Кумин Вячеслав. Берсерк

69

   Отряд двигался по лесу уже неделю, и за это время вражеская группа совершила три попытки поразить летающие машины, но пока безуспешно.
   Кемпл собрал военный совет.
   – Так мы месяц бродить будем и ничего не найдем, – сказал Миха, вытаскивая свою карту.
   – И что ты предлагаешь? – спросил Ломонос.
   – Предлагаю обозначить наиболее возможные точки атаки и ждать там. Я который день башку ломаю, где может находиться лагерь бородачей! Вот карта, давайте обозначим самые вероятные огневые позиции, где бы мы сами устроили засаду, будь мы на их месте.
   – Ну с макушек гор точно бить не будут, – сказал Ломонос. – Слишком легко засечь.
   – Из глубоких ущелий атака также маловероятна, – сказал Медведь. – Слишком большое подлетное время, и если пилот не дурак, успеет уклониться и подорвать ракету.
   – Правильно, – согласился Миха. – Остаются центральные части склонов. Ломонос, какой ты, сбил бы вертолет: тот, что летит из города, или, наоборот, в город?
   – Наверное, тот, что из города, хотя кто поймет этих бешеных собак?..
   – Я тоже думаю, что будут сбивать тот, что идет из города: значит, оставляем в покое западные склоны и сосредотачиваем все внимание на восточных. – Почему? – спросил Медведь. – Потому что прямо в лоб стрелять невыгодно, как и с макушек гор. У вертолета больше шансов засечь и раздолбать весь склон, откуда пустили ракеты. А вот залепить ракету в хвост куда безопаснее.
   – Понятно.
   – Склонов у нас на маршруте… та-ак… двадцать четыре.
   – Одуреть. Даже если по одному человеку поставить, людей не хватит.
   – Ну почему же, – не согласился с Медведем Ломонос. – Отбрасываем все уже засвеченные бородачами позиции. Я думаю, дважды с одного места они стрелять не будут… хотя кто их знает? Плюс отбрасываем округлые, этакие пологие горы. Остается двенадцать хребтов.
   – Все равно многовато будет.
   – Есть еще один способ сократить число позиций.
   – Какой, Кот? – удивился Медведь.
   – Десантники.
   – Привлечь их в команду?
   – Можно, конечно, и так сделать, но, боюсь, они не согласятся, да и командование, особенно наше, будет не в восторге.
   – Тогда что?
   – Использовать их пассивно.
   – Это как? – теперь удивился уже Ломонос.
   – Мы примерно знаем, где находится группа лейтенанта Дюше. Вот здесь, – ткнул пальцем в карту Миха Кемпл.
   – Точно, где-то здесь…
   – Два дня назад мы видели следы десантников, второй группы. За это время они дошли примерно досюда. Боевики не будут стрелять с этих склонов, да и с ближайших тоже. Если предположить, что и наше местоположение им тоже известно, то исключаем вот эти два склона. В итоге остаются вот эти три дальних склона.
   – Ну…
   – Все сходится: два предыдущих выстрела производились отсюда и вот отсюда, когда ни одной из наших групп поблизости не наблюдалось. Они где-то там, – убежденно сказал Миха. – И наверняка готовятся к очередному делу.
   – Слишком далеко.
   – Придется прибегнуть к твоему методу, Ломонос.
   – Это к какому же?
   – Все лишнее оставляем здесь. Делимся на три группы и за три дня… стоп. Чинк!
   – Что, сэр?
   – Слушаешь?
   – А что мне остается, слушаю, но не вас.
   – Это правильно. Что-нибудь интересное слушал. У меня возник вопрос. Может быть, шишка из штаба приехала или что-то в этом роде?
   – Вчера ревизионная комиссия прибыла, полетят в восточный округ.
   – Когда?
   – Да бог их знает. Но думаю, дня через три, не раньше. Сначала к девкам наведаются…
   – С чего ты взял? – удивился Миха такой осведомленности радиста.
