Страница:
По мнению американских исследователей Херша и Бэмфорда, все это необходимо было на случай, если «их ядерные бомбардировщики могли получить приказ атаковать Советский Союз или ответить на его первый удар. Соединенным Штатам при этом требовалось располагать сведениями о месторасположении и потенциальных возможностях каждой советской радарной установки и каждого противовоздушного объекта, чтобы гарантировать прорыв достаточному количеству своих самолетов».
Объектами американского шпионажа были первые советские атомные подводные лодки, стратегические бомбардировщики – носители ядерных боеприпасов Ту-4 (аналог их B-29 «Суперкрепость»), Ту-95 («Медведь»), реактивные М-4 («Бизон»), Ту-16 («Барсук») и места их базирования, испытательные полигоны ядерного оружия в Семипалатинске и на Новой Земле («Банановый остров», как его окрестили янки), ракетного оружия в Капустином Яру и в Тюратаме. Летая вдоль границ и над территорией СССР, самолеты-шпионы собирали телеметрические данные и радиосигналы, передававшиеся в эфир во время запусков баллистической ракеты, что позволяло составлять представление о работе ее бортовых систем, определять расход топлива, скорость движения ракеты, оценивать в реальном времени успехи советской ракетно-ядерной программы.
Большая часть самолетов проникала в воздушное пространство Советского Союза на несколько километров, но некоторые долетали до Урала. Все полеты выполнялись в светлое время суток. Всего в ходе операции «Хоумран» за семь недель американские пилоты сделали 156 вылетов, в том числе 1 массированный, когда 6 мая 1956 года шестерка RB-47E прошла над Амбарчиком до Анадыря и обратно. При этом ни одна машина потеряна не была. Перехваты же «МиГов» были осуществлены только в 3–4 случаях и то безрезультатно.
14 мая 1956 года последовал официальный протест Москвы. Но, как обычно, Вашингтон в ответной ноте сослался на «ошибки пилотов в сложных погодных условиях Арктики».
26 июля 1958 года самолет-разведчик RB-47 в очередной раз нарушил границу СССР в районе Каспийского моря и углубился в его воздушное пространство на 15 километров. Этот и последующие полеты санкционировал лично Эйзенхауэр, утвердив в конечном итоге операцию «Хот шоп» («Горячий цех»). В соответствии с ней самолеты, взлетавшие с турецкой авиабазы Инджирлик, должны были летать вдоль советско-иранской границы и фиксировать испытательные пуски баллистических ракет на территории СССР. Для этой цели к марту 1958 года туда перевели 3 новых самолета-разведчика RB-47E.
До весны 1959 года RB-47E парили в небе над Ираном в ожидании пусков советских ракет. Иногда выше их совершали патрулирование и знаменитые самолеты-шпионы U-2.
Утро 1 июля 1960 года, казалось бы, не предвещало ничего плохого экипажу американского самолета-разведчика RB-47H капитана Уильяма Палма. Второй пилот 1-й лейтенант Фримэн Олмстэд привычно принял доклады технической команды о готовности корабля к вылету. Штурман 1-й лейтенант Джон Маккоун сверил полетные карты и проверил работоспособность своего навигационного оборудования. Это был их седьмой вылет на разведку русских объектов с английской авиабазы Брайз-Нортон, где дислоцировалось 55-е авиакрыло стратегического авиационного командования ВВС США, в районы Баренцева и Балтийского морей и к границе ГДР с ФРГ. Все они прошли успешно. На этот раз «хорькам» – так именовались члены экипажей самолетов-разведчиков в американской авиации – предстояло лететь с новой группой «воронов» – так называли бортовых операторов радиолокационной разведки: капитаном Юджином Поузом и лейтенантами Дином Филлипсом и Оскаром Гоуфортом. Для последнего это был первый вылет на задание в его служебной карьере. Ночью в обстановке полной секретности на борту RB-47 была установлена новейшая электронная спецаппаратура радиоперехвата и радиолокации.
В ходе предполетного инструктажа командир крыла майор Дэбелл после объявления цели и маршрута очередного полета подчеркнул Палму, что этот полет особенный – он должен сохраняться в строжайшей тайне и экипажу категорически запрещено поддерживать регулярную связь с базой. Впрочем, последнее указание не было ново для «хорьков». Начиная с июля 1951 года все полеты «47-х» к границам и над территорией СССР проводились в режиме полного радиомолчания с момента взлета и до момента возвращения на свой аэродром. Если в эфире произносилось хотя бы одно слово, все полеты, намеченные на день, отменялись.
Маршрут данного полета, планировавшегося в интересах ВВС, ЦРУ, НАСА и других заинтересованных организаций США, пролегал от берегов туманного Альбиона вдоль северного побережья Норвегии к советскому Кольскому полуострову и обратно. Время полета – 12 часов.
В 10.00 по гринвичскому времени самолет-разведчик RB-47H, ведомый капитаном Палмом, стартовал из Англии и взял курс на Норвегию и далее на СССР. Примечательно, что весь полет янки в самой Норвегии контролировала их спасательная станция запасного аэродрома Буде, работавшая на приеме в течение всего полета и расположенная на северо-западе страны. Туда же шпионский экипаж должен был сесть в случае непредвиденных обстоятельств.
Обогнув мыс Нордкап, самолет лег на курс, параллельный побережью Кольского полуострова. Периодически включая бортовую радиолокационную станцию, Маккоун проверял стремительно сокращавшееся расстояние до советского берега. Дважды штурман давал поправки в курсе своему командиру, на что следовал неизменный ответ: «Я знаю». Палм действительно знал, что делал, направляя свою машину в сторону Архангельска.
