Страница:
Искусное применение дымовых завес помогло войскам армии при очень незначительных потерях прорвать главную полосу обороны, позволило успешно ввести в прорыв 2-й танковый корпус и к исходу дня продвинуться на глубину более 8 км. В тот день войсками 40-й армии было уничтожено 2665 гитлеровских солдат и офицеров, 54 танка, 18 пулеметов и захвачено 250 пленных, 30 орудий, 10 минометов, 47 пулеметов, много боеприпасов, снаряжения и имущества{55}.
Главная группировка войск фронта 6 и 7 августа наступала так же успешно. 6-я гвардейская армия при содействии части сил 27-й и 5-й гвардейской армий окружила и уничтожила борисовскую группировку противника в составе трех пехотных и одной танковой дивизий. К исходу 7 августа наши войска на этом направлении продвинулись до 100 км, а фронт прорыва расширили до 120 км. В результате их стремительного наступления группировка противника была разрезана на две части, между которыми образовался разрыв по фронту до 50-55 км. В него и устремились соединения 1-й танковой армии, овладевшие 7 августа одним из важнейших узлов сопротивления противника - г. Богодухов.
Мощный удар наших войск на белгородско-харьковском направлении поставил под угрозу группировку противника в Донбассе. В связи с этим танковые дивизии, только что переброшенные немецко-фашистским командованием с белгородского направления на изюм-барвенковское, были спешно повернуты обратно.
40-я армия уже 6 августа почувствовала усилившееся сопротивление врага. Действовавшие против нас части 57-й, 33-й пехотных дивизий в течение всего дня предпринимали яростные контратаки, поддержанные 30-50 танками. Тут же действовали 7-я и 11-я танковые дивизии.
Особенно тяжело пришлось 100-й стрелковой дивизии при овладении дер. Почаево. Нужно отметить, что это было одно из лучших соединений 40-й армии. Им долго командовал опытный и храбрый военачальник генерал-майор Ф. И. Перхорович. Когда же последний был выдвинут на должность командира 52-го стрелкового корпуса, дивизию возглавил сначала полковник Н. А. Беззубов, а с 17 июля полковник П. Т. Цыганков, обладавший всеми необходимыми для этого качествами. Инициативные и смелые офицеры командовали и частями этой дивизии. Всех их я хорошо знал, так как часто бывал у них не только на переднем крае, но и в боевом охранении. Среди них, в частности, был и М. В. Луговцев, впоследствии генерал-полковник, командующий Одесским военным округом. В 100-й стрелковой дивизии он тогда отлично командовал полком.
В бою 6 августа всем воинам этой дивизии хорошо пригодились их боевой опыт, мужество и стойкость.
Вскоре после полудня противник нанес сильный артиллерийский и авиационный удар по боевым порядкам наступавших соединений. В течение получаса вражеские самолеты сбросили на них более 1,5 тыс. бомб разных калибров. Сразу же после этого гитлеровцы силами до двух пехотных полков с 50 танками контратаковали 472-й стрелковый полк. Прорвавшись на его тылы, они отрезали полк от основных сил дивизии. Более того, возникла угроза выхода противника в тыл наступавшей главной группировки войск армии.
Но советские воины не дрогнули. Ведя бой в окружения, полк в течение пяти часов бесстрашно отбивал все атаки врага. А тем временем подоспела помощь. В схватке с врагом особенно отличилась 32-я истребительно-противотанковая бригада полковника И. В. Купина. С ходу развернувшись, она в самый тяжелый момент приняла на себя всю силу удара вражеских танков. Гитлеровцы вновь и вновь атаковали, но каждый раз их атаки отбивались огнем артиллерии и подразделений 472-го стрелкового полка.
В этом бою противник потерял около 800 солдат и офицеров, 12 танков и 15 автомашин, но цели не добился. К 18 часам части второго эшелона дивизии и стрелковый полк из резерва армии ликвидировали вражеское кольцо вокруг 472-го стрелкового полка. Нанеся удар по противнику, они отбросили его к югу от Почаево.
В тот день замечательный подвиг совершила лейтенант медицинской службы Л. М. Финникова. Когда полк оказался в окружении, в его составе было 78 раненых. Они не могли получить необходимого лечения, их жизнь была в опасности. Наличие раненых сковывало маневр полка. И вот Лидия Михайловна Финникова смело взялась вывести своих подопечных из расположения окруженного полка. Все 78 раненых были доставлены в безопасное место, после чего полк получил возможность полностью использовать свои силы для борьбы с врагом.
Это один из многих и многих примеров беззаветной храбрости и самоотверженности наших воинов-женщин.
Об их участии в Великой Отечественной войне написано уже немало. Не могу и я не выразить уважение и восхищение героическими советскими женщинами.
В действующую армию они пришли уже в первые часы после вероломного нападения фашистской Германии. Сначала это были главным образом жены, дочери, сестры командиров пограничных войск и частей, дислоцировавшихся вдоль границы, а также врачи, медицинские сестры, служащие штабов, войсковых учреждений и местные жительницы. Одни из них взяли в руки винтовки или заменили выбывших из строя пулеметчиков, другие с санитарными сумками пришли перевязывать раненых и эвакуировать их с поля боя.
Вслед за тем, когда вся страна узнала о начавшейся войне и военкоматы были буквально осаждены добровольцами, требовавшими немедленной отправки на фронт, немалую их часть составили девушки - работницы, колхозницы, служащие, студентки и даже школьницы. Всякими правдами и неправдами они вступали в действующие и формировавшиеся части, желая лишь одного - участвовать в защите Родины, в разгроме фашистских захватчиков.
Их не пугали ни трудности военной службы, ни смертельная опасность. С чувством гордости, взволнованно произносили она священные слова военной присяги: "Я, гражданка Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честной, храброй, дисциплинированной..." И можно ли удивляться этому! Ведь советские женщины, верные дочери своей социалистической Родины, воспитанные в духе горячей любви к Отчизне и родной Коммунистической партии, не могли остаться в стороне, когда над их народом нависла угроза фашистского порабощения. Так вновь сбылись ленинские слова: "Пролетарские женщины не будут смотреть пассивно, как хорошо вооруженная буржуазия будет расстреливать плохо вооруженных или невооруженных рабочих. Они возьмутся за оружие..."{56}.
