Малков Семен. Золотая клетка (Две судьбы - 4)

   - Найдем ли мы эту жилу без него? - усомнился Глеб.
   - Тогда мы как геологи ничего не стоим! - решительно заключил Сергей Иванович. - Неужели не сможем отыскать хотя бы шурфы, где они нашли это? кивнул он на рассыпанное по столу золото.
   Ненадолго воцарилось молчание; прервал его Константин.
   - Я согласен! - коротко заявил он. - Задумано фартово!
   - А я подумаю, - неуверенно отозвался Глеб, собирая золото и укладывая в ячейки пояса. - Утро вечера мудренее!
   Благодаря заботливому уходу Клавы и сильному, молодому организму выздоровление Петра шло не по дням, а по часам. "Маска" на лице от кровоподтека поблекла, головокружение прошло; силы быстро восстанавливались. Побаливал лишь ушибленный бок, но внутренние органы не повреждены, он уже мог не только вставать, но и делать легкую зарядку.
   После обеда в палатку, где лежал Петр, заглянул Глеб.
   - Вот решил навестить тебя. Как себя чувствуешь? - дружеским тоном осведомился он, передавая пояс с золотом. - Похоже, старик нашел богатое месторождение?
   - Спасибо, Глеб! Я почти здоров, - пристально на него взглянув, уклончиво ответил Петр. - Как видишь, кое-что мы нашли, это еще не все!
   - Как это? У тебя есть еще? - удивился геолог. - Где же ты его прячешь?
   - В надежном месте, - усмехнулся Петр. И золота там почти столько же, указал он Глебу на свой пояс.
   В палатку вошла Клава, и, обменявшись с ней понимающим взглядом, Петр по-дружески предложил:
   - Мы мало знакомы, Глеб, но я чувствую, что тебе можно доверять. Поэтому прошу съездить вместе с Клавой за остальным золотом. - Он наблюдал за его реакцией. - Я ей сказал, где оно спрятано. Верхом вы засветло обернетесь. Но не болтать! Едете за оставленными вещами.
   Заметив, что тот смутился, со значением добавил:
   - Когда вернетесь, у меня к тебе будет еще одно дело. Так сказать, взаимовыгодное предложение.
   Глеб ничего не ответил; по его заблестевшим глазам видно было, догадался, о чем пойдет речь, но почему-то решил этого не показывать. Через полчаса он вернулся и коротко объявил:
   - Все готово! Собирайся, Клава! С начальником я договорился. Дорогу к горному озеру, где Петру довелось заночевать, Глеб хорошо знал, и они с Клавой успели вернуться к ужину. Получив пояс покойного, Фомича, Петр просиял от радости - не пропали даром плоды трудов его наставника, спасенные ценой таких лишений.
   - Вот что я хочу тебе предложить, - обратился он к Глебу. - Мне понадобится вернуться к нашему месторождению с новой экспедицией. Думаю, ты лучше других подходишь, чтобы ее возглавить. И это еще не все.
   Он умолк, ожидая; но Глеб молча слушал, выдавая свой интерес только блеском глаз.
   - Если получится основать там золотой прииск, смог бы ты стать моим помощником? Ну хотя бы одним из директоров? - в полувопросительной форме открыл ему Петр свой замысел.
   Для рядового геолога предложение его столь же заманчиво, сколь и фантастично.
   - А ты представляешь себе, Петя, какие для этого нужны средства? скептически поинтересовался он. - Даже если ты бы добыл золота втрое больше, вырученных денег не хватит для снаряжения одной экспедиции. За тобой хоть кто-то стоит?
   - Никто, - честно признался Петр. - Но у меня есть кое-какие идеи - в смысле финансовой поддержки. Например, я лично знаком с президентом Горного банка, - хотя прямо скажу: обращаться к нему мне не хотелось бы.
   - По-моему, ты все же не очень понимаешь, в какое опасное дело ввязываешь, - с сомнением покачал головой Глеб, но в голосе его звучало сочувствие. - На твою золотую жилу сразу же наедут! Сумеешь ли отбиться?
