Страница:
— Что меня больше всего поразило, так это чувствительность Энн Сикоум. На редкость ранимая девочка. Очень покорная и послушная, но, подозреваю, за этим нежным личиком скрывается та же неукротимая душа, что и у Бесс, — заявил Данте. Юная Энн невероятно поразила его исходившим от неё непреодолимым соблазном, которым обладала и её мать.
— Да, примерно то же подумал и я, — с готовностью согласился Алистер, страшно польщенный тем, что Данте так высоко оценил Энн. — К тому же для её возраста она выглядит очень взрослой. Впрочем, пятнадцать лет — не так уж мало, — быстро добавил он.
Рея с изумлением уставилась на него, впервые догадавшись, что за чувства тот испытывает к Энн Сикоум.
— Хмм, Энн Сикоум. Да она и впрямь настоящая красавица, не так ли? — с лукавым блеском в серых глазах заявил Френсис. — Послушай, когда соберешься следующий раз в Сивик Мэнор, не забудь захватить меня, — добавил он, не обратив внимания на досаду Алистера. Френсис Доминик был на редкость красив, и Алистер подозревал, что герцогский сынок неминуемо выйдет победителем в схватке за сердце любой женщины.
Заметив тревогу в глазах Алистера, Френсис сжалился над несчастным юношей, — Впрочем, скорее всего я уже буду в Камаре и не смогу продолжить это многообещающее знакомство.
Френсис поперхнулся смехом при этих словах, но, как ни странно, Алистер немного успокоился. — Жаль уезжать, Алистер, тем более, что мы подружились, — добавил Френсис и Рея чуть было не стукнула его. Что за жестокость так шутить над простодушным юношей, с досадой подумала она.
Алистер покраснел от стыда. Ему на самом деле тоже нравился Френсис, несмотря на то, что тот порой казался старше своих лет. — Мне будет не хватать тебя. Но ведь ты же скоро вернешься.
— Я-то да, но вот будешь ли ты здесь, когда я приеду? — с невинным видом спросил тот.
Алистер погрузился в молчание. Похоже, эта мысль ещё не приходила ему в голову. Вдруг он почувствовал смутное беспокойство, ведь он давно уже привык считать, что он дома. Мысль о том, что он злоупотребил гостеприимством друзей вселила тревогу в его бесхитростную душу.
Словно читая его мысли, Рея сказала, — Надеюсь, тебе не придет в голову бросить нас именно сейчас, когда дел с восстановлением Мердрако просто невпроворот?! Без твоей помощи нам не обойтись. Да что тут говорить? Еще вчера Данте сказал, что он ничуть не беспокоится, если вдруг не может приехать сам и следить за тем, как идут работы, ведь он уверен, что ты за всем приглядишь. Он вполне доверяет твоему мнению и знает, что ты сделаешь все для того, чтобы его желания были выполнены. Естественно, мы не такие уж эгоисты, чтобы рассчитывать, что ты посвятишь нам остаток жизни. Я помню, как ты говорил, что хочешь купить себе небольшое имение, и ни за что на свете не хотели бы этому помешать. Но раз уж ты пока ещё ничего не нашел, так почему бы не побыть пока с нами? Конечно, если ты сам хочешь уехать … — с грустью закончила Рея, стараясь не встретиться взглядом ни с Френсисом, ни с мужем.
— Да Бог с вами, конечно же нет! Особенно если я могу чем-то помочь, — воскликнул с жаром Алистер, чувствуя, что у него словно камень с души упал. Похоже было, что его пригласили гостить в охотничьем домике сколько он пожелает, словно он тоже был членом семьи. Капитан одобрительно кивнул головой и юноша расцвел в улыбке.
Данте Лейтон в удивлении не сводил глаз с жены. Он всегда помнил, какая бездна очарования таится в ней, но только сейчас, наблюдая за её уловками, окончательно убедился, что перед чарующей прелестью такой женщины не сможет устоять ни один мужчина. У галантного Алистера не было ни единого шанса, вздохнул он.
— Ах, да, я совсем забыл, — со сконфуженным видом вдруг спохватился Алистер. — Когда я уже возвращался из Сивика, какой-то человек нагнал меня и попросил передать вам эту записку. Мне страшно неудобно, я напрочь забыл о ней.
Без малейшей тревоги Данте взял записку из рук Алистера и, не взглянув на нее, не сказав ни слова, сунул в карман. Все обменялись недоуменными взглядами.
Будущее Алистера все ещё не выходило у Реи из головы. Вечером, сидя перед зеркалом и расчесывая локоны густых, вьющихся волос, она по-прежнему продолжала думать о нем. Перед ней на изящном маленьком туалетном столике из розового дерева, украшенном позолотой, который Рея привезла с собой из Камаре, громоздились хрустальные и фарфоровые флаконы с нежнейшими духами, огоньками мерцали драгоценные камни на крышке серебряной пудреницы, лежала серебряная расческа — пара к той щетке, что сейчас была у Реи в руках. Рядом горела ароматическая свеча, наполняя воздух нежным горьковатым запахом жимолости и роз, а вокруг вперемешку были разбросаны сотни всяческих безделушек, столь необходимых для дамского туалета.
Проводя щеткой вдоль мягких, золотистых прядей, Рея что-то мурлыкала себе под нос, подпевая мелодии, доносившейся из музыкальной шкатулки. Та занимала почетное место на туалетном столике. Подняв голову, Рея улыбнулась отражению Данте в зеркале, наблюдая за тем, как он стаскивает с себя рубашку и потягивается, разминая уставшие мускулы.
— По-моему, замечательно, если Алистер и Энн испытывают друг к другу нечто большее, чем просто дружба. В этом случае можно не сомневаться, что Алистер осядет у нас в Девоншире. Я бы ужасно скучала, если он решил поселиться в Йорке или где-нибудь еще.
— Многие считают Девоншир совершенно неподходящим для жилья, — напомнил Данте.
— Это потому что они не видят нас с тобой! Впрочем, живи мы в Йорке вместе с Алистером, может быть, и я так бы думала, но ведь мы здесь! — заключила Рея, отбросив щетку.
— Я просто в смятении, дорогая. Ты не поверишь, но бывает время, когда я начинаю понимать тебя, — посетовал Данте, присев на край постели и стаскивая сапоги. Глаза его между тем не могли оторваться от Реи, которая склонилась к колыбели и поправила одеяльце. Немедленно крохотные ручки потянулись к ней. Кит довольно хихикнул и загукал, круглые, удивленные глазенки следили за матерью.
— Глазам своим не верю — он растет прямо на глазах. — восторженно прошептала Рея, запечатлев поцелуй на каждом пухленьком кулачке.
