Михайлов Владимир Дмитриевич. Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)

   - Кстати, которая из них твоя?
   - Средняя.
   Из чего Миграт заключил, что Властелин, смирив свой воинский дух, предпочел все-таки отсидеться за броней, пока снаружи ситуация оставалась неясной. И скомандовал Кармолу:
   - Давай. Круши всех! Наших среди них нет!
   Но выстрелов не последовало.
   - Кармол!
   Верный солдат с трудом поднял голову от земли:
   - Да... Я сейчас. Что-то приключилось - словно в голову стукнуло.
   - Давай, давай, - нетерпеливо потребовал Миграт.
   И, услышав очередь, скомандовал - уже по рации - тем своим, что до сих пор безмолвствовали за валунами:
   - Перебежками - к дороге! Огонь - по всем подряд. По вершине не стрелять. В машины не целить. Пошли!
   И все завертелось.
   А когда понемногу улеглось - через час примерно, бой этот был не из числа затяжных, - Миграт со своими покинул вершину холма и спустился к немногим, оставшимся в живых.
   Быстрым шагом он миновал лежавших, сидевших на земле и тех, у кого оставались силы держаться на ногах, и приблизился к средней машине.
   Но не успел он подойти к ней, как сидевший на моторном отсеке боемобиля воин из его отряда предупредил:
   - Там никого. Один черный хотел оттуда выстрелить, я его успокоил. А живых нет.
   Миграт в один прыжок оказался у машины. Вскочил на нее. Нырнул в люк.
   Действительно, убитый лежал, скорчившись, между сиденьями. С трудом Миграт повернул ему голову, чтобы взглянуть в лицо. Но еще даже не успев увидеть, понял: не он. Этот был куда крупнее, да и, можно сказать, от него несло солдатом, а не Властелином. Запах казармы и снаряжения въедается так же, как аромат дворца. Именно казармой и пахнул покойник.
   Миграт выбрался на воздух. Его воин все еще сидел, отдыхая. Миграт сказал ему, проходя мимо:
   - Тебе крупно повезло...
   Солдат понял его по-своему:
   - Да, он бы влепил мне между глаз...
   Миграт лишь усмехнулся.
   Уже смеркалось, но видно было достаточно хорошо, чтобы различать черты лиц. Миграт прежде всего обошел всех, оставшихся в живых. Кармол и остальные двое сопровождали его. Но, по сути, опасности больше не было: прежде всего потому, что кончились патроны и взять их было негде.
   Потом он стал осматривать убитых, приказывая перевернуть вверх лицом тех, кто лежал ничком. Двоих невозможно было опознать: разрывные пули попали им в лицо. Но ни один из них не был Изаром, ни телосложение, ни рост не совпадали, да и руки были не его: типичные солдатские руки.
   Изара нигде не было.
   - Куда он девался?! - во весь голос заорал он, не желая сдерживаться.
   И один из уцелевших тарменаров ответил спокойно:
   - Он ушел, как только по нам ударили из-за камней.
   - Ушел? Куда?
   Тарменар лишь пожал плечами:
   - Это знает он один.
   - А куда вы вообще направлялись?
   - Было сказано, что в Самор.
   - Зачем?
   - Это не моего ума дело.
   Миграт перевел дыхание.
   - Кто-то пошел с ним?
   - Конечно. Телохранители.
   - Дьявол! Дьявол!
   Но тут же Миграт постарался успокоиться. Оглядел своих. Большинство не получило ранений. Но все изрядно устали. Бой всегда утомляет. На несколько минут он задумался, не забыв перед тем приказать, чтобы всем раненым оказали помощь:
   - Безнадежных можно пристрелить, - закончил он равнодушно. Этот эпизод для него уже закончился. Пора было думать о дальнейшем.
