Страница:
– Глухо. Все запечатано намертво.
– Это хорошо. Что будем делать? Ждать, пока они уйдут, и откапываться или же примемся бродить по пещерам?
– Я предлагаю последнее.
– Тогда пошли.
Солдаты бродили по длинным коридорам с многочисленными развилками. Время ощущалось здесь по-иному, и они давно потеряли бы ему счет, если бы не хронометры, которые делили пройденную вечность на минуты и часы.
Часы же складывались в дни, и все это время работал самописец, который записывал путь, пройденный солдатами, в блок памяти, составляя карту на случай столкновения и необходимости организованно отступить, спрятаться и самим напасть из засады. Все это скрупулезно записывалось еще и для того, чтобы не плутать по пещерам.
– Привал, – сказал Миха Кемпл.
– Ну наконец-то, а то топаем уже пятый час, – сказал Ломонос, слепо опускаясь на землю. Сейчас был его черед идти слепым. Его шлем надел Глаз, поскольку идти, ничего не видя, несколько дней подряд было слишком утомительно.
– Ты забыл сказать о третьем дне.
– И это тоже…
Кемпл был уже и сам не рад, что выбрал подземелье, но другого пути, кроме как идти дальше, не оставалось.
В переходе солдаты питались сырой рыбой, пойманной в подземных озерах, и другой живностью вроде змей, полностью слепой. Что было неутешительно, поскольку означало, что нигде поблизости нет источника света, а значит, выхода на поверхность. Зажарить же добычу было не на чем, поскольку ничего, похожего на топливо, в пещере не имелось.
– Заплутали мы, а от этой сырой жратвы меня уже тошнит. Нет даже никакого намека на выход.
Кемпл и сам подавлял в себе рвотные позывы, но тем не менее ел. На уроках выживания «берсерков» им приходилось и не такую гадость есть.
– Ничего, рано или поздно мы выберемся, – сказал Миха, с остервенением пережевывая сочащееся кровью мясо.
– Хорошо бы, чтобы это «рано или поздно» закончилось через пять дней, – сказал Ломонос, надевая переданный Глазом шлем, и добавил: – Максимум, а то есть нехорошая вероятность остаться здесь насовсем.
Миха посмотрел на датчик разрядки батарей и согласился с выводами своего капрала. Ночники работали чуть ли не круглосуточно, и батареи разрядились на тридцать процентов.
– Значит, через пять дней будем снаружи. Солдаты еще два дня блуждали по пещерам, пока Нюхач, шедший впереди, не застыл и, подняв руку, сжатую в кулак, не скомандовал:
– Стой…
Все сразу же присели и стали напряженно вслушиваться. Кемпл увеличил громкость в слуховом аппарате, который остался при нем, хотя слух его после драки пришел в норму. Поначалу Миха слышал только сипение солдат и шуршание камней под ногами. Потом он услышал, как где-то капает вода, и только сквозь эти, казавшиеся громовыми, звуки расслышал слабые голоса, многократно отраженные от стен, а потому невозможно было понять, о чем идет речь. К тому же говорили на бачченском. Впереди находились бородачи, и Миха в который раз подивился чутью Нюхача, подумав: «Не зря ему дали такую кличку, ох, не зря…»
– Вперед, – сказал, Кемпл.
Боеприпасы давно поделили поровну, а потому все были готовы к подобной ситуации, и солдаты осторожно двинулись вперед, стараясь не выдать себя ни единым шорохом.
Вскоре за очередным поворотом показался слабый свет, мельтешение теней, и самое неприятное или, наоборот, приятное: все почувствовали скручивающий кишки в голодном спазме запах разогретой еды. Кемпл всерьез опасался, что у него сейчас очень громко заурчит живот и тем самым выдаст их местонахождение, а потому он недолго думая приказал:
– В атаку!
Озлобленные солдаты двигались стремительно. Прозвучали первые очереди, блеснула вышедшая из ножен сталь, и вскоре все боевики, решившие пообедать, были убиты.
– Черт!
– Что такое, Кот?
– Да языка забыли взять.
– Ничего, дальше уже сами разберемся, где тут выход, где тут вход.
– Вы только посмотрите, что здесь, – сказал Медведь, шире открывая бронированную дверь.
Кемпл заглянул и чуть не ахнул. В довольно большой комнате, оказавшейся хранилищем, на стеллажах аккуратно лежало оружие и боеприпасы к самым разным системам в таком количестве, что можно было бы вооружить батальон.
– А вот это нашим «корсарам» подойдет, – сказал Кемпл, поддев ногой ящик с патронами.
– А вот это то, что нужно мне… – в тон ответил Медведь, вытащив из одного из ящиков револьверный гранатомет.
– Эй, ну вы чего там?! – недовольно выкрикнул Ломонос. – Обед готов, садитесь жрать, пожалуйста!
85
86
87
88
– Это хорошо. Что будем делать? Ждать, пока они уйдут, и откапываться или же примемся бродить по пещерам?
– Я предлагаю последнее.
– Тогда пошли.
Солдаты бродили по длинным коридорам с многочисленными развилками. Время ощущалось здесь по-иному, и они давно потеряли бы ему счет, если бы не хронометры, которые делили пройденную вечность на минуты и часы.
Часы же складывались в дни, и все это время работал самописец, который записывал путь, пройденный солдатами, в блок памяти, составляя карту на случай столкновения и необходимости организованно отступить, спрятаться и самим напасть из засады. Все это скрупулезно записывалось еще и для того, чтобы не плутать по пещерам.
– Привал, – сказал Миха Кемпл.
– Ну наконец-то, а то топаем уже пятый час, – сказал Ломонос, слепо опускаясь на землю. Сейчас был его черед идти слепым. Его шлем надел Глаз, поскольку идти, ничего не видя, несколько дней подряд было слишком утомительно.
– Ты забыл сказать о третьем дне.
– И это тоже…
Кемпл был уже и сам не рад, что выбрал подземелье, но другого пути, кроме как идти дальше, не оставалось.
В переходе солдаты питались сырой рыбой, пойманной в подземных озерах, и другой живностью вроде змей, полностью слепой. Что было неутешительно, поскольку означало, что нигде поблизости нет источника света, а значит, выхода на поверхность. Зажарить же добычу было не на чем, поскольку ничего, похожего на топливо, в пещере не имелось.
– Заплутали мы, а от этой сырой жратвы меня уже тошнит. Нет даже никакого намека на выход.
Кемпл и сам подавлял в себе рвотные позывы, но тем не менее ел. На уроках выживания «берсерков» им приходилось и не такую гадость есть.
– Ничего, рано или поздно мы выберемся, – сказал Миха, с остервенением пережевывая сочащееся кровью мясо.
