Страница:
Начал маршал И. С. Конев так, как и должно в таких случаях: с изучения и обобщения опыта предыдущих операций по освобождению Правобережной Украины. Он приказал командующим армиями лично провести с командирами дивизий и полков разбор боевых действий, осуществлявшихся зимой и весной 1944 г. Сам же взял на себя эту задачу в отношении командармов, начальников штабов, командиров корпусов и начальников родов войск фронта и армий. Разбор под его руководством проводился в двух группах. Одна из них включала основной командный состав всех правофланговых армий и корпусов, другая-1-й гвардейской, 18, 38 и 1-й гвардейской танковой армий. Первая работала 6 июня, вторая - два дня спустя.
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Дело в том, что именно в те дни мы получили известие о произведенной нашими союзниками по антигитлеровской коалиции - американскими и английскими войсками - высадке в Северной Франции. Судя по ее масштабам, можно было надеяться, что это и есть" наконец, столь многократно обещанный второй фронт в Европе.
Но не могу не отметить, что это событие тогда не произвело на нас, фронтовиков, большого впечатления. Другое дело, если бы второй фронт был открыт на два года или хотя бы на год раньше, когда нам было намного труднее.
Конечно, мы понимали важное политическое и военное значение высадки союзников, несомненно приближавшей окончание войны. И это реальное проявление их решимости принять участие в сокрушении гитлеровской Германии было встречено одобрительно всем советским народом. Но в то же время мы не могли не видеть, что пассивность союзнических сухопутных армий в борьбе с главным врагом гитлеровской Германией, имевшая место в предшествующие годы, нанесла серьезный ущерб общему делу. Знали мы и то, что это было следствием двойственной политики господствующих классов США и Англии, которые вопреки союзническим обязательствам и не считаясь с требованиями народов своих стран, длительное время уклонялись от открытия второго фронта в Европе.
Для нас не было секретом, что одни представители ведущих американских и британских монополий не скрывали своих симпатий к гитлеровской клике, а другие открыто высказывали надежду на то, что Советский Союз и фашистская Германия взаимно истощат свои силы в войне, после чего им обоим продиктуют свою волю США и Англия. Нам не могли быть безразличны слова вице-президента Соединенных Штатов Г. Трумэна о том, что, мол, если в войне будет брать верх Россия, то для США будет выгодно помогать Германии, и наоборот{211}.
За этим циничным заявлением стояли реальные интересы монополий, стремившихся ослабить обе воюющие стороны. Более того, представители таких монополий высказывали сочувствие господствующей клике фашистской Германии. Их не пугала фашистская идеология, наоборот, многим она импонировала. Советский же Союз, первое в мире государство рабочих и крестьян, носитель новых общественных отношений, страшил западных монополистов. Занимая влиятельные посты в правительствах своих стран, защитники интересов монополий годами тормозили развертывание активных военных действий против фашистской Германии, срывали выполнение союзнических обязательств по отношению к СССР и обрекли свою армию на продолжительную бездеятельность.
Мы, по существу, в одиночку сражались с сильным и жестоким врагом, использовавшим против нас военный и промышленный потенциал почти всей Европы. Естественно, что нам было тяжело, особенно в 1941-1942 гг. Никогда не забыть грозной опасности под Москвой, тяжких боев при отходе к Сталинграду, у Калача, в междуречье Волги и Дона. Был момент, когда всего 8 км отделяли 1-ю гвардейскую армию от 62-й армии В. И. Чуйкова, сражавшейся в Сталинграде, а мы так и не смогли соединиться с ней. Непрерывно атаковали, отвлекая на себя крупные вражеские силы, штурмовавшие город, нанося им огромные потери, но преодолеть узкий коридор не хватило сил.
Не раз смертельная опасность угрожала нашему социалистическому государству. С предельным напряжением отражали мы натиск озверелого фашизма, а наши союзники по антигитлеровской коалиции отказывались открыть второй фронт в Европе" чтобы отвлечь хотя бы часть сил врага. Даже в 1943 г. они предпочитали во имя своих империалистических интересов захватывать позиции в Средиземноморье, не оказывавшие серьезного влияния на ход борьбы на советско-германском фронте, где решались судьбы всей второй мировой войны, судьбы народов всего мира.
Советский народ и его Красная Армия под руководством Коммунистической партии не только выстояли в этой борьбе, но и, измотав и обескровив отборнейшие войска противника, обрушили на него всю мощь своих Вооруженных Сил.
Развязывая войну против Советского Союза, гитлеровская клика полагала, что первые военные неудачи Красной Армии подорвут доверие народных масс нашей страны к Коммунистической партии и Советской (власти, посеют рознь между многочисленными народами СССР, расшатают основу социалистического государства - союз рабочих, крестьян и интеллигенции. В действительности же трудности военного времени еще больше укрепили доверие народных масс к партии и правительству, упрочили дружбу между народами и союз трудящихся нашей Родины.
Советский народ единодушно поднялся на защиту своего Отечества. В тяжелых кровопролитных боях, в неслыханном единоборстве на фронте в 3 тыс. километров Красная Армия сначала сдерживала многомиллионную, оснащенную новейшей военной техникой немецко-фашистскую армию, нанося ей огромный урон в людях и вооружении. Сравнительно легко покорив десяток европейских стран, фашистская военная машина в боях против Советского Союза дала осечку.
В первый год войны Красная Армия разгромила вражеские ударные силы под Москвой, второй ознаменовался поражением и уничтожением немецко-фашистских войск под Сталинградом, третий начался с их тяжелого поражения в Курской битве и теперь заканчивался поспешным отходом обескровленного противника по всему фронту.
Таков был военно-политический итог трех лет Великой Отечественной войны.
Фашисты рассчитывали на неспособность советской промышленности справиться с задачами производства вооружения в массовых масштабах, транспорта - с военными перевозками, а сельского хозяйства - со снабжением армии и народа продовольствием и промышленным сырьем. И в этом враг просчитался.
