Марш Эллен Таннер. Упрямица

   Мужчины сгорали от нетерпения, ожидая своего за­конного отпуска. Но ни один из них не догадывался, что еще больше этого события ждала возбужденная до пред­ела пленница. Рэйвен сидела в темноте возле трапа и напряженно вслушивалась, пытаясь понять, что происхо­дит наверху. Плавное скольжение судна и скрип снастей подсказали ей, что корабль благополучно пришвартовался. Затем раздались громкие крики и топот ног. Вероятно, началась разгрузка главного трюма, о которой говорил вчера капитан. Рэйвен затрепетала от нервного напряже­ния, долгое ожидание было просто невыносимым. Если бы удалось выбраться незамеченной на палубу… Нет, она не сделает подобной глупости. На палубе сейчас слишком много внимательных глаз, которые мгновенно увидят ее льняное платье. Она уже много думала об этой проклятой униформе. Но ей не оставалось ничего другого, как при­нять те правила игры, которые ей диктовала ситуация.
   Рэйвен не знала, сколько ей пришлось ждать, пока шум на палубе не стих. Наверное, она даже ненадолго заснула, потому что вдруг очнулась и поняла, что на всем корабле воцарилась тишина. Вокруг нее в темноте трюма слышалось ровное дыхание женщин и редкие вздохи во сне. За бортом тихо плескались волны, и где-то скреблись крысы.
   Преодолевая боль в затекших ногах, Рэйвен бес­шумно двинулась вверх по трапу. Больно ударившись о крышку люка, она до крови закусила губу, чтобы не застонать. Затем, вытянув руки, принялась изо всех сил толкать крышку. Выглянув в образовавшуюся щель, она чуть не заплакала от радости – была ночь, и лишь звезды на небе да несколько фонарей у главного трюма освещали палубу.
   Закусив от напряжения губу, Рэйвен бесшумно опус­тила крышку люка на палубу. Выждав несколько минут, начала карабкаться наверх. Убедившись, что на палубе никого нет, она повернулась и снова закрыла люк крыш­кой. Несколько минут она лежала, собираясь с силами. Затем приподнялась и ощутила на горячих щеках слабое дуновение ветерка, почувствовала запахи водорослей и дегтя. Кроме того, ощущались ароматы всевозможных специй и апельсинов – так пахло и в портовых городах Индии, только там все запахи забивала жуткая вонь гни­ющих отбросов. Здесь же ничего подобного не чувство­валось.
   Встав на ноги, она на несколько секунд затаилась, спрятавшись за мачту. Потом, напряженно прислушива­ясь и всматриваясь в окружавшую ее тьму, медленно дви­нулась к трапу. Опасения Рэйвен подтвердились: у трапа дежурил матрос. Перегнувшись через борт, он от нечего делать вырезал в мягкой древесине свое имя кончиком перочинного ножа. Рэйвен снова скрылась в тени. Сколь­ко же придется ждать? – спрашивала она себя.
   Но выбора не было. Она терпеливо ждала, пытаясь успокоиться и убеждая себя в том, что все зависит от её терпения и хладнокровия. Бросив взгляд за борт, Рэйвен обнаружила, что доки освещены крайне скудно, там име­лось множество укромных местечек, где можно было спря­таться, если за ней организуют погоню. Этот подарок судьбы немного приободрил ее. Она снова взглянула на часового – и очень вовремя, потому что вахтенный в этот момент отошел на несколько шагов от трапа и оста­новился, повернувшись к нему спиной. Заметив, что он сосредоточенно облегчает мочевой пузырь, Рэйвен поня­ла: это и есть ее шанс. Матрос тихонько напевал и, каза­лось, не слышал и не видел ничего вокруг.
   Но удастся ли ей незаметно оставить судно? Едва ли… И тут ее осенило. Рэйвен выпрямилась во весь рост и решительно спустилась на несколько шагов вниз по тра­пу. Затем повернулась лицом к борту, вцепившись в него руками – так, словно только что поднялась. В этот мо­мент матрос оглянулся и увидел ее.
   – Эй, кто это там? – проворчал он.