Отойдя от колыбели, Рея встала у камина, чтобы немного согреться. В ярких отблесках пламени сквозь тончайший батист её рубашки легко угадывались контуры стройного тела, и Данте затаил дыхание. Его взгляд упал на изящно округленные икры и медленно двинулся вверх к невероятно женственному изгибу бедер и тонкой талии. Теперь она снова легко мог обхватить её двумя ладонями. Глаза его остановились в том месте, где маленькие, упругие холмики грудей туго натянули полотно рубашки, и Данте чуть не заскрежетал зубами, почувствовав, как знакомое желание скрутило напрягшиеся чресла, наполнив его мучительной болью неутоленного желания. Того самого желания, которое можно было утолить только одним — погрузившись глубоко в это восхитительное тело, тело, которое за это время он изучил гораздо лучше, чем свое собственное.
Должно быть его выдало выражение лица, и Рея вспыхнула от смущения, заметив, как он пожирает её взглядом. Щеки её заполыхали горячим румянцем, но она не отвернулась. Очень медленно она приблизилась и одним движением сбросила с плеч одежду, оставив её валяться на ковре возле ног.
У Данте перехватила дыхание. Никогда ещё жена не казалась ему такой соблазнительной, как сейчас, когда полностью обнаженная, стояла перед ним, отдавая ему себя так самозабвенно и так естественно.
— Как ты прекрасна! — прошептал он, протягивая к ней руки. Губы его чуть коснулись её губ так же нежно, будто губы её были цветком, а он — бабочкой, мечтающей вкусить сладкий нектар.
Рея обвила его шею руками и тесно прижалась к нему, так тесно, что жар, исходивший от этой мощной, мускулистой груди, казалось, сейчас опалит нежную кожу её мягких грудей. Его ладони скользнули вдоль её спины и Рея почувствовала, как в ней просыпается томительное желание. И когда его сильные руки сжали её ягодицы, когда он, подхватив её ослабевшее тело, прижал её бедра к своим, безумная жажда его любви охватила Рею с такой силой, что она потеряла голову.
Подхватив жену на руки, Данте осторожно опустил её на смятую постель, чуть заметно усмехнувшись, когда её тонкая фигурка почти исчезла из виду в пышных подушках. Через мгновение он уже был рядом с ней. Его могучее тело накрыло её, Данте спрятал разгоряченное лицо в разметавшейся золотой копне её роскошных волос и жадно вдохнул терпкий запах женской плоти.
— Маленький золотой цветок, — прохрипел он, — как я люблю тебя …
Рея прижала его голову к своей груди, почувствовав, как горячий кончик языка обжег напрягшиеся вишенки сосков. Его губы жадно накрыли её рот и Данте пил её дыхание, а его затвердевшая плоть тяжело вжималась в её тело. Через мгновение он уже ворвался в неё и она без сомнений и колебаний отдала ему себя всю, без остатка. Данте стал частью её самой и Рея отчетливо понимала, что уже не сможет жить без него.
Насыщение их было бурным и яростным, и когда Данте оставил её, Рея мгновенно провалилась в глубокий сон. Она не знала, сколько спала, но вдруг проснулась, как от толчка, почувствовав, как дрогнула кровать, освободившись от тела Данте. Рея открыла сонные глаза и с удивлением обнаружила, что он сидит возле неё полностью одетый.
— Данте? — в полудреме пробормотала она, — Что-то не так? ? Кит? — инстинктивно спросила она.
— Нет, нет, все в порядке. Мне нужно ненадолго уйти, Рея, — тихо ответил он. — Но поскольку ты вполне могла проснуться и испугаться, что я пропал, я решил предупредить тебя. Не волнуйся, я ненадолго, — добавил он и коснулся нежным поцелуем нахмуренных бровей.
— Но почему?! Куда ты идешь? — вскинулась Рея. Несмотря ни на что, её охватили сомнения. Это все из-за того письма, что за обедом передал тебе Алистер, верно?
— Прости, но сейчас я ничего не вправе сказать тебе. Просто постарайся мне верить, вот и все, — ласково прошептал он. Пальцы его чувственно скользнули по её ещё теплому после сна плечу.
Рея погрузилась в молчание. Даже в полумраке спальни Данте видел, как тень сомнения скользнула по её встревоженному лицу. Он не мог оставить её такой и, склонив голову, крепко прижался к её губам.
— Ты должна верить мне, Рея. Ты же можешь, я знаю. Ведь я никогда не сделаю ничего, что может огорчить тебя, любовь моя, и ты сама это знаешь, — шепнул Данте, опаляя её губы своим дыханием.
Обвив руками его шею, Рея приникла к мужу, словно отпустить его было свыше её сил. Его губы прижались к её губам, — Я верю, Данте, но не могу не тревожиться. Ты уходишь из-за тех проклятых контрабандистов, ведь так? Неужели это действительно необходимо? Неужели ты не можешь просто оставить все, как есть?! — молила Рея, но он покачал головой. Бережно разжав руки жены, он коснулся нежным поцелуем её пальцев, точно так, как незадолго до этого она — пухлых кулачков сына.
— Постарайся уснуть, мой маленький цветочек, а я обещаю прийти к тебе во сне, — шепнул он. Она закрыла глаза. Раздался негромкий стук каблуков, скрипнула дверь и все стихло. Рея осталась одна.
Выпрямившись, она зябко охватила плечи руками. — Видеть тебя во сне? Забавно! А что я делаю целый день, кроме того, как мечтаю о тебе, даже когда не сплю? — прошептала она. Отбросив одеяло в сторону, она спрыгнула с кровати. Подхватив висевшую в изножье большую шаль, она накинула её на плечи и, устроившись в кресле возле камина, приготовилась ждать, покуда не вернется муж.
Глава 32
— Да, примерно то же подумал и я, — с готовностью согласился Алистер, страшно польщенный тем, что Данте так высоко оценил Энн. — К тому же для её возраста она выглядит очень взрослой. Впрочем, пятнадцать лет — не так уж мало, — быстро добавил он.
Рея с изумлением уставилась на него, впервые догадавшись, что за чувства тот испытывает к Энн Сикоум.
— Хмм, Энн Сикоум. Да она и впрямь настоящая красавица, не так ли? — с лукавым блеском в серых глазах заявил Френсис. — Послушай, когда соберешься следующий раз в Сивик Мэнор, не забудь захватить меня, — добавил он, не обратив внимания на досаду Алистера. Френсис Доминик был на редкость красив, и Алистер подозревал, что герцогский сынок неминуемо выйдет победителем в схватке за сердце любой женщины.
Заметив тревогу в глазах Алистера, Френсис сжалился над несчастным юношей, — Впрочем, скорее всего я уже буду в Камаре и не смогу продолжить это многообещающее знакомство.
Френсис поперхнулся смехом при этих словах, но, как ни странно, Алистер немного успокоился. — Жаль уезжать, Алистер, тем более, что мы подружились, — добавил Френсис и Рея чуть было не стукнула его. Что за жестокость так шутить над простодушным юношей, с досадой подумала она.
