Страница:
– Но не ты ли сказала, что ФБР известно об участии Ловелла и Шолена?
Мэри кивнула.
– Их опознали по обработанным на компьютере фотографиям.
– Тогда это лишь вопрос времени, и они опознают меня.
– Вероятно, ты прав, Ильич, – подтвердила Мэри.
– А о твоем участии ФБР известно?
– По словам Келли, в последнем ее разговоре с шефом он говорил, что удалось опознать только американцев. Сейчас эта ситуация, разумеется, могла уже измениться. Если фотографии действительно настолько четкие, как она говорит, и если их пропустили через Интерпол... – договаривать она не стала.
– И несмотря на то, что нас ищут, а также несмотря на цель, которую мы имеем в виду, она все еще хочет нам помогать?
– Она ненавидит англичан, Карлос. Ненавидит их и хочет отомстить. – Глаза Мэри пылали гневом. – Она ненавидит их так же, как я. – Мэри повернулась к Карлосу спиной и пошла вверх по лестнице. Дверь в комнату Шолена была закрыта. Она постучала и толчком распахнула ее. Снайпер сидел на краю кровати, надраивая ствол винтовки.
– Привет, Мэри. Что случилось? – спросил он.
Мэри закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. По ее лицу Шолен понял, что есть какие-то проблемы. Нахмурившись, он отложил винтовку.
– Ты звонил домой, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты поставил под удар всю операцию из-за какой-то вонючей собачонки.
Шолен был ошарашен.
– Откуда...
– Неважно, откуда мне это известно, но мне известно, – тихо проговорила она. – Тебе повезло, Шолен. Если бы у нас было больше времени, я сейчас собственноручно пристрелила бы тебя... Однако у нас его нет, поэтому ты мне нужен. Но если ты еще раз оступишься, пеняй на себя. Я сама всажу тебе пулю в череп. Ты понял, что я сказала?
Шолен закрыл рот и медленно кивнул. Глаза его были прикованы к кровавым разводам на ее рубашке.
Мэри улыбнулась.
– Вот и хорошо.
– А Карлос...
– Нет, – перебила его Мэри. – Он не знает. И я бы на твоем месте молилась, чтобы он не узнал.
Она вышла, а Шолен остался сидеть, обхватив голову руками.
– Программа начнется в восемь часов, а наш блок выйдет в эфир в восемь пятьдесят, – сказал он. – Фотографии Хеннесси и Бейли покажут на экране, а диктор объявит, что мы разыскиваем их в связи с контрабандой наркотиков во Флориде. Почему во Флориде – потому что у нас нет сведений об их пребывании в этом штате, следовательно, любые звонки оттуда можно будет смело отбросить в сторону, по крайней мере на данном этапе. Программу будут смотреть миллионы людей, и некоторые из них захотят принять в ней участие. Нам будут звонить как мистификаторы, так и добропорядочные граждане. А еще на нас обрушатся маньяки, которые способны заявить, что видели живого Элвиса, если за это их покажут в лучшее время по телевизору. По самым скромным прикидкам у нас будет не меньше сотни ложных звонков.
Коул Говард оглядел заставленную столами и архивными шкафами комнату. Две дюжины агентов ФБР были откомандированы из вашингтонского отделения, чтобы работать с нью-йоркской командой, а с вентиляцией в помещении было совсем плохо. Элен принесла несколько вентиляторов, расставила их по всей комнате, и большинство агентов стремились занять место, где до них хоть немного долетал бы ветерок. Дон Клутези улыбнулся Говарду и помахал ладонью как веером.
– Жарко, – выдохнул он, и Говард согласно кивнул.
Не хватало только Келли Армстронг. Говард дал ей задание составить список гипотетических мишеней. Участие ИРА в акции придавало особую важность включению в него англичан, поэтому Говард показал Келли список прибывающих с визитами важных персон из Великобритании, полученный из Государственного департамента, включая членов британского парламента и глав ведущих компаний Соединенного Королевства. Два имени сразу же были взяты на заметку: британский премьер-министр, находившийся в данный момент с визитом на Восточном побережье, и принц Уэльский, собиравшийся побывать летом в Нью-Йорке. Говард попросил Келли обговорить с Секретной службой и Госдепартаментом этот расширенный список возможных мишеней и мест покушения на предмет его параллельной проверки через компьютерную модель Энди Кима. Говарда удивило, что Келли с энтузиазмом восприняла это задание, и ее не было в офисе всю вторую половину дня, что весьма устраивало Говарда. На телепередачу он возлагал большие надежды, поэтому хотел отослать Келли как можно дальше. В разговоре с ней он даже не упомянул о том, что запланировал Малхолланд, и теперь, устранив ее от дела, испытывал тайное наслаждение.
– Распределять звонки будет Элен, – продолжал Малхолланд. В подтверждение его слов Элен выпрямилась и подняла вверх карандаш. – Все сигналы из района Балтимор – Вашингтон будут направляться мне, Коулу, Дону или Хэнку. Если нам повезет и мы начнем с ними зашиваться, тогда будем подключать кое-кого из вас, ребята. У нас также будет отдельный стол для звонков из Аризоны, ибо нам известно, что разыскиваемые находились там раньше. А все остальные территории будут передаваться вам по кругу, в зависимости от того, кто будет свободен. Элен снабдит вас анкетами, которые надо заполнять на каждый звонок. – Малхолланд поднял одну из них и показал всем. – В основном все, что нам нужно, – это имя и телефон звонившего, кого и где он видел, плюс любая другая информация, которая может представлять интерес: описание их транспортных средств, имена, которыми они пользовались, и так далее. – Он поднял второй листок. – Эта информация об известных нам вымышленных именах разыскиваемых, их автомобильных правах и кредитных карточках будет находиться у вас перед глазами. При совпадении данных сообщайте нам на сектор Балтимор – Вашингтон, в остальных случаях складывайте анкеты в папки соответственно штату, в котором видели Бейли или Хеннесси.
Инструктаж закончился, и агенты разошлись по своим рабочим местам. Коул Говард решил зайти к Энди Киму и программистам. Энди он нашел скрюченным за компьютером, с озабоченно нахмуренным лицом.
– Как дела, Энди? – спросил Говард, опуская руку на его плечо. На экране застыло сложное переплетение линий, обозначавшее бейсбольный стадион и окружающие его городские кварталы.
Энди тряхнул головой, откидывая с глаз волосы.