   – Эй, вы там! – Рэйвен высокомерно вскинула голову и шагнула на палубу. Подняв юбки, она с реши­тельным видом направилась к матросу. – Что это за корабль? – спросила она.
   – Это… «Корморант», мисс, – ответил матрос, оза­даченный ее дерзким тоном.
   – Так-так, – кивнула Рэйвен, с усмешкой глядя на вахтенного. «Слава Богу, парень попался из простоватых, такого легко одурачить», – подумала она. – А есть ли у вас матрос по имени Джон Сэмпсон? – спросила она.
   – Да, мисс, есть такой, – пробормотал парень.
   – Вот и отлично. Мне он срочно нужен.
   – Э-э, боюсь, что его сейчас нет на борту, мисс.
   Молодой матрос, перед которым предстала красавица англичанка, даже начал заикаться от смущения. Она была одета очень просто – по крайней мере так ему показа­лось в потемках, – но по плечам ее рассыпались роскош­ные черные волосы, а прекрасные глаза сияли так загадочно! Правда, лицо слишком худое, но все же красотка, каких поискать! Пораженный резким тоном и осанкой незнакомки, а также ее клультурной речью, матрос решил, что перед ним, конечно же, леди, и ее неожиданное появление весьма озадачило его. Что может делать леди в такой час в доках, да еще одна-одинешенька?
   – Сэмпсон сошел на берег, – с растерянным видом проговорил матрос.
   – Понятно. А как ваше имя, сэр?
   – Мое? Барлоу.
   – Так вот, мистер Барлоу, можете передать Сэмпсону, когда он снова появится на борту, что я уже не­сколько недель жду, когда же прибудет «Корморант». Скажите ему, что мне нужно кое-что вернуть ему. То, что он оставил у меня в прошлый раз!
   Барлоу почесал в затылке и пробормотал:
   – Что-то я не понял вас, мисс.
   – Ничего, вы передайте, а он сам разберется, – ответила Рэйвен, бросив на него взгляд из-под ресниц. – А теперь позвольте откланяться, мой слуга уже заждался внизу.
   Она уже начала спускаться по трапу, когда вахтен­ный громко окликнул ее:
   – Эй, подождите!
   Рэйвен медленно и величественно повернулась. Она едва сдерживалась, чтобы не помчаться без оглядки прочь.
   – Да? Слушаю вас.
   – А что я должен передать Сэмпсону, когда он спро­сит, кто к нему приходил?
   – Он и сам догадается, – ответила Рэйвен.
   Она не торопясь спустилась по шаткому трапу. Сту­пив на деревянный настил, Рэйвен покачнулась и едва не упала, но она заставила себя идти вперед, понимая, что любопытный вахтенный наблюдает за ней. Когда темнота поглотила ее, она рванулась и побежала так, что в ушах зашумело. Рэйвен спотыкалась на неровных досках и еще раз чуть не упала, наступив на бродячего кота, который оглушительно завопил, но и она едва не умерла от стра­ха. Выбившись из сил, Рэйвен опустилась на землю у какой-то деревянной калитки. С трудом отдышавшись, огляделась.
   В темном небе над гаванью торчали голые мачты ко­раблей. Из расположенной неподалеку таверны доноси­лись взрывы смеха и невнятный говор. Наверняка матросы с «Корморанта» именно там отмечают окончание плава­ния, решила Рэйвен. Она поспешно поднялась и зашагала в сторону от гавани. Теперь ей стало ясно, что она нахо­дилась в весьма неблагополучном районе города, так как почти все здания были либо дешевыми тавернами, где вовсю горланили пьяные моряки, либо увеселительными заведениями еще худшего толка – оттуда доносились звонкий женский смех и музыка.
   Подхватив юбки, Рэйвен заспешила вверх по улице, решив во что бы то ни стало добраться до более респекта­бельной части города. Мостовая под ногами была скольз­кой, и ноги разъезжались в разные стороны. Ее била дрожь, хотя воздух был влажным и теплым. Рэйвен вздох­нула с облегчением, заметив узенький переулок, выходив­ший на широкую, обсаженную деревьями аллею с красивыми зданиями за ажурными чугунными решетками. Тут она наверняка сможет попросить помощи! Тут ей не откажут!
