Страница:
Правда, немецко-фашистское командование в тот период исключительное значение придавало именно направлению на Львов, так как потеря этого города могла резко ухудшить положение групп армий "Юг" и "А", расширить брешь между ними и группой армий "Центр". Генерал-фельдмаршал Манштейн, а вместе с ним и начальник гитлеровского генерального штаба генерал Цейтцлер полагали наиболее вероятным удар советских войск на львовском направлении.
В подтверждение этому Манштейн приводит следующие слова Цейтцлера: "Он (речь шла о Гитлере.-К. М.) говорит, что когда-нибудь же русские перестанут наступать. С июля прошлого года они непрерывно ведут наступление. Долго это не может продолжаться. Я сказал ему в ответ на это: мой фюрер, если бы вы сейчас были в положении русских, что бы вы делали? Он ответил: ничего! Я возразил: я бы начал наступление и именно на Львов!"{172}
Вполне понятно, что гитлеровских генералов Цейтцлера и Манштейна беспокоила судьба Львова. Однако нужно подчеркнуть, что замыслы Ставки Верховного Главнокомандования были значительно шире. Даже тогда, когда она предусматривала наступление 13-й армии на Броды, очевидно, имелось в виду пока лишь угрозой удара сковать вражеские силы, с тем чтобы освободить Львов после разгрома группы армий "Юг". И этим, как я уже отмечал, далеко не исчерпывались планы Ставки, одновременно готовившей разгром группы армий "Центр".
Пока же на очереди была Проскурово-Черновицкая операция 1-го Украинского фронта.
4 марта в 8 часов утра войска 60-й и 1-й гвардейской армий при содействии 2-й воздушной армии после артиллерийской подготовки перешли в наступление. Артподготовка, к сожалению, не дала ожидаемого результата, так как противник накануне начал отвод своих главных сил, в результате чего они не были уничтожены в главной полосе. Тем не менее наступление началось успешно. Мощь артиллерийского огня обрушилась на арьергарды. Благодаря этому их сопротивление легко было сломлено атакой пехоты и танков, которые быстро преодолели первую линию вражеских укреплений.
К исходу дня стрелковые дивизии продвинулись на 10-12 км, а введенные в бой 4-я и 3-я гвардейская танковые армии, обогнав пехоту 60-й армии, проникли в глубину вражеской обороны до 25 км. В полосе 60-й армии противник отступал на Тернополь и Волочиск, перед 1-й гвардейской армией - на Староконстантинов.
Главным препятствием для наступающих войск в тот день была распутица, сделавшая дороги почти непроходимыми для автотранспорта. В то же время отходившие вражеские войска стремились организовать оборону дорог с твердым покрытием, главным образом магистрали Шепетовка-Староконстантинов- Проскуров.
На следующий день в наступление перешел также правофланговый 11-й стрелковый корпус 18-й армии.
Особенностью развернувшихся боевых действий являлось то, что наступающие войска не только отбрасывали противника, но и перехватывали его пути отхода, окружали и уничтожали гитлеровцев, если они отказывались сложить оружие. Как я уже упоминал, оборонявшийся южнее Шепетовки враг был обойден с обеих сторон. Стойкости у него хватило на одни сутки. На следующий день, даже не дождавшись темноты, колонны фашистских войск начали отходить на Староконстантинов. Не всем им, однако, это удалось. Часть вражеских войск была окружена и уничтожена. Такая участь постигла, например, гарнизон населенного пункта Мокеевцы, расположенного в 15 км южнее Шепетовки. Под Теофиполем был уничтожен пехотный полк противника.
За два дня ударная группировка 1-го Украинского фронта преодолела вражескую оборону на фронте в 180 км и продвинулась в глубину от 25 до 50 км. Возникла возможность более глубокого охвата главных сил 1-й и правофланговых частей 4-й танковых армий противника. В частности, в районе Волочиска наступающие вышли на участок железной дороги Львов-Жмеринка-Одесса. Основная коммуникационная линия противника была перерезана.
Успешно действовали главные силы 2-й воздушной армии. Поддерживая ударную группировку фронта, они нанесли ощутимые потери противнику на дороге Староконстантинов-Проскуров. Авиация способствовала быстрому продвижению наземных войск, вела борьбу с подходившими резервами врага, препятствовала железнодорожным перевозкам.
Но враг сопротивлялся все более отчаянно. 7 марта он предпринял многочисленные контратаки. Вступили в бой главные силы танковых дивизий, прибывших из районов Умани и Луцка. Теперь в полосе от Тернополя до Проскурова было сосредоточено до девяти танковых и шесть пехотных дивизий, стремившихся любой ценой отбросить ударную группировку 1-го Украинского фронта к северу от железной дороги. Завязались жестокие бои.
Наступающие части не только удержали железнодорожную магистраль, но и потеснили противника к югу. Был освобожден ряд крупных населенных пунктов, в том числе Купель, Черный Остров и Староконстантинов. Но дальнейшее наступление приостановилось.
Это было вызвано не только возросшим сопротивлением противника, но и главным образом трудностями, связанными с весенней распутицей. Танки даже по дорогам двигались с большим трудом. Колесный автотранспорт оказался в еще более тяжелом положении. Основная масса артиллерии растянулась, отстала, боеприпасы приходилось подносить на руках, горючее для танков перебрасывать на самолетах.
Несмотря на столь огромные трудности, ударная группировка фронта за восемь дней наступательных боев продвинулась на 70-80 км и вышла на рубеж, проходивший от восточной окраины Тернополя к Волочиску, Черному Острову, Николаевке и далее по рекам Бужок и Южный Буг через Хмельник до Янова. 1-й и 4-й танковым армиям противника были нанесены значительные потери, перерезана их основная коммуникационная линия. Наши войска охватили оба фланга проскуровской группировки. Захватом плацдарма на р. Южный Буг в районе Хмельника наметилось направление для удара на юг с целью ее изоляции от винницкой группировки.
