Мерфи Уоррен. Объединяй и завоевывай

   — Что ж, пусть Зевс лично укажет мне страну, где всегда тишь да гладь. Иначе я и пальцем не шевельну.
   — Каждый день что-то происходит. То лесные пожары, то тайфун... Не тайфун, так землетрясение. Или обвал какой-нибудь. Или еще что похуже.
   — В Калифорнии самая высокая сейсмическая опасность.
   — А что, разве Калифорния существует отдельно от всей Америки? Говорят, происходящее в этом дальнем западном штате потом обязательно распространяется на всю страну.
   — Так-то оно так. Да только землетрясения и лесные пожары не какое-нибудь повальное увлечение магическим кристаллом или новейшим средством для отбеливания кожи. Потому и волноваться нам нечего.
   — Земля, однако же, движется. На юг, а не на запад. Если нестабильность на западе способна поразить тех, кто на востоке, то где гарантии, что она не совершит бросок на север и не прихлопнет мою любимую башню для медитации, а заодно и меня?
   — Мы живем в Новой Англии, папочка, — терпеливо объяснил ученик. — Последнее крупное землетрясение на территории Массачусетса повергло наземь ехавших верхом паломников.
   — Надо же! Я и не знал! — вздохнул Чиун.
   — Еще бы! Тому уже минуло четыре сотни лет!
   Кореец подозрительно прищурился.
   — Похоже, я вел себя весьма неосмотрительно, подписывая последний контракт. Наверное, нам надо торопиться, чтобы не остаться навсегда под обломками новейшей Атлантиды.
   — Не верю я ни в какие Атлантиды! Кроме того, я еще кое-что не доделал.
   Чиун тотчас замолчал, потом приоткрыл правый глаз и обратился к Римо совсем уже другим, деловым тоном.
   — Как твои дела, удачно?
   Римо кивнул.
   — Покончил с одним притоном.
   — А как поживает наш пресловутый «Друг»?
   — Я выбросил в Атлантику все чипы, какие только удалось найти.
   — Отлично! Каверз можно больше не опасаться.
   — Ага. Одним хитроумным ублюдком меньше.
   Римо держал в руках телефонную трубку и вовсю жал на кнопку с цифрой "1". В соответствии с кодом его должны были соединить с доктором Харолдом В. Смитом в санатории «Фолкрофт», служившем хорошим прикрытием для КЮРЕ.
   Через некоторое время трубка отозвалась знакомым голосом:
   — Римо?
   — Лавочка прикрыта.
   — Вы нашли «Друга»?
   — Я нашел чертову уйму подобных чипов. И все их выбросил в океан.
   — Вы уверены, что собрал все?
   — По крайней мере самые крупные. Кроме того, основательно почистил территорию.
   — Отлично.
   — Итак, я свою задачу выполнил. Остальное — за вами.
   — Какие будут просьбы или пожелания?
   — Я все еще надеюсь на новую машину. Во время последней встречи вы обещали заменить нынешнюю.
   — Постараюсь.
   — Автомобиль нужен достаточно прочный, чтобы можно было противостоять этим шоферам-маньякам из Бостона. Кроме того, хорошо бы вы разыскали мою дочь.
   На противоположном конце провода повисла напряженная тишина. Потом Смит овладел собой:
   — Будьте любезны повторить.
   — У меня есть дочь. Я хочу ее найти.
   — Понятия не имел об этом. Сколько же ей лет?
   — Наверное, одиннадцать или двенадцать.
   Глава КЮРЕ откашлялся.
   — До сих пор вы разыскивали своих родителей. Теперь, похоже, изменили своей всегдашней привычке. Интересно почему?
   — Изменил — и все тут. Прошлое есть прошлое. Пора подумать о будущем. Найдите мою дочь, Смитти.
   — Как ее зовут?
   — Фрейя.
   — По буквам, пожалуйста.
   Римо повторил.
   — Фамилия?
   — Поищите на мою, хотя велика вероятность, что у нее фамилия матери.
   — И какая же?