Военное хозяйство нашей страны, преодолевая огромные трудности, быстро шло в гору{212}. Достаточно сказать, что в первой половине 1944 г. объем промышленной продукции тыловых районов по сравнению с первой половиной 1941 г. составил 185%, а по четырем наркоматам военной промышленности - 570%.
За первую половицу 1944 г. страна дала Красной Армии около 16 тыс. самолетов, почти 14 тыс. тяжелых и средних танков и самоходно-артиллерийских установок, 26 тыс. орудий калибра 76 мм и выше, 477 тыс. пулеметов, не считая авиационных, и автоматов, 91 млн. снарядов, авиабомб и мин.
Только за первые пять месяцев 1944 г. количество танков, самоходно-артиллерийских установок и самолетов в действующей армии увеличилось более чем на 25 %.
Объем продукции рос также за счет фабрик, заводов, рудников, колхозов и совхозов, встававших из пепла и руин на освобожденной от оккупации земле. За те же полгода Донбасс дал около 8 млн. т угля, заводы Юга выплавили около 400 тыс. т стали. Колхозы и совхозы освобожденных районов засеяли яровыми культурами 19 млн. гектаров земли.
Так советский народ опрокинул все расчеты врага на непрочность советской экономики. Былое превосходство врага в количестве танков и самолетов осталось позади. Советское государство, основанное на нерушимом братском содружестве народов, в ходе войны окрепло и упрочилось, а фашистское государство, основанное на угнетении народов, не выдержало испытаний войны и стояло перед неминуемой катастрофой.
Не менее разительным был и внешнеполитический итог трех лет Великой Отечественной войны.
К 1941 г. гитлеровская клика поработила страны Западной Европы, вовлекла в разбойничий союз Италию, Румынию, Финляндию, Венгрию, Болгарию и угрожала жизни и безопасности всех народов мира. Вероломным нападением на Советский Союз она стремилась обеспечить осуществление своих планов мирового господства. Тогда наша страна вела смертельную борьбу один на один. К лету 1944 г. положение в корне изменилось. Государства антигитлеровской коалиции укрепили свой боевой союз, имели согласованные планы полного разгрома вооруженных сил гитлеровской Германии, превосходили врага в количестве и качестве войск и вооружения. Фашистский блок проиграл войну, близился час его полного разгрома.
Что же касается вклада западных союзников в завоевание победы, то к тому моменту, о котором здесь рассказывается, он был невелик.
В связи с этим нельзя не удивляться западным фальсификаторам истории, и поныне утверждающим, что бомбардировка немецкой военной промышленности авиацией Соединенных Штатов и Англии оказала решающее влияние на сокращение производства и обеспечение фашистских войск техникой. Увы, это не так. Усиление интенсивности англо-американских бомбардировок в 1943-1944 гг. действительно имело место. И все же упомянутого сокращения не произошло. Напротив, немецкая военная промышленность в первой половине 1944 г. продолжала наращивать выпуск продукции и достигла в июле высшего уровня за все годы войны. Производство танков увеличилось в 5,1 раза, самолетов - в 2,6 раза, артиллерийско-стрелкового вооружения - в 3,2 раза и боеприпасов - в 3 раза по сравнению с январем-февралем 1942 г.{213}
Вопрос о том, чьими усилиями был нанесен основной ущерб обеспечению вермахта вооружением, станет яснее, если напомнить об огромных потерях, нанесенных ему Красной Армией. Только в первой половине 1944 г. трофейная служба советских войск подобрала на полях сражений такую массу брошенных отступавшим врагом оружия, боеприпасов и техники, что эти потери, по признанию экономистов Западной Германии, "сократили наличие вооружения в таких размерах, которые превышали производственную мощность промышленности"{214}.
На германской военной экономике резко сказалось поражение немецко-фашистской армии зимой 1943 и весной 1944 гг. В связи с колоссальными потерями в личном составе командующий армией запаса вермахта поставил вопрос об увеличении пополнений для фронта. В своем докладе он писал: "Если при старой цифре (т. е. при прежнем уровне потерь. - К. М.) месячная норма пополнения составляла 200 тыс. человек, то теперь она должна быть увеличена примерно на 70 тыс. Следовательно, в месяц требуется 270 тыс., а на летний период - 1,62 млн. человек. ...Для обеспечения 1,6-миллионной цифры имеется в наличии согласно плану... примерно 400 тыс. человек, если не меньше. Остальные 1,2 млн. человек могут быть набраны только из числа забронированных"{215}.
Иначе говоря, пришлось мобилизовать людей, занятых в промышленности, а это, в свою очередь, вело к уменьшению выпуска вооружения, боеприпасов и боевой техники. Словом, нос вытащили - хвост увяз.
Не менее беспочвенны утверждения фальсификаторов истории о том, что поставки по ленд-лизу будто бы спасли СССР от неминуемой гибели.
Нет, мы не забыли, что в ходе войны под давлением народных масс правительства США и Англии взяли на себя обязательства оказывать Советскому Союзу экономическую помощь и направили в нашу страну известное количество продовольствия, автотранспорта, сырья и вооружения. Однако ленд-лиз не мог оказать существенного влияния на ход и исход войны на советско-германском фронте, поскольку поставки в нашу страну по отношению к военной продукции, изготовленной тогда в СССР, составили: по танкам- 10%, по самолетам-менее 12%, по зенитным орудиям-около 2%, а в целом не превышали 4%{216}.
О многом говорит и тот факт, что поставки по ленд-лизу достигли наибольшего размера в 1943-1944 гг., когда Советские Вооруженные Силы добились уже перелома в войне в свою пользу, а отечественная промышленность работала на полную мощность. Именно в эти годы наша военная индустрия дала соответственно 224% и 251% продукции по сравнению с 1940 г. А вот в неимоверно тяжелом для нас 1941 г. США и Англия передали Советскому Союзу всего лишь 750 самолетов, 501 танк и 8 зенитных пушек.
