Страница:
К счастью, за долгие годы он отлично научился управлять собой. И несмотря на то что желание было чрезвычайно сильным и настойчивым, сродни долго не прекращающейся боли, ему, как всегда, удалось прийти в себя и полностью переключить внимание с сидевшей напротив него женщины на карты. Результат не замедлил сказаться – он стал одерживать над Лили одну победу за другой, чем неизменно вызывал смех и восторженные восклицания Барта и Мелвила. Лили же, проигрывая, удивленно приподнимала брови и изображала некое подобие улыбки.
– Я полагаю, это нас как-то уравнивает, – примерно через час заметил Морган. На его губах играла равнодушная, холодная улыбка, когда он укладывал свой выигрыш в небольшой мешочек для монет.
– Вас и Лили, может, и да, – сказал Барт. Он был пьян и произносил слова с большим трудом. – Но меня вы здорово разделали, приятель.
Оттолкнувшись от стола, Барт попытался встать. При этом старинный друг Лили зацепился за край стола. Стол покачнулся, и все, что на нем находилось – графин, бокалы, салфетки, – стало соскальзывать на пол. Морган и Лили едва успели ухватиться за стол, чтобы не дать ему упасть.
– Вынужден напомнить вам, друг мой, что нам пора домой, – пробормотал Мелвил, который, казалось, совсем не обратил внимания на это маленькое происшествие. Он с трудом выбрался из-за стола и теперь стоял, покачиваясь.
– А вы сможете добраться до дома? – спросила Лили, с подозрением глядя на Мелвила.
– Конечно, конечно! – попытался уверить Лили молодой человек.
Тем не менее до двери оба друга добирались довольно долго.
– Не уверен, что им стоит ехать верхом, – сказал Морган, наблюдая за тем, как Барт и Мелвил пытаются оседлать своих лошадей.
– Вы правы, они могут разбиться насмерть, – обеспокоенно согласилась девушка.
– Скорее просто отделаются несколькими синяками кое-где чуть пониже спины.
Лили удивленно посмотрела на Моргана. Увидев в его глазах искры смеха, она почувствовала, что тоже готова расхохотаться. Однако это было бы чудовищно невежливо по отношению к Барту и Мелвилу, и девушка удержалась от смеха. Она отвернулась от Моргана и направилась к крыльцу, бросив через плечо:
– Думаю, лошади пойдут шагом и доставят своих хозяев домой в целости и сохранности, как делали уже не раз.
– Не сомневаюсь в этом, – согласился Морган.
Лили прошла в дом. Она не заметила, что Морган последовал за ней в гостиную. Когда же девушка поняла это, то с испугом обнаружила, что он находится слишком близко. Почти рядом с ней.
Морган пристально смотрел на нее. Всего несколько часов назад у него не было никаких сомнений в том, что она и есть та падшая женщина, пренебрегающая моралью, какой ее считали все. А сейчас он вновь поразился тому, что Лили кажется незащищенной и уязвимой, хрупкой и нежной. И вновь он с сильнейшим раздражением поймал себя на мысли, что хочет считать Лили именно такой, независимо от того, чему оказался свидетелем.
Морган Элиот – человек, никогда не предававшийся бесплодным мечтам, не склонный к самообману и не способный заблуждаться, – страстно желал, чтобы Пурпурная Лили действительно оказалась невинной и чистой.
И хотя эта женщина только что позволяла себе ругаться, как моряк, после долгого плавания оказавшийся на берегу, играла в покер, как завзятая картежница, и с отчаянным видом потягивала виски, словно не надеялась, что завтра для нее вновь взойдет солнце, он чувствовал: его душа в смятении. Вновь и вновь Морган в тревоге спрашивал себя, почему он не может поверить в ее распущенность и порочность.
– Кто вы, Лили Блэкмор? – спросил он. Голос его был низким и слегка хрипловатым. – Почему заставляете меня испытывать чувства, которые не поддаются моему пониманию?
Сердце Лили бешено застучало. Она прочла в глазах Моргана, что он не ждет ответа. Да и что она могла ответить ему, если сама не понимала, какая таинственная и властная сила влечет их друг к другу? В редкие минуты, позволяя себе поддаться сентиментальным чувствам, Лили думала о том, как они похожи, как удивительно спокойно ей рядом с этим человеком, и о том, что они напоминают двух одиноких путников, бредущих по одной и той же дороге. Вместе с тем ей до сих пор не приходилось встречать человека, который постоянно доводил ее до бешенства, не прилагая к этому почти никаких усилий. Стоило ему всего лишь войти в комнату, посмотреть на нее и сделать какое-нибудь замечание, как кровь у нее закипала от гнева или же отчаяние захлестывало ее.
Этот человек воплощал в себе все, что ей не нравилось в мужчинах. Он властный и самодовольный. Он всегда готов использовать грубую мужскую силу, чтобы добиться своего. К тому же он злой и вспыльчивый.
В этот момент Морган приблизился к девушке еще на шаг. Он был так высок и держался с такой спокойной уверенностью, что у Лили возникло ощущение опасности. Ее и раньше пугала его мощь, она и прежде отдавала себе отчет в том, что с трудом противится его чувственному призыву, но сейчас по спине девушки холодной змейкой пополз страх. Ею овладела паника. Лили понимала, что надо как можно быстрее оставить этого человека, убежать в свою комнату, а утром без промедления рассчитать его. Но вместо того чтобы послушаться голоса рассудка, она продолжала стоять и наслаждаться ощущением исходившей от него властной силы. Интересно, что бы она почувствовала, если бы прикоснулась к нему? Нет, даже думать об этом нельзя, в ужасе одернула себя девушка и уже готова была повернуться и уйти, как вдруг он дотронулся до ее щеки. Морган нежно провел пальцем по ее подбородку и слегка приподнял его. Их глаза встретились.
– Я собираюсь поцеловать тебя, Лили.
Голос Моргана был слегка хрипловатым от переполнявших его чувств. Она не могла не понять, что лишь огромным усилием воли он заставляет себя проявлять сдержанность. Он хотел ее, но, как и в течение всего вечера, продолжал контролировать каждое свое движение. Она видела желание в его глазах и в тембре голоса. Он словно предупреждал ее, что она играет с огнем.
Этот человек ненавидел ее и в то же время страстно желал овладеть ею. И Лили понимала, что он презирает себя за слабость, за то, что увлекся падшей женщиной.
И вновь она приказала себе оттолкнуть его и убежать, нет, – умчаться в свою комнату. Но подобно неосторожной бабочке, летящей на огонь, Лили, позабыв об опасности, хотела сейчас лишь одного – чтобы он приник губами к ее губам.
