ВЧЕРАШНЕЕ требование или вариант. Он подразумевает традиционность применения оружия на поле боя, а не устарелость его. Мы могли хозяйничать на этом поле. Могли застелить Европу танками, как стол скатертью. Могли полагаться на космическое обеспечение наземных, водных и воздушных театров военных действий, на высокоточное наступательное и оборонительное оружие обычных видов (самонаводящиеся системы типа «выстрелил и забыл» и их дальнейшее развитие – «выстрелил и поразил»), на средства радиоэлектронной борьбы, на самый многочисленный и совершенный подводный флот (свыше 500 субмарин, около 200 атомных). Могли воспользоваться оружием на новых физических принципах.[4]
В соответствии с этим вариантом необходимо было задействовать лучшие в мире ракетные силы в качестве активного сдерживающего фактора, а не только козыря в дипломатической игре. Например, для нанесения неядерных ударов по пакистанским базам, откуда направлялись и подпитывались действия душманов против наших войск. Это была бы не агрессия, не авантюризм, а взвешенность, расчётливость, превентивная оборона.
Антисоветский вой поднялся бы истошный. Не привыкать! Зато воевать за правительство пакистанских басмачей не посмел бы и не захотел бы никто из европейских союзников США. У азиатских же кишка была тонка. Японцы, например, которые зарятся на т. н. «северные территории», при предполагаемой решительности и наступательности нашей политики заткнулись бы и молились, чтобы у них Хоккайдо в придачу к Курилам и Южному Сахалину не отобрали. А вести войну в одиночку Штаты неспособны.
Вариант СОВРЕМЕННЫЙ. Из-за критической сырьевой, транспортной и др. зависимости противника от внешнего мира биржевые и товарные кризисы действуют на него сильнее самой разрушительной взрывчатки. То, что капиталисты считают надёжной стороной своей государственности – фондовые рынки, денежное обращение, парламентские институты, – её ахиллесова пята. События 11 сентября 2001 года, независимо от того, кто и зачем организовал их, показали неустойчивость самого могущественного системного государства. Оно зашаталось от ограниченной боевой операции, когда мог вступить в действие принцип домино. Лишь наличие у США военно-политического кулака, которого испугались мировые биржи, спасло тогда их валюту и всё, что к ней привязано. Однако испугаются ли америкакеров завтра, захочет ли кто-то спасать давно обесценившуюся «зелень»? Ведь это сегодня за доллар дают много денег. Если бы не перестройка, не никчёмность ГКЧП, за предложение купить доллар давно бы давали по морде.
Вариант предусматривает применение информационного и организационного оружия. Именно оно, массированно использовавшееся врагом, наносило по СССР в конце концов убившие его удары, а нами так и не было вынуто из ножен. Информоружие и оргоружие тесно связаны. Информационно-психологические войны хорошо изучены и ведутся с зарождения первых государств. Наряду с организационно-подготовительной долговременностью они приобрели скоротечность, стали технически высокооснащёнными. Операции с поля боя перемещаются в область интеллектуального воздействия на сознание и чувства огромных масс. Имеются отличные невоенные средства, вызывающие в нужном месте и в нужное время нужный эффект: социальный взрыв, паралич власти, политический переворот.
Важно. В поясе трёх «А» – Азии, Африке, Америке – системники испытывают нелюбовь к себе ВСЕХ народов и МНОГИХ правительств, которые всегда были не прочь внести лепту в деамериканизацию и десионизацию планеты.
У вас не создалось впечатления, что мы, советские, так страстно и благородно не желали войны, что сдались им, антисоветским, почти без сопротивления?
А удивляющимся гэкачепистской неумелости ответим: к вашему и нашему разочарованию, предложенные действия были возможны технически, но совершенно нереальны, как вы поняли, политически.
Удивляться скорее бы надо другому.
Соотношение плюсов и минусов второго, заключительного, периода советской истории, если не замалчивается, то искажается, из рук вон плохо анализируется. Особенно его негативная часть. Коротко на ней и остановимся. Наше понимание её не совпадает с шаблонными выводами как правой, так и левой пропаганды и включает в себя первичные внутренние и вторичные внешние факторы разрушения СССР. Они оказались столь результативными, потому что срабатывали в закономерном единстве, искусно скоординированном. Эти факторы заслуживают быть названными и изученными.
Из внутренних. Антисталинские по форме, антинародные по содержанию экономические преобразования и политические перевороты. Люмпенизация части рабочих и крестьян. Появление прообраза «среднего класса» – оплота мелкобуржуазности, мещанства, общесоциальной нечистоплотности. Бюрократизация партии и комсомола. Стимулирование частнособственной психологии и вытеснение коммунистической морали у «верхов» и у «низов». Оппортунистическая конституционная реформа. Ослабленное правоохранение. Антагонизация нормальных диалектических противоречий в обществе. Нарастание диспропорций, дисбалансов, кризисов, появление инфляции, коррупции и др. «прелестей» рынка. Хозяйственная рачительность уступала место бесхозяйственности – вызванной забвением материальных стимулов и уравниловкой в оплате труда, а также организованной специально, чтобы облегчить хищения соцсобственности. Апогеем этих процессов стало зарождение устойчивых предклассовых капиталистических групп. Перестройка превратила их в законченный класс системных хищников.[5]
Из внешних. Втягивание нас Западом в изнурительную гонку вооружений при недостаточном умении послесталинского руководства СССР парировать её асимметричными мерами. Сговор международных монополий, их манипулирование ценами на мировом рынке, из-за чего чрезмерно пристёгнутая к нему позднесоветская экономика несла потери по статьям сырьевого экспорта и высокотехнологичного импорта. Многоплановая и многоходовая, не имеющая аналогов по масштабам и беспощадности, организационно-подрывная деятельность, включая шпионско-диверсионную. Всепроникающая антикоммунистическая пропаганда. Идя снаружи, она находила отклик внутри, «осваивая» образовательно-просветительскую систему, прессу, радио и телевидение, литературу, музыку, театр, кино, изобразительное искусство. На всё это затрачены астрономические суммы, в долларах США – триллионы.
