Страница:
Он открыл дверь, спрыгнул на землю, достал из багажника ящик с инструментами и, засучив рукава, принялся за работу.
Джордж подошёл к нему, и они пожали друг другу руки. Лейкер спросил ирландца:
— Сегодня один таможенник?
Ирландец ответил с характерным акцентом:
— Да нет, там ещё один занимается легковушками. Остальные двое возятся с бумагами.
Лейкер метнул взгляд на часы. Дело затягивалось.
— Удачная была поездка? — спросил ирландец.
— Да, вполне, если бы не накрылся этот чёртов насос. Хотя у меня, к счастью, был запасной.
Ирландец захихикал и сказал заговорщицким тоном:
— Недалеко от Остравы я обскакал Эрнста Крюгера. Пар шёл у него из-под капота и из ушей. Он подобрал симпатичную немочку, пообещал довезти до Вены. Но она очень торопилась, так что я сделал благое дело и подхватил её, чтобы она с этим придурком долго не засиживалась.
Лейкер засмеялся:
— А где она сейчас?
Ирландец хитро подмигнул Джорджу:
— Отдыхает у меня в кабине. Похоже, она по натуре очень щедрый и благодарный человек.
Водитель, стоявший у стойки, взял свои документы, пробормотал таможеннику слова благодарности и быстро ретировался. Другой водитель, сидевший с краю, встал и подошёл к стойке. Остальные расселись на скамейке поудобнее. Лейкер спросил ирландца:
— Слушай, друг! А я тебе не рассказывал о той подруге, которую я снял в Праге пару месяцев назад?
Ирландец в ответ покачал головой. Тогда Лейкер, усмехнувшись, обратился к воспоминаниям.
— Господи, это была сумасшедшая нимфоманка. Она ещё и минуты не пробыла у меня в кабине, как…
Но тут его голос резко оборвался: в зал вошёл капитан СТБ — чешской секретной полиции, а занимается она, как известно, только серьёзными делами. На офицере были лакированные чёрные ботинки, на его губах играла лёгкая, какая-то загадочная улыбка. Он стал внимательно разглядывать всех водителей, сидевших на скамейке, как будто пытаясь увидеть у кого-нибудь на лице признаки чистосердечного раскаяния. Затем он вежливо спросил:
— Кто из вас Дж. Лейкер?
Сердце у Лейкера ушло в пятки; он медленно поднял палец. Капитан продолжил:
— Вы водитель «скании» с номером AGH5034D?
Лейкеру стало совсем плохо. Он сам не слышал себя, когда отвечал:
— Да… А что случилось, капитан?
Тот в ответ улыбнулся:
— Проблема заключается в том, что из вашей машины доносятся какие-то странные звуки. И они, Лейкер, очень похожи на человеческие стоны.
Джордж так и остался сидеть, не смея даже пошевелиться или сказать что-нибудь. Ирландец отодвинулся, наблюдая за австралийцем с некоторым сочувствием. Так же сделали и все остальные. Капитан сказал:
— Я думаю, вам лучше пройти со мной и объяснить нам на месте этот необыкновенный феномен.
Эти мягко сказанные слова прозвучали для Лейкера, как смертный приговор.
Полковник пододвинул к себе блокнот, взял перьевую ручку и, подумав, написал на обложке большими печатными буквами: «Джордж Лейкер». У него было лицо человека, привыкшего писать документы. На груди у полковника были орденские планки. Награды достались ему, по всей вероятности, не за храбрость, а за усердие. Он поднял взгляд на Лейкера. Глаза у него были прищурены так, будто он хотел избежать попадания в них сигаретного дыма. Как будто бы намекая на что-то, полковник вынул из кармана старый серебряный портсигар и закурил. Он даже не предложил закурить капитану, не говоря уже о Лейкере. Полковник выпустил облако дыма в потолок и сказал:
— Вам не повезло, Лейкер! У старика, наверное, было плохое сердце. А инъекция, которую вы ему сделали, могла ещё более усугубить его состояние. Вы нам об этом обязательно расскажете. Его любимая жена просыпается, находит своего муженька окостеневшим и бьётся в истерике. Вам очень не повезло. Буквально через полчаса вы были бы уже в Австрии.
Его голос был мягким и спокойным. Вдруг он ожесточился.
— Я даже не стану напоминать вам, опытному человеку, о том, какое наказание ждёт вас за то, что вы пытались вывезти из нашей страны опасных преступников.
Лейкер нашёл в себе силы ответить:
— Эти двое не были преступниками.
Полковник выпустил в него облако дыма.
— Они совершили преступление, Лейкер. Оно стоит десяти лет строгого режима. Это, по нашим законам, минимум. Для вас, как соучастника, может быть и больше. Всё будет зависеть от степени вашего содействия.
Он выжидательно покрутил в руках ручку.
— Теперь расскажите мне, где и как вы их подобрали, а также поясните, через кого они нашли вас.
Лейкер задумался. В голове у него сейчас прокручивались десятки возможных вариантов ответа. Вообще он был сильным человеком. И физически, и морально. Все водители грузовиков, работавшие на Востоке «налево», хорошо знали условия игры. Лейкер уже почти пять лет занимался этим бизнесом, и на его счёту уже скопилось около двухсот пятидесяти тысяч долларов. Для того чтобы потратить эти деньги, ему нужно время. И за это время он готов отдать что угодно. Сейчас ему всего сорок семь лет, а когда его выпустят, будет уже шестьдесят. Он выйдет сломанным жизнью стариком.
— Ну так что же? — нетерпеливо настаивал полковник.
Лейкер поднял руку. Он резко сказал:
— Подождите немного, дайте мне подумать.
Он думал в течение двух минут, а полковник в это время постукивал ручкой себя по носу. Наконец Джордж сказал:
— Ладно, полковник. Я думаю, что мы сможем договориться. Мы заключим хорошую сделку.
Полковник громко рассмеялся.
— Идиот, мы тут не заключаем ни с кем никаких сделок. Либо ты помогаешь нам, либо проводишь остаток своих дней за решёткой. Так где же ты их подобрал?
Лейкер подался вперёд:
— Да, я знаю, как работает ваша система. Я изъездил эту страну, а также Румынию, Польшу, Восточную Германию, Югославию, Болгарию, да и саму Россию тоже. Мы, водители грузовиков, как люди одной профессии и одних интересов, общаемся между собой. У нас в руках вся самая секретная информация. Бьюсь об заклад, я знаю, как работает ваша система. Когда вы узнаете, о чём я готов дать показания, вы сами попросите меня заключить сделку. Но я буду иметь дело уже не с вами и даже не с вашим боссом.