   Изар все-таки перехитрил его. И с самого начала собирался перехитрить, теперь это было совершенно ясно. Значит, когда он бежал отсюда, он уже знал, точно или хотя бы приблизительно, куда направится: не таким уж трусом был Властелин, чтобы просто бежать от страха куда глаза глядят. Что-то было у него на уме, какое-то убежище. Потому что до Порт-Калона в один переход не доберешься: далеко. Еще идти и идти. Ночью. Степью, а потом и лесом. Без ориентиров. Не исключено, конечно, что кто-то из его телохранителей - а все Черные Тарменары были родом из соседнего Мармикского донкалата - знал эти места наизусть. Но даже в таком случае без отдыха им не дойти. Чтобы скрываться, пробираться украдкой, нужен опыт; у Миграта этот опыт был, а Властелину негде было его набраться. Так что ночью они хоть ненадолго где-нибудь остановятся. Но найти это место им вчетвером будет практически невозможно. Днем шли бы по следу: этот парень, Кармол, доказал уже, что он прекрасный следопыт. Но ночью разве что собака могла бы повести по запаху. Только собаки здесь как раз и не было. Те, что имелись в отряде - сторожа, - охраняли сейчас базу далеко отсюда.
   Нет, подумал он, сыграем на опережение. Они-то пока идут пешим порядком, благородно оставив транспорт нам...
   Он вернулся к солдатам. Те как-то сами собой разбились на две группы: победителей и побежденных; но враждебности не чувствовалось ни между группами, ни среди побежденных, совсем недавно расстреливавших друг друга.
   - Водители машин - тут?
   Нашелся только один. Двое погибли в перестрелке.
   Ничего, наши тоже умеют, подумал Миграт. И спросил водителя:
   - Лопаты в машинах есть?
   - По две. С правого борта, в зажимах...
   - Всем, кто не ранен: взять лопаты и засыпать воронку, чтобы можно было проехать. Меняться каждые полчаса.
   Воронку засыпали, когда было уже темно.
   Затем Миграт приказал своим людям сесть в машины. Остальным заявил:
   - Считайте себя освобожденными. И ступайте куда хотите. Третью машину оставляю в вашем распоряжении.
   Это ту, на чьих колесах больше не было резины.
   Сам уселся в Карету Власти, которой прежде пользовался Изар. Хоть что-то было все-таки отбито у противника! Миграт ухмыльнулся. И скомандовал водителю:
   - В Порт-Калон.
   Солдат покачал головой:
   - В баках пустовато...
   - Давай - пока не сожжем последней капли. Ничего, в Саморе нас заправят по самую пробку.
   Водитель завел мотор. Машины пережили передрягу успешно: все-таки ассартская техника была лучшей в Нагоре.
   Они не проехали и получаса, когда Кармол, сидевший в головном боемобиле, по связи сообщил, что необходима остановка.
   - Это к чему еще?
   - Я сейчас стою на месте, где они свернули с шоссе на проселок.
   - Уверен?
   Хотя этого можно было бы и не спрашивать.
   - Куда он ведет - установил?
   - Сразу же. Это один из второстепенных путей, что ведут к охотничьему домику Яширы. Уже в Саморе.
   И все же Миграт спросил вторично - для полного спокойствия:
   - Ты уверен, что это - их следы?
   На самом деле спросил лишь, чтобы получить время для решения. Что сейчас лучше: катить напрямую - и оказаться у донка Яширы первым - или же схватить Изара и договориться с ним в обстановке, в которой диктовать условия будет он, Миграт?
   Вторая возможность показалась более выгодной.
   - Сворачивай. Едем за тобою. Дорога охраняется?
   - Пока - никого.
   - Вообще-то тут все должно кишеть солдатами Яширы. Так что при движении необходимо будет соблюдать вежливость, если что.
   - Вас понял.
   - Тогда вперед!
