Марш Эллен Таннер. Упрямица

   Капитан Винтере долгие годы знал сэра Хадриана и лично обещал ему опекать Рэйвен и ее компаньонку вплоть до прибытия в Бомбей, где находилась резиденция Фи­липпа Бэрренкорта.
   – Капитан Винтерс очень добр. У него сейчас такое напряженное время, а он не забыл обо мне, – благодарно улыбнулась Рэйвен моряку.
   Обветренные щеки помощника боцмана покраснели. Приятно получить похвалу от такой красотки.
   – Да, мисс. Капитан передал, что если вам что-нибудь понадобится, то скажите ему или мистеру Тауэрсу, нашему боцману.
   Когда помощник отошел, Рэйвен снова повернулась к борту, чтобы не упустить момент, когда за ним начнут исчезать темные воды Темзы и Лондон останется поза­ди. Скоро они очутятся в проливе, затем выйдут в оке­ан, Англия будет где-то далеко-далеко позади, а слева по борту возникнет Африка. Ее охватило возбуждение. Что произойдет за время, пока она совершает путешест­вие в Индию? Что бы ни случилось, Нортхэд будет принадлежать ей, и у нее потеплело на душе: ведь даже в её отсутствие в Нортхэде будет жить член семьи Бэрренкортов.
   Наконец показались насквозь продуваемые воды про­лива, и Рэйвен спустилась по трапу вниз. Она шла неуве­ренной из-за шаткой палубы под ногами походкой. Те, кто пытался приспособиться к качке, казались еще более неуклюжими. Рэйвен закусила губу, чтобы не рассмеять­ся, когда солидная матрона с явно избыточным весом спот­кнулась об аккуратно сложенный шпагат и тяжело навалилась на своего тщедушного супруга, шедшего с ней под руку. Рэйвен заметила эту даму раньше, когда она только поднялась на борт корабля: не только ее сногсши­бательное платье, на которое ушел, наверное, километр ткани, но и её пронзительный командирский голос, кото­рым она отдавала приказы своему несколько жалкому и усталому супругу, обращали на себя внимание.
   «Индийское облако» взяло на борт всего восемь пас­сажиров, включая Рэйвен и Дэнни, поскольку это было частное коммерческое судно с лицензией на перевозку грузов Ост-Индской компании, а не на транспортировку пассажиров. По этой причине кают было мало, и Рэйвен не подозревала, что уже успела заслужить антипатию и зависть доблестной матроны, миссис Мерроу, ибо узур­пировала единственную просторную и уютную каюту, на которую твердо рассчитывала эта властная дама. Рэйвен до сих пор оставалась в блаженном неведении, что дама объявила ей войну, и отвернулась, чтобы скрыть улыбку, когда оправившаяся после конфуза миссис Мерроу сорва­ла свою злость на первом попавшемся моряке – бедняге довелось оказаться поблизости.
   Рэйвен поспешно спустилась вниз и застала Дэнни, деловито раскладывавшую вещи на полочки высокого ти­сового комода, стоящего между кроватями. Рэйвен с за­позданием узнала, что пассажиры сами обеспечивают себя мебелью, и была благодарна сэру Хадриану, купившему две удивительно удобные кровати и вместительный комод для одежды. Когда же увидела, какое расшатанное старье погружали для прочих пассажиров, то готова была расце­ловать деда – старые железки и тонюсенькие матрасы! А ведь им придется пользоваться этими вещами почти пять месяцев! Скупость оказалась во вред им самим.
   Только супруги Мерроу закупили для поездки крова­ти, шкафы и прочую мебель, сравнимую по комфорту с тем, чем дед снабдил Рэйвен.
   Наблюдая, как Дэнни застелила обе кровати чистыми дамастовыми покрывалами, Рэйвен заулыбалась:
   – Ох, Дэнни, почти как дома!
   – Дома, мисс Рэйвен? Да четыре такие каюты как раз вместились бы в нашу кладовку!
   – А-а, так ты не в восторге от нашего «девичьего» вояжа? Однако возьми себя в руки, ворчунья, терпеть твое ворчание целых пять месяцев не хватит никаких сил!