   В нерешительности остановившись перед одним из особняков, Рэйвен уставилась на освещенное окно перво­го этажа. Что ей сказать тому, кто откроет дверь? Что ее похитили работорговцы в далекой Индии и что она поня­тия не имеет, где находится и какой сегодня день? Подо­бные объяснения представлялись совершенно абсурдными. Рэйвен впервые в жизни была близка к истерике. Со­бравшись с духом, она все же решилась открыть калитку, отделявшую ухоженный садик от улицы.
   – Не торопись, дорогуша!
   Рэйвен в испуге вскрикнула, когда ее худую руку креп­ко стиснула огромная волосатая лапища. Резко обернув­шись, она увидела ухмылявшуюся физиономию Ролло Уэлшема.
   – Что вам угодно? – спросила она.
   – И куда же ты отправилась? – протянул Ролло, не отпуская ее руку.
   – Я здесь живу, – отрезала Рэйвен, желтые глаза которой наливались ненавистью. – Немедленно отпусти­те меня, а то я позову отца!
   Ролло Уэлшем расхохотался.
   – Нет у тебя тут никаких родственников, но мне нравится твоя находчивость. Здорово ты одурачила этого придурка Барлоу! Но меня тебе не провести, детка.
   – Вы следили за мной, – догадалась Рэйвен. Она потупилась. – Вы видели, как я покинула судно, да?
   Ролло утвердительно кивнул:
   – Я специально не закрыл люк на задвижку. Пото­му что знал: ты обязательно попытаешься сбежать. Я сразу понял, что никакая ты не индианка. Беременная незамужняя индианка? Ха-ха-ха! Капитану ты вряд ли пригодишься для его аукциона девственниц, а я могу при­строить тебя и хорошо заработать!
   – Да в своем ли вы уме?! Я англичанка, и вы не имеете никакого права распоряжаться мной, словно я ваша собственность! Немедленно отпустите меня!
   Ролло усмехнулся:
   – Я выручу за тебя огромную сумму!
   Личико Рэйвен побелело. Ей не верилось, что после успешного побега с корабля она снова оказалась в руках этого безумца, не желавшего признать, что она британс­кая подданная и свободная женщина.
   – Отпустите меня! – приказала она, пытаясь осво­бодиться.
   Ролло покачал головой. Рэйвен открыла рот, чтобы завопить, но не успела издать ни звука. Он ловко заткнул ей рот рукавом своего грязного пиджака, провонявшего потом и табаком. Легко подхватив девушку на руки, слов­но она была пушинкой, он понес её по пустынной и тем­ной улице, зная, что ничто и никто не помешает ему добиться своего.

Глава 16

   Верфи Нового Орлеана проснулись задолго до того, как палящее майское солнце выкатилось на подернутый дымкой небосвод. Портовые грузчики натужно пыхтели, сгибаясь под тяжестью мешков с мукой и коноплей, что прибыли из верховий реки на колесных пароходах; другие разгружали вместительные трюмы судов из Вест-Индии, заполненные бочонками с ромом. Город, однако, еще спал: на сонных, тихих улицах не было ни души.
   Суда всевозможных конфигураций и размеров выстро­ились у речной пристани. Клиперы, бригантины и огром­ные шхуны Ост-Индской компании безмятежно стояли на якоре, тогда как колесные пароходы сновали вдоль причалов, лавируя промеж морских гигантов. Чуть выше по реке ждали своей очереди на разгрузку баржи и мелкие суда, а их капитаны и матросы громко ругались, опасаясь, что пропустят чудный утренний бриз.