И он поцеловал ее. Прикосновение его губ словно опалило Лили пламенем, и она почувствовала, что внутри у нее все запылало. Он по-прежнему нежно, но властно удерживал ее подбородок. Девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза от наслаждения. В этот момент Морган резко отстранился. Лили вздрогнула от неожиданности.
– Скажи, что ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, Лили. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я еще раз поцеловал тебя.
Не в силах произнести ни слова, девушка лишь приникла к его груди. Он нежно поцеловал ее и вновь слегка отступил.
– Я хочу услышать это, Лили. Скажи мне это, – хрипловатым голосом потребовал Морган. Он был по-прежнему так близко, что ее губы ощущали тепло его дыхания.
Лили застонала от сознания собственного поражения. Ее руки уперлись ему в грудь и сжались в кулаки.
– Да, черт побери! Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Стоило девушке произнести эти слова, как он закрыл ей рот страстным поцелуем. Он целовал ее так, как будто мечтал об этом долгие годы. Его губы приникли к ее губам с такой жадностью, что он напоминал обессиленного от жажды странника, нашедшего наконец живительный источник. Властным объятием Морган привлек Лили к своей груди, и сквозь одежду она ощутила нестерпимый жар его тела. Он ласково, словно утешая и успокаивая, поглаживал девушку по спине, потом опустил руки ниже, к упругим бедрам. В следующее мгновение он прижал ее к себе с такой неистовой страстью, что она ощутила напряжение его плоти.
Сила его желания поразила Лили и заставила ощутить непонятное, мучительное и в то же время сладостное томление.
– Не бойся, Лили, я не причиню тебе боли, – прошептал он ей в самое ушко.
Его жаркое дыхание заставило девушку затрепетать. Губы Моргана проложили огненную дорожку от ее подбородка к нежной шее. Лили бессильно запрокинула голову. Затем он медленно опустился ниже и через тонкую ткань батистовой блузки стал целовать ее грудь. Подняв руки, Лили с величайшей нежностью дотронулась до его темных густых волос. Ее тонкие пальцы тонули в них, проскальзывая между шелковистыми прядями. Внезапно у нее перехватило дыхание – она поняла, что Морган расстегнул блузку и коснулся губами соска.
– О Боже, как ты прекрасна! – пробормотал он.
Ей хотелось оказаться к нему еще ближе. Хотелось еще лучше чувствовать его. И до боли хотелось слышать, как он шепчет ей на ухо слова любви. Любовь. Это слово обожгло Лили. Лицо запылало, как будто она получила пощечину.
Она никогда не узнает, что такое любовь. Для нее любовь невозможна.
И Морган Элиот лишь еще раз напомнил ей об этом. Какая-то необъяснимая властная сила влекла его к ней. Он даже испытывал желание целовать ее и обладать ею. Но он никогда не полюбит ее, не почувствует к ней даже простой дружеской симпатии, потому что в глубине души презирает ее. Должно быть, верит всем тем историям, которые до сих пор о ней рассказывают. Для него она – Пурпурная Лили. И несмотря на то что он прожил несколько недель в доме ее детства, наблюдал за ней, беседовал с ней, этот человек не может смотреть на нее другими глазами.
На мгновение Лили пожалела о том, что не способна повернуть время вспять. Если бы можно было заново прожить этот вечер, она не стала бы пить спиртное и играть в покер, чтобы предстать перед Морганом именно такой, какой он хотел ее видеть. Она бы отправила Барта и Мелвила домой, как и собиралась сделать с самого начала. Но стоило Моргану посмотреть на нее с презрением, как в Лили словно вселялся бес, и она начинала вести себя вызывающе. Черт бы побрал эту гордыню! Не приходится сомневаться – она, после всего, что натворила сегодня, окончательно упала в глазах Моргана. И самое ужасное в том, что Лили понимала: вести себя так – глупо, глупее некуда, но остановиться не могла.
Руки у нее стали непослушными. Она с трудом, словно из последних сил, обняла Моргана.
Несмотря на то что с самого начала было понятно – надеяться ей не на что, девушка ничего не могла с собой поделать. После того как этот сильный и властный мужчина впервые поцеловал ее, мысли о нем не оставляли Лили. Нет, пожалуй, он вошел в ее мечты еще раньше – после встречи в узком коридоре второго этажа. И хотя она вновь и вновь приказывала себе забыть о Моргане Элиоте, раз и навсегда выбросить его из головы, ей это не удалось.
За недолгое время, проведенное в Блэкмор-Хаусе, Морган сумел стать необходимым всем его обитателям. Он много работал и навел в доме относительный порядок. Лили замечала Моргана даже тогда, когда меньше всего ожидала увидеть его внушительную фигуру: то он на кухне чинил трубу, то где-нибудь в комнате забивал очередной гвоздь. И она неизменно обращала внимание на красивые и умелые руки этого дерзкого и самоуверенного человека.
Забыв о стыдливости, она не раз представляла, как эти руки прикасаются к ней. Но мысли об этом неизменно заставляли ее содрогаться от ужаса: раз она мечтает о близости с Морганом, значит, она, Лили Блэкмор, и есть та самая аморальная и вульгарная женщина с погубленной репутацией. Раз она думает об этом – значит, она и есть Пурпурная Лили.
Но она не была ею! Все ее существо восставало против ужасных обвинений. Она никогда не могла бы стать Пурпурной Лили!
Отчаяние овладело девушкой. Со сдавленным криком она попыталась вырваться из объятий Моргана.
– Лили, – Морган прерывисто дышал, – что-нибудь не так?
– Не так? – с возмущением переспросила девушка, и по ее щекам потекли слезы. – Все не так! Все! Оставь меня!
Она вновь стала отталкивать Моргана, но он держал ее крепко.
– Лили, – сказал он с нажимом, и глаза его стали серьезными, словно еще несколько мгновений назад в них не горела страсть, – объясни мне, в чем дело?
– Отпусти меня, черт побери!
Однако Морган продержал ее в своих объятиях еще несколько секунд. Его темные, словно обсидиан, глаза пристально вглядывались в нее, как будто выражение ее лица могло подсказать ему единственно верный ответ. Лили показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он сделал то, о чем она просила.
– Пожалуйста, – наконец сказал он сухо.
Но добившись своего, Лили ощутила, что сердце рвется от разочарования. Что могло быть глупее? Разве не она сама только что требовала отпустить ее?
– Извините, – сказала девушка со спокойствием, которого давно не было в ее душе, – уже поздно, и я вдруг почувствовала, что очень устала.