На пятом часу полета позади остались нейтральные воды. Впереди всего лишь в трех десятках километров находился советский мыс Святой Нос. Как вдруг второй пилот Фримэн Олмстед заметил в 3–5 километрах от них след реактивного выброса русского «МиГа». Но Уильям Палм оставался невозмутимым и продолжал углубляться в советское воздушное пространство…
А теперь слово полковнику в отставке Василию Полякову:
«В тот день 1 июля 1960 года я нес боевое дежурство во 2-й готовности на аэродроме под Мурманском. Команду "Воздух!" дали сразу двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму – на Су-9. Мне на «МиГе» сделать взлет было легче, нежели товарищу на "Сухом". Пока он гермошлем наденет, комбинезон… минут 10 потребуется. Американцы в те годы обнаглели совсем. Пользовались своим преимуществом по высоте и скорости и безраздельно бороздили наше воздушное пространство. Главной целью RB-47 были советские радары. Часто они подходили к границе фронтом со стороны Норвегии, затем разворачивались на 180 градусов и уходили. При этом засекали работу включавшихся наших РЛС…
Когда 1 июля меня подняли на нарушителя, я еще не знал, что это был RB-47. После наведения на него дали команду: "Перезарядить оружие!" Помимо пушки, на любом «МиГе» висели еще НУРСы. Доложил: "Цель вижу. Что делать?" В ответ: "Подойти поближе и определить". Выполнил, приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно до 30 метров и в соответствии с международными правилами подал ему сигнал: "Внимание! Следуйте за мной". Но RB-47 вместо выполнения команды попытался оторваться от меня…»
Заметив за спиной подошедший МиГ-19 Василия Полякова, Фримэн Олмстед закричал: «Внимание, внимание, истребитель по правому борту!» Уильям Палм оглянулся и воскликнул: «Черт, из какого ада выпрыгнул этот русский парень?» Прошло ровно 8 часов полета. По команде командира второй пилот перебрался в кормовую башню к пушкам. По рекомендации штурмана Джона Маккоуна Палм начал выполнять поворот налево. Там, по карте, лежал «Банановый остров», где «Москва в 1955 году построила новый ядерный полигон».
«После явного неподчинения, видя, что шпион пытается покинуть наше воздушное пространство, я запросил КП: "Цель уходит. Что делать?" – вспоминает Василий Поляков. – После продолжительной паузы последовала команда: "Уничтожить!" Я сделал два залпа, и RB-47 загорелся…»
В тот день Василия Амвросиевича наводил на перехват один из старших офицеров полка. После последнего доклада Полякова он растерялся. Еще свежи в памяти всех были события с Пауэрсом. Тогда от своего же огня погиб и летчик-истребитель на таком же МиГ-19 старший лейтенант Сергей Сафронов. В соединениях и частях войск ПВО были объявлены соответствующие приказы, виновные понесли суровые наказания – снижены в должностях, в воинских званиях. Правовой режим охраны границы был еще не отработан…
Увидев огни выстрелов из пушек «МиГа», Олмстед привел в работу свои пушки, но безрезультатно. Русский летчик оказался точнее. После первой очереди объяло пламенем двигатели под левым крылом. Самолет стал резко терять высоту. Вторая 20-секундная очередь принесла еще большие разрушения. Палм отдал приказ: «Приготовиться! Приготовиться!» Все поняли, что речь идет о выброске с парашютами. Всего 10 секунд командир и второй пилот пытались восстановить управление машиной, но потом Палм был вынужден скомандовать: «Прыгаем! Прыгаем!»
Палм, Олмстед и Маккоун выбросились с парашютами. Последним двоим по приземлении на воду удалось вскарабкаться на свои спасательные плотики. Командир запутался в парашютных стропах и захлебнулся. Не повезло и трем «воронам», ушедшим на дно Баренцева моря вместе с обломками самолета.
Через 6 часов Олмстеда и Маккоуна, а также тело Палма, подобрал советский траулер. Их, как и Пауэрса, доставили в Москву, на Лубянку, в КГБ СССР на допрос. Останки их командира передали представителям Соединенных Штатов.
«Когда я вернулся на свой аэродром, сразу же написал боевое донесение, – рассказывает Василий Поляков. – Время моего дежурства еще не вышло, и прилетевший командующий спросил меня, могу ли я продолжать дежурить? Я ответил: "Конечно". Сначала у командования даже были сомнения – не свой ли это был Ту-16. Но объективные средства фотоконтроля подтвердили, что это американский RB-47.
В столице, на Лубянке, я присутствовал на очной ставке со сбитыми мной Олмстедом и Маккоуном. Их допрос проходил параллельно с завершением следствия по делу их коллеги Пауэрса. И второй пилот, и штурман признали, что их самолет нарушил наше воздушное пространство.
12 июля состоялся Указ Верховного Совета СССР о награждении меня "за выполнение боевого задания по уничтожению самолета-разведчика США, вторгшегося 1 июля 1960 года в пределы Советского Союза", орденом Красного Знамени. В Кремле награду я получал из рук лично председателя Леонида Ильича Брежнева».
Итогом уничтожения RB-47 стали требования турецких и японских властей от янки ликвидировать их секретные базы самолетов U-2 на своих территориях. Турцию также тайно покинули и британские пилоты, привлекавшиеся для разведывательных полетов против СССР. Через 7 месяцев Маккоун и Олмстед были переданы на родину.
Но шпионские рейды американской авиации над советской территорией продолжались. Их история хранит еще немало тайн и загадок.
ГИДЕОН И «РАКЕТНАЯ РУКА» ФАРАОНА
Война окончилась крахом Германии, но многие талантливые конструкторы продолжали не менее интенсивные исследования в интересах новых хозяев. Более других известен тот же фон Браун – главный конструктор «Фау-2», который с 1937 года, когда ему исполнилось 25 лет, являлся одним из руководителей военного исследовательского центра в Пенемюнде. В апреле 1945 года во главе с ним американцам сдались 468 специалистов. Оказавшись сразу после войны в США, он в 1960 году стал директором космического центра Джорджа Маршалла в Алабаме. Немалое число конструкторов из Германии оказалось и в распоряжении Советского Союза.
Однако имелась еще целая группа звезд немецкой авиаракетной отрасли, о дальнейшей судьбе которых в СССР говорили весьма скупо, на Западе – весьма охотно, а в Израиле – с ужасом. Руками этих людей ковалось «абсолютное оружие» против Израиля, а их «кузницей» стал… Египет.
