Страница:
— Сэр Майлз, — чопорно отозвался герцог, пытаясь привести в порядок мысли, которые вихрем закружились в голове.
Весь затянутый в черный бархат, с ослепительной белизны кружевным воротником и манжетами, которые красиво оттеняли мрачную торжественность остального костюма, сэр Майлз в эту минуту мог служить образцом строгой элегантности и изящества. Привычным жестом он приложил к губам воздушный носовой платок. Но было бы глубочайшей ошибкой не заметить, что за этой изысканной внешностью скрывается по-мужски притягательная личность, а в его глазах, устремленных на Сабрину Доминик, горел чувственный огонек.
— Ваша светлость, — мягко повторил он, обращаясь к герцогине, в то время, как глаза его украдкой скользнули за низко вырезанный корсаж её платья. — Как всегда, ваша ослепительная красота заставляет меня неметь от восхищения, — он склонился перед ней в низком поклоне и его жаркое дыхание обожгло ей руку.
— Но не совсем, сэр Майлз, — отозвалась герцогиня, слегка улыбнувшись в ответ. Она никогда особенно не любила сэра Майлза Сэндбурна. Почему-то ей всегда казалось, что за столь благородной внешностью кроется лживая и ничтожная личность. Но он был обаятелен и это привлекало к нему людей, поэтому она оказалось в меньшинстве, среди тех, кто подсознательно относился к нему с недоверием.
Ходили неясные слухи о том, что сэр Майлз нечист на руку, но точно никто ничего не знал. А если бы случилось так, что правда о его темных делишках выплыла бы наружу, многие из собравшихся здесь ещё подумали бы прежде, чем отказать от дома сэру Майлзу Сэндбурну. Он был весьма влиятелен, а ссориться с таким человеком едва ли разумно.
— Вы так же остроумны, сколь и прелестны, — пробормотал с похотливой усмешкой сэр Майлз. — Я до сих пор томлюсь жгучей завистью к герцогу, которому привалила немыслимая удача добиться вашего расположения и похитить вас из Лондона прежде, чем мне посчастливилось привлечь ваше внимание. Бьюсь об заклад, что будь у меня шанс появиться раньше перед вашими глазами, победа не досталась бы ему столь легко! — самоуверенно промурлыкал сэр Майлз.
— Вы меня недооцениваете, сэр Майлз, — холодно процедил сквозь зубы герцог. Он все ещё не мог видеть спокойно, как другой мужчина пытается завладеть вниманием его жены.
Люсьен Доминик успел перехватить неприязненный огонек, почти ненависть, смешанную с удивлением, в глазах сэра Майлза, когда его взгляд, с трудом оторвавшись от Сабрины упал на лицо Данте Лейтона. Оно напоминало маску, нестерпимым огнем горели серые глаза.
Взгляды их скрестились, как острия шпаг. Собеседники могли только гадать, что за чувства скрывают непроницаемые лица обоих мужчин. Ни один из них не шелохнулся, ни вздрогнул, казалось, они даже перестали дышать.
Рея с беспокойством переводила взгляд с одного на другого. Что произошло? Ей уже доводилось пару раз видеть этот безжалостный, мрачный огонь, горевший в глазах Данте, но то был лишь когда он упоминал человека, предавшего его много лет назад. Глаза Реи испуганно расширились и она невольно отшатнулась от застывшего перед ними сэра Майлза. Стало быть, это он и есть!
— Ну-ка, ну-ка, кого я вижу! — пробормотал сэр Майлз, в голосе его слышалась ядовитая насмешка, с оскорбительным высокомерием он смерил взглядом молодого человека. — Глазам своим не верю! Значит, прав был Шекспир, когда сказал, что и ничтожный червяк вырастет, коли его вовремя не растоптать! — злобная ухмылка на его лице была явно адресована не только прежней жертве, но всем, кто его слышал в эту минуту.
Данте Лейтон медленно улыбнулся. Это была страшная, полная ледяной ненависти улыбка. — Время покажет, сэр Майлз. Теперь у меня его сколько угодно. А можете ли вы тоже самое сказать о себе? — осведомился он с таким выражением в голосе, что свидетели этого невольно содрогнулись, словно сэр Майлз стоял уже на краю могилы.
Тот с трудом заставил себя улыбнуться, но от проницательного взора Люсьена Доминика не ускользнуло, что сэр Майлз был неприятно поражен. Оказался ли он неподготовленным к тому, чтобы столкнуться с достойным противником? Ведь Данте Лейтон с его холодным, оценивающим взглядом был уже явно не тем робким молодым юношей, которого легко смутить.
— Ну, ну, похоже, время идет, но ничего не меняется, не так ли? — задумчиво произнес сэр Майлз. — Когда я приехал в Лондон, все только и говорили, что о Данте Лейтоне, маркизе Джейкоби или, вернее, о капитане Морского Дракона. К слову сказать, я ничуть не был удивлен, когда узнал о вашей, так сказать, сомнительной репутации. Вам, похоже, всегда нравилось играть с огнем, где бы то ни было: за карточным столом или в дамской гостиной. Боюсь, ваша дурная слава вам до сих пор по душе, — с понимающим видом кивнул сэр Майлз. Он повернулся к герцогу и герцогине, всем своим видом выражая им сочувствие по поводу столь незавидного зятя. — Насколько я понимаю, — доброжелательно поинтересовался сэр Майлз, — вы побеспокоились поставить в известность своих новых родственников о вашем темном прошлом?
— Если вы имеете в виду то бессмысленное обвинение в убийстве, которое имело место много лет назад, то Данте рассказал нам об этом, — спокойно ответила Рея. Голос её дрожал от едва сдерживаемого бешенства и она в который раз подивилась, как это Данте удается сохранять невозмутимое спокойствие.
— Ах, леди Рея Клер, вы по-прежнему прелестны, — с небрежной легкостью отозвался сэр Майлз. От взгляда его темных глаз ничего не могло ускользнуть. — Не могу передать, как я был огорчен, когда узнал о вашем похищении! И как странно, что судьба свела вас именно с Данте! — он мягко рассмеялся, разглядывая их обоих. — Из огня да в полымя! Примите мои соболезнования, дорогая!
— Прошу вас, оставьте их при себе, сэр Майлз, — твердо сказала Рея. — Я вполне счастлива с моим мужем.
— Как это благородно с вашей стороны! Ну, конечно, конечно, я все понимаю… — с огорченным видом протянул сэр Майлз. — К слову сказать, уверен, у вас не было особого выбора, ведь я хорошо знаю Данте. О … Кстати, я слышал, или мне показалось, что вы не так давно стали матерью? Да, поистине, кое-кого изменить не в силах даже время, не правда ли?
