письменным столом из красного дерева, на котором не лежал даже листок
бумаги.
Он поднялся навстречу Монтегю во весь свой могучий рост.
- Как поживаете, мистер Монтегю? - спросил Хиган, пожимая ему руку.
Затем уселся в кресло, откинулся на спинку и, подняв брови, уставился на
посетителя.
В последний раз, когда Монтегю виделся с Хиганом, они толковали о
лошадях, о днях, некогда проведенных в Техасе, но Аллан был достаточно
проницателен, чтобы понять - здесь посторонние темы неуместны.
- Я пришел по делу, мистер Хиган, - сказал он, - и буду краток,
насколько возможно.
- Предпочитаю краткость, - улыбнулся в ответ Хиган.
- Я хотел спросить, не интересуетесь ли вы делами Северной миссисипской
железной дороги?
- Северная миссисипская дорога? - спросил Хиган, подумав. - Никогда о
такой не слышал.
- Вы не единственный, я полагаю, - ответил Монтегю и принялся
рассказывать историю этой дороги. - У меня самого есть ее пятьсот акций,
но они в нашей семье уже давно и пусть остаются у нас и дальше. Здесь речь
идет не обо мне, а об одной клиентке, которая имеет пакет из пяти тысяч. Я
прихватил с собой отчеты дороги за несколько лет и другие сведения
относительно ее положения. Я подумал, может быть, вам стоит приобрести эту
дорогу и продолжить ее до заводов Миссисипской стальной компании.
- Миссисипская стальная компания! - воскликнул Хиган.
Он явно слышал об этом проекте.
- Когда, по вашим словам, изучался этот план? - спросил Хиган, и
Монтегю рассказал ему историю о геологических изысканиях, а также о том,
что сам слышал.
- Звучит интересно, - сказал Хиган, приподняв брови и явно погрузившись
в глубокое раздумье. - Я подумаю над этим делом. Мои личные планы едва ли
приведут меня когда-либо к этой дороге, но вполне возможно, что я сумею
кого-нибудь ею заинтересовать. Как вы думаете, сколько ваша клиентка
захочет получить за свои пять тысяч акций?
- Она всецело полагается в данном вопросе на меня. Впрочем, я узнал это
от нее только сегодня утром, и мне предстоит вникнуть в дела общества. Я
посоветовал бы ей принять предложение продать акции, скажем, за семьдесят
пять процентов их номинальной стоимости.
- Мы еще поговорим об этом, если я найду подходящего человека, - сказал
Хиган, и Монтегю, обменявшись с ним рукопожатием, вышел.
Вечером, по дороге домой, он зашел к Люси рассказать ей о результате
своего делового свидания.
- Он скоро даст нам знать о себе, - заверил ее Аллан, - мне кажется,
Хиган не из тех, кто долго раздумывает.
- Я помолюсь за него, - сказала Люси, смеясь. Затем она добавила: - Я
полагаю, мы увидимся в пятницу вечером у мистера Харви?
- До субботы я не смогу вырваться. Я страшно занят все эти дни, у меня
слушание дела, но постараюсь найти время, чтобы заглянуть к Харви. Похоже,
у меня с ним полное взаимопонимание.
- Говорят, он увлекается лошадьми, - заметила Люси.
- У него собственная великолепная конюшня.
- Как мило со стороны Олли, что он познакомил меня с ним! Я приобщаюсь,
что называется, к самым сливкам общества. Как, по-вашему, что я завтра
собираюсь делать?
- Не имею понятия.
- Меня пригласили посмотреть картинную галерею мистера Уотермана.
- Дана Уотермана! - воскликнул Аллан. - Как же это вы сподобились?
- Меня пригласил брат миссис Олден. Он с ним знаком и устроил мне
приглашение. Не хотите пойти со мной?
- Весь завтрашний день я занят в суде, но мне хотелось бы увидеть эту
коллекцию. Насколько я понимаю, это прекрасно. Старик собирал ее всю
жизнь, и она обошлась ему в целое состояние - не менее пяти или шести
миллионов долларов.
- Но чего ради он прячет ее в студии где-то за Гудзоном? - воскликнула
Люси.
Монтегю пожал плечами.
- Это его прихоть. Ведь он собирал коллекцию для собственного
удовольствия.
- Поскольку он позволил мне посмотреть картины, я не жалуюсь. В этом
городе можно увидеть так много, что мне, наверное, не хватит и года.
- Вы устанете раньше, чем увидите половину того, что заслуживает
внимания. Так происходит со всеми.
- А вы знакомы с мистером Уотерманом?
- Я никогда у него не был, но раза два видел.
И Монтегю рассказал, как он встретил в фешенебельном клубе этого креза
с Уолл-стрита, окруженного свитой из "маленьких миллионеров".
- Надеюсь, я его не увижу, - сказала Люси, - а то еще перепугаюсь до
смерти.
- Говорят, он может быть обаятельным, если хочет, - возразил Монтегю. -
Дамы от него без ума.
В субботу после обеда Монтегю отправился к Харви, жившему на
Лонг-Айленде. Он встретился с братом на пароме.
- Аллан, - сразу сказал тот, - ты знаешь, что Люси поехала к Харви со
Стенли Райдером?
- Нет, конечно, - удивился Монтегю. - Разве Райдер здесь?
- Он добился от Харви приглашения. И я уверен, что только ради
возможности встретиться с Люси. Они поехали на его машине.
Монтегю был поражен.
- Она мне ни словом не обмолвилась об этом, - сказал он.
- Чего доброго, этот молодец уже увивается за Люси!
Монтегю умолк, погруженный в мрачные мысли.
- Не думаю, что от этого будет толк. Люси слишком много знает о нем.
- Она никогда не встречала людей, подобных Стенли Райдеру! - заметил
Оливер. - Он всю жизнь охотился за женщинами; ей не легко будет устоять.
- Что ты знаешь о нем? - спросил Аллан.
- Спроси, чего я о нем не знаю! - воскликнул Оливер. - Ну, например,
что у него была связь с Бетти Уайман.
- О, господи!
- Да, - сказал Оливер, - и она все об этом рассказала. Он умеет ловко
очаровывать женщин: понабрался из книг новых идей, разглагольствует о
своей тоске, и каждая женщина, с которой он встречается, оказывается
"родственной душой". К тому же он человек свободомыслящий, рассуждает о
свободе и правах женщин. Он так подтасовывает все понятия о морали, что,
его послушать, так благороднейшее назначение женщины - быть любовницей
женатого мужчины.
Монтегю не мог сдержать улыбки.
- Олли, насколько я знаю, ты и сам не прочь время от времени
подтасовывать понятия о морали.
- Да, это правда, но ведь тут речь идет не обо мне, а о Люси! И
кто-нибудь должен поговорить с ней о Стенли Райдере.
- Что ж, я поговорю, - ответил Монтегю.
Когда Аллан явился к обеду, он застал Люси в уютной библиотеке хозяина.
Она была полна впечатлений от прекрасных картин галереи Дана Уотермана.
- Аллан! - воскликнула она. - Представьте себе, я его видела.