Да, как и в гражданскую войну, когда женщины сражались за Советскую власть, они и на борьбу с фашистским нашествием вышли с оружием в руках. Они были летчиками, танкистами, артиллеристами (особенно в зенитных частях), связистами и медиками различных специальностей, регулировщицами, партийными и комсомольскими работниками. Не было такого партизанского отряда и такой подпольной организации, где бы не участвовали женщины. Какую храбрость они проявили, какие изумительные подвиги совершили!
Приятно отметить, что женщины были и в нашей 40-й армии, а также в 38-й, которой мне довелось впоследствии командовать, и все они проявили себя подлинными героинями.
Вот, например, 20-летняя санинструктор В. О. Гнаровская. Всегда она находилась в боевых порядках подразделений, неизменно проявляя храбрость и самоотверженность. Только в одном бою на р. Сев. Донец Валерия Гнаровская вынесла с поля сражения 47 раненых бойцов и офицеров с их оружием. А в критические минуты она сама брала в руки автомат и участвовала в отражении вражеских атак. На ее личном счету было 28 уничтоженных фашистов.
Однажды через линию нашей обороны прорвались два вражеских "тигра". Они устремились в район расположения штаба полка, где находились также раненые солдаты и офицеры. Один фашистский танк подбили бойцы, второй уничтожила В. О. Гнаровская. Она подползла к нему и метко бросила связку гранат. Но при взрыве погибла и отважная патриотка. Ей было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Смертью храбрых пала старшина медицинской службы К. С. Константинова, тоже санинструктор. Во время эвакуации раненых в тыл на ее повозку внезапно из-за холма напало до сотня фашистских автоматчиков. Ксения залегла в кустарнике и огнем автомата прикрывала раненых до тех пор, пока они не достигли безопасного места. Будучи ранена в голову, она сама сделала себе перевязку и продолжала стрелять. Но кончились патроны, и ее в бессознательном состоянии схватили фашисты. Помощь опоздала. Когда подоспевшие воины нашего батальона, уничтожив большую часть гитлеровцев и обратив в бегство остальных, нашли Ксению, она была мертва. Фашисты зверски расправились с ней, мстя за убитых ею 12 гитлеровцев.
Другой пример.
Когда во время боя к раненому ротному командиру позвали санитара, пошла Зинаида Туснолобова. В пути она была ранена в обе ноги. И все же ползком добралась к командиру. Он был уже мертв. Взяв у него документы, она поползла назад. Обратный путь был еще мучительнее. Девушка потеряла много крови и передвигалась с огромным трудом. Тем временем окруженные западнее Воронежа гитлеровцы перешли в контратаку, и один из них, заметив Зину с санитарной сумкой, принялся бить ее ногами, а затем прикладом. Раненая потеряла сознание. Лишь на следующий день, когда фашисты были обращены в бегство, наши бойцы подобрали ее на поле боя и отправили в госпиталь. Советские врачи спасли жизнь Зины и вскоре поздравили ее с присвоением звания Героя Советского Союза.
Этого высокого звания были удостоены и многие другие беспредельно отважные девушки, которые не только спасли жизнь десяткам раненых, не только сами сражались бесстрашно, но и увлекали за собой в атаку бойцов. Это Вера Сергеевна Кощеева, Зинаида Ивановна Маресева, Зинаида Александровна Самсонова, Мария Захаровна Щербаченко и многие другие.
Посмертно стала Героем Советского Союза младший лейтенант медицинской службы Федора Андреевна Пущина. Во время налета вражеских бомбардировщиков, когда в здании, где находились раненые, уже бушевал пожар, она не покинула свой пост. Раненых, которых она продолжала перевязывать, вытаскивали буквально из огня. Последней вынесли Федору, уже в бессознательном состоянии, всю обожженную. Она спасла раненых ценою собственной жизни.
Орденом Красного Знамени была награждена санинструктор 309-й стрелковой дивизии Анна Севастьяновна Марченко. Одной из первых в своей стрелковой роте она ворвалась во вражескую траншею и в завязавшейся рукопашной схватке гранатой убила двух фашистских солдат и офицера. В том же бою она оказала первую помощь 39 раненым бойцам. Механик сержант Валентина Васильевна Полозова, телефонистка ефрейтор Зинаида Ивановна Котлярова были награждены орденами Красной Звезды. Сотни других женщин - врачей, фельдшеров, санитарок, радисток и телеграфисток, политработников также удостоены высоких наград за воинскую доблесть.
Мужественно, храбро сражались с врагом наши советские женщины. В Великую Отечественную войну они вновь оправдали слова, сказанные В. И. Лениным об их подвигах в гражданскую войну: "Какую храбрость они проявили, как храбры они и сейчас! Представьте себе страдания и лишения, которые они выносят. И они держатся, держатся потому, что хотят отстоять Советы, потому что хотят свободы и коммунизма. Да, наши работницы великолепны, они - классовые бойцы. Они заслуживают восхищения и любви"{57}.
II
Гитлеровцы не сумели остановить наступление 40-й армии. Им лишь удалось несколько затормозить его, да и то ненадолго.
Для развития наступления командующий фронтом 6 августа передал нам из состава 27-й армии еще один танковый корпус - 10-й под командованием генерал-майора В. М. Алексеева. Ночью мы произвели частичную перегруппировку и с утра 7 августа возобновили наступление в направлении Тростянец. К исходу дня войска 40-й армии находились на рубеже Краснополье, Мезеновка, Славгород, Мощеное. Перед правым флангом армии противник начал отвод своих войск на Боромлю. В последующие дни вражеские контратаки вновь участились, и мы во взаимодействии с 27-й армией продолжали вести ожесточенные бои с танками и мотопехотой противника.
Немецко-фашистское командование, видя угрозу, нависавшую над левым крылом войск, стремилось любой ценой остановить наше дальнейшее продвижение. С этой целью оно решило ввести в сражение моторизованную дивизию "Великая Германия" и часть сил 57-й пехотной дивизии.
О переброске мотодивизии в район Боромля мы узнали заблаговременно от перешедшего на нашу сторону немецкого офицера из штаба 7-й танковой дивизии. Его сообщение вскоре подтвердил захваченный в плен командир роты тяжелых танков 51-го дивизиона. Он показал, что дивизион имеет до 80 танков "тигр", "пантера" и самоходных орудий "фердинанд"{58}.
