МакКенна Джульет Энн. Клятва воина (Хроники Эйнарина - 2)

   - То, что ты видишь, - это альтернативные варианты будущего, - начал объяснять Шив.
   - Что все это значит? - перебил его я; любые проблемы магов подождут, если всему, с чем я связан клятвой, грозит опасность.
   - Мы не знаем.
   Откровенное признание Вилтреда меня ошарашило.
   - Вы не приняли никаких мер? - От нетерпения мой голос зазвучал резко, и я заставил себя говорить мягче. - Перед лицом столь серьезной угрозы императору?
   - Принимать меры, основываясь на предсказаниях, дело весьма рискованное. - Как ни странно, Вилтред не рассердился и не стал оправдываться. Он просто казался уставшим до мозга костей. - Каждое событие зависит от такой цепи причин и следствий, что активными действиями можно выковать роковое звено, способное привести к той самой катастрофе, которой ты пытаешься избежать.
   - Ты видел там себя и Ливак, а это значит, что вы оба играете некую роль в положительном исходе. - Шив указал на безжизненный теперь драгоценный камень. - Думаю, наша важнейшая задача - как можно быстрее собрать вместе всех, кто был в том видении.
   - Ты знаешь, где Ливак?
   - Она со своей подругой Хэлис, - сказал маг, подливая себе эля. - Я искал ее прошлой ночью и сегодня, как тебя. Таким образом мы и узнали, по какой дороге ты едешь.
   Ну конечно, эти трюки с магическими заклинаниями и цветными чернилами позволяют Шиву следить даже за незнакомыми людьми. Интересно, как давно он подглядывает за мной? Но этот вопрос отступил под натиском более неотложных проблем. Итак, Шив пытается найти Ливак. Женщину, которая убила Айтена и спасла жизнь мне, женщину, чью жизнь спасал я, искусного игрока, ловкую воровку, наконец - мою любовницу, когда внезапный ураган страсти настиг нас обоих на пути домой. Я не из тех, кто бросается за каждой юбкой, в молодости я достаточно погулял, но Ливак - нечто иное, первая женщина, всерьез покорившая мое сердце более чем за десять лет. Одно воспоминание о ней, горячей и темпераментной, воспламенило мою кровь. Что я скажу ей? Чего я от нее хочу? И захочет ли она чего-то от меня, кроме сладостных утех? Надежды и сомнения, которые не имели ничего общего с моими обязанностями, боролись внутри меня.
   Я поскреб отросшую за день щетину, но эта мелкая досада не задержалась в моем сознании.
   - Что еще мне нужно знать?
   Шив заколебался.
   - Позапрошлой ночью эльетиммы напали на дом Вилтреда. Возможно, это совпадение, но не исключено, что это я привел их туда.
   При мысли о моих врагах и врагах мессира, безнаказанно рыскающих на нашей стороне океана, волосы у меня на голове встали дыбом.
   - Что случилось?
   - Они вломились в избушку, похитили сувениры, которые Вилтред привез из плавания с Азазиром, а потом сожгли ее. Мы спрятались в лесу.
   - Повезло, Шив, что ты оказался там.
   Но повезло ли? Или эльетиммы надеялись поймать двух кроликов в один силок?
   - Они идут по Пряному тракту. - Шив допил эль. - А мы рванули напрямик, когда увидели, что ты подъезжаешь к реке.
   Я поднял руку.
   - Шив, в прошлом году этих мерзавцев было так же легко выследить, как корабль во время шторма. Откуда у тебя такая уверенность?
   - Мы искали украденные вещи. Вилтред хранил их в своем погребе больше поколения. При обычных обстоятельствах он нашел бы их даже на другой стороне Каладрийского Залива.
   - А где эльетиммы сейчас, вы знаете?
