- Вам уже два раза звонила какая-то мисс... имя трудно произносится. Сказала - будет звонить еще.
"Наверно, Даша! - У него радостно забилось сердце. - Да и кто бы это еще мог быть?"
Разговор их все-таки состоялся - через несколько дней.
- Петенька! Ты не поверишь, но лишь сейчас у меня появилась возможность с тобой поговорить и свидеться. - Даша заметно волновалась. - Мы в Голливуде, проведем здесь Рождество.
- А я несколько раз звонил к вам на фирму, но меня упорно с тобой не соединяли! Не скажешь, в чем дело? Тебе хоть сообщали?
- Не мог бы ты приехать ко мне, Петенька? Разве по телефону скажешь?.. Устрою тебя в нашем отеле, хоть немного побудем вместе...
- О чем ты говоришь... Три месяца жду! Хоть завтра! Только скажи когда?..
- Жду тебя в холле нашего отеля в половине третьего. - Даша продиктовала адрес. - Пообедаем, прогуляемся, познакомлю тебя с Голливудом. Идет?
- Еще бы! Заодно в магазины зайдем... Мне так хочется подарок тебе сделать хороший! И о многом поговорить...
- Для меня лучший подарок - ты сам, Петенька! О времени не беспокойся его у нас на все хватит. Если б ты знал, как по тебе соскучилась!..
- А я-то по тебе... и слов нет!
- Наверно, сегодня мне не уснуть... - грустно призналась Даша. - Завтра не приедешь - умру!
- Ну уж этого я не допущу! - весело пообещал Петр. - Прилечу на крыльях. Отлично проведем с тобой католическое Рождество!
Однако, положив трубку, Петр мгновенно ощутил укор совести. Так они сильно соскучились, - вряд ли сумеют сдержать свои чувства... Неужели у него не хватит стойкости выполнить свой долг перед памятью Юли? Ведь я обязался соблюдать траур в течение года...
Но радость от предвкушения встречи с любимой оказалась сильнее уколов совести. Решительно отбросив грустные мысли, он стал собирать, что нужно, в дорогу.
Дашу он увидел сразу, как вошел в просторный вестибюль отеля. Сидит за столиком в мягком кресле, листает журнал... О Боже, как хороша, - прелестнее всех женщин на свете! Элегантное открытое платье, очень простое, но подчеркивает совершенство фигуры; необычные темные очки придают таинственности милому лицу...
Но вот она увидела его, - отложила журнал, поднялась и плавной походкой модели пошла навстречу... Они порывисто обнялись, но здесь столько чужих, любопытных глаз... Оба сдержали рвущиеся наружу чувства.
- А я уже почти потеряла надежду, что ты приедешь. - Глаза ее светились счастьем.
- Ужасные пробки на дорогах! Извини, Дашенька, не привык еще к местным условиям, - оправдывался Петр. - Спасибо, что дождалась.
- Ладно уж, прощу на первый раз. Оформляй номер и пойдем обедать! Мы здесь пробудем три дня, а ты... ты можешь провести все рождественские каникулы. В Голливуде так интересно!
- Я бы с радостью, но к Новому году мне надо быть в Москве. - Он неохотно выпустил ее из объятий. - Обещал своим вместе встретить, понимаешь?
- Конечно, милый! У тебя ведь день рождения... - Она не отрывала от него глаз. - Разреши сегодня сделать тебе подарок, раз не смогу поздравить вовремя.
Вместе подошли к администратору отеля (Даша договорилась заранее), и Петр, сняв на три дня "люкс", отправился привести себя в порядок, условившись с Дашей, что она сделает заказ и подождет его в баре. Быстро приняв душ и сменив костюм, он спустился вниз и вошел в ресторан, - столик их уже сервирован.
Даша, сидя за высокой стойкой, сделала ему знак рукой; он сел рядом; молча, глядя друг на друга, выпили по аперитиву перед обедом. Потом, взяв ее за талию и испытывая от этого полузабытое блаженство, он помог ей слезть со стула и они направились к своему столику.
- Расскажи, как ты жила это время, Дашенька? - попросил Петр, когда выпили за встречу и перекусили. - По тому, как меня не желали к тебе допускать... похоже, у тебя там кто-то есть?..
Лицо у Даши омрачилось.
- Давай не будем говорить на эту тему. - В ее взгляде был немой укор. Разве не ясно, что мне не нужен никто другой? Почему тебя это волнует? Ты же не ревновал меня к Игорьку...
- То совсем другое... Он был до меня, - насупился Петр.
- Ну вот! - воскликнула Даша, не скрывая обиды. Какое право ты имеешь предъявлять мне претензии? Сначала бросил меня, а потом объявил... что женишься и мы расстаемся навсегда... - В глазах появились слезы.
- Прости меня, Дашенька! Я ни в чем тебя не виню! Просто хочу все знать, раз мы начинаем новую жизнь, - смешавшись произнес он. - Только... я ведь не слепой - видел, как смотрел на меня зверем тот красивый белокурый парень.
- Вот ты о чем, - грустно покачала головой Даша. - Это Андрис, латыш, из нашей группы. А почему ты считаешь, Петя, что меня не могут любить другие? Если б ты только знал, как настойчиво ко мне пристают! Все же знают - не замужем и никого у меня нет.
Слезы ее образумили Петра. Какой же он черствый эгоист - сам от нее отказался, а теперь еще мучает ревностью... Да что бы там у нее ни было все Божья кара за его ошибки... горькая пилюля, и придется ее проглотить!
- Дашенька, любимая, вытри слезы! - ласково глядя попросил он. - Давай покончим с этим раз и навсегда и простим друг другу все! Выпьем! - И вновь наполнил бокалы. - За то, что вновь обрели друг друга! Разве мы оба не мечтали об этом?
Даша приложила к глазам платочек.
- Вот это хорошо, Петенька! Главное - что мы по-прежнему любим друг друга. - Подняла свой бокал. - За наше счастье! На всю жизнь!
После нескольких рюмок к ним вернулось радостное настроение. После обеда взяли такси, и поехали осматривать Голливуд - Даша уже дважды здесь побывала, неплохо все изучила.
Петр восхищался красивым городом, особенно - пышной растительностью и роскошными виллами звезд и магнатов кинобизнеса. Сделали много покупок, Даша помогла Петру выбрать для родных новогодние подарки. Неожиданный и решающий их судьбу подарок получила от него сама - великолепное обручальное кольцо с крупным бриллиантом.
- На этот раз, Дашенька, будь уверена, - Петр торжественно надел кольцо ей на палец, - все у нас состоится - как только кончится срок траура. Теперь нас разлучит только смерть!
- Типун тебе на язык! Хватит с нас горя! Нам предстоит долгая, счастливая жизнь...
Вернулись в отель, увешанные покупками, не чуя под собой ног от усталости. Несмотря на это, когда очутились у Петра в номере, Даша прильнула к нему и в них вспыхнуло страстное желание. Но он, может быть потому, что был сильно утомлен, сумел взять себя в руки.
- Дашенька! Любимая, желанная!.. - Он покрывал ее лицо и шею страстными поцелуями. - Мы должны... обязаны... подождать... до окончания траура... до весны... всего-то... Зато совесть будет спокойна. Дашенька, прости!
Разочарованная, она не скрывала этого.
- Прошу тебя, Дашенька, родная! - взмолился Петр. - Ты ведь поймешь... моя честь... моя вина... Не могу, не имею морального права через это переступить... даже если обидишься и... и бросишь меня совсем!..
Однако Даша уже справилась с собой.
- Нетушки! - горячо заявила она, дрожа и целуя его. - Я так долго мечтала... о нашем счастье... Сумею потерпеть... еще немного, будь спокоен!