Таким образом, ввод в сражение этой дивизии, на которую командование противника возлагало большие надежды, не был для нас неожиданным. Своевременно предпринятые нами меры сделали усилия врага безуспешными.
Впрочем, бой против брошенных противником 11 августа в контратаку крупных сил был напряженным. Моторизованная дивизия "Великая Германия" совместно с частями 57-й пехотной дивизии, действуя на узком участке, нанесла удар по нашей 206-й стрелковой дивизии. В результате упорного трехчасового боя превосходящим силам гитлеровцев удалось незначительно потеснить ее части.
Одновременно противник оказал яростное сопротивление частям 10-го танкового корпуса и 100-й стрелковой дивизии, входившей, как и 206-я, в состав 47-го стрелкового корпуса генерала А. С. Грязнова. Враг стремился не допустить их переправы на западный берег р. Боромля и удержать в своих руках г. Тростянец.
В тот день враг заметно усилил противодействие также в полосе 52-го стрелкового корпуса, наступавшего силами всех своих трех дивизий - 237, 161 и 309-й.
К исходу 11 августа войска 40-й армии сломили сопротивление гитлеровцев. В тот день 52-й стрелковый корпус, взаимодействуя со 2-м танковым, достиг линии, проходившей к западу от Гребенниковки и далее вблизи Шаблино, по северо-западной окраине Боромли и западной части Пархомовки. 47-й стрелковый и 10-й танковый корпуса вышли на рубеж Первомайск, восточный берег р. Боромля, северо-восточная окраина г. Тростянец, Каменка.
Чтобы яснее представить дальнейшее развитие событий в полосе 40-й армии, следует кратко коснуться обстановки на фронте в целом.
Положение оборонявшегося противника к тому времени резко осложнилось. Войска нашего фронта продолжали успешно развивать наступление. На своем правом крыле они приблизились к Боромле, Ахтырке, Котельве, а на левом перерезали железную дорогу Харьков-Полтава в районе Богодухова.
Немецко-фашистское командование не могло не увидеть во всем этом реальную угрозу Харькову и Донбассу. Советским войскам в те дни, по признанию командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала Манштейна, "удалось осуществить прорыв на стыке обеих армий (имеются в виду 4-я танковая армия и армейская группа "Кемпф". - К. М.) и значительно расширить его по глубине и ширине... 4-я танковая армия была оттеснена на запад, группа "Кемпф" - на юг... Путь на Полтаву и далее к Днепру был для противника, видимо, открыт"{59}.
Пытаясь спасти положение, вражеское командование начало перебрасывать в район прорыва войска с других направлений. Манштейну удалось сосредоточить западнее Ахтырки и южнее Богодухова 11 дивизий, в том числе 7 танковых и моторизованных. Они имели до 600 танков и предназначались для действий против левого крыла и центра, т. е. главной группировки войск Воронежского фронта, наступавшей на его левом крыле и в центре.
Уже 11 августа во второй половине дня противник силами трех танковых дивизий СС - "Райх", "Викинг" и "Мертвая голова" - нанес из района Константиновки контрудар в направлении Мерефы. Ослабленные соединения 1-й танковой и левого фланга 6-й гвардейской армий были вынуждены с боями отойти. Командующий фронтом ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию.
К югу от Богодухова развернулись ожесточенные бои, длившиеся до 17 августа. Создав на этом направлении превосходство в танках, противник не только затормозил наступление войск главной группировки Воронежского фронта, но и несколько потеснил их и продвинулся до 20 км в северном направлении.
Вновь осложнилось положение и на правом крыле фронта. Перед 40-й армией, например, к 12 августа занимали оборону на заранее подготовленном рубеже часть сил 88-й пехотной дивизии, а также 57-я и 332-я пехотные, 4, 7-я и 11-я танковые дивизии, моторизованная дивизия "Великая Германия". Это означало, что и здесь немецко-фашистское командование продолжало наращивать силы. К нам же на усиление прибыла к тому времени всего лишь одна стрелковая дивизия - 23-я и ряд артиллерийских частей.
Однако поставленная нам задача требовала продолжать наступление. Поэтому, исходя из наличия сил, я принял решение произвести перегруппировку войск к правому флангу и там 13 августа нанести удар по врагу, разгромить противостоящие части 88-й, 57-й пехотных и 7-й танковой дивизий, овладеть г. Лебедин и к исходу дня выйти на р. Псел.
52-й стрелковый корпус в составе 237, 309, 23 и 161-й стрелковых дивизий предназначался для прорыва фронта обороны, 10-й танковый корпус - для развития наступления. 47-му стрелковому корпусу предстояло силами двух дивизий - 206-й и 100-й прочно удерживать занимаемый рубеж.
Командующий фронтом утвердил это решение, и мы тотчас же приступили к его выполнению. К сожалению, на деле не удалось осуществить все именно так, как намечалось. Во-первых, сил у нас стало еще меньше: 10-й танковый корпус по распоряжению штаба фронта убыл в состав 47-й армии. Во-вторых, когда правофланговые соединения 40-й армии с утра 13 августа после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление в общем направлении на Великий Выстороп, они встретили исключительно сильное огневое сопротивление.
Особенно упорные бои развернулись в районе населенных пунктов Градское и Лесное. Стремясь удержать их, противник не считался ни с какими потерями. Гитлеровцы предпринимали одну за другой контратаки. Сил же для их разгрома у нас явно не хватало. В результате бои на этом направлении, то и дело переходившие в рукопашные схватки, приняли затяжной характер.
В течение трех дней нам удалось продвинуться только на 4- 5 км.
Напомню, что одновременно продолжались ожесточенные бои к югу от Богодухова. Там противник танковыми соединениями яростно контратаковал войска главной группировки Воронежского фронта, стремясь воспрепятствовать их продвижению вперед. В те же дни он пытался остановить армии Степного фронта, наступавшие на Харьков.
Ни одной из этих целей гитлеровцы не достигли, зато понесли огромные потери.