В 1954 году к власти в Египте пришел 36-летний Гамаль Абдель Насер. По иронии судьбы он стал первым представителем коренного населения, который возглавил Египет с момента свержения персами последнего египетского фараона в 343 году до н.э. Новый фараон стал героем для большей части арабского мира: ни один другой арабский лидер современности не пользовался такой симпатией масс, как Насер с его вдохновенным национализмом. Он положил конец монополии Запада на торговлю оружием на Ближнем Востоке, заключив в 1955 году секретный договор на широкомасштабные поставки советского вооружения. Он национализировал в 1956 году Суэцкий канал – самый яркий пример эксплуатации Египта Западом – и отразил в том же году попытку Англии, Франции и Израиля восстановить контроль над каналом. Как героя встречала Насера в 1958 году Москва, а в 1964 году он стал первым иностранцем, получившем звание Героя Советского Союза. С 1953 по 1971 год в Египет поступило 43 процента всей советской помощи странам третьего мира.
Однако, как и десятки веков назад, возобновилось гигантское противостояние между возрожденным Израилем и страной фараонов – Египтом.
Теперь для широкомасштабных планов расширения сферы влияния Насеру было крайне необходимо нечто большее, чем танки и самолеты из СССР. Когда-то Насер признался: «В детстве всякий раз, когда надо мной пролетали аэропланы, я кричал: "О всемогущий Аллах, да падет несчастье на голову англичан!"» В те дни англичан в качестве врага номер один сменил Израиль. Для того чтобы Аллах мог послать на голову врага по-настоящему весомое несчастье, Насер пожелал иметь в своих руках ракетное оружие. Но это стоило денег, причем огромных. У Египта как раз к 1958 году иссякли запасы твердой валюты, а бескорыстие СССР было отнюдь не беспредельным.
И тогда взоры Насера обратились на бывших нацистских инженеров. Только они, привлеченные высокой зарплатой, могли реализовать свой уникальный опыт и создать независимую от экспорта военную индустрию страны. Всей этой деятельностью руководил швейцарский бизнесмен египетского происхождения Хассан Саид Камиль.
Бюджет в 500 миллионов долларов – это уже не шутка. К разработке двух типов сверхзвуковых самолетов приступили легендарный Вилли Мессершмитт, с радостью перебравшийся в Египет из Испании, и ведущий конструктор фирмы «Юнкерс» профессор Александер Бранднер, попавший после войны в советский плен. В их распоряжение были отданы два завода в местечке Хелуан в 15 милях к югу от Каира. Приступили к работе и немецкие ракетчики. Работу сотен специалистов возглавляли Эйген Зенгер и его коллега Вольфганг Пильц.
Еще в 1933 году Зенгер опубликовал книгу «Техника ракетного полета» с проектом ракетного самолета, способного достигнуть скорости в 2575 км/ч. В 1935 году им была создана первая немецкая экспериментальная ракета в Люнебург-Хит. Перед началом Второй мировой войны ему поручили организацию Научно-исследовательского института техники ракетного полета. Здесь усилия Зенгера были брошены на создание удивительного межконтинентального ракетного бомбардировщика. Вместе со своей женой, математиком Ирэной Бредт, Зенгер разрабатывал еще и схему создания воздушно-космического самолета. Хотя исследования были прекращены в 1942 году, они во многом предопределили некоторые направления развития космической техники на много лет вперед.
Исер Харел, создатель израильской разведки Моссад и человек номер два в Израиле, более десяти лет единолично руководил всеми разведывательными операциями. Он пришел в ужас, когда узнал результаты деятельности немцев. Были раскрыты документы, свидетельствовавшие, что Вольфганг Пильц направлял своих людей в Европу и Северную Америку для закупки кобальта-60 и других радиоактивных материалов. Стало совершенно очевидно: египтяне планируют создать ядерное оружие.
Пильц, возглавивший знаменитую фабрику № 333, на которой производились ракеты для египетской армии, и Зенгер разрабатывали сразу несколько ракет. Это были: «Аль-Зафар» («Победитель») с 500-килограммовой боеголовкой и дальностью 700 километров, «Аль-Аред» («Исследователь») с дальностью 1100 километров и самая опасная из них – «Аль-Кахир» («Завоеватель»), которая была способна нести заряд в одну тонну.
22 июля 1962 года Египет испытал две первые ракеты среднего радиуса действия, и Насер с гордостью заявил: «Теперь мы можем поразить любую цель, расположенную южнее Бейрута».
Исер Харел нанес визит шефу западногерманской разведки Рейнхардту Гелену. «Я хочу одного: они должны прекратить работу и сделать это немедленно. Меня не интересуют долговременные планы. Длительная перспектива означает ракетную атаку со стороны Египта. А в этом случае нас всех уничтожат», – заявил Харел о деятельности соотечественников Гелена в Египте.
Хотя канцлер ФРГ Конрад Аденауэр распорядился в начале 1962 года оказать давление на немецких ученых в Египте, Харел решил, что и самим сидеть сложа руки нельзя. До предела расширив свои и без того огромные полномочия, он приказал развернуть кампанию террора против специалистов Насера.
В сентябре пропал без вести немец Хейнц Крюг – менеджер мюнхенского филиала компании «Интра» из Штутгарта, одного из главных поставщиков ракетных двигателей. В ноябре при вскрытии посылки со взрывным устройством на имя Вольфганга Пильца в каирском офисе была тяжело ранена и ослепла его секретарь Ханнелора. Через несколько дней при вскрытии аналогичной посылки для генерала Камаля Аззаза, отвечавшего за работу с немецкими специалистами, погибли пять египетских инженеров. В феврале 1963 года Ганс Клейнвахтер, возглавлявший исследования по системам наведения ракет, был обстрелян террористом из пистолета с глушителем и чудом избежал гибели. Примерно в то же время швейцарскими спецслужбами был схвачен угрожавший дочери австрийского ученого Пауля Горка австрийский бизнесмен Отто Йоклик с сообщником – гражданином Израиля Иосифом Бен-Галом. Физик Йоклик служил в немецкой армии в годы войны, а после нее стал директором итальянского Института атомной физики и ядерной технологии. Когда он оказался в Каире в группе, занимавшейся под руководством полковника Эль-Дина разработкой ракет, то принял участие в закупке радиоактивных материалов для ядерных боеголовок. Поняв, что целью исследований является уничтожение Израиля, Йоклик сам предложил свои услуги Моссаду. Даже прокурор Ганс Виланд запросил символический срок наказания для обвиняемых, заявив: «Деятельность немецких ученых вызывает глубокую тревогу всего мира». Этот процесс был победой Моссада.
