Страница:
Замысел отлично удался. Гитлеровцы, больше всего страшившиеся окружения, весьма проворно кинулись к нежданно открывшейся перед ними лазейке. Об их поспешном бегстве можно судить, например, по следующим датам: 27 января возникла угроза окружения, а 29 января ни одного подразделения гитлеровских войск уже не было в Силезии.
Важный промышленный район Польши был спасен от разрушения.
Можно только поздравить И. С. Конева и возглавляемые им войска с успешным решением задачи. И нет сомнения в том, что он, выталкивая гитлеровцев из "мешка", даже не подозревал, насколько это усложнило задачу нашей 38-й армии.
Поскольку мы находились поблизости от "ворот", через которые выскочили немецко-фашистские войска, избежавшие уничтожения в Силезии, то большая их часть, в том числе и 20-я танковая дивизия, оказалась в нашей полосе и уплотнила боевые порядки противостоявшей нам группировки. Сразу же почувствовалось вновь возросшее сопротивление врага.
Так, 29 января войска 38-й армии продвинулись вперед весьма незначительно, овладев лишь 22 населенными пунктами. 140-я, 70-я гвардейская и 183-я стрелковые дивизии в тот день форсировали Вислу и Бялу, но, захватив два небольших плацдарма, не смогли их расширить. Противник здесь почти непрерывно контратаковал силами от батальона до полка пехоты с 5-10 танками.
Боем и разведкой было установлено, что на западном берегу р. Бяла враг имеет заранее подготовленный оборонительный рубеж, занятый войсками. Оборудован он был не совсем так, как предыдущие. Здесь на каждом погонном километре обороны было установлено до 25 железобетонных двухамбразурных пулеметных колпаков. Позади траншей находился противотанковый ров. Протяженность оборонительного рубежа по фронту достигала 25 км. Расположённые на флангах противника го рода Дзедзице и Бельско-Бяла, а также находившийся в центре рубежа г. Чеховице гитлеровцы превратили в крупные опорные пункты, опоясанные укреплениями.
Учитывая, что к тому же и местность была труднопроходимой, следовало ожидать излишних потерь при повторных попытках с ходу прорвать оборону врага. К такому выводу пришли мы с А. А. Епишевым после того, как, побывав во всех корпусах и дивизиях, ознакомились с обстановкой на месте. И решение наше было единодушным: нужна краткая, двухдневная пауза в наступлении, чтобы подтянуть и сосредоточить силы, всесторонне подготовить новый удар по врагу.
IV
Так у р. Бяла закончился первый этап Ясло-Горлицкой наступательной операции. По плану мы должны были завершить его преодолением р. Дунаец. Но эта задача, как уже показано, была выполнена еще 18 января. С тех пор мы продолжали безостановочно наступать, причем в связи с выполнением поставленных задач в более короткие сроки конечные цели операции изменились.
Нам была поставлена новая задача - наступать в направлении г. Моравская Острава - центра одного из крупнейших экономических районов Чехословакии. Поэтому на рубеже р. Бяла мы создавали новую группировку для развития наступления во втором этапе.
Все это как бы подчеркивает некую грань между действиями 38-й армии до и после 29 января. Следовательно, именно эту дату нужно считать завершающей для первого этапа описываемой операции.
Его итоги были следующими.
За 15 дней наступления 38-я армия во взаимодействии с войсками левого крыла 1-го Украинского фронта прорвала оборону противника и, развивая наступление вдоль северных отрогов Карпат, с ходу преодолела семь крупных рек - Вислоку, Ропу, Бялу, Дунаец, Рабу, Скаву и Солу, упредив противника в занятии заранее подготовленных рубежей обороны. Продвинувшись за это время на 205 км на запад, мы вышли в район г. Бельско-Бяла.
В ходе первого этапа операции противостоящая группировка войск была разгромлена, ее остатки поспешно отходили на запад, бросая в исправном состоянии десятки танков, сотни орудий, минометов, пулеметов, автомашин и множество различных военных складов{306}.
Имеющиеся данные говорят, что невосполнимые потери были весьма велики в каждой противостоявшей нам дивизии. Например, в 545-й пехотной дивизии они составили свыше 50% личного состава и техники. В числе убитых был и ее командир генерал Обенаус. Понеся тяжелый урон, дивизия была выведена из боя и отправлена на доукомплектование. 320-я пехотная дивизия потеряла до 60% личного состава, а прибывшие из полосы 60-й армии 78, 359 и 544-я пехотные дивизии-от 50 до 80%.
Были убиты, в частности, командир 78-й пехотной дивизии генерал фон Гиршвельд и командир одного из ее полков подполковник Файтль{307}.
Поскольку мы упреждали противника в занятии его оборонительных рубежей, то основной формой наших боевых действий, естественно, являлось преследование отступавших вражеских войск. В то же время большая глубина обороны, множество заранее подготовленных рубежей говорили о том, что фашистское командование рассчитывало на длительное сопротивление. Осуществить его не удалось. Наступление вылилось в своего рода соревнование с врагом: кто быстрее достигнет того или иного рубежа в глубине обороны. И преследующие опережали отступающих.
В результате на всех шести рубежах вражеским войскам так и не удалось организовать оборону. Фашистское командование, пытаясь зацепиться хоть на одном из них, теперь уже не применяло своих обычных методов отвода войск с предыдущего рубежа: резкой активизации действий, усиления огня, контратак, оставления сильных арьергардов, что являлось для нас как бы сигналом о предстоящем отходе врага. В январской операции противник стремился отходить тихо, незаметно, при обычном режиме огня. И даже отказался от неизменных подрывных работ накануне отхода с целью уничтожения мостов и других объектов. На этот раз их взрывали в самый последний момент.
Само собой разумеется, что усиленно устраивались танковые и артиллерийские засады, минировались и разрушались дороги. И все это делалось с целью выигрыша времени для организации обороны на следующих рубежах.
Но уловкам врага наши войска противопоставили свое уменье и опыт. Вот одна деталь.
Продолжительное пребывание в Карпатах и ведение боевых действий в условиях частых туманов выработали у командиров и бойцов уменье безошибочно ориентироваться при ограниченной видимости. Это натолкнуло нас на мысль использовать в день прорыва и в последующее время задымление местности. Получив соответствующий приказ, начальник химической службы армии спланировал и затем осуществил задымление, в немалой степени содействовавшее прорыву как рубежа р. Вислока, так и обороны противника в районе Ясло и Змигруд Новы. В ходе наступления дымы широко применялись при обходных маневрах, в борьбе за опорные пункты противника и на марше.