Победы Красной Армии, одержанные зимой и весной 1944 г., свидетельствовали о неуклонном росте могущества социалистической державы. Какая огромная дистанция отделяла наше государство от царской России времен первой мировой войны!
Царская Россия на третьем году империалистической войны, в конце 1916 г., имела разрушенное хозяйство и неудержимо катилась вниз. Народ обнищал, был озлоблен, ненавидел царское правительство и его бюрократический продажный аппарат. Войскам не хватало вооружения и боеприпасов. Армия терпела поражение и была бессильна добиться перелома в ходе войны. Бездарный генералитет занимал господствующее положение в царской ставке и генеральном штабе. В стране складывалась революционная ситуация.
Советский Союз на исходе третьего года жесточайшей в истории человечества войны был одним из самых могучих государств мира. Социалистическая военная экономика неуклонно росла. Советский народ, воспитанный и сплоченный Коммунистической партией, представлял собой образец морально-политического единства. Красная Армия во все возрастающем количестве получала великолепную боевую технику, боеприпасы, снаряжение, продовольствие. Совершенствовались ее организационные формы. Росло мастерство солдат, офицеров и генералов. Творчески осваивая опыт войны, советские воины научились бить врага в любой обстановке и шли от победы к победе.
С выходом наших войск на юге к государственной границе начала приобретать реальные очертания великая освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в отношении народов стран, порабощенных гитлеровцами.
Еще 6 ноября 1941 г. в докладе на торжественном заседании в Москве, посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, И. В. Сталин от имени нашей партии и всего народа говорил: "У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, покорение чужих народов, все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы, или о народах и территории Азии, в том числе и Ирана. Наша первая цель состоит в том, чтобы освободить наши территории и наши народы от немецко-фашистского ига. У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы, ждущим от нас помощи. Наша цель состоит в том, чтобы помочь этим народам в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят. Никакого вмешательства во внутренние дела других народов"{217}.
Эти слова, прозвучавшие в тяжкий для нашей Родины час, уже тогда выражали непреклонную решимость Коммунистической партии и всего советского народа разгромить врага и, очистив от него собственную землю, помочь в этом другим народам. Уже в то время они вдохнули надежду в сердца порабощенных гитлеровцами сотен миллионов людей за рубежом. И, поднимаясь на борьбу с врагом, они с нетерпением ждали освобождения, веря, что его принесет им Красная Армия.
Интернациональный долг, в духе которого Коммунистическая партия воспитала весь наш народ, повелевал Красной Армии оказать народам Европы помощь в их освободительной борьбе.
Наконец, во имя интересов всего человечества мы не могли прекратить борьбу до ликвидации германского фашизма.
Таково было и взаимное обязательство держав антигитлеровской коалиции Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Англии, торжественно провозглашенное на Тегеранской конференции, состоявшейся 28 ноября-1 декабря 1943 г.
Главы трех правительств И. В. Сталин, Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль приняли в Тегеране Декларацию о совместных действиях в войне против гитлеровской Германии и о послевоенном сотрудничестве. Были согласованы и военные вопросы, среди которых одним из важнейших являлось решение об открытии в Западной Европе второго фронта к 1 мая 1944 г.
По этому вопросу уже написано немало. Хочу поэтому подчеркнуть лишь одну важную деталь. Согласие США и Англии на открытие весной 1944 г. второго фронта, с которым они преднамеренно тянули уже третий год, было в значительной мере также обусловлено победами Красной Армии, в том числе и разгромом немецко-фашистских войск на Правобережной Украине.
Кстати, сохранился очень интересный документ, касающийся и этого вопроса. Я имею в виду запись беседы И. В. Сталина с британским министром иностранных дел А. Иденом примерно за месяц до Тегеранской конференции. Этот документ приведен на страницах журнала "Международная жизнь". Здесь же целесообразно процитировать из него всего несколько слов, сказанных тогда И. В. Сталиным о втором фронте. Вот они: "Мы не буквоеды. Мы не будем требовать того, что наши союзники не в состоянии сделать"{218}.
Весь ход событий на советско-германском фронте не мог не внушить правительствам наших тогдашних западных союзников мысль о том, что Красная Армия и без второго фронта разгромит гитлеровскую Германию. А это значило, что в случае дальнейшей оттяжки с высадкой во Франции они могли вообще опоздать к финалу борьбы на европейском континенте.
Из сказанного видно, что хотя мы и были рады открытию второго фронта, но для особых восторгов не было причин. Не верилось, что наконец-то западные союзники начнут воевать всерьез. Уж очень долго они не выполняли свои обещания. И теперь мы хотели убедиться, что вслед за американской консервированной тушенкой, которую у нас в войну иронически называли вторым фронтом, вступили в борьбу с гитлеровской Германией и англо-американские войска.
Как известно, наши ожидания на этот раз оправдались. Вскоре англо-американские войска развернули боевые действия в Нормандии в широких масштабах, и это способствовало ускорению разгрома врага. Впрочем, несмотря на высадку в Нормандии, гитлеровское командование продолжало держать свои главные силы на советско-германском фронте. Здесь в июне 1944 г. действовали 228 дивизий и 23 бригады врага, а объединенным англо-американским войскам противостояли 86 дивизий, из которых 61 находилась во Франции, Бельгии и Голландии, а остальные в Италии{219}.
Поэтому не следует забывать, что высадка в Нормандии была произведена в чрезвычайно выгодных условиях. Красная Армия за три года войны нанесла немецко-фашистским войскам крупные поражения, измотала и обескровила их. А тот факт, что оставшиеся боеспособными вражеские войска находились на советско-германском фронте, означал, что у гитлеровского командования не было достаточных сил, чтобы помешать созданию фронта в Северной Франции. По свидетельству Гудериана, немецко-фашистские войска к 1944 г. понесли на Восточном фронте такие огромные потери, что "были разрушены планы создания сил на Западе для отражения англо-американского вторжения"{220}.