– Ничего не сходится, Коул, – отозвался он растерянно. – Посмотрите сюда. – Говард глянул через его плечо. – Это бейсбольный стадион «Ориоль» в Балтиморе, президент собирается быть там завтра вечером вместе с премьер-министром. Это одна из самых подходящих возможностей для покушения. Президента надо перевезти на бейсбольную площадку, но Боб Санджер запретил все наземные перемещения, поэтому теперь президент прилетит туда на вертолете. При выходе из вертолета он будет уязвим, но всего на несколько секунд, а на проходе в ложу будет в безопасности, потому что пойдет внутри помещения. Совершенно очевидно, что в ложе во время просмотра матча он будет отличной мишенью. Но в офисах или отелях, выходящих окнами на парк, я могу разместить только двух снайперов. Для третьего, того, что будет дальше всех, места не остается.
– Поэтому вы делаете вывод, что на бейсбольной площадке этого не произойдет? – спросил Говард.
– Но, Коул, так же дело обстоит и со всеми другими публичными местами, которые мы обрабатываем. Мы можем найти место для одного снайпера, иногда для двух, но третий никак не вписывается. – Энди щелкнул пальцем по экрану. – Эта точка должна быть высоко поднята над землей, но здания не бывают такими высокими. В пустыне он сидел на холме, помните?
– Помню, – ответил Говард. – Значит, он, возможно, устроится на холме?
Энди кивнул.
– Я ввел в компьютер топографию наравне с высотой зданий. Если бы он был на холме, мы бы его вычислили. Например, в Кемп-Дэвиде, где президент с премьер-министром находятся сегодня. Мы пропустили через программу окрестные леса, но все без толку. – Он повернулся и посмотрел на агента ФБР красными от недосыпания глазами. – Этот третий снайпер – настоящая проблема.
– А может это быть что-нибудь повыше здания? – спросил Говард. – Например, самолет?
Энди покачал головой.
– Самолет летит слишком быстро и для снайпера слишком неустойчиво.
Говард насупил брови.
– А вертолет?
– Большая вибрация.
Говард пожал плечами.
– Послушайте, что я думаю, Энди. Почему бы вам в настоящий момент не проигнорировать этот дальнобойный выстрел и не сосредоточиться на двух ближних. Это даст ребятам из Секретной службы материал для работы. Я имею в виду – лучше иметь синицу в руках. Они могут проверить все места визитов, куда вписываются два снайпера из трех, разве нет?
Энди кивнул.
– Хорошая мысль.
– Есть нечто другое, что меня беспокоит, – сказал Говард. – Двое мужчин и женщина, те, что будут на земле, в непосредственной близости от цели.
Энди помрачнел.
– Что-то не так? – Он рукой откинул волосы с глаз.
– Мы изначально предполагали, что они лишь организаторы покушения, не так ли?
– Да, – согласился Энди.
– Ну, а если нет? Что, если они принимают в нем участие? Если у них будет оружие?
– И, если снайперы промахнутся, они довершат дело? – произнес Энди, и глаза его сверкнули.
Говард кивнул. Все с самого начала думали, что Карлос, Хеннесси и Бейли лишь помогают снайперам в градуировке прицела. Но вполне возможно, что они являются настоящими участниками покушения.
– Хочу поговорить об этом с Бобом Санджером, – сказал Говард.
– Значит, даже если мы обнаружим снайперов, президент все равно риска не избежит?
– Именно этого я и боюсь, – ответил Говард. Оглядев офис, он увидел дюжину программистов, трудившихся в поте лица, но Бонни среди них не было.
– Бонни дома, я послал ее спать, – сказал Энди.
Говард потрепал его по плечу.
– И вам это не помешало бы.
– Когда все кончится, у меня будет полно времени для сна, – ответил Энди, отворачиваясь к экрану.
Говард похлопал Энди по спине и возвратился в свой кабинет. Его стол стоял вплотную к столу Дона Клутези, который в данный момент развалился в кресле, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. Когда Говард сел, он подмигнул ему. Говард взялся за свой телефонный аппарат и позвонил домой. Он звонил туда весь день, но никто не отвечал. На этот раз Лиза подошла, и голос ее звучал не менее равнодушно, чем когда они говорили в последний раз.
– Ты хоть примерно знаешь, когда вернешься? – спросила она.
– Надеюсь, сегодня вечером у нас кое-что сдвинется с места. Я позвоню тебе завтра, и тогда, наверное, буду знать точнее. Как дети?
– Спят, – сказала она. Секунды шли, но оба они молчали. Лиза первой нарушила молчание. – Коул, откуда у тебя в кармане костюма карточки «Счастливого случая»?
– Прости, не понял, – произнес Говард, сбитый с толку внезапной переменой темы.
– Я сдавала твои костюмы в чистку и нашла эти карточки в одном из карманов.
– А, вот оно что. Я тренировался, – отозвался Говард.
– Ты хочешь сказать, что занимался шулерством, – перешла в наступление Лиза.
Говард застонал про себя.
– Дорогая, я не занимался шулерством. Я прошел только несколько карточек, прежде чем мы с твоим отцом пошли обедать, вот и все.
– Коул, для меня это все равно и не заслуживает ничего, кроме презрения. Ты что, настолько неотесан, что вынужден прибегать к мошенничеству, чтобы выиграть у моего отца?
Говард вздохнул. Иногда спорить с ней было бесполезно.
– Давай поговорим об этом, когда я вернусь, – сказал он и мысленно представил себе, как она трясет головой с презрительной миной на лице.
– Кончили об этом, – отрезала Лиза. – Но я хочу, чтобы ты знал: ты вел себя по-свински. Какая тебе польза от того, что ты выиграл у отца?
– Могу я пожелать детям спокойной ночи? – спросил Говард.
– Я уже сказала тебе – они спят, – ответила Лиза. У Говарда создалось впечатление, что она говорит неправду и лишает его общения с детьми в качестве наказания.
– Ну, тогда передай им, что я звонил, хорошо? Пожалуйста.
– Разумеется, – бросила она, и Говард понял, что его просьба выполнена не будет. – До свиданья.
Когда он повесил трубку, Дон Клутези как раз сделал то же самое.
– Как успехи? – спросил Клутези.
Говард слабо улыбнулся.
– Неважно. А у тебя?
– По сообщению Фрэнка, кредитка Хеннесси была выдана в Нью-Йорке два года назад. А водительские права действительны в штате Нью-Йорк и получены восемнадцать месяцев назад.
– Из этого следует, что все планировалось уже очень давно, – сказал Говард.
Клутези покачал головой.
– Не обязательно. Ирландцы всегда используют фальшивые удостоверения личности и другие документы, поскольку это дело у них хорошо налажено. Вероятно, никто даже не знал, что Хеннесси собирается ими воспользоваться.