С первого дня наступления части и соединения взяли высокие темпы преследования. Недостаток в подвижных средствах компенсировался форсированными маршами, использованием конного транспорта и особенно десантированием на танках и самоходных установках. Вражеский замысел срывали стремительные действия подвижной группы, многочисленных передовых отрядов дивизий, полков первого эшелона, разведывательных подразделений. Они своевременно подкреплялись мощными ударами главных сил, поддерживаемых артиллерийскими группами.
Отличительная черта преследования состояла в решительном движении вперед всего боевого порядка, смелом применении маневра, в частности обходов. Например, г. Ясло в результате обхода позиций противника 258-м стрелковым полком 140-й стрелковой дивизии и внезапного удара с запада был полностью освобожден за три часа. Так действовал и 285-й стрелковый полк 183-й стрелковой дивизии при овладении г. Беч, что позволило не только окружить и уничтожить противника, но и захватить мост через р. Ропа, подготовленный к взрыву. 207-й гвардейский стрелковый полк 70-й гвардейской стрелковой дивизии, оставив одно из подразделений к востоку от г. Гдув, этим сковал оборонявшегося здесь противника. Одновременно он главными силами по горным тропам обошел город и, ударив с юга, в течение двух часов разгромил вражеский гарнизон и освободил город. Подвижная группа глубоко обошла крупный населенный пункт Водовице с юга и этим способствовала его быстрому очищению от гитлеровцев.
Таких примеров очень много, поскольку подобным образом действовали все войска армии.
Вновь отлично проявила себя общевойсковая разведка. Она сыграла важную роль в выявлении замыслов врага и упреждении его действий.
Так было, в частности, после форсирования р. Дунаец в полосе 70-й гвардейской стрелковой дивизии. Противник поспешно отступал по шоссе на запад. Командир 203-го гвардейского стрелкового полка подполковник Н. М. Маслов решил перерезать дорогу у него в тылу, на участке Лососина-Дольна, Улковице. Для этого он послал во вражеский тыл 12 разведчиков под командованием гвардии капитана А. М. Безуглого. Через леса и овраги группа вышла к высоте 352,0. Здесь, в 50 м от шоссе, у моста через речушку Лососина, и была устроена засада.
Утром на шоссе показалась колонна автомашин с зенитными орудиями на прицепе. По команде капитана Безуглого разведчики открыли огонь. Первая машина остановилась, преградив путь остальным. Гитлеровцы попытались оказать сопротивление, но встретили организованный огонь. Понеся потери, они вынуждены были сдаться. Наши разведчики захватили 25 пленных, 12 автомашин и 8 зенитных орудий. Группа капитана А. М. Безуглого потерь не имела. Движение по шоссе было перекрыто{308}.
Столь же смело и решительно действовала в тылу противника группа разведчиков во главе с капитаном Н. А. Полтавским из состава 205-го гвардейского стрелкового полка той же дивизии. Они имели задачу определить группировку отступавшего противника и дорогу, по которой он отходил.
Проникнув 20 января в тыл врага, разведчики устроили засаду на шоссе в 10 км юго-западнее Чхува. Обстреляв двигавшийся на запад отряд гитлеровцев и уничтожив свыше 30 из них, группа капитана Полтавского захватила 10 пленных, принадлежавших 14-му пехотному полку 78-й пехотной дивизии. Разведчики без потерь возвратились в свою часть. Задача по дезорганизации противника и установлению его маршрута отхода была выполнена{309}.
В ночь на 24 января 11 разведчиков 227-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии под командой старшего сержанта Изневича получили задачу проникнуть во вражеский тыл и разведать, какова численность войск противника, оборонявших Станислав-Гурны, и на какой рубеж отходят его главные силы. Разведчики проникли в деревню и обнаружили там свыше двух пехотных рот с четырьмя самоходными установками и шестью орудиями. Сержант Изневич послал в полк связного с добытыми данными. Он сообщал также, что решил устроить засаду и рассчитывает на совместные с полком действия по сигналу двух красных ракет.
И вот, на рассвете, когда подразделения полка начали наступление, разведчики ударили с запада. Враг в панике заметался. Здесь и был убит пытавшийся организовать сопротивление командир 14-го пехотного полка подполковник Файтль. Разведчики также уничтожили до 30 других гитлеровцев и четырех захватили в плен. Деревня была освобождена, путь на запад открыт.
Приводя эти примеры, я отнюдь не хочу сказать, что, громя вражеские войска, сами мы не несли потерь. На войне они неизбежны и в дни побед. И хотя, пройдя с боями за 15 суток 205 км, наша армия имела небольшие по численности потери, тем не менее каждый наш воин, павший смертью храбрых, оставил живым глубокую скорбь. Чувство утраты было особенно тяжелым потому, что уже близка была великая Победа, и не всем было суждено дожить до нее.
В боях с врагом геройски погибли сотни наших солдат и офицеров. Среди них были командир 164-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка гвардии майор В. И. Кошмаров, командир 1142-го стрелкового полка полковник Ф. А. Застрожный, командующий артиллерией 305-й стрелковой дивизии полковник А. Н. Журавлев, начальники оперативного и разведывательного отделов А. И. Соловьев и И. К. Чернецкий.
Смертью храбрых пал и командир одной из лучших в армии 140-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Александр Яковлевич Киселев. Он похоронен во Львове на Холме Славы среди других Героев Советского Союза.
Это был человек высоких моральных качеств, незаурядный командир. Скромный и энергичный, он был отличным знатоком различных тактических приемов и широко применял их в боях. Нередко мы поражались, как стремительно добивался он успеха там, где, казалось, требовалось продолжительное время для выполнения поставленной задачи. А. Я. Киселев умело подобрал и помощников себе под стать. А это тоже требовало искусства, которое всегда высоко ценится и у нас, военных. Ибо талант военачальника без организаторских способностей и уменья работать с людьми по существу обесценивается. Сочетание этих качеств и позволяло генералу А. Я. Киселеву добиваться ощутимых результатов.
