Страница:
Бледный свет луны проникал в комнату сквозь открытую дверь и маленькие окошки. Флигель был обставлен очень скромно – стул, простой деревянный столик, шкаф для одежды. И кровать. Аккуратно заправленная кровать. Лили не удержалась от улыбки – как это характерно для него, оставить все в таком безупречном порядке! И тут девушка заметила кое-какие вещи Моргана: ботинки, рубашку, которую он надевал бесчисленное множество раз, пока работал в ее доме. Его рубашка всегда была чистой, но было видно, что ее часто стирали, – настолько мягкой и тонкой стала ткань. Он мог просто бросить все эти старые вещи, подумала Лили. Но подойдя ближе к столу, обнаружила на нем карманные часы, которых никогда не видела у Моргана.
Очень осторожно Лили взяла их – металл приятно холодил ладонь. Продолжая думать о Моргане, она сжала часы в руке.
– Мне так жаль! – прошептала Лили с искренним раскаянием.
Серебряный корпус изящной вещицы быстро согрелся в ладони, и девушка почувствовала, как на коже отпечатывается сложный рисунок гравировки. Понимая, что не должна этого делать. Лили нажала на кнопку пружинки, – крышка часов мгновенно открылась.
Моему сыну. Отец.
Странное ощущение овладело девушкой. Какие чудесные часы! Судя по тому немногому, что рассказал ей о себе Морган, его отец не был богатым человеком. Как, должно быть, он любил своего сына, если сделал ему такой замечательный подарок!
– Почему, – грустно спросила она, – ну почему все сложилось именно так, а не иначе?
И с этим ничего не поделаешь. Она сама сказала Моргану той ночью, что прошлое изменить невозможно.
Лили закрыла часы и положила их на прежнее место. Пусть прошлое останется прошлым. Но почему бы не попробовать изменить свое будущее? Для начала она извинится перед Морганом. Раз он оставил часы здесь, значит, даже если решил уйти из Блэкмор-Хауса навсегда, вернется за ними. Обязательно вернется!
Ей остается только ждать.
Приняв решение во что бы то ни стало дождаться Моргана, Лили вышла на крыльцо. Если, вернувшись, он застанет ее в комнате, то может подумать, что она рылась в его вещах.
На веранде не было стульев, поэтому, закрыв за собой дверь, Лили расположилась на верхней ступеньке. Она будет ждать столько, сколько потребуется, твердо сказала себе девушка и устроилась поудобнее. Вполне возможно, что Морган собирается забежать во флигель всего на несколько минут, чтобы взять вещи и исчезнуть не попрощавшись, поэтому уходить никак нельзя.
Было удивительно тепло, несмотря на довольно поздний час. Элегантные туфли скоро стали казаться тесными и жесткими. Тонкий шарфик душил, а перчатки раздражали. Но как ни хотелось Лили избавиться от этих непременных аксессуаров настоящей леди, она решила терпеть до конца. Шляпку, однако, она все же позволила себе снять, решив, что и без нее выглядит очень достойно.
Вынув удерживавшие шляпку шпильки, Лили вздохнула и положила ее рядом с собой на ступеньку. В такие моменты, как этот, ей нередко приходило в голову, что совсем не так уж плохо считаться падшей женщиной. Когда она надевала перчатки, этого никто не замечал. Но стоило ей появиться без них, как все равнодушно отмечали, что это вполне соответствует их представлениям о ее безнравственной натуре. И никто ничему не удивлялся.
До того, как появился Морган.
Он замечал все. И переживал за нее. Поэтому она продолжала страдать в этих глупых перчатках и тесных туфлях. И даже решила через несколько минут снова надеть шляпку. Надо быть во всеоружии, когда он наконец появится и ей придется объяснять, почему она здесь.
Ночь полностью вступила в свои права. Лили уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони, глядя на дорожку, ведущую к входу в дом. Плитки, которыми она была вымощена, тускло, как темный жемчуг, поблескивали в лунном свете. Лили рассматривала затейливый узор полосок цемента, скреплявшего плитки, когда вдруг в поле её зрения оказался темный силуэт.
Он был высок и необычайно привлекателен. Лунный свет словно ласкал его.
Лили почувствовала тяжесть в груди, мысли ее спутались.
Морган был красив. Удивительно красив! Его словно высекла из камня рука талантливого скульптора. Девушка невольно залюбовалась им. Он двигался с осторожной грацией хищника. Его движения были точны и выверены, шаги широки и неторопливы, а поступь – легка.
Лили мысленно подбодрила себя, когда он подошел ближе, – надо быть готовой к тому, что он может сразу бросить ей в лицо что-то резкое и грубое. Она бы даже не удивилась, если бы он холодно предложил ей уйти. Девушка решила стерпеть все: и его суровость, и его гнев. Она не шелохнется, даже если он потребует немедленно покинуть его жилище, и не сдвинется с места, пока не попросит у него прощения.
Морган на мгновение замедлил шаг, и Лили сразу поняла, что он заметил ее. Когда же он приблизился к флигелю, она увидела на его лице усталость.
Он подошел к ступенькам веранды и остановился. Решительность и смелость покинули Лили, стоило Моргану поглядеть на нее своими темными глазами. Внутренний голос подсказывал ей, что надо немедленно убежать в дом. Но поступить так – значило признать себя трусихой.
– Привет, – сказала девушка.
Голос Лили прозвучал настолько тихо, что был едва слышен. От растерянности она стала нервно теребить лежавшую рядом шляпку.
Морган ничего не ответил и даже не кивнул в знак приветствия, а лишь не отрываясь, внимательно, изучающе смотрел на нее.
Лили глубоко вздохнула и, чувствуя, что вот-вот выдержка изменит ей окончательно, заставила себя продолжить:
– Я хочу, чтобы вы знали: то, что я сказала тогда о Дженни, несправедливо и жестоко. Вы не заслужили этих слов.
Взгляд темных глаз Моргана словно пронзал девушку, пугая и завораживая. Но она решила не отворачиваться. Ни за что! Только не на этот раз. Лили выдержала взгляд Моргана, мысленно умоляя его понять: она действительно сожалеет о том, что сделала.
После нескольких мучительно долгих минут полного молчания Морган посмотрел на ступеньки. Лили показалось, что в его глазах она прочла обвинение, и сердце ее упало. Он не поверил ей, а если даже и поверил, то ее слова все равно не имели для него никакого значения – ему безразлично, извинилась она или нет. Сейчас он пройдет мимо нее в дом, не проронив ни звука в ответ на ее извинения, а она останется на крыльце одна.