   – Так они только от своих жен оторвались. Кто-то, наоборот, пить будет, если агрегаты не работают. Скорее через четыре дня ждать их следует. Но это если прибыла типичная ревизионная комиссия, а не новички-карьеристы.
   – Спасибо, Чинк. Ну вот, у нас три дня. За это время мы должны добраться до намеченных мест и закрепиться на склонах, устроив засады.
   Сказано – сделано. Лишнюю амуницию снова зарыли, с учетом прежних ошибок. Солдаты оставили себе только стрелковое оружие, несколько гранат да по паре сухих пайков. Но и этот груз весил килограмм десять, что в марш-броске по горам немало.

70

   Миха Кемпл со своими четырьмя бойцами после марш-броска отлеживался в засаде на самой дальней горе. Медведь занял ближнюю, вооружившись любимым «граником», а Ломонос среднюю.
   Отлежавшись, Миха отправил Кружкина поставить сенсоры, а еще одного солдата, Баден-Бадена, на вершину горы, наблюдать за поведением птиц, не слишком доверяя технике и надеясь на природную «сигнализацию». Радиста Миха взял с собой, и тот вслушивался в эфир, но пока ничего интересного не происходило.
   Шли часы, и Миха начал сомневаться, будут ли боевики пытаться сбить вертолет комиссии, ведь от нее не зависят даже планы военных действий. «Должны, – подумал Кемпл. – Любой убитый офицер, тем более штабной, стоит дорого».
   День сменился ночью, а тот соответственно новым днем, холодным и сырым.
   – Сэр, кажется, взлетели, – оторвавшись от своих наушников, доложил Чинк.
   – Кажется или точно?
   – Один «хамелеон» под прикрытием «шмеля» и «беркута» взял курс на восток.
   – Они.
   Миха вызвал Ломоноса с Медведем и передал им эту информацию. Потом переключился на более близкую связь.
   – Баден-Баден, что у тебя?
   – Все чисто, командир, ни одной стайки за последний час.
   – Кружка, как у тебя?
   – Чисто, сенсоры ничего не показывают.
   – Может, они вообще не работают?
   – Да нет, два часа назад зафиксировали объект массой до пятидесяти килограммов. Животное какое-то, скорее всего, хищник.
   – Ладно, смотрите дальше.
   Тишина вокруг начинала действовать на нервы, но с помощью пары дыхательных упражнений Миха заставил себя успокоиться. Прошел еще час, скоро должны были показаться вертолеты.
   – Стая птиц, – доложил Баден-Баден, и Миха встрепенулся. – Взлетела на западном склоне.
   – Это не по нашу душу, – разочарованно ответил Кемпл.
   – Просто стая очень большая, прям как… не знаю что.
   «Может, они решили ударить с западного склона, вопреки всему, – подумал Миха. – Чушь, раньше стреляли с восточных, и на этот раз так же будет. Тем более «беркут» на пару со «шмелем» там все перепашет в секунду. Видели, знаем».
   – Продолжай наблюдение.
   – Есть, сэр.
   – Вертолеты уже близко, вот-вот покажутся, – вслушиваясь в эфир, доложил Чинк.
   Миха взглянул на Кружкина, но тот отрицательно покачал головой.
   – Вижу три вертолета, проходят над Ломоносом, – снова доложил Баден-Баден. – Пуск ракет! Четыре штуки, пять, шесть. Шесть ракет.
   – Все на западный склон! – выкрикнул Миха. А Баден-Баден продолжал комментировать ситуацию:
   – «Шмель» горит… «беркут» делает разворот, «хамелеон» завис… придурки. Чесать отсюда надо. Пуск с нашего склона! Пять ракет, восемь… Вертолеты делают противоракетный маневр. Одна ракета зацепила «хамелеон», но он еще держится в воздухе. «Беркут» делает залп, но неточный.
   Пока Баден-Баден говорил, солдаты выбрались на перевал и последующие события могли наблюдать воочию.
