Малков Семен. Золотая клетка (Две судьбы - 4)

   - А откуда у тебя пушка? - вместо ответа спросил осторожный Алик. - На ней ничего больше не висит?
   - Какая тебе разница? Сто лет, что ли, надеешься прожить? - ухмыльнулся Кирилл и серьезно добавил: - Чистый ствол. Принадлежал моему бате. Понятно?
   - Сейчас за тысячу, вряд ли, ты кого-то найдешь. - Алик раздумывал, желая поторговаться. - Жить, ты знаешь, долго не рассчитываю, - недобро посмотрел он на "заказчика", - но в тюряге подохнуть не желаю!
   - Да о чем ты толкуешь? - разозлился Кирилл. - Даже профессиональные киллеры больше пяти не берут! И то если очень важная птица, с вооруженной охраной. Но это не главное!
   - Что же, по-твоему, главное? - насмешливо взглянул на него наркоторговец. - Что ты такое знаешь, чего не знаю я?
   - Неужели непонятно? Профессионалы берут так много потому, что рискуют головой вдвойне!
   - Такой, выходит, я тупой, - проворчал Алик. - Ты уж объясни мне, дружище.
   - Чего проще! - снисходительно ответил Кирилл. - Первый раз они рискуют, когда идут на задание, а второй - спасаясь, чтобы их самих не ликвидировали заказчики. - Посмотрел с усмешкой. - Ну а тебе это, по-моему, не грозит. Так что брось торговаться!
   - Ладно, согласен! - сдался Алик. - Но только потому, что Петька - мой личный враг. Легче подыхать будет, зная, что и ему пришел конец!
   Старый профессор Розанов заехал в офис к Петру, как всегда, неожиданно. Припарковав машину, по внутреннему телефону из бюро пропусков коротко объяснил:
   - Я к тебе прямо из института. Дело срочное. Это не телефонный разговор.
   Когда Степан Алексеевич, по-прежнему красивый и представительный, переступил порог кабинета, Петр поспешил навстречу и, усадив в мягкое кресло, сам сел в другое и приготовился внимательно выслушать.
   - Казалось бы, давно перестал удивляться бардаку, который у нас творится, в надежде на лучшие времена, но они не наступают! - пожаловался профессор, кипя от возмущения. - Государство совсем не заботится о науке, зарплата ученых нищенская, и то стараются обобрать!
   - Что все-таки случилось, дедушка? Тебя обидели? - осторожно подал голос Петр, чтобы ввести разговор в конкретное русло. - Почему ты так взволнован?
   - Обидели, и еще как! В Сорбонне французы проводят международную конференцию, и меня пригласили с докладом, а поехать туда я, член-корреспондент Академии наук, не могу! - Профессор был вне себя от ярости.
   - Неужели не отпускают? - удивился Петр.
   - Причина в другом! В институте нет денег на загранкомандировки ученых. Предлагают поехать за собственный счет. Разве это не издевательство?
   - Безусловное издевательство! - согласился внук. - Тем более что педагогика - фундаментальная наука, государство обязано поддерживать. Для тебя очень важно участвовать в этой конференции?
   - Архиважно! И не столько из-за своего доклада, - грустно покачал головой профессор. - Мне необходимо принять участие в обсуждении двух интересных, но весьма спорных сообщений американцев. Наука ведь не стоит на месте!
   Уяснив в чем дело, Петр с любовью посмотрел на своего ученого деда и участливо предложил:
   - Ради бога, побереги здоровье! Если нужно, я могу тебе в этом помочь.
   - Разумеется, не откажусь! Но мне стыдно за наше правительство и за науку, не благодаря и не скрывая обиды, сказал Степан Алексеевич. - И деньги нужны срочно. Мне уже сегодня выкупать авиабилет.
   - К сожалению, у меня в сейфе маловато наличных, но это не проблема, успокоил его Петр. - Сейчас, дед, я все устрою.
