Страница:
Однако за полчаса до того, как оно достигло начальника разведки, майор получил другое письмо. Оно было подписано командиром Вест-Пойнта генералом Бенедиктом Арнольдом. Он сообщал, что, вероятно, к нему должен прибыть его близкий друг Джон Андерсон, который не знаком с местностью. Начальник Вест-Пойнта очень просил послать для сопровождения мистера Андерсона нескольких драгун.
Военный губернатор Пенсильвании, генерал Арнольд серьезно разругался с властями – исполнительным советом штата. Местные политиканы не без основания обвиняли генерала в нечистоплотных коммерческих сделках, в частности, в том, что он использовал для личного обогащения армейские подводы. Генерал считал, что ему помешали вести выгодные торговые операции. Арнольд подал в отставку, – его не удерживали. Разбором дела занялся Континентальный конгресс. По вынесенному решению Арнольду было выражено лишь «неудовольствие» конгресса. Главнокомандующий войсками колонистов генерал Вашингтон учредил военно-полевой суд для рассмотрения обвинений Арнольда в совершении воинских преступлений. В январе 1780 года суд признал Арнольда виновным в «неблагоразумных действиях» и присудил его к общественному выговору со стороны Вашингтона. Главнокомандующий объявил этот выговор в достаточно мягких тонах и закончил его выражением уверенности, что Арнольд снова проявит таланты командира на поле сражения, для чего ему будет предоставлена возможность, и опять завоюет уважение своей родной страны. Арнольд нисколько не был смягчен этими словами, тем более что конгресс отказался выплатить следуемое ему жалованье за прошлые годы, а настойчивость кредиторов быстро возрастала.
А в оккупированном Нью-Йорке, где располагался штаб британского главнокомандующего генерала Клинтона, внимательно наблюдали за «делом Арнольда». Сэр Генри Клинтон даже регулярно сообщал о нем в Лондон.
В обстановке, сложившейся в 1780 году, Клинтон не мог ожидать подкреплений из Англии, которая вела войну против нескольких сильных противников; тем больше надежд сэр Генри возлагал на свою секретную службу. А что могло быть лучше, чем привлечь на английскую сторону одного из наиболее известных американских генералов. Пока тучный брюзгливый Клинтон еще только размышлял об этом, его 27-летний энергичный начальник разведки майор Андре уже составил план действий. Молодой майор был светским человеком, считался дамским угодником и имел склонность к постановке любительских спектаклей. В месяцы, когда английские войска занимали временную столицу колонистов – Филадельфию, Андре познакомился с красивой актрисой Пегги Шиппен, на которой вскоре после того женился рано овдовевший генерал Арнольд. Майор продолжал поддерживать переписку с новой миссис Арнольд – это был один из возможных способов установления контактов с отставным генералом. Можно было для этой цели использовать многочисленных британских шпионов, вроде Меткалфа Браулера – спикера законодательного собрания штата Род-Айленд и священника Даниэля Хаттвела. Прихожане, позднее узнавшие о таком совмещении обязанностей их духовным пастырем, весьма неделикатно бросили его в реку. Имелись опытные курьеры и «почтовые ящики», вроде Филиппа Скина и Биверли Робинзона. Впрочем, если Андре опередил в своих действиях приказы Клинтона, Арнольд успел опередить самого майора.
В Филадельфии на Фронт-стрит имелся небольшой магазин стеклянных и фарфоровых изделий, принадлежавший некоему Джону Стенсбери. Не было секретом, что этот купец был тори – сторонником подчинения бывшей метрополии. Но Арнольд знал больше: лавочник являлся одним из британских резидентов в городе. Арнольд, разумеется, под строжайшим секретом сообщил Стенсбери о своем намерении перейти на сторону англичан. Для передачи этого сообщения Стенсбери тайно отправился в Нью-Йорк и поспешил передать Андре важную новость. Обрадованный майор сразу же положительно ответил на вопросы Арнольда: да, англичане собираются воевать до победного конца и готовы щедро вознаградить тех, кто окажет им важные услуги, – вознаградить за потери, которые понесут эти люди ради службы британской короне. Что же касается лично Арнольда, то ему целесообразнее пока оставаться в лагере колонистов и снабжать британское командование нужной информацией. Стенсбери привез и перечень того, что особенно интересовало штаб Клинтона: кого из влиятельных политиков можно перетянуть на сторону англичан, содержание дипломатической корреспонденции конгресса, дислокация армии, подготовка резервов, возможные пути и способы нанесения ударов английскими войсками, местонахождение военных складов и многое другое. Переписку с Андре было решено вести через Стенсбери. Письма предполагалось писать невидимыми чернилами и шифровать, причем ключом к коду должно было служить знаменитое сочинение английского юриста Блекстона «Комментарии к законам Англии». Первая цифра означала страницу, вторая – строку и, наконец, третья – слово в этой строке.
Было решено, что Андре будет продолжать внешне вполне невинную переписку с Пегги Арнольд, в которую можно было, как бы невзначай, включить нужные указания и информацию. По совету британского разведчика в «почтовый ящик» была превращена ничего не подозревавшая подруга миссис Арнольд, некая Пегги Чью. Пегги Арнольд и Андре посылали письма на адрес Пегги Чью, а та уже отправляла по назначению эти, как она считала, послания двух романтических влюбленных. Позднее наряду со Стенсбери майор Андре стал использовать и других курьеров, когда нужно было спешно получить информацию от Арнольда. В ответ шли обещания удовлетворить честолюбивые планы и растущие денежные притязания генерала, особенно если бы ему удалось перейти к англичанам, уведя с собой значительный отряд солдат. Шифрованная переписка все время содержала переговоры о размерах финансовой компенсации за предательство.
Войдя во вкус продажи государственных секретов, Арнольд все время мучился сознанием, что может продешевить. Возникала у него и мысль, является ли сэр Генри Клинтон наиболее выгодным и щедрым клиентом, не стоит ли поискать другого, не порывая связи и с первым. Обуреваемый алчностью, Арнольд предложил свои услуги – в обмен на уплату долгов – не кому иному, как посланнику Франции – главного противника Великобритании, однако натолкнулся на вежливый отказ. У Франции, союзника Америки, не было особой нужды покупать втридорога сведения, которыми мог располагать отставной генерал.