– А фотография на правах?
– Скорее всего просто сходство. Блондинка за сорок, кто там будет приглядываться? Все равно на фотографии никто не смотрит. Паспорта – это другое дело, но у ИРА тесные связи с международным наркосиндикатом, поэтому прекрасный паспорт они могут получить в считанные дни.
– Есть записи относительно пользования карточкой? – спросил Говард. – По ним мы могли бы определить, где эта Хеннесси побывала.
– Карточка уже в работе, – произнес Клутези, посмотрел на часы и кивнул в сторону большого телеэкрана, который Элен установила в дальнем конце кабинета. – Скоро начнется передача, – сказал он.
Джокер был без сознания и тяжело дышал носом, как спящая собака. Обильная густая слюна свисала с его губ. Вид у него был ужасный, но большинство ран носило поверхностный характер, Хеннесси это знала. Болезненные, невыносимо болезненные раны, но не смертельные. Ближайшие несколько часов она будет подводить его к границе смерти, с изысканным мастерством сужая разрыв между бытием и небытием и наслаждаясь каждым моментом этого путешествия. Во время пыток люди умирают вовсе не от боли и не от шока, а от большой потери крови. В человеческом теле ее содержится примерно пять литров, и Хеннесси по опыту знала, что человек может потерять почти половину этого количества, прежде чем тело начнет умирать. Искусство состояло в том, чтобы как можно дольше продлить мучения, позволяя телу восстановить утраченную кровь, а ранам подсохнуть, чтобы они перестали кровоточить. В таком режиме процедура могла длиться почти бесконечно. Это очень похоже на секс, думала Мэри, секс, постепенно приближающий мужчину к оргазму и останавливающий его у самой предельной точки, чтобы дать возможность поостыть, пока он не будет готов начать все сначала. Мэри виртуозно умела доводить сладострастное наслаждение до почти невыносимого накала, то же самое делала она и с физическим страданием. Когда этот десантник достаточно помучается, она толкнет его через край, за которым вечность, и будет наблюдать его последний обморок.
Он и так рассказал ей уже гораздо больше того, что ей надо было узнать. Работал в одиночку, завербованный своими бывшими хозяевами, так как они знали, что у него есть на нее зуб и что при таком состоянии здоровья никто бы не поверил, будто он работает на САС. Прикрытие было отличное.
Самолет этот Креймер видел, но понятия не имел о том, какую роль эта машина или Патрик Фаррелл играют в ее плане. Бывший десантник не знал ни о Карлосе, ни о снайперах и не имел никаких сведений о том, что было в Аризоне. Она доводила его до такой степени боли, что теперь была уверена: он не солгал и ничего не утаил. В агонии всегда говорят только правду.
Мэри взяла садовые ножницы со следами высохшей крови на лезвиях. Подбородок Джокера висел на груди, колыхавшейся от хриплого дыхания. Хеннесси встала сзади и посмотрела на его связанные руки. Ладони крепко сжаты в кулаки, запястья – сплошная кровавая рана, а пальцы белые, словно из них вытекла вся кровь.
Этот десантник довольно высок, чуть меньше шести футов, и теперь, когда руки его задраны вверх, до пальцев не достать. Мэри похлопала ножницами по своей ладони, а ее нижняя губа недовольно выпятилась вперед, как у капризной маленькой девочки. Через несколько секунд она встала на колени перед своей жертвой, словно монахиня, молящаяся перед распятием в человеческий рост. Посмотрела вверх, мужчина все еще был без сознания, а его глубоко запавшие глаза зияли как черные дыры на лице пепельного цвета. Медленно, почти чувственно, Мэри развязала шнурки его кроссовок и сняла их вместе с носками с ног. Джокер захрипел и закашлялся, тогда Хеннесси села на корточки, наблюдая за ним. От приступа кашля открылись раны на груди, и потекла свежая кровь. Снимая с Джокера джинсы и трусы, Хеннесси не сводила глаз с его лица. Откинула одежду в дальний угол, затем вновь опустилась на колени и обхватила ножницами мизинец левой ноги. Надавила на рукоятки и почувствовала, как лезвия пронзили кожу. Далее они встретили сопротивление, упершись в кость, но никакой реакции от человека не последовало. Хеннесси перестала давить и убрала ножницы, глядя на кровь, сочащуюся из двух глубоких надрезов. Ей хотелось, чтобы он был в сознании и мог ощутить весь ужас от того, что она собиралась сделать. Она встала и отвесила ему пару пощечин, эхом отозвавшихся в подвале, как пистолетные выстрелы. Веки задергались, и она увидела, как его глаза фокусируются на ее лице. Тогда Хеннесси схватила его за волосы и оттянула голову назад.
– Просыпайся, – прошипела она. – Скоро все кончится.
Джокер зафыркал, как будто пробовал засмеяться. Хеннесси отошла. Она облокотилась на верстак и изучающе оглядела истерзанного пыткой мужчину. Джокер приподнял голову и исподлобья глянул на нее.
– Чего теперь тебе от меня нужно? – спросил он запинающимся голосом.
Хеннесси улыбнулась и покачала головой.
– Ты рассказал мне все, что я хотела, Креймер. Ты ничего не знаешь. Ничего такого, что могло бы мне помешать в моем деле.
Джокер глотнул.
– Значит, сейчас ты прикончишь меня? Так что ж ты, сука, медлишь?
Хеннесси откинула голову и расхохоталась, словно кто-то рассказал ей за коктейлем хороший анекдот.
– О, нет, Креймер, с этим мы не будем торопиться. Сначала я хочу, чтобы ты мне еще кое-что рассказал. Вы с Ньюмарчем участвовали в истребительной операции по приказу правительства, не так ли?
Джокер облизнул губы.
– Воды, – произнес он.
Хеннесси видела, что говорит он с большим трудом, поскольку глотка его абсолютно пересохла, а ей хотелось, чтобы он говорил, поэтому она налила стакан воды из ведра. Когда Хеннесси начала приближаться к Джокеру, заметила, как напряглась его левая нога, словно готовясь нанести ей удар. Остановившись, она погрозила ему пальцем.
Джокер сморщился. Соблюдая дистанцию, Хеннесси обошла вокруг него и, поднеся стакан к его губам, все еще продолжала краем глаза наблюдать за ногами. Прежде чем отнять стакан, она позволила выпить его целиком.