– Хорошо бы, чтобы это «рано или поздно» закончилось через пять дней, – сказал Ломонос, надевая переданный Глазом шлем, и добавил: – Максимум, а то есть нехорошая вероятность остаться здесь насовсем.
Миха посмотрел на датчик разрядки батарей и согласился с выводами своего капрала. Ночники работали чуть ли не круглосуточно, и батареи разрядились на тридцать процентов.
– Значит, через пять дней будем снаружи. Солдаты еще два дня блуждали по пещерам, пока Нюхач, шедший впереди, не застыл и, подняв руку, сжатую в кулак, не скомандовал:
– Стой…
Все сразу же присели и стали напряженно вслушиваться. Кемпл увеличил громкость в слуховом аппарате, который остался при нем, хотя слух его после драки пришел в норму. Поначалу Миха слышал только сипение солдат и шуршание камней под ногами. Потом он услышал, как где-то капает вода, и только сквозь эти, казавшиеся громовыми, звуки расслышал слабые голоса, многократно отраженные от стен, а потому невозможно было понять, о чем идет речь. К тому же говорили на бачченском. Впереди находились бородачи, и Миха в который раз подивился чутью Нюхача, подумав: «Не зря ему дали такую кличку, ох, не зря…»
– Вперед, – сказал, Кемпл.
Боеприпасы давно поделили поровну, а потому все были готовы к подобной ситуации, и солдаты осторожно двинулись вперед, стараясь не выдать себя ни единым шорохом.
Вскоре за очередным поворотом показался слабый свет, мельтешение теней, и самое неприятное или, наоборот, приятное: все почувствовали скручивающий кишки в голодном спазме запах разогретой еды. Кемпл всерьез опасался, что у него сейчас очень громко заурчит живот и тем самым выдаст их местонахождение, а потому он недолго думая приказал:
– В атаку!
Озлобленные солдаты двигались стремительно. Прозвучали первые очереди, блеснула вышедшая из ножен сталь, и вскоре все боевики, решившие пообедать, были убиты.
– Черт!
– Что такое, Кот?
– Да языка забыли взять.
– Ничего, дальше уже сами разберемся, где тут выход, где тут вход.
– Вы только посмотрите, что здесь, – сказал Медведь, шире открывая бронированную дверь.
Кемпл заглянул и чуть не ахнул. В довольно большой комнате, оказавшейся хранилищем, на стеллажах аккуратно лежало оружие и боеприпасы к самым разным системам в таком количестве, что можно было бы вооружить батальон.
– А вот это нашим «корсарам» подойдет, – сказал Кемпл, поддев ногой ящик с патронами.
– А вот это то, что нужно мне… – в тон ответил Медведь, вытащив из одного из ящиков револьверный гранатомет.
– Эй, ну вы чего там?! – недовольно выкрикнул Ломонос. – Обед готов, садитесь жрать, пожалуйста!
85
Первый никак не мог забыть свой последний разговор с имеемом. Имеем был очень раздражен. И это понятно, ведь четыреста миллионов реалов просто вылетели в трубу, и хотя деньги эти для Аладдина Батами были пустячными, безнаказанным это остаться не могло, и Бин Лашен гадал, что с ним сделают. С одной стороны, он был достаточно важной фигурой, для того чтобы его можно было банально убрать, но чем черт не шутит, ведь есть еще Второй и Третий, которые мечтают стать Первыми.
– Разрешите?
– Входите, – разрешил Первый.
В кабинет вошли трое. Три командира боевых групп, упустившие отряд «берсерков». И хотя визитеров обыскали и осмотрели в рентгеновских лучах, личный охранник все равно напрягся. «Только лишь ему я могу довериться, – чуть ли не растроганно подумал Бин Лашен про Асымбая. – Больше никому верить нельзя, все могут быть врагами, подосланными, чтобы убить меня».
– Ну? Что случилось такого, что вы пришли втроем?
– Господин, – сказал Шамиль Баджиев. – Уничтожен один из постов отдаленного оружейного склада. Мы считаем, что это те самые «берсерки».
– Подлые собаки! – выкрикнул Первый, вложив в возглас все переживания. – Вы считаете!.. Почему я узнаю об этом последним?!
– Пост не отвечал, мало ли что могло случиться… Его проверили, и как только об этом стало известно, мы пришли к вам.
– Втроем? Для количества, надо полагать?! Чтобы я постеснялся грохнуть одного из вас на глазах у других?
Первый так же внезапно замолчал, как и начал кричать, понимая, что криком делу не поможешь, да и бесполезен он. К тому же он сам был уверен, что северники не могли выжить после взрыва, но на всякий случай в тот район послали поисковиков. Трудность заключалась в другом: тот комплекс пещер был плохо изучен, и там, естественно, никого не нашли. В конце концов, чтобы проверить каждую пещеру, просто не хватало людей, их не так-то много: для обеспечения секретности. «Нужно уходить, – подумал Бин Лашен. – От этих «берсерков» можно ожидать чего угодно».
– Сколько людей у вас в наличии?
– Около двухсот пятидесяти, – ответил Гечи Медин, один из его старейших людей.
– Слишком много. Каждый отберет десяток своих лучших людей, мы уходим.
– Мой господин, не безопаснее ли будет вам остаться на месте?
«Так было бы безопаснее, если бы мне угрожали только внешние враги, – подумал Первый. – А ведь есть еще внутренние, всех их не просчитаешь». Но вслух сказал:
– Выполняйте. – Когда командиры ушли, Бин Лашен добавил: – Асымбай, проследи за всем.
– Да, мой господин.
…Караван, шедший по пещере, растянулся цепочкой на сотню метров и насчитывал чуть более сорока человек. Бин Лашен, как всегда, ехал на своем загиате в центре процессии. К десятку личных охранников, с которыми Первый передвигался в прежние времена, добавились тридцать человек новичков, в том числе и рекомендованный погибшим двойником Первого Шамиль Баджиев.
Новички время от времени уходили парами вперед на разведку, исследуя каждое ответвление. Иногда развилок встречалось так много, что при Первом оставался только его личный отряд, с тремя загиатами, груженными оружием. Все остальные осматривали развилки на полкилометра вперед и возвращались обратно.
«Он меня уберет, – подумал Первый о возможных действиях имеема. – По крайней мере, так поступил бы я. Так, собственно, какого черта я буду дожидаться своей гибели? Денег достаточно, плюс ко всему можно разом снять большую сумму, с которой мне не составит труда затеряться где угодно. А чтобы меня не нашли – сделать генетическую коррекцию и пластику, куда ж без нее».