   - Не настолько близко, чтобы представлять для нас реальную угрозу, но это, пожалуй, лучшее, что можно сказать. - Судя по гримасе, Шива это так же не удовлетворяло, как и меня. - Мы хотим найти Ливак и Хэлис, затем снова напасть на след, догнать Ледяных Людей и выяснить, что они затевают. А заодно попытаться вернуть украденное, и тут нам пригодится Ливак.
   Я не разделял уверенности Шива, что Ливак захочет ему помочь. Наоборот, у меня создалось твердое впечатление, что, поворовав несколько раз для магов, Ливак на всю жизнь возненавидела это ремесло. Она бы и в прошлом году отказалась, если бы Шив ее не шантажировал.
   - Откуда нам известно, что этим людям не нужен сам Вилтред? нахмурился я. - Брать его с собой значит подвергать еще большей опасности. Не найдется ли какое-то надежное место, куда бы он мог поехать?
   - Ты теперь здесь и защитишь его. - Шив отвел взгляд - Верховный маг считает, что нам лучше оставаться вместе. Все это связано с его проектом, в который посвящено всего несколько человек.
   Я взглянул на унылое лицо Вилтреда с опущенными уголками рта. Старик знает нечто такое, чего Шив не говорит мне, или у него просто болят суставы? Мда, слишком много вопросов остается без ответов. Подавив назойливую досаду, я допил эль.
   - Вам нужно поесть и достать лошадей. Хотелось бы поскорее вернуться на дорогу, чтобы не терять целый день.
   Может, Шив и бежал от эльетиммов в одной рубахе, но под ней был припрятан туго набитый кошель. Снабдив магов верховыми лошадьми - вороным с толстой шеей и чалой, - мы бодро затрусили по сельской Каладрии. После Лескара было приятно смотреть на дюжих фермеров, с весенним азартом пашущих свои поля, и аккуратные кучи гашеной извести для удобрения почвы. На выгонах, за ровно подстриженными живыми изгородями, пасся тучный скот, из жирной черной земли пробивалась молодая пшеница. Возможно, впечатление оказалось бы сильнее, если б я не слышал однажды, как мессир объяснял Камарлу, что вся хваленая каладрийская наука возникла впрямую из необходимости лескарских герцогов кормить своих наемников. Да, мало что из этих щедрот перепадет тем несчастным душам, коих я миновал на большаке Марлира.
   Партии крестьян вырубали лес, корчевали пни, и я приметил характерные шарфы на головах у женщин.
   - Это лескарцы? - Я повернулся к Шиву. Маг кивнул.
   - Лорд Эдрин разрешает некоторым переходить мост каждую весну, чтобы расчищать землю и селиться между Речной дорогой и Релом. Если они преуспеют, он получит ренту, а в случае набегов из-за реки его собственные арендаторы отделаются намного легче.
   Оставалось надеяться, что стоический оптимизм тех, кто так усердно работает, будет вознагражден.
   - И много случилось набегов в последнее время?
   - Не очень, и лорд Эдрин начеку. - Шив привстал в стременах и указал на дальнюю мельницу. - Если крылья у мельницы остановлены прямым крестом, то это сигнал милиции, что стервятники перешли реку. Мало кому из этих подонков удается спасти свою шкуру.
   Я одобрительно усмехнулся. Надо будет упомянуть мессиру про лорда Эдрина. По всему видно, это человек умный и держит в своих руках стратегически важный мост.
   Мы ехали до самых сумерек, а как стемнело, остановились в придорожном трактире, не желая рисковать лошадьми: узкие серпики лун - убывающей Малой и нарождающейся Большой - совсем не освещали дорогу. Вилтред за целый день ни разу не пожаловался, но все больше и больше горбился над своими поводьями. Когда мы остановились, он едва сумел разогнуться. Шив повел старика в нашу спальню, а я заглянул в пивную - поболтать со скучающим трактирщиком. Выяснив, что никаких необычных путников, в том числе белобрысых, поблизости нет, я немного успокоился, а заодно узнал, что отсюда до Коута-под-Холмом, где Шив ожидал найти Хэлис, всего полдня езды.
