Малков Семен. Золотая клетка (Две судьбы - 4)

   - Но и у нас отличная клиническая больница, прекрасные специалисты. Так считает папа, а он все знает, - возразила Юля. - Закончат обследование, тогда и решим, что делать дальше.
   - Если это лейкемия, нельзя терять ни одного дня! - настаивала Светлана Ивановна. - В Москве много светил в этой области и оборудование более современное. - Обняла Юлю, успокаивающе сказала: - Уверена - здесь мы поможем маме выкарабкаться! Муж моей тети профессор Никитин, сам он детский хирург, подскажет, как никто другой, что надо делать.
   - Мне тоже кажется, так лучше, - уверенно поддержал мать Петр. Нужно немедленно перевозить Раису Васильевну в Москву!
   Единодушное мнение, столь горячо высказанное, убедило Юлю.
   - Вы правы, наверное. Сегодня же позвоню папе, поговорю с ним. Надо им переехать на время обследования сюда.
   Помолчала, раздумывая, и оживилась.
   - Вот что пришло мне в голову! А не могли бы мы поселиться в квартире, которую покупаем? Это реально?
   - Вполне! - ответил Петр. - Как внесем деньги - сразу можно вселяться. Надо только купить мебель и все необходимое для обихода. Но это не проблема, раз ты здесь!
   - Тогда давайте сразу поедем смотреть квартиры! - предложила Юля. - Не будем терять времени!
   Не прошло и недели, как новая квартира в элитном кирпичном доме у Зубовской площади, выбранная в связи с близостью к мединституту, где предстояло доучиваться Юле, была куплена и обставлена самой современной мебелью. Конечно, оставалось еще многое из предметов быта, но это уже дело второстепенное.
   - Все это приобретем, как поселимся, - сказала Юля Петру, когда привели квартиру в более или менее жилой вид и установили телефон. - Теперь можем лететь в Барнаул.
   Вопрос о временном переезде Яневичей в Москву был решен. Исполнилась между тем первая годовщина основания "Алтайского самородка", и Раиса Васильевна как будто чувствовала себя лучше; решили устроить банкет - особо на этом настаивали местные власти, сотрудники предприятия и деловые партнеры.
   Прииск работал успешно, давал немалый доход в бюджет отказаться от этого общественно полезного мероприятия не представлялось удобным. Льву Ефимовичу пришлось изрядно потратиться, но организовал он все с большим размахом. В лучшем ресторане города был снят зал на двести человек, заказан концерт артистов эстрады.
   Загруженный этими хлопотами, Яневич не сумел даже встретить дочь и Петра в аэропорту, - прислал за ними машину. Дома прибывших ожидала радостная Раиса Васильевна; ее бодрый вид несколько их успокоил, вселяя надежду. Для переезда в Москву у нее уже все готово.
   - Что ж, рассказывайте о новой квартире! - первым делом попросила она. - Много еще нужно, чтобы там жить?
   - Ну, мамочка... обставили, купили посуду, белье, кухонную утварь... Но конечно, тебе придется самой еще многое приобрести, что не сможешь взять из дома.
   - А мне кажется, там есть все необходимое. Тем более что вскоре перебираться в клинику, - заметил Петр и достал несколько фотографий. - Вот, посмотрите, - дом, интерьер квартиры...
   Раиса Васильевна с интересом разглядывала фотографии и все спрашивала о новой квартире, доме, районе, а Юля все отвечала...
   - Так когда вы летите в Москву? - спросил Петр. - Какие дела еще здесь вас держат?
   - Только организация завтрашнего банкета. У нас уже авиабилеты есть на следующий день.
   - Отлично! Значит, летим вместе! - обрадовался Петр и спохватившись добавил: - Наверно, Лев Ефимович с ног сбился, организуя банкет. Позвоню, спрошу: может, нужна моя помощь?
   - Не беспокойся, Петя! - с улыбкой остановила его Раиса Васильевна. Ему не привыкать устраивать такие мероприятия. Тем более что финансов на этот раз, слава богу, хватает. Там уже все подготовлено, и сейчас он занимается проверкой, все ли получили приглашения.
