Мэй Джулиан. Враг

   — Так точно, сэр.
   Марк посмотрел на капитана.
   — Уолтер, я с удовольствием помогу тебе спуститься в каюту.
   — Ценю твою доброту, Марк, — ответил Уолтер и, опершись на его плечо, заковылял к двери. Он был полностью обнажен, только на ногах толстые шерстяные носки. После каждого шага за капитаном оставался кровавый след. Ванье с ужасом наблюдал за ним. Уолтер, заметив его взгляд, усмехнулся. — Ну что, Стив? Похож я на русалочку? Разбуди меня, если ветер усилится. На автопилот не обращай внимания — все, что я ломаю, уже никогда не восстановить.

13

   На третий день восхождения основной группы, чьей целью были аэропланы, спрятанные на северном скате Монте-Розы, разразилась еще одна буря. К счастью, путешественники были предупреждены заранее — в эти дни Элизабет не спускала глаз с наивысшей точки планеты, что позволило Бэзилу и его спутникам еще до рассвета надежно укрыться в третьем вспомогательном лагере. Со второй базы они вышли глубокой ночью и без особых хлопот преодолели обширный цирк, из которого брал начало ледник Бетафорка. Шли ходко, можно было бы еще прибавить, однако оба тану двигались на пределе сил.
   Картина вокруг была завораживающая. Легкое полукружье луны сказочным корабликом висело в чистом звездном небе, лишь над вершиной Блейтхорна — соседа Монте-Розы с запада — курчавились серебристые кучевые облачка. В воздухе слышалось потрескивание статического электричества, странное жужжание сотрясало черепную коробку и нашейные ожерелья. Это были верные предвестники скорой грозы.
   …Они уже сидели в декамолевых палатках на третьей промежуточной базе, когда невиданных размеров молния — что-то подобное чудовищному огненному столбу — ударила в вершину Монте-Розы. Россыпь более мелких, извилистых разрядов пробежала по ближайшим к наивысшей точке склонам. Удары грома слились в один протяжный рев, но люди уже не слышали его. Не слышали и себя — странная беззвучная пустота возникла вокруг них, общались они теперь только мысленно, да и то короткими фразами — благодарили судьбу за то, что декамоль с его ячеистой молекулярной структурой оказался отличным диэлектриком. Они практически потеряли способность различать звуки. Казалось, горный массив сотрясался до самого основания. Неожиданно грохот бури утих — сразу повалили крупные хлопья снега, потом на мгновение наступило затишье, и сразу же снова завыл набравший ураганную силу ветер.
   В палатках третьего лагеря, спрятанного за гранитной стеной, было тепло и уютно. Ошалев от открывшейся им картины буйства разыгравшейся природы, люди не высовывали носа наружу. Бэзил телепатически связался с Очалом Арфистом, который сообщил, что Тэффи Эванс и Магнус наконец-то доставили в базовый лагерь Стэна и Фронси. Спуск благотворно отразился на здоровье Стэна — он чувствует себя значительно лучше, и Магнус надеется, что в скором времени бывший офицер межзвездного флота превратится в отважного летчика. Он поведет воздушную флотилию в Горию. Обмороженные ноги Фронси окончательно обрели чувствительность. Она теперь без конца расхаживает по палатке и безостановочно матерится. Как сапожник!.. Язычок у бабенки еще тот!.. Вмиг вмешалась в дела обороны Бетафорки, хотя что тут теперь хлопотать — враги разбежались кто куда, даже с помощью дальней связи их невозможно обнаружить. Тело доктора Тонгзы тоже доставлено в лагерь, его захоронили на каменистом холме (изображение могилы). Видишь, насыпали курган из камней.
   Блейн, так же, как и Бэзил, принял отчет, одобрил принятые Очалом меры. Всех троих беспокоил большой перерасход съестных припасов — соленых слизней даже при самой умеренной норме выдачи оставалось на пару дней.
   Позже, когда шторм начал стихать, Элизабет связалась с Елейном.
 
   Элизабет: Блейн, ты меня слышишь?
   Блейн: Да, Элизабет. Мы не спим — ни я, ни Арон. А вот люди во второй палатке храпят так, что заглушают рев бури.