Он откинулся на стуле и стал ждать. Он знал все о мышлении этих людей. Слово «босс» сразу заставляет более внимательно подходить к делу. Полковник метнул взгляд на капитана и сказал Лейкеру:
— Продолжайте!
Лейкер решил воспользоваться своим преимуществом.
— Вы знаете, с сигаретой я лучше все вспомню.
Полковник недовольно уставился на Джорджа, но всё-таки достал из кармана свой портсигар, открыл его и подтолкнул вместе с зажигалкой к Лейкеру. Тот протянул руку, насколько это было возможно, взял одну сигарету и потянулся к зажигалке, потрёпанной «Зиппо».
— Наверное, она досталась вам во время войны?
— Я не так уж стар. А теперь говори и не трать попусту моё время.
Лейкер глубоко затянулся, наслаждаясь ароматом сигареты. Когда он заговорил, дым пошёл у него изо рта и ноздрей.
— Что случилось двадцать третьего числа прошлого месяца, полковник?
— Слушай, ты! Тут вопросы задаю я!
Но голос его осёкся, когда он вспомнил, что это была за дата, что за событие произошло в тот день. Это выглядело почти комично. Лейкер, посмотрев на него, улыбнулся.
— А я вам скажу, полковник. В этот день вы получили особые указания. Суть их заключалась в том, чтобы ужесточить меры предосторожности на вашем участке до максимума. Могу высказать предположение, что подобные указания получили все начальники пропускных пунктов на всей территории стран соцлагеря. И уж наверняка вдоль советской западной границы — от Балтийского до Чёрного моря.
Он ещё раз затянулся. Полковник смотрел на него уже совсем по-другому.
— И тут нет ничего удивительного, полковник. Мы, водители грузовиков, ездим по всем социалистическим странам. Мы болтаем друг с другом. В наших, так сказать, кругах мы много рассуждаем по поводу причин усиления мер предосторожности на границах. Ведь это вызвало определённые проблемы. Товарооборот сразу упал, даже в пределах соцлагеря. От этого сильно пострадал туристический бизнес. Все эти проверки на дорогах, сверки паспортов и удостоверений личности — огромные затраты средств. Это дорого обходится вашим правительствам. И это ведь не какие-то там двухнедельные учения.
Он замолчал на некоторое время. Возникла напряжённая пауза. Наконец полковник сказал:
— Ну и что из этого?
— Так вот… У вас тут царит паника. Вы кого-то ищете. И похоже, вы ищете кого-то определённого… шпиона, например. Может, кого-нибудь поважнее, чем просто шпиона. А точной информации у вас нет. Вы не знаете, здесь он или нет, а если здесь, то где именно.
Опять наступило молчание. Полковник вдруг всерьёз задумался о досье, которое пришло к нему в управление утром. Это досье должно было оказаться у него на столе настолько срочно, что его послали непривычным и дорогим путём — по факсу. К досье были приложены фотографии. Но он опять только спросил:
— Ну и что из этого?
— Я вполне уверен, что мог бы вам помочь найти этого человека.
Полковника это замечание не убедило. Он скептически ответил:
— Ты блефуешь, Лейкер. Ты всего лишь жалкий шоферюга, возящий туда-сюда преступников. У тебя в голове какие-то миражи. О нас не волнуйся. У нас просто продолжительные учения.
— Чёрт вас дери! Да вы просто не можете взять на себя риск заключить со мной сделку.
Лейкер швырнул сигарету на пол и затоптал её каблуком.
Полковник посмотрел на капитана.
— Когда этот тип въехал в Чехословакию?
Капитан встал по стойке «смирно».
— Два дня назад, товарищ полковник, через этот КПП. В восемь сорок пять утра.
— Куда он ехал?
— В Брно. Он вёз запчасти для завода «Шкода».
Полковник задумчиво замолчал. Лейкер взял ещё одну сигарету. Наконец полковник спросил австралийца:
— Ты ввёз кого-то в Чехословакию?
Лейкер выпустил дым.
— Полковник, я думаю, что настало время позвать вашего босса… большого босса.
Звонил резидент КГБ в Праге Гарик Шолохов, старый приятель Замятина. Он был крайне возбуждён. Послушав его секунд двадцать, Замятин очень заинтересовался тем, что ему сообщили. Несмотря на то, что разговор записывался, он взял блокнот и стал делать в нём какие-то пометки. Изредка при этом он бросал взгляд на огромную карту, висевшую на стене. Наконец он сказал:
— Отлично, Гарик! Австралиец опознал его по фотографии? Отлично. Да, с усами… Конечно, это ловко — послать с ним женщину… Теперь слушай! Очевидно, деревня будет их первой остановкой. Может быть, они все ещё отсиживаются там. Нужно тщательно оцепить деревню. Поставь кордоны на всех дорогах в радиусе пятидесяти километров от этого места. Если надо, используй войска. Никто не должен выехать оттуда, пока не приедешь ты! Начинай действовать прямо сейчас. Я жду твоего звонка.
Он положил трубку и, улыбаясь, посмотрел на трёх майоров, напряжённо наблюдавших за ним. Затем он встал из-за стола, подошёл к карте и сказал:
— Благодаря отличной работе майора Гудова и ещё заслуженному везению мы подобрались к ним вплотную.
Он указал пальцем на точку на карте:
— Вот здесь он пересёк границу в компании молоденькой девицы, будучи спрятанным в тайнике грузовика одного типа. Он был высажен вот здесь, в четырёх километрах от деревни Бловице. Это произошло два дня назад. Только бы он был в этом месте до сих пор!
Он прошёл обратно к столу и поднял трубку телефона. Через полминуты Шолохов опять был на связи. В течение пяти минут Замятин отдавал ему подробные указания, затем повесил трубку и взглянул на часы. Было девять сорок пять. Он попросил соединить его с Виктором Чебриковым. Ожидая связи, он думал о даче в Усове и о генеральских погонах.
У Андропова было плохое настроение. Он воспринял информацию без энтузиазма, которого ожидал Чебриков.
Глава КГБ заметил:
— Юрий, деревня уже обложена плотным кольцом. У нас есть отличные шансы поймать эту рыбку в течение ближайшего часа.