- Неужели?
- Он был там все утро и оставался неизменно мил со мной!
- И не показался таким ужасным, как вы ожидали?
- Он был просто очарователен, - сказала Люси. - Показал мне всю свою
коллекцию, объяснил сюжет некоторых картин, а также рассказал, как они ему
достались. Я никогда не слышала столько интересного и поучительного.
- Он может быть интересным человеком, если захочет, - заметил Монтегю.
- Он восхитителен! - сказала Люси. - Когда видишь эту тощую фигуру и
высохшее ястребиное лицо, обрамленное седыми волосами, думаешь, что он уже
впал в детство. Но стоит ему заговорить - и я не удивляюсь, что все ему
повинуются.
- Ему повинуются! Это точно! - сказал Монтегю. - На всем Уолл-стрите
нет человека, который продержится сутки, если Дан Уотерман начнет его
преследовать.
- Как это ему удается? - спросила Люси. - Разве он так невероятно
богат?
- Дело не в его богатстве, а в том, насколько велико его влияние. Он
хозяин банков, и на Уолл-стрите никто и шага не может ступить без его
ведома. Он может подорвать кредит любого человека, сделать его банкротом,
если захочет. И способен так резко изменить биржевую конъюнктуру, что
сломит кого угодно. А какую власть он имеет в Вашингтоне! Этот человек
пользуется казначейством так, как будто это один из его банков!
- Как страшно! И этому старику уже за восемьдесят! Как бы то ни было, я
рада, что познакомилась с ним.
Она умолкла, увидев в дверях Стенли Райдера. Он явно искал ее, чтобы
повести к столу, и всякий раз, когда Монтегю украдкой смотрел на Люси, он
видел, что Райдер завладел ее вниманием.
После обеда все перешли в музыкальный салон. Райдер сыграл два ноктюрна
Шопена. Сидя за роялем, он не сводил глаз с Люси.
Аллан расслышал, как Бетти Уайман шепнула своему соседу:
- Манера Райдера любезничать, сидя за роялем, просто неприлична.
Монтегю уклонился от нескольких приглашений составить партию в бридж и
весь вечер намеренно просидел с Люси. Когда раздосадованный Райдер ушел
курить, он сказал:
- Люси, вы должны меня выслушать.
- Я буду рада выслушать вас, Аллан, - попыталась она улыбнуться.
- Вы должны прислушаться к моим словам, - возразил Монтегю. - Вы
совершенно не представляете себе, с каким человеком имеете дело и что о
нем думают.
Она молча сидела и нервно покусывала губы, пока Монтегю не рассказал ей
все, что мог, о той репутации, какой пользовался Райдер.
- Но он такой интересный человек! - Это было все, что она смогла
ответить.
- Здесь много интересных людей, - отпарировал Аллан, - но вы никогда не
встретите их, если станете предметом сплетен.
Люси всплеснула руками.
- Аллан! - воскликнула она. - Я так старалась убедить его не появляться
тут. Вы правы. Я последую вашему совету и порву с ним. Вот увидите! Он сам
виноват, что приехал, и пусть ищет себе другую собеседницу.
- Хорошо бы вы ему так и сказали, Люси, - заметил Монтегю. - Даже если
он рассердится. Тогда Стенли поймет вас раз и навсегда.
- И скажу! - заявила она.
Монтегю полагал, что Люси тут же выполнит свое обещание, поскольку весь
остаток вечера Райдер развлекал всех присутствующих. Когда в полночь Аллан
случайно заглянул в библиотеку, он увидел президента Готтамского треста
среди возбужденно спорящих гостей. Речь шла о разводах. До его слуха
долетели слова Стенли Райдера:
- Супружество - грех, который церковь не отпускает!
Несколько дней спустя Монтегю поджидал приятеля, которого пригласил
отобедать в своем отеле. Аллан сидел в холле с газетой, когда заметил
пожилого господина с отличным цветом лица и седой козлиной бородкой,
который шел по коридору. Минуту-другую спустя, подняв голову, он
перехватил взгляд этого господина. Внезапно на лице у того отразилось
удивление. Он подошел к Аллану и спросил:
- Простите, вы случайно не Аллан Монтегю?
- Он самый, - ответил Аллан, глядя на незнакомца с недоумением.
- Вы меня не узнаете?
- Должен признаться, нет.
- Я полковник Коул.
Монтегю еще в большем недоумении нахмурил брови.
- Полковник Коул? - переспросил он.
- Вы были слишком молоды, чтобы запомнить меня. Я не раз бывал в вашем
доме. Я служил в бригаде вашего отца.
- В самом деле! - воскликнул Монтегю. - Извините меня, пожалуйста!
- Ничего, ничего! - сказал полковник, садясь рядом с Алланом. - Право,
это удивительно, что я вас узнал. А как поживает ваш брат? Он в Нью-Йорке?
- Да; - ответил Монтегю.
- А ваша мать? Надеюсь, она жива?
- О, да! И живет в этом отеле.
- Как я рад! Мне уже казалось, что я не знаю никого в Нью-Йорке.
- Вы проездом?
- С Запада, - ответил полковник. - Удивительное стечение обстоятельств,
- продолжил он, помолчав. - Именно сегодня я думал о вашем отце. Мне
предложили продать акции Северной миссисипской железной дороги, имеющиеся
у меня.
Монтегю вздрогнул.
- Неужели?
- Да. Ваш отец убедил меня приобрести небольшой пакет еще в те давние
времена. С тех пор они у меня, и я даже забыл о них.
Монтегю улыбнулся.
- Когда вы избавитесь от них, дайте мне знать, пожалуйста, кто их
купил. Насколько мне известно, кое-кто тоже хотел бы их продать.
- Не сомневаюсь, - сказал полковник, - но вряд ли они сейчас в цене. Не
помню, чтобы эти акции когда-либо приносили мне доход.
Последовала пауза.
- Любопытное совпадение, - сказал Монтегю, - я тоже думал об этой
железной дороге. Моя приятельница, миссис Тэйлор, недавно приехала из
Нового Орлеана. Она урожденная Люси Дюпрэ.
Полковник мучительно старался вспомнить:
- Дюпрэ? - переспросил он.
- Дочь судьи Дюпрэ. Его брат, Джон Дюпрэ, был первым президентом этой
дороги.
- О, да! - воскликнул полковник. - Конечно, конечно! Теперь я
припоминаю судью. Ваш отец говорил мне, что он приобрел большой пакет этих
акций.
- Да, он был большим энтузиастом этой затеи.
- А кто же тот другой джентльмен? - напрягал свою память полковник. -
Он еще так часто бывал у судьи...
- Вы имеете в виду мистера Ли Гордона? - спросил Монтегю.
- Да, кажется, его так звали.
- Это был кузен моего отца. Он вложил столько денег в эту дорогу, что
его семья и поныне нуждается.
- Какая неудачная затея! Хорошо бы за это дело взялся кто-нибудь из
крупных воротил и постарался его спасти.
- И я так считаю. И уже предложил это такому человеку.
