МакКенна Джульет Энн. Клятва воина (Хроники Эйнарина - 2)

   - Что там?
   - Похоже на бочарные клепки, обручи, гвозди и что-то, напоминающее дверные петли, какие могли быть горсть поколений назад. По-моему, здесь находился склад.
   Я сдвинул брови и посмотрел в направлении берега. Вероятно, все склады размещались ближе к морю и причалам.
   - Что-нибудь интересное? - Розарн появилась у моего плеча, и я отступил, чтобы она могла заглянуть в окно.
   - Ничего.
   Ливак закашлялась - случайный ветерок принес сырые запахи гнили и тления.
   - А что у тебя? - спросил я.
   Розарн показала пятнистого зверька, кровь запеклась на его застывшем оскале.
   - Если я найду еще таких, то заработаю себе пару новых перчаток, а в остальном... нет, все, что мы находим, - это голые стены и такой же хлам. Я вот что пришла сказать: тот маг считает, что под скалой есть пещеры. Розарн глянула на меня с едва заметной улыбкой. - Они не настолько большие, чтобы быть той пещерой, которую ты ищешь, но я подумала, нелишне бы проверить, не скрывается ли в этих зарослях что-то опасное. Почему бы вам двоим не пойти со мной? Проведем небольшую разведку. Может, я найду еще несколько этих, - добавила она, вешая на ветку свой тощий трофей.
   Ливак ухмыльнулась и, быстро взглянув на осыпающееся окно, выбрала более длинный путь через дверь и вокруг дома, чтобы присоединиться к нам.
   Мне ничего не оставалось, как вытащить меч и срезать распускающиеся растения, когда мы прокладывали дорогу в прохладной тени утеса, но, к радости моей, Темар остался сидеть за своими засовами.
   - Тут что-то есть.
   Налдет нырнул под низкую ветку и исчез в темной дыре, а Розарн с проклятиями бросилась за ним.
   - Это точно пещера, - вернулся к нам эхом приглушенный голос мага.
   Я нетерпеливо оттянул ветку и выругался: она хлестнула меня своими колючками.
   - Как далеко она уходит?
   Опередив меня, Ливак проскользнула за дерево, достав из сумки на поясе огниво и помятую свечу. Желтый свет вспыхнул в черноте и выставил напоказ мелкую пещеру в передней стороне утеса. Отвращение Темара к подобным местам я прихлопнул раздраженной мыслью.
   - Что это? - Налдет сплел вокруг кисти шар красноватого света и пошел к дальней стене пещеры, где во мраке что-то белело. - Кости?
   Сердце заколотилось у меня в груди, несмотря на все мои попытки убедить себя, что это ничего не значит. Я закрыл глаза и вдруг снова увидел последний рассвет колонии, людей, бегущих, кричащих, спасающихся от безжалостных клинков эльетиммов, явившихся из ниоткуда, блестя своими соломенными головами; они рубили несчастных колонистов как пшеницу серпом. Неужели мы оставили кого-то позади, в отчаянии забившегося в щель в стене утеса, умирать от ран и жажды?
   - Это животное, вот только не знаю, какое, - озадаченно произнесла Розарн.
   Я мигом открыл глаза, и образ резни исчез в темноте пещеры.
   - Взгляните-ка сюда.
   В голосе Ливак звучало удивление. Она обеими руками подняла широкий, выпуклый череп, такой же большой, как у быка, но более округлый. Я подошел ближе и провел пальцем вокруг огромной глазницы посреди лба.
   - Никогда не видел ничего подобного, - покачал я головой. - Розарн?
   Наемница стояла на коленях, роясь в груде сломанных костей.
   - Нет, никогда. Но я скажу вам кое-что. Это чье-то логово. Смотрите, эти кости жевались, видны следы зубов - там, где их раскалывали ради мозга.
   Ливак задумчиво повертела в руках огромный череп.
   - Какого размера должен быть этот кто-то, чтобы затащить сюда такое крупное животное?
   - Достаточно большим, чтобы мне не хотелось с ним встречаться, выпалила Розарн. - Пошли отсюда.
