Страница:
До сих пор остается загадкой, почему, несмотря на массовость мероприятий, французская разведка не смогла заблаговременно обнаружить передислокацию вьетнамских войск? Ответ пока один: маскировочные работы вьетнамцы провели на самом высоком уровне военного искусства.
Особого внимания заслуживает также и диверсионная тактика вьетнамской армии. Здесь в качестве примера можно привести уничтожение 60 французских самолетов на аэродроме Кат-Би близ Хайфона. Именно этот французский аэродром являлся самым крупным в Индокитае. Он тщательно охранялся большим количеством войск. Его опоясывали семь рядов проволочного заграждения, между рядами почти вплотную друг к другу были установлены противопехотные и сигнальные мины. Имелось много пулеметных точек и артиллерийских позиций, вся территория между которыми контролировалась патрулями. Каждый самолет был под охраной двух часовых. Все заграждения и аэродром в ночное время освещались мощными прожекторами.
Чтобы проникнуть сюда, требовались тщательная подготовка, мастерство и подлинное бесстрашие. Отважились это сделать 40 воинов во главе с До Ван Фонгом, которые получили задание лично от Хо Ши Мина и министра обороны Во Нгуен Зиапа.
После тщательной разведки при помощи местных жителей отряд начал выполнять задание. Нагруженные толовыми шашками, через реки, гнилые болота, чаще всего ползком четыре дня воины пробирались до намеченного объекта. Разбившись на две группы, они преодолели заграждения у аэродрома и открыли огонь по патрулям. Воспользовавшись паникой, диверсанты стремительно бросились к самолетам и заложили под них взрывчатку. Почти все самолеты, используемые в основном для разведки и снабжения гарнизона в Дьенбьенфу, были выведены из строя. В отряде потерь не было!
В январе 1954 года войска Народной армии полностью замкнули кольцо вокруг Дьенбьенфу. К тому моменту французский гарнизон состоял из двух французских парашютных батальонов, четырех парашютных батальонов Иностранного легиона, четырех батальонов североафриканцев, двух батальонов народности таи, десяти отдельных пехотных рот, двух дивизионов 105-мм и одной батареи 155-мм гаубиц, трех батарей 120-мм минометов, одной танковой роты и одного инженерного саперного батальона. Действия защитников города прикрывала авиация. Однако позиция французов была крайне невыгодной, а линия снабжения очень плоха.
Командование Народной армии сосредоточило к этому времени четыре пехотные дивизии, два дивизиона гаубиц, два дивизиона пушек, один дивизион минометов, один зенитно-артиллерийский полк и один инженерно-саперный полк. Ни авиации, ни танков у вьетнамцев не было, а общая численность народных войск составляла около 30 тысяч человек (по другим данным – около 50 тысяч). В живой силе и артиллерии вьетнамцы имели двойное превосходство.
Первый этап уничтожения вражеской группировки начался 13 марта 1954 года. После 40-минутной артиллерийской подготовки, мощного огневого налета по переднему краю обороны противника пехота перешла в атаку. При этом на аэродроме огнем артиллерии было повреждено 16 самолетов. Авиация французов сделала несколько попыток уничтожить артиллерию Народной армии, но неожиданно для себя была встречена плотным огнем зенитной артиллерии и крупнокалиберных пулеметов, которые сбили 25 французских самолетов. Теперь авиация могла бомбить только с высот не ниже 3 тысяч метров, что значительно снизило точность ее бомбовых ударов. Поскольку для орудий вьетнамцы подготовили специальные укрытия в склонах гор, эффективность ударов авиации оказалась весьма низкой.
30 марта начался второй этап операции, который преследовал целью захват важных стратегических объектов и опорных пунктов противника. Была изменена тактика боевых действий. Вместо одновременных атак крупными силами с разных направлений вьетнамцы стали применять «тактику малых потерь». Сущность ее заключалась в следующем: от ближайшего укрытия к опорному пункту противника – объекту атаки – отрывался скрытый ход сообщения. Когда до объекта атаки оставалось несколько десятков метров, начинали отрывать траншею, которую использовали в качестве исходной позиции при штурме опорного пункта. Этими ходами сообщений некоторые опорные пункты отсекались от основных позиций, что зачастую вынуждало противника оставлять опорные пункты и отходить без боя. После овладения ближайшим пунктом ход сообщения наращивали далее в глубину обороны противника, к следующему опорному пункту. Пользуясь такой тактикой на всем фронте наступления, войска Народной армии в течение апреля 1954 года взяли в конечном итоге местный аэродром. Благодаря этому оборона французов была расчленена на две изолированные группировки.
Потери защитников Дьенбьенфу росли. Число убитых и раненых приблизилось к 5-тысячной отметке. Эвакуация раненых была крайне затруднена. Моральный дух французских солдат и офицеров был заметно подорван. Иссякали запасы продовольствия и боеприпасов. Грузы, сбрасываемые с самолетов для осажденного гарнизона, зачастую падали в расположение вьетнамских войск. Генерал Наварр предложил разделить окруженные французские войска на три группы и пробиваться в Лаос, до границы с которым было каких-то 20 километров, однако ничего не получилось. Спасать французов принялись американцы, начав переброску по воздуху вооружения и продовольствия со своих баз в Японии и на Филиппинах. Но и это не повлияло на общую расстановку сил.
В ночь на 1 мая 1954 года начался третий, завершающий этап боевых действий. Французские войска терпели одно поражение за другим. В 17 часов 7 мая на командном пункте французского генерала де Кастри был водружен красный флаг Демократической Республики Вьетнам. Генерал вместе с уцелевшими солдатами и офицерами сдался в плен. После 55-дневных боев враг был разгромлен – ВНА праздновала победу.
Французский экспедиционный корпус в боях у Дьенбьенфу потерял 21 пехотный и парашютный батальоны, 10 отдельных рот и подразделений поддержки; всего 16 200 человек, из них 3890 убитыми, 12 310 пленными. Вьетнамцы уничтожили 62 самолета, 74 автомашины, 20 артиллерийских орудий, то есть четвертую часть лучших частей экспедиционного корпуса, в том числе все парашютные батальоны и немецкие подразделения Иностранного легиона. Все вьетнамцы, служившие французам, были расстреляны.
