какая-то часть моей жизни осталась в лапах времени. Я у кого-то читал: что
записано, то вырвано из лап времени. Только, товарищи современники и
потомки, не подумайте, будто я собираюсь вести какой-нибудь там дневник или
что-то в этом роде, какие пишут обычно девчонки или которые обычно советуют
писать безвольным людям. Я читал недавно один детский журнал, впрочем, что
это я пишу какие-то глупости про себя? Читал?! Не читал я этого журнала, а
так, просматривал. Так вот в этот журнал одна девчонка письмо написала: что,
мол, делать? Как избавиться от безволия? Ей в журнале отвечают так: этот
вопрос, мол, серьезный, он волновал еще и Льва Толстого, который в юношеском
дневнике тоже упрекал себя в слабоволии и искал способ укрепить волю. Ну, а
дальше девчонке дали ряд советов, и среди них - вести дневник. Он, мол,
поможет ей сформировать волю и характер. Дневник, мол,-это в первую очередь
разговор о самом себе: так ли, мол, живу, как надо?.. Ну и так далее и тому
подобное. Мне, конечно, смешны презираемые мною ченеземпрские советы. Надо
сказать, что я все человечество делю на две части - на чене-земпров и
чедоземпров. Ну, потомки будут с моей помощью знать, что такое ченеземпры и
чедоземпры, а вот современники, может, и не успеют познакомиться с
объяснением этих слов, потому объясняю: ченеземпр - это человек, недостойный
земного притяжения, а чедоземпр - это человек, достойный земного притяжения.
К ченеземирам я отношу, ну, во-первых, всех до одной девчонок, поголовно,
всех до одной без исключения. И мальчишек, не всех, конечно, а всяких там
лириков и прочих. Их я тоже отношу к чеиеземпрам, а остальных, очень
немногих, я называю чедоземлрами. А чтобы вы поняли и разделили мое
отрицательное отношение к девчонкам, я прилагаю к своим воспоминаниям
заметку Всемирного фонда охраны природы, которая появилась в Париже по
поводу деятельности Кристиана Диора - этого всемирно известного законодателя
мод. Вот эта заметка:
"Законодатель парижских мод Кристиан Диор был недавно публично обвинен
в том, что его деятельность наносит серьезный ущерб животному миру не только
Франции, но и других стран. Это обвинение содержалось в открытом письме,
направленном на его имя руководством Всемирного фонда охраны природы.
Появление каждый год с легкой руки Диора все новых и новых моделей
всевозможных изделий из меха, шуб, а также плащей из натуральной кожи ведет
к тому, что вследствие хищнического истребления на потребу моде некоторых
разновидностей редких млекопитающих они могут вскоре вообще исчезнуть с лица
Земли".
Представляете: могут исчезнуть с Земли!.. А может, и в скором времени
исчезнут по вине девчонок, которые, я знаю, все до одной модницы... Хотя,
впрочем, должен взять несколько слов обратно. Дело в том, что, пожалуй, не
все до одной - например, в нашем классе учится Аня Брунова. Она у нас с
литературным уклоном, будущий писатель: сказки сочиняет, рассказы, один ее
рассказ даже в каком-то журнале был напечатан. Но больше всего она любит
сочинять сказки, она у нас в школе на вечерах самодеятельности всегда
исполняет разные небылицы собственного сочинения.
Кстати, это, может быть, именно она и напишет обо мне роман из
какой-нибудь вновь открытой серии, вроде "Сверхжизнь сверхзамечательных"!..
Ну и как вы считаете: Анна Брунова из нашего класса человек, достойный
земного притяжения? Хотя мне и неприятно произносить это, но я первый сказал
громко про себя: "Да! Достойна!"
А насчетземногопритяжениявообщетутобъяснять
нечего. Ведь земного притяжения достойны немногие люди, но больше всех
земного притяжения достойны мы, псипы, первым и пока единственным
представителем которых являюсь я - Юрий Иванов. Теперь я должен объяснить
вам, что же это такое - псип. Такого человека пока нет, но будет. Будет
человек. Он, как птица, без всяких самолетов, просто, взмахнув руками, будет
взмывать в небеса, с неба будет нырять в море и плыть под водой, как
дельфин, со скоростью семидесяти километров в час, затем выпрыгнет на берег,
как летающая рыба, и помчится по земле со скоростью гепарда. Гепарда...
Одним словом, у природы он должен перенять все самое ценное: даже под землей
обязан проползать, как проползают кроты.
Внимание! Внимание!
Слушайте, народы!
Человек - природы Властелин.
Он - Полное Собрание
Изобретений Природы,
Или, сокращенно, ПСИП-1.
Если можешь, как птица, взлететь
И летать над землей своей,-
Ты должен локаторы иметь,
Как у летучих мышей.
Внимание! Внимание!
Слушайте, народы!
Человек - природы Властелин.
Он - Полное Собрание
Изобретений Природы,
Или, сокращенно, ПСИП-1.
Теперь о том, почему я зашифровал мои воспоминания. Ну, во-первых,
скромность, она, как говорится, тоже украшает человека; во-вторых, писать
воспоминания - самое, может, и время, а читать их, может, еще и рано; и
третье - из соображения секретности. Сами понимаете, каждой стране хотелось
бы иметь такого человека. Цитирую сам себя: "Всегда, во все времена будет
существовать человек, которому будет первому поручено самое трудное
задание!!!"
Так что из соображений секретности, я бы подчеркнул - совершенной
секретности, можно даже считать, из соображений военной тайны, я решил
закодировать мои воспоминания. Как сказал я однажды самому себе: "Есть,
товарищ
Иванов, летчики-испытатели, которые испытывают самолеты, вы же, товарищ
Иванов, испытываете себя, как самолет. А это не одно и то же".
Теперь о том, как я решил проблему сохранить мои воспоминания для
потомков. Решил так: воспоминания зашифровываю под копирку, ведь если писать
воспоминания в одном экземпляре, то они могут потеряться, сгореть во время
пожара, да мало ли что может случиться с ними?! Я долго думал, кому доверить
второй экземпляр моих воспоминаний, и решил отдать их нашей школьной
уборщице, Степаниде Васильевне. Ей и передаю мои зашифрованные воспоминания
по частям.
Теперь самое главное: как я готовлюсь стать псипом. И где я храню
материалы по псипизации. Сами понимаете, что я их не мог доверить не только
Степаниде Васильевне, но и никому на свете, поэтому я их...
В этом месте в тетрадке было вырвано пять страниц, так что какие
тренировки проводил Юрий Иванов по программе "Чедоземпр-псип-сверкс", в чем
они заключались и где Юрий хранил их описания - все это так и осталось в
тайне.
