Михайлов Владимир Дмитриевич. Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)

   Нет, взгляд ее не погас совсем: искорка интереса вновь затлела в нем.
   - Яснее, историк. Что ты имеешь в виду?
   - Я помню ясно: в числе прочих, имелось в Архиве Уложение об изменениях в порядке наследования Власти. Принято оно было пятьсот Кругов времени тому назад: в сорок третьем году правления Великого донка Вигара Мармикского, прозванного в народе Объединителем. И в сем Уложении было сказано и записано ясно: сын Правящей Матери наследует Власть в донкалате Мармик и во всех иных донкалатах и территориях, как честно завоеванных, так и добровольно присоединившихся, а равно и тех, что впредь будут завоеваны, или иными путями приведены к покорности, либо же присоединятся по своей доброй воле. Наследует сын Матери, а не Отца! Не знаю, кто уж там чем насолил Вигару Объединителю, только именно он это Уложение подписал и Большую Печать свою приложил. Ясно ли разобралась Жемчужина в сути дела? Сын Матери, а не отца!
   По тому пламени, каким заполыхали вдруг очи Правительницы, любому стало бы понятно: поняла до последней мелочи. И оценила.
   - Но ты сказал - пятьсот Кругов времени тому назад? Какой же толк от этого - сегодня?
   "Какой толк _мне_? - так следовало понять ее вопрос. - _Мне_ - и моему сыну".
   - В том-то и дело, Жемчужина, что Уложение это - иными словами, Закон, но в то же время и не совсем Закон, правильно будет назвать его волеизъявлением, приравненным к закону, - с тех пор никем не было оспорено, опровергнуто или отменено. А следовательно - продолжает действовать и по сей день.
   - Уложение... - Ястра как бы попробовала это слово на вкус, медленно, по звуку, произнеся. - Но не лучше ли говорить о нем просто как о Законе если уж они, как ты говоришь, равны по значению...
   - Не совсем так, Жемчужина.
   Тут историк оказался в своей стихии: истолкование исторических документов не просто было его коньком, но страстью, едва ли не оргазм он испытывал, делая неясное - понятным, якобы ненужное - драгоценным и нужным.
   - Дело в том, Правительница, что в последующие времена наследование происходило главным образом все же по отцовской линии. Ничего удивительного: у правящего донка, а потом и Властелина, было куда больше средств, чтобы настоять на своем, чем у прекрасных Жемчужин. В истории известны лишь два случая, когда применялось Уложение.
   - Дважды за пятьсот Кругов?
   - Жемчужина совершенно права. Так вот, если бы это был Закон, то все донки и Властелины, наследовавшие по отцу, оказались бы не законными правителями, а людьми, захватившими Власть, не имея на то законного права. И таким образом, ныне правящая династия оказалась бы с начала и до конца незаконной. Но отменить Уложение тоже не представлялось возможным, пока о нем помнили: как лучше меня знает Жемчужина, все, что касалось личности и деятельности великого Объединителя, и по сей день неприкосновенно и не подлежит никакому сомнению: такова великая традиция, одна из основополагающих.
   - Это верно, - согласилась Ястра.
   - Таким образом, самым простым оказалось: забыть. Как будто его никогда и не было. Не напоминать. Не публиковать ни в одном Своде Законов Великого Ассарта. Так и делалось на протяжении сотен Кругов времени.
   Она кивнула.
   - В то же время, - продолжал Хен Гот, - уничтожить сам документ, само Уложение, никто, вероятно не осмеливался - это было бы едва ли не святотатством, поступком строго наказуемым; ну, а потом - потом, осмелюсь предположить, об этом архиве - ну, не то чтобы забыли: специалисты вроде меня помнили, что такой существовал, но просто утеряли его след: он ведь хранился там, где и сейчас находится: в комнатке в нескольких шагах от апартаментов Жемчужины Власти. И вот о существовании и местонахождении этого документа я и стремился сообщить Правительнице.
