Михайлов Владимир Дмитриевич. Один на дороге

будет проверить в архивах, но мне кажется, сейчас я верно вспомнила, утром
не могла никак, а вот сейчас, здесь... Я ведь говорила, что была в городе не
до самого конца. Но было еще довольно далеко до конца, когда здесь
произошли, я уверена, какие-то изменения. Я говорю так - "уверена", - потому
что внешне все оставалось как будто таким же, висели те же знаки, но что-то
было не так, что-то не так...
Она остановилась, схватила себя пальцами за худой подбородок. И вдруг
резко повернулась, пошла, почти побежала назад, развевая полы плаща. Лидумс
поднял брови - медленно, подчеркнуто, как он умел, я пожал плечами, мы
повернулись и пошли за старухой. Когда мы настигли ее, она стояла, тяжело
переводя дыхание, там, где мы проходили пару минут назад.
- Вот теперь я совершенно вспомнила! - удовлетворенно сказала она. -
Вспомнила, потому что мы тогда шли с той стороны, а я так никогда не ходила,
там же было запретно, и у меня немного спуталось ...
Она вытянула руку.
- Мы сейчас шли оттуда, не так ли? И дом, под которым находится
подземелье, стоял там?
- Видите солдата из оцепления? - спросил Лидумс. - Он как раз на
траверзе того дома.
- Да, - сказала Иванова, - совершенно верно. То был высокий дом, он
возвышался над этим, - она повела рукой, словно приближая что-то к себе, -
два его верхних этажа были видны отсюда. И вот в последний раз, когда я была
тут, этих этажей уже не оказалось. Это было на следующее утро после сильной
бомбежки... Помню, я еще подумала, не досталось ли и моему шоферу, подумала
именно тем утром, когда увидела это: во время бомбежки бомбы падали совсем в
другом районе. И автомобилист, с которым я все-таки встретилась в тот день,
только позже, подтвердил, что в их районе бомбы не падали, кроме, может
быть, одного раза, когда был близкий взрыв - но ручаться он не мог, он был,
конечно, в бомбоубежище. Я решила тогда, что одна бомба заблудилась. Но
теперь думаю... Странное совпадение, не так ли? Именно этот дом... Тогда я
ведь не знала, что как раз он скрывает что-то, и поэтому не могла так
подумать. Но ведь возможно, что они сами взорвали дом? Взорвали
заблаговременно, понимаете? Ведь то было время, когда многие еще верили, что
война может кончиться иначе, а бомбежки еще не были такими сильными, как
позже, когда наши уже наступали. Может быть, они сами взорвали дом, чтобы
скрыть вход в подземелье? Как вы думаете? С точки зрения специалистов по
взрывам можно отличить, рухнул дом в результате попадания бомбы или снаряда
- или его подорвали случайно?
- Можно, - хмуро сказал Лидумс, - если посмотреть как следует. Но мы, к
сожалению, в натуральном виде этого не застали. Весь мусор к нашему приезду
успели уже, видимо, сгрести в воронку или просто вывезти. Хотя... - Он
взглянул на меня. - Велика ли была воронка? Вообще - откуда она? От бомбы?
Сомнительно...
- Понятно, - сказал я. - Надо вернуться и посмотреть. - Я обернулся к
майору - он, не отставая больше, чем на шаг, следовал за нами. - И хорошо бы
вызвать кого-нибудь из строителей, кто занимался тут с самого начала,
прораба, видимо. Пусть расскажет, как там выглядело перед началом работ.
- Вас понял, - сказал майор.
- Пошлите за ним машину, - посоветовал Лидумс. - Будем беречь время.
Нас еще дешифровальщики ждут.
Мы вернулись на площадку. Рельсы успели перенести на новое место, и
солдаты опять толкали тележку на низеньких колесах. Один из специалистов
обернулся к нам:
- Переключились на другой уровень, - сказал он. - Там это подземелье в
несколько этажей - похоже, что не менее трех.
