Кувшинов Виктор. Мир, которого нет (Пирамиды Астрала 3)

   – Такого не бывает! – усмехнулась "девушка". – Такое могло быть только на Земле, где мы могли умереть по настоящему, а здесь – все обман!
   – Но здесь можно расти в высшие сферы, и творить оттуда новые миры!
   – А! Бросьте эти ангельские песнопения! Слияние душ и все прочее! Не собираюсь ни с кем сливаться, ни в какой унитаз! Чтобы потом опять такие вот придурочные миры плодить? Нет уж, увольте!
   – Но можно добраться до высших сфер и создать свою Вселенную! – продолжал подначивать ехидный человечек.
   – Ага! Чтобы совсем превратиться в полубессознательное божество, которое непонятно чего хочет и что делает? Бросьте эти сказки – это не для меня!
   – Тогда мое предложение будет точно для Вас! – довольно усмехнулся собеседник, откинувшись на спинку стула и, прищурившись, рассматривал собеседницу, как будто оценивая, подойдет ли та для его целей.
   – Уж не туда ли и удрал этот прохвост, куда вы хотите меня пригласить?! – вдруг догадалась тетка и опять схватила в тиски своих рук плюгавого мужичонку. – Уж этот пройдоха точно мимо развлекухи не пройдет!
   – Именно так! – просипел опять придушенный человечек и "девушка", спохватившись, снова выпустила его из своих объятий. – В этом мире вы забудете, что попали туда из астрала, как и не будете помнить конкретные события, предшествующие попаданию в этот мир. Никаких гарантий на выживание и хорошие условия там нет. То есть Вы опять будете думать, что смерть окончательна и бесповоротна, как и на Земле.
   – Класс! А почему я раньше о таком не слыхала?!
   – Этот мир тайный, и о его существовании никто в астрале не знает.
   – Все, отправляйте меня немедленно – я не собираюсь терять здесь время!..
   Допив свою выпивку, они чуть не в обнимку вышли из бара. Больше в мире Вамп эту сумасшедшую тетку никто не видел. Зайдя в темный переулок, Лэя почувствовала, как ее подхватила какая-то сила и понесла через глубины астрала в неизвестном направлении. Она ощутила, как ее сознание прощупывают мягкие щупальца чужой воли.
   Она терялась в пустоте и теряла память о том, что с ней было до этого. Спустя неизвестно какое время и расстояние она очнулась, помня только свое имя – Моа…
 

ГЛАВА 8. ПИРАМИДАЛЬНЫЕ ЗАГАДКИ

 
   – Продолжай! – мысленно попросил Женя вспоминать Лэю дальше, но та остановилась и поймала своими изумрудными глазами его взгляд.
   – Ты забыл, там осталась Элия! Я попытаюсь прыгнуть в свое тело на Сэйларе, как ты учил. Не переживай, если это удастся, то мы все равно будем на связи! Закрой глаза, чтобы не мешать мне, – она сама закрыла глаза, отстранившись от Жени, и сосредоточилась на собственном теле, оставшемся далеко в горной долине Эрианы.
   Но сколько она не представляла себе, как окажется в своей комнате, ничего не получалось. В конце концов, она открыла глаза и, грустно посмотрев на Женю, сказала:
   – Таша, наверно, сейчас в моем теле, вот ничего и не получается. Мы договорились, что спустя три дня, как я исчезну из мира Вамп, она начнет выходить из тела на три часа каждую ночь, чтобы дать мне возможность вернуться.
   – Значит, здесь тебе надо пытаться "прыгать" в свое тело каждые сутки – это будет примерно раз в два с половиной часа на Сэйларе, – вспомнил Женя о быстром течении времени в этом мире.
   – Сколько же я уже отсутствовала?! – почти с отчаянием воскликнула Лэя.
   – Давай посчитаем. Неделю ты провела в мире этих мертвяков, пока не попала сюда.
   А вот здесь сколько? Ну-ка вспоминай свою жизнь под маской Моа, а я заодно посмотрю.
