Страница:
Французские дипломаты, руководившие разведкой, также оказывали немалую услугу Бонапарту. В его штаб постоянно стекались их данные. «Всякий генерал, действующий не в пустыне, а в населенном крае и недостаточно осведомленный о противнике, – не знаток своего дела», – любил говорить Наполеон. Многие генералы, усвоившие его указания, даже лично выполняли функции разведчиков.
Например, генерал Ней, впоследствии известный маршал, переодетый крестьянином, проник в Мангейм, убедился в возможности внезапной атаки на этот город и благодаря собранным им самим сведениям одержал победу над неприятелем.
В мае 1796 года после битвы при Лоди и взятия Милана Наполеон взамен прежних разведывательных организаций, которые имелись при главной квартире и при штабах отдельных генералов, создал «Секретное бюро» и во главе его поставил командира кавалерийского полка Жана Ландре. Бюро было разделено на два отдела: общий и политический; в задачи последнего входили наблюдение за оккупированной территорией, подавление народных волнений и другие обязанности. Глава политического отдела Гальди навербовал массу агентов, в числе которых можно было встретить монаха-капуцина, выпущенного по амнистии из тюрьмы уголовного преступника, инженера, светских женщин, вроде графини Албани (в Милане) и графини Уджери (в Брешии).
Шустрый Ландре засылал своих агентов в Неаполь, Рим, Флоренцию, Турин, Венецию и в австрийскую армию, наконец, даже в Вену. Часто «Секретное бюро» строчило для Наполеона по несколько отчетов в день. Помимо командующего доклады бюро имел право читать только начальник штаба Бертье. Таким образом, «Секретное бюро» занималось и разведкой, и контршпионажем. Ландре имел своих агентов и в Париже – в их обязанность входило наблюдение за теми, кого Директория направляла на различные должности во французскую армию, сражавшуюся в Италии.
Средства на развитие «Секретного бюро» отпускались хорошие. Некоторым агентам за доставлявшиеся ими сведения платили большие суммы: по несколько десятков тысяч франков. Иногда информация, содержавшаяся в докладах «Секретного бюро», оказывалась настолько неожиданной, что Наполеон отказывался ей верить, угрожая Ландре смещением с должности. Однако почти всегда сообщенные известия оказывались истинными.
Почти все, что применял Ландре и его бюро в своей деятельности, впоследствии тщательно изучалось и прочно вошло во всеобщую практику разведки. В частности, «Секретное бюро» вело сложную игру с агентами-двойниками, одним из которых была, например, графиня Палестрина. Через нее австрийцев снабжали фальшивыми сведениями. В игру включился даже сам Наполеон. Не раз в присутствии графини он «проговаривался» о важных вещах, симулируя то припадок гнева, то, напротив, порыв радости.
Разного рода провокации также не были чужды «Секретному бюро». Именно его сотрудники организовали сбор «компрометирующих материалов» против Венеции, территорию которой Наполеон решил занять, чтобы потом использовать как разменную монету в переговорах с австрийцами. При этом использовались различные методы: то организовывали «народные восстания» против венецианского правительства с призывом французов на помощь, то, напротив, подстрекали к волнениям против завоевателей и убийству раненых солдат наполеоновской армии.
В Вероне этим руководил некий Джованелли. Натравив толпу на раненых французов, этот шпион, занимавший официальный пост в городе, поспешил удрать до вступления в Верону войск, спешно направленных туда Бонапартом. По известной причине беглеца искать не стали. Впоследствии, уже после провозглашения Наполеона императором, Джованелли сделал быструю карьеру на французской службе. Правда, провокация в Вероне, вероятно, была организована помимо «Секретного бюро» самим Наполеоном.
Частенько «Секретному бюро» Ландре приходилось иметь дело с опытным противником. Организатором австрийской разведки в тот период был канцлер Тугут. Внутри страны его шпионы и провокаторы пытались выявить всех противников австрийской монархии. Агентам Тугута приписывали убийство в 1797 году французских дипломатов, участвовавших в работе Раштадтского конгресса, который разбирал вопрос об установлении границ между германскими государствами. Впрочем, в борьбе с Наполеоном разведка Тугута понесла ряд поражений. Один раз австрийский канцлер перехитрил самого себя. После поражения при Маренго в июне 1800 года Тугут, не желая заключать мир, не осмеливался с то же время прямо отклонить мирные переговоры, предложенные Наполеоном. Это предложение Бонапарт переслал с австрийским офицером графом Йозефом Сен-Жюльеном. Тугут отправил Сен-Жюльена к Наполеону с письмом, составленным в двусмысленных выражениях, из которых никак нельзя было понять, согласна ли Австрия на заключение перемирия. При этом, конечно, недалекому графу не дали никаких полномочий для ведения переговоров.
Наполеон и Талейран сразу разгадали игру австрийского канцлера, желавшего выиграть время. Они притворились, будто рассматривают австрийца не как простого курьера, а как того, кому поручено заключить соглашение с Францией.
Лестью и угрозами начать новое наступление Талейран окончательно сбил с толку непроницательного Сен-Жюльена. Тот согласился подписать мирный договор. А по этому трактату Австрия отказывалась от Рейна, от Баварии, обещала прекратить торговлю с Англией. Когда Сен-Жюльен вернулся в Вену, Тугута едва не хватил удар от ярости. Незадачливого «дипломата» посадили на год в крепость, а в Париж было послано извещение, что Австрия не считает действительным подписанный договор. Там, впрочем, на это и не рассчитывали.
Тугут был разоблачен, а новые поражения австрийцев заставили их вскоре согласиться на тяжелые условия, предписанные Бонапартом. Но это случилось уже через несколько лет после ликвидации организации Ландре.
С некоторого времени Бонапарт перестал доверять Ландре, бывшему до того его самым близким и ценнейшим сотрудником. Оказалось, что честолюбивый начальник «Секретного бюро» имел собственные планы, не всегда совпадавшие с целями Наполеона.