   Элизабет (мысленный смешок): Как они?
   Блейн: Бэзил — он словно мифологический герой. Поразительно вынослив. Как его звали — Герукл?
   Элизабет: Геракл.
   Блейн: Вот-вот… Оокпик, Бенгт и Назир очень ослабели, но… как это говорится… держат хвосты пистолетами. Бодрости духа не теряют. Так называемый мистер Бетси без конца жалуется, ноет, взывает к чувству милосердия. Не знаю, к кому он обращается — Богу, дьяволу, маме, папе… Вы, люди, насчет поплакаться в жилетку необыкновенно изобретательны. То ли дело мы! Есть у нас Тана — родная, единственная, — к ней и взываем… Так вот, что касается мистера Бетси… Ныть-то он ноет, но по силам едва ли уступает самому Бэзилу. Никогда не отказывается взять лишний груз, всегда готов помочь товарищу. Парень он неплохой, к нему только привыкнуть надо.
   Элизабет: Как вы, тану?
   Блейн (слабым голосом): Мы с Ароном очень страдаем от головной боли и нехватки кислорода. Сильно ослабли. Бэзил считает, что наши организмы хуже приспосабливаются к высоте, чем у людей. Мы помогаем себе психокинетическими усилиями, а по ночам лечим друг друга.
   Элизабет (озабоченно): Разве сон не более действенное лекарство?
   Блейн: Ты же знаешь, что мы спим куда меньше, чем ваша раса. При нехватке кислорода для нас полезнее бодрствование, чем тяжелый кошмарный сон.
   Элизабет: Хорошо… Будьте осторожны. Понимаю, какие страдания приносит вам горная болезнь.
   Блейн: Завтра мы достигнем высшей точки. Потерпим… Ну и маршрутик ты подобрала для нас! Ладно, я готов принять твою информацию.
   Элизабет: (Изображение.) Как мне видится отсюда, по снежнику вы быстрее и безопаснее всего доберетесь до седловины. После бури по свежему снегу идти значительно труднее, но на этом пути вас не будут подстерегать непредвиденные случайности. Передай Бэзилу, что на подступах к седлу образовался опасный карниз, так что пусть он на месте прикинет, как его обойти. Потом вам придется подняться по хребту — еще примерно четыреста метров вверх, иначе вам не спуститься по восточному склону Монте-Розы.
   Блейн: Спаси нас, Тана! Это же 8210 метров. Боюсь, что мои легкие не выдержат.
   Элизабет: К сожалению, иного пути нет — там начинается ровная снеговая доска. Продержись, Блейн! Лишь бы стояла хорошая погода. По моим прогнозам, в ближайшие три дня небо будет чистое.
   Блейн: Тану беру в свидетели, что у нас есть шанс завтра добраться до ропланов. Как они? Буря их не повредила?
   Элизабет: Я их прекрасно вижу. Внешне все вроде бы целы, только снегом занесло и чуть развернуло.
   Блейн: Что там скрыто?.. Смелее на поиск… Ага, тайна судьбою утеряна…
   Элизабет (озабоченно): ?!
   Блейн: Нет-нет, не волнуйся, со мной все в порядке, это стихи. Их читал Бэзил перед штурмом. Неужели тяга к приключениям так сильна у людей? Неужели вас неотвратимо манит любая возможность сунуть нос туда, куда вас не просят? В нашей группе пять человек. Только мистер Бетси постоянно шутит — и я знаю, что он действительно спокоен, фаталист необыкновенный; но все остальные буквально трясутся от страха в ожидании завтрашнего решительного броска. Даже Бэзила мучит какая-то мелкая, неостановимая дрожь. Он, конечно, вида не подает, но от нас-то не скроешь… Скажи, Элизабет, — это правда, что на вашей будущей Земле люди карабкаются на подобные заоблачные вершины исключительно ради удовольствия? Из спортивных побуждений?
   Элизабет: Точно.
   Блейн: Тогда как понять этот страх?
   Элизабет: Если я попытаюсь объяснять, Блейн, ты все равно мне не поверишь. Сходи, тогда сам узнаешь.