Победа под Дьенбьенфу, получившим название «Вьетнамский Сталинград», ознаменовала коренной поворот в ходе освободительной войны вьетнамцев и во многом способствовала скорейшему заключению перемирия в Индокитае. Зрелость и возросшее боевое мастерство командиров и бойцов Народной армии Вьетнама сокрушили стратегию опытных французских генералов. Во время этой «грязной войны» Народная армия активными боевыми действиями вынудила французское командование раздробить свои силы, а резервы, собранные для решающего наступления, израсходовать по частям. Имевшееся вначале численное и материальное превосходство французов было в значительной степени нейтрализовано партизанскими действиями вьетнамских войск, а также тем, что командование ВНА сумело поставить противника в такие условия, в которых тот не смог реализовать свой перевес в военно-техническом отношении. В итоге была освобождена значительная часть территории Северного Вьетнама.
Серьезные поражения в ходе боевых действий, огромные людские потери, а также настойчивые требования мировой общественности во главе с Советским Союзом положить конец колониальной войне во Вьетнаме привели к тому, что 9 июня 1954 года французское правительство Ланьеля получило вотум недоверия и ушло в отставку. Новый премьер-министр Франции Пьер Мендес-Франс выступил с заявлением, в котором заявил, что добьется мира в Индокитае в течение месяца.
20–21 июля 1954 года на международном совещании в Женеве с участием великих держав были подписаны соглашения, признавшие право народов Вьетнама, Лаоса и Камбоджи на независимость, суверенитет и территориальную целостность.
Боевые действия во Вьетнаме прекратились 27 июля. Была установлена временная демаркационная линия южнее 17-й параллели по реке Бенхай. Свыше 80 процентов территории Вьетнама и более 18 (из 23) миллионов человек были освобождены из-под власти колонизаторов. Воюющие стороны взяли обязательство отвести свои военные формирования от демаркационной линии в течение 30 дней. Предусматривалось проведение в июле 1956 года всеобщих выборов для объединения вьетнамского народа. Отныне Женевские соглашения запрещали использование территории стран Индокитая в агрессивных целях, не разрешали ввод во Вьетнам иностранных войск и ввоз оружия.
На «грязную войну» во Вьетнаме французы и американцы затратили около 7 миллиардов долларов. За время боевых действий французы и их союзники потеряли в общей сложности 460 тысяч солдат и офицеров. Потери французского экспедиционного корпуса составили более 172 тысяч человек, что в два раза превышало военные потери Франции во Второй мировой войне!
ТРАГИЧЕСКИЙ ПУСК Р-16
«РАКЕТНЫЙ ПОХОД» В ГЕРМАНИЮ
КАК БЫЛ УНИЧТОЖЕН RB-47
Примерно в декабре 1950 года комитет начальников штабов пришел к выводу о необходимости использовать в этих целях новые самолеты B-47B, которые только запускались в производство. Предполагалось оснастить их фотокамерами, устанавливавшимися в бомбовых отсеках. Президент Трумэн дал «добро» на два полета «47-х» вглубь советской территории: один над Чукоткой и северным побережьем Сибири, другой – южнее, вдоль побережья Приморья.
Впервые выполнили разведывательные полеты с попутным фотографированием советской территории экипажи пары B-47B полковников Дональда Хиллмэна и Патрика Флеминга. Это произошло 15 октября 1952 года с авиабазы Йельсон. После дозаправки от самолетов KC-97 у мыса Барроу Флеминг достиг острова Врангеля и прошел обратным курсом на восток вдоль северного побережья Чукотки. Хиллмэн сразу же углубился над полуостровом между Становой и Амбарчиком, вышел к Эгвекиноту и достиг бухты Провидения, после чего повернул к полуострову Сьюард на Аляске. В ходе этого полета со стороны советских МиГ-15бис 53-го смешанного авиационного корпуса, где заместителем командира служил полковник Иван Пстыго – впоследствии заслуженный военный летчик СССР, Герой Советского Союза, маршал авиации – была отмечена безуспешная попытка перехвата высокоскоростного высотного бомбардировщика. Вместе с тем в период перехвата второй пилот Хиллмэна майор Лестер Гантер перебрался в хвостовую башню и был готов вести огонь из пулеметов по нашим «МиГам». Однако те шли ниже «47-го». В итоге за 7 часов 45 минут нахождения в воздухе оба экипажа покрыли расстояние в 5500 километров, причем около 1300 километров они прошли над территорией СССР. Заместитель командира 306-й эскадрильи бомбардировщиков полковник Дональд Хиллмэн был отмечен командованием стратегической авиации крестом «За летные заслуги».
Естественно, американцев очень интересовало состояние боеготовности общевойсковой армии русских, дислоцированной Сталиным на Чукотском полуострове на случай возможной войны с США, а также степень освоения тундровых ледовых аэродромов в приморском регионе. Некоторые из этих аэродромов были им знакомы еще со времен Второй мировой войны, когда по трассе «Алсиб» перегонялась на советско-германский фронт по программе ленд-лиза их авиационная техника.
В начале декабря 1951 года в Великобритании, на авиабазе Скалторп, пилоты королевских ВВС под началом полковника Мериона Миксона начали тренировочные полеты на американских модернизированных машинах RB-47C. Это был уже чисто разведывательный вариант бомбардировщика B-47. Экипажи комплектовались по смешанному принципу – из англичан и американцев, а полеты выполнялись днем и ночью над Англией и Западной Европой. На случай, если они подвергнутся атакам истребителей противника, шпионы должны были передавать в эфир на запасной частоте сигнал «ОМБ» («О, мой Бог»).