Принятое решение о побеге согрело Бин Лашена и улучшило его настроение, которое, впрочем, тут же оказалось безнадежно испорченным: неподалеку раздалась стрельба, и пришлось что есть сил уносить ноги.
Шамиль Баджиев был оскорблен тем, что ему приходилось вести разведку, как какому-нибудь рядовому бойцу, но обиду пришлось проглотить: в конце концов, наказание было заслуженным, ведь он потерял много людей.
Пещера была вполне обыкновенной, и никаких следов диверсантов там не обнаружилось. Шамиль повернул обратно. Он только вышел в основной туннель и стал догонять караван, как в соседнем проходе послышался сдавленный хрип и звук осыпавшихся камней.
Баджиев помнил, что в тот проход отправилась двойка из его отряда, а потому он их позвал:
– Бек, Алан, отзовитесь! Но никто не отвечал.
– Что случилось, командир?
– Еще не знаю, Захи, пойдем посмотрим.
Два боевика осторожно зашли в одну из боковых пещер, откуда раздавались подозрительные звуки. В приборе ночного видения плохо различались следы, и Шамиль его снял, приказав Захи смотреть в оба.
Шамиль зажег зажигалку и тут же заметил слишком большое количество мокрых, перевернутых камней. Нагнувшись, чтобы рассмотреть их повнимательнее, вляпался рукой во что-то густое. «Кровь», – сразу же определил Шамиль. И в ту же секунду начал стрелять Захи.
– Что такое?!
– Диверсанты!
– Отходим!
Шамиль с напарником почти нагнали караван, когда их остановил один из людей Первого.
– Твой отряд остается для прикрытия, – сказал Гечи Медин. – Первый надеется, что ты оправдаешь оказанное тебе доверие.
– Оправдаю, – сквозь зубы с сарказмом ответил Шамиль. – С восемью-то человеками…
– Это неважно, у тебя целый арсенал боеприпасов, на загиате. Не пропусти их…
Ответить Шамиль не успел: Гечи испарился, оставив Шамиля с его людьми наедине с диверсантами.
– Занять позиции, – приказал Шамиль.
Боевики рассредоточились по пещере. Шамиль подальше бросил осветительную шашку и сразу же увидел дрогнувшую тень северника, потом раздалась короткая очередь, разбившая палочку шашки на мелкие крошки, и началась канонада.
Шамиль залег за камень, не в силах даже высунуть голову, а рядом с ним медленно сползали по стене на каменистый пол пещеры двое из его людей. «Теперь нас семеро», – как-то отстраненно отметил Шамиль.
– Отходим!
В «берсерков» полетели гранаты, устроившие приличный обвал, дав время людям Шамиля отойти и спрятаться.
– Разрешите?
– Входите, – разрешил Первый.
В кабинет вошли трое. Три командира боевых групп, упустившие отряд «берсерков». И хотя визитеров обыскали и осмотрели в рентгеновских лучах, личный охранник все равно напрягся. «Только лишь ему я могу довериться, – чуть ли не растроганно подумал Бин Лашен про Асымбая. – Больше никому верить нельзя, все могут быть врагами, подосланными, чтобы убить меня».
– Ну? Что случилось такого, что вы пришли втроем?
– Господин, – сказал Шамиль Баджиев. – Уничтожен один из постов отдаленного оружейного склада. Мы считаем, что это те самые «берсерки».
– Подлые собаки! – выкрикнул Первый, вложив в возглас все переживания. – Вы считаете!.. Почему я узнаю об этом последним?!
– Пост не отвечал, мало ли что могло случиться… Его проверили, и как только об этом стало известно, мы пришли к вам.
– Втроем? Для количества, надо полагать?! Чтобы я постеснялся грохнуть одного из вас на глазах у других?
Первый так же внезапно замолчал, как и начал кричать, понимая, что криком делу не поможешь, да и бесполезен он. К тому же он сам был уверен, что северники не могли выжить после взрыва, но на всякий случай в тот район послали поисковиков. Трудность заключалась в другом: тот комплекс пещер был плохо изучен, и там, естественно, никого не нашли. В конце концов, чтобы проверить каждую пещеру, просто не хватало людей, их не так-то много: для обеспечения секретности. «Нужно уходить, – подумал Бин Лашен. – От этих «берсерков» можно ожидать чего угодно».
– Сколько людей у вас в наличии?
– Около двухсот пятидесяти, – ответил Гечи Медин, один из его старейших людей.
– Слишком много. Каждый отберет десяток своих лучших людей, мы уходим.
– Мой господин, не безопаснее ли будет вам остаться на месте?
«Так было бы безопаснее, если бы мне угрожали только внешние враги, – подумал Первый. – А ведь есть еще внутренние, всех их не просчитаешь». Но вслух сказал:
– Выполняйте. – Когда командиры ушли, Бин Лашен добавил: – Асымбай, проследи за всем.
– Да, мой господин.
…Караван, шедший по пещере, растянулся цепочкой на сотню метров и насчитывал чуть более сорока человек. Бин Лашен, как всегда, ехал на своем загиате в центре процессии. К десятку личных охранников, с которыми Первый передвигался в прежние времена, добавились тридцать человек новичков, в том числе и рекомендованный погибшим двойником Первого Шамиль Баджиев.
Новички время от времени уходили парами вперед на разведку, исследуя каждое ответвление. Иногда развилок встречалось так много, что при Первом оставался только его личный отряд, с тремя загиатами, груженными оружием. Все остальные осматривали развилки на полкилометра вперед и возвращались обратно.
«Он меня уберет, – подумал Первый о возможных действиях имеема. – По крайней мере, так поступил бы я. Так, собственно, какого черта я буду дожидаться своей гибели? Денег достаточно, плюс ко всему можно разом снять большую сумму, с которой мне не составит труда затеряться где угодно. А чтобы меня не нашли – сделать генетическую коррекцию и пластику, куда ж без нее».
Принятое решение о побеге согрело Бин Лашена и улучшило его настроение, которое, впрочем, тут же оказалось безнадежно испорченным: неподалеку раздалась стрельба, и пришлось что есть сил уносить ноги.
Шамиль Баджиев был оскорблен тем, что ему приходилось вести разведку, как какому-нибудь рядовому бойцу, но обиду пришлось проглотить: в конце концов, наказание было заслуженным, ведь он потерял много людей.
Пещера была вполне обыкновенной, и никаких следов диверсантов там не обнаружилось. Шамиль повернул обратно. Он только вышел в основной туннель и стал догонять караван, как в соседнем проходе послышался сдавленный хрип и звук осыпавшихся камней.
Баджиев помнил, что в тот проход отправилась двойка из его отряда, а потому он их позвал:
– Бек, Алан, отзовитесь! Но никто не отвечал.