Но, похоже, непристойные намеки сэра Майлза оставили Данте совершенно равнодушным. — Кое-что меняется, сэр Майлз, и было бы неплохо, если бы вы хорошенько это запомнили, — произнес он тихо и что-то в этом спокойном, уверенном голосе заставило сэра Майлза невольно поежиться. Его темные глаза сузились и он снова осторожно поднес к губам кружевной платок.
— В самом деле?
— Да. И вы очень скоро сами убедитесь в этом, — загадочно добавил Данте, почти с жалостью глядя на пожилого мужчину.
— Похоже, вы очень уверены в себе, Данте. Я уже слышал об удаче, которая вам привалила. Но даже если вы вдруг разбогатели, помните, что некоторые вещи, как и раньше, остались вам не подвластны, — злобно напомнил сэр Майлз.
— Может быть, — равнодушно бросил Данте. — Впрочем, я и так получил все, о чем мечтал. Вспомните, я вынашивал свои планы пятнадцать долгих лет. Поэтому, на вашем месте, сэр Майлз, я бы не был так спокоен, — парировал Данте.
Тот окаменел, тщетно пытаясь разгадать смысл сказанного. Что-то его тревожило, он инстинктивно подозревал, что Данте говорит неспроста.
Мускул в уголке рта сэра Майлза нервно задергался, но он по-прежнему не сводил с Данте прищуренных глаз. — Похоже, вы намерены вернуться в Мердрако?
— Естественно. Ведь я по-прежнему хозяин в своем замке, — сказал Данте, отлично понимая, что эти слова способны вывести из себя сэра Майлза, — как и все Лейтоны, которые веками владели им.
Но к величайшему удивлению Данте, тот даже бровью не повел. Хитрый огонек сверкнул в темных глазах, а тонкие губы искривились в усмешке и Данте внезапно почувствовал неясную тревогу.
— Сколько лет уж прошло с тех пор, как вы последний раз были в Мердрако. Я ведь предупреждал вас, Данте, очень многое переменилось за это время. Если бы вы в свое время остались, если бы не повели себя, как последний трус, думаю, нам бы вместе удалось как-то поправить дела. Но теперь уж ничего не поделаешь, — и он бросил на Данте насмешливый взгляд, — ведь мне пришлось продать кое-какие земле, которые издавна входили в поместье Мердрако. И теперь, боюсь, вы уже не найдете тех великолепных владений, которыми ваши предки правили столетиями. Впрочем, Данте, вам некого винить, кроме самого себя, ведь вы сами спустили за карточным столом фамильное состояние Лейтонов. И уж теперь вам не удастся заполучить назад эти земли! Даже если бы я и сейчас действовал в ваших интересах, неужели вы так глупы, что рассчитываете, будто я откажусь от них в вашу пользу?! Мне вас искренне жаль, поверьте! Вы, вне всякого сомнения, лорд замка Мердрако, но земли ваших предков навсегда ушли из ваших рук и вам не принадлежит ничего, кроме кучи старых камней на высоком холме, именуемых замком. А что, неплохое место для романтических мечтателей, а, Данте? — ухмыльнулся сэр Майлз.
Но он просчитался. Он недооценил своего соперника. Перед ним был вовсе не тот отчаявшийся, безвольный юноша, который когда-то бежал из Англии, а человек, бывший некогда капитаном легендарного Морского Дракона, человек, который повидал в своей жизни столько, сколько и не снилось сэру Майлзу.
Тот медленно и зловеще улыбнулся, и если бы кто-то из его команды увидел эту улыбку, он бы не сомневался ни минуты, что она не предвещает ничего хорошего.
— Я не убью вас нынче же вечером, Майлз, — резко сказал Данте, оскорбительно назвав старика по имени, — Мне всегда хотелось доставить себе удовольствие — заставить вас пройти через те же мучения, которые выпали на мою долю. Поэтому я не стану торопиться. Мне хочется увидеть, как вы корчитесь в муках, гладя, как мир ваш разваливается на куски. А потом, когда вы будете валяться у меня в ногах, умоляя о прощении, может быть, я и смилуюсь, и прекращу ваши страдания.
Сказать, что сэр Майлз и Рея вместе с родителями были поражены, значит, ничего не сказать. Но бывший опекун хорошо знал глубину ненависти, которую питал к нему Данте, ведь никто не знал лучше, чем он сам, сколько горя он ему принес. И сейчас он почувствовал, как ледяной озноб мурашками пробежал по спине, а несколько слов, произнесенных холодным, уверенным тоном, прозвучали для него, как набат.
Только появление нового гостя прервало воцарившееся молчание. Отвесив легкий поклон герцогу и герцогине, сэр Майлз неторопливо направился вдоль шеренги приехавших раньше гостей, пока его мрачная фигура в темном бархате не затерялась в пестрой толпе.
— Что за ужасный человек! — выдохнула Рея, с облегчением улыбаясь приближавшейся к ним паре. Она с облегчением вздохнула, когда те ограничились только поклоном и улыбкой и сразу прошли дальше, к остальным гостям. — Ведь я угадала, именно он был твоим опекуном? — обратилась она к мужу.
— Да, — отозвался Данте, его глаза цвете светлого серебра невольно перебегали в толпе гостей, выглядывая фигуру в черном бархате.
— Но как случилось, что именно он смог распорядиться твоим состоянием? — настойчиво теребила она Данте.
— А почему бы и нет? — горько усмехнулся Данте, — Ведь этот человек — мой отчим.
Близился рассвет. Первые легкие утренние облака на востоке слабо вспыхнули, чуть позолоченные робкими лучами солнца, когда Данте Лейтон вошел в будуар герцогини. Быстрыми шагами он пересек маленькую комнату и резко остановился возле высокого окна. Рее, которая вместе с родителями уютно устроилась возле камина, где теплый воздух так нежил утомленное тело, совсем не надо было видеть его лицо, чтобы понять, что он задумал. Она и раньше догадывалась, что они и так слишком долго задержались в Камаре. Больше откладывать было нельзя.
— Когда ты хочешь ехать в Мердрако? — спросила она тихо.
Пораженный её словами, Данте резко обернулся. — Я …
— Не надо, Данте, я все понимаю, — сказала Рея. Она давно уже чувствовала, что он тоскует по родному дому, что вот уже много месяцев, как он рвется туда, но остается здесь из уважения к ней и её семье. И вовсе не сломанная нога была тому причиной, внезапно отчетливо поняла Рея. Он бы все равно остался с ней до рождения сына, даже если бы ничего не случилось. Но теперь пришло время уезжать.
