Страница:
Пару секунд казалось, что ничего не произошло, пока тело твари не развалилось на две части. А еще мгновение спустя черная туша Немирии заиграла разными красками и вдруг взорвалась, извергая в пространство, но, к счастью, в основном, вверх, огромный объем поглощенной ею магической энергии. И все же, инферийка вряд ли выжила бы (ведь она находилась совсем рядом с Немирией во время взрыва), если бы не кулон на ее груди, так похожий на амулет усмирителя. Поток, способный уничтожить десяток инферов, лишь обтек ее и хлынул дальше, сметая все на своем пути.
Все, кто обладал магическими способностями, едва почувствовав возвращение Силы, немедленно «заэкранировались», спасаясь от этого выброса. Каладборгу пришлось защищать и Дмитрия, и Аллерию с Ровэном, ибо эльфийке было не до того, а вампир слишком тесно прижимал ее к себе, чтобы возможно было оставить его вне защиты. Поток магии схлынул. Каладборг переполняла мощь. Он мог в эту минуту смести всю окружающую его нежить, но что толку, если при этом погибнет Аллерия?
– Выбирай, Рогожин! – сказал вампир. – Я меняю ее жизнь на Каладборг.
– Лучше отпусти ее по-хорошему, подонок, а то я потеряю терпение! Не доводи до крайности, иначе от тебя даже мокрого места не останется, независимо от того, кем ты прикрываешься!
– Не хитри, Рогожин! Меня не обманешь! Ты дорожишь ее жизнью, иначе давно уже убил бы меня. А значит, выбора у тебя нет. Брось Каладборг!
– Ошибаешься, дорогуша! – произнесла Селена, материализуясь за спиной Ровэна и приставляя меч к его шее. – Это у тебя нет выбора! Убери кинжал от ее горла!
Ровэн начал отводить руку, понимая, что не сможет соперничать в скорости с инфером-убийцей. Вампиры и пустотники дернулись, было, к нему, но стоило Дмитрию обратить на них свой ледяной взор, как они замерли на месте, а уже через секунду предприняли поспешное отступление, понимая, что стуит заложнице оказаться на свободе, как ничем уже не сдерживаемая мощь Каладборга обрушится на них. Как только Ровэн отвел руку с кинжалом достаточно далеко, Дмитрий резко скомандовал:
– Аллерия, быстро ко мне!
Эльфийка послушалась, и в тот же миг рядом с Ровэном возникло облако бурлящей тьмы, из которого протянулась рука. Вампир резко качнулся в сторону, максимально увеличивая расстояние между своей шеей и мечом Селены, и схватился за эту руку, одновременно превратив в туман свою голову и плечи. Меч инферийки бесполезно пронзил туман, а в следующую секунду Ровэн и его таинственный спаситель исчезли.
К этому времени вся остальная нежить в панике бежала прочь от эльфийской столицы. Почти уже одержанная победа превратилась в сокрушительное поражение, и им теперь надо было спасать свою не-смерть. Волны ледяной мощи Каладборга настигли лишь самых неповоротливых из них. Даль-Тименорское сражение завершилось.
Они материализовались около замка Деланналь. Ровэн оглянулся на своего спасителя и удивленно воскликнул:
– Тант?! Это вы спасли меня?
Лич отвесил ему легкий поклон.
– Не подумайте, что я не благодарен вам за спасение, – промолвил Ровэн, – но вы здорово рисковали… Зачем?
– Не понимаю, что вас удивляет, – отозвался некромант. – Я сберег для армии Повелителя талантливого полководца, способного принести еще немало пользы нашему делу. Какие вам еще нужны причины?
– Этих причин было бы вполне достаточно, будь вы смертным. Но вы – лич, Тант. А уж простите, личи слишком ценят свою не-смерть, чтобы подставляться ради абстрактной общей пользы. Раскройте карты, господин некромант!
Лич криво усмехнулся:
– Хотите начистоту? Ладно! Мы в одной лодке, господин вампир. Под Даль-Тименором мы потеряли все, в том числе и тварь, которую дал нам Повелитель. Наш план завладеть Каладборгом также с треском провалился. Только вдвоем у нас есть хоть какие-то шансы оправдаться перед Повелителем и уговорить его дать нам возможность реабилитироваться. Такое объяснение вас устроит?
– Вполне. Благодарю вас за спасение и за откровенность. Полагаю, мы должны сейчас попытаться собрать остатки нашей разгромленной армии и вывести ее из Вечнолесья.
– Вы – стратег, – пожал плечами лич.
– А вы – маг. Так что поисками этих самых остатков придется заняться именно вам.
Селена выглядела сконфуженной:
– Поверьте, ребята, такой облом впервые в моей практике! Чтобы кто-то от меня ушел…
– Да ладно, Селена! – отозвалась Аллерия. – Не переживай! Ин… то есть, Тьма с ним: ушел – ну и пусть! Главное – вы спасли мне жизнь, и я благодарю вас обоих.
– Кстати, а кто это был? – как бы между прочим поинтересовался молодой человек.
– Лич какой-нибудь, – сказала Аллерия. – Решил спасти своего военачальника. Из-за дефицита времени не стал материализоваться полностью, а утянул вампира за собой. Сложный трюк, но, в принципе, возможный. Значит, лич был не из последних, раз сумел его провернуть.
– Я не про него, а про вампира. Ты, кажется, вела с ним какой-то разговор и не очень переживаешь по поводу его бегства…
– А из-за чего я должна переживать?! – вскинулась, было, эльфийка, но, увидев прищуренные проницательные глаза Дмитрия, устало махнула рукой. – А, ладно! В конце концов, это – не секрет. Этот вампир – мой дед, Ровэн Бланнард. Он исчез давным-давно. Поехал на прогулку с моей бабушкой и не вернулся. – Она горько усмехнулась. – Теперь ясно, куда он пропал! Что же, Дмитрий, мы теперь – товарищи по несчастью. Я – тоже осталась без семьи.
– Мне очень жаль. Правда, очень.
– Спасибо.
– Кстати, – вмешалась в их разговор Селена. – Вы помните, что в Вечнолесье нас объявили вне закона?
– Не беспокойся об этом, – отмахнулась Аллерия. – Эдемитов здесь нет, а без их прямого приказа мой народ никогда не поднимет руку на тех, кто только что спас их от гибели. Нас могут даже во дворец пригласить, на ужин.