– После крушения авиалайнера британское правительство начало карательную операцию, Креймер, и ты в ней участвовал, – сказала она, опуская стакан обратно в ведро. – Ньюмарч рассказал мне о своем участии в этой операции, но у меня не было случая расспросить тебя. – Кого ты убил, Креймер? – Джокер молчал. – Ньюмарч назвал мне всех, кого убил, но ты и сам это знаешь, ты ведь был там, не так ли? Он расправился с тремя членами Верховного командования, помнишь? В этой операции был убит мой муж, Креймер. Трое человек в масках окружили его машину, когда однажды вечером он подъехал к дому. Первым они застрелили шофера, а затем всадили в тело мужа двенадцать пуль. Две – в голову с близкого расстояния. Я слышала выстрелы и, даже не открыв дверь, знала, что произошло. Я держала его на руках, мертвого. Там было очень много крови, Креймер. Очень много.
Ее щеки раскраснелись, и она приложила к лицу ладонь, словно меряя температуру.
– "Скорой помощи" потребовалось полчаса, чтобы добраться к нам, как будто они знали, что он умер и торопиться не было смысла. Полиция тоже ничего не хотела знать. Королевская тайная полиция даже не прислала следственную группу, чтобы осмотреть место преступления. Они только увезли машину и взяли мое заявление. Дело было закрыто. Как будто оно их не касалось. Итак, Креймер, ты был среди тех людей в масках?
– Я не убивал твоего мужа, – произнес Джокер почти шепотом. – И Шона Моррисона тоже не убивал.
При упоминании имени Моррисона Хеннесси резко вздернула голову. Глаза ее сузились.
– Откуда ты?..
– Я читал твое досье, – сказал он прежде, чем она успела договорить.
– Ты знаешь, как его убили? – тихо спросила она. Джокер качнул головой.
– Он умер здесь, в Штатах. В Нью-Йорке. Шона нашли в ванной с перерезанным горлом. В его руках была бритва, и повсюду – кровь. Департамент полиции Нью-Йорка сообщил, что это самоубийство.
Хеннесси подняла брови.
– Шон всегда пользовался электробритвой. Я никогда не видела, чтобы он брился обычной бритвой. Никогда. Они убили моего мужа. И они убили человека, которого я любила. Это сделали ты и твои закадычные друзья, Креймер. – Она подошла ближе, но продолжала держаться на расстоянии от его ног. – Ты хочешь кое-что узнать, Креймер? Лайам и Шон не имели ничего общего со взрывом авиалайнера. Они пытались остановить террористические акты на родине и делали все возможное, чтобы заставить ИРА пойти на переговоры с британским правительством. Не было никакой нужды убивать их, абсолютно никакой. – Глаза ее горели ненавистью, а опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. – Вы, ублюдки, убили их, и теперь я до самой смерти буду мстить вам. Тебе и всем тебе подобным. – Она схватила ножницы и потрясла ими перед носом Джокера. – Я заставлю тебя истекать кровью, как истекали они, пока ни капли в тебе не останется.
Она опустилась на колени и ухватила рукой его левую лодыжку. Но в тот момент, когда металл коснулся кожи, дверь в подвал распахнулась, и Бейли, спустившись на несколько ступенек, заорал:
– Мэри! Мэри!
Хеннесси резко вскинула голову, и лезвия ножниц сомкнулись, едва не прихватив палец ноги Джокера. Он оттянул ногу назад, вырвавшись из хватки Хеннесси. Встревоженная, она встала.
– Что случилось?
– Мы в телевизоре, – прокричал Бейли. – Нас показывают по этому сучьему ящику.
Хеннесси удивленно нахмурилась.
– О чем ты говоришь?
Бейли перегнулся через перила, схватившись за них обеими руками. Лицо его было бледно, а широко раскрытые глаза почти безумны.
– Иди, посмотри. Они чертовски близко подобрались к нам. – Он ринулся вверх по ступеням, и Хеннесси последовала за ним.
Карлос сидел в комнате, оседлав стул и по-медвежьи обхватив руками спинку. Рашид свернулась на диване, поджав колени к подбородку. Оба уставились на экран телевизора, с которого смотрели лица Хеннесси и Бейли. Под картинкой стоял номер 1-800.
Когда Хеннесси вошла в комнату, Карлос поднял голову.
– У нас проблемы, Мэри.
– Что они говорят? – спросила она. – Они знают, что мы планируем?
Карлос покачал головой.
– Они сказали, что ФБР разыскивает вас за контрабанду наркотиков во Флориде.
– Что? – Хеннесси была ошарашена. Она посмотрела на Бейли, который находился в таком же шоке.
– Почему эта Армстронг не предупредила тебя? – злобно спросил Карлос.
Хеннесси провела рукой по волосам.
– Не знаю. Она только-только установила контакт с агентами в Вашингтоне. Возможно, ей просто не сказали.
– Или ей не доверяют. А может, это подставка?
– У нас с ней уговор встретиться завтра, тогда и спрошу, – произнесла Хеннесси исполненным сарказма тоном.
Казалось, Карлос хотел ей возразить, но сдержал себя.
– Ладно, ладно, давайте решать, что делать дальше, – сказал он. – Ясно, что ФБР не собирается разглашать действительную причину, почему вас разыскивают. История с наркотиками – туфта. Главное – им известно, что вы в стране, и поэтому они охотятся за вами.
– Мы можем лечь на дно, – произнес Бейли дрожащим голосом.
– Нет, – отрезал Карлос.
– Определенно нет, – подтвердила Хеннесси.
– Но они же у нас на хвосте... знают, что мы здесь, и...
– Мэтью, они думают, что мы во Флориде. Не в Балтиморе. – Хеннесси видела, что ее более молодой соратник начинает трусить. Он дрожал, взгляд его метался между ней и Карлосом.
– Может, они там меня выследили, может, они знают, где я сейчас...
Хеннесси подошла и опустила руки ему на плечи.
– Послушай меня, Мэтью, ведь если б они знали, где мы, им не нужно было бы показывать наши фотографии по телевидению. Они не знают, где мы и что мы делаем. И они ничего не могут сделать, чтобы остановить нас. – Она поймала его пристальный взгляд, ободряюще улыбнулась и похлопала по плечу.
Мэри кивнула.
– Их опознали по обработанным на компьютере фотографиям.
– Тогда это лишь вопрос времени, и они опознают меня.
– Вероятно, ты прав, Ильич, – подтвердила Мэри.
– А о твоем участии ФБР известно?
– По словам Келли, в последнем ее разговоре с шефом он говорил, что удалось опознать только американцев. Сейчас эта ситуация, разумеется, могла уже измениться. Если фотографии действительно настолько четкие, как она говорит, и если их пропустили через Интерпол... – договаривать она не стала.
