Кумин Вячеслав. Берсерк

   За теорией началась практика. Выдали облегченные бронежилеты, в которых им и предстояло бегать по горам за сепаратистами, а вот со шлемом вышла накладка – облегченных версий не было, и потому все по первости чувствовали себя головастиками.
   Голова отказывалась работать, да и руки действовали несогласованно. Стоя спиной к стволу и прицелившись из автомата в медленно движущуюся сзади мишень, следовало удерживать на ней прицел, отображавшийся в визире шлема, служившего одновременно бронестеклом, глядя при этом прямо перед собой. Мишень двигалась влево, а руки уводили автомат в противоположную сторону. Потом хаотичный поиск цели, когда картинка перед глазами жутко прыгала, и ее удержание.
   – Дайте мне гранатомет, и я порву мишень к чертовой матери! – не выдержал такой нагрузки Медведь.
   – Трудно… – согласился Миха.
   – Будет тебе гранатомет, – посулил инструктор. – Но прежде научись хотя бы владеть «корсаром», чтобы в нужный момент спасти свою задницу и задницы товарищей. Если не можешь – вали отсюда!
   – Есть научиться владеть в совершенстве!
   – Так-то лучше. Равняйсь! В колонну по двое! Бегом в казарму на ужин!

60

   Миха рано радовался – полоса препятствий здесь все же наличествовала. Ею являлась ближайшая гора. Здесь не было ничего искусственного, никаких стальных рамок или веревочных канатов, только естественное, настоящий бурелом и рытвины, на которых очень легко было вывихнуть ноги.
   С другой стороны, понапрасну тоже не гоняли, и не требовали наматывать эти отупляющие круги на ровной площадке, отбиравшие силы самой монотонностью. Тут просто – преодолел трассу и все: как-никак, психологически гораздо легче. Хотя к концу трассы большинство новобранцев валились с ног. Но силы быстро восстанавливались, солдат пичкали витаминами, что было прописано в контракте.
   – Ну что, дохлики, теперь все в десятый бокс.
   – Ох, не люблю я этот бокс, – выдохнул Медведь. – Мне после него кошмары снятся.
   – Аналогично, – подтвердил Миха.
   Рота строем прошла в специальный ангар, поделенный на отдельные кабинки, напоминавшие кабинет стоматолога. Они были хорошо звукоизолированы, и все в них было предусмотрено так, чтобы ничто не мешало процессу.
   Когда солдат привели сюда в первый раз, сержант, показывая на кресло, очень похожее на зубоврачебную кушетку, но обвешанное различными блоками и оснащенное шлемом, сказал:
   – Это комплекс ускоренного обучения. Вы после усиленной тренировки, как сейчас, вводитесь в гипнотический транс, и начинается процесс обучения через вот этот симпатичный шлем. Компьютер работает с вашим подсознанием. Получается очень быстро и качественно. Сразу после сеанса проводятся практические занятия по закреплению.
   – Господин сержант, разрешите вопрос?
   – Разрешаю.
   – А почему эту систему не используют в обычных войсках, если все так просто?
   – А потому, боец, что нам не нужны сотни тысяч отморозков, которые вернутся после службы домой и начнут резать каждого, кто на них косо посмотрел. Вы, демобилизовавшись, будете каждый день отмечаться в полиции как потенциально опасные лица. Кроме того, существует побочный эффект, – продолжил сержант Одиссон. – Как известно, солдату после службы в действующих войсках снится война, но после хорошего курса лечения он приходит в норму, и воспоминания становятся не такими яркими. Здесь же будет все гораздо сложнее, война будет преследовать вас всегда, даже на войне. Маньяков можно не спрашивать, а вот что обычно снится тебе, солдат?
   – Мне? – переспросил Миха.
   – Тебе.
   – Ну это, – стушевался Миха, – дом снится.
