Марш Эллен Таннер. Упрямица

   – Подождите минутку, я приготовлю вам ванну, – пообещала кудрявая служанка. – Сэр Хадриан велел еще принести ваш багаж.
   – Как мило! – воскликнула Рэйвен. – Но мы захватили с собой только самое необходимое.
   Подойдя к окну, она выглянула на улицу. Стройные деревья вдоль мощенной булыжником улицы утопали в густой листве, ветви тянулись в небо, яркие цветы окаймляли дорожку через аккуратный маленький палисад­ник. Едва различимый шум доносился с запруженных транспортом улиц поблизости: перестук колес по мосто­вой, цокот подков о камень, ржание лошадей и голоса прохожих. Вспомнив, как ловко Эдварде лавировал пос­реди этого хаоса всего лишь час назад, Рэйвен покачала головой.
   Лондон ошеломлял, в нем поместилось бы три, если не больше, Труро, и Рэйвен, привыкшая к сонным улоч­кам тихих деревушек, через которые они ехали все пять дней, даже растерялась, увидев кипучую жизнь столицы. Уставшая до ломоты в каждой косточке от бессонных ночей в неудобных кроватях отелей, Рэйвен не особенно глядела по сторонам и почти не заметила множества элеган­тных дворцов – свидетельств процветающего бизнеса – и знаменитых архитектурных исторических памятников. Жаль, конечно, но что поделаешь, если…
   – А вот и мы, мисс.
   Рэйвен вздрогнула, повернулась и увидела двух кре­пышей, принесших медную сидячую ванну, за ними сле­довал третий, нагруженный саквояжами и перевязанными коробками – ее багажом. Она благодарно улыбнулась всем троим. Тс покраснели и, шаркая, неуклюже покло­нились и замерли, восхищенно глядя на красавицу гостью, пока рыжеволосая служанка с ворохом турецких полоте­нец не выпроводила слуг, досадуя на их неуклюжесть и невоспитанность.
   – Бездельники! – все еще кипятилась рыжекудрая служанка после их ухода. – Вечно болтаются и путаются под ногами, пока их не прогонишь! Вода подогревается, мисс. Разрешите, я пока приготовлю одежду для переоде­вания?
   – Да, пожалуйста, – благодарно вздохнула Рэйвен.
   Сидячую ванну наполнили ароматной водой с запахом лаванды, и Рэйвен позволила бойкой Бетси помочь ей раздеться. С блаженным вздохом она опустилась в горя­чую воду. Как же чудесно после вынужденных дорожных обтираний снова очутиться в настоящей ванне! Выпростав длинную, стройную ногу из воды, Рэйвен потерла ее мо­чалкой с мылом, другую ожидала та же процедура. Рэй­вен смывала дорожную грязь и усталость, напевая вполголоса. При этом мысли ее были заняты одним: мож­но ли надеяться на благополучный исход визита к дедуш­ке? Он, кажется, намекал, что постарается помочь. Впервые после злополучного визита Ричарда Хаггарта она почув­ствовала себя счастливой и почему-то поверила, что все как-нибудь уладится и Нортхэд останется у нее.
   – И дьявол побери тех, кто попытается отобрать его у меня! – яростно прошептала Рэйвен. Тут она впервые подумала, как же тесен и узок Найтсбридж в сравнении с бесконечными туманными равнинами и пустошами ее род­ного края. Нет, лондонская жизнь не по ней, решила Рэйвен, заворачиваясь в полотенце. Уж лучше решать, что посадить на том или ином поле или какого бычка оставить на приплод, чем заботиться о том, какое платье надеть к чаю!
   – Да-а, Рэйвен, ты неисправимая деревенщина! – сказала она вслух, расчесывая волосы и вертясь перед зеркалом. Черные пряди шевелились, как живые. – И свихнулась в придачу, раз болтаешь сама с собой, да еще бог знает о чем!
   Она счастливо рассмеялась и принялась изучать в зеркале свои раскрасневшиеся щеки и изменчивые сияю­щие глаза.