- В самом деле? Уж не от него ли исходит предложение, полученное мной?
Кто это?
- Джим Хиган.
- Ого! - воскликнул полковник. - Скорее всего Хиган действует через
посредника. Можно, я дам вам свою визитную карточку? - продолжал он. - Не
исключено, что я тоже сумею заинтересовать кого-нибудь этим делом. У меня
есть друзья, которые верят в будущность Юга. Как, по-вашему, сколько акций
могли бы вы мне передать и сколько они стоят?
Монтегю достал карандаш и бумагу и стал припоминать местожительство
известных ему держателей акций Северной миссисипской дороги. Он и его
новый знакомый увлеклись этой темой и обсуждали ее с разных точек зрения.
К моменту, когда друг Монтегю явился, полковник Коул получил все нужные
сведения и пообещал написать Аллану в ближайшие дни.
После обеда Монтегю спустился к матери.
- Сегодня вечером я встретил старого друга отца, - сказал он.
- Кого именно?
- Полковника Коула.
Миссис Монтегю посмотрела на него удивленно.
- Полковник Коул, - повторила она.
- Да, так он назвался. Вот его визитная карточка. - Он вынул ее и
прочел: - "Генри У.Коул. Сиэтл - Вашингтон".
- Но я никогда о нем не слыхала, - сказала миссис Монтегю.
- Никогда не слыхала? - воскликнул Аллан. - Но он не раз бывал у нас в
доме, знал отца, дядю Ли, судью Дюпрэ - всех.
Но миссис Монтегю только покачала головой.
- Возможно, он и бывал у нас, - сказала она, - но я уверена, что с ним
не знакома.
Монтегю подумал, что все это странно, но не придал бы этому значения,
если бы не происшествие, случившееся на следующее утро.
Он приехал в свою контору довольно рано из-за необходимости закончить
важное дело. В конторе еще не было никого, но он застал там уборщицу,
которая уже собиралась уходить.
Монтегю и не подозревал о существовании уборщицы и был удивлен, когда
она с ним заговорила.
- Извините, сэр, мне нужно вам кое-что сказать.
- Что именно?
- Кто-то собирает о вас сведения.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил он в недоумении.
- Прошу прощения, сэр, но здесь рано утром был какой-то господин,
который предложил мне деньги за то, чтобы я передала ему содержимое вашей
корзины для бумаг.
У Монтегю перехватило дыхание.
- Содержимое моей корзины, - пробормотал он.
- Да, сэр. Это нынче часто делается, нам такие дела известны. А мы
бедные женщины, и нам мало платят. Но вы, сэр, хороший джентльмен, и я ему
сказала, что не желаю иметь с ним никаких дел.
- Как выглядел этот человек? - спросил Монтегю.
- Черноволосый, похож на еврея. Может, он еще придет.
Монтегю вынул кошелек и дал женщине ассигнацию; рассыпаясь в
благодарностях, она ушла со своим ведром и веником.
Монтегю закрыл дверь, сел за письменный стол и задумался. Неожиданно он
стукнул себя кулаком по колену и воскликнул: "Ведь я рассказал ему все,
что знаю! Все! Ему даже почти не пришлось спрашивать!" Затем чувство гнева
у него уступило удивлению. Что собственно хотел он узнать? И кто его
подослал? Что все это могло означать?
Он восстановил в памяти свой разговор со старым джентльменом из Сиэтла,
стараясь точно вспомнить все, что говорил ему, и взвесить, как тот мог
использовать полученные сведения. Но он не мог сосредоточиться - его мысли
все время возвращались к Джиму Хигану.
Это можно было объяснить только так: Джим Хиган подослал к нему
сыщиков! Кроме него, никто ничего не знал о Северной миссисипской железной
дороге и не интересовался ею.
Джим Хиган! А ведь Монтегю познакомился с ним на вечере у миссис де
Графенрид! Он посетил его как джентльмен джентльмена, жал его руку и
говорил с ним свободно и откровенно! И после этого Хиган подослал сыщика,
чтобы узнать его тайны, и даже пытался завладеть содержимым его корзины!
Единственное, что Аллан смог придумать в такой затруднительной
ситуации, это сесть и написать записку майору Винейблу, своему приятелю по
фешенебельному клубу, извещая его, что приедет обедать и приглашает
разделить с ним компанию. Два-три часа спустя, дав майору время побриться,
выпить свой кофе и прочесть утреннюю газету, он вызвал посыльного и
отправил его с запиской.
Майор ответил незамедлительно. Он не занят и весь к услугам Монтегю. Но
у него отвратительное настроение, разыгралась подагра, и он предупреждает
Монтегю, что врачи запретили ему есть грибы и мясо.
Монтегю всегда полагал, что не может быть другого такого лица со столь
ярким румянцем, как у майора Винейбла, и с каждым разом, когда они
встречались, Аллану казалось, что этот румянец становится еще ярче и
заливает лицо майора все шире. Майор ворчал, брюзжал и чертыхался, с
трудом переводя дыхание, а метрдотель и все официанты сновали по ресторану
клуба так, что приятно было смотреть.
Монтегю подождал, пока старому джентльмену подали его обычный сухой
"Мартини" и он разрешил проблему, как удовлетворить и свой аппетит и
предписания врача. Только после этого Аллан рассказал ему о своем
необычайном открытии.
- Я уверен, что вы единственный, кто сможет все это объяснить, - сказал
Монтегю.
- Что же тут объяснять? - спросил майор. - Просто Джим Хиган
заинтересовался вашей железной дорогой.
- Но ведь он подослал ко мне сыщика!
- Подумаешь, - сказал майор. - Это делается сплошь и рядом. Есть с
полдюжины крупных сыскных агентств, которые только этим и занимаются. Вам
еще повезло, если он не подслушивает ваш телефон и не читает ваши
телеграммы и письма раньше вас.
Монтегю с ужасом взглянул на него.
- Такой человек, как Хиган, - воскликнул он, - и так поступать с
другом!
- Друг? - сказал майор. - Пф! В бизнесе друзей не существует! И к тому
же Джим Хиган, возможно, всего этого и не знает. Он дал поручение своему
служащему, приказав навести о вас справки, и думать забыл про это дело,
пока не увидит отчета на своем письменном столе. Но кто-то из его людей
ведет себя опрометчиво - вот и все.
- Но зачем ему знать о моих семейных делах?
- Затем, что ему важно, каково положение ваших дел и на какую сумму вам
необходимо продать акций. Когда он начнет вести с вами дело, возможно, он
предложит вам пятьдесят процентов их стоимости. Вам еще повезет, если он
не учтет несколько ваших векселей в банке.
Майор наблюдал за Монтегю, посмеиваясь над его наивностью.
- Где, сказали вы, находится эта железная дорога? В штате Миссисипи?
- Да.
- И все же я удивляюсь: это совсем не похоже на Джима Хигана. Не
верится, что кто-либо сумел заинтересовать его южными железными дорогами.
Вероятно, он упомянул об этом кому-нибудь еще. Что, собственно,
представляет собой эта ваша дорога?