– Что случилось, командир?
– Еще не знаю, Захи, пойдем посмотрим.
Два боевика осторожно зашли в одну из боковых пещер, откуда раздавались подозрительные звуки. В приборе ночного видения плохо различались следы, и Шамиль его снял, приказав Захи смотреть в оба.
Шамиль зажег зажигалку и тут же заметил слишком большое количество мокрых, перевернутых камней. Нагнувшись, чтобы рассмотреть их повнимательнее, вляпался рукой во что-то густое. «Кровь», – сразу же определил Шамиль. И в ту же секунду начал стрелять Захи.
– Что такое?!
– Диверсанты!
– Отходим!
Шамиль с напарником почти нагнали караван, когда их остановил один из людей Первого.
– Твой отряд остается для прикрытия, – сказал Гечи Медин. – Первый надеется, что ты оправдаешь оказанное тебе доверие.
– Оправдаю, – сквозь зубы с сарказмом ответил Шамиль. – С восемью-то человеками…
– Это неважно, у тебя целый арсенал боеприпасов, на загиате. Не пропусти их…
Ответить Шамиль не успел: Гечи испарился, оставив Шамиля с его людьми наедине с диверсантами.
– Занять позиции, – приказал Шамиль.
Боевики рассредоточились по пещере. Шамиль подальше бросил осветительную шашку и сразу же увидел дрогнувшую тень северника, потом раздалась короткая очередь, разбившая палочку шашки на мелкие крошки, и началась канонада.
Шамиль залег за камень, не в силах даже высунуть голову, а рядом с ним медленно сползали по стене на каменистый пол пещеры двое из его людей. «Теперь нас семеро», – как-то отстраненно отметил Шамиль.
– Отходим!
В «берсерков» полетели гранаты, устроившие приличный обвал, дав время людям Шамиля отойти и спрятаться.
86
Миха Кемпл с помощью автоматного визора посмотрел через завал. Прицел судорожно метался по панораме, не в силах найти цель.
– Никого.
Этот скоротечный бой был вынужденным и неожиданным, толком не продуманным. Отряд шел по пещере вслепую – карт, как ни искали, не нашли, – когда, выйдя через узкую расщелину, наткнулись на двух бородачей. Делать было нечего, и их тихо уничтожили, чтобы те не подняли шум. Но шума избежать не удалось, осталось слишком много следов, так случается всегда, когда действуешь наспех.
Теперь эта глупая перестрелка. «Совсем не думаем, что делаем, – с какой-то горечью подумал Миха. – А все нервы…»
Миха перелез через завал и стал осторожно двигаться вперед. И с удовлетворением осознал, увидев двух убитых боевиков, что стрельба была не такой уж и бесполезной. Оставалось неясным, сколько уцелело.
Кемпл посторонился, пропустив вперед следопыта. Нюхач долго ползал по камням на коленях, что-то рассматривая, а когда встал, авторитетно заявил:
– Их еще семеро. Следов очень много, но они старые.
– То есть ты хочешь сказать, что заградительный отряд состоит из семи человек и еще неизвестное количество прошло тут раньше?
– Именно так.
– Ладно.
Солдаты продолжили движение вперед. Их задачи поменялись. Вместо прежнего желания – выбраться наверх – появилось противоположное: остаться, чтобы поймать убегавшего от них человека. Тем более что боеприпасов было достаточно, как и сухпаев, которыми они разжились на захваченном складе.
На пути попадались растяжки и мины, которые установили отступавшие боевики. Не наступали на ловушки только благодаря звериному чутью да миниатюрному миноискателю, прихваченному Глазом, и им теперь пользовались все по очереди.
Прибор пискнул, и Миха присел на колено, чтобы обезвредить гранату. Деактивируя ее, он, словно жалуясь, сказал:
– Совсем никакой выдумки: то растяжка, пусть даже с сюрпризом, то просто под ноги кладут.
– Торопятся, потому и времени им на всякие извращения не хватает, – заметил Док.
– Тоже верно. Держи, Док, поработай сапером.
Доктор взял миноискатель и двинулся вперед, водя невидимым лучом перед собой. Его на всякий случай подстраховывал Пироман.
Обезвреживать мины приходилось на тот случай, если самим придется отступать, ведь неизвестно, какими силами им противостояли боевики, а отходить лучше по проторенной дороге, а не по минному полю. Каждую закладку не упомнишь, чтобы оставлять ее на месте.
– Внимание, – предупредил всех Миха, – впереди тройная развилка.
– Мина, – объявил Док.
Кемпл весь вспотел, что-то нехорошее почудилось ему. Мина между тремя разветвлениями которые, казалось, окружали ее, но ничего не сказал, просто наблюдая за действиями своих людей. Солдаты разбились на двойки и вошли в гроты, Док присел обезвредить мину, Пироман отошел закурить, поскольку, по его мнению, мина не представляла сложности и его вмешательства не требовалось.
Солдаты вернулись из разведки, и на сердце у Михи немного отлегло.
– Все чисто.
– Хорошо. Нюхач, куда ушли бородачи?
– Странно…
И тут Миха понял, что сейчас произойдет неизбежное, Док, улыбаясь, доставал мину и гранату. Он хотел что-то сказать, но тут взорвалась третья граната: мина оказалась тройной.
Всех, кто стоял поблизости, повалило, а самого Дока подбросило чуть ли не до потолка. Из трех гротов полетели гранаты и забили автоматные очереди.
Первое ошеломление после взрывов прошло, и оглушенные солдаты стали отвечать. Медведь, воспользовавшись секундной паузой, сделал несколько выстрелов из гранатомета, и, не дождавшись детонации последнего заряда, в грот ворвался Баден-Баден, расстреливая все на своем пути. Завязалась короткая перестрелка, но трофейная граната и короткая очередь поставили в ней точку.
Еще с двумя пещерами дело обстояло сложнее. Шквальный огонь и гранаты не давали подойти к их входам.
– Приготовьте гранаты!
Миха сам активировал самую мощную, какую только нашел у себя на поясе, и, указав жестами, кому куда бросать, выкрикнул:
– Три!
Солдаты бросили одновременно, и в каждую из пещер полетело по пять гранат. Раздались мощные взрывы, накатила ударная волна, и все заволокло пылью; на солдат обрушился град вылетевших камней. Кто еще мог передвигаться, воспользовались заминкой и, не разбирая дороги, ломанулись в туннели, что-то крича и стреляя.
Кричал и Миха Кемпл, врываясь в проход, откуда еще секунду назад вели самый сильный обстрел. Мелькнул чей-то силуэт, и Миха выпустил из автомата длинную очередь. Тело согнулось пополам, а потом его разорвало взрывом; видимо, пуля задела гранату.
