Страница:
Бурке: «А эта лодка? Да в придачу со всем вооружением, что мы добыли в Финии. Да вечный мир и союз… Припасы… Не-ет, мы взяли за тебя хорошую добычу. Теперь держим путь в Нионель, там нас ждет наш народ — все те, кто уцелел после набега фирвулагов».
Тони: «В Нионель?..»
Бурке: «В Вогезах остались единицы. Нионель — самое лучшее место для поселения… пока „врата времени“ не будут построены».
Тони: «Тогда покеда, писем от тебя не жду».
Бурке: «Не очень-то и хотел писать. Что это ты затосковал, услыхав про Нионель?»
Тони: «Ты, как всегда, попал в самую десятку, Бурке… у меня жена в Нионели. Я бросил ее. Ну, был глуп как осел. Пытался связаться с ней, но с моими возможностями — глухой номер. Если тебе доведется встретить ее, — Тони передал вождю изображение Ровены, — скажи, что я обязательно вернусь. Скажи, чтоб ждала… Ее зовут Ровена».
Бурке: «Передам. Она выглядит очень соблазнительной маленькой леди. Шолом, малыш. Держи хвост пистолетом».
Тони не ответил. Его опять неудержимо потянуло в тоску. Он погрузился в воспоминания, невеселые, долгие… Подручные лорда Нейла теперь рыскали по прибрежным тавернам и пивнушкам и пинками сгоняли к пирсу пьяных членов судовых команд. Гвардейцы из гарнизона Ронии усердно помогали им.
…Тони встрепенулся — что-то острое кольнуло его в грудь. Он даже вскрикнул от боли, потом открыл глаза и изумленно глянул на широкий, наточенный наконечник копья, упершийся ему в ребро. Повел взглядом вдоль древка и увидел одетого в лохмотья бандита.
— Если ты, низкорожденный, еще раз пикнешь, — прошептал тот хриплым голосом, — или позовешь кого по дальней связи, я проткну тебя, как вареного цыпленка.
Нечто напоминающее сколоченные из неотесанных бревен лестницы вздыбилось над бортом, и негодяи, одетые в неописуемое тряпье, полезли на палубу. Набралось их около десятка, двое были вооружены лазерными карабинами, остальные оружием, изготовленным из стали.
— Сколько человек на корабле? — спросил вожак, приставивший копье к груди Тони.
— Я никого не видел, только у сходней стоит на часах рыцарь.
Копье переместилось вверх, и острие кольнуло его в горло пониже адамова яблока.
— Ради Бога, я говорю правду. Я сам заключенный. — Тони потряс кандалами. — Большая часть солдат была на пристани, когда я поднялся на борт.
— Обыщите корабль, — приказал вожак.
Легкий плеск донесся и от других стоявших на якорях судов. Луна еще не встала, и в густой темноте поверхность реки отсвечивала, словно огромное черное туловище. Над Роной уже поплыл туман. Со стороны гавани и города долетали звуки музыки. Рония была разукрашена огнями, янтарным и ярко-голубым цветом светились окна домов. Город, казалось, праздновал наступающее перемирие — вот почему, вопреки строжайшему приказанию короля, отправка конвоя была отложена.
Большинство грабителей принялись обыскивать корабль. Тони оглядел бандитов и попытался обратиться к голосу их разума:
— Вы, наверное, не слыхали, что свободные люди вступили в союз с королем Эйкеном. Он всех амнистировал…
Никто не обратил на его слова никакого внимания.
— Смотри, Пингол, какая отличная штучка. — Бандит, вооруженный лазерным карабином, с откровенным простодушием продемонстрировал оружие вожаку.
Тот довольно ухмыльнулся.
— Еще бы! — Стальное острие описало круг возле самых глаз Тони, чиркнуло по золотому ожерелью. — Вот ты скажи, каким образом ему удалось нацепить торквес, если он полный слабак в психокинетике? Это и невооруженным глазом видно, а он красуется! Зачем такого заковали в кандалы?
Высокий негодяй с карабином в руках склонился вперед, лицо его было завешено шапкой густых волос. Зловонное дыхание ударило инженеру в нос.
— Как тебя зовут, начальничек?
— Я — лорд Велкон.
Острие копья зависло возле левого зрачка — Тони даже зажмуриться побоялся — и вожак спросил с легкой угрозой:
— Как твое человеческое имя?
Имя само собой скользнуло с его губ:
— Тони Вейланд. Но я повторяю, вы не имеете права нападать на суда Его Величества. Я уже говорил вам, что Пеопео Бурке получил в обмен на меня гору оружия. Он отправился в Нионель, где соберется весь ваш народ. Если вы не прекратите, король может отменить амнистию. Что касается меня, то они без моего участия не построят деформатор времени. Если вы меня убьете, ваши товарищи из свободных людей никогда не вернутся в Галактическое Содружество. Не знаю, как вы с ними будете разбираться…
Высокий бандит с карабином даже отпрянул от Тони, услышав его страстную речь.
— Ты — Тони Вейланд?
— Ну, парень, — обратился к нему другой бандит с копьем в руках, — можешь отбить чечетку в честь великой Тэ. — Потом он помолчал и добавил: — Надо же, без всяких потерь!..
Один из разбойников, обыскивающих корабль, прибежал на корму и радостно доложил:
— Капитан Пингол! Капитан Фулетот! Замечательные новости!.. На судне был только один часовой — рыцарь-женщина тану. Она погибла от нашего смертельного оружия. Остальные корабли даже не охранялись, хотя по эспланаде проходят патрули серых ошейников. Пора давать сигнал к отплытию.
— Передашь команду лично, — сказал копьеносец. — Никаких телепатических переговоров, чтоб не услышал враг. — Его фигура засветилась, с ней творилось что-то непонятное, контур заколебался…
Тони с ужасом смотрел на превращение бандита в странное, но такое знакомое существо.
— Вы же не низкорожденные! — воскликнул он.
Пара, стоявшая напротив него, весело заржала.
Негодяй, доложивший о захвате корабля, преобразился на глазах, и перед Тони предстал отвратительный карлик. Еще один примчался с полубака.
— Мы вскрыли несколько ящиков! — взволнованно доложил он. — Слава великой Тэ, наши шпионы оказались правы. Во всех — оружие из будущего. Горы оружия из будущего!..
— Немедленно сообщите лорду Бетуларну Белой Руке, — сказал копьеносец. Теперь, правда, перед Вейландом стоял фирвулаг в аметистовых доспехах. Чистопородный карлик!.. Рядом с ним возвышалась великанша-людоедка. Оба они принадлежали к ближайшему окружению короля Шарна и королевы Айфы.
— Еще сообщи, что мы захватили небезызвестного Тони Вейланда, — добавила Фулетот. — Того самого, который погубил Скейту Устрашительницу, мою храбрую подругу, и героя Карбри Червя.
