Михайлов Владимир Дмитриевич. Наследники Ассарта (Капитан Ульдемир - 4)

   - Оказать помощь раненому!
   Четвертый был не ранен; это опытному глазу было видно сразу. И склонившийся было к телу солдат тут же выпрямился.
   Доложит он, как полагается, или нет? То есть подчинится или...
   Но солдат выбрал средний путь: доложил капралу:
   - Готов, Луч.
   Охранитель не дал им времени на раздумья:
   - Его оружие! Ты!
   И требовательно протянул руку. Он не должен был нагибаться сам. Им следовало это понять. И таким властным был окрик, что капрал поднял "циклон" и вручил его требовавшему. Охранитель умело вскинул оружие, смахнул рукавом кирпичную пыль с затвора.
   - Шляетесь по городу! - прорычал он еще более грозно. - Почему не в расположении полка? Нарушаете приказ генерала Ги Ора?
   Он, не раздумывая, назвал именно это имя - потому что генерал из мира Агур был известен всему десанту, и прозвищем его, заслуженным во многих локальных войнах, было "Победоносный".
   - Капрал, ваше имя, часть, корабль? - напористо продолжил Охранитель.
   Вот так и дальше надо было: не дав опомниться, заставить их оправдываться. Солдат всегда должен чувствовать себя в чем-то виноватым.
   - Старший капрал Ур Сют, Второй Знаменный полк, штурм-крейсер "Одержимый"!..
   Он запнулся, похоже, не зная, как закончить.
   - Предводитель Армад, - подсказал Охранитель. Таким и в самом деле было его звание в военной иерархии Вигула, как и всего Десанта Пятнадцати.
   - ...Предводитель Армад!
   - Объясните ваше поведение!
   - Виноват! Но нам не было объявлено о сборном пункте...
   - Рразгильдяи! - Так, чтобы не поняли, о ком это: о них - или о тех, кто вовремя не довел приказ до исполнителей.
   - Так точно, Предводитель Армад!
   Солдатский ответ, означающий все что угодно, а прежде всего - нежелание вступать в пререкания с начальством.
   - Я разберусь, - грозно пообещал Охранитель. - А сейчас - шагом марш за мной! Если вам еще не известно, сообщаю: наши объединенные войска, потерпевшие временную неудачу, скрытно приводятся в должный порядок, чтобы, неожиданно ударив на ничего не подозревающего врага, овладеть городом и кораблями и с победой возвратиться на Вигул и все другие союзные миры. Вам и вашим солдатам это ясно, старший капрал?
   - Так точно, Предводитель Армад!
   - На сборный шагом марш!
   - Виноват...
   - Кстати, может быть, вам известно, где находится кто-либо из офицеров и генералов - я имею в виду еще не явившихся на места сбора?
   - Так точно, Предводитель Армад! Тень-капитан Он Макт и флаг-рейтар Он Сим. Из нашего же полка. Они нас и послали...
   - Как только я укажу вам место, отправите одного из солдат, чтобы вызвать их. Другой тем временем займется обедом. Сам же ты отправишься на дальнейшие розыски личного состава и будешь попутно присматривать места для новых пунктов, а также источники питания. Тут в развалинах найдете, я полагаю, все, что потребуется, чтобы оборудовать места сбора.
   Капрал, уже бесповоротно признавший в Охранителе высокого начальника, почтительно доложил:
   - Тут есть еще местные жители, Предводитель Армад. Они иногда сопротивляются...
   - С местными жителями, если попадутся, поступайте, как полагается на войне.
   Он усмехнулся:
   - Впрочем, женщин можете щадить... до поры до времени. Воин нуждается в нежности, не так ли?
   Солдатские ухмылки показали, что цель поражена в самый центр. Охранитель знал, в чем нуждается солдат. Хотя сам он никогда в жизни не понимал и не испытывал такого рода влечений к кому бы то ни было. И потому, кстати говоря, считал себя существом особым, более высоким, чем остальные.
   - Но главное, - заключил он, - готовиться к предстоящим боям. Война не кончена, солдаты, и мы не побеждены. Мы будем драться - и одержим победу. Флаг Вигула будет развеваться над этим городом и над всей планетой! У у, солдаты!
   - Уу! Уу! Уу!
   - Подними мешок! За мной шагом марш!
   Он чуть было не скомандовал: "Песню!", но вовремя сдержался. Лишний шум был пока еще ни к чему.