Она была совершенно уверена, что отец и мать все поймут.
— Он уже вернулся в Девоншир, — резко сказал Данте, и не было нужды объяснять, кого он имеет в виду.
— Мне очень жаль, что все так вышло, Данте, — сказала герцогиня. Ей вдруг пришло в голову, что Данте решил, будто они с мужем намеренно подстроили эту встречу. — Я понятия не имела, что вы вообще знакомы с сэром Майлзом.
Герцог задумчиво коснулся холодными пальцами шрама и все были немало поражены, когда он слово в слово повторил извинения вслед за женой. — Я совсем позабыл о том, что вы в родстве. А если бы и вспомнил, уже было поздно. Секретарь уже успел послать приглашения всем по списку. Да и кроме того, есть категория людей, которых приглашают всюду. Может быть, сэр Майлз приехал в наш дом просто с кем-то из друзей.
— Я этот список не видела Бог знает сколько времени, только добавляла время от времени то того, то другого. Вы верите нам? — спросила герцогиня.
— Поверьте, я не виню вас. Кроме того, все равно рано или поздно нам с Майлзом пришлось бы встретиться лицом к лицу. Подозреваю, что он даже предвкушал эту встречу! Он хотел уничтожить меня, хотел, чтобы я знал, с каким нетерпением он ждет моего возвращения в Мердрако!
— Почему-то мне представляется, что он немного по-другому представлял вашу встречу, — лукаво обронила герцогиня. — Вы сильно изменились, милый Данте. Уверена, сэр Майлз этого не ожидал. С тех пор, как он в последний раз посмеялся над вами, вы стали совсем другим.
— Да, и в этот раз ему не удастся выжить меня из Мердрако, — поклялся Данте и глаза его сузились, как будто перед ним вновь встало лицо врага.
Леди Мэри Флетчер испуганно вскрикнула во сне. Она изо всех сил старалась отогнать от себя окружавшую её тьму, чувствуя, как сердце глухо колотится в груди. Но даже открыв полные ужаса глаза, она видела вокруг один лишь непроглядный мрак и ей снова казалось, что она где-то в мрачной пещере глубоко под землей. Холодная пустота давила на плечи. Откуда-то издалека доносился мерный рокот прибоя, да слышались зловещие завывания ветра.
Леди Мэри слабо всхлипнула. Дрожащими руками натянув на плечи сбившуюся ночную сорочку, она спрятала искаженное страхом лицо в пышную гриву пламенеющих волос, которая разметалась по смятой подушке.
— О Боже милостивый! — взмолилась она, — Спаси и сохрани их. — Все случится именно так, как ей привиделось во сне и ничто в целом мире не могло изменить предначертанного судьбой. И леди Мэри совсем не надо было быть в будуаре герцогини, чтобы твердо знать — Данте Лейтон и Рея скоро покинут Камаре. И ей не нужно было побывать в Мердрако, чтобы увидеть снова эти высокие, одинокие башни, угрюмых стражей, уходивших в предрассветное серое небо.
Глава 15
Весь затянутый в черный бархат, с ослепительной белизны кружевным воротником и манжетами, которые красиво оттеняли мрачную торжественность остального костюма, сэр Майлз в эту минуту мог служить образцом строгой элегантности и изящества. Привычным жестом он приложил к губам воздушный носовой платок. Но было бы глубочайшей ошибкой не заметить, что за этой изысканной внешностью скрывается по-мужски притягательная личность, а в его глазах, устремленных на Сабрину Доминик, горел чувственный огонек.
— Ваша светлость, — мягко повторил он, обращаясь к герцогине, в то время, как глаза его украдкой скользнули за низко вырезанный корсаж её платья. — Как всегда, ваша ослепительная красота заставляет меня неметь от восхищения, — он склонился перед ней в низком поклоне и его жаркое дыхание обожгло ей руку.
— Но не совсем, сэр Майлз, — отозвалась герцогиня, слегка улыбнувшись в ответ. Она никогда особенно не любила сэра Майлза Сэндбурна. Почему-то ей всегда казалось, что за столь благородной внешностью кроется лживая и ничтожная личность. Но он был обаятелен и это привлекало к нему людей, поэтому она оказалось в меньшинстве, среди тех, кто подсознательно относился к нему с недоверием.
Ходили неясные слухи о том, что сэр Майлз нечист на руку, но точно никто ничего не знал. А если бы случилось так, что правда о его темных делишках выплыла бы наружу, многие из собравшихся здесь ещё подумали бы прежде, чем отказать от дома сэру Майлзу Сэндбурну. Он был весьма влиятелен, а ссориться с таким человеком едва ли разумно.
— Вы так же остроумны, сколь и прелестны, — пробормотал с похотливой усмешкой сэр Майлз. — Я до сих пор томлюсь жгучей завистью к герцогу, которому привалила немыслимая удача добиться вашего расположения и похитить вас из Лондона прежде, чем мне посчастливилось привлечь ваше внимание. Бьюсь об заклад, что будь у меня шанс появиться раньше перед вашими глазами, победа не досталась бы ему столь легко! — самоуверенно промурлыкал сэр Майлз.
— Вы меня недооцениваете, сэр Майлз, — холодно процедил сквозь зубы герцог. Он все ещё не мог видеть спокойно, как другой мужчина пытается завладеть вниманием его жены.
Люсьен Доминик успел перехватить неприязненный огонек, почти ненависть, смешанную с удивлением, в глазах сэра Майлза, когда его взгляд, с трудом оторвавшись от Сабрины упал на лицо Данте Лейтона. Оно напоминало маску, нестерпимым огнем горели серые глаза.
Взгляды их скрестились, как острия шпаг. Собеседники могли только гадать, что за чувства скрывают непроницаемые лица обоих мужчин. Ни один из них не шелохнулся, ни вздрогнул, казалось, они даже перестали дышать.
Рея с беспокойством переводила взгляд с одного на другого. Что произошло? Ей уже доводилось пару раз видеть этот безжалостный, мрачный огонь, горевший в глазах Данте, но то был лишь когда он упоминал человека, предавшего его много лет назад. Глаза Реи испуганно расширились и она невольно отшатнулась от застывшего перед ними сэра Майлза. Стало быть, это он и есть!
— Ну-ка, ну-ка, кого я вижу! — пробормотал сэр Майлз, в голосе его слышалась ядовитая насмешка, с оскорбительным высокомерием он смерил взглядом молодого человека. — Глазам своим не верю! Значит, прав был Шекспир, когда сказал, что и ничтожный червяк вырастет, коли его вовремя не растоптать! — злобная ухмылка на его лице была явно адресована не только прежней жертве, но всем, кто его слышал в эту минуту.