На стыке наук
"...Какая-нибудь чувствительная личность могла сказать, что это был
несчастливый день. Но у нас, чедоземпров, не принято считать дни счастливыми
и несчастливыми. Просто пришлось больше попотеть, и все. Истратить больше
калорий..." Вот о чем думал Юрий Иванов, то есть я, сидя в пустом классе,
уставившись в страницу с подсунутыми мне кем-то стихами. Я старался
расшифровать значение присланных мне стихов. Ну и жизнь! - вздохнул я. Мало
того, что мне приходится ежесекундно зашифровывать мою жизнь мысли и
поступки, так тут я должен еще расшифровывать какие-то зарифмованные
строчки. Вообще-то я ни за что в жизни не стал бы ломать голову над стихами,
но в тех, что лежали передо мной, был какой-то намек, словно человек,
писавший эти стихи, знает тайное про меня... "Давным-давно когда-то..." - в
этой строчке нет ничего особенного, но вот в словах "закованные в латы,
съезжались рыцари на бой..." был явный намек на меня... Съезжались рыцари на
бой, закованные в латы... Я ведь действительно как бы закован в латы. И
дальше тоже про меня: "Но вдруг один сказал: "Постой!.." Ну, про избранницу
- это можно пропустить, это, конечно, не про меня, а вот: "Хочу в глаза
смотреть судьбе, тебе мой враг, в глаза тебе! Идешь на бой, лицо открой! -
Вот смелости начало..." Смелости начало!.. Я что, значит, трус?.. Может, по
почерку удастся разгадать, кто сочинил эти стихи? Я в который раз
всматривался в листок бумаги, но почему-то он мне ничего не говорил. В нашем
классе, пожалуй, ни у кого нет такого почерка. Ну, узнаю, кто осмелился
подсунуть мне эту стихотворную провокацию, я не знаю, что сделаю с этим
человеком!.. Впрочем, знаю, что сделаю: не возьму с собой на выполнение
самого сверхтрудного задания на Земле.
Так я сидел в пустом классе и ломал голову над стихотворной загадкой.
Это вообще, а в частности, кроме расшифровки стихотворения, я еще думал над
тем, как разрешить мои денежные затруднения. Старушка, которой я помогал
торговать цветами, вот уже целую неделю не появлялась на Центральном рынке.
Навестить ее под Москвой, где она жила по Рязанскому шоссе, у меня не было
времени. Что же делать? Это во-вторых "что же делать?". А в-третьих, я
тренировал кисть левой руки, сжимая в ней теннисный мяч. В-четвертых, я
тренировал стопу правой ноги, наступая носком на второй теннисный мяч, как
на педаль.
Где-то выше этажом, наверное в актовом зале, раздавались звуки
ненавистной мне музыки. "Все отвлекает и все отвлекают от основной цели и
идеи",- думал я.
Под девизом: "Все физики - все лирики!"-вся школа готовилась к
какому-то сверхвечеру самодеятельности. Тут человек готовится к Самой
Деятельности!.. Лучше бы каждый подумал о том, что будет делать каждый из
них вокруг меня, когда я буду по моей сверхпрограмме "Чедоземпр-псип-сверкс"
выполнять самое трудное задание на земном шаре... "Что они все будут
делать?" - подумал я,
В это время в коридоре за дверью раздались громкий топот, голоса и звук
гитары. Дверь дернулась и открылась. В освещенном параллелепипеде двери
показались фигуры мальчишек и девчонок.
- Никого! Вот здесь и порепетируем! - пропел под гитару знакомый
девчачий голос.
Щелкнул выключатель. Стало светло.
- Ребята! Да здесь Угрюм-башка сидит! - раздался за моей спиной голос
Кашина.- "Печальный демон! Дух изгнан ья!"
Но я на его голос даже не повернул головы. Я только подумал про себя:
"Приперлись!.. Тоже мне лирики!.."
- Как никого? Иванов здесь,-сказалБорис Кутырев.
- Иванов - это все равно что никого,- сказала Данилова Вера.
На такой выпад я, конечно, не мог промолчать.
- Вякие там лирики утверждают, что себя нужно непременно посвящать
литературе, поэзии или искусству, ибо только они могут сделать жизнь
человека поистине содержательной, интересной,-сказал я, иронически улыбаясь.
- А всякие там физики убеждены, что нет большей силы на свете, чем
точные науки, на которых, как они уверяют, держится мир,-отпарировал Лев
Киркинский.
- И никто не знает, как долго длится этот спор. И никто не знает,
сколько он будет длиться еще,- сказала Вера Гранина.
- Но есть на свете наука, приверженцы которой могут сказать: "Спорьте
не спорьте, а истина, как всегда, лежит посередине". А поскольку на стыке
всех дисциплин находится лишь одна наука, то, значит, она и есть самая
прекрасная. Имя ее - ЭКОНОМИКА,- сказала Нина Кисина. (Я все никак не мог до
этого разобраться, с каким она уклоном, но если она серьезно верит в те
слова, которые она произнесла с умным видом, то у нее явно экономический
уклон.)
И тут мне, конечно, нужно было сделать такое заявление, на которое
никто бы не смог ответить, поэтому я заявил следующее.
- Знаете, есть такие рыбки - пираньи? - спросил я всех сразу.- Так вот,
эта маленькая рыбешка - гроза тропических рек Южной Америки. Пасть этой
хищницы полна острейших зубов. На животное, пытающееся переплыть реку, мигом
обрушивается стая свирепых пиратов, и спустя несколько минут от него
остается обглоданный скелет. Эти маленькие рыбки более кровожадны, чем акулы
и крокодилы. И не случайно индейцы присвоили одной из рек, в которой они
водятся, имя Смерть! Так вот, бросил бы я вас к пираньям... во время
отлива!..
Все замолчали, и никто не попытался даже ответить мне на мое заявление,
одна Кисина только пискнула:
- Ну, знаешь, чем это пахнет, Иванов?! Это уже пахнет не злостью, а
какой-то просто ненавистью...
После слов Кисиной я с еще большей яростью молча стал сжимать рукой
теннисный мяч, а ногой чуть не вдавил другой мяч в пол.
Хотя Вера Данилова (между прочим, она с артистическим уклоном, мечтает
стать киноактрисой) сказала, что я - это, в общем-то, какая-то пустота, но
все не сводили с меня глаз, особенно после моего заявления о том, что бы я
сделал со всеми. Но смотрели на меня все по-разному. Одни смотрели на меня
как на человека, попавшего в дурную компанию, другие - как будто я влюбился,
третьи - словно меня и вправду какая-то муха укусила. И лишь только тихая и
болезненная Лена Марченко, с педагогическим уклоном - между прочим, я ее не
люблю больше всех девчонок в классе, потому что она красивая: вырастет,
наверняка будет истреблять животный мир на модные шубки,- так вот, она одна
на меня даже не взглянула. "А напрасно! - подумал я про себя.- Надо на меня
смотреть, смотреть и запоминать. Да-да, запоминать".
Мои мысли оборвал голос Кашина.