   Когда Охранитель выходил из своего укрытия несколько часов тому назад, у него еще не было определенного плана действий, не обрела четкого облика цель. Но обстоятельства сложились как бы сами собой, и - думал он - это наверняка была помощь с высоких уровней. Быть может, даже по воле Другого. Как-то без всяких усилий с его стороны стало ясно: единственный способ вернуть утерянное - овладеть Сомонтским подземным лабиринтом и требовать всего, угрожая в противном случае...
   Он не знал в точности, в чем заключалось значение того странного, что было в подземелье, но не сомневался, что оно представляло собою большую ценность для Сил, и простая угроза вывести это из строя, а если понадобится, то и уничтожить, сделает Силы куда более сговорчивыми. Охранитель догадывался, что, уничтожая подземелье, может быть, погибнет и он сам, и все, кто будет вместе с ним, а возможно - и весь город, планета, все звездное скопление. Погибнуть в одиночку он вряд ли захотел бы; но вместе со всем миром - о, это стало бы великим поступком, ради такой гибели стоило постараться...
   Но даже для того, чтобы всего лишь величаво умереть, нужно сперва деятельно пожить; а ведь все-таки не смерти он жаждал, напротив...
   Охранитель прикинул, какими силами располагал Десант на Ассарте в самом конце войны. Память с готовностью извлекала, как нужные карты из колоды, забытые, казалось, имена и цифры. Хорошо. Допустим, в последние часы битвы и первые дни так называемого мира Ассарту удалось уничтожить или обезвредить половину тех, кто был на его поверхности. Но даже в таком случае - число получалось внушительное.
   Если так, то необходимо сразу же подумать о создании командования: сам Охранитель не собирался заниматься мелкими делами, его коньком всегда была стратегия. Нужно найти людей, на которых он сразу же сможет опереться, кому сумеет доверить всю работу по организации боеспособной армии буквально на глазах у властей. Лучше всего - разыскать генерала Ги Ора. Хотя бы потому, что ему всегда сопутствовала удача.
   Но еще прежде - нужна информация, море информации: все то, чего Охранитель сейчас не знал. Кто жив и кто - нет. Из живых - кто где находится, чем занят, какая сила - за ним и какая - против. Изар. Миграт. Девка Изара. Ее ублюдок - ведь родился уже, наверное? Супруга Изара. Она ведь тоже, помнится, была в тягостях? Значит, и ее потомок. И все другие, кто хоть что-то значил в государственном механизме Ассарта. Нельзя же начинать партию, пока на доске не расставлены фигуры. Можно только готовиться: собирать и организовывать солдат, назначать офицеров на должности, запасать в удобных местах провиант. Не только для прокорма своего воинства, но и для того, чтобы этими продуктами не смог воспользоваться противник. Забирать все вообще. Все, что найдется. Кто раздает продовольствие, тот и правит людьми, независимо от того, носит он титул или нет. Но это еще не игра. Это - разминка.
   А дальше?
   Наилучшим выходом из положения было бы разыскать Магистра Миграта. Ублюдка Власти. Он был, пожалуй, единственным, способным взять на себя главные заботы: цель, которой он добивался, могла заставить человека отдать все силы и умение. Неизвестным оставалось, пребывал ли Магистр еще на Ассарте или же ухитрился бежать. Но если и бежал, то - представлялось Охранителю - ненадолго: Магистру нужен был Ассарт, и получить власть над ним можно было, только находясь здесь. Если он на планете - обязательно попадется кому-нибудь на глаза: он может обитать здесь только нелегально, а значит - на том же уровне, что и все остальные люди, которых Охранитель намеревался использовать: в развалинах строений, в брошенных домах, в храмах Великой Рыбы, где уже высыхали Благословенные Пруды и задыхались Малые Сестры. Кроме того, он точно так же, как и сам Охранитель, должен собирать вокруг себя людей. А это значит, что Магистр - если он жив неизбежно попадет в поле зрения Охранителя уже в самом ближайшем будущем.
   Следовало также организовать пристальное наблюдение за тем, что на Ассарте называлось Жилищем Власти. Кто там сейчас? Кто нынешний Властелин: все еще Изар? Или он не выжил в дни войны? Соправительница? Кто-то третий? Но кто бы там сейчас ни был - только наблюдение. Предпринимать что-то большее сейчас было бы преждевременным: это значило бы оказать возможному претенденту - тому же Магистру - большую услугу, не договорившись предварительно об ответных любезностях с его стороны. Нет, пусть притязатель сперва появится в поле зрения, даст нужные обещания - тогда, может быть...