   Он умолк, перевел дыхание. Ястра смотрела на него, словно пыталась проникнуть в мозг историка, разобраться во всех, до самой последней, мыслях его и мыслишках. Потом сказала медленно:
   - Если я верно поняла - этот документ можно увидеть и прочитать?
   Историк пожал плечами - едва заметно, в строгом соответствии с приличиями:
   - Я сегодня не успел заглянуть в архив: меня задержали. Но если за истекшие месяцы никто там не хозяйничал...
   - Кто бы мог?
   - Люди Властелина, например...
   - Ты сказал - Архив в моем крыле Жилища?
   - Тут, рядом.
   - Его люди не имели сюда доступа. Впрочем... - Ястра нахмурилась. Нет. Надеюсь, что нет.
   - Осмелюсь заметить: сегодня в Жилище Власти такое множество странных людей, и они заняли, похоже, все свободные помещения, может быть, и комнаты Архива...
   - Разве он не был заперт?
   - Был. Но один из ключей, во всяком случае, хранился у камердинера Эфата, ныне блаженствующего...
   - Ты убил его, чтобы получить ключ?
   - Я не убивал его, Жемчужина. Клянусь Великим Океаном, в коем все мы пребудем вечно. Мы с ним были в прекрасных отношениях. Когда я вошел, он был уже мертв. Полагаю...
   - Хорошо, - отмахнулась она. - Сейчас это не важно. Отвечай: этот документ, если он существует, - не подделка?
   - Жемчужина!! Весь мой опыт, все мое...
   - Можно ли будет, если потребуется, предъявить его авторитетной комиссии для установления подлинности?
   - Лишь бы она состояла из специалистов и они были честными людьми. Да и кроме того - ссылки на это Уложение имеются и в других источниках, куда более известных, имеющихся в других архивах, музеях, библиотеках...
   - Довольно. - Ястра встала. - Прекрасно. Идем.
   - Я готов, Правительница. Если я правильно понял - в архив?
   - Куда же еще?
   Она позвонила, вызывая солдат. Даже в своем крыле она сейчас не рисковала передвигаться без охраны.
   - Возьмите ключи у старшей горничной, - приказала она старшему охраны.
   Комнатка была и в самом деле в нескольких шагах, слева по коридору.
   Но ключ не понадобился: дверь была уже распахнута, и внутрь втаскивали старую разобранную кровать. Похоже, здесь собирались кого-то поселить. Из прибывающих донков.
   - Ла Мара! - крикнула Ястра - и, похоже, даже с легким привизгом. Старшую горничную немедленно ко мне!
   Запыхавшаяся дама подбежала через минуту.
   - Жемчужина?..
   - Что здесь происходит?
   - Но, Жемчужина... Согласно распоряжению Правительницы, мы используем все помещения, в каких можно разместить донков и их сопровождающих. Я подумала, что эти две заброшенных комнатки...
   - Это ваше дело - думать?
   - Простите...
   - Отвечайте немедленно: где то, что находилось здесь, когда комнаты открыли?
   - Да просто ничего, Жемчужина. Старый диван, несколько стульев - ничего больше.
   - А бумаги? - не выдержал историк, хотя никто не позволял ему говорить. - Картонные и дощатые ящики и коробы с бумагами? - он даже не выкрикнул это, но провизжал.
   Ла Мара перевела взгляд на Ястру. Жемчужина нетерпеливо кивнула:
   - Отвечайте!
   - Тут и в самом деле, Жемчужина, было сколько-то старых бумаг. Довольно много.
   - Где они?
   Старшая горничная беспомощно пожала плечами:
   - Но, Жемчужина... Полагаю, что их выбросили; что еще было с ними делать?
   - Выбросили? Куда?
   - Надо спросить у уборщиков. В котельную, вероятно. Истопники жаловались, что топить снова приходится дровами, да и тех мало, и они сырые к тому же...
   - Всех уборщиков немедленно сюда!..