– Это вряд ли, – каким-то странным голосом произнес Дмитрий.
Аллерия и Селена посмотрели на него. Молодой человек выглядел напряженным и встревоженным.
– Что такое?
– Ничего еще не закончилось. Так что, об ужине говорить несколько преждевременно.
– Что ты имеешь в виду?
– ОН сам идет сюда.
– Лонгар Темный? – ужаснулась Аллерия. – Откуда ты знаешь? Я, например, ничего не чувствую.
– Зато чувствует Каладборг, а через него – и я.
– Что будем делать? – деловито осведомилась Селена. – Насколько я понимаю, ваша драка вызовет такой катаклизм, что не только от этого города, от всего Вечнолесья даже воспоминаний не останется!
– Но мы не можем оставить моих соплеменников на растерзание этому ублюдку! – воскликнула Аллерия. – Не для этого мы их спасали!
– Вы обе правы, – сказал Дмитрий. – Уходить нельзя, но нельзя и сражаться с ним здесь.
– Так что же нам остается? – спросила инферийка.
– Переговоры.
– С ним?! – изумленно вскричали в один голос женщины.
– Предоставьте все мне. Попробую испытать на нем свое искусство блефа.
Ждать пришлось недолго. Вскоре и Аллерия с Селеной почувствовали приближение чего-то чрезвычайно могущественного и злого. Лонгар Темный материализовался на опушке леса. Трое отверженных впервые видели воочию своего главного врага и впились в него изучающими взглядами. Высокая фигура во всем черном и с короной на голове на первый взгляд выглядела как обычный дроу. Но любой, обладающий хоть какими-нибудь магическими способностями, сразу почувствовал бы переполняющую его жуткую силу и душную, беспощадную ненависть.
Лонгар Темный окинул взглядом поле боя, а затем обратил две бездны своих глаз на Дмитрия, Аллерию и Селену:
– Вы зря встали на моем пути, ничтожества! – В голосе повелителя Серых Пределов клокотала сдерживаемая ярость. – И сейчас убедитесь в этом! Я сотру вас с лица Множества Миров вместе с этим городом!
Дмитрий выступил вперед и поднял Каладборг. Меч ослепительно засиял, вспыхнули и камни на Короне Мертвых. Старые враги узнали друг друга.
– Сколько пафоса! – произнес молодой человек. – Но мне кажется, что ты переоцениваешь свои возможности. Тебе известно, что это за вещь?
– Каладборг! – Темный Повелитель просто выплюнул это слово. – Он тебе не поможет, щенок! Ты – не Дайнард!
– Это так, но я уже вполне овладел силой этого меча. Помнишь, что случилось с Фар-Сорном? Хочешь повторения этого здесь? Ты ведь родом из Вечнолесья и, держу пари, хотел бы сделать этот мир своей резиденцией! Но даже в случае победы ты будешь править ледяной пустыней. Это я тебе гарантирую!
Аура тьмы вокруг Лонгара стала гуще и разрослась в размерах. Аллерия побелела как полотно, но Селена успокаивающе шепнула ей на ухо:
– Он не уверен в себе, а то давно бы уже напал!
– Ты блефуешь, щенок! – процедил Лонгар. – У тебя не хватит ни сил, ни духа, чтобы исполнить свои угрозы!
– А ты рискни, проверь! Мне терять нечего!
Несколько секунд Лонгар молчал. Очевидно, в нем шла внутренняя борьба между жуткой яростью и здравым смыслом. Вдруг его фигура полностью окуталась тьмой и исчезла. Аллерия и Селена начали поспешно оглядываться по сторонам, ожидая, что враг вот-вот материализуется сбоку или сзади от них, но Дмитрий сказал:
– Он ушел… Далеко… Сработало…
Молодой человек в изнеможении опустился на камень. Этот короткий разговор выпил из него столько сил и нервной энергии, сколько он не истратил за весь предыдущий бой. Его лицо осунулось, а в глазах, потерявших ледяной блеск, застыла тоска и смертельная усталость. Аллерия молча подошла, опустилась перед ним на колени и, взяв его руки в свои, поднесла их к губам. Дмитрий погладил ее по волосам и привлек к себе. Селена, стоявшая поодаль, проглотила возникший в горле комок. У инферийки, к ее немалому удивлению, вдруг возникла настоятельная потребность в простом человеческом контакте. Она подошла к ним и обняла одной рукой Дмитрия, а другой – Аллерию. Так они и сидели, обнявшись, – трое отверженных, столь разных, но ставших друг для друга семьей. И окружающий мир, который они только что спасли от гибели, притих, не желая нарушать их единение.
Глава 9 Локус вмешивается
Все, кто обладал магическими способностями, едва почувствовав возвращение Силы, немедленно «заэкранировались», спасаясь от этого выброса. Каладборгу пришлось защищать и Дмитрия, и Аллерию с Ровэном, ибо эльфийке было не до того, а вампир слишком тесно прижимал ее к себе, чтобы возможно было оставить его вне защиты. Поток магии схлынул. Каладборг переполняла мощь. Он мог в эту минуту смести всю окружающую его нежить, но что толку, если при этом погибнет Аллерия?
– Выбирай, Рогожин! – сказал вампир. – Я меняю ее жизнь на Каладборг.
– Лучше отпусти ее по-хорошему, подонок, а то я потеряю терпение! Не доводи до крайности, иначе от тебя даже мокрого места не останется, независимо от того, кем ты прикрываешься!
– Не хитри, Рогожин! Меня не обманешь! Ты дорожишь ее жизнью, иначе давно уже убил бы меня. А значит, выбора у тебя нет. Брось Каладборг!
– Ошибаешься, дорогуша! – произнесла Селена, материализуясь за спиной Ровэна и приставляя меч к его шее. – Это у тебя нет выбора! Убери кинжал от ее горла!
Ровэн начал отводить руку, понимая, что не сможет соперничать в скорости с инфером-убийцей. Вампиры и пустотники дернулись, было, к нему, но стоило Дмитрию обратить на них свой ледяной взор, как они замерли на месте, а уже через секунду предприняли поспешное отступление, понимая, что стуит заложнице оказаться на свободе, как ничем уже не сдерживаемая мощь Каладборга обрушится на них. Как только Ровэн отвел руку с кинжалом достаточно далеко, Дмитрий резко скомандовал:
– Аллерия, быстро ко мне!