   - Ну и какова программа? - поинтересовался Петр.
   - Тебя во все посвятит Лев Ефимович, когда приедет с работы. Правда... знаешь, он ведь не скоро еще вернется. Ладно, расскажу пока, что знаю. Как бы это получше изложить? Ну вот...
   В зале - центральный стол - для руководства компании, учредителей, главных партнеров и отцов города; остальных приглашенных усадят за отдельные столики по принадлежности - производство, средства информации, общественность, культура...
   - А что предусмотрено для развлечения гостей? Не один же, надеюсь, стол задуман? Пригласили кого-нибудь из известных артистов?
   - Насколько знаю - нет. Вначале - торжественная часть с вручением адресов, потом небольшое эстрадное шоу ресторана .. и завершится все дискотекой - молодежи много.
   - Неплохо, только очень обыденно. Мне-то кажется, после короткой торжественной части хорошо бы небольшой концерт; потом пусть бы все высказались желающие, а после этого - увеселения.
   С сожалением вздохнув, Петр тряхнул головой.
   - Да что после драки кулаками махать - не последний, надеюсь, юбилей! Как я понял, моя помощь сейчас бесполезна, Слетаю-ка посмотреть на прииск, похоже, мне не скоро удастся там снова побывать.
   Петр и не предполагал, что первое свое предприятие, доставшееся ему ценой огромных трудов, с риском для жизни и принесло такой замечательный успех, он увидит в последний раз и на Алтай никогда больше не вернется.
   Прошло две недели, как Яневичи поселились в Москве, на новой квартире вблизи Зубовской площади. Раису Васильевну сразу поместили в Центральную клиническую больницу; Юля перевелась в мединститут, и уже приступила к занятиям. Труднее всего пришлось Льву Ефимовичу - он еженедельно летал из Москвы в Барнаул и обратно.
   Стояла чудесная осенняя пора: деревья в парках и на бульварах расцвечены золотом и багрянцем; погода сухая и теплая. Но на душе у Петра и Юли царила зимняя стужа, - о свадьбе не шло и речи. Они даже почти не встречались: время после занятий, а тем более выходные дни Юля проводила в больнице у матери.
   Хотя в клинике Раиса Васильевна находилась совсем недолго, первые же анализы подтвердили роковой диагноз - лейкемию. Лечили химиотерапией, но улучшения пока не наблюдалось и врачи не исключали необходимости операции.
   За это время у молодых людей состоялось только одно интимное свидание, когда Петр, заехав вечером в клинику, проводил Юлю домой. Лев Ефимович улетел в Барнаул, и усталая, настрадавшаяся за день Юля особенно остро чувствовала свое одиночество.
   - Петенька! Мне так плохо, так тяжело на сердце! - Она прильнула к нему. - Прошу тебя, останься со мной, милый! Боюсь, одна не смогу заснуть.
   Печальное настроение, в котором пребывал Петр, не располагало к любовным играм - он растерянно молчал, Юля жалобно попросила: - Ну хотя бы часочек побудь со мной, милый! Хочу почувствовать, что не одинока, что ты меня любишь!
   Она стала целовать его, и молодая кровь в нем заиграла, наполняя страстным желанием. Петр взял ее на руки, и понес в спальню, они так соскучились друг по другу после долгого перерыва... Однако тень тяжело больной Раисы Васильевны все время витала над ними, и это лишало ощущения счастья,
   - Нехорошо как-то на душе, Юленька, - признался Петр спустя два часа, одеваясь, чтобы идти домой. - Такой горький осадок, будто мы пировали во время чумы.
   - Ты прав, милый! - согласилась Юля. - Все как-то не так сегодня... Но что же нам делать, если мама будет долго болеть? - вопросительно подняла она на него глаза. - Не жениться, не жить вовсе?
   - Сам не знаю, как быть... Надо хотя бы дождаться, когда ей станет лучше.
   - А вдруг маме не станет лучше, Петенька? - заплакала Юля. - Что тогда?