   «Шмель» упал в джунгли, а летчики наконец-то приняли правильное решение и стали уходить из зоны обстрела. Но тут произвели сдвоенный залп с обоих склонов, и к летающим мишеням понеслись сразу двенадцать посланцев.
   Представительский «хамелеон» резко ушел вверх, отстреливая противоракетные шашки и отводя ракеты невидимыми лучами, но основная масса ракет устремилась к «беркуту». Повторилась ситуация, знакомая Кемплу по засаде в ущелье, и вертолет, нашпигованный поражающими элементами, начал гореть и падать вниз.
   – Вперед! – приказал Миха и первым побежал вниз.
   Между тем залп повторился, но слабее: стартовало всего пять ракет, и «хамелеон» легко ушел от атаки.
   Последние пуски ракет скорректировали движение группы Кемпла, и солдаты, взяв поправку, побежали еще быстрее. За полкилометра до предполагаемого местонахождения диверсантов Кемпл остановил стремительно несущуюся группу и приказал двигаться медленнее и без шума.
   Миха направился вперед, а остальные стали расходиться во фронт, держась в прямой видимости друг друга.
   Кемпл крался по лесу Оптика автомата в инфракрасном режиме показала неясное движение впереди, и вскоре он сам заметил дозорного. Тот сидел за деревом, вглядываясь в даль. Когда дозорный поворачивался в его сторону, Миха замирал, сливаясь в своем маскхалате с окружающим миром.
   Когда до дозорного осталось не так много, Миха взял ветку потолще и швырнул ее далеко в сторону. Дозорный повернулся на шум падения, это и стало его роковой ошибкой: Миха подскочил к часовому и вонзил нож в горло боевику.
   Слева раздалась автоматная очередь: кто-то обнаружил группу, и Миха, уже не скрываясь, скомандовал: «Вперед» – и побежал по склону вниз, в атаку.
   Вскоре треск автоматов со стороны боевиков был заглушён более солидным звуком «корсара», и уже вся группа окружала боевиков. Бородачи при первых звуках боя заняли круговую оборону и отстреливались, не жалея патронов и гранат.
   Боевики быстро определили, кто перед ними, и сопротивлялись еще более ожесточенно, понимая, что пощады им не будет и деваться им некуда.
   – Сдавайтесь, – предложил Миха после получасового боя. – Вам все равно не уйти.
   – Лучше смерть, чем попасть в руки северников!
   Такое развитие событий Кемплу не понравилось, ему нужны были живые. Определив, где находится крикнувший эту фразу, и рассудив, что это главарь банды, Миха подстрелил его. Потом раздалось несколько взрывов: это солдаты бросили последние гранаты. После чего Кемпл повторил свой ультиматум еще раз в надежде, что оставшиеся боевики будут более благоразумны, и добавил:
   – Сдавшиеся останутся в живых.
   – Мы выходим.
   В сторону полетело оружие, и из укрытия вышли три человека. Еще один лежал, тяжело раненный. Пятеро отправились к праотцам.
   – Мудрое решение, – похвалил Миха и стал вызывать Ломоноса. – Второй, второй…
   – Слушаю тебя, Кот.
   – Ну ты как там?
   – Да в принципе уже все кончено, сейчас одного беглеца поймаем, и все дела.
   – Хорошо, как поймаешь, встречаемся в условленном месте.
   Через два часа группы Ломоноса и Кемпла встретились. Живые боевики несли на своих плечах мертвых или тяжело раненных. Хотя большая часть подобного груза была доставлена уцелевшими загиатами.
   – Ломонос, ты чего там, мух ловил, что ли? Почему не засек их?
   – Сложный ландшафт, много глубоких оврагов, по которым они свободно прошли; на каждую рытвину людей не напасешься. Слушай, может, не будем отдавать их десантникам, особенно после такого шума? Да и долго им идти, трупы прокиснут.
   – Помолчал бы уж. По твоей вине вляпались, а договор нужно выполнять.
   – Но они же все равно не успеют, а вертолеты с командами дознания вот-вот прибудут.