- Есть проект продлить ее до больших заводов Миссисипской стальной
компании, что обойдется в один или два миллиона.
Тут майор встрепенулся.
- Миссисипская стальная компания! - воскликнул он.
- Да, - подтвердил Монтегю.
- Боже мой!
- В чем дело?
- Какого черта вы обратились с таким делом к Джиму Хигану?
- Потому что я знаком с ним.
- Но это еще не резон. В делах надо обращаться по адресу, а не к кому
придется, даже если это ваши знакомые. Если бы Джим Хиган мог, он стер бы
Миссисипскую стальную компанию с карты Соединенных Штатов.
- Что вы хотите этим сказать?
- Разве вы не знаете, что эта компания - главный конкурент Стального
треста. А старый Дан Уотерман - его организатор и заправила.
- Но при чем здесь Хиган?
- При том, что он всегда действует заодно с Уотерманом!
Монтегю был ошарашен.
- Понимаю.
- Ясно-понятно, - сказал майор. - Милый вы мой, почему вы не пришли ко
мне раньше, чем приниматься за подобные дела? Вам следовало обратиться в
Миссисипскую стальную компанию, к ее заправилам. Можно предположить, что
вы уяснили суть дела, но не заострили на этом внимания. Что вы там
рассказывали о геологических изысканиях?
Монтегю подробно изложил историю провалившегося плана продолжения
дороги и обо всем, что узнал во время разговора на охоте.
- Ясно-понятно. Теперь мы добрались до самой сути. Это Стальной трест
сорвал ваши планы.
- Что? Что?
- Они подкупили геологов, производивших изыскания, и, возможно, с тех
пор контролируют работу вашей дороги и стараются подорвать ее
реконструкцию.
- Но это невозможно! Они не имеют к ней никакого отношения.
- Да, - сказал майор, - почем вызнаете?
- Я знаком с ее президентом. Это старый друг нашей семьи.
- Хорошо, - последовал ответ. - Ну, а если предположить, что у них была
его закладная?
- Но тогда почему бы им не купить всю дорогу, и дело с концом? -
спросил с недоумением Монтегю.
Его собеседник рассмеялся.
- Мне вспомнилось знаменитое изречение Уаймана: "Зачем мне покупать
акции, когда я могу купить директоров". Именно эти люди и шпионят теперь
за вами. Возможно, они заметили, что вы проявили желание сдвинуть дело с
мертвой точки, и пытаются этому помешать.
- Кто заправляет Миссисипской стальной компанией? - спросил Монтегю.
- Не знаю, - ответил майор, - но подозреваю, что ко всему этому как-то
причастен Уайман. Вы не обратили внимания на сообщение во вчерашних
газетах, что контракты по поставке рельсов для своих трех
трансконтинентальных железных дорог он заключил с Миссисипской стальной
компанией?
- Конечно, обратил! - воскликнул Монтегю.
- Вот видите! - сказал майор, и его смех прозвучал как кудахтанье. - Вы
попали в самую лужу, и одному богу известно, какие от этого пошли круги.
Представьте себе создавшуюся ситуацию. Стальной трест дает доход на все
двести процентов. При существующем тарифе он может продавать свою
продукцию в стране в полтора раза дороже, чем за границей, и при всем этом
ему приходится сокращать процент, выплачиваемый акционерам. Стоимость его
упала на десять процентов ниже номинальной. Он во всем экономит и в
результате выпускает негодную продукцию. И тут является Уайман -
единственный человек на Уолл-стрите, кто осмелился угрожать старому Дану
Уотерману и сообщать газетам все факты о недоброкачественных рельсах,
послуживших причиной крушения на дорогах, и заключает контракты уже не с
трестом, а с Миссисипской стальной компанией, которая продает товар
дешевле. Компания перегружена заказами, ее заводы работают днем и ночью. И
вот приходит простодушный молодой безумец, пожелавший дотянуть свою жалкую
железнодорожную ветку прямо-таки до заднего двора компании, и приносит
такое предложение Джиму Хигану.
Майор закудахтал еще больше. Его багровое лицо тряслось, а ноги
судорожно дергались. Что касается Монтегю, то он испытывал глубокую
подавленность.
- Что бы вы предприняли на моем месте? - спросил Аллан некоторое время
спустя.
- Я не вижу, что тут можно поделать, - ответил майор, - разве что
крепко держаться за свои акции. Возможно, если вы заявите о своем плане
продления дороги во всеуслышание, кто-нибудь из Стального треста выкупит
их по себестоимости.
- Я постараюсь запугать их, - рассмеявшись, сказал Монтегю.
- Готов побиться об заклад, - продолжал майор, - что вчера поднялось
немалое волнение в одной из контор делового центра! Тут есть человек,
который приходит сюда каждый вечер. Возможно, он слышал об этом. Это Уилл
Робертс.
И майор окинул взглядом ресторан.
- А вот и он, легок на помине. Идет сюда.
В зал быстрым шагом входил высокий черноволосый человек с решительным
выражением лица.
- Робертс-молчаливый, - сказал майор, - давайте-ка попытаемся узнать у
него.
Когда Робертс подошел ближе, майор окликнул его:
- Хэлло! Робертс! Вы куда? Позвольте представить вам моего друга,
мистера Аллана Монтегю.
Робертс взглянул на Монтегю и поздоровался:
- Добрый вечер, сэр! Как поживаете, Винейбл?
- Хуже некуда, благодарю, - ответил майор. - А как ваши дела на
Уолл-стрите?
- Плоховато, - сказал Робертс, проходя мимо. - Боюсь, что дела мои
совсем плохи. Слишком много жаждущих быстрой наживы.
Майор закудахтал.
- Прекрасное заявление в устах человека, который за десять лет нажил
сам шестьдесят миллионов! - сказал он, когда Робертс уже не мог его
услышать.
- Не похоже, чтобы он обо мне слышал.
- Так мы ему и поверили, - возразил майор. - Даже если бы он каждую
ночь собирался перерезать вам глотку, то вы и тогда ничего не заметили бы
по его лицу. Таков Робертс, должно быть, он выкован из стали.
Майор умолк. Но вскоре продолжил, предаваясь воспоминаниям:
- Наверное, вы читали о большой стачке? Так вот Робертс к этому
причастен. Он стал самым ненавистным человеком в стране. Боже мой! Как
злопыхали газеты и политики по его адресу! Но он твердо стоял на своем:
или провалить стачку, или погибнуть в борьбе. И, знаете, он был близок и к
тому и к другому. К нему в контору дважды являлся террорист и стрелял в
него. Он чуть было не отправил его на тот свет. Но Робертс боролся со
стачечниками лежа в постели, а через две недели снова вернулся к себе в
контору.
У майора был неисчерпаемый запас воспоминаний и сплетен. Он рассказывал
Монтегю о стальных королях, о людях, которые их ненавидели, и о женщинах,
которых они любили, об их сокровенных делах и тайнах.
Уильям Х.Робертс начал свою карьеру служащим в крупной сталелитейной
мастерской и стал впоследствии самым беспощадным конкурентом ее хозяина. И
бумаги.