Весь многочасовой полет до Москвы Петру скрашивали воспоминания о трех прекрасных днях, проведенных с Дашей в Голливуде. Рождество отпраздновали в компании Дашиных коллег. Петр неохотно согласился на это, опасаясь конфликта с Андрисом, сплетен ее подруг... Но ничего такого не произошло, видно, все знали о их несчастливой прежде судьбе.
Конечно, его терзало сожаление, что они не были близки, что вновь не познали свое несравнимое счастье. Не сделал ли он непростительную ошибку, выдерживая траур? Что, если Даша ему не простит?.. Нужно ли всегда следовать законам совести, размышлял он, и не правильнее ли жить естественно, как требует человеческая природа?
В то же время он сознавал, что чувствовал бы себя ужасно, нарушив табу. Так и не разрешив мучивших его сомнений, решил: ладно, надо и это пережить; жизнь покажет, правильно ли он поступил; если Даша любит его - дождется...
В международном аэропорту Шереметьево Петра встретил только отец.
- А где мама? Все в порядке? - тревожась, первым делом спросил он, когда обнялись и расцеловались.
- Да, да! Не смогла просто приехать - премьера у нее сегодня. А дома за девочками бабушка смотрит. Дед тоже будет - только позже. Кому-то оппонирует, а то бы тебя встретил.
- Как они устроились на Зубовской? Довольны квартирой? поинтересовался Петр, когда в машине отца уже ехали в город. - Тяжело им дался переезд?
- Переезжать всегда нелегко. У профессора одних книг целая гора! Представляешь, одних полок сколько пришлось крепить, ну и стеллажи, конечно... Но бабушка так прямо счастлива!
- Еще бы! Это почти ее район - привыкла ведь за долгие годы жить в центре. Что ни говори, Марьино - гиблое место.
- Так-то оно так, но радуется она в основном, что теперь мы близко друг к другу. Ей к нам ехать всего ничего по Садовому кольцу, и маме теперь помочь может. Одна беда...
- Что еще такое? - насторожился Петр.
- Там у них хоть и плохонький, но гараж был, а здесь машину приткнуть негде. Платная стоянка далеко, да не по карману им.
Ох, ну и виноват же я! Совсем забыл... Оплатил же подземный гараж, строится через два дома. Должно быть, готов; надо сказать деду, успокоить его.
На Патриарших, когда с двумя огромными чемоданами поднялись к себе на этаж, на лестничной площадке их уже поджидали Вера Петровна и близнецы.
- Петенька! Петенька приехал! Покажи скорее, что привез? - запрыгали вокруг него девочки.
- Погодите, стрекозы! Дайте срок! - Петр схватил сестренок в охапку, внес в гостиную и поместил на диване. - "Будет вам и белка, будет и свисток"! - И рассмеялся, глядя, как они барахтаются.
- Да оставьте вы брата в покое! Дайте передохнуть с дороги! распорядилась Вера Петровна. - Иди, Петенька! Проголодался?
- Что ты, в полете нас закормили. А вот душ принять надо. Да и устал порядком, - признался Петр. - С удовольствием прилягу на часок-другой.
- Вот и славно, Петенька. Постелю тебе в кабинете. Отдохни, пока все не соберутся.
Беспробудно проспав часа три, Петр проснулся бодрым и свежим, словно не было долгой, трудной дороги. Встал, сделал небольшую разминку и снова отправился в душ. Из гостиной доносились голоса родителей и Степана Алексеевича, - значит, все в сборе, можно садиться за стол. Интересно, чем угостит бабушка? В Америке так вкусно готовить не умеют!"
Стоило ему появиться в гостиной, как все сразу поднялись. Стол накрыт, ждали лишь, когда он проснется. Сначала, опередив дочь, обнял его старый профессор.
- Быстро нынче мужает молодежь! - Он поцеловал внука. - Ты выглядишь, пожалуй, старше своих лет, Петенька. Или так устал от учебы, от жизни на чужбине?
- Папа прав! - вторила ему Светлана Ивановна, вдоволь нацеловавшись с сыном. - У тебя, Петенька, изможденный вид, и похудел сильно... Ты проверял там здоровье?
- Регулярно! - поспешил успокоить ее Петр. - У них спорт в почете, и я, как бы ни был занят, не пропускал тренировок. Просто устал, мамочка... Вот и прилетел к вам немного отдохнуть, и душой и телом.
Прежде чем перейти в столовую, Петр преподнес всем новогодние подарки. Из-за ограниченного багажа он привез немного, но сумел всем угодить. Маме эффектный жакет и набор лучшего грима; отцу - самый современный прибор ночного видения; бабушке - портативную швейную машину; деду - настоящую ковбойскую шляпу и удобный насос для опрыскивания сада, а маленьких сестер осчастливил яркими майками и красивыми ранцами.
Когда все уселись за стол и выпили за встречу, Петра забросали вопросами - как там жизнь в Америке его собственная, ну и вообще... Он подробно рассказал обо всем: кто сосед по комнате, о своей учебе, как проводил свободное время. Не скрыл и то, что встретился с Дашей в Голливуде.
- Я твердо решил: мы поженимся, как только кончится траур! - объявил он родителям, опасаясь возражений. Их, однако, не последовало, а бабушка тут же его поддержала:
- Это замечательно, что вы сумели пронести свою любовь через столько преград и испытаний судьбы. У меня нет сомнений - ты, Петенька, будешь счастлив с Дашей!
- Жаль, что она не прилетела вместе с тобой, - оттаяла наконец Светлана Ивановна. - Теперь и я вижу, что Даша - твоя судьба. Хорошо было бы вместе отпраздновать твой день рождения...
- У нее жесткие условия контракта, - объяснил Петр. - Скоро он кончится, и тогда сможем быть вместе.
- Надеюсь, этого не произойдет до свадьбы? - все же сказал Михаил Юрьевич. - Ее надо сыграть, сразу как сдашь там экзамены.
- Прости, папа, но, может быть, хватит водить меня за ручку? - вспыхнул Петр. - Я достаточно сдерживал свои чувства! У нас ничего не было и не будет до окончания траура. И в церкви обвенчаемся. Но большего от меня не ждите.
Взял себя в руки и уже спокойно промолвил всем:
- Мы с Дашей решили больше не расставаться. В марте у нее кончается контракт, продлевать больше не будет. А на апрель мы с ней уже заказали каюту на круизном лайнере "Астор",
Петр бросил жесткий взгляд на отца - тот промолчал. Зато, неизменно поддерживая мужа, робко вмешалась Светлана Ивановна:
- Но ты же нам обещал, что вы обвенчаетесь, - мягко, но с упреком в голосе, напомнила она. - А это вроде... свадебного путешествия. - И непонимающе подняла на него глаза. - Выходит, свадьба будет... в дороге? А как же... мы?..
- Не беспокойся, мама! Ну как ты могла такое подумать? Венчаться будем дома. Сойдем в Порт-Саиде, съездим посмотреть на пирамиды, посетим святые места и из Тель-Авива - в Москву.
Светлана Ивановна облегченно вздохнула, но тут же снова встревожилась.
- Погоди, Петенька, а как же... твоя учеба? Не бросишь же ее из-за женитьбы - ты ведь не Митрофанушка... - И улыбнулась, решив перевести разговор в шутку. - Наверно, договорился насчет отпуска?
- И я об этом подумал. Когда же ты будешь сдавать экзамены? - подхватил профессор.
- А я и не думаю туда возвращаться! - как о само собой очевидном сообщил Петр. - Решил забрать документы. Мои планы на будущее в корне изменились.
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы: настала полная тишина; даже маленькие Наденька и Оля уставили на брата расширившиеся глазенки.
Первым из шокового состояния вышел Михаил Юрьевич.
- Не слишком ли поспешно ты принял это решение? Хорошо ли все продумал? Очень уж неприятно... что-то легко ты меняешь свои планы на будущее.