Алистер покраснел от стыда. Ему на самом деле тоже нравился Френсис, несмотря на то, что тот порой казался старше своих лет. — Мне будет не хватать тебя. Но ведь ты же скоро вернешься.
— Я-то да, но вот будешь ли ты здесь, когда я приеду? — с невинным видом спросил тот.
Алистер погрузился в молчание. Похоже, эта мысль ещё не приходила ему в голову. Вдруг он почувствовал смутное беспокойство, ведь он давно уже привык считать, что он дома. Мысль о том, что он злоупотребил гостеприимством друзей вселила тревогу в его бесхитростную душу.
Словно читая его мысли, Рея сказала, — Надеюсь, тебе не придет в голову бросить нас именно сейчас, когда дел с восстановлением Мердрако просто невпроворот?! Без твоей помощи нам не обойтись. Да что тут говорить? Еще вчера Данте сказал, что он ничуть не беспокоится, если вдруг не может приехать сам и следить за тем, как идут работы, ведь он уверен, что ты за всем приглядишь. Он вполне доверяет твоему мнению и знает, что ты сделаешь все для того, чтобы его желания были выполнены. Естественно, мы не такие уж эгоисты, чтобы рассчитывать, что ты посвятишь нам остаток жизни. Я помню, как ты говорил, что хочешь купить себе небольшое имение, и ни за что на свете не хотели бы этому помешать. Но раз уж ты пока ещё ничего не нашел, так почему бы не побыть пока с нами? Конечно, если ты сам хочешь уехать … — с грустью закончила Рея, стараясь не встретиться взглядом ни с Френсисом, ни с мужем.
— Да Бог с вами, конечно же нет! Особенно если я могу чем-то помочь, — воскликнул с жаром Алистер, чувствуя, что у него словно камень с души упал. Похоже было, что его пригласили гостить в охотничьем домике сколько он пожелает, словно он тоже был членом семьи. Капитан одобрительно кивнул головой и юноша расцвел в улыбке.
Данте Лейтон в удивлении не сводил глаз с жены. Он всегда помнил, какая бездна очарования таится в ней, но только сейчас, наблюдая за её уловками, окончательно убедился, что перед чарующей прелестью такой женщины не сможет устоять ни один мужчина. У галантного Алистера не было ни единого шанса, вздохнул он.
— Ах, да, я совсем забыл, — со сконфуженным видом вдруг спохватился Алистер. — Когда я уже возвращался из Сивика, какой-то человек нагнал меня и попросил передать вам эту записку. Мне страшно неудобно, я напрочь забыл о ней.
Без малейшей тревоги Данте взял записку из рук Алистера и, не взглянув на нее, не сказав ни слова, сунул в карман. Все обменялись недоуменными взглядами.
Будущее Алистера все ещё не выходило у Реи из головы. Вечером, сидя перед зеркалом и расчесывая локоны густых, вьющихся волос, она по-прежнему продолжала думать о нем. Перед ней на изящном маленьком туалетном столике из розового дерева, украшенном позолотой, который Рея привезла с собой из Камаре, громоздились хрустальные и фарфоровые флаконы с нежнейшими духами, огоньками мерцали драгоценные камни на крышке серебряной пудреницы, лежала серебряная расческа — пара к той щетке, что сейчас была у Реи в руках. Рядом горела ароматическая свеча, наполняя воздух нежным горьковатым запахом жимолости и роз, а вокруг вперемешку были разбросаны сотни всяческих безделушек, столь необходимых для дамского туалета.
Проводя щеткой вдоль мягких, золотистых прядей, Рея что-то мурлыкала себе под нос, подпевая мелодии, доносившейся из музыкальной шкатулки. Та занимала почетное место на туалетном столике. Подняв голову, Рея улыбнулась отражению Данте в зеркале, наблюдая за тем, как он стаскивает с себя рубашку и потягивается, разминая уставшие мускулы.
— По-моему, замечательно, если Алистер и Энн испытывают друг к другу нечто большее, чем просто дружба. В этом случае можно не сомневаться, что Алистер осядет у нас в Девоншире. Я бы ужасно скучала, если он решил поселиться в Йорке или где-нибудь еще.
— Многие считают Девоншир совершенно неподходящим для жилья, — напомнил Данте.
— Это потому что они не видят нас с тобой! Впрочем, живи мы в Йорке вместе с Алистером, может быть, и я так бы думала, но ведь мы здесь! — заключила Рея, отбросив щетку.
— Я просто в смятении, дорогая. Ты не поверишь, но бывает время, когда я начинаю понимать тебя, — посетовал Данте, присев на край постели и стаскивая сапоги. Глаза его между тем не могли оторваться от Реи, которая склонилась к колыбели и поправила одеяльце. Немедленно крохотные ручки потянулись к ней. Кит довольно хихикнул и загукал, круглые, удивленные глазенки следили за матерью.
— Глазам своим не верю — он растет прямо на глазах. — восторженно прошептала Рея, запечатлев поцелуй на каждом пухленьком кулачке.
Отойдя от колыбели, Рея встала у камина, чтобы немного согреться. В ярких отблесках пламени сквозь тончайший батист её рубашки легко угадывались контуры стройного тела, и Данте затаил дыхание. Его взгляд упал на изящно округленные икры и медленно двинулся вверх к невероятно женственному изгибу бедер и тонкой талии. Теперь она снова легко мог обхватить её двумя ладонями. Глаза его остановились в том месте, где маленькие, упругие холмики грудей туго натянули полотно рубашки, и Данте чуть не заскрежетал зубами, почувствовав, как знакомое желание скрутило напрягшиеся чресла, наполнив его мучительной болью неутоленного желания. Того самого желания, которое можно было утолить только одним — погрузившись глубоко в это восхитительное тело, тело, которое за это время он изучил гораздо лучше, чем свое собственное.
Должно быть его выдало выражение лица, и Рея вспыхнула от смущения, заметив, как он пожирает её взглядом. Щеки её заполыхали горячим румянцем, но она не отвернулась. Очень медленно она приблизилась и одним движением сбросила с плеч одежду, оставив её валяться на ковре возле ног.
У Данте перехватила дыхание. Никогда ещё жена не казалась ему такой соблазнительной, как сейчас, когда полностью обнаженная, стояла перед ним, отдавая ему себя так самозабвенно и так естественно.
— Как ты прекрасна! — прошептал он, протягивая к ней руки. Губы его чуть коснулись её губ так же нежно, будто губы её были цветком, а он — бабочкой, мечтающей вкусить сладкий нектар.