   Наконец, отчаянно зевая, я отправился наверх в надежде на более хороший сон, чем те, какими Аримелин награждала меня в последнее время. По пути взял у сердобольной хозяйки завернутый во фланель горячий кирпич и, радуясь теплу в озябших ладонях, поднялся в одних чулках по узкой лестнице, засунув сапоги под мышку. Шив и Вилтред уже спали, когда я тихо пробирался к свободной кровати сквозь тяжелый дух поношенных сапог и резкий свежий запах теплой мази для растираний. Сон долго не приходил. Каждый раз, закрывая глаза, я видел Ледяных Людей, громящих самое сердце тормалинской державы.
   Огромный дом из белого камня, полный гулкого эха
   Утро выдалось холодное и ясное. В тех закутках двора, куда еще не проникло солнце, поблескивал иней, и почерневшие стебли поздних осенних цветов, недосмотренные управляющим, жалко поникли в старинной вазе.
   Зазвякал колокольчик. Резво потирая руки в холоде глубоко затененного входа, привратник открыл калитку и впустил юношу. Напряженный и бледный, он нервно крутил на пальце кольцо с сапфиром, но не забыл поклониться слуге, следуя привитым с детства манерам. Его начищенные до блеска сапоги защелкали по плитам - юноша направился в дом, очевидно, не нуждаясь в проводнике.
   Войдя в приемную, Темар тяжело вздохнул и оглядел себя в зеркале. Лицо, которое он увидел, поразительно контрастировало с богатым одеянием. Худое, с высокими скулами и длинной, узкой челюстью, оно, на взгляд юноши, больше подходило доспехам или рабочей одежде. И в том, и в другом Темар чувствовал бы себя гораздо уютнее, чем в этом тесном, редко носимом парадном платье. Голубые глаза, настолько бледные, что казались почти бесцветными, уставились на него из-под тонких черных бровей. Строгость взгляда усугублялась длинными черными волосами, зачесанными назад и сколотыми на шее. Так требовала мода, пусть ему это и не шло.
   Темар поправил воротник рубахи и раздраженно пытался смахнуть соринку с малинового камзола, пока не сообразил, что это изъян в серебрении зеркала. Всего несколько лет назад его хватило бы, чтобы отправить негодную утварь прямо в комнаты прислуги. Понимание этого лишь укрепило решимость Темара, пока он ждал вызова, чтобы предстать перед дедом.
   Не перед дедом, напомнил себе юноша. Нынче утром старик исполнял свою роль главы Дома Д'Алсенненов. Хотя теперь это мало что значило: не было никаких посетителей, нетерпеливо ждущих на полированной скамье, дабы подать прошение или предложить услуги своему патрону.
   - Эсквайр!
   Камергер с изящным поклоном распахнул двойные двери, ухитряясь делать вид, что выполняет сию обязанность только в честь Темара, а не потому, что семья вынуждена обходиться теперь без услуг лакея.
   Юноша вежливо поклонился и, внутренне напружинясь, вошел в салон. Он давно здесь не был и невольно сбился с шага, заметив пустые ниши, в которых прежде покоились статуи, и выгоревшие на солнце шелковые портьеры. Слабенький огонь храбро трепетал в массивном камине, ничего не согревая, но лишь привлекая нежелательное внимание к холодной атмосфере.
   - Темар, я рад тебя видеть.
   Внушительный в своей парадной мантии из темно-бордового бархата, дед восседал в старинном кресле черного дуба, водруженном на возвышении в конце длинной комнаты. Несмотря на белые, поредевшие волосы и глубокие морщины, выцветшие глаза старика были ясными и настороженными.
   - Сьер.
   Исполнив церемониальный поклон, Темар опустился на колено и склонил голову.
   - Это официальный визит? - В интонации старика проскользнуло веселье.
   - Да, - твердо ответил юноша.