   Но Петр был бесстрашен - замысел основать золотой прииск уже овладел им с неодолимой силой.
   - В одиночку нет, тем более что я здесь никого не знаю, - спокойно признал он. - Но я создам хорошую команду; говорю тебе: у меня есть идея, на кого из местных тузов опереться.
   - Хватит ли у них бабок и связей с власть имущими? - продолжал сомневаться Глеб. - Иначе не то что предприятие, зарегистрировать заявку не дадут!
   - Ладно, довольно об этом! - остановил его жестом руки Петр. - Подумай над моим предложением. Согласишься - тогда все обсудим.
   В тот же вечер у начальника лагеря вновь состоялось совещание. Сергей Иванович очень долго говорил с кем-то по рации, а потом созвал в свою палатку подчиненных.
   - Вот что, друзья, - хмуро объявил он не глядя им в глаза. - Сейчас ради всех нас мне пришлось рискнуть своей карьерой и репутацией. Я скрыл, что нашелся Петр Юсупов. Сказал, что не располагаем новой информацией о пропавших.
   Глеб и Костя молча слушали; он продолжал:
   - К нам высылают поисковую партию; ждут кого-то из Москвы; собираются прочесывать тайгу.
   - Вышлют к нам вертолет? - спросил Глеб.
   - Нет, выйдут на поиски из Добрынихи.
   - Это почему же? - удивился Костя. - Лишняя потеря времени!
   - Ну и полудурок ты! - рассердился начальник. - Они-то этого не знают! - Взял себя в руки и уже более спокойно объяснил: - Ни вертолет, ни мы на месте старателей не обнаружили, вот и надеются найти их где-нибудь на пути к дому. Предполагают, что они либо ранены, либо больны. Как говорится, надежда умирает последней, - иронически скривил губы Сергей Иванович.
   - Как же нам теперь быть? - озаботился Костя. - Ведь когда найдут Петра, сразу обо всем узнают! Да и Клава подтвердит!
   - Пусть сначала найдут! - многозначительно посмотрел на него начальник. - Сейчас важно выиграть время! - И стал излагать свой план: Завтра, прямо с утречка, Костя запряжет лошадок и я отправлю его проводить до дома Петра с Клавдией. Но поведет он их совсем в другую сторону - к Медвежьим камням.
   - Да им там не переправиться! Сплошные пороги и водопад, - не выдержав, вмешался Глеб. - Лошадей утопят уж точно!
   - Что и требовалось доказать! В этом весь фокус! - цинично рассмеялся начальник. - Сами-то они выкарабкаются, но без всего их не скоро отыщут, если даже повезет.
   Подчиненным его было не до смеха.
   - Я так понимаю, что должен их там утопить? - с кислой миной уточнил Костя. - Ведь иначе мне потом не сдобровать.
   - Это совсем необязательно, - возразил начальник. - Все должно выглядеть как несчастный случай. Не утопи только золото. Пояса незаметно сними с лошадок перед переправой. - Ухмыльнулся и хитро взглянул на подчиненных. - Ты и сам искупаешься! Останешься без всего, и чтобы они это видели, если сумеют выкарабкаться.
   - А как же я-то выберусь из тайги, когда останусь без всего? нахмурился Костя. - Не хочешь сам попробовать?
   Ты и точно придурок! - разозлился Сергей Иванович. - Оставишь себе что нужно вместе с поясами. Это одно. Но кроме того, я на всякий случай подумал о подстраховке. - И с видом собственного превосходства заключил: - С этой целью по вашим следам, тоже верхом, я пошлю Глеба. Привезет золото и при необходимости окажет тебе помощь.
   А как мы потом поступим с золотом? - сразу забыв про свои опасения, с алчным блеском в глазах спросил Костя. - Поделим поровну?
   - Верно говорят, жадность фраера сгубила, - презрительно ответил ему Сергей Иванович. Наверно, и срок получил из-за этого? Покачал головой и назидательно пояснил: - Пальцем не тронем, пока все не утрясется. Разделим потом. У нас будет совсем другая задача!