Данте Лейтон медленно улыбнулся. Это была страшная, полная ледяной ненависти улыбка. — Время покажет, сэр Майлз. Теперь у меня его сколько угодно. А можете ли вы тоже самое сказать о себе? — осведомился он с таким выражением в голосе, что свидетели этого невольно содрогнулись, словно сэр Майлз стоял уже на краю могилы.
Тот с трудом заставил себя улыбнуться, но от проницательного взора Люсьена Доминика не ускользнуло, что сэр Майлз был неприятно поражен. Оказался ли он неподготовленным к тому, чтобы столкнуться с достойным противником? Ведь Данте Лейтон с его холодным, оценивающим взглядом был уже явно не тем робким молодым юношей, которого легко смутить.
— Ну, ну, похоже, время идет, но ничего не меняется, не так ли? — задумчиво произнес сэр Майлз. — Когда я приехал в Лондон, все только и говорили, что о Данте Лейтоне, маркизе Джейкоби или, вернее, о капитане Морского Дракона. К слову сказать, я ничуть не был удивлен, когда узнал о вашей, так сказать, сомнительной репутации. Вам, похоже, всегда нравилось играть с огнем, где бы то ни было: за карточным столом или в дамской гостиной. Боюсь, ваша дурная слава вам до сих пор по душе, — с понимающим видом кивнул сэр Майлз. Он повернулся к герцогу и герцогине, всем своим видом выражая им сочувствие по поводу столь незавидного зятя. — Насколько я понимаю, — доброжелательно поинтересовался сэр Майлз, — вы побеспокоились поставить в известность своих новых родственников о вашем темном прошлом?
— Если вы имеете в виду то бессмысленное обвинение в убийстве, которое имело место много лет назад, то Данте рассказал нам об этом, — спокойно ответила Рея. Голос её дрожал от едва сдерживаемого бешенства и она в который раз подивилась, как это Данте удается сохранять невозмутимое спокойствие.
— Ах, леди Рея Клер, вы по-прежнему прелестны, — с небрежной легкостью отозвался сэр Майлз. От взгляда его темных глаз ничего не могло ускользнуть. — Не могу передать, как я был огорчен, когда узнал о вашем похищении! И как странно, что судьба свела вас именно с Данте! — он мягко рассмеялся, разглядывая их обоих. — Из огня да в полымя! Примите мои соболезнования, дорогая!
— Прошу вас, оставьте их при себе, сэр Майлз, — твердо сказала Рея. — Я вполне счастлива с моим мужем.
— Как это благородно с вашей стороны! Ну, конечно, конечно, я все понимаю… — с огорченным видом протянул сэр Майлз. — К слову сказать, уверен, у вас не было особого выбора, ведь я хорошо знаю Данте. О … Кстати, я слышал, или мне показалось, что вы не так давно стали матерью? Да, поистине, кое-кого изменить не в силах даже время, не правда ли?
Но, похоже, непристойные намеки сэра Майлза оставили Данте совершенно равнодушным. — Кое-что меняется, сэр Майлз, и было бы неплохо, если бы вы хорошенько это запомнили, — произнес он тихо и что-то в этом спокойном, уверенном голосе заставило сэра Майлза невольно поежиться. Его темные глаза сузились и он снова осторожно поднес к губам кружевной платок.
— В самом деле?
— Да. И вы очень скоро сами убедитесь в этом, — загадочно добавил Данте, почти с жалостью глядя на пожилого мужчину.
— Похоже, вы очень уверены в себе, Данте. Я уже слышал об удаче, которая вам привалила. Но даже если вы вдруг разбогатели, помните, что некоторые вещи, как и раньше, остались вам не подвластны, — злобно напомнил сэр Майлз.
— Может быть, — равнодушно бросил Данте. — Впрочем, я и так получил все, о чем мечтал. Вспомните, я вынашивал свои планы пятнадцать долгих лет. Поэтому, на вашем месте, сэр Майлз, я бы не был так спокоен, — парировал Данте.
Тот окаменел, тщетно пытаясь разгадать смысл сказанного. Что-то его тревожило, он инстинктивно подозревал, что Данте говорит неспроста.
Мускул в уголке рта сэра Майлза нервно задергался, но он по-прежнему не сводил с Данте прищуренных глаз. — Похоже, вы намерены вернуться в Мердрако?
— Естественно. Ведь я по-прежнему хозяин в своем замке, — сказал Данте, отлично понимая, что эти слова способны вывести из себя сэра Майлза, — как и все Лейтоны, которые веками владели им.
Но к величайшему удивлению Данте, тот даже бровью не повел. Хитрый огонек сверкнул в темных глазах, а тонкие губы искривились в усмешке и Данте внезапно почувствовал неясную тревогу.
— Сколько лет уж прошло с тех пор, как вы последний раз были в Мердрако. Я ведь предупреждал вас, Данте, очень многое переменилось за это время. Если бы вы в свое время остались, если бы не повели себя, как последний трус, думаю, нам бы вместе удалось как-то поправить дела. Но теперь уж ничего не поделаешь, — и он бросил на Данте насмешливый взгляд, — ведь мне пришлось продать кое-какие земле, которые издавна входили в поместье Мердрако. И теперь, боюсь, вы уже не найдете тех великолепных владений, которыми ваши предки правили столетиями. Впрочем, Данте, вам некого винить, кроме самого себя, ведь вы сами спустили за карточным столом фамильное состояние Лейтонов. И уж теперь вам не удастся заполучить назад эти земли! Даже если бы я и сейчас действовал в ваших интересах, неужели вы так глупы, что рассчитываете, будто я откажусь от них в вашу пользу?! Мне вас искренне жаль, поверьте! Вы, вне всякого сомнения, лорд замка Мердрако, но земли ваших предков навсегда ушли из ваших рук и вам не принадлежит ничего, кроме кучи старых камней на высоком холме, именуемых замком. А что, неплохое место для романтических мечтателей, а, Данте? — ухмыльнулся сэр Майлз.
Но он просчитался. Он недооценил своего соперника. Перед ним был вовсе не тот отчаявшийся, безвольный юноша, который когда-то бежал из Англии, а человек, бывший некогда капитаном легендарного Морского Дракона, человек, который повидал в своей жизни столько, сколько и не снилось сэру Майлзу.
Тот медленно и зловеще улыбнулся, и если бы кто-то из его команды увидел эту улыбку, он бы не сомневался ни минуты, что она не предвещает ничего хорошего.