Глава 10
– Я полагаю, это нас как-то уравнивает, – примерно через час заметил Морган. На его губах играла равнодушная, холодная улыбка, когда он укладывал свой выигрыш в небольшой мешочек для монет.
– Вас и Лили, может, и да, – сказал Барт. Он был пьян и произносил слова с большим трудом. – Но меня вы здорово разделали, приятель.
Оттолкнувшись от стола, Барт попытался встать. При этом старинный друг Лили зацепился за край стола. Стол покачнулся, и все, что на нем находилось – графин, бокалы, салфетки, – стало соскальзывать на пол. Морган и Лили едва успели ухватиться за стол, чтобы не дать ему упасть.
– Вынужден напомнить вам, друг мой, что нам пора домой, – пробормотал Мелвил, который, казалось, совсем не обратил внимания на это маленькое происшествие. Он с трудом выбрался из-за стола и теперь стоял, покачиваясь.
– А вы сможете добраться до дома? – спросила Лили, с подозрением глядя на Мелвила.
– Конечно, конечно! – попытался уверить Лили молодой человек.
Тем не менее до двери оба друга добирались довольно долго.
– Не уверен, что им стоит ехать верхом, – сказал Морган, наблюдая за тем, как Барт и Мелвил пытаются оседлать своих лошадей.
– Вы правы, они могут разбиться насмерть, – обеспокоенно согласилась девушка.
– Скорее просто отделаются несколькими синяками кое-где чуть пониже спины.
Лили удивленно посмотрела на Моргана. Увидев в его глазах искры смеха, она почувствовала, что тоже готова расхохотаться. Однако это было бы чудовищно невежливо по отношению к Барту и Мелвилу, и девушка удержалась от смеха. Она отвернулась от Моргана и направилась к крыльцу, бросив через плечо:
– Думаю, лошади пойдут шагом и доставят своих хозяев домой в целости и сохранности, как делали уже не раз.
– Не сомневаюсь в этом, – согласился Морган.
Лили прошла в дом. Она не заметила, что Морган последовал за ней в гостиную. Когда же девушка поняла это, то с испугом обнаружила, что он находится слишком близко. Почти рядом с ней.
Морган пристально смотрел на нее. Всего несколько часов назад у него не было никаких сомнений в том, что она и есть та падшая женщина, пренебрегающая моралью, какой ее считали все. А сейчас он вновь поразился тому, что Лили кажется незащищенной и уязвимой, хрупкой и нежной. И вновь он с сильнейшим раздражением поймал себя на мысли, что хочет считать Лили именно такой, независимо от того, чему оказался свидетелем.
Морган Элиот – человек, никогда не предававшийся бесплодным мечтам, не склонный к самообману и не способный заблуждаться, – страстно желал, чтобы Пурпурная Лили действительно оказалась невинной и чистой.
И хотя эта женщина только что позволяла себе ругаться, как моряк, после долгого плавания оказавшийся на берегу, играла в покер, как завзятая картежница, и с отчаянным видом потягивала виски, словно не надеялась, что завтра для нее вновь взойдет солнце, он чувствовал: его душа в смятении. Вновь и вновь Морган в тревоге спрашивал себя, почему он не может поверить в ее распущенность и порочность.
– Кто вы, Лили Блэкмор? – спросил он. Голос его был низким и слегка хрипловатым. – Почему заставляете меня испытывать чувства, которые не поддаются моему пониманию?
Сердце Лили бешено застучало. Она прочла в глазах Моргана, что он не ждет ответа. Да и что она могла ответить ему, если сама не понимала, какая таинственная и властная сила влечет их друг к другу? В редкие минуты, позволяя себе поддаться сентиментальным чувствам, Лили думала о том, как они похожи, как удивительно спокойно ей рядом с этим человеком, и о том, что они напоминают двух одиноких путников, бредущих по одной и той же дороге. Вместе с тем ей до сих пор не приходилось встречать человека, который постоянно доводил ее до бешенства, не прилагая к этому почти никаких усилий. Стоило ему всего лишь войти в комнату, посмотреть на нее и сделать какое-нибудь замечание, как кровь у нее закипала от гнева или же отчаяние захлестывало ее.
Этот человек воплощал в себе все, что ей не нравилось в мужчинах. Он властный и самодовольный. Он всегда готов использовать грубую мужскую силу, чтобы добиться своего. К тому же он злой и вспыльчивый.
В этот момент Морган приблизился к девушке еще на шаг. Он был так высок и держался с такой спокойной уверенностью, что у Лили возникло ощущение опасности. Ее и раньше пугала его мощь, она и прежде отдавала себе отчет в том, что с трудом противится его чувственному призыву, но сейчас по спине девушки холодной змейкой пополз страх. Ею овладела паника. Лили понимала, что надо как можно быстрее оставить этого человека, убежать в свою комнату, а утром без промедления рассчитать его. Но вместо того чтобы послушаться голоса рассудка, она продолжала стоять и наслаждаться ощущением исходившей от него властной силы. Интересно, что бы она почувствовала, если бы прикоснулась к нему? Нет, даже думать об этом нельзя, в ужасе одернула себя девушка и уже готова была повернуться и уйти, как вдруг он дотронулся до ее щеки. Морган нежно провел пальцем по ее подбородку и слегка приподнял его. Их глаза встретились.
– Я собираюсь поцеловать тебя, Лили.
Голос Моргана был слегка хрипловатым от переполнявших его чувств. Она не могла не понять, что лишь огромным усилием воли он заставляет себя проявлять сдержанность. Он хотел ее, но, как и в течение всего вечера, продолжал контролировать каждое свое движение. Она видела желание в его глазах и в тембре голоса. Он словно предупреждал ее, что она играет с огнем.
Этот человек ненавидел ее и в то же время страстно желал овладеть ею. И Лили понимала, что он презирает себя за слабость, за то, что увлекся падшей женщиной.
И вновь она приказала себе оттолкнуть его и убежать, нет, – умчаться в свою комнату. Но подобно неосторожной бабочке, летящей на огонь, Лили, позабыв об опасности, хотела сейчас лишь одного – чтобы он приник губами к ее губам.
И он поцеловал ее. Прикосновение его губ словно опалило Лили пламенем, и она почувствовала, что внутри у нее все запылало. Он по-прежнему нежно, но властно удерживал ее подбородок. Девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза от наслаждения. В этот момент Морган резко отстранился. Лили вздрогнула от неожиданности.
– Скажи, что ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, Лили. Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я еще раз поцеловал тебя.