Несколько забегая вперед, отмечу, что и после открытия второго фронта в Западной Европе решающая роль в разгроме гитлеровской Германии по-прежнему принадлежала Красной Армии. Главным оставался советско-германский фронт.
Что же касается сил противника в Западной Европе, то генерал Меллентин, ставший к тому времени начальником штаба группы армий "Г", охарактеризовал их следующим образом:
"Войска, находившиеся под нашим командованием, были невероятно пестрыми: тут были солдаты из различных частей ВВС, полицейские, старики и подростки, были даже специальные батальоны из людей, страдающих желудочными заболеваниями или ушными болезнями"{221}.
Представляют интерес также следующие пояснения, которые дал впоследствии бывший начальник штаба Западного фронта генерал Вестфаль: "Было общеизвестно, что боеспособность немецких войск на Западе уже к моменту вторжения была значительно ниже, чем боеспособность наших дивизий на Востоке. Соединения, понесшие огромные потери на Восточном фронте, приходилось обменивать на такие же соединения, пополненные на Западе. Значительное количество находившихся во Франции так называемых "стационарных" дивизий (их было 22, т. е. треть всех немецких дивизий, находившихся во Франции, Бельгии и Голландии. - К. М.) было скудно оснащено вооружением и автотранспортом и состояло в основном из солдат престарелого возраста"{222}.
Перед нами же до конца войны, как подтверждают и немецкие источники, были наиболее сильные и боеспособные дивизии противника, которые в целом и по численности, и по вооружению в несколько раз превосходили войска вермахта на Западном фронте. И нам предстояло их окончательно сокрушить. Этой задаче были посвящены усилия всей Красной Армии, в том числе и войск 1-го Украинского фронта, совершенствовавших свое воинское мастерство в преддверии новых боёв с врагом.
Боевое, приподнятое настроение царило в наших войсках, готовившихся с честью выполнить предстоящие задачи. Этой цели и был посвящен организованный И. С. Коневым разбор предшествующих операций.
V
В нашей группе, собравшейся 8 июня в штабе 38-й армии, докладчиками были командующие 1-й гвардейской армией генерал-полковник А. А. Гречко и 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник М. Е. Катуков. Они подробно рассказали о действиях войск при прорыве обороны противника и бое в глубине, отметили и положительный опыт, и недостатки. В ходе дальнейшего обсуждения выступающие указывали на упущения при окружении 1-й танковой армии противника. Упреки адресовались командованию, штабам и начальникам родов войск как фронта, так и армий. Высказывалось сожаление, что не удалось полностью уничтожить окруженную группировку.
Как и многие другие участники обсуждения, говорил об этом и я. Отметив положительные стороны операции, а она была превосходной по своим результатам, я счел необходимым сказать о слабости внутреннего и внешнего фронтов окружения с западной стороны кольца и о наших ошибках.
Заключительное слово маршала Конева на разборе мартовской наступательной операции 1-го Украинского фронта содержало одновременно указания о подготовке войск к последующим операциям. Полагаю полезным воспроизвести его выступление по памяти и по документам{223}. Вот его содержание:
А. Оценка действий войск Красной Армии
Мартовские операции трех Украинских фронтов войдут в историю как лучшие операции Великой Отечественной войны. Обстановка была такова, что вражеские войска, измотанные и понесшие крупные потери зимой, надеялись отсидеться в условиях весенней распутицы. Командование противника не ожидало, что Красная Армия может нанести удар в марте. Ставка Верховного Главнокомандования учла это обстоятельство и, несмотря на трудности, решила нанести удары силами трех фронтов. В ходе проведения операций оказалось, что они были полной неожиданностью для противника. Если местами и не была достигнута тактическая внезапность, то в стратегическом масштабе она была налицо. Для решений командиров было характерно массирование танковых, артиллерийских и пехотных сил и средств на решающих участках фронта для прорыва вражеской обороны, в частности массирование танков, которые осуществили прорыв на большую глубину.
Вопрос о плотности боевых порядков наших войск и о насыщении их артиллерией решался в зависимости от группировок противника. Плотность стрелковых войск на участках прорыва, достигавшая пяти стрелковых дивизий на 14 км фронта, обеспечила успех в начале операции и в ходе ее развития.
Принципы внезапности, неожиданности нанесения ударов и массирования сил и средств на участках прорыва должны оставаться ведущими и в последующих операциях.
Б. Некоторые особенности проведенных операций
1. В ходе весенних операций противник встретил трудности, связанные с условиями бездорожья, что в свою очередь вызвало резкое падение его маневренных возможностей. На действиях наших войск природные условия сказались в завершающий период операции, когда противник подтянул оперативные резервы, в том числе 31)0-400 танков, а наша артиллерия не смогла обеспечить развитие прорыва и сопровождение пехоты в оперативной глубине.
2. Несмотря на бездорожье и грязь, мартовская наступательная операция носила ярко выраженные черты маневренной операции, чего нам так не хватало в первый период войны. Теперь мы владеем большим искусством маневра силами и средствами. Смелый маневр нередко помогал нам в трудные моменты операции, выводил из затруднительных положений. Оперативный маневр дал хорошие и даже неожиданные результаты. Научившись маневрировать, мы теперь можем шире использовать возможности войск.
3. Искусство управления войсками и организации взаимодействия их находится на высоком уровне, но все же не на таком, какой нужен при проведении маневренной операции. При высшем, более совершенном уровне управления войсками и организации взаимодействия их по цели, месту и времени мы достигли бы в мартовской операции еще больших результатов. У нас еще недостаточно налажена информация снизу вверх. Командиры и штабы опаздывают с принятием решений. Средства усиления и подавления отстают. Разведка, обеспечение флангов и стыков по-прежнему являются слабым местом.
4. Мы выигрываем за счет стратегического маневра. Умеем осуществлять оперативный маневр. Тактическое же маневрирование является слабым местом. Нередко можно наблюдать лобовые атаки, в результате которых противник вытесняется. Нужно учить войска охватам и обходам, заставлять врага вести бой в невыгодных условиях, тогда и результаты будут еще большие.