   - Нет ничего, кроме костей? - Налдет шевелил ногой груду осколков. Если мы найдем горшок или еще что-нибудь, я сумею заставить огонь отразить происхождение этого горшка. Я давно над этим работаю, и Планир сказал...
   - Ты светишь на горшок магическим светом? - с вежливым скептицизмом уточнила Розарн.
   Маг нетерпеливо махнул рукой.
   - Нет, я поджигаю его, и магический свет иногда отражает интересные вещи, прежде чем испепелит объект.
   Мне стало нехорошо.
   - Скажи, а ты не проделывал это с какими-нибудь колонийскими древностями?
   - Что? Нет-нет, мы об этом думали, но Планир запретил, пока я не добьюсь более надежных результатов. - Налдет радостно улыбнулся. - Это он хорошо сделал, не так ли?
   - Здесь нет никаких свежих следов, - сказала Ливак. - Кто бы ни жил здесь, его давно уже нет.
   Она ткнула ногой маленький череп с центральным гребнем. Дома я назвал бы его барсучьим, но у этого зубы были совсем другие.
   - Здесь есть еще пещеры, которые мы могли бы осмотреть! - загорелся Налдет.
   - Может, и осмотрим, когда сговоримся с учеными. Иначе все, что мы сделаем, породит еще больше бессмысленных вопросов, - заявила Розарн.
   - Но мы должны искать эту пещеру - ради колонистов, - возразил Налдет.
   - Она не здесь, - вмешался я, переставая удивляться собственной уверенности.
   - А где? - тут же поинтересовалась Розарн. Но я лишь беспомощно пожал плечами.
   - Не знаю, пока еще не знаю.
   Выйдя из пещеры на яркий свет, мы заморгали.
   - Ну хорошо, вы двое продолжайте там. - Розарн махнула рукой и немедля пошла разбираться с двумя наемниками, которые издевались над каким-то существом, забившимся в угол между рухнувшими стенами.
   Мы переглянулись с Ливак и продолжали срубать всепроникающие лианы, не находя ничего более интересного, чем еще несколько пустых разрушенных зданий. Я начал уставать, хотел пить и все больше злился, но Ливак вдруг резко выпрямилась.
   - Смотри, дым!
   Я оглянулся - голубой дымок бивачного костра уходил в неподвижный воздух, а полуденное солнце стояло высоко в небе. Как же я не заметил его раньше?
   - Обед! Все в лагерь! - прокричала Розарн.
   Мы пробрались через вырубленный тут и там подлесок и, войдя в стены усадьбы Ден Ренниона, увидели хорошо организованный лагерь.
   - Ну, у кого есть что рассказать? Кто что нашел? - полюбопытствовала Хэлис, начиная делить своим ножом ряд насаженных на вертел маленьких зверьков, аппетитно подрумяненных над славным костром. Мы с Ливак встали в очередь за своей долей.
   - Уйма всего - и ничего особенного, - заворчал кто-то из старых наемников, сдирая кусок мяса с ножки. - Все пусто.
   - Это немного странно, если вы спросите меня. - Мужчина с худым лицом, который излечился от наступающей лысины, наголо обрив голову, доставал грубые лепешки из полотняного мешка. - Здесь было настоящее побоище, верно? Нападение на рассвете, масса народа, застигнутого прямо в ночных рубахах, да?
   Он вопросительно посмотрел на меня, и я кивнул, но говорить боялся, только держал двери к воспоминаниям Темара накрепко закрытыми.
   - Но где же тогда кости? - Бритоголовый обвел взглядом круг наемников. - Ладно, здесь есть падальники, и случилось это, я знаю, много-много лет назад. Но, Сэдриновы потроха, внутри-то зданий мы должны были найти какие-то кости, особенно тех, что были сожжены.
   - Падальники разбросали бы кости, они так и валялись бы вокруг. Падальники едят там, где находят добычу, - согласилась более зрелая женщина, равнодушно обгладывая мясо.