Однако, поравнявшись с Лили, Морган, прежде чем открыть дверь и войти во флигель, неожиданно нагнулся и поднял со ступеньки ее шляпку.
Лили не шелохнулась, хотя сердце ее бешено застучало, а мысли стали беспорядочными от волнения. Невозможно было не понять его молчаливого приглашения. Что делать? Конечно, надо немедленно встать и без оглядки броситься домой, сказала себе девушка. Однако вместо того, чтобы поступить, как подсказывал разум, Лили поднялась и последовала за Морганом.
Он уже успел зажечь газовую лампу, и мягкий золотистый свет заполнил маленькую комнатку. Морган стоял, повернувшись к ней спиной. Он оперся о подоконник раскрытого окна и смотрел в темноту. Когда она вошла, он даже не обернулся. Его неопределенное молчание измучило Лили, и она уже была готова вновь обратиться к нему, когда он вдруг заговорил:
– Это мне следует извиниться перед вами, – сказал он очень спокойно, но в голосе его явственно прозвучала боль. – Ведь вы были правы: я действительно не уберег Дженни.
Сердце Лили сжалось. Это из-за нее он сейчас страдает, снова обвинила себя девушка и попыталась извиниться еще раз:
– Больше всего я хотела бы сейчас забрать свои слова обратно. Поверьте, я действительно очень сожалею.
– Вам не надо сожалеть о том, что сказали мне правду. Я поклялся Дженни, что всегда буду беречь ее, но не выполнил обещание.
– Вы, должно быть, очень любили ее? Морган вздохнул.
– Да, любил. – Поколебавшись, он добавил: – Наши семьи связывала многолетняя дружба. Мой отец ходил в школу вместе с ее отцом. Как и я, Дженни была единственным ребенком в семье. Мы родились почти одновременно, и наши родители хотели, чтобы мы поженились.
– А вы сами тоже этого желали?
– Мне никогда не приходило в голову, что может быть иначе. – Помолчав, Морган выпрямился и продолжил: – Когда Дженни было десять лет, ее родители погибли в дорожной катастрофе. Она была безутешна, как и все мы. Через несколько дней после похорон Дженни перебралась жить к нам. По ночам она часто проскальзывала в мою комнату и ложилась рядом со мной. Мне кажется, я не спал целыми месяцами – Дженни плакала до тех пор, пока у нее не иссякали слезы, а я, пытаясь утешить девочку, обнимал ее. Каждую ночь она словно заново переживала случившееся и с ужасом говорила о том, как боится будущего.
Лили хотелось подойти к Моргану и прикоснуться к его руке, но что-то удерживало ее на месте.
– И тогда вы пообещали, что будете заботиться о ней и беречь ее?
– Да. – Короткий ответ Моргана будто обжег Лили. Что это? Неужели она ревнует? Что за странная дрожь охватила все ее тело? О, как она была бы счастлива, если бы нашелся кто-то, кому она не была бы безразлична, и пообещал заботиться о ней, подумала девушка.
– Потом я не раз говорил себе, что если бы любил Дженни больше, то обязательно спас бы, – признался Морган.
– Вы несправедливы к себе.
– Но ведь я дал клятву!
– Морган, в чем вы можете себя упрекнуть? В том, что не смогли бежать быстрее? В том, что вам не следовало отходить от нее так далеко? Боже, но разве вы могли знать заранее, что она упадет?
Тяжелый вздох вырвался из груди Моргана.
– Она не упала. Дженни прыгнула с обрыва.
– О Боже!
– Она пришла ко мне за помощью. – Морган глубоко вздохнул. Он помнил все так отчетливо, будто это произошло всего несколько часов назад. – Я страшно удивился, что Дженни пришла на утес. Она никогда не любила это место. Она вообще боялась высоты. – Еле заметная улыбка тронула его губы и тут же исчезла. – Она сказала, что любит меня. Больше всех на свете. Я хотел обнять ее, но она попросила подождать и ничего не отвечать ей – пока. А потом призналась мне, что беременна.
– У нее должен был родиться ребенок от вас? Морган бросил на Лили взгляд своих горящих глаз.
– Нет. Я не имел к этому никакого отношения. Она забеременела от Трея, моего лучшего друга. Он был и ее другом.
– Так Дженни была близка с Треем? Она любила его?
– Не знаю! – простонал Морган. – Не уверен. Она утверждала, что это произошло между ними только один раз. Хотя какое это имело значение! – В его голосе прозвучала ярость. – Дженни сказала, что это была ошибка. Просто так уж случилось. Просто случилось… – В гневе Морган стукнул кулаком по деревянному подоконнику. – Она собиралась выйти замуж за меня!
Он отвернулся от окна и наконец посмотрел на Лили.
– Оказалось, что до того, как прийти ко мне, Дженни все рассказала Трею. Но этот ублюдок отказался на ней жениться! Она не знала, что делать, и поэтому попросила меня взять ее в жены и дать ребенку мою фамилию.
– И несмотря на то что она так поступила, – прошептала Лили, – вы бы женились на ней?
Морган был потрясен. Он уже знал, что эта женщина смогла заметить тень в его душе, но то, что она способна увидеть за этой тенью правду, наполнило его сердце благодарностью. Наконец нашелся человек, который понял его до конца!
Горло Моргана перехватило от переполнявших его чувств. Он смог ответить Лили только через несколько секунд.
– Да, я женился бы на ней. Конечно, я бы так и поступил. Но ее рассказ привел меня в бешенство. Чтобы хоть немного успокоиться, я отошел в сторону. Вот и все. Я бы женился на ней, но она бросилась с обрыва, прежде чем я успел сказать ей об этом. Не стой я так далеко, мне бы удалось спасти Дженни.
Что она могла сказать ему? Как могла залечить его рану?
– О, Морган, помнишь, я говорила, что не все удается исправить и не всех можно спасти… – Лили искала слова утешения, но голос ее прервался от волнения.
Лили с самого начала понимала, что у них не может быть ничего общего. То, что он до сих пор не мог забыть Дженни, не должно ее волновать. Он любил Дженни, а не ее. По отношению к ней, подобно многим другим мужчинам, он не испытывал ничего, кроме грубой животной страсти. А еще – презрения и раздражения.