29 апреля 1954 года американская стратегическая авиация провела глубокую разведку для возможного ядерного удара по основным городам СССР. Группа бомбардировщиков B-47, стартовав с европейских натовских аэродромов и пользуясь недосягаемостью огня зенитных артиллерийских систем и высоты со стороны советской истребительной авиации, успешно вышла на рубеж Новгород – Смоленск – Киев. По мнению специалистов того времени, не исключалось, что на их борту находились ядерные боеприпасы. Позже появление американских бомбардировщиков фиксировалось отечественными средствами радиолокации над Ленинградом и Подмосковьем. Наши РЛС могли наблюдать эти полеты, но боевые средства ПВО были еще не в состоянии эффективно противодействовать реактивным бомбардировщикам янки, следовавшим на больших скоростях и высотах.
Первое столкновение RB-47-х с советскими «МиГами» произошло 8 мая 1954 года над Кольским полуостровом. В нем участвовали 3 новеньких RB-47E 91-го авиакрыла ВВС США, взлетевшие с английской авиабазы Фаерфорд. Эти самолеты отличала особая конструкция носовой части, где разместили фотокамеру K-38. Еще 3 камеры K-17 поместили в бомбовом отсеке. Пулеметы в кормовой башне заменили на спаренную 20-миллиметровую пушку. Но, как выяснилось позже, этого вооружения оказалось явно недостаточно.
Наиболее массированно самолеты-разведчики RB-47 были использованы против Советского Союза в операции «Хоумран» («Дорога домой»), одобренной президентом Эйзенхауэром в начале февраля 1956 года. Для ее осуществления на авиабазе в Туле в Гренландии было сформировано специальное соединение под командованием бригадного генерала Хьюитта Уэллса, состоявшее из 16 самолетов RB-47E, 28 заправщиков KC-97 и 5 новейших RB-47H. Последние машины, помимо фотокамер, уже могли нести в бомбовых отсеках аппаратуру радиоперехвата и радиолокационного слежения с тремя офицерами-операторами. Один из таких опытных операторов Брюс Бейли, участвовавший более чем в 400 шпионских полетах, так описал суть своей работы: «В ходе выполнения задания мы не раз делали ложные маневры в сторону советской границы (?!), чтобы заставить Советы включить дополнительные радиолокаторы. Несомненно, что радиолокаторы русских не работают все время. Зачем раскрывать свои карты? Поэтому самолеты радиолокационной разведки обманывают операторов радиолокаторов – умышленно летают на близком расстоянии в надежде, что подключатся другие радиолокаторы. Радиолокаторщики уже не попадаются на этот обман так легко, как раньше. Опытный бортовой оператор-разведчик изучает не только сигналы радиолокационных станций. Он может перехватывать данные секретной радиосвязи. Однако основным назначением самолета радиолокационной разведки является получение данных, с помощью которых определяются методы подавления радиолокаторов противника».
Особого внимания заслуживает также и диверсионная тактика вьетнамской армии. Здесь в качестве примера можно привести уничтожение 60 французских самолетов на аэродроме Кат-Би близ Хайфона. Именно этот французский аэродром являлся самым крупным в Индокитае. Он тщательно охранялся большим количеством войск. Его опоясывали семь рядов проволочного заграждения, между рядами почти вплотную друг к другу были установлены противопехотные и сигнальные мины. Имелось много пулеметных точек и артиллерийских позиций, вся территория между которыми контролировалась патрулями. Каждый самолет был под охраной двух часовых. Все заграждения и аэродром в ночное время освещались мощными прожекторами.
Чтобы проникнуть сюда, требовались тщательная подготовка, мастерство и подлинное бесстрашие. Отважились это сделать 40 воинов во главе с До Ван Фонгом, которые получили задание лично от Хо Ши Мина и министра обороны Во Нгуен Зиапа.
После тщательной разведки при помощи местных жителей отряд начал выполнять задание. Нагруженные толовыми шашками, через реки, гнилые болота, чаще всего ползком четыре дня воины пробирались до намеченного объекта. Разбившись на две группы, они преодолели заграждения у аэродрома и открыли огонь по патрулям. Воспользовавшись паникой, диверсанты стремительно бросились к самолетам и заложили под них взрывчатку. Почти все самолеты, используемые в основном для разведки и снабжения гарнизона в Дьенбьенфу, были выведены из строя. В отряде потерь не было!
В январе 1954 года войска Народной армии полностью замкнули кольцо вокруг Дьенбьенфу. К тому моменту французский гарнизон состоял из двух французских парашютных батальонов, четырех парашютных батальонов Иностранного легиона, четырех батальонов североафриканцев, двух батальонов народности таи, десяти отдельных пехотных рот, двух дивизионов 105-мм и одной батареи 155-мм гаубиц, трех батарей 120-мм минометов, одной танковой роты и одного инженерного саперного батальона. Действия защитников города прикрывала авиация. Однако позиция французов была крайне невыгодной, а линия снабжения очень плоха.
Командование Народной армии сосредоточило к этому времени четыре пехотные дивизии, два дивизиона гаубиц, два дивизиона пушек, один дивизион минометов, один зенитно-артиллерийский полк и один инженерно-саперный полк. Ни авиации, ни танков у вьетнамцев не было, а общая численность народных войск составляла около 30 тысяч человек (по другим данным – около 50 тысяч). В живой силе и артиллерии вьетнамцы имели двойное превосходство.
Первый этап уничтожения вражеской группировки начался 13 марта 1954 года. После 40-минутной артиллерийской подготовки, мощного огневого налета по переднему краю обороны противника пехота перешла в атаку. При этом на аэродроме огнем артиллерии было повреждено 16 самолетов. Авиация французов сделала несколько попыток уничтожить артиллерию Народной армии, но неожиданно для себя была встречена плотным огнем зенитной артиллерии и крупнокалиберных пулеметов, которые сбили 25 французских самолетов. Теперь авиация могла бомбить только с высот не ниже 3 тысяч метров, что значительно снизило точность ее бомбовых ударов. Поскольку для орудий вьетнамцы подготовили специальные укрытия в склонах гор, эффективность ударов авиации оказалась весьма низкой.