   - Жаль, - мрачно сказал средних лет мужчина в мантии ученого. - Если б вы нашли нам череп, то мы могли бы опробовать некоторые некромантические ритуалы. Хотелось бы мне посмотреть, что они воскресят.
   Какую-то минуту все ошеломленно молчали.
   - Ну ладно, кости, а как насчет другого? - оглянулся через плечо рослый наемник, сидевший спиной к кругу, а лицом ко входу на случай неожиданной угрозы. - Я был в Терскейте, когда Драксимал отбил его четыре года назад. Тот город пал за поколение до этого и с тех пор его не трогали, там повсюду валялся всевозможный хлам. Уйма вещей сгниет, допустим, но не горшки, монеты и прочее. Думаю, это место было разграблено, а не просто брошено.
   - Кто бы мог это сделать?
   Мне было любопытно узнать, что обо всем этом думают воины. В нынешнем плавании через океан они явно держали ухо востро.
   Розарн передала мне бедрышко прямо от костра, и я поделился им с Ливак.
   - Мы с Лессаем недавно говорили о том, что могло случиться с эльетиммами, которые были здесь, когда старая магия потеряла силу, сообщила наемница. - Без магии они не могли вернуться домой, и не похоже, чтобы они обосновались здесь, так куда же они делись?
   - Да какая разница? - прошамкала Ливак, слизывая с пальцев горячий жир. - Там были одни мужики, так? Вероятно, через пару поколений все они уже были мертвы, сколько бы их там ни согласилось танцевать на другой стороне зала.
   Ее слова вызвали у всех улыбку, и разговор повернулся к более общим вопросам, когда другие группы наемников сбежались на соблазнительный запах жаркого. Ливак задумчиво уставилась в непроходимый лес, и я похлопал ее по плечу, предложил пресную лепешку.
   - А, спасибо. - Она оторвала кусок и жевала все с тем же задумчивым видом.
   - Мизаен заимствует твои мозги? - пошутил я.
   - Что? О, я просто подумала: как далеко простирается эта земля? Ты не знаешь?
   - Нет, ни у кого не было времени это выяснить до гибели колонии.
   - Хоть я и горожанка, но люблю бывать в сельской местности, пока это фермы или лес. Но я никогда не была в таких местах, где нет никаких дорог, как бы далеко ты ни заехал, где нет ни деревень, ни городов, чтобы найти постель или ванну, когда они тебе действительно нужны, нет ничего, кроме диких дебрей со всех сторон. Это хуже, чем Далазор.
   Ливак говорила так интригующе, что я проследил ее взгляд, устремленный в таинственный лес. Далекие вершины вставали за ним, ведя Мизаен знает куда. Где кузнечный бог и владыка моря поделили эту землю? Как далеко она простирается? Где царство Дастеннина снова вступает в свои права и некий пока невидимый океан плещет о нехоженый берег?
   - Поэтому они и приехали сюда, колонисты, чтобы найти пустую землю, которой хватило бы для всех, кто лишился дома после сокращения Империи. - Я устроился возле поваленного дерева и глотнул сильно разбавленного вина из своей фляжки. - Думаю, потому и эльетиммы так ее хотели. Вспомни, как бедны и тесны их острова.
   Я предложил Ливак фляжку. Казалось, она хочет что-то сказать, но резкий голос Эйреста помешал ей.
   - Так, народ, пора за работу! Слушайте мой рог на закате!
   Все встали, однако тут и там слышалось недовольное ворчание, которое любой офицер усмирил бы взглядом или - в милиции мессира - дубинкой. Присягнувшим и в голову бы не пришло порочить свою клятву выражением несогласия. Я вздохнул. Все это начинало казаться неуместным рядом с моими собственными проблемами. Эйрест просто игнорировал ворчание, и никакого открытого протеста не возникло, все вернулись к утомительной и в конечном счете бесплодной работе. День тянулся медленно, и мне все труднее было сохранять и концентрацию, и терпение. Я изливал свою досаду в длинных и сложных ругательствах в адрес Темара, Планира и даже мессира, за то что затянули меня в эту трясину. Несмотря на все мои усилия, я, казалось, увязал все глубже и глубже. Конечно, первое, что вам предложат, если угодите в болото, это не барахтаться, а ждать помощи. Но как быть мне? Кто вытащит меня из этой трясины, кроме меня самого? Планир скорее использует мою погруженную голову как опору для мостков, если это отвечает его целям, а мессир полностью передал меня в распоряжение Верховного мага, не так ли? Какова теперь цена наших клятв?
