– Ганс, не забывай за небом присматривать, – напомнил Сергей ефрейтору и повернулся к пилоту. – Что ждешь? Поехали!
– Рукой еще махни, – буркнул летчик-водитель, не к месту вспомнив Гагарина, и тут же заорал: – Куда? Куда вас везти, твою мать?..
– А что, разве моя мама такси вызвала? – неожиданно раздался в наушниках голос диспетчера с аэродрома бункера. Пилот взвыл.
– Товарищ подполковник, заткните этого скота, или я за себя не ручаюсь! – заорал он в эфир открытым текстом.
– Я за тебя ручаюсь, – серьезным голосом проговорил Кедман, ободряюще хлопнув пилота по плечу, чем вызвал новый взрыв хохота.
На этот раз Раимов не попытался немедленно оборвать развеселившихся бойцов. В эфире несколько минут царила полная тишина, изредка прерываемая чьим-то сопением. Затем в наушниках спецназовцев раздался сдавленный писк, негромкий хрип и звук падения на пол неразделанной мясной туши. И только после этого бойцы услышали голос своего командира.
– Все. Эфир засорять больше никто не будет, – ободряюще проговорил он и поперхнулся. – Какого шайтана, мать вашу в дзен-буддизм, вы все еще на месте стоите?!
– Курс норд-вест-вест, – тут же скомандовал пилоту очнувшийся от спячки Шныгин. – Короче, держи вон на ту расщелину. Потом сориентируемся.
Брезгливо посмотрев на рычаги управления БМП, пилоты потянул их на себя так, словно собирался поднимать в воздух самолет с палубы авианосца. БМП летать почему-то не хотела, но с места рванулась лихо. Ну а поскольку летчик сейчас был не в кабине самолета и не посчитал нужным уведомить бойцов о том, что неплохо бы пристегнуть ремни, то Кедман, Сара и Пацук, сидевшие вдоль бортов, ругаясь, повалились на дно машины. Причем ассортимент выражений, направленных в адрес пилота после этого падения, можно было смело занести в книгу рекордов Гиннеса под девизом: «Много слов плохих и разных!»
Впрочем, летчик о себе был более высокого мнения, чем пассажиры ведомой им БМП. С ненавистью сжимая рычаги управления, пилот проклинал обстоятельства, заставившие ползать его, рожденного летать. И если в воздухе он старался доставить пассажирам максимум удобств, то на поверхности Красной планеты об этой мелочи абсолютно не заботился.
Машину так трясло и болтало, что будь у кого-нибудь из «икс-ассенизаторов» с собой молоко, оно задолго до конца поездки превратилось бы в отличное масло.
Конечно, нельзя было сказать, что переоборудованная БМП неслась по поверхности Марса как птица… Хотя именно как пешая птица она и неслась, неуклюже ковыляя и переваливаясь из воронки в воронку. Марсоходу явно не хватало крыльев, о чем подумали все без исключения. А Шныгин даже на минуту раскаялся в том, что пожалел пилота и взял его с собой. Впрочем, эти мысли десантника были недостойны, и старшина прогнал их прочь. Тем более что Зибцих, жутко клацая зубами, оповестил всех:
– Вижу какой-то шпиль на горизонте! По-моему, это база пришельцев.
– Да нет, это Эйфелева башня! – не менее виртуозно клацая зубами, завопил в ответ Пацук. – Мы же не на Марсе. Мы в Париже!
– А чего орешь-то? – поинтересовался у есаула Шныгин.
– А потому, что не знаю, как у тебя, но у меня уже гоголь-моголь вместо кое-каких частей тела образовался! – рявкнул есаул. – Честное слово, вернемся до хаты, первым делом пилоту морду набью за такую езду.
– А я тут при чем?! Асфальта же нету, – запас адреналина у летчика иссяк, и он вдруг вспомнил, что уже давал себе слово не злить безбашенных спецназовцев. – Я и так помягче вести танк стараюсь.
– Сам ты танк, крыса крылатая, – сделал поправки в родословной пилота есаул, но дальше развивать свою мысль не стал. Все-таки поругаться друг с другом они смогут всегда, а вот выжить вместе им нужно было немедленно.