Наконец решение Арнольдом было принято – постараться получить важный командный пост и после этого склонить на сторону англичан вверенные ему войска. Вашингтон согласился снова принять на службу Арнольда, хотя был очень удивлен его просьбой о назначении комендантом Вест-Пойнта – важного укрепления, где были сосредоточены крупные интендантские склады. Ведь этот пост давал мало надежды отличиться в бою и восстановить репутацию, к чему, как предполагал Вашингтон, стремился Арнольд. Но у того были совсем другие планы.
3 августа 1780 года зачисленный снова в ряды армии генерал-майор Арнольд был назначен комендантом Вест-Пойнта. Он поспешил потребовать жалованье – в том числе за прошлые годы – и одновременно тайно известил Клинтона, что готов продать Вест-Пойнт за 20 000 фунтов стерлингов. Правда, осуществить такую крупную «негоциацию» сразу было нельзя, требовалась подготовка. Поэтому вначале Арнольд решил поторговать другими товарами. Он попросил командира французских волонтеров генерала Лафайета и своего предшественника по Вест-Пойнту генерала Гоу сообщить ему имена американских разведчиков, действующих в тылу англичан. Лафайет и Гоу благоразумно отказались удовлетворить эту просьбу. Все же Арнольд раздобыл список шпионов-двойников и отослал его Андре. Переписка, однако, была налажена скверно. Нетерпеливому и раздражительному Арнольду приходилось самому изыскивать курьеров и подолгу тщетно дожидаться ответа. Наконец в сентябре майор Андре решил самолично явиться для окончательных переговоров с комендантом Вест-Пойнта.
…Письмо Арнольда не могло вызвать никакого подозрения у майора Толмеджа, но только до тех пор, пока он не получил донесения Таунсенда из Нью-Йорка. По какой-то случайности начальник разведки вскрыл этот пакет, прежде чем нести его главнокомандующему. Толмеджа поразило, что во второй раз на протяжении часа ему приходилось читать о том же Джоне Андерсоне, который, оказывается, был не кем иным, как английским майором Джоном Андре – начальником британской секретной службы в Америке. Само собой разумеется, возникал вопрос: зачем понадобилось британскому офицеру под вымышленным именем отправляться к командиру Вест-Пойнта, а генералу Арнольду проявлять такую озабоченность о безопасности этого тайного агента английского командования? Толмедж приказал задержать и допросить Андерсона.
Майор Андре избрал другую дорогу. Он не очень доверял Арнольду и вообще был недоволен порученной ему миссией. Поэтому он не отправился сушей, как это советовал командир Вест-Пойнта, а добрался до места назначения по реке Гудзон на британском шлюпе «Хищник».
Переговоры майора с заломившим чрезмерную цену предателем продолжались до утра, когда их беседу прервала артиллерийская канонада: американская батарея стала обстреливать обнаруженный утром английский корабль, который должен был спешно убраться.
Посланцу генерала Клинтона пришлось переодеться в гражданское платье и вместе с проводником, которого ему предоставил Арнольд, двинуться по суше в обратный путь. За несколько миль от расположения английских войск проводник отказался идти дальше.
Андре пошел один и вскоре очутился среди солдат, одетых в британские мундиры. Он на всякий случай спросил, кто они. Последовала короткая пауза, после чего один из солдат сказал, что они из английского военного лагеря. Майор тогда сразу же объяснил, что он английский офицер из штаба генерала Клинтона. Его подлинная фамилия выгравирована на задней стенке его часов, а путешествует он под именем Джона Андерсона, причем паспорт на это имя был ему выдан генералом мятежников по фамилии Арнольд. Начальник небольшой группы английских солдат внимательно выслушал объяснения Андре, и, когда он для подтверждения своих слов показал часы со своей фамилией, его немедля арестовали. Андре наткнулся на американских ополченцев, которые нашли британские мундиры на ферме, поспешно покинутой противником. Быстро сообразив, что произошло, Андре попытался переиграть игру. Он со смехом объявил, что является американским офицером и старался проверить бдительность солдат, а часы он просто взял с трупа убитого англичанина. Однако воины революционной армии оказались более сообразительными, чем считал английский майор. Они обыскали своего пленника и нашли обличающие документы, которые Андре запрятал в сапоги. Тщетной оказалась и попытка майора подкупить солдат крупной денежной суммой. Они доставили его к своему начальнику подполковнику Джемсону.
В то же утро генерал Арнольд и его жена принимали за завтраком штабных офицеров. Вскоре должен был приехать и сам главнокомандующий. Неожиданно принесли пакет: подполковник Джемсон не был в курсе планов Толмеджа и послал курьера информировать генерала Арнольда об аресте Андерсона. Арнольд извинился перед присутствовавшими и покинул их на минуту, попросив жену следовать за ним. Сообщив ей, как обстоят дела, и более не обращая внимания на упавшую в обморок женщину, он сел на коня и вскоре уже был в расположении английских войск.
Арнольд получил чин английского генерала и «отличился» потом жестокими расправами с мирным населением. В качестве возмещения понесенных им имущественных потерь английское правительство выдало ему несколько тысяч фунтов стерлингов, которые послужили основой для его выгодных торговых операций. Умер он в 1801 году в Лондоне богатым человеком, заслужив презрение и ненависть народа, которому изменил.
Напрасно англичане уверяли, что майор Андре явился по приглашению американского командования в лице генерала Арнольда и поэтому в соответствии с международным правом его следует рассматривать как парламентера и немедленно отпустить на свободу. Все попытки генерала Клинтона спасти своего начальника разведки оказались тщетными, и Андре был по приговору суда повешен в октябре 1780 года.
КАК НАПОЛЕОН ПРОИГРАЛ «БИТВУ НАРОДОВ»
ТАЙНЫЕ АГЕНТЫ БОНАПАРТА
Бонапарту нужна была разведка не только против неприятеля, но и для слежки за своими собственными генералами. Особенно после того как армия стала одерживать победы и они старались присвоить себе значительную часть добычи.