   — Честно говоря, не знаю, — еле слышно отозвался Римо.
   Мастер Синанджу печально покачал головой.
   — Белые, — буркнул он себе под нос. — Нет у них подлинного понимания, что такое семья.
   — Как, вы не знаете мать своей дочери? — осведомился Смит с явным недоверием.
   — Ее второе имя Джильда.
   — Начинается с буквы «джей»? — уточнил глава КЮРЕ.
   — Да. Полагаю, так.
   — Вполне вероятно, что произносится «Хильда».
   — Джильда, — возразил Римо. — Всегда в начале произносилось «джей».
   — Вы уверены?
   — Думаю, взрослая женщина не ошибется, произнося свое собственное имя.
   Смит снова откашлялся.
   — Я попросил бы вас не разговаривать со мной таким тоном.
   — Побольше почтения к своему Императору, Римо, — громко сказал Чиун. — Он же хочет помочь тебе в поисках исчезнувших родственников, у которых хватает ума не иметь с тобой ничего общего.
   Римо прикрыл трубку ладонью.
   — Я не нуждаюсь в помощи ходячей кладовой соленых орешков к пиву, — прошептал он, обращаясь к старику.
   — Хорошо, что мы не отыскали твоего отца, — продолжил Чиун еще громче. — Без сомнения, он послал бы тебя в то самое место, откуда ты вылез, когда появился на свет, о неблагодарный!
   — Хватит, — прошипел ученик. Затем, убрав ладонь, снова обратился к Смиту. — Дочь с матерью могут быть где угодно. Даже в Скандинавии. Джильда оттуда родом. Ее иногда зовут Джильда из Лаклууна.
   — Сделаю все, что в моих силах, — пообещал глава КЮРЕ и повесил трубку.
   Римо тотчас воззрился на мастера Синанджу. И всю его злость как рукой сняло.
   — Я вовсе не нуждался в твоих комментариях.
   — Должен же был я напомнить Императору о своем существовании! Ну и конечно, подпортить ему нюх.
   — Что там портить? Он не унюхает и лимбургский сыр, если даже подвесить упаковку ему на шею. Единственное, в чем он знает толк, — так это в компьютерах!
   — Не дай Бог, учует, что жив твой отец! Последствия могут быть самые непредсказуемые.
   — Ясное дело, — произнес Римо, сверкнув глазами. — Но сейчас я волнуюсь за дочь.
   — Дух матери все еще терзает твое сердце?
   — Ага. Никак не могу выбросить из головы. Она уверяла, что моя дочь в опасности. Причем опасность весьма реальна, правда, не сиюминутная. Но нельзя же ждать рокового часа! Надо обеспечить ей безопасность прямо сейчас.
   Чиун склонил набок свою птичью голову.
   — А если мать не захочет, чтобы ты принимал участие в судьбе дочери?
   — Когда не захочет, тогда и разберемся.
   — Да, тяжело быть родителем, — пропищал мастер Синанджу.
   — По большому счету в родителях я никогда и не состоял.
   — На тебя, сироту, и столько всего свалилось!.. Ты всю жизнь считал, что ни сестер, ни братьев, ни родителей у тебя нет, и вдруг встречаешься с отцом. У тебя есть дочь, которую ты видел всего раз в жизни. И сын, между прочим, тоже.
   — О сыне я ничего не знаю.
   — Ладно, брось! У него такие же, как у тебя, глаза, похожие манеры, да и вообще, он — вылитый ты.
   — Что ж, теперь он там, куда Смиту вовеки не добраться.
   — Он найдет твою дочь, Римо Уильямс.
   — Будем надеяться.
   Чиун вдруг приблизился к ученику и вперил в него проницательный взгляд.
   — Скажи, а ты не задавался одним простым вопросом?
   Римо кивнул.
   — И что с того?
   — Да, вот именно? Что тогда делать? Жить с тобой она не сможет — слишком уж опасно, принимая во внимание нашу деятельность. Мы — ассасины, идем туда, куда посылает нас Император. Очень может быть, что в один прекрасный день мы уйдем и не вернемся.