– Ломонос, что у тебя? – спросил Кемпл, чуть придя в себя.
– Двое. А у тебя как?
– Тоже двое, где-то еще один.
Миха, что-то вспомнив, быстро пробежался по местам схватки и осмотрел тела убитых боевиков.
– Что ты делаешь?
– Голос…
– Что еще за голос?
– Я вспомнил голос одного из боевиков.
– И что?
– Еще не уверен, но попробовать стоит… Под непонимающими взглядами солдат Кемпл вернулся. Пройдя еще дальше по пещере, Миха громко сказал, еще не зная, на что сам надеется:
– Шамиль, выходи! Ты остался один, все твои люди погибли. Ты слышишь?
Но ответом было только затухающее эхо и наступившая за ним тишина.
– Выходи, нам не нужны новые жертвы. Если ты выйдешь, то я отпущу тебя, обещаю! Ты знаешь, что-что, а слово «берсерка» – закон.
– Он не выйдет, если, конечно, он вообще здесь, – сказал из-за спины Ломонос.
– Шамиль, помнишь свою сестру? Она была снайпершей, я знаю. А знаешь ли ты, кто ее убил? Да, Шамиль, это сделал я.
– Умри, тварь!!! – послышался крик, и из укрытия на потолке спрыгнул человек.
Шамиль приземлился прямо перед Кемплом, размахивая ножом. Удары сыпались на шлем, бронежилет, и Миха едва успевал отклонять их, чтобы не получить смертельное ранение, настолько быстры были движения. Только спустя пару секунд Миха понял, что у противника два ножа.
Кемпл, выбрав момент, вытащил свой клинок и выбил один из ножей Шамиля, отчего противник не стал менее опасным. Миха видел, что боевик – мастер своего дела и в две секунды разделался бы с ним, если бы не школа «берсерков».
Движения Шамиля становились расплывчатыми, и теперь уже Миха перешел в наступление, поняв, что снова включилась программа. Перехватив руку Шамиля в очередном выпаде, Миха нырнул под нее и вонзил нож в солнечное сплетение Баджиева.
– Неплохо… – похвалил Ломонос. – Даже я не провел бы удар лучше.
– Никого.
Этот скоротечный бой был вынужденным и неожиданным, толком не продуманным. Отряд шел по пещере вслепую – карт, как ни искали, не нашли, – когда, выйдя через узкую расщелину, наткнулись на двух бородачей. Делать было нечего, и их тихо уничтожили, чтобы те не подняли шум. Но шума избежать не удалось, осталось слишком много следов, так случается всегда, когда действуешь наспех.
Теперь эта глупая перестрелка. «Совсем не думаем, что делаем, – с какой-то горечью подумал Миха. – А все нервы…»
Миха перелез через завал и стал осторожно двигаться вперед. И с удовлетворением осознал, увидев двух убитых боевиков, что стрельба была не такой уж и бесполезной. Оставалось неясным, сколько уцелело.
Кемпл посторонился, пропустив вперед следопыта. Нюхач долго ползал по камням на коленях, что-то рассматривая, а когда встал, авторитетно заявил:
– Их еще семеро. Следов очень много, но они старые.
– То есть ты хочешь сказать, что заградительный отряд состоит из семи человек и еще неизвестное количество прошло тут раньше?
– Именно так.
– Ладно.
Солдаты продолжили движение вперед. Их задачи поменялись. Вместо прежнего желания – выбраться наверх – появилось противоположное: остаться, чтобы поймать убегавшего от них человека. Тем более что боеприпасов было достаточно, как и сухпаев, которыми они разжились на захваченном складе.
На пути попадались растяжки и мины, которые установили отступавшие боевики. Не наступали на ловушки только благодаря звериному чутью да миниатюрному миноискателю, прихваченному Глазом, и им теперь пользовались все по очереди.
Прибор пискнул, и Миха присел на колено, чтобы обезвредить гранату. Деактивируя ее, он, словно жалуясь, сказал:
– Совсем никакой выдумки: то растяжка, пусть даже с сюрпризом, то просто под ноги кладут.
– Торопятся, потому и времени им на всякие извращения не хватает, – заметил Док.
– Тоже верно. Держи, Док, поработай сапером.
Доктор взял миноискатель и двинулся вперед, водя невидимым лучом перед собой. Его на всякий случай подстраховывал Пироман.
Обезвреживать мины приходилось на тот случай, если самим придется отступать, ведь неизвестно, какими силами им противостояли боевики, а отходить лучше по проторенной дороге, а не по минному полю. Каждую закладку не упомнишь, чтобы оставлять ее на месте.
– Внимание, – предупредил всех Миха, – впереди тройная развилка.
– Мина, – объявил Док.
Кемпл весь вспотел, что-то нехорошее почудилось ему. Мина между тремя разветвлениями которые, казалось, окружали ее, но ничего не сказал, просто наблюдая за действиями своих людей. Солдаты разбились на двойки и вошли в гроты, Док присел обезвредить мину, Пироман отошел закурить, поскольку, по его мнению, мина не представляла сложности и его вмешательства не требовалось.
Солдаты вернулись из разведки, и на сердце у Михи немного отлегло.
– Все чисто.
– Хорошо. Нюхач, куда ушли бородачи?
– Странно…
И тут Миха понял, что сейчас произойдет неизбежное, Док, улыбаясь, доставал мину и гранату. Он хотел что-то сказать, но тут взорвалась третья граната: мина оказалась тройной.
Всех, кто стоял поблизости, повалило, а самого Дока подбросило чуть ли не до потолка. Из трех гротов полетели гранаты и забили автоматные очереди.
Первое ошеломление после взрывов прошло, и оглушенные солдаты стали отвечать. Медведь, воспользовавшись секундной паузой, сделал несколько выстрелов из гранатомета, и, не дождавшись детонации последнего заряда, в грот ворвался Баден-Баден, расстреливая все на своем пути. Завязалась короткая перестрелка, но трофейная граната и короткая очередь поставили в ней точку.
Еще с двумя пещерами дело обстояло сложнее. Шквальный огонь и гранаты не давали подойти к их входам.
– Приготовьте гранаты!
Миха сам активировал самую мощную, какую только нашел у себя на поясе, и, указав жестами, кому куда бросать, выкрикнул:
– Три!
Солдаты бросили одновременно, и в каждую из пещер полетело по пять гранат. Раздались мощные взрывы, накатила ударная волна, и все заволокло пылью; на солдат обрушился град вылетевших камней. Кто еще мог передвигаться, воспользовались заминкой и, не разбирая дороги, ломанулись в туннели, что-то крича и стреляя.
