Во-первых, есаул не был уверен, что эти индикаторы означают именно то, что он думает. Во-вторых, Микола вдруг понял, что все девять стрелок находятся в одинаковых положениях, а он все-таки из анабиоза выведен. Ну а в-третьих, Пацук увидел два продолговатых углубления в нижней части панели. Оба были покрашены в серый цвет и явно не походили на кнопки, но под обоими красовались едва заметные иероглифы, совершенно не похожие на письменность пришельцев. Нарисовать их мог только Харакири, и явно не из любви к искусству.
Выбора у Миколы не было. Конечно, эти углубления в нижней части панели могли служить для чего угодно, но есаул был уверен, что они активизируют и отключают анабиозные капсулы. Естественно, Пацук не мог знать, какая из кнопок за какую именно функцию отвечает, но, вполне логично рассудив, что включить уже работающую систему невозможно, он ткнул пальцем в правое углубление. Ничего не произошло и Микола, перекрестившись, нажал на левое. В первую секунду тоже ничего не изменилось, а затем со стороны капсул раздалось легкое шипение, прозрачные крышки начали слегка запотевать и лампочки в основании анабиозных капсул заморгали. Микола с облегчением вздохнул и сполз на пол вдоль стены.
Хоть это стыдно и непорядочно, но, сказать по правде, наблюдать, как остальные члены экспедиции, в том числе и мурланты, мучаются от последствий анабиоза, Пацуку было очень приятно. С нескрываемым злорадством Микола смотрел на то, как «икс-ассенизаторы» со стонами, вздохами и стенаниями выбираются из капсул. А когда на пол ступил первый мурлант, Микола встал и, подойдя к зеленому уроду, осуществил мечту всей своей жизни – что есть силы зарядил инопланетянину в челюсть. Впрочем, только руку отбил. Бронированный мурлант, еще не отошедший от анабиоза, рукоприкладства даже не заметил. Пацук сквозь зубы выругался, потряс ушибленной кистью и, сплюнув, направился к Харакири. Ученый мутными глазами тупо уставился на него.
– Ну, гений ты наш косоокий, может быть, объяснишь, какого хрена меня раньше всех разбудили? – ехидно поинтересовался есаул. – Или мне тебя обратно запихать и в замороженном виде на пару столетий оставить?
– Что случилось? – поинтересовался Шныгин, который, как и полагается командиру, раньше всех пришел в себя. – Чего на японца, блин, наезжаешь? Хочешь, чтобы он тебе персональный Пирл-Харбор устроил?
– Это я ему скорей Хиросиму и Нагасаки устрою, если он не объяснит, почему я раньше всех проснулся и вынужден был тут чудеса мужества и сообразительности проявлять, чтобы вас, уродов, из анабиоза вытащить! – рявкнул Микола. – И что, интересно, было бы, если бы я с этим гребаным роботом-патрульным не разобрался?..
– Подожди, еври бади, – остановил разошедшегося есаула Сергей. – Ты что мелешь тут? Объясни по-человечески…
И Пацук объяснил. Причем Миколе так понравилось свои собственные подвиги описывать, что если бы старшина его не перебивал шесть или семь раз подряд, излишне подробное описание последних двадцати минут жизни есаула могло бы затянуться самое малое на двадцать часов. У бойцов, конечно, не было оснований не верить словам Пацука. И все же после описания Миколой космического «сражения» у него потребовали доказательств. Что и получили в виде робота-патрульного, покорно болтавшегося в кильватере летающей тарелки. После этого скепсис членов экспедиции словно ветром сдуло, а пилот в панике бросился проверять, не сломал ли Пацук какой-нибудь важной детали на пульте управления кораблем.
– Ну и как вы, Харакири-сан, объясните эту фигню? – в высшей степени вежливо и культурно поинтересовался старшина у японца. Тот удивленно пожал плечами.
– Ума не приложу, – растерянно проговорил Хиро. – Я устанавливал таймер пробуждения на нужное время. А почему проснулся лишь уважаемый Микола, не могу объяснить.
– Так это же просто, – заявил один из мурлантов, о существовании которых все «гомо сапиенсы» напрочь позабыли. – Программа вывода из анабиоза всегда сначала будит капитана, а уж он, проверив состояние корабля, решает, кому именно нужно просыпаться. Его место в центре отсека, в средней капсуле…
– Кстати, подобный порядок пробуждения является и дополнительной мерой безопасности, – поддержал его второй мурлант. – Если кораблю нанесены смертельные повреждения, капитан погибает, а остальные остаются в анабиозе до тех пор, пока их кто-нибудь не найдет. У нас всегда капитан своей жизнью отвечает за безопасность полета…
– Так почему же ты, скотина зеленая, молчал об этом раньше?! – зарычал на мурланта старшина.