   – Тут ты прав, а потому поступим немного иначе, чем договаривались. Чинк, вызывай лейтенанта Дюше.
   – Есть, сэр. – Чинк перевел рацию в активный режим и стал вызывать десантников. – Говорите, командир, лейтенант на связи.
   – Дюше? Тащи свою задницу сюда: координаты, где будут диверсанты, получишь чуть позже. Поторопись.
   Кемпл оборвал связь.
   – Что ты задумал, Кот?
   – Все очень просто. Все трупы забираем с собой плюс пару-тройку живых, это одиннадцать человек. Оставшихся шестерых оставляем лейтенанту, прячем их. Он их находит через пять-шесть дней, к этому времени смертельно раненные умрут, и он объявит их своими законно пойманными диверсантами. Договор выполнен.
   – Здорово придумано. Живых он сумеет обработать так, чтобы на допросе они показали, что их поймал он и никто иной. А они вторая группа.
   – Вот именно. Ладно, вертолеты уже близко, надо поторапливаться.
   – Пойду прятать. Я, когда шел, хороший овраг приметил, как раз подойдет.

71

   – Значит, вы утверждаете, что не были в городе?
   – Да сколько можно повторять?! Не были мы, не были, – по слогам повторил Миха.
   Многочасовой допрос сильно утомил Кемпла, а он даже не знал, как звали того чекиста, что его допрашивал. «А он, собственно, и не представился, – вспомнил Миха, – с чего я должен его помнить?»
   – Тогда вы не оставляете мне выбора…
   С этими словами разведчик поставил на стол свой ноутбук, раскрыл его и нажал на кнопочку. На экране поочередно стали появляться лица солдат из группы Кемпла. Последним высветилось его лицо.
   – Вы до того обнаглели, что даже забыли про систему видео наблюдения.
   – Никто бы ничего не узнал, если бы не драка, – покаянно сказал Кемпл: отпираться было бессмысленно. – Все эта десантура, считающая себя суперменами, чтоб их…
   – Теперь вы пойдете под трибунал.
   Второй раз садиться на скамью подсудимых Кемпл не собирался и потому предложил:
   – Может, разойдемся миром? Я оказываю услугу вам, а вы нас отпускаете.
   Лицо чекиста разгладилось. По всей видимости, именно этого он и добивался с самого начала: чтобы жертва сама предложила этот вариант.
   – Что же вы можете мне предложить?
   – Мы, когда убегали, вломились в какую-то квартиру. Там жил какой-то подозрительный человек.
   – Так это вы его так уделали?
   – Мы… У этого человечка мы забрали интересную дискетку с непонятными кодами. Может быть, ключ от банковского сейфа или еще что-то, я не специалист. Вот ее я и предлагаю вам отдать.
   – Где эта дискета? – Черты лица чекиста мгновенно изменились, стали тонкими и злыми. Это для него была настоящая работа. – Говори, иначе ты вообще отсюда не выйдешь.
   Кемплу стало не по себе, таких слов на ветер не бросали, но отступать тоже было нельзя.
   – Как насчет договора?
   – Хорошо. Вас сегодня же забросят во внешний пояс как стопроцентную рабочую группу с реальным заданием, на замену отработавшей группы. Но прежде ты напишешь подробный отчет.
   Делать было нечего, и Кемпл достал из кармана ту самую дискету. У чекиста от удивления слегка округлились глаза.
   – Она все время была с тобой?
   – Ну да. Халтурят ваши ребята при проведении обыска. При желании я бы даже нож смог бы пронести и порезать тебя в лапшу. Знаете, есть такой пластиковый, для…
 
   …С тех неприятных часов прошло много времени. Чекист не обманул, и отряд действительно забросили во внешний пояс почти к самой границе арабийского анклава: искать Первого.
   – Ты нашел его двойника, вот и ищи дальше, но уже оригинал, – сказал, прощаясь, чекист. – До свидания.
   – Уж лучше бы «прощай»…
   – И все же до свидания.