Не в силах произнести ни слова, девушка лишь приникла к его груди. Он нежно поцеловал ее и вновь слегка отступил.
– Я хочу услышать это, Лили. Скажи мне это, – хрипловатым голосом потребовал Морган. Он был по-прежнему так близко, что ее губы ощущали тепло его дыхания.
Лили застонала от сознания собственного поражения. Ее руки уперлись ему в грудь и сжались в кулаки.
– Да, черт побери! Я хочу, чтобы ты прикасался ко мне. Стоило девушке произнести эти слова, как он закрыл ей рот страстным поцелуем. Он целовал ее так, как будто мечтал об этом долгие годы. Его губы приникли к ее губам с такой жадностью, что он напоминал обессиленного от жажды странника, нашедшего наконец живительный источник. Властным объятием Морган привлек Лили к своей груди, и сквозь одежду она ощутила нестерпимый жар его тела. Он ласково, словно утешая и успокаивая, поглаживал девушку по спине, потом опустил руки ниже, к упругим бедрам. В следующее мгновение он прижал ее к себе с такой неистовой страстью, что она ощутила напряжение его плоти.
Сила его желания поразила Лили и заставила ощутить непонятное, мучительное и в то же время сладостное томление.
– Не бойся, Лили, я не причиню тебе боли, – прошептал он ей в самое ушко.
Его жаркое дыхание заставило девушку затрепетать. Губы Моргана проложили огненную дорожку от ее подбородка к нежной шее. Лили бессильно запрокинула голову. Затем он медленно опустился ниже и через тонкую ткань батистовой блузки стал целовать ее грудь. Подняв руки, Лили с величайшей нежностью дотронулась до его темных густых волос. Ее тонкие пальцы тонули в них, проскальзывая между шелковистыми прядями. Внезапно у нее перехватило дыхание – она поняла, что Морган расстегнул блузку и коснулся губами соска.
– О Боже, как ты прекрасна! – пробормотал он.
Ей хотелось оказаться к нему еще ближе. Хотелось еще лучше чувствовать его. И до боли хотелось слышать, как он шепчет ей на ухо слова любви. Любовь. Это слово обожгло Лили. Лицо запылало, как будто она получила пощечину.
Она никогда не узнает, что такое любовь. Для нее любовь невозможна.
И Морган Элиот лишь еще раз напомнил ей об этом. Какая-то необъяснимая властная сила влекла его к ней. Он даже испытывал желание целовать ее и обладать ею. Но он никогда не полюбит ее, не почувствует к ней даже простой дружеской симпатии, потому что в глубине души презирает ее. Должно быть, верит всем тем историям, которые до сих пор о ней рассказывают. Для него она – Пурпурная Лили. И несмотря на то что он прожил несколько недель в доме ее детства, наблюдал за ней, беседовал с ней, этот человек не может смотреть на нее другими глазами.
На мгновение Лили пожалела о том, что не способна повернуть время вспять. Если бы можно было заново прожить этот вечер, она не стала бы пить спиртное и играть в покер, чтобы предстать перед Морганом именно такой, какой он хотел ее видеть. Она бы отправила Барта и Мелвила домой, как и собиралась сделать с самого начала. Но стоило Моргану посмотреть на нее с презрением, как в Лили словно вселялся бес, и она начинала вести себя вызывающе. Черт бы побрал эту гордыню! Не приходится сомневаться – она, после всего, что натворила сегодня, окончательно упала в глазах Моргана. И самое ужасное в том, что Лили понимала: вести себя так – глупо, глупее некуда, но остановиться не могла.
Руки у нее стали непослушными. Она с трудом, словно из последних сил, обняла Моргана.
Несмотря на то что с самого начала было понятно – надеяться ей не на что, девушка ничего не могла с собой поделать. После того как этот сильный и властный мужчина впервые поцеловал ее, мысли о нем не оставляли Лили. Нет, пожалуй, он вошел в ее мечты еще раньше – после встречи в узком коридоре второго этажа. И хотя она вновь и вновь приказывала себе забыть о Моргане Элиоте, раз и навсегда выбросить его из головы, ей это не удалось.
За недолгое время, проведенное в Блэкмор-Хаусе, Морган сумел стать необходимым всем его обитателям. Он много работал и навел в доме относительный порядок. Лили замечала Моргана даже тогда, когда меньше всего ожидала увидеть его внушительную фигуру: то он на кухне чинил трубу, то где-нибудь в комнате забивал очередной гвоздь. И она неизменно обращала внимание на красивые и умелые руки этого дерзкого и самоуверенного человека.
Забыв о стыдливости, она не раз представляла, как эти руки прикасаются к ней. Но мысли об этом неизменно заставляли ее содрогаться от ужаса: раз она мечтает о близости с Морганом, значит, она, Лили Блэкмор, и есть та самая аморальная и вульгарная женщина с погубленной репутацией. Раз она думает об этом – значит, она и есть Пурпурная Лили.
Но она не была ею! Все ее существо восставало против ужасных обвинений. Она никогда не могла бы стать Пурпурной Лили!
Отчаяние овладело девушкой. Со сдавленным криком она попыталась вырваться из объятий Моргана.
– Лили, – Морган прерывисто дышал, – что-нибудь не так?
– Не так? – с возмущением переспросила девушка, и по ее щекам потекли слезы. – Все не так! Все! Оставь меня!
Она вновь стала отталкивать Моргана, но он держал ее крепко.
– Лили, – сказал он с нажимом, и глаза его стали серьезными, словно еще несколько мгновений назад в них не горела страсть, – объясни мне, в чем дело?
– Отпусти меня, черт побери!
Однако Морган продержал ее в своих объятиях еще несколько секунд. Его темные, словно обсидиан, глаза пристально вглядывались в нее, как будто выражение ее лица могло подсказать ему единственно верный ответ. Лили показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он сделал то, о чем она просила.
– Пожалуйста, – наконец сказал он сухо.
Но добившись своего, Лили ощутила, что сердце рвется от разочарования. Что могло быть глупее? Разве не она сама только что требовала отпустить ее?
– Извините, – сказала девушка со спокойствием, которого давно не было в ее душе, – уже поздно, и я вдруг почувствовала, что очень устала.
Глава 10
Лили испуганно открыла глаза. Ласковые лучи утреннего солнца пробивались сквозь пыльное стекло, заливая спальню золотым светом и заставляя отступить ночные видения.
