– Конечно, конечно! – торопливо проговорил он. – Я уже готов. Начинаем. Итак, господа аспиранты, сегодня мы с вами рассмотрим несостоятельность энштейновской теории сохранения энергии в свете новых открытий, сделанных на основе изучения достижений технического прогресса инопланетных цивилизаций. Итак, все вы знаете формулу, согласно которой «Е» равняется «М» помноженному на «С» в квадрате…
– Профессор, – попытался его прервать Раимов, и когда это не сработало, наконец-то, рявкнул: – Профессор, мать вашу в полет на Венеру! Ау! Очнитесь. Вы не в Гарварде, Ньютона ему в аспирантуру яблоками торговать!..
– Интересное предложение, – хмыкнул Зубов. – Пожалуй, Ньютон в гарвардской аспирантуре сможет в полной мере проявить свои способности. Кстати, не подскажете, где он сейчас преподает? Нужно приглашение выслать, – и тут же запнулся, удивленно посмотрев по сторонам. – О-о, прошу меня простить. Кажется, я немного заговорился. Переработал! Так о чем мы тут ведем речь?
– Сядьте, пожалуйста, господин профессор, – с тяжелым вздохом попросил Раимов. – Когда вам нужно будет что-то сказать, я предоставлю вам слово. А пока просто помолчите.
– Хорошо-хорошо, как скажете, – согласился с ним Зубов, опускаясь в свое кресло. – Тогда я пока продолжу свои вычисления.
Подполковник тяжелым взглядом сопроводил посадку Зубова и вновь горестно вздохнул. Действительно, тяжело быть начальником базы, на которой почти половина личного состава – потенциальные клиенты сумасшедшего дома. Бойцы его безмолвный вывод поддержали. Правда, некоторые расхождения относительно численного количества сумасшедших среди «икс-ассенизаторов», конечно, были, но с одним все соглашались безоговорочно: хотя и плачет по Зубову доктор Гобе, с профессором явно не соскучишься.
– Итак, общее собрание будем считать открытым, – прокашлявшись, заявил подполковник, прервав затянувшуюся тишину. – Первое слово предоставляется мне. Затем профессор сделает доклад об открытиях своей группы…
Раимов открывать собрания очень любил. И как полагается в таких случаях, начал свою речь с описания международной обстановки. И в данном случае командир базы делал упор, естественно, на те страны, столицы которых все еще были закрыты энергетическими куполами, или до недавнего времени имели над собой таковые. Докладывал подполковник обстоятельно и крайне подробно, в результате чего даже самые стойкие и дисциплинированные бойцы, такие, как ефрейтор Зибцих и сержант Штольц, начали засыпать. Шныгин и вовсе давно храпел, и если бы не титанические усилия капрала, то затыкавшего старшине ладонью рот, то пихавшего его локтем в бок, не избежать бы Сергею досрочного награждения еще парочкой внеочередных нарядов.
– А теперь переходи к главному, – наконец оживил собрание Раимов. – Недавно получено сообщение о странных преобразованиях, произошедших с энергетическим куполом над Вашингтоном. Вопреки нашим рекомендациям, американское временное правительство решило своими собственными силами избавиться от барьера и предприняло атаку на город силами регулярных воинских соединений, – подполковник выдержал театральную паузу. – Не знаю, чего они хотели этой атакой достичь, но пользы она не принесла. Напротив! Купол внезапно разросся, захватив под себя те воинские части, что стояли поблизости от него. И теперь энергокупол продолжает расти. Причем, не только вашингтонский, но и бернский! Ситуация стала угрожающей, и мы вынуждены действовать немедленно. Но сначала послушаем, что нам скажет профессор Зубов.
Заработавшегося ученого в этот раз отвлечь от раздумий оказалось не так-то просто. Сначала Раимову пришлось повторить ему просьбу о начале доклада, затем подполковник вынужден был орать, призывая профессора очнуться. И не просто орать, а вопить непосредственно в уши трудолюбивого ученого. А когда и это не помогло, из-под Зубова просто выдернули стул. И лишь на полу профессор вышел из исследовательского транса.
– Мама, ты меня звала? – поинтересовался он, а затем прокашлялся. – Извините, товарищ подполковник, что вы тут говорили?