   Лея только согласно кивнула, без слов обняла Женьку и стала вспоминать свою пиратскую эпопею с момента, когда она нашла себя в зиндане.
   – Слушай, так значит, тебя сразу мучил этот зов, – произнес Женька задумчиво, и добавил. – Какая же ты молодчина! Ведь все тебя склоняло к жестокости и помыканию людьми – и сила, и владение боевыми искусствами, и окружающая обстановка, А ты не сломалась. В общем, плохая из тебя пиратша получилась!
   – Да, надо признать, не очень я способная над людьми издеваться. Вот над нелюдью в мире Вамп – самой стыдно, что вытворяла! – усмехнулась Лэя и стала считать дни, проведенные в этом мире. – Сколько же я потратила времени здесь? Пару недель у крестьян после зиндана, пару в городе и недели три в море. До тебя скакала еще неделю. Получается два месяца. Это будет неделя снаружи. Да еще неделя до внедрения. Наша девочка уже две недели без меня! Что же я наделала?! – Лэя совсем расстроилась от своих подсчетов.
   – Но она же с Ташей, а душу добрее еще поискать надо! – успокаивал ее Женька. – Я надеюсь, что это испытание сделает нашу крошку только лучше.
   – А вдруг она забудет нас?! – внезапно испугалась Лэя, чем только рассмешила Женьку:
   – Тебя забудешь! Вы же с ней через астрал общались еще до рождения! Так что не говори глупостей. У меня почему-то такое чувство, что с ней все хорошо. Скучает, наверно, но это терпимо. А ты вот, кажется, вся изойдешь на переживания, пока дождешься посадочной полосы.
   – Какой полосы? – не поняла Лэя.
   – Ну, это я так, образно твое тело обозвал.
   – Попрошу о моем царственном теле не выражаться! – пошутила Лэя и вдруг вспомнила, взволнованно спросив. – Слушай, а мы только до твоего попадания сюда и дошли в твоих воспоминаниях! А что случилось с Яном?! Почему ты был слепой, когда я, то есть, Моа тебя нашла?
   – Ну, это только во второй жизни… – вспомнил Женька.
   – Как во второй? Ты что, умер до того?! – с ужасом прошептала Лэя.
   – Не я, а Ян. Давай, я попробую вспомнить все для тебя, хотя о первой его жизни воспоминания немного стерты.
   И они повторили процесс, только теперь уже Женя закрыл глаза и стал вспоминать, а Лэя присоединилась к открытым для нее мыслям. Где-то посреди "просмотра" Лэя не выдержала и, обняв Женю, расплакалась:
   – Бедненький, как же ты сражался с судьбой! Как это ужасно погибнуть в этой раскаленной пустыне! Какой ужас там творился!
   – Не расстраивайся, все-таки это был не совсем я, – успокаивал ее Женька.
   – Нет, теперь и я немного знаю, как ужасна может быть жизнь, и что такое умереть страшной смертью в борьбе с пустыней и болезнями. Теперь мы оба, благодаря Яну прошли через смерть и, знаешь, мне кажется, это сделало нас другими. Я так горжусь тобой. Пусть в обличье Яна, но ты не сломался, не превратился в домашнее животное. Ты погиб сохраняя внутреннюю свободу и продолжая бороться с ужасными обстоятельствами. А когда не осталось другого выбора, ты предпочел смерть рабству.
   – Ну, скажем, там в песках уже не осталось никакого выбора. Ян все равно бы умер, но ты права, он сражался с пустыней и всем миром, пока были силы. И ты права в том, что, так или иначе, все события делают нас немного другими. Вопрос только, лучше или хуже? – философски заметил Женька и предложил. – Ну что, "смотрим кино" дальше?
   – Да, – коротко выдохнула слегка успокоившаяся Лэя, и они продолжили.