   - Это другое дело, - серьезно ответил он. Если так суждено - всем нам придется перенести горе и... жить дальше. А что же делать? Но зачем думать о плохом... - мягко добавил он, ласково потрепав ее по волосам. - Будем надеяться на лучшее!
   И правда, как поступить, что делать, если болезнь Раисы Васильевны затянется? Об этом удрученно думал Петр, управляя "джипом" по дороге к дому. Так ведь недолго и измучить друг друга... Умом он сознавал, что затяжная и скорее всего неизлечимая болезнь Раисы Васильевны, не должна тормозить женитьбу на Юле - наоборот, надо это ускорить.
   Почему же душа его противится? Он сам не понимал себя. Разве не лучше пожениться именно сейчас, в самое трудное для нее время - утешить, поддержать морально? Но его внутренний голос молчал. Так и не найдя ответа, он пришел к выводу, что ему не обойтись без совета родных. Отец в отъезде, мать занята в театре... Зато можно обсудить свою проблему с дедом и бабушкой - они всегда готовы помочь ему и словом и делом.
   В том году созрел хороший урожай яблок. Фруктовый сад на участке Степана Алексеевича Розанова ломился от обилия спелых плодов; стриженый газон сада усеян упавшими яблоками. Когда "джип" Петра подкатил к знакомому островерхому коттеджу, загородив собой всю узкую улочку, профессор с супругой собирали падалицу в большие плетеные корзины.
   Увидев внука, выходящего из машины, хозяева сразу оставили свое занятие и поспешили ему навстречу. Внук довольно часто их проведывает, а они всегда рады лишний раз с ним пообщаться.
   - Привет! Так не пойдет! - входя в калитку, крикнул им Петр, увидев, что из-за него они бросили работу. - Я помогу - доберем быстро что осталось. - Он на ходу снимал куртку.
   Втроем за полчаса закончили сбор упавших яблок и, не сортируя, отнесли корзины под навес. После этого все прошли на веранду. Поставив самовар и приготовив все к чаю, Вера Петровна позвала мужчин за стол и только тогда спросила у внука:
   - Ты соскучился или поговорить о чем-то приехал? Думаю, все же, - и с лукавой улыбкой взглянула на него, - тебя что-то мучает - уж больно озабочен!
   - От тебя, бабушка, ничего не укроется - да, посоветоваться надо. Вся проблема в тяжелой болезни Юлиной мамы.
   - Проблема медицинская. Тебя-то как она касается? - удивленно поднял брови Степан Алексеевич.
   - Самым непосредственным образом! - серьезно ответил Петр. - Мы с Юленькой из-за этого не можем пожениться. Да и встречаться в такой унылой обстановке нам тяжело. - Глубоко вздохнул и грустно добавил: - И сколько это продлится, никто не знает.
   Вера Петровна налила им чаю в чашки.
   - Все ясно, Петенька! Давайте попьем чайку и спокойно подумаем, как быть. Что ты на это скажешь, Степочка?
   - Свадьбу надо сыграть, и как можно скорее, - убежденно заявил дед, вот что я думаю. Болезнь у Раисы Васильевны тяжелая, неизлечимая - дальше хуже.
   - Но как же затевать свадьбу, когда она в больнице? - покачал головой Петр. - Никакого настроения нет. А у Юли - так вообще ужасное.
   Возникла длительная пауза, - все молча пили чай.
   - И все же свадьбу надо сыграть! - нарушила молчание Вера Петровна. Вы с Юленькой молодые, полной жизнью должны жить. Болезнь Раисы Васильевны может долго тянуться, а тебе работать нужно, - обратила она взгляд чистых серых глаз на внука. - И Юле - учиться, не замыкаться в своем горе.
   Она уже обдумала, что посоветовать внуку.
   - Вот что тебе нужно сделать: подготовить все необходимое - документы, все - для регистрации брака и ждать, когда Раисе Васильевне полегчает. И тогда, не откладывая, сыграть свадьбу!