   Опущенная голова не позволила ему увидеть тревогу, на мгновение удвоившую груз прожитых лет на лице деда.
   - Тогда изложи свое дело. - Голос сьера стал жестким и даже немного суровым.
   - Я прошу разрешения плыть с мессиром Ден Феллэмионом, - громче, нежели намеревался, объявил Темар.
   Эта просьба прогремела на весь зал подобно требованию, и юноша заставил себя не шевелиться, воззрившись в нежные изгибы охровых и кремовых плиток на полу.
   - Продолжай, - велел старик. Растерявшись, Темар невольно поднял голову.
   - Докажи свою правоту, эсквайр. - Сьер без улыбки глядел на него с возвышения. - Объясни, почему я должен разрешить последнему отпрыску моего рода рисковать собою в какой-то неведомой земле за океаном.
   Юноша украдкой вздохнул. Он ожидал противоборства, спора, втайне рассчитывая, что это поможет ему бросить вызов деду.
   - Мне известно, что я последний мужчина из рода Д'Алсенненов, и, движимый долгом крови, я обязан восстановить богатство нашей семьи, ее положение среди равных нам. За последние годы, по мере того как Империя отступала из провинций, мы одно за другим потеряли земли, состояние и положение. Я не вижу никакой реальной перспективы их возвращения и потому искал другие средства поднять наш Дом до его былой славы. - Он замолчал, собираясь с мыслями.
   - Император объявил новый рекрутский набор, дабы отбить Лескар у тех самопровозглашенных герцогов. - Лицо старика было непроницаемым.
   Темар посмотрел на него в упор.
   - Ни один Великий Дом не послал своих рекрутов ни по одному из наборов, объявленных с начала года, мессир, и этот набор не будет иным. У меня не больше уверенности в командирах Императорских когорт, чем в своре дворовых псов, и все эсквайры, служившие в прошлом году, скажут то же самое своим старшим. Вы знаете не хуже меня, что Немит Безрассудный будет последним императором в своем роду и скорее всего мертвым и сожженным еще до конца сезона - при его-то пристрастии к вину и шлюхам.
   Сьер медленно наклонил голову.
   - Это верно, и когда все принцы соберутся, дабы избрать нового императора, у эсквайров даже незначительных Домов будет масса возможностей заручиться его покровительством. Я уже слишком стар для придворных плясок, а ты не сможешь сделать это за полмира отсюда.
   Холод пола начал проникать в колени Темара, икры сводило судорогой. Обругав себя глупцом за церемониальную позу, юноша попытался игнорировать неудобство, но оно проскальзывало в его все более отрывистых фразах.
   - Мы - не единственный Дом, пострадавший из-за отступления Империи, дедушка. Почему я должен стоять в очереди с ведром, чтобы кто-то другой пожаловал мне место у высыхающего колодца? Мессир Ден Феллэмион говорит о необъятных землях за морем, плодородных и никем не занятых, о бескрайних лесах, где еще не стояли капканы, о недрах, богатых железом, золотом и даже драгоценными камнями.
   - Это больше напоминает речи твоего друга, молодого Ден Ренниона, угрюмо возразил старик. - Скажи-ка мне, как нынче обстоят дела с долгами у сего доброго эсквайра? Уверен, его отец с великой радостью отправит свое чадо к любому берегу, где нет игорных притонов и публичных домов, лишь бы спасти свой кошелек!
   Неужто дед нарочно не хочет его понимать? Как бы то ни было, Темар не собирался ввязываться в пустой спор о последней глупости Вахила; он не опустил взгляд.
   - Мессир Ден Феллэмион предлагает место на своем корабле всем желающим, выселенным или бегущим с развалин провинций. Он дает им возможность построить новую жизнь, если они присоединятся к нему для создания второй империи по другую сторону океана.
   - И ты желаешь ковыряться в грязи вместе с бездомными да безземельными? Должен ли я напомнить, что ты ни то, ни другое?