   – О Боже! Не напоминайте мне, как долго нам здесь мучиться, не то я попрошу капитана Винтсрса высадить меня в первом же порту!
   – Даже если это будет совершенно дикий Борнео?
   – Мисс Рэйвен! Мне будет очень приятно, если вы избыток своей энергии потратите где-то в другом месте! У меня дел по горло и…
   – Ладно, ладно, – пробормотала Рэйвен, видя, что действительно отвлекает Дэнни от дела. Она вернулась на палубу и села на скамью, наслаждаясь солнышком и со­зерцая скрывающийся из вида кусочек родной суши: не скоро она снова увидит свою родную Англию. Неожидан­но у нее защемило сердце, и она помолилась: дай Бог ей поскорее отыскать Филиппа Бэрренкорта и без приклю­чений добраться домой, прежде чем истечет срок займа.
   Быстро сгущавшиеся сумерки застали «Индийское об­лако» в проливе. Корабль поскрипывал, разрезая волны, просмоленные канаты жалобно постанывали от туго натя­нутых парусов. Вахта сменилась под звук склянок – уда­ров в медный колокол, и Рэйвен с Дэнни, за которыми зашел молчаливый слуга, присоединились к пассажирам на главной палубе. Огромную каюту, где обычно распола­гался матросский кубрик, разделили временной перего­родкой – и получилась кают-компания для пассажиров. Это была длинная, но узкая комната с низким потолком, откуда свисали покачивающиеся фонари. В дальнем углу стояли грубо обтесанный стол и скамейки. Все остальные пассажиры уже собрались и под неотступным руководст­вом миссис Мерроу представлялись друг другу.
   Рэйвен оделась в темно-розовое платье из бархата с кружевом на рукавах – очень просто и без экстраваган­тности. Черные волосы поблескивали в свете фонарей, широко раскрытые и все замечающие кошачьи глаза сия­ли, заранее радуясь знакомству с новыми людьми. В тус­клом освещении каюты на ее лице выделялись лишь скулы и тени под ними, подчеркивая утонченное совершенство её облика. Она остановилась, не желая прерывать моно­лог Мерроу, но, когда встретилась взглядом с мужем этой дамы, он поспешно шагнул ей навстречу, протянув руку.
   – А-а, мамочка, посмотри, вот и последние пасса­жиры!
   Взяв Рэйвен за руку, он шагнул вперед, сияя улыб­кой. Это был маленький человечек с бледными водянис­тыми глазами и слабыми мышцами, но его любезность была искренней.
   – Вы, должно быть, Рэйвен Бэрренкорт, – продол­жил он, смело перебив свою жену, – ведь остальные пас­сажиры здесь. – Я Эдгар Мерроу из Фолкстоуна и….
   – А я Софи Мерроу, – властно перебила его жена и втиснулась между мужем и Рэйвен. Ее огромное тело совершенно заслонило их друг от друга. Рэйвен изумлен­но взглянула на могучую даму и поразилась, чем же она успела заслужить столь сильную неприязнь этой женщи­ны, ибо в ее глазах читалась чуть ли не ненависть.
   – Как поживаете, миссис Мерроу? – холодно, но вежливо произнесла она. – Я Рэйвен Бэрренкорт, а это моя компаньонка Ханна Дэниэлс.
   На миссис Мерроу коротышка Дэнни произвела еще меньшее впечатление, чем сама Рэйвен, и толстуха лишь кивком дала понять, что слышала представление.
   Рэйвен вскипела от столь неприкрытого снобизма, со­образив, что миссис Мерроу сочла Дэнни обычной слу­жанкой, а знакомство с ней – ниже своего достоинства. Но она не успела поставить высокомерную мадам на мес­то, ибо мистер Мерроу, с поразительной для столь заг­нанного и многострадального супруга храбростью, снова вмешался:
   – Позвольте мне представить вам остальных, мисс Бэрренкорт?
   Рэйвен обрадовалась этой вспышке независимости: ей было жаль этого милого, худого и нервозного человечка. Она отлично знала тип женщин, к которому относилась его жена: властная, громкоголосая, надменная – настоя­щий тиран, только в бомбазиновых юбках!