Во время ареста руководителя роялистского шпионского центра графа д'Антрега произошел открытый разрыв. Наполеон обвинил Ландре в том, что он подозрительно долго держал у себя портфель д'Антрега, и в гневе приказал посадить начальника «Секретного бюро» под арест на 15 суток. Отданный сгоряча приказ был вскоре отменен, но отношения обострились до предела. Ландре был вынужден подать в отставку и уехать во Францию. В годы правления Наполеона ему угрожающе посоветовали держать язык за зубами. Император запретил использовать его на любом государственном посту.
Вернувшийся из Италии во Францию победоносный генерал Бонапарт был направлен Директорией во главе большой армии на завоевание Египта. По пути в Египет эскадра, перевозившая французскую армию, с ходу захватила остров Мальту. Этот имевший большое стратегическое значение остров принадлежал ордену мальтийских рыцарей. О его длительной осаде нечего было и думать, так как за французской эскадрой охотился более сильный английский флот под командованием адмирала Нельсона. Почему же так быстро удалось занять Мальту?
Примерно за год до этого один французский дипломат, сотрудник посольства в Генуе, некий Пуссиельг, был по предложению Наполеона направлен на Мальту. Опытный француз быстро сговорился с наиболее влиятельными членами ордена, и, когда в начале июня 1798 года флот Наполеона подошел к Мальте, превращенной в сильную крепость, она была без боя сдана французам. Победители, со своей стороны, выплатили щедрую компенсацию рыцарям, проявившим незаурядные коммерческие способности в продаже острова.
После возвращения во Францию и переворота 18 брюмера, поставившего Наполеона у власти в качестве первого консула, он тотчас занялся созданием своей разведки, точнее – нескольких разведывательных организаций сразу. Разведывательные и контрразведывательные обязанности были возложены на министерство полиции, возглавляемое Фуше, на бюро независимого от него префекта парижской полиции Дюбуа, на персональных агентов первого консула, создававших свои особые организации (в их число входили такие видные военные, как Дюрок, Даву, Ланн, Жюно, Савари – будущие маршалы и министры наполеоновской империи). Этой личной разведкой Наполеон управлял через своего секретаря Бурьена.
Военным шпионажем ведало вновь созданное специальное разведывательное бюро, образованное в рамках военного министерства. Такое же бюро было создано в армии, предназначавшейся для десанта в Англию в 1804 году.
Через определенное время наполеоновская разведка имела агентов во всех столицах и во многих крупных городах большинства европейских государств. Обычно это были хорошо оплачиваемые резиденты. Когда район деятельности того или иного агента выдвигался в центр событий, этому разведчику выдавались очень большие суммы денег для добывания информации. «Черные кабинеты» завели различные ведомства. Еще во времена Консульства один из иностранных послов, недовольный тем, что «черный кабинет» министерства иностранных дел перлюстрирует его корреспонденцию, пожаловался Талейрану.
– Господин посол, – ответил холодно Талейран, – я уверен только в одном: ваши депеши вскрыл кто-то интересующийся тем, что содержалось внутри пакета.
Наибольшую активность проявлял «черный кабинет», руководимый опытным разведчиком директором Лаваллетом. В 1811 году Наполеон отдал приказ учредить филиалы «черного кабинета» во многих городах своей огромной империи – в Турине, Генуе, Флоренции, Риме, Амстердаме, Гамбурге. Лаваллет фактически превратился во второго министра полиции и одного из руководителей наполеоновской контрразведки. Между прочим, при содействии Лаваллета Наполеон завел дюжину высокооплачиваемых агентов, которые должны были представлять ему тайные доклады о настроениях различных кругов французской буржуазии и бюрократии. В числе этих агентов была известная писательница мадам Жанлис. Доклады передавались в запечатанных конвертах Лаваллету, который вручал их Наполеону.
Надо отметить, что Наполеон широко пользовался фальшивомонетничеством как оружием в тайной войне против своих противников. Когда императору показали добротно сработанные в Лондоне якобы французские ассигнации, он, пораженный их высоким качеством, приказал расплатиться ими с военными поставщиками. В 1806 году в Париже была налажена подделка австрийских и английских банкнот. Клише изготовлял гравер военного ведомства Даль. Фальшивые деньги печатались в типографии, расположенной на Монпарнасском бульваре, под наблюдением министерства полиции и тайной канцелярии самого императора. Готовые банкноты вываливали в пыли, чтобы придать им вид бывших в обращении.
Как-то раз в беседе с австрийским послом, будущим канцлером, Меттернихом – дело происходило во время сближения с Веной – Наполеон обещал прекратить подделку австрийских денег. Даже обычно невозмутимое лицо Меттерниха отразило такое недоверие, что император не смог сдержать улыбку. Он сам понял, насколько неправдоподобным было его обещание.
В Париже, а позднее в Дрездене и Варшаве по распоряжению Наполеона были отпечатаны фальшивые русские ассигнации на много десятков миллионов рублей. Выпуск поддельных денег французский штаб пытался наладить даже в Москве за то короткое время, когда город находился в руках наполеоновских войск. Для этого было приспособлено помещение на окраине, около Преображенского кладбища.
ПОБЕДНЫЕ ВОЙНЫ КОРОЛЯ ЗУЛУСОВ
Например, генерал Ней, впоследствии известный маршал, переодетый крестьянином, проник в Мангейм, убедился в возможности внезапной атаки на этот город и благодаря собранным им самим сведениям одержал победу над неприятелем.
В мае 1796 года после битвы при Лоди и взятия Милана Наполеон взамен прежних разведывательных организаций, которые имелись при главной квартире и при штабах отдельных генералов, создал «Секретное бюро» и во главе его поставил командира кавалерийского полка Жана Ландре. Бюро было разделено на два отдела: общий и политический; в задачи последнего входили наблюдение за оккупированной территорией, подавление народных волнений и другие обязанности. Глава политического отдела Гальди навербовал массу агентов, в числе которых можно было встретить монаха-капуцина, выпущенного по амнистии из тюрьмы уголовного преступника, инженера, светских женщин, вроде графини Албани (в Милане) и графини Уджери (в Брешии).
Шустрый Ландре засылал своих агентов в Неаполь, Рим, Флоренцию, Турин, Венецию и в австрийскую армию, наконец, даже в Вену. Часто «Секретное бюро» строчило для Наполеона по несколько отчетов в день. Помимо командующего доклады бюро имел право читать только начальник штаба Бертье. Таким образом, «Секретное бюро» занималось и разведкой, и контршпионажем. Ландре имел своих агентов и в Париже – в их обязанность входило наблюдение за теми, кого Директория направляла на различные должности во французскую армию, сражавшуюся в Италии.