30 марта начался второй этап операции, который преследовал целью захват важных стратегических объектов и опорных пунктов противника. Была изменена тактика боевых действий. Вместо одновременных атак крупными силами с разных направлений вьетнамцы стали применять «тактику малых потерь». Сущность ее заключалась в следующем: от ближайшего укрытия к опорному пункту противника – объекту атаки – отрывался скрытый ход сообщения. Когда до объекта атаки оставалось несколько десятков метров, начинали отрывать траншею, которую использовали в качестве исходной позиции при штурме опорного пункта. Этими ходами сообщений некоторые опорные пункты отсекались от основных позиций, что зачастую вынуждало противника оставлять опорные пункты и отходить без боя. После овладения ближайшим пунктом ход сообщения наращивали далее в глубину обороны противника, к следующему опорному пункту. Пользуясь такой тактикой на всем фронте наступления, войска Народной армии в течение апреля 1954 года взяли в конечном итоге местный аэродром. Благодаря этому оборона французов была расчленена на две изолированные группировки.
Потери защитников Дьенбьенфу росли. Число убитых и раненых приблизилось к 5-тысячной отметке. Эвакуация раненых была крайне затруднена. Моральный дух французских солдат и офицеров был заметно подорван. Иссякали запасы продовольствия и боеприпасов. Грузы, сбрасываемые с самолетов для осажденного гарнизона, зачастую падали в расположение вьетнамских войск. Генерал Наварр предложил разделить окруженные французские войска на три группы и пробиваться в Лаос, до границы с которым было каких-то 20 километров, однако ничего не получилось. Спасать французов принялись американцы, начав переброску по воздуху вооружения и продовольствия со своих баз в Японии и на Филиппинах. Но и это не повлияло на общую расстановку сил.
В ночь на 1 мая 1954 года начался третий, завершающий этап боевых действий. Французские войска терпели одно поражение за другим. В 17 часов 7 мая на командном пункте французского генерала де Кастри был водружен красный флаг Демократической Республики Вьетнам. Генерал вместе с уцелевшими солдатами и офицерами сдался в плен. После 55-дневных боев враг был разгромлен – ВНА праздновала победу.
Французский экспедиционный корпус в боях у Дьенбьенфу потерял 21 пехотный и парашютный батальоны, 10 отдельных рот и подразделений поддержки; всего 16 200 человек, из них 3890 убитыми, 12 310 пленными. Вьетнамцы уничтожили 62 самолета, 74 автомашины, 20 артиллерийских орудий, то есть четвертую часть лучших частей экспедиционного корпуса, в том числе все парашютные батальоны и немецкие подразделения Иностранного легиона. Все вьетнамцы, служившие французам, были расстреляны.
Победа под Дьенбьенфу, получившим название «Вьетнамский Сталинград», ознаменовала коренной поворот в ходе освободительной войны вьетнамцев и во многом способствовала скорейшему заключению перемирия в Индокитае. Зрелость и возросшее боевое мастерство командиров и бойцов Народной армии Вьетнама сокрушили стратегию опытных французских генералов. Во время этой «грязной войны» Народная армия активными боевыми действиями вынудила французское командование раздробить свои силы, а резервы, собранные для решающего наступления, израсходовать по частям. Имевшееся вначале численное и материальное превосходство французов было в значительной степени нейтрализовано партизанскими действиями вьетнамских войск, а также тем, что командование ВНА сумело поставить противника в такие условия, в которых тот не смог реализовать свой перевес в военно-техническом отношении. В итоге была освобождена значительная часть территории Северного Вьетнама.
Серьезные поражения в ходе боевых действий, огромные людские потери, а также настойчивые требования мировой общественности во главе с Советским Союзом положить конец колониальной войне во Вьетнаме привели к тому, что 9 июня 1954 года французское правительство Ланьеля получило вотум недоверия и ушло в отставку. Новый премьер-министр Франции Пьер Мендес-Франс выступил с заявлением, в котором заявил, что добьется мира в Индокитае в течение месяца.
20–21 июля 1954 года на международном совещании в Женеве с участием великих держав были подписаны соглашения, признавшие право народов Вьетнама, Лаоса и Камбоджи на независимость, суверенитет и территориальную целостность.
Боевые действия во Вьетнаме прекратились 27 июля. Была установлена временная демаркационная линия южнее 17-й параллели по реке Бенхай. Свыше 80 процентов территории Вьетнама и более 18 (из 23) миллионов человек были освобождены из-под власти колонизаторов. Воюющие стороны взяли обязательство отвести свои военные формирования от демаркационной линии в течение 30 дней. Предусматривалось проведение в июле 1956 года всеобщих выборов для объединения вьетнамского народа. Отныне Женевские соглашения запрещали использование территории стран Индокитая в агрессивных целях, не разрешали ввод во Вьетнам иностранных войск и ввоз оружия.
На «грязную войну» во Вьетнаме французы и американцы затратили около 7 миллиардов долларов. За время боевых действий французы и их союзники потеряли в общей сложности 460 тысяч солдат и офицеров. Потери французского экспедиционного корпуса составили более 172 тысяч человек, что в два раза превышало военные потери Франции во Второй мировой войне!
ТРАГИЧЕСКИЙ ПУСК Р-16
26 октября 1960 года в советской печати появилось сообщение: «Центральный Комитет КПСС и Совет Министров Союза ССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября с.г. при исполнении служебных обязанностей, в результате авиационной катастрофы погиб главный маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович – кандидат в члены ЦК КПСС, Герой Советского Союза, заместитель Министра обороны, Главнокомандующий Ракетными войсками СССР…». Такова была официальная версия трагедии, описание которой тщательно скрывалось в документах с грифом «Совершенно секретно». На самом деле все произошло не так.