Главным итогом этих дней был срыв вражеских планов выиграть время для получения пополнений и создания прочной обороны. Несмотря на то что распутица сильно затрудняла действия наступающих, все же надежды немецко-фашистского командования на это обстоятельство также провалились.
С выходом наших войск на указанный рубеж активные действия отнюдь не прекратились. Продолжались начавшиеся еще 7 марта ожесточенные бои, по своему характеру напоминавшие ноябрьские дни 1943 г., когда противник под Киевом перешел в контрнаступление, а также февральские дни 1944 г. под Корсунь-Шевченковским, где враг пытался деблокировать свою окруженную группировку. Однако на этот раз войска ударной группировки не только отражали многочисленные контратаки, но и непрерывно оттесняли гитлеровцев в юго-западном и южном направлениях. Не помогло противнику и то, что на участок Тернополь, Проскуров он стянул в конце концов до девяти танковых и шести пехотных дивизий. Кстати, здесь впервые вступило в бой значительное количество советских тяжелых танков "ИС", продемонстрировавших свое превосходство по мощности огня и маневренности над фашистскими "тиграми" - танками "T-VI".
В числе танковых дивизий, переброшенных противником для отражения наступления ударной группировки 1-го Украинского фронта, были также 6-я и 25-я, снятые для этой цели с винницкого направления. В связи с этим вероятность попыток противника наступать в северном и северо-западном направлениях со стороны Винницы или Умани почти полностью исключалась.
Приближался срок, назначенный командованием фронта для нанесения нашего удара. И по мере того как таяли противостоявшие нам вражеские силы, мы все увереннее ждали этого дня.
Радостные вести приходили и со 2-го Украинского фронта. Находившиеся там всего несколько дней назад танковые дивизии врага теперь истекали кровью в районе Проскурова. В результате ожесточенные бои на рубеже р. Горный Тикич закончились разгромом противника. За этим 10 марта последовало освобождение г. Умани. Левый фланг 8-й немецкой армии был разгромлен войсками 2-го Украинского фронта.
38-я армия была готова перейти в наступление и в свою очередь разгромить правый фланг немецкой 1-й танковой армии.
Следует отметить, что, хотя к моменту нашего удара противостоящие силы уменьшились, возможности 38-й армии также сократились. Вначале планировалось, что в нашей полосе в прорыв будет введен 8-й гвардейский механизированный корпус. Кроме того, еще 2 марта при утверждении плана наступательной операции 38-й армии командующий фронтом сделал такое дополнение:
"1. 50-60 танков и СУ использовать как танки НПП.
2. 50 танков и СУ в составе 8 мк для развития успеха ввести в дело после преодоления жел. дороги"{173} .
Наконец, я надеялся, что и всю 1-ю танковую армию удастся использовать для совместных действий с 38-й армией.
Получилось иначе. 6 марта 1-й танковой армии было приказано передислоцироваться в полном составе к исходу 9 марта в полосу 60-й армии. Нам в виде утешения оставили 20 танков Т-34 с ограниченным моторесурсом{174}.
Трудно что-либо возразить против такого решения. Оно диктовалось условиями борьбы в полосе ударной группировки фронта. Но так или иначе возможности нанесения мощного удара в полосе 38-й армии уменьшились. Это, однако, не поколебало нашей уверенности в успехе. Напротив, Военный совет армии продолжал изыскивать способы наиболее эффективного выполнения поставленной нам задачи.
Учитывая изменившуюся обстановку, мы сочли необходимым осуществить прорыв вражеского фронта в другом месте и усилия войск перенацелить с левого фланга несколько севернее, ближе к центру. Там у противника была довольно сильная группировка. Разгром последней мог гарантировать нам свободу маневра для обхода винницкой группировки и лишал противника возможности нанести удар по правому флангу нашей ударной группировки, что он, несомненно, не замедлил бы сделать в случае ее перехода в наступление вдоль разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта. Наконец, именно у стыка двух фронтов мы демонстрировали подготовку к наступлению, и там оборона, конечно, была укреплена противником.
Со своим предложением мы обратились к командующему фронтом, Ответа не было довольно долго. Наконец, согласие было получено. Нам разрешалось нанести главный удар в направлении Трощи, Вороновицы и Демидовки, обойти Винницу с юга. Овладеть ею мы должны были не позднее 18-19 марта. Устанавливался и срок перехода в наступление-11 марта.
Высказываясь за изменение направления главного удара, я, конечно, понимал, что это потребует перегруппировки сил, но не сомневался в том, что большой опыт, накопленный штабами армии, корпусов и дивизий, позволит провести ее успешно, быстро и скрытно. И не ошибся. Правда, противник в последние дни проявлял острое беспокойство и в связи с этим усилил наблюдение. Его служба охранения на переднем крае использовала собак. Активизировалась и вражеская разведка. Несмотря на вое это, перегруппировка была нами проведена успешно.
Решение на наступление было принято мною 8 марта. Нанести главный удар предстояло 101-му и 67-му стрелковым корпусам, вспомогательный - в направлении Калиновки - 74-му стрелковому корпусу. К исходу второго дня операции войска должны были преодолеть всю тактическую зону обороны, а затем развивать наступление в глубину. Задачи корпусам были поставлены на первые четыре дня операции, чтобы в случае ее быстрого развития при наличии широкого фронта наступления не нарушалось управление войсками.
В силу сложившейся обстановки наступление на вспомогательном направлении мы начали на три дня раньше, чем на главном. Это вызвано было тем, что левофланговые части 18-й армии к тому времени продвинулись вперед и нужно было использовать их успех.
Итак, уже 8 марта 305-я стрелковая дивизия 74-го стрелкового корпуса перешла в наступление на Калиновку. Этот удар на крупный узел железных дорог, расходившихся здесь в четырех направлениях - на Староконстантинов, Казатин, Немиров и Жмеринку, стоявший к тому же на автомагистрали Житомир- Винница, существенно содействовал успешному наступлению во всей полосе 38-й армии. Он создал угрозу всем внутренним коммуникациям немецкой 1-й танковой армии и сковал сосредоточенные там вражеские силы.