- И не повернув головы кочан!.. И чуйств никаких не
изведав!..-продекламировал он. - Слуша-а-а-ай, Иванов! - пропел на какой-то
дурацкий мотив Кашин под гитару.- То-о-о-пал бы ты отсю-у-у-у-да!.. У нас
здесь бу-у-у-дет репетиция.
- Ученые Сибири,- сказал я,- открыли, что во время опытов живые клетки
общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов на загадочном
языке...
Я люблю вот так неожиданно взять и ошеломить своих современников
какой-нибудь новостью.
Как всегда в таких случаях, наступила пауза. Все переглянулись, а Вера
Данилова сказала:
- "И звезда с звездою говорит..." Это еще когда поэт заметил... И тоже
на неизвестном языке.
- Хорошо, что эти клетки хоть неслышно болтают между собой,- добавил
Кашин.- Представляете, если бы все наши клетки вслух стали разговаривать,
вот бы поднялся шум.
- Чем мне нравится этот Иванов,- сказал Виктор Маслов,- от него всегда
можно почерпнуть какое-нибудь неожиданное сведение.
- Слушай, Кроссворд! - сказала Нина Кисина.- Действительно, шел бы ты
отсюда, у нас будет сейчас репетиция. По некоторым причинам я бы тебе не
советовала оставаться.
Вы не замечали в зоопарке, как тигр смотрит на людей? А я заметил. Тигр
смотрит на человека сквозь, как будто человек прозрачный, словно стекло. Вот
так я посмотрел на Данилову, на Кисину и, конечно, на Марченко. Я так вообще
на всех девчонок смотрю. Как тигр.
Тут будущий артист Кашин подоспел Кисиной на помощь снова.
- Слуша-а-а-ай, Иванов! - опять запел он на дурацкий мотив под гитару.-
То-о-о-опал бы ты отсю-у-у-да! Тут сейчас люди будут занима-а-а-аться
де-е-е-елом!
И Кашин стал ждать, когда я соизволю подняться и уйти из класса. Все
ждали. Весь драмкружок. Во главе с сатириком Кугыревым стояли и ждали. А я
тоже ждал, когда они уйдут. Сидел и ждал. Сидя даже удобней ждать. Пусть
стоят, раз пошли на характер. Они пошли на характер, и я пошел на характер.
А характера у меня, может, больше, чем у всех, вместе взятых, людей на всем
земном шаре, поэтому мне придется уточнить, что такое характер (признак,
особенность) . Характер - это совокупность основных наиболее устойчивых
психических свойств человека, которые проявляются в его действиях и
поступках.
Так вот я потому и пошел на наибольшую устойчивость и на совокупность
моих психических свойств, потому что они у меня самые совокупные и
устойчивые в мире.
Первым сдался Маслов, который у нас с космическим уклоном, поэтому у
него соображение сработало лучше, чем у других.
- Да ладно,- сказал Маслов,- с ним не договоришься. Пусть сидит...
Может, он захочет принять участие в вечере.
"Ну, распустились мои современники,- подумал я про себя,- ну
распустились, развинтились. Кажется, пора мш начать завинчивать гайки". А
вслух я произнес вот что.
- Ну, с вами, товарищи,- сказал я, обращаясь как бы к никому и ко всем
сразу,- с вами определенные круги никогда не связывали никакой надежды. Но
вот на товарища
Маслова, понимаете, определенные круги имели, да и пока еще имеют
определенные виды. Так сказать, героическая массовка, отдельные поручения...
и так далее и тому подобное,- загадочно намекнул я, укоризненно качая
головой. - Нехорошо, Маслов, нехорошо! Кажется, зря определенные круги на
товарища Маслова рассчитывают, зря, понимаете ли...
Все опять переглянулись между собой в смысле: "Влюбился! Попал в дурную
компанию. Интересно, какая все-таки муха укусила этого Иванова! Может, это
действительно не земной Иванов, а инопланетный?!"
В это время я все еще продолжал читать нотацию Мас-лову, но меня уже не
слушал не только Маслов, меня уже вообще никто не слушал.
- А как же мы про него будем репетировать... при нем? - спросила
Акимова.- У нас же сатира на Иванова?
- Ну и что, - сказал Кутырев, - пусть сидит и смотрит. Может,
что-нибудь подбросит. Он же себя лучше знает, чем мы. Впрочем, может,
действительно лучше с ним посоветоваться?
Я при этом разговоре, конечно, и бровью не повел, я просто замолчал, но
в голове у меня так и запрыгали целые фразы: "Что? Что? Что? Сатира на меня,
на Иванова? Раньше драмкружок себе этого не позволял. Видно, я где-то
отпустил гайки". Хорошо, что я пошел на характер и ни за что не ушел из
класса. Ничего, сейчас они увидят, разрешу ли я к исполнению эту сатиру.
Пока я принимал решение не... не делать на меня никаких
пасквилей-масквилей, ко мне подошел Кутырев и сказал:
- Слушай, Иванов, мы тут хотим тебя в одной сценке... Ну, у нас в
представлении есть такой раздел: "Кому что снится?" Так вот. Мы хотим тебя в
одной из сценок... ну, что ли, сымитировать, что ли, спародировать, что ли.
Ты, наверное, знаешь, что имитатор схватывает не только внешние черты
образа, он проникает в характер, в самую душу изображаемого лица. Так вот,
мы хотели бы с тобой посоветоваться, что ли...
- Видишь ли, Кутырев,- сказал я неторопливо,- это, конечно, правильно,
что вы решили со мной посоветоваться. Это даже как-то мудро, что ли, с вашей
стороны. Но, прежде чем со мной посоветоваться, я должен знать, что же вы
хотите на меня сделать, имитацию или пародию? Конкретнее: вы меня хотите
сымитировать или спародировать?
- Видишь ли, Иванов, - сказал Кутырев как-то смущенно,- я думаю, что
для тебя не будет большой разницы, что мы будем делать - имитировать тебя
или пародировать.
- Вот, вот, Кутырев, вот в этом ты и ошибаешься. Для меня очень даже
большая разница, что вы будете делать - имитировать или пародировать меня.
Потому что, раз ты смешиваешь в одну кучу понятия "сымитировать" и
"спародировать", то я тебе должен объяснить, растолковать, что имитация...
Ты правильно говоришь: имитатор схватывает не только внешние черты образа,
он проникает в самый характер, в самую душу образа иного лица. А
пародирование- это утрированное изображение чего-то, злое или добродушное
передразнивание. Ты, Кутырев, учитываешь разницу или нет?
- Учитываешь...
- Очень хорошо... Уж если ты в пародировании не разбираешься, но
учитываешь, и то хорошо. Имитацию я еще вам позволю, а никакого
пародирования я вам позволить не могу, тем более всякого там
передразнивания. Дилетанты, ни в чем не разбираются,- сказал я в сторону.
- Видишь ли, Иванов,- замялся Кутырев,- ты же знаешь, что в науке, как
известно, открытия все чаще делаются на стыке - на стыке математики и
физики, химии и биологии... Так что, может, и у нас что-нибудь произойдет...