Ей понадобилось всего мгновение, чтобы окончательно проснуться, и еще одно, чтобы осознать: она находится не в своем доме в Территауне на берегу реки, как, впрочем, и не в каком-нибудь экзотическом уголке Европы или Азии. Она все еще в Блэкмор-Хаусе, где живут дети, которые ее ненавидят, и даже наемный рабочий смотрит на нее с презрением.
Лили вздохнула, в сердцах стукнула по пуховой подушке и перевернулась на живот.
– Ах!.. – простонала она.
Вспомнив о том, где находится, Лили совсем расстроилась. Но огорчение сменилось чувством глубочайшего унижения и разочарования, когда она восстановила в памяти события прошлого вечера.
– О Боже, что я наделала? Опять то же самое! – Девушка перекатилась на спину и прикрыла глаза рукой. – Почему, ну почему мне никак не удается остановиться? И почему из всех людей на свете я выбрала именно Моргана Элиота?
Если ей так необходимо было узнать, что такое настоящий мужской поцелуй, то почему она не проделала этого с Бартом или, на худой конец, с Мелвилом? Лили вновь и вновь задавала себе этот вопрос, хотя прекрасно понимала: ни Барт, ни Мелвил не имеют никакого отношения к ее мечтам о близости с мужчиной. Морган Элиот. Вот кем были заняты ее мысли. И еще теми ощущениями, что он заставил ее пережить.
Румянец смущения расцвел на лице девушки, несмотря на то что в спальне она была совершенно одна. Вчера этот человек едва не свел ее с ума и заставил забыть о стыдливости. Он прикасался к ней и целовал ее так, как никто и никогда до него не делал. Воспоминания заставили тело предательски затрепетать, и она едва успела сдержать стон наслаждения, уже готовый сорваться с губ.
Лили попыталась отвлечься от мыслей о Моргане Элиоте и его поцелуях, но это оказалось отнюдь не легкой задачей.
Как же теперь смотреть на него, когда они встретятся вновь? Лили не сомневалась, что после вчерашнего вечера упала в его глазах еще ниже, перестаравшись в своих попытках показаться ему дерзкой и безрассудной. Боже, она даже позволила ему дотронуться до ее груди!
Она могла бы держать пари на все свое состояние, абсолютно не боясь проиграть, что теперь он считает ее самой никчемной и самой распущенной из женщин. И сможет ли она сегодня спуститься вниз и встретиться с ним лицом к лицу?
– Ах!.. – вновь простонала девушка и стукнула кулаком по кровати.
Лили закрыла глаза и замерла в неподвижности. Она не трусиха. И никогда ею не была. Если она в чем-то и не сомневалась, так это в том, что перед лицом любых обвинений никогда не теряла присутствия духа, что с гордым и независимым видом выдерживала и презрительные взгляды, и жестокие слова, кто бы ни произнес их по ее адресу. Люди сколько угодно могли судачить о том, что она потеряла честь и достоинство. Но у нее все еще оставалась ее смелость. И никто не сможет ее отнять. Лили уцепилась за эту мысль, как утопающий за соломинку, и немного воспряла духом.
Девушка откинула простыни и собралась встать, готовая принять все, что ни преподнесет ей судьба, – будь то новое унижение или даже презрение со стороны окружающих.
И тут Лили вспомнила: сегодня же суббота – день, когда она должна пойти на прием в дом Мэйхью!
– О небо, – взволнованно воскликнула Лили, – я иду на чай!
Однако радость от предстоящего выхода в свет омрачалась неуверенностью и сомнениями – ей слишком хорошо запомнилось пренебрежение, проскользнувшее во взгляде Моргана. Если даже ее собственный работник позволяет себе смотреть на нее так, то… Лили постаралась не думать об этом. Волнение, охватившее ее, было сильнее неуверенности: шутка ли, она вот-вот вернется к настоящей светской жизни, от которой была оторвана много лет назад!
Когда Лили спустилась вниз, чтобы выпить чашечку кофе, Моргана нигде не было видно.
– Слава Богу!.. – пробормотала она, хотя не могла не признать, что разочарована.
Интересно, что бы он сказал, если бы они все-таки столкнулись на кухне? Лили фыркнула – она прекрасно знала, что ничего бы не произошло. Он просто бросил бы на нее так хорошо знакомый ей колючий, обвиняющий взгляд и без слов прошел мимо, как будто она пустое место. А как раз этого ей хотелось меньше всего.
Морган открыл заднюю дверь как раз в тот момент, когда Лили покинула кухню, и не увидел девушку.
– Жожо, – сказал он, взглянув на повара.
– Ну что тебе? – возмущенно откликнулся Жожо. – Ах, ну надо же! – захныкал он, заметив, что башмаки Моргана сплошь заляпаны грязью. – Я только что вымыл пол!
Морган посмотрел вниз:
– Жожо, ты причитаешь, как ворчливая старуха. От возмущения повар надулся словно индюк:
– При чем тут какая-то старуха?! Я просто хочу, чтобы в кухне, где я целый день готовлю еду для всех, было чисто!
Морган с иронией приподнял бровь:
– По-моему, ты чаще занимаешься чем угодно, нежели приготовлением этой самой еды.
– Да, например, убираю за тобой. Сегодня утром, если хочешь знать, я только это и делал. Никогда не встречал человека, который входил бы в дом и выходил из него столько раз, сколько ты! Слава Богу, хоть дети здесь ведут себя хорошо, от них куда меньше хлопот. Так что лучше не указывай мне, чем заниматься.
– Тем более что ты сам это прекрасно знаешь. – Морган выдержал паузу. – Но на мой взгляд, особенно ты преуспел в том, что называется подглядыванием в замочную скважину.
Жожо сжал кулаки:
– На что ты намекаешь? Ничего подобного я не делаю. Вчера поздно вечером, перед тем как отправиться к себе во флигель, Морган обошел дом. Он был уверен, что видел, как на лестнице, ведущей в бывшую мастерскую Лили, промелькнул силуэт Жожо. Агрессивность, прозвучавшая в ответе повара, убедила Моргана, что он не ошибся.
– Так что ты здесь вынюхиваешь, Жожо?
– Я же сказал тебе, – резко повторил повар, – что ничего такого не делаю.
Конечно, Морган и не надеялся получить ответ. Чтобы Жожо сказал правду, надо было действовать совершенно иначе. Но ему хотелось пока лишь слегка припугнуть этого скользкого человечка. Достаточно того, что он насторожился. На сегодня хватит, решил Морган и сменил тему:
– Ты уже видел мисс Блэкмор?
Жожо продолжал подозрительно смотреть на Моргана.
– Конечно, – неохотно пробормотал он. – Но она очень быстро ушла наверх – видно, прихорашивается перед этим треклятым приемом.
