МакКенна Джульет Энн. Клятва воина (Хроники Эйнарина - 2)

   Я поддакнул, спросив себя, не отголосок ли это ее Лесной крови. Так или иначе, а проблема сия всегда будет стоять между нами. Может, это старая шутка, но из всего, что я видел, неоспоримо верно единственное: чтобы заставить лесного жителя усидеть на одном месте, надо прибить его ногу к полу. Пускай Великий Лес стоит на другом краю Старой Империи, отделяя западные пределы Энсеймина от королевства Солура, - лесные менестрели всегда являлись обычным зрелищем в Тормалине. Мало кто из других народов забредает в такую даль ради простого любопытства и страсти к путешествиям.
   Я вспомнил, что рассказывала мне Ливак в прошлом году, прежде чем вопросы долга и независимости разлучили нас.
   Ее отец тоже был лесным менестрелем, соблазнившим ее мать-горничную, когда Западный тракт через Энсеймин привел его в Ванам. Насколько я понял, он находился рядом, пока Ливак была маленькой, успев за это время передать дочери больше наследия своего Лесного племени, чем она себе представляет, через те песни, что пел ей, бывало, перед сном. Но едва Ливак подросла, он вновь откликнулся на зов странствий, оставив ее мать одну с ребенком, как вечным напоминанием о горькой утрате возлюбленного, и одну-одинешеньку перед насмешками семьи. Неудивительно, что у Ливак сложилось предвзятое мнение о семейной жизни.
   Если подумать, то ее отказ провести со мной Солнцестояние был, вероятно, только к лучшему. Успокоить мою мать после моего весьма приукрашенного рассказа о нашей прошлогодней поездке оказалось нелегким делом. И вряд ли было бы уместно знакомить ее с моей любовницей, одетой в мою запасную куртку и бриджи, с ее прошлым, которое не поддается благопристойному описанию. Мать все еще надеется, что один из нас приведет домой скромную девушку в юбке с собственной вышивкой и длинными косами для алтаря Дрианон. По мне, это прекрасно, пока сию почетную обязанность исполняет кто-то из моих братьев. Хенси или Риднер вполне могут отложить на время свои колотушки да зубила, если Мисталь слишком занят своей учебой.
   - Знаешь, у меня есть собственное дело в Релшазе, - внезапно сообщила Ливак чуть погодя. - И если уж Шив ухитрился втравить Хэлис в свои планы, почему бы мне не доехать туда вместе с вами? Как ты сам говорил, дороги опасны для одиночки.
   В устах женщины, которая сбежала из дома с пустыми руками, едва выйдя из девичества, это прозвучало не слишком убедительно.
   - Что за дело? - с умеренным любопытством спросил я в надежде, что она не замышляет ничего слишком бесчестного. Кое-какие приемы, которыми Ливак зарабатывала на жизнь, плохо уживались с моей совестью.
   - Есть один тип, его зовут Арл Кордайнер. - Ее глаза стали далекими и холодными.
   - И что он тебе?
   - Он мне должен, - твердо ответила Ливак. - Кордайнер - мошенник, один из лучших, потому что выстраивает других в очередь к позорному столбу или на виселицу, если что-то идет не так. Нас четверых едва не повесили из-за него в Селериме где-то с год назад. Он не смог бы опустить нас в большее дерьмо, даже если б оставил по шею в выгребной яме.
   - Думаешь найти его в Релшазе?
   - Я видела его на Речной дороге сразу после Равноденствия. - Лицо женщины пылало решимостью. - Он весь был разодет, как тормалинский торговец шелком, и с окладистой бородой. Но я никогда не забуду его рук и ушей.
   Я ободряюще кивнул. Знает ли этот Кордайнер, что Рэпонин собирается потребовать с него счет, дабы подвести баланс в гроссбухах правосудия?
   - Я поеду с вами до Релшаза, - продолжала Ливак. - Хочу убедиться, что Шив сдержит слово. Что бы ты ни говорил, я все равно не доверяю магам.
   Вот мы и добрались до сути дела, решил я.