   – Мистер Теодор Стенридж из Портсмута.
   Пожилой джентльмен чопорно поклонился Рэйвен и пробормотал несколько неразборчивых слов приветствия, после чего отошел и снова начал читать потрепанную кни­жонку в кожаном переплете. Этим, как выяснилось, он занимался всю поездку. Рэйвен сразу поняла, что это сдер­жанный, воспитанный и довольно милый человек, но вряд ли ей придется часто общаться с ним. Она тут же позабы­ла о нем и с интересом взглянула на молодую пару, нере­шительно шагнувшую вперед. Сразу было видно, что это молодожены. Молодой муж краснел и заикался, так и не взглянув на Рэйвен, пока его представляли. Его жена была еще более робким существом с тонкими каштановыми во­лосами и невыразительными серыми глазами. Она бук­вально прошептала, что её зовут Летицией, и вежливо пожала руку Рэйвен. Руки у неё были словно ледышки. Но она сумела-таки пробормотать, что очень рада, что есть хоть кто-то на борту примерно ее возраста. Тут ее храбрость испарилась, и она юркнула под крыло своего супруга.
   – Меня зовут Натаниэль Роджерс, мисс Бэррен­корт, – возник из тени рядом мужчина. Взяв ее за руку, он галантно склонился над ней. – Я видел утром, как вы поднимались на борт и едва мог поверить в свою удачу.
   Глаза его задержались на вздернутом подбородке Рэй­вен. Его слегка развязные манеры едва не заставили Рэй­вен заскрежетать зубами. Одет он был в соответствии с тем, как понимал последний писк моды: булавка с жемчу­жиной в галстуке, туфли с серебряными пряжками, серо­вато-голубой пиджак, странно омертвлявший его кожу. В полусумеречном освещении наспех сколоченного салона, где лишь Софи Мерроу могла соперничать с ним в вели­колепии одежды, он казался неуместным, и носик Рэйвен невольно сморщился от приторно сильного запаха помады для волос и розового масла, словно пропитавшего его при­глаженные волосы.
   – Вы, конечно, согласитесь стать моей соседкой по столу? – спросил он умоляющим тоном, бросая плотояд­ные взгляды на скромный вырез Рэйвен, в котором лишь слегка виднелась кремовая шея.
   Не дожидаясь ее согласия, он повел ее к столу, ото­двинув разочарованного Эдгара Мерроу, которому жена немедленно велела следовать за ней.
   – Боюсь, что здешняя пища окажется не достойной столь высокого названия, – продолжал болтать Натаниэль Роджерс, усаживая Рэйвен на дальний край скамьи, – к концу поездки она, наверное, станет вообще несъедобной, запасы-то истощатся.
   – Кажется, вы опытный путешественник, мистер Ро­джерс, – заметила юная Летиция Кармайкл, округлив глаза.
   – Это моя третья поездка в Индию, – гордо за­явил денди. Он хвастался, словно павлин, забавно выпя­тив грудь. – Вы уже бывали в Индии, мисс Бэрренкорт?
   – Я впервые покинула Англию, – призналась Рэй­вен, подвинувшись на неудобной лавке, чтобы усадить Дэнни.
   – Печально, конечно, но вы молоды, и времени для путешествий вам хватит за глаза, – авторитетно заявила миссис Мерроу.
   – Мы тоже раньше никогда не путешествовали, – простодушно сознался Эдгар Мерроу. – Но мамочке досталось наследство, когда ее папа умер в прошлом году, и мы…
   – Впрочем, мы и раньше не страдали от бедности, – резко прервала его Софи Мерроу, – но папочка настаи­вал в завещании, чтобы мы повидали мир. Не могли же мы проигнорировать его последнее желание?
   – Конечно, нет, – поддакнула Летиция Кармайкл. – Как вам повезло! Такая великолепная возможность! Хотя, конечно, жаль, что ваш папа умер…
   – Он болел довольно долго, – ответила практичная толстуха, взглядом велев мужу закрыть рот. – И поскольку поездки на Восток стали такими модными, мы с Эдгаром решили посмотреть, что же в них такого необычного.