   Лэя сначала удивилась двум молодым Сашам, оказавшимся в одном зиндане с Женькой, но затем, охнув от возмущения, накинулась на Женьку:
   – Ах, вот чем ты занимался в мое отсутствие?! На рыженьких крестьяночек потянуло?! – и вдруг, заплакав, замолчала.
   – Ну, Лэечка! Пойми, это же не я был! Ян ведь ничего о тебе не помнил. И заметь, он пытался уйти от слишком тесного общения, просто эта решительная девушка не давала ему прохода.
   – Да, всегда вы мужики так, сначала хвостом крутите, а потом обстоятельства виноваты! – продолжала обижаться Лэя.
   – Хвостом, это вы больше крутите! – буркнул Женька и взмолился. – Ну прости, пожалуйста – сам не знаю за что.
   – Да?! А когда пошел в этот мир, зачем таким суперменом "вырядился"?! Я, например, специально такой страшной прикинулась, чтобы мужики не приставали.
   – Да, надо признать, я даже не подумал об этом, а СР просто стерла память, не позаботившись много менять внешний вид, – признался Женька и хитро переспросил, подбоченившись. – А что я такой?! Супермен?!
   – В отличие от твоего, только что продемонстрированного ко мне отношения, для меня ты был всегда суперменом, – отвернув нос, холодным тоном сказала Лэя и, усмехнувшись, язвительно добавила. – Правда, надо заметить, Ян был повыше и посимпатичней.
   – Правда?! – расстроено переспросил Женька.
   Лэя помолчала мгновение, потом, сама не выдержав, бросилась Женьке на шею и, уткнувшись ему в грудь, тихо сказала:
   – Нет, – помолчала еще немножко и спросила. – Я просто не могла этого перенести – я же сейчас сама вместе с Яном изменила себе! От этого с ума можно сойти!
   Обещай, что не будешь сознательно такого вытворять?!
   – Конечно, милая моя принцесса! Да для меня никого другого и не существует! Ты пойми, это был не я. Я не больше сопереживаю Яну, чем ты сейчас.
   – И все-таки, это была часть тебя и меня… – Лэя долго молчала и сказала. – Нет, не обещай мне ничего, так же как я не буду обещать тебе – это глупо. Мы или нужны друг другу, или нет. И все обещания и клятвы только будут портить наши отношения. И потом, я надеюсь, у нас впереди не одна сотня лет – мало ли что с нами еще случиться…
   – А что может случиться? – удивился Женька.
   – Ну, например, мы сольемся еще с десятком душ в какую-нибудь суперсущность и будем править вселенными!
   – Да уж, загнула! Нет, мне на ближайшую сотню лет одной тебя достаточно будет! – рассмеялся облегченно Женька, видя, что его ласковая принцесса отошла от приступа праведной ревности и стала по-прежнему веселой. – Давай, досматривай историю про Яна.
   Лэя опять не удержалась от слез, когда переживала с Яном его уход от заботливых Саш.
   – Ты все-таки любишь меня. Как же ты в шкуре Яна, слепой прошел такое огромное расстояние, следуя зову сердца? – тихонько комментировала она своими мыслями Женины воспоминания о Яне.
   Хотя, чего было спрашивать? Ян был даже где-то счастлив – ведь он делился с детьми впечатлениями о воспоминаниях, которые стали просачиваться из спрятанной внутри его Жениной настоящей сущности, и это делало счастливыми, как маленьких слушателей, так и рассказчика.
   – Я не представляла раньше, каково быть слепым, – тихонько призналась Лэя.
   – Я тоже, – просто согласился Женька. – Это совсем другой мир, и необязательно худший чем наш. Ты права в том, что теперь, пройдя через смерть и слепоту, мы лучше будем понимать обделенных и страдающих людей.
   – Слушай, а ведь я сюда попала спустя почти десять дней по внешнему времени.
   Значит, для тебя прошло три месяца. Что-то не увязывается.