   - Найти золотую жилу за пропастью? - догадался Глеб,
   - Точно! - одобрительно кивнул начальник. Петра Юсупова никто и слушать не станет без его золота. А мы тем временем все разведаем и уж сумеем доказать свои права.
   Снова наступило напряженное молчание; вдруг Глеб проговорил:
   - Простите меня, братцы, но не лежит у меня душа к этому. Увольте!
   Остальные этого не ожидали и уставились на него как на помешанного.
   - Ты... что такое говоришь? запинаясь, выговорил наконец начальник. Да неужели тебе случайная удача какого-то сопляка дороже собственной нашей, твоих товарищей?
   - Не то чтобы... но уж больно грязное дело, - удрученно произнес Глеб. - Ведь совесть потом замучает!
   Снова возникла томительная пауза, слышно было, лишь как все трое тяжело дышат. Наконец Сергей Иванович враз осевшим голосом тихо подытожил:
   - Ну что ж, насильно тебя никто не заставляет. Но и нам, своим товарищам, не мешай, раз удача привалила! Значит, сделаем так. - Он обвел начальственным взглядом своих коллег. - Раз ты такой чистоплюй, я поручу тебе, Глеб, обеспечить, чтобы Клава и Петр остались живы и здоровы. А Костю подстрахую сам. Надеюсь, это тебя устроит?
   - А за что тогда ему долю? Я не согласен! - подал голос недовольный Костя.
   - Заткнись! - цыкнул на него Сергей Иванович. - Глеб свое отработает, когда будем искать жилу. Молчание тоже золото!
   Михаил Юрьевич Юсупов прилетел в Барнаул на рассвете. В аэропорту прямо у трапа самолета его встретил Сальников, крепко обнял, пригласил в стоявшую неподалеку машину:
   - Едем на местный аэродром. Там уже ждет вертолет спасателей, доставит тебя прямо в поселок Добрыниху, откуда старик Полторанин и Петя отправились в тайгу.
   - Есть ли какая-нибудь новая информация? - первым делом спросил Михаил Юрьевич, садясь вместе с ним в "Ниву". - Удалось связаться с геологами, как вчера собирались?
   - Я лично разговаривал с начальником партии, - с огорчением доложил Сальников. - Он, оказывается, два раза высылал своих людей на поиски в район, куда направились старатели.
   - Ну и что? - нетерпеливо перебил Юсупов. - Неужели ничего не нашли?
   - Обнаружили следы их стоянок и не очень удачной переправы через ущелье. - Виктор Степанович осторожно подбирал слова. - Нашли там обрывок троса, и рюкзак Пети зацепился при падении за дерево.
   - А он сам? Неужели сорвался? - прошептал, не выдержав, Михаил Юрьевич и потребовал. - Говори же, Витя, не щади!
   Сальников успокаивающе взял его за руку.
   - Да разве я бы тебе не сказал, Миша? В том-то и дело, что никого не нашли! И геологи в пропасть лазили, и спасатели с вертолета. Пострадавших там нет!
   - Так куда же они подевались? - вырвалось у Юсупова.
   - В этом-то и загадка. Все здесь знают, что старик Полторанин в тайге как дома и вроде бы не стоило волноваться. Но геологи уверяют, что сигнал бедствия был от них.
   Помолчал немного и убежденно добавил:
   - Поэтому побывал я в Добрынихе и договорился, чтобы спасатели с местными прочесали ближайшую тайгу. Вертолет сверху уже осматривал, но все может быть.
   - Думаешь, они не догадались бы подать хоть какой-нибудь сигнал? - с сомнением посмотрел на друга Юсупов. - Если б смогли...
   - Вот именно, была бы у них такая возможность... - так же мрачно буркнул в ответ Сальников. - А этого мы и не знаем.
   В этот момент въехали на аэродром, и Виктор Степанович стал прощаться.