   Ладно, пусть она безнадежная провинциалка, но хотя бы уверенная в себе и знающая, чего хочет, а не испуган­ная и растерянная, как на кладбище в Труро. Тогда казалось, что ее счастливый замкнутый мирок рухнул раз и навсегда. Временами, ее правда, охватывало отчаяние, особенно после отвратительного предложения сквайра Блэкберна. Но ведь сумела она собраться и сохранить Нортхэд в руках Бэрренкортов!
 
   За ужином в этот вечер сэр Хадриан восседал за огромным столом с апломбом принца и выглядел бод­рым, внимательным, сердечным и радушным хозяином, щедро потчующим своих гостей вином. Вечер вышел на редкость праздничным и веселым. Рэйвен забыла о сво­их тревогах и хохотала над шутками деда – золотые глаза сияли от счастья. Даже Дэнни забыла о строгих манерах и по-девичьи хихикала в ответ на остроты сэра Хадриана.
   – Ох, прости меня, Господи, грешную, никогда ни­чего подобного не слыхивала! – давилась она смехом над забавным рассказом сэра Хадриана о бесстыдном монахе и юной, но опытной проститутке. – Шокирует, должна сказать, но все равно очень смешно! – Она промокнула выступившие от смеха слезы кружевным платочком и до­бавила уже более строгим тоном гувернантки: – Но это не для ушей мисс Рэйвен…
   – Вздор и сущая чепуха! – тут же возразил сэр Хадриан и подмигнул внучке через стол. – Если твой отец воспитывал тебя именно так, как я думаю, то ты и не такое слышала. – Он погрозил ей пальцем. – Так-то, и нечего краснеть, девочка. Чего я совершенно не переношу в женщинах, так это лицемерия! Чуть что – хлоп в об­морок! – Заметив, что Рэйвен сердито нахмурилась, он со смехом добавил: – Ты совершенно не умеешь притво­ряться! Не обижайся на старческие глупости! А-а, вот и Джеффордс с десертом. Чего бы тебе хотелось, дорогая, лимонное мороженое или кусок этого торта?
   – Торт выглядит очень соблазнительно, – призна­лась Рэйвен, жадно поглядывая на богато украшенный вишнями и орехами торт.
   – Джеффордс, кусок для моей внучки, – приказал сэр Хадриан. – А чем я могу соблазнить вас, миссис Дэниэлс?
   Дэнни в шутливом отчаянии воздела свои пухлые ручки:
   – Ничем, сэр! Кажется, я просто лопну!
   Сэр Хадриан внимательно посмотрел на ее пышные формы, облаченные в скромный бомбазин, и лукаво зами­гал янтарными глазками.
   – Полная чушь!
   Дэнни улыбнулась:
   – Вы очень добры, сэр Хадриан, но я и так слиш­ком увлеклась. К тому же я устала, поэтому позвольте покинуть вас.
   – Разумеется Джеффордс, пусть Бетси проводит миссис Дэниэлс в ее комнату.
   Сэр Хадриан и Рэйвен пожелали старой гувернантке спокойной ночи и молча ждали, когда останутся наедине. Рэйвен возила ложкой кусок торта по тарелке слегка дро­жащей рукой.
   – Ты нервничаешь, дорогая?
   – Да, дедушка.
   – Из-за чего?
   – Из-за того, что вы собираетесь сказать мне. Весь вечер что-то отвлекало вас, хотя вы – само очарование. Это связано с моей проблемой?
   – Да, – сознался дед, потягивая вино и разгляды­вая внучку. – После дневного сна я немного посидел над бумагами, чтобы проверить, как у меня обстоят дела с финансами и как лучше всего помочь тебе. Ты ведь, ко­нечно, понимаешь, что у меня нет пятидесяти тысяч в моем сейфе, спокойно ждущих, чтобы попасть в твои руки?
   Рэйвен застыла в напряжении, кивнула и тут же по­холодела от дурных предчувствий. В своем жемчужно-сером строгом платье она выглядела беззащитно юной. Овальное личико ее побледнело.
   Сэр Хадриан откинулся в кресле и задумчиво погла­дил длинную седую бороду.
   – К счастью, я знаю джентльмена с достаточным наличным капиталом, чтобы выдать тебе необходимую сумму плюс еще немного, чтобы хватило и на проценты по векселям.