- Почему же легко? Я пришел к этому путем долгих размышлений, возразил Петр. - И моя женитьба здесь ни при чем. Все дело в том, что я увидел и понял за время пребывания там, в Штатах.
Как им всем объяснить свое решение?
- Главное, что повлияло - это чувство протеста, оно во мне появилось вскоре после приезда туда и росло буквально с каждым днем! - В голосе его слышалась горечь. - Ну почему мы, обладая куда большими природными ресурсами, живем как нищие, а они процветают?
Он помолчал; никто не произнес ни звука.
- Стал много думать об этом, вникать в вопросы экономики, государственного устройства. И, мне кажется, осознал, в какой беде сейчас наш народ. Тогда то, чему учусь, перестало быть для меня актуальным.
- Ты, что же, сын, решил бросить горное дело?! - поразился Михаил Юрьевич. - Останешься без профессиональных знаний и займешься политикой самым грязным из всех дел?
- Ну зачем же так сурово? - не согласился с отцом Петр. - Вернусь в Горный, окончу. Но параллельно займусь юриспруденцией и экономикой. Мне это и в бизнесе необходимо.
Передуманное, пережитое теснилось в голове, - надо им объяснить...
- Нельзя, недопустимо замыкаться в узкой области, когда твой народ так бедствует! Политика, не спорю, дело грязное, но как иначе изменить положение к лучшему?
- Но ведь у нас сейчас, Петенька, новый президент... Молодой, энергичный... - неожиданно вмешалась в разговор Вера Петровна. - Вон по телеку все время говорят - скоро станет лучше...
- Эх, бабушка! Слышала бы ты, что говорят и пишут в свободной прессе! А за ним кто стоит?..
- Неужели ты видишь выход из этой трясины? Знаешь, как улучшить благосостояние народа, подтянуть хотя бы до уровня Европы? - серьезно произнес профессор.
- В общем-то, мне думается, - да, знаю. Хотя еще многое надо проверить расчетами. Я отнюдь не мечтатель, - есть опыт стран, реально обеспечивающих высокий уровень жизни.
- Очень интересно... А ты не мог бы объяснить конкретнее? - попросил Степан Алексеевич. - Просто не верится, что у нас такое возможно.
Прежде чем ответить, Петр немного поколебался.
- Об этом серьезно нужно говорить, с цифрами в руках, но я попробую все же привести главную идею, - начал он не очень уверенно. - Она зиждется на двух китах. Во-первых, закон должен гарантировать справедливый уровень доходов - ни чрезмерно высоких, ни слишком низких. Во-вторых, население должно получать долю прибыли от естественных богатств своей страны.
- А еще говоришь, что ты не мечтатель... - скептически усмехнулся отец. - Кто же из тех, кто владеет ими, хоть что-то отстегнет народу? Нереально!
- Но почему, папа? Ты ведь знаешь: в ряде нефтедобывающих стран, менее богатых ресурсами, чем наша, граждане получают долю прибыли, и это дает им высокий уровень жизни. - Петр сделал паузу и с горечью продолжал: - Чем же наш народ так провинился, что ему ничего не достается от собственных богатств?
- Так это в странах с монархическим строем. Там еще в Бога веруют, - с сомнением покачал головой Михаил Юрьевич. - А в России царя уже не будет.
- А ведь правда... И в Европе больше социальной справедливости в странах с конституционной монархией, - раздумчиво высказался профессор. Взять хотя бы Англию, Швецию, Норвегию, страны Бенилюкса...
- Но и в Германии, и даже в США, социальная защита обеспечивает высокий жизненный уровень, - напомнил Петр. - Там закон не допускает сверхприбылей, облагает налогом в пользу малоимущих.
Кажется, он заставил родных задуматься; что еще им сказать, как убедить?
- Вот почему я считаю, что здоровым силам нашего общества, прежде всего удачливым предпринимателям, вроде меня например, еще не потерявшим совесть, нужно организоваться и попробовать изменить положение к лучшему!
Ох, сам от себя не ожидал таких речей, и все же...
- Предстоит долгая и трудная борьба. Но я верю: наш народ, если осознает, наконец, положение дел и свои права, - обязательно выйдет на верную дорогу!
Больше ему вопросов не задавали; лишь мать его, далекая от политики, посетовала:
- Ты, Петенька, и так щедро всем помогаешь. Теперь, как я поняла, хочешь еще поддерживать всякие эти... общественные движения. Они же все... демагоги и обманщики! Знаешь, а по-моему, помогать нужно только культуре нашей, да еще церкви. Они хоть как-то, сколько могут, поддерживают в обществе здоровье духовное. А то ведь посмотри - в каком состоянии у нас нравственность... грубая сила кругом господствует... Да что там говорить! Она умолкла.
- Не беспокойся, мамочка, обманщикам ничего от меня не достанется! весело заверил Петр. - А насчет церкви... ты подала хорошую идею. За этот год, как мне сообщили, получена большая прибыль - могу сделать пожертвование... на богоугодное дело.
И ласково взглянул на мать.
- Давай, может быть, сделаем так: поможем восстановить какой-нибудь старинный храм... вот здорово! И там... устроим наше венчание! Как вам эта идея? - воодушевленный, обратился он к родным.
Все дружно закивали. Так вопрос о его женитьбе на Даше, о месте венчания оказался окончательно решенным.
Восьмипалубный красавец - океанский лайнер "Астор", водоизмещением более двадцати тонн, плавно рассекал воды Индийского океана. На борту его отправились в кругосветное путешествие около шестисот пассажиров; экипаж триста человек. Круиз начался в Ницце; Петр и Даша присоединились к туристам только в Бангкоке - прилетели в столицу Таиланда за день до прибытия лайнера.
Подходила к концу вторая неделя их незабываемого путешествия Остались позади величественный Сингапур; красочные, экзотичные Индонезия и Таиланд; душный Мадрас; живописный Коломбо. Впереди - изумительные Мальдивы - там. где Петр и Даша намеревались, отказавшись от экскурсии, весь день провести на пляже.
Все время круиза пролетело для них как один день, (вернее, одна длинная ночь): первое время они почти не покидали своей роскошной каюты. Истосковавшись, наслаждались своей любовью без устали, выбираясь из постели, только чтобы поесть в ресторане. В Сингапуре вышли часа на два - проехались но городу; Малайзией любовались с борта судна; только на Суматре впервые присоединились к экскурсии.
- Не понимаю - как я могла жить без тебя, Петенька! - изнемогая от наслаждения в его объятиях, жарко шептала Даша со слезами невыразимого счастья. - Мы ведь самой природой созданы друг для друга!
- Да, да, Дашенька, да, - сто тысяч раз! благодарно, страстно отзывался он, покрывая поцелуями ее тело. - Только сейчас понял до конца: ни с кем, кроме тебя, не мог бы быть по-настоящему счастливым!..
- И... с ней тоже?.. - невыносимо ревнуя, она затрагивала запретную тему - и тут же молила: - Прости, прости! Ну ничего не могла с собой поделать! Не буду больше...
Петр понимал ее чувства, не сердился.
- Скажу тебе правду: теперь уже сознаю, что и с ней тоже... да, несмотря на ребенка... Это другое... я надеялся на это. Ведь... я ее любил... Как тебе это объяснить?.. Немного не так, немного по-другому, чем сестру... Трудно это передать...
- Нет! Ты мой! Никогда, никому больше тебя не отдам! Вот и Бог на моей стороне! - И Даша с новой страстью привлекала его к себе.
Поглощенные друг другом, они сторонились спутников. А многие стремились познакомиться и завязать контакты с этой красивой и, судя по всему, богатой парой. Только к концу второй недели путешествия они стали по вечерам посещать концертный зал и дискотеку.