   - Если бы по-прежнему подавали газ, - хмуро заявил первый истопник, тут было бы куда больше порядка. А сейчас пришлось расконсервировать старые котлы - те, что топили углем; но угля тоже нет. И они пожирают столько дров! Правда, из развалин привозят не так уж мало обломков, но они успели отсыреть. Так что я не удивлен, если наверху бывает прохладно... Я не виноват. Мы все стараемся, как можем.
   - Бумаги, Вилир!
   - Да, мы пользуемся бумагой - при разжигании, а также иногда - когда очень уж плохо горит. Кстати, пора чистить дымоходы...
   - Помолчите, Вилир! Где бумаги, старые бумаги, что сегодня снесли сверху - из моих покоев?
   Истопник махнул рукой в сторону.
   - Где-то там, думаю, в дальнем углу - туда свалили недельную сдачу из канцелярии Властелина и, кажется, еще что-то.
   Ястра схватила историка за рукав:
   - Идемте!
   И уже на бегу - истопнику:
   - Пока не растапливать! Ни малейшего огонька!
   Лишь минут через сорок безуспешных поисков Хен Гот закричал - в полный голос, не в силах сдерживаться:
   - Стойте, вы! Стойте! Что вы там несете?
   И кинулся к ближайшему из младших истопников. Вырвал у него из рук тяжелый картонный короб. Бумаги всегда тяжелы. Заглянул.
   - Ах ты, незадача! Снова счетоводство...
   Вытащил несколько документов. Пробежал глазами.
   - Не то, совершенно не то. Но не мог же пропасть весь архив, такое количество документов! Старинных! Неужели вам не попадались на глаза?
   Истопник кивнул в сторону:
   - За той кучей дров таких полно. Может, и найдете то, что ищете...
   - Нет этих документов, Жемчужина! Ни одного! Весь архив исчез. То есть не совсем весь. Столетней и трехсотлетней давности счета остались, сохранились как были - в архивных коробках. Но государственной важности документы кто-то забрал подчистую. Не может же быть, что тут их жгли именно в таком порядке: сперва история, потом все остальное. Загадка - или преступление... Не знаю, что делать. Впору хоть вешаться!
   Ястра осторожно, словно к хрупкой драгоценности, коснулась кончиками пальцев руки историка. Внимательно посмотрела на него. Нет, он не лгал, похоже, не играл комедию. Сказала:
   - Ты был прав, Композитор. Благодарю тебя. Ты все же помог мне решить несколько важных проблем. И государственных, и моих. Документы, я надеюсь, найдутся. Мы с тобой поищем более основательно - только не сейчас: сам видишь, какой кавардак творится нынче в моем доме.
   Хен Гот нерешительно, слабо улыбнулся:
   - Я рад, Жемчужина, безмерно рад.
   - Готов ли ты служить мне и дальше?
   - Всегда!
   - В таком случае, тебе придется ответить еще на несколько вопросов. И затем - выполнить одно мое поручение.
   - С восторгом и радостью!
   Слушая ее дальше, Хен Гот почувствовал, как его энтузиазм ощутимо убавляется.
   - Ты возвратишься к этому... Словом, туда, где находится, по твоим словам, эта женщина - ну, ты понимаешь - с ее ребенком. Я хочу постоянно знать, где она и что с ней. Ты понял?
   - Я вряд ли смогу приходить сюда так часто, Жемчужина... - нерешительно пробормотал он.
   - Этого не понадобится. Мои люди будут регулярно навещать тебя там - не бойся, их никто не опознает. Но это - не единственное из того, что я намерена тебе поручить.
   - Внимательно слушаю, Правительница...
   - Это объяснит тебе человек, более меня сведущий в военных делах.
   И, повысив голос:
   - Пригласите моего Советника!
   Вызванный вошел через минуту: находился, стало быть, поблизости от Жемчужины. Хен Гот узнал его. Но предпочел об этом промолчать: может быть, узнавать его и не следует?..