Эльфийка послушалась, и в тот же миг рядом с Ровэном возникло облако бурлящей тьмы, из которого протянулась рука. Вампир резко качнулся в сторону, максимально увеличивая расстояние между своей шеей и мечом Селены, и схватился за эту руку, одновременно превратив в туман свою голову и плечи. Меч инферийки бесполезно пронзил туман, а в следующую секунду Ровэн и его таинственный спаситель исчезли.
К этому времени вся остальная нежить в панике бежала прочь от эльфийской столицы. Почти уже одержанная победа превратилась в сокрушительное поражение, и им теперь надо было спасать свою не-смерть. Волны ледяной мощи Каладборга настигли лишь самых неповоротливых из них. Даль-Тименорское сражение завершилось.
* * *
Они материализовались около замка Деланналь. Ровэн оглянулся на своего спасителя и удивленно воскликнул:
– Тант?! Это вы спасли меня?
Лич отвесил ему легкий поклон.
– Не подумайте, что я не благодарен вам за спасение, – промолвил Ровэн, – но вы здорово рисковали… Зачем?
– Не понимаю, что вас удивляет, – отозвался некромант. – Я сберег для армии Повелителя талантливого полководца, способного принести еще немало пользы нашему делу. Какие вам еще нужны причины?
– Этих причин было бы вполне достаточно, будь вы смертным. Но вы – лич, Тант. А уж простите, личи слишком ценят свою не-смерть, чтобы подставляться ради абстрактной общей пользы. Раскройте карты, господин некромант!
Лич криво усмехнулся:
– Хотите начистоту? Ладно! Мы в одной лодке, господин вампир. Под Даль-Тименором мы потеряли все, в том числе и тварь, которую дал нам Повелитель. Наш план завладеть Каладборгом также с треском провалился. Только вдвоем у нас есть хоть какие-то шансы оправдаться перед Повелителем и уговорить его дать нам возможность реабилитироваться. Такое объяснение вас устроит?
– Вполне. Благодарю вас за спасение и за откровенность. Полагаю, мы должны сейчас попытаться собрать остатки нашей разгромленной армии и вывести ее из Вечнолесья.
– Вы – стратег, – пожал плечами лич.
– А вы – маг. Так что поисками этих самых остатков придется заняться именно вам.
* * *
Селена выглядела сконфуженной:
– Поверьте, ребята, такой облом впервые в моей практике! Чтобы кто-то от меня ушел…
– Да ладно, Селена! – отозвалась Аллерия. – Не переживай! Ин… то есть, Тьма с ним: ушел – ну и пусть! Главное – вы спасли мне жизнь, и я благодарю вас обоих.
– Кстати, а кто это был? – как бы между прочим поинтересовался молодой человек.
– Лич какой-нибудь, – сказала Аллерия. – Решил спасти своего военачальника. Из-за дефицита времени не стал материализоваться полностью, а утянул вампира за собой. Сложный трюк, но, в принципе, возможный. Значит, лич был не из последних, раз сумел его провернуть.
– Я не про него, а про вампира. Ты, кажется, вела с ним какой-то разговор и не очень переживаешь по поводу его бегства…
– А из-за чего я должна переживать?! – вскинулась, было, эльфийка, но, увидев прищуренные проницательные глаза Дмитрия, устало махнула рукой. – А, ладно! В конце концов, это – не секрет. Этот вампир – мой дед, Ровэн Бланнард. Он исчез давным-давно. Поехал на прогулку с моей бабушкой и не вернулся. – Она горько усмехнулась. – Теперь ясно, куда он пропал! Что же, Дмитрий, мы теперь – товарищи по несчастью. Я – тоже осталась без семьи.
– Мне очень жаль. Правда, очень.
– Спасибо.
– Кстати, – вмешалась в их разговор Селена. – Вы помните, что в Вечнолесье нас объявили вне закона?
– Не беспокойся об этом, – отмахнулась Аллерия. – Эдемитов здесь нет, а без их прямого приказа мой народ никогда не поднимет руку на тех, кто только что спас их от гибели. Нас могут даже во дворец пригласить, на ужин.
– Это вряд ли, – каким-то странным голосом произнес Дмитрий.
Аллерия и Селена посмотрели на него. Молодой человек выглядел напряженным и встревоженным.
– Что такое?
– Ничего еще не закончилось. Так что, об ужине говорить несколько преждевременно.
– Что ты имеешь в виду?
– ОН сам идет сюда.
– Лонгар Темный? – ужаснулась Аллерия. – Откуда ты знаешь? Я, например, ничего не чувствую.
– Зато чувствует Каладборг, а через него – и я.
– Что будем делать? – деловито осведомилась Селена. – Насколько я понимаю, ваша драка вызовет такой катаклизм, что не только от этого города, от всего Вечнолесья даже воспоминаний не останется!
– Но мы не можем оставить моих соплеменников на растерзание этому ублюдку! – воскликнула Аллерия. – Не для этого мы их спасали!
– Вы обе правы, – сказал Дмитрий. – Уходить нельзя, но нельзя и сражаться с ним здесь.
– Так что же нам остается? – спросила инферийка.
– Переговоры.
– С ним?! – изумленно вскричали в один голос женщины.
– Предоставьте все мне. Попробую испытать на нем свое искусство блефа.
Ждать пришлось недолго. Вскоре и Аллерия с Селеной почувствовали приближение чего-то чрезвычайно могущественного и злого. Лонгар Темный материализовался на опушке леса. Трое отверженных впервые видели воочию своего главного врага и впились в него изучающими взглядами. Высокая фигура во всем черном и с короной на голове на первый взгляд выглядела как обычный дроу. Но любой, обладающий хоть какими-нибудь магическими способностями, сразу почувствовал бы переполняющую его жуткую силу и душную, беспощадную ненависть.
Лонгар Темный окинул взглядом поле боя, а затем обратил две бездны своих глаз на Дмитрия, Аллерию и Селену:
– Вы зря встали на моем пути, ничтожества! – В голосе повелителя Серых Пределов клокотала сдерживаемая ярость. – И сейчас убедитесь в этом! Я сотру вас с лица Множества Миров вместе с этим городом!
Дмитрий выступил вперед и поднял Каладборг. Меч ослепительно засиял, вспыхнули и камни на Короне Мертвых. Старые враги узнали друг друга.