   - Если нападем на след воров с этих Ледяных островов, я постараюсь вернуть сокровища Вилтреда, но только пока буду уверена, что риск того стоит. И если маги будут у меня в долгу, то пусть заплатят его, починив ногу Хэлис. - Ливак хмуро посмотрела на спины магов, едущих впереди нас, но злость в ее глазах сменилась болью, как только ее взгляд упал на подругу. Это должно уладить любые счеты между ней и мною, хотя все выигрышные руны опять достанутся Шиву. Но если вдруг снова запахнет бедой, как в прошлый раз, я смоюсь оттуда быстрее чем кошка, пойманная у миски со сливками.
   - А я, вероятно, побегу следом. - Я отважился на теплую улыбку, которую Ливак вернула, хоть и с саркастическим блеском в глазах.
   - Сэдриновы потроха! - Громкие ругательства Хэлис оповестили нас о том, что шарабан угодил колесом в болотистую колею.
   - Как тебе лошадь? - поинтересовался Шив у Ливак, когда экипаж выбрался на сравнительно твердый грунт.
   - Отлично. - От улыбки ямочки заиграли у нее на щеках. - Но что годится для Вилтреда, для меня и подавно сойдет, разве нет?
   - В молодости, барышня, я был выдающимся наездником... - встрепенулся маг, словно старый кот-мышелов, разбуженный нахальным котенком.
   - Мы попадем на большак около полудня, верно? - Я оглянулся, обращаясь к Шиву, который ехал теперь замыкающим.
   Иронично улыбнувшись старику, Ливак пришпорила лошадь и легким галопом умчалась вперед.
   - Верно.
   Шив перевел сердитый взгляд с исчезающей спины Ливак обратно на Вилтреда. Потом ударил коня в бока и рысью поехал рядом со мной.
   - Ты не можешь сказать Ливак, чтобы кончала его подначивать? - тихо спросил он.
   Я пожал плечами.
   - Сказать-то могу, но пока он продолжает заглатывать червячка, она будет его дразнить, если не найдет чего-то позабавнее. А почему бы тебе не намекнуть Вилтреду, чтобы перестал обращаться с ней как со служанкой, уволенной за флирт с лакеем? Это могло бы помочь.
   Шив что-то проворчал, но я не вслушивался. Дорога начала взбираться на длинный склон, и шарабан замедлил ход. Мы ехали шагом, слушая, как Вилтред пытается узнать что-нибудь о Хэлис. Так как на все расспросы наемница отвечала одним словом, самое большее двумя, старик все сильнее раздражался, и его вопросы в конце концов перешли от дерзких к оскорбительным.
   - Я думал, женщине твоего возраста давно пора остепениться и завести детей. - Вилтред покосился на Хэлис, чтобы увидеть ее реакцию. - В мое время считалось несчастьем, если девица встречала свой праздник поколения незамужней.
   - А я руководствуюсь солурскими поколениями, - неожиданно заявила Хэлис. - И это тридцать три года, а не двадцать пять по тормалинскому календарю. У меня в запасе еще два года, прежде чем надо будет беспокоиться.
   Вилтред заткнул рот, а мы с Шивом усмехнулись. Интересно, нельзя ли убедить мою матушку поступать, как Хэлис? С тех пор как ей перевалило за пятьдесят, она отчаянно жаждет внуков.
   Старый маг не сразу оправился от того щелчка, но спустя некоторое время стал потчевать нас все более скучными историями из своей молодости, швыряясь знатными именами, как идущий за плугом крестьянский парень, бросающий камни в ворон.
   - Кто этот Фелмат из Широкого Эйла? - прошептал я Шиву.
   - Понятия не имею, - покачал головой маг. Я наморщил лоб.
   - Лорда Уотрела я знаю, но его жену зовут Майла. Эйбрин была его матерью.
   Я говорил достаточно громко, чтобы Вилтред услышал.
   - Ты присягнувший мессира Д'Олбриота, не так ли? - Старик все больше пыжился от гордости. - Ты должен передать мои поклоны его очаровательной жене, госпоже Кориан. Я имел удовольствие познакомиться с ней несколько лет назад.