Мальдивы с первого взгляда очаровали пышной тропической растительностью, великолепными песчаными пляжами. С самого утра, как только с "Астора" спустили трапы, пошли купаться, вернулись на борт лайнера всего за полчаса до отплытия, - даже пообедали на берегу, в маленьком, уютном ресторанчике: отведали блюда местной кухни.
Дальнейшее путешествие сопровождалось меньшей экзотикой. Йемен и Суэцкий канал не произвели особого впечатления, как и египетский Порт-Саид, где решили сойти на берег. Но, прежде чем покинуть "Астор", поехали вместе с другими туристами в Каир - посмотреть на сфинкса и пирамиды.
В Каире больше всего запомнились сокровища Национального музея: огромное количество золота, собранное в одном месте. А вот пирамиды разочаровали. Сами по себе эти причудливые, овеянные тайной сооружения, охраняющий их сфинкс великолепны. Но все портили невзрачные, неблагоустроенные окрестности, голые, замусоренные пески и назойливые погонщики верблюдов.
Лайнер поплыл в Италию, а Петр и Даша, договорившись с турагентством, отправились в Израиль, намереваясь посетить святые места в Вифлееме, Иерусалиме и Галилее. В Галилее - заветная цель: Даша решилась креститься в реке Иордан. В детстве ее крестили на Алтае родители матери - старообрядцы, и теперь ей захотелось повторить это здесь по православному обычаю.
В Иерусалиме стояла майская жара, в белокаменном городе настоящее пекло Зато побывали на Голгофе, съездили в Вифлеем поклониться колыбели младенца Христа; повсюду, глядя на каменистую, выжженную солнцем землю, восхищались трудолюбием и искусством израильтян: оделись зеленью прежде голые склоны гор, выросли фруктовые сады на песках и болотах.
Зато Галилея показалась совсем другой страной. Климат уже не такой жаркий; живописные холмы и горы покрыты пышной зеленью; попадающиеся всюду красивые, опрятные поселки прячутся в тени деревьев, а не жарятся, открытые со всех сторон солнцу.
- Здешние виды напоминают Северный Кавказ, правда, Петенька? - заметила Даша, озирая окрестности из окна микроавтобуса, мчавшего их к реке Иордан. В этой части страны я, пожалуй, могла бы жить, а на юге, под палящим солнцем, ни за что на свете! Хоть это и святая земля.
- Но местные жители там, по-моему, неплохо устроились, не согласился Петр. - Все вроде каменисто и голо, но во дворах много зелени, на крышах высоких домов, в пентхаузах - кусты и деревья.
- Они там в кадках растут, как ты думаешь? - подивилась Даша.
- А какая разница? Зелено, тень есть. И потом, везде у всех работают кондиционеры.
- Все равно я бы здесь жить не хотела, - осталась при своем мнении Даша.
Река Иордан оказалась совсем узкой, с почти стоячей водой, но место для крещения живописное, отлично благоустроено. Обряд выполняли группой, каждому выдавалось специальное одеяние. В реку вел кривой, ступенчатый коридор разной глубины. Даша прошла все ступени и окунулась в самом глубоком месте. На прощание сфотографировались на фоне Иордана и довольные тронулись в обратный путь.
Есть в Москве, на Шереметьевской улице, маленькая, очень красивая церковь, известная как храм Нечаянной радости. Этому оригинальному названию соответствует легенда: построена церковь на деньги купца, у которого долго не было детей; его бесплодная жена испробовала все средства, но лишь после сорока лет Господь послал им нечаянную радость - родила она купцу долгожданного наследника.
Старинный храм требовал реставрации, а приход бедный: рабочий район, жилых домов мало, сплошь склады и промышленные предприятия. В Москве же, как известно, огромное число церквей, много и более древних, - у епархии средств на все нужды не хватает. Однако священнослужителей и прихожан снова ждала нечаянная радость.
Премьера в музыкально-драматическом театре проходила с неизменным успехом, и после каждого спектакля в гримуборной у Светланы Ивановны появлялись почитатели с цветами и поздравлениями. В конце февраля ее посетила необычная пара: пожилой, осанистый батюшка в рясе, с девочкой лет двенадцати.
- Мы ваши давние поклонники, уважаемая Светлана Ивановна! - Священник с улыбкой вручил ей небольшой букет пунцовых роз. - А моя внучка Ирочка, кивнул он в сторону смутившейся девочки, - вас очень любит и сама мечтает стать артисткой - у нее недурной голосок.
- Спасибо, - поблагодарила его Светлана Ивановна, принимая букет, и, заметив в руке у девочки свою фотографию, приветливо спросила: - Ты хочешь автограф, Ирочка?
Онемевшая от робости девочка протянула ей фотографию, а батюшка мягко поинтересовался:
- Думаю, не ошибусь, полагая, что вы - православного вероисповедания, уважаемая Светлана Ивановна?
- Да, моя мама родом из деревни, крестила меня тайком от отца, подтвердила она, улыбнувшись, - крупного партийного руководителя.
- Я служитель храма Нечаянной радости; буду очень рад видеть Вас вместе с близкими среди прихожан. Наши службы славятся в округе, и у нас прекрасный хор. Жаль только, храм обветшал, нет средств на реставрацию.
"Вот как раз подходящий случай осуществить Петино желание! - молнией пронеслось в голове у Светланы Ивановны. - Надо предложить..."
- Этому делу можно помочь, - дружески сказала она священнику. - Если речь идет о деньгах на реставрацию храма, то вы их получите.
- Конечно, о деньгах... Но... их ведь нужно так много... - смутился он и добавил: - Однако мы будем благодарны любому пожертвованию, ибо скорее соберем нужную сумму. Господь вас отблагодарит!
- Думаю, вы получите столько, сколько для этого требуется, - высказала надежду Светлана Ивановна; достала из сумочки визитную карточку мужа. Пожалуйста, обратитесь по этому адресу, к Михаилу Юрьевичу Юсупову. - И протянула карточку ошеломленному неожиданной удачей батюшке. - Я мало смыслю в деловых вопросах, а с моим мужем вы обо всем договоритесь.
Встала проводить визитеров и, прощаясь, с гордостью добавила:
- Он происходит из старинного княжеского рода. Им не впервой помогать православной церкви!
К маю основные работы по реставрации внутренних помещений и внешней отделке были завершены - храм Нечаянной радости вновь засиял золотом куполов, яркими, свежими красками церковных строений. Изумительная ею красота привлекала внимание прохожих и проезжающих по Шереметьевской улице, радовала глаз и оживляла невзрачный окрестный пейзаж.
В один из чудных майских дней, в переулок у церкви завернули одна за другой три машины. Из "джипа" вышли Петр и Даша; из лимузина Михаила Юрьевича - он сам, с женой и детьми, и чета Волошиных: из профессорской "Лады" - Степан Алексеевич с Верой Петровной.
Все дружно проследовали в церковь, где их встретил сам батюшка с прислужниками. С благодарственными словами, под одобрительные возгласы прихожан - все знали о большом вкладе прибывших в обновление храма - он провел гостей на почетное место.
- Какой изумительный храм, как все величественно и красиво! восхищалась Анна Федоровна - она была здесь впервые. - Как чудесно что здесь пройдет венчание!
Началась торжественная литургия. Народу в церкви набилось много, было душно и жарко. Заметив, что на лице у Даши выступили росянки пота, Михаил Юрьевич предупредительно протянул ей свой белоснежный платок, сопроводив этот жест теплым взглядом карих глаз, - полное, новое ее признание. Дата ответила ему сияющей улыбкой.
Слаженный, красивый хор певчих возносил молитвы Всевышнему. Петр и Даша, супруги Юсуповы с детьми, Волошины и Розановы тихонько переговаривались, отдавая должное великолепной службе и уже ощущая себя одной семьей.