Летчик, только что переквалифицировавшийся в механика-водителя БМП, тоже внес в свое поведение коррективы и повел машину аккуратнее. От чего, впрочем, общие ощущения от поездки у бойцов практически не изменились. Несколько минут марсоход несся по красно-коричневой пустыне, оставляя за собой огромный шлейф пыли, видимый, наверное, даже с Земли, а затем старшина приказал пилоту остановить машину.
– Енот, сориентируйся на местности, – попросил Шныгин ефрейтора.
– Думаю, до склада сельдерея километров пять. Может, чуть меньше. Тут горизонт какой-то необычный, – после минутного молчания доложил немец. – Кроме этого шпиля на поверхности больше ничего не видно. Хотя рядом с ним есть точно такая же будка, как на Лу… в общем, как и на прошлом складе.
– Выгружаемся, – скомандовал старшина.
– Ты, Буревестник, – обратился он к пилоту. – Найди у склона разлома какое-нибудь укрытие для нашего рефрижератора. Только далеко отсюда не уезжай. Увидишь, что мы возвращаемся, запусти красную ракету, чтобы мы знали, где тебя искать, еври бади. Все. Ни пуха!..
– Пошли к черту, – буркнул пилот. – Хотя, по-моему, именно туда вы и идете.
Конечно, примчаться во вражеский лагерь на лихом скакуне было бы куда эффективнее, чем доползти туда на брюхе, но уж слишком заметный след оставлял за собой марсианский скакун «икс-ассенизаторов». Сиреневые вспышки в небе над Красной планетой пропали уже минут пять назад, и Шныгин совершенно справедливо опасался, что теперь уцелевшие роботы-патрульные инопланетян переключат свое внимание на поверхность планеты, отыскивая пропавший космический корабль. Привлекать их внимание столбом пыли, встававшим за движущимся марсоходом, было бы крайне неразумно. Правильнее было бы дать врагу спокойно найти неподвижную «тарелку», а самим в это время незамеченными пробраться на базу. Что, собственно говоря, «икс-ассенизаторы» и сделали.
Двигались бойцы в том же порядке, как и обычно – Шныгин с Кедманом возглавляли колонну, Зибцих ее замыкал – но в этот раз небу над собой «икс-ассенизаторы» уделяли куда больше внимания, чем прежде. Однако увидеть даже на горизонте гигантских боевых роботов пришельцев так и не удалось, а различить их движение на орбите, среди мерцания звезд, днем даже на Марсе было невозможно. Атмосфера мешала, понимаете ли!
Будка у остроконечного, сильно скрученного вокруг своей оси шпиля была, действительно, точно такой же, как на Луне. «Икс-ассенизаторы» на минуту замерли около нее. Шныгин с Кедманом взяли вход в бункер пришельцев под прицел, Сара и Зибцих застыли поодаль, контролируя окрестности, а Микола замер перед кодовым замком. На несколько секунд все бойцы застыли в неподвижности, а затем старшина знаком поторопил украинца.
Пацук покачал головой. Код входа в опорный пункт инопланетян был известен из показаний пойманной шестерки мурлантов-пацифистов. Можно было спокойно войти внутрь. Однако Микола медлил. Есаул боялся, что как раз это спокойствие-то им и не гарантировано. Любой здравомыслящий человек после нештатной ситуации на орбите немедленно сменил бы все коды и пароли, пресекая даже малейшую вероятность того, что враг может незаметно пробраться на базу. Но инопланетяне людьми не были! В чем Микола смог довольно быстро убедиться. Здраво рассудив, что подрыв входной двери наделает ничуть не меньше шума, чем сработавшая сигнализация, Пацук глубоко вздохнул и быстро набрал код. Микола ждал воя сирен, сверкания мигалок и появления над головой парочки-троечки гигантских космических кораблей, но его ожидания не оправдались. Герметичные двери с тихим шорохом открылись, предоставив бойцам возможность спокойно войти в лифт.
Один за другим «икс-ассенизаторы» забрались внутрь и застыли. Спуск в подземные уровни был, пожалуй, самой рискованной частью задания. Здесь, в лифте, вся группа была абсолютно беззащитна и могла быть легко уничтожена одним нажатием кнопки. Ранее эту часть операции предполагалось пройти за счет фактора неожиданности, но теперь все планы были разрушены и оставалось надеяться лишь на то, что инопланетяне еще не нашли космический корабль землян и не знают, что опасность уже близко.