Надо же, он упустил ее! Моргану совсем не понравилось то, что слова повара вызвали у него укол разочарования. С раннего утра он не находил себе места, переключаясь с одного дела на другое. Он убеждал себя в том, что ему просто необходимо проверить газовый вентиль на кухне или осмотреть треснувшую колонну в холле, хотя на самом деле он просто искал предлог, чтобы еще раз зайти в дом и… увидеть Лили.
Этой ночью он так и не смог заснуть – беспорядочные мысли об этой странной женщине не давали ему покоя. Вчера он покинул гостиную, как неопытный мальчишка, поглощенный желанием обладать ею. Ведро ледяной воды помогло охладить разгоряченную плоть, но ничто не могло избавить его от воспоминаний о Лили. Заветный образ всю ночь стоял перед глазами.
Сегодня Морган снова хотел увидеть ее, заглянуть в синие бездонные глаза. Ему вновь не давало покоя ощущение, что он ошибся, поверив грязным слухам о Лили. Правда, вчера, когда она с дерзким видом триумфатора галопом мчалась по улице, он подумал, что в россказнях о Пурпурной Лили есть немало правды. Но это было до того, как он прикоснулся к ней, дотронулся до ее груди и увидел выражение ее глаз.
В них была невинность.
И удивление.
Она смотрела на него так, как будто никто и никогда не прикасался к ее нежному телу.
И кроме того, до сих пор ему не удалось обнаружить в доме Лили решительно ничего – ни малейшей детали, которая подтверждала бы, что она действительно состоит в связи с Джоном Крэндалом. Лили даже никогда не упоминала о человеке с таким именем. Глупо, но при мысли об этом Морган почувствовал радость.
Сегодня он собирался нанести визит сестре Рейна Готорна и надеялся, что ему наконец удастся раскрыть тайну падения Лили Блэкмор. Морган больше не мог отрицать, что эта женщина приобрела над ним необъяснимую власть. Он страстно желал обладать ею, но еще больше хотел, чтобы она оказалась невинной. Такой, какой он увидел ее прошлой ночью, когда прижимал к своей груди.
К счастью, пока день не преподнес Лили неприятных сюрпризов. В три часа она спустилась вниз, чтобы отправиться на чай в дом Мэйхью. Моргана по-прежнему нигде не было видно. На ней был пышный наряд, купленный специально для этого случая. Портниха и модистка, у которых когда-то заказывала туалеты и шляпки мать Лили, так убеждали ее в том, что подобрали для нее все самое лучшее и современное, что девушке не пришло в голову поинтересоваться, когда в последний раз они шили кому-нибудь бальное платье или делали шляпку.
– О, Лили! – с волнением выдохнула Кэсси, прижав от восторга руки к груди. – Ты выглядишь просто замечательно!
Лили стремительно обернулась, глаза ее сверкнули:
– Ты так думаешь? – Девушка хотела повернуться к двери, но в этот момент поймала взгляд Пенелопы. – А тебе мое платье не нравится, верно? – спросила она, озабоченно наморщив носик.
Глаза Пенелопы расширились от удивления. Стараясь казаться невозмутимой, девочка пожала плечами:
– Оно какое-то старомодное. – Поколебавшись, она добавила: – И вообще я не понимаю, зачем ты идешь на этот прием.
– Не будь глупышкой, – ласково ответила Лили. – Это будет замечательный прием. Чай и сандвичи с огурцами. Лимонные пироги и маленькие пирожные. – А еще там будут ее старые друзья. «Боже, – мысленно взмолилась девушка, – сделай так, чтобы я нашла там друзей!»
Пенелопа еще несколько секунд задумчиво глядела на Лили, слегка выдвинув вперед нижнюю губу.
– Вообще-то мне все равно, пойдешь ты туда или нет, – заявила в конце концов девочка и стала быстро подниматься по лестнице.
– Что происходит с Пенелопой? – спросила Лили. Сидевший на стуле Роберт молча смотрел в окно. После минутного раздумья Кэсси неохотно призналась:
– Мистер Элиот сказал, что ты глупая, если так хочешь пойти на этот прием.
Лили вспыхнула от негодования.
– А еще он сказал, – извиняющимся тоном продолжила Кэсси, – что никто там тебя не ждет.
Лили прислонилась к стенке, чтобы не упасть.
– Я думаю, просто Пенелопа не хочет, чтобы ты огорчалась, – сделала вывод малышка.
– Мне все равно! – раздался довольно громкий крик Пенелопы.
Все повернулись к лестнице и увидели, что девочка стоит на самом верху. Вид у нее был довольно дерзкий.
– Мне вообще безразлично, что ты делаешь! – снова крикнула она и, быстро повернувшись, взметнув волну юбок и оборок, убежала прочь.
Лили глубоко вздохнула:
– Ну что ж, моя дорогая, мистер Элиот ошибся.
Он просто должен хоть один раз оказаться не прав.
И чтобы окончательно не потерять присутствия духа, Лили быстро схватила ридикюль и повесила его на запястье. Затем она взяла кружевной веер, который когда-то принадлежал ее матери.
«Конечно, меня там ждут. Ведь я получила приглашение», – подумала она.
Как только Лили переступила порог этого прекрасного дома, сердце сильнее забилось у нее в груди. Слуга в ливрее и шелковых чулках взял ее приглашение, а потом другой провел девушку по коридору мимо дверей многочисленных шикарных гостиных.
– Куда же мы идем? – удивленно спросила девушка.
– В беседку, мадам.
Издали до Лили донеслись женские голоса. Дамы что-то негромко обсуждали и довольно сдержанно, как это принято в свете, смеялись. Когда слуга подвел девушку к углу дома, она невольно замерла, к горлу подкатил горький ком. Под пышно украшенной цветами аркой Лили увидела группку женщин. Большинство из них были ей незнакомы, но некоторых она узнала сразу.
Дамы нежно целовали друг друга, прежде чем войти в беседку. Ноги Лили подкашивались от волнения. За исключением Эдит Мэйхью, никого из своих бывших подруг она не видела долгих десять лет. А что, если Морган был прав? Эта мысль заставила ее похолодеть от ужаса. Нет-нет, попыталась успокоить себя она, если они не хотели ее видеть, то не стали бы присылать приглашение.
Ей понадобилось всего мгновение, чтобы окончательно проснуться, и еще одно, чтобы осознать: она находится не в своем доме в Территауне на берегу реки, как, впрочем, и не в каком-нибудь экзотическом уголке Европы или Азии. Она все еще в Блэкмор-Хаусе, где живут дети, которые ее ненавидят, и даже наемный рабочий смотрит на нее с презрением.