Рея обвила его шею руками и тесно прижалась к нему, так тесно, что жар, исходивший от этой мощной, мускулистой груди, казалось, сейчас опалит нежную кожу её мягких грудей. Его ладони скользнули вдоль её спины и Рея почувствовала, как в ней просыпается томительное желание. И когда его сильные руки сжали её ягодицы, когда он, подхватив её ослабевшее тело, прижал её бедра к своим, безумная жажда его любви охватила Рею с такой силой, что она потеряла голову.
Подхватив жену на руки, Данте осторожно опустил её на смятую постель, чуть заметно усмехнувшись, когда её тонкая фигурка почти исчезла из виду в пышных подушках. Через мгновение он уже был рядом с ней. Его могучее тело накрыло её, Данте спрятал разгоряченное лицо в разметавшейся золотой копне её роскошных волос и жадно вдохнул терпкий запах женской плоти.
— Маленький золотой цветок, — прохрипел он, — как я люблю тебя …
Рея прижала его голову к своей груди, почувствовав, как горячий кончик языка обжег напрягшиеся вишенки сосков. Его губы жадно накрыли её рот и Данте пил её дыхание, а его затвердевшая плоть тяжело вжималась в её тело. Через мгновение он уже ворвался в неё и она без сомнений и колебаний отдала ему себя всю, без остатка. Данте стал частью её самой и Рея отчетливо понимала, что уже не сможет жить без него.
Насыщение их было бурным и яростным, и когда Данте оставил её, Рея мгновенно провалилась в глубокий сон. Она не знала, сколько спала, но вдруг проснулась, как от толчка, почувствовав, как дрогнула кровать, освободившись от тела Данте. Рея открыла сонные глаза и с удивлением обнаружила, что он сидит возле неё полностью одетый.
— Данте? — в полудреме пробормотала она, — Что-то не так? ? Кит? — инстинктивно спросила она.
— Нет, нет, все в порядке. Мне нужно ненадолго уйти, Рея, — тихо ответил он. — Но поскольку ты вполне могла проснуться и испугаться, что я пропал, я решил предупредить тебя. Не волнуйся, я ненадолго, — добавил он и коснулся нежным поцелуем нахмуренных бровей.
— Но почему?! Куда ты идешь? — вскинулась Рея. Несмотря ни на что, её охватили сомнения. Это все из-за того письма, что за обедом передал тебе Алистер, верно?
— Прости, но сейчас я ничего не вправе сказать тебе. Просто постарайся мне верить, вот и все, — ласково прошептал он. Пальцы его чувственно скользнули по её ещё теплому после сна плечу.
Рея погрузилась в молчание. Даже в полумраке спальни Данте видел, как тень сомнения скользнула по её встревоженному лицу. Он не мог оставить её такой и, склонив голову, крепко прижался к её губам.
— Ты должна верить мне, Рея. Ты же можешь, я знаю. Ведь я никогда не сделаю ничего, что может огорчить тебя, любовь моя, и ты сама это знаешь, — шепнул Данте, опаляя её губы своим дыханием.
Обвив руками его шею, Рея приникла к мужу, словно отпустить его было свыше её сил. Его губы прижались к её губам, — Я верю, Данте, но не могу не тревожиться. Ты уходишь из-за тех проклятых контрабандистов, ведь так? Неужели это действительно необходимо? Неужели ты не можешь просто оставить все, как есть?! — молила Рея, но он покачал головой. Бережно разжав руки жены, он коснулся нежным поцелуем её пальцев, точно так, как незадолго до этого она — пухлых кулачков сына.
— Постарайся уснуть, мой маленький цветочек, а я обещаю прийти к тебе во сне, — шепнул он. Она закрыла глаза. Раздался негромкий стук каблуков, скрипнула дверь и все стихло. Рея осталась одна.
Выпрямившись, она зябко охватила плечи руками. — Видеть тебя во сне? Забавно! А что я делаю целый день, кроме того, как мечтаю о тебе, даже когда не сплю? — прошептала она. Отбросив одеяло в сторону, она спрыгнула с кровати. Подхватив висевшую в изножье большую шаль, она накинула её на плечи и, устроившись в кресле возле камина, приготовилась ждать, покуда не вернется муж.
Насаживай покрепче наживку на крючок,
Я верю — рыбка клюнет!
Шекспир
Глава 32
— Похоже, ваш информатор предпочитает опаздывать, — проворчал Данте, осторожно переступая с ноги ногу и чувствуя, как все его тело начинает затекать.
— Он может себе это позволить, — отозвался сэр Морган Ллойд чуть слышным шепотом. Осторожно раздвинув густую листву, он попытался увидеть что-то из-за колючей живой изгороди, которая служила им с Данте надежным укрытием. Взгляд его задержался на одинокой фигуре человека, что нетерпеливо расхаживал взад — вперед под низко свисающими ветвями старого дуба. Рядом с ним была привязана лошадь.
— А вы уверены, что этой ночью он непременно придет?
— Совершенно уверен. Слишком уж заманчива приманка и я не сомневаюсь, что рыбка клюнет. Когда-то я пытался проделать этот трюк с вами, Лейтон, но вы, по-видимому, никогда не были достаточно голодны, чтобы клюнуть, — сухо произнес сэр Морган.
— Или, возможно, достаточно прожорлив и алчен, не так ли? — в отместку бросил Данте.
— Может быть. Я постарался, чтобы о моей завтрашней поездке в Бристоль известно всем и …
— … а это как раз будет безлунная ночь. А кто останется вместо вас, сэр Морган? — спросил Данте.
— Ну, конечно же, лейтенант Хедли, кто же еще? — невозмутимо отозвался сэр Морган. — Да и потом я не раз оставлял его вместо себя за последнее время, так что это никого не удивит. Он образцово выполняет свои обязанности. Контрабандистов он, правда, не обнаружил, но зато умудрился наткнуться на склад, где были несколько ящиков бренди и штуки бархата. Он со своими людьми отыскал их на заброшенной ферме, которая находится, если мне не изменяет память, на вашей земле, мой дорогой Лейтон. Довольно неприятное открытие для вас, капитан, — пробормотал сэр Морган, но в голосе его сквозила неуверенность.
— Во всяком случае, надеюсь, бархат не был черного цвета? — улыбаясь в темноте, осведомился Данте.
— Слава Богу, у нас нет оснований беспокоиться из-за Берти МакКея, — помедлив немного буркнул сэр Морган, припомнив о странном пристрастии бывшего конкурента Данте именно к черному бархату.
Данте откинул назад голову, удобно прислонившись к корявому стволу дерева и окинул ленивым взглядом бархатисто-синий купол неба, на котором светился тонкий серебряный серп луны. — А не кажется ли вам, что это странная ирония судьбы — мы с вами вместе прячемся здесь, чтобы обнаружить предателя, который работает на контрабандистов? В конце концов, когда-то и я ведь не брезговал контрабандой, да и врагами мы были не так уж давно.