– Докладывайте, профессор, – тяжело вздохнул Раимов. – Мы все вас с нетерпением слушаем.
– Похвально, – улыбнулся Зубов и, поднявшись с пола, пошел к стенду. – Сейчас я объясню, что именно происходит с куполами…
С тем, что Зубов был гением, спорить, конечно, никто не собирался. Бойцы вообще гения от идиота не отличали, Харакири, в силу японской тактичности, со всем соглашался, а спорить с доктором Гобе только Фрейду и Юнгу было под силу. Жаль, что покойники спорить не приучены! Молча все терпят.
В общем, гениальность Зубова принималась как аксиома, но, например, Раимов сильно сомневался, что только она послужила основанием для назначения профессора на должность руководителя научной части проекта. Не в меньшей части виновна в ссылке Зубова из академии в бункер была его манера общения. Это «икс-ассенизаторы» были людьми закаленными, привыкшими к тяготам и лишениям, а когда подполковник представлял, что могло твориться со студентами на занятиях у Зубова, у стойкого командира базы слеза жалости на глаза наворачивались.
Сегодня профессор вновь оправдал возложенные на него ожидания, стал бегать по сцене, размахивая одной рукой, а другой теребя себя за волосы. Минуты три Зубов безуспешно пытался найти стенд с наглядными пособиями, затем плюнул и ткнул указкой в трибуну.
– Перед вами макет энергетического купола, – не терпящим возражений тоном заявил он.
Сара, еще не успевшая как следует привыкнуть к выходкам Зубова, тоненько захихикала, стараясь прикрыть ладонью рот. Однако ее усилия заглушить смех привели к прямо противоположному результату. Поднесенная к губам ладонь преобразовала смех в предсмертное хрюканье раздавленной бегемотом лягушки или в звук выброса слоном выхлопных газов. Выброса при помощи хобота, разумеется!
Сконфуженная Сара тут же покраснела. На несколько секунд в актовом зале воцарилась гробовая тишина, а затем вся мужская часть «икс-ассенизаторов» зашлась в истеричном хохоте.
Причем, Пацук, естественно, ржал громче всех. Раимов тоже не смог сдержать улыбку, но затем вдруг вспомнил, что ему не ржать полагается, а поддерживать в коллективе боевую дисциплину. Подполковник тут же, хоть и не без труда, стер с лица все человеческое.
– Отставить смеху… – заорал Раимов и, сообразив, что начал не те слова говорить при дамах и при ученых, тоже сконфузился. А у бойцов начался новый приступ истеричного смеха.
– Прекратите ржать, то есть! Мать вашу подсадной уткой к клоуну, – еще громче завопил подполковник. – Группа, встать. Смирно!
Бойцам на выполнение этого приказа пришлось затратить максимум усилий. То есть, встать, конечно, им было не трудно, но вот принять стойку смирно и не ржать при этом, сил у «икс-ассенизаторов» не было никаких. Помогла занять надлежащюю позу физиономия Раимова. Теперь, когда подполковник понял, что смеются уже над ним, а не над безобидной выходкой Сары, улыбаться вместе с подчиненными он уже не собирался. А то, что Раимов собирался сделать, было написано у него на лице. И это смеху никак не способствовало. Бойцы замолчали и вмиг сделались серьезными, не рискуя дальше играть на потрескавшихся нервах подполковника.
– Что я такого смешного сказал, позвольте узнать? – удивленно поинтересовался наивный Зубов.
В любой другой ситуации эта фраза, конечно же, вызвала бы новый приступ истеричного смеха, но под испепеляющим взглядом подполковника бойцы не рискнули даже улыбнуться, оставив физиономии навеки отмороженными. Раимов несколько секунд не сводил с «икс-ассенизаторов» испытующего взгляда, а затем удовлетворенно кивнул.
– Ничего, профессор. Подождите секундочку с докладом, – проговорил подполковник, а затем повернулся к подчиненным, застывшим в позе каменных истуканов.
