Страница:
– Успокоилось? Может быть. Только это было бы спокойствие могилы.
«Объясни!» – потребовал Каладборг.
– Изволь. Ты хочешь драки с Короной? Ты забыл, чем закончилась предыдущая? Может, тебе и наплевать на судьбу этого мира и на мою тоже, но мне – нет. Битва, которой ты желаешь, скоро состоится, но она будет подготовленной как следует, потому что я хочу победить, а не геройски погибнуть, утешаясь тем, что прихватил с собой и врага…
«Но чего хотел представитель Сил стабильности? И почему он изолировал меня перед разговором?»
– Он, как и мы, желает уничтожить Темного и Корону, но боится твоих разрушительных инстинктов и просит, чтобы я сдерживал твой пыл… Кроме того, он предлагал помощь, но взамен… он требует, чтобы после сражения я отдал тебя Силам стабильности.
«Что?! Этим трусливым перестраховщикам?! Да они запрут меня в самом дальнем и темном чулане, чтобы я не натворил дел, и посадят на голодный паек! Надеюсь, ты послал его к инферам?»
– Нет, – спокойно ответил Дмитрий. – Я согласился.
«Я убью тебя раньше, чем ты сможешь это сделать!» – пообещал Каладборг, и его ярость вновь болезненно отозвалась во всем организме молодого человека.
– Утихомирься, пожалуйста! – попросил Дмитрий. – Сейчас нам здорово пригодится его помощь. Но я не собираюсь выполнять свое обещание. Вот каков мой план…
И он, призвав на помощь всю свою фантазию, стал излагать Каладборгу несуществующий план обмана Сил стабильности. С каждым его словом артефакт постепенно успокаивался.
Эллезар. Долина Безмолвия
Когда бурная горная речушка из узкой теснины, где ее зажимали в каменистом ложе громадные серые скалы, наконец вырывалась на простор равнины, течение ее резко замедлялось, а вода заполняла широкую котловину, образуя фантастическое по красоте озеро. В его бирюзовых водах как в зеркале отражались величественные столетние деревья, которые как оправа драгоценного камня обрамляли это чудо природы, защищая его от посторонних взглядов. Но эту идиллическую картину, тем не менее, портила одна маленькая, но очень странная деталь: полное отсутствие каких бы то ни было звуков. Птицы порхали на ветвях деревьев, но их пения не было слышно, как, впрочем, и шелеста листвы и журчания воды. Крупная рыба выныривала на поверхность, беззвучно била хвостом и вновь скрывалась в глубине.
Полная тишина не свойственна природе и почти никогда не встречается в естественных условиях, если только в дело не вмешивается техника или магия. Здесь имел место второй случай. Но кто именно был причиной столь необычного явления – разумные существа, Высшие Силы или это был странный фортель местного масштаба, который выкинули законы маги-физики (своего рода эллезарская версия Курской Магнитной Аномалии) – с уверенностью не смогли бы сказать даже местные жители, ибо сколько они себя помнили и сколько помнили их отцы, деды и прадеды, долина Безмолвия существовала всегда.
Конечно, ничего абсолютного во Вселенной не существует, и даже в долине Безмолвия можно было услышать кое-какие звуки, но только находясь от их источника на расстоянии, не превышающем одного метра. Благодаря этим особенностям долины Безмолвия, как жители Эллезара, так и пришельцы из других миров, знавшие о ее существовании, то и дело избирали ее местом для конфиденциальных бесед.
Любопытно, что здесь отказывали любые способы дальнослышания и магической прослушки. Да и технические средства, если бы кто-нибудь додумался их здесь применить, скорее всего спасовали бы перед этой магической аномалией. Также немало нашлось охотников испытать здесь свое маги-зрение. Но все они ушли разочарованными: отчетливо видя окружающий пейзаж, животных, птиц и рыб, они не могли разглядеть существ с более сложной структурой мозга, опять-таки, на расстоянии более метра. Из-за этого в долине был велик риск случайной неприятной или даже смертельно опасной встречи, поэтому туда ходили только при крайней необходимости.
Но у тех двоих, что беседовали в тени гигантских деревьев на берегу озера, такая необходимость, очевидно, была. Оба выглядели как люди. Именно выглядели, потому что в магических мирах было в порядке вещей изменять свой облик до неузнаваемости, вплоть до изменения расовой принадлежности. Оба разговаривали на всеобщем языке Пандемониума.
Один из них – пожилой коренастый мужчина, одетый в джинсовый костюм и кроссовки, которые хоть и входили в диссонанс с его интеллигентной и благообразной внешностью, но как нельзя лучше подходили для прогулок на природе. Говорил он с французским акцентом. Это был никто иной как Серж Фонтэн, адепт и бывший наблюдатель ордена Безликих. Его собеседником был высокий темноволосый щеголь лет сорока пяти. Седые пряди, нет-нет да и проблескивающие в его пышной шевелюре, добавляли его облику благородства. Одежда его была под стать внешности – шикарный костюм-тройка, белая рубашка, галстук и черные лакированные туфли. Неуместность этого наряда на берегу лесного озера, по-видимому, нисколько не смущала его, и это говорило о том, что он, скорее всего, переместился сюда магическим способом и так же собирается убыть. Образ сибаритствующего аристократа был любимым обличьем инфера Маурезена для путешествий в человеческие миры.
На эту встречу он прибыл уже в качестве сатана, верховного правителя Нижнего мира. Таким образом, круг знакомств Сержа Фонтэна теперь стал чрезвычайно широк – в него входили представители практически всех Высших Сил Множества Миров. Впрочем, судя по разговору, жестикуляции и выражению лиц собеседников, встречались они явно не впервые.
– Значит, он поверил, что вы из наблюдателей Безликого Черного… – с задумчивой усмешкой проговорил Маурезен. – Признаться, я был более высокого мнения о спецслужбах эдемитов.
– Но мы же с вами неплохо поработали, чтобы ввести их в заблуждение, – возразил его собеседник. – К тому же, вычислить, на кого именно из Ордена работал тот или иной наблюдатель – задача не из легких: мы ведь иногда поставляли информацию и другим Безликим, помимо своего куратора. Я, кстати, пару раз добывал сведения и для Черного. Так что мои слова не были абсолютной ложью.
– Но если бы Пириэл дознался, что вашим куратором был Синий, которого он сам отправил в Бездну, то вряд ли стал вербовать вас.
– Пириэл находится в цейтноте. Долго проверять меня ему не с руки. Да и не было у него другой кандидатуры… – Фонтэн усмехнулся. – Так что он сделал единственный возможный в данной ситуации ход.