   Вызвал секретаря и распорядился пригласить главного бухгалтера завода. Через две минуты в кабинете появился средних лет лысый толстяк, с папкой в руках, и подошел к молодому шефу в ожидании указаний.
   - Переведите в качестве спонсорской помощи Педагогическому институту денежную сумму, эквивалентную пяти тысячам долларов США - в распоряжение профессора Розанова. Кстати, познакомьтесь! - представил он их друг другу.
   Петр взял из рук бухгалтера панку.
   - Это отчетность по налогам? - И положил к себе на рабочий стол. Посмотрю позднее. А сейчас, Леонид Сергеевич, - распорядился он, - пройдите с профессором к себе, оформите все без задержки! И выдайте ему авансом две тысячи долларов наличными. Он завтра вылетает в зарубежную командировку.
   В тот момент, когда Степан Алексеевич с главбухом покидали кабинет, и позвонила Даша.
   - Прошу вас обоих зайти ко мне, когда все оформите! - сказал он им вдогонку и поднял трубку.
   - С вами хочет говорить гражданка Волошина, - предупредила секретарша. - Утверждает, что вы ее знаете.
   "Господи, да ведь это Даша! - с трудом сообразил Петр, не привыкший к ее фамилии, и чувствуя, как его охватывает волнение, распорядился:
   - Соедините!
   - Петенька, прости, что отрываю от дел, - смущенно проговорила она, тоже заметно волнуясь. - Но я тебя долго не задержу.
   - Да не беспокойся ты о времени! Очень рад слышать твой голос. Как себя чувствуешь, осложнений нет?
   - С моим здоровьем все в порядке. Я звоню по другому поводу, - ответила она, и голос ее дрогнул. - Я уезжаю из страны, Петя. И надолго.
   Возникла пауза. Оба волновались и не находили слов, чтобы выразить свои чувства. Наконец Петр внезапно севшим голосом тихо спросил:
   - Куда едешь?
   - В США, на год по контракту. Нечего мне здесь делать, Петя. Он ничего ей не ответил - по себе сознавал, что чувствует она.
   - Вот я и звоню, чтобы пожелать тебе удачи и счастья. Увидимся ли еще когда-нибудь?.. Прощай, Петя!
   - Постой, не клади трубку! - торопливо воскликнул он, поддаваясь внезапному порыву. - Можно я тебя провожу?
   - А стоит ли, Петя? - заколебалась Даша. - Не будет от этого еще тяжелее?
   - Я очень хочу этого! - коротко высказал Петр то, чего требовало сердце.
   - Ну что ж, приезжай завтра в аэропорт к нью-йоркскому рейсу. - И положила трубку.
   Петр машинально взял папку с документами, но тут же отодвинул работать не получится. Мысли путаются, ощущение, будто он утрачивает самое главное, самое важное в жизни. "Боже милостивый! За что ты послал мне эту муку? - взмолился он, впадая в отчаяние. - Неужели ты решил навсегда лишить меня счастья? Прости, если виноват!"
   Из этого тяжкого состояния его вывел дедушка Степан Алексеевич. Старый профессор вернулся повеселевший, подсел к его столу и благодарно произнес:
   - Ну, выручил, внучек! Поддержал педагогическую науку. Что с нами станет, если государство не будет заботиться о воспитании подрастающего поколения?
   Заметив, что внук сидит как в воду опущенный и глядит на него невидящим взором, спросил обеспокоенно:
   - Ты что такой бледный? Случилось что-то неприятное?
   - Кажется, я потерял свое счастье... - выходя из оцепенения и испытывая острую потребность излить душу, еле слышно произнес Петр. - Мне очень худо, дедушка!
   Старый профессор деликатно молчал, ожидая объяснений.
   - Только что звонила Даша. Завтра улетает в Америку. На целый год по контракту. Это значит, что у нас с ней все кончено! - И бессильно уронил голову на лежащие на столе руки.
   - Но ведь ты сам так решил, вопреки тому, что советовали тебе мы с бабушкой, - осторожно напомнил Степан Алексеевич. - Уж мы-то с ней знаем, что значит отказаться от собственного счастья.