– Агенты, я думаю, вы не поняли, о чем я несколько минут назад говорил, – замогильным голосом произнес Раимов. – Положение более чем серьезно, и мы с вами вместе находимся в критической ситуации. Повторю, купола начали расти, засасывать внутрь оказавшихся поблизости людей, и аллах только знает, какие еще изменения произошли с этими проклятыми инопланетными штуковинами. Где ваше чувство долга, бойцы? Ведь это вам поручено спасать людей! – подполковник сделал короткую паузу и ткнул в Кедмана указующим перстом. – А тебе, Джон, вдвойне должно быть стыдно за свое легкомысленное поведение. Ведь это твое отечество находится в смертельной опасности, когда ты тут забавляешься. Может быть, сейчас уже половина Америки под куполом у инопланетян, и твоя мама, как и другие, пьет водку и дерется с соседками, а ты в это время клоунаду устраиваешь! Не стыдно, агент Кедман?
Джонни, только представив себе, как его худенькая старушка-мать пытается выдрать космы у толстой и крикливой соседки миссис Брауер, едва рассудок не потерял. По крайней мере, из почти черного превратился в пепельно-серого. Остальных воззвание Раимова к их чувству долга тоже впечатлило. Все-таки «икс-ассенизаторы» были солдатами до мозга костей и понимали, что значит быть в беде и рассчитывать на помощь друга. Человечество сейчас нуждалось в их помощи, и развлекаться, когда кто-то ждет спасения, бойцы не имели права.
– Вот и хорошо, – констатировал Раимов, увидев, что больше никто не улыбается. – Соберитесь. У нас мало времени, – а затем отошел от стола, взял стенд с наглядными пособиями и поставил его перед Зубовым. – Продолжайте, профессор!
Зубова, который в свое время успел и в армии послужить, командирская патетика подполковника тоже впечатлила. Или, может быть, просто сбила с научно-исследовательского настроя, вернув на грешную землю. Махать руками и теребить волосы, Зубов, конечно, не перестал, но от мыслей нести околесицу и показывать в качестве модели энергокупола трибуну докладчика благоразумно отказался. Его доклад был достаточно кратким и сжатым. Впрочем, данное произведение устного творчества лучшего из российских лекторов все-равно изобиловало научными терминами, поэтому приводить его в полном объеме бессмысленно. Достаточно будет знать только его суть.
Ученых, естественно, насторожило то, что произошло в американском посольстве в Пекине. Появление лазерной ловушки в воротах и готовность кристаллида встретить «икс-ассенизаторов» в комнате энергогенератора говорили о том, что пришельцы не только имеют возможность поддерживать мгновенную связь со своими хранителями генераторов, но и осознают, кто именно представляет для них угрозу. И, к удивлению Раимова, причиной расширения куполов Зубов считал не действия американской военщины, а работу «икс-ассенизаторов».
– Не понял, – оторопел подполковник. – Если все так, как вы предполагаете, почему изменения не начались сразу при снятии энергобарьера с Москвы или Пекина, а лишь после того, как американцы попробовали разрушить энергобарьер электрическими разрядами и деблокировать психику жителей Вашингтона каким-то секретным газом?
– Во-первых, инопланетянам, наверняка, нужно было время, чтобы подготовить расширение куполов. Может быть, им не хватало энергии, и американцы своей электроатакой пришельцев таковой обеспечили? – терпеливо пояснил профессор. – А во-вторых, думаю, инопланетяне пытались выяснить, кто именно им противостоит. Посольство в Пекине наверняка было оснащено всевозможными видео-, звуко – и спектро-передающими устройствами, которые ваши бойцы не потрудились отыскать. Пришельцы получили информацию и теперь начали действовать…
– Сэр! Разрешите обратиться к профессору, сэр? – перебив Зубова, завопил капрал, вскакивая со своего места. Раимов поморщился, но разрешение дал.
– Господин профессор, – тут же исполнил свое желание Кедман, опустив привычную фразу «разрешите вопрос», уже не раз вводившую Зубова в ступор. – Скажите, пожалуйста, а для чего пришельцам вообще нужны эти купола?
– Видите ли, есть теория, что база инопланетян на Луне служила координатором точки выхода из гиперпространственного перехода, технику которого мы, кстати, пока не разгадали, – пространно начал говорить профессор, но наткнулся на недовольный взгляд подполковника и подчинился не вовремя проснувшейся воинской дисциплине.