Наполеон всегда широко практиковал опрос пленных и вербовку среди них своих агентов. Взятым в плен офицерам обещали большое вознаграждение, если они привлекут на французскую службу более высокие чины.
Некий швейцарец Халлер, хорошо знакомый ему еще с 1794 года банкир, оказывал ему особые услуги. В своих воспоминаниях об итальянском походе Наполеон сознательно умалчивает о том, как была захвачена важнейшая пьемонтская крепость Кераско. Дело в том, что Халлер просто договорился с комендантом, который без боя сдал крепость французам, хотя она имела много артиллерии и боеприпасов и неподалеку находилась пьемонтская армия, готовая прийти на помощь осажденным. Капитуляция гарнизона крепости Кераско сыграла большую роль в согласии Пьемонта начать мирные переговоры с Францией, что, в свою очередь, весьма способствовало дальнейшим победам армии Наполеона.
Другим не менее успешно действовавшим наполеоновским агентом был Франческо Толи. Он сообщил австрийскому главнокомандующему Меласу ложные сведения о расположении и численности французской армии, что в серьезной степени способствовало поражению австрийцев. Толи доставил Наполеону важнейшие данные о новой австрийской армии генерала Вурмсера, которая была также разгромлена французами. Сопровождавший Наполеона в итальянских походах художник Биожи писал, что французский главнокомандующий каждый день принимал множество никому не известных лиц: «Среди них были изящно одетые дамы, священник и люди разных сословий. Он хорошо платил им и потому знал все».
Военный губернатор Пенсильвании, генерал Арнольд серьезно разругался с властями – исполнительным советом штата. Местные политиканы не без основания обвиняли генерала в нечистоплотных коммерческих сделках, в частности, в том, что он использовал для личного обогащения армейские подводы. Генерал считал, что ему помешали вести выгодные торговые операции. Арнольд подал в отставку, – его не удерживали. Разбором дела занялся Континентальный конгресс. По вынесенному решению Арнольду было выражено лишь «неудовольствие» конгресса. Главнокомандующий войсками колонистов генерал Вашингтон учредил военно-полевой суд для рассмотрения обвинений Арнольда в совершении воинских преступлений. В январе 1780 года суд признал Арнольда виновным в «неблагоразумных действиях» и присудил его к общественному выговору со стороны Вашингтона. Главнокомандующий объявил этот выговор в достаточно мягких тонах и закончил его выражением уверенности, что Арнольд снова проявит таланты командира на поле сражения, для чего ему будет предоставлена возможность, и опять завоюет уважение своей родной страны. Арнольд нисколько не был смягчен этими словами, тем более что конгресс отказался выплатить следуемое ему жалованье за прошлые годы, а настойчивость кредиторов быстро возрастала.
А в оккупированном Нью-Йорке, где располагался штаб британского главнокомандующего генерала Клинтона, внимательно наблюдали за «делом Арнольда». Сэр Генри Клинтон даже регулярно сообщал о нем в Лондон.
В обстановке, сложившейся в 1780 году, Клинтон не мог ожидать подкреплений из Англии, которая вела войну против нескольких сильных противников; тем больше надежд сэр Генри возлагал на свою секретную службу. А что могло быть лучше, чем привлечь на английскую сторону одного из наиболее известных американских генералов. Пока тучный брюзгливый Клинтон еще только размышлял об этом, его 27-летний энергичный начальник разведки майор Андре уже составил план действий. Молодой майор был светским человеком, считался дамским угодником и имел склонность к постановке любительских спектаклей. В месяцы, когда английские войска занимали временную столицу колонистов – Филадельфию, Андре познакомился с красивой актрисой Пегги Шиппен, на которой вскоре после того женился рано овдовевший генерал Арнольд. Майор продолжал поддерживать переписку с новой миссис Арнольд – это был один из возможных способов установления контактов с отставным генералом. Можно было для этой цели использовать многочисленных британских шпионов, вроде Меткалфа Браулера – спикера законодательного собрания штата Род-Айленд и священника Даниэля Хаттвела. Прихожане, позднее узнавшие о таком совмещении обязанностей их духовным пастырем, весьма неделикатно бросили его в реку. Имелись опытные курьеры и «почтовые ящики», вроде Филиппа Скина и Биверли Робинзона. Впрочем, если Андре опередил в своих действиях приказы Клинтона, Арнольд успел опередить самого майора.
В Филадельфии на Фронт-стрит имелся небольшой магазин стеклянных и фарфоровых изделий, принадлежавший некоему Джону Стенсбери. Не было секретом, что этот купец был тори – сторонником подчинения бывшей метрополии. Но Арнольд знал больше: лавочник являлся одним из британских резидентов в городе. Арнольд, разумеется, под строжайшим секретом сообщил Стенсбери о своем намерении перейти на сторону англичан. Для передачи этого сообщения Стенсбери тайно отправился в Нью-Йорк и поспешил передать Андре важную новость. Обрадованный майор сразу же положительно ответил на вопросы Арнольда: да, англичане собираются воевать до победного конца и готовы щедро вознаградить тех, кто окажет им важные услуги, – вознаградить за потери, которые понесут эти люди ради службы британской короне. Что же касается лично Арнольда, то ему целесообразнее пока оставаться в лагере колонистов и снабжать британское командование нужной информацией. Стенсбери привез и перечень того, что особенно интересовало штаб Клинтона: кого из влиятельных политиков можно перетянуть на сторону англичан, содержание дипломатической корреспонденции конгресса, дислокация армии, подготовка резервов, возможные пути и способы нанесения ударов английскими войсками, местонахождение военных складов и многое другое. Переписку с Андре было решено вести через Стенсбери. Письма предполагалось писать невидимыми чернилами и шифровать, причем ключом к коду должно было служить знаменитое сочинение английского юриста Блекстона «Комментарии к законам Англии». Первая цифра означала страницу, вторая – строку и, наконец, третья – слово в этой строке.