   Я не знал, что на это ответить, ибо дама, о которой шла речь, уже девятнадцать лет пребывала пеплом в урне. К счастью, Вилтред не ждал ответа, предпочитая бахвалиться своими высокими связями.
   - Да, мы познакомились, когда я гостил у Сульеллы, герцогини Парнилесской. Весьма любезная дама, знаете ли, элегантная, и хозяйка чудесная.
   Хэлис взмахнула кнутом, чтобы привлечь внимание запряженной в шарабан буланой.
   - Вдовствующая герцогиня, ты хочешь сказать.
   - Прошу прощения? - надулся старик, недовольный, что его перебили.
   - Герцогиня - Лайфиналь, жена герцога Морлина. Сульелла живет на своих вдовьих землях в Тарборне.
   - Кажется, ты хорошо осведомлена... - промолвил Вилтред.
   - Я три года командовала личной стражей герцога Марлирского, отрезала Хэлис и щелкнула кнутом по шее лошади.
   То ли ее замечание, то ли внезапная тряска образумили Вилтреда, и он замолчал, но я был до смерти рад, что он оставил свои попытки произвести на нас впечатление. Я надеялся, что темп погони в ближайшее время ускорится, но пока это было так же интересно, как сопровождать незамужних тетушек мессира в их ежегодном объезде семейных поместий, давая им возможность поучать младших дам Имени, как следует воспитывать детей.
   Выбравшись на большак, мы поехали быстрее и вскоре достигли того озерка. Я позаботился прежде о собственной лошади, затем помог Вилтреду сойти с шарабана, после чего достал и пристегнул свой меч. Я не вспоминал о нем с тех пор как оставил Лескар, но если в этой Пуще скрываются разбойники, я буду готов. Рассматривая других путешественников, толпящихся на берегу, я увидел Шива с каким-то незнакомцем. Я приблизился, но не настолько, чтобы вмешаться в их разговор, - вдруг магу удастся узнать что-то полезное для нас.
   - Райшед! - Шив замахал мне, и я сделал вид, будто только что его заметил. - Это Найл, капитан Стражи у того торгового каравана. Они направляются на юг.
   Незнакомец коротко кивнул.
   - Мы везем товары для Сершана и сыновей из Дари в Релшаз, готовые шерстяные ткани и гончарные изделия.
   Говорят, первых людей Мизаен вылепил из глины, и этот человек поразительно напоминал одну из ранних попыток бога-кузнеца. Из-за короткой шеи казалось, что плечи капитана начинаются сразу под ушами, а его фигуре в любой комнате было бы тесно. Рослый, на несколько пальцев выше меня, этот Найл был такой мускулистый, что издали выглядел приземистым. В его глазах застыла вечная настороженность охотничьей собаки, сходство с которой усиливалось его квадратной челюстью и отвислыми щеками, а также жесткими пегими волосами.
   - Сколько вам нужно времени, чтобы пересечь Пущу? - продолжал Шив.
   - Послезавтра уже будем в "Парящем Орле" у Южного Вариса. Там мы дадим лошадям отдохнуть, а после отправимся дальше. - Найл подмигнул магу. - Уж поверьте мне, вы не захотите пересекать Пущу в одиночку.
   - Не в это время года, - согласился Шив.
   - Платите хозяину мулов, марка за голову.
   Найл пошел к следующей группе путешественников, и я услышал, как он повторяет свое предложение защиты.
   В пути караван стоит денег, зарабатывают они лишь тогда, когда приедут и продадут свои изделия, поэтому владелец каравана уже поторапливал своих работников, чтобы выводили мулов после остановки на водопой. Более сорока животных заставили погонщиков изрядно попотеть за свой хлеб.
   - Найл сказал, чтобы мы ехали между мулами и фургонами, так как у шарабана колеса меньше. - Шив подъехал на своем вороном, едва не сбросившем его с седла, когда мулы потянулись на большак под аккомпанемент разноголосых криков и людской ругани.
   Следом тронулись мы, а за нами - еще восемь разных повозок, присоединившихся к горсти караванных фургонов. Вскоре старый маг снова одаривал нас своей житейской мудростью.