По случайному совпадению они ели селёдку. Андропов взял кусочек в рот, без удовольствия прожевал его, с трудом проглотил и ответил:
— Виктор, ты знаешь, рыбку никогда не надо считать пойманной, пока она не лежит у тебя на дне лодки… К тому же, если не убить эту рыбку сразу, то она может и ускользнуть.
Чебриков вздохнул. У его босса был плохой день. Не с той ноги встал, что ли? Бледное лицо Андропова было похоже на лицо мертвеца. Перед завтраком он уже наглотался разных лекарств.
Наконец сам генсек прервал молчание:
— Если вы его не поймаете, он уже к десятому числу будет в Москве.
Он взглянул на Чебрикова. Тот явно не понял, откуда генсек взял такую точную дату. Тогда Андропову пришлось разъяснить:
— Подумай хорошенько, Виктор. Десятого числа папа отправляется на Дальний Восток. Беконный Священник и его ребята решат, что попытка покушения на его жизнь состоится именно там. Им известно от этой сволочи Евченко, что некоторые из наших выступают против этой операции. Например, Черненко и Горбачев. И в Ватикане понимают: если я завтра умру, то вскоре ты получишь указание отменить мероприятие.
Чебриков согласно кивнул. Он хорошо знал тонкости советской системы руководства и то, как она действовала. Если Андропов умрёт, то ему предстоит борьба за собственное выживание.
— Юрий, я обещаю тебе, что мы его поймаем и сразу же убьём. Одновременно хочу заверить, что меры по обеспечению твоей безопасности усилены до максимума.
И тут Андропов впервые за весь разговор улыбнулся.
— Я знаю, что могу положиться на тебя, Виктор. К тому же с седьмого числа я ложусь в институт на лечение. А это, я думаю, самое безопасное место в мире. К тому времени, когда я закончу курс лечения, папа будет отдыхать в раю, если только он существует.
Все местные жители, в том числе дети, ожидали, что же произойдёт на площади перед деревенской церковью. Все нервничали, зная, что их деревня окружена солдатами, но не зная почему.
Буквально через несколько минут после прибытия Шолохов понял, что интересующие его лица уже исчезли этим утром. Когда его люди начали работу по разборке дома Альбина, Гарик подошёл к машине связи и отдал всем подразделениям приказ искать серую «шкоду» с номерным знаком TN 588179. На случай, если номер заменён, необходимо останавливать все «шкоды» выпуска до 1975 года и тщательнейшим образом их обыскивать.
Шолохов знал, что этот приказ доставит людям массу неудобств, но сейчас это его не волновало. Он передал по рации подробное описание внешности обоих мужчин и обеих женщин. Он предупредил, что это опасные люди, а особенно — молодой человек.
Сделав все это, он позвонил Замятину. Он кожей чувствовал растущее разочарование полковника, по мере того, как докладывал ему о ситуации.
— Ты не беспокойся, Олег. Они не могли уйти далеко. Они, наверное, ещё и не подозревают о том, что мы сидим у них на хвосте. Их легендой было путешествие вместе с дядей и тёткой по Чехии. Они должны поддерживать легенду. Так что они где-то здесь.
Замятин тут же пустился объяснять Шолохову, что необходимо сделать. Гарик остановил его:
— Давай сперва я расскажу тебе о том, что сам уже предпринял. Это сэкономит время.
Он быстро перечислил все приказы и указания, которые только что отдал, и сообщил о мероприятиях, которые собирался осуществить в ближайшее время.
Когда он закончил, Замятин после небольшой паузы сказал ему:
— Отлично! Похоже, ты учёл абсолютно все. И ещё, Гарик, сразу же свяжись со мной, как только появятся какие-нибудь новости.
— Конечно, Олег.
Глава 15
* * *
Спустя два часа «скания» Лейкера встроилась в очередь грузовиков на КПП в Гате. Перед ними было восемь грузовиков. Частные легковые машины и маленькие фургоны стояли в другой колонне. Джордж выключил мотор, достал из бардачка документы, вылез из кабины и направился прямиком в таможенный зал. За стойкой один водитель растолковывал что-то таможеннику. Ещё шестеро терпеливо ожидали на скамейке. Лейкер узнал одного из шести. Это был ирландец лет сорока. Джордж встречал его тут уже не в первый раз. Ирландец специализировался на перевозках ковров с Востока на Запад.Джордж подошёл к нему, и они пожали друг другу руки. Лейкер спросил ирландца:
— Сегодня один таможенник?
Ирландец ответил с характерным акцентом:
— Да нет, там ещё один занимается легковушками. Остальные двое возятся с бумагами.
Лейкер метнул взгляд на часы. Дело затягивалось.
— Удачная была поездка? — спросил ирландец.
— Да, вполне, если бы не накрылся этот чёртов насос. Хотя у меня, к счастью, был запасной.
Ирландец захихикал и сказал заговорщицким тоном:
— Недалеко от Остравы я обскакал Эрнста Крюгера. Пар шёл у него из-под капота и из ушей. Он подобрал симпатичную немочку, пообещал довезти до Вены. Но она очень торопилась, так что я сделал благое дело и подхватил её, чтобы она с этим придурком долго не засиживалась.
Лейкер засмеялся:
— А где она сейчас?
Ирландец хитро подмигнул Джорджу:
— Отдыхает у меня в кабине. Похоже, она по натуре очень щедрый и благодарный человек.
Водитель, стоявший у стойки, взял свои документы, пробормотал таможеннику слова благодарности и быстро ретировался. Другой водитель, сидевший с краю, встал и подошёл к стойке. Остальные расселись на скамейке поудобнее. Лейкер спросил ирландца:
— Слушай, друг! А я тебе не рассказывал о той подруге, которую я снял в Праге пару месяцев назад?
Ирландец в ответ покачал головой. Тогда Лейкер, усмехнувшись, обратился к воспоминаниям.
— Господи, это была сумасшедшая нимфоманка. Она ещё и минуты не пробыла у меня в кабине, как…
Но тут его голос резко оборвался: в зал вошёл капитан СТБ — чешской секретной полиции, а занимается она, как известно, только серьёзными делами. На офицере были лакированные чёрные ботинки, на его губах играла лёгкая, какая-то загадочная улыбка. Он стал внимательно разглядывать всех водителей, сидевших на скамейке, как будто пытаясь увидеть у кого-нибудь на лице признаки чистосердечного раскаяния. Затем он вежливо спросил:
— Кто из вас Дж. Лейкер?