 
   Утром Блейн Чемпион и Арон почувствовали себя лучше. Перед самым восхождением Бэзил решил вернуться к прежнему плану и разделил группу на две команды. Он, Бетси и Блейн будут прокладывать путь, следом двинутся Оокпик, Назир, Бенгт и Арон. Разрыв должен составлять не менее пятнадцати минут. Снег очень мягкий, нападало его по колено, небо чистое — значит, следует особенно тщательно поберечь глаза. Команда Бэзила будет лидировать в течение трех часов, потом их сменит Оокпик с товарищами.
   Они вышли поздним утром. Снега действительно намело столько, что местами люди шли по пояс в этом блистающем пуховом покрове. Однако не люди, а тану, длинноногие, как журавли, вызывали наибольшую озабоченность Бэзила. Спустя час после того как они вышли из лагеря, лица их помертвели, приобрели землистый оттенок. Арон не воспринимал команды, отдаваемые Оокпиком, поддерживать даже замедленный темп передвижения он уже не мог.
   К полудню альпинисты почти добрались до седловины. Здесь Бэзил объявил небольшой привал. Устроились они в снежной норе.
   — Видите снеговую завесу? Вон там — правее и выше. — Бэзил указал товарищам на искрящуюся серебристую круговерть, облачком висевшую над гребнем. — Это ветер наддувает с восточной стороны. Доберемся до того места и вниз. К сожалению, нам придется сделать небольшой крюк. Можно, конечно, пойти напрямую через снежное поле — так маршрут короче, но тогда мы попадаем под крутые удары ветра. Да-а, ребята, в чем мы сейчас больше всего нуждаемся, так это в горячей пище. Чтобы ее было много, кусками, и чтобы горячего чаю было хоть залейся. Супчика бы горячего. М-да, обезвоживание — наш самый опасный враг. Из-за него и все остальные несчастья — и слабость, и переохлаждение организма, и горная болезнь, и всякие стрессы.
   — Самый сильный стресс я испытываю, когда смотрюсь в зеркало, — пожаловался мистер Бетси. — О, мой бедный нос, мои обожженные щеки! Вряд ли когда-нибудь мне удастся восстановить изысканный легкий румянец и интригующий багровый цвет моего благородного нюхательного аппарата.
   Оокпик вытащил из рюкзака складной нагреватель, потом достал большой декамолевый мешок и протянул его мистеру Бетси.
   — Избавь нас от своих стенаний, пойди набери снега. Тогда, возможно, я отрежу тебе маленький кусочек носорожьего сала. Оно, правда, немного протухло…
   — Это ничего! — обрадовался мистер Бетси и резво, на карачках, выполз из норы.
   Бэзил кивком подозвал к себе Блейна и шепнул ему на ухо:
   — Меня очень беспокоит Арон. Кажется, он теряет сознание.
   — Я уже заметил, — ответил Блейн и взглянул на брата-психокинетика, который апатично грелся у переносного обогревателя. В руке он держал кусочек шоколада.
   — Послушай, Чемпион, — обратился к Блейну Бэзил, — сомневаюсь, что Арону следует идти в хвосте связки Оокпика. Под снегом могут быть трещины. Откровенно говоря, о том, чтобы Арон тащился сзади, теперь и речи быть не может! Если он провалится, то его вес утянет всех троих. Склон крутой, скользкий — они так и покатятся, как с горки.
   — Вполне возможно, — согласился рыцарь тану.
   — И вот еще что. В горах мне уже доводилось встречаться с подобными случаями. Хочу предупредить: есть вероятность того, что у Арона ум зайдет за разум. Он вполне может потерять ориентацию, утратить логику, удариться в панику или наоборот — так развеселиться, что его не удержишь. Случалось, кое-кто пускался в пляс прямо на крутизне. Откуда только силы брались. Ты сможешь контролировать его поведение?
   — В принципе, конечно, могу, но Арон — сильный психокинетик. Начав чудить, он обязательно выставит защиту от моего вмешательства. Когда тану впадают в безумство, их лечат, а не принуждают. Здесь есть другая проблема. В обычных условиях я значительно превосхожу Арона в ментальной мощи, но если он потеряет рассудок, то может на каком-то всплеске превзойти меня и подчинить своей воле. Тем более что моя сила в основном расходуется на поддержание организма в рабочем состоянии.