   На Ассарте, как известно, со связью было плохо, особенно с дальней, между донкалатами и городами. Поэтому в Доме Здоровья (так официально именовался в Саморе охотничий домик донка Яширы, располагавшийся невдалеке от границы донкалата, - а всего таких мест отдохновения и развлечений в Саморе было четыре, три в лесах и один на морском побережье) еще ничего не успели узнать о низложении Властелина Изара. Поэтому принят он был с соответствующим почетом. Несколько удивились, правда, тому, что прибыл он пешком и с весьма малочисленной свитой, состоявшей всего лишь из нескольких телохранителей. Изар, однако, не унизился до объяснений, а старший телохранитель дал понять смотрителю усадьбы, что вся свита с машинами застряла на дороге, которая сделалась совершенно непроезжей, и намекнул, что ответственность за подобный беспорядок лежит именно на донке Яшире. Смотритель усадьбы попытался объяснить Властелину, что шоссе Порт-Калон - Плонт поддерживается в порядке, а если бы заранее было известно, что Бриллиант Власти прибудет другим путем, съехав с магистрали, то надлежащие меры были бы приняты своевременно. Изар отмахнулся от разъяснении - ему и в самом деле было не до них.
   - В таком случае, проводите меня в мои покои, - распорядился он, поскольку апартаменты Властелина имелись в резиденции любого донка в каждом из донкалатов. - И разместите моих людей где-нибудь по соседству, как всегда.
   Смотритель успел, разумеется, распорядиться, чтобы покои Властелина были приведены в порядок; так что Изар нашел там все в наилучшем виде.
   Он подождал, пока старший телохранитель не доложил, что все его люди размещены тут же и пост под окнами выставлен. После этого Изар разрешил остальным отдыхать: дорога, а еще больше - схватка всех изрядно измотали. Лишь после этого Властелин позволил себе расслабиться в уже приготовленной для него ванне. Он даже подремал немного в теплой, душистой воде. Долго и с удовольствием мылся. Накинул халат и вышел в гардеробную.
   И тут же почувствовал прикосновение к затылку холодного металла. Это было далеко не столь приятно, как струи воды, под которыми Изар стоял еще минуту тому назад.
   Он на мгновение замер. Низкий голос из-за спины предупредил:
   - Без шалостей, Властелин. У меня разрывные пули, так что шансов у тебя никаких. Медленно, шаг за шагом - в гостиную. Есть надобность серьезно поговорить.
   - Хорошо, Миграт, - сказал Изар мирно. - Что, следует поздравить тебя с возвращением на Ассарт? По моим сведениям, ты успел вовремя удрать. Не слишком ли рискованно поступаешь? Нападаешь на меня на дороге, преследуешь, совершаешь насилие здесь... Да убери ты свою железку, посоветовал он. - Мне интересно тебя послушать, так что ты ничем не рискуешь.
   - Там посмотрим, - неопределенно молвил Миграт.
   Но пистолет, после некоторого колебания, убрал. Хотя Изар не сомневался, что палец Миграта по-прежнему лежит на спуске.
   - Милости прошу в гостиную, - вежливо сказал Властелин.
   Они сидели за кофейным столиком, друг напротив друга. Изар внимательно изучал лицо Миграта, стараясь найти признаки каких-то перемен; полагал, что крутые события последних недель должны были хоть как-то повлиять на претендента - непонятно, однако, в какую сторону: умерил ли он свои притязания - или напротив, поражение только ожесточило его. Судя по пристальному взгляду, претендент тоже пытался разобраться в настроениях Властелина. Неизвестно, насколько преуспел он; что же касается Изара, то Властелин пришел лишь к выводу, что его брат устал; крупные, тяжелые черты его лица стали еще резче, углы губ опустились, глаза не горели более мрачным пламенем достижения, какой был заметен в них раньше. Впрочем, раньше Властелин наблюдал претендента слишком мало, чтобы делать поспешные выводы. Может быть, именно сейчас Миграт выглядел нормально, а тогда в нем сказывалось предчувствие схватки. Видно будет... Интересно, долго еще он собирается молчать?
   - Это ты хотел встречи со мной, а не наоборот, - Изар решил наконец прервать паузу. - У меня слишком мало времени для болтовни. Может быть, объяснишь наконец, чего ты хочешь? Ты что же - больше не враг мне? Так?