Стараясь быть максимально кратким, Зубов сказал, что, опять же по его теории, без координатора гиперпереход стал опасным для живых существ. Именно поэтому пришельцы перебросили на Землю оборудование и начали готовить плацдарм для посадки подлетающего космического флота. А когда Пацук ехидно поинтересовался, откуда же на этих «плацдармах» появились живые кристаллиды, профессор пояснил, что эти формы жизни пришельцев, как и многие другие, являются искусственно выведенными. На Землю они попали в виде пробирок со специальным генетически кодированным биоматериалом и были выращены в специальных контейнерах ускоренным способом. При этом и пробирок, и контейнеров было явно больше четырех, но, скорее всего, все остальное оборудование погибло при транспортировке.
– А как тогда это оборудование внутрь американских посольств попало, если кристаллиды уже после установки щитов появились? – нарушая субординацию, через голову Раимова поинтересовался у профессора Шныгин. – Получается, что Штаты с пришельцами сотрудничают?
– Этого мы не знаем, – не дав Кедману даже как следует возмутиться, мгновенно ответил Зубов. – Если информация об этом и была внутри оборудования комнат энергогенераторов, которое вы привезли, считать ее нам не удалось. Господин Харакири сейчас этим занимается. А вот доктор Гобе пытался выудить подобную информацию из захваченных кристаллидов.
Однако и это не удалось. Как уже было сказано, данный вид инопланетян появился после доставки на Землю оборудования и генетически закодирован на выполнение определенного вида работ. Поэтому ничего о способах установки и инициализации аппаратуры не знает, – профессор сделал небольшую паузу. – Опережая ваши вопросы, сразу скажу, что мы не знаем, почему именно объектами для установки энергощитов были выбраны столицы стран антиинопланетной коалиции. Может быть, это случайность, но, вероятно, пришельцы обладают какой-то информацией об альянсе. Нам бы хотелось, чтобы вы в следующей операции постарались узнать, откуда у них эти данные…
– Да чего тут думать-то?! – тут же завопил есаул. – Воно ж и так абсолютно ясно, кто…
– Молчать, агент Пацук! – Раимов догадался, что именно хотел сказать украинец, и рявкнул во всю мощь своих легких, не дав тому досказать фразу. – Отставить эти разговорчики. Любые конфликты внутри группы действуют на руку врагу. Мы должны быть одной командой. В противном случае Земля обречена на поражение.
После этой фразы все «икс-ассенизаторы», не исключая и Сару Штольц, дружно хмыкнули, демонстрируя, что в некоторых ситуациях они уже стали одной командой. Конечно, бойцы своих заслуг не принижали, поскольку ни одному из пятерки ложная скромность не была присуща, но к фразам о том, что от их действий зависит спасение мира, относились крайне скептически.
Даже ежу было ясно, о чем, впрочем, он еще не знал, что Бэтмены, Джеймсы Бонды, Люки Скайуокеры и прочие супер-герои, спасающие страны, планеты и целые вселенные, встречаются только в художественных фильмах, народных сказаниях и бредовом воображении страдающих похмельем писателей. Во все остальные места обитания нормального человечества вход этим выдающимся личностям строжайше запрещен.
Пятеро «икс-ассенизаторов», в отличие от ежа, который уже начал икать от частого поминания, жили не в лесу и прописные истины о жизни супер-героев знали прекрасно. А потому понимали, что на роль спасателей Земли они не годятся. Их миссия – собрать максимум информации о деятельности пришельцев и, по возможности, всеми силами мешать им творить произвол. А уж бороться с космическим флотом и армиями завоевателей будут другие люди… Ну, может быть, и не совсем другие, но их, по крайне мере, должно быть больше, чем пять человек. В несколько тысяч раз! Раимов это тоже понимал, но продолжал стоять на своем.
– И не коситесь на меня! – рявкнул он. – Хотите вы того или нет, но факт остается фактом. В данный момент обезвредить энергокупола можете только вы. Ученые считают, что расширение куполов началось в связи с тем, что пришельцы потеряли два участка, а до прибытия их космического флота остается не так много времени…
– Это только предположение, – попытался поправить подполковника Зубов. – На самом деле мы не уверены, что…
– А вот я уверен в том, что сейчас вам лучше помолчать, – Раимов явно устал спорить и, как всегда бывало в таких случаях, начинал вести себя грубо. – Предположение это или доказанный факт, значения не имеет. Единственное, что является в данном случае важным, это приказ командования. А он гласит, что купола над Берном и Вашингтоном должны быть обезврежены. И немедленно.