   – Уверяю вас, вы будете просто потрясены, – заве­рил их Натаниэль Роджерс. – Индийский полуостров славится разнообразием ландшафта и климата, богатой культурой. Это не похоже ни на что виденное мною рань­ше. Помню, как во время первой своей поездки….
   Рассказ мистера Роджерса был долгим и нудным, в основном речь шла о том, что делал он сам, все это не имело ничего общего с описанием быта и культуры. Рэй­вен была разочарована.
   Ее разбирало любопытство, что же представляет со­бой самый большой полуостров Азии, но она предпочла бы остаться полной невеждой, только бы не слушать хваст­ливых баек мистера Роджерса. Съев удивительно вкус­ный суп из моллюсков, сервированный унылым и мрачным стюардом Чарли Коппером, она стала разглядывать лица сидящих за столом попутчиков.
   Супруги Кармайкл показались ей добрыми и просты­ми, честными и… невыносимо скучными. Миссис Мерроу следовало избегать во что бы то ни стало. Придется просто не замечать этого милого Эдгара Мерроу, иначе его невыносимая женушка вконец изведет его, обвиняя в не­внимании. Теодор Стенридж, не проронивший ни слова за ужином, казалось, вообще не замечал попутчиков. Да-а, собеседник из него никудышный. Что же касается На­таниэля Роджерса… Рэйвен поджала губы, когда он склонился к ней, чтобы шепнуть ей на ухо нечто пикант­ное из своего первого путешествия, и нагло прижался к ней бедром. Ей пришлось резко отодвинуться к Дэнни. Да-а, самое мудрое – вообще избегать его.
   – Боже, как только этот молодой повеса не устает! – пожаловалась Дэнни, когда они возвратились в каюту. – Клянусь, если он еще раз позволит себе эту пошлую ух­мылку или подмигнет вам, я огрею его своим зонтиком! О небеса! Никак не вспомню, захватила я его или нет!
   Она начала лихорадочные поиски зонтика, но так и не смогла отыскать его ни на одной из полочек, куда успела рассовать вещи.
   – Может быть, ты оставила его в Лондоне? – предположила Рэйвен, вынимая шпильки из прически. Густая копна волос прикрыла спину и даже ягодицы. Она была слишком возбуждена, чтобы уснуть. Как бы ей хо­телось подняться на палубу – ее просто завораживало ночное небо, – но она решила не рисковать. Не дай Бог еще раз столкнуться с этим кретином, мистером Роджер­сом! Он откровенно выражал свой интерес на протяжении всего ужина. Она сощурила глаза и решила не надеяться на зонтик Дэнни. Придется ей самой охладить пыл уха­жера. Она не собиралась торчать из-за него в каюте всю поездку!
   – Вот что я вам скажу, мисс Рэйвен, – заметила Дэнни, деловито разбирая постель. – Не думаю, что нам очень повезло с попутчиками. Я могла бы назвать уйму людей, с кем было бы гораздо приятнее провести долгие пять месяцев!
   – Не в бровь, а в глаз, – от всего сердца согласи­лась Рэйвен. – Будем надеяться, что не сойдем с ума к тому времени, когда прибудем на место!
   В этом отношении ни Рэйвен, ни Дэнни не пришлось волноваться, поскольку «Индийское облако», идя с великолепным опережением графика, через две недели у Ка­нарских островов вошло в штормовую зону. Свинцовые небеса регулярно поливали их обложным дождем, а море устрашающе накатывало волну за волной, перехлестывая через борт. Иллюминаторы были наглухо задраены, на палубу по приказу капитана Винтерса никто не допускал­ся. Там оставались только вахтенные. Так что Рэйвен почти не видела своих попутчиков, пока швыряемый вол­нами корабль огибал африканский континент.