   Советник же без предисловий заговорил:
   - Тебе следует понять раз и навсегда: этот ваш предводитель бандитов ни в коем случае не выиграет - что бы он там ни задумывал. Но цена его поражения может оказаться разной.
   - И я заинтересована в том, - перебила его Жемчужина, - чтобы мои люди понесли как можно меньше потерь. Ты понимаешь?
   - Разумеется, Жемчужина. Это очень благородно...
   - И в этом ты мне тоже поможешь.
   - Если бы я знал, как...
   Снова заговорил Советник:
   - Охотно объясню. Ты вернешься в этот ваш лагерь и, конечно же, там пожелают услышать твой доклад. Я не ошибаюсь?
   - Я с волнением думаю - что скажу ему. Он очень проницателен, и всякую ложь может распознать очень быстро.
   - Скажи: от него действительно так много зависит?
   - Вряд ли преувеличу, Советник, если скажу: зависит все. Он - это голова и сердце всего войска. Это ведь тот самый человек, что командовал и всем вторжением на Ассарт Десанта Пятнадцати...
   - Гм. Да, я его вспоминаю. Но тебе и не придется лгать ему. Все, что ты скажешь ему, будет правдой. Только правдой.
   Ястра улыбнулась и подала реплику:
   - Но, конечно же, не всей правдой.
   - Если бы Советник мог объяснить подробнее...
   - Именно это я и намерен сделать. Итак, ты сообщишь, что беспрепятственно проник сюда, в Жилище Власти. Что обнаружил тут: Властелин отсутствует...
   - Это он знает.
   - Вот и хорошо. Далее: что люди охраны - его люди - невзирая на его отъезд, остаются серьезной силой: они прекрасно вооружены, дисциплинированы и исправно несут службу по охране и защите всех возможных мест проникновения в Жилище. Это не будет грубой ложью, не так ли?
   - Вы правы.
   - Кроме них тут располагается, как известно, гвардия Правительницы: Горные Тарменары. Они несут службу тем более старательно, что, как всегда, ревностно соперничают с Черными Тарменарами Властелина...
   - Да, это тоже весьма правдоподобно. А если спросят - сколько в Жилище Власти тех и других?
   - Скажешь, что их много и что они заняты сейчас, кроме караульной службы, главным образом тем, что, ожидая нападения, готовят - и уже приготовили - множество всяких ловушек и каверз для тех, кому удастся проникнуть на территорию Жилища.
   - Но если понадобятся какие-то доказательства?..
   - Они у тебя будут. Ты вернешься отсюда тем же путем, каким проник; никто тебе не помешает. И - запомни хорошенько! - скажешь, что сможешь провести таким же способом их человека, двух, но не более трех - чтобы они своими глазами убедились в твоей правдивости.
   - Они смогут убедиться?
   - Не беспокойся: смогут. Мало того: они беспрепятственно вернутся в лагерь и доложат о том, что видели.
   - Откровенно говоря, Жемчужина, - историк перевел взгляд на Ястру, - я сомневаюсь, что мне так легко поверят. Вряд ли я смог бы в действительности действовать так свободно - если бы у меня не было здесь серьезного сторонника.
   - Разве у тебя его нет?
   - Не могу же я ссылаться на вас!
   - Разумеется. Но я назначу твоего сторонника, и ты сможешь даже показать его людям, которых приведешь, - если, конечно, они осмелятся на такую разведку.
   - Охранитель прикажет, Жемчужина.
   Вместо нее вновь ответил Советник:
   - Увидим. Далее: ты откровенно расскажешь, что все Жилище Власти заполнено донками и их воинами, тоже хорошо вооруженными... Я не сомневаюсь, что вашим главарям известно о прибытии донков в Сомонт.
   - Было известно, что прошел караван. Сначала подумали, что это возвращается Властелин; Но у него - совсем другие машины...