Такими командирами, как он, гордилась наша армия. Я уже отмечал, что одним из лучших у нас на фронте был генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, командир 101-го стрелкового корпуса, в который входила и дивизия А. Я. Киселева. Отлично проявили себя и командиры двух других дивизий этого корпуса - 70-й гвардейской и 183-й - генералы И. А. Гусев и Л. Д. Василевский, а также временно включенной в его состав 305-й стрелковой дивизии полковник А. Ф. Васильев.
Именно эти четыре дивизии, возглавляемые А. Л. Бондаревым, сыграли важнейшую роль в Ясло-Горлицкой операции. Корпус был ведущей и решающей силой как на первом ее этапе, так и в последующих боях.
V
Второй этап операции мы начали 1 февраля.
В период двухдневной паузы было установлено, что противник тщательно подготовился к отражению удара. Причем теперь перед нами были не остатки разгромленных на первом этапе частей. На этот раз противник успел свести их в боевые группы и заново вооружить. Большинство же оборонявшихся составляло прибывшее из Германии пополнение. И хотя мы по возможности всесторонне подготовились к прорыву, все же такого превосходства, как перед наступлением 15 января, ныне у нас не было.
Утром 1 февраля после 45-минутной артиллерийской подготовки войска армии пошли в атаку. Главный удар был нанесен в центре, в полосе 101-го и 67-го стрелковых корпусов. И поскольку все мосты были взорваны врагом, мы начали наступление прямо с форсирования р. Бялы.
Тяжелые бои на захваченных плацдармах продолжались весь этот и следующие дни. Лишь 3 февраля оборона противника была прорвана. В тот день 305-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Васильева овладела опорным пунктом Чеховице. Единая система обороны была нарушена, и наши войска получили возможность действовать на север, в направлении Дзедзице, и на юг - на Бельско-Бяла. Эти два опорных пункта составляли основу всего вражеского оборонительного рубежа.
Фашистское командование прилагало отчаянные усилия к тому, чтобы сбросить нас с плацдармов и восстановить оборону по р. Бяла. Контратаки следовали одна за другой. Сначала они предпринимались силами не более роты с 3-4 танками или самоходно-артиллерийскими установками. Затем в контратаки шли батальоны и, наконец, пехотные полки с 16-20 танками.
Я непрерывно усиливал войска на плацдарме, и контратаки неизменно отбивались. Но наше продвижение вперед было незначительным.
Враг сосредоточивал против плацдарма все более крупные силы, и количество контратак возрастало. 3 февраля их было 11, 4 февраля - 12, 5 февраля - 16. Ожесточенность боев нарастала.
Тогда мы решили подвергнуть оборону противника артиллерийской обработке. Проведенная 7 февраля 45-минутная артподготовка внесла заметные опустошения в боевые порядки врага. Возобновившие вслед за этим наступление наши войска прорвали оборону западнее Чеховице и расширили плацдарм до 20 км по фронту и до 8 км в глубину.
Но и после этого сопротивление гитлеровцев не было сломлено. В населенных пунктах бои шли чуть ли не за каждый дом. Особое упорство неприятель проявил в Дзедзице. Несмотря на то, что город был охвачен с трех сторон, здесь свыше суток шли ожесточенные уличные бои. 8 февраля противник был выбит из города, где он понес чувствительные потери.
Этот день стал переломным и на других участках фронта.
Так, на левом фланге была очищена от врага восточная часть г. Бельско-Бяла, откуда гитлеровцы бежали на западный берег р. Бяла. Но с запада в это время приближалась к городу 42-я гвардейская танковая бригада полковника В. С. Гаева с десантом на броне, входившая в состав нашей подвижной группы. Там она оседлала шоссейную и железную дороги, перерезав коммуникации фашистского гарнизона, оборонявшегося в Бельско-Бяла.
Бои в этом городе и к западу от него были особенно напряженными. Кроме упомянутой танковой бригады, в них участвовали 211-я и один из полков 340-й стрелковой дивизии, а также 1666-й самоходно-артиллерийский полк майора П. К. Шурыгина.
Противник стремился любой ценой восстановить коммуникации к западу от Бельско-Бяла, надеясь, что это поможет ему удержать и сам город. Крупными силами, стянутыми с других участков, врагу удалось окружить указанную выше группу войск в районе населенного пункта Ясеница. Пытаясь уничтожить ее, он непрерывно атаковал с севера, востока и запада. 12 же февраля, когда противник был выбит из Бельско-Бяла, его натиск в районе Ясеницы, где были перерезаны пути отхода на запад, стал еще более ожесточенным.
В тот день он предпринял 19 атак. Они следовали со всех сторон и осуществлялись силами от пехотного батальона до полка с 40-50 танками.
Трудно пришлось воинам нашей окруженной группы. К тому же снаряды, мины и патроны, не пополнявшиеся четверо суток, были у них на счету. Но высокий моральный дух бойцов и прочная броня тяжелых танков выдержали все испытания. Отбив все атаки, группа дождалась помощи подошедших с востока остальных полков 340-й стрелковой дивизии, частей 52-го стрелкового корпуса и правофланговых подразделений 11-го стрелкового корпуса 1-й гвардейской армии.
Вражеские силы, так и не сумевшие осуществить свои намерения, были окончательно разгромлены и рассеяны, а их остатки бежали на запад по глухим горным тропам южнее Ясеницы.
Все эти дни упорные бои шли также в центре и на правом фланге армии. Здесь в числе действовавших против нас были части 20-й танковой и 18-й эсэсовской моторизованной дивизий. В связи с их появлением число танков у противника увеличилось в несколько раз. Что же касается по-прежнему противостоявших нам 78, 359, 544 и 545-й пехотных дивизий, то они непрерывно получали пополнение.
Кроме того, им были приданы многочисленные специальные части, используемые в качестве пехоты, в том числе несколько саперных, 994, 1028, 1429-й охранные, 2-й штурмовой, 35-й пулеметный, 2-й полицейский, 284-й зенитный батальоны, 2-й железнодорожный и 1544-й учебный батальоны, учебный дивизион штурмовых орудий, учебные полки "Северная Украина" и "Северная Германия" и другие. Всего за 20 дней февраля было засечено 28 таких специальных частей. Среди них был и полк власовцев.