"Наверно, Даша! - У него радостно забилось сердце. - Да и кто бы это еще мог быть?"
Разговор их все-таки состоялся - через несколько дней.
- Петенька! Ты не поверишь, но лишь сейчас у меня появилась возможность с тобой поговорить и свидеться. - Даша заметно волновалась. - Мы в Голливуде, проведем здесь Рождество.
- А я несколько раз звонил к вам на фирму, но меня упорно с тобой не соединяли! Не скажешь, в чем дело? Тебе хоть сообщали?
- Не мог бы ты приехать ко мне, Петенька? Разве по телефону скажешь?.. Устрою тебя в нашем отеле, хоть немного побудем вместе...
- О чем ты говоришь... Три месяца жду! Хоть завтра! Только скажи когда?..
- Жду тебя в холле нашего отеля в половине третьего. - Даша продиктовала адрес. - Пообедаем, прогуляемся, познакомлю тебя с Голливудом. Идет?
- Еще бы! Заодно в магазины зайдем... Мне так хочется подарок тебе сделать хороший! И о многом поговорить...
- Для меня лучший подарок - ты сам, Петенька! О времени не беспокойся его у нас на все хватит. Если б ты знал, как по тебе соскучилась!..
- А я-то по тебе... и слов нет!
- Наверно, сегодня мне не уснуть... - грустно призналась Даша. - Завтра не приедешь - умру!
- Ну уж этого я не допущу! - весело пообещал Петр. - Прилечу на крыльях. Отлично проведем с тобой католическое Рождество!
Однако, положив трубку, Петр мгновенно ощутил укор совести. Так они сильно соскучились, - вряд ли сумеют сдержать свои чувства... Неужели у него не хватит стойкости выполнить свой долг перед памятью Юли? Ведь я обязался соблюдать траур в течение года...
Но радость от предвкушения встречи с любимой оказалась сильнее уколов совести. Решительно отбросив грустные мысли, он стал собирать, что нужно, в дорогу.
Дашу он увидел сразу, как вошел в просторный вестибюль отеля. Сидит за столиком в мягком кресле, листает журнал... О Боже, как хороша, - прелестнее всех женщин на свете! Элегантное открытое платье, очень простое, но подчеркивает совершенство фигуры; необычные темные очки придают таинственности милому лицу...
Но вот она увидела его, - отложила журнал, поднялась и плавной походкой модели пошла навстречу... Они порывисто обнялись, но здесь столько чужих, любопытных глаз... Оба сдержали рвущиеся наружу чувства.
- А я уже почти потеряла надежду, что ты приедешь. - Глаза ее светились счастьем.
- Ужасные пробки на дорогах! Извини, Дашенька, не привык еще к местным условиям, - оправдывался Петр. - Спасибо, что дождалась.
- Ладно уж, прощу на первый раз. Оформляй номер и пойдем обедать! Мы здесь пробудем три дня, а ты... ты можешь провести все рождественские каникулы. В Голливуде так интересно!
- Я бы с радостью, но к Новому году мне надо быть в Москве. - Он неохотно выпустил ее из объятий. - Обещал своим вместе встретить, понимаешь?
- Конечно, милый! У тебя ведь день рождения... - Она не отрывала от него глаз. - Разреши сегодня сделать тебе подарок, раз не смогу поздравить вовремя.
Вместе подошли к администратору отеля (Даша договорилась заранее), и Петр, сняв на три дня "люкс", отправился привести себя в порядок, условившись с Дашей, что она сделает заказ и подождет его в баре. Быстро приняв душ и сменив костюм, он спустился вниз и вошел в ресторан, - столик их уже сервирован.
Даша, сидя за высокой стойкой, сделала ему знак рукой; он сел рядом; молча, глядя друг на друга, выпили по аперитиву перед обедом. Потом, взяв ее за талию и испытывая от этого полузабытое блаженство, он помог ей слезть со стула и они направились к своему столику.
- Расскажи, как ты жила это время, Дашенька? - попросил Петр, когда выпили за встречу и перекусили. - По тому, как меня не желали к тебе допускать... похоже, у тебя там кто-то есть?..
Лицо у Даши омрачилось.
- Давай не будем говорить на эту тему. - В ее взгляде был немой укор. Разве не ясно, что мне не нужен никто другой? Почему тебя это волнует? Ты же не ревновал меня к Игорьку...
- То совсем другое... Он был до меня, - насупился Петр.
- Ну вот! - воскликнула Даша, не скрывая обиды. Какое право ты имеешь предъявлять мне претензии? Сначала бросил меня, а потом объявил... что женишься и мы расстаемся навсегда... - В глазах появились слезы.
- Прости меня, Дашенька! Я ни в чем тебя не виню! Просто хочу все знать, раз мы начинаем новую жизнь, - смешавшись произнес он. - Только... я ведь не слепой - видел, как смотрел на меня зверем тот красивый белокурый парень.
- Вот ты о чем, - грустно покачала головой Даша. - Это Андрис, латыш, из нашей группы. А почему ты считаешь, Петя, что меня не могут любить другие? Если б ты только знал, как настойчиво ко мне пристают! Все же знают - не замужем и никого у меня нет.
Слезы ее образумили Петра. Какой же он черствый эгоист - сам от нее отказался, а теперь еще мучает ревностью... Да что бы там у нее ни было все Божья кара за его ошибки... горькая пилюля, и придется ее проглотить!
- Дашенька, любимая, вытри слезы! - ласково глядя попросил он. - Давай покончим с этим раз и навсегда и простим друг другу все! Выпьем! - И вновь наполнил бокалы. - За то, что вновь обрели друг друга! Разве мы оба не мечтали об этом?
Даша приложила к глазам платочек.
- Вот это хорошо, Петенька! Главное - что мы по-прежнему любим друг друга. - Подняла свой бокал. - За наше счастье! На всю жизнь!
После нескольких рюмок к ним вернулось радостное настроение. После обеда взяли такси, и поехали осматривать Голливуд - Даша уже дважды здесь побывала, неплохо все изучила.
Петр восхищался красивым городом, особенно - пышной растительностью и роскошными виллами звезд и магнатов кинобизнеса. Сделали много покупок, Даша помогла Петру выбрать для родных новогодние подарки. Неожиданный и решающий их судьбу подарок получила от него сама - великолепное обручальное кольцо с крупным бриллиантом.
- На этот раз, Дашенька, будь уверена, - Петр торжественно надел кольцо ей на палец, - все у нас состоится - как только кончится срок траура. Теперь нас разлучит только смерть!
- Типун тебе на язык! Хватит с нас горя! Нам предстоит долгая, счастливая жизнь...
Вернулись в отель, увешанные покупками, не чуя под собой ног от усталости. Несмотря на это, когда очутились у Петра в номере, Даша прильнула к нему и в них вспыхнуло страстное желание. Но он, может быть потому, что был сильно утомлен, сумел взять себя в руки.
- Дашенька! Любимая, желанная!.. - Он покрывал ее лицо и шею страстными поцелуями. - Мы должны... обязаны... подождать... до окончания траура... до весны... всего-то... Зато совесть будет спокойна. Дашенька, прости!
Разочарованная, она не скрывала этого.
- Прошу тебя, Дашенька, родная! - взмолился Петр. - Ты ведь поймешь... моя честь... моя вина... Не могу, не имею морального права через это переступить... даже если обидишься и... и бросишь меня совсем!..
Однако Даша уже справилась с собой.
- Нетушки! - горячо заявила она, дрожа и целуя его. - Я так долго мечтала... о нашем счастье... Сумею потерпеть... еще немного, будь спокоен!