   Как только шхуна вошла в Индийский океан, нача­лась новая напасть в виде муссонов, юго-западных вет­ров, свирепо бросавшихся на несчастное судно и так надувавших паруса, что те готовы были лопнуть. Каза­лось, каждая деревянная деталь подвывала и постаныва­ла от бешеных атак стихии. Непрерывное завывание ветра и скрип мачт, монотонный шум дождя на палубе и гром­кое хлопанье парусов не давали покоя тем пассажирам, которые плохо переносили качку и были прикованы к постели, став жертвами морской болезни. Из восьми пас­сажиров корабля только Рэйвен и Эдгар Мерроу не стра­дали от нее. Длинными вечерами, если Рэйвен не ухаживала за Дэнни, а мистер Мерроу не был занят со своей страдающей супругой, они встречались в сумереч­ном душном салоне.
   Рэйвен таким образом узнала, что мистер Мерроу умный и начитанный человек, который в отсутствие своей деспотичной супруги не прочь поболтать. В отличие от жены он ни в коей мере не важничал и не пытался выдать себя за более выдающуюся личность, чем был в действи­тельности. Простой, без претензий на величие, очень слав­ный и сердечный. Всю жизнь проработал торговцем в Фолкстоуне. Теперь наследство жены дало им возмож­ность попутешествовать. Он умудрился убедить свою ам­бициозную женушку, что сливки высшего общества ездят только в Азию, и теперь был счастлив – исполнилась его заветная мечта.
   – Полагаю, мы года два поездим, – сообщил он Рэйвен мечтательным голосом, когда они однажды штор­мовым вечером встретились в салоне.
   Снаружи завывал ветер, и «Индийское облако» взды­мало и швыряло вниз, словно на дикой лошади. Но они уже успели привыкнуть к качке и не обращали внимания на ее неудобства.
   – Мамочка собирается провести большую часть вре­мени в британских военных поселениях, там безопаснее и можно завести нужные знакомства, считает она, – объ­яснял Эдгар Мерроу, пожав худыми плечами. – Но я слыхал, что так никогда не узнаешь настоящую Индию. Армейские всюду стараются завести те же порядки, что и на родине. Спрашивается, зачем тогда вообще покидать Англию?
   Рэйвен усердно занявшаяся вышивкой, приободрила беднягу ласковой улыбкой:
   – А где бы вы хотели побывать?
   – О, повсюду! В Персии, Непале, Брунее, даже в Гонконге! Я слышал, там несколько лет тому назад воз­никла большая британская колония.
   – Да-а, тогда вы увидите почти всю Азию, – ска­зала Рэйвен, в душе абсолютно уверенная, что миссис Мерроу никогда не согласится на подобное путешествие, ведь пришлось бы частенько ездить по морю, а она уже сейчас замучилась едва ли не до смерти. Рэйвен было стыдно, что она просто блаженствовала оттого, что бо­лезнь уложила в постель и миссис Мерроу, и невыноси­мого Натаниэля Роджерса. Как только они заболели, никто и ничто не мешали ей наслаждаться поездкой. Изредка в салоне к обеду появлялся Стефан Кармайкл. Он был бле­ден и вымотан, но сразу после обеда уходил к своей жене, которая переносила штормовое море еще хуже.
   Рэйвен предложила свою помощь, но Летиция очень стеснялась своей болезни и тех неудобств, которые возни­кали при уходе. Вот Стефан с Рэйвен и решили, что Летти будет спокойнее с мужем наедине. Дэнни мужественно переносила приступы тошноты и предпочитала, чтобы ее оставляли одну, но Рэйвен решительно отказалась подчи­ниться. Ее страшно беспокоило, что Дэнни похудела, под глазами у нее появились темные круги, кожа стала нездо­рово бледной, а руки – ледяными на ощупь.
   – Мы еще увидимся с вами в Бомбее? – спросил Эдгар Мерроу.
   – Возможно, если вы намерены подольше там за­держаться. Мой кузен живет в этом городе. Я уверена, он будет рад познакомиться с вами.
   – Мамочка очень обрадуется, – улыбнулся мистер Мерроу.