Посыльный отсалютовал и побежал исполнять приказание.
— Что же со мной будет? — спросил Тони.
— Тебя, голубчик, обменяют на наш священный меч Шарна, — ответила Фулетот и злобно глянула на Тони. — Возможно.
12
Тони: «В Нионель?..»
Бурке: «В Вогезах остались единицы. Нионель — самое лучшее место для поселения… пока „врата времени“ не будут построены».
Тони: «Тогда покеда, писем от тебя не жду».
Бурке: «Не очень-то и хотел писать. Что это ты затосковал, услыхав про Нионель?»
Тони: «Ты, как всегда, попал в самую десятку, Бурке… у меня жена в Нионели. Я бросил ее. Ну, был глуп как осел. Пытался связаться с ней, но с моими возможностями — глухой номер. Если тебе доведется встретить ее, — Тони передал вождю изображение Ровены, — скажи, что я обязательно вернусь. Скажи, чтоб ждала… Ее зовут Ровена».
Бурке: «Передам. Она выглядит очень соблазнительной маленькой леди. Шолом, малыш. Держи хвост пистолетом».
Тони не ответил. Его опять неудержимо потянуло в тоску. Он погрузился в воспоминания, невеселые, долгие… Подручные лорда Нейла теперь рыскали по прибрежным тавернам и пивнушкам и пинками сгоняли к пирсу пьяных членов судовых команд. Гвардейцы из гарнизона Ронии усердно помогали им.
…Тони встрепенулся — что-то острое кольнуло его в грудь. Он даже вскрикнул от боли, потом открыл глаза и изумленно глянул на широкий, наточенный наконечник копья, упершийся ему в ребро. Повел взглядом вдоль древка и увидел одетого в лохмотья бандита.
— Если ты, низкорожденный, еще раз пикнешь, — прошептал тот хриплым голосом, — или позовешь кого по дальней связи, я проткну тебя, как вареного цыпленка.
Нечто напоминающее сколоченные из неотесанных бревен лестницы вздыбилось над бортом, и негодяи, одетые в неописуемое тряпье, полезли на палубу. Набралось их около десятка, двое были вооружены лазерными карабинами, остальные оружием, изготовленным из стали.
— Сколько человек на корабле? — спросил вожак, приставивший копье к груди Тони.
— Я никого не видел, только у сходней стоит на часах рыцарь.
Копье переместилось вверх, и острие кольнуло его в горло пониже адамова яблока.
— Ради Бога, я говорю правду. Я сам заключенный. — Тони потряс кандалами. — Большая часть солдат была на пристани, когда я поднялся на борт.
— Обыщите корабль, — приказал вожак.
Легкий плеск донесся и от других стоявших на якорях судов. Луна еще не встала, и в густой темноте поверхность реки отсвечивала, словно огромное черное туловище. Над Роной уже поплыл туман. Со стороны гавани и города долетали звуки музыки. Рония была разукрашена огнями, янтарным и ярко-голубым цветом светились окна домов. Город, казалось, праздновал наступающее перемирие — вот почему, вопреки строжайшему приказанию короля, отправка конвоя была отложена.
Большинство грабителей принялись обыскивать корабль. Тони оглядел бандитов и попытался обратиться к голосу их разума:
— Вы, наверное, не слыхали, что свободные люди вступили в союз с королем Эйкеном. Он всех амнистировал…
Никто не обратил на его слова никакого внимания.
— Смотри, Пингол, какая отличная штучка. — Бандит, вооруженный лазерным карабином, с откровенным простодушием продемонстрировал оружие вожаку.
Тот довольно ухмыльнулся.
— Еще бы! — Стальное острие описало круг возле самых глаз Тони, чиркнуло по золотому ожерелью. — Вот ты скажи, каким образом ему удалось нацепить торквес, если он полный слабак в психокинетике? Это и невооруженным глазом видно, а он красуется! Зачем такого заковали в кандалы?
Высокий негодяй с карабином в руках склонился вперед, лицо его было завешено шапкой густых волос. Зловонное дыхание ударило инженеру в нос.
— Как тебя зовут, начальничек?
— Я — лорд Велкон.
Острие копья зависло возле левого зрачка — Тони даже зажмуриться побоялся — и вожак спросил с легкой угрозой:
— Как твое человеческое имя?
Имя само собой скользнуло с его губ:
— Тони Вейланд. Но я повторяю, вы не имеете права нападать на суда Его Величества. Я уже говорил вам, что Пеопео Бурке получил в обмен на меня гору оружия. Он отправился в Нионель, где соберется весь ваш народ. Если вы не прекратите, король может отменить амнистию. Что касается меня, то они без моего участия не построят деформатор времени. Если вы меня убьете, ваши товарищи из свободных людей никогда не вернутся в Галактическое Содружество. Не знаю, как вы с ними будете разбираться…
Высокий бандит с карабином даже отпрянул от Тони, услышав его страстную речь.
— Ты — Тони Вейланд?
— Ну, парень, — обратился к нему другой бандит с копьем в руках, — можешь отбить чечетку в честь великой Тэ. — Потом он помолчал и добавил: — Надо же, без всяких потерь!..
Один из разбойников, обыскивающих корабль, прибежал на корму и радостно доложил:
— Капитан Пингол! Капитан Фулетот! Замечательные новости!.. На судне был только один часовой — рыцарь-женщина тану. Она погибла от нашего смертельного оружия. Остальные корабли даже не охранялись, хотя по эспланаде проходят патрули серых ошейников. Пора давать сигнал к отплытию.
— Передашь команду лично, — сказал копьеносец. — Никаких телепатических переговоров, чтоб не услышал враг. — Его фигура засветилась, с ней творилось что-то непонятное, контур заколебался…
Тони с ужасом смотрел на превращение бандита в странное, но такое знакомое существо.
— Вы же не низкорожденные! — воскликнул он.
Пара, стоявшая напротив него, весело заржала.
Негодяй, доложивший о захвате корабля, преобразился на глазах, и перед Тони предстал отвратительный карлик. Еще один примчался с полубака.
— Мы вскрыли несколько ящиков! — взволнованно доложил он. — Слава великой Тэ, наши шпионы оказались правы. Во всех — оружие из будущего. Горы оружия из будущего!..
— Немедленно сообщите лорду Бетуларну Белой Руке, — сказал копьеносец. Теперь, правда, перед Вейландом стоял фирвулаг в аметистовых доспехах. Чистопородный карлик!.. Рядом с ним возвышалась великанша-людоедка. Оба они принадлежали к ближайшему окружению короля Шарна и королевы Айфы.
— Еще сообщи, что мы захватили небезызвестного Тони Вейланда, — добавила Фулетот. — Того самого, который погубил Скейту Устрашительницу, мою храбрую подругу, и героя Карбри Червя.