Весь многочасовой полет до Москвы Петру скрашивали воспоминания о трех прекрасных днях, проведенных с Дашей в Голливуде. Рождество отпраздновали в компании Дашиных коллег. Петр неохотно согласился на это, опасаясь конфликта с Андрисом, сплетен ее подруг... Но ничего такого не произошло, видно, все знали о их несчастливой прежде судьбе.
Конечно, его терзало сожаление, что они не были близки, что вновь не познали свое несравнимое счастье. Не сделал ли он непростительную ошибку, выдерживая траур? Что, если Даша ему не простит?.. Нужно ли всегда следовать законам совести, размышлял он, и не правильнее ли жить естественно, как требует человеческая природа?
В то же время он сознавал, что чувствовал бы себя ужасно, нарушив табу. Так и не разрешив мучивших его сомнений, решил: ладно, надо и это пережить; жизнь покажет, правильно ли он поступил; если Даша любит его - дождется...
В международном аэропорту Шереметьево Петра встретил только отец.
- А где мама? Все в порядке? - тревожась, первым делом спросил он, когда обнялись и расцеловались.
- Да, да! Не смогла просто приехать - премьера у нее сегодня. А дома за девочками бабушка смотрит. Дед тоже будет - только позже. Кому-то оппонирует, а то бы тебя встретил.
- Как они устроились на Зубовской? Довольны квартирой? поинтересовался Петр, когда в машине отца уже ехали в город. - Тяжело им дался переезд?
- Переезжать всегда нелегко. У профессора одних книг целая гора! Представляешь, одних полок сколько пришлось крепить, ну и стеллажи, конечно... Но бабушка так прямо счастлива!
- Еще бы! Это почти ее район - привыкла ведь за долгие годы жить в центре. Что ни говори, Марьино - гиблое место.
- Так-то оно так, но радуется она в основном, что теперь мы близко друг к другу. Ей к нам ехать всего ничего по Садовому кольцу, и маме теперь помочь может. Одна беда...
- Что еще такое? - насторожился Петр.
- Там у них хоть и плохонький, но гараж был, а здесь машину приткнуть негде. Платная стоянка далеко, да не по карману им.
Ох, ну и виноват же я! Совсем забыл... Оплатил же подземный гараж, строится через два дома. Должно быть, готов; надо сказать деду, успокоить его.
На Патриарших, когда с двумя огромными чемоданами поднялись к себе на этаж, на лестничной площадке их уже поджидали Вера Петровна и близнецы.
- Петенька! Петенька приехал! Покажи скорее, что привез? - запрыгали вокруг него девочки.
- Погодите, стрекозы! Дайте срок! - Петр схватил сестренок в охапку, внес в гостиную и поместил на диване. - "Будет вам и белка, будет и свисток"! - И рассмеялся, глядя, как они барахтаются.
- Да оставьте вы брата в покое! Дайте передохнуть с дороги! распорядилась Вера Петровна. - Иди, Петенька! Проголодался?
- Что ты, в полете нас закормили. А вот душ принять надо. Да и устал порядком, - признался Петр. - С удовольствием прилягу на часок-другой.
- Вот и славно, Петенька. Постелю тебе в кабинете. Отдохни, пока все не соберутся.
Беспробудно проспав часа три, Петр проснулся бодрым и свежим, словно не было долгой, трудной дороги. Встал, сделал небольшую разминку и снова отправился в душ. Из гостиной доносились голоса родителей и Степана Алексеевича, - значит, все в сборе, можно садиться за стол. Интересно, чем угостит бабушка? В Америке так вкусно готовить не умеют!"
Стоило ему появиться в гостиной, как все сразу поднялись. Стол накрыт, ждали лишь, когда он проснется. Сначала, опередив дочь, обнял его старый профессор.
- Быстро нынче мужает молодежь! - Он поцеловал внука. - Ты выглядишь, пожалуй, старше своих лет, Петенька. Или так устал от учебы, от жизни на чужбине?
- Папа прав! - вторила ему Светлана Ивановна, вдоволь нацеловавшись с сыном. - У тебя, Петенька, изможденный вид, и похудел сильно... Ты проверял там здоровье?
- Регулярно! - поспешил успокоить ее Петр. - У них спорт в почете, и я, как бы ни был занят, не пропускал тренировок. Просто устал, мамочка... Вот и прилетел к вам немного отдохнуть, и душой и телом.
Прежде чем перейти в столовую, Петр преподнес всем новогодние подарки. Из-за ограниченного багажа он привез немного, но сумел всем угодить. Маме эффектный жакет и набор лучшего грима; отцу - самый современный прибор ночного видения; бабушке - портативную швейную машину; деду - настоящую ковбойскую шляпу и удобный насос для опрыскивания сада, а маленьких сестер осчастливил яркими майками и красивыми ранцами.
Когда все уселись за стол и выпили за встречу, Петра забросали вопросами - как там жизнь в Америке его собственная, ну и вообще... Он подробно рассказал обо всем: кто сосед по комнате, о своей учебе, как проводил свободное время. Не скрыл и то, что встретился с Дашей в Голливуде.
- Я твердо решил: мы поженимся, как только кончится траур! - объявил он родителям, опасаясь возражений. Их, однако, не последовало, а бабушка тут же его поддержала:
- Это замечательно, что вы сумели пронести свою любовь через столько преград и испытаний судьбы. У меня нет сомнений - ты, Петенька, будешь счастлив с Дашей!
- Жаль, что она не прилетела вместе с тобой, - оттаяла наконец Светлана Ивановна. - Теперь и я вижу, что Даша - твоя судьба. Хорошо было бы вместе отпраздновать твой день рождения...
- У нее жесткие условия контракта, - объяснил Петр. - Скоро он кончится, и тогда сможем быть вместе.
- Надеюсь, этого не произойдет до свадьбы? - все же сказал Михаил Юрьевич. - Ее надо сыграть, сразу как сдашь там экзамены.
- Прости, папа, но, может быть, хватит водить меня за ручку? - вспыхнул Петр. - Я достаточно сдерживал свои чувства! У нас ничего не было и не будет до окончания траура. И в церкви обвенчаемся. Но большего от меня не ждите.
Взял себя в руки и уже спокойно промолвил всем:
- Мы с Дашей решили больше не расставаться. В марте у нее кончается контракт, продлевать больше не будет. А на апрель мы с ней уже заказали каюту на круизном лайнере "Астор",
Петр бросил жесткий взгляд на отца - тот промолчал. Зато, неизменно поддерживая мужа, робко вмешалась Светлана Ивановна:
- Но ты же нам обещал, что вы обвенчаетесь, - мягко, но с упреком в голосе, напомнила она. - А это вроде... свадебного путешествия. - И непонимающе подняла на него глаза. - Выходит, свадьба будет... в дороге? А как же... мы?..
- Не беспокойся, мама! Ну как ты могла такое подумать? Венчаться будем дома. Сойдем в Порт-Саиде, съездим посмотреть на пирамиды, посетим святые места и из Тель-Авива - в Москву.
Светлана Ивановна облегченно вздохнула, но тут же снова встревожилась.
- Погоди, Петенька, а как же... твоя учеба? Не бросишь же ее из-за женитьбы - ты ведь не Митрофанушка... - И улыбнулась, решив перевести разговор в шутку. - Наверно, договорился насчет отпуска?
- И я об этом подумал. Когда же ты будешь сдавать экзамены? - подхватил профессор.
- А я и не думаю туда возвращаться! - как о само собой очевидном сообщил Петр. - Решил забрать документы. Мои планы на будущее в корне изменились.
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы: настала полная тишина; даже маленькие Наденька и Оля уставили на брата расширившиеся глазенки.
Первым из шокового состояния вышел Михаил Юрьевич.
- Не слишком ли поспешно ты принял это решение? Хорошо ли все продумал? Очень уж неприятно... что-то легко ты меняешь свои планы на будущее.