24 октября в 18 часов 45 минут по местному времени, когда уже была объявлена тридцати минутная готовность к пуску, на стартовой площадке все еще шли проверочные работы. Возле ракеты Р-16, которую американцы называли СС-7, находилось много специалистов. Часть членов Госкомиссии стояли от нее в 10–15 метрах. Главный маршал артиллерии Неделин сидел на стуле рядом с заправленным изделием и выслушивал доклады командиров двух взводов. После докладов маршал, отчитав офицеров за нечеткость, обратился к строю с торжественной речью.
Специалисты продолжали вести проверочные испытания, как вдруг в глубине изделия раздались резкие удары… Через мгновение из двигательного сопла второй ступени вырвался огненный факел. Мощная яркая струя рассекла бак окислителя второй ступени, на бетон хлынула азотная кислота. В одно мгновение и ракету, и стартовые сооружения поглотил огненный вихрь. Огонь в считанные секунды пожирал облитых окислителем людей, ядовитые газы тоже делали свое дело, мгновенно отравляя все живое. 30-метровая ракета переломилась пополам и упала на стартовый стол. Пламя бушевало неукротимо, взрывались газовые баллоны, запускались пороховые двигатели, срабатывала пиротехника…
Когда адский огонь ослабел, в зону пожара вступила аварийно-спасательная команда. Начали извлекать обугленные останки, опознать которые было практически невозможно. Когда был найден кусок маршальского кителя, машины увозили в госпиталь тех, кто еще подавал признаки жизни. Погибли главком РВСН главный маршал артиллерии Неделин, заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения Прокопов, начальник управления полигона Григорьянц и еще много офицеров и солдат. Сгорели в пламени заместители главного конструктора днепропетровского ОКБ-586 Берлин и Концевой, главный конструктор харьковского ОКБ-692 Коноплев, другие специалисты из Днепропетровска, Харькова, Киева, Москвы, Загорска. Всего погибло 92 человека, непосредственно на старте – 59, и 33 скончались позже от ожогов и отравлений. Жертвами катастрофы стали 26 специалистов промышленности, остальные – военнослужащие.
В ходе расследования выяснилось, что изделие не было отработано в достаточной степени на стендах и, как говорят специалисты, оказалось «сырым». Кроме того, работы на старте велись с нарушениями технологий. По мнению Г.А. Барановского, бывшего заместителем главного конструктора ОКБ-692, «трагедия на 41 площадке была не фатально неизбежной платой за раскрытие тайн природы, а закономерным последствием поспешной гонки вооружений в условиях цековской системы "давай-давай", недостаточной компетентности руководящих органов, предубежденного отношения к опытным специалистам и игнорирования установившегося в коллективах распределения труда».
К сожалению, и в дальнейшем на стартах случались взрывы ракет и пожары, выгорали целые этажи и гибли люди, но каждый раз все неизменно восставало из пепла. К счастью, столь массовой гибели людей больше не повторилось.
24 октября в 18 часов 45 минут по местному времени, когда уже была объявлена тридцати минутная готовность к пуску, на стартовой площадке все еще шли проверочные работы. Возле ракеты Р-16, которую американцы называли СС-7, находилось много специалистов. Часть членов Госкомиссии стояли от нее в 10–15 метрах. Главный маршал артиллерии Неделин сидел на стуле рядом с заправленным изделием и выслушивал доклады командиров двух взводов. После докладов маршал, отчитав офицеров за нечеткость, обратился к строю с торжественной речью.
Специалисты продолжали вести проверочные испытания, как вдруг в глубине изделия раздались резкие удары… Через мгновение из двигательного сопла второй ступени вырвался огненный факел. Мощная яркая струя рассекла бак окислителя второй ступени, на бетон хлынула азотная кислота. В одно мгновение и ракету, и стартовые сооружения поглотил огненный вихрь. Огонь в считанные секунды пожирал облитых окислителем людей, ядовитые газы тоже делали свое дело, мгновенно отравляя все живое. 30-метровая ракета переломилась пополам и упала на стартовый стол. Пламя бушевало неукротимо, взрывались газовые баллоны, запускались пороховые двигатели, срабатывала пиротехника…
Когда адский огонь ослабел, в зону пожара вступила аварийно-спасательная команда. Начали извлекать обугленные останки, опознать которые было практически невозможно. Когда был найден кусок маршальского кителя, машины увозили в госпиталь тех, кто еще подавал признаки жизни. Погибли главком РВСН главный маршал артиллерии Неделин, заместитель начальника Главного управления ракетного вооружения Прокопов, начальник управления полигона Григорьянц и еще много офицеров и солдат. Сгорели в пламени заместители главного конструктора днепропетровского ОКБ-586 Берлин и Концевой, главный конструктор харьковского ОКБ-692 Коноплев, другие специалисты из Днепропетровска, Харькова, Киева, Москвы, Загорска. Всего погибло 92 человека, непосредственно на старте – 59, и 33 скончались позже от ожогов и отравлений. Жертвами катастрофы стали 26 специалистов промышленности, остальные – военнослужащие.
В ходе расследования выяснилось, что изделие не было отработано в достаточной степени на стендах и, как говорят специалисты, оказалось «сырым». Кроме того, работы на старте велись с нарушениями технологий. По мнению Г.А. Барановского, бывшего заместителем главного конструктора ОКБ-692, «трагедия на 41 площадке была не фатально неизбежной платой за раскрытие тайн природы, а закономерным последствием поспешной гонки вооружений в условиях цековской системы "давай-давай", недостаточной компетентности руководящих органов, предубежденного отношения к опытным специалистам и игнорирования установившегося в коллективах распределения труда».
К сожалению, и в дальнейшем на стартах случались взрывы ракет и пожары, выгорали целые этажи и гибли люди, но каждый раз все неизменно восставало из пепла. К счастью, столь массовой гибели людей больше не повторилось.
«РАКЕТНЫЙ ПОХОД» В ГЕРМАНИЮ
Во время «великого противостояния» США и СССР в 1962 году более сорока мощных на то время советских ракет Р-12 были тайно переправлены на Кубу. В кратчайшее время там под пальмами, в подбрюшье Америки, оборудовали советские ракетчики стартовые позиции. Последовавший за этим кризис, названный Карибским, потряс мир. Однако, как выяснилось совсем недавно, советские ракеты с ядерными боеголовками размещались и в послевоенной Германии.