Многие немецкие ученые стали получать письма с угрозами, как, например, Генрих Браун:
«Ставим вас в известность, что ваше имя занесено в "черные списки" немецких ученых, работающих в Египте. Мы надеемся на ваше понимание того, что безопасность вашей жены Элизабет и ваших двух детей Нелли и Труди зависит от вас. В ваших интересах прекратить работу на военную промышленность Египта».
Под письмом стояла подпись: «Гидеонисты». К слову сказать, Гидеоном звали библейского героя, который отразил вторжение в Израиль нумидийских племен.
22 февраля 1965 года египетской контрразведкой был арестован агент Вольфганг Лотц, которого называли «Глаз Тель-Авива в Каире». Под видом богатого немецкого туриста он был направлен в Египет еще в январе 1961 года. Летом 1962 года его упрекали, что он не сообщил о предполагаемых испытаниях ракет «земля – земля». Израильтяне пришли в бешенство, узнав об этом от сотрудников ЦРУ. Однако Лотц реабилитировал себя, за полтора месяца собрав полный список немецких ученых, проживавших в Каире, а также адреса их семей в Австрии и Германии. Кроме того, в его микропленке была сверхсекретная информация о проекте № 333, в соответствии с которым создавалась система электронного контроля за полетами египетских ракет. В коробке с двойным дном Лотц ввозил в Египет взрывчатку, которая затем рассылалась немецким ученым гидеонистами.
По иронии судьбы деятельность гидеонистов ударила как по Египту, так и по самому Израилю. Взбешенное террористическими акциями Израиля против своих граждан, правительство ФРГ разорвало секретное соглашение о поставках современных вооружений в Израиль. Но Исер Харел, не желавший прекращать деятельности гидеонистов и, очевидно, преувеличивающий ракетную угрозу, подал в отставку.
Международное общественное мнение, расценившее деятельность немецких специалистов как «дьявольскую», не могло не повлиять на политику Бонна в отношении создания в Египте «абсолютного оружия». Был издан специальный закон, запрещавший немецким гражданам работать на ракетных и иных заводах Насера. Постепенно все немецкие специалисты вернулись на родину. А программа создания «ракетной руки» для нового фараона провалилась.
ПРОРЫВ ЛИНИИ БАР ЛЕВА
О невысокой боевой выучке и моральной стойкости арабских войск говорил тот факт, что из 700 египетских танков, захваченных израильтянами на Синайском полуострове, около 300 оказалось в полной исправности или с незначительными повреждениями.
Оккупировав всю территорию бывшей подмандатной Палестины, Израиль отказался от выполнения резолюции Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 года о политическом урегулировании ближневосточного кризиса. Впервые в истории было прекращено движение по Суэцкому каналу. Вновь обострились советско-американские отношения, поскольку СССР оказывал военную помощь арабам, а США – израильтянам.
Ближневосточная проблема не была решена, поэтому очередная война оставалась лишь вопросом времени. А мелкие стычки, конфликты и диверсии не прекращались. С 1969 по 1973 год египетские коммандос, усвоив уроки предыдущей войны, провели ряд операций на территории Египта, оккупированной Израилем. Они совершали диверсионные вылазки, разведывательные или типично штурмовые операции. Это было не очень легко, если учесть что ширина Суэцкого канала доходит до 180 метров, кроме трех отрезков – где он проходит через озера: Большое горькое, Малое горькое и Тинах. На них ширина возрастает до нескольких километров.
Во время одной из таких операций ее целью стал укрепленный пункт со взводом пехоты численностью около 40 израильских солдат. На их вооружении находились 3 миномета калибра 82 мм, два танка и два самоходных орудия. Ночью рота коммандос (190 человек) переправилась через Суэцкий канал и приблизилась к району израильского укрепленного пункта. По сигналу коммандос египетская артиллерия начала обстрел, а затем перенесла огонь в направлении ожидаемого подхода израильских сил. После полуторачасового боя израильский пункт был уничтожен вместе со всем личным составом.
Занимались египтяне и уничтожением израильских танков. Группы коммандос, вооруженные гранатометами РПГ-7 и противотанковыми управляемыми снарядами «Малютка», после тщательной разведки выходили на трассы израильских танков, которые патрулировали промежутки между отдельными пунктами обороны. Ночью группы по 10–12 человек переправлялись через Суэцкий канал. Танки уничтожали из засад на рассвете. Отход коммандос обычно прикрывал сильный артиллерийский огонь.
В 1971 году израильтяне закончили постройку укрепления на восточном берегу Суэцкого канала – так называемой линии Бар Лева, по фамилии тогдашнего начальника генерального штаба израильской армии. Вначале она имела чисто полевой характер и представляла собой естественные препятствия в виде высокого песчаного вала и рвов, оставшихся после постройки канала. Однако обстрелы израильских позиций египетской артиллерией повлияли на дальнейшее расширение укреплений. Было построено немало новых укрытий, многие из которых выдерживали огонь тяжелой артиллерии. Бетонные убежища с не очень толстыми сводами укрепляли камнями, помещенными в контейнеры из стальной проволоки. Пять слоев таких контейнеров высотой около 70 сантиметров каждый создавали свод толщиной до 4 метров. Общая глубина линии укреплений составляла 30–50 километров.
Первая полоса обороны глубиной около 15 километров состояла из двух линий, каждая глубиной от 2 до 3 километров. На важных направлениях этой полосы находились по 10–12 танков и 5–6 противотанковых средств на один километр фронта. Всего линия насчитывала 100 бетонных укрытий. Передний край первой линии обороны проходил непосредственно по берегу канала. Построили систему ротных пунктов укрепленной обороны. Каждый из них был шириной 150—300 метров и глубиной 200 метров. Расстояния между ними составляли от 6 до 10 километров.
Объектами американского шпионажа были первые советские атомные подводные лодки, стратегические бомбардировщики – носители ядерных боеприпасов Ту-4 (аналог их B-29 «Суперкрепость»), Ту-95 («Медведь»), реактивные М-4 («Бизон»), Ту-16 («Барсук») и места их базирования, испытательные полигоны ядерного оружия в Семипалатинске и на Новой Земле («Банановый остров», как его окрестили янки), ракетного оружия в Капустином Яру и в Тюратаме. Летая вдоль границ и над территорией СССР, самолеты-шпионы собирали телеметрические данные и радиосигналы, передававшиеся в эфир во время запусков баллистической ракеты, что позволяло составлять представление о работе ее бортовых систем, определять расход топлива, скорость движения ракеты, оценивать в реальном времени успехи советской ракетно-ядерной программы.