Лили вздохнула, в сердцах стукнула по пуховой подушке и перевернулась на живот.
– Ах!.. – простонала она.
Вспомнив о том, где находится, Лили совсем расстроилась. Но огорчение сменилось чувством глубочайшего унижения и разочарования, когда она восстановила в памяти события прошлого вечера.
– О Боже, что я наделала? Опять то же самое! – Девушка перекатилась на спину и прикрыла глаза рукой. – Почему, ну почему мне никак не удается остановиться? И почему из всех людей на свете я выбрала именно Моргана Элиота?
Если ей так необходимо было узнать, что такое настоящий мужской поцелуй, то почему она не проделала этого с Бартом или, на худой конец, с Мелвилом? Лили вновь и вновь задавала себе этот вопрос, хотя прекрасно понимала: ни Барт, ни Мелвил не имеют никакого отношения к ее мечтам о близости с мужчиной. Морган Элиот. Вот кем были заняты ее мысли. И еще теми ощущениями, что он заставил ее пережить.
Румянец смущения расцвел на лице девушки, несмотря на то что в спальне она была совершенно одна. Вчера этот человек едва не свел ее с ума и заставил забыть о стыдливости. Он прикасался к ней и целовал ее так, как никто и никогда до него не делал. Воспоминания заставили тело предательски затрепетать, и она едва успела сдержать стон наслаждения, уже готовый сорваться с губ.
Лили попыталась отвлечься от мыслей о Моргане Элиоте и его поцелуях, но это оказалось отнюдь не легкой задачей.
Как же теперь смотреть на него, когда они встретятся вновь? Лили не сомневалась, что после вчерашнего вечера упала в его глазах еще ниже, перестаравшись в своих попытках показаться ему дерзкой и безрассудной. Боже, она даже позволила ему дотронуться до ее груди!
Она могла бы держать пари на все свое состояние, абсолютно не боясь проиграть, что теперь он считает ее самой никчемной и самой распущенной из женщин. И сможет ли она сегодня спуститься вниз и встретиться с ним лицом к лицу?
– Ах!.. – вновь простонала девушка и стукнула кулаком по кровати.
Лили закрыла глаза и замерла в неподвижности. Она не трусиха. И никогда ею не была. Если она в чем-то и не сомневалась, так это в том, что перед лицом любых обвинений никогда не теряла присутствия духа, что с гордым и независимым видом выдерживала и презрительные взгляды, и жестокие слова, кто бы ни произнес их по ее адресу. Люди сколько угодно могли судачить о том, что она потеряла честь и достоинство. Но у нее все еще оставалась ее смелость. И никто не сможет ее отнять. Лили уцепилась за эту мысль, как утопающий за соломинку, и немного воспряла духом.
Девушка откинула простыни и собралась встать, готовая принять все, что ни преподнесет ей судьба, – будь то новое унижение или даже презрение со стороны окружающих.
И тут Лили вспомнила: сегодня же суббота – день, когда она должна пойти на прием в дом Мэйхью!
– О небо, – взволнованно воскликнула Лили, – я иду на чай!
Однако радость от предстоящего выхода в свет омрачалась неуверенностью и сомнениями – ей слишком хорошо запомнилось пренебрежение, проскользнувшее во взгляде Моргана. Если даже ее собственный работник позволяет себе смотреть на нее так, то… Лили постаралась не думать об этом. Волнение, охватившее ее, было сильнее неуверенности: шутка ли, она вот-вот вернется к настоящей светской жизни, от которой была оторвана много лет назад!
Когда Лили спустилась вниз, чтобы выпить чашечку кофе, Моргана нигде не было видно.
– Слава Богу!.. – пробормотала она, хотя не могла не признать, что разочарована.
Интересно, что бы он сказал, если бы они все-таки столкнулись на кухне? Лили фыркнула – она прекрасно знала, что ничего бы не произошло. Он просто бросил бы на нее так хорошо знакомый ей колючий, обвиняющий взгляд и без слов прошел мимо, как будто она пустое место. А как раз этого ей хотелось меньше всего.
Морган открыл заднюю дверь как раз в тот момент, когда Лили покинула кухню, и не увидел девушку.
– Жожо, – сказал он, взглянув на повара.
– Ну что тебе? – возмущенно откликнулся Жожо. – Ах, ну надо же! – захныкал он, заметив, что башмаки Моргана сплошь заляпаны грязью. – Я только что вымыл пол!
Морган посмотрел вниз:
– Жожо, ты причитаешь, как ворчливая старуха. От возмущения повар надулся словно индюк:
– При чем тут какая-то старуха?! Я просто хочу, чтобы в кухне, где я целый день готовлю еду для всех, было чисто!
Морган с иронией приподнял бровь:
– По-моему, ты чаще занимаешься чем угодно, нежели приготовлением этой самой еды.
– Да, например, убираю за тобой. Сегодня утром, если хочешь знать, я только это и делал. Никогда не встречал человека, который входил бы в дом и выходил из него столько раз, сколько ты! Слава Богу, хоть дети здесь ведут себя хорошо, от них куда меньше хлопот. Так что лучше не указывай мне, чем заниматься.
– Тем более что ты сам это прекрасно знаешь. – Морган выдержал паузу. – Но на мой взгляд, особенно ты преуспел в том, что называется подглядыванием в замочную скважину.
Жожо сжал кулаки:
– На что ты намекаешь? Ничего подобного я не делаю. Вчера поздно вечером, перед тем как отправиться к себе во флигель, Морган обошел дом. Он был уверен, что видел, как на лестнице, ведущей в бывшую мастерскую Лили, промелькнул силуэт Жожо. Агрессивность, прозвучавшая в ответе повара, убедила Моргана, что он не ошибся.
– Так что ты здесь вынюхиваешь, Жожо?
– Я же сказал тебе, – резко повторил повар, – что ничего такого не делаю.
Конечно, Морган и не надеялся получить ответ. Чтобы Жожо сказал правду, надо было действовать совершенно иначе. Но ему хотелось пока лишь слегка припугнуть этого скользкого человечка. Достаточно того, что он насторожился. На сегодня хватит, решил Морган и сменил тему:
– Ты уже видел мисс Блэкмор?
Жожо продолжал подозрительно смотреть на Моргана.
– Конечно, – неохотно пробормотал он. – Но она очень быстро ушла наверх – видно, прихорашивается перед этим треклятым приемом.