на этом...- Кутырев на этих словах замолчал.
- На чем на этом? - переспросил я.
- Ну, на стыке,- пояснил Кутырев.
- Чего "на стыке"? - переспросил я.
- Ну... имитации и пародии...
- Ну, ну...- сказал я,- давайте попробуйте... на стыке... Только имейте
в виду, что бывает такой стык, за который можно получить и втык!..
- Ты, Иванов,-сказал Кутырев, потирая задумчиво макушку,- ты такой
человек, что от тебя можно получить втык и без всякого стыка.
- Ну, это ты уж зря,- сказал я,- потому что человек, которому будет
когда-то...- сказал я многозначительно,--имеет право на то, чтоб сейчас ему
было...- Я многозначительно замолчал.
Кутырев переглянулся с ребятами, словно стараясь понять, что может
означать фраза "что человек, которому будет когда-то, имеет право на то,
чтоб сейчас ему было...". Хотя недоговоренная мной фраза была очень простой
по смыслу,
она означала: что человек, которому будет когда-то труднее всех, имеет
право на то, чтобы ему сейчас было не так уж трудно.
Отойдя от меня на некоторое расстояние, Кутырев стал о чем-то тихо
совещаться с ребятами, а я...
А я уселся на стуле удобнее и стал, как всегда, делать сразу пять дел:
1) терпеливо сидел и ждал на себя сатиры; 2) правой рукой сжимал в кармане
теннисный мяч для укрепления ладонной мышцы; 3) обдумывал свои денежные
затруднения; 4) вдавливал левой ногой теннисный мяч в пол; 5) выяснял
мысленно, кто же все-таки подсунул мне это проклятое стихотворение?
Из всех этих пяти занятий денежная проблема мучила меня больше других.
Вообще-то все несекретные расходы, расходы по моим подготовкам к выполнению
сверхтрудного сверхзадания, моя мама, сама того не зная, взяла на себя. Ну,
во-первых, сверке должен знать карту звездного неба как свои пять пальцев.
(Моя мама покупала мне билеты на все лекции в Планетарий.) Сверке должен
быть по профессии физиком и геодезистом. (Моя мама накупила мне целую полку
книг по физике и геодезии.) Сверке должен уметь обращаться с кинокамерой.
(Моя мама купила мне киноаппарат "Ладога".)
Но ведь были еще расходы и секретные. И какие расходы! Сандуновская
термокамера в бане стоила мне каждый раз 30 копеек, Измайловская центрифуга
на аттракционах - один заезд 30 копеек, в Центральном парке "Мертвая петля"
на самолете - 30 копеек. И так каждый день. То одно, то другое, то третье! А
в воскресенье - и одно, и другое, и третье - все сразу! И по нескольку раз.
Хорошо, что я два года назад организовал Фонд Накоплений, сэкономив на
завтраках, билетах в кино, на мороженом и так далее. Этих накоплений мне еще
месяца на два хватит. А дальше что? Может, поступить куда-нибудь на работу?
Между прочим, между пятью делами, которыми я занимался, сидя на стуле, было
еще и шестое: я, правда не очень внимательно, но прислушивался к разговорам
моих одноклассников,- они уже начали репетировать.
ВОСПОМИНАНИЕ ЧЕТВ РТОЕ
Действие равно противодействию
"Так, так, так,-подумал я про себя.-Интересно, что же будет дальше?.."
Интересно! Интересно?! А дальше было вот что.
- Дорогие ребята! У нас в классе,- донеслось до меня,- учится
загадочный ученик Юрий Иванов, он у нас загадочен тем, что учится все лучше
и лучше. У нас, вернее, у наших учителей уже отметок не хватает. Один
учитель ему уже ставит не только пятерки, но и шестерки, и семерки, и
восьмерки, и даже один раз поставил ему десятку. Это, конечно, удивительно!
Но еще удивительнее: чем лучше Юрий Иванов учится, чем больше он знает, тем
хуже себя он ведет. И становится агрессивнее и агрессивнее! А если его еще
вдобавок шлепнуть, то что из этого получится, просто представить страшно. Но
мы этого представлять не будем, так как в последнее время Юрий Иванов не
только учится сам, но и стал учить учителей. Мы предлагаем вам посмотреть
сценку под названием: "Что снится Юрию Иванову, а может, и не снится".
Между прочим, все это сказал Виктор Сметанин, он у нас с физкультурным
уклоном, поэтому ему, вероятно, и доверили сказать так обо мне. Он самый
сильный у нас в классе, ну, не считая меня, конечно.
- Роли исполняют,-сказал Сметанин,- Юрия Иванова будет имитировать
Маслов, а учителей - ученики нашего класса. Кто из них кто - у каждого
написано на транспаранте.
Что произошло дальше, дорогие товарищи потомки, мне, собственно говоря,
и рассказывать-то особенно не хочется. Не очень интересно произошло все это,
по-моему.
Драмкружок во главе с Масловым дальше показывал, как будто я
экзаменовал учителей и задавал им вопросы. Причем, перед тем как я начал
задавать вопросы, якобы сказал, что при ответах учителям можно пользоваться
шпаргалками, учебниками, журналами, можно звонить по телефону знакомым
профессорам, можно звонить в Академию наук, в любую академию на земном шаре.
А вопросы, которые задавал я, были, по-моему, не очень-то умные и тем более
не очень-то остроумные. Ну, во-первых, я будто бы спросил учителей, как спят
рыбы - с открытыми глазами или с закрытыми?..
Затем я будто бы спросил учителей, как они считают - молекула воды
сухая или мокрая?.. И третий, самый главный вопрос, который я задал
учителям, был такой: почему в малахите мало хита?..
При этом Маслов, который играл меня, задал этот вопрос голосом,
настолько похожим на мой, что все стоящие и все сидящие за партами
расхохотались и не только расхохотались, но даже зашлись от смеха. Хотя
каждый по своей роли, вероятно, должен был делать что-то другое. Пока они
хохотали, Маслов - Иванов сделал шаг в сторону и молчал с самым страшным
выражением лица, как, бывало, делал и я. После "моего" вопроса, почему в
малахите мало хита, все учителя устроили мне какую-то немую сцену. Мне
учителя часто устраивают какие-то немые сцены, как в спектакле "Ревизор".
Маслов от моего имени тоже закатил учителям такую же немую сцену. И так
похоже на меня, что все ребята и девчонки вскочили и стали этого Маслова -
Иванова чуть ли не качать.
- А сейчас вашему вниманию предлагаю посмотреть сатирическую сцену,
написанную Борисом Кутыревым; под названием "Симпозиум Юрия Иваслова",-
сказал Виктор Сметанин.
Послышался смех. "Значит, то был пасквиль, а теперь... Не иначе, как
сатира на меня начинается",-спокойно подумал я.