   – Что-то я ничего не понимаю, – неуверенно про­изнесла Рэйвен. – Вы хотите, чтобы я взяла деньги у кого-то еще?
   – Позволь мне объясниться, внученька. И доешь этот торт, ладно? Не гоняй его взад-вперед по тарелке. Ты тощая, как палка, и если не съешь, то смертельно оскорбишь Джеффордса. Это рецепт его матери, а она слыла святой женщиной.
   Рэйвен покорно начала есть, не ощущая вкуса крема и сладкого мармелада. Ее глаза не отрывались от морщи­нистого, бородатого деда. Сердце тревожно замирало в груди.
   – Ты знаешь, что я так и не женился, – начал сэр Хадриан издалека, – хотя должен признаться, что мно­гие мамаши и их дочки пытались заарканить меня. Но моей единственной любовью был мой Бут, то есть я пол­ностью посвятил себя бизнесу. И когда Британская Ост-Индская компания выкупила мою долю, я получил неплохие деньги.
   Рэйвен терпеливо слушала, понимая, что он хочет со­общить ей нечто совершенно необычное и постепенно подготавливает ее. Она еще раз откусила торт и вдруг поняла, что он просто восхитителен.
   – Я вышел в отставку лет десять назад. Мне сейчас семьдесят два года, так что можешь себе представить, что я вдоволь насладился тем, как наживают состояние и как его теряют. Я устал предугадывать спрос и предложение и решать, что и где купить, а что и почем продать. Это мир молодых и сильных, Рэйвен. Уже сегодня возникло новое племя коммерсантов, с которыми я со всем своим многолетним опытом торговли восточными товарами не решусь тягаться. – Он тряхнул головой, отмахиваясь от явно грустных воспоминаний, и улыбнулся Рэйвен. – Ладно, все это в прошлом, и не к чему ворошить. Так на чем я остановился? А-а, да, я так и не женился. Ну ладно. Возможно, я рискую шокировать тебя, милая, но скажу честно, что прожил не самую благочестивую жизнь и никогда не испытывал недостатка в женщинах. И была среди них одна совершенно особенная…
   Он кашлянул и прочистил горло, не в состоянии взгля­нуть в серьезные глаза девушки.
   – Вы хотите сказать, что у вас была любовница, сэр? – прямо спросила Рэйвен мягким и не осуждающим голосом.
   – Именно так, дорогая, – ответил старик и рас­плылся в ухмылке, настолько обаятельной, что можно было точно представить, каким неотразимым донжуаном он был в молодости. – Говоря по чести, у меня их было не­сколько, но одну я выделял особо. Чудесная женщина, красивая и преданная, и… не без мужества. Ты слегка напоминаешь мне ее, хотя внешне вы отличаетесь, как день и ночь. Но, как и ты, она была целеустремленной и решительной, хозяйкой своей судьбы.
   Голос старика потеплел, и Рэйвен дрогнувшим голо­сом сказала:
   – Наверное, вы ее очень любили.
   – Достаточно, чтобы дать нашему сыну свое имя, – спокойно ответил сэр Хадриан.
   Брови Рэйвен изумленно вскинулись.
   – Бэрренкорт, – прошептала она, по-настоящему шокированная.
   Сэр Хадриан кивнул, не дрогнув.
   – Только не проклинай меня за это, девочка моя! У нас в роду кого только нет: и пираты, и контрабандисты, так что мы не очень подходящая компания для ангелов! Старинному корнуоллскому роду невозможно обойтись без подобных личностей, не правда ли?
   – Наверное, – неуверенно протянула Рэйвен и впер­вые за все время вспомнила о красивом и бесстыжем ка­питане контрабандистов, так страстно целовавшем ее на темном, продуваемом ветрами морском берегу. Она заку­сила губу и прогнала шальное воспоминание прочь, запре­тив себе и думать о той ночи. Вряд ли она может осуждать дедушку. Негодование из-за того, что существует Бэр­ренкорт, рожденный, так сказать, по другую сторону оде­яла, граничило с непростительным снобизмом, а Рэйвен откровенно презирала это качество в других. Не опус­каться же самой до него?