Кричал и Миха Кемпл, врываясь в проход, откуда еще секунду назад вели самый сильный обстрел. Мелькнул чей-то силуэт, и Миха выпустил из автомата длинную очередь. Тело согнулось пополам, а потом его разорвало взрывом; видимо, пуля задела гранату.
– Ломонос, что у тебя? – спросил Кемпл, чуть придя в себя.
– Двое. А у тебя как?
– Тоже двое, где-то еще один.
Миха, что-то вспомнив, быстро пробежался по местам схватки и осмотрел тела убитых боевиков.
– Что ты делаешь?
– Голос…
– Что еще за голос?
– Я вспомнил голос одного из боевиков.
– И что?
– Еще не уверен, но попробовать стоит… Под непонимающими взглядами солдат Кемпл вернулся. Пройдя еще дальше по пещере, Миха громко сказал, еще не зная, на что сам надеется:
– Шамиль, выходи! Ты остался один, все твои люди погибли. Ты слышишь?
Но ответом было только затухающее эхо и наступившая за ним тишина.
– Выходи, нам не нужны новые жертвы. Если ты выйдешь, то я отпущу тебя, обещаю! Ты знаешь, что-что, а слово «берсерка» – закон.
– Он не выйдет, если, конечно, он вообще здесь, – сказал из-за спины Ломонос.
– Шамиль, помнишь свою сестру? Она была снайпершей, я знаю. А знаешь ли ты, кто ее убил? Да, Шамиль, это сделал я.
– Умри, тварь!!! – послышался крик, и из укрытия на потолке спрыгнул человек.
Шамиль приземлился прямо перед Кемплом, размахивая ножом. Удары сыпались на шлем, бронежилет, и Миха едва успевал отклонять их, чтобы не получить смертельное ранение, настолько быстры были движения. Только спустя пару секунд Миха понял, что у противника два ножа.
Кемпл, выбрав момент, вытащил свой клинок и выбил один из ножей Шамиля, отчего противник не стал менее опасным. Миха видел, что боевик – мастер своего дела и в две секунды разделался бы с ним, если бы не школа «берсерков».
Движения Шамиля становились расплывчатыми, и теперь уже Миха перешел в наступление, поняв, что снова включилась программа. Перехватив руку Шамиля в очередном выпаде, Миха нырнул под нее и вонзил нож в солнечное сплетение Баджиева.
– Неплохо… – похвалил Ломонос. – Даже я не провел бы удар лучше.
87
– Что с Доком? – спросил Миха, когда все вернулись на перекресток.
– Надеюсь, что, в отличие от нас, он в лучшем мире, командир, – ответил Баден-Баден. – Взрыв штурмовой гранаты даже наша броня не выдерживает; если кому-то будет легче, то он не мучился…
– Как остальные?
– Царапины: легкие ранения ног и рук, – в общем, как обычно.
– Я имею в виду…
– Все смогут продолжить движение.
– Хорошо.
Подлечив раненых и похоронив погибших, отряд с суточной задержкой отправился по следу (не считая потерю одного дня, когда отряд шел за заградительной группой, часто останавливаясь для обезвреживания ловушек).
След был нечетким и часто терялся, Нюхач почти случайно находил его вновь и вновь, что-то непонятно бормоча. Но на вторые сутки и такой след был окончательно потерян, и следопыт ничем помочь не мог. Ситуацию осложняло то, что предстояло выбрать, в какой из туннелей пойти: всего их было пять штук, каждый из которых выглядел ничем не лучше и не хуже других.
– Уж лучше бы они нам мины-ловушки ставили, – в сердцах сказал Ломонос и сплюнул.
– Ты еще скажи: стрелками показывали направление движения.
– Помолчал бы уж, поджигатель…
– Ну, командир, что решил?
– Пройдемся по новой, но не на пятьсот метров, как раньше, а на целый километр. Меняемся туннелями и попутчиками, через три часа все собираемся здесь же. Пошли, Медведь.
Миха выбрал пещеру, по которой раньше шел Ломонос. Остальным ничего не оставалось делать, как последовать примеру сержанта.
Как, впрочем, и ожидалось, Миха с Медведем не обнаружили ни единого намека на след. Только камни, песок, плесень на стенах да местами встречающиеся прожилки синей соли, и больше ничего.
– Куда же они делись-то? – удивлялся Медведь. – У них же там животные были, должны же они были куда-то дерьмо девать?
– Чье?
– Свое и животных.
– С собой носят.
– Да ну?..
– Вот тебе и «ну».
Кончились следы, оставленные здесь прошлой группой, и Миха стал вглядываться в два раза внимательней. Пройдя еще метров триста, Миха заметил небольшую расщелину: там что-то мелькнуло, и он вошел в нее за непонятной тенью, в нарушение инструкций не предупредив об этом напарника. Казалось, что Медведь и не заметил отсутствия своего командира и шел дальше.
Михе Кемплу показалось, что стены сдавили его со всех сторон, в глазах потемнело, вспыхнул до боли знакомый яркий свет, который, впрочем, тут же снова сменился темнотой, и он вновь оказался в знакомой пещере.
– Уф, – выдохнул Миха, почувствовав, как по спине потекла струйка пота. Придерживаясь за стену, чтобы не упасть, скорее для своего собственною самоутверждения проговорил: – Вроде бы у меня никогда не было признаков клаустрофобии, мне даже нравились маленькие помещения…
– Привет…
Кемпл обернулся как ошпаренный и чуть не выстрелил, но удержался.
– Стоять! Одно движение, и ты труп! Перед ним стоял высокий человек в просторном черном балахоне, капюшон которого надежно скрывал лицо. Миха смотрел на незнакомца и не знал, что предпринять, ведь тот не проявлял агрессии.
– Мы так и будем в гляделки играть или как?
– Кто ты?
– Ты.
– Я – это я, я спрашиваю, кто ты такой?
– Это сложный вопрос. Я – это ты, ты – это я. Мы одно целое. – Незнакомец очертил руками сферу.
– Бред…
– Я – это твое второе «я», внутренний голос, интуиция, инстинкт, ангел-хранитель и прочее, все это мои имена. Но чтобы тебе было удобнее и привычнее, называй меня Призраком.
– Что тебе нужно от меня, Призрак?
– Свободу.
– У меня сейчас мозги потекут… Как ты себе это представляешь, если сам сказал, что мы единое целое? – Миха улыбнулся; ему показалось, что он поймал Призрака на слове.
– Все очень просто. Я буду появляться и разговаривать с тобой, когда захочу.
– Хм-м… – усмехнулся Кемпл. – И как это будет выглядеть со стороны?