- Роли исполняют,- повторил Сметанин,- Маслов играет Иваслова,
записано, то вырвано из лап времени. Только, товарищи современники и
потомки, не подумайте, будто я собираюсь вести какой-нибудь там дневник или
что-то в этом роде, какие пишут обычно девчонки или которые обычно советуют
писать безвольным людям. Я читал недавно один детский журнал, впрочем, что
это я пишу какие-то глупости про себя? Читал?! Не читал я этого журнала, а
так, просматривал. Так вот в этот журнал одна девчонка письмо написала: что,
мол, делать? Как избавиться от безволия? Ей в журнале отвечают так: этот
вопрос, мол, серьезный, он волновал еще и Льва Толстого, который в юношеском
дневнике тоже упрекал себя в слабоволии и искал способ укрепить волю. Ну, а
дальше девчонке дали ряд советов, и среди них - вести дневник. Он, мол,
поможет ей сформировать волю и характер. Дневник, мол,-это в первую очередь
разговор о самом себе: так ли, мол, живу, как надо?.. Ну и так далее и тому
подобное. Мне, конечно, смешны презираемые мною ченеземпрские советы. Надо
сказать, что я все человечество делю на две части - на чене-земпров и
чедоземпров. Ну, потомки будут с моей помощью знать, что такое ченеземпры и
чедоземпры, а вот современники, может, и не успеют познакомиться с
объяснением этих слов, потому объясняю: ченеземпр - это человек, недостойный
земного притяжения, а чедоземпр - это человек, достойный земного притяжения.
К ченеземирам я отношу, ну, во-первых, всех до одной девчонок, поголовно,
всех до одной без исключения. И мальчишек, не всех, конечно, а всяких там
лириков и прочих. Их я тоже отношу к чеиеземпрам, а остальных, очень
немногих, я называю чедоземлрами. А чтобы вы поняли и разделили мое
отрицательное отношение к девчонкам, я прилагаю к своим воспоминаниям
заметку Всемирного фонда охраны природы, которая появилась в Париже по
поводу деятельности Кристиана Диора - этого всемирно известного законодателя
мод. Вот эта заметка:
"Законодатель парижских мод Кристиан Диор был недавно публично обвинен
в том, что его деятельность наносит серьезный ущерб животному миру не только
Франции, но и других стран. Это обвинение содержалось в открытом письме,
направленном на его имя руководством Всемирного фонда охраны природы.
Появление каждый год с легкой руки Диора все новых и новых моделей
всевозможных изделий из меха, шуб, а также плащей из натуральной кожи ведет
к тому, что вследствие хищнического истребления на потребу моде некоторых
разновидностей редких млекопитающих они могут вскоре вообще исчезнуть с лица
Земли".
Представляете: могут исчезнуть с Земли!.. А может, и в скором времени
исчезнут по вине девчонок, которые, я знаю, все до одной модницы... Хотя,
впрочем, должен взять несколько слов обратно. Дело в том, что, пожалуй, не
все до одной - например, в нашем классе учится Аня Брунова. Она у нас с
литературным уклоном, будущий писатель: сказки сочиняет, рассказы, один ее
рассказ даже в каком-то журнале был напечатан. Но больше всего она любит
сочинять сказки, она у нас в школе на вечерах самодеятельности всегда
исполняет разные небылицы собственного сочинения.
Кстати, это, может быть, именно она и напишет обо мне роман из
какой-нибудь вновь открытой серии, вроде "Сверхжизнь сверхзамечательных"!..
Ну и как вы считаете: Анна Брунова из нашего класса человек, достойный
земного притяжения? Хотя мне и неприятно произносить это, но я первый сказал
громко про себя: "Да! Достойна!"
А насчетземногопритяжениявообщетутобъяснять
нечего. Ведь земного притяжения достойны немногие люди, но больше всех
земного притяжения достойны мы, псипы, первым и пока единственным
представителем которых являюсь я - Юрий Иванов. Теперь я должен объяснить
вам, что же это такое - псип. Такого человека пока нет, но будет. Будет
человек. Он, как птица, без всяких самолетов, просто, взмахнув руками, будет
взмывать в небеса, с неба будет нырять в море и плыть под водой, как
дельфин, со скоростью семидесяти километров в час, затем выпрыгнет на берег,
как летающая рыба, и помчится по земле со скоростью гепарда. Гепарда...
Одним словом, у природы он должен перенять все самое ценное: даже под землей
обязан проползать, как проползают кроты.
Внимание! Внимание!
Слушайте, народы!
Человек - природы Властелин.
Он - Полное Собрание
Изобретений Природы,
Или, сокращенно, ПСИП-1.
Если можешь, как птица, взлететь
И летать над землей своей,-
Ты должен локаторы иметь,
Как у летучих мышей.
Внимание! Внимание!
Слушайте, народы!
Человек - природы Властелин.
Он - Полное Собрание
Изобретений Природы,
Или, сокращенно, ПСИП-1.
Теперь о том, почему я зашифровал мои воспоминания. Ну, во-первых,
скромность, она, как говорится, тоже украшает человека; во-вторых, писать
воспоминания - самое, может, и время, а читать их, может, еще и рано; и
третье - из соображения секретности. Сами понимаете, каждой стране хотелось
бы иметь такого человека. Цитирую сам себя: "Всегда, во все времена будет
существовать человек, которому будет первому поручено самое трудное
задание!!!"
Так что из соображений секретности, я бы подчеркнул - совершенной
секретности, можно даже считать, из соображений военной тайны, я решил
закодировать мои воспоминания. Как сказал я однажды самому себе: "Есть,
товарищ
Иванов, летчики-испытатели, которые испытывают самолеты, вы же, товарищ
Иванов, испытываете себя, как самолет. А это не одно и то же".
Теперь о том, как я решил проблему сохранить мои воспоминания для
потомков. Решил так: воспоминания зашифровываю под копирку, ведь если писать
воспоминания в одном экземпляре, то они могут потеряться, сгореть во время
пожара, да мало ли что может случиться с ними?! Я долго думал, кому доверить
второй экземпляр моих воспоминаний, и решил отдать их нашей школьной
уборщице, Степаниде Васильевне. Ей и передаю мои зашифрованные воспоминания
по частям.
Теперь самое главное: как я готовлюсь стать псипом. И где я храню
материалы по псипизации. Сами понимаете, что я их не мог доверить не только
Степаниде Васильевне, но и никому на свете, поэтому я их...
В этом месте в тетрадке было вырвано пять страниц, так что какие
тренировки проводил Юрий Иванов по программе "Чедоземпр-псип-сверкс", в чем
они заключались и где Юрий хранил их описания - все это так и осталось в
тайне.