Вынужденные прекратить 17 августа атаки южнее Богодухова и перейти к обороне, они все же не отказались от намерения овладеть им. Столь упорное стремление прорваться в этот город объяснялось тем, что немецко-фашистское командование рассчитывало таким путем срезать выступ, образовавшийся к югу от Ахтырки в результате наступления главных сил Воронежского фронта, и уничтожить их. Осуществление данного плана возлагалось на мощную группировку в составе моторизованной дивизии "Великая Германия" и основных сил 11-й и 19-й танковых дивизий, которые для этого перегруппировывались в район севернее Ахтырки.
Таким образом, сложилась своеобразная расстановка сил: немецко-фашистское командование готовилось нанести контрудар по центру Воронежского фронта, но предназначенные для этого войска сосредоточивало севернее, в полосе 27-й армии. Это и определило роль 40-й армии в последовавших затем событиях. Как только командованию фронта благодаря четкой работе разведки стало известно о намерении противника, оно решило нанести упреждающий удар, и сделать это, естественно, должна была 40-я армия.
Приняв такое решение, командование фронта усилило 40-ю армию главным образом артиллерией. Действовать нам предстояло совместно с 47-й армией генерала П. П. Корзуна, которая до этого находилась в резерве командующего фронтом и теперь вводилась в бой.
Нам была поставлена задача разгромить противостоявшие на лебединском направлении вражеские войска, обойдя их в районе Ахтырки с запада, и достичь р. Псел. Тем самым мы должны были создать угрозу тылам группировки противника, предназначавшейся для контрудара из района Ахтырки на Богодухов.
В соответствии с приказом фронта командование и штаб 40-й армии разработали оперативный план предстоявшей операции. В нем учитывалось, что 47-я армия, с которой нам предстояло взаимодействовать, самостоятельного участка не получала, ей отводился 9-километровый участок на левой половине нашей полосы. Далее намечалось, что еще правее нанесут главный удар две усиленные дивизии 52-го стрелкового и соединения 2-го танкового корпусов. Наступать же слева от 47-й армии было приказано 47-му стрелковому корпусу (также двумя усиленными дивизиями). Все это должно было слить воедино и значительно усилить удар двух армий. Пожалуй, даже трех, так как одновременно и 38-я армия генерала Н. Е. Чибисова, действовавшая справа, переходила в наступление смежным с 40-й армией флангом.
Состав группировки, предназначенной для выполнения приказа фронта, не оставлял сомнений в том, что главный удар следует нанести на правой половине полосы 40-й армии. Этого требовал и анализ обстановки.
Надо сказать, что в течение всех предшествующих дней враг предпринимал сильные контратаки против нашего левого фланга. Этим и объяснялись упомянутые выше особенно напряженные бои, которые пришлось вести соединениям 47-го стрелкового корпуса. Было понятно, что поведение противника продиктовано стремлением не допустить продвижения наших войск на юго-запад, т. е. по кратчайшему направлению к Днепру. Также не вызывало сомнений, что в силу этого большая часть противостоявших 40-й армии войск была сосредоточена против ее левого фланга.
Вот почему при определении направления главного удара я и остановил свой выбор на правофланговом участке. Это решение, утвержденное командующим фронтом, предусматривало как раз то, чего опасался противник, - сильный удар в юго-западном направлении, но не там, где его ожидало вражеское командование, а несколько севернее.
Более детальное представление об оперативном плане 40-й армии могут дать некоторые выдержки из него.
Так, о целях операции в нем было сказано следующее: 1) прорвать оборону противника на участках от Холодово до рощи в 400 м западнее Гапоновки и от высоты 180,0 до населенного пункта Белка; 2) во взаимодействии с войсками 47-й армии уничтожить противостоящие части 68-й, 57-й пехотных, 7-й и 11-й танковых дивизий; 3) овладеть рубежом р. Псел и прочно его удерживать; 4) быть в готовности к последующей наступательной операции.
Обеим ударным группам 40-й армии предстояло тесно взаимодействовать с 47-й армией, наступая совместно с ней в течение первого и второго дня. Далее 47-я армия, достигнув рубежа Боровенька, Должик, должна была выйти из нашей полосы, нанеся удар в юго-западном направлении, в обход Ахтырки, в то время как войскам 40-й армии надлежало продолжать наступление к р. Псел. Им предписывалось очистить левый берег реки от противника и занять прочную оборону правофланговой группой на участке Пашков, Бишкинь, Селище, левофланговой - от Боброве до Сосновки.
Всю операцию глубиной 40-70 км предполагалось провести в течение трех суток{60}.
Нельзя не отметить, что подготовка к операции, включая разработку оперативного плана и постановку задач соединениям, была проведена менее чем за сутки. Это отражало характерную в то время для Красной Армии черту значительно возросший уровень управления войсками. Четче, чем когда-либо, работали штабы, готовя всю необходимую документацию. Надежной стала связь, что позволяло командирам своевременно докладывать свои решения командующему фронтом и получать от него необходимые указания.
Что же касается постановки задач соединениям, то в данном случае, как и во многих других, нам для этого не нужно было тратить время на сборы командиров. Ведь и я, и члены Военного совета армии К. В. Крайнюков и А. А. Епишев почти непрерывно находились в корпусах и дивизиях. Естественно, что проще было тут же, на месте, ставить им боевые задачи. Так мы и делали.
Темной безлунной ночью была проведена необходимая перегруппировка войск. Ранним утром 17 августа заговорила наша артиллерия и нанесла бомбовые удары по врагу авиация. После этого, в 7 часов, мы перешли в наступление.
Противник яростно оборонялся. На рубеже Верхняя Сыроватка, Холодово, Новгородское, Пархомовка нашей правофланговой группе оказали упорное сопротивление 68, 88 и 57-я пехотные дивизии, имевшие по 40-50 танков каждая. Левофланговая же встретила не менее сильное сопротивление частей 75-й пехотной, 19-й и 11-й танковых дивизий врага.
Но это не могло остановить наших воинов, охваченных высоким наступательным порывом.
Левофланговый 47-й стрелковый корпус, ломая упорное сопротивление врага, продвинулся до рубежа Грузское, Зубовка, Тучное, Становая. Особенно же успешно действовали 52-й стрелковый и 2-й танковый корпуса под командованием генерал-майоров Ф. И. Перхоровича и А. Ф. Попова. В ходе ожесточенных боев они в первый же день наступления освободили ряд населенных пунктов, в том числе и те, которыми нам не удалось овладеть несколько дней тому назад. Среди них были, например, Великий Выстороп, превращенный противником в сильный узел сопротивления, Низы и Нижняя Сыроватка.