Было решено, что Андре будет продолжать внешне вполне невинную переписку с Пегги Арнольд, в которую можно было, как бы невзначай, включить нужные указания и информацию. По совету британского разведчика в «почтовый ящик» была превращена ничего не подозревавшая подруга миссис Арнольд, некая Пегги Чью. Пегги Арнольд и Андре посылали письма на адрес Пегги Чью, а та уже отправляла по назначению эти, как она считала, послания двух романтических влюбленных. Позднее наряду со Стенсбери майор Андре стал использовать и других курьеров, когда нужно было спешно получить информацию от Арнольда. В ответ шли обещания удовлетворить честолюбивые планы и растущие денежные притязания генерала, особенно если бы ему удалось перейти к англичанам, уведя с собой значительный отряд солдат. Шифрованная переписка все время содержала переговоры о размерах финансовой компенсации за предательство.
Войдя во вкус продажи государственных секретов, Арнольд все время мучился сознанием, что может продешевить. Возникала у него и мысль, является ли сэр Генри Клинтон наиболее выгодным и щедрым клиентом, не стоит ли поискать другого, не порывая связи и с первым. Обуреваемый алчностью, Арнольд предложил свои услуги – в обмен на уплату долгов – не кому иному, как посланнику Франции – главного противника Великобритании, однако натолкнулся на вежливый отказ. У Франции, союзника Америки, не было особой нужды покупать втридорога сведения, которыми мог располагать отставной генерал.
Наконец решение Арнольдом было принято – постараться получить важный командный пост и после этого склонить на сторону англичан вверенные ему войска. Вашингтон согласился снова принять на службу Арнольда, хотя был очень удивлен его просьбой о назначении комендантом Вест-Пойнта – важного укрепления, где были сосредоточены крупные интендантские склады. Ведь этот пост давал мало надежды отличиться в бою и восстановить репутацию, к чему, как предполагал Вашингтон, стремился Арнольд. Но у того были совсем другие планы.
3 августа 1780 года зачисленный снова в ряды армии генерал-майор Арнольд был назначен комендантом Вест-Пойнта. Он поспешил потребовать жалованье – в том числе за прошлые годы – и одновременно тайно известил Клинтона, что готов продать Вест-Пойнт за 20 000 фунтов стерлингов. Правда, осуществить такую крупную «негоциацию» сразу было нельзя, требовалась подготовка. Поэтому вначале Арнольд решил поторговать другими товарами. Он попросил командира французских волонтеров генерала Лафайета и своего предшественника по Вест-Пойнту генерала Гоу сообщить ему имена американских разведчиков, действующих в тылу англичан. Лафайет и Гоу благоразумно отказались удовлетворить эту просьбу. Все же Арнольд раздобыл список шпионов-двойников и отослал его Андре. Переписка, однако, была налажена скверно. Нетерпеливому и раздражительному Арнольду приходилось самому изыскивать курьеров и подолгу тщетно дожидаться ответа. Наконец в сентябре майор Андре решил самолично явиться для окончательных переговоров с комендантом Вест-Пойнта.
…Письмо Арнольда не могло вызвать никакого подозрения у майора Толмеджа, но только до тех пор, пока он не получил донесения Таунсенда из Нью-Йорка. По какой-то случайности начальник разведки вскрыл этот пакет, прежде чем нести его главнокомандующему. Толмеджа поразило, что во второй раз на протяжении часа ему приходилось читать о том же Джоне Андерсоне, который, оказывается, был не кем иным, как английским майором Джоном Андре – начальником британской секретной службы в Америке. Само собой разумеется, возникал вопрос: зачем понадобилось британскому офицеру под вымышленным именем отправляться к командиру Вест-Пойнта, а генералу Арнольду проявлять такую озабоченность о безопасности этого тайного агента английского командования? Толмедж приказал задержать и допросить Андерсона.
Майор Андре избрал другую дорогу. Он не очень доверял Арнольду и вообще был недоволен порученной ему миссией. Поэтому он не отправился сушей, как это советовал командир Вест-Пойнта, а добрался до места назначения по реке Гудзон на британском шлюпе «Хищник».
Переговоры майора с заломившим чрезмерную цену предателем продолжались до утра, когда их беседу прервала артиллерийская канонада: американская батарея стала обстреливать обнаруженный утром английский корабль, который должен был спешно убраться.
Посланцу генерала Клинтона пришлось переодеться в гражданское платье и вместе с проводником, которого ему предоставил Арнольд, двинуться по суше в обратный путь. За несколько миль от расположения английских войск проводник отказался идти дальше.
Андре пошел один и вскоре очутился среди солдат, одетых в британские мундиры. Он на всякий случай спросил, кто они. Последовала короткая пауза, после чего один из солдат сказал, что они из английского военного лагеря. Майор тогда сразу же объяснил, что он английский офицер из штаба генерала Клинтона. Его подлинная фамилия выгравирована на задней стенке его часов, а путешествует он под именем Джона Андерсона, причем паспорт на это имя был ему выдан генералом мятежников по фамилии Арнольд. Начальник небольшой группы английских солдат внимательно выслушал объяснения Андре, и, когда он для подтверждения своих слов показал часы со своей фамилией, его немедля арестовали. Андре наткнулся на американских ополченцев, которые нашли британские мундиры на ферме, поспешно покинутой противником. Быстро сообразив, что произошло, Андре попытался переиграть игру. Он со смехом объявил, что является американским офицером и старался проверить бдительность солдат, а часы он просто взял с трупа убитого англичанина. Однако воины революционной армии оказались более сообразительными, чем считал английский майор. Они обыскали своего пленника и нашли обличающие документы, которые Андре запрятал в сапоги. Тщетной оказалась и попытка майора подкупить солдат крупной денежной суммой. Они доставили его к своему начальнику подполковнику Джемсону.
В то же утро генерал Арнольд и его жена принимали за завтраком штабных офицеров. Вскоре должен был приехать и сам главнокомандующий. Неожиданно принесли пакет: подполковник Джемсон не был в курсе планов Толмеджа и послал курьера информировать генерала Арнольда об аресте Андерсона. Арнольд извинился перед присутствовавшими и покинул их на минуту, попросив жену следовать за ним. Сообщив ей, как обстоят дела, и более не обращая внимания на упавшую в обморок женщину, он сел на коня и вскоре уже был в расположении английских войск.