– Что же, очень хорошо. Приятно, когда враг сам лезет в расставленную для него ловушку! Первую ошибку он уже совершил. Теперь дело за малым: завершить начатую комбинацию. Ваша задача – как можно скорее спровоцировать крупное сражение эдемитов с Темным и его слугами. Естественно, крайне желательным будет и участие носителя Каладборга. Такое возможно?
– Пожалуй, весьма скоро может подвернуться случай. Все пока очень неопределенно… Но если выгорит, хотел бы я оказаться в этот момент как можно дальше от Пандемониума.
– Ну, думаю, в этом вам моя помощь не нужна, – проронил Маурезен. – Что вы хотите за свои услуги?
– Ничего. Вы меня, возможно, не поймете, но я очень уважал и ценил своего куратора. Для Безликого он был очень даже неплох. Работа на него в свое время вывела меня из тяжелейшего духовного и финансового кризиса. Мне есть за что быть ему благодарным. Если я смогу хотя бы отправить в Бездну его убийц, мне этого будет достаточно.
– Месть… – задумчиво произнес инфер, словно пробуя это слово на вкус. – Понимаю и уважаю. Но все же… неужели вы ничего не хотите для себя лично? Ведь вы рискуете и рискуете изрядно.
– Мне ли этого не знать, – пробормотал Фонтэн.
– Так вот, вы вполне можете требовать компенсации за риск. Даже сейчас я многое могу сделать для вас, а если наш план сработает, то мои возможности весьма существенно возрастут.
– Не верите в бескорыстие, да? – с печальной улыбкой произнес адепт. – Что же, это естественно – у вашей расы другая психология, и вы кое-чего не в состоянии понять. А те, чьи мотивы вам непонятны, по вашему мнению не заслуживают доверия… Тогда я могу сказать вам следующее. Мне нравится Пандемониум, и я хотел бы в будущем жить в этом мире. Если в результате наших действий Пандемониум не будет уничтожен, то в нем непременно сменится правящий режим, не так ли?
– Вы все правильно понимаете.
– Так вот, полагаю, для меня будет невредно, если персона, занимающая такое положение, как вы, будет мне кое-чем обязана. Я, пожалуй, оставлю за собой право попросить эту самую персону в будущем об ответной услуге, так как сейчас мне не приходит в голову ничего такого, что было бы адекватной оплатой моих трудов. Как вам такая постановка вопроса?
Тонкие губы Маурезена сложились в понимающую улыбку:
– Достойная позиция. Я согласен. Если что, вам известно, как выйти со мной на контакт. Надеюсь, вы своевременно известите меня о начавшемся сражении?
– Не извольте сомневаться, Ваше Величество.
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
Ночная тьма уже сменилась предрассветным сумраком, а Дмитрий все не возвращался. Женщины продолжали ждать его в той самой комнате, откуда четыре часа назад наблюдали его исчезновение, иногда механически поглядывая в окно, хоть и понимали бессмысленность этого действия: он мог появиться откуда угодно. Они молчали. Все слова были уже давно сказаны, и не имело смысла и далее переливать из пустого в порожнее. Аллерия испытывала нечто схожее с тем, что творилось у нее в душе после безумной экспедиции в Московский мегаполис, когда она успела уже мысленно похоронить своих друзей. Сейчас, вроде бы, все было по-другому – Дмитрий ушел сам, по доброй воле, но дурное предчувствие удавом душило эльфийку…
Они не ощутили никакого магического всплеска. Просто вдруг стало холоднее, и подул ветер. Дмитрий и раньше демонстрировал им перемещение с помощью воздушных стихийников, но редко прибегал к нему, ибо Аллерия и Селена владели более простыми и экономичными способами перемещения на далекие расстояния. Таким же образом он перемещался только когда путешествовал один.
Переглянувшись, женщины вскочили с места и кинулись во двор. Дмитрий был там и выглядел, мягко говоря, неважно. Запавшие глаза молодого человека лихорадочно блестели, а весь его вид отражал крайнюю степень усталости. В его руках был странный округлый сверток размером с… человеческую голову. От этого сравнения, почему-то пришедшего в голову, Аллерия вздрогнула и тут же мысленно обругала себя: лезет же в голову всякий бред!
– Признаться, ты заставил нас поволноваться! – нарушила молчание Селена.
– Простите, я полагал, вы спите, иначе, конечно же предупредил бы вас.
– Кто это был? – напряженным тоном спросила Аллерия.
– Ты о ком? Ах, да! Наверное, видела мое отбытие… Сейчас я вам все расскажу, только сначала мне нужно присесть. Если честно, я просто дьявольски устал!
Они зашли в дом, где Дмитрий изложил женщинам слегка отредактированную версию своих ночных приключений и плана решающего сражения с Лонгаром Темным. К сожалению, сейчас даже с ними он не мог быть полностью откровенен, ибо каждое его слово слышал Каладборг. Да и некоторые детали его истинного плана наверняка вызовут бурный протест со стороны обеих его боевых подруг, а особенно, как он подозревал, со стороны Аллерии.
– … А когда я свяжу его энергетической дуэлью, Сила против Силы, – заканчивал он свой рассказ, – появятся бравые ребята из Сил стабильности, спеленают его заклятьями и отберут Корону.
– В этом плане многое зависит от стечения обстоятельств, – задумчиво произнесла Аллерия. – Неизвестно, не вызовет ли столкновение Сил ваших артефактов мгновенной катастрофы…
– Да, риск есть, – согласился Дмитрий. – Но в нашем отчаянном положении выбирать не приходится. Не рискуя – войну не выиграть, особенно такую, как эта… Кроме того, у Дайнарда в заточении было достаточно времени для того, чтобы произвести работу над ошибками. Он подсказал мне образ действий, благодаря которому (правда, лишь теоретически), я сумею сковать Лонгара боем и не уничтожить при этом мир.
– А если… – начала, было, снова возражать эльфийка, но Дмитрий ее перебил.
– Давай остальные «если» отложим на завтра! – взмолился он. – Я просто с ног валюсь! Всем нам не помешает хорошенько выспаться. А на свежую голову отшлифуем наш план и… Кстати, кто из нас лучше всего владеет изящной словесностью?
Женщины недоуменно переглянулись.
– Ну, наверное, я, – наконец, вымолвила инферийка. – Как-никак, я довольно долго была психологом и даже написала пару книг. А что?
– Тогда с тебя – письмо Лонгару, – ухмыльнулся Дмитрий. – Я хочу, чтобы это был красивый вызов на дуэль в стиле аристократии восемнадцатого века. Что-то вроде: «Милостивый государь, вы – подлец! Я буду иметь честь драться с вами там-то и тогда-то». Справишься?