У Лили горький ком подкатил к горлу – она снова вспомнила о том, во что превратилась ее жизнь. Девушка прикусила губу и, думая лишь о том, как скрыть свои чувства, медленно повернулась к двери. Надо сейчас же, немедленно уйти от Моргана! Только оказавшись подальше от него, она сможет наконец дать волю слезам. Но стоило Лили шевельнуться, как Морган оказался рядом и взял ее за руку.
– Я просто не мог уехать сегодня. Во всяком случае, пока не увижу тебя.
Сердце у девушки замерло, когда до нее дошел смысл его слов. Она не могла поверить, что он действительно сказал то, что она только что услышала.
– Ты победила меня. Лили. Я знаю, в моей жизни нет для тебя места, но почему-то не могу представить, как смогу существовать без тебя.
Лили затаила дыхание, кровь бешено застучала в висках.
– Морган!.. – только и смогла растерянно прошептать в ответ она.
– Ты самое невозможное существо из всех, кого я встречал в своей жизни. Ты то приводишь меня в ярость, то изумляешь. Чего стоят одни костры и поломанные стулья! – Он покачал головой и простонал: – Бог мой, дня не проходит, чтобы я не спросил себя: как это одной женщине удается доставлять всем вокруг столько хлопот? – Морган прижался губами к ее волосам. – И все-таки я не представляю свою дальнейшую жизнь без тебя.
– Даже не знаю, радоваться или огорчаться твоим словам, – сказала Лили, не в силах отвести глаз от его губ.
– Они означают, что теперь ты не одна, – прошептал он и, опустив голову, нежно и бережно обнял девушку и коснулся губами ее губ.
Лили словно охватило пламя.
– Морган… – нерешительно произнесла она и попыталась отвернуться. Она страстно желала его поцелуев, но в то же время панически боялась того, к чему они могли их привести.
Его губы проложили огненную дорожку по ее шее. Она попыталась заставить себя не обращать внимания на его ласки и, призвав всю свою волю, оставаться безучастной, бесчувственной.
– Морган…
– Я устал от разговоров. Я устал думать, – прервал ее он и стал нежно покусывать мочку изящного ушка.
Дрожь желания сотрясла все ее тело. Больше всего ей хотелось сейчас поплыть на волнах своей страсти, но она не представляла, как это сделать… Ноги ослабели, и Лили ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.
– Да, – пробормотал Морган, – прикоснись ко мне, Лили…
Он придвинулся еще ближе, и сквозь тонкую ткань безупречно строгой манишки она почувствовала жар, исходивший от его груди. Девушка попыталась сделать шаг назад. Она все еще надеялась, что сможет справиться со своими чувствами, но здравый смысл был готов изменить ей. Морган тут же снова притянул ее к себе.
– Нет, Лили, – прошептал он. – Позволь мне любить тебя.
Она хотела чувствовать его, хотела прикасаться к нему, как он того просил. Однако краска стыда залила щеки, едва она подумала о том, что, должно быть, мечтала об этом все время, а ее извинение было всего лишь предлогом, чтобы прийти сюда.
– Что тебя тревожит? – спросил он хрипловатым от страсти голосом.
– Я не должна быть здесь с тобой…
Морган поцеловал ее в подбородок, затем нежно провел по нему кончиком пальца.
– Все это продолжается слишком долго. Я собираюсь любить тебя, Лили. Сегодня. И не позволю тебе уйти.
Эти слова решили все. Она погибла. Неистовое желание принадлежать этому мужчине поглотило все иные чувства, которые испытывала Лили, и заставило умолкнуть ее разум. Она подняла руки и обняла Моргана, ее ладони стали поглаживать его спину, и она едва не задохнулась от упоительного ощущения тугих мышц под его рубашкой.
– Лили, – услышала она его стон, – я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину в своей жизни!
Она знала, что это правда, она чувствовала это всем сердцем, всем своим существом. Многие мужчины стремились обладать ею. Но впервые Лили пожелала принадлежать кому-то сама. Впервые она не могла думать о том, хорошо это или плохо, и не стала призывать на помощь здравый смысл, который помог ей пережить кошмар долгих лет одиночества. В это мгновение она думала лишь о том, что хочет принадлежать Моргану, и все остальное казалось ей мелким и ничтожным.
Он нежно раздвинул ей губы языком. От него пахло сигарами и бренди, а еще – солнечным светом и полевыми травами, по которым она так любила ходить. Лили застонала от удовольствия, и Морган привлек ее еще ближе к себе; его руки поглаживали ее полную грудь сквозь тонкую ткань манишки. Нежно касаясь кончиков сосков, он продолжал страстно целовать девушку.
– Да, Лили, – прошептал Морган и слегка прикусил ее нижнюю губу.
Он нащупал и ловко расстегнул мелкие пуговички на платье, затем обнажил ее грудь и замер. Казалось, целую вечность он смотрел на нее с восхищением и – Лили могла бы поклясться в этом! – с каким-то благоговением.
– Ты так прекрасна!.. – наконец произнес он. Смутившись, девушка попыталась прикрыть грудь.
– Нет! – взволнованно выдохнул Морган.
И прежде чем она успела возразить, он подхватил ее на руки и понес к узкой деревянной кровати. Он опустил ее на свое ложе так бережно и осторожно, словно она была драгоценной и хрупкой фарфоровой куклой, которую он опасался разбить. Затем Морган все с тем же благоговением во взгляде снял с нее одежду.
– Я мечтал об этом с того самого мгновения, когда впервые увидел тебя. Я не раз пытался вообразить, какая ты, но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что ты настолько прекрасна, – сказал он, вновь прикоснувшись к ее груди.
Удивительно, подумала Лили, она лежит перед ним совершенно обнаженная, но не чувствует ни малейшего смущения. Как будто то, что сейчас происходит между ними, настолько правильно и естественно, что стыдиться ей нечего… Она страстно желала, чтобы он любил ее, поэтому когда его рука коснулась ее лона, ей не только не захотелось убрать эту руку, а напротив – она ощутила потребность удержать ее там. Удержать рядом его самого. Навсегда.
С нарочитой, дразнящей медлительностью Морган склонился над ней. Его губы ласкали тело Лили, заставляя ее трепетать от желания. Ухватившись за его рубашку, она попыталась притянуть его к себе. В следующее мгновение Морган сорвал с себя одежду и, отбросив в сторону, оказался рядом с Лили. От переполнявших ее эмоций в глазах девушки закипели слезы.
– Морган!.. – прошептала она, не в силах произнести что-то еще. Неужели и он захвачен такой же бурей неистовых чувств, что охватила ее? Или всего лишь хочет овладеть ею, уступая властному требованию своего тела?