Противник лишился возможности в полной мере маневрировать силами и средствами, что облегчало действия главных сил нашей армии, имевших задачу обойти винницкую группировку врага, в том числе и его части, сосредоточенные у Калиновки.
Выполнение этой задачи началось 11 марта. В 11 часов 45 минут ударная группировка 38-й армии после артиллерийской подготовки перешла в наступление с рубежа Богдановка, ст. Липовец, Владимировка, Мервин, Лопатинка.
Вражеские войска ожидали нашего наступления и потому ежедневно к рассвету подтягивались к переднему краю обороны, а несколько позднее отводились. В тот день, как и в предыдущие, противник не дождался нашего наступления и, решив, что его уже не последует, основные силы отвел в глубь обороны. Мы же, учтя эту особенность, перешли в наступление в середине дня, что явилось полной неожиданностью для гитлеровцев.
Противник сильным артиллерийским и минометным огнем, а также многочисленными контратаками пехоты с танками и самоходными установками пытался сдержать натиск наших войск. Однако ни этими мерами, ни трижды проведенными контратаками на некоторых направлениях он не смог сдержать или хотя бы затормозить, снизить темпы наступления наших войск.
Прорвав вражеский передний край на фронте свыше 20 км и овладев после упорных боев опорными пунктами гитлеровцев в ближайшей глубине, войска 38-й армии к 20 часам преодолели главную полосу обороны.
V
Как мы и ожидали, наибольшее сопротивление противник оказал на нашем левом фланге, у разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта, где по первоначальному плану армия должна была наносить главный удар. Это окончательно подтвердило, что вражеское командование именно там ожидало нашего наступления и что произведенная в самые последние дни перегруппировка войск 38-й армии не была обнаружена противником.
Гитлеровцы столь отчаянно упорствовали на нашем стыке с 40-й армией, что наступавшая здесь 155-я стрелковая дивизия не смогла выполнить задачу первого дня.
Зато удар несколько севернее, между Липовцом и Ильинцами, оказался совершенно неожиданным для врага. Конечно, мы шли на известный риск, действуя главными силами в этом направлении, так как названные два города, превращенные гитлеровцами в крупные опорные пункты, при этом оказывались у нас на флангах. Но нами были приняты меры к лишению противника этого преимущества. Например, 101-й стрелковый корпус, наступавший на правом фланге ударной группировки, наносил удар своими левофланговыми силами, где за первым эшелоном был сосредоточен и второй - 70-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. А. Гусева. Она была введена в бой во второй половине дня и действовала в северо-западном направлении, свертывая оборону перед правым флангом корпуса и обходя с севера Липовец, составлявший костяк вражеской обороны.
Успешное осуществление этого плана оправдало возлагаемые на него надежды. Вражеский гарнизон Липовца был изолирован, скован и не смог оказать влияния на ход и исход боев на других участках прорыва. На следующий день, правда, он совместно с отступившими сюда частями начал было готовиться к нанесению контрудара. Но наша артиллерия, занявшая в течение ночи новые огневые позиции, массированным огнем заставила противника отказаться от своего намерения и начать отход на запад.
В течение второго дня наступления войска армии расширили прорыв в сторону флангов, форсировали р. Соб, освободили районные центры Винницкой области Липовец и Ильинцы, завершили преодоление всей тактической зоны обороны противника. Задача дня была выполнена с превышением. Ударная группировка продвинулась западнее указанного в плане рубежа.
В последующие дни противник предпринял многочисленные контратаки, в особенности в районе Калиновки. Но они были отражены. В результате обходных маневров мы сравнительно легко овладевали его опорными пунктами и продолжали расширять фронт прорыва, доведя его 13 марта до 95 км. Иначе говоря, армия наступала во всей своей полосе. Только в течение 13 марта ее войска продвинулись вперед на 20 км. На правом фланге и в центре ударной группировки передовые части в тот день, на сутки раньше, чем намечалось планом, завязали бои еще за два районных центра Винницкой области - Вахновку и Вороновицу.
Таким образом, корпуса и дивизии практически раньше срока выполнили план наступательной операции и превысили намеченные темпы, несмотря на весеннюю распутицу.
Несколько отставали лишь две левофланговые дивизии, наступавшие на широком фронте. Но меня это не тревожило по двум причинам. Во-первых, еще левее успешно наступала 40-я армия 2-го Украинского фронта. Во-вторых, главные силы нашей армии приближались к Южному Бугу, с форсированием которого войска противника перед нашим левым флангом могли оказаться в весьма незавидном положении. Их коммуникации были под угрозой.
Вражеское командование, по-видимому, придерживалось такого же мнения. Такое предположение вытекало из того, что авиаразведка отметила движение автоколонн противника от Райгорода на Немиров, а это означало не что иное, как начало отхода вражеских войск.
Вывод из этого мог быть один: оборона гитлеровцев в полосе 38-й армии рушится. Следовательно, нужно было ускорить темп наступления на главном направлении, быстрее форсировать Южный Буг и, обойдя винницкую группировку противника с юга, разгромить ее.
Но нам пришлось выполнять еще более широкую задачу, что диктовалось изменением обстановки в полосе ударной группировки фронта.
К концу первого этапа операции, как уже отмечалось, немецко-фашистское командование перебросило туда крупные резервы, которые оказали упорное, отчаянное сопротивление наступающим войскам. Разгорелись ожесточенные бои. Противник бросал в атаки одновременно два-три пехотных полка и до 100 танков. Возникло предположение о возможности вражеского контрудара в северном направлении, в связи с чем командующий фронтом отдал приказ о переходе к обороне на отдельных участках.
Это резко затормозило темпы наступления.
Вскоре удалось достоверно установить, что вражеские резервы предназначались только для обороны. Но к тому времени противник уже успел воспользоваться передышкой для уплотнения своих боевых порядков.
Так, из полосы 13-й армии на рубеж Тернополь-Волочиск была переброшена 7-я танковая дивизия, а из Германии - 68, 357 и 359-я пехотные дивизии.
Словом, резервы противника вступили в бой на всем фронте от Тернополя до Проскурова.