   - Бабушка дело говорит, Петя! - поддержал ее Степан Алексеевич. - Вам с Юлей надо скорее пожениться, а то ведь переживания из-за матери могут отрицательно повлиять на ее психику. Вдвоем с тобой она перенесет все легче.
   - Видишь, Петенька, мы с дедушкой единого мнения, - заключила Вера Петровна. - Думаю, и мама с папой с нами согласятся. Так что действуй, не теряй времени!
   Как Петр убедился позже, они оказались правы. Светлана Ивановна, выслушав сына, сразу согласилась с доводами родителей, высказав надежду, что проводимый курс лечения принесет плоды и Юлиной маме скоро станет лучше. Что касается отца, то, узнав о решении форсировать свадьбу, он поставил лишь одно твердое условие.
   - По семейной традиции вы должны обвенчаться в церкви. А для этого Юле необходимо креститься.
   - Я как-то об этом не подумал... растерялся Петр. - Вдруг она не захочет и откажется?
   - Убеди, расскажи о традициях нашего княжеского рода! - горячо посоветовал отец. - Процедура не слишком тяжелая. Если нужно, я сам с ней поговорю. Кстати, - вспомнил он, - мама показывала Юле наши фамильные драгоценности - они ведь к ней перейдут, когда станет твоей женой?
   - До этого еще не доходило, - оживился Петр. - Наверно, увидев эту красоту, Юленька не откажется креститься в церкви. Хотя смею надеяться, - с усмешкой взглянул он на отца, - она и так очень хочет стать княгиней Юсуповой.
   После уплаты долга в казино у Кирилла осталось больше пятисот долларов из тех, что дал ему Петр. Однако, вместо того чтобы рассчитаться с Аликом за наркотики, он снова все спустил, играя в рулетку. Тот много раз давал ему "товар" в кредит, но на этот раз, когда Кирилл явился к нему и стал клянчить очередную порцию, пришел в ярость.
   - Все, кредит закрыт! - брызгая слюной, заорал он. - Ты, Кир, видно последние шарики растерял: нет, чтобы расплатиться за нужное, - транжиришь бабки в казино!
   - Прости, Аличек! Все моя проклятая слабость, - плаксиво унижался перед ним Кирилл. - Сам знаешь - всему причиной Дашка.
   - А при чем здесь она? Насколько знаю, у нее проблем с бабками нет гребет лопатой.
   "Ну вот и тебя, дурака, сбил с толку! - ехидно подумал Кирилл. - Сейчас повешу лапшу на уши - и дашь в долг, никуда не денешься!" И продолжал плакаться:
   - Именно поэтому: возгордилась и знаться со мной не хочет, - жалобно хныкал он. - Из-за того, что у меня туго с валютой. Но это же временно! Аличек! - взмолился он. - Как только доберусь до отцовских счетов - все верну тебе с лихвой.
   - Уж больно долго ты до них добираешься, - с сомнением покачал головой Алик, но смягчился. - Так что же, выходит, Дашка и тебе дала отставку? - Он не скрывал интереса. - Другого завела или все еще по Петьке мается?
   - Не говорит, но думаю, что так, - с мрачной злобой предположил Кирилл. - Вроде никого у нее нет, хотя мужики проходу не дают.
   Помолчал и с неожиданной страстью воскликнул:
   - Это все Петька, это он искалечил нам обоим жизнь! И тебе, и мне! Отбил ее у нас, а сам и в ус не дует, как сыр в масле катается. Мы с тобой в дерьме по уши, а он "новым русским" стал!
   Вне себя от зависти, Кирилл перевел дыхание и обратил на Алика взор, горящий мстительной злобой.
   - Снова жениться собирается... Во всем везет гаду! Неужели мы ему спустим?! - возопил он, сжав кулаки. - Позволим восторжествовать над нами этому ублюдку?!
   - Ну а что мы можем ему сделать? - отозвался Алик, - в глазах его тоже зажглись мстительные огоньки. - Будь у меня возможность - своими руками бы его уделал! Я ведь ничего не забыл, и не простил!