Но когда Лили открыла глаза и посмотрела на Моргана, она поняла, что этот отчаявшийся и измученный болью человек, чувствует то же, что и она. Он должен это чувствовать. Должен испытывать такое же безудержное влечение к ней, как и она к нему.
Но прежде чем она успела спросить его об этом, он поцеловал ее с такой безумной страстью, что у нее перехватило дыхание. Морган ласкал ее, заставляя сгорать от наслаждения и желания. В какое-то мгновение он, дерзко проникнув языком в глубину ее рта, раздвинул бедра Лили и, чуть приподняв ей колени, слегка прикоснулся своей плотью к тайная тайных ее тела. Он словно дразнил девушку и играл с нею, пока наконец осторожно не проник в нее.
Острая боль пронзила ее раскаленной стрелой. Вот и все. Ее непорочная девственность повержена силой и мощью его желания. Лили судорожно вздохнула. Морган откинулся было назад, его темные брови взметнулись вверх от удивления.
– Лили… – начал он, и на лице его отразилось смущение. Она ничего не ответила – просто не могла говорить, лишь притянула его поближе к себе.
– Люби меня, Морган, – еле слышно прошептала Лили и обхватила его руками.
Застонав от наслаждения, он стал медленно и ритмично двигаться над ней, и они забыли обо всем…
Он любил ее так, словно хотел слиться с ней воедино и чувствовать то же, что и она. Лили прежде и представить себе не могла, что на свете существуют ощущения, равные по силе тем, что она испытывала в эти упоительные мгновения. Сила ее желания стала бесконечно огромной и, казалось, затмила для нее весь мир.
«Больше я никогда не буду прежней», – подумала Лили, когда волна наслаждения полностью захлестнула ее.
Глава 15
Очень осторожно Лили взяла их – металл приятно холодил ладонь. Продолжая думать о Моргане, она сжала часы в руке.
– Мне так жаль! – прошептала Лили с искренним раскаянием.
Серебряный корпус изящной вещицы быстро согрелся в ладони, и девушка почувствовала, как на коже отпечатывается сложный рисунок гравировки. Понимая, что не должна этого делать. Лили нажала на кнопку пружинки, – крышка часов мгновенно открылась.
Моему сыну. Отец.
Странное ощущение овладело девушкой. Какие чудесные часы! Судя по тому немногому, что рассказал ей о себе Морган, его отец не был богатым человеком. Как, должно быть, он любил своего сына, если сделал ему такой замечательный подарок!
– Почему, – грустно спросила она, – ну почему все сложилось именно так, а не иначе?
И с этим ничего не поделаешь. Она сама сказала Моргану той ночью, что прошлое изменить невозможно.
Лили закрыла часы и положила их на прежнее место. Пусть прошлое останется прошлым. Но почему бы не попробовать изменить свое будущее? Для начала она извинится перед Морганом. Раз он оставил часы здесь, значит, даже если решил уйти из Блэкмор-Хауса навсегда, вернется за ними. Обязательно вернется!
Ей остается только ждать.
Приняв решение во что бы то ни стало дождаться Моргана, Лили вышла на крыльцо. Если, вернувшись, он застанет ее в комнате, то может подумать, что она рылась в его вещах.
На веранде не было стульев, поэтому, закрыв за собой дверь, Лили расположилась на верхней ступеньке. Она будет ждать столько, сколько потребуется, твердо сказала себе девушка и устроилась поудобнее. Вполне возможно, что Морган собирается забежать во флигель всего на несколько минут, чтобы взять вещи и исчезнуть не попрощавшись, поэтому уходить никак нельзя.
Было удивительно тепло, несмотря на довольно поздний час. Элегантные туфли скоро стали казаться тесными и жесткими. Тонкий шарфик душил, а перчатки раздражали. Но как ни хотелось Лили избавиться от этих непременных аксессуаров настоящей леди, она решила терпеть до конца. Шляпку, однако, она все же позволила себе снять, решив, что и без нее выглядит очень достойно.
Вынув удерживавшие шляпку шпильки, Лили вздохнула и положила ее рядом с собой на ступеньку. В такие моменты, как этот, ей нередко приходило в голову, что совсем не так уж плохо считаться падшей женщиной. Когда она надевала перчатки, этого никто не замечал. Но стоило ей появиться без них, как все равнодушно отмечали, что это вполне соответствует их представлениям о ее безнравственной натуре. И никто ничему не удивлялся.
До того, как появился Морган.
Он замечал все. И переживал за нее. Поэтому она продолжала страдать в этих глупых перчатках и тесных туфлях. И даже решила через несколько минут снова надеть шляпку. Надо быть во всеоружии, когда он наконец появится и ей придется объяснять, почему она здесь.
Ночь полностью вступила в свои права. Лили уперлась локтями в колени и положила подбородок на ладони, глядя на дорожку, ведущую к входу в дом. Плитки, которыми она была вымощена, тускло, как темный жемчуг, поблескивали в лунном свете. Лили рассматривала затейливый узор полосок цемента, скреплявшего плитки, когда вдруг в поле её зрения оказался темный силуэт.
Он был высок и необычайно привлекателен. Лунный свет словно ласкал его.
Лили почувствовала тяжесть в груди, мысли ее спутались.
Морган был красив. Удивительно красив! Его словно высекла из камня рука талантливого скульптора. Девушка невольно залюбовалась им. Он двигался с осторожной грацией хищника. Его движения были точны и выверены, шаги широки и неторопливы, а поступь – легка.
Лили мысленно подбодрила себя, когда он подошел ближе, – надо быть готовой к тому, что он может сразу бросить ей в лицо что-то резкое и грубое. Она бы даже не удивилась, если бы он холодно предложил ей уйти. Девушка решила стерпеть все: и его суровость, и его гнев. Она не шелохнется, даже если он потребует немедленно покинуть его жилище, и не сдвинется с места, пока не попросит у него прощения.
Морган на мгновение замедлил шаг, и Лили сразу поняла, что он заметил ее. Когда же он приблизился к флигелю, она увидела на его лице усталость.
Он подошел к ступенькам веранды и остановился. Решительность и смелость покинули Лили, стоило Моргану поглядеть на нее своими темными глазами. Внутренний голос подсказывал ей, что надо немедленно убежать в дом. Но поступить так – значило признать себя трусихой.
– Привет, – сказала девушка.
Голос Лили прозвучал настолько тихо, что был едва слышен. От растерянности она стала нервно теребить лежавшую рядом шляпку.