– Думаю, да, – кивнула Селена, тоже не удержавшись от усмешки. – Рада видеть, что ты еще не потерял чувства юмора.
Где-то в Пандемониуме
«Милостивый государь! Мне кажется, что Вам, равно как и мне, надоело наше противостояние в его теперешнем виде. Я могу еще довольно долго уничтожать Ваши армии, не вступая в решительное сражение с Вами лично и, тем самым, затягивать войну. Это, полагаю, не в Ваших интересах. В то же время, каждый день этой войны умножает страдания и жертвы мирного населения моего родного мира, что, в свою очередь, никоим образом, не может устраивать меня. Предлагаю разрешить эту невыгодную нам обоим ситуацию самым радикальным образом – поединком. Поединок предлагаю устроить в секторе Нордхейм, в его восточной части завтра вечером, за пару часов до захода солнца. Вы сможете меня найти по магическому пеленгу, который я Вам дам, прибыв на место. Считаю сектор Нордхейм идеальным местом для сражения, ибо даже весьма возможная после нашего столкновения магическая катастрофа там причинит наименьший вред. Надеюсь, вы не приведете с собой ваши армии – их присутствие там будет явно излишним. Полагаюсь не только на Вашу честь, но и на здравый смысл: существенной помощи они Вам все равно не окажут, но понесут астрономические потери. А если Вы рассчитываете победить и затем править Пандемониумом, войска Вам еще очень пригодятся. Итак, если через час после подачи мною пеленга Вы не появитесь, я буду считать свое предложение отвергнутым и продолжу ведение боевых действий тем же способом, что и сейчас, что в конечном итоге приведет Вас к поражению, ибо эдемиты тоже времени даром терять не будут. Прошу Вас серьезно обдумать и принять мое предложение.
Ваш враг – Дмитрий Рогожин, носитель Каладборга».
Лонгар Темный с раздражением отбросил послание, неизвестно каким образом доставленное в его временную ставку, и в ярости магическим ударом обратил в прах тяжелый дубовый стол, стоявший посередине комнаты. Тант и Ровэн, стоявшие у противоположной стены, вздрогнули: это заклятье повелителя Серых Пределов с такой же легкостью могло обратить в ничто и их самих. Впрочем, они не осмелились издать ни звука, ожидая, пока Темный сам обратится к ним. – Нет, каков наглец! – воскликнул Лонгар со смесью злобы и восхищения. – Вы почитайте, почитайте, что он там пишет! Утонченная вежливость вкупе с замаскированной издевкой. Тоже мне, аристократ!
Лич и вампир осторожно подобрали послание и внимательно прочитали его.
– Я бы сказал, что это красивый вызов на дуэль, – осторожно произнес Ровэн. – Рогожин, по-видимому, еще не растерял юношеского идеализма и романтизма… И все же, что-то меня здесь смущает…
– Например, способ доставки этого письма, – вмешался Тант. – Магическая доставка – очень сложное искусство. Не всякий адепт с этим справится. Кроме того, она требует знания точного местонахождения адресата… Странно, откуда Рогожин мог его знать. Он ведь воин, а не маг, а в помощниках у него – инфер-убийца и адепт средней руки, которой, на мой взгляд, такие задачи – не по зубам. Кто-то ему помог. Но кто?
– Резонная мысль, – задумчиво сказал Темный. – Выбор противоборствующих сил у нас невелик. Эдемиты ему помогать не будут: они такие же его враги, как и наши. Инферы? Тоже вряд ли. Его подружка-убийца, кажется, объявлена вне закона в Нижнем Мире, и я сильно сомневаюсь, что ей удалось там с кем-то договориться… Безликих мы уничтожили, а значит, остаются только… Силы стабильности.
– Не очень приятный вариант, – поморщился Ровэн. – Первосозданный – опасный противник. Если он действительно играет против нас, то этот вызов вполне может быть ловушкой.
Если вампир рассчитывал, что его слова заставят Лонгара отнестись к посланию Рогожина более настороженно, а быть может и вовсе отказаться от идеи принять этот вызов, то он ошибся. Он не учел одного важного фактора, а именно – степени влияния Короны Мертвых на своего носителя. Впрочем, в этом вопросе заблуждались все без исключения приближенные повелителя Серых Пределов. Они были уверены, что Лонгар использует Корону Мертвых, но на самом деле уже довольно давно всё обстояло наоборот. На первый взгляд может показаться странным, что могущественный архимаг быстрее сдался под натиском своего артефакта, чем обычный человек. Но секрет состоял в том, что, в отличие от Дмитрия Рогожина, Лонгар даже не пытался сопротивляться Короне. Поначалу их мысли и цели полностью совпадали, и повелитель Серых Пределов вскоре полностью перестал отличать свои мысли от привнесенных Короной. И это стало началом конца. Предупреждение Дайнарда, которое Лонгар в свое время встретил в штыки, пропало втуне: Корона теперь вертела им как хотела. Последним проявлением собственной воли архимага стало его отступление от столицы Ардера, но больше подобных вольностей Корона своему носителю не позволяла. Лонгар Темный считал, что у них с Короной Мертвых идеальный симбиоз. Но это был симбиоз хозяина и раба, причем, хозяином был отнюдь не бывший архимаг расы дроу.
Вот и сейчас, будь Лонгар независимым в суждениях, он несомненно отнесся бы внимательно к опасениям своих приближенных. Но едва Корона услышала, что в самом скором времени предстоит битва с ее давним врагом – Каладборгом, она и знать не захотела ни о какой отсрочке вожделенного сражения, и неважно, сколь веские и разумные доводы говорили за такую отсрочку. А раз Корона хотела битвы, хотел ее и Лонгар. Использовав естественное чувство противоречия, возникшее в голове Темного при мысли, что кто-то способен поймать в ловушку его – практически всемогущего повелителя Серых Пределов, Корона заставила своего носителя произнести следующие роковые слова, однозначно и бесповоротно определившие дальнейшее развитие событий.
– Ловушка? – презрительно фыркнул Лонгар. – Хотел бы я видеть капкан, который способен поймать такого зверя, как я! Нам представился шанс раз и навсегда покончить с нашим врагом, который уже доставил нам немало хлопот, и мы не можем его упустить, помогай Рогожину хоть сам Создатель! Он предлагает дуэль? Но, насколько я знаю, дуэль не проходит без секундантов. А моими секундантами станете все вы. Тант, Ровэн, соберите всю элиту! Как только он даст нам пеленг мы все заявимся к нему в гости и просто раздавим его! Это война, господа, а на войне не бывает подлостей. Бывают военные хитрости. Вам все ясно? Действуйте!