   Он как никто понимал, что, как бы его жена ни зави­довала Рэйвен Бэрренкорт из-за каюты, платьев, красоты и молодости, она прекрасно знала, что само имя Бэрренкортов имело внушительный вес. Им вовсе не повредит познакомиться с семьей поближе. Самому Эдгару тоже не хотелось расставаться с Рэйвен: ее притягательная лич­ность совершенно очаровала его. Он восхищался ею и с нетерпением ожидал спокойных бесед по вечерам в пус­том салоне. Как всегда равнодушный Чарли Коппер под­авал им пищу и исчезал.
   Рэйвен не было дела до его восхищенных взглядов – она мучилась над своей вышивкой, что было для нее делом непростым. Дэнни всегда говорила, что у нее руки не оттуда растут. Но сейчас ее стежки сложились на удивление ровно и аккуратно. Дэнни в один из светлых моментов взглянула и не поверила глазам. Наверное, только бесконечная поездка в Индию и смогла заставить Рэйвен совершить столь неожиданный подвиг, полагала старушка.
   – Никогда не могла понять, что вы имеете против шитья и вышивки. Вы же секунды не высиживали!
   – А все потому, что ты усаживала меня за пяльцы, когда погода была великолепной! – объяснила Рэйвен, со­чувственно глядя на совершенно измученную Дэнни. – Вот я и предпочитала скакать по полям вместе с папой. – И добавила с лукавой усмешкой: – Теперь же я сойду с ума от скуки, если не займусь чем-нибудь полезным. Вышивка – вполне достойный выход из положения.
   – О, Господь с вами, – слабо отмахнулась Дэнни. – Когда вы закончите работу, мы отошлем её вашему де­душке. Пусть и он полюбуется на результат ваших трудов во время путешествия.
   Рэйвен только засмеялась в ответ, но теперь, доделав последние стежки, и сама залюбовалась, какая чудная вы­шла работа: действительно можно отослать домой, хотя бы для того, чтобы доказать всем сомневающимся, что и ей присущи женские таланты.
   – Извините, мистер Мерроу.
   Рэйвен взглянула на Чарли Коппера – он стоял на пороге в тяжелом плаще, покрывающем его фигуру с го­ловы до пят, у его ног растекалась лужа, а с капюшона стекал настоящий дождь.
   – Миссис Мерроу послала меня за вами, сэр.
   Эдгар Мерроу вздохнул и нехотя поднялся.
   – Бедняжка снова почувствовала себя плохо, – заме­тил он, пока Чарли бормотал что-то невразумительное. – Вы извините меня, мисс Бэрренкорт?
   – Пожалуй, я тоже пойду проверить, как там моя Дэнни, – ответила Рэйвен.
   – Поосторожнее на палубе, мисс Бэрренкорт, – по­советовал Чарли Коппер, когда они вышли в узкий коридор и остановились перед дверью, ведущей на палубу. – Она вся мокрая и скользкая, а ветер просто бешеный.
   Рэйвен гордо распрямила плечи.
   – Не волнуйтесь за меня. Сюда я пришла совершен­но спокойно, значит, и назад доберусь. И я совсем не боюсь промокнуть.
   Чарли Коппер буркнул что-то в ответ на ее легкое поддразнивание, и она лукаво переглянулась с Эдгаром Мерроу, пока Чарли пытался открыть тяжелую дверь. Даже стоя сбоку, Рэйвен слышала, как ветер хлестал по­токами дождя по палубе, почувствовала ледяные брызги на лице. Инстинктивно она шагнула назад в узкий кори­дор: шторм заметно усилился за последние полчаса.
   – Может, все же нам лучше переждать в салоне? – неуверенно предложил мистер Мерроу, выглянув наружу, где от плотной завесы дождя стало темно как ночью.
   – Но вашей жене срочно требуется помощь, – про­бормотал Чарли.
   – Почему бы вам не взять меня за руку, а мистер Коппер поддержит вас с другой стороны? Втроем мы вы­стоим против этого урагана, – предложила Рэйвен.
   Сухонький мистер Мерроу просиял:
   – Блестящая идея! Вы не будете так добры, мистер Коппер? Помогите мне, – добавил он, глядя на Чарли, который выглядел крайне раздраженным.