   - Вот и объясните, что к чему. Растолкуйте, как можно более убедительно: люди эти прибыли сюда с одной-единственной целью - поддержать Жемчужину и защитить Главный Дом Ассарта от возможного нападения. Мало того: оставшиеся в донкалатах основные силы из местных войск уже подходят к границам донкалата Мармик, чтобы, как только Охранитель двинется на приступ, ударить ему в тыл.
   - Разве это правда?
   - Это во многом станет правдой - ко времени, когда ты будешь докладывать.
   - Не поверят, Советник: слишком далеко от границ донкалата до Жилища Власти.
   - Но это будет морской десант, разве ты не понял? А что Сомонт портовый город, Охранитель знает не хуже нас с тобой.
   - Да, в это можно поверить.
   - Но для большего правдоподобия надо будет растолковать им еще кое-что. Они ведь люди опытные, и если уверять их в том, что тут все идет гладко, Охранитель начнет сомневаться. Поэтому ты внушишь им такую мысль: сейчас донки едины в порыве отстоять свою столицу, и с нею - Власть. Но если им придется провести тут сколько-нибудь долгое время - по сути дела, в осаде, - они начнут нервничать. Ссориться сперва между собой, а потом, не в силах разрешить свои дрязги, невольно начнут объединяться против Власти. Иными словами - против Жемчужины. Далее: скажешь, что между нею, мною и донками на самом деле - непримиримые противоречия, что она слаба, как никогда, и ей власти не удержать. И главное: постараешься подвести их к выводу, что если их целью является захват Жилища Власти и всей Власти на Ассарте, то судьба сама идет им навстречу: не спеша с нападением на Жилище, но напротив, давая нам всем возможность и время перегрызться между собою, они смогут схватить не только Жемчужину со всеми ее людьми, но и всех донков сразу почти без всяких усилий и с самыми малыми потерями.
   - А если они будут спрашивать - сколько, по моему мнению, нужно времени, чтобы взять Жилище Власти голыми руками?
   - Уверь их, что через три недели тут будут съедены все запасы и начнется голод, и это сыграет роль запала: донки взорвутся. Так что главная задача их - не штурмовать, но напротив - следить, чтобы никто не мог покинуть Жилище. Вести осаду по всем правилам. И одновременно выдвинуть хотя бы часть войск к границам донкалата Мармик, - чтобы не пропустить из пограничных донкалатов возможные подкрепления. А также бдительно охранять побережье. По-твоему: как скоро они смогут разослать войска по этим направлениям, если примут такое решение?
   - Они хорошо организованы. День, не более двух.
   - Это меня устраивает. А раньше?
   - Насколько я могу судить - вряд ли. Они расположены в основном достаточно далеко от центра, и нужно время, чтобы разослать приказы, составить план действий и перебросить запасы на новые места дислокации.
   - Очень хорошо. Вот таковы твои задачи. Достойный человек должен не только изучать историю, он должен участвовать в ее творении, не так ли?
   Историк повернулся к Ястре:
   - Если бы я был настолько уверен в своих силах, Жемчужина...
   - Поверь в себя. Пока здесь правлю я - всякое содействие тебе обеспечено. Что же касается Властелина Изара, то, - она прищурилась, - он очень любил Эфата. А ведь никто не доказал, что его прикончил не ты... Так что единственный человек, испытывающий по отношению к тебе глубокую благодарность, - это я. Кроме того, будущее - в моих руках. Ты сам можешь сделать вывод: в какой стороне находится твой подлинный интерес. И понять: соблюдая мои интересы, по сути дела ты борешься за свои собственные. Хочешь ли спросить еще о чем-то? Если нет - иди: дело не ждет.
   - Разумеется, Жемчужина. Но могу ли спросить: а как же все-таки с архивом? С Уложением? Неужели вы...
   - Если на Жилище нападут, возьмут его штурмом - ни архив, ни Уложение никому больше не понадобятся. Да и ты сам - тоже. Иди!