   Миграт кивнул, не дожидаясь, пока Изар закруглит свое высказывание.
   - Цель моя - не в том, чтобы уничтожить тебя, - сказал он. - Это я мог бы сделать еще там, на дороге.
   Справедливость его слов была очевидной, и Властелин кивнул. Но счел нужным вставить:
   - Однако ты подверг свою жизнь серьезной опасности не ради того, чтобы нанести визит вежливости.
   Миграт ухмыльнулся.
   - В чем, в чем, но в избытке вежливости меня еще не обвиняли, подтвердил он. - Я вернулся, чтобы договориться.
   Тут он взглянул на Изара едва ли не с доброжелательством - сколь бы невероятным это ни казалось.
   - Оставим эту дипломатию для несведущих, - сказал он. - Я намерен разговаривать откровенно. Называть вещи их именами. Ты в качестве Властелина провалился, братец. Тебя не хотят больше видеть на вершине власти.
   Изар перенес удар не моргнув глазом.
   - Возможно, - сказал он. - Но, думаешь, кто-нибудь хочет тебя? Тебе придется разочароваться.
   Миграт усмехнулся.
   - Думаешь, ты сказал что-то новое? Я и сам это прекрасно знаю. Я мог бы вскочить в твое кресло только с разбега. Не получилось, - он развел руками. - Но это значит лишь, что мы с тобой нынче - в одинаковом положении. Вот поэтому я и предлагаю тебе выход, который, надеюсь, удовлетворит нас обоих. Согласен выслушать? Все равно, до рассвета придется просидеть здесь.
   - Не обязательно, - возразил Изар. - Я собираюсь двинуться еще затемно.
   - К Яшире, конечно?
   - Нетрудно было угадать. Ты ведь тоже оказался на этой дороге не случайно. Но напрасно: за тобой он не пойдет. Я-то неплохо знаю его: человек себе на уме. И чужого не хочет, зато и своего не отдаст.
   - А ты рассчитываешь чем-то соблазнить его?
   - Ну, это пусть пока останется при мне. Но ты хотел, по-моему, что-то предложить? У меня еще есть время тебя выслушать.
   - Тогда слушай. Я знаю, где Леза и твой сын. Думаю, эти сведения многого стоят.
   Изару нелегко было сохранить на лице выражение спокойствия.
   - Допустим. И какую же цену ты за них запросишь?
   - Не спеши. Серьезные сделки не заключаются наспех. С твоего позволения, продолжу излагать свои мысли. Твой сын ведь меня интересует вовсе не потому, что он - мой племянник. Это было бы уж слишком сентиментально.
   - Да, семье ты не очень-то предан.
   - Как и она - мне. Но это - пустые слова. Слушай внимательно.
   - Я только этим и занят.
   - Пока ты разъезжал, Ястра с донками объявили, что ты лишен Власти. Новым главой Ассарта объявлен ее сын, Яс Тамир.
   - Этот щенок...
   - А ты ждал чего-то другого?
   Изар не ответил.
   - Теперь, - сказал Миграт, - нужен ответный ход - не менее сильный. Нужно новое имя. Ни твое, ни мое, как мы уже поняли, больше не могут быть знаменем, за которым пойдут. И выход я вижу один: ты отрекаешься в пользу Растина. Твоего сына, а не чьего-либо еще.
   - Отречься? Мне?
   - Тебе. Но не Династии, Изар.
   - А я? А ты?
   - Мы совместно объявляем об этом всенародно. Для всех это будет означать примирение на планете. И ведем силы Яширы против Охранителя. Разбиваем его наголову. Твоей супруге с ее исчадием придется бежать куда глаза глядят - или же сдаться на наших условиях. И твой сын - Властелин Ассарта.
   - Повторяю: а мы? Он же ребенок! Кому можно доверить говорить и решать от его имени?