— Я не убью вас нынче же вечером, Майлз, — резко сказал Данте, оскорбительно назвав старика по имени, — Мне всегда хотелось доставить себе удовольствие — заставить вас пройти через те же мучения, которые выпали на мою долю. Поэтому я не стану торопиться. Мне хочется увидеть, как вы корчитесь в муках, гладя, как мир ваш разваливается на куски. А потом, когда вы будете валяться у меня в ногах, умоляя о прощении, может быть, я и смилуюсь, и прекращу ваши страдания.
Сказать, что сэр Майлз и Рея вместе с родителями были поражены, значит, ничего не сказать. Но бывший опекун хорошо знал глубину ненависти, которую питал к нему Данте, ведь никто не знал лучше, чем он сам, сколько горя он ему принес. И сейчас он почувствовал, как ледяной озноб мурашками пробежал по спине, а несколько слов, произнесенных холодным, уверенным тоном, прозвучали для него, как набат.
Только появление нового гостя прервало воцарившееся молчание. Отвесив легкий поклон герцогу и герцогине, сэр Майлз неторопливо направился вдоль шеренги приехавших раньше гостей, пока его мрачная фигура в темном бархате не затерялась в пестрой толпе.
— Что за ужасный человек! — выдохнула Рея, с облегчением улыбаясь приближавшейся к ним паре. Она с облегчением вздохнула, когда те ограничились только поклоном и улыбкой и сразу прошли дальше, к остальным гостям. — Ведь я угадала, именно он был твоим опекуном? — обратилась она к мужу.
— Да, — отозвался Данте, его глаза цвете светлого серебра невольно перебегали в толпе гостей, выглядывая фигуру в черном бархате.
— Но как случилось, что именно он смог распорядиться твоим состоянием? — настойчиво теребила она Данте.
— А почему бы и нет? — горько усмехнулся Данте, — Ведь этот человек — мой отчим.
Близился рассвет. Первые легкие утренние облака на востоке слабо вспыхнули, чуть позолоченные робкими лучами солнца, когда Данте Лейтон вошел в будуар герцогини. Быстрыми шагами он пересек маленькую комнату и резко остановился возле высокого окна. Рее, которая вместе с родителями уютно устроилась возле камина, где теплый воздух так нежил утомленное тело, совсем не надо было видеть его лицо, чтобы понять, что он задумал. Она и раньше догадывалась, что они и так слишком долго задержались в Камаре. Больше откладывать было нельзя.
— Когда ты хочешь ехать в Мердрако? — спросила она тихо.
Пораженный её словами, Данте резко обернулся. — Я …
— Не надо, Данте, я все понимаю, — сказала Рея. Она давно уже чувствовала, что он тоскует по родному дому, что вот уже много месяцев, как он рвется туда, но остается здесь из уважения к ней и её семье. И вовсе не сломанная нога была тому причиной, внезапно отчетливо поняла Рея. Он бы все равно остался с ней до рождения сына, даже если бы ничего не случилось. Но теперь пришло время уезжать.
Она была совершенно уверена, что отец и мать все поймут.
— Он уже вернулся в Девоншир, — резко сказал Данте, и не было нужды объяснять, кого он имеет в виду.
— Мне очень жаль, что все так вышло, Данте, — сказала герцогиня. Ей вдруг пришло в голову, что Данте решил, будто они с мужем намеренно подстроили эту встречу. — Я понятия не имела, что вы вообще знакомы с сэром Майлзом.
Герцог задумчиво коснулся холодными пальцами шрама и все были немало поражены, когда он слово в слово повторил извинения вслед за женой. — Я совсем позабыл о том, что вы в родстве. А если бы и вспомнил, уже было поздно. Секретарь уже успел послать приглашения всем по списку. Да и кроме того, есть категория людей, которых приглашают всюду. Может быть, сэр Майлз приехал в наш дом просто с кем-то из друзей.
— Я этот список не видела Бог знает сколько времени, только добавляла время от времени то того, то другого. Вы верите нам? — спросила герцогиня.
— Поверьте, я не виню вас. Кроме того, все равно рано или поздно нам с Майлзом пришлось бы встретиться лицом к лицу. Подозреваю, что он даже предвкушал эту встречу! Он хотел уничтожить меня, хотел, чтобы я знал, с каким нетерпением он ждет моего возвращения в Мердрако!
— Почему-то мне представляется, что он немного по-другому представлял вашу встречу, — лукаво обронила герцогиня. — Вы сильно изменились, милый Данте. Уверена, сэр Майлз этого не ожидал. С тех пор, как он в последний раз посмеялся над вами, вы стали совсем другим.
— Да, и в этот раз ему не удастся выжить меня из Мердрако, — поклялся Данте и глаза его сузились, как будто перед ним вновь встало лицо врага.
Леди Мэри Флетчер испуганно вскрикнула во сне. Она изо всех сил старалась отогнать от себя окружавшую её тьму, чувствуя, как сердце глухо колотится в груди. Но даже открыв полные ужаса глаза, она видела вокруг один лишь непроглядный мрак и ей снова казалось, что она где-то в мрачной пещере глубоко под землей. Холодная пустота давила на плечи. Откуда-то издалека доносился мерный рокот прибоя, да слышались зловещие завывания ветра.
Леди Мэри слабо всхлипнула. Дрожащими руками натянув на плечи сбившуюся ночную сорочку, она спрятала искаженное страхом лицо в пышную гриву пламенеющих волос, которая разметалась по смятой подушке.
— О Боже милостивый! — взмолилась она, — Спаси и сохрани их. — Все случится именно так, как ей привиделось во сне и ничто в целом мире не могло изменить предначертанного судьбой. И леди Мэри совсем не надо было быть в будуаре герцогини, чтобы твердо знать — Данте Лейтон и Рея скоро покинут Камаре. И ей не нужно было побывать в Мердрако, чтобы увидеть снова эти высокие, одинокие башни, угрюмых стражей, уходивших в предрассветное серое небо.
Это был час, когда страстная тоска по родине рвет на части сердце моряка, заставляя вспоминать долгое прощание с родными, и при звоне далекого колокола, оплакивающего умирающий день, грудь его полна любовью к тем, кто ждет его на берегу.
Данте
Глава 15
Не прошло и пяти дней, как целый караван экипажей, поднимая над собой облако пыли, медленно двигался по узкой дороге через равнину. Они миновали крохотную, сонную деревушку Камаре, где их появление вызвало настоящий переполох, ведь большинство крестьян, собравшихся у обочины, с самого детства знали сидевших в карете. И сейчас они сбежались, чтобы надолго проститься со своей любимицей. Рея Клер уезжала, чтобы начать новую жизнь.