– Сколько пафоса! – произнес молодой человек. – Но мне кажется, что ты переоцениваешь свои возможности. Тебе известно, что это за вещь?
– Каладборг! – Темный Повелитель просто выплюнул это слово. – Он тебе не поможет, щенок! Ты – не Дайнард!
– Это так, но я уже вполне овладел силой этого меча. Помнишь, что случилось с Фар-Сорном? Хочешь повторения этого здесь? Ты ведь родом из Вечнолесья и, держу пари, хотел бы сделать этот мир своей резиденцией! Но даже в случае победы ты будешь править ледяной пустыней. Это я тебе гарантирую!
Аура тьмы вокруг Лонгара стала гуще и разрослась в размерах. Аллерия побелела как полотно, но Селена успокаивающе шепнула ей на ухо:
– Он не уверен в себе, а то давно бы уже напал!
– Ты блефуешь, щенок! – процедил Лонгар. – У тебя не хватит ни сил, ни духа, чтобы исполнить свои угрозы!
– А ты рискни, проверь! Мне терять нечего!
Несколько секунд Лонгар молчал. Очевидно, в нем шла внутренняя борьба между жуткой яростью и здравым смыслом. Вдруг его фигура полностью окуталась тьмой и исчезла. Аллерия и Селена начали поспешно оглядываться по сторонам, ожидая, что враг вот-вот материализуется сбоку или сзади от них, но Дмитрий сказал:
– Он ушел… Далеко… Сработало…
Молодой человек в изнеможении опустился на камень. Этот короткий разговор выпил из него столько сил и нервной энергии, сколько он не истратил за весь предыдущий бой. Его лицо осунулось, а в глазах, потерявших ледяной блеск, застыла тоска и смертельная усталость. Аллерия молча подошла, опустилась перед ним на колени и, взяв его руки в свои, поднесла их к губам. Дмитрий погладил ее по волосам и привлек к себе. Селена, стоявшая поодаль, проглотила возникший в горле комок. У инферийки, к ее немалому удивлению, вдруг возникла настоятельная потребность в простом человеческом контакте. Она подошла к ним и обняла одной рукой Дмитрия, а другой – Аллерию. Так они и сидели, обнявшись, – трое отверженных, столь разных, но ставших друг для друга семьей. И окружающий мир, который они только что спасли от гибели, притих, не желая нарушать их единение.
Глава 9 Локус вмешивается
Где-то в Пандемониуме
Проследить путь телепортирующегося эдемита, который не хочет, чтобы его проследили, – задача заведомо невыполнимая. Если речь идет об эдемите, которому безразлично, найдут его или нет, то вычислить его способна магическая ищейка. К счастью для Этуара, Тираэл представлял собой третий случай: он хотел, чтобы его нашли. Очевидно, Высший эдемит предвидел, что может вляпаться в неприятную историю, из которой ему не выбраться без помощи сородичей. Но оставлять за собой в магическом континууме колею наподобие тракторной, он себе позволить не мог – все-таки член Совета Высших Верхнего мира. Тираэл хотел, чтобы его нашли только свои. Поэтому он оставил за собой едва заметную ниточку следа, которую не найдет кто попало и которая видна только при использовании поисковой магии Верхнего мира. Но задача Этуара осложнялась тем, что он никак не мог попасть на стартовую точку путешествия Тираэла – в развалины Джексонвилла, находившиеся в глубине владений нежити. Экспедиция туда была сопряжена со смертельным риском, да и не было никакой гарантии, что в хаосе магических следов произошедшего там крупного сражения удастся отыскать ту единственную ниточку, которая интересовала Этуара. Так что поиски приходилось вести эмпирически, методом проб и ошибок.
Но Этуару вновь повезло. Случайно оказавшись на Пиренейском полуострове поблизости от сектора Кхазмадан, он не смог отказать себе в маленьком удовольствии разгромить орочью военную базу. Бульшая часть ее гарнизона, видимо, ушла в набег на соседние человеческие города, а оставшиеся не смогли оказать Высшему эдемиту сколько-нибудь серьезного сопротивления. Этуар уже давно, с того самого Совета, на котором он узнал о начатых орками военных действиях, кипел праведным гневом на эту расу и мечтал преподать им достойный урок. Мечта его осуществилась, и он совсем уж, было, собрался двигаться дальше, когда случайно обнаружил то, что так долго и безуспешно искал – тоненькую ниточку телепортационного следа Высшего эдемита. Насколько он знал, другие члены Совета не никак не могли оказаться в этом районе, ибо боевые действия с нежитью велись весьма далеко отсюда. Кроме того, им незачем было оставлять такой след. А значит, с высокой долей вероятности, этот след принадлежал Тираэлу. Воодушевленный своей неожиданной удачей, Этуар вцепился в эту ниточку как клещ в собачью шкуру. Теперь установление местоположения Тираэла было только вопросом времени…
Нижний мир
Маурезен был доволен собой. Команда, собранная им для ликвидации Люциана, была готова. Преданные ему войска, тайно стянутые в столицу, ждали только его сигнала, чтобы смести тех, кто встанет на его пути к абсолютной власти в Нижнем мире. Переворот будет молниеносным и, как он надеялся, почти бескровным. В идеале умрет только Люциан и самые преданные его последователи. Секретная служба фактически вся работала на Маурезена, и ее агенты сообщали, что ни один из членов Совета не имеет сейчас в столице и десятой части тех сил, которыми располагает он. План его был прост. Первый пункт – убийство Люциана. После этого – созыв чрезвычайного Совета, где он провозглашает себя сатаном. А присутствие в замке Совета большого количества преданных ему воинов и магов отобьет у остальных Высших иерархов Нижнего мира охоту возражать. Пора было давать сигнал убийцам.
Как и все Высшие инферы, Маурезен сделал свой дом зоной запрета магических перемещений. Поэтому, какими бы талантами ни обладали возможные убийцы, они вынуждены будут двигаться обычным способом, а значит, не минуют множества неприятных сюрпризов, оставленных для них хозяином. Однако, невозможность телепортироваться в доме порождала некоторое неудобство и для его владельца. Каждый раз, когда нужно было куда-то отправиться, приходилось сначала выходить на улицу. И этот краткий момент являлся, пожалуй, единственным удобным случаем для тех, кто хотел убрать Маурезена. Поэтому при выходе из дома Высший инфер был всегда особенно осторожен.