Сердце у Лейкера ушло в пятки; он медленно поднял палец. Капитан продолжил:
— Вы водитель «скании» с номером AGH5034D?
Лейкеру стало совсем плохо. Он сам не слышал себя, когда отвечал:
— Да… А что случилось, капитан?
Тот в ответ улыбнулся:
— Проблема заключается в том, что из вашей машины доносятся какие-то странные звуки. И они, Лейкер, очень похожи на человеческие стоны.
Джордж так и остался сидеть, не смея даже пошевелиться или сказать что-нибудь. Ирландец отодвинулся, наблюдая за австралийцем с некоторым сочувствием. Так же сделали и все остальные. Капитан сказал:
— Я думаю, вам лучше пройти со мной и объяснить нам на месте этот необыкновенный феномен.
Эти мягко сказанные слова прозвучали для Лейкера, как смертный приговор.
* * *
Спустя двадцать минут Лейкер сидел за железным столом напротив полковника СТБ. Капитан стоял рядом. Выражение лица у него было удовлетворённым. На руках у Лейкера были наручники. Сквозь зарешечённое окно доносился звук сирены «скорой помощи».Полковник пододвинул к себе блокнот, взял перьевую ручку и, подумав, написал на обложке большими печатными буквами: «Джордж Лейкер». У него было лицо человека, привыкшего писать документы. На груди у полковника были орденские планки. Награды достались ему, по всей вероятности, не за храбрость, а за усердие. Он поднял взгляд на Лейкера. Глаза у него были прищурены так, будто он хотел избежать попадания в них сигаретного дыма. Как будто бы намекая на что-то, полковник вынул из кармана старый серебряный портсигар и закурил. Он даже не предложил закурить капитану, не говоря уже о Лейкере. Полковник выпустил облако дыма в потолок и сказал:
— Вам не повезло, Лейкер! У старика, наверное, было плохое сердце. А инъекция, которую вы ему сделали, могла ещё более усугубить его состояние. Вы нам об этом обязательно расскажете. Его любимая жена просыпается, находит своего муженька окостеневшим и бьётся в истерике. Вам очень не повезло. Буквально через полчаса вы были бы уже в Австрии.
Его голос был мягким и спокойным. Вдруг он ожесточился.
— Я даже не стану напоминать вам, опытному человеку, о том, какое наказание ждёт вас за то, что вы пытались вывезти из нашей страны опасных преступников.
Лейкер нашёл в себе силы ответить:
— Эти двое не были преступниками.
Полковник выпустил в него облако дыма.
— Они совершили преступление, Лейкер. Оно стоит десяти лет строгого режима. Это, по нашим законам, минимум. Для вас, как соучастника, может быть и больше. Всё будет зависеть от степени вашего содействия.
Он выжидательно покрутил в руках ручку.
— Теперь расскажите мне, где и как вы их подобрали, а также поясните, через кого они нашли вас.
Лейкер задумался. В голове у него сейчас прокручивались десятки возможных вариантов ответа. Вообще он был сильным человеком. И физически, и морально. Все водители грузовиков, работавшие на Востоке «налево», хорошо знали условия игры. Лейкер уже почти пять лет занимался этим бизнесом, и на его счёту уже скопилось около двухсот пятидесяти тысяч долларов. Для того чтобы потратить эти деньги, ему нужно время. И за это время он готов отдать что угодно. Сейчас ему всего сорок семь лет, а когда его выпустят, будет уже шестьдесят. Он выйдет сломанным жизнью стариком.
— Ну так что же? — нетерпеливо настаивал полковник.
Лейкер поднял руку. Он резко сказал:
— Подождите немного, дайте мне подумать.
Он думал в течение двух минут, а полковник в это время постукивал ручкой себя по носу. Наконец Джордж сказал:
— Ладно, полковник. Я думаю, что мы сможем договориться. Мы заключим хорошую сделку.
Полковник громко рассмеялся.
— Идиот, мы тут не заключаем ни с кем никаких сделок. Либо ты помогаешь нам, либо проводишь остаток своих дней за решёткой. Так где же ты их подобрал?
Лейкер подался вперёд:
— Да, я знаю, как работает ваша система. Я изъездил эту страну, а также Румынию, Польшу, Восточную Германию, Югославию, Болгарию, да и саму Россию тоже. Мы, водители грузовиков, как люди одной профессии и одних интересов, общаемся между собой. У нас в руках вся самая секретная информация. Бьюсь об заклад, я знаю, как работает ваша система. Когда вы узнаете, о чём я готов дать показания, вы сами попросите меня заключить сделку. Но я буду иметь дело уже не с вами и даже не с вашим боссом.
Он откинулся на стуле и стал ждать. Он знал все о мышлении этих людей. Слово «босс» сразу заставляет более внимательно подходить к делу. Полковник метнул взгляд на капитана и сказал Лейкеру:
— Продолжайте!
Лейкер решил воспользоваться своим преимуществом.
— Вы знаете, с сигаретой я лучше все вспомню.
Полковник недовольно уставился на Джорджа, но всё-таки достал из кармана свой портсигар, открыл его и подтолкнул вместе с зажигалкой к Лейкеру. Тот протянул руку, насколько это было возможно, взял одну сигарету и потянулся к зажигалке, потрёпанной «Зиппо».
— Наверное, она досталась вам во время войны?
— Я не так уж стар. А теперь говори и не трать попусту моё время.
Лейкер глубоко затянулся, наслаждаясь ароматом сигареты. Когда он заговорил, дым пошёл у него изо рта и ноздрей.
— Что случилось двадцать третьего числа прошлого месяца, полковник?
— Слушай, ты! Тут вопросы задаю я!
Но голос его осёкся, когда он вспомнил, что это была за дата, что за событие произошло в тот день. Это выглядело почти комично. Лейкер, посмотрев на него, улыбнулся.
— А я вам скажу, полковник. В этот день вы получили особые указания. Суть их заключалась в том, чтобы ужесточить меры предосторожности на вашем участке до максимума. Могу высказать предположение, что подобные указания получили все начальники пропускных пунктов на всей территории стран соцлагеря. И уж наверняка вдоль советской западной границы — от Балтийского до Чёрного моря.
Он ещё раз затянулся. Полковник смотрел на него уже совсем по-другому.