   - Проклятый протез, а то напросился бы пойти с вами, - посетовал он, крепко пожимая Юсупову руку. - Только бы Петя поскорее нашелся! Обязательно отыщешь, Миша!
   Не в состоянии ответить, Юсупов лишь порывисто обнял друга и залез в вертолет. Представился командиру, остальным спутникам и в дальнейшем за весь полет не произнес ни слова. Душа его была переполнена волнением за судьбу единственного сына, и оно возрастало при взгляде на снежные вершины скалистых гор и простирающееся под ним море тайги.
   Справиться с ним, как всегда, помогала безграничная вера в высшую справедливость. Отгоняя от себя мрачные мысли, мобилизуя все духовные силы и мужество перед очередным испытанием, которое уготовила ему судьба, он упрямо шептал:
   - Нет! Не допустит Господь, чтобы прервался наш древний, славный род! Испытания посылает, чтобы нас закалить, чтоб мы стали сильнее! Сумел ведь я выстоять... И сын мой сумеет!
   Этим же утром из лагеря геологов вышел, направляясь в поселок Добрыниху, конный отряд из трех человек. Во главе его, ведя навьюченного грузом коня на поводу, выступал в качестве проводника квадратный увалень Костя; за ним, верхом на своей лошадке, ехала Клава; замыкал шествие Петр, шагавший налегке.
   Он еще с вечера пытался найти Глеба, чтобы узнать о его решении, но тот куда-то исчез. А утром у провожавшего их Сергея Ивановича узнал, что Глеб ушел по его заданию в горы. Это огорчило Петра - он отводил геологу важное место в своих планах на будущее, - но не омрачило радости скорого возвращения домой.
   Несколько часов пробивались по бурелому; потом тайга стала редеть и вышли к горной долине - по дну ее мчался бурный водный поток. Сильное течение увлекало за собой даже крупные валуны. Берег, крутой и обрывистый, прорезали многочисленные ручьи, впадавшие в горную речку; противоположный голые скалы.
   - Нам надо переправиться на ту сторону, - заявил спутникам Костя. - Там путь намного легче.
   - Но переправиться здесь проблема, особенно с лошадьми, - усомнился Петр. - Не лучше ли все же идти лесом?
   - Не надоело продираться сквозь сплошной бурелом? - резко возразил провожатый и, взяв себя в руки, объяснил более спокойно: - Ниже по течению перекат есть - Медвежьи камни называется. По нему и перейдем на ту сторону.
   - Все же непонятно - зачем преодолевать такое трудное препятствие? Петр глядел на бурную речку и ее скалистые берега. - Течение, наверно, с ног сбивает. А на порогах оно ведь еще сильнее. - Недоверчиво взглянул на Костю: - Почему же Терентий Фомич повел через тайгу, а не этой дорогой? Он ведь не хуже тебя знал все здешние пути.
   - А кто их, стариков, разберет? - Костя с нарочитым пренебрежением пожал плечами. - Привыкли по бурелому шастать... Может, легче и о времени они не думают.
   - Неужели мы этим сокращаем путь? - удивился Петр. - По-моему, Фомич вел нас напрямик.
   - Не знаю, как вы шли со стариком, но мой путь намного быстрее и легче, - продолжал врать ему бывший уголовник. - Нам осталось только до переката дойти лесом. А там переночуем, утром переправимся и пойдем ходом.
   Петру ничего не оставалось, как подчиниться. Сделали привал на крутом берегу горной речки для обеда и отдыха, а потом до самого вечера вновь пробивались через таежный бурелом. Еще издали услыхав шум речных порогов, изнемогавший от усталости Петр радовался, что эта мука для них кончилась и после переправы путь станет легче.
   Уже смеркалось, когда Константин, Петр и Клава вышли к Медвежьим камням. Представшая им картина напугала бы и бывалых путешественников: в этом месте берега горной речки сходились; нагромождение камней образовало естественную плотину - в прорехи с ревом прорывался водный поток. Ниже переката на многочисленных порогах бурлили водовороты; не более чем через полкилометра речка образовывала мощный водопад. Сразу видно: перейти ее по скользким от влаги и водорослей валунам ни лошадям, ни людям практически невозможно.