Главная группировка войск фронта 6 и 7 августа наступала так же успешно. 6-я гвардейская армия при содействии части сил 27-й и 5-й гвардейской армий окружила и уничтожила борисовскую группировку противника в составе трех пехотных и одной танковой дивизий. К исходу 7 августа наши войска на этом направлении продвинулись до 100 км, а фронт прорыва расширили до 120 км. В результате их стремительного наступления группировка противника была разрезана на две части, между которыми образовался разрыв по фронту до 50-55 км. В него и устремились соединения 1-й танковой армии, овладевшие 7 августа одним из важнейших узлов сопротивления противника - г. Богодухов.
Мощный удар наших войск на белгородско-харьковском направлении поставил под угрозу группировку противника в Донбассе. В связи с этим танковые дивизии, только что переброшенные немецко-фашистским командованием с белгородского направления на изюм-барвенковское, были спешно повернуты обратно.
40-я армия уже 6 августа почувствовала усилившееся сопротивление врага. Действовавшие против нас части 57-й, 33-й пехотных дивизий в течение всего дня предпринимали яростные контратаки, поддержанные 30-50 танками. Тут же действовали 7-я и 11-я танковые дивизии.
Особенно тяжело пришлось 100-й стрелковой дивизии при овладении дер. Почаево. Нужно отметить, что это было одно из лучших соединений 40-й армии. Им долго командовал опытный и храбрый военачальник генерал-майор Ф. И. Перхорович. Когда же последний был выдвинут на должность командира 52-го стрелкового корпуса, дивизию возглавил сначала полковник Н. А. Беззубов, а с 17 июля полковник П. Т. Цыганков, обладавший всеми необходимыми для этого качествами. Инициативные и смелые офицеры командовали и частями этой дивизии. Всех их я хорошо знал, так как часто бывал у них не только на переднем крае, но и в боевом охранении. Среди них, в частности, был и М. В. Луговцев, впоследствии генерал-полковник, командующий Одесским военным округом. В 100-й стрелковой дивизии он тогда отлично командовал полком.
В бою 6 августа всем воинам этой дивизии хорошо пригодились их боевой опыт, мужество и стойкость.
Вскоре после полудня противник нанес сильный артиллерийский и авиационный удар по боевым порядкам наступавших соединений. В течение получаса вражеские самолеты сбросили на них более 1,5 тыс. бомб разных калибров. Сразу же после этого гитлеровцы силами до двух пехотных полков с 50 танками контратаковали 472-й стрелковый полк. Прорвавшись на его тылы, они отрезали полк от основных сил дивизии. Более того, возникла угроза выхода противника в тыл наступавшей главной группировки войск армии.
Но советские воины не дрогнули. Ведя бой в окружения, полк в течение пяти часов бесстрашно отбивал все атаки врага. А тем временем подоспела помощь. В схватке с врагом особенно отличилась 32-я истребительно-противотанковая бригада полковника И. В. Купина. С ходу развернувшись, она в самый тяжелый момент приняла на себя всю силу удара вражеских танков. Гитлеровцы вновь и вновь атаковали, но каждый раз их атаки отбивались огнем артиллерии и подразделений 472-го стрелкового полка.
В этом бою противник потерял около 800 солдат и офицеров, 12 танков и 15 автомашин, но цели не добился. К 18 часам части второго эшелона дивизии и стрелковый полк из резерва армии ликвидировали вражеское кольцо вокруг 472-го стрелкового полка. Нанеся удар по противнику, они отбросили его к югу от Почаево.
В тот день замечательный подвиг совершила лейтенант медицинской службы Л. М. Финникова. Когда полк оказался в окружении, в его составе было 78 раненых. Они не могли получить необходимого лечения, их жизнь была в опасности. Наличие раненых сковывало маневр полка. И вот Лидия Михайловна Финникова смело взялась вывести своих подопечных из расположения окруженного полка. Все 78 раненых были доставлены в безопасное место, после чего полк получил возможность полностью использовать свои силы для борьбы с врагом.
Это один из многих и многих примеров беззаветной храбрости и самоотверженности наших воинов-женщин.
Об их участии в Великой Отечественной войне написано уже немало. Не могу и я не выразить уважение и восхищение героическими советскими женщинами.
В действующую армию они пришли уже в первые часы после вероломного нападения фашистской Германии. Сначала это были главным образом жены, дочери, сестры командиров пограничных войск и частей, дислоцировавшихся вдоль границы, а также врачи, медицинские сестры, служащие штабов, войсковых учреждений и местные жительницы. Одни из них взяли в руки винтовки или заменили выбывших из строя пулеметчиков, другие с санитарными сумками пришли перевязывать раненых и эвакуировать их с поля боя.
Вслед за тем, когда вся страна узнала о начавшейся войне и военкоматы были буквально осаждены добровольцами, требовавшими немедленной отправки на фронт, немалую их часть составили девушки - работницы, колхозницы, служащие, студентки и даже школьницы. Всякими правдами и неправдами они вступали в действующие и формировавшиеся части, желая лишь одного - участвовать в защите Родины, в разгроме фашистских захватчиков.
Их не пугали ни трудности военной службы, ни смертельная опасность. С чувством гордости, взволнованно произносили она священные слова военной присяги: "Я, гражданка Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Красной Армии, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честной, храброй, дисциплинированной..." И можно ли удивляться этому! Ведь советские женщины, верные дочери своей социалистической Родины, воспитанные в духе горячей любви к Отчизне и родной Коммунистической партии, не могли остаться в стороне, когда над их народом нависла угроза фашистского порабощения. Так вновь сбылись ленинские слова: "Пролетарские женщины не будут смотреть пассивно, как хорошо вооруженная буржуазия будет расстреливать плохо вооруженных или невооруженных рабочих. Они возьмутся за оружие..."{56}.
Да, как и в гражданскую войну, когда женщины сражались за Советскую власть, они и на борьбу с фашистским нашествием вышли с оружием в руках. Они были летчиками, танкистами, артиллеристами (особенно в зенитных частях), связистами и медиками различных специальностей, регулировщицами, партийными и комсомольскими работниками. Не было такого партизанского отряда и такой подпольной организации, где бы не участвовали женщины. Какую храбрость они проявили, какие изумительные подвиги совершили!