   - Хорош!
   Звучный рог Эйреста и рев, последовавший за ним, были самыми желанными звуками за этот долгий сезон. Отбросив тяжелую ветку, которой я выбивал еще одну засыпанную и гниющую дверь, чтобы обнаружить все тот же гниющий мусор, я быстро спустился к береговой полосе ниже усадьбы, где наемники открыли бочонок слабого пива. Они жадно пили, доедали остатки мяса и хлеба, досадуя, что день прошел впустую. Многие раздевались, смывали дневной пот и грязь в извивающихся водах устья. Мне это показалось отличной идеей, и я аккуратно свернул одежду, затянув сверток поясом для меча.
   - Отнесешь его, ладно? - крикнул я Ливак, и она махнула в знак согласия.
   Я бросился в темную воду и быстро поплыл саженками. Это было совсем не похоже на плавание в чистом, прозрачном море там, дома, но в этой воде было достаточно соли, чтобы мои губы могли ощутить желанный привкус. Мечтая освободиться от всех ограничений, я сделал рывок, сосредоточился только на скорости и дыхании; в чистых, несложных требованиях к своему телу я находил избавление от длительной умственной борьбы. Когда я повернул голову, чтобы вдохнуть, мне показалось, будто кто-то пытается обогнать меня - я заметил краем глаза чьи-то гладкие темные волосы. Я удвоил усилия, но вскоре вынужден был отдохнуть, чтобы не изнурить себя, и оказался один в воде. Я вступил в поединок с какой-то тенью из множества тайн, запертых в моем разуме. Свежие воспоминания закружились в моей голове. Я сжал кулаки от бессильной злости и медленно поплыл назад. Когда я нехотя вошел в объятие стен, мои усталые конечности слегка дрожали.
   - Вот это плавание!
   Шив дал мне полотенце; я небрежно вытерся и набросил рубаху, которую он же вручил мне, потом едва натянул бриджи на еще влажные бедра.
   - Где Планир?
   - Там, говорит с Эйрестом. - От моей бесцеремонности у мага округлились глаза.
   Я невидяще уставился на него. Что-то было явно не так. Неуловимое воспоминание дразнило меня, невесомое как тень. Я зажмурился, пытаясь ухватить его. Запахи лета пришли ко мне с порывом ветра, и я почувствовал сочность леса, едкость влажного от росы камня, слабейшее благоухание соли и водорослей от раскрытых илистых отмелей ниже по течению.
   Я выдавил улыбку, чтобы успокоить Шива, и глубоко вдохнул. Затем провел рукой по мокрым волосам, уже отросшим настолько, чтобы завиваться и спутываться, и без всяких церемоний прервал разговор Верховного мага.
   - Райшед?
   Планир поздоровался со мной довольно вежливо, но я видел вопросы в его глазах. А Эйрест воззрился на меня с откровенным раздражением.
   - Это не здесь и нигде поблизости, - дерзко заявил я. - Возле пещеры не было запаха моря. Лес тоже был другой, более смолистый, более ароматный. Мы не там ищем!
   Я почти кричал, не свойственный мне гнев захлестнул меня - гнев на себя за то, что я не понял этого раньше, гнев на Темара за то, что так далеко увел потрепанные остатки колонии, прежде чем найти убежище, гнев на всех этих проклятых ученых и магов за то, что не разгадали этого сразу. Ведь это так очевидно, не правда ли? Головы повернулись ко мне со всех сторон, и чей-то голос воззвал со стены, но Эйрест быстро успокоил часового.
   - Тогда где они? - безапелляционно спросил Планир, скрестив руки. Ни бриджи, ни простая рубаха не убавили его властности.