– «Скотина зеленая», это кто? – вместо ответа поинтересовался один мурлант у другого. Тот пожал плечами.
– Скотина, это одомашненное животное, выращиваемое практически всегда для дальнейшего употребления в пищу, – услужливо объяснил инопланетянам универсальный переводчик Шныгина.
– То есть, они предполагают нас съесть? – с ужасом спросил мурлант то ли у своего сородича, то ли у переводчика. Но не ответили ни тот, ни другой, вместо них снова заорал старшина.
– Никто тебя, идиот недозрелый, жрать не собирается! – рявкнул он на мурланта. – Я тебя еще раз спрашиваю, какого хрена не сказал про капитанскую капсулу?
– Так я думал, вы об этом знаете, – в один голос заявили оба инопланетянина. – Это же даже в Уставе Космофлота Трунара прописано.
– Ну, конечно! Мы ваши уставы, все до единого, еще в первом классе изучали, только подзабыли чуток, – съехидничал Пацук. – А я вам лично обещаю, что если еще раз о чем-нибудь подумаете и нам этого не скажете, то отпущу вас на волю, и будете в качестве искусственных спутников около корабля кружиться.
– Микола, а ты не боишься, что с этого момента оба инопланетянина станут все свои мысли вслух высказывать? – поинтересовался у есаула Ганс. Украинец хотел что-то ответить – наверняка, очередную пошлость! – но сделать этого не успел: Шныгин решил немного покомандовать.
– Так, блин, с болтовней закругляемся, – приказал он. – Уже хрен знает сколько времени в космосе висим, а даже еще не определили, где именно мы находимся. Нужно двигаться. А то один патрульный нас уже засек, еври бади. Не хватает, чтобы к нему на помощь еще пара десятков роботов прилетели.
– Слушаюсь, товарищ генералиссимус репчатый, – вытянулся в струнку Пацук.
Пару секунд старшина задумчиво рассматривал украинца, раздумывая, что именно ему дать – пару нарядов вне очереди или кулаком по зубам – а затем просто махнул рукой, решив придерживаться народной мудрости, остерегавшей, во избежание появления нежелательных запахов, трогать руками некоторые предметы. Пацук, страстно желавший потягаться в остроумии с новоявленным командиром группы, разочарованно вздохнул и следом за остальными поплелся на свое место. Вот только дойти до него не успел.
– Кстати, Микола, спасибо, что спас всех нас, – поймав его за рукав, смущенно проговорила Штольц, отчего нижняя челюсть Пацука едва не отвалилась совсем.
– Действительно, спасибо тебе, Микола! – мгновенно среагировал Кедман, похлопав есаула по плечу. – Сара у нас одна умница, сообразила, что тебя нужно поблагодарить. А мы, идиоты, даже доброе слово сказать забыли.
– Ну да, вы еще в знак благодарности облобызайте меня хором, – буркнул Пацук, но скрыть свое удовольствие не смог. Пару минут он выслушивал похвалы, а затем, когда старшина, в шутку, конечно, решил исполнить последнюю просьбу украинца и облобызать его, правда, сольно, а не хором, сбежал от друзей и спрятался на своем месте, предусмотренном боевым расписанием.
Штатное расписание на модернизированной «тарелке» перед полетом на Трунар было существенно изменено. Поскольку ее оснастили снятыми с захваченного на Марсе робота-патрульного плазменными пушками, орудийных турелей стало две. Одна, по-прежнему, управляла верхней пушкой, а вторая – двумя новыми орудиями, укрепленными по бокам корабля. Должность башенного канонира осталась за Зибцихом, а вот боковые орудия получил в свое распоряжение Пацук.
К тому же, в штатном расписании появилась должность штурмана, которую и отдали японцу. Теперь Харакири обязан был сидеть в кресле рядом с пилотом и следить, чтобы «тарелка» летела именно туда, куда требовалось. В обязанности Кедмана и Сары входил присмотр за двумя мурлантами-пацифистами, включенными в состав экспедиции. Все-таки, хоть оба зеленых инопланетянина и считались союзниками, абсолютно их лояльности не доверял никто. Ну а у Шныгина, согласно штатному расписанию, была самая важная работа – тупо наблюдать за происходящим, пытаясь сделать вид, что чем-то жутко занят. То есть, старшина как командир экспедиции должен был принимать какие-нибудь супер-важные решения. По мере необходимости, естественно.