   — Я все понял, — перебил старика Римо.
   Чиун окинул ученика изучающим взглядом.
   — Иногда дедушка — лучший отец, чем отец настоящий, — заметил тот.
   Мастер Синанджу так и просиял.
   — Дедушка — это, конечно же, я?
   — Ничего подобного.
   — Но именно я заменил тебе отца в свое время! Разве сыщется лучший воспитатель для твоих детей? Сейчас ты — ученик мастера, а со временем займешь пустующий трон Синанджу. Возможно, мне повезет, я уйду на пенсию и займусь твоей дочерью — пока образ жизни белого человека окончательно не испортил девочку.
   — На самом деле я имел в виду своего отца, Чиун, — откликнулся Римо, вращая своими здоровенными веснушчатыми запястьями.
   Мастер Синанджу мгновенно сник.
   — По крайней мере в нем хотя бы есть корейская кровь. Как и в тебе, — промямлил старик.
   У Римо отлегло от сердца. Он-то думал, что учитель просто взбеленится от такого известия.
   — Не огорчайся, это всего лишь задумки. Сначала надо ее найти. А потом еще убедить Джильду.
   — На сей раз Смит укажет тебе путь.
   — Что ж, будем надеяться. — Римо невесело рассмеялся. — Надо же, у меня вдруг появилась уйма родственников! Бедному сиротке и не счесть.
   — Если у тебя появится семья, — многозначительно произнес Чиун, — значит, появится и у меня. Твоя и моя кровь одного цвета.
   Римо только улыбнулся в ответ. Прожитые вместе со стариком годы неоднократно предоставляли им возможность убедиться в этом.

Глава 5

   Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций Анвар Анвар-Садат обыкновенно не приглашал гостей в свою резиденцию на Бикмэн-плейс в Нью-Йорке.
   Делами надо заниматься в рабочее время, повторял он, перебирая бумаги на тридцать восьмом этаже здания Секретариата ООН. В его роскошном кабинете глаз то и дело натыкался на редчайшие изображения и статуэтки сфинксов, которые одновременно служили и символом родины Садата — Египта и выражали основной принцип международной дипломатии — ДЕРЖИ РОТ НА ЗАМКЕ.
   К своему удивлению, в почтовом ящике резиденции на Бикмэн-плейс Садат обнаружил послание, адресованное лично ему. Он вскрыл конверт, и оттуда выпала отделанная черным карточка со словами: «Огнетушитель уже в пути».
   Продолжение последовало на следующий день. Зазвонил телефон, и Садат поднял трубку.
   — Поприветствуйте человека, который готов разрешить все ваши проблемы, — сообщил Генеральному секретарю чей-то незнакомый голос. Мужчина временами «давал петуха», видимо, звонивший был очень молод, не сказать, что юн.
   — И с кем же я разговариваю?
   — А разве вы не прочли на карточке?
   — Упоминается какой-то Огнетушитель. Но, сами понимаете, звучит довольно странно для имени. Вы что, хотите наняться на службу? Сразу же предупреждаю — вакансий нет.
   — Зато есть горячие точки, и Огнетушитель готов их загасить.
   — Понятно, — задумчиво протянул Садат.
   Горячих точек и в самом деле было много. Все они прямо-таки исходили жаром и ничуть не остыли за четыре года его пребывания на посту Генерального секретаря ООН. А ведь у Садата имелись и собственные мысли по поводу будущего устройства мира под эгидой ООН. Теория Анвара Анвара-Садата именовалась «концепцией единого мира», и вечные катаклизмы на планете подводили мину под его теоретические изыскания, призванные увековечить его имя в памяти народной.
   — И каким же образом вы намерены мне помочь? — мурлыкающим голосом осведомился он.
   — Вот, к примеру, у ООН есть силы быстрого реагирования для того, чтобы прикончить какой-нибудь конфликт или локальную войну...