На этот раз, едва показавшись в дверях, он почувствовал, что в ближайших окрестностях его дома что-то не так, но только сделав несколько шагов к воротам на улицу, Маурезен понял – что. На самом верху фасада особняка напротив находились горгульи – что поделать, очевидно, его владелец был приверженцем безнадежно устаревшего готического стиля в архитектуре. Как-то, глядя из окна, Маурезен от скуки пересчитал их. Статуй было ровно шесть. Расположены они были идеально симметрично, а сейчас… Так и есть, одна лишняя!
Лишняя «горгулья» ожила, стоило Маурезену бросить взгляд в ее сторону, и стремительно спикировала на него. «Мим!» – понял Высший инфер и успел поставить защитный экран, отразивший сорвавшиеся с крыльев лжегоргульи острые осколки камня. Ответный магический удар Маурезена стер мима в порошок. Но не он один пришел в этот день по душу члена Совета: с земли взвилась туча пепла. В этом не было бы ничего удивительного, ибо улицы в городах Нижнего Мира всегда покрыты его основательным слоем, что являлось следствием постоянных извержений многочисленных вулканов.
Но этот пепел был не простой: из него соткалась фигура какой-то крылатой бестии и бросилась на инфера. Это был ашанг. Защитным полем его было не остановить: пепел, составляющий плоть монстра, был слишком мелок, чтобы поле среагировало на него. Еще секунда, и он накинется на Маурезена, забьет пеплом его дыхательные пути, и тот умрет от удушья. Но Высший инфер успел прибегнуть к единственному способу борьбы с ашангом – заклятью материализации, превратившим пепельного духа во вполне материальный объект. Маурезен поверг его на землю телекинетическим ударом, а затем высосал его духовную сущность… и тут же был вновь атакован.
На него напали сразу три стихийника: огненный, земляной и воздушный. Очевидно, Люциан хотел действовать наверняка: такого сочетания было бы вполне достаточно, чтобы уничтожить и более могущественного мага, чем Маурезен. Против каждого из стихийников надо было применять свои заклинания, как защитные, так и атакующие, чего противостоящий им одиночка элементарно не успевает сделать. Пока он справляется с одним, двое других неминуемо убьют его. Вот только организатор покушения не был в курсе одной маленькой детали, а именно – висящего на груди Маурезена маленького кулона, созданного на основе амулета усмирителей. Это была разработка Тавигарна, пока состоявшая на вооружении исключительно частей, преданных Маурезену. Неуязвимый для атак огненного и воздушного элементалов, Маурезен сначала разобрался с земляным, каменные глыбы которого могли успеть причинить ему чисто физический вред. Покончив с ним, Высший инфер затем по очереди уничтожил и остальных.
Когда стихийников не стало, Маурезен огляделся по сторонам:
– Ну, – крикнул он в пространство, – еще желающие есть?!
Таковых не оказалось. Член Совета усмехнулся:
– Что ж, Люциан, ты сделал свой ход. Но тебе сейчас придется узнать, что не всегда побеждает тот, кто наносит удар первым!
Маурезен сделал несколько шагов и, выйдя за пределы зоны запрета магических перемещений, дематериализовался. Отсчет времени, отпущенного им Люциану на жизнь, пошел.
Тибетское нагорье. Пандемониум
Тираэл устало замолчал. Все его аргументы разбивались о ледяную стену недоверия со стороны Локуса и его посвященного. Все его красноречие оказалось бессильным. Как он ни описывал выгоды, которые Локус может извлечь из сотрудничества с расой эдемитов, как ни пугал его опасностями, которыми чреват для него захват Пандемониума ордами нежити Лонгара Темного, все напрасно. Опасения Локуса эдемит вполне понимал – не в стиле высших рас было упускать из-под своего контроля столь мощный источник энергии, который, к тому же, еще и поставляет новые души для всего Множества Миров. Контроль над Локусом открывал такие перспективы, что дух захватывало, и вполне естественно, что Локус не верил заявлениям Тираэла, что после разгрома Лонгара Темного обитатели Верхнего мира оставят его в покое. Высший эдемит не понимал другого: почему Локус и его посвященный до сих пор оставили его в живых. Ведь в этой пещере они практически всесильны и могут как миловать, так и карать. Отпустить его на свободу они не могли, так как Тираэл знал местонахождение Локуса. Бесконечно держать его в этой пещере они тоже не могли, да и какой смысл? Они что, развлекались? И как только развлечение им наскучит, он умрет? Других разумных вариантов у Высшего эдемита не было, да и времени тоже: в Пандемониуме шла война на уничтожение, и он был нужен своим.
– Долго я еще буду оставаться вашим пленником? – спросил, наконец, Тираэл.
Локус, как всегда, ответил устами Алистануса:
– А к чему такая спешка, уважаемый Тираэл? Я замедлил течение времени в этой пещере. Так что, боюсь, ваше возвращение к своим могло уже утратить актуальность.
Внутри Тираэла вспыхнула сверхновой раскаленная добела ярость. Только громадным усилием воли ему удалось подавить эмоции.
– И сколько же времени прошло в большом мире? – нарочито небрежным тоном спросил он.
– Думаю, около двух месяцев.
И вновь Тираэлу лишь с большим трудом удалось сдержать гнев. Два месяца потеряно! Целых два месяца! И это, похоже, только начало… Внезапно Тираэл что-то ощутил… Что-то очень знакомое, чего здесь никак не должно быть. Неужели сработала его маленькая страховка, в которую он уже почти не верил? Тогда его тюремщики ни в коем случае не должны ничего почувствовать, иначе – конец всему, всем надеждам. Их надо было во что бы то ни стало отвлечь…
– Если вы думаете, что наши армии так легко разгромить, – произнес с достоинством Тираэл, – то вы ошибаетесь. Они еще сражаются, даю вам гарантию! Я нужен моим собратьям и этому миру, как это ни патетично звучит! Поймите же, наконец, я не для себя стараюсь! Мы, эдемиты, единственные, кто в состоянии спасти этот несчастный мир и населяющие его народы! Вы, Локус, источник душ. Вам не должна быть безразлична судьба мира! Вы не можете не понимать, что нежить не ограничится завоеванием Пандемониума! Они двинутся дальше и не остановятся, пока все Множество Миров не падет перед ними! А зачем тогда будете нужны вы, если Множеством будут править эти бездушные твари?!