Для того чтобы сломить сопротивление врага, требовалось новое решение.
Командующий фронтом маршал Г. К. Жуков решил, что прежде всего нужно измотать и обескровить контратакующие части противника, выйти на рубеж Берестечко, Броды, Тернополь, Проскуров, Хмельники и тем самым выполнить до конца ближайшую задачу, поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования 18 февраля. Постановкой активной задачи 13-й армии расширялся фронт наступления, а следовательно, растягивались вражеские резервы.
Ей было приказано начать 15 марта частную операцию по овладению населенными пунктами Дубно, Кременец, Броды и выйти на рубеж Берестечко, Броды, Залесье.
Далее Г. К. Жуков считал возможным через пять-шесть дней, после выполнения ближайшей задачи, продолжить наступление с целью выхода на Днестр, с тем чтобы отрезать пути отхода противника к северу от этой реки. Главный удар по-прежнему намечалось нанести в общем направлении на Чортков, а вспомогательный - левым крылом фронта - на Новую Ушицу, Могилев-Подольский. Для выполнения задачи в состав ударной группировки включалась 1-я танковая армия и резервы фронта.
Эти предложения были представлены Ставке 10 марта. На следующий день Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин утвердил их, внеся ряд корректив. Тернополь и Проскуров предлагалось освободить не позже 14-15 марта. После перегруппировки сил, не позднее 20-21 марта, войска фронта должны были возобновить общее наступление.
Изменялось направление наступления левофланговых 18-й и 38-й армий. Им предстояло нанести удар не на Могилев-Подольский, а северо-западнее - на Каменец-Подольский. После форсирования Днестра с ходу они должны были наступать на запад и выйти на государственную границу. 13-й и 60-й армиям приказывалось с овладением рубежом Берестечко, Броды, Городище, Бучач продолжать наступление на запад с целью освобождения Львова и Перемышля. Для этого надлежало перегруппировку произвести таким образом, чтобы усилить правое крыло фронта. Ускоренным порядком должна была доукомплектоваться 3-я гвардейская танковая армия с целью использования ее для освобождения Львова и Перемышля. Одновременно получил директиву Ставки и 2-й Украинский фронт. Ему ставилась задача преследовать отходившие войска противника, не давая им возможности организовать оборону по Южному Бугу. Главная группировка войск фронта должна была выйти в район Могилев-Подольский, Ямполь, захватив переправы на Днестре.
Задачи, поставленные Ставкой, показывают, что на втором этапе основная цель операции заключалась в разгроме сначала фланговых 1-й и 4-й танковых армий противника, а затем и всей группы армий "Юг" общим наступлением войск 1-го и 2-го Украинских фронтов. Видная роль отводилась и левофланговым армиям 1-го Украинского фронта, которые должны были с ходу форсировать стремительный Днестр и овладеть г. Черновицы.
На основании директивы Ставки командующий фронтом отдал частные приказы армиям. Это было 13 марта.
Таким образом, на третий день своего наступления наша 38-я армия получила дополнительные задачи, согласно которым она должна была, взаимодействуя со своим правым соседом - 18-й армией, выйти 18 марта на Южный Буг, форсировать его с ходу, освободить г. Винницу и к исходу 20 марта овладеть районом Почапинец, Жмеринка, Тарасовка. Последующая задача состояла в том, чтобы достичь рубежа Бар, Берлинцы-Полевые, а в дальнейшем нам предстояло наступать в направлении Каменец-Подольского, Черновиц.
Из этого видно, что командующий фронтом определил характер действий 18-й и нашей 38-й армий на ближайшие шесть дней как наступление с более решительными целями. Это подтверждают и установленные для нас глубина и темп продвижения. Так, 18-я армия должна была за шесть дней преодолеть 50 км, 38-я - 100 км. Темпы продвижения - соответственно 8 и 15 км. Следовательно, и глубина задач, и темп наступления нашей армии были вдвое больше. Кроме того, нам предстояло форсировать с ходу Южный Буг, в то время как 18-я армия уже имела на противоположном берегу этой реки небольшие плацдармы.
Развитие событий в полосе 38-й армии показало, что в установленный для нас сравнительно высокий темп наступления корпуса и дивизии внесли свои коррективы. Установив начало общего отхода вражеских войск, я увидел, что противник явно намеревался отступить за Южный Буг и занять заранее подготовленные инженерные сооружения. Было очевидно, что, достигнув этой цели, его войска за рекой могли меньшими силами и более успешно обороняться. Лишить противника этого преимущества можно было только безостановочным преследованием, захватом переправ и плацдармов. Такая задача и была поставлена войскам.
И до чего же самоотверженно действовали наши роты и батальоны, дивизии и корпуса! Пехота и артиллерия, саперы и тыловики - все устремились вперед. Никого не нужно было убеждать в необходимости этого. Ведь перед глазами у нас были брошенные противником на путях движения войск оружие, боеприпасы и многочисленная техника. И солдаты наши забыли про отдых, сон и горячую пищу. Рядом с ними месили грязь проселочных дорог, а если нужно было, то шли и по бездорожью командиры и политработники. Все несли на плечах тяжелое оружие, боеприпасы. И так по 20-25 км в день.
Промокшие и усталые, но охваченные неудержимым наступательным порывом, воины армии 15 марта, на три дня раньше назначенного срока, вышли к Южному Бугу. В тот же день ворвались в восточную, левобережную часть Винницы. А к югу от города один из полков 151-й стрелковой дивизии тогда же форсировал в районе Сутиски вздувшуюся от половодья реку и на ее западном берегу овладел населенными пунктами Ворошиловка, Шершни и Гута, что открывало нам дорогу на Жмеринку.
Накануне командующий фронтом, получив мое донесение об успешном продвижении к Южному Бугу, приказал форсировать реку на всем участке наступления армии с помощью подручных средств, не дожидаясь подхода табельных. Теперь же, к исходу 15 марта, он во изменение прежней директивы отдал приказ:
"1. Главный удар продолжать развивать на Жмеринка.