Поскольку зашла речь о власовцах, хотелось бы пояснить, кто такие были эти изменники Родины. Кое-кто полагает, что то были бывшие воины 2-й ударной армии, якобы чуть ли не целиком перешедшей на сторону врага летом 1942 г. во главе с изменником А. А. Власовым. Именно таков был провокационный слух, распространявшийся не только во время войны пропагандой противника, но и после ее окончания западными мистификаторами.
К чести 2-й ударной армии, действовавшей на Волховском фронте, должен сказать, что, как со всей очевидностью свидетельствуют документы, сохранившиеся в Архиве Министерства обороны СССР, она сражалась героически. Ее воины в тяжелейших условиях окружения, при катастрофической нехватке боеприпасов пробивали себе путь сквозь вражеское кольцо. И пробили. Те, кто не пал в борьбе с противником, вышли из окружения и вновь влились в ряды сражавшихся с немецко-фашистскими захватчиками.
Не вернулся лишь Власов. И не потому, что не имел такой возможности. Из документов и донесений тех, кто шел вместе с ним и вышел из окружения, в то время как Власов отправился в противоположную сторону - в стан врага, видно, что трижды он пренебрег возможностью вырваться из кольца. Ясно: он бросил армию и предал Родину сознательно, преднамеренно. Это подтверждается и всей его дальнейшей изменнической деятельностью под руководством шефа гестапо Гиммлера вплоть до той минуты, когда 12 мая 1945 г. на чехословацкой земле предателя Власова, пытавшегося скрыться, вытащили из машины офицеры 162-й танковой бригады 25-го танкового корпуса Красной Армии.
Откуда же взялись его подручные, власовцы, спросит читатель. Белоэмигрантское отребье и попавших в плен выходцев из ликвидированных в нашей стране паразитических классов, а также тех, кто изменил по трусости, - всех их гестапо направляло к своему верному лакею Власову. Из них и формировались в последующий период войны части, личный состав которых был одет в форму немецко-фашистской армии и воевал за интересы германского фашизма.
Но вернемся к февральским боям 1945 г.
Прибывшее пополнение вражеское командование немедленно бросало в бой. Этим оно добилось, что контратаки стали почти непрерывными. С 1 по 12 февраля их было свыше 200, в том числе 8 февраля - 43, на следующий день - 46, а 12 февраля - 52. Таким образом, число их все возрастало. Результата же они не давали. Правда, были случаи, когда контратакующим удавалось затормозить наше наступление, но, не выдержав ответных ударов, они тут же откатывались назад.
Командующий фронтом решил, что для создания решительного перелома в боевых действиях нам нужны дополнительные силы. В связи с этим 10 февраля он передал из своего резерва в состав 38-й армии 95-й стрелковый корпус генерала И. И. Мельникова. Он имел 237-ю, 351-ю стрелковые и 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизии, которые и были мною введены в бой в центре нашей полосы наступления.
Но прорыв обороны врага все же осуществили не свежие дивизии, а правофланговый 101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева. Он имел задачу выйти главными силами на рубеж Струмень, Дрогомысль, Охабы. Совершив маневр, корпус сосредоточил свои усилия на правом фланге. Здесь вскоре и обозначился успех.
Наступлению 183-й стрелковой дивизии препятствовал опорный пункт врага на ст. Забжег. Через нее проходит железная дорога из Дзедзице на запад. Здесь же узел трех шоссейных дорог. Удержанию этого населенного пункта гитлеровцы придавали большое значение еще и потому, что расположенный к западу от него лесной массив позволял скрытно подбрасывать сюда подкрепления.
Овладеть ст. Забжег было приказано 227-му стрелковому полку, сосредоточенному в населенном пункте Охоце. Ему для этого придавались 8 танков 12-го гвардейского танкового полка. Командир 227-го стрелкового полка подполковник Н. П. Чалов создал 8 штурмовых групп. Каждой из них, имевшей до двух взводов, он определил объект атаки и выделил по одному танку. В ночь на 10 февраля группы бесшумно вышли на рубеж атаки, находившийся в 50-100 м от противника. В 400-450 м позади них расположились танки.
На рассвете артиллерия и танки обрушили свой огонь на центральную часть опорного пункта в Забжеге. Вслед за тем штурмовые группы с танками пошли в атаку. Внезапный стремительный удар причинил противнику большие потери и вынудил его отойти в лес, к дороге, идущей вдоль Вислы на запад. Там гитлеровцы несколько пришли в себя и предприняли одну за другой ряд контратак с целью вернуть Забжег. Но успеха не имели.
Теперь препятствием для дальнейшего продвижения полка стал лес, в котором засел противник. Чалов решил обойти его с севера, вдоль Вислы. Оставив в Забжеге для прикрытия стрелковый батальон, он с остальными силами, поддерживаемыми танками, двинулся по намеченному обходному пути.
Враг не ожидал такого маневра, и полк, сбивая мелкие группы противника, к утру 11 февраля вышел в район населенного пункта Гурна-Конец. Здесь он форсировал Вислу и завязал бой на южной окраине Мал. Висла.
А тем временем вслед за полком Н. П. Чалова двинулись по его маршруту 285-й и 295-й стрелковые полки. Также форсировав Вислу, они овладели крупным населенным пунктом Струмень. Наконец, 140-я и 70-я гвардейская стрелковые дивизии, используя успех 183-й, очистили от противника лес западнее Забжега и вышли на плацдарм за Вислой, где завязались упорные бои. Быстрому захвату и расширению этого плацдарма способствовало форсирование Вислы с ходу, а также овладение мостом.
Первой подобралась к мосту группа воинов 234-го инженерно-саперного батальона, обеспечивавшего наступление 101-го стрелкового корпуса. Под прикрытием автоматчиков и танков 5-й гвардейской танковой бригады полковника И. М. Моруса саперы подползли к мосту. Они знали, что он наверняка минирован и вот-вот будет взорван. Но им также хорошо было известно, что нужно во что бы то ни стало предотвратить его уничтожение.
Кому как не саперам понимать все значение захвата моста для успеха наступательных действий! И младший сержант Слесаренко с рядовым Пустовойтовым поползли по минированному мосту. В любое мгновенье они могли вместе с ним взлететь на воздух. Но это не остановило отважных саперов. Бесстрашие и самоотверженность сочетались в них с большим опытом. Ведь позади, на долгом пути наступления, осталось немало мостов, разминированных ими буквально в последние минуты. Так и теперь ползли Слесаренко и Пустовойтов, зорко глядя по сторонам в поисках хорошо известных им признаков.