   Сейчас Миха с усмешкой вспоминал тот момент, когда лицо чекиста потемнело при его словах про нож и лапшу. Но от приятных воспоминаний его отвлек следопыт Нюхач.
   – Сэр, я нашел следы.
   – Где?
   – В двухстах метрах, прямо по курсу.
   – Нюхач, я понимаю, что ты не из разговорчивых, но можно поподробнее?
   – Простите, сэр. Следы не боевого отряда, для этого их слишком много и они неаккуратные. Следы вьючных животных, много женских, есть детские. Я думаю, всего около полусотни человек.
   – Нелегальные колонисты?
   – Скорее всего.
   – Как давно они прошли?
   – Дня два, может, поменьше…
   – Нужно их догнать и при необходимости досмотреть, а дальше по инструкции… Двигаемся параллельно: на тропе могут оставаться мины-ловушки. Вперед.
   Марш-бросок продолжался ровно сутки. За это время отряд достиг бредущих по лощине колонистов и немного обогнал их. Солдаты залегли у кромки оврага и стали ждать.
   – Что скажешь, Ломонос? – спросил Миха, разглядывая в бинокль появившихся из-за пригорка людей.
   – Колонисты, спору нет. Но вот некоторые человечки в толпе мне определенно не нравятся.
   – Я тоже их заметил. Наемники наемниками, вижу даже лица северников, уж они-то никак не могут быть баччинцами.
   – Наводим на них десантников?
   – Слишком долго, успеют уйти. Придется проверять самим.
   – Но у нас другие задачи. Мы только зря раскроемся.
   – Там наемники.
   – Да какая разница, десятком больше, десятком меньше?
   – Так-то оно так, но я впервые замечаю в одном караване так много иностранцев, притом не арабийцев. Тех здесь и без того полно. Вон, там даже пара восточников есть, тем более, они заметили нас, там тоже не лохи идут…
   – Кто? – удивился Ломонос.
   – Вон тот, сгорбившийся, как-то странно посмотрел в нашу сторону… Так, мы выходим, всем смотреть в оба.
   – Ну, пошли.
   Миха с Ломоносом вышли из засады, и толпа колонистов сразу же остановилась, затихли все разговоры, было слышно только сопение перегруженных поклажей загиатов.
   – Куда путь держим? – спросил Кемпл. Вперед выехал старик.
   – Сынок, пусти нас, мы бедные колонисты…
   – Однако ж деньги, для того чтобы сюда добраться, у вас нашлись. Документы!
   – Все понял, – сказал старик, по-своему истолковав слова Кемпла, и предложил: – Нас предупреждали… вот, возьмите.
   Старик протянул сверток. Кемпл заметил, как напряглись псевдоколонисты в центре толпы.
   – Разверни, – потребовал Миха, став до предела подозрительным.
   Старик подчинился и развернул.
   – Это все, что есть.
   – Деньги. А говорили, что бедные. – Видя, что больше ничего не происходит, Миха повторил: – Ваши документы, всех.
   Такая неуступчивость солдат всколыхнула толпу, и более двадцати человек кинулись в разные стороны. Кто-то открыл стрельбу, но пули прошли мимо. Миха с Ломоносом упали, чтобы не получить очередь. Толпа загудела, мешая открыть ответный огонь.
   – Бур, держи толпу. Остальным взять беглецов! – приказал Кемпл.
   Застучал пулемет, цепочка земляных фонтанчиков взметнулась рядом с людьми, и толпа отхлынула от двух солдат.
   В лесу слышалась перестрелка и разрывы ручных гранат. Потом в ответ на длинную очередь часто захлопали разрывы ручного гранатомета, и сразу затем установилась тишина. «Медведь в своем амплуа», – улыбнувшись, подумал Миха.
   – Что дальше, командир? – спросил на открытой для всех солдат волне Медведь.
   – Тащите их сюда.
   Через десять минут беглецов привели обратно. Более половины были убиты, остальные ранены. Кроме того, пострадали два бойца Кемпла, но бронежилеты выдержали, солдаты отделались сквозным ранением конечностей, а одного контузило взрывом гранаты.