   - Ты в своем уме?! - нахмурившись при виде такой угрожающей картины, обратился к проводнику Петр. - Будешь меня уверять, что здесь можно перейти?
   - А больше негде! Это самое лучшее место, - ничуть не смущаясь ухмыльнулся тот при виде его растерянности. - Здесь мишки переходят, а люди не смогут? Лошадкам, правда, потяжельше.
   - Сам-то ты хоть раз здесь переходил? - подозрительно взглянул на него Петр, чувствуя подвох. - А ну, говори правду!
   - Вижу, у тебя уже полные штаны! - издевательски ухмыльнулся Константин. - Ну и что из того? Перейду, небось не такой трус!
   Петр, никому не спускавший оскорблений и наглости, импульсивно замахнулся, но в последний момент разум одержал верх и он с зубовным скрежетом сдержался.
   - Ладно, живи пока. Не время с тобой разбираться, - буркнул он, опуская кулак. В глазах его Константин увидал такое, что заставило видавшего виды блатного вжать голову в плечи.
   - Вот-вот! Поговорим с тобой на том берегу, - стараясь не показать, что струхнул, хрипло бросил он, отводя взгляд в сторону. - А пока побереги силенки и храбрость - пригодятся утром на переправе.
   В том, что на противоположном берегу у них разговор не состоится, он нисколько не сомневался и молча занялся лошадьми. Петр стал разжигать костер, а Клава, ничего не поняв, кроме того, что мужчины поссорились, принялась готовить ужин.
   Поисковая группа, наспех сколоченная в Добрынихе Михаилом Юрьевичем, выступила в тайгу в полдень. Для расширения района поисков решили разбить ее на три бригады, оснащенные мобильной связью, во главе с местными жителями, знающими тайгу хорошо.
   В группу вошли сосед Полторанина Егор Анисимович, сын его, однорукий Иван, и жених Клавы Всеволод, бывший морской пехотинец. Только что прибыв в поселок, он сразу вызвался идти на розыски, - здоровенный краснолицый парень, заядлый охотник и рыболов, отличный знаток своей тайги.
   Их напарники - двое опытных спасателей из Барнаула и сам Юсупов каждый со своей рацией. Себя, Юсупов как наиболее физически сильного, определил в пару к инвалиду Ивану, резонно полагая, что тому больше других потребуется помощь. До лагеря геологов намеревались идти вместе, а там уже разделиться на пары.
   В то время как поисковая группа, прокладывая себе путь, продвигалась по тайге, в лагере геологов происходил жаркий спор между начальником и Глебом.
   Распаленный Сергей Иванович гневно выговаривал подчиненному - тот сидел перед ним, понурив лысоватую голову:
   - Выходит, ты не понимаешь, что этим предаешь своих товарищей?! Меня, который... - голос его сорвался на высокой ноте, - вместе с тобой пятый год в тайге парится. По-твоему, это по совести?
   - А по совести отнять золото у парня, который добыл его своим потом и кровью? - упрямо возразил Глеб. - По совести - угробить его после всего, что он перенес? А девушку-то за что?
   - Хлипковат ты на поверку оказался, сопли распустил! - хрипло процедил начальник, смерив его презрительным взглядом. Когда в руки плывет такое богатство, не до сантиментов. Жизнь жестокая штука!
   - Но я не убийца, Сергей! И такой ценой мне богатства не надо! - подняв голову, решительно заявил Глеб, вставая. - Не дам погубить ребят!
   При этих словах вскочил на ноги и его начальник.
   - А я, по-твоему, убийца?! - завопил он. - Я же не Костя уркаган! Забыл, что вчера мы решили? Езжай и позаботься, чтобы он их там не угробил!