   — Увы, эту возможность у меня отняли. Тупоголовые натовские генералы взяли под жесткий контроль «голубые каски» Организации Объединенных Наций.
   — А все потому, что вы слишком громко думаете.
   — Что-то я не очень вас понимаю...
   — Военно-морские силы США располагают так называемой группой быстрого реагирования, конкретно — спецкомандой номер шесть. Они очень скрытные ребята. Без шума и пыли делают свое дело, а когда что-либо проясняется, парни оказываются уже совсем в другом месте.
   — Да, мне известно о существовании команды номер шесть. Но при чем тут я? И — если уж на то пошло — вы?
   — При том. Я ваша персональная команда номер шесть. Диверсионно-разведывательная группа из одного человека. Я знаю, что к чему в этом мире, умею обращаться с оружием, а главное — чертовски смел.
   — Для человека, который скрывает свое имя, вы и в самом деле говорите довольно откровенно.
   — Зовите меня Блейз. Блейз Фьюри.
   — Никогда о вас не слышал, Блейз Фьюри.
   На другом конце провода хихикнули.
   — Никогда не слышали о Блейзе Фьюри, Огнетушителе? Грозе террористов всего мира?
   — Увы... Но я ничуть не сомневаюсь, что вы — и есть вы.
   — Точно! Я — это я, — весело отозвался Огнетушитель. — Так вот, мне удалось выследить вашего главного врага.
   — У меня много врагов. Назовите имя.
   — Магут Ферозе Анин. Он назначил цену за вашу голову. И не стоит меня разубеждать. Вы-то за его голову предлагали деньги! В тот раз, во время акции «голубых касок» в Стомике... Анин улизнул, а вы остались на бобах. Живете себе и не знаете, что в отместку он поклялся вам горло зубами перекусить.
   Анвар Анвар-Садат так сжал трубку, что у него побелели костяшки пальцев.
   — Он мертв?
   — Считайте, что его холодный труп — мое рекомендательное письмо. Итак, где и когда мы встретимся?
   — Послушайте, а вдруг вы — эмиссар Анина? Я-то откуда знаю?
   — Вознамерься я покончить с вами, моя визитная карточка, та, которую вы получили по почте, взорвалась бы у вас в руках, — деловито отозвался собеседник.
   Анвар Анвар-Садат еще раз осмотрел отделанную эбонитом карточку Огнетушителя.
   — Позвоните мне завтра. Если я получу подтверждение, что Анин и в самом деле мертв, мы встретимся. Но лично я приду на встречу только для того, чтобы поблагодарить вас. Надеюсь, вы понимаете?
   — Сигнал принят, — отрезал Огнетушитель и повесил трубку.
   Анвар Анвар-Садат задумчиво посмотрел в окно, откуда открывался великолепный вид на Ист-ривер.
   Разумеется, смерть Анина многое упрощала. Кроме того, такой вот Огнетушитель мог бы весьма и весьма ему пригодиться. С другой стороны, в состоянии ли один-единственный боец помочь ему, Садату, в практическом воплощении теории «единого мира»? Карту перекраивают батальоны, а отнюдь не одиночки. И такой батальон у Садата имеется. Называется «Корпус быстрого развертывания Объединенных Наций», или КОНБР.
   Не дай Бог, доведется вести большую войну в защиту мира, с солдатами КОНБРа придется считаться всем.

* * *

   На следующее утро Генеральный секретарь работал в кабинете по чрезвычайным ситуациям в неприметном домишке напротив здания главного корпуса ООН. Комната была узкой и длинной и до отказа забита разного рода электронной аппаратурой. На стене висела огромная карта мира. Там, где присутствовали миротворческие силы ООН, превалировал голубой цвет.
   Прежде чем подключиться к Интернету, Садат поудобнее устроился на крутящемся стуле, заранее подготовленном помощником.
   Он же проделал все необходимые манипуляции согласно инструкциям Анвара Анвара-Садата.
   — Выведите мне на дисплей рубрику: «Мексика. Современное состояние».
   — Сию минуту, генерал, — с готовностью отозвался сотрудник.