— Да, я уже думал об этом, — невозмутимо кивнул сэр Морган.
— Когда-то я хорошо платил за подобную информацию, — честно признался Данте.
— Знаю. Но вы никогда бы не подняли руку на королевского офицера, даже если бы он угрожал вам разоблачением. Вы бы просто не смогли так поступить. То, что я все ещё жив — лучшее тому доказательство.
Воцарилась тишина. Данте, похоже, размышлял о чем-то. — Вы рисковали, доверившись мне. Уверен, что очень немногие посвящены в ваши планы. Ошибись вы во мне, и эта ночь стала бы для вас последней.
— Только что вы говорили о тех шутках, что играет с нами жизнь. Как ни странно, лорд Джейкоби, но вы, пожалуй, единственный, кому я могу довериться. Может быть потому, что мне известно, какому поруганию подвергся Мердрако. Думается, вы не меньше моего горите желанием встретиться с бандитами. Но как я уже говорил, я успел понять, что вы за человек, пока гонялся за вами, ведь случается порой, что врага уважаешь больше, чем иного друга. Я не боюсь повернуться к вам спиной, Данте, если вы понимаете, что я имею в виду. Немного найдется людей, о которых я мог бы сказать то же самое. А почему, как вы думаете, в ту самую ночь, когда мы с вами нагрузились ромом в таверне «Белая Лошадь» в Чарльзтауне, я так спокойно вышел из нее, да ещё впереди вас? Да просто потому, что был совершенно уверен — заметь вы малейшую опасность, что угрожает мне в этом осином гнезде, и вы тут же выхватите шпагу!
Его неуклюжее признание глубоко тронуло Данте. — Я польщен, сэр Морган, — тихо прошептал он.
— Тогда можно я буду называть вас просто по имени? Приходит время, когда титулы начинают немного утомлять, вы не находите? — спросил сэр Морган.
— Конечно, я буду рад. Впрочем, я и сам давно хотел предложить вам то же самое, Морган, — улыбка Данте была точной копией той, что осветила суровое лицо королевского офицера.
Но в туже секунду улыбка сползла с его лица — вдали послышался топот копыт. К ним кто-то приближался. Слегка раздвинув ветки изгороди, оба затаили дыхание и через минуту заметили двух всадников, которые о чем-то беседовали.
Перед ними занятые разговором замерли в седлах Джек Шелби, за которым Данте и сэр Морган следили от самого Мерлей, и лейтенант Хендли. Впрочем, Ллойд ничуть не сомневался, что увидит именно его. Действительно, было бы странно, если бы его достойный заместитель не попался в ловушку. Эти двое, похоже, о чем-то спорили. В ночном воздухе были отчетливо слышны их голоса.
— … и ни фартинга больше!
— … ну и ладно, больше ты от меня ничего не узнаешь!
— Так ты что, вздумал угрожать мне?! Ах ты …
— … да скорее адский огонь превратится в лед, чем я снова поверю тебе на слово, мистер Шелби, — лейтенант , похоже, не трусил, что немного удивило и Данте, и сэра Моргана. Чего-чего, а храбрость как-то не чувствовалась в этом подлеце с его по-детски пухлой физиономией.
— В один из этих дней, парень … только подожди, — донесся до них угрожающий голос. За ним послышалось слабое позвякивание, когда Шелби швырнул лейтенанту небольшой кожаный кошель. — Ему это не понравится, вот увидишь.
— … твои проблемы …Бристоль … во вторник вечером … так, куда, говоришь, мне не стоит соваться? — вот и все, что донеслось до затаившихся в кустах преследователей.
В тишине прозвучал короткий, зловещий смешок Джека Шелби, и Данте почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке. Лейтенант невольно отшатнулся. И в эту минуту прозвучали слова, что подействовали на Данте, как удар хлыста — Пещера Дракона.
Он услышал, как сэр Морган за его плечом с всхлипом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и понял, что тот борется в душе с яростным желанием немедленно уничтожить мерзавца, который предательски заманил на рифы и погубил его брата и всю команду Стерегущего.
— Ты, должно быть, рехнулся. Почему именно там? … слишком опасно.
— Тебе что за дело? Свои проклятые деньги ты уже получил, ну и помалкивай! И не вздумай болтать, а то кинжал у меня всегда под рукой! Говорю тебе, у меня есть свои причины, чтобы причалить именно в Пещере Дракона, — прорычал Джек Шелби.
Наступило гробовое молчание, прерываемое лишь мелодичным позвякиванием пересыпаемых денег, затем раздался смешок.
— Пересчитываешь, что ли? Держу пари, долго проживешь, парень, уж коли сейчас приучен не доверять ни одной живой душе!
Внезапно, не сказав ни слова, лейтенант повернулся и исчез в зарослях. Раздался треск веток и все стихло.
— Идиот! — прошипел Джек Шелби. — Уж я позабочусь, чтобы он недолго путался у меня под ногами! Ну, пора! Держу пари, эта высокорожденная шлюха умирает от одиночества нынче ночью, да ещё представляя себе, как её бывший возлюбленный тешит в постели молоденькую жену! Это будет долгий путь, — продолжал он говорить сам с собой, постепенно распаляясь яростью и не замечая, что уже почти кричит. — Надо её проучить. А потом дать ему знать, что и я поимел её. Просто на всякий случай, вдруг ему не все равно! — пробормотал Джек Шелби и скрылся за деревьями. Он и не подозревал, что вспышка его гнева сослужила хорошую службу двум мужчинам, что, затаив дыхание, скрывались в кустах.
— Ну вот и наш предатель. Скоро дойдет очередь и до всей шайки, — тихо прошептал сэр Морган после долгой паузы. — А потом я заполучу и их главаря. Не думаю, что мерзавцы предпочтут держать рот на замке, особенно когда добрая английская веревка обовьется у них вокруг шеи.
— Вы что-то задумали? — рассеянно спросил Данте, мысли его витали далеко.
— Кое-что, но пока у меня нет доказательств, — признался сэр Морган. — А что вам известно о сэре Джейкобе Вире?
Данте чуть не расхохотался. — Джейкоб? Неужели вы и в самом деле думаете, что он может быть главарем шайки бандитов? По-моему тот, кто вам нужен, это Шелби.
— Вы хорошо знаете сэра Джейкоба? — невозмутимо поинтересовался сэр Морган.
— Очень хорошо. Да и кроме того, он уже слишком стар, чтобы красться в темноте от куста к кусту с тюком контрабандного бархата!