Средства на развитие «Секретного бюро» отпускались хорошие. Некоторым агентам за доставлявшиеся ими сведения платили большие суммы: по несколько десятков тысяч франков. Иногда информация, содержавшаяся в докладах «Секретного бюро», оказывалась настолько неожиданной, что Наполеон отказывался ей верить, угрожая Ландре смещением с должности. Однако почти всегда сообщенные известия оказывались истинными.
Почти все, что применял Ландре и его бюро в своей деятельности, впоследствии тщательно изучалось и прочно вошло во всеобщую практику разведки. В частности, «Секретное бюро» вело сложную игру с агентами-двойниками, одним из которых была, например, графиня Палестрина. Через нее австрийцев снабжали фальшивыми сведениями. В игру включился даже сам Наполеон. Не раз в присутствии графини он «проговаривался» о важных вещах, симулируя то припадок гнева, то, напротив, порыв радости.
Разного рода провокации также не были чужды «Секретному бюро». Именно его сотрудники организовали сбор «компрометирующих материалов» против Венеции, территорию которой Наполеон решил занять, чтобы потом использовать как разменную монету в переговорах с австрийцами. При этом использовались различные методы: то организовывали «народные восстания» против венецианского правительства с призывом французов на помощь, то, напротив, подстрекали к волнениям против завоевателей и убийству раненых солдат наполеоновской армии.
В Вероне этим руководил некий Джованелли. Натравив толпу на раненых французов, этот шпион, занимавший официальный пост в городе, поспешил удрать до вступления в Верону войск, спешно направленных туда Бонапартом. По известной причине беглеца искать не стали. Впоследствии, уже после провозглашения Наполеона императором, Джованелли сделал быструю карьеру на французской службе. Правда, провокация в Вероне, вероятно, была организована помимо «Секретного бюро» самим Наполеоном.
Частенько «Секретному бюро» Ландре приходилось иметь дело с опытным противником. Организатором австрийской разведки в тот период был канцлер Тугут. Внутри страны его шпионы и провокаторы пытались выявить всех противников австрийской монархии. Агентам Тугута приписывали убийство в 1797 году французских дипломатов, участвовавших в работе Раштадтского конгресса, который разбирал вопрос об установлении границ между германскими государствами. Впрочем, в борьбе с Наполеоном разведка Тугута понесла ряд поражений. Один раз австрийский канцлер перехитрил самого себя. После поражения при Маренго в июне 1800 года Тугут, не желая заключать мир, не осмеливался с то же время прямо отклонить мирные переговоры, предложенные Наполеоном. Это предложение Бонапарт переслал с австрийским офицером графом Йозефом Сен-Жюльеном. Тугут отправил Сен-Жюльена к Наполеону с письмом, составленным в двусмысленных выражениях, из которых никак нельзя было понять, согласна ли Австрия на заключение перемирия. При этом, конечно, недалекому графу не дали никаких полномочий для ведения переговоров.
Наполеон и Талейран сразу разгадали игру австрийского канцлера, желавшего выиграть время. Они притворились, будто рассматривают австрийца не как простого курьера, а как того, кому поручено заключить соглашение с Францией.
Лестью и угрозами начать новое наступление Талейран окончательно сбил с толку непроницательного Сен-Жюльена. Тот согласился подписать мирный договор. А по этому трактату Австрия отказывалась от Рейна, от Баварии, обещала прекратить торговлю с Англией. Когда Сен-Жюльен вернулся в Вену, Тугута едва не хватил удар от ярости. Незадачливого «дипломата» посадили на год в крепость, а в Париж было послано извещение, что Австрия не считает действительным подписанный договор. Там, впрочем, на это и не рассчитывали.
Тугут был разоблачен, а новые поражения австрийцев заставили их вскоре согласиться на тяжелые условия, предписанные Бонапартом. Но это случилось уже через несколько лет после ликвидации организации Ландре.
С некоторого времени Бонапарт перестал доверять Ландре, бывшему до того его самым близким и ценнейшим сотрудником. Оказалось, что честолюбивый начальник «Секретного бюро» имел собственные планы, не всегда совпадавшие с целями Наполеона.
Во время ареста руководителя роялистского шпионского центра графа д'Антрега произошел открытый разрыв. Наполеон обвинил Ландре в том, что он подозрительно долго держал у себя портфель д'Антрега, и в гневе приказал посадить начальника «Секретного бюро» под арест на 15 суток. Отданный сгоряча приказ был вскоре отменен, но отношения обострились до предела. Ландре был вынужден подать в отставку и уехать во Францию. В годы правления Наполеона ему угрожающе посоветовали держать язык за зубами. Император запретил использовать его на любом государственном посту.
Вернувшийся из Италии во Францию победоносный генерал Бонапарт был направлен Директорией во главе большой армии на завоевание Египта. По пути в Египет эскадра, перевозившая французскую армию, с ходу захватила остров Мальту. Этот имевший большое стратегическое значение остров принадлежал ордену мальтийских рыцарей. О его длительной осаде нечего было и думать, так как за французской эскадрой охотился более сильный английский флот под командованием адмирала Нельсона. Почему же так быстро удалось занять Мальту?
Примерно за год до этого один французский дипломат, сотрудник посольства в Генуе, некий Пуссиельг, был по предложению Наполеона направлен на Мальту. Опытный француз быстро сговорился с наиболее влиятельными членами ордена, и, когда в начале июня 1798 года флот Наполеона подошел к Мальте, превращенной в сильную крепость, она была без боя сдана французам. Победители, со своей стороны, выплатили щедрую компенсацию рыцарям, проявившим незаурядные коммерческие способности в продаже острова.
После возвращения во Францию и переворота 18 брюмера, поставившего Наполеона у власти в качестве первого консула, он тотчас занялся созданием своей разведки, точнее – нескольких разведывательных организаций сразу. Разведывательные и контрразведывательные обязанности были возложены на министерство полиции, возглавляемое Фуше, на бюро независимого от него префекта парижской полиции Дюбуа, на персональных агентов первого консула, создававших свои особые организации (в их число входили такие видные военные, как Дюрок, Даву, Ланн, Жюно, Савари – будущие маршалы и министры наполеоновской империи). Этой личной разведкой Наполеон управлял через своего секретаря Бурьена.