– И несмотря на то, что нас ищут, а также несмотря на цель, которую мы имеем в виду, она все еще хочет нам помогать?
– Она ненавидит англичан, Карлос. Ненавидит их и хочет отомстить. – Глаза Мэри пылали гневом. – Она ненавидит их так же, как я. – Мэри повернулась к Карлосу спиной и пошла вверх по лестнице. Дверь в комнату Шолена была закрыта. Она постучала и толчком распахнула ее. Снайпер сидел на краю кровати, надраивая ствол винтовки.
– Привет, Мэри. Что случилось? – спросил он.
Мэри закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. По ее лицу Шолен понял, что есть какие-то проблемы. Нахмурившись, он отложил винтовку.
– Ты звонил домой, – ровным голосом произнесла Мэри. – Ты поставил под удар всю операцию из-за какой-то вонючей собачонки.
Шолен был ошарашен.
– Откуда...
– Неважно, откуда мне это известно, но мне известно, – тихо проговорила она. – Тебе повезло, Шолен. Если бы у нас было больше времени, я сейчас собственноручно пристрелила бы тебя... Однако у нас его нет, поэтому ты мне нужен. Но если ты еще раз оступишься, пеняй на себя. Я сама всажу тебе пулю в череп. Ты понял, что я сказала?
Шолен закрыл рот и медленно кивнул. Глаза его были прикованы к кровавым разводам на ее рубашке.
Мэри улыбнулась.
– Вот и хорошо.
– А Карлос...
– Нет, – перебила его Мэри. – Он не знает. И я бы на твоем месте молилась, чтобы он не узнал.
Она вышла, а Шолен остался сидеть, обхватив голову руками.
* * *
Друг Малхолланда – телевизионный продюсер – согласился запустить сюжет о Мэри Хеннесси и Мэтью Бейли в конце ежедневной программы. Он также согласился дать в эфир телефонный номер 1-800, чтобы звонки поступали напрямую во временный офис ФБР в Белом доме. После обеда Малхолланд созвал агентов на инструктаж, вкратце объяснил им, как сортировать звонки. Он прислонился к столу, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди, словно обнимая ими свой могучий торс. Сбоку сидела Элен, делая пометки в блокноте и временами поглядывая на Малхолланда, как обожающая жена.– Программа начнется в восемь часов, а наш блок выйдет в эфир в восемь пятьдесят, – сказал он. – Фотографии Хеннесси и Бейли покажут на экране, а диктор объявит, что мы разыскиваем их в связи с контрабандой наркотиков во Флориде. Почему во Флориде – потому что у нас нет сведений об их пребывании в этом штате, следовательно, любые звонки оттуда можно будет смело отбросить в сторону, по крайней мере на данном этапе. Программу будут смотреть миллионы людей, и некоторые из них захотят принять в ней участие. Нам будут звонить как мистификаторы, так и добропорядочные граждане. А еще на нас обрушатся маньяки, которые способны заявить, что видели живого Элвиса, если за это их покажут в лучшее время по телевизору. По самым скромным прикидкам у нас будет не меньше сотни ложных звонков.
Коул Говард оглядел заставленную столами и архивными шкафами комнату. Две дюжины агентов ФБР были откомандированы из вашингтонского отделения, чтобы работать с нью-йоркской командой, а с вентиляцией в помещении было совсем плохо. Элен принесла несколько вентиляторов, расставила их по всей комнате, и большинство агентов стремились занять место, где до них хоть немного долетал бы ветерок. Дон Клутези улыбнулся Говарду и помахал ладонью как веером.
– Жарко, – выдохнул он, и Говард согласно кивнул.
Не хватало только Келли Армстронг. Говард дал ей задание составить список гипотетических мишеней. Участие ИРА в акции придавало особую важность включению в него англичан, поэтому Говард показал Келли список прибывающих с визитами важных персон из Великобритании, полученный из Государственного департамента, включая членов британского парламента и глав ведущих компаний Соединенного Королевства. Два имени сразу же были взяты на заметку: британский премьер-министр, находившийся в данный момент с визитом на Восточном побережье, и принц Уэльский, собиравшийся побывать летом в Нью-Йорке. Говард попросил Келли обговорить с Секретной службой и Госдепартаментом этот расширенный список возможных мишеней и мест покушения на предмет его параллельной проверки через компьютерную модель Энди Кима. Говарда удивило, что Келли с энтузиазмом восприняла это задание, и ее не было в офисе всю вторую половину дня, что весьма устраивало Говарда. На телепередачу он возлагал большие надежды, поэтому хотел отослать Келли как можно дальше. В разговоре с ней он даже не упомянул о том, что запланировал Малхолланд, и теперь, устранив ее от дела, испытывал тайное наслаждение.
– Распределять звонки будет Элен, – продолжал Малхолланд. В подтверждение его слов Элен выпрямилась и подняла вверх карандаш. – Все сигналы из района Балтимор – Вашингтон будут направляться мне, Коулу, Дону или Хэнку. Если нам повезет и мы начнем с ними зашиваться, тогда будем подключать кое-кого из вас, ребята. У нас также будет отдельный стол для звонков из Аризоны, ибо нам известно, что разыскиваемые находились там раньше. А все остальные территории будут передаваться вам по кругу, в зависимости от того, кто будет свободен. Элен снабдит вас анкетами, которые надо заполнять на каждый звонок. – Малхолланд поднял одну из них и показал всем. – В основном все, что нам нужно, – это имя и телефон звонившего, кого и где он видел, плюс любая другая информация, которая может представлять интерес: описание их транспортных средств, имена, которыми они пользовались, и так далее. – Он поднял второй листок. – Эта информация об известных нам вымышленных именах разыскиваемых, их автомобильных правах и кредитных карточках будет находиться у вас перед глазами. При совпадении данных сообщайте нам на сектор Балтимор – Вашингтон, в остальных случаях складывайте анкеты в папки соответственно штату, в котором видели Бейли или Хеннесси.
Инструктаж закончился, и агенты разошлись по своим рабочим местам. Коул Говард решил зайти к Энди Киму и программистам. Энди он нашел скрюченным за компьютером, с озабоченно нахмуренным лицом.
– Как дела, Энди? – спросил Говард, опуская руку на его плечо. На экране застыло сложное переплетение линий, обозначавшее бейсбольный стадион и окружающие его городские кварталы.
Энди тряхнул головой, откидывая с глаз волосы.