Морган ничего не ответил и даже не кивнул в знак приветствия, а лишь не отрываясь, внимательно, изучающе смотрел на нее.
Лили глубоко вздохнула и, чувствуя, что вот-вот выдержка изменит ей окончательно, заставила себя продолжить:
– Я хочу, чтобы вы знали: то, что я сказала тогда о Дженни, несправедливо и жестоко. Вы не заслужили этих слов.
Взгляд темных глаз Моргана словно пронзал девушку, пугая и завораживая. Но она решила не отворачиваться. Ни за что! Только не на этот раз. Лили выдержала взгляд Моргана, мысленно умоляя его понять: она действительно сожалеет о том, что сделала.
После нескольких мучительно долгих минут полного молчания Морган посмотрел на ступеньки. Лили показалось, что в его глазах она прочла обвинение, и сердце ее упало. Он не поверил ей, а если даже и поверил, то ее слова все равно не имели для него никакого значения – ему безразлично, извинилась она или нет. Сейчас он пройдет мимо нее в дом, не проронив ни звука в ответ на ее извинения, а она останется на крыльце одна.
Однако, поравнявшись с Лили, Морган, прежде чем открыть дверь и войти во флигель, неожиданно нагнулся и поднял со ступеньки ее шляпку.
Лили не шелохнулась, хотя сердце ее бешено застучало, а мысли стали беспорядочными от волнения. Невозможно было не понять его молчаливого приглашения. Что делать? Конечно, надо немедленно встать и без оглядки броситься домой, сказала себе девушка. Однако вместо того, чтобы поступить, как подсказывал разум, Лили поднялась и последовала за Морганом.
Он уже успел зажечь газовую лампу, и мягкий золотистый свет заполнил маленькую комнатку. Морган стоял, повернувшись к ней спиной. Он оперся о подоконник раскрытого окна и смотрел в темноту. Когда она вошла, он даже не обернулся. Его неопределенное молчание измучило Лили, и она уже была готова вновь обратиться к нему, когда он вдруг заговорил:
– Это мне следует извиниться перед вами, – сказал он очень спокойно, но в голосе его явственно прозвучала боль. – Ведь вы были правы: я действительно не уберег Дженни.
Сердце Лили сжалось. Это из-за нее он сейчас страдает, снова обвинила себя девушка и попыталась извиниться еще раз:
– Больше всего я хотела бы сейчас забрать свои слова обратно. Поверьте, я действительно очень сожалею.
– Вам не надо сожалеть о том, что сказали мне правду. Я поклялся Дженни, что всегда буду беречь ее, но не выполнил обещание.
– Вы, должно быть, очень любили ее? Морган вздохнул.
– Да, любил. – Поколебавшись, он добавил: – Наши семьи связывала многолетняя дружба. Мой отец ходил в школу вместе с ее отцом. Как и я, Дженни была единственным ребенком в семье. Мы родились почти одновременно, и наши родители хотели, чтобы мы поженились.
– А вы сами тоже этого желали?
– Мне никогда не приходило в голову, что может быть иначе. – Помолчав, Морган выпрямился и продолжил: – Когда Дженни было десять лет, ее родители погибли в дорожной катастрофе. Она была безутешна, как и все мы. Через несколько дней после похорон Дженни перебралась жить к нам. По ночам она часто проскальзывала в мою комнату и ложилась рядом со мной. Мне кажется, я не спал целыми месяцами – Дженни плакала до тех пор, пока у нее не иссякали слезы, а я, пытаясь утешить девочку, обнимал ее. Каждую ночь она словно заново переживала случившееся и с ужасом говорила о том, как боится будущего.
Лили хотелось подойти к Моргану и прикоснуться к его руке, но что-то удерживало ее на месте.
– И тогда вы пообещали, что будете заботиться о ней и беречь ее?
– Да. – Короткий ответ Моргана будто обжег Лили. Что это? Неужели она ревнует? Что за странная дрожь охватила все ее тело? О, как она была бы счастлива, если бы нашелся кто-то, кому она не была бы безразлична, и пообещал заботиться о ней, подумала девушка.
– Потом я не раз говорил себе, что если бы любил Дженни больше, то обязательно спас бы, – признался Морган.
– Вы несправедливы к себе.
– Но ведь я дал клятву!
– Морган, в чем вы можете себя упрекнуть? В том, что не смогли бежать быстрее? В том, что вам не следовало отходить от нее так далеко? Боже, но разве вы могли знать заранее, что она упадет?
Тяжелый вздох вырвался из груди Моргана.
– Она не упала. Дженни прыгнула с обрыва.
– О Боже!
– Она пришла ко мне за помощью. – Морган глубоко вздохнул. Он помнил все так отчетливо, будто это произошло всего несколько часов назад. – Я страшно удивился, что Дженни пришла на утес. Она никогда не любила это место. Она вообще боялась высоты. – Еле заметная улыбка тронула его губы и тут же исчезла. – Она сказала, что любит меня. Больше всех на свете. Я хотел обнять ее, но она попросила подождать и ничего не отвечать ей – пока. А потом призналась мне, что беременна.
– У нее должен был родиться ребенок от вас? Морган бросил на Лили взгляд своих горящих глаз.
– Нет. Я не имел к этому никакого отношения. Она забеременела от Трея, моего лучшего друга. Он был и ее другом.
– Так Дженни была близка с Треем? Она любила его?
– Не знаю! – простонал Морган. – Не уверен. Она утверждала, что это произошло между ними только один раз. Хотя какое это имело значение! – В его голосе прозвучала ярость. – Дженни сказала, что это была ошибка. Просто так уж случилось. Просто случилось… – В гневе Морган стукнул кулаком по деревянному подоконнику. – Она собиралась выйти замуж за меня!
Он отвернулся от окна и наконец посмотрел на Лили.
– Оказалось, что до того, как прийти ко мне, Дженни все рассказала Трею. Но этот ублюдок отказался на ней жениться! Она не знала, что делать, и поэтому попросила меня взять ее в жены и дать ребенку мою фамилию.
– И несмотря на то что она так поступила, – прошептала Лили, – вы бы женились на ней?
Морган был потрясен. Он уже знал, что эта женщина смогла заметить тень в его душе, но то, что она способна увидеть за этой тенью правду, наполнило его сердце благодарностью. Наконец нашелся человек, который понял его до конца!
Горло Моргана перехватило от переполнявших его чувств. Он смог ответить Лили только через несколько секунд.