— Ну, главарю Детей Велиала вовсе ни к чему так утруждать себя! А вот вам интересная деталь — в то время, как все в округе так или иначе пострадали от этой шайки, единственный, кто не понес никаких убытков, это сэр Джейкоб! Похоже, у него немалый доход, но старик ревниво оберегает его источник. Кстати, я знаю, что он — дед леди Бесс Сикоум, и ваша с ней помолвка вбила клин между вами и сэром Джейкобом. Должно быть, вы здорово поссорились. А вам не приходило в голову, что он мог затаить обиду и натравил на вас бандитов, чтобы те испоганили Мердрако? — продолжал строить догадки сэр Морган, пока его не прервал оглушительный хохот Данте. Сбитый с толку, он чуть было не поперхнулся.
— Пожалуй, пришло время открыть мою маленькую тайну. Дело в том, что именно сэр Джейкоб на протяжении пятнадцати лет был моим другом и доверенным лицом в наших краях. Если бы не его бескорыстная помощь и вера в меня, я бы никогда в жизни не смог бы вернуть ни семейные реликвии, ни наши родовые земли. Несмотря на весь этот вздор, что болтали обо мне, все эти годы сэр Джейкоб Вир был здесь, в Девоншире, моими глазами и ушами. Поверьте, он не тот человек, которого вы ищете, — уверенно сказал Данте.
— Благодарю вас. Это значительно сузило круг моих поисков. Не бойтесь, я сохраню вашу тайну, — пообещал сэр Морган. Потом, поколебавшись, добавил, — Как насчет того, чтобы встретиться послезавтра? — они уже возвращались назад, к деревьям, где были привязаны их лошади.
— Конечно, — не раздумывая, отозвался Данте.
— Я так и думал.
— А как вы рассчитываете поступить с лейтенантом? Подрежете ему крылышки, чтобы он не улетел в суматохе? — поинтересовался Данте.
— Отправлю его на корабль. Думаю, плавать он не умеет. А если учесть, что каждому из команды я верю, как самому себе, то стану спокойно ждать, пока наши друзья не примутся за свое черное дело. Вот тогда мы их и сцапаем.
— Только смотрите, не забудьте предупредить капитана вашего корабля, чтобы он не забывал о рифах, когда войдет в Пещеру, — напомнил Данте.
— У него приказ — оставаться в море, чтобы ни случилось, — сказал сэр Морган. Через мгновение, обеспокоенный упорным молчанием своего спутника, он не выдержал, — Что-нибудь не так? Кто-то идет? — Они уже выехали на дорогу и собирались расстаться, как вдруг Данте остановился.
— Я никак не могу выбросить из головы слова, что выкрикнул Джек Шелби перед тем, как уехать. Что-то о том, что собирается навестить одну женщину. По-моему, эта женщина — Бесс Сикоум, и я больше, чем уверен, что его она не ждет, — сказал он к величайшему удивлению сэра Моргана.
— Бесс Сикоум — и Джек?! — переспросил тот, не веря своим ушам.
— Вы меня не так поняли. Я вовсе не хотел намекнуть, что она этого хочет. А что если у неё просто не было выбора, как ссужать лошадьми этих бандитов? А может, они заставили её предоставить им Сивик, где они могли безбоязненно хранить свой товар? — предположил Данте. Незаметно для себя он уже направил своего коня через дорогу в направлении никому не известной тропинки, которая вела вдоль вересковой пустоши к дому Бесс.
— А я ведь предупреждал её, что каждый, кому хоть что-то известно об этой шайке, должен связаться со мной, — в бессильном гневе заворчал сэр Морган и, не раздумывая ни минуты, поскакал вслед за Данте по тропинке, едва заметной в темноте.
— Бесс есть Бесс — все равно сделает по-своему. Она всегда была крепким орешком. Бедняжке пришлось пережить тяжелые времена, но попробуйте заставить её признаться в этом хоть одной живой душе! Даже её дед, который охотно помог бы, дай она такую возможность, боится даже заговорить с ней! — оба всадника уже скакали быстрым галопом через пустошь, предоставив лошадям самим выбирать дорогу в темноте.
— По-моему, я уже вижу вдалеке Сивик Мэнор, — предупредил сэр Морган.
— Насколько я знаю Бесс, — с беспокойством сказал Данте, — она не будет особо церемониться с Шелби, особенно, если почувствует, что он интересуется ею. А что касается Шелби, то он настоящий садист, безумное животное, — они уже подъехали достаточно близко и не сводили глаз с одиноко стоящего каменного дома.
Прокравшись через ворота, Данте прислушался. Вокруг царила тишина. — Думаю, будет лучше, если вы подождете меня здесь, — предложил шепотом Данте. — Если Джек Шелби уже внутри, мне бы не хотелось, чтобы он увидел нас вдвоем. Увидев вас, он может что-то заподозрить и затаиться на время. Пока он считает вас недалеким простачком, вроде опереточного гвардейца, это нам на руку, — продолжал Данте. Они тихо спешились и привязали лошадей у входа на конюшню, так чтобы из дома их не было видно.
— Отлично, — согласился сэр Морган, — Но если через пятнадцать минут вы не появитесь, и если я вдруг услышу что-нибудь подозрительное, будьте уверены — я войду, и ничто меня не удержит, — такой человек, как сэр Морган не намерен был прятаться, когда Данте угрожала смертельная опасность.
Пригибаясь, чтобы все время оставаться в тени, Лейтон тихонько двинулся вдоль стены конюшни, краем глаза поглядывая на дом. Добравшись до угла, он увидел темный силуэт лошади. Что-то вполголоса приговаривая, чтобы не испугать животное, он осторожно провел рукой по шее коня. Шкура лоснилась от пота.
Подкравшись к дому, он прополз под окнами, из которых был виден вход в дом. Все по-прежнему было погружено в тишину.
— Он может себе это позволить, — отозвался сэр Морган Ллойд чуть слышным шепотом. Осторожно раздвинув густую листву, он попытался увидеть что-то из-за колючей живой изгороди, которая служила им с Данте надежным укрытием. Взгляд его задержался на одинокой фигуре человека, что нетерпеливо расхаживал взад — вперед под низко свисающими ветвями старого дуба. Рядом с ним была привязана лошадь.
— А вы уверены, что этой ночью он непременно придет?
— Совершенно уверен. Слишком уж заманчива приманка и я не сомневаюсь, что рыбка клюнет. Когда-то я пытался проделать этот трюк с вами, Лейтон, но вы, по-видимому, никогда не были достаточно голодны, чтобы клюнуть, — сухо произнес сэр Морган.
— Или, возможно, достаточно прожорлив и алчен, не так ли? — в отместку бросил Данте.
— Может быть. Я постарался, чтобы о моей завтрашней поездке в Бристоль известно всем и …
— … а это как раз будет безлунная ночь. А кто останется вместо вас, сэр Морган? — спросил Данте.