- Выше или ниже туннеля? - спросил Лидумс.
- Выше.
Я подошел поближе - туда, где грунт уступал место мусору. Потом
прошелся по всей площадке, бывшему двору, вглядываясь; видно было, где
верхний слой почвы сняли ножи бульдозеров, а где он остался нетронутым, и
там потихоньку увядала низкорослая травка. Так я бродил, пока не приехал
прораб. Он подошел, что-то дожевывая.
- Зарез со временем, - сказал он, поздоровавшись. - Минут через пять вы
меня бы не нашли уже, суета и всяческая суета. Чем могу помочь?
- Припомните: как выглядело здесь перед тем, как вы начали работу? Ну,
по сравнению с другими развалинами.
- Развалин я навидался, - пробормотал он. - А здесь что же, здесь все
было аккуратно. Красивые такие развалины, компактные, в куче. Почти весь
двор оставался свободным, сразу можно было задействовать технику. Кто же
думал, что так получится...
- Остатки стен были? - спросил Лидумс. - Разбирали, взрывали, ломали?
- А их практически и не было. Холмик, под травой - мусор. Прямо
подъезжай и грузи на самосвалы.
- Воронка была глубокой?
- Какая воронка, если здесь была куча? Я же говорю: подъезжай и грузи.
- Не было ли там чего-либо интересного, в мусоре? - спросила
приблизившаяся Иванова. - Остатки станков, приборов...
- Ничего вроде бы, - пожал плечами прораб. - Обычный лом. Может,
что-нибудь и было, но металл старались собрать раньше, уже давно...
- Ну, понятно, - сказал Лидумс. - Что ты думаешь?
- Очень аккуратно, - сказал я. - Взорвано было профессионально. Ничего
лишнего. Просто уронили стены внутрь, крыша, видимо, упала поверх.
- Черепичная была крыша, - вспомнила Иванова. - Да, именно.
- Обломки красной черепицы были, - подтвердил прораб. - Довоенной,
настоящей.
- А тогда послевоенной еще не было, - сказал я. - Да, думаю, они здесь
не спешили. Грамотно рассчитали и хорошо выполнили. На пятки им тогда не
наступали.
- Значит, своевременно вышли из игры, - сказала Иванова. - И аккуратно
укрыли все свое хозяйство. Основательно законсервировали.
- Видно, - сказал Лидумс, - они и внизу не спешили.
- Интересно, - подумал я вслух. - А ведь при всем при том шахта лифта
осталась свободной. Взрыв можно было рассчитать и так, чтобы ее засыпало
доверху, тогда мы до нее вообще не добрались бы: кому взбрело бы в голову
вытаскивать мусор с двадцатиметровой глубины? Засыпано - и слава богу, и
возвели бы здание на пороховом погребе. Рассчитать такой взрыв было не очень
сложно. Да и без специального расчета туда насыпалось бы обломков... - Я
повернулся к прорабу. - Как выглядела шахта, когда вы ее обнаружили?
- А мы ее потом обнаружили, - сразу же ответил он. - На нее упал
большой кусок стены и очень аккуратно ее накрыл. Словно специально. Все
остальные стены были - вдребезги, а в этом месте она упала внутрь большим
блоком. Только в одном месте треснула, а так - монолит. Да ведь это была
какая кладка, не современная, дом-то был старый, кирпич первоклассный, и
раствор такой, что легче было разбить кирпич, чем отколоть от блока. В
старину понимали в растворах, и денег не жалели, замешивали с яичным
белком... Мы стали эту глыбу раскалывать, и тогда только усекли, что под ней
- пустота. Зачалили и сдвинули двумя тракторами...
- Да, - сказал я. - Торопиться они не торопились, это верно. Только
интересно: почему они не взорвали и все остальное - там, внизу? Чего ждали?
На что рассчитывали?
- Ну, тогда, может быть, как раз еще и рассчитывали, - сказала Иванова.