Посыльный отсалютовал и побежал исполнять приказание.
— Что же со мной будет? — спросил Тони.
— Тебя, голубчик, обменяют на наш священный меч Шарна, — ответила Фулетот и злобно глянула на Тони. — Возможно.
12
— Поздравляем с днем рождения, поздравляем, поздравляем!.. Слитсал, юный Смаджер! Славься, славься!..
Парадный зал подземного дворца Высокой Цитадели взорвался аплодисментами, когда старший сын королевской четы, семилетний Смаджер, ступил на тронный помост. Вел его воспитатель, герой ритуальных сражений, великий Медор. Праздник был посвящен одному из самых значительных событий в жизни любого фирвулага — наречению боевым именем. Этот день был освящен дланью великой Тэ, помогающей и направляющей каждого юного воина на путь славы, который предначертан ему судьбой.
По случаю вступления в когорту юных бойцов принц был облачен в миниатюрные, отливающие угольным блеском хрустальные доспехи, украшенные симметрично расположенными шипами и выпуклостями. Шлем того же цвета рассекал посередине гребень из крупных ограненных изумрудов, по бокам напаяны хищно вскинутые крылышки. Мальчик горделиво и смущенно поглядывал на толпу через прорезь, которую в бою должно было прикрыть поднятое теперь решетчатое забрало.
— Разве он не чудненький! — прошептала Айфа и прижала огромные лапищи к груди. Потом королева промокнула платочком выступившие слезы. Королевская пара стояла в тени, за огромной колонной-сталагмитом — пусть ничто не смущает сыночка в праздничный для него день, пусть королевские регалии отца и матери не станут преградой для его общения с будущими подданными.
— Благодарю тебя за драгоценный подарок, который поднесла ты нашему мальчику!..
— Тише! — также шепотом прервал возбужденно молящуюся великаншу в королевском обличий ее супруг. — Медор взял слово…
— Боевые друзья, соратники! И вы, молодые воины! — объявил старый герой. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить выдержавшего все суровые испытания бойца. Да-да, вчера еще мальчика, а сегодня славного воина из когорты юных!.. Сегодня он вступает в героическую, захватывающую жизнь, сегодня он делает первый шаг к славе, прильнет к груди Великой Богини сражений и, напитавшись мужеством, отправится в долгое странствие от победы к победе. Как и все выдержавшие испытания претенденты, дальше он пойдет самостоятельно. Ему еще многому надо научиться, многое познать, овладеть искусством единоборства. Да и силенок неплохо поднакопить… И я верю, что он преданно, с любовью и чистым сердцем, будет служить старшим. Он с радостью будет исполнять свой долг, не жалея сил и самой жизни в деле укрепления мощи нашего славного боевого братства. Хвала великой Тэ — в наших рядах появился еще один будущий герой!
Толпа воинов взвыла в ритуальном восторге.
— Кто он? Кто он?! — вопили собравшиеся в парадном зале облаченные в доспехи фирвулаги.
Медор — огромного роста, в черном балахоне с нашитыми блестками — и маленький Смаджер в доспехах стояли рядом. Воспитатель держал мальчика за руку.
— Я знал его с колыбели, так же как и его отца и деда. Он рос у нас на глазах, мы с умилением следили за его детскими играми и шалостями. Они
— Смаджер, его братья и сестры — принесли в Высокую Цитадель радость и надежду. Некоторые из присутствующих являлись его учителями, другие делились с ним рассказами о былых сражениях, поддерживали его, когда он слабел духом от бесконечных занятий, от исполнения обязанностей, которые накладывал на него его сан.
Другие дети, стоявшие сбоку, захихикали, а взрослые дружно завопили:
— Кто он?
— Шесть лет мы знали его как ребенка, ласково называли Смаджер. Но сегодня наступил великий день — сегодня он простится с детством и получит право на другое, более подходящее имя. — Медор сделал шаг назад и встал за спиной принца, положив тяжелые руки на его узкие плечи. — С верой в великое предназначение, с любовью и радостью я объявляю его: ШАРН-АДОР! ВЫЙДИ ВПЕРЕД И СКАЖИ СЛОВО!..
— Ох, сейчас ему держать речь! — выдохнула королева, прячась за сталагмитом. — Только бы он не забыл текст, не запнулся…
Медор отступил, ушел в тень, и маленький принц остался один на возвышении. Шарн-Адор поднял руки и вдруг засветился пульсирующим зеленым светом. Контуры его тела затрепетали, потеряли четкость, начали расползаться, потом как-то изогнулись — и перед присутствующими предстал гигантский кузнечик. Только не то милое, живущее в траве существо, а изумрудно-мертвенное, внушающее ужас членистоногое… Кузнечик-то кузнечик, но более он смахивал на исполинскую прожорливую саранчу. Уродливое создание залязгало нижней челюстью, почесало зазубренные фаланги на ногах — скрежет металла о металл пронесся по залу. Саранча крупнела на глазах, набирала вес — вот она стала чуть повыше Медора, вытянулась под потолок и, наконец, извергла скрипучие звуки:
— Я стою перед вами, я еще молод…
Дикие крики восторга и ликования сотрясли своды обширной пещеры.
— Шарн-Адор! Шарн-Адор, слитсал! Слитсал! Слитсал!..
Но вот наступила мгновенная тишина, и затем на мысленном канале зазвучала речь наследника престола:
«…И чтобы отблагодарить вас за теплые слова и добрые пожелания, я имею честь объявить о великой победе наших доблестных воинов. Герой Бетуларн Белая Рука и его помощники — Фулетот Черная Грудь и Пингол Гусиная Кожа, а также Монолоки Отвратительный — разгромили врага у города Ронии».
Все затаили дыхание — и мгновение спустя своды пещеры едва не обрушились от громких криков радости. Гигантское насекомое запрыгало на одном месте — вверх-вниз, вверх-вниз. При этом нижняя челюсть существа опять раскатисто залязгала. При каждом прыжке кузнечик едва не касался головой развешанных над тронным возвышением захваченных у врагов знамен и длинных гирлянд разукрашенных позолотой черепов.
— Мы разбили их! Мы разбили их! — принялись скандировать придворные, и юный принц, открыв громадную пасть, тоже подхватил:
— Мы разбили их!.. — Потом он замер — челюсть вернулась на место — и объявил: — Менее часа назад наши храбрые воины атаковали превосходящие силы кровожадных тану и разгромили их наголову. Наша добыча — я имею в виду взятые в бою трофеи — умопомрачительно велика! Мы захватили транспорт самого разрушительного оружия, доставленного из будущего.
Эти слова снова были встречены возгласами ликования, однако принц взмахом сухой, зеленоватой, покрытой пупырышками конечности заставил всех примолкнуть.