Московский мегаполис
– Что?! Повторите еще раз! – внезапно севшим голосом попросил Пириэл. – Скоро в Нордхейме встретятся Леденящий Холод и Кромешная Тьма. Будет большое сражение… – терпеливо повторил Фонтэн. – И Тьма одержит верх.
– Когда это произойдет?
– Скоро. Если хотите вмешаться, то поторопитесь. У вас на подготовку несколько часов.
Вмешаться? Еще бы Пириэл не хотел! Одна мысль о том, что произойдет, если Каладборг окажется в руках Темного, вызвала у эдемита приступ мигрени. Будь проклят, Рогожин! Возомнил себя спасителем мира, а теперь погибнет сам и отдаст в руки врага единственный козырь, способный побить его карты. Ну нет! Он, Пириэл, этого ни в коем случае не допустит! В душе главы Совета Верхнего мира забурлил безумный коктейль из ярости, страха, жажды деятельности и предвкушения крупного сражения.
– Вы уверены? – еще раз переспросил он адепта.
– Я не сообщаю непроверенной информации, – уже с некоторым раздражением отрезал Фонтэн. – Событийные линии говорят однозначно. Впрочем, решать вам. Мое дело – прокукарекать, а там – хоть не рассветай!
Пириэл удивленно взглянул на адепта. Эдемит гордился своим знанием земной лингвистики, но с такой идиомой встретился впервые. Впрочем, переспрашивать он не стал: смысл высказывания Фонтэна был ему примерно ясен: бывший наблюдатель дал ему информацию, а дальше умывает руки. Но эдемит не склонен был его осуждать: от заварушки, которая скоро начнется в Нордхейме, любой здравомыслящий смертный предпочтет держаться подальше. Неплохо бы, конечно, проверить его слова, но как это сделать? Не прорываться же опять в Замок Судьбы – Лианэль в прошлый раз чуть душу Создателю не отдала. Да и нет сейчас времени ни на какие проверки. Несколько часов… Этого только-только хватит, чтобы собрать ударный отряд из эдемитов и должным образом его экипировать. Кроме того, надо связаться с посвященным Локуса. Без него в этой операции явно не обойтись. Дел безумно много… Глава Совета снова сосредоточил свой взгляд на Фонтэне.
– Еще один вопрос: как мы найдем место боя?
– Я бы посоветовал вам слушать континуум в Нордхейме. Полагаю, то, что там начнется, разгонит эхо очень далеко.
– Резонно, – кивнул Пириэл. – Ладно, благодарю за информацию. Можете быть уверены – ваши услуги будут щедро вознаграждены. А теперь извините – у меня много дел. Вы можете быть свободны. Я свяжусь с вами.
Фонтэн коротко кивнул, сотворил арку пространственного коридора и шагнул в нее. Едва арка закрылась, как Пириэл веером отправил телепатический зов посвященному Локуса. К вящему удивлению эдемита, отозвался тот далеко не сразу, да и контакт оказался весьма слабым.
– Где вы? – спросил Пириэл.
– В пещере, – коротко ответил Алистанус, не уточняя, в какой именно. Но эдемит и так понял, что его собеседник в обиталище Локуса.
– Вы мне срочно нужны! Поступила очень важная информация, требующая немедленных действий. Прошу вас прибыть ко мне как можно скорее!
По ту сторону телепатического контакта воцарилось ментальное молчание, пропитанное, однако, как определил Пириэл, изумлением и тревогой.
– Буду через десять минут, – наконец ответил Алистанус. – До встречи!
Телепатический контакт мягко, но безапелляционно прервался.
Эллезар. Звездный перевал
Только здесь, выйдя из шестого по счету пространственного коридора, с помощью которых он путал следы, Серж Фонтэн позволил себе торжествующе усмехнуться. Дело было сделано. Причем ему не пришлось ни напрягаться, ни рисковать: Судьба или какие-то иные силы почти все сделали за него. Обстоятельства сложились настолько удачно, что было даже немного подозрительно. Впрочем, паранойей Фонтэн не страдал и везение воспринимал как должное. – «Я свяжусь с вами», – передразнил он Пириэла. – Вряд ли тебе это удастся, убийца!
От предвкушения близкой мести в груди адепта сладко заныло. Эдемит несомненно ввяжется в эту нордхеймскую мясорубку и вряд ли унесет оттуда ноги. Представив, сколь мощная катастрофа там может разразиться, Фонтэн содрогнулся. С тех пор, как на него вышел Маурезен и предложил поспособствовать крупному столкновению Сил, ему в голову не раз приходила мысль: а не слишком ли большую цену заплатит Множество Миров за то, чтобы состоялась его месть? Как сказал кто-то из древних, «правосудие должно свершиться, хотя бы и погиб мир». Фонтэн сейчас не мог поручиться за точность цитаты, но смысл ее был определенно такой… Однако, что-то внутри него не соглашалось с такой формулировкой.
Но, в конце концов, не он же спровоцировал это столкновение! Он лишь подбросил дров в уже разгоревшийся костер с тем расчетом, чтобы его враг погиб в пламени. Разве его можно за это осуждать? Все равно эта чудовищная война шла к подобному логическому завершению. Не сейчас, так позже сия грандиозная баталия непременно состоялась бы. Так почему не теперь? Возможно, после этого сражения война сразу закончится…
Людям свойственно задним числом придумывать оправдания своим дурным или жестоким поступкам и приписывать себе мотивы, о которых они на самом деле и не помышляли. Когда Серж Фонтэн связался с Маурезеном и совместно с ним задумал эту чудовищную авантюру, он был побуждаем к действию исключительно местью. Но сейчас он уже практически убедил себя в том, что желание покончить с войной было для него едва ли не равноправным мотивом… Убедил и успокоился.
Адепт оглянулся по сторонам и с наслаждением вдохнул чистый горный воздух мира, не оскверненного технологической эволюцией человека. Возможно, магические миры, как он читал в книгах, и менее стабильны, чем технологические, но насколько же в них приятнее жить!
Звездный перевал назывался так не даром: на нем никогда не бывало облаков. И в то время, как его соседи по Северному хребту все время кутались в одеяло из белых туч, он все время был чист, и с него по ночам открывался такой потрясающий вид на звездное небо, что просто дух захватывало. Вот и сейчас Фонтэн залюбовался опрокинутым куполом черного небосвода, словно россыпью бриллиантов усеянным огромным количеством звезд, складывающихся в узоры незнакомых созвездий.