— И тут нет ничего удивительного, полковник. Мы, водители грузовиков, ездим по всем социалистическим странам. Мы болтаем друг с другом. В наших, так сказать, кругах мы много рассуждаем по поводу причин усиления мер предосторожности на границах. Ведь это вызвало определённые проблемы. Товарооборот сразу упал, даже в пределах соцлагеря. От этого сильно пострадал туристический бизнес. Все эти проверки на дорогах, сверки паспортов и удостоверений личности — огромные затраты средств. Это дорого обходится вашим правительствам. И это ведь не какие-то там двухнедельные учения.
Он замолчал на некоторое время. Возникла напряжённая пауза. Наконец полковник сказал:
— Ну и что из этого?
— Так вот… У вас тут царит паника. Вы кого-то ищете. И похоже, вы ищете кого-то определённого… шпиона, например. Может, кого-нибудь поважнее, чем просто шпиона. А точной информации у вас нет. Вы не знаете, здесь он или нет, а если здесь, то где именно.
Опять наступило молчание. Полковник вдруг всерьёз задумался о досье, которое пришло к нему в управление утром. Это досье должно было оказаться у него на столе настолько срочно, что его послали непривычным и дорогим путём — по факсу. К досье были приложены фотографии. Но он опять только спросил:
— Ну и что из этого?
— Я вполне уверен, что мог бы вам помочь найти этого человека.
Полковника это замечание не убедило. Он скептически ответил:
— Ты блефуешь, Лейкер. Ты всего лишь жалкий шоферюга, возящий туда-сюда преступников. У тебя в голове какие-то миражи. О нас не волнуйся. У нас просто продолжительные учения.
— Чёрт вас дери! Да вы просто не можете взять на себя риск заключить со мной сделку.
Лейкер швырнул сигарету на пол и затоптал её каблуком.
Полковник посмотрел на капитана.
— Когда этот тип въехал в Чехословакию?
Капитан встал по стойке «смирно».
— Два дня назад, товарищ полковник, через этот КПП. В восемь сорок пять утра.
— Куда он ехал?
— В Брно. Он вёз запчасти для завода «Шкода».
Полковник задумчиво замолчал. Лейкер взял ещё одну сигарету. Наконец полковник спросил австралийца:
— Ты ввёз кого-то в Чехословакию?
Лейкер выпустил дым.
— Полковник, я думаю, что настало время позвать вашего босса… большого босса.
* * *
Спустя четыре часа на столе у Олега Замятина зазвонил телефон.Звонил резидент КГБ в Праге Гарик Шолохов, старый приятель Замятина. Он был крайне возбуждён. Послушав его секунд двадцать, Замятин очень заинтересовался тем, что ему сообщили. Несмотря на то, что разговор записывался, он взял блокнот и стал делать в нём какие-то пометки. Изредка при этом он бросал взгляд на огромную карту, висевшую на стене. Наконец он сказал:
— Отлично, Гарик! Австралиец опознал его по фотографии? Отлично. Да, с усами… Конечно, это ловко — послать с ним женщину… Теперь слушай! Очевидно, деревня будет их первой остановкой. Может быть, они все ещё отсиживаются там. Нужно тщательно оцепить деревню. Поставь кордоны на всех дорогах в радиусе пятидесяти километров от этого места. Если надо, используй войска. Никто не должен выехать оттуда, пока не приедешь ты! Начинай действовать прямо сейчас. Я жду твоего звонка.
Он положил трубку и, улыбаясь, посмотрел на трёх майоров, напряжённо наблюдавших за ним. Затем он встал из-за стола, подошёл к карте и сказал:
— Благодаря отличной работе майора Гудова и ещё заслуженному везению мы подобрались к ним вплотную.
Он указал пальцем на точку на карте:
— Вот здесь он пересёк границу в компании молоденькой девицы, будучи спрятанным в тайнике грузовика одного типа. Он был высажен вот здесь, в четырёх километрах от деревни Бловице. Это произошло два дня назад. Только бы он был в этом месте до сих пор!
Он прошёл обратно к столу и поднял трубку телефона. Через полминуты Шолохов опять был на связи. В течение пяти минут Замятин отдавал ему подробные указания, затем повесил трубку и взглянул на часы. Было девять сорок пять. Он попросил соединить его с Виктором Чебриковым. Ожидая связи, он думал о даче в Усове и о генеральских погонах.
* * *
Чебриков сообщил Андропову последние новости во время завтрака в личной столовой Генерального секретаря.У Андропова было плохое настроение. Он воспринял информацию без энтузиазма, которого ожидал Чебриков.
Глава КГБ заметил:
— Юрий, деревня уже обложена плотным кольцом. У нас есть отличные шансы поймать эту рыбку в течение ближайшего часа.
По случайному совпадению они ели селёдку. Андропов взял кусочек в рот, без удовольствия прожевал его, с трудом проглотил и ответил:
— Виктор, ты знаешь, рыбку никогда не надо считать пойманной, пока она не лежит у тебя на дне лодки… К тому же, если не убить эту рыбку сразу, то она может и ускользнуть.
Чебриков вздохнул. У его босса был плохой день. Не с той ноги встал, что ли? Бледное лицо Андропова было похоже на лицо мертвеца. Перед завтраком он уже наглотался разных лекарств.
Наконец сам генсек прервал молчание:
— Если вы его не поймаете, он уже к десятому числу будет в Москве.
Он взглянул на Чебрикова. Тот явно не понял, откуда генсек взял такую точную дату. Тогда Андропову пришлось разъяснить:
— Подумай хорошенько, Виктор. Десятого числа папа отправляется на Дальний Восток. Беконный Священник и его ребята решат, что попытка покушения на его жизнь состоится именно там. Им известно от этой сволочи Евченко, что некоторые из наших выступают против этой операции. Например, Черненко и Горбачев. И в Ватикане понимают: если я завтра умру, то вскоре ты получишь указание отменить мероприятие.
Чебриков согласно кивнул. Он хорошо знал тонкости советской системы руководства и то, как она действовала. Если Андропов умрёт, то ему предстоит борьба за собственное выживание.
— Юрий, я обещаю тебе, что мы его поймаем и сразу же убьём. Одновременно хочу заверить, что меры по обеспечению твоей безопасности усилены до максимума.
И тут Андропов впервые за весь разговор улыбнулся.
— Я знаю, что могу положиться на тебя, Виктор. К тому же с седьмого числа я ложусь в институт на лечение. А это, я думаю, самое безопасное место в мире. К тому времени, когда я закончу курс лечения, папа будет отдыхать в раю, если только он существует.