   — Мы не можем оставить Арона здесь одного, не можем и вернуться обратно. Как только перевалим через гребень, мы положим его на декамолевые салазки. Но через снежную доску он должен пройти сам. Я предлагаю связать Бетси с Оокпиком. Ты и я пойдем в одной связке — Арон между нами. Мы начнем пробивать тропу, я обвяжусь так, что меня никакая трещина не возьмет.
   — Вес Арона около ста восьмидесяти ваших килограммов. Что же, по-твоему, если он свихнется, то не сможет утащить тебя? В два счета! Я же совсем ослаб и вряд ли способен помочь. Это можно сделать, только обладая физической силой.
   — Он же будет между нами!..
   — И мы все трое рухнем в пропасть или начнем кувыркаться по склону. Кто тогда поведет группу к аэропланам? Позволь напомнить, что Оокпик не так опытен в горах, как ты. Или как Тонгза. Мне был отдан приказ — доставить летательные аппараты любой ценой. И я выполню его.
   — Мы не можем бросить Арона. — Голос Бэзила был тверд.
   — Мы его не бросим, — мягко возразил Блейн. — Но ты поведешь другую команду, состоящую из пятерых людей, а я и мой брат по гильдии последуем за вами. У нас будет своя связка. Мы верим, что Тана поможет нам. Если нам не повезет — значит, такова ее воля.
   — Если вы погибнете, то мы, люди, доберемся до аппаратов без тану, а ведь вам приказано контролировать наши действия. Откуда ты знаешь, что, завладев «ропланами», мы не сбежим? Ни тебе, ни королю не удастся помешать нам на таком расстоянии.
   — Думаю, контролировать вас нет никакой необходимости. Я уже говорил, что понять людей иногда бывает невозможно. Но в данном случае… Как ты можешь, Бэзил! Я достаточно хорошо изучил тебя и верю — нет, знаю! — что ты все сделаешь как должно. С нами или без нас.
   Бэзил тяжело вздохнул.
   — Тогда в дорогу.
   Пронзительно завывал ветер. Конечно, неприятно, решил Бэзил, но все же лучше, чем минус шестьдесят по Цельсию. Утешение было слабое — Уимборн чувствовал, как стынет лицо. Не спасала и меховая накладка капюшона. С каждым шагом пальцы на ногах все больше немели. Он вбил в лед опорный крюк и приказал:
   «Отпускай конец».
   Оокпик: «Давай».
   Затем эскимос быстро перебрался на новую опору, сразу зацепил свой страховочный трос. Теперь Бэзил, страхуемый Оокпиком, с размаху вогнал в слежавшийся снег ботинки, начал вбивать новый крюк. Закрепил его, опробовал, медленно продолжил подъем. Скоро линия была провешена до самого гребня, и вверх двинулся Бенгт, за ним Назир, следующим мистер Бетси. Оба тану между тем все больше отставали.
   …Бэзил вновь вогнал ледоруб в слежавшийся до каменной плотности снег и в такт с гулкими ударами сердца принялся раскачивать его. Легкие усиленно вытягивали из разреженного воздуха остатки кислорода, голова раскалывалась от боли. Надо быстрее! Еще быстрее!.. Он старался изо всех сил — снизу его строп страховал Оокпик. Торопись! Достань крюк… Так, вбивай… Скорость — единственное спасение от ревущего ветра, от высоты, от усталости. Если он не поспешит, товарищи замерзнут окончательно. Никто не сможет помочь… Ты же хотел этого… Она совсем близко… Монте-Роза… Только голову не поднимай… Бей крепче…
   Бэзил: «Блейн, как Арон?»
   Блейн: «Слабеет слабеет наполовину отупел однако слава Тане воспринимает мои команды».
   Бэзил: «Скоро перевал. Шагай шагай дружище в двухстах метрах скалистая полка там не будет ветра. Ты все слышал? Уже близко».