Военным шпионажем ведало вновь созданное специальное разведывательное бюро, образованное в рамках военного министерства. Такое же бюро было создано в армии, предназначавшейся для десанта в Англию в 1804 году.
Через определенное время наполеоновская разведка имела агентов во всех столицах и во многих крупных городах большинства европейских государств. Обычно это были хорошо оплачиваемые резиденты. Когда район деятельности того или иного агента выдвигался в центр событий, этому разведчику выдавались очень большие суммы денег для добывания информации. «Черные кабинеты» завели различные ведомства. Еще во времена Консульства один из иностранных послов, недовольный тем, что «черный кабинет» министерства иностранных дел перлюстрирует его корреспонденцию, пожаловался Талейрану.
– Господин посол, – ответил холодно Талейран, – я уверен только в одном: ваши депеши вскрыл кто-то интересующийся тем, что содержалось внутри пакета.
Наибольшую активность проявлял «черный кабинет», руководимый опытным разведчиком директором Лаваллетом. В 1811 году Наполеон отдал приказ учредить филиалы «черного кабинета» во многих городах своей огромной империи – в Турине, Генуе, Флоренции, Риме, Амстердаме, Гамбурге. Лаваллет фактически превратился во второго министра полиции и одного из руководителей наполеоновской контрразведки. Между прочим, при содействии Лаваллета Наполеон завел дюжину высокооплачиваемых агентов, которые должны были представлять ему тайные доклады о настроениях различных кругов французской буржуазии и бюрократии. В числе этих агентов была известная писательница мадам Жанлис. Доклады передавались в запечатанных конвертах Лаваллету, который вручал их Наполеону.
Надо отметить, что Наполеон широко пользовался фальшивомонетничеством как оружием в тайной войне против своих противников. Когда императору показали добротно сработанные в Лондоне якобы французские ассигнации, он, пораженный их высоким качеством, приказал расплатиться ими с военными поставщиками. В 1806 году в Париже была налажена подделка австрийских и английских банкнот. Клише изготовлял гравер военного ведомства Даль. Фальшивые деньги печатались в типографии, расположенной на Монпарнасском бульваре, под наблюдением министерства полиции и тайной канцелярии самого императора. Готовые банкноты вываливали в пыли, чтобы придать им вид бывших в обращении.
Как-то раз в беседе с австрийским послом, будущим канцлером, Меттернихом – дело происходило во время сближения с Веной – Наполеон обещал прекратить подделку австрийских денег. Даже обычно невозмутимое лицо Меттерниха отразило такое недоверие, что император не смог сдержать улыбку. Он сам понял, насколько неправдоподобным было его обещание.
В Париже, а позднее в Дрездене и Варшаве по распоряжению Наполеона были отпечатаны фальшивые русские ассигнации на много десятков миллионов рублей. Выпуск поддельных денег французский штаб пытался наладить даже в Москве за то короткое время, когда город находился в руках наполеоновских войск. Для этого было приспособлено помещение на окраине, около Преображенского кладбища.
ПОБЕДНЫЕ ВОЙНЫ КОРОЛЯ ЗУЛУСОВ
В начале XIX века в Южной Африке знаменитый вождь зулусов Чака, или Жук, объединил разрозненные враждующие племена к востоку от Драконовых гор и создал в 1818 году Конфедерацию племен провинции Наталь, превратившуюся потом в могущественное Королевство Зулусов.
Чака был великим стратегом и жестоким тираном. За десять лет непрерывных войн его войска уничтожили порядка двух миллионов неприятелей, однако подлинная история его жизни и борьбы известна немногим.
Он стал воином в 23 года, когда вождь племен мтетва Дингисвайо призвал на военную службу молодежь клана эм-длечени и объединил их в полки. Воины, которых вел в бой Чака, обрушивались на врага с чудовищной силой и побеждали в рукопашной схватке. Метательное копье Чака посчитал детской игрушкой и изобрел новое оружие с тяжелым широким лезвием и короткой твердой рукояткой. Он сам изготовил опытные образцы, сделав их по типу коротких римских мечей, – икгва, зулусское слово, имитирующее звук, с каким меч рассекает воздух. Щит тоже был превращен в оружие. Он прикрывал тело с левой стороны, и противник терялся, не зная, куда ударить, стесненный собственным щитом.
Для быстроты передвижения Чака отменил сандалии из бычьей кожи, но это нововведение прижилось только при боевых действиях на каменистой почве, а там, где были колючки, воины сильно страдали.
Новые реформы оправдали себя в первом же бою, когда воины мтетва столкнулись с отрядом Пунгаше, вождя племени бутелези. Двоюродный брат Чаки – Бакуза (сын отца Чаки Сензангаконы и его последней жены Солдабы) дрался на стороне бутелези. Когда Дингисвайо объявил об окончании кровопролития, Бакузу нашли в грудах убитых. Клан Пунгаше признал зависимость от мтетва.
После всего этого Чаку нельзя было не отметить. Дингисвайо смог увидеть в нем больше, чем просто воина. Здравый смысл подсказывал вождю, что зулу могут стать непреодолимым буфером на его северных границах. Так Чака стал командиром полка изикве и отныне принимал участие в военных советах у Дингисвайо.
Он разделил вверенный ему полк на три части и начал усиленные тренировки, пытаясь повергнуть воображаемого противника ударом центральной группы – «груди», в то время как фланги старались окружить врага и посеять панику. Чака тратил много времени на то, чтобы лично обучать каждого воина технике ближнего боя – под каким углом держать щит, как посылать ассегай – копье, чтобы оно летело точно в цель, и не терять при этом равновесия. Именно в этот период в войсках появились у-диби – «пчелы» – мальчики-носильщики, по одному на троих воинов, в обязанности которых входило носить циновки для отдыха, горшки с пищей, запасные ассегаи и некоторое количество воды и зерна.