— Подождите, это не все! Мы также захватили в плен этого жуткого мясника Тони Вейланда. Как раз в эту минуту Фулетот и Пингол готовы оторвать его мерзкие конечности. Они зажарят их и заставят коварного убийцу съесть собственную плоть.
— Аааааах! — мстительно, в едином порыве выдохнула толпа благородных фирвулагов.
Ребенок принял свой прежний облик, поклонился и звонко выкрикнул:
— Благодарю всех за службу! Благодарю за добрые чувства! Вряд ли кому справляли более торжественные именины, чем мне… Благодарю великую Тэ за великолепный подарок!..
— Слитсал, Шарн-Адор! Слитсал! Слитсал!..
— Какой ребенок! — Айфа за колонной опять вытерла слезы, теперь от радости.
Вдруг король неожиданно сжал ее руку.
— Смотри туда!.. — отрывисто, лающим голосом обронил он и указал на сдвоенный трон, стоявший в глубине возвышения.
Аплодисменты, гремевшие в зале, неожиданно стихли, два-три робких последних хлопка раздались в углах, потом в высокой, украшенной изумительными панно из драгоценных камней и благородных металлов пещере наступила мертвая тишина. Юный Шарн-Адор замер, глаза его были широко открыты — он со страхом вглядывался в просвечивающее золотистыми блестками облачко, сгустившееся в середине возвышения. Сверкающее зыбкое существо постепенно обрело плоть, формы — вот стали проявляться детали костюма: многочисленные карманы, нашитые на кожаной желтой куртке и таких же брюках; алая перевязь, надетая поверх хрустальной кирасы с тончайшей гравировкой — в центре ее была изображена коронованная львиная голова; пустые ножны, подвешенные к перевязи. Наконец прояснилось лицо, легкая улыбка, смешинка в глазах…
Толпа ахнула — король Эйкен-Луганн, Враг, посланец Мрака собственной персоной!..
Исчадие ада пальцем поманило к себе маленького мальчика, и тот, как завороженный, шагнул в его сторону.
— У меня, малыш, тоже есть для тебя замечательный подарок, — сказал король, и в то же мгновение Шарн, Айфа, Медор, выхватив оружие, бросились на него. Зазубренные клинки сверкнули в воздухе. Удары, яростные, быстрые, посыпались на короля, но ничего, кроме звона обсидиановых мечей, ударявшихся о гранитные плиты пола, не случилось. Эйкен удивленно вскинул брови.
— Идиоты! — в сердцах бросил он. — Я же только ментальная проекция.
Оба монарха и их великий капитан смутились, еще несколько раз потыкали мечами в изображение и отошли в тень. Зрители отшатнулись от помоста, замерли, безмолвные, опешившие. Маленький Шарн-Адор спросил тоненьким голоском:
— Какой подарок?
Эйкен взмахнул длинным мечом, который он держал в руке.
— Ооооох! — выдохнула орда монстров.
Эйкен добавил:
— Вы испытываете нестерпимую тоску по мечу Шарна Свирепого, я же хочу получить Тони Вейланда. Мы можем договориться, если только Тони цел и невредим. — Потом он обратился к королю Шарну: — Вы бы, Ваше Величество, прикрыли рот и отдали вашим приспешникам приказание… Чтоб ни один волосок не упал с его головы.
Король Шарн сердито глянул на непрошеного гостя, закрыл рот и ничего не ответил — лишь телепатический эфир колыхнулся от короткой команды, посланной в леса на левом берегу Роны.
Королева Айфа вышла из-за сталагмита и язвительно заметила:
— Вполне возможно, что этот гнусный убийца Тони Вейланд находится на подвластной нам территории. Если так, то мы можем проявить добрую волю и обменять его на священный меч.
— И десять кораблей, груженных оружием, которые вы захватили, в придачу, — добавил Эйкен. — Лучше вернуть их по собственной воле, до того, как мои солдаты нагонят караван и перебьют всю эту банду трусливых негодяев. Они ж с таким грузом не могут далеко уйти.
— Мы ничего не знаем ни о каких кораблях с оружием. Ведать не ведаем!
— неожиданно взъярилась Айфа. — Да, мы слышали, что кто-то атаковал Ронию. Слышали, что этими «кем-то» оказались низкорожденные. Мы, народ фирвулагов, честно соблюдаем перемирие. Извечно!
— Ага, так, значит, вот какой линии вы решили придерживаться! — воскликнул король и завертел в воздухе священным мечом. Оружие засверкало в тусклом свете горящих факелов.
— Вот что, Эйк, — сказал Шарн, — тебе нужен Вейланд, — ты его получишь. Ты лично доставишь меч — перенесешь в то место, где Бетуларн Белая Рука будет ждать тебя. В двух лигах от Ронии, на Северном Тракте. Наш капитан возглавляет находящуюся в тех местах исследовательскую партию, и Тони Вейланд случайно попал к нему в плен.
— Тони рассказал Катлинель Темноглазой совершенно другую историю.
— Низкорожденные такие лгуны! — пожал плечами король фирвулагов.
— Мы будем иметь с тобой дело, — вступила в разговор королева Айфа, — если ты перестанешь задавать лишние вопросы. Вейланд в обмен на меч. Соглашайся или оставь нас.
— Согласен, — кивнул маленький человечек. — Завтра. На заходе солнца. И никаких подвохов, или вы пожалеете об этом.
Айфа громко рассмеялась и, недоверчиво вскинув бровь, спросила:
— Ты уверен, что у тебя хватит сил совершить перелет из Гории, да еще с таким тяжелым оружием? Нам бы очень не хотелось, чтобы наш любимый друг надорвался… Пупок не развяжется? — грубо добавила она.
— Айфа, твоя забота о моем здоровье очень трогательна, — ответил король. — Пупок не развяжется… Вот ты, соседушка, воочию любуешься мной. Изображение хорошее? Ну вот, а ты беспокоишься. Лучше бы вы. Ваше Величество, прикинули, как мне удалось преодолеть полуторакилометровую гранитную толщу и явиться к вам в полном облачении. Как-нибудь доберусь и до Ронии. Ладно, до встречи на турнире. — Фигура в золотом обмундировании заколебалась, рябь пробежала по изображению — оно начало угасать, вдруг резко воссияло вновь, еще более зримое и плотское, чем раньше. Эйкен-Луганн шагнул к молодому Шарну и плашмя коснулся оружием обоих плеч юного принца.
— Совсем забыл! — махнул левой рукой Эйкен, потом посерьезнел и громко, на весь зал объявил: — Сим посвящаю тебя, Шарн-Адор, в сан доблестного рыцаря тану. Будь дерзок и смел, шагай прямо, не сворачивай, лорд Адор Пупырчатый! Как-нибудь загляни ко мне, посидим, попьем чайку, малыш. Теперь все — счастливых именин!
И он исчез.