- Надеялись вернуться. Предполагали, что город удержать не удастся, но
рассчитывали вернуться.
- Это одна версия, - дополнил Лид уме. - Могло быть и по-другому.
Боялись слишком сильного взрыва, все-таки поблизости жили люди. Или в
соседних домах еще оставалось что-то нужное. Или же - хотели взорвать, но
что-то не сработало между поверхностью и подземельем. Но почему не
сдетонировало? Акимыч, а может быть все-таки, мы пустоты боимся? Почему не
сдетонировало? - Я хотел было ответить, но он тут же понял и сам. - Хотя...
серия небольших, направленных взрывов... не одновременных... соответствующий
выбор взрывчатки для нижних зарядов... Да, пожалуй, это объяснить можно.
- Это не значит, что сейчас не сдетонировало бы: времени прошло
достаточно, - предостерег я на всякий случай. - Но что касается взрыва, то
думаю, что подземелье они почему-то взрывать тогда не хотели. Были причины.
- Придется помыслить, - проговорил Лидумс, выкатывая глаза. - Ну что
же, кажется, пока все. Едем в штаб, посмотрим, чем порадуют нас
дешифровальщики.
Я взглянул на часы. Время летело катастрофически. Я представил, как
Ольга, сердитая от голода, расхаживает по номеру, отпуская по моему адресу
не очень-то комплиментарные определения. А может быть, она и не голодна
вовсе? Сама собой нарисовалась картинка, несколько кадров из немого
кинофильма: Ольга стоит у приотворенной двери номера, ожидая, пока
кто-нибудь пройдет по коридору. Вот он идет. Мужчина. И не простой, а
кто-нибудь из тех, что торгует цветами и гранатами на рынках и в Риге, и в
Москве, и, наверное, во всех сколько-нибудь заметных городах страны. Ольга
обращается к нему, протягивая на ладошке мелочь. Мужчина пренебрежительно
поднимает брови, затем изображает дружескую улыбку - а быстрые глазки его
успевают в это время уже погладить шею, забраться под блузку, ловко
расстегнуть лифчик, скользнуть по животу... Не переставая улыбаться, он
кивает в сторону лифта, приглашая в ресторан. Ольга, улыбаясь в ответ,
качает головой, объясняя, что не может оставить номер, потому что дожидается
звонка из Москвы, Ленинграда, Владивостока... Тогда мужчина кивает,
поворачивается и уходит. Через десять минут он стучится в дверь номера, в
руках его пакет со всякими деликатесами, из кармана пиджака выглядывает
бутылка с целым созвездием на ярлыке. Они ужинают. Ольга ради приличия
садится не на диван, а в кресло, но бутылка пустеет, и вот она оказывается
уже на диванчике, рядом с ним. Играет музыка - в своем номере он захватил
магнитолу, а может быть, просто включил мой "Сони"... Я вытер проступившие
на лбу капли пота. У молодых теперь все это просто. Ну и ладно, ну и черт с
ним, мне-то, собственно говоря, что за дело?

IV

Дешифровальщики нас порадовали, хотя и весьма своеобразно. Они успели
уже вычертить два этажа и теперь, по мере того, как поступали сведения с
интроскопа, разбирались с третьим. Конечно, лучше было бы запустить эти
данные в компьютер, он мог бы нарисовать более точную картину; но это можно
было сделать только в Риге, да и времени потребовало бы немало, а нам
сегодня особая точность не требовалась, главное - получить хотя бы общее
представление о том, что там находится.