«Объясни!» – потребовал Каладборг.
– Изволь. Ты хочешь драки с Короной? Ты забыл, чем закончилась предыдущая? Может, тебе и наплевать на судьбу этого мира и на мою тоже, но мне – нет. Битва, которой ты желаешь, скоро состоится, но она будет подготовленной как следует, потому что я хочу победить, а не геройски погибнуть, утешаясь тем, что прихватил с собой и врага…
«Но чего хотел представитель Сил стабильности? И почему он изолировал меня перед разговором?»
– Он, как и мы, желает уничтожить Темного и Корону, но боится твоих разрушительных инстинктов и просит, чтобы я сдерживал твой пыл… Кроме того, он предлагал помощь, но взамен… он требует, чтобы после сражения я отдал тебя Силам стабильности.
«Что?! Этим трусливым перестраховщикам?! Да они запрут меня в самом дальнем и темном чулане, чтобы я не натворил дел, и посадят на голодный паек! Надеюсь, ты послал его к инферам?»
– Нет, – спокойно ответил Дмитрий. – Я согласился.
«Я убью тебя раньше, чем ты сможешь это сделать!» – пообещал Каладборг, и его ярость вновь болезненно отозвалась во всем организме молодого человека.
– Утихомирься, пожалуйста! – попросил Дмитрий. – Сейчас нам здорово пригодится его помощь. Но я не собираюсь выполнять свое обещание. Вот каков мой план…
И он, призвав на помощь всю свою фантазию, стал излагать Каладборгу несуществующий план обмана Сил стабильности. С каждым его словом артефакт постепенно успокаивался.
* * *
Эллезар. Долина Безмолвия
Когда бурная горная речушка из узкой теснины, где ее зажимали в каменистом ложе громадные серые скалы, наконец вырывалась на простор равнины, течение ее резко замедлялось, а вода заполняла широкую котловину, образуя фантастическое по красоте озеро. В его бирюзовых водах как в зеркале отражались величественные столетние деревья, которые как оправа драгоценного камня обрамляли это чудо природы, защищая его от посторонних взглядов. Но эту идиллическую картину, тем не менее, портила одна маленькая, но очень странная деталь: полное отсутствие каких бы то ни было звуков. Птицы порхали на ветвях деревьев, но их пения не было слышно, как, впрочем, и шелеста листвы и журчания воды. Крупная рыба выныривала на поверхность, беззвучно била хвостом и вновь скрывалась в глубине.
Полная тишина не свойственна природе и почти никогда не встречается в естественных условиях, если только в дело не вмешивается техника или магия. Здесь имел место второй случай. Но кто именно был причиной столь необычного явления – разумные существа, Высшие Силы или это был странный фортель местного масштаба, который выкинули законы маги-физики (своего рода эллезарская версия Курской Магнитной Аномалии) – с уверенностью не смогли бы сказать даже местные жители, ибо сколько они себя помнили и сколько помнили их отцы, деды и прадеды, долина Безмолвия существовала всегда.
Конечно, ничего абсолютного во Вселенной не существует, и даже в долине Безмолвия можно было услышать кое-какие звуки, но только находясь от их источника на расстоянии, не превышающем одного метра. Благодаря этим особенностям долины Безмолвия, как жители Эллезара, так и пришельцы из других миров, знавшие о ее существовании, то и дело избирали ее местом для конфиденциальных бесед.
Любопытно, что здесь отказывали любые способы дальнослышания и магической прослушки. Да и технические средства, если бы кто-нибудь додумался их здесь применить, скорее всего спасовали бы перед этой магической аномалией. Также немало нашлось охотников испытать здесь свое маги-зрение. Но все они ушли разочарованными: отчетливо видя окружающий пейзаж, животных, птиц и рыб, они не могли разглядеть существ с более сложной структурой мозга, опять-таки, на расстоянии более метра. Из-за этого в долине был велик риск случайной неприятной или даже смертельно опасной встречи, поэтому туда ходили только при крайней необходимости.
Но у тех двоих, что беседовали в тени гигантских деревьев на берегу озера, такая необходимость, очевидно, была. Оба выглядели как люди. Именно выглядели, потому что в магических мирах было в порядке вещей изменять свой облик до неузнаваемости, вплоть до изменения расовой принадлежности. Оба разговаривали на всеобщем языке Пандемониума.
Один из них – пожилой коренастый мужчина, одетый в джинсовый костюм и кроссовки, которые хоть и входили в диссонанс с его интеллигентной и благообразной внешностью, но как нельзя лучше подходили для прогулок на природе. Говорил он с французским акцентом. Это был никто иной как Серж Фонтэн, адепт и бывший наблюдатель ордена Безликих. Его собеседником был высокий темноволосый щеголь лет сорока пяти. Седые пряди, нет-нет да и проблескивающие в его пышной шевелюре, добавляли его облику благородства. Одежда его была под стать внешности – шикарный костюм-тройка, белая рубашка, галстук и черные лакированные туфли. Неуместность этого наряда на берегу лесного озера, по-видимому, нисколько не смущала его, и это говорило о том, что он, скорее всего, переместился сюда магическим способом и так же собирается убыть. Образ сибаритствующего аристократа был любимым обличьем инфера Маурезена для путешествий в человеческие миры.
На эту встречу он прибыл уже в качестве сатана, верховного правителя Нижнего мира. Таким образом, круг знакомств Сержа Фонтэна теперь стал чрезвычайно широк – в него входили представители практически всех Высших Сил Множества Миров. Впрочем, судя по разговору, жестикуляции и выражению лиц собеседников, встречались они явно не впервые.
– Значит, он поверил, что вы из наблюдателей Безликого Черного… – с задумчивой усмешкой проговорил Маурезен. – Признаться, я был более высокого мнения о спецслужбах эдемитов.
– Но мы же с вами неплохо поработали, чтобы ввести их в заблуждение, – возразил его собеседник. – К тому же, вычислить, на кого именно из Ордена работал тот или иной наблюдатель – задача не из легких: мы ведь иногда поставляли информацию и другим Безликим, помимо своего куратора. Я, кстати, пару раз добывал сведения и для Черного. Так что мои слова не были абсолютной ложью.
– Но если бы Пириэл дознался, что вашим куратором был Синий, которого он сам отправил в Бездну, то вряд ли стал вербовать вас.
– Пириэл находится в цейтноте. Долго проверять меня ему не с руки. Да и не было у него другой кандидатуры… – Фонтэн усмехнулся. – Так что он сделал единственный возможный в данной ситуации ход.