В результате в стране появилась масса критиканствующих болванов или болванствующих критиканов, которые никак не могли взять в толк, что основная причина наших бед не социализм, а капитализм.
Поэтому удивительно, что созданием ГКЧП идеологические и управленческие импотенты ещё пытались изобразить прилив державной страсти. Поэтому не должно казаться странным, что большое число руководящих органов вместо того, чтобы стать центрами подавления горбачёвщины или, на худой конец, саботирования реакционных перестроечных реформ, превратилось в штабы контрреволюции. Поэтому вместо того, чтобы привести в действие остававшийся – и немалый! – антибуржуазный потенциал советского народа, гэкачеписты предпочли не ссориться с системой.
Несомненно, внутри ГКЧП и вокруг него было также прямое предательство. Рыба, как полагается, протухла с головы.
В памяти всплывают и другие ретроспективы. За три с половиной года до ГКЧП, в марте 1988-го, в «Советской России» появилась статья «Не могу поступаться принципами». Автор – Н.А.Андреева, тогда малоизвестный преподаватель ленинградского вуза, впоследствии лидер незарегистрированной, непризнаваемой чиновниками Всесоюзной Коммунистической партии большевиков. В статье впервые была высказана критика перестройки и перестройщиков, что произвело эффект разорвавшейся бомбы, на какое-то время заставило всю горбачёвскую аллилуйщину оторопеть и поперхнуться. Она всколыхнула советский народ, общественность за рубежом. Левые силы воодушевились, правое, консервативное, шакальё остервенело набросилось на статью и на автора. Несмотря на попытки принизить значение этого, по нынешним меркам, не самого радикального публицистического выпада, несмотря на слухи и пересуды о происхождении и негласных целях его, он имел пугавшую системников поддержку в массах.
Есть уникальные свидетельства. Когда Н.А.Андреева и её сторонники начали создавать всесоюзное неформальное общество «Единство», в каком-нибудь 20-тысячном городке желание записаться туда изъявляла треть населения, в деревне с 1000 жителей записывалась половина из них. Но рыба уже сильно воняла… Бешеный натиск обладавшей неограниченными финансовыми и организационно-техническими возможностями горбачёвщины при отсутствии у сторонников просоветского направления минимальной материальной базы, надёжной опоры в партгосструктурах, кадров, политического опыта обрекли «ленинградскую инициативу», начинания других левых деятелей на неудачу.
Через пару лет после ГКЧП, в сентябре-октябре 1993 года, во время запоздалой попытки отстранения от власти ельцинской банды, рыба смердела нестерпимо. Но как же сильна тяга честных людей к простым и великим советским ценностям, что они, не обращая внимания на вонь, издаваемую той же иудообразной рыбьей головой, со всех концов устремились в Москву на защиту Дома Советов, чтобы, не колеблясь, пожертвовать собой ради последнего шанса агонизирующей Родины ожить, воспрянуть.
Буржуазные каратели незаконно, силой подавившие правомочное, легитимное выступление народа, признали сквозь зубы гибель в тех событиях полутораста человек. В действительности в те исполненные низости и величия дни за проданные лжепатриотическими руководителями идеалы и уступленные ими же за бесценок принципы отдали свои драгоценные жизни, но сохранили свои бессмертные души тысячи людей, до конца оставшихся советскими. Вечная им память!
Одна из особенностей героики антисистемы. Обмякшее комдвижение на постсоветском пространстве было малопривлекательным для молодёжи. Однако звон булата той осенью обусловил политизацию и полевение большого числа юношей и девушек, которых фашиствующий режим ошибочно рассматривал как своих союзников. (Сегодня среди платных и подневольных слуг Кремля молодёжи кот наплакал, а та, что есть, производит жалкое впечатление.) Большинство защитников Дома Советов состояло из молодых добровольцев. Они же в большинстве среди погибших.
Оглядываясь в прошлое, но устремляя взор в будущее, скажем: побеждает то или тот, за чем или за кем пойдёт большинство молодых. Закон проигрыша соответствен. Молодёжь иногда увлекают за собой то гитлеры, то горбачёвы, то другие миражи. И тогда она разлагается в кислотных отходах своей глупости, мутирует в зловонной западне старших. По-другому быть не может, ибо победа живёт на нашей стороне, где по-другому должно быть и было. Юная поросль страны и мира знавала и радостную мечтательность, и победную реальность. Она шла за Сталиным, как в вечность озарения: тёмные просветлялись, неимущие выбирались из бедности, слабые телом укреплялись здоровьем, слабые духом – волей.
Мы обязаны распахнуть перед ней выход на эту столбовую дорогу физической и нравственной эволюции. Мы обязаны драться за умственное и иное благополучие детей страны, детей Земли. Мы обязаны дать им мобилизующую и влекущую всемирную сверхзадачу. Руины нашей родины делают эту необходимость острее.
Сразу напрашивается вопрос: почему не рухнули, выстояли, держатся Китай, Вьетнам, Северная Корея, Куба, почему социалистические тенденции не исчезли в ряде других государств? Вопрос слишком серьёзен, чтобы отвечать на него сжато и неполно. Особенно в отношении КНР, чьё народное хозяйство так бурно развивается, что XXI век уже поспешили назвать китайским. Из-за стеснённых рамок данной работы мы лишь эскизно обозначим ведущие причины стойкости этих таких разных и таких прекрасных народов.