   - Да тебе же, тебе! И мне - на равных правах. Ты и я - регенты власти. Ты ведь чувствуешь существенную разницу: как Властелина тебя более не примут, но как человека второго плана, чьим именем формально ничего больше не делается, - почему бы нет? У тебя происхождение и опыт...
   - А у тебя?
   - И у меня то же самое, - усмехнулся Миграт. - Только об этом нужно будет объявить громко - для сведения всего Ассарта.
   Несколько секунд оба смотрели друг на друга - напряженно, не мигая. Каждый знал, что второй изменит при первой же возможности. Вдвоем возле трона будет тесновато. Но сейчас - сейчас иного выхода не было. Только заключив хотя бы перемирие, они смогут воспользоваться силами донка Яширы.
   - Что же, это разумный выход. Я согласен, - проговорил Изар и протянул сводному брату руку.
   - Я рад. - Миграт ответил тем же движением, и рукопожатие врагов состоялось. Крепкое - словно в нем должна была задохнуться давняя распря.
   Изар подошел к окну.
   - Еще корабль садится, - проговорил он. - Где-то совсем близко.
   - У Яширы, где же еще? У него космодром в Ширате. Уцелел, наверное. Здесь же не воевали. Ну что, выезжаем сразу?
   - Обожди, - сказал Изар. - Твои патрули еще доносят об обстановке?
   Миграт тряхнул коробочкой рации:
   - Регулярно.
   - Что случилось за время, пока мы с тобой дрались?
   - Разное. Донки удрали из Жилища Власти. По сути дела, твоя супруга осталась ни с чем. Крепость можно взять голыми руками. Так что стоило бы поспешить - пока Охранитель не опередил нас.
   Изар пожал плечами:
   - А стоит ли?
   - Не понял тебя... - насторожился Миграт.
   - Подумай сам. Если мы берем Жилище - значит, нам самим и придется разделаться с Ястрой и щенком.
   - В чем сложность?
   - Кому нужно такое пятно - кровавое? Не лучше ли нам остаться чистыми?
   - Ну, если бы была такая возможность...
   - О ней я и говорю. Охранитель хочет взять Жилище Власти - пусть и берет. Тогда ему придется - скажем так - нейтрализовать нашу Жемчужину. А мы будем бороться уже не с другими членами Владеющего дома, но с чужаками. И победа будет светлой, ничем не омраченной. Народ будет целиком на нашей стороне.
   - Знаешь, - усмехнулся Миграт, - ты еще не лишился способности соображать.
   - Спасибо за признание. Теперь - направь своих разведчиков, пусть наблюдают за событиями в Сомонте. А нам стоило бы отдохнуть несколько часов - а может быть, и денек-другой. Все мы измучены.
   - И то правда. У тебя, насколько могу судить, - двуспальное ложе?
   Изар усмехнулся:
   - Предлагаю разделить.
   - С благодарностью принимаю, - не стал упрямиться сводный брат.
   Им удалось отдохнуть в течение целых двух дней. Потом все тот же Кармол, почти беспрерывно находившийся на связи, принес долгожданную весть:
   - Наши сообщают: Охранителю удалось захватить Жилище Власти. Идет грабеж и расправа...
   - Боюсь, что грабить там особо нечего, - невесело усмехнулся Изар. - Но это значит - пора поднимать Яширу и выступать.
   - Пора, - согласился Миграт.
   17
   Мне было страшно.
   Вообще, это чувство приходилось переживать не раз; однако сказать "страх" - все равно что сказать "вино": оно ведь бывает разного цвета, происхождения, вкуса, густоты, букета, крепости. Сейчас по моим жилам бежал, пожалуй, самый крепкий страх, какой только приходилось ощущать в жизни, и букет его нес в себе промозглую затхлость могилы, а вязкость сковывала изнутри не только движения, но и мысли. А это - далеко не лучшее состояние для оперативных действий, хотя бы для простой разведки, ради которой я здесь и оказался.