Он поднялся навстречу Монтегю во весь свой могучий рост.
- Как поживаете, мистер Монтегю? - спросил Хиган, пожимая ему руку.
Затем уселся в кресло, откинулся на спинку и, подняв брови, уставился на
посетителя.
В последний раз, когда Монтегю виделся с Хиганом, они толковали о
лошадях, о днях, некогда проведенных в Техасе, но Аллан был достаточно
проницателен, чтобы понять - здесь посторонние темы неуместны.
- Я пришел по делу, мистер Хиган, - сказал он, - и буду краток,
насколько возможно.
- Предпочитаю краткость, - улыбнулся в ответ Хиган.
- Я хотел спросить, не интересуетесь ли вы делами Северной миссисипской
железной дороги?
- Северная миссисипская дорога? - спросил Хиган, подумав. - Никогда о
такой не слышал.
- Вы не единственный, я полагаю, - ответил Монтегю и принялся
рассказывать историю этой дороги. - У меня самого есть ее пятьсот акций,
но они в нашей семье уже давно и пусть остаются у нас и дальше. Здесь речь
идет не обо мне, а об одной клиентке, которая имеет пакет из пяти тысяч. Я
прихватил с собой отчеты дороги за несколько лет и другие сведения
относительно ее положения. Я подумал, может быть, вам стоит приобрести эту
дорогу и продолжить ее до заводов Миссисипской стальной компании.
- Миссисипская стальная компания! - воскликнул Хиган.
Он явно слышал об этом проекте.
- Когда, по вашим словам, изучался этот план? - спросил Хиган, и
Монтегю рассказал ему историю о геологических изысканиях, а также о том,
что сам слышал.
- Звучит интересно, - сказал Хиган, приподняв брови и явно погрузившись
в глубокое раздумье. - Я подумаю над этим делом. Мои личные планы едва ли
приведут меня когда-либо к этой дороге, но вполне возможно, что я сумею
кого-нибудь ею заинтересовать. Как вы думаете, сколько ваша клиентка
захочет получить за свои пять тысяч акций?
- Она всецело полагается в данном вопросе на меня. Впрочем, я узнал это
от нее только сегодня утром, и мне предстоит вникнуть в дела общества. Я
посоветовал бы ей принять предложение продать акции, скажем, за семьдесят
пять процентов их номинальной стоимости.
- Мы еще поговорим об этом, если я найду подходящего человека, - сказал
Хиган, и Монтегю, обменявшись с ним рукопожатием, вышел.
Вечером, по дороге домой, он зашел к Люси рассказать ей о результате
своего делового свидания.
- Он скоро даст нам знать о себе, - заверил ее Аллан, - мне кажется,
Хиган не из тех, кто долго раздумывает.
- Я помолюсь за него, - сказала Люси, смеясь. Затем она добавила: - Я
полагаю, мы увидимся в пятницу вечером у мистера Харви?
- До субботы я не смогу вырваться. Я страшно занят все эти дни, у меня
слушание дела, но постараюсь найти время, чтобы заглянуть к Харви. Похоже,
у меня с ним полное взаимопонимание.
- Говорят, он увлекается лошадьми, - заметила Люси.
- У него собственная великолепная конюшня.
- Как мило со стороны Олли, что он познакомил меня с ним! Я приобщаюсь,
что называется, к самым сливкам общества. Как, по-вашему, что я завтра
собираюсь делать?
- Не имею понятия.
- Меня пригласили посмотреть картинную галерею мистера Уотермана.
- Дана Уотермана! - воскликнул Аллан. - Как же это вы сподобились?
- Меня пригласил брат миссис Олден. Он с ним знаком и устроил мне
приглашение. Не хотите пойти со мной?
- Весь завтрашний день я занят в суде, но мне хотелось бы увидеть эту
коллекцию. Насколько я понимаю, это прекрасно. Старик собирал ее всю
жизнь, и она обошлась ему в целое состояние - не менее пяти или шести
миллионов долларов.
- Но чего ради он прячет ее в студии где-то за Гудзоном? - воскликнула
Люси.
Монтегю пожал плечами.
- Это его прихоть. Ведь он собирал коллекцию для собственного
удовольствия.
- Поскольку он позволил мне посмотреть картины, я не жалуюсь. В этом
городе можно увидеть так много, что мне, наверное, не хватит и года.
- Вы устанете раньше, чем увидите половину того, что заслуживает
внимания. Так происходит со всеми.
- А вы знакомы с мистером Уотерманом?
- Я никогда у него не был, но раза два видел.
И Монтегю рассказал, как он встретил в фешенебельном клубе этого креза
с Уолл-стрита, окруженного свитой из "маленьких миллионеров".
- Надеюсь, я его не увижу, - сказала Люси, - а то еще перепугаюсь до
смерти.
- Говорят, он может быть обаятельным, если хочет, - возразил Монтегю. -
Дамы от него без ума.
В субботу после обеда Монтегю отправился к Харви, жившему на
Лонг-Айленде. Он встретился с братом на пароме.
- Аллан, - сразу сказал тот, - ты знаешь, что Люси поехала к Харви со
Стенли Райдером?
- Нет, конечно, - удивился Монтегю. - Разве Райдер здесь?
- Он добился от Харви приглашения. И я уверен, что только ради
возможности встретиться с Люси. Они поехали на его машине.
Монтегю был поражен.
- Она мне ни словом не обмолвилась об этом, - сказал он.
- Чего доброго, этот молодец уже увивается за Люси!
Монтегю умолк, погруженный в мрачные мысли.
- Не думаю, что от этого будет толк. Люси слишком много знает о нем.
- Она никогда не встречала людей, подобных Стенли Райдеру! - заметил
Оливер. - Он всю жизнь охотился за женщинами; ей не легко будет устоять.
- Что ты знаешь о нем? - спросил Аллан.
- Спроси, чего я о нем не знаю! - воскликнул Оливер. - Ну, например,
что у него была связь с Бетти Уайман.
- О, господи!
- Да, - сказал Оливер, - и она все об этом рассказала. Он умеет ловко
очаровывать женщин: понабрался из книг новых идей, разглагольствует о
своей тоске, и каждая женщина, с которой он встречается, оказывается
"родственной душой". К тому же он человек свободомыслящий, рассуждает о
свободе и правах женщин. Он так подтасовывает все понятия о морали, что,
его послушать, так благороднейшее назначение женщины - быть любовницей
женатого мужчины.
Монтегю не мог сдержать улыбки.
- Олли, насколько я знаю, ты и сам не прочь время от времени
подтасовывать понятия о морали.
- Да, это правда, но ведь тут речь идет не обо мне, а о Люси! И
кто-нибудь должен поговорить с ней о Стенли Райдере.
- Что ж, я поговорю, - ответил Монтегю.
Когда Аллан явился к обеду, он застал Люси в уютной библиотеке хозяина.
Она была полна впечатлений от прекрасных картин галереи Дана Уотермана.
- Аллан! - воскликнула она. - Представьте себе, я его видела.
- Неужели?