   - Не мог я поступить иначе! - не поднимая головы, горестно произнес Петр.
   - Навсегда потерял бы к себе уважение, если бы как эгоист, ради любви к Даше предал Юлю, которая ждет от меня ребенка.
   Его отчаяние тронуло старого профессора до глубины души, всколыхнуло горькие воспоминания.
   - Ох уж это благородство! Чувство долга и чести! Замечательные качества, но сколько иногда приносят бед. - И покачал красивой седой головой. - Это надо же, как повторяются человеческие судьбы!
   Протянул через стол большую руку и ласково погладил внука по рассыпавшимся соломенным волосам.
   - Вот послушай, что произошло в жизни со мной, - может, лучше поймешь самого себя. Ты был уже большим мальчиком, когда я женился на бабушке. А почему так вышло?
   Слова, сказанные дедом, вывели Петра из транса, он поднял голову, и в глазах его появился интерес.
   - Так получилось, - медленно, выбирая выражения, продолжал между тем Степан Алексеевич, - что я женился не на той девушке, которую очень любил. Тоже из благородства - она была беременна. Похожая история? - Остро взглянул ярко-синими глазами на внука.
   - Просто один к одному! - изумленно вырвалось у Петра.
   - Ошибаешься, есть большая разница, - серьезно возразил старый профессор.
   - Я был уверен в предательстве девушки, которую любил, а ты знаешь, что Даша ни в чем не виновата.
   Петр удрученно молчал, и Степан Алексеевич, подумав, продолжал:
   - У меня родилась дочь, сводная сестра твоей мамы, и я ее очень любил, но это не спасло мой брак и не дало счастья, - печально констатировал он. Я обрел его лишь тогда, когда судьба вновь соединила меня с любимой женщиной!
   - Это бабушка? - догадался Петр. - Неужели она могла тебя предать?
   - Ну конечно, нет! - улыбнулся Степан Алексеевич. - Мы расстались с ней из-за моей непростительной глупости, за что я и был жестоко наказан. Но об этом пора забыть.
   Задумался ненадолго, как бы испытывая сомнение, но потом все же произнес с чувством:
   - Что касается меня - ни за что не отпустил бы Дашу, если бы был уверен, что она - та единственная, которую суждено мне любить в этой жизни! Но тебе лучше знать, что чувствуешь. Поступай как велит твоя душа. - И твердо заключил: - Человек должен жить в ладу со своей совестью!
   Эту ночь Петр провел без сна. Рассказ дедушки Степана Алексеевича лишь разбередил душу, и заставил усомниться - прав ли он, решив жениться на Юле? Сердце не желало мириться, что он теряет Дашу навсегда. Чего только за ночь не передумал, даже позавидовал почитателям Аллаха. Вот ислам позволяет мужчинам иметь аж четырех жен! Почему же христианам нельзя? Ведь это очень мудро - позволяет решить многие проблемы. Находясь в тупике, он не брал в голову, как это несправедливо по отношению к женщинам, - вряд ли те, кто себя уважают, согласились бы делить любовь мужа с другими.
   - Что с тобой, сынок? У тебя неприятности, что-нибудь серьезное? обеспокоенно спросила Светлана Ивановна за завтраком, обратив внимание на его хмурый вид, и покрасневшие от бессонницы глаза. - Я вставала ночью видела в твоей комнате свет.
   Тебе нездоровится?
   - Сегодня Даша улетает в Америку. На целый год! - с трагической интонацией объяснил Петр, но не нашел сочувствия.
   - Все еще переживаешь? Нехорошо! - возмутился Михаил Юрьевич. - Пора тебе ее забыть!
   - Отец прав! - горячо поддержала его Светлана Ивановна. - Выбрось ее из головы, Петенька! Это даже лучше, что Даша будет далеко и не помешает твоему счастью с Юлей.