   На дисплее замелькали названия подразделов.
   — Оставьте это, это и это! — приказал Садат.
   — Слушаюсь, мой генерал.
   Анвар Анвар-Садат не уставал восхищаться Интернетом. В течение нескольких минут он мог с его помощью охватить мысленным взором любую, самую удаленную точку земного шара, а еще лучше несколько таковых, где тлел очаг напряженности.
   — Инсургенты, судя по всему, не снижают активности, — пробормотал он себе под нос.
   — Поговаривают, что гражданская война не за горами, мой генерал.
   Неожиданно на дисплее возникла новая колонка. Глаза Анвара Анвара-Садата от удивления чуть не вылезли из орбит.
   — В чем дело?
   — Да вот, землетрясение, видимо.
   — Я вижу, что здесь написано «землетрясение». Почему на экране вдруг высветилось это слово?
   — Позвольте, я выясню, — замялся помощник.
   — Да, прошу вас — и как можно быстрее, — нетерпеливо произнес Садат.
   Адъютант забегал пальцами по клавишам, и на дисплее высветился информационный бюллетень из Мехико. В былые времена подобное сообщение прежде всего прошло бы по радио, но компьютерный век внес свои поправки.
   «Землетрясение обрушилось на столицу. — На экране одна за другой сменялись строки. — Из моего окна в отеле „Никко“ я вижу дым, поднимающийся столбом над горой Попо».
   — Попо — это что? — осведомился Анвар Анвар-Садат.
   — Вулкан, насколько я знаю.
   Садат кивнул и продолжил чтение:
   «Разрушения очень существенные. Значительнее, чем в 1985-м».
   Помрачнев сразу всем своим коптским лицом, Анвар Анвар-Садат откинулся на спинку любимого стула и сложил руки на груди.
   — Положение в Мексике и вовсе дестабилизируется, — буркнул он.
   — Так точно.
   — Надо срочно созвать Совет Безопасности. Усилия Объединенных Наций должны быть направлены на то, чтобы избежать вспышки гражданской войны.
   — Отличное предложение, генерал.
   — Возможно, власти в Мехико согласятся наконец впустить к себе миротворцев ООН и позволят им расположиться в районе Чьяпаса, где наблюдается наибольшая активность инсургентов.
   Чиновник поскучнел.
   — Не простое это дело...
   — Да, будет нелегко. Но ничего невозможного нет. Я чувствую скрытый потенциал момента.
   — Мексиканцы не позволят миротворцам ООН стать лагерем на их земле. А Соединенные Штаты наложат на ввод войск вето по одной только причине, что не все «голубые каски» родом из Америки.
   — Ладно, посмотрим, — произнес Анвар Анвар-Садат и щелкнул пальцами. Чиновник тотчас выключил компьютер.
   Новость оказалась куда более значительной, чем Садат полагал в самом начале.
   Землетрясение чуть ли не с первого дня стали называть великим. Оно потрясло не только долину, где раскинулся Мехико, но и задело провинцию. Толчки пробежали волной до Эль-Пасо и вызвали рябь на гладком зеркале Мексиканского залива.
   Землетрясение сказалось и на окружающей среде. К примеру, задымил Попокатепетль, и солнце затмили жирный коричневый дым и мельчайшие частички пепла. По причине всей этой суматохи не вызвала должного внимания новость об убийстве бывшего диктатора Стомика Магута Ферозе Анина, которого обнаружили в гостиничном номере изрешеченного пулями.
   В прессе упоминалось, что убийце диктатора удалось скрыться.
   — Да, да, я уже в курсе, — отвечал Садат на телефонные сообщения. Казалось, они его ничуть не заинтересовали. Зато он развил бурную деятельность в другом направлении.
   — Важно действовать, действовать и действовать, — повторял он каждому, кто соглашался его слушать. — Нельзя допустить, чтобы Мексика погрузилась в пучину хаоса. Объединенные Нации — единственная надежда исстрадавшегося мексиканского народа.