Здесь я должен сделать небольшое отступление. Дело в том, что именно в те дни мы получили известие о произведенной нашими союзниками по антигитлеровской коалиции - американскими и английскими войсками - высадке в Северной Франции. Судя по ее масштабам, можно было надеяться, что это и есть" наконец, столь многократно обещанный второй фронт в Европе.
Но не могу не отметить, что это событие тогда не произвело на нас, фронтовиков, большого впечатления. Другое дело, если бы второй фронт был открыт на два года или хотя бы на год раньше, когда нам было намного труднее.
Конечно, мы понимали важное политическое и военное значение высадки союзников, несомненно приближавшей окончание войны. И это реальное проявление их решимости принять участие в сокрушении гитлеровской Германии было встречено одобрительно всем советским народом. Но в то же время мы не могли не видеть, что пассивность союзнических сухопутных армий в борьбе с главным врагом гитлеровской Германией, имевшая место в предшествующие годы, нанесла серьезный ущерб общему делу. Знали мы и то, что это было следствием двойственной политики господствующих классов США и Англии, которые вопреки союзническим обязательствам и не считаясь с требованиями народов своих стран, длительное время уклонялись от открытия второго фронта в Европе.
Для нас не было секретом, что одни представители ведущих американских и британских монополий не скрывали своих симпатий к гитлеровской клике, а другие открыто высказывали надежду на то, что Советский Союз и фашистская Германия взаимно истощат свои силы в войне, после чего им обоим продиктуют свою волю США и Англия. Нам не могли быть безразличны слова вице-президента Соединенных Штатов Г. Трумэна о том, что, мол, если в войне будет брать верх Россия, то для США будет выгодно помогать Германии, и наоборот{211}.
За этим циничным заявлением стояли реальные интересы монополий, стремившихся ослабить обе воюющие стороны. Более того, представители таких монополий высказывали сочувствие господствующей клике фашистской Германии. Их не пугала фашистская идеология, наоборот, многим она импонировала. Советский же Союз, первое в мире государство рабочих и крестьян, носитель новых общественных отношений, страшил западных монополистов. Занимая влиятельные посты в правительствах своих стран, защитники интересов монополий годами тормозили развертывание активных военных действий против фашистской Германии, срывали выполнение союзнических обязательств по отношению к СССР и обрекли свою армию на продолжительную бездеятельность.
Мы, по существу, в одиночку сражались с сильным и жестоким врагом, использовавшим против нас военный и промышленный потенциал почти всей Европы. Естественно, что нам было тяжело, особенно в 1941-1942 гг. Никогда не забыть грозной опасности под Москвой, тяжких боев при отходе к Сталинграду, у Калача, в междуречье Волги и Дона. Был момент, когда всего 8 км отделяли 1-ю гвардейскую армию от 62-й армии В. И. Чуйкова, сражавшейся в Сталинграде, а мы так и не смогли соединиться с ней. Непрерывно атаковали, отвлекая на себя крупные вражеские силы, штурмовавшие город, нанося им огромные потери, но преодолеть узкий коридор не хватило сил.
Не раз смертельная опасность угрожала нашему социалистическому государству. С предельным напряжением отражали мы натиск озверелого фашизма, а наши союзники по антигитлеровской коалиции отказывались открыть второй фронт в Европе" чтобы отвлечь хотя бы часть сил врага. Даже в 1943 г. они предпочитали во имя своих империалистических интересов захватывать позиции в Средиземноморье, не оказывавшие серьезного влияния на ход борьбы на советско-германском фронте, где решались судьбы всей второй мировой войны, судьбы народов всего мира.
Советский народ и его Красная Армия под руководством Коммунистической партии не только выстояли в этой борьбе, но и, измотав и обескровив отборнейшие войска противника, обрушили на него всю мощь своих Вооруженных Сил.
Развязывая войну против Советского Союза, гитлеровская клика полагала, что первые военные неудачи Красной Армии подорвут доверие народных масс нашей страны к Коммунистической партии и Советской (власти, посеют рознь между многочисленными народами СССР, расшатают основу социалистического государства - союз рабочих, крестьян и интеллигенции. В действительности же трудности военного времени еще больше укрепили доверие народных масс к партии и правительству, упрочили дружбу между народами и союз трудящихся нашей Родины.
Советский народ единодушно поднялся на защиту своего Отечества. В тяжелых кровопролитных боях, в неслыханном единоборстве на фронте в 3 тыс. километров Красная Армия сначала сдерживала многомиллионную, оснащенную новейшей военной техникой немецко-фашистскую армию, нанося ей огромный урон в людях и вооружении. Сравнительно легко покорив десяток европейских стран, фашистская военная машина в боях против Советского Союза дала осечку.
В первый год войны Красная Армия разгромила вражеские ударные силы под Москвой, второй ознаменовался поражением и уничтожением немецко-фашистских войск под Сталинградом, третий начался с их тяжелого поражения в Курской битве и теперь заканчивался поспешным отходом обескровленного противника по всему фронту.
Таков был военно-политический итог трех лет Великой Отечественной войны.
Фашисты рассчитывали на неспособность советской промышленности справиться с задачами производства вооружения в массовых масштабах, транспорта - с военными перевозками, а сельского хозяйства - со снабжением армии и народа продовольствием и промышленным сырьем. И в этом враг просчитался.
Военное хозяйство нашей страны, преодолевая огромные трудности, быстро шло в гору{212}. Достаточно сказать, что в первой половине 1944 г. объем промышленной продукции тыловых районов по сравнению с первой половиной 1941 г. составил 185%, а по четырем наркоматам военной промышленности - 570%.
За первую половицу 1944 г. страна дала Красной Армии около 16 тыс. самолетов, почти 14 тыс. тяжелых и средних танков и самоходно-артиллерийских установок, 26 тыс. орудий калибра 76 мм и выше, 477 тыс. пулеметов, не считая авиационных, и автоматов, 91 млн. снарядов, авиабомб и мин.