Тираэл повторялся, повышал голос, сыпал пафосными фразами и штампами, но уже на середине своей пылкой речи понял, что хозяева его не слушают. Внимание Локуса и его посвященного оказалось отвлечено чем-то, находящимся за пределами их пещеры. Тираэл внезапно ощутил странный дискомфорт внутри и тошноту. Очевидно, Локус вновь изменил течение времени в пещере, уравняв его с окружающим миром, чтобы лучше воспринимать происходящее снаружи. А снаружи был кто-то из эдемитов. Тираэл чувствовал это, как, впрочем, и хозяева пещеры. Более того, они, вероятно, видели его и собирались что-то предпринять. Высший эдемит увидел, как из озера света, которое представлял собой Локус, ударили две золотистые струи, нашли руки Алистануса и слились с ними. Затем посвященный повернулся к выходу из пещеры, и свет стал извергаться из его рук, принимая облик двух золотистых змей, которые поползли к выходу. Их медлительность не обманула Тираэла: он знал, что как только они выйдут на дистанцию броска, то быстрее молнии метнутся к жертве и обовьют ее, лишая возможности двигаться и использовать магию. Это заклинание называлось «петля бессилия». Локус и его посвященный хотели захватить еще одного эдемита. Нет, этот номер у них не пройдет!
Тираэл осторожно прислушался к магическому континууму. Он прекрасно знал, что перед броском на цель «петля бессилия» резко наращивает свою энергетику. Именно в этот момент надо будет атаковать Алистануса. Чуть раньше, и он отвлечется на Тираэла, «вырубит» его, а затем атакует того, кто снаружи. Чуть позже, и для цели этого заклинания будет уже слишком поздно. Атака Тираэла должна была сбить прицел Алистанусу с тем, чтобы эдемит снаружи увидел опасность и смог ее избежать.
Тираэл не даром был Высшим, – он сумел определить момент запуска с точностью до секунды, и атаковал. Всю свою силу и ярость вложил он в эту атаку. Он знал, что в этой пещере Алистанус почти неуязвим. Но именно это «почти» давало Тираэлу шанс на успех. Удар эдемита заставил Алистануса покачнуться и потерять равновесие. Тем не менее, запуск «петли бессилия» состоялся, но вот точность ее была совсем не та, на которую рассчитывал Алистанус. Ответный удар посвященного впечатал Тираэла в стену. Удар причинил адскую боль и здорово сбил дыхание. Тьма беспамятства была близка, но эдемит отчаянным усилием удержался от падения в нее: сейчас он должен был видеть все.
Этуар остановился в недоумении: след Тираэла завершался в узком ущелье. Он уходил в толщу скалы. Как это может быть? Что здесь произошло? Этуар сейчас как никогда был уверен, что Тираэл жив и находится поблизости. Но где? Член Совета сделал несколько шагов вперед и увидел черный провал входа в пещеру. Вот она, разгадка! Нить следа Тираэла вела туда. По-видимому, там он столкнулся с какой-то опасностью.
Этуар никогда не относился к типу безрассудных храбрецов. Если Тираэл так долго находится здесь и все еще не выбрался, значит он в плену, а потому необходимо соблюдать максимальную осторожность. Рассудив так, Этуар окутал себя несколькими слоями защитной магии и осторожно двинулся к входу. Но не успел он сделать и пару шагов, как почувствовал нарастание магической напряженности. В следующее мгновение две золотистые «змеи» магической энергии с быстротой молнии метнулись к нему. Но, к счастью для него, неизвестный маг не сумел как следует нацелить заклятье, и «змеи» лишь скользнули по защитным полям Этуара, не сумев захватить его в свои смертельные объятья. Понимая, что второго промаха враг не допустит, Этуар мгновенно дематериализовался. Сюда следовало вернуться с подкреплением.
Тираэл пытался справиться со сбившимся дыханием, унять боль и убрать разноцветные круги перед глазами, когда услышал досадливый возглас Алистануса.
Сработало! Будь у Тираэла силы, он бы пустился в пляс. Получилось! Его собрат ускользнул и вернется уже не один. Очевидно, Алистанус тоже это понимал, потому что взгляд его, обращенный на Тираэла, был полон бешеной ярости.
Превозмогая боль, эдемит нашел в себе силы торжествующе улыбнуться в лицо посвященному.
Проследить путь телепортирующегося эдемита, который не хочет, чтобы его проследили, – задача заведомо невыполнимая. Если речь идет об эдемите, которому безразлично, найдут его или нет, то вычислить его способна магическая ищейка. К счастью для Этуара, Тираэл представлял собой третий случай: он хотел, чтобы его нашли. Очевидно, Высший эдемит предвидел, что может вляпаться в неприятную историю, из которой ему не выбраться без помощи сородичей. Но оставлять за собой в магическом континууме колею наподобие тракторной, он себе позволить не мог – все-таки член Совета Высших Верхнего мира. Тираэл хотел, чтобы его нашли только свои. Поэтому он оставил за собой едва заметную ниточку следа, которую не найдет кто попало и которая видна только при использовании поисковой магии Верхнего мира. Но задача Этуара осложнялась тем, что он никак не мог попасть на стартовую точку путешествия Тираэла – в развалины Джексонвилла, находившиеся в глубине владений нежити. Экспедиция туда была сопряжена со смертельным риском, да и не было никакой гарантии, что в хаосе магических следов произошедшего там крупного сражения удастся отыскать ту единственную ниточку, которая интересовала Этуара. Так что поиски приходилось вести эмпирически, методом проб и ошибок.