Приятно отметить, что женщины были и в нашей 40-й армии, а также в 38-й, которой мне довелось впоследствии командовать, и все они проявили себя подлинными героинями.
Вот, например, 20-летняя санинструктор В. О. Гнаровская. Всегда она находилась в боевых порядках подразделений, неизменно проявляя храбрость и самоотверженность. Только в одном бою на р. Сев. Донец Валерия Гнаровская вынесла с поля сражения 47 раненых бойцов и офицеров с их оружием. А в критические минуты она сама брала в руки автомат и участвовала в отражении вражеских атак. На ее личном счету было 28 уничтоженных фашистов.
Однажды через линию нашей обороны прорвались два вражеских "тигра". Они устремились в район расположения штаба полка, где находились также раненые солдаты и офицеры. Один фашистский танк подбили бойцы, второй уничтожила В. О. Гнаровская. Она подползла к нему и метко бросила связку гранат. Но при взрыве погибла и отважная патриотка. Ей было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Смертью храбрых пала старшина медицинской службы К. С. Константинова, тоже санинструктор. Во время эвакуации раненых в тыл на ее повозку внезапно из-за холма напало до сотня фашистских автоматчиков. Ксения залегла в кустарнике и огнем автомата прикрывала раненых до тех пор, пока они не достигли безопасного места. Будучи ранена в голову, она сама сделала себе перевязку и продолжала стрелять. Но кончились патроны, и ее в бессознательном состоянии схватили фашисты. Помощь опоздала. Когда подоспевшие воины нашего батальона, уничтожив большую часть гитлеровцев и обратив в бегство остальных, нашли Ксению, она была мертва. Фашисты зверски расправились с ней, мстя за убитых ею 12 гитлеровцев.
Другой пример.
Когда во время боя к раненому ротному командиру позвали санитара, пошла Зинаида Туснолобова. В пути она была ранена в обе ноги. И все же ползком добралась к командиру. Он был уже мертв. Взяв у него документы, она поползла назад. Обратный путь был еще мучительнее. Девушка потеряла много крови и передвигалась с огромным трудом. Тем временем окруженные западнее Воронежа гитлеровцы перешли в контратаку, и один из них, заметив Зину с санитарной сумкой, принялся бить ее ногами, а затем прикладом. Раненая потеряла сознание. Лишь на следующий день, когда фашисты были обращены в бегство, наши бойцы подобрали ее на поле боя и отправили в госпиталь. Советские врачи спасли жизнь Зины и вскоре поздравили ее с присвоением звания Героя Советского Союза.
Этого высокого звания были удостоены и многие другие беспредельно отважные девушки, которые не только спасли жизнь десяткам раненых, не только сами сражались бесстрашно, но и увлекали за собой в атаку бойцов. Это Вера Сергеевна Кощеева, Зинаида Ивановна Маресева, Зинаида Александровна Самсонова, Мария Захаровна Щербаченко и многие другие.
Посмертно стала Героем Советского Союза младший лейтенант медицинской службы Федора Андреевна Пущина. Во время налета вражеских бомбардировщиков, когда в здании, где находились раненые, уже бушевал пожар, она не покинула свой пост. Раненых, которых она продолжала перевязывать, вытаскивали буквально из огня. Последней вынесли Федору, уже в бессознательном состоянии, всю обожженную. Она спасла раненых ценою собственной жизни.
Орденом Красного Знамени была награждена санинструктор 309-й стрелковой дивизии Анна Севастьяновна Марченко. Одной из первых в своей стрелковой роте она ворвалась во вражескую траншею и в завязавшейся рукопашной схватке гранатой убила двух фашистских солдат и офицера. В том же бою она оказала первую помощь 39 раненым бойцам. Механик сержант Валентина Васильевна Полозова, телефонистка ефрейтор Зинаида Ивановна Котлярова были награждены орденами Красной Звезды. Сотни других женщин - врачей, фельдшеров, санитарок, радисток и телеграфисток, политработников также удостоены высоких наград за воинскую доблесть.
Мужественно, храбро сражались с врагом наши советские женщины. В Великую Отечественную войну они вновь оправдали слова, сказанные В. И. Лениным об их подвигах в гражданскую войну: "Какую храбрость они проявили, как храбры они и сейчас! Представьте себе страдания и лишения, которые они выносят. И они держатся, держатся потому, что хотят отстоять Советы, потому что хотят свободы и коммунизма. Да, наши работницы великолепны, они - классовые бойцы. Они заслуживают восхищения и любви"{57}.
II
Гитлеровцы не сумели остановить наступление 40-й армии. Им лишь удалось несколько затормозить его, да и то ненадолго.
Для развития наступления командующий фронтом 6 августа передал нам из состава 27-й армии еще один танковый корпус - 10-й под командованием генерал-майора В. М. Алексеева. Ночью мы произвели частичную перегруппировку и с утра 7 августа возобновили наступление в направлении Тростянец. К исходу дня войска 40-й армии находились на рубеже Краснополье, Мезеновка, Славгород, Мощеное. Перед правым флангом армии противник начал отвод своих войск на Боромлю. В последующие дни вражеские контратаки вновь участились, и мы во взаимодействии с 27-й армией продолжали вести ожесточенные бои с танками и мотопехотой противника.
Немецко-фашистское командование, видя угрозу, нависавшую над левым крылом войск, стремилось любой ценой остановить наше дальнейшее продвижение. С этой целью оно решило ввести в сражение моторизованную дивизию "Великая Германия" и часть сил 57-й пехотной дивизии.
О переброске мотодивизии в район Боромля мы узнали заблаговременно от перешедшего на нашу сторону немецкого офицера из штаба 7-й танковой дивизии. Его сообщение вскоре подтвердил захваченный в плен командир роты тяжелых танков 51-го дивизиона. Он показал, что дивизион имеет до 80 танков "тигр", "пантера" и самоходных орудий "фердинанд"{58}.
Таким образом, ввод в сражение этой дивизии, на которую командование противника возлагало большие надежды, не был для нас неожиданным. Своевременно предпринятые нами меры сделали усилия врага безуспешными.