   Сьер наклонился вперед, сердито глядя с кресла своих предков. Сотворив над собой усилие, Темар надел на лицо маску спокойной рассудительности.
   - Мессир Ден Феллэмион ищет людей с опытом командования, способных руководить колонистами, организовывать труд, координировать и направлять их работу. Думаю, ты еще не забыл, что я три года управлял нашими имениями в Далазоре, к твоему полному удовлетворению. Когда Горные Люди перешли реку, я служил положенный срок в когортах, и мне поручили командование моим собственным отрядом в пределах сезона. Я могу использовать обретенные навыки и получить за это признание и награду. Разве это не более достойное занятие для сына Д'Алсеннена, чем околачиваться при дворе и драться за высочайшую милость подобно псу, выпрашивающему объедки?
   - Нет, если ты впряжешься в ярмо к особам вроде Ден Ренниона и Ден Феллэмиона. Кто они такие, как ты думаешь? Что, не хочешь говорить? Ну так я тебе скажу: стареющий мечтатель, паразитирующий на угасшей славе, добытой давным-давно в походах с Немитом Мореплавателем, и человек, надеющийся заставить свой Дом пожалеть, что его обошли при выборе сьера. С таким же успехом ты мог бы расплавить эту тарелку и возвращать наши богатства, пытая счастья в бордельных играх, как тот молокосос Ден Реннионов!
   - Мессир Ден Реннион действительно разбирается в торговле, дедушка. Впервые в голосе Темара послышалась резкость гнева. - Он бы не поддержал идею колонии, если б не рассчитывал на жизнеспособность и прибыльность. Он сам намерен отправиться в плавание, построить дом и будущее для своей семьи, и он планировал это еще до смерти своего отца. Его брат, сьер, полностью его поддерживает.
   - Стало быть, долги и впрямь гнетут его, коль он готов бежать за океан, чтобы спастись от кредиторов! Нет, пока сам не увижу, как Ден Реннион поднимает на борт свою задницу вместе со своей монетой, ни за что не поверю. Тебе не кажется, что он всего лишь проворачивает быстрые деньги, играя на чаяниях легковерных? Судя по тому, что я слышу, ему придется возместить изрядную сумму, дабы поспевать за тратами твоего дружка Вахила.
   Почему старик все время поминает Вахила? И Темар вдруг понял, потрясенный своим открытием, что у деда нет ни одного стоящего возражения, он лишь пытается закончить разговор, провоцируя ссору. Юноша уставился на старика и заморгал - то, что он видел, внезапно изменилось, словно под воздействием какой-то зловещей алхимии. Сейчас перед ним был не внушительный, гордый глава некогда Великого Дома, с поводьями многих жизней в своих руках, время от времени сдерживавший одних и отпускавший других, чтобы вся упряжка бежала ровно, не даже тот неиссякаемый источник ободрения и безопасности, на который Темар привык рассчитывать, пока рос, слишком рано возмужав, - к своим обязанностям и долгу. Это был просто дряхлый человек, усталый и испуганный, лишенный своих сыновей и будущего своего Дома, одиноко и неуверенно стоявший перед лицом старческой немощи.
   Темар встал, с гримасой потер колени. Потом сел на ступеньку возвышения, как часто делал ребенком, когда этот зал был полон арендаторов и клиентов, а его дяди ходили в толпе, пока сьер разбирался с просителями. Устроившись поудобнее, юноша посмотрел вверх, на деда.
   - Я правда хочу это сделать, дедуля. Корчить из себя шута при дворе, выведывая сплетни, чтобы обратить их в преимущество и золото, - все это не по мне. Ты же знаешь, я привык говорить открыто, как ты сам меня учил. Я устал спасать наши деньги и достоинство от каждой волны бедствий, постоянно чувствуя, что, когда император в очередной раз заблажит, я снова буду по горло в свежем дерьме.