– А нам что, разорваться? – ехидно поинтересовался Пацук.
– Нет, разделиться! – отрезал подполковник, видимо, теперь из-за усталости от словесных сражений забыв наградить есаула нарядом. – Группа, слушай мой приказ. Отдых отменяется. Завтра ранним утром начинаем операцию по ликвидации последних куполов. Согласно приказу командования, чтобы действовать одновременно и исключить любую возможность дальнейшей мутации энергокуполов, вы разделитесь на две группы. В Берне будут действовать Пацук и Штольц. Остальные вылетают в Вашингтон. Задача ясна?
О том, что группа впервые с момента своего создания во время боевой операции будет разделена на две части, бойцы догадались еще во время предыдущей тирады подполковника. Но то, каким именно образом это будет сделано, повергло спецназовцев в шок. Естественно, в состояние, максимально близкое к ступору, впали Пацук и Сара, о неприязни которых друг к другу читатель до сих пор, естественно, не догадывался. Однако и остальные «икс-ассенизаторы» были удивлены.
О тайном сговоре Шныгина, Кедмана и Ганса никто кроме Раимова не знал. Да и подполковник лишь догадывался о том, что именно собираются они сделать, но не знал, каким способом. Старшина, в отличие от него, знал все прекрасно и понимал, что подобным разделением на группы Раимов пытается сблизить разругавшихся Сару и Пацука. Вот только одобрить этот метод он не мог.
Все дело в том, что порядок действия группы, связанный со спецификой профессиональных навыков отдельных бойцов, устоялся уже давно. Шныгин и Кедман, лучше других обученные единоборствам, всегда действовали в авангарде. Пацук, главное техническое средство отряда, непременно старался держаться в центре и обычно действовал, когда пространство уже было расчищено от врага и нужно было следовать дальше. Ну а Сара и Ганс, по вполне понятным причинам, замыкали группу, прикрывая ее с тыла. Конечно, любые перестановки в этом порядке в случае необходимости были возможны, но посылать на отдельное задание людей, не привыкших пробивать головой стены, Шныгин считал неразумным. О чем и заявил командиру, естественно, тут же получив пять нарядов вне очереди.
– Я прекрасно понимаю, чем все это грозит, – заявил подполковник, когда устал орать матом и раздавать наряды за излишнюю рассудительность спецназовцев. – Но я, в отличие от вас, знаю, что в Вашингтоне происходит черт те что. Там драки, беспорядки и погромы. К тому же, армия постоянно бомбардирует город. В общем, проблем там хватит. А вот в Берне все спокойно. Поэтому Сара и Микола справятся там вдвоем, – и снова Раимов заорал. – И вообще, устав не для вас написан? Где там сказано, что приказы командира обсуждаются? Я вам сейчас устрою демократию со всеми вытекающими отсюда последствиями, мать вашу Горбачеву в секретарши! Всем по два наряда вне очереди… Молчать, я сказал! Приказ о завтрашнем плане действий ясен?
– Так точно, – рявкнули в ответ «икс-ассенизаторы», хотя в этот раз их голоса были абсолютно лишены энтузиазма.
– Вот и хорошо, – буркнул подполковник и посмотрел на доктора Гобе, с выражением крайней заинтересованности на лице наблюдавшего за происходящим. – Господин Гобе, сейчас вам слово. Что вы хотели сегодня бойцам рассказать?
Француз со счастливой улыбкой на лице поднялся со своего места и легким шагом направился к трибуне докладчика. Спецназовцы такого вынести уже не могли. На сегодня стрессов с них было вполне достаточно, чтобы еще час мучаться от вкрадчивой болтовни Инквизитора, просто обожающего проверять свои теории на психике спецназовцев. Именно поэтому Пацук, спасая всю группу, вскочил с кресла.
– Товарищ подполковник, – завопил он, показывая на часы. – Время девять. Через час отбой, а мы еще не ужинали. К тому же, нам завтра рано вставать. А вы знаете, воно ж как бывает, когда невыспавшиеся бойцы на задание идут? Бац, и вместо опасного террориста-инопланетянина какой-нибудь подполковник с тяжелыми травмами черепа в больницу попадает.