– Никак. Меня будешь видеть только ты.
– Ты сам понял, что сказал? Со стороны я буду выглядеть как шизофреник, разговаривающий сам с собой. Видел я таких, ходят по городу и что-то бормочут…
– Ты действительно видел тех, чьи вторые «я» освободились, но я обещаю, что не буду тебе мешать и донимать. Те просто не понимают, что произошло.
– Почему ты вообще появился, и именно сейчас, а не гораздо раньше?
– Ты ослаб, и у меня появилась возможность заявить о себе.
– В чем моя слабость? – Это откровение Призрака неприятно удивило Кемпла.
– Ты просто очень устал, а последние приключения вместе с ночными кошмарами сильно подкосили тебя. Но повторяю, я не буду мешать.
– Не пойдет. Рано или поздно во мне все равно заподозрят психа.
– Я могу быть тебе полезным в обмен на свою свободу.
– Что ты можешь?
– Практически все. Ведь я – твоя информационная оболочка, дух, а для информации нет преград. Например, я вижу, что ты хочешь найти Первого, но не знаешь, по какому из туннелей он ушел. И сейчас тебе надо выбирать, идти ли наугад или выходить на поверхность, так?
– Ну я даже не знаю…
– С моей помощью ты станешь лучшим среди лучших.
– Искушаешь, змий?.. – полуутвердительно спросил Миха.
– Почему бы и нет? Кстати, это тоже одно из моих имен. Ты ведь хочешь быть одним из лучших?
– Не особо. Ладно, говори, где он.
– Прежде чем я скажу, ты должен обещать мне свободу. Не беспокойся, я не обману; если информация окажется неверной, я автоматически потеряю полученную свободу.
«Какой маразм, – подумал Миха. – Я свихнулся».
Все, что с ним сейчас происходило, Миха считал бредом наяву, но уж слишком реальным. Предложение Призрака было заманчивым, и он согласился.
– Хорошо, но с одним условием.
– Каким?
– Ты будешь появляться и помогать мне, когда этого захочу я.
– Без проблем.
– Ты свободен, Призрак, а теперь говори, куда ушел Первый.
– По третьему тоннелю, но если хочешь его обогнать и зайти ему в лоб, то иди по этой пещере. Развилок здесь немного, на первых шести поворачивай вправо, на остальных влево и, сохраняя вашу обычную скорость, появитесь перед ним через четыре дня.
– Интересно…
– Теперь я исчезаю, слишком долго оставаться в этом мире мне тоже нельзя.
– Постой…
– В чем дело?
– Покажи свое лицо, Призрак.
– Зачем тебе?
– Покажи.
– Что ж, смотри. – Призрак откинул капюшон. Лицо не было безобразным, скорее старым.
Кемпл легко узнал в нем себя через пятьдесят лет. Миха хотел спросить, почему он такой старый, но не успел – Призрак закрыл лицо капюшоном и просто исчез, растаяв в воздухе.
– Мн-да…
Кемпл вышел из пещеры, так и не почувствовав обратного перехода, которого ожидал: такого же, как перед появлением Призрака. «Ну конечно, он же теперь свободен», – запоздало подумал Миха.
– Кот, твою мать! Ну и шутки у тебя… дурацкие! Ты куда пропал?
– В пе… – Кемпл обернулся, чтобы показать Медведю пещеру, но обнаружил там только голую стену. – Странно…
– Что странно?
– Все нормально. Пошли обратно.
– Ну пойдем… – сказал Медведь, подозрительно скосившись на Кемпла.
– Надеюсь, что, в отличие от нас, он в лучшем мире, командир, – ответил Баден-Баден. – Взрыв штурмовой гранаты даже наша броня не выдерживает; если кому-то будет легче, то он не мучился…
– Как остальные?
– Царапины: легкие ранения ног и рук, – в общем, как обычно.
– Я имею в виду…
– Все смогут продолжить движение.
– Хорошо.
Подлечив раненых и похоронив погибших, отряд с суточной задержкой отправился по следу (не считая потерю одного дня, когда отряд шел за заградительной группой, часто останавливаясь для обезвреживания ловушек).
След был нечетким и часто терялся, Нюхач почти случайно находил его вновь и вновь, что-то непонятно бормоча. Но на вторые сутки и такой след был окончательно потерян, и следопыт ничем помочь не мог. Ситуацию осложняло то, что предстояло выбрать, в какой из туннелей пойти: всего их было пять штук, каждый из которых выглядел ничем не лучше и не хуже других.
– Уж лучше бы они нам мины-ловушки ставили, – в сердцах сказал Ломонос и сплюнул.
– Ты еще скажи: стрелками показывали направление движения.
– Помолчал бы уж, поджигатель…
– Ну, командир, что решил?
– Пройдемся по новой, но не на пятьсот метров, как раньше, а на целый километр. Меняемся туннелями и попутчиками, через три часа все собираемся здесь же. Пошли, Медведь.
Миха выбрал пещеру, по которой раньше шел Ломонос. Остальным ничего не оставалось делать, как последовать примеру сержанта.
Как, впрочем, и ожидалось, Миха с Медведем не обнаружили ни единого намека на след. Только камни, песок, плесень на стенах да местами встречающиеся прожилки синей соли, и больше ничего.
– Куда же они делись-то? – удивлялся Медведь. – У них же там животные были, должны же они были куда-то дерьмо девать?
– Чье?
– Свое и животных.
– С собой носят.
– Да ну?..
– Вот тебе и «ну».
Кончились следы, оставленные здесь прошлой группой, и Миха стал вглядываться в два раза внимательней. Пройдя еще метров триста, Миха заметил небольшую расщелину: там что-то мелькнуло, и он вошел в нее за непонятной тенью, в нарушение инструкций не предупредив об этом напарника. Казалось, что Медведь и не заметил отсутствия своего командира и шел дальше.
Михе Кемплу показалось, что стены сдавили его со всех сторон, в глазах потемнело, вспыхнул до боли знакомый яркий свет, который, впрочем, тут же снова сменился темнотой, и он вновь оказался в знакомой пещере.
– Уф, – выдохнул Миха, почувствовав, как по спине потекла струйка пота. Придерживаясь за стену, чтобы не упасть, скорее для своего собственною самоутверждения проговорил: – Вроде бы у меня никогда не было признаков клаустрофобии, мне даже нравились маленькие помещения…
– Привет…
Кемпл обернулся как ошпаренный и чуть не выстрелил, но удержался.
– Стоять! Одно движение, и ты труп! Перед ним стоял высокий человек в просторном черном балахоне, капюшон которого надежно скрывал лицо. Миха смотрел на незнакомца и не знал, что предпринять, ведь тот не проявлял агрессии.