- Почему же легко? Я пришел к этому путем долгих размышлений, возразил Петр. - И моя женитьба здесь ни при чем. Все дело в том, что я увидел и понял за время пребывания там, в Штатах.
Как им всем объяснить свое решение?
- Главное, что повлияло - это чувство протеста, оно во мне появилось вскоре после приезда туда и росло буквально с каждым днем! - В голосе его слышалась горечь. - Ну почему мы, обладая куда большими природными ресурсами, живем как нищие, а они процветают?
Он помолчал; никто не произнес ни звука.
- Стал много думать об этом, вникать в вопросы экономики, государственного устройства. И, мне кажется, осознал, в какой беде сейчас наш народ. Тогда то, чему учусь, перестало быть для меня актуальным.
- Ты, что же, сын, решил бросить горное дело?! - поразился Михаил Юрьевич. - Останешься без профессиональных знаний и займешься политикой самым грязным из всех дел?
- Ну зачем же так сурово? - не согласился с отцом Петр. - Вернусь в Горный, окончу. Но параллельно займусь юриспруденцией и экономикой. Мне это и в бизнесе необходимо.
Передуманное, пережитое теснилось в голове, - надо им объяснить...
- Нельзя, недопустимо замыкаться в узкой области, когда твой народ так бедствует! Политика, не спорю, дело грязное, но как иначе изменить положение к лучшему?
- Но ведь у нас сейчас, Петенька, новый президент... Молодой, энергичный... - неожиданно вмешалась в разговор Вера Петровна. - Вон по телеку все время говорят - скоро станет лучше...
- Эх, бабушка! Слышала бы ты, что говорят и пишут в свободной прессе! А за ним кто стоит?..
- Неужели ты видишь выход из этой трясины? Знаешь, как улучшить благосостояние народа, подтянуть хотя бы до уровня Европы? - серьезно произнес профессор.
- В общем-то, мне думается, - да, знаю. Хотя еще многое надо проверить расчетами. Я отнюдь не мечтатель, - есть опыт стран, реально обеспечивающих высокий уровень жизни.
- Очень интересно... А ты не мог бы объяснить конкретнее? - попросил Степан Алексеевич. - Просто не верится, что у нас такое возможно.
Прежде чем ответить, Петр немного поколебался.
- Об этом серьезно нужно говорить, с цифрами в руках, но я попробую все же привести главную идею, - начал он не очень уверенно. - Она зиждется на двух китах. Во-первых, закон должен гарантировать справедливый уровень доходов - ни чрезмерно высоких, ни слишком низких. Во-вторых, население должно получать долю прибыли от естественных богатств своей страны.
- А еще говоришь, что ты не мечтатель... - скептически усмехнулся отец. - Кто же из тех, кто владеет ими, хоть что-то отстегнет народу? Нереально!
- Но почему, папа? Ты ведь знаешь: в ряде нефтедобывающих стран, менее богатых ресурсами, чем наша, граждане получают долю прибыли, и это дает им высокий уровень жизни. - Петр сделал паузу и с горечью продолжал: - Чем же наш народ так провинился, что ему ничего не достается от собственных богатств?
- Так это в странах с монархическим строем. Там еще в Бога веруют, - с сомнением покачал головой Михаил Юрьевич. - А в России царя уже не будет.
- А ведь правда... И в Европе больше социальной справедливости в странах с конституционной монархией, - раздумчиво высказался профессор. Взять хотя бы Англию, Швецию, Норвегию, страны Бенилюкса...
- Но и в Германии, и даже в США, социальная защита обеспечивает высокий жизненный уровень, - напомнил Петр. - Там закон не допускает сверхприбылей, облагает налогом в пользу малоимущих.
Кажется, он заставил родных задуматься; что еще им сказать, как убедить?
- Вот почему я считаю, что здоровым силам нашего общества, прежде всего удачливым предпринимателям, вроде меня например, еще не потерявшим совесть, нужно организоваться и попробовать изменить положение к лучшему!
Ох, сам от себя не ожидал таких речей, и все же...
- Предстоит долгая и трудная борьба. Но я верю: наш народ, если осознает, наконец, положение дел и свои права, - обязательно выйдет на верную дорогу!
Больше ему вопросов не задавали; лишь мать его, далекая от политики, посетовала:
- Ты, Петенька, и так щедро всем помогаешь. Теперь, как я поняла, хочешь еще поддерживать всякие эти... общественные движения. Они же все... демагоги и обманщики! Знаешь, а по-моему, помогать нужно только культуре нашей, да еще церкви. Они хоть как-то, сколько могут, поддерживают в обществе здоровье духовное. А то ведь посмотри - в каком состоянии у нас нравственность... грубая сила кругом господствует... Да что там говорить! Она умолкла.
- Не беспокойся, мамочка, обманщикам ничего от меня не достанется! весело заверил Петр. - А насчет церкви... ты подала хорошую идею. За этот год, как мне сообщили, получена большая прибыль - могу сделать пожертвование... на богоугодное дело.
И ласково взглянул на мать.
- Давай, может быть, сделаем так: поможем восстановить какой-нибудь старинный храм... вот здорово! И там... устроим наше венчание! Как вам эта идея? - воодушевленный, обратился он к родным.
Все дружно закивали. Так вопрос о его женитьбе на Даше, о месте венчания оказался окончательно решенным.
Восьмипалубный красавец - океанский лайнер "Астор", водоизмещением более двадцати тонн, плавно рассекал воды Индийского океана. На борту его отправились в кругосветное путешествие около шестисот пассажиров; экипаж триста человек. Круиз начался в Ницце; Петр и Даша присоединились к туристам только в Бангкоке - прилетели в столицу Таиланда за день до прибытия лайнера.
Подходила к концу вторая неделя их незабываемого путешествия Остались позади величественный Сингапур; красочные, экзотичные Индонезия и Таиланд; душный Мадрас; живописный Коломбо. Впереди - изумительные Мальдивы - там. где Петр и Даша намеревались, отказавшись от экскурсии, весь день провести на пляже.
Все время круиза пролетело для них как один день, (вернее, одна длинная ночь): первое время они почти не покидали своей роскошной каюты. Истосковавшись, наслаждались своей любовью без устали, выбираясь из постели, только чтобы поесть в ресторане. В Сингапуре вышли часа на два - проехались но городу; Малайзией любовались с борта судна; только на Суматре впервые присоединились к экскурсии.
- Не понимаю - как я могла жить без тебя, Петенька! - изнемогая от наслаждения в его объятиях, жарко шептала Даша со слезами невыразимого счастья. - Мы ведь самой природой созданы друг для друга!
- Да, да, Дашенька, да, - сто тысяч раз! благодарно, страстно отзывался он, покрывая поцелуями ее тело. - Только сейчас понял до конца: ни с кем, кроме тебя, не мог бы быть по-настоящему счастливым!..
- И... с ней тоже?.. - невыносимо ревнуя, она затрагивала запретную тему - и тут же молила: - Прости, прости! Ну ничего не могла с собой поделать! Не буду больше...
Петр понимал ее чувства, не сердился.
- Скажу тебе правду: теперь уже сознаю, что и с ней тоже... да, несмотря на ребенка... Это другое... я надеялся на это. Ведь... я ее любил... Как тебе это объяснить?.. Немного не так, немного по-другому, чем сестру... Трудно это передать...
- Нет! Ты мой! Никогда, никому больше тебя не отдам! Вот и Бог на моей стороне! - И Даша с новой страстью привлекала его к себе.
Поглощенные друг другом, они сторонились спутников. А многие стремились познакомиться и завязать контакты с этой красивой и, судя по всему, богатой парой. Только к концу второй недели путешествия они стали по вечерам посещать концертный зал и дискотеку.