Она снова и снова выглядывала из окна кареты, иногда для того, чтобы с приветливой улыбкой помахать на прощание тем, кого знала или бросить монетку чумазым ребятишкам, но чаще чтобы бросить прощальный взгляд на родной дом. Долго ещё освещенные солнцем стены старого замка виднелись вдали, но вот карета сделала поворот и замок скрылся из её глаз.
Рея с тяжелым вздохом откинулась на спинку сиденья, слезы подступили к глазам. Но потом она перевела взгляд на спящего малыша, который безмятежно посапывал у неё на руках, и с надеждой подумала, что, может быть, впереди её ожидает счастье.
— Ты взволнована, Рея, — приставал к ней с расспросами Робин Доминик. Его фиалковые глаза сверкали от возбуждения. Ведь если не считать единственной поездки в Лондон, он никогда не выезжал из Камаре, а сейчас ему предстояло самое настоящее путешествие далеко на запад страны, — Ты ведь не плачешь, скажи? — с растущим беспокойством спросил он, для него поездка была волнующим приключением и сестра должна была быть так же счастлива, как и он.
Конни Бреди, который расположился рядом с Робином напротив Реи, тревожно взглянул на нее. Иногда женщины очень странно ведут себя, подумал он. Вроде ничего не случилось, а они плачут, но сейчас ему ничуть не улыбалось, чтобы кэп решил, будто они с лордом Робином чем-то огорчили миледи.
Но Рея Клер в который раз удивила их обоих. Собравшись с силами, она неожиданно улыбнулась. — А сами-то вы разве не волнуетесь? — спросила она, стараясь отогнать мучительное воспоминание о том, как мать с отцом сиротливо стояли на крыльце, провожая их в дальнюю дорогу.
— Да я столько слышал о замке Мердрако с тех пор, как попал на Морской Дракон, так что теперь просто жду — не дождусь, пока увижу его своими глазами. Слава тебе Господи, что не надо скакать верхом до самого замка! — довольно ухмыльнулся Конни. Он ещё не вполне постиг высокое искусство верховой езды и частенько после своих уроков возвращался с синяками и шишками.
— У тебя здорово получается, Конни, — сказал Робин, которого возможность проехаться верхом, напротив, привела бы в восторг. Он бы многое отдал, чтобы сейчас скакать вместе с Данте Лейтоном, Френсисом и Алистером Марлоу впереди каравана карет.
— Я уж было испугался, что мама с папой не разрешат мне поехать с тобой, Рея, — признался Робин. Бедный мальчуган до последней минуты волновался, как бы им не пришло в голову передумать и послать кого-то, чтобы вернуть его домой. — Думаю, они решили, что раз уж Френсис тоже едет, было бы несправедливо не отпустить и меня.
— Скорее всего, они просто решили, что Френсису нечем будет заняться, если рядом не будет тебя. Ведь в основном он занят тем, что то и дело вытаскивает тебя из разных переделок, — заявила Рея. Она бы ни за что не призналась братишке, что отец с матерью отпустили его только в надежде, что предстоящая поездка в Мердрако позволит ему стать тем же веселым и беспечным Робином, каким он был когда-то, пока не похитили сестру. Они всегда были очень близки и герцог с герцогиней втайне надеялись, что побыв с Реей, мальчик поймет, что его счастливый мир детства совсем не разбился на куски.
Рея довольно вздохнула и напряжение немного отпустило её. Теперь, когда рядом с ней были Френсис и Робин, она уже не так страдала от разлуки с родителями. Внезапно ей вспомнилось, как Френсис, чувствуя себя явно не в своей тарелке, подошел к ним с Данте, и смущенно спросил, не возражают ли они, если он проводит их в Мердрако. Он объяснил это тем, что всегда мечтал побывать на северном побережье Девоншира, но Рея подозревала, что тут не все так просто. Скорее всего, Френсиса одолевала тревога, и он решил приглядеть за любимой сестрой и крошечным племянником. Даже несмотря на то, что он очень подружился с Данте Лейтоном, видимо, все же что-то не давало ему покоя. Данте это совсем не обидело. Напротив, он искренне обрадовался, что шурин решил присоединиться к ним, решив, что его присутствие в Мердрако должно раз и навсегда положить конец всем сомнениям Домиников относительно его самого. Их компания ещё увеличилась, когда Алистер Марлоу неожиданно заявил, что делать ему все равно нечего, так что он будет рад поехать в Мердрако. А может, ему так там понравится, что он купит небольшой поместье где-нибудь по соседству с замком, пошутил он, и тогда им придется надолго смириться с его унылой физиономией. Правда, Рея подозревала, что тот, по-прежнему питая искреннюю любовь к своему капитану, просто решил держаться рядом на случай беды, подстерегавшей Данте.
Хьюстон Кирби, который уже много лет был неизменным спутником Лейтона, упрямо настоял на том, чтобы ехать во второй карете вместе другими слугами. С лукавым огоньком в старческих глазах он пообещал за время пути обучить их порядкам, испокон веков существовавших в Мердрако. С ними ехала Нора, внучка старого Мейсона, бессменного дворецкого герцога. Старик с гордостью сообщил всем и каждому, что его внучка удостоилась чести стать горничной самой леди Реи. Томсон, двоюродный брат Норы, был лакеем у Френсиса. Молодой человек тоже был взволнован предстоящей поездкой, но больше думал о возвращении в Камаре и о том, как возобновит свои ухаживания за Элис Мередит. Ехала с ними и Бетси, одна из старших горничных в замке, мечтавшая, как со временем заменит О Кейси и станет нянюшкой маленьких Домиников. У неё был гигантский опыт общения с детьми, недаром она была старшей среди невероятного множества младших сестренок и братишек. Но появилась Элис, и с этой мечтой пришлось распрощаться Теперь она была счастлива, что будет присматривать за юным лордом Китом. И, наконец, в экипаже трясся Бартон, слуга Алистера, который отнюдь не радовался тому, что его везут в такую глушь.
В третьем и четвертом экипажах ехала остальная прислуга, все те, кто решил, что на новом месте его ждет более удачная карьера. Среди них была новая кухарка, которая постигала высокое мастерство под строгим оком самой миссис Пичем и заслужила полное одобрение этой почтенной матроны, так что та не поскупилась снабдить её рецептами своих особенно восхитительных блюд. Эти рецепты, тщательно припрятанные на дно кухаркиного сундука, сейчас тряслись вместе с остальными сундуками и чемоданами в тяжело груженных подводах, тащившихся в хвосте процессии.