– Ничего не сходится, Коул, – отозвался он растерянно. – Посмотрите сюда. – Говард глянул через его плечо. – Это бейсбольный стадион «Ориоль» в Балтиморе, президент собирается быть там завтра вечером вместе с премьер-министром. Это одна из самых подходящих возможностей для покушения. Президента надо перевезти на бейсбольную площадку, но Боб Санджер запретил все наземные перемещения, поэтому теперь президент прилетит туда на вертолете. При выходе из вертолета он будет уязвим, но всего на несколько секунд, а на проходе в ложу будет в безопасности, потому что пойдет внутри помещения. Совершенно очевидно, что в ложе во время просмотра матча он будет отличной мишенью. Но в офисах или отелях, выходящих окнами на парк, я могу разместить только двух снайперов. Для третьего, того, что будет дальше всех, места не остается.
– Поэтому вы делаете вывод, что на бейсбольной площадке этого не произойдет? – спросил Говард.
– Но, Коул, так же дело обстоит и со всеми другими публичными местами, которые мы обрабатываем. Мы можем найти место для одного снайпера, иногда для двух, но третий никак не вписывается. – Энди щелкнул пальцем по экрану. – Эта точка должна быть высоко поднята над землей, но здания не бывают такими высокими. В пустыне он сидел на холме, помните?
– Помню, – ответил Говард. – Значит, он, возможно, устроится на холме?
Энди кивнул.
– Я ввел в компьютер топографию наравне с высотой зданий. Если бы он был на холме, мы бы его вычислили. Например, в Кемп-Дэвиде, где президент с премьер-министром находятся сегодня. Мы пропустили через программу окрестные леса, но все без толку. – Он повернулся и посмотрел на агента ФБР красными от недосыпания глазами. – Этот третий снайпер – настоящая проблема.
– А может это быть что-нибудь повыше здания? – спросил Говард. – Например, самолет?
Энди покачал головой.
– Самолет летит слишком быстро и для снайпера слишком неустойчиво.
Говард насупил брови.
– А вертолет?
– Большая вибрация.
Говард пожал плечами.
– Послушайте, что я думаю, Энди. Почему бы вам в настоящий момент не проигнорировать этот дальнобойный выстрел и не сосредоточиться на двух ближних. Это даст ребятам из Секретной службы материал для работы. Я имею в виду – лучше иметь синицу в руках. Они могут проверить все места визитов, куда вписываются два снайпера из трех, разве нет?
Энди кивнул.
– Хорошая мысль.
– Есть нечто другое, что меня беспокоит, – сказал Говард. – Двое мужчин и женщина, те, что будут на земле, в непосредственной близости от цели.
Энди помрачнел.
– Что-то не так? – Он рукой откинул волосы с глаз.
– Мы изначально предполагали, что они лишь организаторы покушения, не так ли?
– Да, – согласился Энди.
– Ну, а если нет? Что, если они принимают в нем участие? Если у них будет оружие?
– И, если снайперы промахнутся, они довершат дело? – произнес Энди, и глаза его сверкнули.
Говард кивнул. Все с самого начала думали, что Карлос, Хеннесси и Бейли лишь помогают снайперам в градуировке прицела. Но вполне возможно, что они являются настоящими участниками покушения.
– Хочу поговорить об этом с Бобом Санджером, – сказал Говард.
– Значит, даже если мы обнаружим снайперов, президент все равно риска не избежит?
– Именно этого я и боюсь, – ответил Говард. Оглядев офис, он увидел дюжину программистов, трудившихся в поте лица, но Бонни среди них не было.
– Бонни дома, я послал ее спать, – сказал Энди.
Говард потрепал его по плечу.
– И вам это не помешало бы.
– Когда все кончится, у меня будет полно времени для сна, – ответил Энди, отворачиваясь к экрану.
Говард похлопал Энди по спине и возвратился в свой кабинет. Его стол стоял вплотную к столу Дона Клутези, который в данный момент развалился в кресле, зажав телефонную трубку между ухом и плечом. Когда Говард сел, он подмигнул ему. Говард взялся за свой телефонный аппарат и позвонил домой. Он звонил туда весь день, но никто не отвечал. На этот раз Лиза подошла, и голос ее звучал не менее равнодушно, чем когда они говорили в последний раз.
– Ты хоть примерно знаешь, когда вернешься? – спросила она.
– Надеюсь, сегодня вечером у нас кое-что сдвинется с места. Я позвоню тебе завтра, и тогда, наверное, буду знать точнее. Как дети?
– Спят, – сказала она. Секунды шли, но оба они молчали. Лиза первой нарушила молчание. – Коул, откуда у тебя в кармане костюма карточки «Счастливого случая»?
– Прости, не понял, – произнес Говард, сбитый с толку внезапной переменой темы.
– Я сдавала твои костюмы в чистку и нашла эти карточки в одном из карманов.
– А, вот оно что. Я тренировался, – отозвался Говард.
– Ты хочешь сказать, что занимался шулерством, – перешла в наступление Лиза.
Говард застонал про себя.
– Дорогая, я не занимался шулерством. Я прошел только несколько карточек, прежде чем мы с твоим отцом пошли обедать, вот и все.
– Коул, для меня это все равно и не заслуживает ничего, кроме презрения. Ты что, настолько неотесан, что вынужден прибегать к мошенничеству, чтобы выиграть у моего отца?
Говард вздохнул. Иногда спорить с ней было бесполезно.
– Давай поговорим об этом, когда я вернусь, – сказал он и мысленно представил себе, как она трясет головой с презрительной миной на лице.
– Кончили об этом, – отрезала Лиза. – Но я хочу, чтобы ты знал: ты вел себя по-свински. Какая тебе польза от того, что ты выиграл у отца?
– Могу я пожелать детям спокойной ночи? – спросил Говард.
– Я уже сказала тебе – они спят, – ответила Лиза. У Говарда создалось впечатление, что она говорит неправду и лишает его общения с детьми в качестве наказания.
– Ну, тогда передай им, что я звонил, хорошо? Пожалуйста.
– Разумеется, – бросила она, и Говард понял, что его просьба выполнена не будет. – До свиданья.
Когда он повесил трубку, Дон Клутези как раз сделал то же самое.
– Как успехи? – спросил Клутези.
Говард слабо улыбнулся.
– Неважно. А у тебя?
– По сообщению Фрэнка, кредитка Хеннесси была выдана в Нью-Йорке два года назад. А водительские права действительны в штате Нью-Йорк и получены восемнадцать месяцев назад.
– Из этого следует, что все планировалось уже очень давно, – сказал Говард.
Клутези покачал головой.
– Не обязательно. Ирландцы всегда используют фальшивые удостоверения личности и другие документы, поскольку это дело у них хорошо налажено. Вероятно, никто даже не знал, что Хеннесси собирается ими воспользоваться.