   - Рудники - вот куда они бежали, вверх по реке до тех пещер. - Я стряхнул цепляющиеся воспоминания Темара и обернулся к Шиву. - Ты можешь гадать на таком расстоянии?
   - Могу попробовать. - Он выпятил челюсть. Планир поднял руку.
   - Нет, Шив, не сегодня.
   Мы оба уставились на него с открытыми ртами.
   - Уже поздно, все устали, - твердо произнес Планир. - Если колонисты спали столько поколений, то задержка на один день вряд ли будет иметь значение.
   Я вознамерился было возразить, но тут возникла Ливак.
   - Пошли, - строго сказала женщина. - Он прав. Сегодня мы уже достаточно сделали. Помоги нам в доме, а потом выберем хорошее место для сна.
   - Пожалуй, так будет лучше, - нехотя признался Шив. - Я здорово истощен после расчистки якорной стоянки.
   Скрепя сердце, я уступил и чуть-чуть воспрянул духом, лишь когда Ливак взяла меня за руку и мы пересекли оживленный теперь двор. Я немного сорвал злость на несчетных поколениях разных тварей, изгоняя их из углов разрушенного дома, но внутри у меня по-прежнему все кипело.
   - Думаю, мы застолбим себе место здесь. - Ливак положила свою легкую котомку и тяжелый сверток моих доспехов по обе стороны небольшого остатка внутренней стены, способного дать нам подобие укрытия и уединения. - Это нам отлично подойдет.
   - Ладно.
   Сражаясь за спокойствие, я подумал о еде. Стоило мне оглядеться, как я увидел Хэлис, деловито раздающую хлеб и тушеное мясо.
   - И кто же сделал тебя кашеваром? - с ухмылкой спросила Ливак, когда мы заняли очередь.
   Хэлис встретила нас лукавой улыбкой.
   - Должна же эта проклятая нога на что-то сгодиться! Я жадно набросился на мясо и кивнул Хэлис.
   - У тебя настоящий талант к стряпне.
   - Я с этого начинала, - заметила она, изрядно меня удивив. - Сперва нанялась кухаркой в торговый караван, а после в корпус. Там я и научилась сражаться. - Хэлис излучала добродушие и спокойствие, чего я раньше в ней не замечал, и все это в ней было не только из-за двух вновь здоровых ног. А ты что думал? Что я взяла меч и отправилась на поиски приключений? Тогда бы я давно валялась мертвой в канаве или сидела на цепи в публичном доме.
   Ее речь вызвала смешки одобрения со всех сторон.
   - По крайней мере это освобождает меня от настоящей работы, продолжала Хэлис, широко улыбаясь. - Неплохо отдохнуть для разнообразия.
   - А как дела у наших ученых?
   Чтобы не слишком ей завидовать, я оглядел толпу совещающихся вокруг костра Тонина.
   - Они кажутся очень довольными собой, - хмыкнула наемница. - Тонин натаскивал Паррайла по заклинаниям, которыми они надеются разбудить спящих колонистов.
   Обжигаясь горячим мясом, Ливак задышала открытым ртом и, морщась, проглотила кусок.
   - Значит, теперь мы должны ждать до утра? - покорно спросила она. Прежде чем сможем наконец разобраться со всем этим?
   - Именно так, мы ждем, - подтвердила Хэлис, но морщины, избороздившие лоб, выдавали ее собственное нетерпение.
   Я подавил угрюмое желание спросить, о чем, во имя Дастеннина, им беспокоиться с полной миской тушеного мяса и овощей. Ведь это в моей голове прячется древний тормалинец, причем вовсе не спящий. И это я не могу думать ни о чем другом, борясь с неукротимо накапливающимся изнурением вместе с навязчивой личностью Темара.