1. Именно в этих странах произошли после нашего самые мощные накопления революционной энергии и её выбросы в окружающий мир. Именно здесь оппортунизм послесталинских руководителей СССР подвергался хотя иногда непрямой, но наиболее острой критике, активно отвергалась чуждая прозападная ориентация, сохранялась национальная самобытность при интернациональной солидарности.
2. В условиях экономической блокады, политической травли и военного нажима со стороны империализма основой развития стала умело организованная опора на собственные силы, не отвергавшая, однако, социалистическую взаимопомощь, особенно в оборонных вопросах. Было крепко-накрепко усвоено ленинское положение о том, что всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищаться.
3. Несмотря на некоторую антисталинскую декларативность, кубинцы, вьетнамцы, северокорейцы, китайцы во внутренней и внешней политике в разное время и по-разному активным образом осуществляли меры чисто сталинского свойства. Сталинизм реализовывался ими не на высоком научном уровне, а на заниженном, спонтанном, можно даже сказать инстинктивном, но давал и даёт великолепные результаты.
4. Народы Кубы, КНДР, Вьетнама и в какой-то мере Китая, частично поддавшись гипнозу десталинизации и тоже очутившись на грани краха, испытывая огромные трудности, тем не менее оказались лучше нас. Конкретно: умнее, сильнее, храбрее. Их уровень сознания и сознательности, политическая генетика, государственная живучесть оказались на порядок выше по сравнению с восточноевропейскими народами и советским народом позднесоциалистического образца. Они выстояли благодаря идейности. Возможно, несовершенной, но, без сомнения, превосходящей вражескую. Государственная машина империализма оказалась неспособной сломить сопротивление этих стран, гораздо более слабых в военном отношении, однако могучих в отношении идеологическом.
Таковы четыре группы причин, благодаря которым социализм, разбитый в центре, на своей родине, выстоял на дальних редутах. Говоря о последней группе, обратим внимание на то, что наша идеология требует раздачи оружия организованным антисистемным массам. Это не милитаризация общества, а народный ответ на милитаристские вызовы системы. Вооружённый народ непобедим. Армия, даже самая большая, – лишь часть населения. Можно воевать против армии уступающей, равной, превосходящей, и исход войны вовсе не будет предрешён. Но попробуйте повоевать с врагом, который – не только армия, а все жители страны, да ещё вооружённые. Такой народ истребим, но непобедим. Раньше истребить такие народы мешал социалистический лагерь во главе с СССР. Даже несталинский, даже ревизионистский. А победить их не удастся никому, нигде, никогда. Если только их не разоружить – сначала в идейном, а затем в организационно-техническом смысле, что и произошло с нами.
Остальные азиатские и африканские режимы, давно избравшие некапиталистический путь развития, приверженцы социалистических преобразований – Лаос, Мьянма, Сирия, Зимбабве, Намибия и другие – стоят в этом ряду несколько особняком. Разгром соцлагеря привёл к тяжелейшим последствиям для них. Они остались один на один с враждебным капиталистическим миром и выжили просто чудом. Несмотря на определённую идеологическую трансформацию, им тоже оказались присущи некоторые из вышеприведённых характеристик. Это помогает переносить не просто неприязнь, а ненависть мировой олигархии и её агентуры, наносящих по ним нескончаемые, безжалостные дипломатические, экономические, военные удары. Именно под ударами вооружённых системных сил пали прогрессивные правительства Афганистана, Южного Йемена, Мадагаскара.
Несмотря на потрясение от падения социализма на исходе века, антисистемные настроения на всех континентах усилились. Во многих странах «третьего мира» социалистические идеи, впавшие было после уничтожения СССР в дремотное состояние, заново пробуждаются, бурлят, овладевают массами. Они вышли на политический простор там, где раньше небезопасно было выражать даже простую симпатию к левым – в Венесуэле, Боливии, Бразилии, Никарагуа, ЮАР, Непале… Примечательно, что в большинстве этих стран Запад ещё лет тридцать назад начал насаждать, как это делается сейчас в СНГ, либеральную модель капиталистической экономики. «Эксперимент» повсеместно вызвал национальные катастрофы, был отвергнут, ускорил поиски выхода из системного тупика в социалистическом направлении.
Вместо того чтобы пасть на колени перед США и НАТО, присвоившими себе функции мирового жандарма, многие малые страны бросают им вызов и в ряде случаев добиваются экономической и дипломатической победы над гигантами уходящего мира. Да, уходящего, несмотря на то что он владеет высоким уровнем потребления, послушным электоратом, новейшими технологиями, могучей военной техникой. Но у него нет простейшего. Нет флажка, транспаранта, кепки, майки – обыкновенной хлопчатобумажной майки со знакомым до боли рисунком, которую надевают на работу, на митинг, на прогулку и молодые, и пожилые. Что это за рисунок, кто изображён на нём?