   - А если у меня не получается ее забыть? Если я не могу быть без нее счастливым? - упавшим голосом признался он родителям. - Что мне тогда делать?
   - Прежде всего, не раскисать! - строго посмотрел на него отец. - Быть мужчиной и человеком чести! У тебя обязательства перед Юлей и будущим ребенком - не забывай этого!
   - Ты должен быть сильным и поставить на прошлом крест! - вторила мать. - Мне жаль, что вы с Дашей расстались, но так, видно, угодно Богу. У тебя, Петенька, иная судьба.
   Однако Петр, хоть и понимал, что родители правы, почувствовал - тошно слушать такие речи. Не выдержал, резко поднялся из-за стола и направился к двери.
   - Ты куда так рано? На работу? - удивился отец.
   - В аэропорт, проводить Дашу, - не оборачиваясь, буркнул Петр. - Не делай этого, сын! Нехорошо по отношению к Юле! - крикнула ему вслед Светлана Ивановна.
   Но Петр лишь махнул рукой. Конечно, он понимал, что Юля обиделась бы, узнав об этом прощальном свидании, но сердце неудержимо влекло его к ней, ничего он не мог с этим поделать. Оно бешено колотилось всю дорогу до аэропорта и чуть не разорвалось, когда он увидел Дашу - блестящую, элегантную - в очереди на регистрацию рейса. Она издали заметила его, с большим букетом свежих роз, и, махнув рукой, радостно выбежала навстречу. Они стояли друг перед другом взволнованно дыша, и им надо было так много сказать, что не хватало слов, чтобы выразить обуревающие их чувства.
   - Вот, это тебе! - только и смог произнести Петр, протягивая цветы. Пусть хоть Америка принесет тебе счастье!
   - Спасибо, Петя! - Даша неотрывно глядела на него глазами полными слез.
   Поддаваясь неудержимому порыву, не обращая внимания на окружающих, одновременно сделав шаг навстречу, они заключили друг друга в объятия.
   - Петенька... милый! Как же... я буду жить... без тебя? - горячо шептала Даша. - Мне не нужен... никто другой!
   - Любимая моя... Дашенька!.. Без тебя... нет мне счастья! - отвечал Петр, и слова эти шли из глубины сердца.
   Губы их слились в страстном, последнем поцелуе, длившемся, пока не задохнулись... Голос диктора вернул их с небес на грешную землю:
   - Заканчивается регистрация билетов на рейс Москва - Нью-Йорк!
   Даша встрепенулась и сделала попытку освободиться из его объятий.
   - Все кончено! Ничего уже не изменишь! - с глубокой печалью произнесла она, глядя на него так, словно хотела запомнить на всю жизнь.
   - Видит Бог... как мне тошно... как больно... тебя терять... прерывающимся голосом молвил Петр и невероятным усилием воли заставил себя сделать шаг назад.
   Понурив голову Даша покатила свой большой чемодан на контроль, а Петр смотрел ей вслед, пока не скрылась. Он чувствовал себя совершенно опустошенным - ощущение, что утратил душу и она вместе с Дашей улетает в далекую Америку.
   Глава 38. Невинная жертва
   В теплый апрельский день, когда на улицах Москвы весело журчали весенние ручьи, Раису Васильевну выписали из клиники и перевезли на квартиру у Зубовской площади. Несмотря на интенсивное лечение, была она очень слаба, из дома не выходила. Желая, чтобы долгожданная свадьба дочери состоялась до ее отъезда в Германию, скрывала недомогание, бодрилась и даже старалась участвовать в приготовлениях.
   Вопрос об операции решен, оплата произведена; отъезд Раисы Васильевны в Мюнстер намечен на начало второй декады апреля - с пятнадцатого числа ее положат в клинику. Все готово; задерживали Яневичей в столице только свадьба дочери и прибытие младшей сестры - та оформляла на работе отпуск без сохранения содержания.