Арнольд получил чин английского генерала и «отличился» потом жестокими расправами с мирным населением. В качестве возмещения понесенных им имущественных потерь английское правительство выдало ему несколько тысяч фунтов стерлингов, которые послужили основой для его выгодных торговых операций. Умер он в 1801 году в Лондоне богатым человеком, заслужив презрение и ненависть народа, которому изменил.
Напрасно англичане уверяли, что майор Андре явился по приглашению американского командования в лице генерала Арнольда и поэтому в соответствии с международным правом его следует рассматривать как парламентера и немедленно отпустить на свободу. Все попытки генерала Клинтона спасти своего начальника разведки оказались тщетными, и Андре был по приговору суда повешен в октябре 1780 года.
КАК НАПОЛЕОН ПРОИГРАЛ «БИТВУ НАРОДОВ»
Российский император Александр I считал, что мало отомстить Наполеону за поражения и унижения предыдущих лет одним изгнанием из пределов России. Царю нужна была полная победа над врагом. В этот момент Россия, Пруссия, Швеция и Англия объединились в шестую коалицию, чтобы покончить с наполеоновским захватом Европы. И Александр I мечтал возглавить коалицию и стать ее вождем.
27 февраля 1813 года главные силы русской армии вошли в Берлин. Через неделю пал Дрезден. В скором времени совместными усилиями русских и прусских ополченцев территория средней Германии была очищена от французов.
Тем временем первые крупные сражения между союзниками и Наполеоном у Люцена (2 мая) и Бауцена (20–21 мая) закончились победой французов. Позже было заключено перемирие, которое в августе прервал сам Наполеон, набравший войск продолжить борьбу. Это обстоятельство заставило Австрию, прежде не примыкавшую к врагам императора, 12 августа объявить ему войну и стать на сторону шестой коалиции.
Но это ничуть не помешало блистательному полководцу Наполеону 27 августа 1813 года одержать победу под Дрезденом. Союзники были разбиты и стали беспорядочно отступать. Их потери оказались в три раза больше французских. Был смертельно ранен французский генерал Моро, советник при штабе войск антифранцузской коалиции, который, став противником Наполеона, эмигрировал из Франции еще в 1804 году.
Среди союзных монархов началась паника, навеянная призраком нового Аустерлица. Однако удача вновь отвернулась от Бонапарта.
Через два дня в районе Кульма произошло другое сражение с участием 32 000 французов под командованием генерала Вандама и 45 000 австрийцев и русских, а также небольшого прусского отряда под командованием князя Шварценберга, отступавшего после поражения при Дрездене. Пытаясь остановить преследование, пруссаки заняли Кульм, откуда Вандам вскоре выбил их. Однако на следующий день, не получив ожидавшихся подкреплений, Вандам вынужден был перейти к обороне и, атакованный с фронта австрийцами и русскими, а с тыла – пруссаками, был наголову разгромлен, потеряв 6000 человек убитыми, 7000 пленными и 48 орудий. Сам он при этом был ранен и попал в плен. Войска союзников потеряли около 6000 человек.
После этого союзники снова воспрянули духом и стали под Лейпцигом сосредоточивать силы для решительной схватки.
16 октября 1813 года на равнине у города Лейпцига началась одна из величайших битв эпохи наполеоновских войн, вошедшая в историю под названием «битва народов».
По разным источникам, к началу битвы Наполеон имел от 155 до 175 тысяч человек и 717 орудий, союзники – около 200 000 человек и 893 орудия.
Сражение началось в 10 часов утра канонадой союзных батарей и наступлением союзников на селение Вахау (Вашау). На этом направлении Наполеон сосредоточил несколько крупных батарей и силы пехоты, которые отбили все атаки союзников. В это время центр Богемской армии пытался пересечь реку Плейсу, чтобы ударить в обход левого фланга французов. Однако противоположный берег реки был весь усеян орудиями и французскими стрелками, которые метким огнем вынуждали союзные войска к отступлению.
Первую половину дня на всех участках сражения битва шла с переменным успехом. В некоторых местах союзникам удавалось захватить несколько участков обороны противника, но французы, напрягая силы, переходили в контратаки и отбрасывали неприятеля на исходные позиции. На первом этапе боя союзникам не удалось сломать мужественное сопротивление французов и добиться где-либо решительного успеха. Более того, умело организовав оборону своих позиций, Наполеон к 15 часам дня подготовил плацдарм для решительного наступления и прорыва союзного центра.
Первоначально скрытые от глаз неприятеля 160 орудий по приказу генерала А. Друо обрушили ураганный огонь на место прорыва. Ровно в 15 часов началась массированная атака пехоты и кавалерии. Против 100 эскадронов французского маршала Мюрата выстроились в каре несколько батальонов принца Е. Вюртембергского, ослабленные канонадой Друо, и открыли картечный огонь. Однако французские кирасиры и драгуны, при поддержке пехоты, смяли русско-прусскую линию, опрокинули гвардейскую кавалерийскую дивизию и прорвали центр союзников. Преследуя бегущих, они оказались в 800 шагах от ставки союзных государей. Этот ошеломляющий успех убедил Наполеона в том, что победа уже у него в руках. Властям Лейпцига было приказано звонить во все колокола в честь триумфа. Но битва продолжалась.
Александр I, раньше других поняв, что в битве наступил критический момент, приказал послать в бой батарею И.О. Сухозанета, русскую дивизию Н.Н. Раевского и прусскую бригаду Ф. Клейста. До подхода подкреплений неприятеля сдерживала рота русской артиллерии и лейб-казаки из конвоя Александра.
Из своей ставки на холме у Тонберга Наполеон наблюдал, как пришли в движение резервы союзников, как свежие кавалерийские дивизии остановили Мюрата, закрыли брешь в союзных позициях и вырвали, по сути дела, из рук Наполеона уже торжествуемую им победу. Полный решимости одержать верх любой ценой до подхода войск Бернадота и Беннигсена, Наполеон отдал приказ пустить на ослабленный центр союзников силы пешей и конной гвардии.