Бойцы понимали, насколько ненадежны подобные расчеты, и входили в лифт, словно в крематорий живьем, но выбора у них не было. «Икс-ассенизаторам» приходилось рисковать, поскольку вернуться на Землю они могли только после уничтожения опорного пункта пришельцев. В противном случае космолет с поверхности Красной планеты поднять им бы не удалось – роботы-патрульные уничтожили бы его в один момент.
– Ну, с богом? – задал полувопрос Пацук и, не дожидаясь ответа, нахал кнопку, закрывающую двери лифта. Кабина ухнула вниз.
Несколько секунд, в течение которых длилось падение, показались «икс-ассенизаторам» вечностью. Шныгин вновь вспомнил о недописанном письме маме, но даже мысленно извиниться не успел. Кабина остановилась, дверки распахнулись и перед ощетинившимися стволами лазерных ружей землянами предстал зеленокожий мурлант. С плазменным ружьем за спиной, естественно! Несколько мгновений люди и пришелец молча смотрели друг на друга, а потом мурлант фыркнул, забормотал и поднял руки вверх.
– У-упс! – тут же услужливо продублировал его речь универсальный переводчик. – А мы вас не ждали. Единственный оставшийся функционирующим робот-патрульный доложил, что ваш космический корабль уничтожен.
– Как видишь, он ошибся, блин, – констатировал Шныгин, и пока универсальный переводчик объяснял инопланетянину смысл этой фразы, старшина уже одним отработанным движением свалил пришельца на пол и заломил ему руки за спину. – Не дергайся, или будет дыра в башке, еври бади!
Истории не известно, как именно переводчик объяснил мурланту последнюю часть шныгинской фразы, но пришелец дергаться не рискнул. Он неподвижно застыл, придавленный к полу коленом старшины, а остальные «икс-ассенизаторы» высыпали в коридор. Кедман с Пацуком тут же прижались к стенам, беря под контроль все видимое пространство, а Сара с ефрейтором наставили оружие на пришельца. Шныгин встал и, сделав шаг в сторону, рывком поставил обезоруженного мурланта на ноги.
– Докладывай быстро, какова численность персонала на этой базе? Где помещения личного состава? Какая охрана у объекта? – потребовал старшина у пришельца. – Предупреждаю, попробуешь соврать, я лично позабочусь, чтобы легко ты не умер.
– А чего мне врать-то?! – помахал плоскими ушами мурлант. – Если уж вы наших роботов-патрульных уничтожили и внутрь координатора пробрались, лично я вас останавливать не собираюсь. На базе три функционирующие единицы личного состава и сто семьдесят шесть особей, находящихся в последней стадии подготовки. Еще шесть единиц занимаются установкой детекторов отслеживания движения на поверхности планеты…
– Не понял, – перебил его Шныгин. – Сто семьдесят шесть единиц чего?
Мурлант свою фразу повторил, а универсальный переводчик со скрипом внес в нее поправки. После этого старшине ситуация стала понятнее.
– Сто семьдесят шесть мурлантов находятся в последней стадии завершения клонирования, – раздалось в наушниках у бойцов. – На базе находятся лишь командир и три солдата.
Два из которых спят, а один – перед вами. Ну а шестеро единиц на поверхности, если какой-то тупой солдафон не понял, это те «пацифисты», которые арестованы на Земле.
– Я что-то, блин, не понял, это мурлант сказал, или переводчик борзеть начал? – удивленно поинтересовался у друзей Шныгин. – Если второе, то завтра же заставлю японца эту штуку разобрать, еври бади!
Ответа на этот вопрос не последовало. Вместо занятий риторикой универсальный переводчик продолжил работать, объяснив, что со слов мурланта, кроме него, никакой охраны на объекте из-за недостатка рабочей силы организовать не успели. Помещения личного состава так же еще не оборудованы, и будут доделаны, как только клонирование мурлантов закончится, то есть через два часа. Ну а начальник базы находится у себя, в небольшой каморке справа по коридору.
Там же, только в комнате напротив, расположен пульт управления роботами-патрульными и проходит монтирование координатора. И после этого мурлант, посчитав, что дал вполне подробные ответы на вопросы старшины, замолчал. А Шныгин фыркнул.
– Вот, блин, еври бади! Надо же, как подфартило! – усмехнулся он. – Барсук, Рысь и Енот, берите этот сельдерей непроросший и двигайте выключать клонирование. Мы со Слоном разберемся с отдыхающей охраной и командиром базы. Работаем!..