Впрочем, бой против брошенных противником 11 августа в контратаку крупных сил был напряженным. Моторизованная дивизия "Великая Германия" совместно с частями 57-й пехотной дивизии, действуя на узком участке, нанесла удар по нашей 206-й стрелковой дивизии. В результате упорного трехчасового боя превосходящим силам гитлеровцев удалось незначительно потеснить ее части.
Одновременно противник оказал яростное сопротивление частям 10-го танкового корпуса и 100-й стрелковой дивизии, входившей, как и 206-я, в состав 47-го стрелкового корпуса генерала А. С. Грязнова. Враг стремился не допустить их переправы на западный берег р. Боромля и удержать в своих руках г. Тростянец.
В тот день враг заметно усилил противодействие также в полосе 52-го стрелкового корпуса, наступавшего силами всех своих трех дивизий - 237, 161 и 309-й.
К исходу 11 августа войска 40-й армии сломили сопротивление гитлеровцев. В тот день 52-й стрелковый корпус, взаимодействуя со 2-м танковым, достиг линии, проходившей к западу от Гребенниковки и далее вблизи Шаблино, по северо-западной окраине Боромли и западной части Пархомовки. 47-й стрелковый и 10-й танковый корпуса вышли на рубеж Первомайск, восточный берег р. Боромля, северо-восточная окраина г. Тростянец, Каменка.
Чтобы яснее представить дальнейшее развитие событий в полосе 40-й армии, следует кратко коснуться обстановки на фронте в целом.
Положение оборонявшегося противника к тому времени резко осложнилось. Войска нашего фронта продолжали успешно развивать наступление. На своем правом крыле они приблизились к Боромле, Ахтырке, Котельве, а на левом перерезали железную дорогу Харьков-Полтава в районе Богодухова.
Немецко-фашистское командование не могло не увидеть во всем этом реальную угрозу Харькову и Донбассу. Советским войскам в те дни, по признанию командующего группой армий "Юг" генерал-фельдмаршала Манштейна, "удалось осуществить прорыв на стыке обеих армий (имеются в виду 4-я танковая армия и армейская группа "Кемпф". - К. М.) и значительно расширить его по глубине и ширине... 4-я танковая армия была оттеснена на запад, группа "Кемпф" - на юг... Путь на Полтаву и далее к Днепру был для противника, видимо, открыт"{59}.
Пытаясь спасти положение, вражеское командование начало перебрасывать в район прорыва войска с других направлений. Манштейну удалось сосредоточить западнее Ахтырки и южнее Богодухова 11 дивизий, в том числе 7 танковых и моторизованных. Они имели до 600 танков и предназначались для действий против левого крыла и центра, т. е. главной группировки войск Воронежского фронта, наступавшей на его левом крыле и в центре.
Уже 11 августа во второй половине дня противник силами трех танковых дивизий СС - "Райх", "Викинг" и "Мертвая голова" - нанес из района Константиновки контрудар в направлении Мерефы. Ослабленные соединения 1-й танковой и левого фланга 6-й гвардейской армий были вынуждены с боями отойти. Командующий фронтом ввел в сражение 5-ю гвардейскую танковую армию.
К югу от Богодухова развернулись ожесточенные бои, длившиеся до 17 августа. Создав на этом направлении превосходство в танках, противник не только затормозил наступление войск главной группировки Воронежского фронта, но и несколько потеснил их и продвинулся до 20 км в северном направлении.
Вновь осложнилось положение и на правом крыле фронта. Перед 40-й армией, например, к 12 августа занимали оборону на заранее подготовленном рубеже часть сил 88-й пехотной дивизии, а также 57-я и 332-я пехотные, 4, 7-я и 11-я танковые дивизии, моторизованная дивизия "Великая Германия". Это означало, что и здесь немецко-фашистское командование продолжало наращивать силы. К нам же на усиление прибыла к тому времени всего лишь одна стрелковая дивизия - 23-я и ряд артиллерийских частей.
Однако поставленная нам задача требовала продолжать наступление. Поэтому, исходя из наличия сил, я принял решение произвести перегруппировку войск к правому флангу и там 13 августа нанести удар по врагу, разгромить противостоящие части 88-й, 57-й пехотных и 7-й танковой дивизий, овладеть г. Лебедин и к исходу дня выйти на р. Псел.
52-й стрелковый корпус в составе 237, 309, 23 и 161-й стрелковых дивизий предназначался для прорыва фронта обороны, 10-й танковый корпус - для развития наступления. 47-му стрелковому корпусу предстояло силами двух дивизий - 206-й и 100-й прочно удерживать занимаемый рубеж.
Командующий фронтом утвердил это решение, и мы тотчас же приступили к его выполнению. К сожалению, на деле не удалось осуществить все именно так, как намечалось. Во-первых, сил у нас стало еще меньше: 10-й танковый корпус по распоряжению штаба фронта убыл в состав 47-й армии. Во-вторых, когда правофланговые соединения 40-й армии с утра 13 августа после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление в общем направлении на Великий Выстороп, они встретили исключительно сильное огневое сопротивление.
Особенно упорные бои развернулись в районе населенных пунктов Градское и Лесное. Стремясь удержать их, противник не считался ни с какими потерями. Гитлеровцы предпринимали одну за другой контратаки. Сил же для их разгрома у нас явно не хватало. В результате бои на этом направлении, то и дело переходившие в рукопашные схватки, приняли затяжной характер.
В течение трех дней нам удалось продвинуться только на 4- 5 км.
Напомню, что одновременно продолжались ожесточенные бои к югу от Богодухова. Там противник танковыми соединениями яростно контратаковал войска главной группировки Воронежского фронта, стремясь воспрепятствовать их продвижению вперед. В те же дни он пытался остановить армии Степного фронта, наступавшие на Харьков.
Ни одной из этих целей гитлеровцы не достигли, зато понесли огромные потери.
Вынужденные прекратить 17 августа атаки южнее Богодухова и перейти к обороне, они все же не отказались от намерения овладеть им. Столь упорное стремление прорваться в этот город объяснялось тем, что немецко-фашистское командование рассчитывало таким путем срезать выступ, образовавшийся к югу от Ахтырки в результате наступления главных сил Воронежского фронта, и уничтожить их. Осуществление данного плана возлагалось на мощную группировку в составе моторизованной дивизии "Великая Германия" и основных сил 11-й и 19-й танковых дивизий, которые для этого перегруппировывались в район севернее Ахтырки.