   Несколько мысленных всплесков, бессмысленных, отчаянных, долетели до Уимборна.
   Ветер крепчал.
   Бэзил начал считать шаги.
   Цепочка из пяти маленьких — и двух побольше — пятнышек медленно перемещалась вверх по склону. Воздух был изумительно чист и свеж, видно было далеко-далеко, но никто не поднял голову, чтобы полюбоваться открытым видом. В небе ни облачка. Обнаженный монолит, составляющий вершину Монте-Розы, грелся на солнышке. Искрился восточный скат… Ровное, покатое снежное покрывало, никем никогда не тронутое… Девственно чистая гора. Непокорная королева гор. Самая величественная и высокая вершина за всю историю Земли. Геологическую историю… Возможно… Бэзил нашел в себе силы проявить здоровый скептицизм. Теперь ты будешь моя. Будешь!..
   Он помимо воли считал шаги…
   Неожиданный снеговой заряд ударил ему в лицо. Он поднял голову — долгожданная скальная грива седловины с нависшим снежным карнизом была совсем близко. Ветер выл, всхлипывал, стонал на все лады… Последние метры Бэзил прошел наискосок, вдоль по опасному вроде бы склону. Фирн хрустел под ногами, карниз выглядел прочным, словно слеплен из пластбетона… Вот и голые скалы, лишь местами присыпанные зернистым снежком, кое-где поблескивали наледи… Так, здесь уступ, там… А вот и лощинка. Еще два шага…
   Сначала его голова, потом плечи, потом полкорпуса всплыли над извилистым гребнем, соединяющим Монте-Розу с Блейтхорном. Да что там с Блейтхорном! Вся горная цепь, великая зазубренная стена, по дуге убегающая к северу, открылась перед ним. Еще немного, последний рывок — не теряй бдительность, прочнее ставь ногу, проконтролируй — и он остался один на один с небом.
   Плиоценовые Альпы лежали под ногами. Насколько хватало глаз, перед ним как бы опрокинулась, заходила ходуном великая горная страна. Наконец взгляд обрел устойчивость, ясность — слезы моментально высыхали на такой высоте. Бэзил, сосредоточившись, прикинул дальнейший маршрут. Всего-то мгновение и потешился, усмехнулся он. Только без всхлипов, без перечисления имен погибших, без пошлых эпитетов, без «героев», «доблестей», «крепости духа»!.. Без воплей… Об этом пусть рассказывает ветер. К его удивлению, ветер сразу ослаб, словно присмирел. Чудеса! А у меня за спиной двое едва переставляющих ноги тану.
   Итак, спуск!..
   Сзади послышался слабый мысленный вскрик — Оокпик взобрался на седловину. Замер, завороженный… Пугалом всплыла над бровкой голова Назира — он все время поминал Аллаха… Что здесь смешного — значит, помог ему Аллах, довел, поддержал под локоток. Вот и Бетси. Ишь, как притопнул ногой на последнем шаге, да еще и ледоруб в снег вонзил.
   Бэзил: «Блейн?»
   Блейн: «Я здесь».
   Бэзил: «Двигай, рыцарь. Осталось меньше десятка метров».
   Блейн: «Сожалею, но вынужден проститься с вами. Идите дальше, ребята…»
   Бэзил моментально с помощью золотого торквеса увидел, в каком положении очутились два экзотика.
   …Огромное тело — гигант стоит на коленях, пытается удержать равновесие. Обеими руками он схватился за вбитые в снег молоток и ледоруб. Вокруг ослепительная белизна… К его поясу привязана страховочная веревка, на которой подвешено другое большое тело, безвольно повисшее над бездной. Исполин лежит на спине, его закрытые глаза обращены к небу. Сантиметр за сантиметром Арон сползает вниз, увлекая за собой находящегося выше товарища.
   Бэзил (вопль): «Все вместе, мыслью! ДЕРЖИСЬ БЛЕЙН ДЕРЖИСЬ!»
   Люди, все разом: «Держись Блейн держись!..»
   Колени Блейна подогнулись, поехали вниз, ботинок с шипами соскользнул с упора. Сантиметр за сантиметром Арон сползает вниз. Блейн борется, он еще в сознании, усилием мысли прижимает себя к склону.