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЗАЛП ИЗ ВСЕХ ОРУДИЙ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Земля. Бывший колхоз… Никто не помнит, как он назывался?.. Тогда – база «икс-ассенизаторов», заваленная кучами хлама. Время триумфа и последующих осложнений.
Доктор Гобе выдохся. В это, конечно, было трудно поверить, но факт упорно оставался фактом. Пот ручьями тек по лицу француза, и уже никакая регулировка микроклимата внутри энергоскафандра помешать этому стихийному бедствию была не способна. А вот его собеседник выглядел свеженьким, как огурчик, и даже цветом от последнего совершенно не отличался. Командир марсианского опорного пункта пришельцев был пристегнут к стулу, на котором сидел, и совершенно тупым взглядом пытался что-то рассмотреть за зеркальным забралом шлема доктора. Сделать этого мурланту, естественно, не удавалось. Однако, судя по внешнему виду, пришельца это не расстраивало. Если его вообще могло что-нибудь расстроить!
– Хорошо. Зайдем с другой стороны, – с глубоким вздохом произнес француз. – Вспомните, когда именно в детстве вы последний раз писали в штанишки?
– Никогда, мой генерал, – невозмутимо отрапортовал мурлант, бывший по земным меркам в чине полковника. – Нам штанишки не полагались и не полагаются. Я всю жизнь о них мечтал, и надеюсь, что хоть перед утилизацией мне дадут их поносить.
– Будь они трижды неладны, эти пришельцы. Ни один закон психологии на них не действует, – проворчал себе под нос Гобе и успел отключить универсальный переводчик прежде, чем тот довел до ума инопланетянина смысл докторского высказывания. – Тоже мне мечта – штанишки поносить! Был бы он девочкой, это бы многое объяснило. Но этот урод бесполый, и я абсолютно не понимаю, как такие идиотские мечтания можно трактовать! – переводчик был снова возвращен в рабочее состояние. – Хорошо. А что вы мне скажете, если я дам вам штаны поносить?
– Ничего не скажу, – отрезал мурлант. – Вы не небесный, а значит, штаны ваши мне не нужны… – и, подумав, добавил: – Мой генерал.
– Я не генерал. Я доктор, – почти простонал француз.
– А с доктором я вообще буду только в том случае разговаривать, если у меня нога или рука оторвется, – безапелляционно заявил пришелец. Гобе снова пришлось отключать переводчик.
– Сейчас он меня доведет, и я точно попрошу Шныгина и Кедмана что-нибудь у него оторвать, – вздохнул француз и, встав со своего кресла, начал расхаживать по комнате.
Начальник опорного пункта пришельцев оказался крепким орешком. Если раньше доктору удавалось довольно легко находить слабые места в психике инопланетян и использовать их ради своей выгоды, то данный индивидуум, сейчас мотавший головой в строгом соответствии с траекторией движения Гобе по кабинету, говорить категорически отказывался. То есть не в принципе отказывался говорить, а просто никоим образом не желал выдавать необходимую землянам информацию.
После успешного завершения операции по ликвидации базы пришельцев на Марсе бойцы два дня торчали на Красной планете, разбирая оборудование инопланетян. Затем практически все, что было в опорном пункте, они при помощи единственного робота-патрульного оставшегося в живых после инопланетной междоусобицы, доставили на Землю. После этого всякие железки поступили в распоряжение Зубова и Харакири, а биоматериал достался французу. Цель подобного разделения была одна – в максимально короткие сроки выяснить возможность совершения гиперпространственного скачка до Трунара, родины пришельцев.
Харакири тут же принялся с живостью разбирать на байты электронную память вражеского оборудования, а доктор занялся тем же самым с памятью биологической. И вскоре обоим специалистам удалось добиться удивительно идентичного результата. Они узнали, что единственным существом, кому координаты родной планеты известны, является командир опорного пункта. А он, как назло, выдавать их не хотел. То ли пережил шок от ареста и мгновенно отупел, перестав понимать нормальный человеческий язык. То ли был изначально туп… Тогда возникал вопрос, а мог ли он вообще запомнить эти координаты?!