Большая часть самолетов проникала в воздушное пространство Советского Союза на несколько километров, но некоторые долетали до Урала. Все полеты выполнялись в светлое время суток. Всего в ходе операции «Хоумран» за семь недель американские пилоты сделали 156 вылетов, в том числе 1 массированный, когда 6 мая 1956 года шестерка RB-47E прошла над Амбарчиком до Анадыря и обратно. При этом ни одна машина потеряна не была. Перехваты же «МиГов» были осуществлены только в 3–4 случаях и то безрезультатно.
14 мая 1956 года последовал официальный протест Москвы. Но, как обычно, Вашингтон в ответной ноте сослался на «ошибки пилотов в сложных погодных условиях Арктики».
26 июля 1958 года самолет-разведчик RB-47 в очередной раз нарушил границу СССР в районе Каспийского моря и углубился в его воздушное пространство на 15 километров. Этот и последующие полеты санкционировал лично Эйзенхауэр, утвердив в конечном итоге операцию «Хот шоп» («Горячий цех»). В соответствии с ней самолеты, взлетавшие с турецкой авиабазы Инджирлик, должны были летать вдоль советско-иранской границы и фиксировать испытательные пуски баллистических ракет на территории СССР. Для этой цели к марту 1958 года туда перевели 3 новых самолета-разведчика RB-47E.
До весны 1959 года RB-47E парили в небе над Ираном в ожидании пусков советских ракет. Иногда выше их совершали патрулирование и знаменитые самолеты-шпионы U-2.
Утро 1 июля 1960 года, казалось бы, не предвещало ничего плохого экипажу американского самолета-разведчика RB-47H капитана Уильяма Палма. Второй пилот 1-й лейтенант Фримэн Олмстэд привычно принял доклады технической команды о готовности корабля к вылету. Штурман 1-й лейтенант Джон Маккоун сверил полетные карты и проверил работоспособность своего навигационного оборудования. Это был их седьмой вылет на разведку русских объектов с английской авиабазы Брайз-Нортон, где дислоцировалось 55-е авиакрыло стратегического авиационного командования ВВС США, в районы Баренцева и Балтийского морей и к границе ГДР с ФРГ. Все они прошли успешно. На этот раз «хорькам» – так именовались члены экипажей самолетов-разведчиков в американской авиации – предстояло лететь с новой группой «воронов» – так называли бортовых операторов радиолокационной разведки: капитаном Юджином Поузом и лейтенантами Дином Филлипсом и Оскаром Гоуфортом. Для последнего это был первый вылет на задание в его служебной карьере. Ночью в обстановке полной секретности на борту RB-47 была установлена новейшая электронная спецаппаратура радиоперехвата и радиолокации.
В ходе предполетного инструктажа командир крыла майор Дэбелл после объявления цели и маршрута очередного полета подчеркнул Палму, что этот полет особенный – он должен сохраняться в строжайшей тайне и экипажу категорически запрещено поддерживать регулярную связь с базой. Впрочем, последнее указание не было ново для «хорьков». Начиная с июля 1951 года все полеты «47-х» к границам и над территорией СССР проводились в режиме полного радиомолчания с момента взлета и до момента возвращения на свой аэродром. Если в эфире произносилось хотя бы одно слово, все полеты, намеченные на день, отменялись.
Маршрут данного полета, планировавшегося в интересах ВВС, ЦРУ, НАСА и других заинтересованных организаций США, пролегал от берегов туманного Альбиона вдоль северного побережья Норвегии к советскому Кольскому полуострову и обратно. Время полета – 12 часов.
В 10.00 по гринвичскому времени самолет-разведчик RB-47H, ведомый капитаном Палмом, стартовал из Англии и взял курс на Норвегию и далее на СССР. Примечательно, что весь полет янки в самой Норвегии контролировала их спасательная станция запасного аэродрома Буде, работавшая на приеме в течение всего полета и расположенная на северо-западе страны. Туда же шпионский экипаж должен был сесть в случае непредвиденных обстоятельств.
Обогнув мыс Нордкап, самолет лег на курс, параллельный побережью Кольского полуострова. Периодически включая бортовую радиолокационную станцию, Маккоун проверял стремительно сокращавшееся расстояние до советского берега. Дважды штурман давал поправки в курсе своему командиру, на что следовал неизменный ответ: «Я знаю». Палм действительно знал, что делал, направляя свою машину в сторону Архангельска.
На пятом часу полета позади остались нейтральные воды. Впереди всего лишь в трех десятках километров находился советский мыс Святой Нос. Как вдруг второй пилот Фримэн Олмстед заметил в 3–5 километрах от них след реактивного выброса русского «МиГа». Но Уильям Палм оставался невозмутимым и продолжал углубляться в советское воздушное пространство…
А теперь слово полковнику в отставке Василию Полякову:
«В тот день 1 июля 1960 года я нес боевое дежурство во 2-й готовности на аэродроме под Мурманском. Команду "Воздух!" дали сразу двум экипажам: мне на МиГ-19 и второму – на Су-9. Мне на «МиГе» сделать взлет было легче, нежели товарищу на "Сухом". Пока он гермошлем наденет, комбинезон… минут 10 потребуется. Американцы в те годы обнаглели совсем. Пользовались своим преимуществом по высоте и скорости и безраздельно бороздили наше воздушное пространство. Главной целью RB-47 были советские радары. Часто они подходили к границе фронтом со стороны Норвегии, затем разворачивались на 180 градусов и уходили. При этом засекали работу включавшихся наших РЛС…
Когда 1 июля меня подняли на нарушителя, я еще не знал, что это был RB-47. После наведения на него дали команду: "Перезарядить оружие!" Помимо пушки, на любом «МиГе» висели еще НУРСы. Доложил: "Цель вижу. Что делать?" В ответ: "Подойти поближе и определить". Выполнил, приблизился со стороны правого крыла разведчика примерно до 30 метров и в соответствии с международными правилами подал ему сигнал: "Внимание! Следуйте за мной". Но RB-47 вместо выполнения команды попытался оторваться от меня…»
Заметив за спиной подошедший МиГ-19 Василия Полякова, Фримэн Олмстед закричал: «Внимание, внимание, истребитель по правому борту!» Уильям Палм оглянулся и воскликнул: «Черт, из какого ада выпрыгнул этот русский парень?» Прошло ровно 8 часов полета. По команде командира второй пилот перебрался в кормовую башню к пушкам. По рекомендации штурмана Джона Маккоуна Палм начал выполнять поворот налево. Там, по карте, лежал «Банановый остров», где «Москва в 1955 году построила новый ядерный полигон».