— Ну, конечно же, лейтенант Хедли, кто же еще? — невозмутимо отозвался сэр Морган. — Да и потом я не раз оставлял его вместо себя за последнее время, так что это никого не удивит. Он образцово выполняет свои обязанности. Контрабандистов он, правда, не обнаружил, но зато умудрился наткнуться на склад, где были несколько ящиков бренди и штуки бархата. Он со своими людьми отыскал их на заброшенной ферме, которая находится, если мне не изменяет память, на вашей земле, мой дорогой Лейтон. Довольно неприятное открытие для вас, капитан, — пробормотал сэр Морган, но в голосе его сквозила неуверенность.
— Во всяком случае, надеюсь, бархат не был черного цвета? — улыбаясь в темноте, осведомился Данте.
— Слава Богу, у нас нет оснований беспокоиться из-за Берти МакКея, — помедлив немного буркнул сэр Морган, припомнив о странном пристрастии бывшего конкурента Данте именно к черному бархату.
Данте откинул назад голову, удобно прислонившись к корявому стволу дерева и окинул ленивым взглядом бархатисто-синий купол неба, на котором светился тонкий серебряный серп луны. — А не кажется ли вам, что это странная ирония судьбы — мы с вами вместе прячемся здесь, чтобы обнаружить предателя, который работает на контрабандистов? В конце концов, когда-то и я ведь не брезговал контрабандой, да и врагами мы были не так уж давно.
— Да, я уже думал об этом, — невозмутимо кивнул сэр Морган.
— Когда-то я хорошо платил за подобную информацию, — честно признался Данте.
— Знаю. Но вы никогда бы не подняли руку на королевского офицера, даже если бы он угрожал вам разоблачением. Вы бы просто не смогли так поступить. То, что я все ещё жив — лучшее тому доказательство.
Воцарилась тишина. Данте, похоже, размышлял о чем-то. — Вы рисковали, доверившись мне. Уверен, что очень немногие посвящены в ваши планы. Ошибись вы во мне, и эта ночь стала бы для вас последней.
— Только что вы говорили о тех шутках, что играет с нами жизнь. Как ни странно, лорд Джейкоби, но вы, пожалуй, единственный, кому я могу довериться. Может быть потому, что мне известно, какому поруганию подвергся Мердрако. Думается, вы не меньше моего горите желанием встретиться с бандитами. Но как я уже говорил, я успел понять, что вы за человек, пока гонялся за вами, ведь случается порой, что врага уважаешь больше, чем иного друга. Я не боюсь повернуться к вам спиной, Данте, если вы понимаете, что я имею в виду. Немного найдется людей, о которых я мог бы сказать то же самое. А почему, как вы думаете, в ту самую ночь, когда мы с вами нагрузились ромом в таверне «Белая Лошадь» в Чарльзтауне, я так спокойно вышел из нее, да ещё впереди вас? Да просто потому, что был совершенно уверен — заметь вы малейшую опасность, что угрожает мне в этом осином гнезде, и вы тут же выхватите шпагу!
Его неуклюжее признание глубоко тронуло Данте. — Я польщен, сэр Морган, — тихо прошептал он.
— Тогда можно я буду называть вас просто по имени? Приходит время, когда титулы начинают немного утомлять, вы не находите? — спросил сэр Морган.
— Конечно, я буду рад. Впрочем, я и сам давно хотел предложить вам то же самое, Морган, — улыбка Данте была точной копией той, что осветила суровое лицо королевского офицера.
Но в туже секунду улыбка сползла с его лица — вдали послышался топот копыт. К ним кто-то приближался. Слегка раздвинув ветки изгороди, оба затаили дыхание и через минуту заметили двух всадников, которые о чем-то беседовали.
Перед ними занятые разговором замерли в седлах Джек Шелби, за которым Данте и сэр Морган следили от самого Мерлей, и лейтенант Хендли. Впрочем, Ллойд ничуть не сомневался, что увидит именно его. Действительно, было бы странно, если бы его достойный заместитель не попался в ловушку. Эти двое, похоже, о чем-то спорили. В ночном воздухе были отчетливо слышны их голоса.
— … и ни фартинга больше!
— … ну и ладно, больше ты от меня ничего не узнаешь!
— Так ты что, вздумал угрожать мне?! Ах ты …
— … да скорее адский огонь превратится в лед, чем я снова поверю тебе на слово, мистер Шелби, — лейтенант , похоже, не трусил, что немного удивило и Данте, и сэра Моргана. Чего-чего, а храбрость как-то не чувствовалась в этом подлеце с его по-детски пухлой физиономией.
— В один из этих дней, парень … только подожди, — донесся до них угрожающий голос. За ним послышалось слабое позвякивание, когда Шелби швырнул лейтенанту небольшой кожаный кошель. — Ему это не понравится, вот увидишь.
— … твои проблемы …Бристоль … во вторник вечером … так, куда, говоришь, мне не стоит соваться? — вот и все, что донеслось до затаившихся в кустах преследователей.
В тишине прозвучал короткий, зловещий смешок Джека Шелби, и Данте почувствовал, как волосы зашевелились у него на затылке. Лейтенант невольно отшатнулся. И в эту минуту прозвучали слова, что подействовали на Данте, как удар хлыста — Пещера Дракона.
Он услышал, как сэр Морган за его плечом с всхлипом втянул в себя воздух сквозь стиснутые зубы и понял, что тот борется в душе с яростным желанием немедленно уничтожить мерзавца, который предательски заманил на рифы и погубил его брата и всю команду Стерегущего.
— Ты, должно быть, рехнулся. Почему именно там? … слишком опасно.
— Тебе что за дело? Свои проклятые деньги ты уже получил, ну и помалкивай! И не вздумай болтать, а то кинжал у меня всегда под рукой! Говорю тебе, у меня есть свои причины, чтобы причалить именно в Пещере Дракона, — прорычал Джек Шелби.
Наступило гробовое молчание, прерываемое лишь мелодичным позвякиванием пересыпаемых денег, затем раздался смешок.
— Пересчитываешь, что ли? Держу пари, долго проживешь, парень, уж коли сейчас приучен не доверять ни одной живой душе!
Внезапно, не сказав ни слова, лейтенант повернулся и исчез в зарослях. Раздался треск веток и все стихло.
— Идиот! — прошипел Джек Шелби. — Уж я позабочусь, чтобы он недолго путался у меня под ногами! Ну, пора! Держу пари, эта высокорожденная шлюха умирает от одиночества нынче ночью, да ещё представляя себе, как её бывший возлюбленный тешит в постели молоденькую жену! Это будет долгий путь, — продолжал он говорить сам с собой, постепенно распаляясь яростью и не замечая, что уже почти кричит. — Надо её проучить. А потом дать ему знать, что и я поимел её. Просто на всякий случай, вдруг ему не все равно! — пробормотал Джек Шелби и скрылся за деревьями. Он и не подозревал, что вспышка его гнева сослужила хорошую службу двум мужчинам, что, затаив дыхание, скрывались в кустах.