Важный промышленный район Польши был спасен от разрушения.
Можно только поздравить И. С. Конева и возглавляемые им войска с успешным решением задачи. И нет сомнения в том, что он, выталкивая гитлеровцев из "мешка", даже не подозревал, насколько это усложнило задачу нашей 38-й армии.
Поскольку мы находились поблизости от "ворот", через которые выскочили немецко-фашистские войска, избежавшие уничтожения в Силезии, то большая их часть, в том числе и 20-я танковая дивизия, оказалась в нашей полосе и уплотнила боевые порядки противостоявшей нам группировки. Сразу же почувствовалось вновь возросшее сопротивление врага.
Так, 29 января войска 38-й армии продвинулись вперед весьма незначительно, овладев лишь 22 населенными пунктами. 140-я, 70-я гвардейская и 183-я стрелковые дивизии в тот день форсировали Вислу и Бялу, но, захватив два небольших плацдарма, не смогли их расширить. Противник здесь почти непрерывно контратаковал силами от батальона до полка пехоты с 5-10 танками.
Боем и разведкой было установлено, что на западном берегу р. Бяла враг имеет заранее подготовленный оборонительный рубеж, занятый войсками. Оборудован он был не совсем так, как предыдущие. Здесь на каждом погонном километре обороны было установлено до 25 железобетонных двухамбразурных пулеметных колпаков. Позади траншей находился противотанковый ров. Протяженность оборонительного рубежа по фронту достигала 25 км. Расположённые на флангах противника го рода Дзедзице и Бельско-Бяла, а также находившийся в центре рубежа г. Чеховице гитлеровцы превратили в крупные опорные пункты, опоясанные укреплениями.
Учитывая, что к тому же и местность была труднопроходимой, следовало ожидать излишних потерь при повторных попытках с ходу прорвать оборону врага. К такому выводу пришли мы с А. А. Епишевым после того, как, побывав во всех корпусах и дивизиях, ознакомились с обстановкой на месте. И решение наше было единодушным: нужна краткая, двухдневная пауза в наступлении, чтобы подтянуть и сосредоточить силы, всесторонне подготовить новый удар по врагу.
IV
Так у р. Бяла закончился первый этап Ясло-Горлицкой наступательной операции. По плану мы должны были завершить его преодолением р. Дунаец. Но эта задача, как уже показано, была выполнена еще 18 января. С тех пор мы продолжали безостановочно наступать, причем в связи с выполнением поставленных задач в более короткие сроки конечные цели операции изменились.
Нам была поставлена новая задача - наступать в направлении г. Моравская Острава - центра одного из крупнейших экономических районов Чехословакии. Поэтому на рубеже р. Бяла мы создавали новую группировку для развития наступления во втором этапе.
Все это как бы подчеркивает некую грань между действиями 38-й армии до и после 29 января. Следовательно, именно эту дату нужно считать завершающей для первого этапа описываемой операции.
Его итоги были следующими.
За 15 дней наступления 38-я армия во взаимодействии с войсками левого крыла 1-го Украинского фронта прорвала оборону противника и, развивая наступление вдоль северных отрогов Карпат, с ходу преодолела семь крупных рек - Вислоку, Ропу, Бялу, Дунаец, Рабу, Скаву и Солу, упредив противника в занятии заранее подготовленных рубежей обороны. Продвинувшись за это время на 205 км на запад, мы вышли в район г. Бельско-Бяла.
В ходе первого этапа операции противостоящая группировка войск была разгромлена, ее остатки поспешно отходили на запад, бросая в исправном состоянии десятки танков, сотни орудий, минометов, пулеметов, автомашин и множество различных военных складов{306}.
Имеющиеся данные говорят, что невосполнимые потери были весьма велики в каждой противостоявшей нам дивизии. Например, в 545-й пехотной дивизии они составили свыше 50% личного состава и техники. В числе убитых был и ее командир генерал Обенаус. Понеся тяжелый урон, дивизия была выведена из боя и отправлена на доукомплектование. 320-я пехотная дивизия потеряла до 60% личного состава, а прибывшие из полосы 60-й армии 78, 359 и 544-я пехотные дивизии-от 50 до 80%.
Были убиты, в частности, командир 78-й пехотной дивизии генерал фон Гиршвельд и командир одного из ее полков подполковник Файтль{307}.
Поскольку мы упреждали противника в занятии его оборонительных рубежей, то основной формой наших боевых действий, естественно, являлось преследование отступавших вражеских войск. В то же время большая глубина обороны, множество заранее подготовленных рубежей говорили о том, что фашистское командование рассчитывало на длительное сопротивление. Осуществить его не удалось. Наступление вылилось в своего рода соревнование с врагом: кто быстрее достигнет того или иного рубежа в глубине обороны. И преследующие опережали отступающих.
В результате на всех шести рубежах вражеским войскам так и не удалось организовать оборону. Фашистское командование, пытаясь зацепиться хоть на одном из них, теперь уже не применяло своих обычных методов отвода войск с предыдущего рубежа: резкой активизации действий, усиления огня, контратак, оставления сильных арьергардов, что являлось для нас как бы сигналом о предстоящем отходе врага. В январской операции противник стремился отходить тихо, незаметно, при обычном режиме огня. И даже отказался от неизменных подрывных работ накануне отхода с целью уничтожения мостов и других объектов. На этот раз их взрывали в самый последний момент.
Само собой разумеется, что усиленно устраивались танковые и артиллерийские засады, минировались и разрушались дороги. И все это делалось с целью выигрыша времени для организации обороны на следующих рубежах.
Но уловкам врага наши войска противопоставили свое уменье и опыт. Вот одна деталь.
Продолжительное пребывание в Карпатах и ведение боевых действий в условиях частых туманов выработали у командиров и бойцов уменье безошибочно ориентироваться при ограниченной видимости. Это натолкнуло нас на мысль использовать в день прорыва и в последующее время задымление местности. Получив соответствующий приказ, начальник химической службы армии спланировал и затем осуществил задымление, в немалой степени содействовавшее прорыву как рубежа р. Вислока, так и обороны противника в районе Ясло и Змигруд Новы. В ходе наступления дымы широко применялись при обходных маневрах, в борьбе за опорные пункты противника и на марше.