Рея любовно взглянула в лицо спящего сына. С нежной улыбкой она протянула руку и осторожно коснулась щечки, похожей на лепесток розы. Она с восторгом рассматривала крохотный рот и подбородок малыша, в который раз гадая, вырастет ли он таким же высоким и сильным, как Данте. У крошки уже сейчас были густые каштановые кудри отца. Рея не могла оторвать восторженных глаз от спящего сына, все ещё не в силах поверить, что дала жизнь этому крохотному человеческому существу. Какой же он хрупкий, Кристофер Доминик Лейтон, будущий хозяин Мердрако.
Почувствовав, как холод пробрался до колен, Рея заботливо поправила меховое покрывальце на спящем ребенке, но даже внезапный рывок экипажа, колесо которого, видно, попало в случайную яму, не смогло прервать этот глубокий невинный сон. Впрочем, не проснулся и старый лентяй Ямайка, который тоже сладко подремывал, свернувшись уютным комочком в уголке кареты.
Рея устало откинула голову на подушку, завидуя Конни с Робином, которые могли так беззаботно отбросить прочь все заботы. Они уже вытащили деревянных солдатиков Робина и упоенно вели в бой свои армии, забыв обо всем на свете. Но Рее никак не удавалось забыть выражение лица тетушки Мэри, когда они виделись в последний раз.
Тогда леди Мэри незаметно отвела в сторону любимую племянницу и взяв в руки её лицо, с тревогой взглянула в безмятежные фиалковые глаза. Казалось, она была смущена и Рее на мгновение даже показалось, что тетя не узнает её. Потом леди Мэри вдруг улыбнулась своей обычной улыбкой, в которой сквозила печаль. Прижавшись холодной, как лед щекой к лицу Реи, она тихо прошептала, — Деточка моя дорогая, если бы только в моих силах было уберечь тебя от того мрака, который надвигается на тебя! Но чему суждено случиться, то и будет. Прошу тебя, не отчаивайся и не верь худшему, или твои сомнения погубят самое большое счастье твоей жизни, коль скоро ты позволишь им взять над тобой верх. В последнее время, дорогая, меня посетило так много различных видений, что сейчас я сама не своя — не могу понять, что они предвещают в будущем. Если бы только я могла догадаться, но пока это мне не подвластно. И я не вольна открыть тебе то, что привиделось в моих снах, это только смутило бы и расстроило тебя. Нет, будет лучше, если ты поедешь в Мердрако с незамутненной душой и сама найдешь там ответ, что ждет тебя впереди. Но есть, тем не менее, кое-что такое, что тебе необходимо знать, — добавила леди Мэри с неожиданной твердостью, — Запомни мои слова, дорогая, ибо от этого может зависеть твоя жизнь — Разгадка скрыта в могиле. Это безумие, я знаю, но ты ведь не станешь смеяться надо мной, — умоляюще спросила она и Рея поразилась, какой страх наполнил её обычно безмятежные серые глаза.
— Обещаю, тетя Мэри, — поклялась та, хоть и не поняла ни единого слова.
Коснувшись нежным поцелуем щеки племянницы, леди Мэри понимающе улыбнулась, — Знаю, что ты не поняла, — ответила она на безмолвный вопрос прежде, чем Рея открыла рот.
Рея тяжело вздохнула. Впервые она поняла, в каком напряжении приходится многие годы жить любимой тетушке. — Разгадка скрыта в могиле, — прошептала она неслышно, и тут же заметила, что Робин удивленно уставился на нее, забыв о солдатиках.
Она снова и снова выглядывала из окна кареты, иногда для того, чтобы с приветливой улыбкой помахать на прощание тем, кого знала или бросить монетку чумазым ребятишкам, но чаще чтобы бросить прощальный взгляд на родной дом. Долго ещё освещенные солнцем стены старого замка виднелись вдали, но вот карета сделала поворот и замок скрылся из её глаз.
Рея с тяжелым вздохом откинулась на спинку сиденья, слезы подступили к глазам. Но потом она перевела взгляд на спящего малыша, который безмятежно посапывал у неё на руках, и с надеждой подумала, что, может быть, впереди её ожидает счастье.
— Ты взволнована, Рея, — приставал к ней с расспросами Робин Доминик. Его фиалковые глаза сверкали от возбуждения. Ведь если не считать единственной поездки в Лондон, он никогда не выезжал из Камаре, а сейчас ему предстояло самое настоящее путешествие далеко на запад страны, — Ты ведь не плачешь, скажи? — с растущим беспокойством спросил он, для него поездка была волнующим приключением и сестра должна была быть так же счастлива, как и он.
Конни Бреди, который расположился рядом с Робином напротив Реи, тревожно взглянул на нее. Иногда женщины очень странно ведут себя, подумал он. Вроде ничего не случилось, а они плачут, но сейчас ему ничуть не улыбалось, чтобы кэп решил, будто они с лордом Робином чем-то огорчили миледи.
Но Рея Клер в который раз удивила их обоих. Собравшись с силами, она неожиданно улыбнулась. — А сами-то вы разве не волнуетесь? — спросила она, стараясь отогнать мучительное воспоминание о том, как мать с отцом сиротливо стояли на крыльце, провожая их в дальнюю дорогу.
— Да я столько слышал о замке Мердрако с тех пор, как попал на Морской Дракон, так что теперь просто жду — не дождусь, пока увижу его своими глазами. Слава тебе Господи, что не надо скакать верхом до самого замка! — довольно ухмыльнулся Конни. Он ещё не вполне постиг высокое искусство верховой езды и частенько после своих уроков возвращался с синяками и шишками.
— У тебя здорово получается, Конни, — сказал Робин, которого возможность проехаться верхом, напротив, привела бы в восторг. Он бы многое отдал, чтобы сейчас скакать вместе с Данте Лейтоном, Френсисом и Алистером Марлоу впереди каравана карет.
— Я уж было испугался, что мама с папой не разрешат мне поехать с тобой, Рея, — признался Робин. Бедный мальчуган до последней минуты волновался, как бы им не пришло в голову передумать и послать кого-то, чтобы вернуть его домой. — Думаю, они решили, что раз уж Френсис тоже едет, было бы несправедливо не отпустить и меня.
— Скорее всего, они просто решили, что Френсису нечем будет заняться, если рядом не будет тебя. Ведь в основном он занят тем, что то и дело вытаскивает тебя из разных переделок, — заявила Рея. Она бы ни за что не призналась братишке, что отец с матерью отпустили его только в надежде, что предстоящая поездка в Мердрако позволит ему стать тем же веселым и беспечным Робином, каким он был когда-то, пока не похитили сестру. Они всегда были очень близки и герцог с герцогиней втайне надеялись, что побыв с Реей, мальчик поймет, что его счастливый мир детства совсем не разбился на куски.