   Но в общем, все складывалось благоприятным образом.
   Едва ощутив под ногами твердь Ассарта, Миграт принялся за дела, ради которых и вернулся сюда - в места, для него куда более опасные, чем окраинный мирок Инара.
   Тратить время на обустройство ему не пришлось: друзья и сторонники, каких у него, как у всякого сильного человека, всегда было много и даже после поражения осталось не так уж мало, - люди эти подготовили для него достаточно надежное убежище.
   То была - в минувшей давности - пригородная усадьба донка, игравшего в те поры немалую роль в политике. Времена прошли, и вместе с ними угас и род, усадьбу поглотил неудержимо разраставшийся город, однако она осталась чем-то вроде зеленого острова в окружении кирпично-бетонно-асфальтового моря. Принадлежало это хозяйство казне, постоянных жителей не имело - им пользовались в мирные дни как гостиницей для провинциальной знати, периодически, согласно традиции, прибывавшей в столицу, чтобы совершить Преклонение перед Властью. В дни войны и парк, и строения уцелели, хотя грабители не раз навещали его и вынудили постоянную прислугу расползтись по своим норам. Место было удобным, и, возможно, Охранитель не преминул бы использовать его для своей базы - если бы вовремя получил нужные сведения. Но он об усадьбе просто не знал, а когда ему доложили - там уже обосновались люди Миграта, не объявлявшие, впрочем, о своей принадлежности. После кратких размышлений Охранитель решил не вступать по этому поводу в вооруженный конфликт: считал, что еще не пришло время показывать свою силу. После этого здесь стало и вовсе спокойно.
   Но поселиться тут Миграт отказался: сказал, что он с семьей поместится отдельно. Основной причиной было то, что в глазах всех сторонников - а их должно было становиться все больше, - Миграт с Лезой и ребенком должны были действительно выглядеть семьей: он знал, что гораздо больше людей придет к нему, полагая, что выступают за интересы маленького Властелина, и они должны были верить, что Миграт действует и на самом деле в интересах Наследника и как бы от его имени. Если бы они втроем жили среди людей почти сразу всем стало бы ясно, что на самом деле семьи нет, есть лишь спокойно-нейтральные взаимоотношения, и это ударило бы по его авторитету. Миграт не сомневался, что выкажи он вновь желание сблизиться - отказа с ее стороны, как и в тот раз, не последует. И тогда все будет зависеть от его умения и осторожности. В тот раз он об этом просто не успел подумать, тогда все представлялось ему более простым, чем оказалось на деле. Он хотел близости с нею еще сильнее, чем раньше, - но не сейчас, а в будущем, по его представлениям - достаточно недалеком. Тогда, когда все станет на свои места и каждый из них - маленький Наследник, Леза и он сам - займут подобающие места в этом мире: младенец - Властелина, он, Миграт, - по праву кровного родства - Правителя при малолетнем государе, Леза же, естественно - как мать первого и супруга второго, - станет объединяющим членом триады.
   Замысел повернуть дело именно так возник у него почти сразу после того, как Леза, еще до родов, беспрекословно позволила ему увезти ее с Ассарта и с той поры ни разу не показала, что не верит ему или боится. Он со своей стороны постоянно давал понять, что заботится прежде всего о благе ее самой и будущего, а потом и уже родившегося ребенка. И не раз упоминал о том, что видит Властелином именно Растина - таково было имя младенца - и никого другого. Что же касается Изара - не желая прямой лжи, Магистр не утверждал, что нынешний Властелин и отец ее ребенка погиб. Миграт говорил лишь то, что соответствовало истине: в день и час, когда они покидали Ассарт, Властелин находился при смерти - и надежды на его выздоровление не оставалось. "Если бы с ним все было в порядке, - добавлял он, - Изар непременно разыскал бы вас, но ведь об этом ничего не слышно, правда?" Само собой подразумевалось, что у власти находится "эта женщина", как только они и называли Ястру в разговорах. И когда Миграт сказал, что пора возвращаться домой, Леза не попросила объяснений - зачем, лишь кивнула и стала собираться. Благодарный, он обнял ее, на миг прижал к себе. Женщина восприняла это спокойно и так же безмолвно отстранилась, как только он разжал объятия.