   Пробурчав что-то в знак согласия, слуга шагнул на па­лубу и перегнулся назад, чтобы предложить Рэйвен руку. В этот момент на свинцово-черном небе сверкнула молния – ослепив их, она направила мощный заряд в верхушку глав­ной мачты торгового судна. Тут же загрохотал оглуши­тельный гром, а вслед за ним треснула деревянная верхушка мачты, корабль сотрясло до основания. Обломок мачты вместе с промокшим насквозь парусом с грохотом ударил­ся о кубрик.
   Рэйвен полуослепшая и оглохшая, даже не поняла, что произошло. Она лишь почувствовала, что пол под ногами содрогнулся от мощного удара и Чарли Коппер, только что крепко сжимавший ее руку, вдруг исчез, слов­но его унесли куда-то неведомые страшные силы.
   – Господи всемогущий! – услышала она крик Эдга­ра Мерроу за спиной и обернулась. Он позеленел и очу­мело уставился куда-то за ее спину.
   – В чем дело? – прокричала Рэйвен, помертвев от ужаса и вглядываясь в пелену дождя.
   – Вы не видели? Господи спаси! Молния попала в мачту, и часть ее рухнула. Думаю, что она придавила мистера Коппера!
   Слегка привыкнув к темноте, Рэйвен лихорадочно об­шаривала глазами палубу, пока не увидела клочок плаща, похороненный под деревянными обломками и кучей па­русного полотна. Она ахнула, увидев, что удар почти смел мистера Коппера с борта, – он завис над бушующей бездной, вцепившись в его обломок.
   – Надо помочь ему! – крикнула Рэйвен, повернув­шись к мистеру Мерроу.
   Пепельно-серый Эдгар Мерроу прокричал:
   – Ветер снесет нас в морс, если мы высунемся!
   – Но ему больше не от кого ждать спасения! Помо­гите мне, пожалуйста! Одна я не смогу его вытащить!
   Губы Эдгара Мерроу беззвучно шевелились, когда он прижался к грубым доскам коридора.
   – Н-н-не м-могу, м-мисс Рэйвен, – простонал он. – Я о-обычный к-коммерсант из Ф-фолкстоуна, а н-не герой! Не могу!
   Рэйвен поняла, что спорить бесполезно. По пепель­ным щекам Эдгара катился пот, а руки дрожали, как у эпилептика. Зная, что время не терпит и Чарли Коппер в любую секунду может сорваться, она выскочила на палу­бу. Ураган чуть не сшиб ее с ног, и в несколько мгновений она промокла насквозь. Прическа растрепалась, а шпиль­ки посыпались во все стороны. Косые струи дождя боль­но замолотили по лицу и рукам.
   – Ради всего святого, помогите!
   Голос Чарли Коппера был еле различим в вое ветра, но Рэйвен расслышала его, уловив в нем предсмертный ужас гибнущего человека.
   – Я не умею плавать, мисс Бэрренкорт! Пожалуйста!
   – Иду! – крикнула Рэйвен, но пока она пробира­лась через завал обломков, вздыбившаяся волна ударила о борт судна.
   Рэйвен услышала отчаянный вскрик Чарли, но, слава Богу, он не расцепил рук, и она мысленно молилась, что­бы он продержался еще немного.
   – Дайте мне вашу руку! – крикнула она, наконец добравшись до него и упав на колени в бурлящую ледя­ную воду, омывшую палубу.
   – Я не могу отцепиться, иначе тут же сорвусь! – в отчаянии взвыл Чарли и выпучил глаза от ужаса, когда она появилась в нескольких футах от него. – Вытащите меня! Ради Бога!
   Рэйвен склонилась еще ниже в пространство над вы­битым бортом и ужаснулась от вида бурлящего под ней моря. Ее затошнило. Ледяные волны жадно лизали неподвижно зависшее тело Чарли. Тот боялся шевельнуть­ся. Силы у него были на исходе. Обхватив запястья не­счастного, Рэйвен откинулась назад и дернула его что было сил на себя, но даже не сдвинула с места. В реве ветра она расслышала, как он жалобно застонал, как буд­то понял, что напрасно ждал от нее спасения. Стиснув зубы, она снова дернула, и вновь безрезультатно.