   Старик потер лицо. На какой-то миг глаза его затуманились отчаянием.
   - Лучше уж барахтаться в дерьме, чем сгинуть в океанской пучине. Или я должен напомнить тебе, сколько кораблей ушло с Немитом Мореплавателем, да так и не вернулось?
   - Мессир Ден Феллэмион вернулся, деда, и с тех пор не раз повторил тот путь. Я ему доверяю.
   Темар пытался избежать укорительной интонации. Не удалось.
   - Что это значит? - Былой огонь ярко вспыхнул в глазах сьера. - Ты доверяешь ему? Тебе больше по вкусу ехать его форейтором, нежели хозяином собственной упряжки? Уж не думаешь ли ты отречься от собственного имени и взять его?
   Темар рывком встал, отбросив непривычную покорность.
   - О будущем моего Имени я и забочусь, мессир. Я хочу, чтобы мои сыновья и внуки почитали мой прах и благословляли наследство, которое я завещаю им. - Он бессознательно сжал кулаки и почувствовал, как отцовское кольцо вдавилось в кожу.
   - А что ты будешь тогда делать с моей урной для праха? Подпирать ею дверь? Неблагодарный мальчишка! - Сьер поднял искривленную руку и едва не ударил юношу. - Разве я виноват, что сначала оспа украла сыновей моего Дома, а затем этот спившийся развратник профукал наши земли в погоне за своими ненасытными амбициями?
   Темар открыл рот, чтобы ответить в том же духе, в обычной манере семейных разговоров Д'Алсенненов, но что-то в обличье деда остановило его. Неизбывное горе лежало под гневом в глазах старика, и продолжать этот спор показалось вдруг бессмысленным.
   - Я не хотел оскорбить тебя, деда, совсем не хотел. Я отлично знаю, что наш Дом мог бы пеплом развеяться по ветру много лет назад, если б не ты.
   Старик хотел ответить, но его слова потерялись в приступе кашля. Темар торопливо огляделся, в поисках воды или вина.
   - Оставь.
   Из складок мантии сьер извлек колокольчик, и на его серебристый звон прибежал камергер.
   - Я обдумаю твое прошение, эсквайр. - Ухитрившись сдержать кашель, старик поднял глаза на внука, обманчивый румянец здоровья выступил на его щеках. - А пока меня ждут другие дела. Загляни в мой кабинет перед обедом.
   С некоторым трудом он выбрался из кресла, но раздраженно отмахнулся от стоявшего над душой камергера и с высоко поднятой головой спешно покинул салон.
   Глядя ему вслед, Темар не мог понять, обеспокоило его поведение деда или скорее раздосадовало. Какие у старика могут быть другие дела? По всей видимости, он просто откладывал решение, собираясь вздремнуть. "Ну и ладно, а мне-то зачем полдня торчать в этом склепе?" - подумал Темар со свойственной ему решительностью. Он стремительно вышел из комнаты и с силой захлопнул тяжелые двери. Огонек в камине испуганно трепыхнулся, выпустив перышко дыма. Юноша тем временем направился к черной лестнице, ведущей на кухню. Его каблуки сердито цокали по каменным ступеням.
   - Темар, утеночек мой, как же я рада тебя видеть! - Сухощавая женщина в чистом, хоть и выцветшем фартуке отвернулась от дверцы буфета, держа в руке наполовину заполненную травами банку.
   - Джетта! Ну, знаешь, я рад, что ты все еще здесь, - с нарочитой небрежностью произнес Темар, но его слова не произвели ожидаемого впечатления. Юноша тяжело рухнул на стул и угрюмо уставился на сучок в выскобленной добела столешнице, ковыряя его обломанным ногтем. - Я уж думал, все распродано и вся прислуга укладывает вещи.
   - Что, наверху стало немного голо, да? - сардонически протянула кухарка, и Темар удивленно вскинул голову.