Свирепость и смелость Чаки в бою всем была известна, но на советах он больше скромно молчал, а высказывался тихим голосом, робко. Среди мтетва уже ходил слух о его высоких моральных качествах: весь скот, который он получал в награду за победы, Чака раздавал воинам.
В 1816 году вождь зулу Сензангакона умер и «трон» не сразу, а после нескольких схваток, но все же занял Чака, который очень быстро завоевал авторитет в родном клане.
Бремя больших забот опустилось на плечи Чаки. Войско было слабое. Хозяйство разваливалось, скот был разворован. Чака взялся за дело круто. За малейшие колебание и неповиновение полагалась смерть. Это было право вождя, однако оно выходило за рамки традиций клана. Чака часто уничтожал недовольных.
Вообще, некоторые биографы Чаки склонны романтизировать его образ, выдавая вождя зулусов за этакого доброго отца африканцев. На самом же деле Чака был весьма жестоким человеком, а именно эта черта в соотношении с умом и твердостью характера во многом помогала ему устоять на крутых поворотах истории Юго-Восточной Африки.
Во время правления Чаки реформы охватывали буквально все стороны жизни зулусов.
Сначала Чака принялся восполнять недостаток скота, «занимая» его у соседних кланов. Те безропотно отдавали ему быков и коров, видя в нем опасного и сильного соседа. Среди нового стада формировалось ядро будущей знаменитой снежно-белой зулусской породы скота.
Но главное внимание Чаки было приковано к армии. Его клану предстоит возвышаться, и Чака не желал довольствоваться скромной, как ему казалось, властью отца. Армия, и только она, способна помочь ему в достижении цели! Чака отлично представлял, какая военная машина нужна ему, и с рвением принялся за дело.
Он решил начать свои опыты с изикве, сделать из них регулярные войска. Они разделились на четыре части, каждая из которых, в свою очередь, состояла из небольших отрядов. Самой сильной была «грудь», центральная группа войск, которая в бою шла по центру – лоб в лоб. Два рога окружали противника с флангов, разворачивались и сходились к центру. Четвертая группа – резерв «груди» – оставался позади и вступала в бой по приказу командующего. Тот находился неподалеку на возвышении и с помощью рассыльных посылал резерв в то место, где враг нажал сильнее. Войско наступало в полной тишине, а в атаку шло с криком, сохраняя боевые порядки.
Чака быстро понял, что боевой дух войска можно резко поднять, если воины станут драться за честь своего изикве, а не клан мтетва в целом. В своем клане он добился обязательного для всех мужчин воинского призыва. Из воинов-зулусов всего 400 человек – половина – была и-кхехла, то есть те, кто носил изиколо – головное кольцо для взрослых неженатых мужчин. Такое кольцо делали из древесных волокон и залепляли пчелиным воском. Волосы вокруг кольца выстригали. Воины с кольцами были испытанными бойцами, сражавшимися против бутелези, и не раз терпели от них поражение. А новобранцы – молодежь без колец – вообще не знала службы.
Создать четыре регулярных полка было для Чаки делом несложным. Всех взрослых мужчин – женатых и «тех, что с кольцами» он поселил в отдельном краале и разрешил обзавестись женами. Главой крааля он сделал Мкабайи – свою вдовствующую тетку, которая когда-то была внимательна к Нанди и нему самому, и немедленно казнил тех, кто отказывал ему в гостеприимстве, в том числе и своего дядю Мудли.
Воинов 20-летнего возраста, еще неженатых, он лишил колец и сделал таким образом снова «мальчиками». Им предстояло влиться в изимпохло – «бригаду холостяков». От них Чака отделил фасимба – «зайцев» – группу, которую он будет тренировать особыми методами. Именно им суждено стать основой могущественной армии будущего государства зулусов.
«Он любил войну, умел искусно вести ее и не раз прославился на поле битвы военными подвигами. Он был хороший стратег, умел быстро и со смелой неожиданностью нападать на соседние племена, покорял их, обращал в рабство, соединял или разъединял со своим народом. Этот варвар изобрел для своих орд новый способ ведения войны по образу македонской фаланги, левый и правый фланги который прикрывались передовыми отрядами» (Из книги Эдуарда Мора «Путешествие в Африку и к водопадам Виктории на Замбези». СПб., 1876 г.).
Проводя реформу, Чака собрал все метательные ассегаи и переделал их на оружие ближнего боя. Самые искусные кузнецы жили в клане мбонамби, пограничном с мтетва, и Чака направился к лучшему из них – Нгоньяме. Его крааль стоял в стороне от жилья членов клана, ибо соплеменники сторонились кузнецов и плавильщиков: по преданиям, они пользовались человеческим жиром для закаливания клинков, и каждый раз, когда в краалях исчезал ребенок, обвиняли кузнецов. Чака объяснил Нгоньяме цель своего визита. Кузнец предложил переделать тяжелое копье для охоты на буйволов, однако Чака отказался: ему нужен был совершенно новый клинок из самородного металла. В конце концов он договорился.
Пока кузнецы переделывали все оружие, он начал тренировки. Войско обучалось всем приемам ведения боевых действий, неукоснительно соблюдались все распоряжения командиров. В день отряды проходили до 60–70 километров, легко переваливая через холмы, пренебрегая тропинками и дорогами, питаясь мясом скота и зерном в тех краалях, которые они миновали, сопровождаемые лишь у-диби с циновками и горшками. Европейские регулярные части в те годы по хорошим дорогам проходили за световой день не более 20 километров.
Вскоре клинок был готов. Заточив его о глыбу песчаника, Чака убедился в его остроте, обрив несколько волосков на руке. Подобрав подходящее древко, они с мастером просверлили в нем удлиненное отверстие, влили туда сок луковичного растения сцилла ригилифолия, вставили нагретый черепок клинка. Он схватился намертво. Потом древко обмотали твердой корой и затянули буйволовой кожей. Так родилось оружие, которое в умелых руках зулусов обеспечило чернокожим воинам десятки блестящих побед.
От сыромятных кожаный сандалий Чака отказался сразу. Жестокими методами он внедрял новую моду – ходьбу и бег босиком по камням и колючкам. После нескольких показательных казней воинов, не сумевших удержаться в ритме боевого танца на грубой щебнистой земле, жалобы навсегда прекратились.