   - За меня не беспокойтесь, я выдержу! - уверяла Раиса Васильевна мужа и дочь за завтраком на просторной, комфортной кухне новой квартиры. - Нельзя откладывать до возвращения из Германии. Вы что же, хотите, чтобы невеста была на сносях? - полушутя привела она веский довод.
   "Бог милостив, - может, и вернусь, - в то же время печально думала она - не слишком верила в благополучный исход операции. - Но легче на душе, если буду знать, что Юленька замужем и счастлива".
   - И все же, Раечка, тебе слишком тяжело будет присутствовать и в церкви на венчании, и на свадьбе, - выразил опасение муж. Давай ограничимся твоим участием в свадьбе, а? Там нам с тобой надо быть вместе, а на церковном обряде - необязательно.
   - Да что ты, Левчик! Как же я могу пропустить прекрасный обряд венчания? - с упреком взглянула на мужа Раиса Васильевна. - Не беспокойтесь, наберусь силенок и вас не подведу!
   Чтобы покончить с этим, перевела разговор на другую тему - подготовки к свадьбе.
   - Ты мне лучше скажи, - попросила она мужа, - перевел ты деньги моим родичам на проезд в Москву и где мы разместим такую ораву? У нас негде, если даже спать вповалку.
   - Не бери это в голову, дорогая! - успокоил ее Лев Ефимович. - Я обо всем позаботился. И денег перевел Анфисе Васильевне достаточно. А она оповестит всех остальных, приедут вместе, одним поездом из Барнаула.
   Сделал паузу и добавил:
   - С размещением тоже нет проблем. Анфиса с мужем остановятся у нас, а племяши, вместе с остальными твоими родичами, - в небольшой гостинице "Золотой колос", - я уже забронировал для них места. Люди они скромные, и роскошные условия им ни к чему.
   - Папочка, неужели на свадьбе не будет никого из твоих родственников? удивилась Юля. - Я до сих пор ни одного из них не знаю.
   Лицо у главы семьи омрачилось.
   - Я же объяснял тебе, доченька, - их почти не осталось. Родителей моих репрессировали, сгинули на Колыме. Я вырос в детдоме на Алтае - определили туда, ведь единственная моя тетя тоже была арестована.
   - Но ее потом реабилитировали, - напомнила ему Юля. - Где же она сейчас, не знаешь?
   - Точно не знаю. Вышла замуж, сменила фамилию и эмигрировала в Германию. Разыскать я ее не смог... Вот буду в Мюнстере - снова попытаюсь.
   Тряхнул головой, как бы отгоняя печальные мысли.
   - Грустно об этом вспоминать... Зато у меня много хороших друзей и деловых партнеров. Их на свадьбе будет в избытке! Ты лучше скажи, доченька, - не выросла ли ты снова из свадебного платья? - пошутил он.
   - А мне его сделали с запасом, - улыбнулась в ответ Юля. - Так что, надеюсь, оно там, - слегка коснулась живота, - меня не подведет. Хотя аппетит неимоверный - ем за двоих.
   - Может быть, даже за троих? - весело взглянул на нее отец.
   - Не дай бог! - испугалась Раиса Васильевна. - Рожать и так тяжело, особенно в первый раз!
   - Нечего бояться! Мы в столице, и у Юленьки будут самые лучшие условия. Так что, доченька, не тушуйся и иди на рекорд! - ободряюще взглянул на нее Лев Ефимович.
   Очередной день рождения Светланы Ивановны, по ее настоянию, отмечали скромно, в семейном кругу. Никого из коллег, друзей и знакомых она не приглашала.
   - Скоро позову на свадьбу Пети, - объяснила она родным. - А то подряд неудобно, доставит всем слишком много беспокойства.
   За большим столом в уютной квартире на Патриарших прудах собрались только свои, включая Льва Ефимовича и Юлю. Раиса Васильевна не отважилась выйти из дому, набираясь сил перед свадьбой дочери. К этой теме, которая больше всего интересовала всех, и перешли, после того как были произнесены заздравные тосты.