* * *
Туманным утром, в восемь тридцать по местному времени, Гарик Шолохов прилетел на вертолёте в маленькую деревушку Бловице.Все местные жители, в том числе дети, ожидали, что же произойдёт на площади перед деревенской церковью. Все нервничали, зная, что их деревня окружена солдатами, но не зная почему.
Буквально через несколько минут после прибытия Шолохов понял, что интересующие его лица уже исчезли этим утром. Когда его люди начали работу по разборке дома Альбина, Гарик подошёл к машине связи и отдал всем подразделениям приказ искать серую «шкоду» с номерным знаком TN 588179. На случай, если номер заменён, необходимо останавливать все «шкоды» выпуска до 1975 года и тщательнейшим образом их обыскивать.
Шолохов знал, что этот приказ доставит людям массу неудобств, но сейчас это его не волновало. Он передал по рации подробное описание внешности обоих мужчин и обеих женщин. Он предупредил, что это опасные люди, а особенно — молодой человек.
Сделав все это, он позвонил Замятину. Он кожей чувствовал растущее разочарование полковника, по мере того, как докладывал ему о ситуации.
— Ты не беспокойся, Олег. Они не могли уйти далеко. Они, наверное, ещё и не подозревают о том, что мы сидим у них на хвосте. Их легендой было путешествие вместе с дядей и тёткой по Чехии. Они должны поддерживать легенду. Так что они где-то здесь.
Замятин тут же пустился объяснять Шолохову, что необходимо сделать. Гарик остановил его:
— Давай сперва я расскажу тебе о том, что сам уже предпринял. Это сэкономит время.
Он быстро перечислил все приказы и указания, которые только что отдал, и сообщил о мероприятиях, которые собирался осуществить в ближайшее время.
Когда он закончил, Замятин после небольшой паузы сказал ему:
— Отлично! Похоже, ты учёл абсолютно все. И ещё, Гарик, сразу же свяжись со мной, как только появятся какие-нибудь новости.
— Конечно, Олег.
Глава 15
Пейзаж был великолепным. Альбин и Сильвия прекрасно играли роль пожилой пары, вывезшей на природу молодых родственников. Они сидели спиной к реке, стараясь не загораживать прекрасный вид от восхищённых взглядов Ани и Мирека. Их стол находился на деревянном плотике, который покачивался у самого берега. Плот был застеклён, чтобы обеспечить защиту от ветра и холода. Благодаря этому создавался парниковый эффект, и внутри маленькой кабинки было тепло.
Они плотно позавтракали и выпили полторы бутылки отличного болгарского вина. Казалось, все вокруг располагает к душевному спокойствию. Только Сильвия никак не могла успокоиться из-за своего любопытства. Она до сих пор не могла понять, что за отношения связывают этих молодых людей. Она терялась в догадках, что же произошло между ними прошлой ночью.
И она, и Альбин слышали неясный спор. Они не могли различить слова, но злой голос Татани проникал в их комнату даже сквозь стены. Альбин уже было собирался пойти к ним и вмешаться в их спор, но Сильвия, несмотря на своё любопытство, не позволила ему этого сделать. Тем не менее, после того, как голоса в комнате Мирека и Ани постепенно стихли, Сильвия тихо прошла в ванную, затем, выйдя оттуда, подкралась к их двери и стала прислушиваться. Она смутно слышала голос Мирека. Она не разобрала слов, но тон был весьма странным. Было похоже, что он просит у Ани прощения. Так продолжалось минут десять, затем воцарилась абсолютная тишина.
На следующее утро Татаня первой спустилась на кухню и помогла Сильвии приготовить завтрак. Она была совершенно спокойной и вела себя так, как пациент ведёт себя после серьёзной операции.
А за завтраком стало совершенно очевидно, что все произошедшее ночью сильно повлияло на Мирека. Он был угрюм и молчалив, но по отношению к Ане — исключительно вежлив. И так продолжалось всё время их путешествия — в музее в Брно и сейчас, в этом ресторане. Мирек был очень внимателен к Ане, помогал ей выйти из машины, снять пальто, пододвигал стул, когда она садилась. Всё это выглядело так, как будто он пытался загладить вину перед любимой женой. Альбин заметил помимо этого, что Мирек всё время не разлучался со своей нейлоновой сумкой. И даже сейчас она висела на спинке его стула.
Мирек подался вперёд, взял бутылку и налил немного в Анин бокал. Она попыталась было протестовать, но Мирек только улыбнулся и сказал:
— Ты выпила всего лишь один стакан, так что тебе можно ещё немножко.
Оба пожилых человека заметили это, но ничего не сказали. А Аня подчёркнуто вежливо ответила:
— Спасибо тебе большое, Тадеуш.
Он кивнул так, как будто признавал свою ошибку, но не совсем ещё успокоился.
Альбин взглянул на часы и попросил официанта принести счёт, сказав молодым людям:
— До Щецина тридцать километров, а ваш поезд уходит через час.
Когда они выходили из ресторана, Альбин и Сильвия, держа друг друга под руку, двигались впереди. Вдруг Альбин резко остановился, так что Мирек чуть не сбил его с ног. Но, взглянув через плечо Альбина, он понял причину, по которой тот так внезапно замер.
Их серая «шкода» стояла метрах в сорока от них. Перед ней боком была припаркована полицейская машина. Обе её передние дверцы были распахнуты.
Один из полицейских стоял у капота их «шкоды» и внимательно рассматривал номерной знак. Другой расположился на водительском месте полицейской машины и говорил что-то, судя по тону, важное и срочное в микрофон.
Все они заметили друг друга в одно и то же время. На пару секунд обе стороны застыли, как каменные изваяния. Затем полицейские выхватили пистолеты, а тот, который стоял с микрофоном в руке, закричал:
— Стой! Не двигаться!
Четверо «родственников» помчались обратно в ресторан, расталкивая всех на своём пути. Альбин задел один из столов и перевернул его, что сопровождалось звоном разбитой посуды и визгами посетителей. Наконец они выскочили на деревянную платформу, откуда по ступеням можно было попасть на гравиевую дорожку, проложенную вдоль реки. По лестнице навстречу им как раз поднимались юноша и девушка. Мирек налетел на них, сбив обоих с ног. Он не обратил ни малейшего внимания на их испуганные крики. Из левой руки он не выпускал своей сумки, а правой рукой пытался что-то нащупать среди её содержимого. Мирек перемахнул через распростёртую на земле девушку и побежал по дорожке.