С захватом Жмеринка нанести удар пятью сд, усиленными артиллерией и самоходными орудиями, в общем направлении на Волковинцы, Деражня с целью создания угрозы окружения винницко-летичевско-хмельниковской группировки противника.
В подтверждение этому Манштейн приводит следующие слова Цейтцлера: "Он (речь шла о Гитлере.-К. М.) говорит, что когда-нибудь же русские перестанут наступать. С июля прошлого года они непрерывно ведут наступление. Долго это не может продолжаться. Я сказал ему в ответ на это: мой фюрер, если бы вы сейчас были в положении русских, что бы вы делали? Он ответил: ничего! Я возразил: я бы начал наступление и именно на Львов!"{172}
Вполне понятно, что гитлеровских генералов Цейтцлера и Манштейна беспокоила судьба Львова. Однако нужно подчеркнуть, что замыслы Ставки Верховного Главнокомандования были значительно шире. Даже тогда, когда она предусматривала наступление 13-й армии на Броды, очевидно, имелось в виду пока лишь угрозой удара сковать вражеские силы, с тем чтобы освободить Львов после разгрома группы армий "Юг". И этим, как я уже отмечал, далеко не исчерпывались планы Ставки, одновременно готовившей разгром группы армий "Центр".
Пока же на очереди была Проскурово-Черновицкая операция 1-го Украинского фронта.
4 марта в 8 часов утра войска 60-й и 1-й гвардейской армий при содействии 2-й воздушной армии после артиллерийской подготовки перешли в наступление. Артподготовка, к сожалению, не дала ожидаемого результата, так как противник накануне начал отвод своих главных сил, в результате чего они не были уничтожены в главной полосе. Тем не менее наступление началось успешно. Мощь артиллерийского огня обрушилась на арьергарды. Благодаря этому их сопротивление легко было сломлено атакой пехоты и танков, которые быстро преодолели первую линию вражеских укреплений.
К исходу дня стрелковые дивизии продвинулись на 10-12 км, а введенные в бой 4-я и 3-я гвардейская танковые армии, обогнав пехоту 60-й армии, проникли в глубину вражеской обороны до 25 км. В полосе 60-й армии противник отступал на Тернополь и Волочиск, перед 1-й гвардейской армией - на Староконстантинов.
Главным препятствием для наступающих войск в тот день была распутица, сделавшая дороги почти непроходимыми для автотранспорта. В то же время отходившие вражеские войска стремились организовать оборону дорог с твердым покрытием, главным образом магистрали Шепетовка-Староконстантинов- Проскуров.
На следующий день в наступление перешел также правофланговый 11-й стрелковый корпус 18-й армии.
Особенностью развернувшихся боевых действий являлось то, что наступающие войска не только отбрасывали противника, но и перехватывали его пути отхода, окружали и уничтожали гитлеровцев, если они отказывались сложить оружие. Как я уже упоминал, оборонявшийся южнее Шепетовки враг был обойден с обеих сторон. Стойкости у него хватило на одни сутки. На следующий день, даже не дождавшись темноты, колонны фашистских войск начали отходить на Староконстантинов. Не всем им, однако, это удалось. Часть вражеских войск была окружена и уничтожена. Такая участь постигла, например, гарнизон населенного пункта Мокеевцы, расположенного в 15 км южнее Шепетовки. Под Теофиполем был уничтожен пехотный полк противника.
За два дня ударная группировка 1-го Украинского фронта преодолела вражескую оборону на фронте в 180 км и продвинулась в глубину от 25 до 50 км. Возникла возможность более глубокого охвата главных сил 1-й и правофланговых частей 4-й танковых армий противника. В частности, в районе Волочиска наступающие вышли на участок железной дороги Львов-Жмеринка-Одесса. Основная коммуникационная линия противника была перерезана.
Успешно действовали главные силы 2-й воздушной армии. Поддерживая ударную группировку фронта, они нанесли ощутимые потери противнику на дороге Староконстантинов-Проскуров. Авиация способствовала быстрому продвижению наземных войск, вела борьбу с подходившими резервами врага, препятствовала железнодорожным перевозкам.
Но враг сопротивлялся все более отчаянно. 7 марта он предпринял многочисленные контратаки. Вступили в бой главные силы танковых дивизий, прибывших из районов Умани и Луцка. Теперь в полосе от Тернополя до Проскурова было сосредоточено до девяти танковых и шесть пехотных дивизий, стремившихся любой ценой отбросить ударную группировку 1-го Украинского фронта к северу от железной дороги. Завязались жестокие бои.
Наступающие части не только удержали железнодорожную магистраль, но и потеснили противника к югу. Был освобожден ряд крупных населенных пунктов, в том числе Купель, Черный Остров и Староконстантинов. Но дальнейшее наступление приостановилось.
Это было вызвано не только возросшим сопротивлением противника, но и главным образом трудностями, связанными с весенней распутицей. Танки даже по дорогам двигались с большим трудом. Колесный автотранспорт оказался в еще более тяжелом положении. Основная масса артиллерии растянулась, отстала, боеприпасы приходилось подносить на руках, горючее для танков перебрасывать на самолетах.
Несмотря на столь огромные трудности, ударная группировка фронта за восемь дней наступательных боев продвинулась на 70-80 км и вышла на рубеж, проходивший от восточной окраины Тернополя к Волочиску, Черному Острову, Николаевке и далее по рекам Бужок и Южный Буг через Хмельник до Янова. 1-й и 4-й танковым армиям противника были нанесены значительные потери, перерезана их основная коммуникационная линия. Наши войска охватили оба фланга проскуровской группировки. Захватом плацдарма на р. Южный Буг в районе Хмельника наметилось направление для удара на юг с целью ее изоляции от винницкой группировки.
Главным итогом этих дней был срыв вражеских планов выиграть время для получения пополнений и создания прочной обороны. Несмотря на то что распутица сильно затрудняла действия наступающих, все же надежды немецко-фашистского командования на это обстоятельство также провалились.