   - Как "что"? Нарядить в белые тапочки, чтоб нам больше не досаждал! не задумываясь, выдал Кирилл свою давнюю тайную мечту. - Я бы его сразу "заказал", если получил отцовскую валюту.
   В голову ему вдруг пришел удачный ход:
   - Я ведь почему в казино играю и крупно рискую? Только из-за этого! Чтобы выиграть достаточно бабок для киллера. А ты еще меня за это коришь! разыгрывая обиженного, с досадой махнул он рукой. - Не можешь потерпеть, пока я вступлю в наследство.
   Состояние здоровья Алика было в крайнем упадке. Бывший любимец женщин стал им не нужен - слишком ослаб; интерес к жизни поддерживал лишь частым употреблением наркотиков. Предчувствуя свой близкий конец, винил во всем одного Петра Юсупова, хоть тот и не имел к этому никакого отношения.
   "Только Даша могла изменить мою жизнь! - тоскуя, убеждал себя наркоман. - А он появился - и все разрушил. Ни себе ни мне!" Вспоминая, всякий раз приходил в ярость. Сказанное Кириллом нашло в нем отклик.
   - Что ж, теперь мне хоть понятно твое поведение. В этом я с тобой солидарен!
   Обрадованный, что дело идет на лад, Кирилл уже собирался высказать свои конкретные предложения, но в прихожей раздался звонок и Алик пошел открывать дверь.
   Заглянув из предосторожности в дверной глазок, он удивился: Инна... Обычно предварительно звонила, а тут явилась без предупреждения. Вид ее оставлял желать лучшего: как-то вся съежилась, под глазами, несмотря на макияж, проступают черные круги...
   - Что с тобой? - заметив, что она дрожит, испуганно спросил Алик, впуская ее в прихожую. - У тебя что, ломка начинается?
   - Наверное... Ужасно себя чувствую... - со слезами на глазах, ответила Инна. - Была здесь неподалеку, и мне стало плохо... - И взмолилась, заламывая руки. - Помоги, Аличка! Ради всего святого!
   - Вот и тебе помоги... - растерянно пробормотал он. - Небось тоже в долг? Вы что же, думаете, "товар" мне даром достается?
   По-видимому, Инне стало немного лучше - подошла к зеркалу, поправила прическу, подкрасила губы.
   - Прости, Аличек, сейчас у меня с собой нет, - уже спокойно и, как всегда, с ним кокетничая, призналась она. Я же к тебе не собиралась. Но на этой неделе отец мне выдаст очередное пособие - получишь, что полагается.
   - Он по-прежнему жмотничает? - хмуро спросил Алик, примиряясь с тем, что и на этот раз придется ублажить старых приятелей в долг. - Ведь сидит на мешке с деньгами!
   - Потому папаня и богат, что считать их умеет, - одобряя отца, усмехнулась Инна. - Знает: сколько мне ни даст - все пойдет прахом. Отстегивает мало, зато регулярно.
   Они все еще стояли в прихожей - в дверь снова позвонили. На этот раз пришла Марина, договаривалась с хозяином по телефону. По сравнению с подругой она выглядела превосходно: крупная, статная, еще больше располнела, расцвела, да еще не в пример им всем материально процветала. Став хозяйкой швейной мастерской, ловкая и оборотистая Марина получала немалый доход - на все хватало, в том числе на наркотики. Единственное, чего ей недоставало, подходящего бой-френда. Раньше им был Алик, но, с тех пор как он ослаб, ей что-то не везло с мужчинами.
   При виде своих старых приятелей наркоманов Марина искренне обрадовалась, а узнав от Алика, что им нечем расплатиться, не стала ждать, когда попросят:
   - Плачу за всех! Отдадите Аличке, когда сможете, а мы с ним потом рассчитаемся. Давайте-ка покайфуем! Хочется отдохнуть от трудов... - Достала из красивой кожаной сумочки пачку купюр и небрежно сунула ее в руки просиявшему наркоторговцу.