Гобе перепробовал все. Он и угрожал инопланетному полковнику, и пытался стать ему другом, и вызывал на откровенность, и заставлял замкнуть в себе, но кроме признания мурланта в желании надеть хотя бы перед утилизацией на себя штанишки ничего добиться не мог. На все вопросы пришелец отвечал «не положено», «не могу знать», «у вас нет доступа» и «врагу не сдается наш гордый „Варяг“». Других слов французу от пришельца добиться практически не удавалось. Доктор, прозванный бойцами Инквизитором, уже начинал подумывать, не использовать ли на подопытном что-нибудь вроде «испанского сапога», но тут произошло нечто, достойное получить звания самой счастливой галлюцинации в жизни француза.
Гобе завершил очередной круг по комнате и остановился у своего кресла, раздумывая о том, не применить ли к сидящему напротив, через стол, пришельцу банальную методику Павлова. То есть попросту подсоединить к стулу два провода и давать вольт триста хотя бы, когда мурлант будет давать один из своих стандартных ответов на вопросы. Решить, стоит это делать или нет и относится ли международная конвенция о правах военнопленных к инопланетянам, доктор так и не успел. К немалому удивлению Гобе, стол перед ним бесшумно взорвался, и француза ударной волной отбросило к стене. Пришельца, кстати, тоже.
Доктор, в отличие от Пацука, некогда оказавшегося в аналогичной ситуации, был одет в энергоскафандр, поэтому контузии не получил. Зато, поскольку не был поставлен Раимовым в известность о предыдущем визите Черментатора, испытал сильное эмоциональное потрясение и мгновенно создал и доказал теорию о вирусности галлюцинаций среди членов микроколлектива, ведущего замкнутый образ жизни внутри искусственно культивируемой окружающей среды. Это открытие тянуло на Нобелевскую премию, но, к сожалению для доктора и к счастью для его психики, мгновенно разработанная теория оказалась ошибочной, поскольку Черментатор галлюцинацией не являлся. Возвышаясь над бренными останками стола, он внимательно сканировал комнату.
– Идентификация местности. Местность идентифицирована, – механическим голосом констатировал киборг и снова покрутил рогатой головой. – Поиск заданного объекта. Объект не найден. Оценка ситуации. Уровень криминала – ноль. Определение тенденции развития…
– Извините, что перебиваю, – проговорил Гобе, мысленно распрощавшись с Нобелевской премией. – Вы Черментатор?
– Вопрос понят, – прогремел киборг. – Варианты ответа: «Да, конечно» и «А почему вас это так волнует?» Интерпретировать, – и изобразил на морде подобие улыбки. – Конечно, док. Вы, как всегда, правы. А что тут происходит?
– Да вот, с арестованным беседую, – пожал плечами француз. – Пытаемся выяснить кое-какие факты. Но пока все безуспешно.
– Вам помочь? – услужливо поинтересовался Черментатор.
– А вы можете? – удивился в ответ Гобе.
– Вопрос понят. Варианты ответа: «Конечно», «Не знаю, можно попытаться» и «Как два пальца об асфальт». Интерпретировать, – пророкотал киборг и повернулся к валявшемуся на полу мурланту. – Признавайся, скотина, ты устраивал покушение на Бэтмена в сто четырнадцатой серии? Ты спер туфлю у Золушки? Ты застрелил Кеннеди? Говори! Говори, гад, или я сейчас Айболита позову!!!
– Согласно проведенным экспериментам, зеленые черти не являются материальными существами, поскольку появляются лишь после употребления большой дозы алкоголя, – неожиданно связано проговорил в ответ мурлант. – А поскольку на нематериальные объекты параграфы устава не распространяются, то им я могу говорить все, что угодно, – и отрапортовал: – Координаты выхода из гиперпространства возле планеты Трунар – семь дельта, восемь зеро, альфа браво, шесть, шесть, шесть! Фу, теперь могу еще сутки их не повторять вслух и все равно не забуду.
– Вы этого хотели, доктор? – Черментатор повернулся к ошеломленному такими результатами французу. Тот кивнул головой. – Тогда я пойду. После этих жутких допросов всегда стресс испытываю. Сейчас найду спокойное место для перезагрузки и попытаюсь вспомнить, зачем я сюда вообще был послан.
После этих слов черт защитного цвета почесал хвостом кончик носа и, развернувшись на девяносто градусов, вышел из комнаты прямо через стену. Удивленный доктор несколько секунд смотрел сквозь пролом в спину удалявшегося по коридору Черментатора, а затем поднял с пола мурланта и повел его в бокс для арестованных. Задание было выполнено. Оставалось теперь придумать, как объяснить пролом в стене, не принизив собственных заслуг в допросе инопланетянина.