   – Мне очень жаль, что все так вышло, дедушка. Очевидно, вы сильно любили сына, иначе вряд ли оказали бы ему такую честь.
   – Это правда, дитя мое. Филипп вырос замечатель­ным парнем! Хорошо воспитан, и на него можно по­ложиться – не подведет. Единственное, что меня в нем раздражало, это его горечь из-за того, что его, видите ли, не принимали в высшем обществе. И еще у парня начисто отсутствовали амбиции. Никакого желания сделать себе имя самостоятельно! И никаких интересов, кроме лошадей и карточной игры. Я купил ему чин в армии, но это было не совсем то, так что когда я вышел в отставку и получил все эти деньги, то устроил Филиппа в компанию, сделал одним из компаньонов по бизнесу.
   – Как здорово! – искренне воскликнула Рэйвен, удивляясь, почему отец никогда не упоминал о кузене. Не важно, что он был незаконнорожденным, ее отец всегда был исключительно терпимым в этом отношении. Навер­ное, он и не подозревал о существовании кузена, иначе пригласил бы его в Нортхэд.
   – Твой отец ничего не знал об этом, – словно угадав ее мысли, произнес сэр Хадриан, пожав худыми плечами. – Как я уже говорил, мы не часто переписы­вались.
   – Значит, это именно Филипп может дать мне денег взаймы? – спросила Рэйвен.
   – Да, – хитро ухмыльнулся сэр Хадриан. Он под­мигнул ей. – И это будет не займ, а подарок одного Бэрренкорта другому.
   Рэйвен нахмурилась:
   – Не думаю, что это разумно, дедушка. Сумма чу­довищная, а он… вряд ли чувствует такую же привязан­ность к Нортхэду, как мы с вами!
   – Но это всё равно мои деньги! – возразил сэр Хадриан. – Пока я жив, бразды правления принадлежат мне. Конечно, Филипп здорово возмужал благодаря от­ветственности за собственный бизнес, но подстраховка ни­когда не помешает, если ты вложил в дело все до пенни.
   – И он живет в Лондоне? – спросила Рэйвен, предвкушая встречу с новым родственником.
   – В том-то и дело, что нет. Примерно пять лет назад, когда он закончил службу в армии, я послал его в Индию. И он открыл там свое дело и занимается склади­рованием товаров Ост-Индской компании: индиго, шелка, чай. Денег у него хватает, можешь мне поверить. И он выдаст тебе необходимую сумму. – Он заговорщицки подмигнул ей. – Мы назовем это безвозвратным зай­мом. В конце концов, Нортхэд – родовое поместье Бэрренкортов, и пусть я его давно не навещал, я не потерплю, чтобы какой-то пакостный мелкий сквайр, обуреваемый манией величия, устроился в нем. Как там его зовут? Блэк­берн? Кажется, я помню эту семейку. Все жирные и бес­пардонные деспоты с мозгами индюков. По мне лучше помереть, чем увидеть их хозяевами Нортхэда.
   – Но как же нам связаться с вашим сыном, если он в Индии? – слабо выдохнула Рэйвен, едва прислушива­ясь к словам деда. Известие просто оглушило ее.
   – Что? Как я собираюсь получить от него деньги? Никаких проблем, девочка. Я пошлю официальный за­прос…
   – Но такую сумму нельзя доверить обычному курь­еру! – в отчаянии воскликнула Рэйвен. Да-а-а, ее про­блема все больше усложнялась и запутывалась. – Нет ли у вас какого-нибудь доверенного лица? – с надеждой спросила она.
   Сэр Хадриан расхохотался.
   – Я доверяю только самому себе, дорогая, но я слиш­ком стар для подобного путешествия! – Он снова хитро посмотрел на нее. – Если ты так расстраиваешься из-за этого, то почему бы тебе самой не отправиться за деньгами?
   Рэйвен в ужасе уставилась на него и всплеснула руками.
   – В Индию?!