   Глеб, ни слова не вымолвив в ответ, выскочил из палатки и побежал седлать лошадь. Сергей Иванович, с перекошенным от злости лицом, снова сел и мрачно задумался: план долгожданного обогащения трещит по швам. Но ничего, все еще может получиться! Хорошо, если он спасет их, - меньше уголовщины. Главное - забрать у мальчишки золото! С этим-то Костя справится.
   А Глеб уже на рысях спешил на выручку Петру и Клаве, легко находя следы их движения по расчищенной от бурелома просеке. Если все кончится благополучно, он примет предложение Петра о сотрудничестве. В глубине души он понимал и не осуждал начальника. Вряд ли и сам пошел бы против, если б надо только присвоить себе их право. Ведь сколько лет мечтали открыть крупное месторождение!
   Большую часть пути пришлось все же проделать пешком, ведя коня на поводу. Передвигался он намного быстрее, чем Костя со своими ведомыми, но к исходу дня достиг только горной речки в том месте, где они вышли к ней в первый раз. Зная, в отличие от Петра, куда ведет их Костя, он этому нисколько не удивился и стал устраиваться на ночлег.
   Наутро трое путников поднялись с первыми лучами солнца. За завтраком почти не разговаривали: Петр не из тех, кто прощает хамство; Клава молчала, полная страха перед переправой; коварный проводник напряженно обдумывал, как осуществить свое злодейство. Когда покончили с едой, сказал:
   - Как самый опытный, предлагаю сделать так. Со свежими силами, первым делом переправляем вашу лошадку с частью груза, чтоб ей полегче. Потом мою, с остальным грузом. Затем переходим сами. Идет?
   Однако возникшие в душе Петра смутные подозрения и антипатия к Константину настроили его критически. Подумав, он предложил свой план.
   - Как самый опытный и смелый, - и насмешливо взглянул в глаза проводнику, - ты первым покажешь нам, как это нужно делать, на примере своей лошадки. А потом уж переправим нашу и перейдем сами.
   Это в корне меняло подлые планы Кости; набычившись, он попытался возразить, пряча глаза они сразу забегали.
   - Ничего не понимаешь, а туда же... советуешь, - отрывисто произнес он, стараясь сдержать рвущуюся наружу злобу. - Моя привычная, пройдет, а вот дальше - хуже! Поскользее - натопчем грязи с берега. Да что говорить! - с досадой махнул он рукой. - Ликбез устроим?
   - Может, послушаем его, Петя? - робко подала голос Клава. Он лучше знает...
   Но все в нем восставало против подозрительных предложений, пожалуй, руководил им скорее инстинкт, чем разум. И Петр решительно заявил:
   - Сделаем так, как я сказал! Или пойдем через тайгу напрямик!
   Костя было вспыхнул, но, бросив исподтишка взгляд на врага, понял - не отступит; с деланно равнодушным видом пожал квадратными плечищами:
   - Ладно, командуй! Как бы потом не пожалел...
   - А ты не каркай! - одернул его Петр, принимая бразды правления на себя. - Доставай что приготовил для подстраховки! Перекинем на тот берег.
   "Смотри, соображает! - с невольным уважением подумал Костя. - Придется перед ним комедию ломать".
   - Это чего же еще нужно, чтобы речку перейти? - И насмешливо развел руками. - Мы привыкли без всего обходиться.
   Но Петр уже разгадал мерзавца. "Потом разберусь с ним, почему козни строит, а сейчас это ни к чему", - решил он; смерил Костю жестким взглядом и приказал:
   - Хватит чушь молоть! Иди перегрузи лошадей, а я уж позабочусь о страховке. Хотя надо бы, - не удержался Петр от гнева, - дать тебе пройти с конем по перекату. Вряд ли бы ты выкарабкался!
   Константин, вне себя от злости, пошел к лошадям, а Петр достав из своего рюкзака, спасенного Глебом, запасной капроновый трос и крепкую веревку, вместе с Клавой направился к перекату. Привязав к поясу веревку и перекинув через плечо бухту троса, наподобие портупеи, успокоил обомлевшую от страха девушку:
   - Да не бойся ты так! Это трудно, но возможно. Сейчас сама убедишься! Ты только меня немного подстраховывай. - И вручил ей второй конец веревки. Прикрепи к ближнему дереву, а остальной моток держи в руках и трави по мере того, как буду продвигаться вперед! - Подмигнул и добавил: - Надеюсь, выдержит меня, если сорвусь!