   Тут, на Ассарте, для них нашли домик, удобный тем, что он помещался отдельно, на окраине. Его не окружали развалины и подобраться к нему незамеченным вряд ли смог бы даже умелый разведчик. Миграт рассчитывал, как только людей прибавится, выделить несколько человек для охраны; пока же все разошлись в разные стороны, чтобы извещать о возвращении Магистра и призывать сторонников под его знамена.
   Другой же причиной, по которой Миграт отказался жить среди своих, было желание не афишировать принадлежность отряда. Этих людей тут не знали, но его-то помнили прекрасно, и случайный - а может быть, и не случайный наблюдатель, едва увидев его, сразу же сделал бы необходимые выводы. Пришлось бы обороняться. Миграт же пока не был готов к серьезным операциям, да и не хотел доводить дело до большой драки. Если бы в его распоряжении еще оставался корабль, доставивший его с Инары, он скорее всего поступал бы иначе: понемногу вывозил бы ассартских солдат из тех миров, в которых они застряли, и формировал бы сильное и профессиональное войско. Но корабля, увы, больше не было. Он попытался бы, конечно, захватить какой-нибудь другой, но на Ассарте больше не осталось кораблей, такой оказалась печальная действительность. Поражение в войне научило Миграта многому; он не хотел больше рисковать ничем.
   Информацию о положении вещей на планете ему сообщили еще на Инаре прилетевшие туда люди. Изар был жив и находился у власти; однако практически до сих пор бездействовал - и это заставляло думать, что на самом деле со здоровьем у него не все в порядке, - но могло означать еще и то, что у Властелина просто не хватало людей: придворные хороши в дни процветания, в пору бедствий они расползаются по щелям, стремясь сохранить то, что успели обрести. Но это были предположения. Чтобы действовать с уверенностью, нужно было самому увидеть, услышать и, что называется, потрогать руками все то, что он привык называть одним емким словом: Власть.
   Все предыдущие дни после возвращения на Ассарт он осваивал подступы к Жилищу Власти. Миграту понадобилось немного времени, чтобы детально разведать обстановку и найти возможные пути проникновения в резиденцию Властелина и его супруги. В городе - в любом его уголке - он ориентировался прекрасно, вся его сознательная жизнь прошла на этих улицах. Не были для него тайной и многие выходы из подземного лабиринта Жилища Власти. К сожалению, большинство их, - те, что находились в городской черте, - оказались под развалинами домов; лишь на третий день он обнаружил два уцелевших.
   Сразу же Магистр предпринял попытку воспользоваться одним из них. Ведь если Изар был жив, то нужно было найти возможность для скрытого проникновения в Жилище и нейтрализации и Властелина, и Соправительницы, чтобы сразу же объявить о Растине и готовить его официальное, согласное с традициями, воцарение. Штурмом Жилище не взять было, даже располагай Миграт вдесятеро большими силами; оно всегда, даже в дни совершенного спокойствия, было готово к обороне - так повелось издавна, когда Жилище Власти было еще просто крепостью. Для дворцового же переворота его людей хватило бы - окажись они внутри. Оставалось только найти способ попасть туда. И вот сегодня он наконец решился на серьезную попытку.
   Район вокруг Жилища почти не пострадал, дома и другие строения сохранились, хотя людей на улицах виднелось немного.
   Своим наблюдательным пунктом Миграт избрал удобное местечко на верхнем ярусе башни, что уцелела от некогда проходившей тут внешней - перед ныне засыпанным рвом - крепостной стены и находилась на расстоянии полутора полетов арбалетной стрелы от восточного фасада Жилища Власти. Именовалось древнее сооружение Тонгпра-Алум, в просторечии же ее называли просто Тонг; другого подобного памятника старины в Сомонте - вне Жилища Власти - не было. Обзор с нее был очень хорош. Он был бы еще лучше, разумеется, с телевизионной иглы - если бы она не рухнула в самом начале, штурма Сомонта. С Тонга хорошо обозревалось и Жилище, и находившаяся вблизи Спортивная площадь (так именовался крупнейший на планете спортивный комплекс с огромным игровым полем). По другую сторону Тонга, примерно в таком же отдалении, что и Жилище, уцелевшие дома уступали место развалинам, напоминавшим при взгляде сверху горную страну Тамир с ее пиками, хребтами и долинами, разве что в предгорьях не было нефтяных вышек. Вершины поднимались невысоко: центр Сомонта оставался традиционно малоэтажным, высотки строили начиная с Четвертого пояса. Долины правильнее было бы назвать ущельями, и лишь неподалеку от башни виднелось чистое местечко, этакий пятачок, словно крохотная танцплощадка, примыкавший к арке, тоже достаточно древней. Там Миграт еще не успел побывать, но намеревался сделать это в ближайшем будущем.