   - Чем увеличивать список своих доходных земель, лучше бы лорд Эдрин подрядил тех попрошаек-лескарцев разбивать камни для ремонта дорог, проворчал он, когда пашни остались позади и мы въехали на окраины самой Пущи, где дорога вновь стала хуже.
   Постепенно низкорослые кустарники сменились крупными деревьями, окутанными зеленой дымкой над коврами ярких цветов. Мшистый запах весенниц поднимался со всех сторон. В их голубых лепестках словно отражалось небо, виднеющееся сквозь ажур веток и новой листвы, а в придорожной траве стали попадаться кремовые оборки кружева Ларазион. Мы ехали без приключений, но из-за узкой дороги приходилось двигаться по большей части гуськом. Неожиданно я поймал себя на том, что мой ум блуждает от скуки.
   - Райшед?
   Лошадь шарахнулась в сторону, и я испуганно схватился за поводья.
   - Зубы Даста, Ливак, ты что делаешь?
   - Пытаюсь не дать тебе сломать шею при падении с лошади, - ехидно ответила она.
   Я провел перчаткой по лицу.
   - Прости?
   Странные обрывки полусна о какой-то погоне по бескрайним лугам вертелись в моей голове. Неужто Аримелин мало губить мои ночи, что она насылает на меня сны даже днем? Должно быть, я задремал, чего никогда раньше не случалось со мной на лошади, но, с другой стороны, я никогда еще не чувствовал себя таким усталым, по крайней мере в последнее время. Уж не значит ли это, что я заболеваю? Или чем-то прогневил богиню? Тут, разгоняя мои путаные мысли, вдоль вереницы мулов понеслись крики, и я понял, что мы останавливаемся на ночлег. Для лагеря Найл выбрал большую травянистую поляну, как видно, хорошо знакомую ему. Когда Хэлис повернула шарабан с большака, Стража уже расходилась срубать ранний подлесок. Погонщики втыкали колья и натягивали веревки для своих животных, обкладывая загон колючими ветками. Мы направились к удобному месту, а вслед за нами на поляну тянулись фургоны и подводы, становясь в защитный круг, и скоро их брезенты были уже надежно зашнурованы.
   Мы разбивали внутри круга наш собственный маленький лагерь. В это время к Шиву подошел Найл.
   - Я хочу, чтобы все поили своих животных у тех ив. - Он указал на речушку на дальней стороне поляны. - А для отхожего места используйте тот овраг.
   Он говорил с Шивом, но то и дело поглядывал на меня. Мне это показалось странным, и позже, когда мы с Ливак кружили по поляне, собирая хворост, я поделился с ней своим наблюдением.
   Ливак пожала плечами.
   - Вряд ли Найл зарится на твое тело, он не похож на тех, кто пьет с обеих сторон чашки. По-моему, тебе просто мерещатся элдричские человечки в тенях. Это все от усталости.
   Спорить я не стал, но чувствовал себя по-прежнему неспокойно.
   - Как вы думаете, здесь очень опасно? - спросил я за ужином, всматриваясь в сгущающийся под деревьями мрак.
   - Мелким бандам такой лагерь не по зубам. - Хэлис задумчиво оглядела поляну. - Все зависит от того, насколько суровой была тут зима.
   - По словам одного погонщика, местные лорды каждую весну посылают своих лесничих выкуривать отсюда бродяг, прежде чем оленихи начнут телиться, но мы явились немного раньше, - прошамкал Шив, обгладывая куриную ножку. - Найл не рискует, он выставляет полную Стражу.
   Вокруг костров смыкалась ночь. Мы позаботились о лошадях, решили, кто где будет спать, и теперь смотрели, как стражники отрабатывают свои деньги, обходя дозором поляну.
   - Люблю видеть часовых, зная, что мне не придется дежурить, - широко улыбнулась Хэлис, заворачиваясь в одеяла.