Пока Пацук и Зибцих крутили стволами плазменных пушек, проверяя их работу, а пилот колдовал над панелью управления космолетом, Хиро Харакири проводил сложнейшие астрономические вычисления, пытаясь определить местоположение корабля. Пару раз мурланты порывались что-то сказать, но старшина затыкал их, приказывая не мешать работе навигатора. И лишь когда японец через полчаса подтвердил, что экспедиция прибыла в звездную систему Трунара, инопланетянам позволено было высказаться.
– Так мы вам и хотели сказать, что корабль прибыл точно на место, – проговорил один из мурлантов.
– Точно, – подтвердил второй, показывая рукой на панорамный экран. – Вот эта планета, что прямо перед нами, и называется Трунар. Эта – Брунар. А за ним следом Крунар, Друнар, Прунар и Срунар. Звезда, соответственно, носит гордое имя Сонар.
– Какое невероятное разнообразия имен, – фыркнул Пацук, давно выбравшийся из-за турели. – Сразу видно, что эта цивилизация очень разносторонне развита.
– Да, вы совершенно правы, – гордо согласился с ним первый мурлант.
– Спасибо, – поблагодарил есаула второй.
– Вот ты ж погляди! – видимо, сам себе предложил Пацук. – Сегодня прямо день благодарения какой-то. Жалко только, что вашими «спасибами» желудок не набьешь. Кстати, Репа… То есть, я хотел сказать, товарищ командир, не пора ли что-нибудь съесть и выпить? А то у меня уже неделю во рту маковой росинки не было.
С этим предложением есаула согласились все. В том числе и мурланты, которые, в отличие от людей, брезговавших консервами инопланетного производства, человеческие продукты питания есть не отказывались. И пусть их пришельцам никто не дал, но мурланты, привыкшие беспрекословно выполнять приказы командиров, особо и не расстроились. Правда, в возможности вовсеуслышанье заявить о расовой дискриминации, нахватавшиеся пацифистских, хипповских и прочих не предусмотренных уставом настроений инопланетяне себе не отказали, но этим и ограничились. Оба с жадностью навалились на мясные консервы трунарского производства. При этом трещало у мурлантов за ушами так, что и в соседней галактике слышно было.
Кстати, на Земле через пару сотен лет этот треск тоже можно будет услышать. Для этого в строго определенный час каждому желающему нужно оказаться у ближайшего радиотелескопа. Билеты на прослушивание можно приобрести непосредственно в редакции или на сайте три дабл-ю, четыре трибл-ю, точка, собака, кидабл-ю, билетов, точка, нет…
Обед закончился распитием упаковки апельсинового сока. И сколько ни намекал Пацук и не облизывались мурланты, Шныгин, у которого, кстати, и у самого слюнки текли, открыть бутылку коньяка отказался. Правда, старшина клятвенно заверил всех, и себя в первую очередь, что в этот раз перед началом операции весь личный состав получит «фронтовые» сто грамм. На этом дискуссии по вопросу распития на корабле спиртных напитков были закончены.
На орбиту Трунара корабль «икс-ассенизаторов» выходил очень осторожно, предварительно отправив на Землю две информационные капсулы. Дубликат – на случай подстраховки, если первая неудачно вынырнет из гиперпространства. Ну а для проявления осторожности при подходе к Трунару у землян было три причины.
Во-первых, движение тут было примерно таким же, как на Садовом кольце в час пик. Во-вторых, никто не знал, как может повести себя в этой толчее прилепившийся к летающей тарелке робот-патрульный. А в-третьих, экипажу пришлось войти в контакт с диспетчерским пунктом орбитальных полетов Трунара. Вот тут по-настоящему и пригодились в первый раз оба мурланта. Роль свою они знали назубок. И хотя до этого момента провозить землян на родную планету зеленым уродцам еще не приходилось, со своей работой они справились блестяще. Шныгин с Кедманом, спрятавшись вне досягаемости видеокамер, на всякий случай держали мурлантов на прицеле, но пускать в ход оружие спецназовцам не пришлось – все прошло гладко!
– Немедленно доложите, что мурланты делают на космолете, предназначенном для эксплуатации его летунами? – строго потребовал диспетчер-летун, разглядывая двух зеленых «пилотов».