На всей планете трудно найти человека, не слышавшего о Че Геваре – Эрнесто Геваре де ла Серна – выдающемся антисистемном деятеле родом из Аргентины, героем Гватемалы, Кубы, Конго, Боливии. Личность эта уникальна, и о ней нужно рассказывать долго. Мы вынуждены быть лаконичными. В Латинской Америке даже революционное движение было изрядно засорено антикоммунизмом и антисталинизмом. Одна из великих и малоизвестных заслуг Че – очистка сознания тамошних революционеров от первого и второго (пусть и не окончательная). Он был едва ли не единственным лидером борцов континента, изучавшим труды Сталина, цитировавшим вождя устно и письменно. Демонстрация уважительного отношения к Сталину была в те годы непростым делом даже для Мао Цзэдуна (1893–1976) и Энвера Ходжи (1908–1985) – лидеров Китая и Албании, отказавшихся следовать фарватером антинародной хрущёвской политики. А ведь Че не являлся ни маоистом, ни ходжаистом, хотя оппортунизм и ревизионизм КПСС молча и категорически отвергал. Будучи другом советского народа, Че не вступил в малопродуктивную открытую дискуссию с нашими руководителями по поводу «разоблачения» культа личности Сталина. По сути, он был образцовым марксистом-ленинцем-сталинцем и, не тратя слов попусту, действовал, как на правительственных постах, так и в партизанских отрядах, в соответствии с концепциями, доктринами и теориями единого коммунистического учения. Когда в 1967 году он погиб в боливийской сельве, не дожив до своего 40-летия, наши «рассудительные» пропагандисты указывали: вот, дескать, к чему приводят поспешность, максимализм, экспорт революции. Но сгинули эти пропагандисты, погибла одна социалистическая страна, вторая, третья… А идеи, посеянные международным героем по правилам сталинизма, дают дружные всходы не только в Западном полушарии. Почти нигде в мире на разнообразных конференциях, митингах и демонстрациях левых сил вы не увидите портретов покойных лидеров соцстран. (За показательным исключением Ленина, Сталина, Мао, Хо Ши Мина, Ким Ир Сена, Э.Ходжи.) Но будет разливанное море изображений бессмертного Че. Ненавидящий враг и ополчился-то на него, как на Иосифа Виссарионовича. Так же клевещет, фальсифицирует, спекулирует. Троцкисты бесстыдно объявляют его «своим». Провокаторы-педерасты выходят на гей-парады с его фотографиями. Однако бородач-интернационалист презирал и тех, и других, а растерянных, дрейфующих вправо или влево коммунистов ни в грош не ставил. Он проиграл бой в горах, зато выиграл войну в идеологии, войдя в сердца и умы антикапиталистического человечества. Канонада в извилистом горном ущелье, ставшем западнёй для маленького отряда Че, трансформировалась в мозговых извилинах огромного числа белокожих, жёлтокожих и чернокожих землян в импульсы социального поиска и отстаивания народных интересов. Люди ищут и находят выходы из тупика системы, пробивая проходы в скалах её государственных устоев, одолевая перевалы её частнособственных высот – полётом мысли, мозолями рук и ног, точным глазомером. По примеру Че Гевары они не ждут, не выпрашивают, а отступают, берут, снова отступают и опять берут в свои руки инициативу, право, власть.
Это выглядит потрясающе, учитывая наше продолжающееся постсоветское падение. Об этом не знает и знать не хочет только обыватель. Он засунул свою страусиную голову в собственный кошелёк и доволен тем, что там шуршит какая-то наличность. Если наличность валютная, то он даже счастлив.
Но скажем и будем правы. Если правда бывает горькой, то истина зачастую просто яд. Однако необходима – ведь и яд дозированно используется в лечебных целях. Как бы ни изощрялись в мистификациях мировая закулиса и её доморощенная прислуга, истина безапелляционна: разгром страны не закончился. Мы не только не выбрались из пропасти, мы даже пока не разбились о её дно, летим…
«Возрождение», «экономический рост», «стабильность» и проч. перлы, доносящиеся изнутри обломков Советского Союза и из-за кордона, – словесные испражнения системников. Этакий понос эмоций при запоре логики. То, что российская казна лопается от нефтедолларов, но они инвестируются в западную экономику, то, что золотовалютные резервы от распродажи национальных богатств выросли, но находятся в закромах Запада – повод не для хвастовства, а для уголовного преследования гауляйтеров-президентов и оккупационной администрации. Наши официальные донорские вливания в экономику нас же ограбивших североамериканских и европейских «партнёров» уже составили 600 миллиардов долларов.
Принимать за возрождение рост добычи и выпуска нефти, газа, металлов, древесины, морепродуктов, их экспорт на Запад, где оседают вырученные деньги, – удел умом обделённых. Говорливые деятели восторгаются развитием у нас упаковочно-фасовочно-сборочного производства, открытием «макдоналдсов» и увеселительно-развлекательных комплексов, возведением элитных домов, обилием автоиномарок. Но эта и остальная дребедень отражает ОБОГАЩЕНИЕ ничтожного меньшинства и ОБНИЩАНИЕ подавляющего большинства.
Так что же означает возрождение, каковы его признаки? К ним относится переход от экономики добывающей, сырьевой к экономике перерабатывающей, наукоёмкой, когда растёт экспорт продукции высокой степени передела: машиностроения, приборостроения. А также – деприватизация ведущих отраслей промышленности, всей энергетики, всего авиационного, железнодорожного и водного транспорта. Массовое строительство комфортабельного доступного жилья. Декоммерциализация образования и медицинского обслуживания.
Что означает разбиться, означает ли это умереть? Необязательно. Но, без сомнения, – подвергнуться насилию, потерять даже куцую свободу, лишиться минимума условий нормальной жизнедеятельности. Например, пройти через жилищно-коммунальный крах, войны между соседями по СНГ и, по-видимому, через застенки военно-политического, а точнее, военно-рабовладельческого блока НАТО.
Регенерация и огосударствление разорванной на куски страны, её декапитализация и социалистическое обновление займут не века, но и немалые годы.
В том деле, которому посвящено наше исследование, полезно быть не просто критичным и самокритичным, но предельно, безжалостно, немилосердно откровенным. Предаваемый обычно выше предавшего. Хотя судьба первого печальна, судьба последнего тоже редко бывает счастливой. Предательство, которое мы расхлёбываем и которое предстоит расхлёбывать не одному поколению наших потомков, беспрецедентно в писаной истории человечества. Свалкой планеты стала некогда великая страна, пустопородными отвалами – некогда великий народ. На Земле возникали и гибли цивилизации и империи, иные из которых существовали тысячелетия. Однако такого исторического бесславия и национального унижения не испытали ни египтяне, ни греки, ни римляне, ни подданные Испании, Турции, Австро-Венгрии, ни сравнительно недавно, каких-нибудь 40–50 лет назад, с треском проигравшие свои колониальные войны Великобритания, Голландия, Франция, Бельгия, Португалия… – никто.