   Стиснутый между тупоносым торговым бригом и ста­рым коммерческим судном, из трюма которого выгружа­лись почерневшие от времени бочонки с мелассой, клипер «Звезда Востока» тихо покачивался на волнах с убран­ными парусами и опустевшей палубой; единственным при­знаком жизни на боргу был портовый охранник, важно расхаживавший у трапа. Капитан Шарль Сен-Жермен сидел в своей просторной каюте, вытянув перед собой ноги. Чашка с остывшим кофе стояла перед ним на ма­леньком столике. Его густые каштановые волосы были всклокочены, а загорелые щеки потемнели от пробив­шейся на них щетины. Шарль почти не спал этой ночью и поднялся задолго до рассвета. Он задумчиво смотрел в открытый иллюминатор на темные контуры спящего го­рода, смотрел каждое утро в течение всей прошедшей недели, с тех пор как «Звезда Востока» вошла в доки Нового Орлеана. Он жаждал увидеть «Корморант», но тот все еще не прибыл. Шарль со вздохом отвернулся от окна и поднес к губам чашку с кофе. Обнаружив, что кофе давно уже остыл, он выругался сквозь зубы и с громким стуком поставил чашку на столик. Мышцы на его широкой спине и плечах заходили ходуном. Шарль машинально коснулся пальцем маленького шрама на щеке. Капитан выглядел сегодня даже более мрачным, чем в предыдущие дни. Чувствуя, что больше не вынесет гне­тущей атмосферы каюты, он резко поднялся и, прокли­ная ненавистный «Корморант», зашагал по коридору, направляясь к трапу.
   – Капитан!
   Шарль поднял глаза на Джеффри Литтона, стоявше­го на верхней ступеньке трапа в сиянии рассветных лучей солнца.
   – «Корморант» прибыл! Прошел слух, что он бро­сил якорь прошлым вечером!
   Перепрыгивая через две ступеньки, Шарль выскочил на палубу.
   – Где он? – прохрипел капитан, обводя взглядом доки.
   Джеффри кивнул в сторону изгиба реки, величаво не­сущей свои мутные воды к морю.
   – Там, за поворотом. Юный Квинтрелл выследил его.
   Не произнеся ни слова, Шарль зашагал по надраен­ной до блеска палубе, но прежде чем он дошел до трапа, за ним уже пристроились с полдюжины членов команды, в том числе и Джеффри Литтон. У всех были мрачные, решительные лица. Шарль остановился, повернулся.
   – Мне кажется, я всех вас отпустил на берег от­дохнуть. И я не помню, чтобы приказывал сопровож­дать меня.
   – Просим прощения, сэр, – обратился к нему мо­лодой матрос, – но мы хотели бы пойти с вами и убе­диться, что с мисс Рэйвен все в порядке.
   Шарль молча кивнул, и глаза его потемнели. Он мол­ча двинулся вниз по трапу, его преданные матросы – вслед за ним.
   «Корморант» – огромное, неуклюжее, изрядно пот­репанное штормами судно застыло на рейде в зловещей тишине в полумиле от «Звезды Востока». Рабов уже дав­но высадили на берег, но казалось, что запах смерти и отчаяния пропитал каждую щепку на этом отвратитель­ном корабле. Шарль на несколько секунд остановился перед трапом; он внимательно оглядывал подозрительно притих­шее судно.
   – Боже, бывают же такие чудовища! – пробормо­тал кто-то, и Джеффри Литтон понял, что всем, как и ему, не дает покоя одна мысль: неужели Рэйвен Бэрренкорт сумела выжить на борту подобного корабля?
   Бросив взгляд на капитана, Джеффри заметил, как тот стиснул зубы, на скулах его заходили желваки, он словно заклинал Рэйвен, чтобы она не посмела умереть в самый последний момент, ведь он нашел ее! Вот уже неделю «Звезда Востока» поджидала «Корморант», и все старались уверить себя, что гнусный работорговец не погибнет во время зимних штормов со своим грузом, не изменит курс и не продаст своих рабов в другом порту.
   Все, кроме капитана, уточнил про себя Джеффри. Шарль в течение долгих месяцев, пока они пересекали океан, не допускал и мысли, что они могут не застать «Корморант» в Новом Орлеане, когда они прибудут туда, и не найти на его борту Рэйвен Бэрренкорт. Нервное напряжение нелегко далось ему, он сильно похудел, черты его лица заострились, а зеленые глаза лихорадочно блес­тели, словно у больного лихорадкой. Капитан Шарль Сен-Жермен изменился настолько, что порой казался абсолютно не тем человеком, которого хорошо знал и любил Джеф­фри. На щеке Шарля багровел, словно клеймо, шрам, который делал его похожим на демона. Он стал подвер­жен приступам безотчетной ярости, которые сменялись длительными периодами затяжного молчания. Команда не узнавала своего капитана.