– Да, я женился бы на ней. Конечно, я бы так и поступил. Но ее рассказ привел меня в бешенство. Чтобы хоть немного успокоиться, я отошел в сторону. Вот и все. Я бы женился на ней, но она бросилась с обрыва, прежде чем я успел сказать ей об этом. Не стой я так далеко, мне бы удалось спасти Дженни.
Что она могла сказать ему? Как могла залечить его рану?
– О, Морган, помнишь, я говорила, что не все удается исправить и не всех можно спасти… – Лили искала слова утешения, но голос ее прервался от волнения.
Лили с самого начала понимала, что у них не может быть ничего общего. То, что он до сих пор не мог забыть Дженни, не должно ее волновать. Он любил Дженни, а не ее. По отношению к ней, подобно многим другим мужчинам, он не испытывал ничего, кроме грубой животной страсти. А еще – презрения и раздражения.
У Лили горький ком подкатил к горлу – она снова вспомнила о том, во что превратилась ее жизнь. Девушка прикусила губу и, думая лишь о том, как скрыть свои чувства, медленно повернулась к двери. Надо сейчас же, немедленно уйти от Моргана! Только оказавшись подальше от него, она сможет наконец дать волю слезам. Но стоило Лили шевельнуться, как Морган оказался рядом и взял ее за руку.
– Я просто не мог уехать сегодня. Во всяком случае, пока не увижу тебя.
Сердце у девушки замерло, когда до нее дошел смысл его слов. Она не могла поверить, что он действительно сказал то, что она только что услышала.
– Ты победила меня. Лили. Я знаю, в моей жизни нет для тебя места, но почему-то не могу представить, как смогу существовать без тебя.
Лили затаила дыхание, кровь бешено застучала в висках.
– Морган!.. – только и смогла растерянно прошептать в ответ она.
– Ты самое невозможное существо из всех, кого я встречал в своей жизни. Ты то приводишь меня в ярость, то изумляешь. Чего стоят одни костры и поломанные стулья! – Он покачал головой и простонал: – Бог мой, дня не проходит, чтобы я не спросил себя: как это одной женщине удается доставлять всем вокруг столько хлопот? – Морган прижался губами к ее волосам. – И все-таки я не представляю свою дальнейшую жизнь без тебя.
– Даже не знаю, радоваться или огорчаться твоим словам, – сказала Лили, не в силах отвести глаз от его губ.
– Они означают, что теперь ты не одна, – прошептал он и, опустив голову, нежно и бережно обнял девушку и коснулся губами ее губ.
Лили словно охватило пламя.
– Морган… – нерешительно произнесла она и попыталась отвернуться. Она страстно желала его поцелуев, но в то же время панически боялась того, к чему они могли их привести.
Его губы проложили огненную дорожку по ее шее. Она попыталась заставить себя не обращать внимания на его ласки и, призвав всю свою волю, оставаться безучастной, бесчувственной.
– Морган…
– Я устал от разговоров. Я устал думать, – прервал ее он и стал нежно покусывать мочку изящного ушка.
Дрожь желания сотрясла все ее тело. Больше всего ей хотелось сейчас поплыть на волнах своей страсти, но она не представляла, как это сделать… Ноги ослабели, и Лили ухватилась за его плечи, чтобы не упасть.
– Да, – пробормотал Морган, – прикоснись ко мне, Лили…
Он придвинулся еще ближе, и сквозь тонкую ткань безупречно строгой манишки она почувствовала жар, исходивший от его груди. Девушка попыталась сделать шаг назад. Она все еще надеялась, что сможет справиться со своими чувствами, но здравый смысл был готов изменить ей. Морган тут же снова притянул ее к себе.
– Нет, Лили, – прошептал он. – Позволь мне любить тебя.
Она хотела чувствовать его, хотела прикасаться к нему, как он того просил. Однако краска стыда залила щеки, едва она подумала о том, что, должно быть, мечтала об этом все время, а ее извинение было всего лишь предлогом, чтобы прийти сюда.
– Что тебя тревожит? – спросил он хрипловатым от страсти голосом.
– Я не должна быть здесь с тобой…
Морган поцеловал ее в подбородок, затем нежно провел по нему кончиком пальца.
– Все это продолжается слишком долго. Я собираюсь любить тебя, Лили. Сегодня. И не позволю тебе уйти.
Эти слова решили все. Она погибла. Неистовое желание принадлежать этому мужчине поглотило все иные чувства, которые испытывала Лили, и заставило умолкнуть ее разум. Она подняла руки и обняла Моргана, ее ладони стали поглаживать его спину, и она едва не задохнулась от упоительного ощущения тугих мышц под его рубашкой.
– Лили, – услышала она его стон, – я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну женщину в своей жизни!
Она знала, что это правда, она чувствовала это всем сердцем, всем своим существом. Многие мужчины стремились обладать ею. Но впервые Лили пожелала принадлежать кому-то сама. Впервые она не могла думать о том, хорошо это или плохо, и не стала призывать на помощь здравый смысл, который помог ей пережить кошмар долгих лет одиночества. В это мгновение она думала лишь о том, что хочет принадлежать Моргану, и все остальное казалось ей мелким и ничтожным.
Он нежно раздвинул ей губы языком. От него пахло сигарами и бренди, а еще – солнечным светом и полевыми травами, по которым она так любила ходить. Лили застонала от удовольствия, и Морган привлек ее еще ближе к себе; его руки поглаживали ее полную грудь сквозь тонкую ткань манишки. Нежно касаясь кончиков сосков, он продолжал страстно целовать девушку.
– Да, Лили, – прошептал Морган и слегка прикусил ее нижнюю губу.
Он нащупал и ловко расстегнул мелкие пуговички на платье, затем обнажил ее грудь и замер. Казалось, целую вечность он смотрел на нее с восхищением и – Лили могла бы поклясться в этом! – с каким-то благоговением.
– Ты так прекрасна!.. – наконец произнес он. Смутившись, девушка попыталась прикрыть грудь.
– Нет! – взволнованно выдохнул Морган.
И прежде чем она успела возразить, он подхватил ее на руки и понес к узкой деревянной кровати. Он опустил ее на свое ложе так бережно и осторожно, словно она была драгоценной и хрупкой фарфоровой куклой, которую он опасался разбить. Затем Морган все с тем же благоговением во взгляде снял с нее одежду.