На стыке наук
"...Какая-нибудь чувствительная личность могла сказать, что это был
несчастливый день. Но у нас, чедоземпров, не принято считать дни счастливыми
и несчастливыми. Просто пришлось больше попотеть, и все. Истратить больше
калорий..." Вот о чем думал Юрий Иванов, то есть я, сидя в пустом классе,
уставившись в страницу с подсунутыми мне кем-то стихами. Я старался
расшифровать значение присланных мне стихов. Ну и жизнь! - вздохнул я. Мало
того, что мне приходится ежесекундно зашифровывать мою жизнь мысли и
поступки, так тут я должен еще расшифровывать какие-то зарифмованные
строчки. Вообще-то я ни за что в жизни не стал бы ломать голову над стихами,
но в тех, что лежали передо мной, был какой-то намек, словно человек,
писавший эти стихи, знает тайное про меня... "Давным-давно когда-то..." - в
этой строчке нет ничего особенного, но вот в словах "закованные в латы,
съезжались рыцари на бой..." был явный намек на меня... Съезжались рыцари на
бой, закованные в латы... Я ведь действительно как бы закован в латы. И
дальше тоже про меня: "Но вдруг один сказал: "Постой!.." Ну, про избранницу
- это можно пропустить, это, конечно, не про меня, а вот: "Хочу в глаза
смотреть судьбе, тебе мой враг, в глаза тебе! Идешь на бой, лицо открой! -
Вот смелости начало..." Смелости начало!.. Я что, значит, трус?.. Может, по
почерку удастся разгадать, кто сочинил эти стихи? Я в который раз
всматривался в листок бумаги, но почему-то он мне ничего не говорил. В нашем
классе, пожалуй, ни у кого нет такого почерка. Ну, узнаю, кто осмелился
подсунуть мне эту стихотворную провокацию, я не знаю, что сделаю с этим
человеком!.. Впрочем, знаю, что сделаю: не возьму с собой на выполнение
самого сверхтрудного задания на Земле.
Так я сидел в пустом классе и ломал голову над стихотворной загадкой.
Это вообще, а в частности, кроме расшифровки стихотворения, я еще думал над
тем, как разрешить мои денежные затруднения. Старушка, которой я помогал
торговать цветами, вот уже целую неделю не появлялась на Центральном рынке.
Навестить ее под Москвой, где она жила по Рязанскому шоссе, у меня не было
времени. Что же делать? Это во-вторых "что же делать?". А в-третьих, я
тренировал кисть левой руки, сжимая в ней теннисный мяч. В-четвертых, я
тренировал стопу правой ноги, наступая носком на второй теннисный мяч, как
на педаль.
Где-то выше этажом, наверное в актовом зале, раздавались звуки
ненавистной мне музыки. "Все отвлекает и все отвлекают от основной цели и
идеи",- думал я.
Под девизом: "Все физики - все лирики!"-вся школа готовилась к
какому-то сверхвечеру самодеятельности. Тут человек готовится к Самой
Деятельности!.. Лучше бы каждый подумал о том, что будет делать каждый из
них вокруг меня, когда я буду по моей сверхпрограмме "Чедоземпр-псип-сверкс"
выполнять самое трудное задание на земном шаре... "Что они все будут
делать?" - подумал я,
В это время в коридоре за дверью раздались громкий топот, голоса и звук
гитары. Дверь дернулась и открылась. В освещенном параллелепипеде двери
показались фигуры мальчишек и девчонок.
- Никого! Вот здесь и порепетируем! - пропел под гитару знакомый
девчачий голос.
Щелкнул выключатель. Стало светло.
- Ребята! Да здесь Угрюм-башка сидит! - раздался за моей спиной голос
Кашина.- "Печальный демон! Дух изгнан ья!"
Но я на его голос даже не повернул головы. Я только подумал про себя:
"Приперлись!.. Тоже мне лирики!.."
- Как никого? Иванов здесь,-сказалБорис Кутырев.
- Иванов - это все равно что никого,- сказала Данилова Вера.
На такой выпад я, конечно, не мог промолчать.
- Вякие там лирики утверждают, что себя нужно непременно посвящать
литературе, поэзии или искусству, ибо только они могут сделать жизнь
человека поистине содержательной, интересной,-сказал я, иронически улыбаясь.
- А всякие там физики убеждены, что нет большей силы на свете, чем
точные науки, на которых, как они уверяют, держится мир,-отпарировал Лев
Киркинский.
- И никто не знает, как долго длится этот спор. И никто не знает,
сколько он будет длиться еще,- сказала Вера Гранина.
- Но есть на свете наука, приверженцы которой могут сказать: "Спорьте
не спорьте, а истина, как всегда, лежит посередине". А поскольку на стыке
всех дисциплин находится лишь одна наука, то, значит, она и есть самая
прекрасная. Имя ее - ЭКОНОМИКА,- сказала Нина Кисина. (Я все никак не мог до
этого разобраться, с каким она уклоном, но если она серьезно верит в те
слова, которые она произнесла с умным видом, то у нее явно экономический
уклон.)
И тут мне, конечно, нужно было сделать такое заявление, на которое
никто бы не смог ответить, поэтому я заявил следующее.
- Знаете, есть такие рыбки - пираньи? - спросил я всех сразу.- Так вот,
эта маленькая рыбешка - гроза тропических рек Южной Америки. Пасть этой
хищницы полна острейших зубов. На животное, пытающееся переплыть реку, мигом
обрушивается стая свирепых пиратов, и спустя несколько минут от него
остается обглоданный скелет. Эти маленькие рыбки более кровожадны, чем акулы
и крокодилы. И не случайно индейцы присвоили одной из рек, в которой они
водятся, имя Смерть! Так вот, бросил бы я вас к пираньям... во время
отлива!..
Все замолчали, и никто не попытался даже ответить мне на мое заявление,
одна Кисина только пискнула:
- Ну, знаешь, чем это пахнет, Иванов?! Это уже пахнет не злостью, а
какой-то просто ненавистью...
После слов Кисиной я с еще большей яростью молча стал сжимать рукой
теннисный мяч, а ногой чуть не вдавил другой мяч в пол.
Хотя Вера Данилова (между прочим, она с артистическим уклоном, мечтает
стать киноактрисой) сказала, что я - это, в общем-то, какая-то пустота, но
все не сводили с меня глаз, особенно после моего заявления о том, что бы я
сделал со всеми. Но смотрели на меня все по-разному. Одни смотрели на меня
как на человека, попавшего в дурную компанию, другие - как будто я влюбился,
третьи - словно меня и вправду какая-то муха укусила. И лишь только тихая и
болезненная Лена Марченко, с педагогическим уклоном - между прочим, я ее не
люблю больше всех девчонок в классе, потому что она красивая: вырастет,
наверняка будет истреблять животный мир на модные шубки,- так вот, она одна
на меня даже не взглянула. "А напрасно! - подумал я про себя.- Надо на меня
смотреть, смотреть и запоминать. Да-да, запоминать".
Мои мысли оборвал голос Кашина.
- И не повернув головы кочан!.. И чуйств никаких не
изведав!..-продекламировал он. - Слуша-а-а-ай, Иванов! - пропел на какой-то
дурацкий мотив Кашин под гитару.- То-о-о-пал бы ты отсю-у-у-у-да!.. У нас
здесь бу-у-у-дет репетиция.