– Сверьте данные регистра с нашим идентификационным номером, – ответил тот мурлант, что сидел в кресле пилота. – Данный космолет был потерян на Земле… (на языке пришельцев это звучало, как «скуубларунар» – «родина алкоголиков»)…во время предыдущего цикла транспортировки скуубы. Наша группа смогла отыскать его, и теперь нам поручено вернуть его на Трунар, в Научно-исследовательский Центр.
– Почему об этом раньше не сообщалось? – не меняя строгих интонаций, поинтересовался диспетчер.
– Потому, что если вы сверитесь с показаниями своих датчиков, то увидите модернизации, сделанные на этом космолете скуублами (то есть людьми), – заявил второй мурлант. – Наш командир может получить повышение за открытие технических возможностей скуублов. Поэтому он и не хотел, чтобы слишком много завистников знали о том, что мы прибываем на Трунар.
– Ну-у, не знаю, – задумчиво протянул диспетчер. —
Прежде чем разрешить вам произвести посадку, я должен сначала проконсультироваться с начальством…
– А мы бы хотели немного придержать в секрете информацию о прибытии модернизированного космолета на орбиту, – перебил его первый мурлант и показал в камеру две бутылки коньяка. – Я думаю, по приземлении мы сможем решить это маленькое разногласие.
– С вас ящик, – облизнув губы, заявил летун.
– Литр, – отрезал второй мурлант.
Спорили они довольно долго. Старшина даже хотел вмешаться и потребовать от зеленых взяткодавцев принять любые условия диспетчера. Если бы у Сергея была возможность незаметно подать знак мурлантам, он непременно бы это сделал. Однако инопланетяне сидели к нему спиной и видеть ужимки старшины никак не могли. Поэтому Шныгину пришлось терпеливо ждать, пока обе стороны остановятся на пяти бутылках. Правда, затем старшина высказал мурлантам все, что о них думал. Матерную часть его фразы по этическим соображениям лучше не цитировать, а из оставшихся слов связанного предложения не получится. Поэтому монолог Шныгина, который, кстати, по причине собственной бесполости мурланты абсолютно не поняли, придется опустить.
Посадку на Трунар решено было так же доверить зеленым аборигенам. Во время спуска к планете робот-патрульный от летающей тарелки отстал, диспетчер тоже, указав коридор, по которому следует двигаться кораблю, отключился. А вот пилот корабля землян тут же ринулся выгонять из своего кресла засидевшегося там мурланта, но Шныгин остановил его. Все-таки зеленые союзники на Земле считались инопланетянами, а здесь они были дома, и привести корабль точно к месту назначения могли только они. Правда, поскольку управление летающей тарелкой было слегка переделано для большего удобства пилота «икс-ассенизаторов», ему пришлось стоять у мурлантов за спиной и подсказывать значение некоторых приборов и переключателей, но в целом зеленые дублеры со своей задачей справились и привели корабль именно туда, куда и было нужно.
Научно-исследовательский Центр Трунара в качестве места посадки корабля с «икс-ассенизаторами» на борту был выбран не случайно. Еще в то время, когда доктор Гобе начал исследовать первых захваченных спецназовцами пришельцев для создания более объемного представления об их цивилизации, он интересовался необычными местами Трунара. Например, такими, как скопище пирамид в Египте на Земле, и прочими чудесами света. Таковых у инопланетян не оказалось. По крайней мере, арестованные толпатоиды, кристаллиды, мурланты и летуны о них не знали. Зато все в один голос в качестве необычного места называли Научно-исследовательский Центр, где можно было, например, увидеть фиолетового мурланта без бронированной кожи или ярко-желтого черепахера, выведенного трунарскими учеными неизвестно для чего. Причем, неизвестно это было в первую очередь самим ученым!
В общем, Научно-исследовательский Центр был единственным местом, где людей в энергоскафандрах приняли бы за очередные подопытные образцы и их присутствию на территории Центра не удивлялись бы. Правда, обслуживающий персонал этого научного заведения состоял исключительно из толпатоидов, в лабораториях исследователям помогали летуны, а ученые были сплошь небесными. И все это, вместе взятое, полностью исключало возможность длительного нахождения в Центре мурлантов, но от двух зеленых повстанцев этого и не требовалось. Двое будущих родоначальников народного трунарского сопротивления должны были лишь посадить там корабль с людьми. Затем обоим мурлантам следовало исчезнуть из Центра и подыскать для «икс-ассенизаторов» надежное убежище и персональное средство передвижения, салон которого был бы скрыт от посторонних глаз. А пока бы они этим занимались, спецназовцы должны были пообщаться кое с кем из ученых. Естественно, для привлечения их на свою сторону.