– Р-р-разговорчики! – рявкнул в ответ Раимов, однако с украинцем вынужден был согласиться. Не по поводу больницы, естественно.
– Доктор, – остановил он француза. – Действительно, завтра у ребят тяжелый день, и им нужно отдыхать. Сделаете свой доклад на следующем собрании.
– Но это может быть очень важно, – попытался было настоять на своем Гобе, но подполковник его перебил.
– Сейчас для меня важно только то, в каком состоянии завтра бойцы пойдут на задание, – отрезал он. – Все! Вопрос закрыт. Все могут быть свободны. Бойцам ужинать, и отбой.
Большего «икс-ассенизаторам» и не требовалось. Радуясь, что в этот раз удалось спастись от психических пыток новоявленного Инквизитора, все пятеро с такой скоростью бросились к выходу из актового зала, какой не наблюдалось у них и во время сигналов тревоги. Раимов, недовольно посмотрев подчиненным вслед, хотел было наказать их за такое несоответствие уставу, но лишь махнул рукой. Дескать, после задания с этим разберемся. Сейчас нельзя подрывать моральное и физическое состояние группы…
Вот так спецназовцы остались и без тренировки действий по сигналу тревоги. Причем, и в первом, и во втором случае, благодарить за это следовало Пацука, что Сара и попыталась сделать.
– Спасибо тебе, Микола, что не дал Инквизитору голову нам парить, – тронув есаула за рукав, миролюбиво проговорила Штольц.
– А вот я тебе скажу спасибо, если ты завтра минимум в больницу попадешь, – вырвав руку, огрызнулся Микола и пошел по коридору прочь. Закусив губу, девица посмотрела ему вслед. И тем, кто этот взгляд мог бы увидеть, стало бы абсолютно ясно, что завтрашнее задание для Пацука легкой прогулкой не станет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Земля. Бренные останки некогда передового колхоза «Красное вымя». Бункер, со всеми вытекающими отсюда последствиями. А если точнее – вылетающими спецназовцами. В прямом, а не в переносном смысле этого слова. Время местное. Хотя суетливые ученые его экспериментами так задолбали, что оно уже и места себе не находит.
Хиро Харакири спешил успеть до отправки «икс-ассенизаторов» на следующее, может быть, последнее задание с нужными для завершающей фазы эксперимента условиями! То, что задумал японский гений, должно было произвести целый переворот в науке, технике и вообще в жизни землян. И это было настолько грандиозно, что японец даже мыслями своими поделиться с кем-нибудь боялся, а все записи и расчеты по эксперименту держал в персональном «ноут-буке» в виде кодированных файлов и работал с ними только после того, как подключал к видеокамере внутреннего наблюдения специальную запись, призванную скрыть даже от дилетанта-Раимова истинную деятельность компьютерщика.
Конечно, японец мог бы попросить о помощи профессора Зубова, и тот ни за что бы не отказался принять участие в таком интересном проекте, но слишком уже свежа в памяти Харакири была его история с супер-современным самообучающимся компьютерным танком. Помня о том, как низко были оценены его усилия и к каким катастрофическим последствиям для того изобретения они привели, Хиро просто не решался говорить о своих замыслах до того момента, пока новая работа не будет доведена до ума и проверена на практике. Именно поэтому Харакири торопился. Он должен бы успеть сделать все до того момента, как бойцы покинут бункер и уйдут на взлетную полосу.
Хиро допаивал на миниатюрную плату последние детали, когда заверещал его верный «томагочи» по кличке Тубик. Сначала компьютеризованная игрушка издала вполне приличествующие данному аппарату электронные звуки, затем нагло потребовала жрать на чистом японском языке, а когда и это не смогло привлечь внимание хозяина, то накрыла изобретателя отборным русским матом, отлично сымитировав при этом все интонации командира базы. Харакири невольно вздрогнул и, нервно покосившись на Тубика, уже в стотысячный раз подумал о том, что неплохо бы было сначала отключить нахала от аккумуляторов, а затем и вовсе раздавить каблуком. Но вновь, в сто тысяча первый раз пожалел единственный в своем роде процессор, тайком спасенный из некогда уничтоженного танка.