Оба этажа были почти квадратными в плане. Посредине каждого проходил,
видимо, неширокий коридор, а пространство справа и слева от него было
разгорожено на небольшие помещения. В конце коридора, противоположном шахте,
помещалась, похоже, лестница, соединявшая этажи. Я предполагал, что из всего
этого комплекса должен быть еще один выход, однако никаких намеков на него
не обнаружилось; надо полагать, туннель, в котором мы побывали, был
единственным путем сообщения подземелья с поверхностью. Интересно: почему он
помещался не сверху, а проходил под всеми тремя этажами, к чему было при
сооружении объекта задавать себе лишнюю работу? Решение, видимо, могло быть
одно: в случае взрыва все, что находилось в этих этажах, должно было осесть
и накрепко закупорить собой туннель, лишая кого бы то ни было возможности
проникнуть внутрь. Или, наоборот, спастись, выбраться из подземелья наружу.
Это наводило на другую мысль: если возможность уничтожения объекта
таким путем была запланирована уже при его создании, то размещение подрывных
зарядов должно подтвердить предположение: взрыв направлен вниз.
Следовательно, заряды находятся на полу нижнего этажа или заложены в нижнее
перекрытие.
Дешифровальщики могли объяснить нам далеко не все, да и то, что они
говорили, можно было принимать лишь с определенной долей вероятности. Они
растолковали нам, что внизу было довольно много металла; судя по
конфигурации, это могла быть мебель: столы, шкафы. В каждой комнате их было
самое малое по Одному, в некоторых - по два. Местами располагалось группами
множество маленьких металлических предметов; лежали они на равном удалении
друг от друга, в несколько слоев, и слои тоже были удалены один от другого.
Я поинтересовался величиной промежутков между ними, прикинул: металлические
штучки вполне могли быть капсюлями-детонаторами в медных или алюминиевых
гильзах, ввинченных во втулки. Все вместе напоминало контактные заряды,
сосредоточенные в неметаллической оболочке. Были ли они кумулятивными и куда
направлялся взрыв - судить трудно. Располагались заряды в нижнем ярусе, и
было их много; кроме того, они находились и близ ворот, отделявших
подземелье от туннеля, но там их значительно меньше, и предназначались они,
видимо, для защиты входа, а не для подрыва всего объекта. Однако сегодня
надо было считаться с возможностью детонации при взрыве даже одной
единственной шашки. На втором ярусе зарядов не было - капсюли там не
просматривались. Относительно третьего, самого верхнего, пока ничего сказать
было нельзя.
- Ну, ладно, - сказал с неудовольствием Ли думе. - А чем же они там, в
конце концов, занимались? Дешифровалыцик пожал плечами.
- Этого мы вам сказать не можем. Вот если бы просвечивали
ультразвуком... (Лидумс пожал плечами, усмехнулся.) Такая мебель могла быть
и в медицинском учреждении, и в административном, но скорее полевого типа, и
в мастерской. Мы же не спецы по тем временам. Станков там нет, это точно.
Множество мелкого металла, возможно, инструментов, но каких - мы не знаем,
разрешающая способность нашего прибора для этого недостаточна. Много
проводки, труб, водопроводных или газовых, или тех и других, с выходами в
каждой комнате. Канализационные трубы просматриваются до определенной точки,
видите? - дальше, видимо, идут не чугунные, а керамические, вообще
неметаллические. Много электромоторов, два больших, остальные поменьше.
Электрический кабель. Источники воды, газа, энергии находятся вне пределов
кадра, можем только указать направление, где искать. В первом этаже в одной
из комнат - одиннадцать крупных предметов, мы старались взять их наискось, и
получилось что-то, похожее на стандартные газовые баллоны. Какие-то круглые
металлические предметы в каждом помещении. Это могут быть кастрюли, могут
быть противотанковые мины, может быть еще что-нибудь, для нас они - просто
отрезки цилиндров, закрытые с одной стороны. Кажется, такие есть и на
третьем этаже, но с ним мы еще не разобрались...
- Ночные горшки, - с удовольствием сказал Лидумс. - Кстати, а как там
насчет вентиляции?
- Для вентиляции служат, надо думать, вот эти трубы - тут, на изгибе,
видно, что они квадратного сечения. В каждой комнате моторчик, а здесь, на
выходе - большой мотор. Это уже третий этаж. Что выше - не знаем, но
вентиляционная шахта уходит вверх.