   Темнота, прерываемая лишь обрывками снов
   Сначала не было ничего, никаких ощущений, никакого света, никакого звука. Казалось, он никогда не знал иного существования, кроме этого заколдованного сна. Но вот сознание вернулось, болезненно, мучительно, как теплая кровь, пульсирующая в онемевшей конечности, - оно вернулось застарелым страхом и новой тревогой. Когда знакомое чувство медленно потекло по старому руслу, Темар проснулся в небытии, в давящей на него сверху черноте. Ужас заскребся в уголках разума, подтачивая решимость юноши выдержать это испытание. Неуверенность росла, подхлестнутая внезапным пониманием, что он ничего не чувствует, вообще ничего. Сердце билось все быстрее, посылая огонь в бегущую по жилам кровь, дабы воспламенить ярость, столь необходимую для отражения угрозы, но она не приносила облегчения. Никакой пот не выступил на лбу Темара, чтобы охладить его, никакой древний инстинкт не топорщил волосы на затылке, чтобы предупредить о нависшей опасности. Темар парил, бестелесный, в безликой пустоте, а когда желание закричать стало невыносимым, юноша захлебнулся в тошнотворной панике, поняв, что кричать нечем, что нет у него ни рта, ни голоса. Беспросветный ужас затопил его, беззвучно вопящего, и бросил в удушающие тиски заклинания.
   Вина мучила его, но была сметена в сторону злобными морскими волнами, которые швыряли и заливали судно, попавшее в зубы свирепого шторма. Молния вспыхнула над головой, порождая жуткое свечение от временной оснастки ялика, не имеющего никакого права находиться в открытом океане. Человек, привязанный к банке канатом, боролся с румпелем, и Темар отчетливо слышал отчаянные мысли моряка. Он выберется из шторма или утонет вместе с кораблем. Если он не спасет свой драгоценный груз - и живой, и тот, что пребывает в заколдованном сне, - Дастеннин бросит его навечно в реку теней тонуть вместе с демонами Поддриона. Это Вахил, успел понять Темар перед тем, как сознание вновь выскользнуло из слабой хватки ума.
   Гулкое эхо шагов в высоком зале было следующим, что он постиг, твердых, целеустремленных шагов.
   - Вы рассмотрели нашу петицию? - раздался откуда-то женский голос, но Темар, как ни старался, не мог ничего разглядеть за тусклой серостью, клубящейся со всех сторон.
   - Вы хоть понимаете, о чем просите? - Это был ответ сьера, достаточно уверенного в себе, чтобы сопроводить отказ утешающим красноречием. - Даже если б удалось организовать такую экспедицию, мы не смогли бы отплыть раньше второй половины весны, и один Сэдрин знает, что мы тогда найдем. Вся Империя разваливается на куски, а вы просите меня рисковать людьми и средствами в поисках нового, коварного врага, чтобы в итоге лишь поощрить этих мародеров в их стремлении отправиться сюда и покончить со всеми нами, пользуясь этой неразберихой!
   - Но нельзя же оставить их там!
   Эльсир теперь плачет, смутно осознал Темар, и внутри закипело желание утешить ее.
   - Мы можем получить ваше разрешение связаться с усыпальницей Острина в Бремилейне? - прохрипел Вахил, его боль ярким стрекалом пронзала свинцовый туман, который клубился вокруг Темара.
   - Да, конечно, - устало ответил сьер. - Целитель допускает, что они, возможно, сумеют помочь вам, но должен предупредить: у них и собственных забот сейчас хватает.
   Сознание Темара отпрянуло от тяжелого отчаяния сьера и растворилось во мгле.
   Аромат тимьяна, раздавленного копытами скачущей галопом лошади, смешался с щекочущим запахом дорожной пыли и едкой вонью конского пота. Раздался крик, и Темар услышал грязные ругательства, несущиеся со всех сторон, - лязг мечей высек искры из его спящего разума. Сбруя дребезжала и скрипела, свистел и щелкал хлыст, подгоняя и без того обезумевшее животное. Темар чувствовал необходимость спешить, чувствовал отчаяние, смешанное с высокомерием, мгновенно превращавшееся в страх, неуверенность и боль. Удар меча вонзился в разум так же глубоко, как в тело, и Темар тщетно боролся с паникой; она захватила его своими щупальцами и тащила вниз так же неумолимо, как водоросли, топящие пловца. Внезапная боль скрутила его, чтобы смениться еще более ужасной пустотой, пока тьма еще раз не заявила на него свои права.