– А фотография на правах?
– Скорее всего просто сходство. Блондинка за сорок, кто там будет приглядываться? Все равно на фотографии никто не смотрит. Паспорта – это другое дело, но у ИРА тесные связи с международным наркосиндикатом, поэтому прекрасный паспорт они могут получить в считанные дни.
– Есть записи относительно пользования карточкой? – спросил Говард. – По ним мы могли бы определить, где эта Хеннесси побывала.
– Карточка уже в работе, – произнес Клутези, посмотрел на часы и кивнул в сторону большого телеэкрана, который Элен установила в дальнем конце кабинета. – Скоро начнется передача, – сказал он.
* * *
Мэри Хеннесси вытерла руки белым полотенцем, оставляя на нем красные полосы. Бросила его на верстак и внимательно посмотрела на подвешенного к трубе мужчину. Два ручейка подсыхающей крови сбегали по его телу – один из отверстия на месте, где раньше был левый сосок, другой из разреза длиной в шесть дюймов, спускавшегося через весь живот, словно дьявольский язык, красный и блестящий в свете люминесцентных ламп.Джокер был без сознания и тяжело дышал носом, как спящая собака. Обильная густая слюна свисала с его губ. Вид у него был ужасный, но большинство ран носило поверхностный характер, Хеннесси это знала. Болезненные, невыносимо болезненные раны, но не смертельные. Ближайшие несколько часов она будет подводить его к границе смерти, с изысканным мастерством сужая разрыв между бытием и небытием и наслаждаясь каждым моментом этого путешествия. Во время пыток люди умирают вовсе не от боли и не от шока, а от большой потери крови. В человеческом теле ее содержится примерно пять литров, и Хеннесси по опыту знала, что человек может потерять почти половину этого количества, прежде чем тело начнет умирать. Искусство состояло в том, чтобы как можно дольше продлить мучения, позволяя телу восстановить утраченную кровь, а ранам подсохнуть, чтобы они перестали кровоточить. В таком режиме процедура могла длиться почти бесконечно. Это очень похоже на секс, думала Мэри, секс, постепенно приближающий мужчину к оргазму и останавливающий его у самой предельной точки, чтобы дать возможность поостыть, пока он не будет готов начать все сначала. Мэри виртуозно умела доводить сладострастное наслаждение до почти невыносимого накала, то же самое делала она и с физическим страданием. Когда этот десантник достаточно помучается, она толкнет его через край, за которым вечность, и будет наблюдать его последний обморок.
Он и так рассказал ей уже гораздо больше того, что ей надо было узнать. Работал в одиночку, завербованный своими бывшими хозяевами, так как они знали, что у него есть на нее зуб и что при таком состоянии здоровья никто бы не поверил, будто он работает на САС. Прикрытие было отличное.
Самолет этот Креймер видел, но понятия не имел о том, какую роль эта машина или Патрик Фаррелл играют в ее плане. Бывший десантник не знал ни о Карлосе, ни о снайперах и не имел никаких сведений о том, что было в Аризоне. Она доводила его до такой степени боли, что теперь была уверена: он не солгал и ничего не утаил. В агонии всегда говорят только правду.
Мэри взяла садовые ножницы со следами высохшей крови на лезвиях. Подбородок Джокера висел на груди, колыхавшейся от хриплого дыхания. Хеннесси встала сзади и посмотрела на его связанные руки. Ладони крепко сжаты в кулаки, запястья – сплошная кровавая рана, а пальцы белые, словно из них вытекла вся кровь.
Этот десантник довольно высок, чуть меньше шести футов, и теперь, когда руки его задраны вверх, до пальцев не достать. Мэри похлопала ножницами по своей ладони, а ее нижняя губа недовольно выпятилась вперед, как у капризной маленькой девочки. Через несколько секунд она встала на колени перед своей жертвой, словно монахиня, молящаяся перед распятием в человеческий рост. Посмотрела вверх, мужчина все еще был без сознания, а его глубоко запавшие глаза зияли как черные дыры на лице пепельного цвета. Медленно, почти чувственно, Мэри развязала шнурки его кроссовок и сняла их вместе с носками с ног. Джокер захрипел и закашлялся, тогда Хеннесси села на корточки, наблюдая за ним. От приступа кашля открылись раны на груди, и потекла свежая кровь. Снимая с Джокера джинсы и трусы, Хеннесси не сводила глаз с его лица. Откинула одежду в дальний угол, затем вновь опустилась на колени и обхватила ножницами мизинец левой ноги. Надавила на рукоятки и почувствовала, как лезвия пронзили кожу. Далее они встретили сопротивление, упершись в кость, но никакой реакции от человека не последовало. Хеннесси перестала давить и убрала ножницы, глядя на кровь, сочащуюся из двух глубоких надрезов. Ей хотелось, чтобы он был в сознании и мог ощутить весь ужас от того, что она собиралась сделать. Она встала и отвесила ему пару пощечин, эхом отозвавшихся в подвале, как пистолетные выстрелы. Веки задергались, и она увидела, как его глаза фокусируются на ее лице. Тогда Хеннесси схватила его за волосы и оттянула голову назад.
– Просыпайся, – прошипела она. – Скоро все кончится.
Джокер зафыркал, как будто пробовал засмеяться. Хеннесси отошла. Она облокотилась на верстак и изучающе оглядела истерзанного пыткой мужчину. Джокер приподнял голову и исподлобья глянул на нее.
– Чего теперь тебе от меня нужно? – спросил он запинающимся голосом.
Хеннесси улыбнулась и покачала головой.
– Ты рассказал мне все, что я хотела, Креймер. Ты ничего не знаешь. Ничего такого, что могло бы мне помешать в моем деле.
Джокер глотнул.
– Значит, сейчас ты прикончишь меня? Так что ж ты, сука, медлишь?
Хеннесси откинула голову и расхохоталась, словно кто-то рассказал ей за коктейлем хороший анекдот.
– О, нет, Креймер, с этим мы не будем торопиться. Сначала я хочу, чтобы ты мне еще кое-что рассказал. Вы с Ньюмарчем участвовали в истребительной операции по приказу правительства, не так ли?
Джокер облизнул губы.
– Воды, – произнес он.
Хеннесси видела, что говорит он с большим трудом, поскольку глотка его абсолютно пересохла, а ей хотелось, чтобы он говорил, поэтому она налила стакан воды из ведра. Когда Хеннесси начала приближаться к Джокеру, заметила, как напряглась его левая нога, словно готовясь нанести ей удар. Остановившись, она погрозила ему пальцем.