Тут он обернулся на крик. Аня была чуть позади него, Альбин и Сильвия значительно отстали. Один из полицейских, стоя уже на деревянном плоту, поднял пистолет. Крикнув ещё раз, он выстрелил. Альбин закричал от боли и рухнул на землю, схватившись рукой за левое бедро.
В этот момент Мирек наконец нащупал корпус «Макарова». Он выхватил его из сумки одним движением, обернулся и резко присел.
Аня пробежала мимо него. Мирек представил себя в лагере, на стрельбище. Он нажал на курок и услышал слабый вскрик полицейского, которому пуля с мягким чавканьем вошла в грудь. У Мирека не было времени смотреть, как он будет падать на землю.
Сильвия в это время подбежала к упавшему Альбину с криками: «Йозеф, Йозеф!» Наверное, это было его настоящее имя. Мирек понял, что в такой момент она мужа не оставит. Он повернулся и побежал за Аней, которая была уже метрах в сорока от него, достигнув деревьев у поворота дорожки.
Слева от Ани, метрах в двадцати, на реке покачивалась лодка с двумя пожилыми мужчинами, которые ошарашенно смотрели на происходящее. Позади Мирека раздался ещё один выстрел. На этот раз пуля прошла у него над самой головой. Но Мирек даже не обернулся.
Аня уже исчезла из поля его зрения за изгибом тропинки. Мирек бросился вправо, пробиваясь сквозь кусты к деревьям. Ещё один выстрел. Опять слишком высоко. Тут он вспомнил слова инструктора-португальца:
— При стрельбе из пистолета при недостатке опыта пули обычно уходят выше цели.
Следующая пуля ударила в дерево неподалёку от Мирека. Ещё одна просвистела справа. Полицейский, видимо, стал брать ниже, но теперь пули отклонялись вправо. Мирек догнал Аню. Их уже защищала небольшая рощица. Аня остановилась. Она озабоченно смотрела назад, и Мирек заметил облегчение на её лице, когда она увидела его.
— А где остальные?
— Думаю, им досталось. Быстрее, вперёд!
Он схватил её за руку и потащил вслед за собой. Река извивалась вправо и влево, а тропинка точно повторяла её путь.
Мирек не знал, бежит ли полицейский за ними, или же он направился к машине, чтобы сообщить о происшедшем по радио. Лучше бы он преследовал их!
Миреку пришлось немного замедлить движение, чтобы не оторваться от Ани. Она крикнула:
— Беги! Оставь меня!
Но он опять схватил её за руку, увлекая за собой. Они миновали ещё один поворот. Здесь гравиевая дорожка переходила в площадку для парковки. Ещё одна дорога вела вправо от парковки к главной магистрали. На парковке юноша и девушка, приехав откуда-то, слезали с мотоцикла. На них были голубые шлемы. Они обернулись к подбежавшим Миреку и Ане. Юноша уже наполовину снял свой шлем. Его взгляд застыл на руке Мирека, сжимавшей «Макарова». Мирек направил пистолет на юношу:
— Я забираю твой мотоцикл. Где ключи?
Страх парализовал парня. Мирек взглянул на мотоцикл. Ключи остались в замке зажигания.
Он протянул сумку Ане, и она прижала её к груди. Держа юношу под прицелом, Мирек сел на мотоцикл и включил зажигание. Это был «Нерваль-650». Миреку в голову полезла ненужная в данный момент мысль: видимо, этот парень был сыном какой-то шишки. И он, и девушка были одеты в настоящие «ливайсы» и модные ветровки.
С этой мыслью Мирек развернул мотоцикл так, чтобы дорожка, по которой они достигли площадки, оставалась справа от него. Он услышал шаги бегущего по гравию человека. Мирек поднял пистолет, зафиксировал руку и выдохнул.
Полицейский выскочил из-за поворота на полном ходу. Когда он увидел Мирека и пистолет, то попытался замедлить движение и отклониться влево. Но на гравии ноги у него поехали и он начал падать. Мирек подождал, пока полицейский растянется на земле, затем дважды выстрелил. Первая пуля остановила движение тела полицейского. Вторая отбросила его к откосу берега, и оттуда он медленно скатился в воду.
Девушка истерически завизжала. Мирек толкнул рычаг стартера, и «нерваль» ожил. Аня заворожённо смотрела на него. Он сунул пистолет за пояс.
— Быстрее! Нам надо добраться до Готвальдова!
Аня наконец пошевелилась.
— Да поторопись ты, чёрт возьми!
Они плотно позавтракали и выпили полторы бутылки отличного болгарского вина. Казалось, все вокруг располагает к душевному спокойствию. Только Сильвия никак не могла успокоиться из-за своего любопытства. Она до сих пор не могла понять, что за отношения связывают этих молодых людей. Она терялась в догадках, что же произошло между ними прошлой ночью.
И она, и Альбин слышали неясный спор. Они не могли различить слова, но злой голос Татани проникал в их комнату даже сквозь стены. Альбин уже было собирался пойти к ним и вмешаться в их спор, но Сильвия, несмотря на своё любопытство, не позволила ему этого сделать. Тем не менее, после того, как голоса в комнате Мирека и Ани постепенно стихли, Сильвия тихо прошла в ванную, затем, выйдя оттуда, подкралась к их двери и стала прислушиваться. Она смутно слышала голос Мирека. Она не разобрала слов, но тон был весьма странным. Было похоже, что он просит у Ани прощения. Так продолжалось минут десять, затем воцарилась абсолютная тишина.
На следующее утро Татаня первой спустилась на кухню и помогла Сильвии приготовить завтрак. Она была совершенно спокойной и вела себя так, как пациент ведёт себя после серьёзной операции.
А за завтраком стало совершенно очевидно, что все произошедшее ночью сильно повлияло на Мирека. Он был угрюм и молчалив, но по отношению к Ане — исключительно вежлив. И так продолжалось всё время их путешествия — в музее в Брно и сейчас, в этом ресторане. Мирек был очень внимателен к Ане, помогал ей выйти из машины, снять пальто, пододвигал стул, когда она садилась. Всё это выглядело так, как будто он пытался загладить вину перед любимой женой. Альбин заметил помимо этого, что Мирек всё время не разлучался со своей нейлоновой сумкой. И даже сейчас она висела на спинке его стула.
Мирек подался вперёд, взял бутылку и налил немного в Анин бокал. Она попыталась было протестовать, но Мирек только улыбнулся и сказал:
— Ты выпила всего лишь один стакан, так что тебе можно ещё немножко.