- Человек в нее пролезет? - задумчиво спросил Ли-думс.
- Пожалуй... только назад его придется вытаскивать на веревке. Кроме
того, одну предохранительную решетку мы там, кажется, засекли - в самом
начале шахты.
- Мощная вентиляция, - сказала Иванова. - Видимо, не только по
температурным соображениям. Значит, там работали над чем-то таким...
- Вы вот что, - сказал Лидумс командно. - Когда закончите с третьим
этажом, пройдитесь и по всем остальным слоями, до самой поверхности. С
интервалом не более метра. Даже, пожалуй, меньше.
Значит, им нужно было сделать еще не менее десятка съемок, и это вряд
ли могло дешифровальщикам понравиться. Спорить их старший не стал, и лишь
интонацией своего "понятно" смог выразить неудовольствие. Зачем это Лидумсу
понадобилось, я не понял, однако вреда от этого не могло быть никакого.
- И еще, - добавил я. - Долго вы еще будете разбираться с третьим
этажом? - Я перевел взгляд на Иванову - она устало потирала лоб. - Вам пора,
пожалуй, отдохнуть.
- Нет-нет, - вежливо отказалась она, но Лидумс сказал:
- Сейчас вас отвезут в гостиницу. Я распоряжусь. А мы с тобой, - он
повернулся ко мне, - обедать, что ли, пойдем?
- Я не голоден, - отказался я. На самом деле просто не хотелось терять
времени. - Я лучше посижу сейчас с этими двумя этажами. Поразмышляю в
тишине... Время-то идет.
- Да, - невесело подтвердил Лидумс; но, по-моему, на этот раз мы с ним
имели в виду разные вещи.

V

Я все же выскочил в забегаловку и подкрепился двумя чашками скверного
кофе, потом вернулся в штаб, в отведенную Лидумсу келью, разложил на столе
полученные у дешифровальщиков схемы и стал прикидывать примерный вес
запасенной в подземелье взрывчатки, и - что было не менее важно -
направление возможного взрыва, те разрушения на поверхности, к каким он мог
привести. Похоже, подтверждалось первоначальное предположение: основная сила
взрыва будет направлена вниз, чтобы обрушить туннель; еще несколько зарядов
поменьше должны были, как я решил пока, привести в негодность все, что
находилось в помещениях, разнести переборки, перекорежить металл
оборудования, взломать бетон междуэтажных перекрытий. Вертя схемы так и
этак, я заметил, что металлические предметы обстановки часто совмещались с
зарядами - следовательно, заряды могли размещаться под столами или койками;
но и под шкафами тоже? Под шкафом хорошего заряда не разместишь, и
оставалось допустить, что взрывчатка была заложена в перекрытия, то есть
заряды были внутренними, а не контактными. Заложены они были, вернее всего,
уже при постройке объекта. А это о чем-то говорило. О чем же? Я попытался
понять, и вдруг с удивлением констатировал, что думается мне хорошо, легко,
и нахожусь я в том прекрасном настроении, когда приступаешь к решению
нелегкой задачи с заранее возникшей уверенностью, что какой бы сложной она
ни была, ты все равно решишь ее легко и блистательно. Это, по-моему, и есть
вдохновение, не знаю только, откуда оно взялось, а впрочем, вдохновение -
понятие не уставное, так что судить всерьез не берусь.
Итак, возможность уничтожения объекта была предусмотрена с самого
начала. Необычная толщина перекрытий была, видимо, тем и вызвана, что в них
предусматривались полости для заполнения взрывчаткой, которая и была
заложена на определенном этапе строительства, то есть еще до войны: рассказ
Ивановой о том, как все тут выглядело до разрушения, убедил меня, что
сооружение было создано достаточно давно, не на скорую руку, и не в
предвидении возможного вторжения неприятеля на свою территорию. Возможность
уничтожения с самого начала... О чем это говорило? Не о той ли степени
секретности, какая предусматривается, скажем, в случае проникновения
вражеского разведчика, - ликвидировать весь объект вместе с ним? Ерунда: в
таком случае достаточно уничтожить разведчика. А может быть...