   – Правильно, это отличает нормального человека от морального урода. Так вот, после того как ты сядешь в это кресло, война будет сниться тебе всегда, сынок. Даже после курса реабилитации для ветеранов. Многие не выдерживают и возвращаются на войну либо спиваются и умирают под колесами грузовиков или бросаются с высотных зданий. Да мало ли как еще кончают с собой? В общем, не многие ведут нормальный образ жизни. Это касается всех. Потому сразу об этом предупреждаю, и если кто-то хочет отказаться, пусть делает это сейчас, потом будет поздно.
   Строй не шелохнулся. Половину из них и так мучили кошмары, хотя было неизвестно, относятся ли они к ним как кошмарам или же как к захватывающему фильму, который показывают каждую ночь в различных вариациях. И который они пережили в реальности. Вторая половина не ушла: либо не поняв сказанного и подумав: «Уж со мной-то этого не случится, я же не слабак какой-нибудь»; либо не могла уйти из-за перспектив хоть на годок пораньше смыться из армии с чистой совестью и толстой пачкой денег в кармане.
   Миха уже привычно лег в кресло и устроился поудобнее. Оператор надел шлем и засел за свой пульт. Физическая усталость перешла в усталость эмоциональную, и Кемпл как-то разом провалился в сон. Были какие-то звуки и смутные видения. В глазах пульсировал свет, меняя цвета.
   Вся процедура занимала два часа. В течение первого часа шло программирование, а в течение второго человек просто спал и видел во сне то, что в его подсознание пытались впихнуть.
   Миха видел себя каким-то монстром, быстрым и кровожадным. Он тихо и быстро двигался по лесу, увидел свою добычу – людей. Группа, сидящая у костра и что-то весело обсуждающая.
   Миха крался как кошка, ни одна веточка не хрустнула под ногами, ни один камешек не шелохнулся. Человек находился к нему спиной, вглядываясь в темноту через какой-то прибор.
   Часовой так и не заметил его, хотя сидел в умело сооруженном секрете. Коготь-нож в его руке вошел под левую лопатку человека. Часового пронзила сильная судорога, но ни одного звука из горла так и не вылетело. Обмякшее тело еще падало в кусты, а Миха-зверь уже снимал крайнего в группе, вырывая у него глотку, и врывался в основную гущу людей. Тот был последним из пяти часовых.
   Люди нелепо и заторможено махали руками, пытаясь дотянуться до оружия, которое лежало у них буквально под ногами, но все было тщетно. Миха убивал их одного за другим, вспарывая животы или вонзая коготь в глаз, доставая до мозга.
   Все враги были повержены. Миха-зверь встал в центре побоища, протянул руки к луне, висевшей прямо над его головой, и гулко зарычал. Постепенно тело его трансформировалось обратно в человеческое, а рык переходил в крик.
   От этого крика он и проснулся. Оператор привычно подошел к своему подопечному и снял шлем. К крикам он уже давно привык, хотя поначалу, когда перешел на эту работу, боялся, что вставший солдат убьет его, как врагов в своем безумном сне. К тому же прецеденты имелись.
   – Все в порядке, солдат, вот вода.
   – Спасибо, – поблагодарил Миха и одним махом осушил литровый стакан воды.
   Кемпл на дрожащих ногах добрался до столовой, где подкрепился высококалорийной пищей. Здесь были почти все, но выглядели не лучше его самого. Чего нельзя было сказать о пяти маньяках. Они выглядели гораздо лучше и живо обсуждали между собой свои видения. Нормальные люди сейчас старались между собой не общаться. «Настоящие маньяки, – устало подумал Миха. – Такое впечатление, что им это даже нравится».
   Только после таких снов Миха понял, о чем предупреждал их сержант-инструктор Одиссон. Хотя первые сны были вполне нормальными, там он был самим собой. Но чувства сожаления о своем поступке так и не возникло.
   После еще одного часа отдыха начиналось практическое закрепление материала, которое называлось слишком обыденно для кошмара: «Снятие часового».