- Ученые Сибири,- сказал я,- открыли, что во время опытов живые клетки
общались друг с другом с помощью электромагнитных сигналов на загадочном
языке...
Я люблю вот так неожиданно взять и ошеломить своих современников
какой-нибудь новостью.
Как всегда в таких случаях, наступила пауза. Все переглянулись, а Вера
Данилова сказала:
- "И звезда с звездою говорит..." Это еще когда поэт заметил... И тоже
на неизвестном языке.
- Хорошо, что эти клетки хоть неслышно болтают между собой,- добавил
Кашин.- Представляете, если бы все наши клетки вслух стали разговаривать,
вот бы поднялся шум.
- Чем мне нравится этот Иванов,- сказал Виктор Маслов,- от него всегда
можно почерпнуть какое-нибудь неожиданное сведение.
- Слушай, Кроссворд! - сказала Нина Кисина.- Действительно, шел бы ты
отсюда, у нас будет сейчас репетиция. По некоторым причинам я бы тебе не
советовала оставаться.
Вы не замечали в зоопарке, как тигр смотрит на людей? А я заметил. Тигр
смотрит на человека сквозь, как будто человек прозрачный, словно стекло. Вот
так я посмотрел на Данилову, на Кисину и, конечно, на Марченко. Я так вообще
на всех девчонок смотрю. Как тигр.
Тут будущий артист Кашин подоспел Кисиной на помощь снова.
- Слуша-а-а-ай, Иванов! - опять запел он на дурацкий мотив под гитару.-
То-о-о-опал бы ты отсю-у-у-да! Тут сейчас люди будут занима-а-а-аться
де-е-е-елом!
И Кашин стал ждать, когда я соизволю подняться и уйти из класса. Все
ждали. Весь драмкружок. Во главе с сатириком Кугыревым стояли и ждали. А я
тоже ждал, когда они уйдут. Сидел и ждал. Сидя даже удобней ждать. Пусть
стоят, раз пошли на характер. Они пошли на характер, и я пошел на характер.
А характера у меня, может, больше, чем у всех, вместе взятых, людей на всем
земном шаре, поэтому мне придется уточнить, что такое характер (признак,
особенность) . Характер - это совокупность основных наиболее устойчивых
психических свойств человека, которые проявляются в его действиях и
поступках.
Так вот я потому и пошел на наибольшую устойчивость и на совокупность
моих психических свойств, потому что они у меня самые совокупные и
устойчивые в мире.
Первым сдался Маслов, который у нас с космическим уклоном, поэтому у
него соображение сработало лучше, чем у других.
- Да ладно,- сказал Маслов,- с ним не договоришься. Пусть сидит...
Может, он захочет принять участие в вечере.
"Ну, распустились мои современники,- подумал я про себя,- ну
распустились, развинтились. Кажется, пора мш начать завинчивать гайки". А
вслух я произнес вот что.
- Ну, с вами, товарищи,- сказал я, обращаясь как бы к никому и ко всем
сразу,- с вами определенные круги никогда не связывали никакой надежды. Но
вот на товарища
Маслова, понимаете, определенные круги имели, да и пока еще имеют
определенные виды. Так сказать, героическая массовка, отдельные поручения...
и так далее и тому подобное,- загадочно намекнул я, укоризненно качая
головой. - Нехорошо, Маслов, нехорошо! Кажется, зря определенные круги на
товарища Маслова рассчитывают, зря, понимаете ли...
Все опять переглянулись между собой в смысле: "Влюбился! Попал в дурную
компанию. Интересно, какая все-таки муха укусила этого Иванова! Может, это
действительно не земной Иванов, а инопланетный?!"
В это время я все еще продолжал читать нотацию Мас-лову, но меня уже не
слушал не только Маслов, меня уже вообще никто не слушал.
- А как же мы про него будем репетировать... при нем? - спросила
Акимова.- У нас же сатира на Иванова?
- Ну и что, - сказал Кутырев, - пусть сидит и смотрит. Может,
что-нибудь подбросит. Он же себя лучше знает, чем мы. Впрочем, может,
действительно лучше с ним посоветоваться?
Я при этом разговоре, конечно, и бровью не повел, я просто замолчал, но
в голове у меня так и запрыгали целые фразы: "Что? Что? Что? Сатира на меня,
на Иванова? Раньше драмкружок себе этого не позволял. Видно, я где-то
отпустил гайки". Хорошо, что я пошел на характер и ни за что не ушел из
класса. Ничего, сейчас они увидят, разрешу ли я к исполнению эту сатиру.
Пока я принимал решение не... не делать на меня никаких
пасквилей-масквилей, ко мне подошел Кутырев и сказал:
- Слушай, Иванов, мы тут хотим тебя в одной сценке... Ну, у нас в
представлении есть такой раздел: "Кому что снится?" Так вот. Мы хотим тебя в
одной из сценок... ну, что ли, сымитировать, что ли, спародировать, что ли.
Ты, наверное, знаешь, что имитатор схватывает не только внешние черты
образа, он проникает в характер, в самую душу изображаемого лица. Так вот,
мы хотели бы с тобой посоветоваться, что ли...
- Видишь ли, Кутырев,- сказал я неторопливо,- это, конечно, правильно,
что вы решили со мной посоветоваться. Это даже как-то мудро, что ли, с вашей
стороны. Но, прежде чем со мной посоветоваться, я должен знать, что же вы
хотите на меня сделать, имитацию или пародию? Конкретнее: вы меня хотите
сымитировать или спародировать?
- Видишь ли, Иванов, - сказал Кутырев как-то смущенно,- я думаю, что
для тебя не будет большой разницы, что мы будем делать - имитировать тебя
или пародировать.
- Вот, вот, Кутырев, вот в этом ты и ошибаешься. Для меня очень даже
большая разница, что вы будете делать - имитировать или пародировать меня.
Потому что, раз ты смешиваешь в одну кучу понятия "сымитировать" и
"спародировать", то я тебе должен объяснить, растолковать, что имитация...
Ты правильно говоришь: имитатор схватывает не только внешние черты образа,
он проникает в самый характер, в самую душу образа иного лица. А
пародирование- это утрированное изображение чего-то, злое или добродушное
передразнивание. Ты, Кутырев, учитываешь разницу или нет?
- Учитываешь...
- Очень хорошо... Уж если ты в пародировании не разбираешься, но
учитываешь, и то хорошо. Имитацию я еще вам позволю, а никакого
пародирования я вам позволить не могу, тем более всякого там
передразнивания. Дилетанты, ни в чем не разбираются,- сказал я в сторону.
- Видишь ли, Иванов,- замялся Кутырев,- ты же знаешь, что в науке, как
известно, открытия все чаще делаются на стыке - на стыке математики и
физики, химии и биологии... Так что, может, и у нас что-нибудь произойдет...