   – Да нет, все правильно. Я больше месяца прорабствовал, до своей смерти в пустыне. Потом провалялся там еще столько же, пока меня кто-нибудь не закопал. Я, вернее, Ян слышал, что человек, чтобы снова реинкарнировать в зиндане, должен быть обязательно предан земле, ну может быть, воде. Или другой вариант – может быть, этот мир придерживает душу где-нибудь перед новой инкарнацией неопределенное время. В общем, во второй раз мы с тобой почти одновременно появились в зинданах и сразу почувствовали друг друга.
   – Все-таки я не зря за тобой пошла! Без нашей встречи ты мог бы тут годами шататься, пока твоя душа не всплыла бы наружу.
   – Да уж, если не жизнями! – Женьку аж передернуло от такой перспективы. – Да и что бы я еще смог после "пробуждения"? Только что прыгнуть обратно к себе в тело?
   – А чем ты еще думаешь заняться сейчас? – спросила его Лэя.
   – Я хочу понять, что здесь происходит. Ведь если просто уйти отсюда, СР может и запеленгует мир, но что они станут делать дальше? Разрушат его? Тогда, что станет со всеми заблудшими здесь душами?
   – Ты прав, нужно понять этот мир. Хотя бы начать с того, что с нами произошло, – прошептала Лэя, и они замолчали, пытаясь осознать, насколько изменились их сущности после всех этих передряг.
   Но, как бы то ни было, они были снова вместе. Вспомнив и прожив заново все события, случившиеся с момента их разлуки, они поняли, что больше опять ничто их не разделяло, и они снова полностью стали сами собой. Они тихонько плыли на изнанке загадочного мира. Женька опять утопал в огромных, переливающихся изумрудами Лэиных глазах, разрезанных вертикальными зрачками, по-прежнему сводящими его с ума. Она же плыла в своем, вновь обретенном счастье, отдаваясь ему и телом и душой, что было здесь, на втором уровне астрала, почти одно и то же.
   Только одно чувство тенью висело над ними – рядом не было их маленького ангела, их крошки-принцессы, плода их любви. Но они только сильнее отдавались чувствам, используя, может быть, последний момент перед расставанием. Они понимали, что Лэя уйдет при первой же возможности к Элии. И хотя, теперь никакой астральной структуре или личности будет не по силам разрушить их связь, они не смогут получить такого полного физического и духовного слияния после расставания. Никто не смог бы сказать, сколько они так плыли, неизвестно в каком пространстве и времени, под конец как бы заснув и растворившись в легких ласках и нежных объятиях…
 

***

 
   – Спасибо, мой рыцарь! – шепнула Лэя, наконец очнувшись от сладкого дурмана.
   – Ты еще благодаришь?! – шутливо возмутился Женька. – Да я должен у тебя в ногах ползать! Хорошо, что мы не на земле стоим, а то бы пришлось…
   – Не можешь без подколов! – тихонько рассмеялась Лэя, теребя Женькину шевелюру.
   – Нет, я серьезно! Мало, что ты спасла меня и всю заСР… то есть СРа… (как же это сказать?) операцию! Ты спасла меня от прозябания в этом мире! Без тебя я бы, наверно, так и болтался слепым до старости! Я вообще не могу понять, как ты до такого додумалась?!
   – Очень просто, – скромно потупила глазки шаловливая фея, на самом деле переполненная гордостью и счастьем от признания ее заслуг. – Ты сам навел меня на эти мысли: со стертой памятью нашел нас с Элией на Сэйларе и чуть не провалил всю операцию в самом начале. Я тебя так хорошо тогда чувствовала! Какой ты был несчастный!
   – Да, я тогда еще возмущался: чего этот полузнакомый ангел меня куда-то потащил, когда до понимания, кто я такой, осталось совсем чуть-чуть?!
   – Вот я и подумала, что мы почти наверняка найдем друг друга, хоть с какой стертой памятью, а когда встретимся, то никакая сила нас не удержит от пробуждения и слияния!
   – А теперь вместе нам никакие миры нипочем! – радостно воскликнул Женька.