   Состояние это наступило не сразу. Я был совершенно спокоен, когда, коридор за коридором, поворот за поворотом, спускался сюда, к месту, которое у Ассаритов называлось Храмом Глубины и которое Мастер назвал мне иначе: калиткой Резерва Разума. Ворота его, как пояснил он, находились в другом месте, а где именно - этим мне тоже следовало поинтересоваться. Хотя было второстепенной задачей. Главную же можно было бы охарактеризовать примерно так: мне предстояло спуститься как бы в паровой котел, находящийся в состоянии разогрева, и собственной шкурой определить: какова сейчас в нем температура воды, близка ли она к точке кипения, если же (как предполагалось) кипение уже началось - каково состояние пара и его давление и в порядке ли предохранительный клапан, иными словами - рванет ли эта хренация уже сегодня - или же завтра, - если нам не удастся погасить чертову топку или хотя бы уменьшить нагрев настолько, чтобы давление пара перестало расти, а потом и начало снижаться, пусть даже совсем медленно. Это сравнение, может быть, не из лучших; но для меня, когда я оказался перед глыбой, преграждавшей путь, его было вполне достаточно.
   Остановившись перед плитой, я неторопливо, как в бане, разделся догола, словно собираясь войти в парную. Сел на пятки, откинулся назад и оперся на выдвинутые за спину руки. Расслабляться в этой позе было для меня не очень-то привычно, однако вскоре удалось достичь нужного состояния и отвлечься от посторонних мыслей. Последнее оказалось, пожалуй, самым трудным - потому что тело никак не хотело забывать совсем недавних переживаний, но стремилось заново и заново прочувствовать их хотя бы в воспоминании. А сейчас это было совершенно лишним.
   Но наконец все лишнее ушло, и можно стало произнести Первую Формулу Проникновения. Она состояла из трех частей: сперва следовало построить в освобожденном от повседневной накипи воображении восемь фигур, достаточно сложных, в нужной последовательности и пространственном расположении. Это получилось неожиданно легко, словно бы кто-то незримо и неслышимо подсказывал мне нужные действия. Вторым действием было: превратить каждую из возникших фигур в многомерную - не ниже четырех линейных. Известно, что для человеческого пространственного воображения это - непосильная задача; но, видимо, Мастер с Фермером постарались, заряжая меня, и я действовал, как тот парень под гипнозом, что, впервые в жизни взяв кисть в пальцы, создает вдруг великое полотно - а повторить это впоследствии ему не удастся даже по приговору суда. Итак, нечто возникло в моем воображении. И тут же я перешел к заключительной ступени, которая, как ни странно, оказалась самой легкой: произнести необходимые слова в полагающемся порядке. Пришлось постараться, чтобы не сбиться, хотя фонетика, откровенно говоря, для нормального (с моей точки зрения) уха и языка была достаточно необычной и могли возникнуть затруднения.
   Я ожидал, что преграждавшая путь плита после этого сдвинется с места уйдет вверх, вниз или в любую сторону - хотя бы настолько, чтобы дать мне пройти. Нет, она просто начала светлеть, приобретая постепенно опаловый цвет, затем становясь все более прозрачной, - и наконец исчезла совсем.
   За нею - по моему впечатлению - оказалась еще одна в точности такая же плита: матово-черная, не отражавшая ни единого кванта света и не дававшая никакого прохода. Словно бы преграда была многослойной, и мне удалось устранить всего лишь внешнюю корку ее.
   Тем не менее я неспешно, стараясь не делать лишних движений, поднялся во весь рост и пошел вперед, нимало не заботясь об оставленном на полу личном имуществе: как-никак, дело происходило не на пляже, и мелкого ворья тут не наблюдалось. Так что я рассчитывал, вернувшись, найти все в полном порядке. А если не вернусь - Ястра или кто-то по ее поручению найдут - и будут знать, куда я канул.
   В тот миг, однако, мысль о том, что я могу и не вернуться, мелькнула просто так, словно по обязанности: знаешь, мол, на что идешь. Она не привела с собою страха.
   Он пришел потом.