   – Это все?
   – Да, все те, кто побежал.
   – Что будем делать, старче? – спросил Кемпл, осмотрев убитых.
   – Мы не виноваты, нам навязали их, мы подневольные люди…
   – Возможно, ты прав, старик.
   – Мы никому ни о чем не расскажем! Клянусь! Все в этом поклянутся!
   – А вот теперь ты врешь.
   Миха Кемпл взял из рук одного из убитых боевиков автомат, осмотрел магазин и заменил его на новый, из разгрузочного жилета.
   – Ты веришь в рай, старик?
   – Пощадите хотя бы женщин и детей! Миха полуобернулся, и остальные солдаты после секундного колебания взяли трофейное оружие.
   – Ну так как насчет рая?
   – Верю!
   – Так зачем ты молишь оставить женщин и детей здесь, когда в раю им будет гораздо лучше? Или я что-то путаю?
   Старик ничего не ответил, женщины, упав на колени, запричитали: видимо, в рай они не слишком торопились. Кемпл поднял автомат и прицелился в людей, его жест повторили остальные.
   Кто-то не выдержал и побежал, дав тем самым своеобразную отмашку, и стрельба пятнадцати стволов заглушила все крики.
   – Дерьмо, – сказал Ломонос, глядя в небо.
   – Да уж… – произнес Кемпл, не в силах оторвать взгляда от горы трупов. – Семьдесят пять человек, это тебе не хухры-мухры…
   – Да я не об этом: кстати, пригодится, – подбирая оброненную увесистую пачку денег, сказал Ломонос.
   – Тогда о чем?
   – Сезон дождей приближается…

72

   Ломонос оказался прав.
   День ото дня небо становилось все ниже, а тучи все чернее. Для просушки после изнурительных марш-бросков сейчас требовалось гораздо больше времени, влажность увеличивалась с каждым днем.
   И вскоре ударил сильный ливень, будто в облаках одним махом открыли все краны. Через сутки он сменился легким дождичком, но, вопреки ожиданиям, легче не стало.
   Дождик время от времени прекращался, но потом начинался снова. И продолжалось такое безобразие два месяца, и за все это время солнце не появлялось из-за облаков.
   – Командир, мы уже две недели по горам таскаемся, – издалека начал Ломонос.
   – И что?
   – Может, в город сходим, тут неподалеку. Он, конечно, не такой большой, но бабы и там есть. Обсохнем заодно нормально. К тому же у нас деньжата имеются.
   – Ты все сказал?
   – Ну…
   – Заткнись! – моментально взвился Миха Кемпл. Плохая погода плохо на него действовала, и он еле сдержался, чтобы не врезать Ломоносу. – Прошлого раза мало было?! Нас чуть под трибунал не отдали. Это по десять лет сверху, каждому. У кого есть желание схватить еще десяток годочков на свою задницу, поднимите руки, и тогда мы пойдем в город.
   По понятным причинам желающих не нашлось.
   – То-то же. Привал.
   Повторять не пришлось, солдаты сразу повалились на землю, там, где посуше, хотя сухость эта была, мягко говоря, относительной. Дождик перестал, но просушка все равно занимала много времени. Благо имелся второй комплект нижнего белья, который сушился в специальных пакетах, но и он после суточного дежурства был сыроватым.
   В результате на теле людей начали появляться язвы, которые лечил как мог их док – бывший студент, не успевший закончить медицинский колледж.
   – Док, ты не мог сначала закончить колледж, а уже потом заняться производством наркотиков? – спросил солдат, когда лекарь подошел к нему, чтобы проверить раны двухнедельной давности.
   – А что?
   – Да вдруг ампулы перепутаешь и вместо обезболивающего яд вколешь…
   – Нет, не мог. За обучение платить нужно было, а в производстве наркоты я видел единственный источник заработка. Но не боись, ампулы я не перепутаю. Хотя… ты случайно не помнишь, что я тебе сейчас вколол?