— Ну вот и наш предатель. Скоро дойдет очередь и до всей шайки, — тихо прошептал сэр Морган после долгой паузы. — А потом я заполучу и их главаря. Не думаю, что мерзавцы предпочтут держать рот на замке, особенно когда добрая английская веревка обовьется у них вокруг шеи.
— Вы что-то задумали? — рассеянно спросил Данте, мысли его витали далеко.
— Кое-что, но пока у меня нет доказательств, — признался сэр Морган. — А что вам известно о сэре Джейкобе Вире?
Данте чуть не расхохотался. — Джейкоб? Неужели вы и в самом деле думаете, что он может быть главарем шайки бандитов? По-моему тот, кто вам нужен, это Шелби.
— Вы хорошо знаете сэра Джейкоба? — невозмутимо поинтересовался сэр Морган.
— Очень хорошо. Да и кроме того, он уже слишком стар, чтобы красться в темноте от куста к кусту с тюком контрабандного бархата!
— Ну, главарю Детей Велиала вовсе ни к чему так утруждать себя! А вот вам интересная деталь — в то время, как все в округе так или иначе пострадали от этой шайки, единственный, кто не понес никаких убытков, это сэр Джейкоб! Похоже, у него немалый доход, но старик ревниво оберегает его источник. Кстати, я знаю, что он — дед леди Бесс Сикоум, и ваша с ней помолвка вбила клин между вами и сэром Джейкобом. Должно быть, вы здорово поссорились. А вам не приходило в голову, что он мог затаить обиду и натравил на вас бандитов, чтобы те испоганили Мердрако? — продолжал строить догадки сэр Морган, пока его не прервал оглушительный хохот Данте. Сбитый с толку, он чуть было не поперхнулся.
— Пожалуй, пришло время открыть мою маленькую тайну. Дело в том, что именно сэр Джейкоб на протяжении пятнадцати лет был моим другом и доверенным лицом в наших краях. Если бы не его бескорыстная помощь и вера в меня, я бы никогда в жизни не смог бы вернуть ни семейные реликвии, ни наши родовые земли. Несмотря на весь этот вздор, что болтали обо мне, все эти годы сэр Джейкоб Вир был здесь, в Девоншире, моими глазами и ушами. Поверьте, он не тот человек, которого вы ищете, — уверенно сказал Данте.
— Благодарю вас. Это значительно сузило круг моих поисков. Не бойтесь, я сохраню вашу тайну, — пообещал сэр Морган. Потом, поколебавшись, добавил, — Как насчет того, чтобы встретиться послезавтра? — они уже возвращались назад, к деревьям, где были привязаны их лошади.
— Конечно, — не раздумывая, отозвался Данте.
— Я так и думал.
— А как вы рассчитываете поступить с лейтенантом? Подрежете ему крылышки, чтобы он не улетел в суматохе? — поинтересовался Данте.
— Отправлю его на корабль. Думаю, плавать он не умеет. А если учесть, что каждому из команды я верю, как самому себе, то стану спокойно ждать, пока наши друзья не примутся за свое черное дело. Вот тогда мы их и сцапаем.
— Только смотрите, не забудьте предупредить капитана вашего корабля, чтобы он не забывал о рифах, когда войдет в Пещеру, — напомнил Данте.
— У него приказ — оставаться в море, чтобы ни случилось, — сказал сэр Морган. Через мгновение, обеспокоенный упорным молчанием своего спутника, он не выдержал, — Что-нибудь не так? Кто-то идет? — Они уже выехали на дорогу и собирались расстаться, как вдруг Данте остановился.
— Я никак не могу выбросить из головы слова, что выкрикнул Джек Шелби перед тем, как уехать. Что-то о том, что собирается навестить одну женщину. По-моему, эта женщина — Бесс Сикоум, и я больше, чем уверен, что его она не ждет, — сказал он к величайшему удивлению сэра Моргана.
— Бесс Сикоум — и Джек?! — переспросил тот, не веря своим ушам.
— Вы меня не так поняли. Я вовсе не хотел намекнуть, что она этого хочет. А что если у неё просто не было выбора, как ссужать лошадьми этих бандитов? А может, они заставили её предоставить им Сивик, где они могли безбоязненно хранить свой товар? — предположил Данте. Незаметно для себя он уже направил своего коня через дорогу в направлении никому не известной тропинки, которая вела вдоль вересковой пустоши к дому Бесс.
— А я ведь предупреждал её, что каждый, кому хоть что-то известно об этой шайке, должен связаться со мной, — в бессильном гневе заворчал сэр Морган и, не раздумывая ни минуты, поскакал вслед за Данте по тропинке, едва заметной в темноте.
— Бесс есть Бесс — все равно сделает по-своему. Она всегда была крепким орешком. Бедняжке пришлось пережить тяжелые времена, но попробуйте заставить её признаться в этом хоть одной живой душе! Даже её дед, который охотно помог бы, дай она такую возможность, боится даже заговорить с ней! — оба всадника уже скакали быстрым галопом через пустошь, предоставив лошадям самим выбирать дорогу в темноте.
— По-моему, я уже вижу вдалеке Сивик Мэнор, — предупредил сэр Морган.
— Насколько я знаю Бесс, — с беспокойством сказал Данте, — она не будет особо церемониться с Шелби, особенно, если почувствует, что он интересуется ею. А что касается Шелби, то он настоящий садист, безумное животное, — они уже подъехали достаточно близко и не сводили глаз с одиноко стоящего каменного дома.
Прокравшись через ворота, Данте прислушался. Вокруг царила тишина. — Думаю, будет лучше, если вы подождете меня здесь, — предложил шепотом Данте. — Если Джек Шелби уже внутри, мне бы не хотелось, чтобы он увидел нас вдвоем. Увидев вас, он может что-то заподозрить и затаиться на время. Пока он считает вас недалеким простачком, вроде опереточного гвардейца, это нам на руку, — продолжал Данте. Они тихо спешились и привязали лошадей у входа на конюшню, так чтобы из дома их не было видно.
— Отлично, — согласился сэр Морган, — Но если через пятнадцать минут вы не появитесь, и если я вдруг услышу что-нибудь подозрительное, будьте уверены — я войду, и ничто меня не удержит, — такой человек, как сэр Морган не намерен был прятаться, когда Данте угрожала смертельная опасность.
Пригибаясь, чтобы все время оставаться в тени, Лейтон тихонько двинулся вдоль стены конюшни, краем глаза поглядывая на дом. Добравшись до угла, он увидел темный силуэт лошади. Что-то вполголоса приговаривая, чтобы не испугать животное, он осторожно провел рукой по шее коня. Шкура лоснилась от пота.
Подкравшись к дому, он прополз под окнами, из которых был виден вход в дом. Все по-прежнему было погружено в тишину.