Джокер сморщился. Соблюдая дистанцию, Хеннесси обошла вокруг него и, поднеся стакан к его губам, все еще продолжала краем глаза наблюдать за ногами. Прежде чем отнять стакан, она позволила выпить его целиком.
– После крушения авиалайнера британское правительство начало карательную операцию, Креймер, и ты в ней участвовал, – сказала она, опуская стакан обратно в ведро. – Ньюмарч рассказал мне о своем участии в этой операции, но у меня не было случая расспросить тебя. – Кого ты убил, Креймер? – Джокер молчал. – Ньюмарч назвал мне всех, кого убил, но ты и сам это знаешь, ты ведь был там, не так ли? Он расправился с тремя членами Верховного командования, помнишь? В этой операции был убит мой муж, Креймер. Трое человек в масках окружили его машину, когда однажды вечером он подъехал к дому. Первым они застрелили шофера, а затем всадили в тело мужа двенадцать пуль. Две – в голову с близкого расстояния. Я слышала выстрелы и, даже не открыв дверь, знала, что произошло. Я держала его на руках, мертвого. Там было очень много крови, Креймер. Очень много.
Ее щеки раскраснелись, и она приложила к лицу ладонь, словно меряя температуру.
– "Скорой помощи" потребовалось полчаса, чтобы добраться к нам, как будто они знали, что он умер и торопиться не было смысла. Полиция тоже ничего не хотела знать. Королевская тайная полиция даже не прислала следственную группу, чтобы осмотреть место преступления. Они только увезли машину и взяли мое заявление. Дело было закрыто. Как будто оно их не касалось. Итак, Креймер, ты был среди тех людей в масках?
– Я не убивал твоего мужа, – произнес Джокер почти шепотом. – И Шона Моррисона тоже не убивал.
При упоминании имени Моррисона Хеннесси резко вздернула голову. Глаза ее сузились.
– Откуда ты?..
– Я читал твое досье, – сказал он прежде, чем она успела договорить.
– Ты знаешь, как его убили? – тихо спросила она. Джокер качнул головой.
– Он умер здесь, в Штатах. В Нью-Йорке. Шона нашли в ванной с перерезанным горлом. В его руках была бритва, и повсюду – кровь. Департамент полиции Нью-Йорка сообщил, что это самоубийство.
Хеннесси подняла брови.
– Шон всегда пользовался электробритвой. Я никогда не видела, чтобы он брился обычной бритвой. Никогда. Они убили моего мужа. И они убили человека, которого я любила. Это сделали ты и твои закадычные друзья, Креймер. – Она подошла ближе, но продолжала держаться на расстоянии от его ног. – Ты хочешь кое-что узнать, Креймер? Лайам и Шон не имели ничего общего со взрывом авиалайнера. Они пытались остановить террористические акты на родине и делали все возможное, чтобы заставить ИРА пойти на переговоры с британским правительством. Не было никакой нужды убивать их, абсолютно никакой. – Глаза ее горели ненавистью, а опущенные вдоль тела руки сжались в кулаки. – Вы, ублюдки, убили их, и теперь я до самой смерти буду мстить вам. Тебе и всем тебе подобным. – Она схватила ножницы и потрясла ими перед носом Джокера. – Я заставлю тебя истекать кровью, как истекали они, пока ни капли в тебе не останется.
Она опустилась на колени и ухватила рукой его левую лодыжку. Но в тот момент, когда металл коснулся кожи, дверь в подвал распахнулась, и Бейли, спустившись на несколько ступенек, заорал:
– Мэри! Мэри!
Хеннесси резко вскинула голову, и лезвия ножниц сомкнулись, едва не прихватив палец ноги Джокера. Он оттянул ногу назад, вырвавшись из хватки Хеннесси. Встревоженная, она встала.
– Что случилось?
– Мы в телевизоре, – прокричал Бейли. – Нас показывают по этому сучьему ящику.
Хеннесси удивленно нахмурилась.
– О чем ты говоришь?
Бейли перегнулся через перила, схватившись за них обеими руками. Лицо его было бледно, а широко раскрытые глаза почти безумны.
– Иди, посмотри. Они чертовски близко подобрались к нам. – Он ринулся вверх по ступеням, и Хеннесси последовала за ним.
Карлос сидел в комнате, оседлав стул и по-медвежьи обхватив руками спинку. Рашид свернулась на диване, поджав колени к подбородку. Оба уставились на экран телевизора, с которого смотрели лица Хеннесси и Бейли. Под картинкой стоял номер 1-800.
Когда Хеннесси вошла в комнату, Карлос поднял голову.
– У нас проблемы, Мэри.
– Что они говорят? – спросила она. – Они знают, что мы планируем?
Карлос покачал головой.
– Они сказали, что ФБР разыскивает вас за контрабанду наркотиков во Флориде.
– Что? – Хеннесси была ошарашена. Она посмотрела на Бейли, который находился в таком же шоке.
– Почему эта Армстронг не предупредила тебя? – злобно спросил Карлос.
Хеннесси провела рукой по волосам.
– Не знаю. Она только-только установила контакт с агентами в Вашингтоне. Возможно, ей просто не сказали.
– Или ей не доверяют. А может, это подставка?
– У нас с ней уговор встретиться завтра, тогда и спрошу, – произнесла Хеннесси исполненным сарказма тоном.
Казалось, Карлос хотел ей возразить, но сдержал себя.
– Ладно, ладно, давайте решать, что делать дальше, – сказал он. – Ясно, что ФБР не собирается разглашать действительную причину, почему вас разыскивают. История с наркотиками – туфта. Главное – им известно, что вы в стране, и поэтому они охотятся за вами.
– Мы можем лечь на дно, – произнес Бейли дрожащим голосом.
– Нет, – отрезал Карлос.
– Определенно нет, – подтвердила Хеннесси.
– Но они же у нас на хвосте... знают, что мы здесь, и...
– Мэтью, они думают, что мы во Флориде. Не в Балтиморе. – Хеннесси видела, что ее более молодой соратник начинает трусить. Он дрожал, взгляд его метался между ней и Карлосом.
– Может, они там меня выследили, может, они знают, где я сейчас...
Хеннесси подошла и опустила руки ему на плечи.
– Послушай меня, Мэтью, ведь если б они знали, где мы, им не нужно было бы показывать наши фотографии по телевидению. Они не знают, где мы и что мы делаем. И они ничего не могут сделать, чтобы остановить нас. – Она поймала его пристальный взгляд, ободряюще улыбнулась и похлопала по плечу.