   – Ну да! И не смотри на меня так, не на Луну же я тебя посылаю, а? Индия вовсе не дикий, примитивный край, каким ты её себе воображаешь. Там англичан боль­ше, чем в самой Англии. В последнее время стало чрезвы­чайно модно ездить туда. Едут в служебную командировку клерки, коммерсанты и священники. Но едут и целыми семьями. Я слышал, что отправляются даже в свадебное путешествие – последний писк моды. И поездка совсем не выматывает. Я недавно читал, что один американский клипер добрался туда меньше чем за двести дней! Кстати, тебе будет полезно посмотреть на мир, а то ты замкнулась в своем Лэндз-Энде. И кому еще можно доверить провоз такой суммы в Англию? – Густая борода деда затряс­лась от беззвучного смеха при виде растерявшейся девуш­ки. – Это очень крупная сумма, девочка. Стоит того, чтобы проветриться до самой Индии.
   Золотые глаза Рэйвен полыхали на бледном лице.
   – Но я не смогу поехать, дедушка! Индия… так далеко! Я же не могу так надолго бросить Нортхэд!
   – Ты сказала, что срок займа истекает через год. А что касается Нортхэда, то как ты думаешь, этот твой управляющий – как его там? Спидвел, да? – станет он выполнять распоряжения такой старой развалины, как я?
   Рэйвен не поверила своим ушам!
   – И вы бы согласились управлять Нортхэдом в мое отсутствие? – прошептала она.
   – А почему нет? Пусть я старик, но мозги у меня в полном порядке, и, должен признаться, в последнее время я что-то захандрил от безделья. – Он довольно рассме­ялся старческим смешком. – Всегда хотел узнать, каково это – управлять поместьем и всеми этими акрами земли!
   – Вы шутите! – воскликнула Рэйвен, все еще по­дозревая, что старик просто разыгрывает ее.
   Он строго взглянул на неё и внезапно напомнил ей отца, когда тот собирался отругать ее за какую-то ша­лость.
   – Это деловое предложение, девочка. Если ты ре­шишься отправиться в Индию, то я приготовлю тебе сопроводительные письма и бумаги, чтобы Филипп без колебаний выдал тебе деньги, а я в это время поруковожу делами в Нортхэде.
   – Даже не знаю, что и сказать на это, – нереши­тельно протянула Рэйвен после минутного молчания, уставясь на пустую тарелку. – Мне ведь только восемнадцать, дедушка. Вы же понимаете, что я не смогу одна поехать в Индию и привезти целое состояние!
   Дед громко расхохотался, его хилая грудь заколыха­лась, а глаза наполнились влагой.
   – Ах, значит, беспомощная юная сиротка? Не сме­ши меня! У тебя хватило смелости встретиться лицом к лицу со сквайром Блэкберном, обхитрить его, а потом приехать ко мне, абсолютно незнакомому тебе человеку, – и все ради того, чтобы не выпустить Нортхэд из своих рук! Может, тебя и пугает дальняя дорога, но ты должна помнить, что я не отпущу тебя без соответствующей за­щиты. Более того, ты, девочка моя, – Бэрренкорт, а про нас говорят, что все мы странные создания. Не удивлюсь, если окажется, что сам король Артур завещал Нортхэд Бэрренкорту, сидевшему с ним за Круглым столом. Над­еюсь, что поездка в Индию не настолько пугает тебя, чтобы ты согласилась стать женой сквайра Блэкберна! Вспомни-ка битвы, выигранные нашими предками, нашу родовую честь.
   Низко опустив голову, Рэйвен молчала, ошеломлен­ная тем, что ей предстояло совершить.
   – Поезжай вместо меня, Рэйвен, – серьезно сказал старик. – Я растратил уже и молодость, и здоровье, так что мне все это уже не по силам, а ты молодая и сильная, и мужества тебе не занимать. Вот вернешься и расска­жешь мне обо всем, что повидала. И мы будем сидеть у камина в Большом холле Нортхэда, а сквайр пусть себе беснуется под его стенами.
   Рэйвен мгновенно вскинула голову, глаза ее заблесте­ли, и она улыбнулась старику.
   – Решено! Я еду! Скажите мне, что надо сделать, куда ехать. Клянусь, что вернусь раньше, чем дамоклов меч повиснет над Нортхэдом!
