вам всевышний.
– Спасибо.
Шамиль отключился: приказ ясен, осталось его только привести в исполнение.
– Нуре, Мамед, Альхе, – позвал Баджиев командиров трех групп, занимавшихся охраной его сестры, когда та выходила на задания.
– Слушаем, командир.
– Вы готовы выполнить свой долг?
– Приказывай, мы выполним свою клятву.
– Выдвигайтесь на переднюю линию.
– Слушаемся.
Три группы вышли из леса и, как могли скрытно, двинулись к первому блокпосту. Группы усилили боевиками-наркоманами и шестью камикадзе. Последние несли на себе большие рюкзаки со взрывчаткой.
Прошло довольно много времени, пока из рации не донеслось:
– Мы на месте.
– Хорошо. – Баджиев переключил рацию на многоканальную связь с минометчиками и просто сказал: – Начинайте.
Где-то высоко в горах захлопали минометы, выпустив первые пристрелочные мины, раздались неточные взрывы, но после секундной паузы стали более кучными и точными.
– Вперед, – скомандовал Шамиль и сам побежал в атаку. За ним из лесу выскочили около двухсот боевиков.
Пока велся огонь из минометов, три группы, вышедшие раньше, стали готовить проходы через минное поле. Они развернули шланги, похожие на веревки, и стали перебрасывать их через поле. Каждый из тридцати боевиков, кроме смертников, кинул по такой «кишке», образовав три прохода, а потом командиры групп синхронно подорвали заряды.
Раздались взрывы. Проходы были открыты.
– Отходим! – приказал Альхе своим людям.
Приказ прозвучал вовремя: минометный обстрел прекратился, и заработал автоматический миномет северников. «Одному нашему кирдык, – подумал Альхе, – вряд ли можно убежать достаточно быстро».
Вместе с минометом в дело вступили башенные пулеметы… Стрелки, даже при помощи ночников, не видели, куда стрелять, а потому палили наобум, для самоутверждения. Впрочем, и такой огонь был достаточно опасным, шальная пуля могла найти свою жертву.
Снова начался минометный обстрел, и Альхе скомандовал: «Вперед». Нужно было успеть до подхода основных сил.
– Бадер, давай! Твой выход, – крикнул Альхе.
Вызванный боевик вынырнул из травы с гранатометом на плече, заряженным модернизированной гранатой.
– Не беспокойся, все будет в ажуре, – успокоил своего командира Бадер и выстрелил.
Граната угодила в одну из пулеметных башенок. Взрыв уничтожил пассивную защиту стены и, выбив множество осколков, пробил хорошую дыру.
То же самое удалось гранатометчикам остальных групп, кроме одного: снаряд ушел мимо, поскольку пулеметчик вовремя заметил опасность и срезал противника, и тот выстрелил, будучи уже мертвым.
Уцелевший пулеметчик поливал свинцом всю площадь вокруг мертвеца, зная, где примерно затаился враг. И – как было слышно по громким вскрикам – попадал.
– Бадер, что же ты?!
– Сейчас!
Бадер заканчивал вкручивать в трубу новый заряд и, положив гранатомет на плечо, встал в полный рост. Пулеметчик заметил нового противника, но слишком поздно: прозвучал выстрел, а за ним взрыв.
На стены выбегали автоматчики, и Альхе снова скомандовал:
– Давайте, духи войны, ваш черед! Остальные прикрывают!
Смертники побежали к стенам. Остальные стали отвлекать солдат автоматным огнем, заставляя прятаться в укрытия. Камикадзе разделились на две группы. Один из них упал, сраженный удачным выстрелом, но тот, кто это сделал, тоже был убит.