Расписывать красоты новой для людей планеты можно было так же долго, как искать отличия у двух огнеупорных кирпичей. Клонирование, видимо, настолько прочно вошло в жизнь трунарцев, что стало применимо не только к большинству рас, проживающих на планете, но и ко всему остальному. И к зданиям, в том числе. Насколько «икс-ассенизаторы» могли рассмотреть при посадке, столица огромного мира, с полным правом способного именоваться звездной империей, была построена в виде концентрических кругов, расходящихся от центра.
В самой сердцевине столицы располагался Дом Правительства, отличавшийся по архитектуре от всех остальных зданий города. А вот идущие следом кварталы небесных состояли из абсолютно одинаковых домов. За ними начинались круги строений совсем иного типа, которые, судя по объяснениям мурлантов, населяли исключительно летуны. Дальше в непохожих на другие зданиях жили мурланты, ну а последние линии кругов представляли из себя обители толпатоидов. Кристаллиды, опять же по словам зеленых экскурсоводов, в городах не жили вообще. Их обителью были свалки, очистные сооружения, городские канализации и прочие столь же малоприятные места, смотрителями которых кристаллиды и являлись.
Конечно, всем расам инопланетян, за исключением кристаллидов, естественно, разрешалось бывать в любых частях города, но при этом они должны были документально подтвердить, что в посещаемом ими районе у них есть определенная работа. А единственной расой, имевшей разрешение беспрепятственно гулять где угодно, но очень редко покидавшей свой ареал, были, конечно же, небесные.
– То есть это как если бы на Земле американцы жили в центре городов, – подвел для лучшего сравнения итог объяснениям мурланта универсальный переводчик. – Немцы занимали бы следующие районы. Затем русские, украинцы и евреи…
– Хиро, тебе, похоже, программку у этого аппаратика подкорректировать придется, – бесцеремонно вмешался в работу переводчика Пацук. – Не знаю, как воно ж у вас, в Японии бывает, но у нас, на самостийной Украине, в центрах городов обычно евреи живут.
– А у нас… – проговорил Кедман и запнулся, удивленно посмотрев на собравшихся. – …У нас, пожалуй, в центре тоже евреи живут.
– А вот у нас скоро евреев вообще не останется, – сердито парировала Сара. – Весь Тель-Авив хохлами, неграми и арабами до отказа уже забит.
– А немцев там нет? – чтобы разрядить обстановку, попытался пошутить Ганс. Ну и пошутил на свою голову!
– Издеваешься?! – удивленно поинтересовалась Штольц. – Да после Второй мировой они из Германии, как тараканы, по всему свету разбежались. Вон, даже папуасы в Новой Гвинее стали немецкие фамилии носить. Как же им у нас-то не быть!..
– Да прекратите вы друг с другом цапаться, еври бади! – устав слушать перебранку, рявкнул Шныгин. – Лучше амуницию проверьте. Садимся уже.
«Икс-ассенизаторы», пусть и с великой неохотой, но ссору все же прекратили. Кедман с Зибцихом, действительно, стали проверять амуницию. Да и Сара с есаулом, посверлив друг друга глазами из-под непрозрачных забрал шлемов, распоряжения старшины стали-таки выполнять. Шныгин недовольно фыркнул и уставился на панорамный экран, внимательно осматривая посадочную площадку Научно-исследовательского Центра.
Собственно говоря, отличалась она от обычных земных аэродромов только отсутствием взлетно-посадочной полосы. Да покрытие трунарской посадочной площадки было из какого-то матового материала, отдаленно напоминавшего стекло. К тому же и самолетов вокруг не было. Вместо них над площадкой возвышались летающие тарелки пяти или шести различных видов, стоявшие точно в центрах нарисованных на площадке кругов. Еще и автомобили, плоские и вытянутые, совсем не походили на транспорт, обслуживающий земные аэродромы. Да и… М-да! Получается, что сравнение трунарской посадочной площадки с аэропортом в каком-нибудь Саранске было небольшой ошибкой. Шныгин это понял и решил впредь не полагаться на первые впечатления.