   Сэр Хадриан просиял:
   – Я завтра же справлюсь насчет корабля и билетов, внученька. А сейчас отправляйся спать. Постарайся от­дохнуть, хоть это будет и нелегко. Но как бы тебе ни было трудно, не передумай!
   – О нет, сэр! Я не передумаю!
 
   Из-под двери Дэнни просачивался свет, и Рэйвен смело постучала. Дверь открылась, и на пороге появилась за­спанная Дэнни в ночной рубашке и кружевном чепчике. Одного взгляда на Рэйвен было достаточно, чтобы ста­рушка поняла: случилось что-то из ряда вон выходящее.
   – Что произошло? – решительно потребовала отве­та Дэнни.
   – Ох! – Рэйвен обняла изумленную нянюшку. – Дедушка Хадриан собирается дать нам денег, чтобы уп­латить сквайру Блэкберну!
   У старушки закружилась голова от ошеломительной но­вости и пылкого объятия юной хозяйки. Она, пошатываясь, добралась до постели и тяжело опустилась на одеяло.
   – Не могу поверить! – слабо пробормотала она.
   Рэйвен прыснула, так комична была Дэнни – сму­щенная, глаза потерянные, песочного цвета с сединой пряд­ки в беспорядке свисают из-под чепчика.
   – Но это правда! И деньги не надо будет возвращать! На добром лице тут же появилось настороженное вы­ражение.
   – Ничего… взамен?
   Рэйвен даже подпрыгнула от возбуждения, радуясь, как дитя.
   – Ну-у, он попросил, чтобы ему позволили годик поуправлять Нортхэдом, чтобы избавиться от хандры и проверить, понравится ли ему быть хозяином.
   – Ничего не понимаю! – трагическим шепотом про­изнесла Дэнни, сидя на смятых простынях.
   – Меня же не будет здесь, и он согласился присмот­реть за всем в мое отсутствие, – – объяснила Рэйвен с лукавой улыбкой. – Видишь ли, нам придется самим поехать за деньгами к его бас*… сыну Филиппу, он уп­равляет всем состоянием дедушки.
   Дэнни не обманули сияющие глаза девушки. Она на­хмурилась и сощурила глаза.
   – И куда же мы отправимся, мисс Рэйвен? – спро­сила она, заранее страшась ответа.
   – В Индию! – выпалила Рэйвен, – Ох, Дэнни, разве это не великолепно?
   Дэнни в ужасе прижала руки к груди, сквозь сжатые губы прорвался стон.
   – Боже на небесах, помилуй нас! – молитвенно сложила она руки.
   – Воистину помилуй, – рассмеялась Рэйвен. Сама она была в радужном возбуждении, предвкушая интерес­нейшие приключения. Видимо, сказывались гены Бэрренкортов, в чьих голубых жилах текла кровь пиратов, контрабандистов и грозных рыцарей.
   – Завтра нам придется поспешить домой, Дэнни. Нельзя терять время, если мы хотим успеть рассчитаться со сквайром Блэкберном.
   Дэнни снова простонала и отчаянно затрясла головой.
   – Господи, яви нам свое милосердие, – шептала она слова молитвы.

Глава 4

   В лондонской гавани среди леса рангоутов, мачт и свернутых парусов величественно и спокойно покачивался у причала корабль «Индийское облако». Толстые швар­товы прочно удерживали его в черных водах Темзы – огромная якорная цепь натянулась, как струна. Нос и борта шхуны Ост-Индской компании залоснились от долгих лет плавания по океанским просторам. В сравнении с много­численными крохотными шлюпками и элегантными бри­гантинами она казалась не просто большой, а вызывающей трепет своей громадой. Ее трюмы недавно расстались с целым сокровищем – тоннами драгоценных сортов чая и индиго, которым обычно красили мундиры гордых моря­ков. Эти же трюмы доставили сотни ярдов шелка самых радужных расцветок. Индийский шелк пользовался небы­валым спросом у модниц высшего света и у купцов, кото­рые стремились перещеголять высокородных господ, кичащихся своей голубой кровью, хотя бы богатством.