«После явного неподчинения, видя, что шпион пытается покинуть наше воздушное пространство, я запросил КП: "Цель уходит. Что делать?" – вспоминает Василий Поляков. – После продолжительной паузы последовала команда: "Уничтожить!" Я сделал два залпа, и RB-47 загорелся…»
В тот день Василия Амвросиевича наводил на перехват один из старших офицеров полка. После последнего доклада Полякова он растерялся. Еще свежи в памяти всех были события с Пауэрсом. Тогда от своего же огня погиб и летчик-истребитель на таком же МиГ-19 старший лейтенант Сергей Сафронов. В соединениях и частях войск ПВО были объявлены соответствующие приказы, виновные понесли суровые наказания – снижены в должностях, в воинских званиях. Правовой режим охраны границы был еще не отработан…
Увидев огни выстрелов из пушек «МиГа», Олмстед привел в работу свои пушки, но безрезультатно. Русский летчик оказался точнее. После первой очереди объяло пламенем двигатели под левым крылом. Самолет стал резко терять высоту. Вторая 20-секундная очередь принесла еще большие разрушения. Палм отдал приказ: «Приготовиться! Приготовиться!» Все поняли, что речь идет о выброске с парашютами. Всего 10 секунд командир и второй пилот пытались восстановить управление машиной, но потом Палм был вынужден скомандовать: «Прыгаем! Прыгаем!»
Палм, Олмстед и Маккоун выбросились с парашютами. Последним двоим по приземлении на воду удалось вскарабкаться на свои спасательные плотики. Командир запутался в парашютных стропах и захлебнулся. Не повезло и трем «воронам», ушедшим на дно Баренцева моря вместе с обломками самолета.
Через 6 часов Олмстеда и Маккоуна, а также тело Палма, подобрал советский траулер. Их, как и Пауэрса, доставили в Москву, на Лубянку, в КГБ СССР на допрос. Останки их командира передали представителям Соединенных Штатов.
«Когда я вернулся на свой аэродром, сразу же написал боевое донесение, – рассказывает Василий Поляков. – Время моего дежурства еще не вышло, и прилетевший командующий спросил меня, могу ли я продолжать дежурить? Я ответил: "Конечно". Сначала у командования даже были сомнения – не свой ли это был Ту-16. Но объективные средства фотоконтроля подтвердили, что это американский RB-47.
В столице, на Лубянке, я присутствовал на очной ставке со сбитыми мной Олмстедом и Маккоуном. Их допрос проходил параллельно с завершением следствия по делу их коллеги Пауэрса. И второй пилот, и штурман признали, что их самолет нарушил наше воздушное пространство.
12 июля состоялся Указ Верховного Совета СССР о награждении меня "за выполнение боевого задания по уничтожению самолета-разведчика США, вторгшегося 1 июля 1960 года в пределы Советского Союза", орденом Красного Знамени. В Кремле награду я получал из рук лично председателя Леонида Ильича Брежнева».
Итогом уничтожения RB-47 стали требования турецких и японских властей от янки ликвидировать их секретные базы самолетов U-2 на своих территориях. Турцию также тайно покинули и британские пилоты, привлекавшиеся для разведывательных полетов против СССР. Через 7 месяцев Маккоун и Олмстед были переданы на родину.
Но шпионские рейды американской авиации над советской территорией продолжались. Их история хранит еще немало тайн и загадок.
ГИДЕОН И «РАКЕТНАЯ РУКА» ФАРАОНА
(По материалам А.С. Степанова.)
К концу Второй мировой войны немецкие конструкторы лихорадочно бились над проектами потрясающего воображение «чудо-оружия». В 1943 году в конструкторском бюро Вернера фон Брауна родился проект «A-9/10», который в обиходе называли «Американской ракетой». На 1 января 1945 года только в исследовательском центре Пенемюнде над проектом «A-9» работало 1940 специалистов. В конце войны КБ Брауна вплотную занималось проектом «Америка» – межконтинентальной ракетой, которая, будучи выпущенной с базы в западногерманском Гамбурге, могла бы достичь Нью-Йорка. Разрабатывался и проект стратосферного самолета, который мог бы достичь Соединенных Штатов за 40 минут…Война окончилась крахом Германии, но многие талантливые конструкторы продолжали не менее интенсивные исследования в интересах новых хозяев. Более других известен тот же фон Браун – главный конструктор «Фау-2», который с 1937 года, когда ему исполнилось 25 лет, являлся одним из руководителей военного исследовательского центра в Пенемюнде. В апреле 1945 года во главе с ним американцам сдались 468 специалистов. Оказавшись сразу после войны в США, он в 1960 году стал директором космического центра Джорджа Маршалла в Алабаме. Немалое число конструкторов из Германии оказалось и в распоряжении Советского Союза.
Однако имелась еще целая группа звезд немецкой авиаракетной отрасли, о дальнейшей судьбе которых в СССР говорили весьма скупо, на Западе – весьма охотно, а в Израиле – с ужасом. Руками этих людей ковалось «абсолютное оружие» против Израиля, а их «кузницей» стал… Египет.