- Он был там все утро и оставался неизменно мил со мной!
- И не показался таким ужасным, как вы ожидали?
- Он был просто очарователен, - сказала Люси. - Показал мне всю свою
коллекцию, объяснил сюжет некоторых картин, а также рассказал, как они ему
достались. Я никогда не слышала столько интересного и поучительного.
- Он может быть интересным человеком, если захочет, - заметил Монтегю.
- Он восхитителен! - сказала Люси. - Когда видишь эту тощую фигуру и
высохшее ястребиное лицо, обрамленное седыми волосами, думаешь, что он уже
впал в детство. Но стоит ему заговорить - и я не удивляюсь, что все ему
повинуются.
- Ему повинуются! Это точно! - сказал Монтегю. - На всем Уолл-стрите
нет человека, который продержится сутки, если Дан Уотерман начнет его
преследовать.
- Как это ему удается? - спросила Люси. - Разве он так невероятно
богат?
- Дело не в его богатстве, а в том, насколько велико его влияние. Он
хозяин банков, и на Уолл-стрите никто и шага не может ступить без его
ведома. Он может подорвать кредит любого человека, сделать его банкротом,
если захочет. И способен так резко изменить биржевую конъюнктуру, что
сломит кого угодно. А какую власть он имеет в Вашингтоне! Этот человек
пользуется казначейством так, как будто это один из его банков!
- Как страшно! И этому старику уже за восемьдесят! Как бы то ни было, я
рада, что познакомилась с ним.
Она умолкла, увидев в дверях Стенли Райдера. Он явно искал ее, чтобы
повести к столу, и всякий раз, когда Монтегю украдкой смотрел на Люси, он
видел, что Райдер завладел ее вниманием.
После обеда все перешли в музыкальный салон. Райдер сыграл два ноктюрна
Шопена. Сидя за роялем, он не сводил глаз с Люси.
Аллан расслышал, как Бетти Уайман шепнула своему соседу:
- Манера Райдера любезничать, сидя за роялем, просто неприлична.
Монтегю уклонился от нескольких приглашений составить партию в бридж и
весь вечер намеренно просидел с Люси. Когда раздосадованный Райдер ушел
курить, он сказал:
- Люси, вы должны меня выслушать.
- Я буду рада выслушать вас, Аллан, - попыталась она улыбнуться.
- Вы должны прислушаться к моим словам, - возразил Монтегю. - Вы
совершенно не представляете себе, с каким человеком имеете дело и что о
нем думают.
Она молча сидела и нервно покусывала губы, пока Монтегю не рассказал ей
все, что мог, о той репутации, какой пользовался Райдер.
- Но он такой интересный человек! - Это было все, что она смогла
ответить.
- Здесь много интересных людей, - отпарировал Аллан, - но вы никогда не
встретите их, если станете предметом сплетен.
Люси всплеснула руками.
- Аллан! - воскликнула она. - Я так старалась убедить его не появляться
тут. Вы правы. Я последую вашему совету и порву с ним. Вот увидите! Он сам
виноват, что приехал, и пусть ищет себе другую собеседницу.
- Хорошо бы вы ему так и сказали, Люси, - заметил Монтегю. - Даже если
он рассердится. Тогда Стенли поймет вас раз и навсегда.
- И скажу! - заявила она.
Монтегю полагал, что Люси тут же выполнит свое обещание, поскольку весь
остаток вечера Райдер развлекал всех присутствующих. Когда в полночь Аллан
случайно заглянул в библиотеку, он увидел президента Готтамского треста
среди возбужденно спорящих гостей. Речь шла о разводах. До его слуха
долетели слова Стенли Райдера:
- Супружество - грех, который церковь не отпускает!
Несколько дней спустя Монтегю поджидал приятеля, которого пригласил
отобедать в своем отеле. Аллан сидел в холле с газетой, когда заметил
пожилого господина с отличным цветом лица и седой козлиной бородкой,
который шел по коридору. Минуту-другую спустя, подняв голову, он
перехватил взгляд этого господина. Внезапно на лице у того отразилось
удивление. Он подошел к Аллану и спросил:
- Простите, вы случайно не Аллан Монтегю?
- Он самый, - ответил Аллан, глядя на незнакомца с недоумением.
- Вы меня не узнаете?
- Должен признаться, нет.
- Я полковник Коул.
Монтегю еще в большем недоумении нахмурил брови.
- Полковник Коул? - переспросил он.
- Вы были слишком молоды, чтобы запомнить меня. Я не раз бывал в вашем
доме. Я служил в бригаде вашего отца.
- В самом деле! - воскликнул Монтегю. - Извините меня, пожалуйста!
- Ничего, ничего! - сказал полковник, садясь рядом с Алланом. - Право,
это удивительно, что я вас узнал. А как поживает ваш брат? Он в Нью-Йорке?
- Да; - ответил Монтегю.
- А ваша мать? Надеюсь, она жива?
- О, да! И живет в этом отеле.
- Как я рад! Мне уже казалось, что я не знаю никого в Нью-Йорке.
- Вы проездом?
- С Запада, - ответил полковник. - Удивительное стечение обстоятельств,
- продолжил он, помолчав. - Именно сегодня я думал о вашем отце. Мне
предложили продать акции Северной миссисипской железной дороги, имеющиеся
у меня.
Монтегю вздрогнул.
- Неужели?
- Да. Ваш отец убедил меня приобрести небольшой пакет еще в те давние
времена. С тех пор они у меня, и я даже забыл о них.
Монтегю улыбнулся.
- Когда вы избавитесь от них, дайте мне знать, пожалуйста, кто их
купил. Насколько мне известно, кое-кто тоже хотел бы их продать.
- Не сомневаюсь, - сказал полковник, - но вряд ли они сейчас в цене. Не
помню, чтобы эти акции когда-либо приносили мне доход.
Последовала пауза.
- Любопытное совпадение, - сказал Монтегю, - я тоже думал об этой
железной дороге. Моя приятельница, миссис Тэйлор, недавно приехала из
Нового Орлеана. Она урожденная Люси Дюпрэ.
Полковник мучительно старался вспомнить:
- Дюпрэ? - переспросил он.
- Дочь судьи Дюпрэ. Его брат, Джон Дюпрэ, был первым президентом этой
дороги.
- О, да! - воскликнул полковник. - Конечно, конечно! Теперь я
припоминаю судью. Ваш отец говорил мне, что он приобрел большой пакет этих
акций.
- Да, он был большим энтузиастом этой затеи.
- А кто же тот другой джентльмен? - напрягал свою память полковник. -
Он еще так часто бывал у судьи...
- Вы имеете в виду мистера Ли Гордона? - спросил Монтегю.
- Да, кажется, его так звали.
- Это был кузен моего отца. Он вложил столько денег в эту дорогу, что
его семья и поныне нуждается.
- Какая неудачная затея! Хорошо бы за это дело взялся кто-нибудь из
крупных воротил и постарался его спасти.
- И я так считаю. И уже предложил это такому человеку.
- В самом деле? Уж не от него ли исходит предложение, полученное мной?