   - Кабы не знал, то сказал бы, что у нас побывали люди от ростовщика! горько ответил он. - Что делает этот старый дурень? Платит алхимику за зелья? Надеется заполучить проститутку, чтобы она родила ему лучшего наследника?
   - Он дает кров и пищу своим обездоленным арендаторам, юноша. - У Джетты подозрительно заблестели глаза. - Сьер всегда помнит об обязательствах Дома.
   - Думаешь, я не помню? Нечего меня обвинять! - огрызнулся Темар. - Я все лето работал как проклятый с утра до поздней ночи, чтобы сохранить остатки имений, дающих хоть какой-то доход. Легче было бы доить свиней ради сыра, и результат был бы весомее! Почему я так долго не приезжал сюда, как ты думаешь?
   - Нечего на меня нападать, юноша! Сам чувствуешь себя виноватым, а мне отдуваться? Я шлепала тебя, когда ты носил мягкие башмачки, и отшлепаю снова, если будет нужно. - С улыбкой, противоречащей ее словам, кухарка поставила перед Темаром тарелку кексов.
   - Спасибо.
   Он взял кекс и вдруг ощутил необъяснимое умиротворение.
   - Ты здесь обедаешь? - Джетта закрыла буфет и пошла к очагу, повесить чайник над огнем.
   - Кажется, да. Дед велел мне зайти перед этим к нему в кабинет. Сарказм Темара несколько утратил свою остроту.
   Джетта засопела.
   - И чем же ты его так расстроил?
   - С чего ты взяла, что он расстроен? - виновато краснея, возмутился эсквайр.
   - А с чего бы еще господину Отнейлу звонить вниз требуя колокольчиковый отвар? - Джетта указала на открытую дверцу подъемника в углу кухни.
   - Он болен? - У Темара екнуло сердце.
   - Не больше, чем любой в его годы, но его зимний кашель начался рано, к тому же твой дед слишком много времени проводит в кабинете и слишком мало в постели.
   А он-то думал, старику нечем заняться. Не зная, что сказать, юноша раздраженно выдернул из волос заново отполированную серебряную заколку.
   - А как поживает твоя матушка? - Джетта достала чашки и налила в них кипятка.
   - Спасибо, хорошо, - ласково улыбнулся Темар. - Отращивает волосы для свадебной косы.
   - Да что ты? - Кухарка тоже заулыбалась, сжимая в руке банку с травами. - И кто же отрежет ей косу, чтобы положить на алтарь Дрианон?
   - Райан Тор Олдер. Слышала о таком?
   Джетта на миг задумалась.
   - Он торгует шерстью, да? - вспомнив, выпалила она. - Семья держит овец в горах на Бремилейнской дороге?
   - Он самый. Они дружат уже пару лет, и он наконец-то уговорил маму выйти за него. Я так рад за них. Райан хороший человек, он может сделать маму счастливой.
   - Я привяжу ленту к двери Дрианон, чтобы пожелать добра твоей матушке. Уж она-то заслуживает счастья! - Кухарка ловко завязала душистые травы в лоскут муслина и опустила узелок в чашку с кипятком. - Ты сказал сьеру?
   - Нет еще. - Темар помешал настой серебряной ложкой. - Лучше, если мама сама ему скажет, но она всегда так нервничает из-за него. Боится, как бы дед не решил, что она предает память отца и имя Д'Алсенненов.
   - Чушь! - Джетта энергично покачала головой. - Он будет только рад за твою матушку, да и твой отец вовсе не хотел бы, чтоб она так долго оставалась вдовой, особенно после того как провела поминальный год в заботе о сьере.
   Темар выловил из чашки намокший узелок с травой и осторожно отпил горячего настоя.
   - Я ей сказал то же самое. - Он невидяще уставился в огонь. - Эх, знать бы, что бы он мне посоветовал... Я имею в виду отца.
   - О чем? - Джетта накрыла его руку своей.
   - Я хочу присоединиться к колонии мессира Ден Феллэмиона.