С первого дня наступления части и соединения взяли высокие темпы преследования. Недостаток в подвижных средствах компенсировался форсированными маршами, использованием конного транспорта и особенно десантированием на танках и самоходных установках. Вражеский замысел срывали стремительные действия подвижной группы, многочисленных передовых отрядов дивизий, полков первого эшелона, разведывательных подразделений. Они своевременно подкреплялись мощными ударами главных сил, поддерживаемых артиллерийскими группами.
Отличительная черта преследования состояла в решительном движении вперед всего боевого порядка, смелом применении маневра, в частности обходов. Например, г. Ясло в результате обхода позиций противника 258-м стрелковым полком 140-й стрелковой дивизии и внезапного удара с запада был полностью освобожден за три часа. Так действовал и 285-й стрелковый полк 183-й стрелковой дивизии при овладении г. Беч, что позволило не только окружить и уничтожить противника, но и захватить мост через р. Ропа, подготовленный к взрыву. 207-й гвардейский стрелковый полк 70-й гвардейской стрелковой дивизии, оставив одно из подразделений к востоку от г. Гдув, этим сковал оборонявшегося здесь противника. Одновременно он главными силами по горным тропам обошел город и, ударив с юга, в течение двух часов разгромил вражеский гарнизон и освободил город. Подвижная группа глубоко обошла крупный населенный пункт Водовице с юга и этим способствовала его быстрому очищению от гитлеровцев.
Таких примеров очень много, поскольку подобным образом действовали все войска армии.
Вновь отлично проявила себя общевойсковая разведка. Она сыграла важную роль в выявлении замыслов врага и упреждении его действий.
Так было, в частности, после форсирования р. Дунаец в полосе 70-й гвардейской стрелковой дивизии. Противник поспешно отступал по шоссе на запад. Командир 203-го гвардейского стрелкового полка подполковник Н. М. Маслов решил перерезать дорогу у него в тылу, на участке Лососина-Дольна, Улковице. Для этого он послал во вражеский тыл 12 разведчиков под командованием гвардии капитана А. М. Безуглого. Через леса и овраги группа вышла к высоте 352,0. Здесь, в 50 м от шоссе, у моста через речушку Лососина, и была устроена засада.
Утром на шоссе показалась колонна автомашин с зенитными орудиями на прицепе. По команде капитана Безуглого разведчики открыли огонь. Первая машина остановилась, преградив путь остальным. Гитлеровцы попытались оказать сопротивление, но встретили организованный огонь. Понеся потери, они вынуждены были сдаться. Наши разведчики захватили 25 пленных, 12 автомашин и 8 зенитных орудий. Группа капитана А. М. Безуглого потерь не имела. Движение по шоссе было перекрыто{308}.
Столь же смело и решительно действовала в тылу противника группа разведчиков во главе с капитаном Н. А. Полтавским из состава 205-го гвардейского стрелкового полка той же дивизии. Они имели задачу определить группировку отступавшего противника и дорогу, по которой он отходил.
Проникнув 20 января в тыл врага, разведчики устроили засаду на шоссе в 10 км юго-западнее Чхува. Обстреляв двигавшийся на запад отряд гитлеровцев и уничтожив свыше 30 из них, группа капитана Полтавского захватила 10 пленных, принадлежавших 14-му пехотному полку 78-й пехотной дивизии. Разведчики без потерь возвратились в свою часть. Задача по дезорганизации противника и установлению его маршрута отхода была выполнена{309}.
В ночь на 24 января 11 разведчиков 227-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии под командой старшего сержанта Изневича получили задачу проникнуть во вражеский тыл и разведать, какова численность войск противника, оборонявших Станислав-Гурны, и на какой рубеж отходят его главные силы. Разведчики проникли в деревню и обнаружили там свыше двух пехотных рот с четырьмя самоходными установками и шестью орудиями. Сержант Изневич послал в полк связного с добытыми данными. Он сообщал также, что решил устроить засаду и рассчитывает на совместные с полком действия по сигналу двух красных ракет.
И вот, на рассвете, когда подразделения полка начали наступление, разведчики ударили с запада. Враг в панике заметался. Здесь и был убит пытавшийся организовать сопротивление командир 14-го пехотного полка подполковник Файтль. Разведчики также уничтожили до 30 других гитлеровцев и четырех захватили в плен. Деревня была освобождена, путь на запад открыт.
Приводя эти примеры, я отнюдь не хочу сказать, что, громя вражеские войска, сами мы не несли потерь. На войне они неизбежны и в дни побед. И хотя, пройдя с боями за 15 суток 205 км, наша армия имела небольшие по численности потери, тем не менее каждый наш воин, павший смертью храбрых, оставил живым глубокую скорбь. Чувство утраты было особенно тяжелым потому, что уже близка была великая Победа, и не всем было суждено дожить до нее.
В боях с врагом геройски погибли сотни наших солдат и офицеров. Среди них были командир 164-го гвардейского тяжелого самоходно-артиллерийского полка гвардии майор В. И. Кошмаров, командир 1142-го стрелкового полка полковник Ф. А. Застрожный, командующий артиллерией 305-й стрелковой дивизии полковник А. Н. Журавлев, начальники оперативного и разведывательного отделов А. И. Соловьев и И. К. Чернецкий.
Смертью храбрых пал и командир одной из лучших в армии 140-й стрелковой дивизии Герой Советского Союза генерал-майор Александр Яковлевич Киселев. Он похоронен во Львове на Холме Славы среди других Героев Советского Союза.
Это был человек высоких моральных качеств, незаурядный командир. Скромный и энергичный, он был отличным знатоком различных тактических приемов и широко применял их в боях. Нередко мы поражались, как стремительно добивался он успеха там, где, казалось, требовалось продолжительное время для выполнения поставленной задачи. А. Я. Киселев умело подобрал и помощников себе под стать. А это тоже требовало искусства, которое всегда высоко ценится и у нас, военных. Ибо талант военачальника без организаторских способностей и уменья работать с людьми по существу обесценивается. Сочетание этих качеств и позволяло генералу А. Я. Киселеву добиваться ощутимых результатов.