   Получив таким образом заряд бодрости, Алик шустро занялся привычным делом; вскоре, уколовшись, вся компания пришла в приподнятое настроение. В таком состоянии в голове у Кирилла всегда рождались самые подлые идеи. Думая, как проще и быстрее раздобыть денег, он остановил свой взор на Инне и вдруг его осенило: надо использовать ее жалкий, болезненный вид! Подослать к Петру Инку - она сумеет его разжалобить: он малый отзывчивый, не откажет ей в помощи. Нужно лишь получше разыграть спектакль!
   - Мне кажется, я нашел дойную коровку, которая поможет нам с Инкой расплатиться с долгами, - сообщил он честной компании. - Так что, Алик, в ближайшее время ты не разоришься.
   Все весело на него глядели, ожидая объяснений.
   - Кто из наших знакомых внезапно разбогател и кого нам Бог велел хорошенько потрясти? - спросил Кирилл и сам же ответил: - Бывший наш приятель Петька Юсупов! Правда, я уже пытался подъехать к нему - и получил под зад коленкой, - соврал он.
   - Ничего себе коровка! - скептически отозвалась Марина. - Кто же ее будет доить, если у тебя ничего не вышло?
   - А у Инки все замечательно получится! - самодовольно объявил Кирилл. Вы посмотрите, какой у нее доходной вид - краше в гроб кладут. Разжалобит она Петьку, как пить дать! Пусть поделится тем, что нахапал!
   - Ты скажешь тоже, Кир! Неужели я так страшно выгляжу? - обиделась Инна, но взглянула на себя в зеркало и согласилась: - А вообще-то можно попробовать. Терять нечего!
   - И я считаю, что игра стоит свеч, - поддержал авантюру Алик. Действуй, Иннулька, у тебя отлично получится!
   Как всегда, придя под воздействием наркотиков в эротический экстаз, скинули одежду и повалились на пушистый ковер... Но здоровье у всех, кроме Марины, было подорвано; когда подруги вышли освежиться и покурить, она пожаловалась Инне:
   - Совсем скукожился Алька - никуда не годится, только меня разбередил. Я, пожалуй, уйду... Надо поправить настроение.
   - А мне деваться, подруга, некуда. Кому я еще нужна? - уныло проговорила Инна. - И ночевать останусь... Кир шустрый, хоть не мед. Может, и Аличку еще удастся расшевелить... - с надеждой добавила она.
   Пожелав ей успеха, Марина не прощаясь отправилась в небольшой ресторан на Садовом кольце: тамошний швейцар Мефодий слыл у богатых дамочек гигантом секса и охотно оказывал интимные услуги - за вознаграждение. Его рекомендовала клиентка, жена крупного бизнесмена, - реставрировала у них шикарное норковое манто.
   Добравшись на такси и увидев этого швейцара, Марина поначалу даже оробела. Крупный мужик, с бесформенным, мясистым носом; лицо заросло черным волосом - вид прямо звероподобный... Мефодий многословием не отличался - по одному ее взгляду понял, что от него требуется. Сунул в карман полученную купюру и нагло улыбаясь, прошел в маленькую комнату за гардеробом, а она, покраснев, последовала за ним...
   Придя домой на следующий день после тусовки у Алика, Кирилл завалился спать - так бы до вечера, но помешала матушка. Войдя к нему без стука после обеда, Любовь Семеновна минут десять неодобрительно наблюдала, как он лежит с открытыми глазами, бессмысленно уставившись в потолок; наконец не выдержала этого угнетающего зрелища.
   - Подымайся, сын! Нам надо серьезно поговорить.
   Однако Кирилл и бровью не повел; помолчал, а потом не глядя на мать, бросил:
   - Не встану! Говори здесь, что тебе надо.
   Красивые голубые глаза Любови Семеновны зажглись гневом, но она сдержалась и пододвинула стул, села у его кровати.
   - Я вижу, ты вторую неделю не ходишь на занятия. Скажи честно: тебя не выгнали из института? Я волнуюсь, - теперь, когда не стало отца, помочь тебе некому...
   - С каких пор тебя что-то стало волновать, кроме собственной персоны? дерзко ответил Кирилл. - Так я тебе и поверил!