Кандидат исторических наук полковник Владимир Ивкин, вороша архивные дела, обнаружил любопытные документы о не менее любопытных событиях, которые нельзя ставить в ряд с океанским путешествием советских ракет на остров Свободы и по исполнению, и по последствиям, но которые называют прелюдией того, что произошло в шестидесятые годы.
Речь идет о «ракетном походе» в Германию, через 10 лет после окончания Второй мировой войны. Эту неизвестную страницу противостояния двух систем приоткрыла особая папка президентского архива.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 589—365 от 26 марта 1955 года хранилось за семью печатями в нынешнем Кремлевском архиве президента РФ. Подписали его Н. Хрущев и председатель Совета министров Н. Булганин. Оно лаконично и красноречиво:
«В целях повышения постоянной боевой готовности инженерных бригад Резерва Верховного Главнокомандования Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР постановляют:
Обязать Министерство обороны СССР (т. Жуков) осуществить следующие мероприятия.
1. Передислоцировать в 1955—1956 гг. четыре инженерные бригады Резерва Верховного Главнокомандования в районы, согласно плану их боевого применения:
а) 72 инженерную бригаду РВГК на территорию Германской Демократической Республики, включив ее в состав Группы Советских войск в Германии;
б) 73 инженерную бригаду РВГК на территорию Народной Республики Болгарии…
2. Перевести 72, 73, 77, 85, 90 и 233 инженерные бригады РВГК на штаты военного времени, обеспечив их полное укомплектование личным составом, специальным вооружением и всеми видами техники и имущества до 1 июля 1956 года…»
Все эти упоминаемые инженерные соединения, сформированные на базе бригад особого назначения (БОН), стали, по существу, предшественниками ракетных войск стратегического назначения (РВСН). 72-я бригада продолжила историю 92-го гвардейского минометного полка и легендарной бригады генерала А.Ф. Тверецкого, родившейся на земле Германии через год после войны в деревне Берка федеральной земли Тюрингия, в шести километрах восточнее города Зондерхаузен. Материальной частью для первых ракетчиков стала немецкая «Фау-2». Учебной базой – лаборатории, заводы, испытательная станция, специальный поезд института города Нордхаузен. А пуски A-4 («Фау-2») осуществляли с Капьярского полигона.
Не случайно именно «немецкой бригаде» выписывался «наряд на службу» в Германии.
Произошло это в марте, а в августе 1955 года на Политбюро постановили: передислокацию за границу 72-й и 73-й инженерных бригад РВГК приостановить до особого распоряжения ЦК КПСС и правительства, бригады оставить в прежних пунктах дислокации (72-я квартировала в то время в селе Медведь Новгородской области), начатые за границей работы прекратить в связи с изменившейся международной обстановкой.
В Болгарии, судя по документам, работы и не начинались, а вот «германский вариант» был всего лишь приостановлен.
С середины 1956 года ракетчики бригады начали осваивать ракету Р-5М конструкции С.П. Королева с ядерной головной частью и дальностью действия 1200 километров. К концу 1958 года все дивизионы научились пускать это «изделие», ознаменовавшее новый этап развития отечественного ракетостроения. Научились они перевозить ракеты по железной дороге. К осуществлению отложенного проекта вернулись, когда в Европе разместились воинские контингенты для ведения «холодной войны» против СССР. Союз мог вывести свои ракеты на дистанцию «пистолетного выстрела» от виска этих пугающих нас войск.
И в ноябре 1958 года 72-я инженерная бригада, командование которой принял полковник А.И. Холопов, будущий начальник знаменитой ленинградской военно-инженерной академии имени А.Ф. Можайского, начала скрытное передвижение из Новгородской области в направлении Германии. Передислокация длилась по февраль следующего года.
Бывший командир технической батареи 1-го дивизиона Н.К. Монахов вспоминал:
«Весной 1958 года дивизион выехал в лагерь на Липовую гору под Лугой, где мы приступили к освоению новой ракетной системы Р-5М. Это была серьезная и ответственная работа. На вооружение бригады впервые поступила система с ядерной головной частью.
Требовалось освоить ее в короткие сроки, осенью нас вновь ждал Капустин Яр. Мы прибыли туда сразу же после посещения полигона руководством страны и Вооруженных Сил во главе с Хрущевым. Решался вопрос о создании Ракетных войск стратегического назначения как самостоятельного вида Вооруженных Сил. Преодолев более двух тысяч километров, осуществив ночную перегрузку техники в новый эшелон, в первый день 1959 года мы прибыли в ГСВГ к новому месту дислокации».
А вот что поведал генерал-майор запаса В.К. Владимирский, бывший тогда старшим лейтенантом в ремонтно-технической базе инженерной бригады:
«Перед передислокацией наша часть стала именоваться ремонтно-технической базой. На должности начальников сборочных бригад прибыли выпускники Военной академии имени Ф.Э. Дзержинского, в прошлом офицеры-артиллеристы, участники Великой Отечественной войны. По замыслу командования РТБ должны были вводиться на территорию ГДР в последнюю очередь. Наш черед наступил в апреле. Для большинства из нас это перемещение было первым пересечением Государственной границы СССР.
Новое место дислокации, к нашему удивлению, оказалось хорошо подготовленным. Добротные казармы, штаб, квартиры для офицеров, хотя и по типу общежитий. На Родине жили в худших условиях. Но больше всего нас поразило уже готовое сооружение для хранения головных частей. Строительные работы были выполнены с немецкой аккуратностью».
Да, похоже, немецкие друзья по соцлагерю к встрече подготовились на славу. Интересно было бы узнать, какой ответ готовили в это время на американских военных базах, расположенных в Европе? Ведь противостояние двух систем уверенно продолжало набирать свои безумные обороты…
Кандидат исторических наук полковник Владимир Ивкин, вороша архивные дела, обнаружил любопытные документы о не менее любопытных событиях, которые нельзя ставить в ряд с океанским путешествием советских ракет на остров Свободы и по исполнению, и по последствиям, но которые называют прелюдией того, что произошло в шестидесятые годы.