   Ну что ж, теперь-то все подходит к концу, успокоил себя Джеффри. И слава Богу, что подходит… Тот, кто столько выстрадал, должен обязательно завоевать сердце своей любимой. Должна же существовать какая-то спра­ведливость на этом свете.
   Шарль молча поднялся по трапу и прошел по палубе; его тяжелые ботинки застучали по грязным доскам. Он расширившимися глазами смотрел на штопаные-перештопаные паруса и изрядно потертые веревки швартовых, гля­дел на щербатую потрескавшуюся древесину борта, на валявшиеся повсюду инструменты. Во всем ощущалось запустение, отсутствие ухода и рачительного хозяйского глаза. Абсолютно недопустимое отношение к кораблю, который осмеливается выходить в океан во время зимних штормов! Сердце его защемило, стоило ему представить Рэйвен на этом вонючем корыте.
   – Что вам угодно?
   Взглянув на бронзовое от загара суровое лицо Шарля Сен-Жермена, матрос поежился под яростным огнем зе­леных глаз. Заметив небольшую группу, следовавшую за худощавым гигантом, матрос попятился, прокашлялся.
   – Вы что-то хотели узнать, сэр?
   – Мне нужен ваш капитан. Он на борту?
   – Нет, сэр. Ушел по делам.
   – А рабов вы уже переправили на берег?
   – Сразу как приехали, сэр. Капитан Ван дер Хорст как раз договаривается об их продаже.
   – И где же он договаривается? Да отвечайте же, черт вас возьми!
   – О-он в-во «Флер Руже», – заикаясь от страха, пробормотал матрос; бедняга даже выпучил от усердия глаза – только бы не разгневать этого дьявола с огнен­ным взглядом.
   Десять минут спустя Шарль и трое офицеров вылез­ли из нанятого ими экипажа перед элегантным зданием во Вье-Каррс – самом старом квартале города. Украшен­ные медной чеканкой двери особняка выходили на мощен­ную булыжником улицу. Высокая женщина в шикарном черном платье с алой розой, приколотой к груди, презри­тельно взглянула на мундиры офицеров. Но тут же сме­нила гнев на милость, заметив красавца Шарля.
   – Я мадам Дюссо, – произнесла она с хрипотцой в голосе. – Месье хотели бы…
   – Я ищу капитана Нильса Ван дер Хорста, – рез­ко прервал женщину Шарль, заглядывая через ее плечо в темную прихожую – Мне сказали, что он здесь.
   – Подождите минутку, месье, я поищу его.
   Прежде чем мадам Дюссо успела отвернуться, Шарль сжал её запястье так, что она взвизгнула.
   – Если вы не возражаете, мадам, – сказал он улы­баясь, – я помогу вам отыскать его.
   – У меня очень респектабельный бизнес, месье, – заявила мадам Дюссо. – Мне ни к чему скандалы и неприятности.
   Шарль и рад бы был восхититься её неустрашимостью, но ему срочно требовался капитан Ван дер Хорст, – тут уж было не до вежливости.
   – Если вы немедленно не отведете меня к нему, то обещаю вам уйму неприятностей!
   Владелица борделя, заметно побледнев, кивнула своей безупречно причесанной головой.
   – Хорошо, месье, но ваши люди подождут вас здесь.
   – Они так и поступят, – заверил Шарль, бросив выразительный взгляд на Джеффри Литтона. Тот молча повернулся на каблуках и направился к банкетке у тро­туара. Джейсон Квинтрслл и Питер Хаген последовали за ним.