   Как всегда, похмелье от наркотического опьянения проходило тяжело: одолевала вялость, не хотелось ни говорить, ни шевелиться, досаждала головная боль. Но мать не отставала.
   - К твоей грубости я уже привыкла, - сухо произнесла она и потребовала: - Хочу услышать от тебя правду насчет института!
   - Ну чего пристала? Никто меня не выгонял, - превозмогая головную боль, выдавил из себя Кирилл. - Но я сам, наверно, брошу!
   - Это как же так? Почему? - растерялась Любовь Семеновна.
   - По кочану! - грубо огрызнулся он, желая оборвать разговор.
   - Ты что же, хочешь остаться без высшего образования? У тебя же не будет перспективы! - На глазах у нее выступили слезы.
   "Видно, и правда это ее расстраивает. - Кирилл решил приступить к давно задуманному шантажу. - Надо выбить из нее побольше бабок!"
   - Как же я могу не бросить институт, когда мне не на что даже туда добираться?! - возопил он, садясь на кровати. - На машине давно уже не езжу - денег нет ни на ремонт, ни на бензин. Как, спрашиваю, учиться, когда в кармане пусто?
   Кирилл яростно выпучил глаза и набросился на мать:
   - Ты и раньше была эгоисткой, а после смерти отца только и думаешь, что о себе! У самой полно денег, а мне не даешь ни гроша!
   Эти несправедливые упреки сначала обескуражили Любовь Семеновну, но она быстро овладела собой и подбоченившись, дала ему отповедь:
   - А на чьи деньги ты живешь? Каждый день ешь и пьешь? Кто тебя одевает и обувает? - Если бы не мать - ноги бы уже протянул!
   Красная от возмущения, Любовь Семеновна поднялась со стула.
   - Сам виноват, что сидишь без гроша в кармане! Просила тебя подать в суд на мошенников из банка, потому что сама в этом не смыслю, а ты пальцем о палец не ударил! Только норовишь отнять у меня последнее! - И расплакалась.
   Рассвирепев от мысли, что получить у нее денег не удастся, он вскочил с постели.
   - Это у тебя-то последнее? Последняя у попа жена! - заорал он на мать. - Наворовала у отца денег, накопила драгоценностей! На любовников сколько потратила! А родному сыну гроша ломаного жалко?
   - Как ты смеешь такое говорить? - обомлела Любовь Семеновна, но недаром она из простой семьи - не растерялась: - Это мне плата за то, что всегда тебя защищала? Отец-то был убежден, что ты подонок. Теперь сама вижу - прав был!
   - А сама ты кто?! - потеряв всякий контроль над собой, завопил Кирилл. - Кто отцу рога наставлял, насмехался над ним с любовниками? - Он выплеснул то, что годами носил в себе. - Еще лезет с наставлениями! Убирайся к себе, старая б... - И не помня себя от ярости, стал грубо выталкивать мать из своей спальни.
   Любовь Семеновна зацепилась за порог, упала и больно ушиблась; сын не помог ей подняться.
   Петр только закончил утреннее совещание с руководством завода в своем новом кабинете, как из бюро пропусков ему сообщили: с ним хочет говорить молодая женщина.
   - Это ты, Инна? - удивился он, узнав ее голос. - Почему приехала не позвонив? У тебя что-то стряслось? Ну конечно, приму, - мягко ответил он на ее вопрос, только и поняв из услышанного, что ей очень плохо.
   "Наверно, денег попросит, - подумал он распорядившись, чтобы ее пропустили. - Чем же еще я могу помочь?" Когда Инна вошла и он увидел, как сильно она изменилась, ему пришло в голову: а может, надо устроить в хорошую больницу?
   Поспешив ей навстречу, любезно усадил ее в мягкое кресло, сел в такое же напротив и приготовился слушать.
   - Прежде всего хочу поздравить тебя, Петя, с выдающимся успехом! пролепетала Инна, подавленная роскошью его кабинета. - Мы все очень рады за тебя, - соврала она, покраснев и страдая в душе от своей лжи.