   – Я бы не спешила так говорить… – задумалась Лэя. – Нам нужно, пока я не ушла на Сэйлар, разобраться, что тут к чему, а то мне что-то боязно за тебя!
   – Так давай разбираться! За чем дело стало? – беззаботно радостно ответил Женька.
   Его все не отпускала эйфория от близости его принцессы, и ему казалось, что нет преград, какие бы он не преодолел вместе с ней.
   – Давай, сначала подумаем: что мы выяснили о мире, пока жили в нем? – предложила Лэя, как учительница первокласснику, пытаясь настроить Женьку на серьезный разговор. Это ей удалось, так как Женька нахмурился, вспоминая свою первую жизнь:
   – Первый раз я не помнил о себе ничего конкретного, и меня сразу прозвали новеньким, то есть впервые пришедшим в этот мир. Во второй раз я почему-то помнил почти все, что со мной случилось в первой жизни и это удивляло всех, так как обычно пришедшие помнят только некоторые детали из прошлой жизни, но ничего конкретного. Еще одна странность была во второй раз. Мы с Сашами втроем почти одновременно появились в зиндане. Такого случая никто не мог припомнить. Хотя есть сомнение, что они раньше тоже появлялись вдвоем, но это только догадки.
   – Такое впечатление, что мир активно участвует в таких процессах. Разве такое возможно?
   – Почему бы нет? В астрале и олени могут философствовать. А большой мир, оперирующий памятью "пришедших" почти наверняка должен иметь хотя бы зачатки самостоятельного и активного мышления. Просто он, как компьютер, настроен действовать в пределах заложенных в него правил, но внутри этих программ он может выдумать, что-то и свое. По крайней мере, этот механизм захоронения и реинкарнации в зинданах точно запрограммирован в нем. Как и стирание или изъятие памяти на время пребывания здесь "пришедших".
   – Получается, что в этом мире осуществлена попытка воплощения колеса Сансары – бесконечных перевоплощений или реинкарнаций? – спросила Лэя.
   – Только кармы не хватает! – заметил Женька. – Кстати, вот тебе пример, почему карма абсурдна при бесконечных перевоплощениях.
   – Почему абсурдна? – не поняла Лэя.
   – А вот посмотри на "пришедших" – они, хоть и помнят что-то о прошлой жизни, но относятся к ней не более пристрастно, чем к давно прочитанной книге. Ну подумаешь, что-то с кем-то было, но почему они должны расплачиваться за неизвестно кем совершенные грехи? Глупо и бесполезно.
   – Так этого и нет в этом мире. Насколько я поняла, здесь все распределяется случайно.
   – Это я о верующих в карму на Земле. Просто этот мир еще раз доказывает нелогичность этой идеи. Она еще бы имела смысл, если бы душа вселялась в тело, только на время забывая о себе, как мы сейчас, а после смерти освобождалась, вспоминая свое истинное "я" в астрале и свои мучения, пережитые на Земле. Но тогда возникает два логических "но". Во-первых, зачем душе, получив какие-то впечатления от жизни, снова нырять в инкарнацию, забывая напрочь свою астральную сущность? А во-вторых, та личность, которая жила на Земле полностью умирала бы в момент смерти, меняясь на того, кто входил в инкарнацию. Ну, как я сменился на Яна, войдя в пирамиду, а потом он исчез, а я снова появился. Так что, насколько бы я ни был сейчас жив, Ян все равно умер, как личность. В общем, "хорошую религию придумали индусы", но не работает она толком даже в этой пирамиде.
   – Да, в астрале важна не бесконечная память о перевоплощениях, а наш конкретный опыт, наше эго, привносящее сюда новые ощущения, чувства, желания и эмоции.
   – А зачем вообще наши души были бы нужны здесь в астрале? Ангельской святости и бесконечной памяти тут и так, хоть пруд пруди! – хмыкнул Женька. – Кстати, из-за этого колеса Сансары, как ты выразилась, мне и не нравиться этот мир. Что-то здесь очень и очень не так. Помнишь, что нам обещал этот ангел-зазывала в мире тухляков?