   — А ведь дело идет на лад, господин Генеральный секретарь, — сказал помощник Садата, когда шквал телефонных звонков прекратился.
   — Как только войска ООН окажутся в Западном полушарии, нам не составит труда обосноваться в Мексике.
   — И в Канаде, господин секретарь. Нельзя забывать про Канаду.
   — Канада — это вам не Мексика! Здесь придется основательно попотеть.
   — Что хорошо для Мексики, то и Канаде принять не зазорно.
   — Хорошо бы записать на бумажку. На будущее. Когда представится возможность, я щегольну этим вашим выражением.
   — Слушаюсь, господин секретарь.
   В конце дня на столе Генерального секретаря уже лежал план действий.
   — Текст читается отлично. И прекрасно аргументирован. Вряд ли им удастся наложить вето на такой проект. Ведь это исключительно гуманитарная миссия! А вот когда мои «голубые каски» обоснуются в стране, кто, скажите, будет настаивать на их скорейшем уходе?
   — Разве что кое-кто из неприсоединившихся, мой генерал.
   — Или сербы, — нахмурился Анвар Анвар-Садат и дернул плечом.

* * *

   В ту ночь Анвар Анвар-Садат вернулся в свои роскошные апартаменты далеко за полночь. Глаза у него слипались, зато на сердце было удивительно легко. Что и говорить, землетрясение в Мексике оказалось очень кстати. Казалось, рука судьбы отворила ему дверь в будущее.
   Включив свет, он обнаружил, что в широком кресле у книжного шкафа сидит совершенно незнакомый ему человек.
   — Кто вы? — вздрогнув, обратился к нему Генеральный секретарь.
   Незнакомец поднялся во весь рост. Весь в черном, начиная со сверкающих военных ботинок и кончая башлыком на голове. Черная кожаная кобура на поясе скрывала весьма внушительных размеров орудие убийства.
   — Огнетушитель прибыл!
   — Да, да, конечно. Я мог бы догадаться. Очень рад встрече. Но у меня, увы, очень мало времени. Сегодня выдался чрезвычайно трудный день, и мне пора спать.
   — Анин мертв. Могли бы за это поблагодарить Огнетушителя.
   — Да, да, отлично! Он был для меня настоящей занозой.
   — Огнетушитель специализируется на извлечении заноз такого рода. Назовите только имя, и через сорок восемь часов человек этот, согласно вашему желанию, будет или уничтожен, или схвачен и запакован, точно рождественский подарок. Причем с гарантией — иначе деньги возвращаются.
   Анвар Анвар-Садат заколебался.
   — А что бы вы хотели взамен?
   — Санкции.
   — Хотите, чтобы я опутал вас санкциями? Как Ирак или, к примеру, Ливию?
   — Нет, Огнетушителю нужны санкции другого свойства. Он нуждается в одобрении того, что он делает. Свободная охота не в его стиле. Он обладает всеми возможными достоинствами, но не желает работать на какого-то там дядю. Мне хочется работать на Объединенные Нации.
   — А почему, собственно, на ООН?
   — Огнетушитель не желает стараться ради диктаторов и тиранов. Он на стороне справедливости. Его крестовый поход продолжается. Но Огнетушителю — как и всем прочим смертным — необходимо есть и пить. Говорят, в ООН хорошо платят. Мне нужна заработная плата, которая, скажем, исчислялась бы пятизначной цифрой.
   — Я не в состоянии платить вам как наемнику ООН. Пойдут, знаете ли, всякие пересуды в газетах.
   — Мы могли бы что-нибудь придумать.
   — У меня нет доказательств, что Анина убили именно вы. Вы можете как-то доказать?
   — В нем четырнадцать пуль «Гидрошок». Проверьте.
   — Обязательно. Но это не доказательство. Аутопсию уже сделали.
   — Головки пуль выполнены в виде черепов. Это знак Огнетушителя. Личный.
   — Да, да. Как у того парня из «Призрака, который умел ходить»?
   — У кого?