61

   Обучение продолжалось, а значит, продолжались кошмары. Хуже всего было то, что они повторялись ночью. Люди в холодном поту, с криками вскакивали со своих коек, но остальные солдаты только лениво переворачивались на другой бок, мысленно благодаря вскочившего за секундную передышку от собственного кошмара. Хотя большинство даже не просыпалось от чужих криков, путая их с теми, что звучали в их мозгу, когда они или им отрывали головы.
   – Че ты лыбишься, урод! – не выдержал Кружкин пристального взгляда одного из тех, что называли маньяками, и вскочил со своего места.
   – Да так, – ответил один из них. – Ты так громко и часто кричал сегодня ночью. Вот мы и думаем, что тебе снилось. Не расскажешь?
   – Да пошли вы.
   – Тебя там что, за яйца хватали?!
   – Ах ты, гад! – Кружкин бросился на своего обидчика со столовым ножом.
   – Кружка, стой! – крикнул Миха, пытаясь остановить приятеля.
   Но того ослепила злоба. К концу обучения все ходили на нервах, хотя это не сказывалось на полученных навыках. Завязалась короткая драка, и Кружкин был отброшен пятью приятелями.
   С тяжелым вздохом встал Миха Кемпл, а за ним и Медведь. Нужно было спасать честь товарища и всей группы. Из-за своих столов поднялись еще пять человек.
   Миха осмотрел свою компанию, что сложилась за время обучения, и вздохнул еще раз, но уже про себя. Поднявшиеся были из числа слабачков, но все имели свои сильные стороны; впрочем, в драке против этой пятерки помочь не могли.
   Пятерка это тоже отлично понимала, восемь человек не представляли для них слишком большой проблемы.
   – Радист, подрывник, снайпер, – стал перечислять своих противников один из маньяков по прозвищу Скелет. – Пулеметчик…
   – Сапер, наводчик, гранатометчик, – подхватил эстафету Скелета Хирург. – И только один более-менее нормальный боец. Но и он, откровенно говоря, недотягивает до нашего уровня.
   Пятерка засмеялась, отлично понимая, что им работы на две минуты.
   – Может, дадим им ножи? – предложил Топор. – А то неловко как-то, право слово.
   «Суки, – подумал Миха. – Но они правы, нам не устоять. В рукопашной они лучшие бойцы во всей роте».
 
   За всей этой ситуацией со стороны наблюдал сержант Одиссон и начальник центра переподготовки полковник Брамвей. Изображение на мониторе было не очень хорошим, что объяснялось плохим расположением следящей камеры, но по-другому не получилось. Солдаты считали своим долгом и чуть ли не личным подвигом найти и уничтожить видеокамеру, и никакие наказания не могли их отвадить от этого вредоносного занятия.
   – Что думаешь, Кларк, как они поступят?
   – Не знаю, сэр. Как группа они довольно сильны и дополняют друг друга, но в рукопашной довольно посредственны. Выделить можно троих: Ломонос, Кот и Чинк.
   – А кто у них главный?
   – Кот, пехотный ефрейтор. Правда, еще Ломонос, он был сержантом, но попал сюда уже разжалованным. Кот больше по разминированию спец, у него прямо-таки нюх на мины, – ответил сержант, глядя в экран. Там по-прежнему сохранялась неопределенная ситуация.
   – Три против одного, что полезут в драку, – сказал полковник.
   Сержант молча положил на стол один реал.
   – Хитрец, – только и сказал Брамвей.
   – Ладно, – послышался из динамиков голос Кота. – Нужно уметь проигрывать.
   – Но, Кот…
   – А ты что, Чинк, предлагаешь нам действительно за ножи взяться? Позору потом не оберешься. Это же прирожденные убийцы, каждый из них убил кучу людей, а здесь их инстинкты натаскали с помощью этого «зубного кресла», их даже кошмары по ночам не мучают. А если и мучают, то им даже приятно.
   – Умное решение, – похвалил полковник.
   – А им ничего и не остается, – сказал сержант. – Это действительно одни из лучших по тем выпускам, что я проводил.
   – Даже так? – удивился полковник.
   – Извини, Кот, ты прав, – сказал после долгой паузы Чинк.
   – Засели?..
   – Слушай, Скелет, не нарывайся. Мы свое от вас, конечно, получим, но и тебе по репе настучим. Мало не покажется.
   – Ладно-ладно, как говорится: проехали, приносим свои извинения.
   Солдаты сели и продолжили свой обед как ни в чем не бывало.
   – Держи, сержант, заработал, – сказал полковник, протягивая три реала.
   – Спасибо, сэр. Господин полковник, как насчет разнарядок, пришли? А то до выпуска осталась всего неделя, а мне нужно составлять рекомендации.
   – Совсем забыл, – сказал Брамвей и достал из папки распечатку.
   – Спасибо, сэр.
   Полковник не уходил, и сержант принялся изучать содержимое при нем. На все он потратил минут пять, после чего Брамвей спросил: – Ну что, разобрался? – Да, сэр, в большинстве случаев все предельно ясно и не составит особых хлопот.
   – Колись. – Я уже сейчас знаю, кого в какую группу отправить, в большинстве случаев я лично знаком с их командирами. Но есть лишние, придется набрать новую группу из новичков.
   – Пятерку будешь доукомплектовывать?
   – Нет, сэр, слишком гремучая и неконтролируемая смесь получится. Их я разбросаю по группам.
   – Тогда остается команда Кота. Не слабоваты? Он, конечно, умен, но, откровенно говоря, они не производят впечатления.
   – Ничего, освоятся. Из них еще выйдет толк. Хотя если по-хорошему, то их нужно было бы комиссовать обратно в части, но такое уже давно не практикуется. К тому же недавно погибла одна из групп, нужно восполнять потери.
   – Кстати, у нас нет лейтенанта для этой группы. Чужого со стороны в уже сформировавшейся группе они не примут, сразу видно: официально подчинятся, а доверять не будут. – Ничего страшного. Повысьте Кота до сержанта, а там поглядим, – предложил сержант Одиссон и, увидев недовольное лицо полковника, добавил: – Сержантские группы тоже есть, и работают не хуже, чем стандартные с лейтенантами и капитанами во главе. А у этого даже награда есть.
   – Ну-ка. – Полковник взял в руки личное дело и раскрыл его на странице «Награды». – Ха! За отлично проведенную переправу…
   – Переверните листок, там написано, за что дана награда.
   – Это уже серьезно. Ладно, уговорил. Готовь документы.
   Полковник собрался уходить, когда весь экран заняла чья-то заинтересованная морда, и монитор погас, вызвав негодование сержанта.
   – Вот скоты! Уже двадцатую камеру раскурочили!