   Солдаты легонько улыбнулись, но этого хватило, чтобы разрядить обстановку.
   – Шутки у тебя, Док…
   Впрочем, претензии солдата были необоснованными. Бывшего студента в учебке «берсерков» натаскали, так что он мог бы проводить хирургические операции в полевых условиях.
   – Такого после службы любой военный госпиталь или даже гражданская клиника с руками оторвет, – сказал Медведь.
   – Все может быть… другое дело, захочет ли он?
   Миха доедал свой обед, когда подошел радист Чинк.
   – Что у тебя?
   – Вызов. Будете принимать?
   – Кто на связи?
   Вопрос был не праздным. Иногда боевики засекали группу по передатчикам и начинали широкомасштабную облаву. Потому отвечать всем без разбору было небезопасно.
   – Стоит кодировка военной разведки.
   – М-да… делать нечего, принимай.
   Чинк нажал на нужную клавишу дешифратора и принял связь, передав переговорное устройство Кемплу.
   – Ваш позывной? – требовательно прозвучал микрофон, настроенный на прием.
   – Обойдешься. Ты вызвал, ты и давай свой позывной.
   – «Ястреб один, ноль, один».
   – Чекисты хреновы… – проворчал Миха, вспомнив, какой они позывной дали ему. – Ястребы, мать их… Говорит «Пиявка два-ноль-три».
   – Здорово, «Пиявка», помнишь меня?
   – Помню, господин подполковник.
   – А подарок, что ты мне сделал, помнишь?
   – Как не помнить, помню. И лапшу помню.
   – Кх-м… Хорош лясы точить. Я не зря о подарке вспомнил.
   – Удалось что-то выяснить? – с нескрываемой заинтересованностью спросил Кемпл.
   – Задействовав определенные каналы, удалось. Бородачи отзывают всех инструкторов-наемников и хороших боевиков, и собирают их где-то в одном месте. Есть две точки сбора. Одна находится в твоем районе, где именно – неизвестно. Все это неспроста. Готовится что-то серьезное, но что именно, нам опять же неизвестно. Убив того связного, ты нарушил их ячейку, и мы не можем найти концы, чтобы узнать больше.
   – Что нам делать?
   – Найти их, естественно.
   – А потом?
   – Ликвидировать, но при этом взять пару пленных, поговорить мне с ними нужно, это приказ. Чем быстрее ты их найдешь, тем лучше. Такое чувство, что песок почти вышел…
   – Какой песок? – не понял Миха.
   – Часы такие песочные есть, переворачиваешь их… впрочем, это не важно. Выполняй задание.
   – Есть, сэр.
   – Что за дела, Кот? – спросил Ломонос, когда связь оборвалась. – Что еще за подарки?
   – Помолчал бы уж, Лом. Если бы не твое дурное предложение про город, ничего бы этого не было. Ни подарков, ни пиявок.
   Кемпл достал карту.
   – Лучше подумай и скажи мне, умник, где может собраться до полусотни человек?
   – А чего тут думать? Там, где посуше, естественно. Вот здесь и здесь. Хорошие скальные навесы, а здесь даже, по-моему, небольшая пещера есть.
   – Так, здесь мы были неделю назад, значит, идем сюда. Поднимай людей.
   – Дай хоть доесть нормально. С пищеварением шутить нельзя.
   Кемпл посмотрел на солдат. Те доедали разогретые консервы или пойманную добычу, чтобы зря не тратить сухпай. Да и при умелом приготовлении зажаренные на углях зверьки были вкуснее концентратов.
   – Пускай доедают.

73

   Двухдневный переход был завершен. Позади осталось множество перевалов и форсированных речек с речушками: некоторые преодолевали вброд, а некоторые – по навесным канатам.
   Но, главное, боевики были на месте, интуиция не подвела. Лагерь боевиков находился почти на самой границе с арабийской территорией. Бородачи жались к скалам в надежде укрыться от надоедливого моросящего дождя, пробиравшего до мозга костей.