Но Этуару вновь повезло. Случайно оказавшись на Пиренейском полуострове поблизости от сектора Кхазмадан, он не смог отказать себе в маленьком удовольствии разгромить орочью военную базу. Бульшая часть ее гарнизона, видимо, ушла в набег на соседние человеческие города, а оставшиеся не смогли оказать Высшему эдемиту сколько-нибудь серьезного сопротивления. Этуар уже давно, с того самого Совета, на котором он узнал о начатых орками военных действиях, кипел праведным гневом на эту расу и мечтал преподать им достойный урок. Мечта его осуществилась, и он совсем уж, было, собрался двигаться дальше, когда случайно обнаружил то, что так долго и безуспешно искал – тоненькую ниточку телепортационного следа Высшего эдемита. Насколько он знал, другие члены Совета не никак не могли оказаться в этом районе, ибо боевые действия с нежитью велись весьма далеко отсюда. Кроме того, им незачем было оставлять такой след. А значит, с высокой долей вероятности, этот след принадлежал Тираэлу. Воодушевленный своей неожиданной удачей, Этуар вцепился в эту ниточку как клещ в собачью шкуру. Теперь установление местоположения Тираэла было только вопросом времени…
* * *
Нижний мир
Маурезен был доволен собой. Команда, собранная им для ликвидации Люциана, была готова. Преданные ему войска, тайно стянутые в столицу, ждали только его сигнала, чтобы смести тех, кто встанет на его пути к абсолютной власти в Нижнем мире. Переворот будет молниеносным и, как он надеялся, почти бескровным. В идеале умрет только Люциан и самые преданные его последователи. Секретная служба фактически вся работала на Маурезена, и ее агенты сообщали, что ни один из членов Совета не имеет сейчас в столице и десятой части тех сил, которыми располагает он. План его был прост. Первый пункт – убийство Люциана. После этого – созыв чрезвычайного Совета, где он провозглашает себя сатаном. А присутствие в замке Совета большого количества преданных ему воинов и магов отобьет у остальных Высших иерархов Нижнего мира охоту возражать. Пора было давать сигнал убийцам.
Как и все Высшие инферы, Маурезен сделал свой дом зоной запрета магических перемещений. Поэтому, какими бы талантами ни обладали возможные убийцы, они вынуждены будут двигаться обычным способом, а значит, не минуют множества неприятных сюрпризов, оставленных для них хозяином. Однако, невозможность телепортироваться в доме порождала некоторое неудобство и для его владельца. Каждый раз, когда нужно было куда-то отправиться, приходилось сначала выходить на улицу. И этот краткий момент являлся, пожалуй, единственным удобным случаем для тех, кто хотел убрать Маурезена. Поэтому при выходе из дома Высший инфер был всегда особенно осторожен.
На этот раз, едва показавшись в дверях, он почувствовал, что в ближайших окрестностях его дома что-то не так, но только сделав несколько шагов к воротам на улицу, Маурезен понял – что. На самом верху фасада особняка напротив находились горгульи – что поделать, очевидно, его владелец был приверженцем безнадежно устаревшего готического стиля в архитектуре. Как-то, глядя из окна, Маурезен от скуки пересчитал их. Статуй было ровно шесть. Расположены они были идеально симметрично, а сейчас… Так и есть, одна лишняя!
Лишняя «горгулья» ожила, стоило Маурезену бросить взгляд в ее сторону, и стремительно спикировала на него. «Мим!» – понял Высший инфер и успел поставить защитный экран, отразивший сорвавшиеся с крыльев лжегоргульи острые осколки камня. Ответный магический удар Маурезена стер мима в порошок. Но не он один пришел в этот день по душу члена Совета: с земли взвилась туча пепла. В этом не было бы ничего удивительного, ибо улицы в городах Нижнего Мира всегда покрыты его основательным слоем, что являлось следствием постоянных извержений многочисленных вулканов.
Но этот пепел был не простой: из него соткалась фигура какой-то крылатой бестии и бросилась на инфера. Это был ашанг. Защитным полем его было не остановить: пепел, составляющий плоть монстра, был слишком мелок, чтобы поле среагировало на него. Еще секунда, и он накинется на Маурезена, забьет пеплом его дыхательные пути, и тот умрет от удушья. Но Высший инфер успел прибегнуть к единственному способу борьбы с ашангом – заклятью материализации, превратившим пепельного духа во вполне материальный объект. Маурезен поверг его на землю телекинетическим ударом, а затем высосал его духовную сущность… и тут же был вновь атакован.
На него напали сразу три стихийника: огненный, земляной и воздушный. Очевидно, Люциан хотел действовать наверняка: такого сочетания было бы вполне достаточно, чтобы уничтожить и более могущественного мага, чем Маурезен. Против каждого из стихийников надо было применять свои заклинания, как защитные, так и атакующие, чего противостоящий им одиночка элементарно не успевает сделать. Пока он справляется с одним, двое других неминуемо убьют его. Вот только организатор покушения не был в курсе одной маленькой детали, а именно – висящего на груди Маурезена маленького кулона, созданного на основе амулета усмирителей. Это была разработка Тавигарна, пока состоявшая на вооружении исключительно частей, преданных Маурезену. Неуязвимый для атак огненного и воздушного элементалов, Маурезен сначала разобрался с земляным, каменные глыбы которого могли успеть причинить ему чисто физический вред. Покончив с ним, Высший инфер затем по очереди уничтожил и остальных.
Когда стихийников не стало, Маурезен огляделся по сторонам:
– Ну, – крикнул он в пространство, – еще желающие есть?!
Таковых не оказалось. Член Совета усмехнулся:
– Что ж, Люциан, ты сделал свой ход. Но тебе сейчас придется узнать, что не всегда побеждает тот, кто наносит удар первым!
Маурезен сделал несколько шагов и, выйдя за пределы зоны запрета магических перемещений, дематериализовался. Отсчет времени, отпущенного им Люциану на жизнь, пошел.
* * *
Тибетское нагорье. Пандемониум
Тираэл устало замолчал. Все его аргументы разбивались о ледяную стену недоверия со стороны Локуса и его посвященного. Все его красноречие оказалось бессильным. Как он ни описывал выгоды, которые Локус может извлечь из сотрудничества с расой эдемитов, как ни пугал его опасностями, которыми чреват для него захват Пандемониума ордами нежити Лонгара Темного, все напрасно. Опасения Локуса эдемит вполне понимал – не в стиле высших рас было упускать из-под своего контроля столь мощный источник энергии, который, к тому же, еще и поставляет новые души для всего Множества Миров. Контроль над Локусом открывал такие перспективы, что дух захватывало, и вполне естественно, что Локус не верил заявлениям Тираэла, что после разгрома Лонгара Темного обитатели Верхнего мира оставят его в покое. Высший эдемит не понимал другого: почему Локус и его посвященный до сих пор оставили его в живых. Ведь в этой пещере они практически всесильны и могут как миловать, так и карать. Отпустить его на свободу они не могли, так как Тираэл знал местонахождение Локуса. Бесконечно держать его в этой пещере они тоже не могли, да и какой смысл? Они что, развлекались? И как только развлечение им наскучит, он умрет? Других разумных вариантов у Высшего эдемита не было, да и времени тоже: в Пандемониуме шла война на уничтожение, и он был нужен своим.