62

   Последние несколько дней до окончания обучения солдат к «стоматологу» не водили. Вместо этого с ними беседовали полковые психиатры.
   – Что вы видите, милейший?
   Миха Кемпл уставился на картинку в руках доктора, но, кроме черного симметричного пятна, ничего не увидел. Видя затруднение солдата, доктор настаивал:
   – Ассоциации? Может, на что-то похоже?
   – Пятно и пятно, – буднично сказал Миха. – Не лишенное симметрии. На задницу смахивает.
   – Оч-чень хорошо, – сказал доктор и вытащил из стопки новую картинку. – А что вы видите здесь?
   – То же самое – пятно. Может быть, на болото походит с Вимеи, откуда я родом.
   – Очень хорошо.
   Такой допрос продолжался с полчаса, после чего доктор Миху отпустил. «Вот ведь докопался как, – нервно подумал Миха, выходя из кабинета психиатра. – Что вижу, что вижу?! Кровь я там вижу! Море крови!»
   В небе послышался гул легкого вертолета. Машина приземлилась, и из нее вышли два человека. Легкой, слегка крадущейся походкой они направились к административному корпусу, к полковнику Брамвею. Цель визита подобных людей была известна, улетали они, как правило, с пополнением.
   – О, снова покупатели приехали, – догадался Медведь. – Ну что там?
   – Да все, как обычно, – отмахнулся Миха. – Картинки под нос совал…
   – Вот и мне тоже. Под конец я ему хотел в морду дать, но удержался.
   – Молодца…
   Миха слушал Медведя вполуха, его больше интересовали прибывшие «покупатели». Оба были командирами групп, но, подойдя поближе, Кемпл испытал легкое разочарование. Лейтенанта Джереми среди них не было. Почему-то он хотел попасть именно к нему.
   База изрядно опустела. Половину людей уже разбросали по местам службы. За некоторыми, как, например, сейчас, прилетали командиры собственной персоной, но большинство отбывали по распределению сержанта Одиссона.
   Еще через пару дней на базе осталось двадцать человек. Утром очередной вертолет забрал пятерых и, как только он улетел, из динамиков в казарме раздался голос сержанта Одиссона:
   – Личному составу построиться на плацу.
   – Ну вот и наш черед пришел, – заметил Медведь.
   – Или взашей решили выгнать как не отвечающих требованиям высокого звания «берсерка», – предложил Миха.
   – Типун тебе на язык!
   – Молчу, молчу!
   Оставшиеся пятнадцать человек построились в линейку. На плацу их уже ждали сержант-инструктор и полковник.
   Миха не знал, что думать – если больше никого нет, то командира им не дали и, наверное, решили расформировать. Впрочем, все сомнения рассеял сержант Одиссон.
   – Рядовой Кемпл, выйти из строя.
   Миха отчеканил три шага и вытянулся в струнку.
   – Поздравляю вас с внеочередным званием, сержант, – проговорил полковник и протянул документы.
   – Спасибо, сэр!
   – Это еще не все… – Брамвей пожевал губами, как бы сомневаясь, стоит ли говорить то, что он собирался сказать, но выбора не было, и он продолжил: – Принимай под свое командование группу. – Полковник показал на строй, оставшийся позади Кемпла.
   Миха оторопело развернулся: на такое он, ясное дело, не рассчитывал.
   – В двадцать один ноль-ноль за вами прибудет вертолет: сегодня же отправляетесь на задание, на внутренний кордон. Более полные инструкции вам выдадут перед отлетом. А теперь командуйте, сержант.
   – Есть, сэр!
   Миха повел теперь уже своих людей обратно в казарму. Следом за ними вошел сержант Одиссон.
   – Поздравляю.
   – Спасибо, сэр, – ответил на рукопожатие Миха.
   – Для тебя я уже не сэр… Я чего пришел… твоей группе по штатному расписанию необходимы ефрейтор и капрал. Тебе нужно кого-то порекомендовать мне, а я через час сделаю все документы.
   – Мне, порекомендовать?
   – Тебе, тебе.
   Кемпл оглянулся на своих людей.
   – Тогда пускай Ломонос будет капралом, а Медведь – ефрейтором.
   – Согласен. Можете пришивать новые лычки.
   – Спасибо, сэр!
   – Разрешите пойти за лычками к каптеру, сержант? – предложил Ломонос.
   – Идите.
   Заодно, кроме лычек и шевронов спецотряда «берсерк», они получили оружие, боеприпас и снаряжение. Все перепроверили и стали ждать вертолет.