Как вдруг неожиданно мощная атака австрийцев, находившихся под командованием князя Шварценберга, на правый фланг французов изменила его планы и заставила послать часть гвардии на помощь польскому князю Юзефу Понятовскому, который с трудом сдерживал австрийские удары. После упорного боя австрийцы были отброшены, а австрийский генерал граф М. Мервельд попал в плен.
В тот же день, на другом участке битвы, прусский генерал фон Блюхер атаковал войска маршала Мармона, который с 24 тысячами солдат сдерживал его натиск. Деревни Мекерн и Видерич в течение боя неоднократно переходили из рук в руки. Одна из последних атак показала мужество прусаков. Генерал Горн повел свою бригаду в бой, отдав ей приказ не стрелять. Под барабанный бой пруссаки шли в штыковую атаку, а генерал Горн с бранденбургскими гусарами врубился во французские колонны.
Французские генералы признавались позже, что они редко видели проявления столь неудержимой отваги, которую показали пруссаки. Когда первый день сражения закончился, солдаты Блюхера делали себе заслоны из трупов убитых, полные решимости не отдавать французам захваченных территорий.
Первый день битвы не выявил победителей, хотя потери с обеих сторон были огромны: около 60–70 тысяч человек!
В ночь с 16 на 17 октября к Лейпцигу подошли свежие силы наследника шведского престола Бернадота и Беннигсена. Теперь силы союзников имели двойное численное преимущество над силами Наполеона.
Весь день 17 октября обе стороны убирали раненых и хоронили убитых.
Воспользовавшись затишьем, Наполеон наконец осознал невозможность одержать верх над численно превосходящим противником. Вызвав к себе пленного генерала Мервельда, Наполеон отпустил его с просьбой передать союзникам предложение мира. Однако ответа не последовало. Тогда к ночи 17 октября Наполеон приказал стянуть свои войска ближе к Лейпцигу.
В 8 часов утра 18 октября союзники начали наступление. Французы дрались отчаянно, окружающие город деревеньки переходили из рук в руки по несколько раз, приходилось штурмовать или защищать каждый дом, каждую улицу, каждую пядь земли. На левом фланге французов русские солдаты графа А.Ф. Ланжерона неоднократно штурмовали деревню Шельфельд, дома и кладбище которой, обнесенные каменной стеной, были прекрасно приспособлены к обороне. Дважды отброшенный Ланжерон в третий раз повел своих солдат в штыки и после страшной рукопашной схватки овладел селением. Однако посланные маршалом Мармоном против него резервы выбили русских с занятой позиции. Особенно жестокая схватка кипела у местечка Пробстейд (Пробстгейт), в центре французской позиции. Корпуса генерала Клейста и генерала Горчакова к 15 часам ворвались в деревню и начали штурмовать укрепленные дома. Тогда Бонапарт бросил в дело Старую Гвардию и сам повел ее в бой.
Французам удалось выбить союзников из Пробстейда и двинуться в атаку на главные силы австрийцев. Под ударами гвардии неприятельские линии были готовы разорваться, как вдруг, в самый разгар битвы, вся саксонская армия, сражавшаяся в рядах наполеоновских войск, перешла на сторону союзников. Такого никто не ожидал. Для Наполеона это был ужасный удар.
Бой продолжался до сумерек. Еще до ночи французам удалось удержать в своих руках все ключевые позиции обороны. Наполеон понимал, что еще один день он не выстоит, и поэтому в ночь с 18 на 19 октября отдал приказ к отступлению. Измученная армия французов стала отходить за реку Эльстер.
На рассвете, узнав, что неприятель очистил поле битвы, союзники двинулись на Лейпциг. Город защищали солдаты Понятовского и Макдональда, в стенах были проделаны бойницы, на улицах, в садах и кустарниках занимали позиции стрелки и расставлены орудия. Каждый шаг вперед стоил союзникам немалой крови. Приступ был жесток и страшен. Лишь к середине дня удалось захватить предместья, выбив оттуда французов штыковыми атаками.
Когда французы отходили из города по единственному оставшемуся мосту через Эльстер, он взлетел на воздух. Как оказалось, мост взорвали по ошибке охранявшие его французские солдаты. Увидев прорвавшийся к мосту передовой отряд русских, они в панике подожгли запальные фитили. К тому времени половина армии еще не успела перейти реку.
В начавшейся панике и сумятице солдаты отказывались подчиняться приказам, некоторые бросались в воду и пытались переплыть реку, но либо тонули, либо погибали от неприятельских пуль. Поляк Понятовский, накануне получивший маршальский жезл, пытаясь организовать атаку и отступление, был дважды ранен, бросился на коне в воду и утонул. Его напарнику Макдональду удалось все же выбраться на другой берег.
Ворвавшиеся в город союзники добивали расстроенную армию, убивали, резали, брали в плен… На этом кровавая «битва народов» закончилась.
За три дня Наполеон потерял около 80 000 человек, 325 орудий и 500 фургонов. 11 000 французов были взяты в плен. В армии союзников убитых оказалось свыше 45 000 человек. Великая армия Бонапарта была разбита, его вторая кампания кряду окончилась неудачей. Теперь он был вынужден отступить и отвести свои войска на другой берег Рейна, убравшись за границы Франции.
Это сражение могло бы вообще поставить точку в истории наполеоновских войн, если бы союзники, одерживая победу, не дали бы Наполеону ускользнуть из западни. А ведь они имели такую возможность, если бы действовали более согласованно.
Вскоре вся Германия восстала против завоевателей.
Империя Наполеона продолжала рушиться у него на глазах, распадалось сообщество стран и народов, спаянное железом и кровью.
27 февраля 1813 года главные силы русской армии вошли в Берлин. Через неделю пал Дрезден. В скором времени совместными усилиями русских и прусских ополченцев территория средней Германии была очищена от французов.
Тем временем первые крупные сражения между союзниками и Наполеоном у Люцена (2 мая) и Бауцена (20–21 мая) закончились победой французов. Позже было заключено перемирие, которое в августе прервал сам Наполеон, набравший войск продолжить борьбу. Это обстоятельство заставило Австрию, прежде не примыкавшую к врагам императора, 12 августа объявить ему войну и стать на сторону шестой коалиции.