   В самой башне в довоенные времена располагалось одно из отделений Музея Памяти, посвященное Средним Временам - эпохе мелких донкалатов, панцирей и мечей, кафтанов с торчащими вверх плечами и виселиц. В краткую пору Великой Истории Музей, по личному указанию Главного Композитора Хен Гота, был закрыт в связи с пополнением экспозиции. Сюда и в самом деле было свезено немало того, что успели купить или отобрать на других мирах: одежда, вооружение, знамена, портреты великих предков, макеты знаменитых крепостей и замков, гербы и, наконец, документы в современных герметичных коробах из пластика. Все это обилие так и осталось неразобранным: началась война, и уже не до них стало. К счастью для науки, башня уцелела, и История, хотя и густо припорошенная пылью, продолжала существовать для будущих поколений.
   С начала войны в Тонг никто не заглядывал, массивные кованые ворота были закрыты и заперты на замки, возрастом не уступавшие самому сооружению. Кроме них, вход защищался, естественно, и современной сигнализацией; однако теперь в обесточенном городе и она, конечно, не работала. Замки поддались бы разве что солидному заряду, но такой способ казался слишком рискованным. Миграт, после непродолжительных поисков, несколько дней тому назад обнаружил все-таки подвальную отдушину, тоже снабженную бесполезными теперь датчиками, и через нее, хотя и не без труда, пролез внутрь. Он опасался, что лестницы, уводившие на верхние этажи и смотровую площадку на крыше, пришли в негодность: по его воспоминаниям, они так и оставались деревянными. К своему удовольствию, Магистр обнаружил, что старые балки, идеально сухие и звеневшие при ударе, как металл, не уступили времени. Даже во время ливней вода не проникала внутрь, потому что как-то ухитрилась сохраниться свинцовая крыша, дерево же для строительных дел в старину умели и выбрать, и выдержать, и обработать. Так что лестницы были в порядке - за исключением одного места, пролета между третьим и четвертым этажами, где несколько ступенек достаточно сильно обгорели - видно, когда-то тут начинался пожар, но был вовремя потушен, - и теперь ступать на них было опасно: любая могла провалиться, не выдержав его веса. Но, ухватившись за кем-то поставленные именно в этом месте перила (которыми вообще-то лестницу не снабдили), можно было через опасный участок и перемахнуть.
   Оказавшись внутри и основательно осмотревшись, Миграт прежде всего расширил отдушину и подтащил к ней стремянку - одну из тех, что имеются в любом музее. Потом - не за один раз, конечно, - перенес в Тонг и разместил в одном из старинных резных, черного дуба, шкафов все, что, по его мнению, могло пригодиться: кое-какое оружие, хороший бинокль, сохранившийся у него еще с войны, и даже постельные принадлежности; он не собирался тут ночевать, но надо было приготовиться к любому обороту событий.
   И вот сейчас, в очередной раз оказавшись в Тонге, Миграт вынул из шкафа бинокль, чуть подумав, присоединил к нему прибор ночного видения, в армейском обиходе именовавшийся просто "филин", захватил плотный коврик чтобы удобнее было, если придется наблюдать лежа. После этого поднялся по лестнице.
   Заняв нужную позицию на теплой свинцовой кровле, в бинокль Миграт мог отлично видеть при взгляде вправо - окна фасада, и, главное, центральные ворота, напротив которых сейчас расположился тяжелый штурмовой танк "Меч Суана" и никак не менее взвода Черных Тарменаров; глядя же левее, можно было просматривать глухой внутренний двор и задние ворота, а в середине двора - небольшое строение, как бы беседку, чье назначение всегда оставалось для Магистра неясным.
   Он провел на крыше, укрытый от взглядов каменным зубчатым парапетом, около двух часов. Вокруг Жилища и во внутреннем дворе все было спокойно. Танк и солдаты перед входом дежурили и вчера, и позавчера, их присутствие само по себе ничего не значило. Итак, можно было рисковать и пуститься на поиски подземного прохода.