   – Да, он обещал острых ощущений, как на Земле, что мы забудем, откуда мы пришли и все переживания будут настоящими, – старательно вспоминала Лэя рекламу, проведенную ей плюгавеньким человечком в баре.
   – И вроде бы все правда. Для нас, в принципе, так и произошло. Но для других-то это обернулось ловушкой. Они забыли и себя и все остальное, крутясь в этом колесе перерождений, вместо того, чтобы вспомнить себя и оценить все перипетии, случившиеся с ними в этом мире.
   – Но если бы они вспомнили и вышли отсюда, мир перестал бы быть тайным! – засомневалась Лэя.
   – Не обязательно. Достаточно было бы стереть у них все знания о самых характерных опознавательных приметах мира, и пусть гуляют на все четыре стороны! – возразил задумчиво Женька.
   – Значит, мир захватывает души и крутит их в себе. А какой же в этом смысл?
   – А тот же, что и всему астралу! Мы же несем с собой свои впечатления – свежую кровь в жизнь мира. Вспомни: пиратше сохранили все твои умения и даже воспоминания о жизни, кроме конкретных знаний о людях и событиях. Кроме того, каждый из нас привносит немало душевной силы в пирамиду, которую здесь успешно используют маги.
   – Я мало с ними сталкивалась. На пиратском острове их не любили и, кажется, просто избавлялись от таких, – призналась Лэя в своей неосведомленности.
   – Немного и потеряла. В среднем весьма неприятные типы. Хотя, надо признаться, и Ян баловался колдовством, правда, в ограниченных тремя словами пределах.
   – Да уж, сколько душ отправил на тот свет? – насупилась Лэя.
   – Да не на тот, а в зиндан! – попытался оправдываться Женька.
   – Сам же сказал, что они все забывают в зиндане! Знаешь, это намного хуже, чем оказаться в астрале.
   – Ну ладно, ты же сама все видела! Что Яну оставалось делать? У него просто не было выбора.
   – Да, как и в случае с аппетитной крестьяночкой! – не удержавшись от укола, усмехнулась Лэя, и добавила. – А если серьезно, что мы еще можем сказать об этом мире?
   – Ну, то, что мир очень жесткий, почти как в реале. Если бьют – то больно, и руку оттяпают – не отрастет! Слепоту Ян не мог себе вернуть.
   – С другой стороны, здесь возможно колдовство, как в "мягких" мирах, – возразила Лэя.
   – Но какое-то странное. Нужно знать какие-то смешные слова, складывать их в фразы и, при этом, вкладывать в них свою душу. От этого душевного потенциала и зависит эффективность колдовства. Чтобы собрать этот потенциал с душ, колдуны в своих волшерах и рабством не гнушаются.
   – Значит, в мир заложен код, подчиняющий его знающему магу. Хорошо, но у меня еще вопрос. Если понятно, кто такие "пришедшие", то кто же тогда "рожденные"?
   – А чего гадать? Давай, посмотрим на мир и выясним, – предложил нехитрую программу действий Женька.
   – Давай! А то руки прямо чешутся разузнать, кто всем этим хозяйством хороводит, и что ему от всего этого нужно?
   – Полетели, для начала прошвырнемся по изнанке – может, кого встретим, и мир заодно отсюда посмотрим. Давай руку! – и они взмыли над призрачными пейзажами.
   Спустя час – другой полета на бешенной скорости они продолжали наблюдать внизу бесконечное разнообразие пейзажей от гор до морей. Повсюду были разбросаны крестьянские деревушки, иногда попадались небольшие городки и замки. И только раз они увидели действительно большой город. В конце концов, им надоело это бесцельное путешествие, и они просто остановились, молча приходя в себя.
   – Какой же величины этот мир? – наконец, выразила свое удивление Лэя.
   – Одно понятно – очень большой, и облетать его так, дело напрасное – все равно толком ничего не поймешь и не добьешься.
   – А на изнанке-то никого нет, или он хорошо прячется.