С выходом наших войск на указанный рубеж активные действия отнюдь не прекратились. Продолжались начавшиеся еще 7 марта ожесточенные бои, по своему характеру напоминавшие ноябрьские дни 1943 г., когда противник под Киевом перешел в контрнаступление, а также февральские дни 1944 г. под Корсунь-Шевченковским, где враг пытался деблокировать свою окруженную группировку. Однако на этот раз войска ударной группировки не только отражали многочисленные контратаки, но и непрерывно оттесняли гитлеровцев в юго-западном и южном направлениях. Не помогло противнику и то, что на участок Тернополь, Проскуров он стянул в конце концов до девяти танковых и шести пехотных дивизий. Кстати, здесь впервые вступило в бой значительное количество советских тяжелых танков "ИС", продемонстрировавших свое превосходство по мощности огня и маневренности над фашистскими "тиграми" - танками "T-VI".
В числе танковых дивизий, переброшенных противником для отражения наступления ударной группировки 1-го Украинского фронта, были также 6-я и 25-я, снятые для этой цели с винницкого направления. В связи с этим вероятность попыток противника наступать в северном и северо-западном направлениях со стороны Винницы или Умани почти полностью исключалась.
Приближался срок, назначенный командованием фронта для нанесения нашего удара. И по мере того как таяли противостоявшие нам вражеские силы, мы все увереннее ждали этого дня.
Радостные вести приходили и со 2-го Украинского фронта. Находившиеся там всего несколько дней назад танковые дивизии врага теперь истекали кровью в районе Проскурова. В результате ожесточенные бои на рубеже р. Горный Тикич закончились разгромом противника. За этим 10 марта последовало освобождение г. Умани. Левый фланг 8-й немецкой армии был разгромлен войсками 2-го Украинского фронта.
38-я армия была готова перейти в наступление и в свою очередь разгромить правый фланг немецкой 1-й танковой армии.
Следует отметить, что, хотя к моменту нашего удара противостоящие силы уменьшились, возможности 38-й армии также сократились. Вначале планировалось, что в нашей полосе в прорыв будет введен 8-й гвардейский механизированный корпус. Кроме того, еще 2 марта при утверждении плана наступательной операции 38-й армии командующий фронтом сделал такое дополнение:
"1. 50-60 танков и СУ использовать как танки НПП.
2. 50 танков и СУ в составе 8 мк для развития успеха ввести в дело после преодоления жел. дороги"{173} .
Наконец, я надеялся, что и всю 1-ю танковую армию удастся использовать для совместных действий с 38-й армией.
Получилось иначе. 6 марта 1-й танковой армии было приказано передислоцироваться в полном составе к исходу 9 марта в полосу 60-й армии. Нам в виде утешения оставили 20 танков Т-34 с ограниченным моторесурсом{174}.
Трудно что-либо возразить против такого решения. Оно диктовалось условиями борьбы в полосе ударной группировки фронта. Но так или иначе возможности нанесения мощного удара в полосе 38-й армии уменьшились. Это, однако, не поколебало нашей уверенности в успехе. Напротив, Военный совет армии продолжал изыскивать способы наиболее эффективного выполнения поставленной нам задачи.
Учитывая изменившуюся обстановку, мы сочли необходимым осуществить прорыв вражеского фронта в другом месте и усилия войск перенацелить с левого фланга несколько севернее, ближе к центру. Там у противника была довольно сильная группировка. Разгром последней мог гарантировать нам свободу маневра для обхода винницкой группировки и лишал противника возможности нанести удар по правому флангу нашей ударной группировки, что он, несомненно, не замедлил бы сделать в случае ее перехода в наступление вдоль разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта. Наконец, именно у стыка двух фронтов мы демонстрировали подготовку к наступлению, и там оборона, конечно, была укреплена противником.
Со своим предложением мы обратились к командующему фронтом, Ответа не было довольно долго. Наконец, согласие было получено. Нам разрешалось нанести главный удар в направлении Трощи, Вороновицы и Демидовки, обойти Винницу с юга. Овладеть ею мы должны были не позднее 18-19 марта. Устанавливался и срок перехода в наступление-11 марта.
Высказываясь за изменение направления главного удара, я, конечно, понимал, что это потребует перегруппировки сил, но не сомневался в том, что большой опыт, накопленный штабами армии, корпусов и дивизий, позволит провести ее успешно, быстро и скрытно. И не ошибся. Правда, противник в последние дни проявлял острое беспокойство и в связи с этим усилил наблюдение. Его служба охранения на переднем крае использовала собак. Активизировалась и вражеская разведка. Несмотря на вое это, перегруппировка была нами проведена успешно.
Решение на наступление было принято мною 8 марта. Нанести главный удар предстояло 101-му и 67-му стрелковым корпусам, вспомогательный - в направлении Калиновки - 74-му стрелковому корпусу. К исходу второго дня операции войска должны были преодолеть всю тактическую зону обороны, а затем развивать наступление в глубину. Задачи корпусам были поставлены на первые четыре дня операции, чтобы в случае ее быстрого развития при наличии широкого фронта наступления не нарушалось управление войсками.
В силу сложившейся обстановки наступление на вспомогательном направлении мы начали на три дня раньше, чем на главном. Это вызвано было тем, что левофланговые части 18-й армии к тому времени продвинулись вперед и нужно было использовать их успех.
Итак, уже 8 марта 305-я стрелковая дивизия 74-го стрелкового корпуса перешла в наступление на Калиновку. Этот удар на крупный узел железных дорог, расходившихся здесь в четырех направлениях - на Староконстантинов, Казатин, Немиров и Жмеринку, стоявший к тому же на автомагистрали Житомир- Винница, существенно содействовал успешному наступлению во всей полосе 38-й армии. Он создал угрозу всем внутренним коммуникациям немецкой 1-й танковой армии и сковал сосредоточенные там вражеские силы.
Противник лишился возможности в полной мере маневрировать силами и средствами, что облегчало действия главных сил нашей армии, имевших задачу обойти винницкую группировку врага, в том числе и его части, сосредоточенные у Калиновки.