   - Ну, расскажи-ка нам, племянничек, где решили отпраздновать свадьбу и сколько народу будет? - не выдержав одолевавшего ее любопытства, спросила Петра тетя его мамы - Варвара Петровна.
   - В принципе я уже договорился с администрацией об аренде банкетного зала в ресторане "Президент-отеля". Одно из самых престижных мест в столице. - Петр не скрывал, что доволен этим. - Правда, аванса пока не вносил - еще не вполне определены программа и количество приглашенных.
   - Программа? Это что-то новое... - удивилась непосредственная тетка. Я, как жена светила детской хирургии, частенько бываю на банкетах, но о таком даже не слыхивала.
   - Интересы бизнеса требуют пригласить на свадьбу моих деловых партнеров, в том числе зарубежных, - серьезно объяснил Петр. - Ты даже не представляешь, как много зависит от хороших личных отношений! А для солидных людей, особенно иностранцев, одного застолья недостаточно.
   - Так ты им концерт устроишь, что ли? - изумленно округлила глаза Варвара Петровна.
   - И не просто концерт, а с участием известных звезд, чтобы гости увидели их вблизи! Согласись - это здорово. - И посмотрел на нее с веселой улыбкой. - Запомнится надолго.
   Все оживились, и, заметив общий интерес, Петр объяснил подробнее:
   - Намеченная программа банкета состоит из трех частей. Сначала, как положено, свадебное застолье, - руководит тамада от ресторана. Потом, когда все гости выскажутся и хорошо закусят, вместо перерыва для отдыха маленький концерт.
   Перевел дыхание и продолжал:
   - Вести его будет известный артист, мастер остроумного конферанса. Эстрадных номеров намечено немного, но все - лучшие в своем жанре. А после концерта - горячее: застолье продолжится; завершит все дискотека.
   - Программа превосходная, но сколько же на нее уйдет денег? Наверно, баснословная сумма? - нахмурился профессор Розанов. - Не слишком ли большое расточительство?
   - Потратить придется много, - спокойно признал Петр. - Но тебя, дед, это не должно беспокоить - на эти цели в бюджете нашей фирмы предусмотрены немалые средства.
   - Что, и на твою свадьбу тоже? - скептически откликнулась непосредственная Варвара Петровна. - Ты это серьезно, Петенька?
   - Вполне, - подтвердил он. - У нас много выделено на затраты, связанные с рекламой и представительством. В том числе на приемы, банкеты, юбилеи, поздравления сотрудников с семейными праздниками. А в моем случае, - добавил он с улыбкой, - имеет место и то и другое.
   По воцарившемуся молчанию не похоже было, что родных это объяснение удовлетворило.
   - Прости меня, Петя, но тебе не кажется, - вступил в разговор молчавший доселе профессор Никитин, - что огромные суммы, которые тратят на эти цели фирмы, подобные твоей, - нечто вроде пира во время чумы! Роскошные банкеты как-то не вяжутся с обстановкой в стране... ведь большинство населения, мягко скажем, нуждается.
   - Разве я виноват в том, что происходит? - вспыхнул Петр - его самого удручало происходящее, профессор попал в больное место. - Мы честно платим налоги государству, а больше ничего сделать не в силах.
   - Если бы все предприниматели так же добросовестно, как мы с Петей, отдавали государству, что полагается по закону, жизнь в стране была бы намного лучше, - дипломатично поддержал его Лев Ефимович. - И если кем-то творятся безобразия, почему это мы не должны пользоваться тем, что принадлежит нам по праву?
   - Да хотя бы потому, что... есть, наконец, соображения морали! - не выдержав, воскликнул Степан Алексеевич. - Нельзя жировать, когда твой народ в нищете, когда влачат жалкое существование наука и искусство!
   - Ты полагаешь, Петя должен отдать на эти цели все, что он честно зарабатывает? - тихим голосом, но решительно вступилась за любимого внука Вера Петровна. - Разве это справедливо, Степочка? Если негодяи обворовывают народ, почему и он должен по их вине бедствовать?