– Мы так и будем в гляделки играть или как?
– Кто ты?
– Ты.
– Я – это я, я спрашиваю, кто ты такой?
– Это сложный вопрос. Я – это ты, ты – это я. Мы одно целое. – Незнакомец очертил руками сферу.
– Бред…
– Я – это твое второе «я», внутренний голос, интуиция, инстинкт, ангел-хранитель и прочее, все это мои имена. Но чтобы тебе было удобнее и привычнее, называй меня Призраком.
– Что тебе нужно от меня, Призрак?
– Свободу.
– У меня сейчас мозги потекут… Как ты себе это представляешь, если сам сказал, что мы единое целое? – Миха улыбнулся; ему показалось, что он поймал Призрака на слове.
– Все очень просто. Я буду появляться и разговаривать с тобой, когда захочу.
– Хм-м… – усмехнулся Кемпл. – И как это будет выглядеть со стороны?
– Никак. Меня будешь видеть только ты.
– Ты сам понял, что сказал? Со стороны я буду выглядеть как шизофреник, разговаривающий сам с собой. Видел я таких, ходят по городу и что-то бормочут…
– Ты действительно видел тех, чьи вторые «я» освободились, но я обещаю, что не буду тебе мешать и донимать. Те просто не понимают, что произошло.
– Почему ты вообще появился, и именно сейчас, а не гораздо раньше?
– Ты ослаб, и у меня появилась возможность заявить о себе.
– В чем моя слабость? – Это откровение Призрака неприятно удивило Кемпла.
– Ты просто очень устал, а последние приключения вместе с ночными кошмарами сильно подкосили тебя. Но повторяю, я не буду мешать.
– Не пойдет. Рано или поздно во мне все равно заподозрят психа.
– Я могу быть тебе полезным в обмен на свою свободу.
– Что ты можешь?
– Практически все. Ведь я – твоя информационная оболочка, дух, а для информации нет преград. Например, я вижу, что ты хочешь найти Первого, но не знаешь, по какому из туннелей он ушел. И сейчас тебе надо выбирать, идти ли наугад или выходить на поверхность, так?
– Ну я даже не знаю…
– С моей помощью ты станешь лучшим среди лучших.
– Искушаешь, змий?.. – полуутвердительно спросил Миха.
– Почему бы и нет? Кстати, это тоже одно из моих имен. Ты ведь хочешь быть одним из лучших?
– Не особо. Ладно, говори, где он.
– Прежде чем я скажу, ты должен обещать мне свободу. Не беспокойся, я не обману; если информация окажется неверной, я автоматически потеряю полученную свободу.
«Какой маразм, – подумал Миха. – Я свихнулся».
Все, что с ним сейчас происходило, Миха считал бредом наяву, но уж слишком реальным. Предложение Призрака было заманчивым, и он согласился.
– Хорошо, но с одним условием.
– Каким?
– Ты будешь появляться и помогать мне, когда этого захочу я.
– Без проблем.
– Ты свободен, Призрак, а теперь говори, куда ушел Первый.
– По третьему тоннелю, но если хочешь его обогнать и зайти ему в лоб, то иди по этой пещере. Развилок здесь немного, на первых шести поворачивай вправо, на остальных влево и, сохраняя вашу обычную скорость, появитесь перед ним через четыре дня.
– Интересно…
– Теперь я исчезаю, слишком долго оставаться в этом мире мне тоже нельзя.
– Постой…
– В чем дело?
– Покажи свое лицо, Призрак.
– Зачем тебе?
– Покажи.
– Что ж, смотри. – Призрак откинул капюшон. Лицо не было безобразным, скорее старым.
Кемпл легко узнал в нем себя через пятьдесят лет. Миха хотел спросить, почему он такой старый, но не успел – Призрак закрыл лицо капюшоном и просто исчез, растаяв в воздухе.
– Мн-да…
Кемпл вышел из пещеры, так и не почувствовав обратного перехода, которого ожидал: такого же, как перед появлением Призрака. «Ну конечно, он же теперь свободен», – запоздало подумал Миха.
– Кот, твою мать! Ну и шутки у тебя… дурацкие! Ты куда пропал?
– В пе… – Кемпл обернулся, чтобы показать Медведю пещеру, но обнаружил там только голую стену. – Странно…
– Что странно?
– Все нормально. Пошли обратно.
– Ну пойдем… – сказал Медведь, подозрительно скосившись на Кемпла.
88
Кемпл с Медведем пришли одними из последних. Как и ожидалось, никто не обнаружил никаких следов, даже слабых намеков на них.
– Ну вот и все, – сказал Ломонос. – Теперь нам только осталось найти выход наружу и вызвать эвакуатор, чтобы он нас отвез домой, где тепло, уютно и мошки не кусают.
– И бабы под боком, – добавил Бур.
– И бабы тоже.
– Есть еще другой вариант, – сказал Миха.
– Кот, я, конечно, все понимаю, – снова сказал Ломонос. – Обидно, конечно, что этот поганец ушел прямо из-под нашего носа, но искать его теперь все равно что искать иголку в стоге сена. К тому же половина из нас ранена. Ну куда мы сейчас пойдем? В который из них? Может, ткнем наугад, в этот или тот? – Ломонос ткнул по очереди в туннели.
Миха усмехнулся про себя, капрал указал именно на те пещеры, что ему предложил Призрак. «Ты тоже ослаб, – вдруг подумал Кемпл. – Вскоре у тебя появится свой Призрак».
– Или, может, поиграем в детскую считалку? – продолжил Ломонос. – И с ее помощью отсеем ненужные пещеры?
– Ну вот и все, – сказал Ломонос. – Теперь нам только осталось найти выход наружу и вызвать эвакуатор, чтобы он нас отвез домой, где тепло, уютно и мошки не кусают.
– И бабы под боком, – добавил Бур.
– И бабы тоже.
– Есть еще другой вариант, – сказал Миха.
– Кот, я, конечно, все понимаю, – снова сказал Ломонос. – Обидно, конечно, что этот поганец ушел прямо из-под нашего носа, но искать его теперь все равно что искать иголку в стоге сена. К тому же половина из нас ранена. Ну куда мы сейчас пойдем? В который из них? Может, ткнем наугад, в этот или тот? – Ломонос ткнул по очереди в туннели.
Миха усмехнулся про себя, капрал указал именно на те пещеры, что ему предложил Призрак. «Ты тоже ослаб, – вдруг подумал Кемпл. – Вскоре у тебя появится свой Призрак».
– Или, может, поиграем в детскую считалку? – продолжил Ломонос. – И с ее помощью отсеем ненужные пещеры?