Оба пожилых человека заметили это, но ничего не сказали. А Аня подчёркнуто вежливо ответила:
— Спасибо тебе большое, Тадеуш.
Он кивнул так, как будто признавал свою ошибку, но не совсем ещё успокоился.
Альбин взглянул на часы и попросил официанта принести счёт, сказав молодым людям:
— До Щецина тридцать километров, а ваш поезд уходит через час.
Когда они выходили из ресторана, Альбин и Сильвия, держа друг друга под руку, двигались впереди. Вдруг Альбин резко остановился, так что Мирек чуть не сбил его с ног. Но, взглянув через плечо Альбина, он понял причину, по которой тот так внезапно замер.
Их серая «шкода» стояла метрах в сорока от них. Перед ней боком была припаркована полицейская машина. Обе её передние дверцы были распахнуты.
Один из полицейских стоял у капота их «шкоды» и внимательно рассматривал номерной знак. Другой расположился на водительском месте полицейской машины и говорил что-то, судя по тону, важное и срочное в микрофон.
Все они заметили друг друга в одно и то же время. На пару секунд обе стороны застыли, как каменные изваяния. Затем полицейские выхватили пистолеты, а тот, который стоял с микрофоном в руке, закричал:
— Стой! Не двигаться!
Четверо «родственников» помчались обратно в ресторан, расталкивая всех на своём пути. Альбин задел один из столов и перевернул его, что сопровождалось звоном разбитой посуды и визгами посетителей. Наконец они выскочили на деревянную платформу, откуда по ступеням можно было попасть на гравиевую дорожку, проложенную вдоль реки. По лестнице навстречу им как раз поднимались юноша и девушка. Мирек налетел на них, сбив обоих с ног. Он не обратил ни малейшего внимания на их испуганные крики. Из левой руки он не выпускал своей сумки, а правой рукой пытался что-то нащупать среди её содержимого. Мирек перемахнул через распростёртую на земле девушку и побежал по дорожке.
Тут он обернулся на крик. Аня была чуть позади него, Альбин и Сильвия значительно отстали. Один из полицейских, стоя уже на деревянном плоту, поднял пистолет. Крикнув ещё раз, он выстрелил. Альбин закричал от боли и рухнул на землю, схватившись рукой за левое бедро.
В этот момент Мирек наконец нащупал корпус «Макарова». Он выхватил его из сумки одним движением, обернулся и резко присел.
Аня пробежала мимо него. Мирек представил себя в лагере, на стрельбище. Он нажал на курок и услышал слабый вскрик полицейского, которому пуля с мягким чавканьем вошла в грудь. У Мирека не было времени смотреть, как он будет падать на землю.
Сильвия в это время подбежала к упавшему Альбину с криками: «Йозеф, Йозеф!» Наверное, это было его настоящее имя. Мирек понял, что в такой момент она мужа не оставит. Он повернулся и побежал за Аней, которая была уже метрах в сорока от него, достигнув деревьев у поворота дорожки.
Слева от Ани, метрах в двадцати, на реке покачивалась лодка с двумя пожилыми мужчинами, которые ошарашенно смотрели на происходящее. Позади Мирека раздался ещё один выстрел. На этот раз пуля прошла у него над самой головой. Но Мирек даже не обернулся.
Аня уже исчезла из поля его зрения за изгибом тропинки. Мирек бросился вправо, пробиваясь сквозь кусты к деревьям. Ещё один выстрел. Опять слишком высоко. Тут он вспомнил слова инструктора-португальца:
— При стрельбе из пистолета при недостатке опыта пули обычно уходят выше цели.
Следующая пуля ударила в дерево неподалёку от Мирека. Ещё одна просвистела справа. Полицейский, видимо, стал брать ниже, но теперь пули отклонялись вправо. Мирек догнал Аню. Их уже защищала небольшая рощица. Аня остановилась. Она озабоченно смотрела назад, и Мирек заметил облегчение на её лице, когда она увидела его.
— А где остальные?
— Думаю, им досталось. Быстрее, вперёд!
Он схватил её за руку и потащил вслед за собой. Река извивалась вправо и влево, а тропинка точно повторяла её путь.
Мирек не знал, бежит ли полицейский за ними, или же он направился к машине, чтобы сообщить о происшедшем по радио. Лучше бы он преследовал их!
Миреку пришлось немного замедлить движение, чтобы не оторваться от Ани. Она крикнула:
— Беги! Оставь меня!
Но он опять схватил её за руку, увлекая за собой. Они миновали ещё один поворот. Здесь гравиевая дорожка переходила в площадку для парковки. Ещё одна дорога вела вправо от парковки к главной магистрали. На парковке юноша и девушка, приехав откуда-то, слезали с мотоцикла. На них были голубые шлемы. Они обернулись к подбежавшим Миреку и Ане. Юноша уже наполовину снял свой шлем. Его взгляд застыл на руке Мирека, сжимавшей «Макарова». Мирек направил пистолет на юношу:
— Я забираю твой мотоцикл. Где ключи?
Страх парализовал парня. Мирек взглянул на мотоцикл. Ключи остались в замке зажигания.
Он протянул сумку Ане, и она прижала её к груди. Держа юношу под прицелом, Мирек сел на мотоцикл и включил зажигание. Это был «Нерваль-650». Миреку в голову полезла ненужная в данный момент мысль: видимо, этот парень был сыном какой-то шишки. И он, и девушка были одеты в настоящие «ливайсы» и модные ветровки.
С этой мыслью Мирек развернул мотоцикл так, чтобы дорожка, по которой они достигли площадки, оставалась справа от него. Он услышал шаги бегущего по гравию человека. Мирек поднял пистолет, зафиксировал руку и выдохнул.
Полицейский выскочил из-за поворота на полном ходу. Когда он увидел Мирека и пистолет, то попытался замедлить движение и отклониться влево. Но на гравии ноги у него поехали и он начал падать. Мирек подождал, пока полицейский растянется на земле, затем дважды выстрелил. Первая пуля остановила движение тела полицейского. Вторая отбросила его к откосу берега, и оттуда он медленно скатился в воду.
Девушка истерически завизжала. Мирек толкнул рычаг стартера, и «нерваль» ожил. Аня заворожённо смотрела на него. Он сунул пистолет за пояс.
— Быстрее! Нам надо добраться до Готвальдова!
Аня наконец пошевелилась.
— Да поторопись ты, чёрт возьми!