Все собравшиеся знатные фирвулаги разразились громкими негодующими криками. Как он посмел! Это недостойно Врага! Какая наглость!..
Ребенок повернул к родителям сияющее от радости лицо.
— Папочка! Мамочка! Вы видели? Вы все видели?..
Айфа и Шарн переглянулись, потом король подошел к сыну, наклонился и, крепко сжав его руками, поднял вверх.
— Видели, видели… — с недовольным видом кивнул король. — Ты не должен придавать значения этому посвящению. Глупый, бессмысленный, вызывающий жест. Он наш враг, ему судьбой уготовано погибнуть от моего священного меча в поединке в момент прихода Мрака. Не позволяй сбить себя с толку, мой мальчик. Твой жребий известен, и такие не имеющие силы обряды не должны отвратить тебя от пути славы. Ты понял? Скажи, вслух скажи, что отрекаешься от этого титула.
— Да, — заплакал ребенок. — Да! — Потом он вырвался из отцовских рук и, опустив забрало, чтобы скрыть обильно хлынувшие слезы, убежал в темноту.
Вейко: Уолтер! Уолтер!
Уолтер: …Это ты, сынок? Как там у вас? Я все время пытался связаться с тобой, но не получал ответа. Я так волнуюсь, не случилось ли чего?..
Вейко: У нас тут такое творилось — ни на минуту нельзя было оторваться. Фирвулаги из Фаморела атаковали Бетафорку около семи часов вечера. Другая группа устроила засаду на маршруте, по которому двигалась основная группа. Один альпинист погиб, другие спаслись. Они встретились с Бэзилом в промежуточном лагере, теперь планируют с первыми лучами солнца отправиться к перевалу.
Уолтер: Навсегда запомни. Это — настоящие люди, сынок. Как ты, как Ирена? Твой мысленный голос очень слаб.
Вейко: Здесь уже светает, и солнце гасит волны. У нас все хорошо.
Уолтер: Слава Богу! Расскажи поподробнее.
Вейко (моментальный ответ): Сначала нам пришлось туго, когда фирвулаги организовали тесное, без единой щели, метаобъединение. Им удалось не только надежно прикрыться, но и нанести несколько сильных психокинетических ударов. Погибло четверо гвардейцев с золотыми торквесами и один рыцарь тану. Затем фирвулаги ослабили метасвязь — с дисциплиной у них явные нелады — в защитном экране появились щели, и наши люди начали щелкать их из бластеров, как куропаток. Никто из детей не пострадал — ни единой царапины. Бой закончился два часа тому назад, но мне было очень плохо — вероятно, реакция на пролитую кровь, на смерть. Поэтому не мог выйти на связь. Прости, что заставил тебя поволноваться.
Уолтер: Все хорошо. Теперь вы в безопасности?
Вейко: Мы положили их шесть или семь десятков, остальные, по-видимому, разбежались.
Уолтер: Как насчет дальнейших атак?
Вейко: Начальник отряда Очал Арфист сказал, что, как только наступит утро, фирвулаги откажутся от боя. Перемирие — это для них свято. Думаю, так оно и есть.
Уолтер: Замечательно.
Вейко: Папа, ты уже?..
Уолтер: Да. Вместе с Алексом Манионом. Мы использовали ментальный нож Бум-Бума и сожгли кристаллы, рождающие импульсы. Потом расплавили все запасные камни. Так что можешь сообщить маленькому королю, что этих штук теперь можно не опасаться. Я бы хотел и со всем остальным оружием поступить так же, но оно складировано слишком близко от кубрика, где смонтирован церебральный генератор. Слишком много следящих датчиков… Увидят.
Вейко: Марк… уже знает?
Уолтер: Не беспокойся об этом, сынок. Я еще разбил автопилот «Кулликки», ему теперь не обойтись без меня. Кроме того, погода портится на глазах, и нас опять начинает швырять из стороны в сторону.
Вейко: Марк может устроить что-нибудь похуже, чем смерть. Вспомни, как он превратил Хагена в рыбу, а потом ловил на удочку.
Уолтер: Ну, это была всего лишь иллюзия!..
Вейко: Хороша иллюзия! У Хага до сих пор остался на верхней губе след от крючка. Психосоматические метаморфозы — это куда хуже смерти.
Уолтер: Ты сказал, что основная группа готова выступить на штурм седловины? Сколько времени им понадобится, чтобы добраться до летательных аппаратов?
Вейко: Если все пойдет хорошо — три дня. Я буду связываться с тобой. Теперь… прекрасные новости… риск… о нас… стоит…
Уолтер: Помехи, помехи, сынок. Кончаю связь. До скоро…
Уолтер Саастамойнен на мгновение перевел взгляд на указатель направления ветра, щелкнул по стеклу пальцем, затем вновь посмотрел на обзорный сканер. Утро было чистое, ясное. Солнце вставало над Северной Атлантикой. Лишь на юге по-над самым горизонтом неслись лохматые тучи.
— Очень рад, что Вейко жив. Прими мои поздравления, — сказал Марк Ремилард.
Уолтер с достоинством кивнул, потом заметил:
— Я не знал, что ты посещаешь Европу и помогаешь детям.
— Зачем им помогать. Их лагерь отлично защищен. Они не нуждаются в моей поддержке. Конечно, несколько дней назад мне пришлось подсобить им, — обрушить лавину на головы фирвулагов, которые устроили засаду на леднике…
— Это очень благородно с твоей стороны. Только непонятно, почему ты так хлопочешь?
— Мне нравится их ослиное упрямство — лезут на гору, невзирая ни на что! Ты бы видел Монте-Розу! Голова кругом пойдет, а они как муравьи — карабкаются, зубами цепляются… Нахальные ребята!..
Саастамойнен усмехнулся, оглядел сквозь окна рубки океан.
— По той же причине ты и мне сохранил жизнь?
Марк не ответил.
— Или ты решил использовать меня как пример для других?.. Я даже заинтригован… Или прагматические соображения взяли верх? Но главный вопрос — почему ты избрал именно такую форму наказания?
— Мы же на корабле, — наконец ответил Марк. — А насчет тебя?.. Мне припомнилась сказка о маленькой русалочке. Она упорно пыталась изменить свою внешность — ну, ты знаешь… Наконец ее желание осуществилось — у нее появились человеческие ноги, но при этом каждый шаг отзывался нестерпимой болью. Казалось, что острые ножи впивались в ее тело…
Дверь распахнулась, и на мостик вошел Стив Ванье.
— Восемь склянок, слыхали? И я уже здесь. Как дела? Капитан, давай-ка я сменю тебя у руля. Марк, привет! Ну что, ты уже готов взять кого-нибудь из нас в напарники для d-перехода?
— Пока нет, Стив. Я хочу до минимума снизить риск.
Ванье изучил показания приборов и нахмурился.