* * *
Та же самая планета. Практически то же самое место, но немного ближе к центру России. Более точной информации нет. За исключением того, что все вокруг удивительно напоминает загородную резиденцию Президента. Время засекречено. Но известно, что на кухне заканчиваются последние приготовления к ужину.
Президент уютно устроился в кресле и слушал доклад Министра обороны. Пожалуй, впервые за очень долгое время глава Государства Российского чувствовал себя комфортно, совершенно спокойно и расслаблено. Непосредственная угроза вверенному ему государству была ликвидирована, экономика страны испытывала невероятный подъем, а международный авторитет России достиг таких высот, на какие еще ни разу не поднимался со времен матушки-императрицы Екатерины Великой. Если поднимался вообще когда-нибудь! Теперь, казалось бы, можно и отправиться в отпуск. В Альпы, на Кавказ или, в крайнем случае, в Карпаты. Если бы…
– И самые последние новости, – подошел к концу своего доклада Министр обороны. – Ученые закончили анализ систем кодировки захваченного на Марсе робота-патрульного. Факты довольно любопытны. Если не вдаваться в подробности…
– Именно об это я вас и прошу, Игорь Сергеевич, – улыбнувшись, перебил министра Президент. – Докладывайте только суть. Детали будем разбирать по мере необходимости.
– Хорошо, – кивнул головой главный оборонец России. – Ошибка пилота при введении кода привела к тому, что два ближайших к нему робота-патрульных, так сказать, сменили ориентацию. Введенный код стал чем-то вроде вируса и полностью изменил настройки систем. Два космических робота стали считать корабль «икс-ассенизаторов» подохранным объектом. Все остальные, естественно, стали врагами. Дальнейшие попытки введения правильного кода привели к дезориентации еще части кораблей. Не сумев правильно оценить ситуацию, они открыли огонь в обоих направлениях и, естественно, уничтожены были первыми. Затем…
– Игорь Сергеевич, если это краткий доклад военного, то не сменить ли вам работу? – хмыкнув, поинтересовался Президент. – Может быть, назначить вас в Думу вице-спикером?
– За что? – оторопел Министр обороны.
– За краткость и выразительность, Игорь Сергеевич, – снова улыбнулся глава государства. – Да успокойтесь. Шучу я. Теперь по поводу кода. Ученые проверили, сработает ли он на других подобных космических аппаратах?
– Так точно, – отрапортовал наученный горьким опытом Игорь Сергеевич. – Если система программирования роботов-патрульных на Трунаре идентична марсианской, то эффект будет тот же.
– Прекрасно. Это нужно учесть, – проговорил Президент и задумался.
В комнате повисла тишина. Некоторое время она выискивала себе местечко, где висеть будет удобнее, но затем, услышав на кухне легкий звон посуды, поняла, что спокойно здесь повеситься ей не дадут, и обиженно отправилась искать более подходящее помещение. Ее душевных терзаний, впрочем, никто из присутствующих не заметил. Зато на задумчивость Президента обратили внимание все. В том числе и сам Президент.
– Пожалуй, решение этих проблем можно и на утро оставить, – прерывая молчание, проговорил глава государства. – Давайте, Игорь Сергеевич, заканчивайте с докладом и будем ужинать. Надо же и отдыхать немножко!
– Слушаюсь, господин Президент, – в очередной раз кивнул головой Министр обороны. – На сегодня осталось последнее. Черментатор вновь появлялся на базе «икс-ассенизаторов» и снова совершил диверсию, уничтожив записывающую аппаратуру.
– Вот как? – в голосе Президента звучало откровенное недоверие. – И что, в этот раз киборга снова никто кроме Пацука не видел?
– Никак нет, – теперь кивки сменились отрицательным качанием головы Игоря Сергеевича. – В этот раз Черментатор появился в новой комнате научного сектора базы. Из-за присутствия в бункере большого количества пришельцев базу пришлось расширять. Комната была только что отстроена, и даже еще не оснащена видеокамерами наблюдения. В ней проводил допрос арестованных доктор Гобе, когда киборг появился. По словам француза, все произошло точно так же, как и в случае с Пацуком. Только Черментатор вышел через стену, разбив об пол переносную видеокамеру, на которую доктор вел запись допроса. Вот, собственно, и все!