В соответствии с этим вариантом необходимо было задействовать лучшие в мире ракетные силы в качестве активного сдерживающего фактора, а не только козыря в дипломатической игре. Например, для нанесения неядерных ударов по пакистанским базам, откуда направлялись и подпитывались действия душманов против наших войск. Это была бы не агрессия, не авантюризм, а взвешенность, расчётливость, превентивная оборона.
Антисоветский вой поднялся бы истошный. Не привыкать! Зато воевать за правительство пакистанских басмачей не посмел бы и не захотел бы никто из европейских союзников США. У азиатских же кишка была тонка. Японцы, например, которые зарятся на т. н. «северные территории», при предполагаемой решительности и наступательности нашей политики заткнулись бы и молились, чтобы у них Хоккайдо в придачу к Курилам и Южному Сахалину не отобрали. А вести войну в одиночку Штаты неспособны.
Вариант СОВРЕМЕННЫЙ. Из-за критической сырьевой, транспортной и др. зависимости противника от внешнего мира биржевые и товарные кризисы действуют на него сильнее самой разрушительной взрывчатки. То, что капиталисты считают надёжной стороной своей государственности – фондовые рынки, денежное обращение, парламентские институты, – её ахиллесова пята. События 11 сентября 2001 года, независимо от того, кто и зачем организовал их, показали неустойчивость самого могущественного системного государства. Оно зашаталось от ограниченной боевой операции, когда мог вступить в действие принцип домино. Лишь наличие у США военно-политического кулака, которого испугались мировые биржи, спасло тогда их валюту и всё, что к ней привязано. Однако испугаются ли америкакеров завтра, захочет ли кто-то спасать давно обесценившуюся «зелень»? Ведь это сегодня за доллар дают много денег. Если бы не перестройка, не никчёмность ГКЧП, за предложение купить доллар давно бы давали по морде.
Вариант предусматривает применение информационного и организационного оружия. Именно оно, массированно использовавшееся врагом, наносило по СССР в конце концов убившие его удары, а нами так и не было вынуто из ножен. Информоружие и оргоружие тесно связаны. Информационно-психологические войны хорошо изучены и ведутся с зарождения первых государств. Наряду с организационно-подготовительной долговременностью они приобрели скоротечность, стали технически высокооснащёнными. Операции с поля боя перемещаются в область интеллектуального воздействия на сознание и чувства огромных масс. Имеются отличные невоенные средства, вызывающие в нужном месте и в нужное время нужный эффект: социальный взрыв, паралич власти, политический переворот.
Важно. В поясе трёх «А» – Азии, Африке, Америке – системники испытывают нелюбовь к себе ВСЕХ народов и МНОГИХ правительств, которые всегда были не прочь внести лепту в деамериканизацию и десионизацию планеты.
У вас не создалось впечатления, что мы, советские, так страстно и благородно не желали войны, что сдались им, антисоветским, почти без сопротивления?
А удивляющимся гэкачепистской неумелости ответим: к вашему и нашему разочарованию, предложенные действия были возможны технически, но совершенно нереальны, как вы поняли, политически.
Удивляться скорее бы надо другому.
Соотношение плюсов и минусов второго, заключительного, периода советской истории, если не замалчивается, то искажается, из рук вон плохо анализируется. Особенно его негативная часть. Коротко на ней и остановимся. Наше понимание её не совпадает с шаблонными выводами как правой, так и левой пропаганды и включает в себя первичные внутренние и вторичные внешние факторы разрушения СССР. Они оказались столь результативными, потому что срабатывали в закономерном единстве, искусно скоординированном. Эти факторы заслуживают быть названными и изученными.
Из внутренних. Антисталинские по форме, антинародные по содержанию экономические преобразования и политические перевороты. Люмпенизация части рабочих и крестьян. Появление прообраза «среднего класса» – оплота мелкобуржуазности, мещанства, общесоциальной нечистоплотности. Бюрократизация партии и комсомола. Стимулирование частнособственной психологии и вытеснение коммунистической морали у «верхов» и у «низов». Оппортунистическая конституционная реформа. Ослабленное правоохранение. Антагонизация нормальных диалектических противоречий в обществе. Нарастание диспропорций, дисбалансов, кризисов, появление инфляции, коррупции и др. «прелестей» рынка. Хозяйственная рачительность уступала место бесхозяйственности – вызванной забвением материальных стимулов и уравниловкой в оплате труда, а также организованной специально, чтобы облегчить хищения соцсобственности. Апогеем этих процессов стало зарождение устойчивых предклассовых капиталистических групп. Перестройка превратила их в законченный класс системных хищников.[5]
Из внешних. Втягивание нас Западом в изнурительную гонку вооружений при недостаточном умении послесталинского руководства СССР парировать её асимметричными мерами. Сговор международных монополий, их манипулирование ценами на мировом рынке, из-за чего чрезмерно пристёгнутая к нему позднесоветская экономика несла потери по статьям сырьевого экспорта и высокотехнологичного импорта. Многоплановая и многоходовая, не имеющая аналогов по масштабам и беспощадности, организационно-подрывная деятельность, включая шпионско-диверсионную. Всепроникающая антикоммунистическая пропаганда. Идя снаружи, она находила отклик внутри, «осваивая» образовательно-просветительскую систему, прессу, радио и телевидение, литературу, музыку, театр, кино, изобразительное искусство. На всё это затрачены астрономические суммы, в долларах США – триллионы.