— Джорджия на экране опять уползла вниз?
— Боюсь, что ты прав, Стив, — ответил Саастамойнен. — Ничего не попишешь — приходится вести корабль по показаниям компаса. Вручную…
Парадный зал подземного дворца Высокой Цитадели взорвался аплодисментами, когда старший сын королевской четы, семилетний Смаджер, ступил на тронный помост. Вел его воспитатель, герой ритуальных сражений, великий Медор. Праздник был посвящен одному из самых значительных событий в жизни любого фирвулага — наречению боевым именем. Этот день был освящен дланью великой Тэ, помогающей и направляющей каждого юного воина на путь славы, который предначертан ему судьбой.
По случаю вступления в когорту юных бойцов принц был облачен в миниатюрные, отливающие угольным блеском хрустальные доспехи, украшенные симметрично расположенными шипами и выпуклостями. Шлем того же цвета рассекал посередине гребень из крупных ограненных изумрудов, по бокам напаяны хищно вскинутые крылышки. Мальчик горделиво и смущенно поглядывал на толпу через прорезь, которую в бою должно было прикрыть поднятое теперь решетчатое забрало.
— Разве он не чудненький! — прошептала Айфа и прижала огромные лапищи к груди. Потом королева промокнула платочком выступившие слезы. Королевская пара стояла в тени, за огромной колонной-сталагмитом — пусть ничто не смущает сыночка в праздничный для него день, пусть королевские регалии отца и матери не станут преградой для его общения с будущими подданными.
— Благодарю тебя за драгоценный подарок, который поднесла ты нашему мальчику!..
— Тише! — также шепотом прервал возбужденно молящуюся великаншу в королевском обличий ее супруг. — Медор взял слово…
— Боевые друзья, соратники! И вы, молодые воины! — объявил старый герой. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы поздравить выдержавшего все суровые испытания бойца. Да-да, вчера еще мальчика, а сегодня славного воина из когорты юных!.. Сегодня он вступает в героическую, захватывающую жизнь, сегодня он делает первый шаг к славе, прильнет к груди Великой Богини сражений и, напитавшись мужеством, отправится в долгое странствие от победы к победе. Как и все выдержавшие испытания претенденты, дальше он пойдет самостоятельно. Ему еще многому надо научиться, многое познать, овладеть искусством единоборства. Да и силенок неплохо поднакопить… И я верю, что он преданно, с любовью и чистым сердцем, будет служить старшим. Он с радостью будет исполнять свой долг, не жалея сил и самой жизни в деле укрепления мощи нашего славного боевого братства. Хвала великой Тэ — в наших рядах появился еще один будущий герой!
Толпа воинов взвыла в ритуальном восторге.
— Кто он? Кто он?! — вопили собравшиеся в парадном зале облаченные в доспехи фирвулаги.
Медор — огромного роста, в черном балахоне с нашитыми блестками — и маленький Смаджер в доспехах стояли рядом. Воспитатель держал мальчика за руку.
— Я знал его с колыбели, так же как и его отца и деда. Он рос у нас на глазах, мы с умилением следили за его детскими играми и шалостями. Они
— Смаджер, его братья и сестры — принесли в Высокую Цитадель радость и надежду. Некоторые из присутствующих являлись его учителями, другие делились с ним рассказами о былых сражениях, поддерживали его, когда он слабел духом от бесконечных занятий, от исполнения обязанностей, которые накладывал на него его сан.
Другие дети, стоявшие сбоку, захихикали, а взрослые дружно завопили:
— Кто он?
— Шесть лет мы знали его как ребенка, ласково называли Смаджер. Но сегодня наступил великий день — сегодня он простится с детством и получит право на другое, более подходящее имя. — Медор сделал шаг назад и встал за спиной принца, положив тяжелые руки на его узкие плечи. — С верой в великое предназначение, с любовью и радостью я объявляю его: ШАРН-АДОР! ВЫЙДИ ВПЕРЕД И СКАЖИ СЛОВО!..
— Ох, сейчас ему держать речь! — выдохнула королева, прячась за сталагмитом. — Только бы он не забыл текст, не запнулся…
Медор отступил, ушел в тень, и маленький принц остался один на возвышении. Шарн-Адор поднял руки и вдруг засветился пульсирующим зеленым светом. Контуры его тела затрепетали, потеряли четкость, начали расползаться, потом как-то изогнулись — и перед присутствующими предстал гигантский кузнечик. Только не то милое, живущее в траве существо, а изумрудно-мертвенное, внушающее ужас членистоногое… Кузнечик-то кузнечик, но более он смахивал на исполинскую прожорливую саранчу. Уродливое создание залязгало нижней челюстью, почесало зазубренные фаланги на ногах — скрежет металла о металл пронесся по залу. Саранча крупнела на глазах, набирала вес — вот она стала чуть повыше Медора, вытянулась под потолок и, наконец, извергла скрипучие звуки:
— Я стою перед вами, я еще молод…
Дикие крики восторга и ликования сотрясли своды обширной пещеры.
— Шарн-Адор! Шарн-Адор, слитсал! Слитсал! Слитсал!..
Но вот наступила мгновенная тишина, и затем на мысленном канале зазвучала речь наследника престола:
«…И чтобы отблагодарить вас за теплые слова и добрые пожелания, я имею честь объявить о великой победе наших доблестных воинов. Герой Бетуларн Белая Рука и его помощники — Фулетот Черная Грудь и Пингол Гусиная Кожа, а также Монолоки Отвратительный — разгромили врага у города Ронии».
Все затаили дыхание — и мгновение спустя своды пещеры едва не обрушились от громких криков радости. Гигантское насекомое запрыгало на одном месте — вверх-вниз, вверх-вниз. При этом нижняя челюсть существа опять раскатисто залязгала. При каждом прыжке кузнечик едва не касался головой развешанных над тронным возвышением захваченных у врагов знамен и длинных гирлянд разукрашенных позолотой черепов.
— Мы разбили их! Мы разбили их! — принялись скандировать придворные, и юный принц, открыв громадную пасть, тоже подхватил:
— Мы разбили их!.. — Потом он замер — челюсть вернулась на место — и объявил: — Менее часа назад наши храбрые воины атаковали превосходящие силы кровожадных тану и разгромили их наголову. Наша добыча — я имею в виду взятые в бою трофеи — умопомрачительно велика! Мы захватили транспорт самого разрушительного оружия, доставленного из будущего.
Эти слова снова были встречены возгласами ликования, однако принц взмахом сухой, зеленоватой, покрытой пупырышками конечности заставил всех примолкнуть.
— Подождите, это не все! Мы также захватили в плен этого жуткого мясника Тони Вейланда. Как раз в эту минуту Фулетот и Пингол готовы оторвать его мерзкие конечности. Они зажарят их и заставят коварного убийцу съесть собственную плоть.