   «ДЕРЖИСЬ БЛЕЙН ДЕРЖИСЬ!»
   Со звоном ледоруб вырвало из снега. КЛАНК! Блейн пытается вновь воткнуть его в снег.
   Бэзил: «Оокпик, заякори страховочный трос за скалу. ДЕРЖИСЬ БЛЕЙН Я ИДУ».
   Все другие, на пределе сил: «ДЕРЖИСЬ БЛЕЙН!..»
   Оокпик: «Готово. Дииидииди…»
   Блейн: «Сожалею, ребята, но сил больше нет…»
   Оокпик: «Хватай его, Бэзил. Схватил? Держи! Держи! Я иду…»
 
   …Три тела полетели вниз, потом разом дернулись и закачались на страховочном тросе. Уимборн поднял голову и сказал высунувшемуся Оокпику — сказал спокойно, рассудительно:
   — Они, кажется, оба без сознания. Но я их зацепил надежно.
   — Ты сам взобраться сможешь? — Испуганное лицо мистера Бетси появилось на фоне яркого голубого неба, потом он широко улыбнулся: — Я уже лебедку приладил. Могу прокатить на лифте, дорогуша.
   — О Боже! — простонал Уимборн. — Какой же ты идиот!..
   — Какой? — заинтересовался мистер Бетси и, словно кот, наклонил голову набок.
   — Неисправимый!!!
 
   Спуск они начали после короткого отдыха. Сначала осторожничали, концы, на которых были привязаны декамолевые салазки с бесчувственными телами обоих экзотиков, травили медленно, по чуть-чуть; потом, когда нашли ровный, покатый участок, по которому прошла лавина, Бэзил взмахом руки остановил группу.
   — Будем спускаться здесь. Слушайте, что надо делать…
   Согласно его указаниям они по одному начали съезжать вниз. Летели так, что снежная пыль стояла столбом. Оставшись наверху в одиночестве, Уимборн устроился на пятой точке и с диким мысленным радостным воплем помчался к стоявшим на плоской снежной доске, засыпанным снегом аэропланам. Его крик достиг не только домика в горах, где Элизабет, стоя на балконе, с тревогой поглядывала на восток, но и, одолев еще несколько сотен километров на запад, долетел до Гории, заставил Эйкена Драма вздрогнуть, насторожиться…
   Король сосредоточился, послал вызов в эфир:
   «С прибытием?»
   Ответа пришлось ждать долго, наконец Бэзил откликнулся (на этот раз с помощью Элизабет):
   «Так точно, сэр». — И следом пришла картинка.
   Эйкен: «Блейна и Арона следует как можно быстрее доставить вниз».
   Бэзил: «Мы уже погрузили их в аппарат, находящийся в рабочем состоянии. Здесь, Ваше Величество, есть кислородные баллоны и маски. Опасности для их жизней нет, через день-другой оба будут в полном порядке».
   Эйкен: «Рад слышать. Сколько времени вам понадобится, чтобы поднять аппараты в воздух?»
   Бэзил: «Некоторые почти сразу — их только надо заправить дистиллированной водой. Кроме того, предстоит очистить от снега фюзеляжи. Это касается тех „ропланов“, которые мы успели детально осмотреть; но проверили мы уже более двух десятков, так что каких-то серьезных проблем я не вижу».
   Эйкен: «Потрясающе!.. Однако…»
   Бэзил: «Да?»
   Эйкен: «Что бы вы лично хотели получить в награду?»
   Бэзил: «День отдыха. Затем, пока ребята займутся расконсервацией и подготовкой аппаратов к полету, я бы хотел взойти на вершину Монте-Розы. В одиночку. Если через три дня не вернусь, можете считать меня погибшим. Обязательное условие: никто не должен рисковать жизнью или пытаться спасти меня на летательном аппарате. Вот, собственно, и все».
   Эйкен: «Я согласен».
 
   Фронси Джиллис отложила книгу и задумчиво посмотрела в иллюминатор «роплана». За овальным прозрачным пластиком бушевала метель.