Новые большие щиты для различных полков были окрашены в соответствующие цвета. Себе Чака взял белый с большим черным пятном в центре. У каждого полка были своя боевая песня, клич, украшения из меха и перьев на униформе. Сам Чака носил позолоченную юбочку из хвостов циветты.
Когда наконец были готовы новые ассегаи, Чака быстро распределил их среди воинов и научил ими пользоваться. Зулусы получили оружие, которое Африка еще не знала! Всего под ассегаи было поставлено 350 мужчин. Такого числа солдат не было ни у одного соседнего клана…
Военные реформы не могли хорошо развиваться, пока был жив Дингисвайо. Чака являлся его вассалом, и как ни успешны были его действия, мтетва оказывались все же сильнее. Молодой вождь начал медленно, но верно подчинять себе соседние кланы. Первыми стали элангени, которые, однажды проснувшись, увидели у ворот своих краалей импи – боевые группы зулусов. Никто не сопротивлялся. Чака выстроил на скотном дворе все мужское население и выискал среди него тех, кто отравлял ему жизнь в детстве. Их он посадил на острые колья ограды и поджег ее. Тех же, кто хоть чем-то помог ему и матери в горькие годы, он одарил быками. Весь клан был включен в растущий клан Чаки. Мужчины пополнили полки и быстро обучились военному ремеслу. Соседние кланы, напуганные решительностью Чаки, сопротивления не оказывали.
Следующим пунктом в программе Чаки были бутелези, но их вождь Пунгаше не проявил трусости. Уже терпевший поражение от Дингисвайо, он решил, что от зулусов он поражения не потерпит. Пунгаше не сделал вывода из событий более ранних времен, когда молодой Чака успешно сражался против него в войсках Дингисвайо.
Последовавшие сражения блестяще доказали смысл нововведений Чаки. В походе зулусские воины питались мясом и зерном, которые несли за ними у-диби. Передвигались отряды только по ночам и однажды на рассвете они настигли войско Пунгаше, которое состояло только из 600 воинов, но занимало господствующее положение в узкой долине одного из притоков Белой Умфолози. Позади войска находились стада и женщины с детьми.
Дингисвайо распорядился подойти поближе полку изикве и послал гонца, который пообещал бутелези прощение. Но те гордо отослали его обратно: «Отправляйся, пес, к своему беззубому хозяину и пускай он пошлет ко мне кого-нибудь способного сразиться, а не такого скулящего щенка, как ты».
По преданию, вперед выбежал Чака и закричал неприятелю: «Эй ты, высохший пузырь дохлой коровы! Я заставлю тебя проглотить свои слова, а вместе с ними и мой ассегай». И он тотчас кинулся на врага. Это было новшеством в тактике боевых действий. Воин бутелези, к которому ринулся вождь, смутился. Он дважды метнул в Чаку копья, но тот с легкостью отбил их щитом. Взмахнув ассегаем, он что было сил ударил бутелези под мышку. Удар был настолько мощный, что Чака почти перерубил воина. «Нгалла! – воскликнул Чака. – Я поел!» (боевой клич зулусов при победе над врагом).
Под натиском изикве бутелези не удержались и часа. Прибывший на поле боя Дингисвайо прекратил резню. Уцелело всего несколько воинов бутелези. Они вместе с вождем перешли Черную Умфолози и укрылись у Звиде. Тот уже дважды терпел поражения от Дингисвайо, которому приходился родственником, но ндвандве жили слишком далеко от мтетва и легко выходили из-под контроля, терроризируя соседние племена.
Звиде внимательно выслушал историю беглого Пунгаше и… приказал убить его!
Доказывая свою преданность Дингисвайо, Чака послал ему захваченный скот бутелези. Вождь одобрил жест Чаки и вернул скот с благодарностью. Собрав всех вдов и девушек бутелези, Чака поместил их в построенный рядом с ква-Булавайо сераль. Всего там жило 1200 женщин – умдлункулу. Вождь называл их всех своими сестрами. За 12 лет его правления умдлункулу не произвели на свет ни одного младенца. Чака считал, что нельзя порождать на свет того, кто в один прекрасный день убьет его самого, став наследником. В этой мысли он не был оригинален…
К началу 1817 года территория клана зулу значительно увеличилась в размерах. Войско Чаки насчитывало уже 2 тысячи воинов (в полку фасимба было 800). Никому из воинов в трех молодежных полках не разрешено было жениться. В периоды между военными действиями воины изолированно жили в краалях.
Осенью того же года Чака узнал, что его приемный дядя Мбийя умер в Длечени. Он прошел 70 миль до побережья океана и затем 20 миль вдоль берега до крааля Дингисвайо, чтобы попрощаться с Мбийей, которого очень любил. После переговоров с Дингисвайо оба вождя договорились выступить против Мативане, чей воинственный клан амангване жил у подножия Драконовых гор. Храбрый и мудрый вождь Мативане жил еще дальше ндвандве, но постоянно угрожал границам мтетва.
Чака был великим стратегом и жестоким тираном. За десять лет непрерывных войн его войска уничтожили порядка двух миллионов неприятелей, однако подлинная история его жизни и борьбы известна немногим.
Он стал воином в 23 года, когда вождь племен мтетва Дингисвайо призвал на военную службу молодежь клана эм-длечени и объединил их в полки. Воины, которых вел в бой Чака, обрушивались на врага с чудовищной силой и побеждали в рукопашной схватке. Метательное копье Чака посчитал детской игрушкой и изобрел новое оружие с тяжелым широким лезвием и короткой твердой рукояткой. Он сам изготовил опытные образцы, сделав их по типу коротких римских мечей, – икгва, зулусское слово, имитирующее звук, с каким меч рассекает воздух. Щит тоже был превращен в оружие. Он прикрывал тело с левой стороны, и противник терялся, не зная, куда ударить, стесненный собственным щитом.
Для быстроты передвижения Чака отменил сандалии из бычьей кожи, но это нововведение прижилось только при боевых действиях на каменистой почве, а там, где были колючки, воины сильно страдали.