   Шарль прошел вслед за мадам Дюссо по мраморному полу элегантной гостиной, не обращая внимания на ши­карно одетых клиентов, развалившихся на диванах и ле­ниво потягивающих напитки. Несколько юных девушек в плотно облегающих фигуру бархатных платьях с глубоки­ми декольте расположились на стульях или стояли, словно античные статуи, на винтовой лестнице, ведущей на вто­рой этаж. Заметив их призывные взгляды, Шарль отри­цательно покачал головой. Это заведение, судя по всему, вообще не закрывалось в течение суток – менялись лишь персонал и клиенты, – а значит, вполне подходило капи­тану Нильсу Ван дер Xopcтy для его переговоров.
   Несколько секунд спустя мадам Дюссо ввела капита­на в просторную комнату, где находились двое клиентов, расположившиеся за раскидистым апельсиновым деревом в кадке. Шарль шагнул вперед и увидел небольшой сто­лик, накрытый льняной скатертью. Мужчины с удивлени­ем уставились на капитана. Шарль, подбоченившись, внимательно их рассматривал. Один был смуглым малень­ким человечком; холеные усики украшали бескровные тон­кие губы коротышки. Своим черным костюмом и таким же черным галстуком он напоминал гробовщика, но на галстуке джентльмена сиял крупный бриллиант, а длин­ные тонкие пальцы были унизаны кольцами.
   Другой мужчина, тоже невысокого роста, был пол­нокровным и тучным; он постоянно потел, отчего его свет­лые кудри прилипли ко лбу и мясистым щекам Толстяк с негодованием взглянул на Шарля, затем перевел взгляд на мадам Дюссо, боязливо выглядывавшую из-за широ­кой спины Шарля.
   – Что это значит, мадам? – произнес он гнусавым голосом, с сильным акцентом. – Я ведь предупреждал вас, чтобы нас никто не беспокоил!
   – Мадам не виновата, – ответил Шарль с дерзкой улыбкой. – Это я настоял на том, чтобы повидать вас. Капитан Нильс Ван дер Хорст?
   – Да, совершенно верно. А вы…
   Работорговец не успел договорить. В следующее мгно­вение кулак Шарля врезался в жирную физиономию гол­ландца. Тот отлетел к стене, ударившись о нее головой. Мадам закрыла рот ладонью, чтобы не завопить. «Гро­бовщик» вскочил на ноги, в ужасе выпучив глаза.
   – Что э-эт-то з-значит? – пролепетал он.– Ма­дам, немедленно пошлите…
   – Никуда вы никого не пошлете! – проговорил Шарль. – Я обещал вам, что неприятностей не будет, и их не будет. Я просто отдал долг добрейшему капитану Ван дер Хорсту. – Шарль сжал зубы; шрам на его бронзовой от загара щеке еще больше побелел.
   – Чего вы от меня хотите? – простонал голландец, прижимая к лицу белоснежный платок. – Я вас даже не знаю! – Он поднял на свирепого гиганта свои налитые кровью маленькие глазки.
   – Да, вы меня не знаете, но именно вы, капитан, отняли у меня нечто столь дорогое, что я преследовал вас от самой Индии!
   – Не имею понятия, о чем это вы, – простонал капитан Ван дер Хорст. – Посмотри, Даниэль, мой нос до сих пор кровоточит! Что за свинство!
   Даниэль бросил на своего компаньона раздражен­ный взгляд, затем взглянул на безжалостное лицо англи­чанина.
   – Меня зовут Даниэль Джибсон, я представляю ком­панию «Болтон и Диккинс», новоорлеанский филиал. Я не желаю быть замешанным в этот скандал, разбирайтесь с капитаном Ван дер Хорстом, а я вас покину, если поз­волите.
   Губы Шарля сжались в тонкую линию.
   – Если я не ошибаюсь, мистер Джибсон, ваша ком­пания занимается работорговлей?
   Даниэль Джибсон утвердительно кивнул У него не было ни малейшего желания быть замешанным в скандал в заведении мадам Дюссо, тем более что он ни сном ни духом не ведал, чего не поделили этот презренный потный толстяк Ван дер Хорст и бешеный англичанин. И зачем только он согласился встретиться с Ван дер Хорстом именно тут? А вдруг жена узнает, что он провел всю ночь на верхнем этаже у мадам Дюссо, а не в маленькой комнатке позади своей конторы, где должен был ожидать прибытия «Корморанта»? О Господи, и зачем только…
   – В таком случае, – продолжал высокий англича­нин, – мне придется потолковать и с вами, выяснить кое-что. Речь идет о молодой англичанке, которую капи­тан Ван дер Хорст намеревался продать на аукционе кра­соток в Новом Орлеане.