В результате в стране появилась масса критиканствующих болванов или болванствующих критиканов, которые никак не могли взять в толк, что основная причина наших бед не социализм, а капитализм.
Поэтому удивительно, что созданием ГКЧП идеологические и управленческие импотенты ещё пытались изобразить прилив державной страсти. Поэтому не должно казаться странным, что большое число руководящих органов вместо того, чтобы стать центрами подавления горбачёвщины или, на худой конец, саботирования реакционных перестроечных реформ, превратилось в штабы контрреволюции. Поэтому вместо того, чтобы привести в действие остававшийся – и немалый! – антибуржуазный потенциал советского народа, гэкачеписты предпочли не ссориться с системой.
Несомненно, внутри ГКЧП и вокруг него было также прямое предательство. Рыба, как полагается, протухла с головы.
В памяти всплывают и другие ретроспективы. За три с половиной года до ГКЧП, в марте 1988-го, в «Советской России» появилась статья «Не могу поступаться принципами». Автор – Н.А.Андреева, тогда малоизвестный преподаватель ленинградского вуза, впоследствии лидер незарегистрированной, непризнаваемой чиновниками Всесоюзной Коммунистической партии большевиков. В статье впервые была высказана критика перестройки и перестройщиков, что произвело эффект разорвавшейся бомбы, на какое-то время заставило всю горбачёвскую аллилуйщину оторопеть и поперхнуться. Она всколыхнула советский народ, общественность за рубежом. Левые силы воодушевились, правое, консервативное, шакальё остервенело набросилось на статью и на автора. Несмотря на попытки принизить значение этого, по нынешним меркам, не самого радикального публицистического выпада, несмотря на слухи и пересуды о происхождении и негласных целях его, он имел пугавшую системников поддержку в массах.
Есть уникальные свидетельства. Когда Н.А.Андреева и её сторонники начали создавать всесоюзное неформальное общество «Единство», в каком-нибудь 20-тысячном городке желание записаться туда изъявляла треть населения, в деревне с 1000 жителей записывалась половина из них. Но рыба уже сильно воняла… Бешеный натиск обладавшей неограниченными финансовыми и организационно-техническими возможностями горбачёвщины при отсутствии у сторонников просоветского направления минимальной материальной базы, надёжной опоры в партгосструктурах, кадров, политического опыта обрекли «ленинградскую инициативу», начинания других левых деятелей на неудачу.
Через пару лет после ГКЧП, в сентябре-октябре 1993 года, во время запоздалой попытки отстранения от власти ельцинской банды, рыба смердела нестерпимо. Но как же сильна тяга честных людей к простым и великим советским ценностям, что они, не обращая внимания на вонь, издаваемую той же иудообразной рыбьей головой, со всех концов устремились в Москву на защиту Дома Советов, чтобы, не колеблясь, пожертвовать собой ради последнего шанса агонизирующей Родины ожить, воспрянуть.
Буржуазные каратели незаконно, силой подавившие правомочное, легитимное выступление народа, признали сквозь зубы гибель в тех событиях полутораста человек. В действительности в те исполненные низости и величия дни за проданные лжепатриотическими руководителями идеалы и уступленные ими же за бесценок принципы отдали свои драгоценные жизни, но сохранили свои бессмертные души тысячи людей, до конца оставшихся советскими. Вечная им память!
Одна из особенностей героики антисистемы. Обмякшее комдвижение на постсоветском пространстве было малопривлекательным для молодёжи. Однако звон булата той осенью обусловил политизацию и полевение большого числа юношей и девушек, которых фашиствующий режим ошибочно рассматривал как своих союзников. (Сегодня среди платных и подневольных слуг Кремля молодёжи кот наплакал, а та, что есть, производит жалкое впечатление.) Большинство защитников Дома Советов состояло из молодых добровольцев. Они же в большинстве среди погибших.
Оглядываясь в прошлое, но устремляя взор в будущее, скажем: побеждает то или тот, за чем или за кем пойдёт большинство молодых. Закон проигрыша соответствен. Молодёжь иногда увлекают за собой то гитлеры, то горбачёвы, то другие миражи. И тогда она разлагается в кислотных отходах своей глупости, мутирует в зловонной западне старших. По-другому быть не может, ибо победа живёт на нашей стороне, где по-другому должно быть и было. Юная поросль страны и мира знавала и радостную мечтательность, и победную реальность. Она шла за Сталиным, как в вечность озарения: тёмные просветлялись, неимущие выбирались из бедности, слабые телом укреплялись здоровьем, слабые духом – волей.
Мы обязаны распахнуть перед ней выход на эту столбовую дорогу физической и нравственной эволюции. Мы обязаны драться за умственное и иное благополучие детей страны, детей Земли. Мы обязаны дать им мобилизующую и влекущую всемирную сверхзадачу. Руины нашей родины делают эту необходимость острее.
Сразу напрашивается вопрос: почему не рухнули, выстояли, держатся Китай, Вьетнам, Северная Корея, Куба, почему социалистические тенденции не исчезли в ряде других государств? Вопрос слишком серьёзен, чтобы отвечать на него сжато и неполно. Особенно в отношении КНР, чьё народное хозяйство так бурно развивается, что XXI век уже поспешили назвать китайским. Из-за стеснённых рамок данной работы мы лишь эскизно обозначим ведущие причины стойкости этих таких разных и таких прекрасных народов.
1. Именно в этих странах произошли после нашего самые мощные накопления революционной энергии и её выбросы в окружающий мир. Именно здесь оппортунизм послесталинских руководителей СССР подвергался хотя иногда непрямой, но наиболее острой критике, активно отвергалась чуждая прозападная ориентация, сохранялась национальная самобытность при интернациональной солидарности.