Таким образом, сложилась своеобразная расстановка сил: немецко-фашистское командование готовилось нанести контрудар по центру Воронежского фронта, но предназначенные для этого войска сосредоточивало севернее, в полосе 27-й армии. Это и определило роль 40-й армии в последовавших затем событиях. Как только командованию фронта благодаря четкой работе разведки стало известно о намерении противника, оно решило нанести упреждающий удар, и сделать это, естественно, должна была 40-я армия.
Приняв такое решение, командование фронта усилило 40-ю армию главным образом артиллерией. Действовать нам предстояло совместно с 47-й армией генерала П. П. Корзуна, которая до этого находилась в резерве командующего фронтом и теперь вводилась в бой.
Нам была поставлена задача разгромить противостоявшие на лебединском направлении вражеские войска, обойдя их в районе Ахтырки с запада, и достичь р. Псел. Тем самым мы должны были создать угрозу тылам группировки противника, предназначавшейся для контрудара из района Ахтырки на Богодухов.
В соответствии с приказом фронта командование и штаб 40-й армии разработали оперативный план предстоявшей операции. В нем учитывалось, что 47-я армия, с которой нам предстояло взаимодействовать, самостоятельного участка не получала, ей отводился 9-километровый участок на левой половине нашей полосы. Далее намечалось, что еще правее нанесут главный удар две усиленные дивизии 52-го стрелкового и соединения 2-го танкового корпусов. Наступать же слева от 47-й армии было приказано 47-му стрелковому корпусу (также двумя усиленными дивизиями). Все это должно было слить воедино и значительно усилить удар двух армий. Пожалуй, даже трех, так как одновременно и 38-я армия генерала Н. Е. Чибисова, действовавшая справа, переходила в наступление смежным с 40-й армией флангом.
Состав группировки, предназначенной для выполнения приказа фронта, не оставлял сомнений в том, что главный удар следует нанести на правой половине полосы 40-й армии. Этого требовал и анализ обстановки.
Надо сказать, что в течение всех предшествующих дней враг предпринимал сильные контратаки против нашего левого фланга. Этим и объяснялись упомянутые выше особенно напряженные бои, которые пришлось вести соединениям 47-го стрелкового корпуса. Было понятно, что поведение противника продиктовано стремлением не допустить продвижения наших войск на юго-запад, т. е. по кратчайшему направлению к Днепру. Также не вызывало сомнений, что в силу этого большая часть противостоявших 40-й армии войск была сосредоточена против ее левого фланга.
Вот почему при определении направления главного удара я и остановил свой выбор на правофланговом участке. Это решение, утвержденное командующим фронтом, предусматривало как раз то, чего опасался противник, - сильный удар в юго-западном направлении, но не там, где его ожидало вражеское командование, а несколько севернее.
Более детальное представление об оперативном плане 40-й армии могут дать некоторые выдержки из него.
Так, о целях операции в нем было сказано следующее: 1) прорвать оборону противника на участках от Холодово до рощи в 400 м западнее Гапоновки и от высоты 180,0 до населенного пункта Белка; 2) во взаимодействии с войсками 47-й армии уничтожить противостоящие части 68-й, 57-й пехотных, 7-й и 11-й танковых дивизий; 3) овладеть рубежом р. Псел и прочно его удерживать; 4) быть в готовности к последующей наступательной операции.
Обеим ударным группам 40-й армии предстояло тесно взаимодействовать с 47-й армией, наступая совместно с ней в течение первого и второго дня. Далее 47-я армия, достигнув рубежа Боровенька, Должик, должна была выйти из нашей полосы, нанеся удар в юго-западном направлении, в обход Ахтырки, в то время как войскам 40-й армии надлежало продолжать наступление к р. Псел. Им предписывалось очистить левый берег реки от противника и занять прочную оборону правофланговой группой на участке Пашков, Бишкинь, Селище, левофланговой - от Боброве до Сосновки.
Всю операцию глубиной 40-70 км предполагалось провести в течение трех суток{60}.
Нельзя не отметить, что подготовка к операции, включая разработку оперативного плана и постановку задач соединениям, была проведена менее чем за сутки. Это отражало характерную в то время для Красной Армии черту значительно возросший уровень управления войсками. Четче, чем когда-либо, работали штабы, готовя всю необходимую документацию. Надежной стала связь, что позволяло командирам своевременно докладывать свои решения командующему фронтом и получать от него необходимые указания.
Что же касается постановки задач соединениям, то в данном случае, как и во многих других, нам для этого не нужно было тратить время на сборы командиров. Ведь и я, и члены Военного совета армии К. В. Крайнюков и А. А. Епишев почти непрерывно находились в корпусах и дивизиях. Естественно, что проще было тут же, на месте, ставить им боевые задачи. Так мы и делали.
Темной безлунной ночью была проведена необходимая перегруппировка войск. Ранним утром 17 августа заговорила наша артиллерия и нанесла бомбовые удары по врагу авиация. После этого, в 7 часов, мы перешли в наступление.
Противник яростно оборонялся. На рубеже Верхняя Сыроватка, Холодово, Новгородское, Пархомовка нашей правофланговой группе оказали упорное сопротивление 68, 88 и 57-я пехотные дивизии, имевшие по 40-50 танков каждая. Левофланговая же встретила не менее сильное сопротивление частей 75-й пехотной, 19-й и 11-й танковых дивизий врага.
Но это не могло остановить наших воинов, охваченных высоким наступательным порывом.
Левофланговый 47-й стрелковый корпус, ломая упорное сопротивление врага, продвинулся до рубежа Грузское, Зубовка, Тучное, Становая. Особенно же успешно действовали 52-й стрелковый и 2-й танковый корпуса под командованием генерал-майоров Ф. И. Перхоровича и А. Ф. Попова. В ходе ожесточенных боев они в первый же день наступления освободили ряд населенных пунктов, в том числе и те, которыми нам не удалось овладеть несколько дней тому назад. Среди них были, например, Великий Выстороп, превращенный противником в сильный узел сопротивления, Низы и Нижняя Сыроватка.