— Аааааах! — мстительно, в едином порыве выдохнула толпа благородных фирвулагов.
Ребенок принял свой прежний облик, поклонился и звонко выкрикнул:
— Благодарю всех за службу! Благодарю за добрые чувства! Вряд ли кому справляли более торжественные именины, чем мне… Благодарю великую Тэ за великолепный подарок!..
— Слитсал, Шарн-Адор! Слитсал! Слитсал!..
— Какой ребенок! — Айфа за колонной опять вытерла слезы, теперь от радости.
Вдруг король неожиданно сжал ее руку.
— Смотри туда!.. — отрывисто, лающим голосом обронил он и указал на сдвоенный трон, стоявший в глубине возвышения.
Аплодисменты, гремевшие в зале, неожиданно стихли, два-три робких последних хлопка раздались в углах, потом в высокой, украшенной изумительными панно из драгоценных камней и благородных металлов пещере наступила мертвая тишина. Юный Шарн-Адор замер, глаза его были широко открыты — он со страхом вглядывался в просвечивающее золотистыми блестками облачко, сгустившееся в середине возвышения. Сверкающее зыбкое существо постепенно обрело плоть, формы — вот стали проявляться детали костюма: многочисленные карманы, нашитые на кожаной желтой куртке и таких же брюках; алая перевязь, надетая поверх хрустальной кирасы с тончайшей гравировкой — в центре ее была изображена коронованная львиная голова; пустые ножны, подвешенные к перевязи. Наконец прояснилось лицо, легкая улыбка, смешинка в глазах…
Толпа ахнула — король Эйкен-Луганн, Враг, посланец Мрака собственной персоной!..
Исчадие ада пальцем поманило к себе маленького мальчика, и тот, как завороженный, шагнул в его сторону.
— У меня, малыш, тоже есть для тебя замечательный подарок, — сказал король, и в то же мгновение Шарн, Айфа, Медор, выхватив оружие, бросились на него. Зазубренные клинки сверкнули в воздухе. Удары, яростные, быстрые, посыпались на короля, но ничего, кроме звона обсидиановых мечей, ударявшихся о гранитные плиты пола, не случилось. Эйкен удивленно вскинул брови.
— Идиоты! — в сердцах бросил он. — Я же только ментальная проекция.
Оба монарха и их великий капитан смутились, еще несколько раз потыкали мечами в изображение и отошли в тень. Зрители отшатнулись от помоста, замерли, безмолвные, опешившие. Маленький Шарн-Адор спросил тоненьким голоском:
— Какой подарок?
Эйкен взмахнул длинным мечом, который он держал в руке.
— Ооооох! — выдохнула орда монстров.
Эйкен добавил:
— Вы испытываете нестерпимую тоску по мечу Шарна Свирепого, я же хочу получить Тони Вейланда. Мы можем договориться, если только Тони цел и невредим. — Потом он обратился к королю Шарну: — Вы бы, Ваше Величество, прикрыли рот и отдали вашим приспешникам приказание… Чтоб ни один волосок не упал с его головы.
Король Шарн сердито глянул на непрошеного гостя, закрыл рот и ничего не ответил — лишь телепатический эфир колыхнулся от короткой команды, посланной в леса на левом берегу Роны.
Королева Айфа вышла из-за сталагмита и язвительно заметила:
— Вполне возможно, что этот гнусный убийца Тони Вейланд находится на подвластной нам территории. Если так, то мы можем проявить добрую волю и обменять его на священный меч.
— И десять кораблей, груженных оружием, которые вы захватили, в придачу, — добавил Эйкен. — Лучше вернуть их по собственной воле, до того, как мои солдаты нагонят караван и перебьют всю эту банду трусливых негодяев. Они ж с таким грузом не могут далеко уйти.
— Мы ничего не знаем ни о каких кораблях с оружием. Ведать не ведаем!
— неожиданно взъярилась Айфа. — Да, мы слышали, что кто-то атаковал Ронию. Слышали, что этими «кем-то» оказались низкорожденные. Мы, народ фирвулагов, честно соблюдаем перемирие. Извечно!
— Ага, так, значит, вот какой линии вы решили придерживаться! — воскликнул король и завертел в воздухе священным мечом. Оружие засверкало в тусклом свете горящих факелов.
— Вот что, Эйк, — сказал Шарн, — тебе нужен Вейланд, — ты его получишь. Ты лично доставишь меч — перенесешь в то место, где Бетуларн Белая Рука будет ждать тебя. В двух лигах от Ронии, на Северном Тракте. Наш капитан возглавляет находящуюся в тех местах исследовательскую партию, и Тони Вейланд случайно попал к нему в плен.
— Тони рассказал Катлинель Темноглазой совершенно другую историю.
— Низкорожденные такие лгуны! — пожал плечами король фирвулагов.
— Мы будем иметь с тобой дело, — вступила в разговор королева Айфа, — если ты перестанешь задавать лишние вопросы. Вейланд в обмен на меч. Соглашайся или оставь нас.
— Согласен, — кивнул маленький человечек. — Завтра. На заходе солнца. И никаких подвохов, или вы пожалеете об этом.
Айфа громко рассмеялась и, недоверчиво вскинув бровь, спросила:
— Ты уверен, что у тебя хватит сил совершить перелет из Гории, да еще с таким тяжелым оружием? Нам бы очень не хотелось, чтобы наш любимый друг надорвался… Пупок не развяжется? — грубо добавила она.
— Айфа, твоя забота о моем здоровье очень трогательна, — ответил король. — Пупок не развяжется… Вот ты, соседушка, воочию любуешься мной. Изображение хорошее? Ну вот, а ты беспокоишься. Лучше бы вы. Ваше Величество, прикинули, как мне удалось преодолеть полуторакилометровую гранитную толщу и явиться к вам в полном облачении. Как-нибудь доберусь и до Ронии. Ладно, до встречи на турнире. — Фигура в золотом обмундировании заколебалась, рябь пробежала по изображению — оно начало угасать, вдруг резко воссияло вновь, еще более зримое и плотское, чем раньше. Эйкен-Луганн шагнул к молодому Шарну и плашмя коснулся оружием обоих плеч юного принца.
— Совсем забыл! — махнул левой рукой Эйкен, потом посерьезнел и громко, на весь зал объявил: — Сим посвящаю тебя, Шарн-Адор, в сан доблестного рыцаря тану. Будь дерзок и смел, шагай прямо, не сворачивай, лорд Адор Пупырчатый! Как-нибудь загляни ко мне, посидим, попьем чайку, малыш. Теперь все — счастливых именин!
И он исчез.
Все собравшиеся знатные фирвулаги разразились громкими негодующими криками. Как он посмел! Это недостойно Врага! Какая наглость!..
Ребенок повернул к родителям сияющее от радости лицо.