Выполнение этой задачи началось 11 марта. В 11 часов 45 минут ударная группировка 38-й армии после артиллерийской подготовки перешла в наступление с рубежа Богдановка, ст. Липовец, Владимировка, Мервин, Лопатинка.
Вражеские войска ожидали нашего наступления и потому ежедневно к рассвету подтягивались к переднему краю обороны, а несколько позднее отводились. В тот день, как и в предыдущие, противник не дождался нашего наступления и, решив, что его уже не последует, основные силы отвел в глубь обороны. Мы же, учтя эту особенность, перешли в наступление в середине дня, что явилось полной неожиданностью для гитлеровцев.
Противник сильным артиллерийским и минометным огнем, а также многочисленными контратаками пехоты с танками и самоходными установками пытался сдержать натиск наших войск. Однако ни этими мерами, ни трижды проведенными контратаками на некоторых направлениях он не смог сдержать или хотя бы затормозить, снизить темпы наступления наших войск.
Прорвав вражеский передний край на фронте свыше 20 км и овладев после упорных боев опорными пунктами гитлеровцев в ближайшей глубине, войска 38-й армии к 20 часам преодолели главную полосу обороны.
V
Как мы и ожидали, наибольшее сопротивление противник оказал на нашем левом фланге, у разграничительной линии с 40-й армией 2-го Украинского фронта, где по первоначальному плану армия должна была наносить главный удар. Это окончательно подтвердило, что вражеское командование именно там ожидало нашего наступления и что произведенная в самые последние дни перегруппировка войск 38-й армии не была обнаружена противником.
Гитлеровцы столь отчаянно упорствовали на нашем стыке с 40-й армией, что наступавшая здесь 155-я стрелковая дивизия не смогла выполнить задачу первого дня.
Зато удар несколько севернее, между Липовцом и Ильинцами, оказался совершенно неожиданным для врага. Конечно, мы шли на известный риск, действуя главными силами в этом направлении, так как названные два города, превращенные гитлеровцами в крупные опорные пункты, при этом оказывались у нас на флангах. Но нами были приняты меры к лишению противника этого преимущества. Например, 101-й стрелковый корпус, наступавший на правом фланге ударной группировки, наносил удар своими левофланговыми силами, где за первым эшелоном был сосредоточен и второй - 70-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора И. А. Гусева. Она была введена в бой во второй половине дня и действовала в северо-западном направлении, свертывая оборону перед правым флангом корпуса и обходя с севера Липовец, составлявший костяк вражеской обороны.
Успешное осуществление этого плана оправдало возлагаемые на него надежды. Вражеский гарнизон Липовца был изолирован, скован и не смог оказать влияния на ход и исход боев на других участках прорыва. На следующий день, правда, он совместно с отступившими сюда частями начал было готовиться к нанесению контрудара. Но наша артиллерия, занявшая в течение ночи новые огневые позиции, массированным огнем заставила противника отказаться от своего намерения и начать отход на запад.
В течение второго дня наступления войска армии расширили прорыв в сторону флангов, форсировали р. Соб, освободили районные центры Винницкой области Липовец и Ильинцы, завершили преодоление всей тактической зоны обороны противника. Задача дня была выполнена с превышением. Ударная группировка продвинулась западнее указанного в плане рубежа.
В последующие дни противник предпринял многочисленные контратаки, в особенности в районе Калиновки. Но они были отражены. В результате обходных маневров мы сравнительно легко овладевали его опорными пунктами и продолжали расширять фронт прорыва, доведя его 13 марта до 95 км. Иначе говоря, армия наступала во всей своей полосе. Только в течение 13 марта ее войска продвинулись вперед на 20 км. На правом фланге и в центре ударной группировки передовые части в тот день, на сутки раньше, чем намечалось планом, завязали бои еще за два районных центра Винницкой области - Вахновку и Вороновицу.
Таким образом, корпуса и дивизии практически раньше срока выполнили план наступательной операции и превысили намеченные темпы, несмотря на весеннюю распутицу.
Несколько отставали лишь две левофланговые дивизии, наступавшие на широком фронте. Но меня это не тревожило по двум причинам. Во-первых, еще левее успешно наступала 40-я армия 2-го Украинского фронта. Во-вторых, главные силы нашей армии приближались к Южному Бугу, с форсированием которого войска противника перед нашим левым флангом могли оказаться в весьма незавидном положении. Их коммуникации были под угрозой.
Вражеское командование, по-видимому, придерживалось такого же мнения. Такое предположение вытекало из того, что авиаразведка отметила движение автоколонн противника от Райгорода на Немиров, а это означало не что иное, как начало отхода вражеских войск.
Вывод из этого мог быть один: оборона гитлеровцев в полосе 38-й армии рушится. Следовательно, нужно было ускорить темп наступления на главном направлении, быстрее форсировать Южный Буг и, обойдя винницкую группировку противника с юга, разгромить ее.
Но нам пришлось выполнять еще более широкую задачу, что диктовалось изменением обстановки в полосе ударной группировки фронта.
К концу первого этапа операции, как уже отмечалось, немецко-фашистское командование перебросило туда крупные резервы, которые оказали упорное, отчаянное сопротивление наступающим войскам. Разгорелись ожесточенные бои. Противник бросал в атаки одновременно два-три пехотных полка и до 100 танков. Возникло предположение о возможности вражеского контрудара в северном направлении, в связи с чем командующий фронтом отдал приказ о переходе к обороне на отдельных участках.
Это резко затормозило темпы наступления.
Вскоре удалось достоверно установить, что вражеские резервы предназначались только для обороны. Но к тому времени противник уже успел воспользоваться передышкой для уплотнения своих боевых порядков.
Так, из полосы 13-й армии на рубеж Тернополь-Волочиск была переброшена 7-я танковая дивизия, а из Германии - 68, 357 и 359-я пехотные дивизии.
Словом, резервы противника вступили в бой на всем фронте от Тернополя до Проскурова.
Для того чтобы сломить сопротивление врага, требовалось новое решение.