   Шив уже мелодично храпел, и Ливак зевала над стаканом вина. Свернув плащ вместо подушки, я подоткнул под себя одеяла и закрыл глаза, прислушиваясь к голосам вокруг больших костров. Откуда-то доносились нескончаемые куплеты далазорской песни, в которой перечисляются все парни, пытающиеся залезть под одеяло к девственнице. Время от времени пение терялось во взрывах смеха за дружеской игрой в руны. Пряный запах древесного дыма смешивался с влажным дыханием пробуждавшегося леса, и я задремал, смутно надеясь, что Ливак не соблазнится игрой с нашими попутчиками.
   Из сна меня вырвали настырные крики; мой оцепенелый мозг не мог уловить их сути. Я машинально сел и тупо уставился на черноволосого незнакомца, стоявшего передо мной. Его бледно-голубые глаза на узком лице были широко распахнуты, он упорно протягивал руку, чтобы поднять меня, и в сапфировом перстне блестело пламя костра. Я потянулся к нему, но, должно быть, неверно оценил расстояние - мои пальцы сомкнулись в пустоте. Незнакомец снова заговорил, но я опять не понял ни слова. Вроде это был тормалинский, но какой-то совсем неизвестный мне диалект.
   Сзади раздался крик. Круто повернувшись, я увидел, как из-под ближайшего фургона, выставив перед собой зазубренные серпы и ржавые мечи, вылезают трое грязных оборванцев, в глазах - жадный блеск, на лицах горечь лишений. От троицы разило немытым телом, перегаром и жевательной травой. Ну ничего, еще недолго ветру надувать их паруса. В Гидесте мне встречались типы и пострашнее.
   Выхватив меч, я пошел на оборванцев, мельком глядя по сторонам. Шив бежал к центру поляны, магический шар тускло светился в его пальцах, а сам чародей вертел головой, выискивая, кому бы помочь. Вилтреда я не увидел, но решил, что он где-то возле Шива, вероятно, с кучкой женщин и детей, жмущихся у главного костра. Решетка сапфирового света неожиданно возникла вокруг самых уязвимых, пугая их немногочисленных защитников.
   Хэлис уже была на другой стороне поляны, где двое ошеломленных стражников пытались удержать большую группу бандитов, вылезающих из ручья. Должно быть, черноволосый незнакомец разбудил наемницу первой, не зная о ее ноге. Мокрые и отчаянные, бродяги слепо рубились за вожделенные деньги и еду. Изможденные и грязные, все они имели жалкий вид, у многих были старые раны или болячки, но не знали пощады их ржавые клинки, и только смерть пылала в их глазах. Я поискал взглядом незнакомца, но его нигде не было видно.
   Человек с крысиным лицом в грязных лохмотьях пошел на меня, бешено размахивая утыканной гвоздями дубинкой, но я скосил его ударом в бедро. Падая, он дал подножку юнцу позади себя, и тот воспользовался случаем, чтобы удрать. Третий оказался слепленным из более сурового теста или был просто отчаяннее. Он продолжал идти, тыча без устали некогда прекрасным клинком, который нынче выглядел так, будто им кололи дрова. Я сделал финт, парировал, снова сделал финт и, как только бандит слишком далеко вынес руку, хватил его по костяшкам. Если б он сохранил тот здравый смысл, что дал ему Мизаен, он бы сбежал, но, перехватив меч другой рукой, бродяга снова набросился на меня с искаженным от боли лицом. Я закончил его страдания одним ударом, который отхватил ему ухо и уложил глупца на месте. Тень мелькнула у моего плеча, я отскочил, но, к счастью, там никого не было, просто игра неверного света, половинка Большой луны не могла самостоятельно рассеять мрак. Однако это было невольным напоминанием о том, как обнажен мой фланг без Айтена.
   Внезапный удар сзади повалил меня в повозку, и я пополз вперед, спасаясь от копыт обезумевшей кобылы: она мчалась в панике от звуков боя и тошнотворного запаха крови, лопнувший недоуздок болтался у нее на шее, а из загона неслись проклятия - погонщики изо всех сил старались удержать мулов, но ужас распространялся среди животных со скоростью лесного пожара. Их тонкое ржание и вопли испуганных детей пронзали ночное небо.