– Долго я еще буду оставаться вашим пленником? – спросил, наконец, Тираэл.
Локус, как всегда, ответил устами Алистануса:
– А к чему такая спешка, уважаемый Тираэл? Я замедлил течение времени в этой пещере. Так что, боюсь, ваше возвращение к своим могло уже утратить актуальность.
Внутри Тираэла вспыхнула сверхновой раскаленная добела ярость. Только громадным усилием воли ему удалось подавить эмоции.
– И сколько же времени прошло в большом мире? – нарочито небрежным тоном спросил он.
– Думаю, около двух месяцев.
И вновь Тираэлу лишь с большим трудом удалось сдержать гнев. Два месяца потеряно! Целых два месяца! И это, похоже, только начало… Внезапно Тираэл что-то ощутил… Что-то очень знакомое, чего здесь никак не должно быть. Неужели сработала его маленькая страховка, в которую он уже почти не верил? Тогда его тюремщики ни в коем случае не должны ничего почувствовать, иначе – конец всему, всем надеждам. Их надо было во что бы то ни стало отвлечь…
– Если вы думаете, что наши армии так легко разгромить, – произнес с достоинством Тираэл, – то вы ошибаетесь. Они еще сражаются, даю вам гарантию! Я нужен моим собратьям и этому миру, как это ни патетично звучит! Поймите же, наконец, я не для себя стараюсь! Мы, эдемиты, единственные, кто в состоянии спасти этот несчастный мир и населяющие его народы! Вы, Локус, источник душ. Вам не должна быть безразлична судьба мира! Вы не можете не понимать, что нежить не ограничится завоеванием Пандемониума! Они двинутся дальше и не остановятся, пока все Множество Миров не падет перед ними! А зачем тогда будете нужны вы, если Множеством будут править эти бездушные твари?!
Тираэл повторялся, повышал голос, сыпал пафосными фразами и штампами, но уже на середине своей пылкой речи понял, что хозяева его не слушают. Внимание Локуса и его посвященного оказалось отвлечено чем-то, находящимся за пределами их пещеры. Тираэл внезапно ощутил странный дискомфорт внутри и тошноту. Очевидно, Локус вновь изменил течение времени в пещере, уравняв его с окружающим миром, чтобы лучше воспринимать происходящее снаружи. А снаружи был кто-то из эдемитов. Тираэл чувствовал это, как, впрочем, и хозяева пещеры. Более того, они, вероятно, видели его и собирались что-то предпринять. Высший эдемит увидел, как из озера света, которое представлял собой Локус, ударили две золотистые струи, нашли руки Алистануса и слились с ними. Затем посвященный повернулся к выходу из пещеры, и свет стал извергаться из его рук, принимая облик двух золотистых змей, которые поползли к выходу. Их медлительность не обманула Тираэла: он знал, что как только они выйдут на дистанцию броска, то быстрее молнии метнутся к жертве и обовьют ее, лишая возможности двигаться и использовать магию. Это заклинание называлось «петля бессилия». Локус и его посвященный хотели захватить еще одного эдемита. Нет, этот номер у них не пройдет!
Тираэл осторожно прислушался к магическому континууму. Он прекрасно знал, что перед броском на цель «петля бессилия» резко наращивает свою энергетику. Именно в этот момент надо будет атаковать Алистануса. Чуть раньше, и он отвлечется на Тираэла, «вырубит» его, а затем атакует того, кто снаружи. Чуть позже, и для цели этого заклинания будет уже слишком поздно. Атака Тираэла должна была сбить прицел Алистанусу с тем, чтобы эдемит снаружи увидел опасность и смог ее избежать.
Тираэл не даром был Высшим, – он сумел определить момент запуска с точностью до секунды, и атаковал. Всю свою силу и ярость вложил он в эту атаку. Он знал, что в этой пещере Алистанус почти неуязвим. Но именно это «почти» давало Тираэлу шанс на успех. Удар эдемита заставил Алистануса покачнуться и потерять равновесие. Тем не менее, запуск «петли бессилия» состоялся, но вот точность ее была совсем не та, на которую рассчитывал Алистанус. Ответный удар посвященного впечатал Тираэла в стену. Удар причинил адскую боль и здорово сбил дыхание. Тьма беспамятства была близка, но эдемит отчаянным усилием удержался от падения в нее: сейчас он должен был видеть все.
* * *
Этуар остановился в недоумении: след Тираэла завершался в узком ущелье. Он уходил в толщу скалы. Как это может быть? Что здесь произошло? Этуар сейчас как никогда был уверен, что Тираэл жив и находится поблизости. Но где? Член Совета сделал несколько шагов вперед и увидел черный провал входа в пещеру. Вот она, разгадка! Нить следа Тираэла вела туда. По-видимому, там он столкнулся с какой-то опасностью.
Этуар никогда не относился к типу безрассудных храбрецов. Если Тираэл так долго находится здесь и все еще не выбрался, значит он в плену, а потому необходимо соблюдать максимальную осторожность. Рассудив так, Этуар окутал себя несколькими слоями защитной магии и осторожно двинулся к входу. Но не успел он сделать и пару шагов, как почувствовал нарастание магической напряженности. В следующее мгновение две золотистые «змеи» магической энергии с быстротой молнии метнулись к нему. Но, к счастью для него, неизвестный маг не сумел как следует нацелить заклятье, и «змеи» лишь скользнули по защитным полям Этуара, не сумев захватить его в свои смертельные объятья. Понимая, что второго промаха враг не допустит, Этуар мгновенно дематериализовался. Сюда следовало вернуться с подкреплением.
* * *
Тираэл пытался справиться со сбившимся дыханием, унять боль и убрать разноцветные круги перед глазами, когда услышал досадливый возглас Алистануса.
Сработало! Будь у Тираэла силы, он бы пустился в пляс. Получилось! Его собрат ускользнул и вернется уже не один. Очевидно, Алистанус тоже это понимал, потому что взгляд его, обращенный на Тираэла, был полон бешеной ярости.
Превозмогая боль, эдемит нашел в себе силы торжествующе улыбнуться в лицо посвященному.