Новые реформы оправдали себя в первом же бою, когда воины мтетва столкнулись с отрядом Пунгаше, вождя племени бутелези. Двоюродный брат Чаки – Бакуза (сын отца Чаки Сензангаконы и его последней жены Солдабы) дрался на стороне бутелези. Когда Дингисвайо объявил об окончании кровопролития, Бакузу нашли в грудах убитых. Клан Пунгаше признал зависимость от мтетва.
После всего этого Чаку нельзя было не отметить. Дингисвайо смог увидеть в нем больше, чем просто воина. Здравый смысл подсказывал вождю, что зулу могут стать непреодолимым буфером на его северных границах. Так Чака стал командиром полка изикве и отныне принимал участие в военных советах у Дингисвайо.
Он разделил вверенный ему полк на три части и начал усиленные тренировки, пытаясь повергнуть воображаемого противника ударом центральной группы – «груди», в то время как фланги старались окружить врага и посеять панику. Чака тратил много времени на то, чтобы лично обучать каждого воина технике ближнего боя – под каким углом держать щит, как посылать ассегай – копье, чтобы оно летело точно в цель, и не терять при этом равновесия. Именно в этот период в войсках появились у-диби – «пчелы» – мальчики-носильщики, по одному на троих воинов, в обязанности которых входило носить циновки для отдыха, горшки с пищей, запасные ассегаи и некоторое количество воды и зерна.
Свирепость и смелость Чаки в бою всем была известна, но на советах он больше скромно молчал, а высказывался тихим голосом, робко. Среди мтетва уже ходил слух о его высоких моральных качествах: весь скот, который он получал в награду за победы, Чака раздавал воинам.
В 1816 году вождь зулу Сензангакона умер и «трон» не сразу, а после нескольких схваток, но все же занял Чака, который очень быстро завоевал авторитет в родном клане.
Бремя больших забот опустилось на плечи Чаки. Войско было слабое. Хозяйство разваливалось, скот был разворован. Чака взялся за дело круто. За малейшие колебание и неповиновение полагалась смерть. Это было право вождя, однако оно выходило за рамки традиций клана. Чака часто уничтожал недовольных.
Вообще, некоторые биографы Чаки склонны романтизировать его образ, выдавая вождя зулусов за этакого доброго отца африканцев. На самом же деле Чака был весьма жестоким человеком, а именно эта черта в соотношении с умом и твердостью характера во многом помогала ему устоять на крутых поворотах истории Юго-Восточной Африки.
Во время правления Чаки реформы охватывали буквально все стороны жизни зулусов.
Сначала Чака принялся восполнять недостаток скота, «занимая» его у соседних кланов. Те безропотно отдавали ему быков и коров, видя в нем опасного и сильного соседа. Среди нового стада формировалось ядро будущей знаменитой снежно-белой зулусской породы скота.
Но главное внимание Чаки было приковано к армии. Его клану предстоит возвышаться, и Чака не желал довольствоваться скромной, как ему казалось, властью отца. Армия, и только она, способна помочь ему в достижении цели! Чака отлично представлял, какая военная машина нужна ему, и с рвением принялся за дело.
Он решил начать свои опыты с изикве, сделать из них регулярные войска. Они разделились на четыре части, каждая из которых, в свою очередь, состояла из небольших отрядов. Самой сильной была «грудь», центральная группа войск, которая в бою шла по центру – лоб в лоб. Два рога окружали противника с флангов, разворачивались и сходились к центру. Четвертая группа – резерв «груди» – оставался позади и вступала в бой по приказу командующего. Тот находился неподалеку на возвышении и с помощью рассыльных посылал резерв в то место, где враг нажал сильнее. Войско наступало в полной тишине, а в атаку шло с криком, сохраняя боевые порядки.
Чака быстро понял, что боевой дух войска можно резко поднять, если воины станут драться за честь своего изикве, а не клан мтетва в целом. В своем клане он добился обязательного для всех мужчин воинского призыва. Из воинов-зулусов всего 400 человек – половина – была и-кхехла, то есть те, кто носил изиколо – головное кольцо для взрослых неженатых мужчин. Такое кольцо делали из древесных волокон и залепляли пчелиным воском. Волосы вокруг кольца выстригали. Воины с кольцами были испытанными бойцами, сражавшимися против бутелези, и не раз терпели от них поражение. А новобранцы – молодежь без колец – вообще не знала службы.
Создать четыре регулярных полка было для Чаки делом несложным. Всех взрослых мужчин – женатых и «тех, что с кольцами» он поселил в отдельном краале и разрешил обзавестись женами. Главой крааля он сделал Мкабайи – свою вдовствующую тетку, которая когда-то была внимательна к Нанди и нему самому, и немедленно казнил тех, кто отказывал ему в гостеприимстве, в том числе и своего дядю Мудли.
Воинов 20-летнего возраста, еще неженатых, он лишил колец и сделал таким образом снова «мальчиками». Им предстояло влиться в изимпохло – «бригаду холостяков». От них Чака отделил фасимба – «зайцев» – группу, которую он будет тренировать особыми методами. Именно им суждено стать основой могущественной армии будущего государства зулусов.
«Он любил войну, умел искусно вести ее и не раз прославился на поле битвы военными подвигами. Он был хороший стратег, умел быстро и со смелой неожиданностью нападать на соседние племена, покорял их, обращал в рабство, соединял или разъединял со своим народом. Этот варвар изобрел для своих орд новый способ ведения войны по образу македонской фаланги, левый и правый фланги который прикрывались передовыми отрядами» (Из книги Эдуарда Мора «Путешествие в Африку и к водопадам Виктории на Замбези». СПб., 1876 г.).
Проводя реформу, Чака собрал все метательные ассегаи и переделал их на оружие ближнего боя. Самые искусные кузнецы жили в клане мбонамби, пограничном с мтетва, и Чака направился к лучшему из них – Нгоньяме. Его крааль стоял в стороне от жилья членов клана, ибо соплеменники сторонились кузнецов и плавильщиков: по преданиям, они пользовались человеческим жиром для закаливания клинков, и каждый раз, когда в краалях исчезал ребенок, обвиняли кузнецов. Чака объяснил Нгоньяме цель своего визита. Кузнец предложил переделать тяжелое копье для охоты на буйволов, однако Чака отказался: ему нужен был совершенно новый клинок из самородного металла. В конце концов он договорился.