Но это "может быть" лишь проблеснуло, не успев оформиться в слова,
потому что зазвонил телефон и я схватил трубку с прытью, удивившей меня
самого.
Но это был Лидумс. Да и кто другой это мог быть?
- Ты в каком состоянии? - спросил он.
- В абсолютно рабочем.
- Тогда жди. Буду через тридцать минут.
- Есть, - ответил я и снова уткнулся в схемы.
.. .Сейчас я смог разглядеть Лидумса как следует. Он выглядел не очень
свежим; синие полумесяцы под глазами свидетельствовали об усталости, но я
знал, что в таком состоянии он способен работать долго и продуктивно.
- Вот третий этаж, - сказал он. - И то, что над ним. Образно выражаясь,
чердак.
Он расстелил схему. Я всмотрелся.
- Скорее не чердак, а камера, - высказал я свое мнение.
- И не пустая.
- Видимо, тоже заряды?
- Похоже на то. А разницу улавливаешь? Я вгляделся повнимательнее.
- Это не внутренние заряды.
- Кажется, ящики просто сложены на полу, - подтвердил он.
- Но не как попало, - уточнил я, потому что общая конфигурация заряда
сразу же подсказывала определенные выводы.
- Вот именно. Прикинь-ка направление взрыва. Это было несложно.
- Все вверх.
- Да, на выброс. Ну и, само собой, пролом перекрытия: для перекрытия
это ведь является контактным зарядом.
- Значит, практически все, что лежит выше, будет поднято в воздух ...
- И никак иначе. Но подсчитать ты еще успеешь. Посмотри еще, не жалей
времени, я эти картинки рассматриваю уже целый час. Чем еще отличается этот
верхний заряд от того, нижнего? Сделай вывод, прояви военную смекалку ...
У него самого вывод наверняка уже созрел, но я не мог позволить, чтобы
Сулейманыч подсказывал: в конце концов, теоретиком я всегда считался более
сильным, хотя у Лидумса была железная логика.
- Что же тут такое? - подумал я вслух. - Перекрытие явно послабее
нижних... Да и стены тоже. Бетон жидковат. Значит... - Я помедлил, потом
поднял глаза на Лидумса, - Очень возможно, что все это делалось уже потом.
Не одновременно с объектом, а впоследствии.
- Мася, - одобрительно сказал он. - Мыслишь, мася. Вообще, с самого
утра хочу сделать тебе комплимент: ты нынче какой-то приятственный. Похож на
живое существо. Что, приятное знакомство?
- Да брось, - сказал я.
- Иначе с чего бы ты так спешил? И звонил?
- Могут быть разные причины. Я же тебе говорил. ..
- Ладно, дознание вести я не собираюсь. Вернемся к делу. Можно
предположить, что верхняя камера с зарядом, рассчитанным на выброс,
сооружена уже впоследствии, к этому выводу пришли мы оба. Почему? Иное
качество работы. Смотри, - Лидумс показал, - с третьего этажа наверх, в эту
самую камеру, ведет пролом. Не оборудованный с удобствами люк, а просто
пролом неправильной формы.
- Значит, тут они уже спешили, - сказал я. - Внизу все было сделано и
предусмотрено заранее: уничтожить начинку, чтобы не оставалось следов, и
обрушить туннель так, чтобы туда и не добраться было, чтобы, скорее всего,
никто и не предположил, что там занимались - тем, чем они занимались. Я тут
прикинул: при осуществлении нижнего взрыва оседание почвы не было
предусмотрено. Смотри: самое мощное перекрытие - над третьим этажом.