– Что же, очень хорошо. Приятно, когда враг сам лезет в расставленную для него ловушку! Первую ошибку он уже совершил. Теперь дело за малым: завершить начатую комбинацию. Ваша задача – как можно скорее спровоцировать крупное сражение эдемитов с Темным и его слугами. Естественно, крайне желательным будет и участие носителя Каладборга. Такое возможно?
– Пожалуй, весьма скоро может подвернуться случай. Все пока очень неопределенно… Но если выгорит, хотел бы я оказаться в этот момент как можно дальше от Пандемониума.
– Ну, думаю, в этом вам моя помощь не нужна, – проронил Маурезен. – Что вы хотите за свои услуги?
– Ничего. Вы меня, возможно, не поймете, но я очень уважал и ценил своего куратора. Для Безликого он был очень даже неплох. Работа на него в свое время вывела меня из тяжелейшего духовного и финансового кризиса. Мне есть за что быть ему благодарным. Если я смогу хотя бы отправить в Бездну его убийц, мне этого будет достаточно.
– Месть… – задумчиво произнес инфер, словно пробуя это слово на вкус. – Понимаю и уважаю. Но все же… неужели вы ничего не хотите для себя лично? Ведь вы рискуете и рискуете изрядно.
– Мне ли этого не знать, – пробормотал Фонтэн.
– Так вот, вы вполне можете требовать компенсации за риск. Даже сейчас я многое могу сделать для вас, а если наш план сработает, то мои возможности весьма существенно возрастут.
– Не верите в бескорыстие, да? – с печальной улыбкой произнес адепт. – Что же, это естественно – у вашей расы другая психология, и вы кое-чего не в состоянии понять. А те, чьи мотивы вам непонятны, по вашему мнению не заслуживают доверия… Тогда я могу сказать вам следующее. Мне нравится Пандемониум, и я хотел бы в будущем жить в этом мире. Если в результате наших действий Пандемониум не будет уничтожен, то в нем непременно сменится правящий режим, не так ли?
– Вы все правильно понимаете.
– Так вот, полагаю, для меня будет невредно, если персона, занимающая такое положение, как вы, будет мне кое-чем обязана. Я, пожалуй, оставлю за собой право попросить эту самую персону в будущем об ответной услуге, так как сейчас мне не приходит в голову ничего такого, что было бы адекватной оплатой моих трудов. Как вам такая постановка вопроса?
Тонкие губы Маурезена сложились в понимающую улыбку:
– Достойная позиция. Я согласен. Если что, вам известно, как выйти со мной на контакт. Надеюсь, вы своевременно известите меня о начавшемся сражении?
– Не извольте сомневаться, Ваше Величество.
* * *
Долина Изгнанников. Сектор Дрэнор
Ночная тьма уже сменилась предрассветным сумраком, а Дмитрий все не возвращался. Женщины продолжали ждать его в той самой комнате, откуда четыре часа назад наблюдали его исчезновение, иногда механически поглядывая в окно, хоть и понимали бессмысленность этого действия: он мог появиться откуда угодно. Они молчали. Все слова были уже давно сказаны, и не имело смысла и далее переливать из пустого в порожнее. Аллерия испытывала нечто схожее с тем, что творилось у нее в душе после безумной экспедиции в Московский мегаполис, когда она успела уже мысленно похоронить своих друзей. Сейчас, вроде бы, все было по-другому – Дмитрий ушел сам, по доброй воле, но дурное предчувствие удавом душило эльфийку…
Они не ощутили никакого магического всплеска. Просто вдруг стало холоднее, и подул ветер. Дмитрий и раньше демонстрировал им перемещение с помощью воздушных стихийников, но редко прибегал к нему, ибо Аллерия и Селена владели более простыми и экономичными способами перемещения на далекие расстояния. Таким же образом он перемещался только когда путешествовал один.
Переглянувшись, женщины вскочили с места и кинулись во двор. Дмитрий был там и выглядел, мягко говоря, неважно. Запавшие глаза молодого человека лихорадочно блестели, а весь его вид отражал крайнюю степень усталости. В его руках был странный округлый сверток размером с… человеческую голову. От этого сравнения, почему-то пришедшего в голову, Аллерия вздрогнула и тут же мысленно обругала себя: лезет же в голову всякий бред!
– Признаться, ты заставил нас поволноваться! – нарушила молчание Селена.
– Простите, я полагал, вы спите, иначе, конечно же предупредил бы вас.
– Кто это был? – напряженным тоном спросила Аллерия.
– Ты о ком? Ах, да! Наверное, видела мое отбытие… Сейчас я вам все расскажу, только сначала мне нужно присесть. Если честно, я просто дьявольски устал!
Они зашли в дом, где Дмитрий изложил женщинам слегка отредактированную версию своих ночных приключений и плана решающего сражения с Лонгаром Темным. К сожалению, сейчас даже с ними он не мог быть полностью откровенен, ибо каждое его слово слышал Каладборг. Да и некоторые детали его истинного плана наверняка вызовут бурный протест со стороны обеих его боевых подруг, а особенно, как он подозревал, со стороны Аллерии.
– … А когда я свяжу его энергетической дуэлью, Сила против Силы, – заканчивал он свой рассказ, – появятся бравые ребята из Сил стабильности, спеленают его заклятьями и отберут Корону.
– В этом плане многое зависит от стечения обстоятельств, – задумчиво произнесла Аллерия. – Неизвестно, не вызовет ли столкновение Сил ваших артефактов мгновенной катастрофы…
– Да, риск есть, – согласился Дмитрий. – Но в нашем отчаянном положении выбирать не приходится. Не рискуя – войну не выиграть, особенно такую, как эта… Кроме того, у Дайнарда в заточении было достаточно времени для того, чтобы произвести работу над ошибками. Он подсказал мне образ действий, благодаря которому (правда, лишь теоретически), я сумею сковать Лонгара боем и не уничтожить при этом мир.
– А если… – начала, было, снова возражать эльфийка, но Дмитрий ее перебил.
– Давай остальные «если» отложим на завтра! – взмолился он. – Я просто с ног валюсь! Всем нам не помешает хорошенько выспаться. А на свежую голову отшлифуем наш план и… Кстати, кто из нас лучше всего владеет изящной словесностью?
Женщины недоуменно переглянулись.
– Ну, наверное, я, – наконец, вымолвила инферийка. – Как-никак, я довольно долго была психологом и даже написала пару книг. А что?
– Тогда с тебя – письмо Лонгару, – ухмыльнулся Дмитрий. – Я хочу, чтобы это был красивый вызов на дуэль в стиле аристократии восемнадцатого века. Что-то вроде: «Милостивый государь, вы – подлец! Я буду иметь честь драться с вами там-то и тогда-то». Справишься?