   — Непроглядная круговерть, — вздохнула она. — Видимость — ноль. Сыплет и сыплет… Если у нас в Бетафорке такое творится, что же там, на вершине? Бедный Бэзил, он, должно быть, совсем замерз. Он же не китаец, которому все нипочем.
   Мисс Вонг подняла глаза от вышивки и холодно заметила:
   — У меня к тебе просьба, Фронси. В следующий раз подбирай менее резкие сравнения.
   — Радость моя, — вздохнула Фронси. — Я вовсе не хотела оскорбить какую-либо расу, народ, приверженцев той или иной религии и сексуальной ориентации. Никого персонально. Это просто идиома. Выражение такое…
   Мисс Вонг фыркнула, потом, помолчав, сказала тонким голоском:
   — Бэзил — прирожденный руководитель. Мне без него будет очень тяжело…
   — Нам всем будет тяжело, — ответил Стэн Дзиканьский и разложил карты на кожухе, под которым размещался навигационный гироскоп. — Джин! ^{note 21} — объявил он.
   Трое других игроков изучили его комбинации и с угрюмыми лицами бросили свои карты на кожух.
   — Неужели ты даже с помощью дальновидения ничего не можешь разглядеть? — спросил раздраженно Оокпик.
   Чемпион отрицательно покачал золотоволосой головой.
   — Видишь, какой буран. Если даже Элизабет не удалось отыскать его следы, что с меня требовать… Он и на телепатические вызовы не отвечает.
   — Уже прошли все назначенные сроки, — тихо сказал Очал Арфист. — Нам надо улетать.
   — Черт побери твои сроки! — всплеснула руками Фронси, потом с ненавистью стала бить кулачком по консоли. — Лорд Очал, вы, и Стэн, и Ооки улетайте на втором аэроплане, а мы еще денек подождем. Блейн не будет возражать, не так ли, Чамп?
   — Фронси, — Блейн опустил голову, — вылететь должны оба корабля. Мы последние, кроме того, Бэзил сам назначил время возвращения. Таково было его условие.
   Мисс Вонг шмыгнула носом, отерла его рукавом, села на место пилота и начала предполетную подготовку.
   — Фронси, пожалуйста, включи ро-двигатель, — попросила она.
   Все как-то разом тяжко вздохнули.
   — Ладно. — Стэн собрал карты. — Я, лорд Очал и Ооки полетим на второй машине.
   Блейн кивнул.
   — Увидимся в Гории.
   Все трое накинули на головы капюшоны — Очал Арфист наконец снял шлем,
   — застегнули молнии на куртках, надели шерстяные перчатки. Мисс Вонг нажала на клавишу, и в полу открылся люк. Дикий рев снежной бури ворвался в салон. Грустные погребальные нотки слышались в завывании ветра.
   — Генераторы ро-поля в норме, — доложила Фронси, — энергия пошла.
   Люк закрылся.
   Мисс Вонг всхлипнула, сделала паузу, потом сказала в переговорное устройство:
   — Готова к полету.
   Фронси глянула в иллюминатор, удивленно вскинула брови.
   — Они что, возвращаются?
   Лорд Блейн потянулся к окну, пожал плечами.
   — Нет, это не Очал, у него застежка другая. А эта, помнится, была на куртке Бэзила… Но это не он… Эх, Бэзил, — вот ты и получил, что хотел…
   — Какой дурак прокладывал курс! — раздраженно воскликнула Фронси, осмотрев высветившуюся полетную карту. — И этот!.. Шатаются тут всякие. Ему давным-давно надо быть в аэроплане… Боже мой!.. Да он весь черный… Вонг, взгляни, кто это?
 
   Как только буря начала стихать и ветер завыл скорее жалобно, чем злобно, Бэзил Уимборн с помощью стеклянной саперной лопатки принялся прокапывать ход наружу. На поверхность он выбрался глубокой ночью, когда яркие звезды полновластно засветились на темном небе. Плотная пелена серебристых облаков лежала под ногами — чуть пониже восьми тысяч метров, прикинул Бэзил. Два ярких росчерка сверкнули над самым рогом Прото-Матерхорна. Вечные автографы сгоревших метеоритов… Так было, так будет…