Только за первые пять месяцев 1944 г. количество танков, самоходно-артиллерийских установок и самолетов в действующей армии увеличилось более чем на 25 %.
Объем продукции рос также за счет фабрик, заводов, рудников, колхозов и совхозов, встававших из пепла и руин на освобожденной от оккупации земле. За те же полгода Донбасс дал около 8 млн. т угля, заводы Юга выплавили около 400 тыс. т стали. Колхозы и совхозы освобожденных районов засеяли яровыми культурами 19 млн. гектаров земли.
Так советский народ опрокинул все расчеты врага на непрочность советской экономики. Былое превосходство врага в количестве танков и самолетов осталось позади. Советское государство, основанное на нерушимом братском содружестве народов, в ходе войны окрепло и упрочилось, а фашистское государство, основанное на угнетении народов, не выдержало испытаний войны и стояло перед неминуемой катастрофой.
Не менее разительным был и внешнеполитический итог трех лет Великой Отечественной войны.
К 1941 г. гитлеровская клика поработила страны Западной Европы, вовлекла в разбойничий союз Италию, Румынию, Финляндию, Венгрию, Болгарию и угрожала жизни и безопасности всех народов мира. Вероломным нападением на Советский Союз она стремилась обеспечить осуществление своих планов мирового господства. Тогда наша страна вела смертельную борьбу один на один. К лету 1944 г. положение в корне изменилось. Государства антигитлеровской коалиции укрепили свой боевой союз, имели согласованные планы полного разгрома вооруженных сил гитлеровской Германии, превосходили врага в количестве и качестве войск и вооружения. Фашистский блок проиграл войну, близился час его полного разгрома.
Что же касается вклада западных союзников в завоевание победы, то к тому моменту, о котором здесь рассказывается, он был невелик.
В связи с этим нельзя не удивляться западным фальсификаторам истории, и поныне утверждающим, что бомбардировка немецкой военной промышленности авиацией Соединенных Штатов и Англии оказала решающее влияние на сокращение производства и обеспечение фашистских войск техникой. Увы, это не так. Усиление интенсивности англо-американских бомбардировок в 1943-1944 гг. действительно имело место. И все же упомянутого сокращения не произошло. Напротив, немецкая военная промышленность в первой половине 1944 г. продолжала наращивать выпуск продукции и достигла в июле высшего уровня за все годы войны. Производство танков увеличилось в 5,1 раза, самолетов - в 2,6 раза, артиллерийско-стрелкового вооружения - в 3,2 раза и боеприпасов - в 3 раза по сравнению с январем-февралем 1942 г.{213}
Вопрос о том, чьими усилиями был нанесен основной ущерб обеспечению вермахта вооружением, станет яснее, если напомнить об огромных потерях, нанесенных ему Красной Армией. Только в первой половине 1944 г. трофейная служба советских войск подобрала на полях сражений такую массу брошенных отступавшим врагом оружия, боеприпасов и техники, что эти потери, по признанию экономистов Западной Германии, "сократили наличие вооружения в таких размерах, которые превышали производственную мощность промышленности"{214}.
На германской военной экономике резко сказалось поражение немецко-фашистской армии зимой 1943 и весной 1944 гг. В связи с колоссальными потерями в личном составе командующий армией запаса вермахта поставил вопрос об увеличении пополнений для фронта. В своем докладе он писал: "Если при старой цифре (т. е. при прежнем уровне потерь. - К. М.) месячная норма пополнения составляла 200 тыс. человек, то теперь она должна быть увеличена примерно на 70 тыс. Следовательно, в месяц требуется 270 тыс., а на летний период - 1,62 млн. человек. ...Для обеспечения 1,6-миллионной цифры имеется в наличии согласно плану... примерно 400 тыс. человек, если не меньше. Остальные 1,2 млн. человек могут быть набраны только из числа забронированных"{215}.
Иначе говоря, пришлось мобилизовать людей, занятых в промышленности, а это, в свою очередь, вело к уменьшению выпуска вооружения, боеприпасов и боевой техники. Словом, нос вытащили - хвост увяз.
Не менее беспочвенны утверждения фальсификаторов истории о том, что поставки по ленд-лизу будто бы спасли СССР от неминуемой гибели.
Нет, мы не забыли, что в ходе войны под давлением народных масс правительства США и Англии взяли на себя обязательства оказывать Советскому Союзу экономическую помощь и направили в нашу страну известное количество продовольствия, автотранспорта, сырья и вооружения. Однако ленд-лиз не мог оказать существенного влияния на ход и исход войны на советско-германском фронте, поскольку поставки в нашу страну по отношению к военной продукции, изготовленной тогда в СССР, составили: по танкам- 10%, по самолетам-менее 12%, по зенитным орудиям-около 2%, а в целом не превышали 4%{216}.
О многом говорит и тот факт, что поставки по ленд-лизу достигли наибольшего размера в 1943-1944 гг., когда Советские Вооруженные Силы добились уже перелома в войне в свою пользу, а отечественная промышленность работала на полную мощность. Именно в эти годы наша военная индустрия дала соответственно 224% и 251% продукции по сравнению с 1940 г. А вот в неимоверно тяжелом для нас 1941 г. США и Англия передали Советскому Союзу всего лишь 750 самолетов, 501 танк и 8 зенитных пушек.
Победы Красной Армии, одержанные зимой и весной 1944 г., свидетельствовали о неуклонном росте могущества социалистической державы. Какая огромная дистанция отделяла наше государство от царской России времен первой мировой войны!
Царская Россия на третьем году империалистической войны, в конце 1916 г., имела разрушенное хозяйство и неудержимо катилась вниз. Народ обнищал, был озлоблен, ненавидел царское правительство и его бюрократический продажный аппарат. Войскам не хватало вооружения и боеприпасов. Армия терпела поражение и была бессильна добиться перелома в ходе войны. Бездарный генералитет занимал господствующее положение в царской ставке и генеральном штабе. В стране складывалась революционная ситуация.