   Но когда он уже собирался закончить наблюдение и отправиться домой к Лезе, чтобы не опоздать к обеду, ему удалось заметить, как внешние, декоративные ворота, служившие как бы маской для настоящих Центральных, распахнулись (все знали, что настоящие находились за декорацией, в глубине арки, - из толстой броневой стали). Ворота эти раскрывались нечасто, и Магистр насторожился. Он снова занял оставленное было место и навел бинокль.
   И не зря: тут же из ворот выкатился скоростной тарменарский боемобиль, за ним - второй, потом - бронированная Карета Власти, мощное трехосное средство передвижения, пуленепробиваемые стекла которого могли закрываться изнутри еще и металлическими шторками; то был экипаж Властелинов. За ним выехала еще одна военная машина - и весь кортеж на хорошей скорости пересек площадь и помчался мимо стадиона по Морскому проспекту.
   Они не подавали звуковых сигналов, но солдаты, регулировавшие движение на проспекте, были, видимо, предупреждены, и машины Власти беспрепятственно промчались по прямой улице и через минуту уже скрылись из виду, свернув на Оранжевую эстакаду - направо. Значит, целью их был не морской порт и не воздушный. Возможно, Властелин отправился в поездку по стране, по ее пострадавшим от войны краям.
   Было бы странно и недостойно, если бы он не сделал этого в первые же дни наступившего мира, решил Миграт. Разумный правитель никогда не полагается на то, что ему доносят, но стремится хоть что-то увидеть своими глазами и услышать ушами - чтобы потом, сравнивая увиденное с доложенным, внести необходимый коэффициент лжи и во все остальные сообщения. Что же: поступок весьма разумный. Однако это означало, кроме всего прочего, что Властелин находился в достаточно хорошей форме: полумертвые не совершают путешествий, это удел лишь живых или мертвых.
   Однако во всем можно найти и хорошую сторону. Для Миграта временное отсутствие Властелина в его Жилище означало прежде всего то, что охрана неизбежно в какой-то степени расслабится - тем более что самая надежная часть ее отправилась, надо полагать, вместе с Изаром. А значит проникнуть в обитель Власти будет проще, чем еще час тому назад.
   На всякий случай он решил еще задержаться на башне: надо было подождать, чтобы успокоились солдаты и заботники, которых сейчас на улицах - в связи с выездом - наверняка было гораздо больше, чем обычно. На обед он уже опоздал и, привычно представляя, как будет возвращаться, проскальзывать знакомым путем, дворами и тропинками, еще до него кем-то протоптанными в развалинах, искал слова, какими будет извиняться перед Лезой, и тот способ, при помощи которого сможет искупить свою несомненную вину.
   Прошло еще около часа прежде, чем он решил наконец покинуть свой наблюдательный пункт и вернуться домой. Однако, не успев еще спуститься на нижний уровень башни, Миграт понял, что этот выход для него сейчас закрыт.
   Собственно, подумай он вовремя как следует, - наверняка сообразил бы, что столь удобное место обязательно должно использоваться для одного из постов режима усиленной охраны. Вероятно, солдаты обосновались здесь незадолго до выезда Властелина, когда Миграт был увлечен наблюдением. И пока вроде бы не собирались уходить.
   Миграт не понимал, какая была необходимость в сохранении усиленной охраны сейчас, когда Властелин покинул свое жилище. Однако, вглядевшись попристальнее, едва не присвистнул: это были другие Тарменары, не Черные Изара, но Горные, охрана и опора Ястры. И вряд ли они охраняли Изара. А значит, сегодня - наступающей ночью - тут произойдет еще что-то интересное, и, пожалуй, не стоит обижаться на то, что придется еще посидеть на башне. "Конечно, - думал он, - Леза будет очень обижена. Но ведь, в конце концов, все, что он делает, должно будет пойти на пользу не только ему самому, но и ей и ее ребенку. Будущему Властелину".
   Время, как ему казалось, замедлило свой ход. Ночь наступала как-то очень медленно. Наконец включили уличные фонари, их было меньше, чем раньше, и были они снова газовыми - но почти сразу же вспыхнули армейские прожекторы, заблаговременно доставленные сюда и питавшиеся от собственных источников, и на площади перед Жилищем Власти наступил как бы солнечный день. Любой человек - или любые люди, решившие воспользоваться ночным временем для силового или скрытного проникновения в Жилище Власти со стороны площади, были бы обнаружены и уничтожены уже после первых шагов.