на этом...- Кутырев на этих словах замолчал.
- На чем на этом? - переспросил я.
- Ну, на стыке,- пояснил Кутырев.
- Чего "на стыке"? - переспросил я.
- Ну... имитации и пародии...
- Ну, ну...- сказал я,- давайте попробуйте... на стыке... Только имейте
в виду, что бывает такой стык, за который можно получить и втык!..
- Ты, Иванов,-сказал Кутырев, потирая задумчиво макушку,- ты такой
человек, что от тебя можно получить втык и без всякого стыка.
- Ну, это ты уж зря,- сказал я,- потому что человек, которому будет
когда-то...- сказал я многозначительно,--имеет право на то, чтоб сейчас ему
было...- Я многозначительно замолчал.
Кутырев переглянулся с ребятами, словно стараясь понять, что может
означать фраза "что человек, которому будет когда-то, имеет право на то,
чтоб сейчас ему было...". Хотя недоговоренная мной фраза была очень простой
по смыслу,
она означала: что человек, которому будет когда-то труднее всех, имеет
право на то, чтобы ему сейчас было не так уж трудно.
Отойдя от меня на некоторое расстояние, Кутырев стал о чем-то тихо
совещаться с ребятами, а я...
А я уселся на стуле удобнее и стал, как всегда, делать сразу пять дел:
1) терпеливо сидел и ждал на себя сатиры; 2) правой рукой сжимал в кармане
теннисный мяч для укрепления ладонной мышцы; 3) обдумывал свои денежные
затруднения; 4) вдавливал левой ногой теннисный мяч в пол; 5) выяснял
мысленно, кто же все-таки подсунул мне это проклятое стихотворение?
Из всех этих пяти занятий денежная проблема мучила меня больше других.
Вообще-то все несекретные расходы, расходы по моим подготовкам к выполнению
сверхтрудного сверхзадания, моя мама, сама того не зная, взяла на себя. Ну,
во-первых, сверке должен знать карту звездного неба как свои пять пальцев.
(Моя мама покупала мне билеты на все лекции в Планетарий.) Сверке должен
быть по профессии физиком и геодезистом. (Моя мама накупила мне целую полку
книг по физике и геодезии.) Сверке должен уметь обращаться с кинокамерой.
(Моя мама купила мне киноаппарат "Ладога".)
Но ведь были еще расходы и секретные. И какие расходы! Сандуновская
термокамера в бане стоила мне каждый раз 30 копеек, Измайловская центрифуга
на аттракционах - один заезд 30 копеек, в Центральном парке "Мертвая петля"
на самолете - 30 копеек. И так каждый день. То одно, то другое, то третье! А
в воскресенье - и одно, и другое, и третье - все сразу! И по нескольку раз.
Хорошо, что я два года назад организовал Фонд Накоплений, сэкономив на
завтраках, билетах в кино, на мороженом и так далее. Этих накоплений мне еще
месяца на два хватит. А дальше что? Может, поступить куда-нибудь на работу?
Между прочим, между пятью делами, которыми я занимался, сидя на стуле, было
еще и шестое: я, правда не очень внимательно, но прислушивался к разговорам
моих одноклассников,- они уже начали репетировать.
ВОСПОМИНАНИЕ ЧЕТВ РТОЕ
Действие равно противодействию
"Так, так, так,-подумал я про себя.-Интересно, что же будет дальше?.."
Интересно! Интересно?! А дальше было вот что.
- Дорогие ребята! У нас в классе,- донеслось до меня,- учится
загадочный ученик Юрий Иванов, он у нас загадочен тем, что учится все лучше
и лучше. У нас, вернее, у наших учителей уже отметок не хватает. Один
учитель ему уже ставит не только пятерки, но и шестерки, и семерки, и
восьмерки, и даже один раз поставил ему десятку. Это, конечно, удивительно!
Но еще удивительнее: чем лучше Юрий Иванов учится, чем больше он знает, тем
хуже себя он ведет. И становится агрессивнее и агрессивнее! А если его еще
вдобавок шлепнуть, то что из этого получится, просто представить страшно. Но
мы этого представлять не будем, так как в последнее время Юрий Иванов не
только учится сам, но и стал учить учителей. Мы предлагаем вам посмотреть
сценку под названием: "Что снится Юрию Иванову, а может, и не снится".
Между прочим, все это сказал Виктор Сметанин, он у нас с физкультурным
уклоном, поэтому ему, вероятно, и доверили сказать так обо мне. Он самый
сильный у нас в классе, ну, не считая меня, конечно.
- Роли исполняют,-сказал Сметанин,- Юрия Иванова будет имитировать
Маслов, а учителей - ученики нашего класса. Кто из них кто - у каждого
написано на транспаранте.
Что произошло дальше, дорогие товарищи потомки, мне, собственно говоря,
и рассказывать-то особенно не хочется. Не очень интересно произошло все это,
по-моему.
Драмкружок во главе с Масловым дальше показывал, как будто я
экзаменовал учителей и задавал им вопросы. Причем, перед тем как я начал
задавать вопросы, якобы сказал, что при ответах учителям можно пользоваться
шпаргалками, учебниками, журналами, можно звонить по телефону знакомым
профессорам, можно звонить в Академию наук, в любую академию на земном шаре.
А вопросы, которые задавал я, были, по-моему, не очень-то умные и тем более
не очень-то остроумные. Ну, во-первых, я будто бы спросил учителей, как спят
рыбы - с открытыми глазами или с закрытыми?..
Затем я будто бы спросил учителей, как они считают - молекула воды
сухая или мокрая?.. И третий, самый главный вопрос, который я задал
учителям, был такой: почему в малахите мало хита?..
При этом Маслов, который играл меня, задал этот вопрос голосом,
настолько похожим на мой, что все стоящие и все сидящие за партами
расхохотались и не только расхохотались, но даже зашлись от смеха. Хотя
каждый по своей роли, вероятно, должен был делать что-то другое. Пока они
хохотали, Маслов - Иванов сделал шаг в сторону и молчал с самым страшным
выражением лица, как, бывало, делал и я. После "моего" вопроса, почему в
малахите мало хита, все учителя устроили мне какую-то немую сцену. Мне
учителя часто устраивают какие-то немые сцены, как в спектакле "Ревизор".
Маслов от моего имени тоже закатил учителям такую же немую сцену. И так
похоже на меня, что все ребята и девчонки вскочили и стали этого Маслова -
Иванова чуть ли не качать.
- А сейчас вашему вниманию предлагаю посмотреть сатирическую сцену,
написанную Борисом Кутыревым; под названием "Симпозиум Юрия Иваслова",-
сказал Виктор Сметанин.
Послышался смех. "Значит, то был пасквиль, а теперь... Не иначе, как
сатира на меня начинается",-спокойно подумал я.
- Роли исполняют,- повторил Сметанин,- Маслов играет Иваслова,