2. В условиях экономической блокады, политической травли и военного нажима со стороны империализма основой развития стала умело организованная опора на собственные силы, не отвергавшая, однако, социалистическую взаимопомощь, особенно в оборонных вопросах. Было крепко-накрепко усвоено ленинское положение о том, что всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если умеет защищаться.
3. Несмотря на некоторую антисталинскую декларативность, кубинцы, вьетнамцы, северокорейцы, китайцы во внутренней и внешней политике в разное время и по-разному активным образом осуществляли меры чисто сталинского свойства. Сталинизм реализовывался ими не на высоком научном уровне, а на заниженном, спонтанном, можно даже сказать инстинктивном, но давал и даёт великолепные результаты.
4. Народы Кубы, КНДР, Вьетнама и в какой-то мере Китая, частично поддавшись гипнозу десталинизации и тоже очутившись на грани краха, испытывая огромные трудности, тем не менее оказались лучше нас. Конкретно: умнее, сильнее, храбрее. Их уровень сознания и сознательности, политическая генетика, государственная живучесть оказались на порядок выше по сравнению с восточноевропейскими народами и советским народом позднесоциалистического образца. Они выстояли благодаря идейности. Возможно, несовершенной, но, без сомнения, превосходящей вражескую. Государственная машина империализма оказалась неспособной сломить сопротивление этих стран, гораздо более слабых в военном отношении, однако могучих в отношении идеологическом.
Таковы четыре группы причин, благодаря которым социализм, разбитый в центре, на своей родине, выстоял на дальних редутах. Говоря о последней группе, обратим внимание на то, что наша идеология требует раздачи оружия организованным антисистемным массам. Это не милитаризация общества, а народный ответ на милитаристские вызовы системы. Вооружённый народ непобедим. Армия, даже самая большая, – лишь часть населения. Можно воевать против армии уступающей, равной, превосходящей, и исход войны вовсе не будет предрешён. Но попробуйте повоевать с врагом, который – не только армия, а все жители страны, да ещё вооружённые. Такой народ истребим, но непобедим. Раньше истребить такие народы мешал социалистический лагерь во главе с СССР. Даже несталинский, даже ревизионистский. А победить их не удастся никому, нигде, никогда. Если только их не разоружить – сначала в идейном, а затем в организационно-техническом смысле, что и произошло с нами.
Остальные азиатские и африканские режимы, давно избравшие некапиталистический путь развития, приверженцы социалистических преобразований – Лаос, Мьянма, Сирия, Зимбабве, Намибия и другие – стоят в этом ряду несколько особняком. Разгром соцлагеря привёл к тяжелейшим последствиям для них. Они остались один на один с враждебным капиталистическим миром и выжили просто чудом. Несмотря на определённую идеологическую трансформацию, им тоже оказались присущи некоторые из вышеприведённых характеристик. Это помогает переносить не просто неприязнь, а ненависть мировой олигархии и её агентуры, наносящих по ним нескончаемые, безжалостные дипломатические, экономические, военные удары. Именно под ударами вооружённых системных сил пали прогрессивные правительства Афганистана, Южного Йемена, Мадагаскара.
Несмотря на потрясение от падения социализма на исходе века, антисистемные настроения на всех континентах усилились. Во многих странах «третьего мира» социалистические идеи, впавшие было после уничтожения СССР в дремотное состояние, заново пробуждаются, бурлят, овладевают массами. Они вышли на политический простор там, где раньше небезопасно было выражать даже простую симпатию к левым – в Венесуэле, Боливии, Бразилии, Никарагуа, ЮАР, Непале… Примечательно, что в большинстве этих стран Запад ещё лет тридцать назад начал насаждать, как это делается сейчас в СНГ, либеральную модель капиталистической экономики. «Эксперимент» повсеместно вызвал национальные катастрофы, был отвергнут, ускорил поиски выхода из системного тупика в социалистическом направлении.
Вместо того чтобы пасть на колени перед США и НАТО, присвоившими себе функции мирового жандарма, многие малые страны бросают им вызов и в ряде случаев добиваются экономической и дипломатической победы над гигантами уходящего мира. Да, уходящего, несмотря на то что он владеет высоким уровнем потребления, послушным электоратом, новейшими технологиями, могучей военной техникой. Но у него нет простейшего. Нет флажка, транспаранта, кепки, майки – обыкновенной хлопчатобумажной майки со знакомым до боли рисунком, которую надевают на работу, на митинг, на прогулку и молодые, и пожилые. Что это за рисунок, кто изображён на нём?