Мальдивы с первого взгляда очаровали пышной тропической растительностью, великолепными песчаными пляжами. С самого утра, как только с "Астора" спустили трапы, пошли купаться, вернулись на борт лайнера всего за полчаса до отплытия, - даже пообедали на берегу, в маленьком, уютном ресторанчике: отведали блюда местной кухни.
Дальнейшее путешествие сопровождалось меньшей экзотикой. Йемен и Суэцкий канал не произвели особого впечатления, как и египетский Порт-Саид, где решили сойти на берег. Но, прежде чем покинуть "Астор", поехали вместе с другими туристами в Каир - посмотреть на сфинкса и пирамиды.
В Каире больше всего запомнились сокровища Национального музея: огромное количество золота, собранное в одном месте. А вот пирамиды разочаровали. Сами по себе эти причудливые, овеянные тайной сооружения, охраняющий их сфинкс великолепны. Но все портили невзрачные, неблагоустроенные окрестности, голые, замусоренные пески и назойливые погонщики верблюдов.
Лайнер поплыл в Италию, а Петр и Даша, договорившись с турагентством, отправились в Израиль, намереваясь посетить святые места в Вифлееме, Иерусалиме и Галилее. В Галилее - заветная цель: Даша решилась креститься в реке Иордан. В детстве ее крестили на Алтае родители матери - старообрядцы, и теперь ей захотелось повторить это здесь по православному обычаю.
В Иерусалиме стояла майская жара, в белокаменном городе настоящее пекло Зато побывали на Голгофе, съездили в Вифлеем поклониться колыбели младенца Христа; повсюду, глядя на каменистую, выжженную солнцем землю, восхищались трудолюбием и искусством израильтян: оделись зеленью прежде голые склоны гор, выросли фруктовые сады на песках и болотах.
Зато Галилея показалась совсем другой страной. Климат уже не такой жаркий; живописные холмы и горы покрыты пышной зеленью; попадающиеся всюду красивые, опрятные поселки прячутся в тени деревьев, а не жарятся, открытые со всех сторон солнцу.
- Здешние виды напоминают Северный Кавказ, правда, Петенька? - заметила Даша, озирая окрестности из окна микроавтобуса, мчавшего их к реке Иордан. В этой части страны я, пожалуй, могла бы жить, а на юге, под палящим солнцем, ни за что на свете! Хоть это и святая земля.
- Но местные жители там, по-моему, неплохо устроились, не согласился Петр. - Все вроде каменисто и голо, но во дворах много зелени, на крышах высоких домов, в пентхаузах - кусты и деревья.
- Они там в кадках растут, как ты думаешь? - подивилась Даша.
- А какая разница? Зелено, тень есть. И потом, везде у всех работают кондиционеры.
- Все равно я бы здесь жить не хотела, - осталась при своем мнении Даша.
Река Иордан оказалась совсем узкой, с почти стоячей водой, но место для крещения живописное, отлично благоустроено. Обряд выполняли группой, каждому выдавалось специальное одеяние. В реку вел кривой, ступенчатый коридор разной глубины. Даша прошла все ступени и окунулась в самом глубоком месте. На прощание сфотографировались на фоне Иордана и довольные тронулись в обратный путь.
Есть в Москве, на Шереметьевской улице, маленькая, очень красивая церковь, известная как храм Нечаянной радости. Этому оригинальному названию соответствует легенда: построена церковь на деньги купца, у которого долго не было детей; его бесплодная жена испробовала все средства, но лишь после сорока лет Господь послал им нечаянную радость - родила она купцу долгожданного наследника.
Старинный храм требовал реставрации, а приход бедный: рабочий район, жилых домов мало, сплошь склады и промышленные предприятия. В Москве же, как известно, огромное число церквей, много и более древних, - у епархии средств на все нужды не хватает. Однако священнослужителей и прихожан снова ждала нечаянная радость.
Премьера в музыкально-драматическом театре проходила с неизменным успехом, и после каждого спектакля в гримуборной у Светланы Ивановны появлялись почитатели с цветами и поздравлениями. В конце февраля ее посетила необычная пара: пожилой, осанистый батюшка в рясе, с девочкой лет двенадцати.
- Мы ваши давние поклонники, уважаемая Светлана Ивановна! - Священник с улыбкой вручил ей небольшой букет пунцовых роз. - А моя внучка Ирочка, кивнул он в сторону смутившейся девочки, - вас очень любит и сама мечтает стать артисткой - у нее недурной голосок.
- Спасибо, - поблагодарила его Светлана Ивановна, принимая букет, и, заметив в руке у девочки свою фотографию, приветливо спросила: - Ты хочешь автограф, Ирочка?
Онемевшая от робости девочка протянула ей фотографию, а батюшка мягко поинтересовался:
- Думаю, не ошибусь, полагая, что вы - православного вероисповедания, уважаемая Светлана Ивановна?
- Да, моя мама родом из деревни, крестила меня тайком от отца, подтвердила она, улыбнувшись, - крупного партийного руководителя.
- Я служитель храма Нечаянной радости; буду очень рад видеть Вас вместе с близкими среди прихожан. Наши службы славятся в округе, и у нас прекрасный хор. Жаль только, храм обветшал, нет средств на реставрацию.
"Вот как раз подходящий случай осуществить Петино желание! - молнией пронеслось в голове у Светланы Ивановны. - Надо предложить..."
- Этому делу можно помочь, - дружески сказала она священнику. - Если речь идет о деньгах на реставрацию храма, то вы их получите.
- Конечно, о деньгах... Но... их ведь нужно так много... - смутился он и добавил: - Однако мы будем благодарны любому пожертвованию, ибо скорее соберем нужную сумму. Господь вас отблагодарит!
- Думаю, вы получите столько, сколько для этого требуется, - высказала надежду Светлана Ивановна; достала из сумочки визитную карточку мужа. Пожалуйста, обратитесь по этому адресу, к Михаилу Юрьевичу Юсупову. - И протянула карточку ошеломленному неожиданной удачей батюшке. - Я мало смыслю в деловых вопросах, а с моим мужем вы обо всем договоритесь.
Встала проводить визитеров и, прощаясь, с гордостью добавила:
- Он происходит из старинного княжеского рода. Им не впервой помогать православной церкви!
К маю основные работы по реставрации внутренних помещений и внешней отделке были завершены - храм Нечаянной радости вновь засиял золотом куполов, яркими, свежими красками церковных строений. Изумительная ею красота привлекала внимание прохожих и проезжающих по Шереметьевской улице, радовала глаз и оживляла невзрачный окрестный пейзаж.
В один из чудных майских дней, в переулок у церкви завернули одна за другой три машины. Из "джипа" вышли Петр и Даша; из лимузина Михаила Юрьевича - он сам, с женой и детьми, и чета Волошиных: из профессорской "Лады" - Степан Алексеевич с Верой Петровной.
Все дружно проследовали в церковь, где их встретил сам батюшка с прислужниками. С благодарственными словами, под одобрительные возгласы прихожан - все знали о большом вкладе прибывших в обновление храма - он провел гостей на почетное место.
- Какой изумительный храм, как все величественно и красиво! восхищалась Анна Федоровна - она была здесь впервые. - Как чудесно что здесь пройдет венчание!
Началась торжественная литургия. Народу в церкви набилось много, было душно и жарко. Заметив, что на лице у Даши выступили росянки пота, Михаил Юрьевич предупредительно протянул ей свой белоснежный платок, сопроводив этот жест теплым взглядом карих глаз, - полное, новое ее признание. Дата ответила ему сияющей улыбкой.
Слаженный, красивый хор певчих возносил молитвы Всевышнему. Петр и Даша, супруги Юсуповы с детьми, Волошины и Розановы тихонько переговаривались, отдавая должное великолепной службе и уже ощущая себя одной семьей.