— Папочка! Мамочка! Вы видели? Вы все видели?..
Айфа и Шарн переглянулись, потом король подошел к сыну, наклонился и, крепко сжав его руками, поднял вверх.
— Видели, видели… — с недовольным видом кивнул король. — Ты не должен придавать значения этому посвящению. Глупый, бессмысленный, вызывающий жест. Он наш враг, ему судьбой уготовано погибнуть от моего священного меча в поединке в момент прихода Мрака. Не позволяй сбить себя с толку, мой мальчик. Твой жребий известен, и такие не имеющие силы обряды не должны отвратить тебя от пути славы. Ты понял? Скажи, вслух скажи, что отрекаешься от этого титула.
— Да, — заплакал ребенок. — Да! — Потом он вырвался из отцовских рук и, опустив забрало, чтобы скрыть обильно хлынувшие слезы, убежал в темноту.
Вейко: Уолтер! Уолтер!
Уолтер: …Это ты, сынок? Как там у вас? Я все время пытался связаться с тобой, но не получал ответа. Я так волнуюсь, не случилось ли чего?..
Вейко: У нас тут такое творилось — ни на минуту нельзя было оторваться. Фирвулаги из Фаморела атаковали Бетафорку около семи часов вечера. Другая группа устроила засаду на маршруте, по которому двигалась основная группа. Один альпинист погиб, другие спаслись. Они встретились с Бэзилом в промежуточном лагере, теперь планируют с первыми лучами солнца отправиться к перевалу.
Уолтер: Навсегда запомни. Это — настоящие люди, сынок. Как ты, как Ирена? Твой мысленный голос очень слаб.
Вейко: Здесь уже светает, и солнце гасит волны. У нас все хорошо.
Уолтер: Слава Богу! Расскажи поподробнее.
Вейко (моментальный ответ): Сначала нам пришлось туго, когда фирвулаги организовали тесное, без единой щели, метаобъединение. Им удалось не только надежно прикрыться, но и нанести несколько сильных психокинетических ударов. Погибло четверо гвардейцев с золотыми торквесами и один рыцарь тану. Затем фирвулаги ослабили метасвязь — с дисциплиной у них явные нелады — в защитном экране появились щели, и наши люди начали щелкать их из бластеров, как куропаток. Никто из детей не пострадал — ни единой царапины. Бой закончился два часа тому назад, но мне было очень плохо — вероятно, реакция на пролитую кровь, на смерть. Поэтому не мог выйти на связь. Прости, что заставил тебя поволноваться.
Уолтер: Все хорошо. Теперь вы в безопасности?
Вейко: Мы положили их шесть или семь десятков, остальные, по-видимому, разбежались.
Уолтер: Как насчет дальнейших атак?
Вейко: Начальник отряда Очал Арфист сказал, что, как только наступит утро, фирвулаги откажутся от боя. Перемирие — это для них свято. Думаю, так оно и есть.
Уолтер: Замечательно.
Вейко: Папа, ты уже?..
Уолтер: Да. Вместе с Алексом Манионом. Мы использовали ментальный нож Бум-Бума и сожгли кристаллы, рождающие импульсы. Потом расплавили все запасные камни. Так что можешь сообщить маленькому королю, что этих штук теперь можно не опасаться. Я бы хотел и со всем остальным оружием поступить так же, но оно складировано слишком близко от кубрика, где смонтирован церебральный генератор. Слишком много следящих датчиков… Увидят.
Вейко: Марк… уже знает?
Уолтер: Не беспокойся об этом, сынок. Я еще разбил автопилот «Кулликки», ему теперь не обойтись без меня. Кроме того, погода портится на глазах, и нас опять начинает швырять из стороны в сторону.
Вейко: Марк может устроить что-нибудь похуже, чем смерть. Вспомни, как он превратил Хагена в рыбу, а потом ловил на удочку.
Уолтер: Ну, это была всего лишь иллюзия!..
Вейко: Хороша иллюзия! У Хага до сих пор остался на верхней губе след от крючка. Психосоматические метаморфозы — это куда хуже смерти.
Уолтер: Ты сказал, что основная группа готова выступить на штурм седловины? Сколько времени им понадобится, чтобы добраться до летательных аппаратов?
Вейко: Если все пойдет хорошо — три дня. Я буду связываться с тобой. Теперь… прекрасные новости… риск… о нас… стоит…
Уолтер: Помехи, помехи, сынок. Кончаю связь. До скоро…
Уолтер Саастамойнен на мгновение перевел взгляд на указатель направления ветра, щелкнул по стеклу пальцем, затем вновь посмотрел на обзорный сканер. Утро было чистое, ясное. Солнце вставало над Северной Атлантикой. Лишь на юге по-над самым горизонтом неслись лохматые тучи.
— Очень рад, что Вейко жив. Прими мои поздравления, — сказал Марк Ремилард.
Уолтер с достоинством кивнул, потом заметил:
— Я не знал, что ты посещаешь Европу и помогаешь детям.
— Зачем им помогать. Их лагерь отлично защищен. Они не нуждаются в моей поддержке. Конечно, несколько дней назад мне пришлось подсобить им, — обрушить лавину на головы фирвулагов, которые устроили засаду на леднике…
— Это очень благородно с твоей стороны. Только непонятно, почему ты так хлопочешь?
— Мне нравится их ослиное упрямство — лезут на гору, невзирая ни на что! Ты бы видел Монте-Розу! Голова кругом пойдет, а они как муравьи — карабкаются, зубами цепляются… Нахальные ребята!..
Саастамойнен усмехнулся, оглядел сквозь окна рубки океан.
— По той же причине ты и мне сохранил жизнь?
Марк не ответил.
— Или ты решил использовать меня как пример для других?.. Я даже заинтригован… Или прагматические соображения взяли верх? Но главный вопрос — почему ты избрал именно такую форму наказания?
— Мы же на корабле, — наконец ответил Марк. — А насчет тебя?.. Мне припомнилась сказка о маленькой русалочке. Она упорно пыталась изменить свою внешность — ну, ты знаешь… Наконец ее желание осуществилось — у нее появились человеческие ноги, но при этом каждый шаг отзывался нестерпимой болью. Казалось, что острые ножи впивались в ее тело…
Дверь распахнулась, и на мостик вошел Стив Ванье.
— Восемь склянок, слыхали? И я уже здесь. Как дела? Капитан, давай-ка я сменю тебя у руля. Марк, привет! Ну что, ты уже готов взять кого-нибудь из нас в напарники для d-перехода?
— Пока нет, Стив. Я хочу до минимума снизить риск.
Ванье изучил показания приборов и нахмурился.
— Джорджия на экране опять уползла вниз?
— Боюсь, что ты прав, Стив, — ответил Саастамойнен. — Ничего не попишешь — приходится вести корабль по показаниям компаса. Вручную…