В 1954 году к власти в Египте пришел 36-летний Гамаль Абдель Насер. По иронии судьбы он стал первым представителем коренного населения, который возглавил Египет с момента свержения персами последнего египетского фараона в 343 году до н.э. Новый фараон стал героем для большей части арабского мира: ни один другой арабский лидер современности не пользовался такой симпатией масс, как Насер с его вдохновенным национализмом. Он положил конец монополии Запада на торговлю оружием на Ближнем Востоке, заключив в 1955 году секретный договор на широкомасштабные поставки советского вооружения. Он национализировал в 1956 году Суэцкий канал – самый яркий пример эксплуатации Египта Западом – и отразил в том же году попытку Англии, Франции и Израиля восстановить контроль над каналом. Как героя встречала Насера в 1958 году Москва, а в 1964 году он стал первым иностранцем, получившем звание Героя Советского Союза. С 1953 по 1971 год в Египет поступило 43 процента всей советской помощи странам третьего мира.
Однако, как и десятки веков назад, возобновилось гигантское противостояние между возрожденным Израилем и страной фараонов – Египтом.
Теперь для широкомасштабных планов расширения сферы влияния Насеру было крайне необходимо нечто большее, чем танки и самолеты из СССР. Когда-то Насер признался: «В детстве всякий раз, когда надо мной пролетали аэропланы, я кричал: "О всемогущий Аллах, да падет несчастье на голову англичан!"» В те дни англичан в качестве врага номер один сменил Израиль. Для того чтобы Аллах мог послать на голову врага по-настоящему весомое несчастье, Насер пожелал иметь в своих руках ракетное оружие. Но это стоило денег, причем огромных. У Египта как раз к 1958 году иссякли запасы твердой валюты, а бескорыстие СССР было отнюдь не беспредельным.
И тогда взоры Насера обратились на бывших нацистских инженеров. Только они, привлеченные высокой зарплатой, могли реализовать свой уникальный опыт и создать независимую от экспорта военную индустрию страны. Всей этой деятельностью руководил швейцарский бизнесмен египетского происхождения Хассан Саид Камиль.
Бюджет в 500 миллионов долларов – это уже не шутка. К разработке двух типов сверхзвуковых самолетов приступили легендарный Вилли Мессершмитт, с радостью перебравшийся в Египет из Испании, и ведущий конструктор фирмы «Юнкерс» профессор Александер Бранднер, попавший после войны в советский плен. В их распоряжение были отданы два завода в местечке Хелуан в 15 милях к югу от Каира. Приступили к работе и немецкие ракетчики. Работу сотен специалистов возглавляли Эйген Зенгер и его коллега Вольфганг Пильц.
Еще в 1933 году Зенгер опубликовал книгу «Техника ракетного полета» с проектом ракетного самолета, способного достигнуть скорости в 2575 км/ч. В 1935 году им была создана первая немецкая экспериментальная ракета в Люнебург-Хит. Перед началом Второй мировой войны ему поручили организацию Научно-исследовательского института техники ракетного полета. Здесь усилия Зенгера были брошены на создание удивительного межконтинентального ракетного бомбардировщика. Вместе со своей женой, математиком Ирэной Бредт, Зенгер разрабатывал еще и схему создания воздушно-космического самолета. Хотя исследования были прекращены в 1942 году, они во многом предопределили некоторые направления развития космической техники на много лет вперед.
Исер Харел, создатель израильской разведки Моссад и человек номер два в Израиле, более десяти лет единолично руководил всеми разведывательными операциями. Он пришел в ужас, когда узнал результаты деятельности немцев. Были раскрыты документы, свидетельствовавшие, что Вольфганг Пильц направлял своих людей в Европу и Северную Америку для закупки кобальта-60 и других радиоактивных материалов. Стало совершенно очевидно: египтяне планируют создать ядерное оружие.
Пильц, возглавивший знаменитую фабрику № 333, на которой производились ракеты для египетской армии, и Зенгер разрабатывали сразу несколько ракет. Это были: «Аль-Зафар» («Победитель») с 500-килограммовой боеголовкой и дальностью 700 километров, «Аль-Аред» («Исследователь») с дальностью 1100 километров и самая опасная из них – «Аль-Кахир» («Завоеватель»), которая была способна нести заряд в одну тонну.
22 июля 1962 года Египет испытал две первые ракеты среднего радиуса действия, и Насер с гордостью заявил: «Теперь мы можем поразить любую цель, расположенную южнее Бейрута».
Исер Харел нанес визит шефу западногерманской разведки Рейнхардту Гелену. «Я хочу одного: они должны прекратить работу и сделать это немедленно. Меня не интересуют долговременные планы. Длительная перспектива означает ракетную атаку со стороны Египта. А в этом случае нас всех уничтожат», – заявил Харел о деятельности соотечественников Гелена в Египте.
Хотя канцлер ФРГ Конрад Аденауэр распорядился в начале 1962 года оказать давление на немецких ученых в Египте, Харел решил, что и самим сидеть сложа руки нельзя. До предела расширив свои и без того огромные полномочия, он приказал развернуть кампанию террора против специалистов Насера.
В сентябре пропал без вести немец Хейнц Крюг – менеджер мюнхенского филиала компании «Интра» из Штутгарта, одного из главных поставщиков ракетных двигателей. В ноябре при вскрытии посылки со взрывным устройством на имя Вольфганга Пильца в каирском офисе была тяжело ранена и ослепла его секретарь Ханнелора. Через несколько дней при вскрытии аналогичной посылки для генерала Камаля Аззаза, отвечавшего за работу с немецкими специалистами, погибли пять египетских инженеров. В феврале 1963 года Ганс Клейнвахтер, возглавлявший исследования по системам наведения ракет, был обстрелян террористом из пистолета с глушителем и чудом избежал гибели. Примерно в то же время швейцарскими спецслужбами был схвачен угрожавший дочери австрийского ученого Пауля Горка австрийский бизнесмен Отто Йоклик с сообщником – гражданином Израиля Иосифом Бен-Галом. Физик Йоклик служил в немецкой армии в годы войны, а после нее стал директором итальянского Института атомной физики и ядерной технологии. Когда он оказался в Каире в группе, занимавшейся под руководством полковника Эль-Дина разработкой ракет, то принял участие в закупке радиоактивных материалов для ядерных боеголовок. Поняв, что целью исследований является уничтожение Израиля, Йоклик сам предложил свои услуги Моссаду. Даже прокурор Ганс Виланд запросил символический срок наказания для обвиняемых, заявив: «Деятельность немецких ученых вызывает глубокую тревогу всего мира». Этот процесс был победой Моссада.