– Я мечтал об этом с того самого мгновения, когда впервые увидел тебя. Я не раз пытался вообразить, какая ты, но даже в самых смелых мечтах не мог представить, что ты настолько прекрасна, – сказал он, вновь прикоснувшись к ее груди.
Удивительно, подумала Лили, она лежит перед ним совершенно обнаженная, но не чувствует ни малейшего смущения. Как будто то, что сейчас происходит между ними, настолько правильно и естественно, что стыдиться ей нечего… Она страстно желала, чтобы он любил ее, поэтому когда его рука коснулась ее лона, ей не только не захотелось убрать эту руку, а напротив – она ощутила потребность удержать ее там. Удержать рядом его самого. Навсегда.
С нарочитой, дразнящей медлительностью Морган склонился над ней. Его губы ласкали тело Лили, заставляя ее трепетать от желания. Ухватившись за его рубашку, она попыталась притянуть его к себе. В следующее мгновение Морган сорвал с себя одежду и, отбросив в сторону, оказался рядом с Лили. От переполнявших ее эмоций в глазах девушки закипели слезы.
– Морган!.. – прошептала она, не в силах произнести что-то еще. Неужели и он захвачен такой же бурей неистовых чувств, что охватила ее? Или всего лишь хочет овладеть ею, уступая властному требованию своего тела?
Но когда Лили открыла глаза и посмотрела на Моргана, она поняла, что этот отчаявшийся и измученный болью человек, чувствует то же, что и она. Он должен это чувствовать. Должен испытывать такое же безудержное влечение к ней, как и она к нему.
Но прежде чем она успела спросить его об этом, он поцеловал ее с такой безумной страстью, что у нее перехватило дыхание. Морган ласкал ее, заставляя сгорать от наслаждения и желания. В какое-то мгновение он, дерзко проникнув языком в глубину ее рта, раздвинул бедра Лили и, чуть приподняв ей колени, слегка прикоснулся своей плотью к тайная тайных ее тела. Он словно дразнил девушку и играл с нею, пока наконец осторожно не проник в нее.
Острая боль пронзила ее раскаленной стрелой. Вот и все. Ее непорочная девственность повержена силой и мощью его желания. Лили судорожно вздохнула. Морган откинулся было назад, его темные брови взметнулись вверх от удивления.
– Лили… – начал он, и на лице его отразилось смущение. Она ничего не ответила – просто не могла говорить, лишь притянула его поближе к себе.
– Люби меня, Морган, – еле слышно прошептала Лили и обхватила его руками.
Застонав от наслаждения, он стал медленно и ритмично двигаться над ней, и они забыли обо всем…
Он любил ее так, словно хотел слиться с ней воедино и чувствовать то же, что и она. Лили прежде и представить себе не могла, что на свете существуют ощущения, равные по силе тем, что она испытывала в эти упоительные мгновения. Сила ее желания стала бесконечно огромной и, казалось, затмила для нее весь мир.
«Больше я никогда не буду прежней», – подумала Лили, когда волна наслаждения полностью захлестнула ее.
Глава 15
Лили медленно пробуждалась. Она снова видела сон. Ей снился Морган. Он обнимал ее. Целовал. Он любил ее.
Смутное и зыбкое ощущение, когда ей казалось, что она парит между сном и реальностью, вдруг исчезло. Невесомое, призрачное покрывало, которое будто окутывало ее в часы забытья, превратившись в тысячи мельчайших сверкающих частичек, мгновенно растворилось в воздухе. Лили открыла глаза, но не шелохнулась. Она едва могла дышать. Так это был не сон – рядом с ней действительно лежал Морган.
«О Господи, – пронеслось в голове у Лили, – что же я наделала?!»
Она боялась пошевелиться. Морган крепко спал. Одной рукой он даже во сне, словно оберегая, продолжал обнимать ее, а другую закинул за голову. Черты его обычно сурового лица смягчились, волосы разметались по подушке. Сейчас он был больше похож на наивного мальчишку, чем на деспотичного и самоуверенного мужчину, который был ей так хорошо знаком.
Внезапно Лили осознала, что под тонкой простыней на ней ничего нет. Краска стыда залила щеки девушки, когда ее взгляд упал на строгое платье, которое она так тщательно выбирала перед визитом сюда. Все ее вещи: туфли, перчатки и даже шляпка – были небрежно разбросаны по комнате. И рядом, словно немой укор тому, что произошло, валялись рубашка и брюки Моргана.
«Милостивый Боже, – снова ужаснулась Лили, – что я наделала?!»
Впрочем, ответа с небес она и не ожидала. Бесполезно отрицать случившееся: она была близка с мужчиной. С этим мужчиной. С человеком, который не раз давал ей понять, как мало она для него значит.
До прошлой ночи.
Ты победила меня. Лили.
Прошлой ночью все изменилось: в его глазах она увидела нечто большее, чем желание овладеть ею, вспомнила девушка. Но ее сердце тут же упало – он так ничего и не сказал ей о любви.
Не в силах думать о том, что произошло, Лили решила незамедлительно вернуться в дом, до того, как проснутся дети. Она знала, что должна быть рядом с ними, хотя по-прежнему не представляла, как найти подход к Пенелопе и Роберту. Что еще она может предпринять? Сегодня, пожалуй, день будет не из легких. Ведь она просто не сможет поднять глаза на Моргана. А как он посмотрит на нее, когда проснется? Что почувствует? Сожаление? Желание снова обладать ею? Или презрение к ней?
Лили осторожно отодвинулась от Моргана и едва сдержала возглас удивления. После ночи любви ее тело все еще было разгоряченным и расслабленным, словно до сих пор хранило тепло его прикосновений и жар страсти.
Она отодвинулась на край кровати и возблагодарила Бога за то, что может прикрыть наготу простыней. Морган продолжал мирно спать, прикрытый краем одеяла. Лили на мгновение замерла, когда увидела на простыне пятна крови.
Еще одно доказательство того, что это был не сон.
Она закрыла глаза, выждала несколько секунд, затем очень осторожно встала, плотно закутавшись в простыню. Как хорошо, что Морган не проснулся, подумала Лили, но тут же поняла, что напрасно надеялась незаметно ускользнуть из флигеля.
– Лили!
Глубокий низкий голос всколыхнул воздух, и она почувствовала, как змейка желания, обжигая кожу, проползла по спине вниз – ощущение было почти таким же, как от его прикосновения всего несколько часов назад.
Лили попыталась взять себя в руки, чтобы быть готовой к тому, что ей предстоит увидеть в его глазах. Очень медленно она повернулась к нему, и у нее перехватило дыхание. Что это?