   - На помощь, сюда! - прорвался сквозь гвалт вопль Хэлис.
   Выглянув из повозки, я увидел, что бывшая наемница одна противостоит двоим разбойникам. Стражники не могли помочь, они сдерживали нападающих, ломившихся в щели между фургонами. Искалеченная нога Хэлис пригвождала ее к месту не хуже капкана, и левый рукав уже был в крови. Ругаясь на чем свет стоит, я начал пробиваться через свалку.
   Я был уже недалеко, когда блестящий нож прорезал тент фургона и темно-рыжие волосы мелькнули в свете костра. Низкорослый юнец, который, пятясь, насмехался над Хэлис, упал с придушенным криком. Пена заполнила его нос и рот, голова в непроизвольной судороге дернулась назад, а из шеи, среди нарывов, торчал кинжал - справедливое возмездие, по-моему. Спрыгнув с повозки, Ливак всадила второй клинок в почки звероподобного громилы - его тяжелый тесак кромсал защиту Хэлис. Он схватился за бок, разинув рот в беззвучном удивлении, да так и застыл, ожидая, когда яд ускорит его конец. А Хэлис между тем двинула мечом в физиономию его испуганного сообщника. Падая в брызгах крови и раздробленных зубов на собственный охотничий нож, он выпустил себе кишки.
   Еще двое стражников с суровыми лицами вышли из-за моей спины и бросились на бандитов, внезапно замешкавшихся на другой стороне костра. Я тотчас схватил Хэлис за талию и поволок из свалки. От неожиданности женщина выругалась.
   - Заткнись, Хэлис, пусть он поможет.
   Ливак пошла с нами, напряженно всматриваясь в темноту. Свой кинжал, поблескивающий масляными пятнами, она держала в вытянутой руке подальше от тела.
   Я тащил ее подругу задом наперед. Прыгая, чтобы удержаться на ногах, Хэлис поливала меня бранью как бывалый солдат.
   - А я-то думал, куда ты подевалась, - пропыхтел я. Ливак с отвращением покачала головой.
   - Когда ты последний раз вступал в бой в Каладрии? Все мои яды лежали на дне сумки, дважды запечатанные воском и свинцом!
   - Вы не ранены?
   Оглянувшись, я увидел возле себя Шива.
   - Где ты был? - напустилась на него Ливак. - Не пора ли хоть малость поколдовать?
   - И кого ты предлагаешь мне принести в жертву? - съязвил маг, и я увидел в его глазах отражение моей собственной досады на этих женщин.
   Я остановился, чтобы Хэлис могла вернуть равновесие, и мы вчетвером дружно огляделись. В трех сторонах поляны стражники отбивались от атакующих.
   - Я не знаю, с кем мы путешествуем - как прикажешь мне отличать друзей от врагов? - Шив крутанулся на месте, резко взмахнув рукой.
   Я воззрился на мерцающий полусвет и увертливые тени за окружностью костров и вынужден был согласиться с ним.
   - Ко мне!
   Рев Найла посрамил бы разъяренного быка. Его квадратная голова возвышалась впереди стражников, державших оборону, когда неистовый натиск бандитов угрожал пробить кордон у последней щели.
   Я побежал по траве, увертываясь от животных и охваченных паникой купцов. Еще один оборванец с кровоточащими язвами на руках выскочил из-под фургона, норовя зацепить меня ржавой косой. Но прежде чем я успел поднять меч, копье голубого огня швырнуло бандита на землю - лицо его почернело, волосы дымились. Не оглядываясь, я благодарно помахал Шиву и встал в строй на место купца, схватившегося за рассеченный живот.
   По-далазорски держа тяжелый меч обеими руками, Найл размахивал им, сея вокруг смерть. Кровь брызнула в него, когда сверкающий металл снес противнику пол-лица, но Найл даже не моргнул. Выпучив глаза, он яростно ринулся в брешь и превратил еще одного бандита в воющий бесформенный клубок. Видимо, тот гаденыш когда-то обучался фехтованию, но без милицейских доспехов оно не помогло ему защитить кишки. Шаг за шагом Найл продвигался вперед, подбитые гвоздями сапоги уверенно стояли на скользкой земле, отшвыривая в сторону любого, кто не мог снова подняться. Сражаясь плечом к плечу, мы все ощутили прилив отваги и, образовав клин за гибельным острием Найла, начали оттеснять бандитов к ручью.