Многие немецкие ученые стали получать письма с угрозами, как, например, Генрих Браун:
«Ставим вас в известность, что ваше имя занесено в "черные списки" немецких ученых, работающих в Египте. Мы надеемся на ваше понимание того, что безопасность вашей жены Элизабет и ваших двух детей Нелли и Труди зависит от вас. В ваших интересах прекратить работу на военную промышленность Египта».
Под письмом стояла подпись: «Гидеонисты». К слову сказать, Гидеоном звали библейского героя, который отразил вторжение в Израиль нумидийских племен.
22 февраля 1965 года египетской контрразведкой был арестован агент Вольфганг Лотц, которого называли «Глаз Тель-Авива в Каире». Под видом богатого немецкого туриста он был направлен в Египет еще в январе 1961 года. Летом 1962 года его упрекали, что он не сообщил о предполагаемых испытаниях ракет «земля – земля». Израильтяне пришли в бешенство, узнав об этом от сотрудников ЦРУ. Однако Лотц реабилитировал себя, за полтора месяца собрав полный список немецких ученых, проживавших в Каире, а также адреса их семей в Австрии и Германии. Кроме того, в его микропленке была сверхсекретная информация о проекте № 333, в соответствии с которым создавалась система электронного контроля за полетами египетских ракет. В коробке с двойным дном Лотц ввозил в Египет взрывчатку, которая затем рассылалась немецким ученым гидеонистами.
По иронии судьбы деятельность гидеонистов ударила как по Египту, так и по самому Израилю. Взбешенное террористическими акциями Израиля против своих граждан, правительство ФРГ разорвало секретное соглашение о поставках современных вооружений в Израиль. Но Исер Харел, не желавший прекращать деятельности гидеонистов и, очевидно, преувеличивающий ракетную угрозу, подал в отставку.
Международное общественное мнение, расценившее деятельность немецких специалистов как «дьявольскую», не могло не повлиять на политику Бонна в отношении создания в Египте «абсолютного оружия». Был издан специальный закон, запрещавший немецким гражданам работать на ракетных и иных заводах Насера. Постепенно все немецкие специалисты вернулись на родину. А программа создания «ракетной руки» для нового фараона провалилась.
ПРОРЫВ ЛИНИИ БАР ЛЕВА
(По материалам Д. Миллера.)
Шестидневная война между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией и Иорданией с другой произошла в июне 1967 года. Она закончилась серьезным поражением арабских стран. Они потеряли большую территорию, включая Западный берег реки Иордан, сектор Газа и восточную часть Иерусалима, 40 000 человек убитыми, 900 танков и 360 боевых самолетов. Потери израильской стороны составили около тысячи человек убитыми, 200 танков и 100 боевых самолетов.О невысокой боевой выучке и моральной стойкости арабских войск говорил тот факт, что из 700 египетских танков, захваченных израильтянами на Синайском полуострове, около 300 оказалось в полной исправности или с незначительными повреждениями.
Оккупировав всю территорию бывшей подмандатной Палестины, Израиль отказался от выполнения резолюции Совета Безопасности ООН от 22 ноября 1967 года о политическом урегулировании ближневосточного кризиса. Впервые в истории было прекращено движение по Суэцкому каналу. Вновь обострились советско-американские отношения, поскольку СССР оказывал военную помощь арабам, а США – израильтянам.
Ближневосточная проблема не была решена, поэтому очередная война оставалась лишь вопросом времени. А мелкие стычки, конфликты и диверсии не прекращались. С 1969 по 1973 год египетские коммандос, усвоив уроки предыдущей войны, провели ряд операций на территории Египта, оккупированной Израилем. Они совершали диверсионные вылазки, разведывательные или типично штурмовые операции. Это было не очень легко, если учесть что ширина Суэцкого канала доходит до 180 метров, кроме трех отрезков – где он проходит через озера: Большое горькое, Малое горькое и Тинах. На них ширина возрастает до нескольких километров.
Во время одной из таких операций ее целью стал укрепленный пункт со взводом пехоты численностью около 40 израильских солдат. На их вооружении находились 3 миномета калибра 82 мм, два танка и два самоходных орудия. Ночью рота коммандос (190 человек) переправилась через Суэцкий канал и приблизилась к району израильского укрепленного пункта. По сигналу коммандос египетская артиллерия начала обстрел, а затем перенесла огонь в направлении ожидаемого подхода израильских сил. После полуторачасового боя израильский пункт был уничтожен вместе со всем личным составом.
Занимались египтяне и уничтожением израильских танков. Группы коммандос, вооруженные гранатометами РПГ-7 и противотанковыми управляемыми снарядами «Малютка», после тщательной разведки выходили на трассы израильских танков, которые патрулировали промежутки между отдельными пунктами обороны. Ночью группы по 10–12 человек переправлялись через Суэцкий канал. Танки уничтожали из засад на рассвете. Отход коммандос обычно прикрывал сильный артиллерийский огонь.
В 1971 году израильтяне закончили постройку укрепления на восточном берегу Суэцкого канала – так называемой линии Бар Лева, по фамилии тогдашнего начальника генерального штаба израильской армии. Вначале она имела чисто полевой характер и представляла собой естественные препятствия в виде высокого песчаного вала и рвов, оставшихся после постройки канала. Однако обстрелы израильских позиций египетской артиллерией повлияли на дальнейшее расширение укреплений. Было построено немало новых укрытий, многие из которых выдерживали огонь тяжелой артиллерии. Бетонные убежища с не очень толстыми сводами укрепляли камнями, помещенными в контейнеры из стальной проволоки. Пять слоев таких контейнеров высотой около 70 сантиметров каждый создавали свод толщиной до 4 метров. Общая глубина линии укреплений составляла 30–50 километров.
Первая полоса обороны глубиной около 15 километров состояла из двух линий, каждая глубиной от 2 до 3 километров. На важных направлениях этой полосы находились по 10–12 танков и 5–6 противотанковых средств на один километр фронта. Всего линия насчитывала 100 бетонных укрытий. Передний край первой линии обороны проходил непосредственно по берегу канала. Построили систему ротных пунктов укрепленной обороны. Каждый из них был шириной 150—300 метров и глубиной 200 метров. Расстояния между ними составляли от 6 до 10 километров.