   Между тем всей этой процедуры можно было бы и избежать. Потому что я знал самое малое двоих, кто мог бы проникнуть в пространство Резерва Разума без всяких осложнений: то были Эла и Никодим. Он же - Пахарь. Люди Космической стадии. Они просто прошли бы сквозь эти плиты, затратив не более труда, чем мы, когда минуем занавеску из висящих шнуров. И, увидев, смогли бы доложить все не хуже, а, скорее, лучше, чем я.
   Тем не менее Мастер выбрал меня. И все мы знали - почему.
   Есть старое правило: входя куда-нибудь, заранее подумай о том, как будешь выходить.
   Так вот, и Эле, и Никодиму войти было бы куда легче, чем мне. Но вот что касается выхода - тут, по мнению Мастера, дело обстояло совсем наоборот.
   Они были - чистый дух; я же до сих пор, как ни странно, обитал в своем тяжелом, не очень удобном, плотском теле, которое надо было кормить, поить, мыть, передвигать, лечить, ублажать, одевать, обувать - ну, и так далее.
   Но в данном случае это и было (или должно было стать) моим преимуществом.
   Конечно, атакуя оборону противника, танк может быть поражен снарядом, загореться или взорваться сразу - и тогда его экипажу придется очень солоно.
   Пехотинцу легче наступать, перебегая, применяясь к местности, если надо - даже окапываясь в ячейке.
   Но если прямого попадания не будет, то нынешняя броня, с ее мощным антирадиационным покрытием, достаточно надежно укроет людей не только от стрелкового огня, но и от ядерной угрозы.
   А пехотинцу и то и другое грозит куда большими бедами.
   И вот сейчас я в своем теле находился, словно в танке. А они оставались пехотинцами.
   Дело в том, что никому - даже Фермеру с Мастером - никак нельзя было издали проникнуть взглядом сквозь тоненькую, казалось бы, корочку планеты и увидеть, что на самом деле творится в интересующем их - а теперь и всех нас - месте. Какая-то тут имелась мощная защита от посторонних излучений. Как сказал Мастер во время последнего разговора - там даже нейтрино увязало. Или, может быть, даже не увязало, а превращалось во что-то иное, по уровню наших знаний вовсе невозможное. Что поделать: мир - живет, и количество неизвестного в нем увеличивается, быть может, в квадратичной зависимости от уже познанного. Но сейчас не это нас интересовало. Главное заключалось в том, что под этой самой корочкой бушевали такие ураганы, что бестелесный организм Космической стадии в считанные мгновения разрывался в клочья, рассеивался, становился беспорядочным колеблющимся облачком - и, как говорится, восстановлению более не подлежал. Старый Советник, единственный человек на Ассарте, хоть в какой-то степени понимавший происходящее, узнал об этом от последних уцелевших из Ордена Незримых и вовремя предупредил Элу; иначе она сама не преминула бы заглянуть туда - и больше ее никто и никогда не увидел бы.
   Я же был во плоти; и плоть эта, как уже рассказано, была защищена от внешних воздействий наилучшим образом, какой только был доступен таким существам, как Мастер и Фермер. Но это ни в какой мере не давало серьезной гарантии - поскольку они и сами ничего не знали о том, что же тут творится на самом деле.
   Риск, следовательно, был немалым. Но была у меня и еще одна вещь, полезная в таких обстоятельствах - помимо, разумеется, понимания того, насколько моя авантюра была важна и для Ассарта, и для прочих цивилизаций - для мироздания, каким мы привыкли его видеть и понимать. Я имею в виду азарт, с которым вступаешь в бой с заведомо сильнейшим противником, и то состояние нервной системы, сознания и подсознания, которое позволяет не обдумывать действий, но производить их как бы автоматически, словно весь ход событий известен тебе заранее, и ты действуешь даже не одновременно с противником, но упреждаешь его, непонятным образом побеждая инерцию своего тела, как бы это ни противоречило общепринятым и теории, и практике. Это своего рода боевое вдохновение, но куда более сильное, чем обычно представляется.