   Длиннолицый тип с выжженным клеймом угонщика скота на щеке пошел на меня. Он парировал один мой удар, затем другой, но старый тормалинский прием, который я оттачивал всю зиму, выбил зазубренный меч из его руки; я прикончил врага, рубанув между шеей и плечом. От этого зрелища у его сообщника сдали нервы, и он побежал. И тут же смелость, порожденная выпивкой и отчаянием, покинула остальных. Их строй рассыпался, как кегли в детской игре. Те, кто соображал слишком медленно, расплачивались за это: их прямо на бегу рубили в спину. Самые быстрые устремились к ручью, но едва добежали до него, как вспышка магического света выгнала ночь из-под деревьев. Панические крики смешались с ехидным смехом стражников, и под аккомпанемент странного треска разносились вопли умирающих. Я немного постоял, затем повернулся спиной к моим соратникам. Зачем попусту рисковать собой? Пусть рискуют те, кому за это платят. Бандиты отогнаны, остальное не моя забота.
   - Тише, тише, - мягко успокаивала Хэлис наших лошадей словами и сушеным яблоком, пока Ливак рылась в шарабане в поисках какой-нибудь тряпки, чтобы вытереть свои кинжалы.
   - Знаешь, Райшед, я как-то слышала, что Аримелин заставляет людей ходить во сне, но не знала, что она заставляет их сражаться. - Ее зеленые глаза казались огромными в свете костра.
   - О чем это ты?
   - Как ты узнал, что они подходят?
   Хэлис оглянулась через плечо. Она привязала лошадей и занялась своей раной: держа зубами один конец повязки, туго затянула узел и выплюнула изо рта кусок тряпки.
   - Что ты говорил, когда будил меня? Я не сильна в тормалинском среди ночи.
   Я заморгал, не понимая, о чем она толкует, но в эту минуту подошел Шив, смахивая с перчаток что-то похожее на иней.
   - Ну, думаю, это убавит работы лесничим лордов.
   Маг казался весьма довольным собой, хотя у него сочилась кровь из длинной раны ниже локтя.
   Хэлис закатала ему рукав и, бесстрастно взмахнув ножом, сорвала рубашку.
   - Это надо зашить, - отрывисто предупредила она и повернулась к шарабану.
   - Сэдриновы потроха!
   Хэлис попятилась, а я в мгновение ока выхватил кинжал, но это был только Вилтред, вылезающий из своего плаща, как бабочка из кокона.
   - Ты все это время был тут? - недоверчиво спросил я.
   - Я не воин, - с потрепанным достоинством изрек старик. - Я подумал, что лучше оставаться в стороне, и сделался невидимым.
   Все просто онемели. Придя в себя, я взглянула на Шива, ожидавшего, когда Хэлис прокалит изогнутую иглу в пламени головешки.
   - А ты что сделал?
   - Большинство пытались уйти по ручью, не знаю уж почему. Вот я и заморозил воду, чем удержал их весьма прочно для Найла и его людей.
   Маг засмеялся, но тут же задохнулся от боли. Ливак протянула ему фляжку.
   - Что это? - поинтересовалась Хэлис.
   - Белое бренди. Я прихватила его в последнем лагере, но мы так и не собрались его распить. - Ливак покосилась на меня из-под ресниц. - А еще у меня есть комплект новейших гравюр о любовной жизни герцога Триолльского.
   Гравюры обещали быть весьма забавными, если не откровенно непристойными. Я посмотрел на ивы у ручья, но темнота скрывала следы кровавой бойни под ними. Так и не решив, нравится ли мне идея захватывать людей в ледяные ловушки, чтобы их убивали там, как хищников в капканах, я выбросил из головы эти мысли. Мертвый есть мертвый, а Шив не одного стражника спас от ран, а то и от верной смерти.