Советский Союз на исходе третьего года жесточайшей в истории человечества войны был одним из самых могучих государств мира. Социалистическая военная экономика неуклонно росла. Советский народ, воспитанный и сплоченный Коммунистической партией, представлял собой образец морально-политического единства. Красная Армия во все возрастающем количестве получала великолепную боевую технику, боеприпасы, снаряжение, продовольствие. Совершенствовались ее организационные формы. Росло мастерство солдат, офицеров и генералов. Творчески осваивая опыт войны, советские воины научились бить врага в любой обстановке и шли от победы к победе.
С выходом наших войск на юге к государственной границе начала приобретать реальные очертания великая освободительная миссия Советских Вооруженных Сил в отношении народов стран, порабощенных гитлеровцами.
Еще 6 ноября 1941 г. в докладе на торжественном заседании в Москве, посвященном 24-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, И. В. Сталин от имени нашей партии и всего народа говорил: "У нас нет и не может быть таких целей войны, как захват чужих территорий, покорение чужих народов, все равно, идет ли речь о народах и территориях Европы, или о народах и территории Азии, в том числе и Ирана. Наша первая цель состоит в том, чтобы освободить наши территории и наши народы от немецко-фашистского ига. У нас нет и не может быть таких целей войны, как навязывание своей воли и своего режима славянским и другим порабощенным народам Европы, ждущим от нас помощи. Наша цель состоит в том, чтобы помочь этим народам в их освободительной борьбе против гитлеровской тирании и потом предоставить им вполне свободно устроиться на своей земле так, как они хотят. Никакого вмешательства во внутренние дела других народов"{217}.
Эти слова, прозвучавшие в тяжкий для нашей Родины час, уже тогда выражали непреклонную решимость Коммунистической партии и всего советского народа разгромить врага и, очистив от него собственную землю, помочь в этом другим народам. Уже в то время они вдохнули надежду в сердца порабощенных гитлеровцами сотен миллионов людей за рубежом. И, поднимаясь на борьбу с врагом, они с нетерпением ждали освобождения, веря, что его принесет им Красная Армия.
Интернациональный долг, в духе которого Коммунистическая партия воспитала весь наш народ, повелевал Красной Армии оказать народам Европы помощь в их освободительной борьбе.
Наконец, во имя интересов всего человечества мы не могли прекратить борьбу до ликвидации германского фашизма.
Таково было и взаимное обязательство держав антигитлеровской коалиции Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Англии, торжественно провозглашенное на Тегеранской конференции, состоявшейся 28 ноября-1 декабря 1943 г.
Главы трех правительств И. В. Сталин, Ф. Д. Рузвельт и У. Черчилль приняли в Тегеране Декларацию о совместных действиях в войне против гитлеровской Германии и о послевоенном сотрудничестве. Были согласованы и военные вопросы, среди которых одним из важнейших являлось решение об открытии в Западной Европе второго фронта к 1 мая 1944 г.
По этому вопросу уже написано немало. Хочу поэтому подчеркнуть лишь одну важную деталь. Согласие США и Англии на открытие весной 1944 г. второго фронта, с которым они преднамеренно тянули уже третий год, было в значительной мере также обусловлено победами Красной Армии, в том числе и разгромом немецко-фашистских войск на Правобережной Украине.
Кстати, сохранился очень интересный документ, касающийся и этого вопроса. Я имею в виду запись беседы И. В. Сталина с британским министром иностранных дел А. Иденом примерно за месяц до Тегеранской конференции. Этот документ приведен на страницах журнала "Международная жизнь". Здесь же целесообразно процитировать из него всего несколько слов, сказанных тогда И. В. Сталиным о втором фронте. Вот они: "Мы не буквоеды. Мы не будем требовать того, что наши союзники не в состоянии сделать"{218}.
Весь ход событий на советско-германском фронте не мог не внушить правительствам наших тогдашних западных союзников мысль о том, что Красная Армия и без второго фронта разгромит гитлеровскую Германию. А это значило, что в случае дальнейшей оттяжки с высадкой во Франции они могли вообще опоздать к финалу борьбы на европейском континенте.
Из сказанного видно, что хотя мы и были рады открытию второго фронта, но для особых восторгов не было причин. Не верилось, что наконец-то западные союзники начнут воевать всерьез. Уж очень долго они не выполняли свои обещания. И теперь мы хотели убедиться, что вслед за американской консервированной тушенкой, которую у нас в войну иронически называли вторым фронтом, вступили в борьбу с гитлеровской Германией и англо-американские войска.
Как известно, наши ожидания на этот раз оправдались. Вскоре англо-американские войска развернули боевые действия в Нормандии в широких масштабах, и это способствовало ускорению разгрома врага. Впрочем, несмотря на высадку в Нормандии, гитлеровское командование продолжало держать свои главные силы на советско-германском фронте. Здесь в июне 1944 г. действовали 228 дивизий и 23 бригады врага, а объединенным англо-американским войскам противостояли 86 дивизий, из которых 61 находилась во Франции, Бельгии и Голландии, а остальные в Италии{219}.
Поэтому не следует забывать, что высадка в Нормандии была произведена в чрезвычайно выгодных условиях. Красная Армия за три года войны нанесла немецко-фашистским войскам крупные поражения, измотала и обескровила их. А тот факт, что оставшиеся боеспособными вражеские войска находились на советско-германском фронте, означал, что у гитлеровского командования не было достаточных сил, чтобы помешать созданию фронта в Северной Франции. По свидетельству Гудериана, немецко-фашистские войска к 1944 г. понесли на Восточном фронте такие огромные потери, что "были разрушены планы создания сил на Западе для отражения англо-американского вторжения"{220}.
Несколько забегая вперед, отмечу, что и после открытия второго фронта в Западной Европе решающая роль в разгроме гитлеровской Германии по-прежнему принадлежала Красной Армии. Главным оставался советско-германский фронт.