63

   Миха наблюдал за тем, как над площадкой, где его всего несколько часов назад произвели в сержанты, завис десантно-штурмовой вертолет. Турбины смолкли, и вертолет грузно опустился на бетон. Амортизаторы стоек смягчили удар, и показалось даже, что винтокрылая машина подскочила на месте.
   Отделение Кемпла стояло полностью экипированное, со всеми необходимыми приборами и припасами в рюкзаках. Не говоря уже об оружии.
   – Обож-жаю! – выкрикнул пилот, чуть не вывалившись из открывшейся кабины. – Это вы?
   – Что мы? – не понял Кемпл.
   – Вы грузитесь?
   – Мы.
   – Тогда залезайте, прокачу с ветерком! Не бойтесь, я не пьян.
   – Вот псих, – чуть слышно сказал Медведь. – Уж лучше он был бы пьян. А то так нам совсем хана.
   – Полностью с тобой согласен.
   – Ну долго еще ждать? А то мне в бордель успеть надо. Сегодня работает малышка Ми.
   – Ладно, ребята, по местам.
   Солдаты трусцой направились к вертолету, чуть пригнувшись, инстинктивно оберегая голову. Лопасти вращались в холостом режиме, а двигателя при этом почти не было слышно.
   – А ты чего не лезешь?
   – Директивы жду.
   – Знакомая ситуация, бюрократы, мать их…
   – Да нет, просто ты раньше прилетел.
   – Это уж как получилось, – развел руками пилот. – Кстати, вон они, ваши директивы, бегут.
   От штаба к вертолету бежал сержант Одиссон с пакетом в руках.
   – Чумной, ты чего так рано? – спросил сержант пилота.
   – Сегодня малышка Ми работает.
   – Понятно. – Казалось, сержант действительно знал, о чем идет речь. – Народу, наверное, будет немерено?..
   – Ничего, я шестым записан.
   – Неплохо. – Одиссон отвернулся от пилота и обратился к Кемплу: – Вот, Кот, твое задание и прочая сопутствующая информация. Откроешь по прибытии на место.
   – Ясно.
   – А это тебе координаты высадки. – Сержант протянул листок пилоту.
   – Кларк, очумел?! Я же не успею! Туда лету часа два!
   – А ты постарайся. Или другую сними.
   – Мне не нужна другая…
   – Чумной, а ты, случайно, не влюбился? – подозрительно спросил Одиссон и заулыбался.
   – Сдурел! Хватит лясы точить, садись, солдат, танец будет не из медленных, – сказал пилот и стал разгонять винты.
   Миха залез в объемное брюхо машины, но пилот жестом пригласил его на место второго пилота, по непонятным причинам отсутствующего. Кемпл принял предложение и, немного повозившись, забрался на сиденье и еще не успел пристегнуться, как машина оторвалась от земли.
   Миха ударился головой о боковое стекло и длинно выматерился, поминая всех предков пилота, чему он был только рад.
   – Весело, да?!
   – Ты рули, рули…
   – Нет проблем.
   Пилот заложил крутой вираж, в салоне что-тобрякнуло, и послышался не менее витиеватый мат в адрес тех же предков пилота.
   Вертолет набрал большую скорость и буквально стелился над лесом, огибая все неровности ландшафта. Впереди появились горы, и пилот повел машину прямо на них. Миха стал чувствовать себя неуютно, когда прямо на него надвигалась скалистая стена, но машина резко ушла вверх, чуть не задев хребет скалы.
 