   – Ну что, будем смотреть структуру мира?
   – А не боишься? Опыта-то у нас маловато, а тут такая махина! Это тебе не наша пирамидка, – засомневалась Лэя.
   – Да ладно! Все равно нам ничего не остается делать! Заодно увидим, есть ли кто здесь – ауры астральных сущностей, кто бы они ни были, на этом уровне будут четко видны, когда мы уменьшим зум и посмотрим на весь мир.
   После таких несокрушимых Женькиных доводов они опять взялись за руки и разом перешли на "энергетическое" видение, оказавшись среди паутины разноцветных светящихся нитей.
   "Уменьшаем зум!" – подумал Женька, и картинка стала стремительно сжиматься.
   Вскоре они висели над причудливым переплетением ветвящихся структур мира.
   "Как красиво! В этом мире есть какая-то чудесная гармония. Я просто не верю, что его создавали плохие души!" восхитилась представшей перед ними сюрреалистической картиной Лэя.
   "Ты права! Никто бы из нас до такого не додумался бы! Но посмотри, как этот мир сложен и огромен! Взгляни на эти основные ветви, как они стройны, как переливаются цветами!" – подхватил восхищения своей принцессы Женька.
   "Ты заметил пару странных вещей?" – настороженно спросила Лэя.
   "Каких?" "На этом уровне никого нет. А вторая неприятная деталь – смотри! Видишь, многие ветви на самых концах окрашиваются в темные и красноватые тона. Это как-то неприятно!" "Ну, что никого нет – это может быть и нормальным, но вот эти тонкие веточки, явно отдают инфернальной энергией. Хотя, чего еще ждать от мира, где процветает рабство?!" – согласился Женька.
   "Давай, посмотрим на третьем уровне, вдруг местные создатели прячутся там?!" – предложила Лэя.
   Женька только согласно кивнул, и они провалились на уровень глубже. Мир на их счастье не уходил дальше в астрал вершиной своей пирамиды, как от такого большого и сложного астрального образования можно было ожидать. Им бы не по зубам было осмотреть всю пирамиду и разыскать ее создателя, если бы ее вершина оказалась на четвертом уровне. Они обнаружили, что никакой активной астральной сущности на третьем уровне тоже не оказалось. Но отметив этот факт только краем сознания, гости пирамиды замерли, созерцая представшую им картину.
   В отличие от их собственной пирамиды, имевшей вид цветка, созданного Славкой и Ташей, этот мир захватывал своей тонкой гармонией, несравнимой ни с каким природным объектом. Сердце этой пирамиды превосходило своим совершенством другие так же, как дорогие духи, имеющие невыразимый словами аромат, отличаются от дешевых, имитирующих запах каких-нибудь цветов. Перед ними была необычная структура, одновременно сочетающая кристаллические грани и мягкие линии, казалось, сотканная из серебристого тумана, оттененного мягкими тонами разных цветов. В ней ощущалась необъяснимая и чем-то знакомая Женьке гармония.
   "Я попробую войти в контакт!" – передал свою мысль Лэе Женька.
   "Только осторожней! Я буду подстраховывать!" – донеслось до его сознания, и он приблизился к туманным нитям, усеянным инеем разноцветных блесток.
   Закрыв глаза, он коснулся нитей. В его сознании вспыхнуло далекое светило, орбиты трех лун протянулись вокруг прекрасного мира. Странно, но он не почувствовал никакого влияния инферно. Картина была прекрасной. Особенно его удивило, как много ангельской энергии было привлечено сюда. Она сияла своей характерной перламутровой белизной по всему миру. До Женьки вдруг дошло – это же не только животные, но и все "рожденные"! Все крестьяне этого мира являются по своей сути ангелами! Ха! Вот тебе и крестьяночка! Значит, Ян того-этого, с ангелицей?! Забавно! Теперь понятно, почему они все такие простоватые, и почему ему было так хорошо с их детишками. Что может быть чище новорожденного ангела, пусть даже и простоватого?