Но это ничуть не помешало блистательному полководцу Наполеону 27 августа 1813 года одержать победу под Дрезденом. Союзники были разбиты и стали беспорядочно отступать. Их потери оказались в три раза больше французских. Был смертельно ранен французский генерал Моро, советник при штабе войск антифранцузской коалиции, который, став противником Наполеона, эмигрировал из Франции еще в 1804 году.
Среди союзных монархов началась паника, навеянная призраком нового Аустерлица. Однако удача вновь отвернулась от Бонапарта.
Через два дня в районе Кульма произошло другое сражение с участием 32 000 французов под командованием генерала Вандама и 45 000 австрийцев и русских, а также небольшого прусского отряда под командованием князя Шварценберга, отступавшего после поражения при Дрездене. Пытаясь остановить преследование, пруссаки заняли Кульм, откуда Вандам вскоре выбил их. Однако на следующий день, не получив ожидавшихся подкреплений, Вандам вынужден был перейти к обороне и, атакованный с фронта австрийцами и русскими, а с тыла – пруссаками, был наголову разгромлен, потеряв 6000 человек убитыми, 7000 пленными и 48 орудий. Сам он при этом был ранен и попал в плен. Войска союзников потеряли около 6000 человек.
После этого союзники снова воспрянули духом и стали под Лейпцигом сосредоточивать силы для решительной схватки.
16 октября 1813 года на равнине у города Лейпцига началась одна из величайших битв эпохи наполеоновских войн, вошедшая в историю под названием «битва народов».
По разным источникам, к началу битвы Наполеон имел от 155 до 175 тысяч человек и 717 орудий, союзники – около 200 000 человек и 893 орудия.
Сражение началось в 10 часов утра канонадой союзных батарей и наступлением союзников на селение Вахау (Вашау). На этом направлении Наполеон сосредоточил несколько крупных батарей и силы пехоты, которые отбили все атаки союзников. В это время центр Богемской армии пытался пересечь реку Плейсу, чтобы ударить в обход левого фланга французов. Однако противоположный берег реки был весь усеян орудиями и французскими стрелками, которые метким огнем вынуждали союзные войска к отступлению.
Первую половину дня на всех участках сражения битва шла с переменным успехом. В некоторых местах союзникам удавалось захватить несколько участков обороны противника, но французы, напрягая силы, переходили в контратаки и отбрасывали неприятеля на исходные позиции. На первом этапе боя союзникам не удалось сломать мужественное сопротивление французов и добиться где-либо решительного успеха. Более того, умело организовав оборону своих позиций, Наполеон к 15 часам дня подготовил плацдарм для решительного наступления и прорыва союзного центра.
Первоначально скрытые от глаз неприятеля 160 орудий по приказу генерала А. Друо обрушили ураганный огонь на место прорыва. Ровно в 15 часов началась массированная атака пехоты и кавалерии. Против 100 эскадронов французского маршала Мюрата выстроились в каре несколько батальонов принца Е. Вюртембергского, ослабленные канонадой Друо, и открыли картечный огонь. Однако французские кирасиры и драгуны, при поддержке пехоты, смяли русско-прусскую линию, опрокинули гвардейскую кавалерийскую дивизию и прорвали центр союзников. Преследуя бегущих, они оказались в 800 шагах от ставки союзных государей. Этот ошеломляющий успех убедил Наполеона в том, что победа уже у него в руках. Властям Лейпцига было приказано звонить во все колокола в честь триумфа. Но битва продолжалась.
Александр I, раньше других поняв, что в битве наступил критический момент, приказал послать в бой батарею И.О. Сухозанета, русскую дивизию Н.Н. Раевского и прусскую бригаду Ф. Клейста. До подхода подкреплений неприятеля сдерживала рота русской артиллерии и лейб-казаки из конвоя Александра.
Из своей ставки на холме у Тонберга Наполеон наблюдал, как пришли в движение резервы союзников, как свежие кавалерийские дивизии остановили Мюрата, закрыли брешь в союзных позициях и вырвали, по сути дела, из рук Наполеона уже торжествуемую им победу. Полный решимости одержать верх любой ценой до подхода войск Бернадота и Беннигсена, Наполеон отдал приказ пустить на ослабленный центр союзников силы пешей и конной гвардии.
Как вдруг неожиданно мощная атака австрийцев, находившихся под командованием князя Шварценберга, на правый фланг французов изменила его планы и заставила послать часть гвардии на помощь польскому князю Юзефу Понятовскому, который с трудом сдерживал австрийские удары. После упорного боя австрийцы были отброшены, а австрийский генерал граф М. Мервельд попал в плен.
В тот же день, на другом участке битвы, прусский генерал фон Блюхер атаковал войска маршала Мармона, который с 24 тысячами солдат сдерживал его натиск. Деревни Мекерн и Видерич в течение боя неоднократно переходили из рук в руки. Одна из последних атак показала мужество прусаков. Генерал Горн повел свою бригаду в бой, отдав ей приказ не стрелять. Под барабанный бой пруссаки шли в штыковую атаку, а генерал Горн с бранденбургскими гусарами врубился во французские колонны.
Французские генералы признавались позже, что они редко видели проявления столь неудержимой отваги, которую показали пруссаки. Когда первый день сражения закончился, солдаты Блюхера делали себе заслоны из трупов убитых, полные решимости не отдавать французам захваченных территорий.
Первый день битвы не выявил победителей, хотя потери с обеих сторон были огромны: около 60–70 тысяч человек!
В ночь с 16 на 17 октября к Лейпцигу подошли свежие силы наследника шведского престола Бернадота и Беннигсена. Теперь силы союзников имели двойное численное преимущество над силами Наполеона.
Весь день 17 октября обе стороны убирали раненых и хоронили убитых.
Воспользовавшись затишьем, Наполеон наконец осознал невозможность одержать верх над численно превосходящим противником. Вызвав к себе пленного генерала Мервельда, Наполеон отпустил его с просьбой передать союзникам предложение мира. Однако ответа не последовало. Тогда к ночи 17 октября Наполеон приказал стянуть свои войска ближе к Лейпцигу.