   Историк почтительно поклонился. А что другое ему оставалось? Из сказанного Жемчужиной он понял прежде всего, что здесь, в Жилище Власти, сейчас убежища для себя не найдет. Да и так ли уж здесь надежно? Чего-то смертельно испугался Эфат. Завтра испугаться может - и тоже смертельно он сам. А если и не испугается - когда Охранитель двинет своих солдат, всякий сможет погибнуть даже и от шальной пули. Пулеметный ветер несет смертельную простуду. Нет, в это время куда как спокойнее будет находиться в любом другом месте. Несомненно только, что удалось заложить фундамент своего будущего. Но пока поднимутся его стены, пройдет, похоже, еще немало времени.
   А теперь придется возвращаться назад, радуясь уже тому, что подобру-поздорову унес ноги. Возвращаться. Не к людям убитого Миграта, разумеется. Хватит мертвецов. К живому Охранителю. Похоже, другого выхода судьба ему не оставила. Слуга двух хозяев. Или, как это еще называется, агент-двойник? Но в этом есть и неплохая перспектива: какой бы из хозяев ни остался в живых - можно немало выиграть. Главное - уцелеть и в дальнейшем.
   Он направился к выходу тем же путем, каким пришел; на этом настояла Ястра: люди Изара не должны были заметить историка. Да - размышлял он, петляя по коридорам, приближаясь к месту, где начиналась ведущая вниз лестница, - может быть, и не очень удобно будет, если Ястра как-нибудь нехорошо обойдется с Лезой. Жемчужина - женщина весьма решительная, это сразу чувствуется. Но и Леза, с другой стороны, хороша: совершенно отвернулась от него, предпочла какого-то чужеродного солдата. И это после Властелина! Нет, пожалуй, она и не заслужила жалости. Правда, если она еще покажет, что поняла, какое глубокое чувство он к ней испытывает, и если выкажет готовность на это чувство ответить, - то, пожалуй...
   Эта мысль Хен Готу понравилась, и он стал даже напевать что-то себе под нос.
   Тут-то его и схватили. Сзади. Бесшумно. Умело. Завели руки за спину. Сунули в рот какую-то дурно воняющую тряпку. Двое вооруженных. И тут же потащили - он едва успевал переставлять ноги - в поперечный коридор. Хен Гот не пытался сопротивляться. Он только мычал, потом затих: воздуха еле хватало, чтобы не задохнуться. В голове мелькали какие-то обрывки мыслей: кто? Почему? Люди Ястры? Но она только что отпустила его с миром. Тарменары Изара - в отместку за смерть Эфата? Но люди носили совсем другую форму, да и акцент в тех немногих словах, которыми они обменивались, таща его, был не мармикский, скорее северно-западный, хотя и не очень выраженный. Кто-то из своры Миграта - мстить за убийство своего главаря? Но вряд ли они настолько смелы, чтобы так нагло действовать в самом Жилище Власти, да и потом - Миграт был единственным из них, кто хоть как-то разбирался в здешних входах и выходах. Кто же еще? Охранитель? Но его солдаты и вовсе не знают путей...
   Его втащили в хорошо освещенное просторное помещение, где находилось до десятка так же одетых и тоже вооруженных парней. На правом плече у каждого золотом было вышито стилизованными под старину литерами: "ВДП".
   Один из приведших его сказал парню, стоявшему у двери, что вела скорее всего в другую комнату:
   - Доложи Смарагду: схватили одного - бродил тут по нашим местам.
   Тот, у двери, нахмурился:
   - Приказ был - никого не пропускать! Великий донк отдыхает.
   - Вот мы и не пропустили.
   - Кто он такой - спрашивали?
   - Наше дело было - взять.
   На сей раз вопрос был задан уже прямо историку:
   - Ты кто таков? Да вытащите у него кляп изо рта!
   Тряпку вытащили вовремя: историка и так уже едва не стошнило. Он с трудом отдышался, проглотил комок.
   - Я - Главный Композитор Истории при Властелине Изаре...
   Великая Рыба: в который уже раз приходилось ему представляться за последние дни!