Речь идет о «ракетном походе» в Германию, через 10 лет после окончания Второй мировой войны. Эту неизвестную страницу противостояния двух систем приоткрыла особая папка президентского архива.
Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 589—365 от 26 марта 1955 года хранилось за семью печатями в нынешнем Кремлевском архиве президента РФ. Подписали его Н. Хрущев и председатель Совета министров Н. Булганин. Оно лаконично и красноречиво:
«В целях повышения постоянной боевой готовности инженерных бригад Резерва Верховного Главнокомандования Центральный Комитет КПСС и Совет Министров СССР постановляют:
Обязать Министерство обороны СССР (т. Жуков) осуществить следующие мероприятия.
1. Передислоцировать в 1955—1956 гг. четыре инженерные бригады Резерва Верховного Главнокомандования в районы, согласно плану их боевого применения:
а) 72 инженерную бригаду РВГК на территорию Германской Демократической Республики, включив ее в состав Группы Советских войск в Германии;
б) 73 инженерную бригаду РВГК на территорию Народной Республики Болгарии…
2. Перевести 72, 73, 77, 85, 90 и 233 инженерные бригады РВГК на штаты военного времени, обеспечив их полное укомплектование личным составом, специальным вооружением и всеми видами техники и имущества до 1 июля 1956 года…»
Все эти упоминаемые инженерные соединения, сформированные на базе бригад особого назначения (БОН), стали, по существу, предшественниками ракетных войск стратегического назначения (РВСН). 72-я бригада продолжила историю 92-го гвардейского минометного полка и легендарной бригады генерала А.Ф. Тверецкого, родившейся на земле Германии через год после войны в деревне Берка федеральной земли Тюрингия, в шести километрах восточнее города Зондерхаузен. Материальной частью для первых ракетчиков стала немецкая «Фау-2». Учебной базой – лаборатории, заводы, испытательная станция, специальный поезд института города Нордхаузен. А пуски A-4 («Фау-2») осуществляли с Капьярского полигона.
Не случайно именно «немецкой бригаде» выписывался «наряд на службу» в Германии.
Произошло это в марте, а в августе 1955 года на Политбюро постановили: передислокацию за границу 72-й и 73-й инженерных бригад РВГК приостановить до особого распоряжения ЦК КПСС и правительства, бригады оставить в прежних пунктах дислокации (72-я квартировала в то время в селе Медведь Новгородской области), начатые за границей работы прекратить в связи с изменившейся международной обстановкой.
В Болгарии, судя по документам, работы и не начинались, а вот «германский вариант» был всего лишь приостановлен.
С середины 1956 года ракетчики бригады начали осваивать ракету Р-5М конструкции С.П. Королева с ядерной головной частью и дальностью действия 1200 километров. К концу 1958 года все дивизионы научились пускать это «изделие», ознаменовавшее новый этап развития отечественного ракетостроения. Научились они перевозить ракеты по железной дороге. К осуществлению отложенного проекта вернулись, когда в Европе разместились воинские контингенты для ведения «холодной войны» против СССР. Союз мог вывести свои ракеты на дистанцию «пистолетного выстрела» от виска этих пугающих нас войск.
И в ноябре 1958 года 72-я инженерная бригада, командование которой принял полковник А.И. Холопов, будущий начальник знаменитой ленинградской военно-инженерной академии имени А.Ф. Можайского, начала скрытное передвижение из Новгородской области в направлении Германии. Передислокация длилась по февраль следующего года.
Бывший командир технической батареи 1-го дивизиона Н.К. Монахов вспоминал:
«Весной 1958 года дивизион выехал в лагерь на Липовую гору под Лугой, где мы приступили к освоению новой ракетной системы Р-5М. Это была серьезная и ответственная работа. На вооружение бригады впервые поступила система с ядерной головной частью.
Требовалось освоить ее в короткие сроки, осенью нас вновь ждал Капустин Яр. Мы прибыли туда сразу же после посещения полигона руководством страны и Вооруженных Сил во главе с Хрущевым. Решался вопрос о создании Ракетных войск стратегического назначения как самостоятельного вида Вооруженных Сил. Преодолев более двух тысяч километров, осуществив ночную перегрузку техники в новый эшелон, в первый день 1959 года мы прибыли в ГСВГ к новому месту дислокации».
А вот что поведал генерал-майор запаса В.К. Владимирский, бывший тогда старшим лейтенантом в ремонтно-технической базе инженерной бригады:
«Перед передислокацией наша часть стала именоваться ремонтно-технической базой. На должности начальников сборочных бригад прибыли выпускники Военной академии имени Ф.Э. Дзержинского, в прошлом офицеры-артиллеристы, участники Великой Отечественной войны. По замыслу командования РТБ должны были вводиться на территорию ГДР в последнюю очередь. Наш черед наступил в апреле. Для большинства из нас это перемещение было первым пересечением Государственной границы СССР.
Новое место дислокации, к нашему удивлению, оказалось хорошо подготовленным. Добротные казармы, штаб, квартиры для офицеров, хотя и по типу общежитий. На Родине жили в худших условиях. Но больше всего нас поразило уже готовое сооружение для хранения головных частей. Строительные работы были выполнены с немецкой аккуратностью».
Да, похоже, немецкие друзья по соцлагерю к встрече подготовились на славу. Интересно было бы узнать, какой ответ готовили в это время на американских военных базах, расположенных в Европе? Ведь противостояние двух систем уверенно продолжало набирать свои безумные обороты…
КАК БЫЛ УНИЧТОЖЕН RB-47
(По материалам А. Почтарева.)