Любовь?!
Внезапно Лили вспомнила ту ночь, когда они вместе счищали алые буквы со стены веранды. Тогда она впервые поняла, что совсем не безразлична ему, что какая-то властная сила влечет этого непредсказуемого мужчину к ней. И потом она не раз замечала странный блеск в его глазах, видела в них огонь желания, но все было не так просто. Она не могла не догадываться о том, что этого человека постоянно мучили сомнения и подозрения, что он презирал ее и жаждал обладать ею в одно и то же время.
– Подойди ко мне, Лили.
Голос у Моргана был хрипловатым со сна, а тон – чувственным. Сердце бешено заколотилось в груди Лили.
– Я не могу, – нерешительно пролепетала она. – Мне пора уходить.
– Но еще очень рано.
– Для меня – может быть, – сухо ответила Лили, мысленно упрекая себя за то, что не может усмирить свое тело, которое затрепетало в ответ на его призыв, – но не для всех остальных.
– Подойди же, Лили! – повторил он, на этот раз требовательным тоном любовника.
Морган опустил ноги на пол, и Лили с испугом поняла, что на нем одежды не больше, чем на ней. Краешек одеяла едва прикрывал его чресла. Но этого было явно недостаточно, чтобы скрыть желание, заставившее восстать его плоть. Словно завороженная этим зрелищем. Лили замерла, не в силах не думать о том, как восхитительно нежны были его ласки, каким огромным было копье его страсти, которого она в какое-то мгновение коснулась рукой.
Смутное и зыбкое ощущение, когда ей казалось, что она парит между сном и реальностью, вдруг исчезло. Невесомое, призрачное покрывало, которое будто окутывало ее в часы забытья, превратившись в тысячи мельчайших сверкающих частичек, мгновенно растворилось в воздухе. Лили открыла глаза, но не шелохнулась. Она едва могла дышать. Так это был не сон – рядом с ней действительно лежал Морган.
«О Господи, – пронеслось в голове у Лили, – что же я наделала?!»
Она боялась пошевелиться. Морган крепко спал. Одной рукой он даже во сне, словно оберегая, продолжал обнимать ее, а другую закинул за голову. Черты его обычно сурового лица смягчились, волосы разметались по подушке. Сейчас он был больше похож на наивного мальчишку, чем на деспотичного и самоуверенного мужчину, который был ей так хорошо знаком.
Внезапно Лили осознала, что под тонкой простыней на ней ничего нет. Краска стыда залила щеки девушки, когда ее взгляд упал на строгое платье, которое она так тщательно выбирала перед визитом сюда. Все ее вещи: туфли, перчатки и даже шляпка – были небрежно разбросаны по комнате. И рядом, словно немой укор тому, что произошло, валялись рубашка и брюки Моргана.
«Милостивый Боже, – снова ужаснулась Лили, – что я наделала?!»
Впрочем, ответа с небес она и не ожидала. Бесполезно отрицать случившееся: она была близка с мужчиной. С этим мужчиной. С человеком, который не раз давал ей понять, как мало она для него значит.
До прошлой ночи.
Ты победила меня. Лили.
Прошлой ночью все изменилось: в его глазах она увидела нечто большее, чем желание овладеть ею, вспомнила девушка. Но ее сердце тут же упало – он так ничего и не сказал ей о любви.
Не в силах думать о том, что произошло, Лили решила незамедлительно вернуться в дом, до того, как проснутся дети. Она знала, что должна быть рядом с ними, хотя по-прежнему не представляла, как найти подход к Пенелопе и Роберту. Что еще она может предпринять? Сегодня, пожалуй, день будет не из легких. Ведь она просто не сможет поднять глаза на Моргана. А как он посмотрит на нее, когда проснется? Что почувствует? Сожаление? Желание снова обладать ею? Или презрение к ней?
Лили осторожно отодвинулась от Моргана и едва сдержала возглас удивления. После ночи любви ее тело все еще было разгоряченным и расслабленным, словно до сих пор хранило тепло его прикосновений и жар страсти.
Она отодвинулась на край кровати и возблагодарила Бога за то, что может прикрыть наготу простыней. Морган продолжал мирно спать, прикрытый краем одеяла. Лили на мгновение замерла, когда увидела на простыне пятна крови.
Еще одно доказательство того, что это был не сон.
Она закрыла глаза, выждала несколько секунд, затем очень осторожно встала, плотно закутавшись в простыню. Как хорошо, что Морган не проснулся, подумала Лили, но тут же поняла, что напрасно надеялась незаметно ускользнуть из флигеля.
– Лили!
Глубокий низкий голос всколыхнул воздух, и она почувствовала, как змейка желания, обжигая кожу, проползла по спине вниз – ощущение было почти таким же, как от его прикосновения всего несколько часов назад.
Лили попыталась взять себя в руки, чтобы быть готовой к тому, что ей предстоит увидеть в его глазах. Очень медленно она повернулась к нему, и у нее перехватило дыхание. Что это?
Любовь?!
Внезапно Лили вспомнила ту ночь, когда они вместе счищали алые буквы со стены веранды. Тогда она впервые поняла, что совсем не безразлична ему, что какая-то властная сила влечет этого непредсказуемого мужчину к ней. И потом она не раз замечала странный блеск в его глазах, видела в них огонь желания, но все было не так просто. Она не могла не догадываться о том, что этого человека постоянно мучили сомнения и подозрения, что он презирал ее и жаждал обладать ею в одно и то же время.
– Подойди ко мне, Лили.
Голос у Моргана был хрипловатым со сна, а тон – чувственным. Сердце бешено заколотилось в груди Лили.
– Я не могу, – нерешительно пролепетала она. – Мне пора уходить.
– Но еще очень рано.
– Для меня – может быть, – сухо ответила Лили, мысленно упрекая себя за то, что не может усмирить свое тело, которое затрепетало в ответ на его призыв, – но не для всех остальных.
– Подойди же, Лили! – повторил он, на этот раз требовательным тоном любовника.
Морган опустил ноги на пол, и Лили с испугом поняла, что на нем одежды не больше, чем на ней. Краешек одеяла едва прикрывал его чресла. Но этого было явно недостаточно, чтобы скрыть желание, заставившее восстать его плоть. Словно завороженная этим зрелищем. Лили замерла, не в силах не думать о том, как восхитительно нежны были его ласки, каким огромным было копье его страсти, которого она в какое-то мгновение коснулась рукой.