   И Даниэль Джибсон, и мадам Дюссо ахнули, а ма­нерный женоподобный толстяк, все еще пытавшийся ос­тановить кровотечение, разинул рот от изумления.
   – Это просто нелепо, сэр! Я не торгую европейски­ми женщинами!
   – Эта молодая женщина была похищена турецким работорговцем Камалем, – сквозь зубы проговорил Шарль, пристально глядя в лицо голландца. – На ней был пенджабский национальный костюм, а потому, веро­ятно, ее приняли за индианку.
   – Неслыханно! – воскликнул Даниэль Джибсон. – Ведь «Корморант» перевозит лишь африканцев для рабо­ты на плантациях! Я сам наблюдал за выгрузкой!
   – Да ну? – усмехнулся Шарль. – Почему вы так боитесь признаться, что совместно с Ван дер Хорстом занимаетесь весьма прибыльным бизнесом, поставляя сюда африканских и индийских красоток и зарабатывая на этом тысячи американских долларов, о которых, я убежден, не подозревает ни Вест-Индская компания, ни компания «Болтон и Диккинс»?
   Даниэль Джибсон сделался белее полотна.
   – Даже если это и так, – пробормотал он, – среди груза красоток не было никакой англичанки. Я лично на­блюдал за выгрузкой.
   Шарль схватил Ван дер Хорста за галстук и подтя­нул к себе вплотную, так что потное лицо толстяка оказа­лось в нескольких сантиметрах от его лица.
   – Камаль сознался в том, что продал ее вам и сам поднял ее к вам на борт. Он умер, сознавшись в этом, и я, не колеблясь, отправлю вас следом за ним, если вы не скажете мне, где она. Эта женщина – моя будущая жена, Ван дер Хорст, и она беременна. Она вынашивает моего ребенка, вы поняли? Клянусь, если с ней что-нибудь слу­чилось…
   – Я клянусь вам всем, что свято для мужчины, у меня не было на борту никакой англичанки, – задыхаясь, прохрипел голландец. – Тем более беременной! Я сам лично проверял их! Клянусь вам!
   Капитан взглянул в округлившиеся от страха глазки Ван дер Хорста и понял, что тот не лжет. Шарля объял ледяной ужас, на время унявший его ярость. Лоб его пок­рылся холодным потом. Где же Рэйвен? Куда, ради всего святого, она могла деться? Он схватил за плечи до смерти перепуганного капитана Ван дер Хорста и принялся тряс­ти его изо всех сил.
   – Если вы ничего о ней не знаете, кто-то из ваших матросов дурачит вас. Мы сейчас вместе проверим это. Джибсон, вы пойдете с нами.
   – К-куда? – пролепетал капитан Ван дер Хорст. Руки, подрагивавшие возле его шеи, внушали ему смер­тельный ужас, и сердце его колотилось.
   – К вам на корабль! – рявкнул Шарль. – Я опро­шу всех ваших бездельников, и да поможет вам Бог, если я не отыщу Рэйвен.
 
   Жаркое утро загнало Ханну Дэниэлс под тент, кото­рый услужливый Джейсон Квинтрелл соорудил для нее сразу, как только они вошли в спокойные воды. Усевшись поудобнее на деревянной скамье, Дэнни занялась вышив­кой, но скоро поняла, что дрожь в пальцах не позволит ей сегодня сделать ни одного ровного стежка. Она со вздо­хом отложила вышивку в сторону. Старушка скверно пе­ренесла путешествие. Но теперь южные моря радовали её солнечными теплыми днями, ведь наступила весна. Дэнни ожила, и щеки ее снова порозовели. Однако постоянная тревога за Рэйвен состарила ее – морщины у рта и глаз сделались глубже.