   – Не лихачь, – попросил Миха.
   – Это еще что! – протянул пилот и мечтательно продолжил: – Вот если бы на «СД-7» полетать.
   – А что там? – спросил Кемпл и тут же пожалел о своем вопросе.
   – Мечта, а не машина! Реактивные турбины «Би Джей», складывающиеся лопасти наподобие крыльев, почти самолет!
   Миха перестал обращать внимание на треп пилота, прислушавшись к своим ощущениям. На очередном вираже, когда вертолет буквально падал в пропасть и появилось чувство невесомости, захотелось сблевануть: обед просился наружу, но Миха, сглотнув ком, мужественно подавил рвотный позыв.
   – Может, посмотрим, что тебе там дали? – продолжая виртуозно управлять вертолетом, спросил пилот, повернувшись к Кемплу.
   – Чего дали?
   – Пакет.
   – Это задание, и разглашать посторонним его я не собираюсь. И лучше смотри на дорогу, а то, не ровен час…
   – Да это же обычная халтура. Внутренняя зона, погоняют вас по внутреннему периметру, чтоб обвыклись, и только-то.
   – Тем более. Если все знаешь, зачем спрашиваешь?
   – Да просто так…
   Вертолет продолжил свой стремительный полет. Далеко в стороне показался город и исчез. Пилот слегка занервничал, частенько поглядывая на радар, и в два раза чаще от борта машины стали отлетать противоракетные шашки.
   Но ничего не произошло. Вертолет вышел в заданный район и приземлился на небольшой полянке, почти на самой макушке горы.
   – Ну вот и все, здесь моя работа заканчивается, уложились в час двадцать одну. Может, еще и успею. Желаю удачи… «берсерк».
   – И тебе быстрее добраться обратно… Вертолет, не задерживаясь, взмыл в небо.

64

   Высадившаяся группа построилась в походный порядок и, согласно инструкциям, шла от места высадки в течение двадцати минут.
   – Ну все, хватит, – сказал Кемпл, когда солдаты вышли на более-менее ровную площадку.
   – И то верно, а то бежим незнамо куда, – согласился Ломонос. – Кстати, что там за задание нам дали?
   – А вот сейчас и посмотрим.
   Миха снял рюкзак и вытащил пакет с инструкциями.
   – Так, что тут у нас? – пробормотал Миха, вытаскивая стопку карточек. – Так, это тебе, Чинк Ты у нас радист, а это твои коды и прочие позывные.
   Затем Кемпл вытащил карту, а вместе с ней листок с инструкциями и принялся его читать.
   – Ну что там, Кот?
   – Патрулирование вот этого района. – Миха показал на карте, какого именно. – Над ним пролегает воздушная трасса. Сообщается, что в последнее время в районе отмечали следы деятельности бандформирований. Предполагается, что здесь скрываются боевики с зенитными комплексами, намеревающиеся затруднить перемещение авиатранспорта. Нам нужно обезвредить эту группу в кратчайшие сроки.
   – Это все? – спросил Ломонос.
   – Здесь еще говорится, что в этом же квадрате бродят еще две группы десантников с аналогичным заданием и для усложнения задачи мы должны их обнаружить, о чем доложить в штаб и ни в коем случае не быть обнаруженными ими, так как о нашем обнаружении они тоже доложат в свой штаб. Теперь все.
   – Пилот был прав, это халтура, – лениво протянул Медведь.
   – А ты откуда знаешь, что говорил пилот? – удивился Кемпл.
   – Так в салоне наушники были, мы их надели, а он, видимо, забыл отключить внутреннюю связь.
   – Понятно.
   – Куда направимся? – оживленно поинтересовался Ломонос. – На запад или на восток? Там что-нибудь про это сказано?
   – Нет.
   Однако Кемпл решил еще раз перечитать инструкцию. Он успел просмотреть первый абзац, как бумага стала скукоживаться и чернеть. Миха инстинктивно бросил лист на землю. На земле процесс пошел еще быстрее, вскоре бумага превратилась в невесомый пепел, и легкое дуновение ветерка разбросало его.
   – Вот так дела.
   – Так куда пойдем?
   – Раз по этому пункту четких инструкций не было, то пойдем на запад.