– Думаю, да, – кивнула Селена, тоже не удержавшись от усмешки. – Рада видеть, что ты еще не потерял чувства юмора.
* * *
Где-то в Пандемониуме
«Милостивый государь! Мне кажется, что Вам, равно как и мне, надоело наше противостояние в его теперешнем виде. Я могу еще довольно долго уничтожать Ваши армии, не вступая в решительное сражение с Вами лично и, тем самым, затягивать войну. Это, полагаю, не в Ваших интересах. В то же время, каждый день этой войны умножает страдания и жертвы мирного населения моего родного мира, что, в свою очередь, никоим образом, не может устраивать меня. Предлагаю разрешить эту невыгодную нам обоим ситуацию самым радикальным образом – поединком. Поединок предлагаю устроить в секторе Нордхейм, в его восточной части завтра вечером, за пару часов до захода солнца. Вы сможете меня найти по магическому пеленгу, который я Вам дам, прибыв на место. Считаю сектор Нордхейм идеальным местом для сражения, ибо даже весьма возможная после нашего столкновения магическая катастрофа там причинит наименьший вред. Надеюсь, вы не приведете с собой ваши армии – их присутствие там будет явно излишним. Полагаюсь не только на Вашу честь, но и на здравый смысл: существенной помощи они Вам все равно не окажут, но понесут астрономические потери. А если Вы рассчитываете победить и затем править Пандемониумом, войска Вам еще очень пригодятся. Итак, если через час после подачи мною пеленга Вы не появитесь, я буду считать свое предложение отвергнутым и продолжу ведение боевых действий тем же способом, что и сейчас, что в конечном итоге приведет Вас к поражению, ибо эдемиты тоже времени даром терять не будут. Прошу Вас серьезно обдумать и принять мое предложение.
Ваш враг – Дмитрий Рогожин, носитель Каладборга».
Лонгар Темный с раздражением отбросил послание, неизвестно каким образом доставленное в его временную ставку, и в ярости магическим ударом обратил в прах тяжелый дубовый стол, стоявший посередине комнаты. Тант и Ровэн, стоявшие у противоположной стены, вздрогнули: это заклятье повелителя Серых Пределов с такой же легкостью могло обратить в ничто и их самих. Впрочем, они не осмелились издать ни звука, ожидая, пока Темный сам обратится к ним. – Нет, каков наглец! – воскликнул Лонгар со смесью злобы и восхищения. – Вы почитайте, почитайте, что он там пишет! Утонченная вежливость вкупе с замаскированной издевкой. Тоже мне, аристократ!
Лич и вампир осторожно подобрали послание и внимательно прочитали его.
– Я бы сказал, что это красивый вызов на дуэль, – осторожно произнес Ровэн. – Рогожин, по-видимому, еще не растерял юношеского идеализма и романтизма… И все же, что-то меня здесь смущает…
– Например, способ доставки этого письма, – вмешался Тант. – Магическая доставка – очень сложное искусство. Не всякий адепт с этим справится. Кроме того, она требует знания точного местонахождения адресата… Странно, откуда Рогожин мог его знать. Он ведь воин, а не маг, а в помощниках у него – инфер-убийца и адепт средней руки, которой, на мой взгляд, такие задачи – не по зубам. Кто-то ему помог. Но кто?
– Резонная мысль, – задумчиво сказал Темный. – Выбор противоборствующих сил у нас невелик. Эдемиты ему помогать не будут: они такие же его враги, как и наши. Инферы? Тоже вряд ли. Его подружка-убийца, кажется, объявлена вне закона в Нижнем Мире, и я сильно сомневаюсь, что ей удалось там с кем-то договориться… Безликих мы уничтожили, а значит, остаются только… Силы стабильности.
– Не очень приятный вариант, – поморщился Ровэн. – Первосозданный – опасный противник. Если он действительно играет против нас, то этот вызов вполне может быть ловушкой.
Если вампир рассчитывал, что его слова заставят Лонгара отнестись к посланию Рогожина более настороженно, а быть может и вовсе отказаться от идеи принять этот вызов, то он ошибся. Он не учел одного важного фактора, а именно – степени влияния Короны Мертвых на своего носителя. Впрочем, в этом вопросе заблуждались все без исключения приближенные повелителя Серых Пределов. Они были уверены, что Лонгар использует Корону Мертвых, но на самом деле уже довольно давно всё обстояло наоборот. На первый взгляд может показаться странным, что могущественный архимаг быстрее сдался под натиском своего артефакта, чем обычный человек. Но секрет состоял в том, что, в отличие от Дмитрия Рогожина, Лонгар даже не пытался сопротивляться Короне. Поначалу их мысли и цели полностью совпадали, и повелитель Серых Пределов вскоре полностью перестал отличать свои мысли от привнесенных Короной. И это стало началом конца. Предупреждение Дайнарда, которое Лонгар в свое время встретил в штыки, пропало втуне: Корона теперь вертела им как хотела. Последним проявлением собственной воли архимага стало его отступление от столицы Ардера, но больше подобных вольностей Корона своему носителю не позволяла. Лонгар Темный считал, что у них с Короной Мертвых идеальный симбиоз. Но это был симбиоз хозяина и раба, причем, хозяином был отнюдь не бывший архимаг расы дроу.
Вот и сейчас, будь Лонгар независимым в суждениях, он несомненно отнесся бы внимательно к опасениям своих приближенных. Но едва Корона услышала, что в самом скором времени предстоит битва с ее давним врагом – Каладборгом, она и знать не захотела ни о какой отсрочке вожделенного сражения, и неважно, сколь веские и разумные доводы говорили за такую отсрочку. А раз Корона хотела битвы, хотел ее и Лонгар. Использовав естественное чувство противоречия, возникшее в голове Темного при мысли, что кто-то способен поймать в ловушку его – практически всемогущего повелителя Серых Пределов, Корона заставила своего носителя произнести следующие роковые слова, однозначно и бесповоротно определившие дальнейшее развитие событий.
– Ловушка? – презрительно фыркнул Лонгар. – Хотел бы я видеть капкан, который способен поймать такого зверя, как я! Нам представился шанс раз и навсегда покончить с нашим врагом, который уже доставил нам немало хлопот, и мы не можем его упустить, помогай Рогожину хоть сам Создатель! Он предлагает дуэль? Но, насколько я знаю, дуэль не проходит без секундантов. А моими секундантами станете все вы. Тант, Ровэн, соберите всю элиту! Как только он даст нам пеленг мы все заявимся к нему в гости и просто раздавим его! Это война, господа, а на войне не бывает подлостей. Бывают военные хитрости. Вам все ясно? Действуйте!