Рея довольно вздохнула и напряжение немного отпустило её. Теперь, когда рядом с ней были Френсис и Робин, она уже не так страдала от разлуки с родителями. Внезапно ей вспомнилось, как Френсис, чувствуя себя явно не в своей тарелке, подошел к ним с Данте, и смущенно спросил, не возражают ли они, если он проводит их в Мердрако. Он объяснил это тем, что всегда мечтал побывать на северном побережье Девоншира, но Рея подозревала, что тут не все так просто. Скорее всего, Френсиса одолевала тревога, и он решил приглядеть за любимой сестрой и крошечным племянником. Даже несмотря на то, что он очень подружился с Данте Лейтоном, видимо, все же что-то не давало ему покоя. Данте это совсем не обидело. Напротив, он искренне обрадовался, что шурин решил присоединиться к ним, решив, что его присутствие в Мердрако должно раз и навсегда положить конец всем сомнениям Домиников относительно его самого. Их компания ещё увеличилась, когда Алистер Марлоу неожиданно заявил, что делать ему все равно нечего, так что он будет рад поехать в Мердрако. А может, ему так там понравится, что он купит небольшой поместье где-нибудь по соседству с замком, пошутил он, и тогда им придется надолго смириться с его унылой физиономией. Правда, Рея подозревала, что тот, по-прежнему питая искреннюю любовь к своему капитану, просто решил держаться рядом на случай беды, подстерегавшей Данте.
Хьюстон Кирби, который уже много лет был неизменным спутником Лейтона, упрямо настоял на том, чтобы ехать во второй карете вместе другими слугами. С лукавым огоньком в старческих глазах он пообещал за время пути обучить их порядкам, испокон веков существовавших в Мердрако. С ними ехала Нора, внучка старого Мейсона, бессменного дворецкого герцога. Старик с гордостью сообщил всем и каждому, что его внучка удостоилась чести стать горничной самой леди Реи. Томсон, двоюродный брат Норы, был лакеем у Френсиса. Молодой человек тоже был взволнован предстоящей поездкой, но больше думал о возвращении в Камаре и о том, как возобновит свои ухаживания за Элис Мередит. Ехала с ними и Бетси, одна из старших горничных в замке, мечтавшая, как со временем заменит О Кейси и станет нянюшкой маленьких Домиников. У неё был гигантский опыт общения с детьми, недаром она была старшей среди невероятного множества младших сестренок и братишек. Но появилась Элис, и с этой мечтой пришлось распрощаться Теперь она была счастлива, что будет присматривать за юным лордом Китом. И, наконец, в экипаже трясся Бартон, слуга Алистера, который отнюдь не радовался тому, что его везут в такую глушь.
В третьем и четвертом экипажах ехала остальная прислуга, все те, кто решил, что на новом месте его ждет более удачная карьера. Среди них была новая кухарка, которая постигала высокое мастерство под строгим оком самой миссис Пичем и заслужила полное одобрение этой почтенной матроны, так что та не поскупилась снабдить её рецептами своих особенно восхитительных блюд. Эти рецепты, тщательно припрятанные на дно кухаркиного сундука, сейчас тряслись вместе с остальными сундуками и чемоданами в тяжело груженных подводах, тащившихся в хвосте процессии.
Рея любовно взглянула в лицо спящего сына. С нежной улыбкой она протянула руку и осторожно коснулась щечки, похожей на лепесток розы. Она с восторгом рассматривала крохотный рот и подбородок малыша, в который раз гадая, вырастет ли он таким же высоким и сильным, как Данте. У крошки уже сейчас были густые каштановые кудри отца. Рея не могла оторвать восторженных глаз от спящего сына, все ещё не в силах поверить, что дала жизнь этому крохотному человеческому существу. Какой же он хрупкий, Кристофер Доминик Лейтон, будущий хозяин Мердрако.
Почувствовав, как холод пробрался до колен, Рея заботливо поправила меховое покрывальце на спящем ребенке, но даже внезапный рывок экипажа, колесо которого, видно, попало в случайную яму, не смогло прервать этот глубокий невинный сон. Впрочем, не проснулся и старый лентяй Ямайка, который тоже сладко подремывал, свернувшись уютным комочком в уголке кареты.
Рея устало откинула голову на подушку, завидуя Конни с Робином, которые могли так беззаботно отбросить прочь все заботы. Они уже вытащили деревянных солдатиков Робина и упоенно вели в бой свои армии, забыв обо всем на свете. Но Рее никак не удавалось забыть выражение лица тетушки Мэри, когда они виделись в последний раз.
Тогда леди Мэри незаметно отвела в сторону любимую племянницу и взяв в руки её лицо, с тревогой взглянула в безмятежные фиалковые глаза. Казалось, она была смущена и Рее на мгновение даже показалось, что тетя не узнает её. Потом леди Мэри вдруг улыбнулась своей обычной улыбкой, в которой сквозила печаль. Прижавшись холодной, как лед щекой к лицу Реи, она тихо прошептала, — Деточка моя дорогая, если бы только в моих силах было уберечь тебя от того мрака, который надвигается на тебя! Но чему суждено случиться, то и будет. Прошу тебя, не отчаивайся и не верь худшему, или твои сомнения погубят самое большое счастье твоей жизни, коль скоро ты позволишь им взять над тобой верх. В последнее время, дорогая, меня посетило так много различных видений, что сейчас я сама не своя — не могу понять, что они предвещают в будущем. Если бы только я могла догадаться, но пока это мне не подвластно. И я не вольна открыть тебе то, что привиделось в моих снах, это только смутило бы и расстроило тебя. Нет, будет лучше, если ты поедешь в Мердрако с незамутненной душой и сама найдешь там ответ, что ждет тебя впереди. Но есть, тем не менее, кое-что такое, что тебе необходимо знать, — добавила леди Мэри с неожиданной твердостью, — Запомни мои слова, дорогая, ибо от этого может зависеть твоя жизнь — Разгадка скрыта в могиле. Это безумие, я знаю, но ты ведь не станешь смеяться надо мной, — умоляюще спросила она и Рея поразилась, какой страх наполнил её обычно безмятежные серые глаза.
— Обещаю, тетя Мэри, — поклялась та, хоть и не поняла ни единого слова.
Коснувшись нежным поцелуем щеки племянницы, леди Мэри понимающе улыбнулась, — Знаю, что ты не поняла, — ответила она на безмолвный вопрос прежде, чем Рея открыла рот.
Рея тяжело вздохнула. Впервые она поняла, в каком напряжении приходится многие годы жить любимой тетушке. — Разгадка скрыта в могиле, — прошептала она неслышно, и тут же заметила, что Робин удивленно уставился на нее, забыв о солдатиках.