Пока кузнецы переделывали все оружие, он начал тренировки. Войско обучалось всем приемам ведения боевых действий, неукоснительно соблюдались все распоряжения командиров. В день отряды проходили до 60–70 километров, легко переваливая через холмы, пренебрегая тропинками и дорогами, питаясь мясом скота и зерном в тех краалях, которые они миновали, сопровождаемые лишь у-диби с циновками и горшками. Европейские регулярные части в те годы по хорошим дорогам проходили за световой день не более 20 километров.
Вскоре клинок был готов. Заточив его о глыбу песчаника, Чака убедился в его остроте, обрив несколько волосков на руке. Подобрав подходящее древко, они с мастером просверлили в нем удлиненное отверстие, влили туда сок луковичного растения сцилла ригилифолия, вставили нагретый черепок клинка. Он схватился намертво. Потом древко обмотали твердой корой и затянули буйволовой кожей. Так родилось оружие, которое в умелых руках зулусов обеспечило чернокожим воинам десятки блестящих побед.
От сыромятных кожаный сандалий Чака отказался сразу. Жестокими методами он внедрял новую моду – ходьбу и бег босиком по камням и колючкам. После нескольких показательных казней воинов, не сумевших удержаться в ритме боевого танца на грубой щебнистой земле, жалобы навсегда прекратились.
Новые большие щиты для различных полков были окрашены в соответствующие цвета. Себе Чака взял белый с большим черным пятном в центре. У каждого полка были своя боевая песня, клич, украшения из меха и перьев на униформе. Сам Чака носил позолоченную юбочку из хвостов циветты.
Когда наконец были готовы новые ассегаи, Чака быстро распределил их среди воинов и научил ими пользоваться. Зулусы получили оружие, которое Африка еще не знала! Всего под ассегаи было поставлено 350 мужчин. Такого числа солдат не было ни у одного соседнего клана…
Военные реформы не могли хорошо развиваться, пока был жив Дингисвайо. Чака являлся его вассалом, и как ни успешны были его действия, мтетва оказывались все же сильнее. Молодой вождь начал медленно, но верно подчинять себе соседние кланы. Первыми стали элангени, которые, однажды проснувшись, увидели у ворот своих краалей импи – боевые группы зулусов. Никто не сопротивлялся. Чака выстроил на скотном дворе все мужское население и выискал среди него тех, кто отравлял ему жизнь в детстве. Их он посадил на острые колья ограды и поджег ее. Тех же, кто хоть чем-то помог ему и матери в горькие годы, он одарил быками. Весь клан был включен в растущий клан Чаки. Мужчины пополнили полки и быстро обучились военному ремеслу. Соседние кланы, напуганные решительностью Чаки, сопротивления не оказывали.
Следующим пунктом в программе Чаки были бутелези, но их вождь Пунгаше не проявил трусости. Уже терпевший поражение от Дингисвайо, он решил, что от зулусов он поражения не потерпит. Пунгаше не сделал вывода из событий более ранних времен, когда молодой Чака успешно сражался против него в войсках Дингисвайо.
Последовавшие сражения блестяще доказали смысл нововведений Чаки. В походе зулусские воины питались мясом и зерном, которые несли за ними у-диби. Передвигались отряды только по ночам и однажды на рассвете они настигли войско Пунгаше, которое состояло только из 600 воинов, но занимало господствующее положение в узкой долине одного из притоков Белой Умфолози. Позади войска находились стада и женщины с детьми.
Дингисвайо распорядился подойти поближе полку изикве и послал гонца, который пообещал бутелези прощение. Но те гордо отослали его обратно: «Отправляйся, пес, к своему беззубому хозяину и пускай он пошлет ко мне кого-нибудь способного сразиться, а не такого скулящего щенка, как ты».
По преданию, вперед выбежал Чака и закричал неприятелю: «Эй ты, высохший пузырь дохлой коровы! Я заставлю тебя проглотить свои слова, а вместе с ними и мой ассегай». И он тотчас кинулся на врага. Это было новшеством в тактике боевых действий. Воин бутелези, к которому ринулся вождь, смутился. Он дважды метнул в Чаку копья, но тот с легкостью отбил их щитом. Взмахнув ассегаем, он что было сил ударил бутелези под мышку. Удар был настолько мощный, что Чака почти перерубил воина. «Нгалла! – воскликнул Чака. – Я поел!» (боевой клич зулусов при победе над врагом).
Под натиском изикве бутелези не удержались и часа. Прибывший на поле боя Дингисвайо прекратил резню. Уцелело всего несколько воинов бутелези. Они вместе с вождем перешли Черную Умфолози и укрылись у Звиде. Тот уже дважды терпел поражения от Дингисвайо, которому приходился родственником, но ндвандве жили слишком далеко от мтетва и легко выходили из-под контроля, терроризируя соседние племена.
Звиде внимательно выслушал историю беглого Пунгаше и… приказал убить его!
Доказывая свою преданность Дингисвайо, Чака послал ему захваченный скот бутелези. Вождь одобрил жест Чаки и вернул скот с благодарностью. Собрав всех вдов и девушек бутелези, Чака поместил их в построенный рядом с ква-Булавайо сераль. Всего там жило 1200 женщин – умдлункулу. Вождь называл их всех своими сестрами. За 12 лет его правления умдлункулу не произвели на свет ни одного младенца. Чака считал, что нельзя порождать на свет того, кто в один прекрасный день убьет его самого, став наследником. В этой мысли он не был оригинален…
К началу 1817 года территория клана зулу значительно увеличилась в размерах. Войско Чаки насчитывало уже 2 тысячи воинов (в полку фасимба было 800). Никому из воинов в трех молодежных полках не разрешено было жениться. В периоды между военными действиями воины изолированно жили в краалях.
Осенью того же года Чака узнал, что его приемный дядя Мбийя умер в Длечени. Он прошел 70 миль до побережья океана и затем 20 миль вдоль берега до крааля Дингисвайо, чтобы попрощаться с Мбийей, которого очень любил. После переговоров с Дингисвайо оба вождя договорились выступить против Мативане, чей воинственный клан амангване жил у подножия Драконовых гор. Храбрый и мудрый вождь Мативане жил еще дальше ндвандве, но постоянно угрожал границам мтетва.