Командующий фронтом маршал Г. К. Жуков решил, что прежде всего нужно измотать и обескровить контратакующие части противника, выйти на рубеж Берестечко, Броды, Тернополь, Проскуров, Хмельники и тем самым выполнить до конца ближайшую задачу, поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования 18 февраля. Постановкой активной задачи 13-й армии расширялся фронт наступления, а следовательно, растягивались вражеские резервы.
Ей было приказано начать 15 марта частную операцию по овладению населенными пунктами Дубно, Кременец, Броды и выйти на рубеж Берестечко, Броды, Залесье.
Далее Г. К. Жуков считал возможным через пять-шесть дней, после выполнения ближайшей задачи, продолжить наступление с целью выхода на Днестр, с тем чтобы отрезать пути отхода противника к северу от этой реки. Главный удар по-прежнему намечалось нанести в общем направлении на Чортков, а вспомогательный - левым крылом фронта - на Новую Ушицу, Могилев-Подольский. Для выполнения задачи в состав ударной группировки включалась 1-я танковая армия и резервы фронта.
Эти предложения были представлены Ставке 10 марта. На следующий день Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин утвердил их, внеся ряд корректив. Тернополь и Проскуров предлагалось освободить не позже 14-15 марта. После перегруппировки сил, не позднее 20-21 марта, войска фронта должны были возобновить общее наступление.
Изменялось направление наступления левофланговых 18-й и 38-й армий. Им предстояло нанести удар не на Могилев-Подольский, а северо-западнее - на Каменец-Подольский. После форсирования Днестра с ходу они должны были наступать на запад и выйти на государственную границу. 13-й и 60-й армиям приказывалось с овладением рубежом Берестечко, Броды, Городище, Бучач продолжать наступление на запад с целью освобождения Львова и Перемышля. Для этого надлежало перегруппировку произвести таким образом, чтобы усилить правое крыло фронта. Ускоренным порядком должна была доукомплектоваться 3-я гвардейская танковая армия с целью использования ее для освобождения Львова и Перемышля. Одновременно получил директиву Ставки и 2-й Украинский фронт. Ему ставилась задача преследовать отходившие войска противника, не давая им возможности организовать оборону по Южному Бугу. Главная группировка войск фронта должна была выйти в район Могилев-Подольский, Ямполь, захватив переправы на Днестре.
Задачи, поставленные Ставкой, показывают, что на втором этапе основная цель операции заключалась в разгроме сначала фланговых 1-й и 4-й танковых армий противника, а затем и всей группы армий "Юг" общим наступлением войск 1-го и 2-го Украинских фронтов. Видная роль отводилась и левофланговым армиям 1-го Украинского фронта, которые должны были с ходу форсировать стремительный Днестр и овладеть г. Черновицы.
На основании директивы Ставки командующий фронтом отдал частные приказы армиям. Это было 13 марта.
Таким образом, на третий день своего наступления наша 38-я армия получила дополнительные задачи, согласно которым она должна была, взаимодействуя со своим правым соседом - 18-й армией, выйти 18 марта на Южный Буг, форсировать его с ходу, освободить г. Винницу и к исходу 20 марта овладеть районом Почапинец, Жмеринка, Тарасовка. Последующая задача состояла в том, чтобы достичь рубежа Бар, Берлинцы-Полевые, а в дальнейшем нам предстояло наступать в направлении Каменец-Подольского, Черновиц.
Из этого видно, что командующий фронтом определил характер действий 18-й и нашей 38-й армий на ближайшие шесть дней как наступление с более решительными целями. Это подтверждают и установленные для нас глубина и темп продвижения. Так, 18-я армия должна была за шесть дней преодолеть 50 км, 38-я - 100 км. Темпы продвижения - соответственно 8 и 15 км. Следовательно, и глубина задач, и темп наступления нашей армии были вдвое больше. Кроме того, нам предстояло форсировать с ходу Южный Буг, в то время как 18-я армия уже имела на противоположном берегу этой реки небольшие плацдармы.
Развитие событий в полосе 38-й армии показало, что в установленный для нас сравнительно высокий темп наступления корпуса и дивизии внесли свои коррективы. Установив начало общего отхода вражеских войск, я увидел, что противник явно намеревался отступить за Южный Буг и занять заранее подготовленные инженерные сооружения. Было очевидно, что, достигнув этой цели, его войска за рекой могли меньшими силами и более успешно обороняться. Лишить противника этого преимущества можно было только безостановочным преследованием, захватом переправ и плацдармов. Такая задача и была поставлена войскам.
И до чего же самоотверженно действовали наши роты и батальоны, дивизии и корпуса! Пехота и артиллерия, саперы и тыловики - все устремились вперед. Никого не нужно было убеждать в необходимости этого. Ведь перед глазами у нас были брошенные противником на путях движения войск оружие, боеприпасы и многочисленная техника. И солдаты наши забыли про отдых, сон и горячую пищу. Рядом с ними месили грязь проселочных дорог, а если нужно было, то шли и по бездорожью командиры и политработники. Все несли на плечах тяжелое оружие, боеприпасы. И так по 20-25 км в день.
Промокшие и усталые, но охваченные неудержимым наступательным порывом, воины армии 15 марта, на три дня раньше назначенного срока, вышли к Южному Бугу. В тот же день ворвались в восточную, левобережную часть Винницы. А к югу от города один из полков 151-й стрелковой дивизии тогда же форсировал в районе Сутиски вздувшуюся от половодья реку и на ее западном берегу овладел населенными пунктами Ворошиловка, Шершни и Гута, что открывало нам дорогу на Жмеринку.
Накануне командующий фронтом, получив мое донесение об успешном продвижении к Южному Бугу, приказал форсировать реку на всем участке наступления армии с помощью подручных средств, не дожидаясь подхода табельных. Теперь же, к исходу 15 марта, он во изменение прежней директивы отдал приказ:
"1. Главный удар продолжать развивать на Жмеринка.
С захватом Жмеринка нанести удар пятью сд, усиленными артиллерией и самоходными орудиями, в общем направлении на Волковинцы, Деражня с целью создания угрозы окружения винницко-летичевско-хмельниковской группировки противника.