   - Что же ты такое, и как мне открыть твои секреты?
   Резко пробудившись, Темар увидел склоненного над ним человека с ястребиным лицом и соломенными волосами. Ужас затопил его, но в это самое мгновение юноша сообразил, что человек с колючими голубыми глазами смотрит не на него, а на что-то рядом. Сам же он, понял Темар, все еще свободен от телесной оболочки - не более чем тень, взывающая к Полдриону о переправе в Иной мир. Но кто этот человек? Память старалась изо всех сил связать клубки воспоминаний, и далекое эхо боли и ужаса неясно прозвучало в сознании Д'Алсеннена. Соломенные головы в рассветном сумраке мелькнули перед его мысленным взором, и возникло ощущение страшной опасности, когда этот человек с холодными глазами начал бормотать заклинание, а ядовитые миазмы стали затягивать видимый образ. На этот раз юноша добровольно потянулся к укрывающим его туманам колдовства, ныряя в безопасные глубины, чтобы ускользнуть от ядовитого прикосновения колдуна.
   Свет опалил его как горящая головня.
   - Давай, Вилтред, шевелись! Они вот-вот догонят!
   Говорящий остановился в воротах, его глаза пылали на бледном лице, рыжеватые с проседью волосы развевались на порывистом ветру. Его спутник, нагруженный пестрой коллекцией драгоценностей, оружия и пивных кружек, уже спешил к нему. Первый снова побежал, презрительно топча своими длинными ногами короткую траву, и его спутник, пониже ростом и более крепкий, с темными волосами и бородой, помчался следом, длинные полы его лазурной мантии грозили опрокинуть его на каждом шагу. Какие-то мелочи выскользнули из рук бородача, чтобы затеряться в неровностях земли.
   Темар молчал в мучительной беспомощности. Со всех сторон шипели стрелы, глухо ударяясь в дерн, но когда юноша уже потерял надежду, что эти двое спасутся, невидимые руки выхватили стрелы из воздуха, а из ладоней бородатого струился голубой свет, поразительно яркий на фоне сплошных облаков.
   - Сюда, Азазир, она здесь!
   Внезапно они оказались на краю утеса, где черные базальтовые колонны образовали опасную лестницу к крошечной рыбачьей лодке из обтянутого кожей дерева; она качалась, ничем не привязанная, в буйной пене прибоя.
   - Смотри под ноги, - с безумным ликованием в голосе крикнул рыжеволосый и легко, словно кошка, запрыгал по шатким камням.
   Молодой спускался осторожнее, всякий раз проверяя, куда ставит ногу. Ледяные брызги хлестали его, жгучий холод пробирал до костей, пока он совершал этот длинный и опасный спуск.
   Крики наверху сообщили о прибытии погони, но, когда облаченные в черное воины собрались на вершине утеса и несколько смельчаков начали сползать по скользким, ненадежным камням, рыжеволосый уже добрался до кожаной лодки. Непринужденно стоя в этом хрупком суденышке, он воздел руки, и зеленое свечение собралось вокруг них, бросая таинственный отсвет на его худое лицо. Морские брызги, попавшие на камни, начали срастаться, капли, стягиваясь, превращались в ручейки, а те, соединяясь, текли по черным камням, толкали руки и ноги. Когда его молодой спутник подбежал к лодчонке и вывалил на дно свою ношу, он сплел собственный клубок голубого света, и резкие порывы ветра принялись хватать воинов за плечи и дергать за ноги. Один пронзительно закричал, падая в ледяную пену навстречу своей судьбе, второй лихорадочно схватился за соседа, но, как только утащил его с собой, оба разбились на беспощадных скалах, прежде чем море забрало себе и эту добычу. Бурное ликование охватило Темара, но не успел юноша насладиться им, как вокруг опять закружился туман и поглотил его, как ледяные моря его видения.