   «Индийское облако» было готово к очередному пла­ванию в Индию. Матросы деловито суетились на широ­ких палубах, беспрекословно выполняя приказы боцмана и капитана, торопившихся покинуть гавань вместе с при­ливом. Рэйвен Бэрренкорт с сияющими, как топазы, гла­зами стояла у поручня. Горячий ветерок играл ее блестящими черными прядями, шаловливо сбрасывая их на лоб, хотя она потратила немало усилий, чтобы аккурат­но заколоть их и спрятать под элегантную красно-корич­невую шляпку.
   *Рэйвен не произнесла слова «бастард», что означает неза­коннорожденный. – Примеч. ред.
   На ней было атласное платье под цвет шляпки, лиф платья украшала золотая лента, а на широких ­юбках сверкали золотые нити. Толпа провожающих бурлила: крики, смех и душераздирающие рыдания при расставании с любимыми. Все это на какую-то секунду оглушало, чтобы в следующее мгновение в сплошном шуме различить резкие крики чаек, скрежет металла о металл, когда матросы начали выбирать якорь, дружно налегая на кабестан и громко подбадривая себя каким-то древним речитативом, странно возбуждавшим Рэйвен.
   – Очистить палубу для матросов! – раздалась коман­да, и Рэйвен прижалась к поручням, а матросы ловко полезли вверх по вантам – корабль уже снялся с якоря. Крепящие веревки были распущены, ярды парусного поло­тна развернулись. Палуба слегка накренилась, когда шхуна развернулась и заскользила вниз по течению, набирая ско­рость, едва попутный ветер надул паруса. Рэйвен стояла вместе с остальными пассажирами у борта, прощаясь с Лондоном. Сегодня она не замечала серой дымки над го­родом, сегодня она видела лишь прекрасные контуры ве­личественного собора Святого Павла, суровый силуэт Тауэра и Тауэрский мост. Возбуждение, охватившее ее с момента подъема на борт корабля, сменилось щемящим чувством печали, а может, просто тоски по дому.
   В Лондоне не осталось никого, по кому Рэйвен мог­ла бы заскучать. Дедушка Хадриан, проводивший её в Корнуолл десять дней тому назад, прекрасно устроился на новом месте и выглядел сильнее и здоровее, чем при их первом знакомстве в Лондоне. Преданный Джеффордс благодарно шепнул ей тайком от старика, что она подарила деду смысл жизни и что их пребывание в Нортхэде, несомненно, будет счастливым. Рэйвен улыбну­лась в ответ, зная, что все Бэрренкорты рано или поздно возвращаются в родное гнездо: одни – чтобы умереть, другие – чтобы спокойно дожить свои последние годы, черпая силы в родном краю, бывшем частичкой их лю­бимого Корнуолла.
   Дедушка Хадриан просто позволил Лондону с его кровожадным бизнесом высосать из себя молодость и силу. Было приятно наблюдать, как живые краски возвраща­лись на иссушенные, морщинистые щеки старика – и это всего за несколько дней! Как же быстро летело время и с каким облегчением она уехала, так ни разу и не столкнув­шись со сквайром Блэкберном, чего безумно боялась. Рэйвен зажала рот, чтобы никто не услышал ее счастли­вый смешок: она представила себе бурную стычку между сэром Хадрианом и сквайром! Рано или поздно, но ее не миновать. Сэр Хадриан поклялся молчать о задуманном против сквайра плане, а сочинить убедительную причину для ее поспешного отъезда. Рэйвен подозревала, что буй­ная фантазия старика не раз еще поразит сквайра.
   – Мисс Бэрренкорт?
   Рэйвен повернулась и оказалась лицом к лицу с по­мощником боцмана, коренастым моряком с загорелым лицом и сильными руками.
   – Капитан просил меня удостовериться, что вы до­вольны своей каютой, мисс.
   – Так оно и есть, – ответила Рэйвен. Она и не подозревала, что внучке сэра Хадриана Бэрренкорта была оказана особая честь: ей отвели отдельную, самую шикар­ную каюту на корабле, не считая апартаментов капитана.