Не успела летающая тарелка «икс-ассенизаторов» встать на опоры-амортизаторы, как в ее направлении двинулись две машины. Одна шестнадцатиколесная и необычайно длинная, другая – поменьше. И по количеству колес, и по длине шасси, соответственно. Хотя дизайном корпуса друг от друга обе отличались мало. Мурлант, занимавший кресло пилота, собрался было опустить трап корабля, но старшина поймал его за руку.
– Всем внимание! – проговорил он. – Сейчас мы, в сопровождении мурлантов, пойдем в Научно-исследовательский Центр. Предупреждаю всех бойцов, чтобы в разговоры с противником не вступали. В первую очередь, это тебя, Микола, касается, – и старшина жестом остановил Пацука, попытавшегося было возмутиться. – Во время переговоров внутри группы универсальные переводчики отключать. А не относящиеся к заданию разговоры прекратить вообще. В случае разоблачения, всем немедленно возвращаться к кораблю, – затем посмотрел в сторону пилота и Харакири. – Вы наружу не выходите, внутрь никого не впускаете, и вообще будьте готовы взлететь в любой момент. Вопросы есть?
– Так точно, ваше превосходительство, – издевательски вытянулся в струнку Пацук. – Репа, где обещанные сто грамм?!
– Тьфу ты, блин! Забыл, – раздосадовано махнул рукой старшина. – Какого хрена ты, Сало протухшее, мне о них раньше не напомнил?
– Так я думал, что командир сам обязан обо всем помнить, – ехидно предположил есаул. – А у тебя в голове ветер гуляет. Знаешь, как воно ж бывает, когда командир собственные приказы забывать начинает?..
– И знать не хочу, – отрезал Сергей. – Ладно. Сто грамм подождут. Начинаем действовать, – а затем посмотрел на мурлантов. – Вы оба, смотрите, не забудьте свои обязанности. Чтобы после того как мы расстанемся, делами занялись, а не засели в какой-нибудь забегаловке свое возвращение с войны отмечать. Кстати, не забудьте передать диспетчеру коньяк. А то еще начнет языком, блин, трепать. Приказ ясен?
– Так точно! – рявкнули оба в унисон и подобрали с пола саморапаковывающиеся сумки инопланетян, набитые различными видами алкоголя. – Сделаем все, как приказано.
Обоими машинами, подъехавшими к кораблю «икс-ассенизаторов» сразу после посадки, управляли толпатоиды и, судя по тому, с каким видом они встретили облаченных в энергоскафандры землян, в Научно-исследовательском Центре, действительно, ничему не удивлялись. Длинный автомобиль, работающий на том же эллериуме, представлявшем собой основу всей энергосистемы трунарцев, оказался грузовиком и мурланты, естественно, не желавшие раньше времени вытаскивать из трюмов хранимые там сокровища, отослали его обратно. А вот в маленький, пассажирский, посадили «икс-ассенизаторов» и уселись сами.
– К центральному входу, – скомандовал водителю один из мурлантов, и тот молча двинул машину с места.
Само здание Научно-исследовательского Центра Трунара, при всех его громадных размерах, шедевром архитектуры назвать было не возможно. Больше всего оно напоминало конструкторские потуги ребенка, при попытке построить дом, просто поставившего разномастные кубики друг на друга. Те, что были в основании, представляли собой правильные кубы. Дальше шли прямоугольники, а венчал конструкцию усеченный конус, на вершине которого располагалось что-то, отдаленно похожее на простой телескоп. Однако чем на самом деле было сооружение на вершине здания, бойцы спрашивать у мурлантов не стали. По соображениям безопасности, естественно.
Главный вход в Центр оказался трехметровой аркой, закрытой энергополем, напоминавшем те, что еще недавно куполами накрывали четыре крупнейших столицы Земли. Мурланты смело прошли внутрь, и «икс-ассенизаторам» ничего другого не оставалось, как незамедлительно пройти следом. Фойе Научно-исследовательского Центра по размерам не уступало крупному аэропорту, да и аборигенов внутри было не меньше, чем людей в вышеуказанном заведении во время сезона отпусков. В основном, по фойе сновали летуны и толпатоиды, но среди них попадались и весьма странные объекты, по сравнению с которыми люди были просто истинными жителями Трунара. Одна только помесь паука и верблюда чего стоила! Сару от ее вида едва не стошнило. А уж когда эта уродина, поравнявшись с «икс-ассенизаторами», еще и вежливо поздоровалась, на трунарском языке, естественно, то только чудо спасло ее от пяти лишних дырок в любой половине. По выбору!