Надо же, он упустил ее! Моргану совсем не понравилось то, что слова повара вызвали у него укол разочарования. С раннего утра он не находил себе места, переключаясь с одного дела на другое. Он убеждал себя в том, что ему просто необходимо проверить газовый вентиль на кухне или осмотреть треснувшую колонну в холле, хотя на самом деле он просто искал предлог, чтобы еще раз зайти в дом и… увидеть Лили.
Этой ночью он так и не смог заснуть – беспорядочные мысли об этой странной женщине не давали ему покоя. Вчера он покинул гостиную, как неопытный мальчишка, поглощенный желанием обладать ею. Ведро ледяной воды помогло охладить разгоряченную плоть, но ничто не могло избавить его от воспоминаний о Лили. Заветный образ всю ночь стоял перед глазами.
Сегодня Морган снова хотел увидеть ее, заглянуть в синие бездонные глаза. Ему вновь не давало покоя ощущение, что он ошибся, поверив грязным слухам о Лили. Правда, вчера, когда она с дерзким видом триумфатора галопом мчалась по улице, он подумал, что в россказнях о Пурпурной Лили есть немало правды. Но это было до того, как он прикоснулся к ней, дотронулся до ее груди и увидел выражение ее глаз.
В них была невинность.
И удивление.
Она смотрела на него так, как будто никто и никогда не прикасался к ее нежному телу.
И кроме того, до сих пор ему не удалось обнаружить в доме Лили решительно ничего – ни малейшей детали, которая подтверждала бы, что она действительно состоит в связи с Джоном Крэндалом. Лили даже никогда не упоминала о человеке с таким именем. Глупо, но при мысли об этом Морган почувствовал радость.
Сегодня он собирался нанести визит сестре Рейна Готорна и надеялся, что ему наконец удастся раскрыть тайну падения Лили Блэкмор. Морган больше не мог отрицать, что эта женщина приобрела над ним необъяснимую власть. Он страстно желал обладать ею, но еще больше хотел, чтобы она оказалась невинной. Такой, какой он увидел ее прошлой ночью, когда прижимал к своей груди.
К счастью, пока день не преподнес Лили неприятных сюрпризов. В три часа она спустилась вниз, чтобы отправиться на чай в дом Мэйхью. Моргана по-прежнему нигде не было видно. На ней был пышный наряд, купленный специально для этого случая. Портниха и модистка, у которых когда-то заказывала туалеты и шляпки мать Лили, так убеждали ее в том, что подобрали для нее все самое лучшее и современное, что девушке не пришло в голову поинтересоваться, когда в последний раз они шили кому-нибудь бальное платье или делали шляпку.
– О, Лили! – с волнением выдохнула Кэсси, прижав от восторга руки к груди. – Ты выглядишь просто замечательно!
Лили стремительно обернулась, глаза ее сверкнули:
– Ты так думаешь? – Девушка хотела повернуться к двери, но в этот момент поймала взгляд Пенелопы. – А тебе мое платье не нравится, верно? – спросила она, озабоченно наморщив носик.
Глаза Пенелопы расширились от удивления. Стараясь казаться невозмутимой, девочка пожала плечами:
– Оно какое-то старомодное. – Поколебавшись, она добавила: – И вообще я не понимаю, зачем ты идешь на этот прием.
– Не будь глупышкой, – ласково ответила Лили. – Это будет замечательный прием. Чай и сандвичи с огурцами. Лимонные пироги и маленькие пирожные. – А еще там будут ее старые друзья. «Боже, – мысленно взмолилась девушка, – сделай так, чтобы я нашла там друзей!»
Пенелопа еще несколько секунд задумчиво глядела на Лили, слегка выдвинув вперед нижнюю губу.
– Вообще-то мне все равно, пойдешь ты туда или нет, – заявила в конце концов девочка и стала быстро подниматься по лестнице.
– Что происходит с Пенелопой? – спросила Лили. Сидевший на стуле Роберт молча смотрел в окно. После минутного раздумья Кэсси неохотно призналась:
– Мистер Элиот сказал, что ты глупая, если так хочешь пойти на этот прием.
Лили вспыхнула от негодования.
– А еще он сказал, – извиняющимся тоном продолжила Кэсси, – что никто там тебя не ждет.
Лили прислонилась к стенке, чтобы не упасть.
– Я думаю, просто Пенелопа не хочет, чтобы ты огорчалась, – сделала вывод малышка.
– Мне все равно! – раздался довольно громкий крик Пенелопы.
Все повернулись к лестнице и увидели, что девочка стоит на самом верху. Вид у нее был довольно дерзкий.
– Мне вообще безразлично, что ты делаешь! – снова крикнула она и, быстро повернувшись, взметнув волну юбок и оборок, убежала прочь.
Лили глубоко вздохнула:
– Ну что ж, моя дорогая, мистер Элиот ошибся.
Он просто должен хоть один раз оказаться не прав.
И чтобы окончательно не потерять присутствия духа, Лили быстро схватила ридикюль и повесила его на запястье. Затем она взяла кружевной веер, который когда-то принадлежал ее матери.
«Конечно, меня там ждут. Ведь я получила приглашение», – подумала она.
* * *
Лили прибыла по указанному адресу чуть позже трех часов. Резиденция семейства Мэйхью представляла собой внушительное строение, окруженное ажурной оградой из кованого железа. К центральному входу вело сразу несколько вымощенных булыжником дорожек. В холле, как и много лет назад, всех вновь прибывших поражали своим великолепием ротонда и широкая мраморная лестница.Как только Лили переступила порог этого прекрасного дома, сердце сильнее забилось у нее в груди. Слуга в ливрее и шелковых чулках взял ее приглашение, а потом другой провел девушку по коридору мимо дверей многочисленных шикарных гостиных.
– Куда же мы идем? – удивленно спросила девушка.
– В беседку, мадам.
Издали до Лили донеслись женские голоса. Дамы что-то негромко обсуждали и довольно сдержанно, как это принято в свете, смеялись. Когда слуга подвел девушку к углу дома, она невольно замерла, к горлу подкатил горький ком. Под пышно украшенной цветами аркой Лили увидела группку женщин. Большинство из них были ей незнакомы, но некоторых она узнала сразу.
Дамы нежно целовали друг друга, прежде чем войти в беседку. Ноги Лили подкашивались от волнения. За исключением Эдит Мэйхью, никого из своих бывших подруг она не видела долгих десять лет. А что, если Морган был прав? Эта мысль заставила ее похолодеть от ужаса. Нет-нет, попыталась успокоить себя она, если они не хотели ее видеть, то не стали бы присылать приглашение.