   — Ну у призрака. Помните? Чрезвычайно почтенная была личность, творившая правосудие.
   — Послушайте, мне не до шуток! Я, то есть Огнетушитель, хочу работать на Объединенные Нации. С моей помощью вы очистите мир от наркобаронов, будущих Гитлеров и мелких тиранов, прежде чем они войдут в силу.
   Анвар Анвар-Садат энергично замотал головой:
   — Ваши предложения, бесспорно, не лишены интереса, но я не могу санкционировать ничего из задуманного вами.
   — А как насчет кого-нибудь утихомирить?
   — Что значит «утихомирить»?
   — Назовите мне имя плохого парня — по-настоящему плохого, адское отродье какое-нибудь, — и я его пошлю.
   — Куда? На луну? К чертовой матери?
   — Нет, к праотцам. Попросту говоря, я его «загашу».
   — У меня нет полномочий санкционировать чье-либо устранение, хотя на пути к моему «единому миропорядку» и в самом деле множество препятствий.
   — Надеюсь, у препятствий есть имена?
   — Вот, к примеру, в Мексике ширится активность инсургентов.
   — Как же, знаю! Ими командует подкоманданте Верапас. Превратил когда-то мирных индейцев майя в организованную военную силу, и теперь они взбунтовались.
   — Он — самая настоящая заноза, поскольку посмел выступить с оружием в руках против нового мирового порядка. Хотя, как вы понимаете, я не стану вас просить о его устранении.
   Человек в башлыке подмигнул Садату.
   — Понял.
   — Кроме того, я не могу платить деньги, когда результат сомнителен.
   — Огнетушитель уверяет вас, что он надежен, как охотничий сокол, и бьет без промаха.
   — Послушайте, почему вы говорите о себе в третьем лице?
   — Потому что Огнетушитель куда круче любого человека, имеющего право носить черный башлык. По сути, в нем одном заключена целая армия. Он не человек, а символ, явление природы. Он — персонифицированное добро, выступающее против воплощенного зла. Величайший воин нашего времени.
   — Ага, понятно. Что-то вроде Зорро.
   — Нет, черт возьми! Вроде Огнетушителя. Не пытайтесь сравнивать меня со всякими там парнями из фильмов. Это вымышленные герои. На свете только один Огнетушитель, и его настоящее имя никогда не станет достоянием толпы.
   — Но вы представились как Блейз Фьюри.
   — Еще один псевдоним героя, у которого тысяча разных лиц.
   Неожиданно человек в черном направился к балконной двери.
   — Куда вы?
   — В Мексику.
   — Я имею в виду в данный момент. До земли, знаете ли, этажей двадцать.
   Нижняя часть маски, скрывавшей лицо человека, шевельнулась. Казалось, он улыбнулся.
   — Да, но до крыши всего три этажа!
   Высунув руку в открытое окно, Огнетушитель ухватился за тонкий нейлоновый канат. Потом послал прощальный взгляд Генеральному секретарю.
   — Читайте о моих подвигах в газетах!
   И он исчез.
   Анвар Анвар-Садат вышел на балкон и принялся высматривать Огнетушителя внизу на тротуаре. Но не увидел ни распростертого тела, ни толпы, которая жаждет поглазеть на жертву несчастного случая. Похоже, этому умалишенному на сей раз удалось выйти сухим из воды.
   Очень напоминает Бэтмэна, подумал Садат о парне с некоторой симпатией.
   Что ж, если дурню будет везти и дальше — Садату это только на руку. В противном случае он ничего не обещал, ничего от парня не требовал, а уж тем более убивать человека не просил. И это — главное.
   А еще — вечная загадка сфинкса.

Глава 6

   У доктора Харолда В. Смита возникли проблемы.
   По правде сказать, они преследовали доктора всю его жизнь. Проблемы были точно такой же частью его бытия, как ежедневное бритье, прием пищи, работа и сон. Проблемы составляли суть его существования, ибо Харолд В. Смит — из тех Смитов, что из Вермонта, — обладал повышенным чувством ответственности.