Кто это?
- Джим Хиган.
- Ого! - воскликнул полковник. - Скорее всего Хиган действует через
посредника. Можно, я дам вам свою визитную карточку? - продолжал он. - Не
исключено, что я тоже сумею заинтересовать кого-нибудь этим делом. У меня
есть друзья, которые верят в будущность Юга. Как, по-вашему, сколько акций
могли бы вы мне передать и сколько они стоят?
Монтегю достал карандаш и бумагу и стал припоминать местожительство
известных ему держателей акций Северной миссисипской дороги. Он и его
новый знакомый увлеклись этой темой и обсуждали ее с разных точек зрения.
К моменту, когда друг Монтегю явился, полковник Коул получил все нужные
сведения и пообещал написать Аллану в ближайшие дни.
После обеда Монтегю спустился к матери.
- Сегодня вечером я встретил старого друга отца, - сказал он.
- Кого именно?
- Полковника Коула.
Миссис Монтегю посмотрела на него удивленно.
- Полковник Коул, - повторила она.
- Да, так он назвался. Вот его визитная карточка. - Он вынул ее и
прочел: - "Генри У.Коул. Сиэтл - Вашингтон".
- Но я никогда о нем не слыхала, - сказала миссис Монтегю.
- Никогда не слыхала? - воскликнул Аллан. - Но он не раз бывал у нас в
доме, знал отца, дядю Ли, судью Дюпрэ - всех.
Но миссис Монтегю только покачала головой.
- Возможно, он и бывал у нас, - сказала она, - но я уверена, что с ним
не знакома.
Монтегю подумал, что все это странно, но не придал бы этому значения,
если бы не происшествие, случившееся на следующее утро.
Он приехал в свою контору довольно рано из-за необходимости закончить
важное дело. В конторе еще не было никого, но он застал там уборщицу,
которая уже собиралась уходить.
Монтегю и не подозревал о существовании уборщицы и был удивлен, когда
она с ним заговорила.
- Извините, сэр, мне нужно вам кое-что сказать.
- Что именно?
- Кто-то собирает о вас сведения.
- Что вы хотите этим сказать? - спросил он в недоумении.
- Прошу прощения, сэр, но здесь рано утром был какой-то господин,
который предложил мне деньги за то, чтобы я передала ему содержимое вашей
корзины для бумаг.
У Монтегю перехватило дыхание.
- Содержимое моей корзины, - пробормотал он.
- Да, сэр. Это нынче часто делается, нам такие дела известны. А мы
бедные женщины, и нам мало платят. Но вы, сэр, хороший джентльмен, и я ему
сказала, что не желаю иметь с ним никаких дел.
- Как выглядел этот человек? - спросил Монтегю.
- Черноволосый, похож на еврея. Может, он еще придет.
Монтегю вынул кошелек и дал женщине ассигнацию; рассыпаясь в
благодарностях, она ушла со своим ведром и веником.
Монтегю закрыл дверь, сел за письменный стол и задумался. Неожиданно он
стукнул себя кулаком по колену и воскликнул: "Ведь я рассказал ему все,
что знаю! Все! Ему даже почти не пришлось спрашивать!" Затем чувство гнева
у него уступило удивлению. Что собственно хотел он узнать? И кто его
подослал? Что все это могло означать?
Он восстановил в памяти свой разговор со старым джентльменом из Сиэтла,
стараясь точно вспомнить все, что говорил ему, и взвесить, как тот мог
использовать полученные сведения. Но он не мог сосредоточиться - его мысли
все время возвращались к Джиму Хигану.
Это можно было объяснить только так: Джим Хиган подослал к нему
сыщиков! Кроме него, никто ничего не знал о Северной миссисипской железной
дороге и не интересовался ею.
Джим Хиган! А ведь Монтегю познакомился с ним на вечере у миссис де
Графенрид! Он посетил его как джентльмен джентльмена, жал его руку и
говорил с ним свободно и откровенно! И после этого Хиган подослал сыщика,
чтобы узнать его тайны, и даже пытался завладеть содержимым его корзины!
Единственное, что Аллан смог придумать в такой затруднительной
ситуации, это сесть и написать записку майору Винейблу, своему приятелю по
фешенебельному клубу, извещая его, что приедет обедать и приглашает
разделить с ним компанию. Два-три часа спустя, дав майору время побриться,
выпить свой кофе и прочесть утреннюю газету, он вызвал посыльного и
отправил его с запиской.
Майор ответил незамедлительно. Он не занят и весь к услугам Монтегю. Но
у него отвратительное настроение, разыгралась подагра, и он предупреждает
Монтегю, что врачи запретили ему есть грибы и мясо.
Монтегю всегда полагал, что не может быть другого такого лица со столь
ярким румянцем, как у майора Винейбла, и с каждым разом, когда они
встречались, Аллану казалось, что этот румянец становится еще ярче и
заливает лицо майора все шире. Майор ворчал, брюзжал и чертыхался, с
трудом переводя дыхание, а метрдотель и все официанты сновали по ресторану
клуба так, что приятно было смотреть.
Монтегю подождал, пока старому джентльмену подали его обычный сухой
"Мартини" и он разрешил проблему, как удовлетворить и свой аппетит и
предписания врача. Только после этого Аллан рассказал ему о своем
необычайном открытии.
- Я уверен, что вы единственный, кто сможет все это объяснить, - сказал
Монтегю.
- Что же тут объяснять? - спросил майор. - Просто Джим Хиган
заинтересовался вашей железной дорогой.
- Но ведь он подослал ко мне сыщика!
- Подумаешь, - сказал майор. - Это делается сплошь и рядом. Есть с
полдюжины крупных сыскных агентств, которые только этим и занимаются. Вам
еще повезло, если он не подслушивает ваш телефон и не читает ваши
телеграммы и письма раньше вас.
Монтегю с ужасом взглянул на него.
- Такой человек, как Хиган, - воскликнул он, - и так поступать с
другом!
- Друг? - сказал майор. - Пф! В бизнесе друзей не существует! И к тому
же Джим Хиган, возможно, всего этого и не знает. Он дал поручение своему
служащему, приказав навести о вас справки, и думать забыл про это дело,
пока не увидит отчета на своем письменном столе. Но кто-то из его людей
ведет себя опрометчиво - вот и все.
- Но зачем ему знать о моих семейных делах?
- Затем, что ему важно, каково положение ваших дел и на какую сумму вам
необходимо продать акций. Когда он начнет вести с вами дело, возможно, он
предложит вам пятьдесят процентов их стоимости. Вам еще повезет, если он
не учтет несколько ваших векселей в банке.
Майор наблюдал за Монтегю, посмеиваясь над его наивностью.
- Где, сказали вы, находится эта железная дорога? В штате Миссисипи?
- Да.
- И все же я удивляюсь: это совсем не похоже на Джима Хигана. Не
верится, что кто-либо сумел заинтересовать его южными железными дорогами.
Вероятно, он упомянул об этом кому-нибудь еще. Что, собственно,
представляет собой эта ваша дорога?