   Праздничная атмосфера за столом была нарушена - присутствующие явно разделились на два противоположных лагеря.
   Вовремя почувствовав смену настроения и справедливо опасаясь, что эта дискуссия всех рассорит, Светлана Ивановна сделала попытку спасти положение.
   - Вы не забыли, часом, из-за чего мы сегодня собрались? - И профессионально изобразила обиду. - У меня день рождения, а вы завели тут какие-то скучные разговоры! Ты, Мишенька, призвал бы всех к порядку как хозяин дома!
   - А по-моему, Светочка, мы уже вполне воздали по заслугам и тебе, и твоим родителям. Даже мне кое-что перепало, - не согласился Михаил Юрьевич. - Не вижу причин, почему бы не обсудить теперь того, что нас всех волнует. Разве это скучный разговор?
   - Ну вот, сейчас начнете спорить и испортите мне настроение, - не сдавалась виновница торжества. - Вячеслав Андреевич, выдайте нам лучше свежий анекдот, - попросила она мужа тетки - тот знал их великое множество и умел хорошо рассказывать.
   Но и Никитин ее не поддержал:
   - Обязательно выполню твое желание, дорогая Светочка, но только чуть позже, за чаем. А теперь разреши нам закончить разговор на эту тему, - все мы, Миша правильно сказал, принимаем ее близко к сердцу.
   И продолжал уже для всех:
   - Мне кажется ненормальным положение, когда закон допускает, чтобы в руках отдельных граждан скапливался огромный капитал, в то время как у других честных тружеников зарплата ниже прожиточного минимума.
   - Социалистические идеи! Они-то и завели страну в тупик, - возразил Яневич. - Уравниловку мы уже проходили!
   - Вячеслав Андреевич говорит не об уравниловке, а о том, что в оплате труда и доходах населения не должно быть такой вопиющей разницы, - поддержал шурина профессор Розанов. - Почему, например, талантливые ученые и артисты должны уступать в оплате труда удачливым коммерсантам?
   - Так что же, вернемся в славное прошлое - коммунизм будем строить? не без ехидства произнес Яневич. - Раздадим всем сестрам по серьгам?
   Степан Алексеевич повернул к нему красивую голову.
   - Не стоит иронизировать над общей бедой. Коммунизм - это мираж, а вот законы, обеспечивающие социальную справедливость в ведущих капстранах, реальность. Там финансовых акул лишают сверхприбылей.
   - Значит, папа и Петенька - финансовые акулы? - рассмеялась Юля, таким забавным показалось ей это сравнение. - И у них надо отобрать сверхприбыль?
   - Ты знаешь, Степочка, что мы с тобой одинаково обо всем судим. И сейчас ты говорил справедливые вещи. Но насчет того, чтобы отбирать честно заработанное, я не согласна! - поддержала внука Вера Петровна. - Те, кто свое богатство добыл законным путем, - это не акулы!
   - Я о том и говорю, что законы у нас никуда не годятся! - подхватил профессор.
   - А вдруг, Степочка, эти негодяи, что правят, возьмут и у Пети все отберут! - испугалась Вера Петровна. - Что тогда будем делать?
   Укоризненно посмотрела на мужа и резонно рассудила:
   - Заработка, что имеют Света и Миша, дай Бог, чтобы им хватило поставить на ноги дочек. Нас с тобой выручает только садовый участок. Вот я и спрашиваю: смогли бы мы совершить круиз, если бы не Петя?
   Обвела всех взглядом ясных серых глаз и вновь обратилась к мужу:
   - А кто помог вашему институту послать ученых на конференцию? Разве не он? Ты же предлагаешь плюнуть в колодец, из которого пьешь! - И осуждающе покачала головой.
   - Бабушка не понимает, Петенька, как унизительно для заслуженных людей, крупных ученых, - ведь заработали у государства право на достойную оплату и содействие своей научной деятельности - пользоваться милостью богачей, - с горечью обратился к нему профессор. - Даже если благодетель - твой родственник!