* * *
Московский мегаполис
– Что?! Повторите еще раз! – внезапно севшим голосом попросил Пириэл. – Скоро в Нордхейме встретятся Леденящий Холод и Кромешная Тьма. Будет большое сражение… – терпеливо повторил Фонтэн. – И Тьма одержит верх.
– Когда это произойдет?
– Скоро. Если хотите вмешаться, то поторопитесь. У вас на подготовку несколько часов.
Вмешаться? Еще бы Пириэл не хотел! Одна мысль о том, что произойдет, если Каладборг окажется в руках Темного, вызвала у эдемита приступ мигрени. Будь проклят, Рогожин! Возомнил себя спасителем мира, а теперь погибнет сам и отдаст в руки врага единственный козырь, способный побить его карты. Ну нет! Он, Пириэл, этого ни в коем случае не допустит! В душе главы Совета Верхнего мира забурлил безумный коктейль из ярости, страха, жажды деятельности и предвкушения крупного сражения.
– Вы уверены? – еще раз переспросил он адепта.
– Я не сообщаю непроверенной информации, – уже с некоторым раздражением отрезал Фонтэн. – Событийные линии говорят однозначно. Впрочем, решать вам. Мое дело – прокукарекать, а там – хоть не рассветай!
Пириэл удивленно взглянул на адепта. Эдемит гордился своим знанием земной лингвистики, но с такой идиомой встретился впервые. Впрочем, переспрашивать он не стал: смысл высказывания Фонтэна был ему примерно ясен: бывший наблюдатель дал ему информацию, а дальше умывает руки. Но эдемит не склонен был его осуждать: от заварушки, которая скоро начнется в Нордхейме, любой здравомыслящий смертный предпочтет держаться подальше. Неплохо бы, конечно, проверить его слова, но как это сделать? Не прорываться же опять в Замок Судьбы – Лианэль в прошлый раз чуть душу Создателю не отдала. Да и нет сейчас времени ни на какие проверки. Несколько часов… Этого только-только хватит, чтобы собрать ударный отряд из эдемитов и должным образом его экипировать. Кроме того, надо связаться с посвященным Локуса. Без него в этой операции явно не обойтись. Дел безумно много… Глава Совета снова сосредоточил свой взгляд на Фонтэне.
– Еще один вопрос: как мы найдем место боя?
– Я бы посоветовал вам слушать континуум в Нордхейме. Полагаю, то, что там начнется, разгонит эхо очень далеко.
– Резонно, – кивнул Пириэл. – Ладно, благодарю за информацию. Можете быть уверены – ваши услуги будут щедро вознаграждены. А теперь извините – у меня много дел. Вы можете быть свободны. Я свяжусь с вами.
Фонтэн коротко кивнул, сотворил арку пространственного коридора и шагнул в нее. Едва арка закрылась, как Пириэл веером отправил телепатический зов посвященному Локуса. К вящему удивлению эдемита, отозвался тот далеко не сразу, да и контакт оказался весьма слабым.
– Где вы? – спросил Пириэл.
– В пещере, – коротко ответил Алистанус, не уточняя, в какой именно. Но эдемит и так понял, что его собеседник в обиталище Локуса.
– Вы мне срочно нужны! Поступила очень важная информация, требующая немедленных действий. Прошу вас прибыть ко мне как можно скорее!
По ту сторону телепатического контакта воцарилось ментальное молчание, пропитанное, однако, как определил Пириэл, изумлением и тревогой.
– Буду через десять минут, – наконец ответил Алистанус. – До встречи!
Телепатический контакт мягко, но безапелляционно прервался.
* * *
Эллезар. Звездный перевал
Только здесь, выйдя из шестого по счету пространственного коридора, с помощью которых он путал следы, Серж Фонтэн позволил себе торжествующе усмехнуться. Дело было сделано. Причем ему не пришлось ни напрягаться, ни рисковать: Судьба или какие-то иные силы почти все сделали за него. Обстоятельства сложились настолько удачно, что было даже немного подозрительно. Впрочем, паранойей Фонтэн не страдал и везение воспринимал как должное. – «Я свяжусь с вами», – передразнил он Пириэла. – Вряд ли тебе это удастся, убийца!
От предвкушения близкой мести в груди адепта сладко заныло. Эдемит несомненно ввяжется в эту нордхеймскую мясорубку и вряд ли унесет оттуда ноги. Представив, сколь мощная катастрофа там может разразиться, Фонтэн содрогнулся. С тех пор, как на него вышел Маурезен и предложил поспособствовать крупному столкновению Сил, ему в голову не раз приходила мысль: а не слишком ли большую цену заплатит Множество Миров за то, чтобы состоялась его месть? Как сказал кто-то из древних, «правосудие должно свершиться, хотя бы и погиб мир». Фонтэн сейчас не мог поручиться за точность цитаты, но смысл ее был определенно такой… Однако, что-то внутри него не соглашалось с такой формулировкой.
Но, в конце концов, не он же спровоцировал это столкновение! Он лишь подбросил дров в уже разгоревшийся костер с тем расчетом, чтобы его враг погиб в пламени. Разве его можно за это осуждать? Все равно эта чудовищная война шла к подобному логическому завершению. Не сейчас, так позже сия грандиозная баталия непременно состоялась бы. Так почему не теперь? Возможно, после этого сражения война сразу закончится…
Людям свойственно задним числом придумывать оправдания своим дурным или жестоким поступкам и приписывать себе мотивы, о которых они на самом деле и не помышляли. Когда Серж Фонтэн связался с Маурезеном и совместно с ним задумал эту чудовищную авантюру, он был побуждаем к действию исключительно местью. Но сейчас он уже практически убедил себя в том, что желание покончить с войной было для него едва ли не равноправным мотивом… Убедил и успокоился.
Адепт оглянулся по сторонам и с наслаждением вдохнул чистый горный воздух мира, не оскверненного технологической эволюцией человека. Возможно, магические миры, как он читал в книгах, и менее стабильны, чем технологические, но насколько же в них приятнее жить!
Звездный перевал назывался так не даром: на нем никогда не бывало облаков. И в то время, как его соседи по Северному хребту все время кутались в одеяло из белых туч, он все время был чист, и с него по ночам открывался такой потрясающий вид на звездное небо, что просто дух захватывало. Вот и сейчас Фонтэн залюбовался опрокинутым куполом черного небосвода, словно россыпью бриллиантов усеянным огромным количеством звезд, складывающихся в узоры незнакомых созвездий.