Такими командирами, как он, гордилась наша армия. Я уже отмечал, что одним из лучших у нас на фронте был генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, командир 101-го стрелкового корпуса, в который входила и дивизия А. Я. Киселева. Отлично проявили себя и командиры двух других дивизий этого корпуса - 70-й гвардейской и 183-й - генералы И. А. Гусев и Л. Д. Василевский, а также временно включенной в его состав 305-й стрелковой дивизии полковник А. Ф. Васильев.
Именно эти четыре дивизии, возглавляемые А. Л. Бондаревым, сыграли важнейшую роль в Ясло-Горлицкой операции. Корпус был ведущей и решающей силой как на первом ее этапе, так и в последующих боях.
V
Второй этап операции мы начали 1 февраля.
В период двухдневной паузы было установлено, что противник тщательно подготовился к отражению удара. Причем теперь перед нами были не остатки разгромленных на первом этапе частей. На этот раз противник успел свести их в боевые группы и заново вооружить. Большинство же оборонявшихся составляло прибывшее из Германии пополнение. И хотя мы по возможности всесторонне подготовились к прорыву, все же такого превосходства, как перед наступлением 15 января, ныне у нас не было.
Утром 1 февраля после 45-минутной артиллерийской подготовки войска армии пошли в атаку. Главный удар был нанесен в центре, в полосе 101-го и 67-го стрелковых корпусов. И поскольку все мосты были взорваны врагом, мы начали наступление прямо с форсирования р. Бялы.
Тяжелые бои на захваченных плацдармах продолжались весь этот и следующие дни. Лишь 3 февраля оборона противника была прорвана. В тот день 305-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Васильева овладела опорным пунктом Чеховице. Единая система обороны была нарушена, и наши войска получили возможность действовать на север, в направлении Дзедзице, и на юг - на Бельско-Бяла. Эти два опорных пункта составляли основу всего вражеского оборонительного рубежа.
Фашистское командование прилагало отчаянные усилия к тому, чтобы сбросить нас с плацдармов и восстановить оборону по р. Бяла. Контратаки следовали одна за другой. Сначала они предпринимались силами не более роты с 3-4 танками или самоходно-артиллерийскими установками. Затем в контратаки шли батальоны и, наконец, пехотные полки с 16-20 танками.
Я непрерывно усиливал войска на плацдарме, и контратаки неизменно отбивались. Но наше продвижение вперед было незначительным.
Враг сосредоточивал против плацдарма все более крупные силы, и количество контратак возрастало. 3 февраля их было 11, 4 февраля - 12, 5 февраля - 16. Ожесточенность боев нарастала.
Тогда мы решили подвергнуть оборону противника артиллерийской обработке. Проведенная 7 февраля 45-минутная артподготовка внесла заметные опустошения в боевые порядки врага. Возобновившие вслед за этим наступление наши войска прорвали оборону западнее Чеховице и расширили плацдарм до 20 км по фронту и до 8 км в глубину.
Но и после этого сопротивление гитлеровцев не было сломлено. В населенных пунктах бои шли чуть ли не за каждый дом. Особое упорство неприятель проявил в Дзедзице. Несмотря на то, что город был охвачен с трех сторон, здесь свыше суток шли ожесточенные уличные бои. 8 февраля противник был выбит из города, где он понес чувствительные потери.
Этот день стал переломным и на других участках фронта.
Так, на левом фланге была очищена от врага восточная часть г. Бельско-Бяла, откуда гитлеровцы бежали на западный берег р. Бяла. Но с запада в это время приближалась к городу 42-я гвардейская танковая бригада полковника В. С. Гаева с десантом на броне, входившая в состав нашей подвижной группы. Там она оседлала шоссейную и железную дороги, перерезав коммуникации фашистского гарнизона, оборонявшегося в Бельско-Бяла.
Бои в этом городе и к западу от него были особенно напряженными. Кроме упомянутой танковой бригады, в них участвовали 211-я и один из полков 340-й стрелковой дивизии, а также 1666-й самоходно-артиллерийский полк майора П. К. Шурыгина.
Противник стремился любой ценой восстановить коммуникации к западу от Бельско-Бяла, надеясь, что это поможет ему удержать и сам город. Крупными силами, стянутыми с других участков, врагу удалось окружить указанную выше группу войск в районе населенного пункта Ясеница. Пытаясь уничтожить ее, он непрерывно атаковал с севера, востока и запада. 12 же февраля, когда противник был выбит из Бельско-Бяла, его натиск в районе Ясеницы, где были перерезаны пути отхода на запад, стал еще более ожесточенным.
В тот день он предпринял 19 атак. Они следовали со всех сторон и осуществлялись силами от пехотного батальона до полка с 40-50 танками.
Трудно пришлось воинам нашей окруженной группы. К тому же снаряды, мины и патроны, не пополнявшиеся четверо суток, были у них на счету. Но высокий моральный дух бойцов и прочная броня тяжелых танков выдержали все испытания. Отбив все атаки, группа дождалась помощи подошедших с востока остальных полков 340-й стрелковой дивизии, частей 52-го стрелкового корпуса и правофланговых подразделений 11-го стрелкового корпуса 1-й гвардейской армии.
Вражеские силы, так и не сумевшие осуществить свои намерения, были окончательно разгромлены и рассеяны, а их остатки бежали на запад по глухим горным тропам южнее Ясеницы.
Все эти дни упорные бои шли также в центре и на правом фланге армии. Здесь в числе действовавших против нас были части 20-й танковой и 18-й эсэсовской моторизованной дивизий. В связи с их появлением число танков у противника увеличилось в несколько раз. Что же касается по-прежнему противостоявших нам 78, 359, 544 и 545-й пехотных дивизий, то они непрерывно получали пополнение.
Кроме того, им были приданы многочисленные специальные части, используемые в качестве пехоты, в том числе несколько саперных, 994, 1028, 1429-й охранные, 2-й штурмовой, 35-й пулеметный, 2-й полицейский, 284-й зенитный батальоны, 2-й железнодорожный и 1544-й учебный батальоны, учебный дивизион штурмовых орудий, учебные полки "Северная Украина" и "Северная Германия" и другие. Всего за 20 дней февраля было засечено 28 таких специальных частей. Среди них был и полк власовцев.
Поскольку зашла речь о власовцах, хотелось бы пояснить, кто такие были эти изменники Родины. Кое-кто полагает, что то были бывшие воины 2-й ударной армии, якобы чуть ли не целиком перешедшей на сторону врага летом 1942 г. во главе с изменником А. А. Власовым. Именно таков был провокационный слух, распространявшийся не только во время войны пропагандой противника, но и после ее окончания западными мистификаторами.