Весной 1949 года в ответ на блокаду Западного Берлина в приграничном воздушном пространстве Советского Союза началась разведывательная деятельность американской авиации. Именно тогда в США появился на свет секретный план войны с СССР под названием «Дропшот», по которому Пентагон планировал сбросить на нашу страну в течение 30 суток 300 атомных и 200 тысяч тонн обычных бомб.Примерно в декабре 1950 года комитет начальников штабов пришел к выводу о необходимости использовать в этих целях новые самолеты B-47B, которые только запускались в производство. Предполагалось оснастить их фотокамерами, устанавливавшимися в бомбовых отсеках. Президент Трумэн дал «добро» на два полета «47-х» вглубь советской территории: один над Чукоткой и северным побережьем Сибири, другой – южнее, вдоль побережья Приморья.
Впервые выполнили разведывательные полеты с попутным фотографированием советской территории экипажи пары B-47B полковников Дональда Хиллмэна и Патрика Флеминга. Это произошло 15 октября 1952 года с авиабазы Йельсон. После дозаправки от самолетов KC-97 у мыса Барроу Флеминг достиг острова Врангеля и прошел обратным курсом на восток вдоль северного побережья Чукотки. Хиллмэн сразу же углубился над полуостровом между Становой и Амбарчиком, вышел к Эгвекиноту и достиг бухты Провидения, после чего повернул к полуострову Сьюард на Аляске. В ходе этого полета со стороны советских МиГ-15бис 53-го смешанного авиационного корпуса, где заместителем командира служил полковник Иван Пстыго – впоследствии заслуженный военный летчик СССР, Герой Советского Союза, маршал авиации – была отмечена безуспешная попытка перехвата высокоскоростного высотного бомбардировщика. Вместе с тем в период перехвата второй пилот Хиллмэна майор Лестер Гантер перебрался в хвостовую башню и был готов вести огонь из пулеметов по нашим «МиГам». Однако те шли ниже «47-го». В итоге за 7 часов 45 минут нахождения в воздухе оба экипажа покрыли расстояние в 5500 километров, причем около 1300 километров они прошли над территорией СССР. Заместитель командира 306-й эскадрильи бомбардировщиков полковник Дональд Хиллмэн был отмечен командованием стратегической авиации крестом «За летные заслуги».
Естественно, американцев очень интересовало состояние боеготовности общевойсковой армии русских, дислоцированной Сталиным на Чукотском полуострове на случай возможной войны с США, а также степень освоения тундровых ледовых аэродромов в приморском регионе. Некоторые из этих аэродромов были им знакомы еще со времен Второй мировой войны, когда по трассе «Алсиб» перегонялась на советско-германский фронт по программе ленд-лиза их авиационная техника.
В начале декабря 1951 года в Великобритании, на авиабазе Скалторп, пилоты королевских ВВС под началом полковника Мериона Миксона начали тренировочные полеты на американских модернизированных машинах RB-47C. Это был уже чисто разведывательный вариант бомбардировщика B-47. Экипажи комплектовались по смешанному принципу – из англичан и американцев, а полеты выполнялись днем и ночью над Англией и Западной Европой. На случай, если они подвергнутся атакам истребителей противника, шпионы должны были передавать в эфир на запасной частоте сигнал «ОМБ» («О, мой Бог»).
29 апреля 1954 года американская стратегическая авиация провела глубокую разведку для возможного ядерного удара по основным городам СССР. Группа бомбардировщиков B-47, стартовав с европейских натовских аэродромов и пользуясь недосягаемостью огня зенитных артиллерийских систем и высоты со стороны советской истребительной авиации, успешно вышла на рубеж Новгород – Смоленск – Киев. По мнению специалистов того времени, не исключалось, что на их борту находились ядерные боеприпасы. Позже появление американских бомбардировщиков фиксировалось отечественными средствами радиолокации над Ленинградом и Подмосковьем. Наши РЛС могли наблюдать эти полеты, но боевые средства ПВО были еще не в состоянии эффективно противодействовать реактивным бомбардировщикам янки, следовавшим на больших скоростях и высотах.
Первое столкновение RB-47-х с советскими «МиГами» произошло 8 мая 1954 года над Кольским полуостровом. В нем участвовали 3 новеньких RB-47E 91-го авиакрыла ВВС США, взлетевшие с английской авиабазы Фаерфорд. Эти самолеты отличала особая конструкция носовой части, где разместили фотокамеру K-38. Еще 3 камеры K-17 поместили в бомбовом отсеке. Пулеметы в кормовой башне заменили на спаренную 20-миллиметровую пушку. Но, как выяснилось позже, этого вооружения оказалось явно недостаточно.
Наиболее массированно самолеты-разведчики RB-47 были использованы против Советского Союза в операции «Хоумран» («Дорога домой»), одобренной президентом Эйзенхауэром в начале февраля 1956 года. Для ее осуществления на авиабазе в Туле в Гренландии было сформировано специальное соединение под командованием бригадного генерала Хьюитта Уэллса, состоявшее из 16 самолетов RB-47E, 28 заправщиков KC-97 и 5 новейших RB-47H. Последние машины, помимо фотокамер, уже могли нести в бомбовых отсеках аппаратуру радиоперехвата и радиолокационного слежения с тремя офицерами-операторами. Один из таких опытных операторов Брюс Бейли, участвовавший более чем в 400 шпионских полетах, так описал суть своей работы: «В ходе выполнения задания мы не раз делали ложные маневры в сторону советской границы (?!), чтобы заставить Советы включить дополнительные радиолокаторы. Несомненно, что радиолокаторы русских не работают все время. Зачем раскрывать свои карты? Поэтому самолеты радиолокационной разведки обманывают операторов радиолокаторов – умышленно летают на близком расстоянии в надежде, что подключатся другие радиолокаторы. Радиолокаторщики уже не попадаются на этот обман так легко, как раньше. Опытный бортовой оператор-разведчик изучает не только сигналы радиолокационных станций. Он может перехватывать данные секретной радиосвязи. Однако основным назначением самолета радиолокационной разведки является получение данных, с помощью которых определяются методы подавления радиолокаторов противника».