   - Гм, - сказал спрашивавший, и в голосе его было сомнение. - Не знаю может, Смарагд и захочет с ним потолковать. Пойду доложу. А вы тут глядите, чтобы не улизнул.
   - От нас?!
   Докладчик скрылся за дверью.
   - Пить хочу, - пожаловался Хен Гот.
   - Потерпишь!
   Терпеть пришлось еще несколько минут. Потом дверь распахнулась и тот, что ходил на доклад, появился снова. Лицо его было строгим. Выкрикнул громко:
   - Почет!
   Все вытянулись и тоже стали глядеть сурово.
   Послышались уверенные шаги - и в комнату вошел высокий, надменно взирающий - сверху вниз - на всех, кто тут был, вельможа; даже не зная, нельзя было бы определить его иначе. Был он в тяжелом халате окробского (что за морем) шелка с золотыми разводами и клювастыми птицами. Остановился посреди комнаты Шевельнул бровью:
   - Кто тут?
   Историка вытолкнули вперед. Вельможа глянул на него так, что кольнуло под сердцем.
   - Не слышу ни слова! - как бы с удивлением проговорил вошедший.
   Хен Гот тут же получил крепкий тычок сзади, пошатнулся даже. И кто-то громким полушепотом прогудел в самое ухо:
   - Говори же: "Почтительно преклоняюсь перед Великим донком, чье благородное имя - Намир Сега Эпон-а-Лиг-а-Плонт".
   Историк послушно повторил, стараясь не сбиться: знал, что вельможи весьма обидчивы.
   Великий донк внимательно слушал. Усмехнулся уголком рта.
   - Итак, ты назвался Главным Композитором Истории, чиновником Изара?
   Вот так: просто Изара. Не "Властелина". Но Хен Гот спорить не стал.
   Великий донк Плонтский продолжал:
   - Что же: любопытно будет с тобой побеседовать. Об истории, да и вообще - обо всем на свете.
   Кивнул - никому в особенности:
   - Буду с ним разговаривать у себя. На всякий случай - руки ему свяжите. И обрызгайте чем-нибудь: от него так и несет женской спальней. Наверняка лазит тут горничным под юбки, а может, и не только им, а?
   Окружающие заржали - но пристойно, весьма негромко. При вельможах ржать громко позволено только лошадям.
   "Великая Рыба, - подумал Хен Гот, - и почему я не умер раньше?"
   Впрочем, ему и сейчас не хотелось умирать.
   11
   Странно чувствовала себя Ястра, Соправительница и Жемчужина Власти, готовясь появиться перед донками - впервые в жизни выступить в роли владетельной особы, не чувствуя рядом с собой Изара - как бы самого близкого, но на деле наиболее, может быть, враждебного ей и обладающего решающим голосом. Сейчас право повелевать - во всяком случае, теоретически - принадлежало ей, и она собиралась в полной мере им воспользоваться. Но не совсем так, - а может быть, и совсем не так, как желал того Изар. Хотя целью обоих оставалось одно и то же: предотвратить распад Единого Ассартского государства. Ведь на самом-то деле донки согласились собраться здесь вовсе не для того, чтобы защищать ее от Охранителя или кого угодно другого, - что бы она там ни рассказывала доверчивому историку...
   Готовиться пришлось сразу в двух направлениях: внешне - привести себя в совершенный порядок, чтобы произвести на донков впечатление не только уверенной в себе государыни с твердым характером, но и прекрасной женщины, само лицезрение и общение с которой уже является наградой и привилегией немногих. И внутренне. Ведь встреча с донками - генеральное сражение, которое она должна дать - и выиграть.
   Она. А не Изар.
   Сейчас, отдохнув немного после душистой ванны и сидя перед зеркалами, она готовилась к этой предстоящей встрече. Но мысли ее не ограничивались предвкушением будущего; руки ее и глаза действовали сами собой, приведение себя в полный порядок было делом привычным, а полностью выбросить из головы дела государственные все-таки никак не получалось.