- Есть проект продлить ее до больших заводов Миссисипской стальной
компании, что обойдется в один или два миллиона.
Тут майор встрепенулся.
- Миссисипская стальная компания! - воскликнул он.
- Да, - подтвердил Монтегю.
- Боже мой!
- В чем дело?
- Какого черта вы обратились с таким делом к Джиму Хигану?
- Потому что я знаком с ним.
- Но это еще не резон. В делах надо обращаться по адресу, а не к кому
придется, даже если это ваши знакомые. Если бы Джим Хиган мог, он стер бы
Миссисипскую стальную компанию с карты Соединенных Штатов.
- Что вы хотите этим сказать?
- Разве вы не знаете, что эта компания - главный конкурент Стального
треста. А старый Дан Уотерман - его организатор и заправила.
- Но при чем здесь Хиган?
- При том, что он всегда действует заодно с Уотерманом!
Монтегю был ошарашен.
- Понимаю.
- Ясно-понятно, - сказал майор. - Милый вы мой, почему вы не пришли ко
мне раньше, чем приниматься за подобные дела? Вам следовало обратиться в
Миссисипскую стальную компанию, к ее заправилам. Можно предположить, что
вы уяснили суть дела, но не заострили на этом внимания. Что вы там
рассказывали о геологических изысканиях?
Монтегю подробно изложил историю провалившегося плана продолжения
дороги и обо всем, что узнал во время разговора на охоте.
- Ясно-понятно. Теперь мы добрались до самой сути. Это Стальной трест
сорвал ваши планы.
- Что? Что?
- Они подкупили геологов, производивших изыскания, и, возможно, с тех
пор контролируют работу вашей дороги и стараются подорвать ее
реконструкцию.
- Но это невозможно! Они не имеют к ней никакого отношения.
- Да, - сказал майор, - почем вызнаете?
- Я знаком с ее президентом. Это старый друг нашей семьи.
- Хорошо, - последовал ответ. - Ну, а если предположить, что у них была
его закладная?
- Но тогда почему бы им не купить всю дорогу, и дело с концом? -
спросил с недоумением Монтегю.
Его собеседник рассмеялся.
- Мне вспомнилось знаменитое изречение Уаймана: "Зачем мне покупать
акции, когда я могу купить директоров". Именно эти люди и шпионят теперь
за вами. Возможно, они заметили, что вы проявили желание сдвинуть дело с
мертвой точки, и пытаются этому помешать.
- Кто заправляет Миссисипской стальной компанией? - спросил Монтегю.
- Не знаю, - ответил майор, - но подозреваю, что ко всему этому как-то
причастен Уайман. Вы не обратили внимания на сообщение во вчерашних
газетах, что контракты по поставке рельсов для своих трех
трансконтинентальных железных дорог он заключил с Миссисипской стальной
компанией?
- Конечно, обратил! - воскликнул Монтегю.
- Вот видите! - сказал майор, и его смех прозвучал как кудахтанье. - Вы
попали в самую лужу, и одному богу известно, какие от этого пошли круги.
Представьте себе создавшуюся ситуацию. Стальной трест дает доход на все
двести процентов. При существующем тарифе он может продавать свою
продукцию в стране в полтора раза дороже, чем за границей, и при всем этом
ему приходится сокращать процент, выплачиваемый акционерам. Стоимость его
упала на десять процентов ниже номинальной. Он во всем экономит и в
результате выпускает негодную продукцию. И тут является Уайман -
единственный человек на Уолл-стрите, кто осмелился угрожать старому Дану
Уотерману и сообщать газетам все факты о недоброкачественных рельсах,
послуживших причиной крушения на дорогах, и заключает контракты уже не с
трестом, а с Миссисипской стальной компанией, которая продает товар
дешевле. Компания перегружена заказами, ее заводы работают днем и ночью. И
вот приходит простодушный молодой безумец, пожелавший дотянуть свою жалкую
железнодорожную ветку прямо-таки до заднего двора компании, и приносит
такое предложение Джиму Хигану.
Майор закудахтал еще больше. Его багровое лицо тряслось, а ноги
судорожно дергались. Что касается Монтегю, то он испытывал глубокую
подавленность.
- Что бы вы предприняли на моем месте? - спросил Аллан некоторое время
спустя.
- Я не вижу, что тут можно поделать, - ответил майор, - разве что
крепко держаться за свои акции. Возможно, если вы заявите о своем плане
продления дороги во всеуслышание, кто-нибудь из Стального треста выкупит
их по себестоимости.
- Я постараюсь запугать их, - рассмеявшись, сказал Монтегю.
- Готов побиться об заклад, - продолжал майор, - что вчера поднялось
немалое волнение в одной из контор делового центра! Тут есть человек,
который приходит сюда каждый вечер. Возможно, он слышал об этом. Это Уилл
Робертс.
И майор окинул взглядом ресторан.
- А вот и он, легок на помине. Идет сюда.
В зал быстрым шагом входил высокий черноволосый человек с решительным
выражением лица.
- Робертс-молчаливый, - сказал майор, - давайте-ка попытаемся узнать у
него.
Когда Робертс подошел ближе, майор окликнул его:
- Хэлло! Робертс! Вы куда? Позвольте представить вам моего друга,
мистера Аллана Монтегю.
Робертс взглянул на Монтегю и поздоровался:
- Добрый вечер, сэр! Как поживаете, Винейбл?
- Хуже некуда, благодарю, - ответил майор. - А как ваши дела на
Уолл-стрите?
- Плоховато, - сказал Робертс, проходя мимо. - Боюсь, что дела мои
совсем плохи. Слишком много жаждущих быстрой наживы.
Майор закудахтал.
- Прекрасное заявление в устах человека, который за десять лет нажил
сам шестьдесят миллионов! - сказал он, когда Робертс уже не мог его
услышать.
- Не похоже, чтобы он обо мне слышал.
- Так мы ему и поверили, - возразил майор. - Даже если бы он каждую
ночь собирался перерезать вам глотку, то вы и тогда ничего не заметили бы
по его лицу. Таков Робертс, должно быть, он выкован из стали.
Майор умолк. Но вскоре продолжил, предаваясь воспоминаниям:
- Наверное, вы читали о большой стачке? Так вот Робертс к этому
причастен. Он стал самым ненавистным человеком в стране. Боже мой! Как
злопыхали газеты и политики по его адресу! Но он твердо стоял на своем:
или провалить стачку, или погибнуть в борьбе. И, знаете, он был близок и к
тому и к другому. К нему в контору дважды являлся террорист и стрелял в
него. Он чуть было не отправил его на тот свет. Но Робертс боролся со
стачечниками лежа в постели, а через две недели снова вернулся к себе в
контору.
У майора был неисчерпаемый запас воспоминаний и сплетен. Он рассказывал
Монтегю о стальных королях, о людях, которые их ненавидели, и о женщинах,
которых они любили, об их сокровенных делах и тайнах.
Уильям Х.Робертс начал свою карьеру служащим в крупной сталелитейной
мастерской и стал впоследствии самым беспощадным конкурентом ее хозяина. И