К чести 2-й ударной армии, действовавшей на Волховском фронте, должен сказать, что, как со всей очевидностью свидетельствуют документы, сохранившиеся в Архиве Министерства обороны СССР, она сражалась героически. Ее воины в тяжелейших условиях окружения, при катастрофической нехватке боеприпасов пробивали себе путь сквозь вражеское кольцо. И пробили. Те, кто не пал в борьбе с противником, вышли из окружения и вновь влились в ряды сражавшихся с немецко-фашистскими захватчиками.
Не вернулся лишь Власов. И не потому, что не имел такой возможности. Из документов и донесений тех, кто шел вместе с ним и вышел из окружения, в то время как Власов отправился в противоположную сторону - в стан врага, видно, что трижды он пренебрег возможностью вырваться из кольца. Ясно: он бросил армию и предал Родину сознательно, преднамеренно. Это подтверждается и всей его дальнейшей изменнической деятельностью под руководством шефа гестапо Гиммлера вплоть до той минуты, когда 12 мая 1945 г. на чехословацкой земле предателя Власова, пытавшегося скрыться, вытащили из машины офицеры 162-й танковой бригады 25-го танкового корпуса Красной Армии.
Откуда же взялись его подручные, власовцы, спросит читатель. Белоэмигрантское отребье и попавших в плен выходцев из ликвидированных в нашей стране паразитических классов, а также тех, кто изменил по трусости, - всех их гестапо направляло к своему верному лакею Власову. Из них и формировались в последующий период войны части, личный состав которых был одет в форму немецко-фашистской армии и воевал за интересы германского фашизма.
Но вернемся к февральским боям 1945 г.
Прибывшее пополнение вражеское командование немедленно бросало в бой. Этим оно добилось, что контратаки стали почти непрерывными. С 1 по 12 февраля их было свыше 200, в том числе 8 февраля - 43, на следующий день - 46, а 12 февраля - 52. Таким образом, число их все возрастало. Результата же они не давали. Правда, были случаи, когда контратакующим удавалось затормозить наше наступление, но, не выдержав ответных ударов, они тут же откатывались назад.
Командующий фронтом решил, что для создания решительного перелома в боевых действиях нам нужны дополнительные силы. В связи с этим 10 февраля он передал из своего резерва в состав 38-й армии 95-й стрелковый корпус генерала И. И. Мельникова. Он имел 237-ю, 351-ю стрелковые и 2-ю гвардейскую воздушно-десантную дивизии, которые и были мною введены в бой в центре нашей полосы наступления.
Но прорыв обороны врага все же осуществили не свежие дивизии, а правофланговый 101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева. Он имел задачу выйти главными силами на рубеж Струмень, Дрогомысль, Охабы. Совершив маневр, корпус сосредоточил свои усилия на правом фланге. Здесь вскоре и обозначился успех.
Наступлению 183-й стрелковой дивизии препятствовал опорный пункт врага на ст. Забжег. Через нее проходит железная дорога из Дзедзице на запад. Здесь же узел трех шоссейных дорог. Удержанию этого населенного пункта гитлеровцы придавали большое значение еще и потому, что расположенный к западу от него лесной массив позволял скрытно подбрасывать сюда подкрепления.
Овладеть ст. Забжег было приказано 227-му стрелковому полку, сосредоточенному в населенном пункте Охоце. Ему для этого придавались 8 танков 12-го гвардейского танкового полка. Командир 227-го стрелкового полка подполковник Н. П. Чалов создал 8 штурмовых групп. Каждой из них, имевшей до двух взводов, он определил объект атаки и выделил по одному танку. В ночь на 10 февраля группы бесшумно вышли на рубеж атаки, находившийся в 50-100 м от противника. В 400-450 м позади них расположились танки.
На рассвете артиллерия и танки обрушили свой огонь на центральную часть опорного пункта в Забжеге. Вслед за тем штурмовые группы с танками пошли в атаку. Внезапный стремительный удар причинил противнику большие потери и вынудил его отойти в лес, к дороге, идущей вдоль Вислы на запад. Там гитлеровцы несколько пришли в себя и предприняли одну за другой ряд контратак с целью вернуть Забжег. Но успеха не имели.
Теперь препятствием для дальнейшего продвижения полка стал лес, в котором засел противник. Чалов решил обойти его с севера, вдоль Вислы. Оставив в Забжеге для прикрытия стрелковый батальон, он с остальными силами, поддерживаемыми танками, двинулся по намеченному обходному пути.
Враг не ожидал такого маневра, и полк, сбивая мелкие группы противника, к утру 11 февраля вышел в район населенного пункта Гурна-Конец. Здесь он форсировал Вислу и завязал бой на южной окраине Мал. Висла.
А тем временем вслед за полком Н. П. Чалова двинулись по его маршруту 285-й и 295-й стрелковые полки. Также форсировав Вислу, они овладели крупным населенным пунктом Струмень. Наконец, 140-я и 70-я гвардейская стрелковые дивизии, используя успех 183-й, очистили от противника лес западнее Забжега и вышли на плацдарм за Вислой, где завязались упорные бои. Быстрому захвату и расширению этого плацдарма способствовало форсирование Вислы с ходу, а также овладение мостом.
Первой подобралась к мосту группа воинов 234-го инженерно-саперного батальона, обеспечивавшего наступление 101-го стрелкового корпуса. Под прикрытием автоматчиков и танков 5-й гвардейской танковой бригады полковника И. М. Моруса саперы подползли к мосту. Они знали, что он наверняка минирован и вот-вот будет взорван. Но им также хорошо было известно, что нужно во что бы то ни стало предотвратить его уничтожение.
Кому как не саперам понимать все значение захвата моста для успеха наступательных действий! И младший сержант Слесаренко с рядовым Пустовойтовым поползли по минированному мосту. В любое мгновенье они могли вместе с ним взлететь на воздух. Но это не остановило отважных саперов. Бесстрашие и самоотверженность сочетались в них с большим опытом. Ведь позади, на долгом пути наступления, осталось немало мостов, разминированных ими буквально в последние минуты. Так и теперь ползли Слесаренко и Пустовойтов, зорко глядя по сторонам в поисках хорошо известных им признаков.