Что же касается сил противника в Западной Европе, то генерал Меллентин, ставший к тому времени начальником штаба группы армий "Г", охарактеризовал их следующим образом:
"Войска, находившиеся под нашим командованием, были невероятно пестрыми: тут были солдаты из различных частей ВВС, полицейские, старики и подростки, были даже специальные батальоны из людей, страдающих желудочными заболеваниями или ушными болезнями"{221}.
Представляют интерес также следующие пояснения, которые дал впоследствии бывший начальник штаба Западного фронта генерал Вестфаль: "Было общеизвестно, что боеспособность немецких войск на Западе уже к моменту вторжения была значительно ниже, чем боеспособность наших дивизий на Востоке. Соединения, понесшие огромные потери на Восточном фронте, приходилось обменивать на такие же соединения, пополненные на Западе. Значительное количество находившихся во Франции так называемых "стационарных" дивизий (их было 22, т. е. треть всех немецких дивизий, находившихся во Франции, Бельгии и Голландии. - К. М.) было скудно оснащено вооружением и автотранспортом и состояло в основном из солдат престарелого возраста"{222}.
Перед нами же до конца войны, как подтверждают и немецкие источники, были наиболее сильные и боеспособные дивизии противника, которые в целом и по численности, и по вооружению в несколько раз превосходили войска вермахта на Западном фронте. И нам предстояло их окончательно сокрушить. Этой задаче были посвящены усилия всей Красной Армии, в том числе и войск 1-го Украинского фронта, совершенствовавших свое воинское мастерство в преддверии новых боёв с врагом.
Боевое, приподнятое настроение царило в наших войсках, готовившихся с честью выполнить предстоящие задачи. Этой цели и был посвящен организованный И. С. Коневым разбор предшествующих операций.
V
В нашей группе, собравшейся 8 июня в штабе 38-й армии, докладчиками были командующие 1-й гвардейской армией генерал-полковник А. А. Гречко и 1-й гвардейской танковой армией генерал-полковник М. Е. Катуков. Они подробно рассказали о действиях войск при прорыве обороны противника и бое в глубине, отметили и положительный опыт, и недостатки. В ходе дальнейшего обсуждения выступающие указывали на упущения при окружении 1-й танковой армии противника. Упреки адресовались командованию, штабам и начальникам родов войск как фронта, так и армий. Высказывалось сожаление, что не удалось полностью уничтожить окруженную группировку.
Как и многие другие участники обсуждения, говорил об этом и я. Отметив положительные стороны операции, а она была превосходной по своим результатам, я счел необходимым сказать о слабости внутреннего и внешнего фронтов окружения с западной стороны кольца и о наших ошибках.
Заключительное слово маршала Конева на разборе мартовской наступательной операции 1-го Украинского фронта содержало одновременно указания о подготовке войск к последующим операциям. Полагаю полезным воспроизвести его выступление по памяти и по документам{223}. Вот его содержание:
А. Оценка действий войск Красной Армии
Мартовские операции трех Украинских фронтов войдут в историю как лучшие операции Великой Отечественной войны. Обстановка была такова, что вражеские войска, измотанные и понесшие крупные потери зимой, надеялись отсидеться в условиях весенней распутицы. Командование противника не ожидало, что Красная Армия может нанести удар в марте. Ставка Верховного Главнокомандования учла это обстоятельство и, несмотря на трудности, решила нанести удары силами трех фронтов. В ходе проведения операций оказалось, что они были полной неожиданностью для противника. Если местами и не была достигнута тактическая внезапность, то в стратегическом масштабе она была налицо. Для решений командиров было характерно массирование танковых, артиллерийских и пехотных сил и средств на решающих участках фронта для прорыва вражеской обороны, в частности массирование танков, которые осуществили прорыв на большую глубину.
Вопрос о плотности боевых порядков наших войск и о насыщении их артиллерией решался в зависимости от группировок противника. Плотность стрелковых войск на участках прорыва, достигавшая пяти стрелковых дивизий на 14 км фронта, обеспечила успех в начале операции и в ходе ее развития.
Принципы внезапности, неожиданности нанесения ударов и массирования сил и средств на участках прорыва должны оставаться ведущими и в последующих операциях.
Б. Некоторые особенности проведенных операций
1. В ходе весенних операций противник встретил трудности, связанные с условиями бездорожья, что в свою очередь вызвало резкое падение его маневренных возможностей. На действиях наших войск природные условия сказались в завершающий период операции, когда противник подтянул оперативные резервы, в том числе 31)0-400 танков, а наша артиллерия не смогла обеспечить развитие прорыва и сопровождение пехоты в оперативной глубине.
2. Несмотря на бездорожье и грязь, мартовская наступательная операция носила ярко выраженные черты маневренной операции, чего нам так не хватало в первый период войны. Теперь мы владеем большим искусством маневра силами и средствами. Смелый маневр нередко помогал нам в трудные моменты операции, выводил из затруднительных положений. Оперативный маневр дал хорошие и даже неожиданные результаты. Научившись маневрировать, мы теперь можем шире использовать возможности войск.
3. Искусство управления войсками и организации взаимодействия их находится на высоком уровне, но все же не на таком, какой нужен при проведении маневренной операции. При высшем, более совершенном уровне управления войсками и организации взаимодействия их по цели, месту и времени мы достигли бы в мартовской операции еще больших результатов. У нас еще недостаточно налажена информация снизу вверх. Командиры и штабы опаздывают с принятием решений. Средства усиления и подавления отстают. Разведка, обеспечение флангов и стыков по-прежнему являются слабым местом.
4. Мы выигрываем за счет стратегического маневра. Умеем осуществлять оперативный маневр. Тактическое же маневрирование является слабым местом. Нередко можно наблюдать лобовые атаки, в результате которых противник вытесняется. Нужно учить войска охватам и обходам, заставлять врага вести бой в невыгодных условиях, тогда и результаты будут еще большие.