Собственно говоря, это крыша. Такая толщина рассчитана не только на то,
чтобы выдержать давление грунта сверху: тут хватило бы и меньшего слоя, и
перекрытие в таком случае сделали бы сводом, более или менее выраженным. А
здесь скорее наоборот: нижние перекрытия плоские, а верхнее - с ощутимым
прогибом вниз. И это явно не деформация от тяжести: прогиб слишком велик.
Значит, напрашивается вывод: перекрытие должно было выдержать максимальную
нагрузку снизу. То есть, противостоять взрыву.
- А это реально? При таком заряде сейсмическое воздействие...
- Ты не забудь, что взрыв направленный, - напомнил я.
- Допустим. Значит, первоначально они собирались уничтожить в случае
необходимости все внизу так, чтобы наверху никто ничего и не заметил. Пока
вроде бы все логично. Идем дальше. Незадолго до финала их намерения
почему-то изменились. И, кроме уничтожения объекта, они почему-то решили
отбросить и десятиметровый слой земли, отделяющий объект от поверхности и
таким образом маскирующий его. То есть, как бы решили показать: вот здесь
нечто было, мы это уничтожили, пожалуйста - смотрите, ищите, думайте ... Или
возможны другие причины?
- Не знаю, - сказал я. - Пока ничего не приходит в голову.
- Думай. Надо думать. Что-то в этом есть - и, наверное, достаточно
серьезное. Потому что пока мы этого не поймем - вряд ли сообразим, можно ли
с легкой душой осуществлять подрыв, или придется выуживать оттуда тот самый
клочок истории... А пока ничего конструктивного нам в головы не пришло,
давай-ка...
- Одну минуту. Мне кажется, сейчас нужно приблизительно определить
величину верхнего заряда, а потом вычислить комбинированное действие обоих
взрывов.
- Это несложно, если бы знать: рассчитаны они на одновременное
действие, или один из них - замедленный.
- Что ж, придется рассчитать все три варианта: оба заряда взрываются
одновременно, затем - верхний действует с замедлением, и наконец - с
замедлением срабатывает нижний. Я могу заняться этим сейчас
- Придется подождать. У нас тут есть еще одно дело, - Лидумс громко
втянул воздух носом, - хотя я, откровенно говоря, никаких особых благ от
него не жду. Побеседуем с одним товарищем. Он только что прибыл. Жил тут до
войны. И во время войны тоже, хотя и не все время: в сорок четвертом его
поставили в строй, и он двинулся сокрушать "еврейских плутократов" в
Арденнах. Сейчас он благополучно живет в ГДР, как видишь, и наша служба, и
берлинская сработали оперативно и точно.
- Если он жил тут, это вовсе еще не значит, что у него есть хоть
малейшее представление...
- Думаю, что они восприняли нашу просьбу не как приглашение на
экскурсию. Если бы речь шла просто о бывших жителях этих мест, они прислали
бы нам их значительно больше. Видимо, что-то он все же знает.
- Интересно.
- Вот и начнем удовлетворять твой интерес.

VI

Я уж и не помнил, когда мне в последний раз приходилось встречаться с
иностранцами. Не было у меня ни потребности в этих встречах, ни желания.
Когда-то было любопытство; оно заставило меня очень давно, в пятьдесят
седьмом, что ли, году, приурочить свой отпуск к Фестивалю молодежи и
студентов; я примчался в Москву, чтобы своими глазами увидеть, какие они
такие - иностранцы. Увидеть я их увидел достаточно, и несколько
разочаровался: фраков они не носили, обходились без моноклей, одеты были
просто, а порой я бы даже сказал затрапезно; видно было, что так они ходят и
у себя дома, а приезд к нам для них - событие любопытное, но из ряда
обычных. Были среди них люди, кого мне особенно хотелось увидеть, это
испанцы; романтика гражданской войны тридцать шестого - тридцать восьмого
прочно сидела в крови. Но их я не увидел. Где они поселились, я знал: в