В 8 часов утра 18 октября союзники начали наступление. Французы дрались отчаянно, окружающие город деревеньки переходили из рук в руки по несколько раз, приходилось штурмовать или защищать каждый дом, каждую улицу, каждую пядь земли. На левом фланге французов русские солдаты графа А.Ф. Ланжерона неоднократно штурмовали деревню Шельфельд, дома и кладбище которой, обнесенные каменной стеной, были прекрасно приспособлены к обороне. Дважды отброшенный Ланжерон в третий раз повел своих солдат в штыки и после страшной рукопашной схватки овладел селением. Однако посланные маршалом Мармоном против него резервы выбили русских с занятой позиции. Особенно жестокая схватка кипела у местечка Пробстейд (Пробстгейт), в центре французской позиции. Корпуса генерала Клейста и генерала Горчакова к 15 часам ворвались в деревню и начали штурмовать укрепленные дома. Тогда Бонапарт бросил в дело Старую Гвардию и сам повел ее в бой.
Французам удалось выбить союзников из Пробстейда и двинуться в атаку на главные силы австрийцев. Под ударами гвардии неприятельские линии были готовы разорваться, как вдруг, в самый разгар битвы, вся саксонская армия, сражавшаяся в рядах наполеоновских войск, перешла на сторону союзников. Такого никто не ожидал. Для Наполеона это был ужасный удар.
Бой продолжался до сумерек. Еще до ночи французам удалось удержать в своих руках все ключевые позиции обороны. Наполеон понимал, что еще один день он не выстоит, и поэтому в ночь с 18 на 19 октября отдал приказ к отступлению. Измученная армия французов стала отходить за реку Эльстер.
На рассвете, узнав, что неприятель очистил поле битвы, союзники двинулись на Лейпциг. Город защищали солдаты Понятовского и Макдональда, в стенах были проделаны бойницы, на улицах, в садах и кустарниках занимали позиции стрелки и расставлены орудия. Каждый шаг вперед стоил союзникам немалой крови. Приступ был жесток и страшен. Лишь к середине дня удалось захватить предместья, выбив оттуда французов штыковыми атаками.
Когда французы отходили из города по единственному оставшемуся мосту через Эльстер, он взлетел на воздух. Как оказалось, мост взорвали по ошибке охранявшие его французские солдаты. Увидев прорвавшийся к мосту передовой отряд русских, они в панике подожгли запальные фитили. К тому времени половина армии еще не успела перейти реку.
В начавшейся панике и сумятице солдаты отказывались подчиняться приказам, некоторые бросались в воду и пытались переплыть реку, но либо тонули, либо погибали от неприятельских пуль. Поляк Понятовский, накануне получивший маршальский жезл, пытаясь организовать атаку и отступление, был дважды ранен, бросился на коне в воду и утонул. Его напарнику Макдональду удалось все же выбраться на другой берег.
Ворвавшиеся в город союзники добивали расстроенную армию, убивали, резали, брали в плен… На этом кровавая «битва народов» закончилась.
За три дня Наполеон потерял около 80 000 человек, 325 орудий и 500 фургонов. 11 000 французов были взяты в плен. В армии союзников убитых оказалось свыше 45 000 человек. Великая армия Бонапарта была разбита, его вторая кампания кряду окончилась неудачей. Теперь он был вынужден отступить и отвести свои войска на другой берег Рейна, убравшись за границы Франции.
Это сражение могло бы вообще поставить точку в истории наполеоновских войн, если бы союзники, одерживая победу, не дали бы Наполеону ускользнуть из западни. А ведь они имели такую возможность, если бы действовали более согласованно.
Вскоре вся Германия восстала против завоевателей.
Империя Наполеона продолжала рушиться у него на глазах, распадалось сообщество стран и народов, спаянное железом и кровью.
ТАЙНЫЕ АГЕНТЫ БОНАПАРТА
(По материалам Е.Б. Черняка.)
Бонапарт выигрывал не только на полях сражений. Он всегда постоянно реорганизовал свою разведку еще во время итальянской кампании 1796—1797 годов. Когда молодой, мало кому известный Бонапарт прибыл в армию, ему пришлось столкнуться с оппозицией генералов. Те враждебно встретили «выскочку», назначенного «парижскими адвокатами», как они презрительно именовали членов Директории. Недаром один из наиболее способных французских генералов, Массена, заметил другому – Стенжелу: «Наш командующий – идиот!»Бонапарту нужна была разведка не только против неприятеля, но и для слежки за своими собственными генералами. Особенно после того как армия стала одерживать победы и они старались присвоить себе значительную часть добычи.
Наполеон всегда широко практиковал опрос пленных и вербовку среди них своих агентов. Взятым в плен офицерам обещали большое вознаграждение, если они привлекут на французскую службу более высокие чины.
Некий швейцарец Халлер, хорошо знакомый ему еще с 1794 года банкир, оказывал ему особые услуги. В своих воспоминаниях об итальянском походе Наполеон сознательно умалчивает о том, как была захвачена важнейшая пьемонтская крепость Кераско. Дело в том, что Халлер просто договорился с комендантом, который без боя сдал крепость французам, хотя она имела много артиллерии и боеприпасов и неподалеку находилась пьемонтская армия, готовая прийти на помощь осажденным. Капитуляция гарнизона крепости Кераско сыграла большую роль в согласии Пьемонта начать мирные переговоры с Францией, что, в свою очередь, весьма способствовало дальнейшим победам армии Наполеона.
Другим не менее успешно действовавшим наполеоновским агентом был Франческо Толи. Он сообщил австрийскому главнокомандующему Меласу ложные сведения о расположении и численности французской армии, что в серьезной степени способствовало поражению австрийцев. Толи доставил Наполеону важнейшие данные о новой австрийской армии генерала Вурмсера, которая была также разгромлена французами. Сопровождавший Наполеона в итальянских походах художник Биожи писал, что французский главнокомандующий каждый день принимал множество никому не известных лиц: «Среди них были изящно одетые дамы, священник и люди разных сословий. Он хорошо платил им и потому знал все».