   Надежно зацепив конец троса, стал, ловко балансируя, перебираться с камня на камень по перекату, постепенно разматывая трос. С огромным трудом добрался до противоположного берега, прочно укрепил второй конец троса и двинулся обратно. На этот раз везло ему меньше - два раза его сбивало волной, - но выручал трос.
   А Константин в это время разместил их поклажу на двух лошадках, не забыв вытащить и припрятать в сторонке пояса с золотом. "Ничего, если потеряю лошадь... - думал он. - А ну как заставит меня первым переходить... - Лишь бы самому выплыть!"
   Как же удивился он и обрадовался, когда пришел на перекат и обнаружил там туго натянутый от берега к берегу прочный капроновый трос. "Это меняет дело! - подумал с облегчением. - Переправим лошадок, а как вернемся за Клавкой - тут я им и устрою крещение!"
   Протянутый между берегами страховочный трос спас ни в чем не повинных лошадок: с его помощью Костя и Петр ценой огромных усилий сумели удержать их от падения в реку при переходе по перекату.
   Оставив лошадей привязанными на противоположном берегу, Петр с Костей вернулись проводить и подстраховать Клаву. Чтобы сделать задуманное, Косте необходимо было идти последним.
   - Наверно, тебе лучше пойти впереди и помогать ей удержаться на ногах после каждой протоки. Ты посильнее меня вроде, - рассудительно предложил он Петру. - А я в случае чего подсоблю сзади.
   Довод звучал убедительно, и Петр, не подозревая подвоха, согласился. Так и поступили: первым пошел он, перебираясь через протоку и принимая на себя Клаву, а вслед за ними - Костя. И вот после перехода через вторую протоку, где напор воды был особенно сильным, в тот момент, когда Петр помогал устоять Клаве, крепко держась одной рукой за трос, Костя негодяй перерубил его одним ударом финского ножа...
   "Счастливого плавания!" - мелькнула у него злорадная мысль при виде, как их тут же унес бурный поток, - поскольку Петр, стараясь спасти Клаву, выпустил трос. Однако больше о них Константин уже не думал - тоже ушел с головой под воду, не выпуская из рук обрывок троса.
   Всю эту картину с ужасом наблюдал с берега Глеб, который достиг переката именно в тот момент, когда Костя перерезал трос. Надо спасать ребят! Он кинулся вдоль реки вниз по течению, лихорадочно соображая, как помочь. Судьба Константина его не волновала.
   Между тем бурный поток нес Петра и Клаву все дальше, то накрывая с головой, то швыряя на камни. Все старания удержаться, цепляясь за их острые края, оказывались тщетны - сильный напор воды, а поверхность валунов словно отполирована...
   Наконец, когда их прибило к гигантской каменной глыбе, почти отвесной стене, разделявшей речку на два рукава, Петру как-то удалось уцепиться за ее неровности посреди бурлящего потока. Когда оба они немного отдышались, он прерывающимся голосом приказал онемевшей от ужаса Клаве:
   - Наберись силенок... карабкайся... мне на плечи! Я крепко ухватился... удержу... Обо мне не заботься... делай, что говорю!
   - А потом?.. - вышла из оцепенения Клава.
   - Взберешься... на этот утес... Он невысокий... есть за что ухватиться... С моих плеч... достанешь... Не бойся... наступай на голову...
   Безудержная жажда жизни утроила силы физически крепкой девушки. Забравшись как по стволу дерева на плечи Петра и оттолкнувшись от его головы, ценой неимоверных усилий она сумела подтянуться и, ободрав в кровь руки и ноги, забралась на каменную площадку. Но Петра ее мощный толчок оторвал от скалы и течение повлекло к водопаду - рев его уже был хорошо слышен...