На всей планете трудно найти человека, не слышавшего о Че Геваре – Эрнесто Геваре де ла Серна – выдающемся антисистемном деятеле родом из Аргентины, героем Гватемалы, Кубы, Конго, Боливии. Личность эта уникальна, и о ней нужно рассказывать долго. Мы вынуждены быть лаконичными. В Латинской Америке даже революционное движение было изрядно засорено антикоммунизмом и антисталинизмом. Одна из великих и малоизвестных заслуг Че – очистка сознания тамошних революционеров от первого и второго (пусть и не окончательная). Он был едва ли не единственным лидером борцов континента, изучавшим труды Сталина, цитировавшим вождя устно и письменно. Демонстрация уважительного отношения к Сталину была в те годы непростым делом даже для Мао Цзэдуна (1893–1976) и Энвера Ходжи (1908–1985) – лидеров Китая и Албании, отказавшихся следовать фарватером антинародной хрущёвской политики. А ведь Че не являлся ни маоистом, ни ходжаистом, хотя оппортунизм и ревизионизм КПСС молча и категорически отвергал. Будучи другом советского народа, Че не вступил в малопродуктивную открытую дискуссию с нашими руководителями по поводу «разоблачения» культа личности Сталина. По сути, он был образцовым марксистом-ленинцем-сталинцем и, не тратя слов попусту, действовал, как на правительственных постах, так и в партизанских отрядах, в соответствии с концепциями, доктринами и теориями единого коммунистического учения. Когда в 1967 году он погиб в боливийской сельве, не дожив до своего 40-летия, наши «рассудительные» пропагандисты указывали: вот, дескать, к чему приводят поспешность, максимализм, экспорт революции. Но сгинули эти пропагандисты, погибла одна социалистическая страна, вторая, третья… А идеи, посеянные международным героем по правилам сталинизма, дают дружные всходы не только в Западном полушарии. Почти нигде в мире на разнообразных конференциях, митингах и демонстрациях левых сил вы не увидите портретов покойных лидеров соцстран. (За показательным исключением Ленина, Сталина, Мао, Хо Ши Мина, Ким Ир Сена, Э.Ходжи.) Но будет разливанное море изображений бессмертного Че. Ненавидящий враг и ополчился-то на него, как на Иосифа Виссарионовича. Так же клевещет, фальсифицирует, спекулирует. Троцкисты бесстыдно объявляют его «своим». Провокаторы-педерасты выходят на гей-парады с его фотографиями. Однако бородач-интернационалист презирал и тех, и других, а растерянных, дрейфующих вправо или влево коммунистов ни в грош не ставил. Он проиграл бой в горах, зато выиграл войну в идеологии, войдя в сердца и умы антикапиталистического человечества. Канонада в извилистом горном ущелье, ставшем западнёй для маленького отряда Че, трансформировалась в мозговых извилинах огромного числа белокожих, жёлтокожих и чернокожих землян в импульсы социального поиска и отстаивания народных интересов. Люди ищут и находят выходы из тупика системы, пробивая проходы в скалах её государственных устоев, одолевая перевалы её частнособственных высот – полётом мысли, мозолями рук и ног, точным глазомером. По примеру Че Гевары они не ждут, не выпрашивают, а отступают, берут, снова отступают и опять берут в свои руки инициативу, право, власть.
Это выглядит потрясающе, учитывая наше продолжающееся постсоветское падение. Об этом не знает и знать не хочет только обыватель. Он засунул свою страусиную голову в собственный кошелёк и доволен тем, что там шуршит какая-то наличность. Если наличность валютная, то он даже счастлив.
Но скажем и будем правы. Если правда бывает горькой, то истина зачастую просто яд. Однако необходима – ведь и яд дозированно используется в лечебных целях. Как бы ни изощрялись в мистификациях мировая закулиса и её доморощенная прислуга, истина безапелляционна: разгром страны не закончился. Мы не только не выбрались из пропасти, мы даже пока не разбились о её дно, летим…
«Возрождение», «экономический рост», «стабильность» и проч. перлы, доносящиеся изнутри обломков Советского Союза и из-за кордона, – словесные испражнения системников. Этакий понос эмоций при запоре логики. То, что российская казна лопается от нефтедолларов, но они инвестируются в западную экономику, то, что золотовалютные резервы от распродажи национальных богатств выросли, но находятся в закромах Запада – повод не для хвастовства, а для уголовного преследования гауляйтеров-президентов и оккупационной администрации. Наши официальные донорские вливания в экономику нас же ограбивших североамериканских и европейских «партнёров» уже составили 600 миллиардов долларов.
Принимать за возрождение рост добычи и выпуска нефти, газа, металлов, древесины, морепродуктов, их экспорт на Запад, где оседают вырученные деньги, – удел умом обделённых. Говорливые деятели восторгаются развитием у нас упаковочно-фасовочно-сборочного производства, открытием «макдоналдсов» и увеселительно-развлекательных комплексов, возведением элитных домов, обилием автоиномарок. Но эта и остальная дребедень отражает ОБОГАЩЕНИЕ ничтожного меньшинства и ОБНИЩАНИЕ подавляющего большинства.
Так что же означает возрождение, каковы его признаки? К ним относится переход от экономики добывающей, сырьевой к экономике перерабатывающей, наукоёмкой, когда растёт экспорт продукции высокой степени передела: машиностроения, приборостроения. А также – деприватизация ведущих отраслей промышленности, всей энергетики, всего авиационного, железнодорожного и водного транспорта. Массовое строительство комфортабельного доступного жилья. Декоммерциализация образования и медицинского обслуживания.
Что означает разбиться, означает ли это умереть? Необязательно. Но, без сомнения, – подвергнуться насилию, потерять даже куцую свободу, лишиться минимума условий нормальной жизнедеятельности. Например, пройти через жилищно-коммунальный крах, войны между соседями по СНГ и, по-видимому, через застенки военно-политического, а точнее, военно-рабовладельческого блока НАТО.
Регенерация и огосударствление разорванной на куски страны, её декапитализация и социалистическое обновление займут не века, но и немалые годы.
В том деле, которому посвящено наше исследование, полезно быть не просто критичным и самокритичным, но предельно, безжалостно, немилосердно откровенным. Предаваемый обычно выше предавшего. Хотя судьба первого печальна, судьба последнего тоже редко бывает счастливой. Предательство, которое мы расхлёбываем и которое предстоит расхлёбывать не одному поколению наших потомков, беспрецедентно в писаной истории человечества. Свалкой планеты стала некогда великая страна, пустопородными отвалами – некогда великий народ. На Земле возникали и гибли цивилизации и империи, иные из которых существовали тысячелетия. Однако такого исторического бесславия и национального унижения не испытали ни египтяне, ни греки, ни римляне, ни подданные Испании, Турции, Австро-Венгрии, ни сравнительно недавно, каких-нибудь 40–50 лет назад, с треском проигравшие свои колониальные войны Великобритания, Голландия, Франция, Бельгия, Португалия… – никто.